Помнить иначе… Повесть Мит Валерий

Подарок судьбы

Я стоял и курил на лестничной площадке между четвёртым и пятым этажами офисного здания. Стоял, прислонившись спиной к стене, а передо мной, прямо на уровне глаз, висела круглая табличка – «Курение запрещено, штраф 10 000 рублей». С моей стороны это не было знаком протеста или показателем глупости.

Мне просто в тот момент было всё равно.

Выходить на улицу казалось далеко и от этого лень, а окружающим мой дым мешать не мог, он поднимался вверх, а там был только мой офис и в нём крайний кабинет мой, а в остальных не было никого.

Угроза штрафа меня не беспокоила, и я привык здесь курить с тех самых пор, когда никаких запретов не было.

Новые неприятности, если они маленькие, давно уже не пугали меня… Они почти сразу растворялись в старых… и заметить их становилось почти невозможно.

*

Этот, 2013 год выдался особенно трудным для моей строительной компании.

Не самое маленькое, но далеко не крупное предприятие – 35 постоянных работников, существует почти 9 лет, офис в центре Санкт-Петербурга и 3—5 строящихся объектов в зависимости от времени года.

В целом жить можно, но только не в этот год.

В этот год у меня оставался один строящийся объект в стадии завершения и масса выставленных заказчикам счетов за выполненную работу, по которым не удавалось получить ни копейки.

Один объект не мог обеспечить полноценного существования моей компании, а неплатежи от заказчиков делали ситуацию угрожающей. Учитывая, что при этом особых накоплений не было, ведь и предыдущие годы не были особенно жирными, оставался только один путь – медленно погружаться на дно, из последних сил пытаясь продержаться до подписания новых контрактов.

В такой ситуации хватаешься за любую возможность, какой бы сомнительной ни казалась она на первый взгляд. И иногда возможности возникают, словно высшим силам становится небезразлично моё существование.

В апреле так и случилось.

Когда дела стали выглядеть почти безнадёжно, заказчики, с которыми я сотрудничал уже не один год, предложили работу, и мне удалось заключить несколько выгодных контрактов.

Финансирование этих работ предполагалось только в июле, но под них я смог взять в банке кредит – сомнительное действие, но стало легче. Я решил, что хватит бесцельно курить на лестнице, вызвал из вынужденного отпуска своих сотрудников и стал пытаться улучшить ситуацию.

Поиск новых подрядов в течение следующих двух недель результатов не дал, и я уже начал думать, что снова придётся распускать людей по домам, но неожиданно появилась одна, маловажная, как мне тогда показалось, возможность, которую, тем не менее, нужно было проверить.

Позвонил Игорь, мой старый знакомый, с которым я не виделся девять лет, и предложил мне работу.

*

Я познакомился с этим человеком в 2003 году на реконструкции здания в центре Санкт-Петербурга.

Некогда жилой, а на тот момент аварийный дом требовалось преобразовать в современную медицинскую клинику.

Игорь, немногим старше меня, был начальником этой стройки и представлял интересы заказчика, а я был простым исполнителем, обычным прорабом в подрядной организации.

Несмотря на разницу нашего положения, мы довольно близко сошлись, и не только по работе, что в принципе было неизбежно, но и в силу обычного душевного расположения. И хотя близкими друзьями мы так и не стали, нам было о чём поговорить.

Наши короткие разговоры в перерывах между делами для нас обоих были как отдушина, как глоток свежего воздуха в прокуренном помещении – прокуренном в прямом смысле слова – мы оба курили почти постоянно, и пили неизменный кофе эспрессо.

Начинаешь вспоминать – в голову лезут планёрки, как и когда, монтировали конструкции, как заливали бетон, как вели отделочные работы, а о разговорах с Игорем помнятся только ощущения. Помню только, что было интересно и удивительно легко с этим человеком, а вот о чём говорили конкретно – не вспомнить, хоть убей, хотя одна тема в наших разговорах тогда точно присутствовала.

Мы оба собирались уволиться и открыть собственное дело – он своё, а я своё.

Та стройка длилась чуть больше года, и весной в 2004-м я закончил все работы по договору, подписал последние акты и уехал.

На этом наши пути с Игорем разошлись.

Некоторое время спустя я пытался возобновить с ним отношения – несколько раз звонил, хотел выяснить, где он и как, пробовал договориться о встрече, но общения не получалось. Мы, оказались с ним в разных измерениях и нас больше ничего не связывало.

Но жизнь шла своим чередом.

Я сделал всё, что запланировал. Уволился с прежнего места работы, открыл своё дело.

Моя строительная компания постепенно окрепла, её заметили, появился успешный опыт ведения дел, появилась история, а вместе с тем и достаточно стабильная работа.

Так, ни шатко, ни валко, но я и вместе со мной мой маленький бизнес добрались до 2013 года.

Всё это время я ничего об Игоре не знал, вспоминал о нём редко, возможно, что в дальнейшем уже и не вспомнил бы никогда.

Так бывает, прошлые события, не имея связи с настоящим, стираются из нашей памяти.

Но в этот раз такого не случилось; совершенно неожиданно, спустя девять лет, Игорь вновь напомнил о себе.

– Здравствуй, Володя, – услышал я голос в трубке.

Странно, но я сразу его узнал.

– Игорь, ты, что ли? – спросил его я.

– Я, а кто же ещё? – ответил он и тут же продолжил:

– Я, Володя, буду без предисловий, времени мало, но твой ответ мне требуется срочно. Твоей компании работа нужна?

– А кому, Игорь, она сейчас не нужна? – ответил я. – Все сидят на голодном пайке, работы в городе мало. Конечно, нужна, а что за работа?

– Не телефонный разговор, но тебе понравится, – сказал он. – Я на некоторое время уеду, в городе буду 12 мая, и если ты не занят в понедельник 13-го, можем встретиться в твоём офисе – всё покажу и расскажу.

Так мы договорились о встрече.

*

Странно, никогда не понять, как нами распоряжается судьба.

Девять лет мы с Игорем не виделись, уже почти друг о друге забыли, и тут на тебе, новая встреча, да ещё в качестве деловых партнёров, да ещё в тот момент, когда я остро нуждался в работе. Удивительно и то, что не я его искал, что было бы вполне объяснимо, я часто обращаюсь к старым знакомым в поисках возможных подрядов – искал он. И было непонятно, как он вышел на мою компанию, ведь мы с ним не общались, не виделись, по работе не пересекались.

Невольно задумаешься о превратностях судьбы и её тайных предназначениях.

Странная встреча

– Владимир Михайлович, к вам Игорь Петрович, – сказала секретарь по внутренней связи.

– Пропустите, – ответил я. – И сделайте, пожалуйста, нам два эспрессо, – добавил я, вспомнив, что он, как и я, очень любил крепкий кофе.

Дверь распахнулась, и в кабинет вошёл человек. Увидев его, я в первый момент растерялся, мелькнула мысль, что мой секретарь ошиблась, и вместо Игоря ко мне вошёл кто-то другой.

Но человек решительно направился ко мне, протянул руку и сказал:

– Здравствуй, Володя, давненько не виделись, дай бог памяти, 9 лет прошло.

– Здравствуй, Игорь, рад тебя видеть, – ответил я, глядя на него. – А ты сильно изменился, не сразу тебя узнал.

– Что поделаешь, – сказал он, – всё меняется, и мы не становимся с годами моложе.

Сильно изменился, сказал я, но эти два слова совершенно не объясняли то, что я при этом чувствовал. Я смотрел на него и пытался найти хоть что-то в его облике из того, что помнилось мне. Не найдя ничего, я всё больше укреплялся в уверенности, что стоящий передо мной человек совершенно мне незнаком.

Он стал намного толще, правда, это вовсе не показатель, я и сам не стал с годами стройнее. Он показался мне ниже ростом. Аккуратная бородка на его лице не могла скрыть черты, отличные от тех, что запомнились мне. Были и другие, не выразимые словами признаки, делающие его совершенно чужим, незнакомым мне человеком.

Игорь не просто изменился за девять прошедших лет, он изменился до неузнаваемости.

Но что есть, то есть, я и сам, возможно, в его глазах выглядел не так, как он меня помнил.

Пауза затянулась, неловкое молчание повисло в воздухе.

Выручила нас мой секретарь. С подносом в руках она вошла в кабинет.

– Ваш кофе, Владимир Михайлович, – сказала она, ставя поднос на стол между нами. – Что-нибудь ещё?

– Нет, спасибо, – ответил я. – Проследите только, чтобы нас никто не беспокоил.

– Хорошо, – сказала она и вышла из кабинета.

– Присаживайся, Игорь, может быть, по кофейку? – сказал я.

– Спасибо, Володя, – ответил он, – но я как-то кофе не очень, да и сердечко пошаливает в последнее время.

– Чай, коньяк, виски? – снова спросил я, в надежде хоть как-то разрядить обстановку.

– Да нет же, спасибо, ничего не нужно, – несколько раздражённо ответил он. – И если честно, я очень спешу, поэтому, если ты не возражаешь, давай перейдём сразу к делу.

– Давай, Игорь, – ответил я, – дел много, а времени всегда мало, будем тратить его на главное.

И мы погрузились в дела, потратив на переговоры около часа.

Игорь принёс целый пакет заказов – три достаточно крупных объекта. Условия, предлагаемые им, выглядели не слишком выгодными, но вполне приемлемыми, объёмы работ были более чем внушительные, а перспективы развития отношений, приводили к новым, ещё большим объёмам. Финансирование этих работ было уже открыто, средства зарезервированы, оставалось выиграть тендер, который, по словам Игоря, был просто формальностью – он, как оказалось, был ответственным представителем заказчика, и его решение являлось гарантией успеха процентов на девяносто.

Для себя Игорь уже изучил возможных претендентов и, как ни странно, остановил свой выбор на мне.

Официально тендер должен был состояться через пятнадцать дней. Но независимо от этого уже сейчас было ясно, что, если просчитанная мной стоимость работ совпадёт с предполагаемыми затратами и я не сделаю при этом какой-нибудь глупости, с очень большой вероятностью я смогу получить этот подряд.

Такое вот маленькое чудо – в самый подходящий момент появляется, как чёрт из табакерки, человек, называет себя моим старинным знакомым, которым на первый взгляд не является, и предлагает работу, способную решить многие финансовые проблемы моей компании.

Хотелось бы верить, но верилось с трудом.

Так почти никогда не бывает. Хотя… лично я уже давно перестал удивляться чему бы то ни было – бывает всякое. И потом, если уж подворачивается такая возможность, то глупо давать волю сомнениям, нужно, во что бы то ни стало, её реализовать. – Подготовить разумное коммерческое предложение, за предоставленные пять дней, и обязательно выиграть этот тендер.

Срок небольшой, учитывая объёмы работ, но я знал, что мы наверняка успеем.

– Ну вот, примерно такие перспективы, Володя, – подвёл он итог. – Жду тебя через пять дней с ответным визитом у себя. Будем подгонять твоё коммерческое предложение под нужные мне параметры, – и он рассмеялся.

Мы попрощались.

Игорь ушёл довольный, а я в некоторой растерянности остался. Выпил за два глотка из обеих кружек кофе, давно остывший на моём столе. Попытался понять причины своего смутного беспокойства, появившегося после визита Игоря.

С ходу с этим разобраться не удалось, беспокойство осталось.

Взял чертежи, которые принёс Игорь, и пошёл в кабинет Антона, начальника производственно-технического отдела.

– Ну как переговоры? – спросил меня Антон.

– Переговоры нормально, даже более чем. Предложение приемлемое, объёмы приличные, и если срастётся всё, о чём он говорит, мы будем обеспечены работой на несколько лет, – ответил я.

И я рассказал ему, как прошла встреча.

Мы просмотрели чертежи и сделали прикидочный расчёт. Стоимость работ получилась внушительная.

– Неплохо, – сказал Антон, – выглядит очень заманчиво, крупнее заказа у нас ещё не было, но как-то уж слишком гладко. Ты что, с ним близко знаком?

– Не сказать, что близко, – ответил я. – Когда-то были хорошими знакомыми, но не виделись уже девять лет. Про нашу компанию он, наверное, выяснил всё, что мог, тут никакой тайны нет, но лично с ним мы никаких совместных проектов не делали.

– Тогда всё это ещё более странно, – сказал начальник ПТО. – Выглядит совершенно нереально. Крупная работа, которую он отдаёт неизвестной организации. Пусть даже он когда-то хорошо знал владельца, но риск, на мой взгляд, очень большой. Допустим, он угадал, мы люди порядочные, но он-то этого не знает и в тебе не может быть полностью уверен, ведь девять лет прошло, бывает, обстоятельства за полгода так человека меняют, что его и не узнать.

От его последних слов – обстоятельства… не узнать… – я вспомнил про своё беспокойство.

Антон же, ничего не заметив, продолжал:

– И тут два варианта: либо он идиот и ничего не боится, либо что-то недоговаривает.

– Действительно, нестыковок много и выглядит странно, – ответил я. – Но мы ведь пока ничего не знаем о причинах, по которым он так действует. Возможно, всё просто – его бизнес расширяется, те, с кем он работает, не справляются с увеличившимися объёмами, и ему нужны новые исполнители. К тому же он совсем не похож на идиота. Вполне возможно, что он действительно ничего не боится, может быть, он представляет интересы людей, которых по определению бояться должны такие, как мы.

Но что мы, в конце концов, теряем? Двигаемся дальше, готовим предложение, разбираемся с условиями заключения контракта. До подписания договора опасаться нам нечего, а там поглядим. Как бы там ни было, нужно пытаться получить эту работу, и если всё будет благополучно, она станет отличной возможностью поправить наши дела.

Я передал ему все необходимые данные для расчётов и обозначил задачу.

Вернулся в свой кабинет, сел за стол и попытался ещё раз прокрутить в голове встречу с Игорем. Странный получился разговор, думал я, слишком заманчивое и оттого почти нереальное предложение, но беспокоило меня, в конечном счёте, не это – каких только предложений не рассматривал я за последние девять лет, и я давно отношусь к таким вещам по-философски – просто ещё одна, потенциальная, нереализованная пока возможность. Не смогу её реализовать – будет немного жаль, но с этим ничего не поделаешь.

В процессе переговоров, участия в тендере, заключения контракта вполне может оказаться, что моя компания недостаточно готова, и тогда я не смогу получить этот подряд, или, разгадав подвох, скрывающийся в этом заманчивом предложении, я сам не стану за такую работу браться. Так бывает в девяноста пяти случаях из ста, и я к этому давно привык, но загадывать наперёд – дело неблагодарное, и я этого не люблю, что будет, то и будет.

Эту работу мы расценим, думал я, необходимые бумаги для разговора с Игорем подготовим, но вот что он сам за человек, пока неясно. Почему я его не узнаю? Почему, встретившись через столько лет, он намеренно, ссылаясь на нехватку времени, уходит от частных разговоров? Ведь нам есть что вспомнить, мы были достаточно близки.

Допустим, торопится человек, но хотя бы пару фраз так, ни о чём, просто чтобы возобновить отношения…

Вопросы, вопросы, а ответов пока нет. Но найти эти ответы придётся, иначе деловые отношения с Игорем могут и не состояться.

Любые недомолвки вызывают непонимание, оно, в свою очередь, вызывает подозрительность, а заканчивается всё недоверием, а вот с ним уже работать нельзя.

Круг одиночества

Все ушли, и я остался в конторе один. Мысли о предстоящей работе не шли у меня из головы, и мне хотелось ещё раз всё хорошенько обдумать – спокойно поразмышлять пока никто не мешает.

Вечером в нашем офисе становится удивительно тихо.

Какое-то время ещё раздаются звонки – назойливые продавцы пытаются предложить свой товар, но мой секретарь ушла, а я не снимаю трубку городского телефона. В конце концов, в течение часа, затихают и они. Дальше уже ничто не тревожит ни тишину, ни моё одиночество.

*

Все, или почти все люди, окружающие меня, закончив свой рабочий день, стараются скорее забыть о делах, вернуться домой к своим семьям или раствориться в городской суете. А я часто уезжаю с работы последним, мои сотрудники это знают, принимают как должное, давно к этому привыкли. Что они при этом думают – для меня неважно, но они задают мне вопросы, перед тем как сказать до свидания.

– Остаётесь, Владимир Михайлович? – спрашивают рядовые сотрудники.

– Сегодня в две смены? – или: – Остаёшься в ночное? – или ещё какую-то ерунду спрашивает Антон, мой начальник ПТО, почти товарищ, моя правая рука.

И я приготовил для них объяснения.

Чаще всего я говорю, что пережидаю пробки. Действительно, глупо париться в машине два часа, если немногим позже можно доехать за сорок минут.

Но это не единственная причина, и таких причин, если разобраться, много.

Бывает, и нередко, задерживает работа: не люблю, когда дела остаются незавершёнными, но здесь вообще не требуются объяснения.

Иногда, ещё реже, я говорю, и это тоже правда, что я подстраиваюсь под график жены, ведь она возвращается домой поздно – работа два через два, до 22.00, и вечером дома в такие дни никого нет, кроме собаки.

Дети выросли, у них свои дела, и я им, по большому счёту, не нужен, или, вернее, не совсем так, им больше не требуется моё постоянное присутствие.

Все эти объяснения-причины – это версии для общего пользования. Есть и другие, и о них я стараюсь не распространяться, хотя и тут никакой тайны нет. Например, одна из них – я просто люблю быть один, а вот на вопрос, почему мне это нравится, стараюсь не отвечать даже себе.

*

Так вот, я остался один.

Странно, вроде бы и день был напряжённый, но усталости я не чувствовал, настроение было приподнятым, хотя и для этого причин вроде бы быть не должно.

Я стоял у окна. Мысли о предстоящей работе мелькнули и ушли на второй план, я просто стоял и смотрел на свой город. Отсюда, с верхнего этажа, открывался замечательный вид.

Удивительное дело, думал я, мансардный этаж – аренда офисных помещений дешевле, а вид из окна такой, что никаких денег не жалко.

Я смотрел в окно.

Внизу текла речка Карповка, пересекая в некотором отдалении Каменноостровский проспект. За Карповкой, пока хватало глаз, до самого горизонта раскинулся старый город. Улицы, проспекты, скверы, крыши домов, тянущиеся до самого края Петроградской стороны, до самой Невы, а после Невы ещё дальше.

Там, за крышами домов, в глубине Петроградской есть место, где я родился. В одном из сотен домов, в маленькой коммуналке я жил, когда был совсем маленьким. Я не часто вспоминаю об этом, но это очень тёплые воспоминания, возможно, лучшие, что у меня есть.

Окно открывать не стоит.

Не люблю впускать сюда звуки. Пока оно закрыто, здесь, в офисе, за двойными стеклопакетами, ничто не мешает безмолвному разговору с городом. Я смотрел на него, и мне становилось спокойно и очень легко на душе, мне казалось, что здесь, на Петроградской стороне, со мной не может случиться ничего плохого, мой город поможет мне. Я верил, что здесь для меня ничего не потеряно.

Бывало, мне приходилось уезжать, но я всегда возвращался. Странным, удивительным образом, без видимого участия с моей стороны. Круг за кругом, виток за витком незримой, неведомой мне спирали.

В пути, возвращаясь назад, я менялся.

Где-то там, далеко в прошлом, остался маленький мальчик, восторженно глядящий на мир, наивный, многое чувствующий, не понимающий ничего из происходящего вокруг.

Всё потерялось, и я стал другим.

Изменилось моё отношение к людям, к жизни, бурлящей, или вяло текущей вокруг, к миру, окружающему меня; каждый виток – новое изменение. Теперь я, наверное, стал мудрее, могу понимать и принимать обстоятельства. Я стал циничен, научился не видеть вещи, не важные для меня, научился не чувствовать. Сейчас, на последнем витке этой своей спирали, я, по сути, всегда один…

Я вздрогнул…

Звонок сотового телефона вывел меня из моей задумчивости. Мысли промчались и осели глубоко на дне моей памяти.

Звонила жена, значит, уже поздно, больше десяти вечера, и она вернулась с работы.

Я ответил, что пока в офисе, но скоро буду выезжать, выключил телефон и вновь посмотрел в окно.

А ведь всё верно, снова подумал я, миллионы людей вокруг, а я как в пустыне – один, но самое ужасное то, что мне это нравится. Моральный урод – ни чувств, ни эмоций.

Но что есть, то есть, и глупо обманывать себя, тем более что это почти не беспокоит. Лишь иногда, в редкие дни, мне кажется, что я упускаю в жизни что-то самое главное, то, ради чего и происходит всё вокруг. В такие дни теряется смысл того, что я делаю, и мне становится страшно.

Я стоял у окна, смотрел на свой город, а он смотрел на меня.