До того как Тодд Анна
Он до сих пор помнит, как маленькая комнатка в общежитии наполнилась запахом ванили, когда он впервые остался наедине с этой девчонкой. Мокрые волосы, изгибы тела под полотенцем… Он первый раз заметил, как налилась румянцем гнева ее грудь. Она еще не раз на него разозлится – чертовски сильно разозлится, – но он никогда не забудет, как поначалу она пыталась быть вежливой. Он-то принял вежливость за гордость, думал: еще одна дурочка пытается косить под женщину.
Оставшись один, в ловушке собственных ошибок, он цепляется за воспоминания. Воспоминания о том, как злился он, как злилась она, – лишь они помогали ему держаться, когда она его покинула.
В первый день осеннего семестра за людьми наблюдать интересней всего: придурки носятся, как курицы с отрезанными головами, девчонки надевают лучшие шмотки, лишь бы привлечь внимание парней.
Все это повторяется каждый год, во всех уголках земного шара, где есть универы. Меня приговорили учиться в Центральном вашингтонском, но мне тут нравится. Учеба идет легко, и преподы дают послабления. Как ни странно, я произвожу впечатление усердного студента. Если бы я «прилагал больше усердия», то мог бы учиться гораздо лучше, однако у меня нет ни времени, ни сил зацикливаться на оценках, планах или вообще на чем бы то ни было. Я не пропаду, что бы там профессора ни думали. Могу неделю пропустить, а потом сдать экзамен на «отлично». Преподы не докапываются.
Передние ряды в студенческом клубе – самое выгодное место, чтобы наблюдать шоу. Моя любимая часть – когда родители начинают обливаться слезами. Забавно, мамочка спровадила меня с таким нетерпением, а эти ведут себя так, словно им руки-ноги отрезают, когда их детишки – взрослые детишки, замечу я вам, – поступают учиться. Им бы прогуляться по району, где я рос, – бросились бы целовать землю Центрального вашингтонского.
Женщина с искусственными буферами и выбеленными волосами обнимает хиленького сынулю в клетчатой рубашонке. Не могу сдержать ухмылку, когда пацан начинает рыдать мамочке в плечо. Отец стоит в сторонке от этого жалкого зрелища, сверяется с дорогими часами, ждет, когда же жена с сыном наконец прекратят распускать сопли.
Я вот представить не могу, чтобы мои предки так обо мне пеклись. Мать-то заботилась, но только когда не работала с рассвета до заката, предоставляя мне самому о себе заботиться и стремясь как-то компенсировать недостаток разума у козла-папаши. Она старалась изо всех сил, однако так сильно можно стараться, лишь когда что-то упущено. Я противился ее помощи, на каждом шагу. Не принимал тогда и не приму сейчас. Только не от нее.
– Эй, чувак, – окликает меня Нэт. Он сидит за столиком для пикников. – Какие планы на вечер? – спрашивает он, прикуривая от зажигалки.
Пожав плечами, достаю телефон и сверяюсь с часами.
– Не знаю. Мы со Стеф встречаемся у нее в комнате.
Попыхивая дымом, Нэт, баран такой, уламывает меня зайти к Стеф из студенческого клуба. Там недалеко, всего пятнадцать минут пешком, но я бы лучше прокатился на машине, чем продираться через толпу возбужденных и наряженных во все лучшее новичков.
Когда мы достигаем общаги, Нэт уже вовсю трещит о предстоящей тусе. Что в ней такого? Эти тусы каждый раз одинаковые. Чего Нэт так завелся?
Сценарий один: те же кореша, столько же секса, те же группы – все по-старому, только день другой.
Я уже хочу войти в комнату, когда Нэт меня останавливает.
– А постучаться? Забыл, как она в прошлый раз взбеленилась?
Я тихонько смеюсь. Помню, конечно. Это было в прошлом семестре, я без стука вошел в комнату к Стеф. Она стояла на коленях перед каким-то ушлепком. Ушлепок он потому… что был в шлепанцах. Для меня подросток в шлепанцах – автоматически ушлепок. Он растерялся, а Стеф взбесилась, и когда паренек бросился прочь из комнаты, она принялась швырять в меня всем, что попалось под руку.
Впечатлений хватило на целую неделю. Я ей до сих пор о том случае вспоминаю.
Смеюсь, а из-за двери тем временем доносится крик Стеф: типа, входите уже.
Входим и застаем на месте блондинчика в кардигане. Он стоит посреди комнаты, позади Стеф, у которой во взгляде так и пляшут лукавые огоньки. Я не сразу примечаю, что в комнате еще и женщина с девочкой. Женщина – просто шик: высокая, длинные светлые волосы, зачетные титьки.
– Привет, ты соседка Стеф? – спрашивает Нэт, а я тем временем приглядываюсь к девочке. Ничего так… Полные губы, блондинка, волосы длинные. Больше, впрочем, оценить не могу; на ней одежда на три размера больше, чем нужно. Подол мешковатой юбки касается пола. Да-а, жизнь в универе для нее малиной не станет.
Зацените: она смотрит себе под ноги и жутко нервничает. Да что с ней такое?
– Э-э… да. Меня зовут Тесса, – бормочет она до омерзения тихим голоском.
Стеф хитро улыбается и, не сводя с девочки взгляда, присаживается на кровать.
Нэт из нас двоих самый приветливый. Он улыбается.
– Я Нэт. Расслабься.
Не вижу смысла болтать, особенно с этой серой мышкой. Она во все глаза уставилась на Нэта, а он кладет руку ей на плечо.
– Тебе здесь понравится, – обещает он.
Вот ведь говна кусок.
Полным ужаса взглядом новая соседка Стеф осматривает постеры на стенах. Хуже пары для Стеф не придумаешь. Тихоня, робкая, всего боится. Ей еще повезло, что у меня сегодня хорошее настроение, иначе ощутила бы себя куда неуютнее.
– Я готова, парни, – сообщает Стеф, вскакивая с кровати. Накинув на плечо ремешок сумочки, идет к двери. Блондинчик – должно быть, брат новенькой – смотрит на меня, а я сердито смотрю на него в ответ.
– Еще увидимся, Тесса. – Нэт машет девочке рукой, а она тем временем пялится на колечко у меня в брови, на кольцо в губе, потом на татухи. Женщина и паренек заняты тем же.
В чем дело? Наколок не видели? Так и хочется сказать это вслух, однако тут замечаю, что дамочка не так уж и хороша, одежда на ней куда симпатичнее. Значит, можно и побыть паинькой. Пока что.
В коридоре мы слышим вопль женщины: «Найдем тебе другую комнату!»
Стеф взрывается смехом, и мы с Нэтом – с ней за компанию.
3
Утром на первую пару идти неохота, и я отправляюсь в комнату Стеф. Она еще, наверное, спит, но мне скучно, а Стеф из всех моих друзей живет ближе к корпусу универа, в котором у меня вторая пара. На ходу пишу эсэмэску: иду, мол, к тебе, – и даже не жду ответа.
В коридоре старого здания пусто, за исключением разве что опаздывающих на занятия: эти несутся сломя голову, прихватив стопки учебников. Осторожно стучусь в дверь, чтобы нашу мисс Я-Сама-Гордость не постиг разрыв сердца, и открываю замок ключом, который мне сама же Стеф и дала.
Чтобы не заснуть на паршивом матрасе у Стеф, листаю кабельные каналы: какой-то нудный «доктор» дает уроки семейной жизни для слабоумных… Дверь открывается, и в комнату влетает соседка Стеф – завернутая в мокрое полотенце, длинные волосы липнут к лицу. Мне почти что смешно. Глаза у нее от удивления лезут на лоб, а я в это время выключаю телевизор и смотрю на этот образчик женского вида.
– Э-э… а где Стефани? – чуть ли не пищит она.
Я молча улыбаюсь.
– Ты что, не слышал? Я спросила: где Стефани? – спрашивает девчушка уже тише, учтивее.
Улыбка моя становится шире.
– Без понятия, – говорю.
Она беспокойно ерзает на месте. Так сильно впилась в края полотенца, что того и гляди порвет его. Снова включаю телевизор и сажусь.
– Ладно… Ты не мог бы… это… выйти? Я бы оделась.
Ну уж нет, никуда я не пойду. Только-только устроился на кровати. Перекатившись на бок и саркастично прикрыв глаза ладонями, говорю:
– Не льсти себе, на тебя я смотреть не стану.
Много же она о себе думает. Сейчас все брошу и стану за ней следить!
Хотя… пожалуй, что и стану. Под полотенцем угадываются чертовски аппетитные формы.
Слышу, как она снует по комнате, спешно надевает лифчик, пыхтит. Нервничает, торопится одеться. Хотелось бы увидеть ее лицо, прикола ради. Открыть глаза, позлить ее. Но я сегодня добрый. К тому же мне еще с ней предстоит общаться, к чему лишние ссоры.
– Ты уже все? – закатываю глаза, не отнимая рук от лица.
– Прояви хоть капельку уважения! Я тебе ничего не сделала. Что с тобой такое? – кричит она.
Ни фига себе! Эта замухрышка еще и огрызаться умеет? Ржу не могу.
Открывается дверь, и входит Стеф в платье, в котором еще вчера ушла на тусу.
– Прости, я опоздала, – стонет она. – Сраное похмелье.
Закатываю глаза. Похмелье у нее… Когда это она с бодуна не страдала?
– Прости, Тесс, забыла предупредить, что придет Хардин. – Она пожимает плечами. Типа ей не все равно.
– Ну и грубиян же твой парень, – выдает блондинка.
Тут меня снова прорывает, и я ржу. Стеф смотрит на меня, выгнув брови.
– Хардин Скотт не мой парень! – восклицает она и тут же начинает давиться от смеха.
Да, мы с ней трахаемся, но не встречаемся.
Я ни с кем не встречаюсь.
– Что ты ей такого сказал? – Стеф, подбоченившись, смотрит на меня. Как ни пыжится, грозный вид ей не дается. Она оборачивается к соседке. – У Хардина… уникальная манера беседовать.
Беседовать? Я ни с кем не думал беседовать. Пожав плечами, снова принимаюсь листать каналы в поисках какого-нибудь бессмысленного дерьма.
– Сегодня будет еще туса, тебе стоит прийти, Тесс, – говорит Стеф.
Ну да, конечно. Придет эта чикса, как же. Чтобы не заржать, я зубами прикусываю серьгу в губе. Смотрю в экран телевизора.
– Вечеринки – это не мое. К тому же мне нужно кое-что купить для стола и стен.
– Да ладно… всего одна туса! Теперь ты в универе, один раз потусить не грех, – чуть не умоляет соседку Стеф. – Постой, а как ты в магазин собиралась отправиться? У тебя же вроде нет машины?
– На автобусе. К тому же я не могу пойти на вечеринку, я там никого не знаю, – отвечает блондинка. Я снова смеюсь. – Я думала почитать и созвониться по «Скайпу» с Ноем.
Ну да, в магазин съездить – та еще веселуха. Она, поди, в магазины ходит с Определенной Целью. У нее это на лице написано. А еще свидание по «Скайпу»… Пипец, она своему недопарню, наверное, щиколотку покажет, и он уже кончит.
– Нечего на автобусах ездить! В них по выходным не протолкнуться. Хардин тебя отвезет… Верно, Хардин?
Стеф смотрит на меня.
Ага, счаз-з-з. Никуда я никого не повезу.
– Заодно познакомимся поближе на тусе, – продолжает Стеф. – Просто приходи, ладно?
– Ну, даже не знаю… Я не хочу ехать в магазин с Хардином, – ноет несносная девка.
Переворачиваюсь на бок и улыбаюсь ей и Стеф. Они меня пипец как достали.
– А я-то надеялся прокатиться с тобой! – говорю. – Брось, Стеф, сама знаешь: эта девочка ни за что не придет на тусу.
Мимоходом замечаю, как здорово белая футболка на девочке облегает титьки и бедра. Лучше бы она всегда так одевалась, чем в дурацкие длинные юбки.
– Вообще-то, я приду, – внезапно заявляет она. Тесса, если не ошибаюсь. Да, точно, ее зовут Тесса.
Тут же раздаются радостные визги и писки, девчонки обнимаются, а значит, мне пора валить.
– Ура! Гарантирую: ты оттянешься по полной! – обещает новенькой Стеф.
Еду обратно в кампус и высиживаю все до последней пары. Потом приходит эсэмэс от Нэта: они с Тристаном ждут меня в «Слепом Бобе». Еду. Включаю музыку погромче, опускаю окно со своей стороны. Подростком я считал всех, кто так ездит, выпендрежниками, но теперь просек фишку. Иногда просто хочется отгородиться от мира, и в этом помогают музыка и книги. У всех свои рецепты.
Шум эффективен, когда я хочу тишины.
Даже лучше, чем пятый стакан «Джека», наверное. Мама, орущая в трубку телефона посреди ночи, подтвердила бы.
– Чего так долго? – спрашивает Тристан, надкусывая гамбургер, с которого на тарелку падает половина топинга.
– Сплошные козлы на дорогах, – отвечаю, присаживаясь рядом в кабинке. Официантка, которая нас обычно обслуживает, кивает при виде меня и сразу же подносит стакан воды.
– Все еще в завязке? – спрашивает Нэт, отхлебывая пива.
– Прикинь, да. – Отпиваю воды, стараясь не думать, как здорово было бы хлебнуть ледяного пивандрия.
– Молодец, чувак. Самоконтроль – это офигенно круто.
Мне становится неуютно.
Тристан ржет и утирает подбородок салфеткой.
– Самоконтроль? Прошлой ночью Молли выкрикивала твое имя.
– Так он же от спиртного воздерживается. А чиксы – не, про них речи не идет. – Нэт тоже смеется, пихая меня плечом. Ну и хорошо, что сменил тему, а то я уже готов был обидеться.
Под конец Нэт начинает проситься за руль. Он выпил всего одно пиво, а мне вести что-то не хочется, и я соглашаюсь. При условии, что он заберет Стеф и ее соседку.
– Она мне телефон оборвала, жалуется, что ты ей не отвечаешь, – сообщает Нэт, когда мы выезжаем с парковки.
– Час назад обещал подбросить, – закатываю глаза.
Стеф, когда захочет, кому угодно мозг вынесет.
– Я сказал, что мы уже едем. Круто, что эта новенькая, Тесса, тоже придет, – говорит Нэт и приспускает окно со своей стороны.
– Круто?
– Она симпотная и должна чаще выбираться в люди. Стеф говорит, типа ее парень для нее – единственный друг на свете и вообще…
– Парень? Хочешь сказать, у этой матери Терезы есть парень? – усмехаюсь я. Погодите-ка… блондинчик, что заходил к нам в общагу. Они с Тесс больше походили на брата с сестрой. Это с ним она по «Скайпу» созванивается? Сто пудов, они полностью одеваются, а потом еще сверху свитера накидывают, для дополнительной защиты.
– Да, он приходил с ней, мажорик.
– Кто бы мог подумать, – смеюсь я и прибавляю звук. Тесс и ее высокомерному парню с модельной внешностью музыка явно не понравится. Прибавляю громкости еще больше.
Когда подъезжаем к общаге, у меня жужжит телефон. На экране – имя Молли, и я сбрасываю.
– Дамы, – приветствует Нэт девчонок, когда те садятся к нам. Стеф надела похожее на сетку платье, а подружка нацепила нечто вроде бордового мешка. Не понимаю, я же видел контуры ее приличной фигурки под полотенцем – на фига таскать такое бесформенное дерьмище?
– Мы ведь на вечеринку собрались, а не в церковь, ты в курсе, Тереза? – говорю я, когда она забирается в салон.
– Не называй меня Терезой, пожалуйста. Я предпочитаю «Тесса», – сдержанно просит она.
Я прочел много книжек и знаю, что ее полное имя – Тереза. Похоже, нашу целочку это сильно задевает.
– Не вопрос, Тереза, – отвечаю с издевкой. По дороге я то и дело смотрю в зеркало заднего вида. Нужный нам корпус общаги близко, поэтому неловкая тишина надолго не затянется. Наконец Нэт останавливается на парковке позади ряда машин.
Тереза пыхтит и закатывает глаза.
– Какой большой дом… сколько там народу собралось? – спрашивает она. Нет бы на парковку взглянуть: все сразу ясно.
– Под завязку. Торопись, – говорю, закрывая дверь машины. Тесса так и сидит, пораженная, а я иду дальше, через двор, к дому.
4
Он с самого начала, с первой встречи, когда она его осадила, знал: его чувства к ней – нечто новое. Он сам не понимал… понятия не имел, что пламя внутри нее будет гаснуть по мере того, как он совершает ошибки. И очень часто, оставаясь наедине с собой, он вспоминает те дни, когда пламя в ней еще бушевало. Когда ее голос и поступки полнились страстью, от которой воздух между ними дымился. Стоило бы знать заранее, что такая страсть приведет к разрушению, к тому, что душа девушки сгорит, дух ее развеется, отняв у него любимую, без которой он не мог – да и не может – дышать. Что он будет смотреть, как она уходит от него в последних клубах серого дыма.
Проталкиваюсь через группу пьянющих придурков. Те играют в какую-то игру с напитками, в надежде убить время и отчаянной попытке влиться в коллектив. Меня тошнит от вида их красных глаз и тупых ухмылок. Один за другим они одаривают меня презрительными взглядами, а сами бросают пластмассовые шарики в стаканы с пивом и тостуют, как будто выиграли какую-нибудь медаль за полное опьянение с дешевого пойла из общей посуды.
В переполненном людьми коридоре нахожу Стеф. Ее «хвостик» совершенно потерян – блондинка смотрится неуместно в этом море кочующих тел. Ей в руки суют напиток, и она вежливо улыбается, хотя – по глазам вижу – пить не хочет. Впрочем, красный стаканчик к губам подносит.
Вот сюрприз так сюрприз.
– Приве-е-ет, Земля вызывает Хардина! – Сквозь шум пробивается голос Молли. Уперев руки в бока, она зло глядит на Стеф и Тессу.
– На что это ты уставился? – напряженно спрашивает она.
– Ни на что. Не твое дело. – Иду дальше, поднимаюсь по лестнице на свой этаж. Позади бряцают драгоценности. Оборачиваюсь. Молли смотрит на меня щенячьим взглядом. – Ты что-то хотела?
Откинув с плеча розовые пряди, она жалуется:
– Мне скучно.
– И?.. – Достав из заднего кармана джинсов телефон, утыкаюсь в дисплей. Лишь бы ее не слушать.
Молли догоняет меня и хватает за руку.
– Развлеки меня, козел!
Платье на ней – одно название, открывает взгляду все, что я и так уже видел. Картина мне нравится. Улыбка Молли становится шире, ногти впиваются мне в кожу.
– Ну давай. Ты когда последний раз трахался?
Вот бесстыжая. Люблю ее такой.
– Если считать отсос, что ты мне сделала два дня назад…
Она не дает мне договорить – лезет целоваться. Я отстраняюсь, она напирает.
А впрочем, фиг с ней. Не так уж она и плоха, к тому же альтернатива куда хуже. Например, тусить всю ночь со Стеф и Паинькой Терезой. Так и уснуть недолго.
Молли уводит меня в последнюю справа комнату. Она уже знает, что ко мне лучше не соваться, ко мне вход заказан. Закрыв за собой дверь, Молли кидается на меня. Губы у нее горячие, липкие от блеска.
Прикосновения – с ней или другой девчонкой – позволяют бежать от мира. Сам контакт мне не особенно важен, но, когда мозг выключен, становится проще. Только в эти бурные мгновения я хоть что-то да чувствую.
Молли подводит меня к кровати, ложится на меня всем телом, трется о мою ногу. Схватив ее за розовые пряди, отдергиваю от себя.
– Нет, – говорю.
Она стонет и ноет, как и всякий раз, стоит напомнить ей, чтобы не лезла сосаться.
– Ну и козел же ты, – жалуется она, а сама тем временем садится мне на живот.
Внезапно открывается дверь, и Молли замирает, оборачивается. Я приподнимаюсь на локтях.
– Тебе помочь? – грубым и нетерпеливым тоном спрашивает Молли. Она распалилась, ей хочется.
В дверях, разумеется – а как же иначе?! – Тесса, соседка Стеф. Вид у нее еще более смущенный, чем у нас с Молли, вместе взятых.
– Ой… нет. Простите, – шепчет она. – Нет, извините, я просто туалет искала. Меня тут облили.
Она смотрит на пятно у себя на платье, словно предъявляет нам доказательства. Уж больно много она вниз смотрит.
– Вот иди и ищи туалет, – с издевкой произносит Молли и машет рукой.
Тесса пулей вылетает за дверь.
Молли присасывается к моей шее, а я смотрю на дверь – вижу под ней тень Тессы. Она что, подслушивает? Офигеть! Наконец она уходит, а Молли тянется к моей ширинке.
– Господи, как эта девчонка меня бесит.
Странно слышать такое от человека, которого не больно-то любят.
– Может, стоило и ее к нам пригласить? – пожав плечами, спрашиваю я.
Молли морщится.
– Фу, нет. Бьянку или Стеф – еще куда ни шло, но лохушку Тессу? Она некрасивая и почти вдвое больше меня.
– А ты, стерва, точно знаешь? – качаю я головой. – У Тессы вообще-то клевое тело – мужикам такое нравится. Я бы сам ее съел в один присест, если бы она только уняла гонор.
– Да мне по фигу. Тебе просто ее сиськи понравились, – говорит Молли и снова присасывается к моей шее.
– Она мне не нравится, – спешу отмазаться я.
– Может, и не нравится. – Молли заглядывает мне в глаза и лукаво улыбается. – А все равно ты бы трахнул.
Она кусает меня за подбородок, хватает за член, продолжает тереться.
– Хватит болтать.
Провожу пальцами у нее между ног, и Молли стонет, уткнувшись лицом мне в шею. Я отдаюсь наслаждению. Молли ни за что не признает, но она очень сильно похожа на меня. Она, как и я, бежит от собственных мыслей в мир физических ощущений. Ее дни так же бледны и тоскливы. Чувствую, досталось ей крепко.
Запускаю пальцы в Молли, и она содрогается всем телом. Я-то уже знаю, как заставить ее кончить быстрее. С ее губ срывается стон и имя «Лу», и она спешит исправиться, зовет меня.
Лу? Какого хрена? Неужто Логана вспомнила? Лу – его прозвище. Мне смешно, еле сдерживаюсь. Молли знает, что Логан со мной и рядом не стоял.
Мне плевать. Я пользую ее, она пользует меня – мы квиты. Мысленно возвращаюсь к вечеринке внизу. Интересно, с кем успела поругаться соседка Стеф? Она штучка эмоциональная. С виду хрупкая, а на деле та еще крикунья и скандалистка.
Молли стягивает с меня джинсы. Ее теплые губы смыкаются на моем члене, и я закрываю глаза.
После она утирает распухшие губы. Ни один из нас не произносит ни слова. Молли приспускает подол платья, типа прикрывая бедра.
Я еще несколько минут валяюсь на кровати и гляжу в потолок, потом наконец выхожу в коридор. Туса продолжается; народу прибывает. Мимо проходит группа из трех девчонок – они держатся за руки.
– Девчонки, вы мои лучшие подруги, – говорит самая низкорослая.
Одна из них, в синем свитере, бредет, спотыкаясь. Глаза у нее налиты кровью и слезятся.
– Я вас обеих люблю! – говорит она.
Ох уж мне эти пьяные девки, плачут и всем признаются в любви…
В дальнем конце коридора примечаю Логана. Криво усмехаясь, он держит в руках по стакану. Один предлагает мне, я молча отказываюсь.
– Тут вода, – говорит он.
Приняв «угощение», принюхиваясь к нему.
– Эм-м… спасибо. – Делаю глоток холодной воды, не обращая внимания на немой укор в глазах Логана.
– Тут яблоку негде упасть, – говорит друг, морщась и откашливаясь. – А дешевая водка дерет горло.
Я молчу. Мы идем к лестнице.
– Кстати, я видел, как Тесса зашла к тебе в комнату, – говорит Логан у меня за спиной, и я оборачиваюсь.
– Что ты сказал?
– Она и Стеф зашли к тебе. Стеф поплохело, она блюет в тубзике.
– Чего ей у меня в комнате понадобилось? – повысив голос, спрашиваю я. Дверь была заперта, это точно. Ко мне в комнату никому нельзя, даже поблевать в туалете. Тем более, если плохо – нечего там на мои вещи кишки выворачивать.
– Не знаю, – пожимает плечами Логан. – Я так сказал, на всякий случай.
Он исчезает в толпе, а я иду в комнату. Стеф могла бы предупредить свою соседку о запрете.
В гневе врываюсь к себе и возле книжных полок застаю Тессу. Она держит в руках потрепанный экземпляр «Грозового перевала». Вид книги выдает, что я чаще других читаю именно ее.
– Ты какого черта здесь делаешь? – спрашиваю Тессу.
Она, даже глазом не моргнув, закрывает книгу.
– Тебя спрашиваю: какого черта ты здесь делаешь? – все так же грубо повторяю вопрос. Подхожу и забираю книгу, возвращаю на полку. Тесса так и стоит возле кровати, смотрит на меня широко раскрытыми глазами.
– Нэт сказал отвести Стеф сюда… – наконец отвечает она шепотом и указывает на Стеф. Та развалилась у меня на кровати. Офигеть. – Она перепила, и Нэт сказал…
С меня хватит.
– Ты уже говорила, – спокойно перебиваю ее.
– Ты тут живешь? – спрашивает Тесса с любопытством и легким укором. Не то чтобы я удивлен. Высокомерные мажорики вечно меня осуждают, хотя вот эта девчонка вряд ли из богатеев. Платье у нее, скорее, их секонд-хенда. Странно…
– Ну да, и что? – Делаю шаг к этой любопытной штучке, и она пятится, задевая на ходу шкаф. – Чему ты удивляешься, Тереза?
– Хватит называть меня Терезой!
Сварливая.
– Это твое имя, разве нет?
Она со вздохом отворачивается. Пытается выйти из комнаты, а я смотрю на кровать.
– Ей здесь нельзя оставаться, – говорю. Стеф не останется спать на моей кровати.
– Почему? Вы ведь друзья.
Как мило… и наивно.
– Друзья, да, но у меня в комнате никто не ночует. – Скрестив руки на груди, присматриваюсь к Тессе, а она разглядывает мои татуировки. Мне нравится, как она на них смотрит. Это возбуждает. Тесса заинтригована.
– О-о… – произносит она, как будто вынырнув из задумчивости. – Понятно! То есть ночевать у тебя может лишь та, кто с тобой спит.
Я невольно улыбаюсь такой дерзости. Ох уж эта малявка! Длинные белокурые пряди и скрытые под жуткой хламидой аппетитные формы… Что-то в этой девчонке раздражает меня еще больше, чем в Стеф и даже в Молли. Что-то, что задевает куда глубже. Она неким образом умудряется быстро влезть ко мне в душу. Так дело не пойдет.
– Если хочешь переспать со мной, то извини, ты не в моем вкусе.
С улыбкой наблюдаю, как ее перекашивает от смущения и гнева.
Читать бесплатно другие книги:
