Нечеткое дробление Филиппо Пол

В земном неолите выжили и просуществовали до двадцатого века совсем другие культуры. Однако пусть у нас не было идеального и абсолютного матриархата, тем не менее «феминистские» ценности и обычаи кое-где все еще сохранялись. Целый пантеон богинь, которым поклонялись в обличьях Коровы, Птицы, Луны, Солнца и Змеи, а также других. Рождение считалось священным, смерть – вратами к перерождению, никакой загробной жизни, которой можно было бы заманить или запугать. Большие высоты были достигнуты в искусствах поэзии, ткачества, рисования и строительства гробниц. От этого мирного периода не осталось никаких нанесенных войнами ран, ни военных укреплений. Зато он был славен отважными мореплавателями и технологическим уровнем, достаточным для развития металлургии и строительства монументальных сооружений типа Стоунхенджа. Отношения между мужчинами и женщинами, насколько это можно разобрать из наших дней, отличались полнейшим равноправием.

Для описания такого устройства феминистка Райан Эйслер в книге «Меч и причастие» слила «гине-» и «антро-» в «гиланию», форму женского управления. Поэтому я окрестил край, куда мы попали, Гиландией.

В моем мире Гиландия возникла и исчезла, когда индоевропейские всадники-воины вторглись в южные для них русские степи, принеся туда собственную, в корне иную культуру.

В этом мире ничего подобного не случилось – по одной-единственной очевидной причине.

Здесь не было лошадей. Всего-навсего. Местными верховыми животными были лоси, но они совершенно не годились для военных целей.

Из-за отсутствия лошадей монотеистская, патриархальная, воинственная и уничтожающая природу культура так и не получила развития.

Вместо этого Гиландия росла и развивалась, завоевывая земли путем поглощения и мирных переговоров, но не кровопролития. После того как страна достигла некоего критического размера, ее преобладание было признано повсеместно, точно так же, как видеокассеты VHS победили «Бетакам».

У Великой Матери были карты. Великолепные карты всего мира. Кровь Десяти Зубров находилась на том месте, где никогда не будет французской Ниццы. Города-сестры Крови (с которыми у нее было пусть медленное, зато верное сообщение), стояли как в Новом Свете, так и в Старом, в том числе в Азии и Африке.

Отличное противопоставление моей родной землеройной, бездумно транжирящей ресурсы, жадной культуре.

Впрочем, как знать...

58

Всюду Дочери, Дочери, никакого выбора

Личный провожатый, приставленный ко мне, звался Барашек.

Лет ему было примерно семнадцать. Безбородый, прыщавый, слишком долговязый, тощий, он ходил сутулясь, с неизменно виноватым и взволнованным видом. Двигался он словно ленивец, страдающий артритом, за исключением тех моментов, когда пугался громкого звука или случайного резкого движения. Тогда он подпрыгивал, словно лягушка-эпилептик. Время от времени он впадал в дрему, и на его лице появлялось блаженное глупое выражение, как у собаки, которой чешут пузо.

Я моментально понял, что ко мне его приставили потому, что со всеми другими обязанностями он успешно не справлялся. Эта догадка подтвердилась в один прекрасный день, когда мы сидели у меня в комнате и он поведал мне свою трудовую биографию.

Машинально копаясь в своем носу-клюве, Барашек вспоминал: «Я работал на маковых полях, пока не оказалось, что я вытаптываю больше растений, чем обрабатываю. Но между ними совсем не было свободного места! По крайней мере мне не хватало. После этого Совет Дочерей отправил меня вычищать помет из лосиных конюшен. Ну то ли что-то упало с крыши мне на голову, то ли я сам случайно саданул себе по голове лопатой, то ли дух там был слишком тяжелый, но в первое же утро меня там нашли без сознания. Тогда Братство Гончаров взяло меня в подмастерья, но я чуть не утонул...»

Я взглянул на прекрасный расписной кувшин на умывальнике в дальнем углу комнату.

– Да как можно утонуть, лепя горшки?

– Там, где брали глину, на берегу реки, было ужасно скользко...

У Барашка была еще одна прекрасная черта – он любому промаху находил оправдание.

Я от души надеялся, что Мунчайлд удалось подружиться с ее провожатой, маленькой женщиной по имени Ленивая Рука. Но уверенности у меня не было, ведь я виделся с Мунчайлд крайне редко, а когда нам доводилось встречаться – например, в общественных столовых, – Мунчайлд смотрела на меня с презрением. Как я догадывался, она все еще дулась на меня, во-первых, за мой выбор двух последних мест нашего назначения, а во-вторых, за то, что я бросил нашего ребенка.

О Крошке мне беспокоиться не приходилось. Он устроился как нельзя лучше. По правде сказать, пузатый громила Ангел тут как сыр в масле катался. Дни напролет он жрал, трахался и дул пиво, как какой-нибудь байкер Ниро. По всей видимости, он не был похож ни на одного из тех мужчин, к которым привыкли женщины этого мира, и половина горожанок занимала к нему очередь и терпеливо ждала, чтобы отведать мясистых деликатесов его любви.

Я же так и не получил свою порцию здешней постельной акробатики, несмотря на то, что завуалированные предложения заняться ею поступали мне постоянно и вполне откровенно. Что-то удерживало меня от того, чтобы связаться со здешними женщинами. Много ночей я провел в безнадежных раздумьях над своими ощущениями, пока однажды ответ наконец не забрезжил, когда я равнодушно наблюдал за тем, как рано поутру целая когорта нагих школьниц барахтается на земле. Очевидно, это заменяло тут утреннюю пробежку.

Дело в том, что я чересчур вымотался и перенервничал, чтобы получить удовольствие от бескорыстного, полноценного и совершенно естественного секса, предлагаемого здешними женщинами. Старина Вуди Аллен шутил: «Бывает ли грязный секс? Да, если вы занимаетесь им по правилам». Я не мог вынести, что любая из этих женщин могла заняться со мной сексом совершенно свободно. Слишком они были просты и прямолинейны. Никаких недоговоренностей, намеков или ритуала, в которых я так нуждался, а сам я слишком закоснел, чтобы меняться.

– Жаль, что у нас нет тел, – подала вдруг голос Кальпурния.

– Да, – эхом откликнулась Калипсо. – Мы-то знаем, что тебе нужно.

– Но что делать, мы здесь, в твоей башке.

59

Гиландские наблюдения

Впервые за время моего межпланетного путешествия никто не гнался за мной, не грозил мне и не пытался отнять у меня йо-йо.

Я не был пленником и не был рабом банды КА-плантаторов. Я мог посидеть спокойно, расслабиться и обдумать свой следующий шаг. Тут я определенно оставаться не мог. Этот мир был слишком прост, ясен, честен для урода вроде меня. Он не содержал никаких объяснений Онтологической Закавыки и не предлагал никаких гедонистских бессмысленных наслаждений, которые могли бы отвлечь меня от дальнейшего похода за разгадкой.

Поэтому, обдумывая, каким станет мое следующее место назначения (и как мне преподнести Крошке пренеприятное известие о нашем отбытии из его земли обетованной), я попросил Барашка прогуляться со мной по округе, чтобы поглазеть на достопримечательности.

Мы посетили всевозможных ремесленников и мастеров: ювелиров, нанизывающих янтарные ожерелья, маляров, красящих стены, кружевников (все мужчины), плетущих коврики и скатерти. Я принял участие в бесчисленных церемониях и действах, среди прочего и в мрачных «небесных похоронах», при которых мертвеца возносили на открытую платформу, с тем чтобы птицы могли очистить от мяса его кости, с последующей погребальной церемонией, где эти самые кости любовно окрашивали охрой и особым образом укладывали в гробницу. Нас приглашали на то, что я назвал «месячными вечеринками», где девочки отмечали свои первые кровотечения. Мне это напомнило «Сонные вечеринки пятидесятых». На этих приемах не хватало только пачки сорокапяток Бобби Дарина и пушистых шлепанцев. Но кое-что осталось в точности таким же.

Мы побывали на охоте в составе экспедиции из дюжины отлично тренированных женщин-убийц, способных вселить страх в любого члена Национальной охотничьей ассоциации. Дамы завалили шерстистого носорога и без проблем вынесли его из леса, вот только Барашек врезался на полном ходу в дерево головой и заработал на лбу желвак размером с Род-Айленд.

После на наших глазах эти же смертоносные женщины-воины превратились в общественных нянек, принялись возиться с детишками, ухаживать и пеленать.

Мы сходили посмотреть, как работает правительство Гиландии, и протирали штаны на нескольких скучнейших собраниях, вникая в местные проблемы.

«Жители Западного Собачьего Зуба доносят: жители Северного Орлиного Когтя, что выше по течению Малой Питоновой Реки, пренебрегают запретом выбрасывать отходы в реку, чем загрязняют воды Великой Матери...»

Мы даже нанесли визит самой Великой Матери. Нам не удалось поговорить с ней лично, но мы сидели и наблюдали, как она ведет прием посетителей. Я вздрогнул от удивления, увидев в приемной Великой Матери коренных американцев. Как оказалось, они прибыли с торговой делегацией из-за Левиафанова моря и просили о повышении цен на табак. Великая Мать так умно провела с ними переговоры, что делегация ушла от нее в полном довольстве, получив обещание снизить таможенную пошлину и в свою очередь посулив удвоить привоз.

Вновь мы увидели Великую Мать на соревновании парикмахеров. Гиландцы, мужчины и женщины, много времени тратили на сооружение сложных причесок, а потом сравнивали результат на конкурсе. В тот раз был финал, и Великая Мать сама определяла победителя.

Глядя на страстно болеющую публику, от криков которой у меня трещала голова, на развешанные на груди В-Мамы регалии и ее бесстрастный лик, взирающий с высоты трона на сцену, я внезапно испытал вдохновение.

Я понял, куда отправлюсь в следующий раз.

60

Тяжкая ноша – ветвистые рога

Крошка и Мунчайлд выжидательно смотрели на меня. Я нервничал, но понимал, что нет смысла отсиживаться в кустах.

– Знаете, ребята, я думаю, что мне пора двигать дальше. Глотнуть свежего воздуха, немного поменять обстановку, в таком духе, вы понимаете. И раз уж нас всех соединила великая пец-конфетница, то и вам придется отправиться со мной...

Меня всегда пугало, как быстро умеют двигаться некоторые здоровяки. Кроме того, я с изумлением узнал, что шейные позвонки способны выдерживать вес тела, когда ноги не касаются пола.

– Я, – сказал Крошка, – никуда не уйду. Это именно такое место, каким я всегда представлял себе милый моему сердцу рай. И с каждым днем становится только лучше. Вы, ребята, еще не просекли, но скоро меня тут посадят на место короля... или как тут у них называют парня, который трахает здешнюю леди Саншайн.

Сквозь красный туман я заметил, что Мунчайлд колотит Крошку по плечу.

– Крошка, отпусти его! У него лицо посинело!

Пол под ногами оказался настолько приятным ощущением, что я решил растянуться на нем в полный рост. Не успел я вспомнить, как это – дышать, как кальвинии снова появились в моей голове.

– Пол, если твой приятель не хочет отправиться с нами, пусть остается.

– Ага, потому что мы нашли внутри йо-йо управление списком проглотивших пец-конфету.

– Мы просто удалим его из списка, и пусть делает что хочет.

– Удалите, – прохрипел я.

Со стоном поднявшись на ноги, я сказал Крошке:

– Ладно, я знаю, как тебя тут оставить.

– Отлично. Но только не ври, а то не поздоровится. Потому что, если вдруг окажется, что я очутился вместе с тобой там, куда ты намылился дальше, ты проживешь очень недолго. А чтоб ты не дулся, я придержу для тебя билеты в первый ряд на мою коронацию. Она через несколько дней. Можешь подождать хотя бы такую малость?

Я мог бы заставить йо-йо унести нас из Гиландии в ту же секунду, и Крошка не сумел бы нас остановить, но на то, как он станет подбивать клинья к Великой Матери, стоило посмотреть, хотя бы ради собственного удовольствия.

– Конечно, мы подождем.

– Ладно, я рассчитываю на вас, – улыбнулся Ангел и удалился.

Встревоженная Мунчайлд подбежала ко мне.

– Ох, Пол, ты в порядке? Я рада, что ты наконец решил свалить отсюда. Я тут все просто ненавижу! Я не понимаю толком их язык, женщины тут сплошь шлюхи и потаскухи, а мужчины не знают о чем говорить, кроме поясков и шарфиков . Я дождаться не могу , когда мы уберемся!

– Ты больше на меня не злишься?

– Конечно, нет!

– Хорошо. Не хочу путешествовать с ворчуньей.

– С этого момента я стану мисс Улыбкой, обещаю!

И мы стали собираться в путь.

Когда я сказал Барашку, что скоро его услуги мне больше не понадобятся, его снежно-бледное чело омрачилось печалью.

– Значит, меня припишут на новую работу, – уныло заявил он. – Уж не представляю, что это будет. Я уже все перепробовал. Единственное, что осталось, это бойня. Я  знаю , там все кончится тем, что я сам перережу себе глотку. Все только и хотят от меня избавиться! Ох, как я ненавижу этот мир!

Я почувствовал, что виноват перед парнем, который никак не может избавиться от наваждения своей неуклюжей, эгоцентрической, несносной жизни.

Поэтому я посоветовал ему приободриться и дал пец-конфетку.

Ну и что такого? Теперь кальвинии научились удалять людей из моего веселого маленького отряда, и я всегда смогу избавиться от Барашка, если мне надоест таскать его от мира к миру. Но сейчас он заслужил начать жизнь сначала.

Наступил день коронации Крошки, который, как я понял, пришелся на день зимнего солнцестояния.

Церемония в присутствии всего населения Крови Десяти Зубров, собравшегося в амфитеатре на склоне холма, впечатляла, особенно хорош был Крошка в мохнатой шубе и с парой огромных оленьих рогов, прикрученных к голове. Кульминация, а именно публичный акт между Крошкой и Великой Матерью, превзошла все ожидания: подлинно чувственное соитие титанов.

Мунчайлд отвела глаза от этого зрелища.

– Разве ты ни чуточки не ревнуешь? – спросила она.

– Не-а.

– Почему?

– А потому, – рассмеялся я, – что я читал «Золотую ветвь», а Крошка нет.

Потом, пока толпа вопила – отчасти потому, что впереди было летнее солнцестояние, отчасти, что для головы их Короля-на-один-день уже был приготовлен топор палача, я бросил йо-йо.

На этот раз я отправился за властью .

Выпало в шестой раз

61

Беспредельно амбициозный девиз: мания величия должна быть великой!

Глядя, как управляется с делами Великая Мать, я возжаждал чистой власти. То, как она ловко манипулирует людьми и обстоятельствами, ее способность вдохновлять своих подданных и доводить начатое до конца, отдавать приказы и назначать наказания чрезвычайно впечатлили меня. Она была подобна естественной силе природы, неостановимой и неколебимой. Я понял, что именно этих качеств мне не хватало всю мою жалкую жизнь, повсюду – и в «Стране книг», и во всех пузырях-вселенных, которые я посетил. Получив власть, я, само собой, решу все свои проблемы.

Таков был мой план: в некоем новом мире, обладающем приличным потенциалом, я буду автоматически наделен верховной безграничной властью на уровне «Повелитель Вселенной» и там немедленно удовлетворю все свои материальные и духовные потребности, очищу душу и тело до полной прозрачности, обрету дальнозоркость и ясность видения. Капелька роскоши очень полезна для поднятия духа.

Потом, крепко встав на ноги как изнеженный, благодушный и всеблагосклонный диктатор, я отправлюсь в путь искать ответ на Онтологическую Закавыку. Используя огромные ресурсы, сосредоточенные в моих руках, в том числе и внутренний дозор, моих пленных кальвиний, я разгадаю, наконец, почему вокруг нас нечто вместо ничто. Огромные лаборатории, телескопы, цистерны с гигантскими мыслящими мозгами, университеты, монастыри, ускорители частиц и центры здравоохранения станут трудиться на меня сутки напролет в поисках окончательного ответа. При необходимости вся планета будет принесена на алтарь моего честолюбия.

Это потрясающее видение росло и зрело в течение тех нескольких дней, что я дожидался коронации Крошки. Я создал его в своем воображении, слой за слоем добавляя подробности, пока картина не стала реалистичной как реальность. Я был уверен, что эти умозрительные построения теперь уж без потерь просочатся через связующую нить между моим мозгом и йо-йо, после чего переход в мир моих грез произойдет без помех и ошибок.

Поэтому я в великом предвкушении открыл глаза, которые закрыл было в Гиландии, полагая усладить свой взор видом сонмов услужливых сверхцивилизованных работников, заполонивших огромную площадь в стиле каких-нибудь футуристических комиксов, и все эти мудрые муравьи будут готовы исполнять все мои самые мелкие пожелания, ввиду чего мне останется лишь уповать, что я сохраню довольно скромности и буду достоин воздаваемых мне почестей.

Перед отбытием из амфитеатра Гиландии мы с Мунчайлд поднялись (дабы не прибыть в новый космос в недостаточно благородной позе) и в путь отправились стоя. По мою левую руку стояла Мунчайлд, по правую – Барашек (выглядел он еще тупее обычного). И вот предо мной распахнулся мой новый мир.

Теплое солнце в безоблачном небе озаряло бескрайнюю однообразную пустыню, где, точно неуклюжие куклы, распластались ниц, вцепившись в песок, несколько дюжин голых людей.

Вероятно, единственным, что йо-йо удалось прочитать в моих мыслях, были раболепные позы моих подданных.

62

Бросок костей

Я оглянулся по сторонам, не веря своим глазам.

– Пол, куда ты нас притащил? – спросила Мунчайлд.

Барашек – которого я предупредил о перемещении секунд за тридцать, наверное, – тупо почесал в затылке, добыв оттуда небольшое облачко перхоти. Один из лежавших на песке поднял голову и заметил нас.

– Глупцы! – закричал он. – Ложитесь! Но только медленно, очень медленно! Как на аттракторе Эно, позиция семьдесят-десять!

Наверное, мы колебались чуточку дольше положенного. Поскольку, прежде чем мы успели послушаться странного приказа, примчалась пыльная буря.

Откуда ни возьмись на нас налетел смерч, завывающий, словно слушательницы на концерте мальчиковой группы. Не в силах устоять на ногах, мы беспомощно рухнули наземь. У меня набился полный рот песка. Потом, видимо, я набился песку в рот. Я отчетливо ощутил, как мерцающее облако колючего песка поднимает меня в воздух и несет над землей, словно кувыркающийся аэроплан.

– Мама! – закричал я, но тщетно. Я едва слышал себя сквозь ветер.

Через произвольные интервалы времени смерч швырял меня на землю, катил дальше, словно перекати-поле, потом снова поднимал в воздух. Я чувствовал, как моя одежда рвется в клочья, скручивается и сдирается с моего тела. Пец-конфетница потерялась первой, и я впал в панику. Я знал, что потерять йо-йо не могу себе позволить! Я изо всех сил вцепился в скатанный волшебный коврик переместителя по вселенным и сумел-таки его удержать лишь благодаря сильнейшей хватке модифицированного «дурного пальца».

Дышать было совершенно невозможно, но каким-то чудом я дышал.

В конце концов ветер благодатно стих. Я упал или, скорее, был выброшен за ненадобностью на склон здоровенного песчаного бархана. Наполовину похороненный под песком, покрытый синяками и кровоточащими ссадинами, я осторожно поднял голову.

– Вот это покатались! – восторженно пропела одна из кальвиний внутри моей саднящей головы.

Песчаная куча рядом со мной зашевелилась, и на свет появилась новая голова, похожая на небольшого человекообразного суслика.

Это была Мун. Неподалеку выскочила голова Барашка.

Я горячо поблагодарил кого-то, словно меня заставляли вознести хвалу кому-то и за что-то.

Вокруг меня из песка поднимались аборигены.

Но делали они это весьма и весьма странным образом.

Вытаскивая и выгибая свои руки-ноги под немыслимыми, неудобными углами, движениями они напоминали группу страдающих болезнью Паркинсона, пытающихся заняться тай-чи на скользкой булыжной мостовой. Лицевой тик и гримасы, которые, похоже, составляли часть какого-то ритуала, добавляли к общему диагнозу налет синдрома Туретта.

Я принялся выбираться из песка, но остановился, услышав предупреждающий окрик парня, который пытался поучать нас раньше.

– Не двигайся, незнакомец! Иначе ты начнешь войну со смэйлами!

63

Под сенью бабочки

Я, Мун и Барашек замерли. Возможно, потому что осознали, что теперь мы, как и все местные, совершенно голые. Присыпанные песком, как стеснительные нудисты, мы ждали дальнейших указаний. Вероятный вожак этого племени направился ко мне, по ходу исполняя на песке безобразный танец. Этот толстый, с почти полностью лысой головой, но в остальном довольно волосатый тип, здорово загорел на здешнем солнце. Он сделал в мою сторону еще несколько шагов, потом бочком отступил, сделал кружок, повернулся, метнулся стрелой, замер, пригнулся, шагнул в сторону и сделал реверанс, в результате чего оказался, может быть, на шаг ближе ко мне, чем в начале. Как бы там ни было, но в итоге он присел рядом со мной.

– Привет, чужаки, меня зовут Чарни. Кто вы и откуда взялись?

Парень говорил по-английски, однако речь его была немного неразборчивой из-за странных движений губ и языка, которые его словно бы что-то принуждало совершать. Я представил свою команду и вкратце рассказал о других мирах, где мы побывали. Бла-бла-бла. Чарни слушал все это, развесив уши.

– Как я понимаю, ваши миры существуют не под Крылом Бабочки. Я понял это, едва увидев вашу одежду и неизвестный артефакт, который ты держал в руке. Но поначалу я не решился поверить в то, что старинная легенда может сбыться. – Чарни глубоко вздохнул. – Что до нашего мира, то мы живем под Сенью Ее Крыла вот уже целую вечность, хотя трагедия случилась всего два поколения назад. Среди нас даже есть несколько старейшин, кто помнит, каким был мир в старые времена.

– Но это Земля? Что же тут случилось?

– Вы ведь знаете, что Земля и Солнце летят в Галактике, верно? Так вот, случилось так – по представлениям умнейших из нас, – что наша планета очутилась в той части космоса, где один физический параметр отличается от привычного для нас в любых соседних частях космоса.

– О каком параметре идет речь?

Чарни опять вздохнул, еще печальнее, и я тут же понял, что эта его привычка очень скор и очень легко прицепится и ко мне.

– Высокая чувствительность к начальным условиям.

Вот черт.

– Ты говоришь об «эффекте бабочки»?

– Именно.

64

Абсурдное проявление всемогущества

«Эффект бабочки» относился к числу наиболее обсуждаемых и популярных тем и парадигм, возникших из теории хаоса. Эффект был предложен в качестве метафоры для описания изменений погоды – самой обычной нелинейной и во многом непредсказуемой системы, известной каждому обывателю.

Любое крупное, заметное по своему воздействию явление в погодной системе – ураган, например, – естественно, не рождается сразу на пике силы. Происхождение урагана можно проследить до самого малого возмущения, а его рост и развитие – результат миллиарда перекрывающихся и взаимоумножающихся воздействий. Отсюда возникло модное утверждение, что взмах крыла бабочки в одном полушарии со временем может привести к появлению шторма-убийцы на другой стороне земного шара.

(Другой пример подобной порожденной хаосом «высокой чувствительности к начальным условиям» – наша Солнечная система. Если при помощи компьютера построить, какие изменения претерпевали орбиты планет, то в результате увидите, что за достаточно долгий период орбиты планет изменяются довольно сильно.)

В некотором смысле эта волшебная бабочка обладает огромной, безграничной властью. Затраченная ею пара калорий приводит к перемешиванию тонн атмосферы, молнии обрушиваются мегаваттами, могут оказаться пострадавшими целые территории.

Однако на данной версии Земли «эффект бабочки» был усилен хрен знает во сколько раз, в результате чего все живые существа здесь – птицы, звери и люди – обрели мощь цепочки водородных бомб.

Такую же нестабильную и неуправляемую.

65

Приятель, не одолжишь динамическую системку?

– Да, – продолжил Чарни, видя, что я не только выслушал, но и во многом понял важность его слов, – с тех пор, как над нами простерлась Сень Ее Крыла, цивилизации, какой мы ее знали, пришел конец.

Первый смертоносный удар нанесла серия штормов и ураганов, порожденных невиннейшими движениями. Бури пронеслись по всему земному шару, уничтожив постройки и всю физическую инфраструктуру, с таким трудом воздвигнутую человечеством. Погибли миллионы людей и миллиарды других существ, экосистемы исчезли, легендарной индустрии развлечений как не бывало. По счастью, существенное перемешивание атмосферы выровняло и усреднило температуру и климат по всей планете. Ароматный воздух, который вы вдыхаете, теперь практически одинаков на всех широтах, что позволяет нам, горстке уцелевших, существовать относительно комфортно и обходиться без одежды.

Остальные спутники Чарни, пока он рассказывал, окружали нас, ступая как Граучо, подпрыгивая как Чак Берри, вышагивая как глупая Клиси в ту сторону, где лежали мы. Это было замечательнейшее – если тут уместно это слово – собрание запаршивевших, изборожденных шрамами и лохматых голых тел, которые я когда-либо видел не на страницах глянцевых журналов с фотографиями Дианы Арбус. У некоторых как будто расплавились участки кожи, у других – руки или ноги. Если это называется «существовать с комфортом», то я предпочитаю скорую болезненную смерть.

Чарни продолжил.

– От машин, конечно, толку не было. Как раз наоборот, если честно. Машины сами стали умножителями хаоса! Всякий поршень, коленвал или простой рычаг превратились в источники новой атмосферной нестабильности. Любое устройство, которое передавало вибрации земле, – динамо-машины, масляные насосы, поезда, автомобили – приводили к неутихающим годами мощнейшим землетрясениям, за которыми воспоследовало Пришествие Космического Пожирателя Хвоста.

Но хуже всего, много хуже, хуже смерти – были компьютеры!

– Но какой вред могли причинить вам компьютеры? – удивился я. – Там же почти нет движущихся частей.

Чарни схватился за голову и выразительно вздохнул. Как я понял, он стал вождем своих товарищей только благодаря выдающемуся искусству трагика.

– Компьютеры породили квантовый хаос! А это в тысячи раз хуже, чем все макроскопические аналоги! В новой среде обитания неестественное сочетание потоков электронов в искаженных цепях компьютеров дестабилизировало материю расходящимися волнами! Целые комплексы молекулярных структур нашего мира плавились и корежились, после застывая в самых невероятных формах. Нестабильность держалась потом годами, пока пертурбации не заканчивались и на основе существующих аттракторов в конце концов не устанавливались новые системы.

Люди, которым удалось выжить, – разбросанные небольшие племена, среди которых сейчас есть смэйлы, пойнки, канторы, глики и мы, лоренцы, – научились существовать и, главное, перемещаться в новом мире так, чтобы вызывать наименьшие возмущения. Но у нас нет даже малого преимущества примитивной жизни пещерных людей, и мы не можем осуществить ностальгическую постапокалиптическую фантазию человека о жизни в гармонии с природой. Нет, нам пришлось освоить совершенно новую модель существования, основанную на движениях, управляющих хаосом. Ввиду того, что все и вся теперь непосредственно связано друг с другом, нам приходится очень тщательно обдумывать, за какую нить потянуть.

Словно в подтверждение своих слов, голый мужчина вдруг свалился боком на землю как пустой мешок, будто что-то огромное и угрожающее должно пронестись над его головой.

И в самом деле, что-то действительно пронеслось.

66

Чарни и ловкость рук

Я узнал достаточно. Мы попали просто в безумный ад! Власть здесь была безграничной – и безгранично бесполезной. Тут невозможно было что-то планировать и воплощать свои планы; но, с другой стороны, можно было сбить с неба солнце, просто неудачно пукнув! Я был готов немедленно убираться из этого бедлама. Думаю, Мунчайлд и Барашек вряд ли стали бы возражать.

Пока местные цеплялись за землю, я вскочил, сбросив песок. Я перенесу нас обратно в Гиландию, в самое безопасное место из известных мне; там у меня будет достаточно времени, чтобы спланировать новое путешествие.

Вскинув руку, я приготовился запустить мой всемогущий йо-йо.

– Остановись! – крикнул Чарни. – Твоя экспонента Ляпунова уже поднялась до опасного предела! Ты спровоцируешь куэтовы возмущения и джулиевы завихрения среди смэйлов, и они отплатят нам тем же!

Как полный идиот, я ответил:

– Попробуй меня остановить!

И Чарни остановил.

Он словно дернул за невидимую ниточку, и моя рука упала, крепко прижавшись к боку. Там она и осталась, стискивая в кулаке с Дурным Пальцем йо-йо, бесполезный, как бы я ни старался его запустить. Чарни выгнул спину, высунул язык, пошевелил пальцами, выставил локти, и земля ушла у меня из-под ног.

Вожак лоренцев с победоносным видом встал надо мной.

– Мы обучим вас существовать в нашем мире. Когда по прошествии некоторого времени вы освоите двенадцать тысяч фазо-пространственных траверс, постигнете великие и малые аттракторы и запомните все наиболее явные признаки всех шкал Мандельбротова комплекса, тогда вы получите полную свободу.

– И сколько это продлится?

– Мы обучаем наших детей с младенчества и к восемнадцати годам считаем их полностью подготовленными. Но вы уже взрослые, вероятно, ваше обучение пойдет быстрее. Конечно, вам придется отучаться от старых привычек, и на это потребуется время.

67

Марковская цепочка дураков

Наступила ночь. Солнце закатывалось обычным манером, добравшись до определенной точки над землей. После этого светило в буквальном смысле рухнуло за горизонт.

– Что за черт творится с солнцем? – спросил я, сидя и предусмотрительно опершись спиной о бархан.

Я здорово устал, все тело у меня было избито и мозжило, и это мешало мне следить за чудными действиями лоренцев с должным вниманием. (Ценой удивительных ухищрений они разожгли огонь, добыв его непонятным для меня образом, и сам этот отчаянный поступок немало меня удивил.) Разговаривть с моими собратьями по прыжкам по космическим пузырям, Мунчайлд и Барашком, тоже не особенно хотелось. Но странное поведение солнца вырвало меня из ступора. Одна из лоренцев – лишившаяся глаза женщина с кривой ногой – ответила:

– Ты знаешь, что Земля вертится вокруг Солнца, которое стоит на месте? Потому и кажется, что солнце всходит и заходит.

– Спасибо, что напомнила. Ты намекаешь, что Земля вдруг изменила скорость вращения?..

– Точно. Скорость вращения планет теперь не постоянна. Порой она меняется.

– Но разве мир при этом не должен развалиться на части?

– При старых законах физики непременно бы развалился. Но теперь все иначе.

Женщина придвинулась ко мне.

– А ты вроде хорошенький. Меня зовут Пит-Джен, а тебя?

– Болван.

– Слушай, Болван, а ты мясистый. Когда наступят майские праздники, спаришься со мной?

– А какой месяц сейчас?

Женщина хихикнула.

– Эх, мы тут давно не живем по старому календарю, и времен года больше нет.

– Тогда что ты говорила про май?

– А, это. Так мы называем сочетание местных стохастических условий, при которых можно совершать энергичные движения спаривания без нежелательного резонанса. Это время большой любви.

– Не сомневаюсь. Что ж, спасибо за предложение, Пит-Джен. Но не уверен, что у меня будет подходящее настроение.

– Ладно, если настроение улучшится, ты знаешь, где меня найти.

Женщина резко повернулась, чтобы уйти. В последний момент мне показалось, что она подмигнула мне через плечо. Но она продолжала подмигивать, и я понял, что дамочка тренируется в десятимерных крендельных указаниях, или как там эта здешняя хрень называется.

Мунчайлд заговорила – ноющим тоном, который тут освоила.

– Вот опять ты, Пол, думаешь только членом , и этим портишь себе всю жизнь.

Я слишком устал, чтобы оспаривать ошибочные представления Мунчайлд о текущих событиях. Притом что в какой-то степени она была близка к правде.

Внезапно меня осенило. Я живу в цепочке Маркова.

Цепочкой Маркова называют любую последовательность, в которой следующий номер или действие полностью определяет текущее состояние системы, независимо от последовательности состояний системы в прошлом. Это правило избавляет от прошлой истории, но такая последовательность часто заканчивается тупиком: неизбежными циклами периодического повторения.

Неужели и я обречен на нечто подобное? Неужели мне придется вечно повторять свои недавние ошибки?

В этот миг, прервав ход моих оптимистических размышлений, из сумрака вышел Чарни. В руке он держал нечто, похожее на связку обгорелых палочек.

– Это ужин, твой и твоих товарищей, Болван. Пожалуйста, жуйте как можно менее энергично.

Я взял одну палочку.

– Что это?

– Печеный песчаный червь, еда. Если бы сегодня вечером нам не удалось собрать достаточно Максвелловых Демонов, чтобы развести костер, пришлось бы есть червей сырыми.

68

Лучший среди бабочкианцев

Следующие несколько недель мы ходили в школу.

Сначала мы, трое неумех, голышом сидели на песке и следили за циклами движений учителя, которые нам нужно было запомнить. По прошествии нескольких дней, когда это надоело до чертиков, учитель позволил нам на пробу сделать несколько уродливых жестов.

Страницы: «« 4567891011 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

«Мессия Дюны» – вторая книга культового сериала Фрэнка Герберта. В стане недовольных политикой Пауля...
Падение дома Эшеров – не более чем миф, жалкая попытка убедить себя, что зло не бессмертно....
Из глубины веков в наши дни, от древних индейских становищ и до маленьких южных городков лежит Неисп...
Имя святителя Димитрия Ростовского широко почитается Русской Церковью. Это православный архиерей руб...
Практикум предназначен для оказания помощи в освоении дисциплины «Философия», читаемой студентам, об...
Опираясь на опыт врача-практика, Л. Виилма предлагает учение о духовном развитии, которое поможет не...