Штрафник-истребитель. «Искупить кровью!» Корчевский Юрий
– Ты же говорила – раненый, а он здоровее меня будет!
– Дальше раненый. Езжайте, прошу вас, – взмолилась девушка, – плохо ему.
Дед дернул вожжи, прикрикнул:
– Н-но, пошла, родимая!
У пушки остановился, спрыгнул с подводы и подошел к раненому. Тот снова впал в забытье.
Дед откинул шинель, вгляделся.
– Да-а, не жилец он. Я таких еще в Первую мировую навидался. Должно – к вечеру отойдет.
– Да что вы такое говорите, деда! – со слезами в голосе воскликнула девушка.
– А то! Ладно, давайте грузить.
Втроем, взявшись за подстеленную шинель, они подняли раненого и погрузили его на подводу. Дед принялся ее разворачивать.
– Ой, а пушка как же? – вдруг всполошилась девушка.
– Сказилась, что ли? – осек ее дед. – У меня не битюг-першерон. Да и зачем в деревне пушка? Коли немцы придут, постреляют из-за нее. Ты лучше на подводу садись, сапоги-то у тебя – того.
Чего «того», он не уточнил, но и так ясно было.
Они добрались до деревни, занесли раненого в избу и уложили на широкую лавку.
– Матрена, дай чистое исподнее. А ты, медичка, сыми с него все казенное. Выкинуть надо, либо притопить где.
– Зачем?
– Делай, что сказано.
Девушка обиженно засопела, однако одежду с раненого сняла.
– Документы его себе забери, отдашь кому следует. Уходить вам надо. Немцы придут – несдобровать вам. Матрена, дай ей туфли какие-нито, размером поменьше.
Жена деда – лет на двадцать моложе хозяина – принесла туфли.
– Ну-ка, попробуй надеть.
Медсестричка скинула сапоги, портянки и примерила туфли – далеко не новые, на низких каблуках.
– Чуточку великоваты, но в них хоть ходить можно.
– Зато мозоли не набьешь, – пошутил дед.
– Ну, чего стоишь, Матрена! – вновь повысил голос дед. – Носки дай девчонке. Не босиком же ей в туфлях-то! И узелок поесть собери, картошка теплая еще.
Матрена принесла шерстяные носки. С ними туфли совсем в пору оказались. Повозившись по избе, собрала узелок с едой и вручила его девушке.
– Переночевать бы вам в тепле, да опасаюсь я. Сейчас в лесу куда как надежнее. Идите с Богом. За раненого не переживайте, что смогу – сделаю. А не даст Господь ему сил выжить – схороню по-человечески.
Михаил с Галей поблагодарили деда и вышли. Девушка несла узелок с провизией, а Михаил – узел с вещами раненого. Когда они отошли подальше от деревни, Михаил забросил его в кусты.
Зашли в лес, положили узелок на пень.
– Развязывай скорей, есть охота, – поторопил Михаил девушку.
– Еще как охота! Я три дня не ела. Как вспомню – дома от ватрушек маминых отказывалась, все потолстеть боялась. А сейчас бы все съела – вот честное слово, не вру.
– Лопнула бы, – не удержался Михаил.
Михаил развязал узелок. На чистом платке лежало с десяток крупных вареных картофелин, два вареных яйца, две нечищеные луковицы и полкаравая серого хлеба.
– По нынешним временам и нашему положению – прямо царское угощение. Налетай!
Они быстро съели все, кроме хлеба. Михаил предусмотрительно отрезал финкой половину каравая.
– Это на вечер.
После еды он завернул хлеб в тряпицу и спрятал за пазуху.
– Ну что, идем?
– Идем, – кивнула девушка.
Они шли, стараясь прятаться, укрываясь в перелесках, лесополосах и оврагах. То слева, то справа, то впереди погромыхивало.
– Пушки бьют, их далеко слыхать, – заявила медсестричка.
Стемнело, но Михаил с девушкой продолжали движение. На земле лежал тонкий слой снега, и было видно, куда ступать. Да и вероятность наткнуться на врага была куда меньше.
Но они уже выдохлись. Даже Михаил устал, а Галина вообще дышала тяжело: великовата для нее шинель – сама ведь ростиком полтора метра, Михаилу только до подмышек достает.
Неожиданно Михаил остановился и придержал уже сделавшую шаг вперед Галину – в центре внезапно открывшегося в полумраке луга темнели большие овальные пятна. Однако, присмотревшись повнимательнее, Михаил понял, что перед ними – копны сена.
– Здесь и заночуем, привал, – распорядился пилот.
Он выбрал сено в стогу, сделав подобие пещерки, и ногами вперед забрался в углубление.
– Лезь сюда, – пригласил он девушку.
– Только не лапать, – решительно предупредила медсестричка, – а то знаю я вас, мужиков. Сам раненый, стонет, а как перевязывать начнешь, облапать норовит.
– Ну, я пока не ранен, – отшутился Михаил.
– Тем более, – отрезала девушка, но в сено забралась. Попыталась отодвинуться от Михаила, однако нора была тесная – далеко не отодвинешься.
Постепенно согревшись, Михаил уже стал придремывать, как вдруг проснулся от толчка.
– Ты чего?
– Кто это в сене лазит? Слышишь шуршание?
– Спи, мыши это, – сонно пробормотал Михаил.
– Мыши?! – В голосе Галины чувствовался ужас. – Я так не могу, я мышей боюсь. А вдруг они по мне бегать начнут?
– У тебя «наган» есть, отстреливаться будешь, – пошутил Михаил.
Галина придвинулась к Михаилу вплотную – все-таки мышей она боялась больше, чем пилота.
К утру они основательно замерзли. Хоть и в стогу спали, а все равно на земле.
Михаил выполз из стога первым. Осмотрелся. Вокруг – ни одной живой души. Он достал из-за пазухи тряпицу с хлебом, разломил пополам, и одну половинку протянул Гале:
– Ешь.
Оба быстро съели хлеб. «Колбасы бы к нему», – подумалось Михаилу. Но чего нет, того нет.
Они стряхнули с одежды сено, Михаил отцепил с шинели Галины репейник. К сукну липла всякая дрянь – не то что к комбинезону.
Они снова двинулись в путь.
Сегодня громыхало не впереди, а по сторонам.
На пути снова встала стена леса. Немного подумав, Михаил решил идти по его опушке – так легче, потому что в случае опасности сразу вглубь нырнуть можно. Хотя и чащей лес назвать сейчас нельзя было, так как листва уже опала и пространство между деревьями просматривалось довольно далеко.
Через час-полтора ходьбы они согрелись, и Михаилу даже жарко стало.
– Галя, а ты откуда сама?
– Из Москвы, на Якиманке жила. – Девушка вздохнула.
– Интересно – где наши, где немцы? Идем, не зная куда.
Неожиданно для обоих из-за дерева впереди вышел боец в телогрейке и с винтовкой «СВТ» в руках.
– Стой, кто идет!
– Свои.
– Пароль!
– Какой, к черту, пароль! Не видишь, к своим пробираемся.
Боец отступил на шаг назад, обернулся и крикнул куда-то в глубину леса:
– Товарищ сержант, тут еще двое подошли.
Из-за деревьев вышел сержант – уже немолодой, примерно за сорок, и тоже в телогрейке.
– Предъявили документы.
Михаил и Галина достали свои документы и протянули сержанту. Тот их внимательно изучил и вернул.
– Как вы сюда попали?
– Пешком, – разозлился Михаил.
Сержант невозмутимо продолжил:
– Немцев не видели?
– Не видел.
– Почему не со своими частями?
– Был сбит при выполнении боевого задания, иду в свой полк. Девушку – медсестричку – по дороге встретил, с раненым она была.
– Бессарабов, проводи людей к командиру.
Задержавший их часовой закинул «СВТ» за спину.
– Так точно! Идите вперед.
Метров через триста лес кончился, и впереди открылось поле. Почти посередине его пересекала лощина, на противоположной стороне которой виднелись свежеотрытые окопы, траншея.
Командир, к которому подвел их часовой, оказался молодым коренастым человеком. Судя по выражению его измученного лица и смертельно уставшим глазам, лейтенант давно уже забыл, когда спал ночью последний раз.
– Здравия желаю, товарищ лейтенант! Вот, задержал двоих – сержант приказал к вам доставить.
И снова – проверка документов и уже традиционный вопрос: «Не видели ли они немцев?» Потом обоих повели в штаб батальона, а оттуда машиной отправили в штаб полка. Медсестричку оставили там, а Михаилу предоставили трофейный мотоцикл с коляской.
– Ну что, Борисов? Наш водитель довезет тебя до Горелок – это рядом с Тулой, где аэродром твой, а дальше уж сам как-нибудь.
Глава 5
На аэродроме, куда добрался Михаил, его ожидал шок. Аэродром был пуст. Если бы самолеты улетели на боевое задание, то все равно остался бы технический персонал, охрана.
Михаил прошелся по пустым стоянкам. Бочки из-под горючего, пятна масла, обрывки газет, негодные, покореженные детали обшивки самолетов – и никого. Стало ясно, что полк перебазировался.
Михаил растерялся. Куда идти, где искать полк?
Пилот направился в город, к военному коменданту – он-то должен знать, куда перебазировался авиаполк? Пробился к коменданту – через очередь, но тот, прикуривая одну папиросу от другой, недоуменно пожал плечами – он ничего не знал.
– Кто его знает, где они. У меня связи с Москвой второй день нет.
Видя расстроенное лицо летчика, комендант добавил:
– Езжай-ка ты, лейтенант, на станцию Узловая. Там аэродром есть. Через штаб полка быстрее своих найдешь.
Это была хоть какая-то ниточка к полку.
Уговорив начальника санитарного поезда, Михаил в тамбуре доехал до Узловой – пассажирские поезда не ходили, а воинских на станции не было.
Только он сошел на перрон, как увидел – совсем низко прошла пара истребителей «Як-1». О, стало быть – не соврал комендант, есть тут аэродром, и полк истребительный стоит. Через них, через штаб авиадивизии можно со своими связаться.
Узнав, где аэродром, Михаил направился туда.
Часовой на КПП мельком взглянул на документы.
– Проходите, товарищ младший лейтенант.
Видно, летный комбинезон и унты выдавали летную специальность Михаила.
Командира в штабе не было, зато начальник штаба принял Михаила радушно. Пилот коротко и четко доложил о своих злоключениях.
– Так – пятидесятый авиаполк, говоришь? Попробую узнать.
Капитан принялся яростно накручивать ручку телефона.
– Але, дивизия? Второй у телефона. Мне бы начальника штаба. Да, подожду. Здравия желаю, товарищ подполковник. Тут ко мне летчик явился – из пятидесятого бомбардировочного. Не подскажете, где полк его стоит? Так, так, так… Понял, спасибо. Да, летаем.
Капитан положил трубку.
– Уж не знаю, как тебе моя новость покажется. Полк твой убыл в Москву. Вернее, только личный состав, поскольку от полка только два самолета и осталось.
Михаил приуныл. Москва велика, поди найди в ней свой полк – у прохожих ведь не спросишь. Да и добраться до Москвы еще надо.
Капитан понял молчание Михаила по-своему.
– Да ты не тушуйся, младшой. Я тебя в летное общежитие поселю. Глядишь, и появится какая-нибудь оказия – вроде связного самолета. Залетают тут иногда. А на истребитель не хочешь сесть? – внезапно спросил капитан. – Судя по документам твоим, ты летчик опытный, в восьмом авиаполку воевал, а это же полк истребительный. По-моему, на «ишаках» летали?
– На них – на «И-16».
– А как на бомберы попал?
– Сбит был, вышел к чужому аэродрому. А там «Сб» базировались, командир – Иванов.
– Валентин Петрович? Знаю такого, на совещаниях в округе пересекались. Хваткий мужик!
– Во-во, именно. Немцы тогда прорвались, на два самолета один экипаж был, он меня на «Сб» и посадил. А дальше – переучивался в ЗАПе в Казани на «Пе-2». На них и летал.
– Хорошая машина. Так ты же истребитель, давай к нам! – загорелся капитан. – С документами я все улажу, думаю – никто возражать не будет. Ты же не в тыл отъедаться едешь. Ну – так как?
– Не знаю, как-то уж очень скоропалительно. Да и самолеты у вас незнакомые – «Яки», не летал я на таких, видел только.
– Да ерунда! Механики с оборудованием кабины и самолетом познакомят, сделаем пару-тройку вывозных полетов на УТИ. Соглашайся!
Перспектива искать в Москве Иванова не прельщала.
– Согласен.
– Вот и отличненько! – искренне обрадовался капитан. – Ты посиди тут, а я с бумагами твоими к командиру полка схожу. Полагаю – не откажется. К нам сейчас молодые ребята приходят – после ускоренных курсов, беда с ними. Налету нет, опыта – тоже, потому потери большие, – совсем по-детски пожаловался капитан.
Забрав со стола документы Михаила, он вышел.
Капитана не было долго – пилот уже и ждать устал. Но вернулся тот не один. Вместе с ним вошли двое летчиков в летных комбинезонах, под которыми были не видны петлицы.
Михаил встал, вытянулся по стойке «смирно», доложил.
– Младший лейтенант Борисов, летчик пятидесятого бомбардировочного авиаполка.
Оба летчика протянули руки для пожатия.
– Командир полка Забродский – майор.
– Комэск-два, старший лейтенант Куземин.
– Садись, пилот. Расскажи-ка еще раз, сам послушать хочу, – обратился к Михаилу Забродский.
Михаил рассказал о своем последнем вылете, о том, как его сбили, как он пробирался к своим.
– В окружении был?
– Никак нет.
– Какой налет на «ишаках»?
– Сто часов.
– На «пешке» летал?
– Так точно.
– Да брось ты официально – «так точно», «никак нет»… Мы же летчики. Мой начштаба сказал, что ты не против в истребители вернуться?
– Не против. Да и где я теперь свой полк найду? К тому же в полку машин не осталось, опять в ЗАП надо, потом – самолеты получать. А я сейчас летать хочу, аж руки чешутся фрицев бить.
– Ну, сейчас летать не получится. Надо материальную часть изучить, вывозные полеты сделать. Как готов будешь, комэск сам и вывезет. Как, комэск, берем?
– Все лучше, чем молодняк, – сказал старлей.
– Считай – договорились. Капитан, оформляй приказ и документы. Куземин, забирай его в свою эскадрилью – покажи столовую, с жильем обустрой.
Начштаба остался в своей комнате, летчики вышли на крыльцо.
– Не понимаю, Борисов, чего ты в бомберах нашел? На них только или по здоровью идут – кто медкомиссией из истребителей списан, или по большой любви. – Майор засмеялся. – То ли дело истребители: мощь, маневр, огонь!
Старлей повел Михаила сначала в столовую – подождал, пока пилот поест, потом провел в землянку, показал на дощатые нары.
– Вот твое место. Еще три дня тому назад это место Ваньки Терехова было, да «мессеры» его сбили. Пошли, стоянку покажу и самолет.
Комэск привел Михаила на стоянку, где, укрытые сетями, стояли «Яки». Так близко Михаил этих истребителей не видел. «Справлюсь ли» – шевельнулась в душе тревога.
– Нечитайло! Знакомься – пилота к тебе привел.
Из-за самолета выбежал пухленький, одетый в меховой комбинезон, еще больше полнивший его, механик.
– Слухаю, товарищ комэск.
– Вот твой новый пилот, младший лейтенант Борисов. На «Яках» он не летал. Потому познакомь его с материальной частью, особенно – с кабиной.
– Сделаю, товарищ комэск, все будет в лучшем виде.
– Нечитайло!
– Шо?
– Опять ты со своим «шо»! Ну и в курс дела введи: покажи, где штурманская – пусть карты получит, инструкцию к самолету. Ну да – не мне тебя учить.
– Так точно, товарищ комэск, – вытянулся в струнку и так стоящий по стойке «смирно» механик.
Старлей ушел. Механик свернул здоровенную самокрутку, пыхнул ядерным самосадом.
– Тимофей, будь ласка. – Он протянул Михаилу руку.
– Сергей. – Михаил крепко пожал руку человеку, от старания которого теперь отчасти зависела его жизнь.
Механик уселся на ящик из-под снарядов, вытер руки промасленной тряпкой:
– Ну, спрашивай, чего не знаешь.
– Объясняй все и с самого начала – «Як» вообще в первый раз вижу.
– А на чем раньше летал?
– Еще пять дней назад на «Пе-2», на «пешке». Сбили, выбрался к своим, а полк перебазировался. Проще сказать, ни черта от полка не осталось. В Москву перебрались, в ЗАП.
– Понятненько. Тогда чего же мы стоим? Сидайте. – Механик кивнул на пустые ящики из-под боеприпасов. – Расскажу коротенько. – Механик сделал паузу, сосредоточился и дальше заговорил уже другим тоном и заученно: – Истребитель «Як 1», Саратовского авиазавода. Имеет мотор М-105 ПА, мощность – как 1050 конячьих сил! Запас топлива – 330 литров. Вооружен двумя пулеметами «ШКАС» и пушкой 20 мм. Сила! Скорость – 559 километров в час, максимальная дальность на полной заправке – 650 километров. Вес заправленного топливом и боекомплектом истребителя – 2917 килограммов. – Он перевел дыхание и продолжил уже обычным тоном: – Ну вот, вроде я усе сказал, теперь посмотрим аэроплан.
Он взобрался на крыло самолета и оттуда обратился к Михаилу:
– Будь ласка, сядь в кабину.
Михаил уселся на парашют в кабине пилота.
– Чуешь, якая бронеспинка? – Механик пальцем постучал по броне. – А теперь объясняю, что к чему в кабине. Это – сектор газа, кран выпуска или уборки шасси. Ну, про педали ты и сам знаешь. Вместо штурвала, как у бомбардировщика, – ручка. Вверху – вот туточки – гашетка пулеметов и пушки. Так, теперь показую приборы: это – температура масла, дальше – температура головок цилиндров, указатель скорости, высотомер.
В принципе, истребитель имел меньше приборов и ручек управления, чем «пешка».
– А теперь попрошу тебя из кабины. Будем мотор да вооружение смотреть.
– Погодь, а рация где?
Механик вздохнул.
– Нету на нем рации.
В сравнении с «пешкой» это был крупный недостаток. Ни предупредить своих об опасности, ни сообщить важные данные – скажем, о колонне немецких войск – летчик не мог.
Механик рассказывал до вечера. Михаил слушал внимательно. От того, как он усвоит материал, зависит его жизнь. Ведь принимать экзамен будут немцы в воздушном бою.
– Уморился я с тобой. – Механик уселся на снарядный ящик. – Ужинать надо – самое время сейчас. Идем.
Они поужинали в столовой. Для летного и технического состава меню было разное, и сидели летчики и механики за разными столами. И не для того, чтобы унизить техсостав – боже упаси! Просто не все летчикам можно было кушать. Например, горох, фасоль, бобы, черный хлеб напрочь исключались. Они обладали повышенным газообразованием и при подъеме на высоту могли разорвать кишечник. Были и другие ограничения.
После ужина Михаил направился в землянку.
Здесь уже были другие летчики – пять молодых парней. Михаил оказался самым старшим. Познакомились. И сразу начались вопросы – на чем летал и каково это – летать на «пешке».
Михаил отвечал обстоятельно, понимая, что спрашивают не просто так, не из праздного любопытства. Любая мелочь, даже на первый взгляд самая незначительная, могла помочь летчику в бою сбить неприятеля или спастись самому. А уж когда он упомянул о двух сбитых «мессерах» – причем на «Пе-2», интерес к разговору и к нему возрос.
– А чего вы удивляетесь, парни? Ведь «пешка» задумывалась как тяжелый истребитель. Это уже потом бомболюк приладили да штурмана посадили. Скорость немного меньше, чем у «Ме-109», а если бы вместо бомб пушки на крылья поставили или реактивные снаряды, то «мессеры» еще крепко бы подумали, прежде чем с «пешкой» связываться.
Они поговорили еще немного. Для себя Михаил выяснил несколько интересных моментов. На «Яке» мотор на форсаже мог работать не больше двух минут – иначе перегревался. Левый вираж выполнялся лучше правого, фонарь кабины иногда заклинивал, и выпрыгнуть с парашютом удавалось не всем. Потому в бою пилоты часто сдвигали фонарь назад – даже теряя при этом в скорости: выбирая между небольшой потерей скорости и возможностью быстро покинуть подбитый самолет, выбирали второе.
Разговор шел взаимополезный, и потому засиделись допоздна.
С утра, после завтрака, направились в штурманский класс. «Класс» – это громко сказано. В одну из комнат избы поставили столы, чтобы можно было расстелить карты. Во многом местность была знакомой – особенно к западу от Тулы. Михаилу требовалось лишь изучить определенный участок ее – от Узловой до Тулы.
В обед его нашел в столовой комэск.
– Как успехи?
– Местность изучил, с картами ознакомился.
– Тогда сегодня сделаем первый вывозной вылет, скажем… – комэск посмотрел на часы, – через полчаса. Встретимся на стоянке.
Михаил даже успел посидеть на снарядных ящиках на стоянке рядом с «Як-7» УТИ – учебно-тренировочным истребителем, имевшим сдвоенную кабину – для обучаемого и инструктора. Пилот волновался, как никогда. Проблема была в том, что на истребителе он никогда не летал. И сведения о ста часах налета на истребителе, которыми он поделился с командиром полка Забродским, были, мягко говоря, неправдой.
Быстрой походкой подошел комэск.
– Ну что, Борисов, занимаем места согласно купленным билетам, – пошутил он. – Ты – в партере, я – на галерке.
Заметив волнение пилота, хлопнул его по плечу.
Читать бесплатно другие книги:
