Молот Люцифера Пурнель Джерри

ВОЛШЕБНИКИ

Всякий значительный успех в технологии

неотличим от волшебства.

Артур С.Кларк

Дан Форрестер дремал, сидя перед кухонной плитой. В плите горели дрова. Ноги Дана были чисто вымыты и забинтованы. Он принял дозу инсулина, надеясь, что лекарство еще сохранило свою силу, боясь, что оно уже испортилось. Дану было очень трудно оставаться бодрствующим.

Над ним хлопотали Маурин Джеллисон и миссис Кокс. Они принесли Дану чистую сухую одежду, налили ему горячего чаю. Было очень приятно вот так сидеть и чувствовать, что ты в безопасности. Дан слышал голоса, доносящиеся из комнаты. Он пытался понять, о чем разговаривают, но все время засыпал — и заставлял себя просыпаться.

Всю свою жизнь Дан Форрестер работал, познавая законы, управляющие вселенной. Он никогда не пытался одушевлять ее. Но после Падения Молота в душе Дана Форрестера поселился маленький колючий комок гнева. Гнева на мироздание.

Перед этим тоже был гнев, уже забытый гнев, который Дан ощутил, когда в первый раз узнал, что это значит — быть диабетиком. Законы, управляющие вселенной, не благоволят к тем, кто страдает диабетом. Дан с этим давным-давно примирился. И намеревался он все равно — выжить.

Проходил день за днем — а Дан все еще жил. Уставший до смерти, избегающий встречи с людоедами, с каждым днем все более голодный, полностью сознающий, что инсулин портится, полностью сознающий, во что превращаются его ноги — он продолжал двигаться все дальше. Горячий ком гнева не рассасывался… но сейчас что-то в душе Дана начало таять. Тепло физического комфорта, и тепло дружбы привело к тому, что он вспомнил, что он до крайности усталый и больной человек, что собственные ноги ему кажутся деревяшками. Но он изо всех сил старался не вспоминать об этом: воспоминания мешали слушать то, о чем говорили в соседней комнате.

Людоеды. Армия Нового братства. Посланный сенатору ультиматум. Тысяча человек… они заняли Бейкерсфилд, теперь их число может удвоиться… Дан Форрестер глубоко вздохнул. Поднял взгляд на Маурин:

— Похоже, что приближается война. Не было ли здесь поблизости магазина или склада красок?

Маурин нахмурилась, глядя на него. Люди сходили с ума и после меньшего, чем пришлось испытать Дану Форрестеру.

— Магазин или склад красок?

— Да.

— Кажется, был. Да, на окраине Портервилля был «Стандард Брандз». Сейчас, я думаю, он находится под водой.

Дан попытался собрать воедино разбегающиеся мысли.

— Вероятно, хозяева хранили свой товар в пластиковых мешках. А как обстоят дела с удобрениями? Например, с аммиачными удобрениями? Их можно использовать для…

— Я знаю для чего используются удобрения, — сказала Маурин. — Да, у нас есть некоторое количество их. Но слишком мало, чтобы надеяться на хороший урожай.

Форрестер снова вздохнул:

— Может быть, удобрения придется использовать не для того, чтобы получить хороший урожай. Или, может быть, мы сможем их использовать по прямому назначению позднее. В этих местах было много плавательных бассейнов? А был магазин, продающий оборудование для бассейнов?

— Да, такой магазин был. Сейчас он под водой…

— На какой глубине?

Маурин внимательно вгляделась в Дана. Вид у него был ужасный, но в глазах безумия не было — абсолютно никакого безумия. Он знает, что говорит, о чем спрашивает.

— Не знаю. Магазин был обозначен на картах Эда Харди. Это — важно?

— Думаю, да… — Дан внезапно замолчал. Он слушал. В соседней комнате говорили об атомной электростанции. Форрестер встал. Чтобы не упасть, ему пришлось схватиться за стул.

— Пожалуйста, не поможете ли вы мне туда дойти? — Он сказал это извиняющим тоном, но звучало что-то в его голосе исключающее возможность отказа.

— О… еще одно. Бензоколонка. Мне понадобится растворитель машинного масла.

Маурин, озадаченная, помогла Форрестеру дойти до прихожей, ведущей в комнату, где происходило совещание.

— Не знаю. У нас была бензоколонка, но очень маленькая. Разумеется, в Портервилле были другие бензоколонки, побольше, но они располагались вблизи плотины, и сейчас находятся на большой глубине. Но зачем? Зачем вам все это?

Форрестер кое-как добрался до комнаты. Вошел в нее, опираясь на руку Маурин. Джонни Бейкер замолчал на полуслове и уставился на него. Уставились на Дана и все остальные.

— Извините за вторжение, — сказал Форрестер. И оглянулся беспомощно в поисках стула.

Мэр Зейц, сидевший ближе всех, вскочил. Форрестер сел на его место, а мэр пошел в библиотеку за складным стулом для себя. Дан часто замигал, оглядывая присутствующих.

— Извините, — сказал он снова. — Кто-то спрашивал, где находится ядерный силовой центр Сан-Иоаквин?

— Да, — ответил Эл Харди. — Я знаю, что он находится где-то там, в Сан Иоаквине, но, черт побери, сейчас он под водой. Его построили как раз посреди долины. Не может быть, чтобы он сохранился и продолжал работать…

— Он был построен на холме Баттонвиллоу, — сказал Форрестер. — Я видел карту холма, он возвышается над возвышающей местностью примерно на пятьдесят футов. Но я думаю, что он все равно затоплен, и, кроме того, я не мог туда добраться из-за людоедов.

Взгляд Харди сделался задумчивым.

Эйлин Хамнер торопливо вышла и вернулась с картой. Она расстелила ее на столе перед сенатором. Джеллисон и Харди принялись изучать карту.

Маурин Джеллисон прошла через комнату и села на пол рядом с Джонни Бейкером. Их руки непроизвольно искали друг друга и нашли, сомкнулись.

— Район вокруг электростанции покрыт примерно пятидесятифутовым слоем воды, — сообщил Эл Харди. — Хьюго, вы точно уверены, что она продолжает действовать?

— Ангелы считают, что да. Как я уже говорил, это привело их в бешенство.

— Почему? — спросил Кристофер.

— Священная война, — ответил Хьюго Бек. — Существование Ангелов Бога имеет лишь одну цель: уничтожение того, что осталось от промышленности. Я видел, как они разрушали то, что осталось от угольной электростанции. Они не использовали специальных орудий или динамита. Просто накинулись на нее с топорами, палками или просто голыми руками. Вы понимаете, электростанция уже была полуразрушена. Она подверглась наводнению. Но когда Ангелы закончили свою работу, уже нельзя было угадать, что здесь было раньше. И все время Армитаж кричал: «Делайте дело Бога!»

— Он на эту тему проповедует каждую ночь. Уничтожение дела рук человеческих. Три дня назад… мне кажется, это было три дня назад… — Хьюго подсчитал на пальцах. — Да. Три дня назад они узнали, что ядерный силовой центр еще работает. Я думал, Армитажа хватит удар! С этого дня он повторял только одно: «Уничтожьте цитадель сатаны!» Понимаете, атомная энергия! Понимаете, это как бы воплощение всего того, что ненавидят Ангелы. Даже Джерри Оуэн пришел в бешенство. Он иногда говорил, что кое-что может быть сохранено. Гидроэлектростанции, например, — если добиться того, чтобы после восстановления они уже не причиняли вреда окружающей среде. Но атомные электростанции были ему ненавистны еще до Падения Молота.

— Они намерены уничтожить всю технологию? — спросил Харди.

Хьюго Бек покачал головой:

— Сержант Хукер и его окружение не уничтожают того, что может оказаться для них полезным. Они сберегают все, что может иметь военное значение. Но все они согласны в том, что в долине не должно быть никакой атомной электростанции. Джерри Оуэн говорил, что он знает способ, как полностью уничтожить ее.

— Мы не вправе позволить им это сделать, — сказал Дан Форрестер. Он весь подался вперед, голос его звучал решительно. Он забыл о том, кем он стал, забыл о своем долгом и мучительном пути сюда, на север, может быть он даже забыл о Падении Молота. — Мы обязаны спасти ядерный силовой центр. Если у нас будет электроэнергия, мы сможем воссоздать цивилизацию.

— Он прав, — сказал Рик Деланти. — Это очень важно…

— Не менее важно, чтобы мы остались в живых, — сказал сенатор Джеллисон. — Мы знаем, что Новое Братство насчитывает более тысячи бойцов, а, может быть, и намного больше. Сами мы можем выставить человек пятьсот — и многие из них будут плохо вооружены. И лишь некоторые из нас получили военную подготовку. Нам повезет, если мы сможем просто сохранить за собой эту долину.

— Папа, — сказала Маурин. — Мне кажется, что у доктора Форрестера есть некоторые идеи на этот счет. Он спрашивал меня о… Дан, зачем вам понадобилось знать о растворителе масла? Почему вы спрашивали о магазине, продававшем оборудование для плавательных бассейнов? Что вы задумали?

Дан Форрестер вздохнул снова:

— Может быть, мне не следует предлагать это. У меня есть одна идея, но вам она, может быть, не понравится.

— Ради Господа Бога! — выдохнул Эд Харди. — Если вам известно что-то, что поможет нам спастись — скажите! Что вы имеете в виду?

— Ну, вы, вероятно, уже размышляли над этим, — сказал Форрестер.

— Черт побери… — начал Кристофер.

Сенатор Джеллисон поднял руку:

— Доктор Форрестер, поверьте, ваши замыслы никак не могут вызвать у нас отвращения. Или раздражения. Прошу вас: в чем состоит ваша идея?

Форрестер пожал плечами:

— Горчичный газ. Термитные бомбы. Напалм. Еще я полагаю, что мы сможем наладить производство нервно-паралитического газа, но в этом я не твердо уверен.

Наступила долгая тишина. А затем сенатор Джеллисон сказал — очень, очень тихо, но все услышали его:

— Я буду по уши в дерьме.

ЭКСПЕДИЦИЯ

Погибнуть миру суждено

На будущей неделе,

Но мы скорбим лишь об одном:

О том, чем мы владели…

Старинная европейская баллада, 1000 год нашей эры.

Пока Эйлин укладывала вещи в самодельный рюкзак, Тим Хамнер обедал. Со склонов Сьерры дул сильный, пронзительно холодный ветер. Ветер нес с собой мелкий, перемешанный с дождем снег, но в хижину проникнуть не мог: все щели были заделаны. Крошечная керосиновая лампа Эйлин испускала уютный свет, горела плита; в хижине было тепло и сухо. Тим расслабился на мгновение. Он смотрел в открытую дверцу плиты, на крохотные свивающиеся и вновь выпрямляющиеся язычки голубого пламени.

— Беда — это скорее тигр, затаившийся в своем убежище, — сказал Тим.

Эйлин подняла на него взгляд:

— Что?

— Это из введения к научно-фантастической повести Гордона Диксона. Не знаю, на самом ли деле это цитата, или Диксон ее сам придумал. Звучит она так: «Беда — это скорее тигр, затаившийся в своем убежище, а не мудрец в окружении своих книг. Ибо для тебя королевства с их армиями есть нечто могущественное и прочное, а для распределяющего беды и несчастья рока, они лишь хрупкие игрушки, которые будут опрокинуты легким движением пальца».

— Он на самом деле может это сделать? — спросила Эйлин.

— Форрестер? Он же волшебник. Если Форрестер сказал, что он может сделать напалм, бомбы и горчичный газ, значит он на самом деле может все это сделать, — Тим вздохнул. — Не хотелось бы мне, чтобы у нас появились все эти штуки. Меня воспитали в убеждении, что отравляющие газы — вещь скверная. Разумеется, я не считаю, что между газом и пулей большая разница. Смерть есть смерть. — Он взял винтовку, достал из стоящей на столе сумки промасленную тряпку и начал прочищать ствол.

— Тебе обязательно нужно идти? — спросила Эйлин.

— Мы договорились не говорить на эту тему, — ответил Тим.

— Меня не волнует о чем мы там договорились. Я не хочу, чтобы ты уходил. Я…

— Эта идея мне и самому не слишком нравится, — сказал Тим. — Но что мы можем сделать? Форрестер настаивает. Если мы пошлем на атомную электростанцию подкрепления, он останется здесь и создаст ужасающие вещи для защиты Твердыни. — Тим помотал головой в восхищении. — Он единственный человек в мире, которому удался шантаж против сенатора и Кристофера — одновременно! Его вечно извиняющий вид, моргающие глаза и так далее — никогда не подумаешь, что у него такие крепкие нервы. Но он явно не собирается, черт возьми, сказать хоть еще одно слово на тему оружия, пока дело ограничивается обещаниями.

— Но почему ты? — спросила Эйлин. Уложила в рюкзак недавно связанную пару носков из собачьей шерсти.

— А на что я еще гожусь? — вопросом ответил Хамнер. — Ты это знаешь лучше, чем я. Ты помогаешь Харди составлять списки рабочей силы. Как инженер я хуже Бреда. На лошади я умею ездить недостаточно хорошо, так что для почтенного отряда Пола Кристофера я не гожусь… А для отряда смертников — как раз гожусь.

— Ради Бога, не говори так, — Эйлин прекратила паковать рюкзак и подошла к Тиму.

Он погладил ее по животу:

— Не беспокойся. Хоть вплавь, да я вернусь, — Тим рассмеялся. — Или вновь исполню наш знаменитый номер «Летучий голландец» и снова понесусь над водами. Я еще намерен увидеть нашего сына. Или, может быть, дочь. Или — двойня? Ты сейчас похожа на перевернутый вверх ногами вопросительный знак. — Черт возьми, что он болтает, страх так и прет из него наружу.

— Тим…

— Мне от этого только тяжелее, Эйлин.

— Хорошо… Я уже все уложила.

Тим нажал кнопку наручных часов.

— До выхода остался еще час, — сказал он. Встал и обнял, прижал к себе Эйлин: — Милая…

— Тим…

— Да-а-а?

Неизвестно, что хотела сказать Эйлин, но сказала она совсем другое.

— Ты забронировал для нас номер в «Савойе»?

— Свободных номеров там уже не осталось, все продано. Я найду для нас местечко поближе.

— Отлично.

Их собралась дюжина, во главе с Джонни Бейкером. Три фермера из владений Дика Вильсона. Джек Росс, зять Кристофера. Тим не был удивлен, увидев среди добровольцев Марка Ческу и Хьюго Бека. Остальные собравшиеся были ему также знакомы: жившие в этой долине фермеры. Но одного мужчину, средних лет, в слишком большой для его роста одежде, Тим не знал. Тим подошел к нему и представился.

— Джейсон Гиллкудди, — представился в свою очередь незнакомец. — Я видел вас по телевизору. Рад познакомиться с вами.

— Гиллкудди. Я слышал эту фамилию. Но где?

Джейсон усмехнулся:

— Может быть, читали мои книги? Но более вероятно, что вы слышали ее здесь. Я, как и Гарри, женат на Донне, точнее — Донне Адамс. Ее мать из-за этого в недавнем прошлом устраивала настоящие бури.

— О! — Тим проследил за взглядом Гиллкудди — тот показал глазами на Гарри и девушку-блондинку, стоявшую рядом с Эйлин. Девушке едва ли было больше девятнадцати лет. Тим забросил свой рюкзак в машину. Винтовку оставил как раньше — на ремне через плечо. — Скоро? — спросил он.

— Чего-то ждут, — ответил Джейсон. — Не знаю, чего именно. Нет смысла стоять здесь так. До скорого, — и Джейсон отошел туда, где стояли Гарри и девушка. Девушка обняла его, а Гарри стоял рядом, наблюдая.

Интересно, что думает об этом Харди? — подумал Тим. Он любит, чтобы все делалось изящно и аккуратно. И кем теперь приходятся друг другу Джейсон и Гарри? Шуринами, зятьями, двоюродными мужьями? То, как они устроились, имеет определенный смысл: ведь Гарри, совершая свои обходы, пропадает на целые недели. А кому-то, пока Гарри отсутствует, нужно работать на Куриной ферме. Тим разыскал Эйлин, она стояла рядом с Маурин Джеллисон.

— Моя комета здорово повлияла на обычаи и нормы, — сказал он и кивком головы указал на Гарри, Джейсона и Донну.

Эйлин взяла его руку и крепко сжала.

— Привет, Маурин, — сказал Тим. — Где генерал Бейкер?

— Вот-вот придет.

У них у всех было одинаковое выражение лица — у Эйлин, у Маурин, у Донны. Тиму захотелось рассмеяться, но он подавил этот импульс. У них был вид — точно, как у женщин в старых картинах Джона Вэйна, когда отряд кавалеристов готовит вылазку за ворота крепости. То ли они видели эти картины, то ли Джон Вэйн в этих фильмах действительно прикоснулся к правде?

Подъехал небольшой грузовик, из него выскочило двое фермерских рабочих. Из кабины вылез Шеф Хартман. Он огляделся и подошел к Тиму и Маурин.

— Где генерал? — спросил он.

— В доме.

— Ладно. Все равно особую секретность соблюдать нечего. Мистер Хамнер, пойдите посмотрите. Мы привезли вам радиооборудование. — Шеф показал на ящики, которые рабочие перетаскивали к багажу экспедиции. — Комплект автомобильных аккумуляторных батарей. В том ящике — направленная антенна. Установите ее в самом высоком месте, какое только сможете отыскать и сориентируйте ее на нас. Если ее установить в районе атомной электростанции, это составит двадцать градусов магнитного склонения. Может быть… повторяю: может быть, нам удастся услышать вас. Мы будем слушать вас каждый час — с без пяти минут до пяти минут следующего часа. По тринадцатому каналу. И учтите, что Новое Братство может перехватить передачу. Все запомнили?

— Да, — и Тим повторил инструкцию.

Из дома вышел Джонни Бейкер. В руках у него была винтовка, на поясе — пистолет. К Джонни шагнула Маурин, обняла его.

Наверняка, сегодня у многих были мрачные лица. Тим решил, что изображать беззаботность есть напрасная трата сил. А у Марка Ческу был вид неприлично радостный. Но — сойдет. Тим услышал, как Марк невинным образом спрашивает у Гарри:

— Как мы назовем эту войну? Войной из-за грузовика Гарри?

Марк не знал, из-за чего придется воевать. Впрочем, это его и не заботило.

У Хьюго Бека вид был более мрачным, чем у всех остальных. Что ж, у него есть на то причины: если Ангелы поймают изменника… Хотя, может быть, есть и другая причина: никто и близко не подходил к Хьюго. Бедный ублюдок.

— Чего мы ждем, черт возьми? — вопросил Джек Росс. Телосложением он был вылитый Кристофер. Массивный, холерического темперамента человек. На его левой руке отсутствовали три пальца, локоть пересекал шрам: след недоразумения, происшедшего у Росса с уборочным комбайном. Его тонкие светлые усы были почти невидимы — не усы, а некое их подобие.

— Ждем разведчиков, — ответил Бейкер. — Осталось недолго.

— Ладно.

У Рика Деланти настроение, похоже, было преотвратное. Игнорируя всех стоявших рядом, он подошел к Бейкеру: — Джонни, я хочу идти с тобой.

— Нет.

— Черт возьми…

— Я уже объяснил тебе, — сказал Бейкер. Отвел Деланти в сторону. Тим едва мог расслышать их голоса. Но изо всех сил старался уловить, о чем они говорили. Неважно, что это подслушивание, соглядатайство.

— Мы не можем рисковать всеми оставшимися астронавтами, — говорил Бейкер. — Не можем оставить здесь кого-нибудь из русских в одиночку. Кроме того, от русских там вообще не будет пользы. Это дипломатическая миссия. А русских, может быть, там встретят неприветливо.

— Прекрасно, оставь их здесь, а меня возьми с собой.

— А кто будет присматривать за ними, Рик? Они — наши друзья, мы дали им определенные обещания. «Мы приглашаем вас к нам, — сказали мы. — Граждане этой страны помогут вам». Но ты видел как к ним относятся некоторые фермеры. Русские сейчас особой популярностью не пользуются.

— Чернокожие тоже.

— Но ты — популярностью пользуешься. Ты герой космоса, вот ты кто здесь! Рик, мы обещали им, и мы совершили посадку в их корабле.

— Прекрасно. Останешься ты. Отправлюсь я. Черт возьми, Джонни, эта атомная электростанция — дело важное.

— Я это знаю. А теперь вспомни, куда мы направляемся, и скажи какая мысль возникнет у того, кто увидит чернокожего — увидит его не вблизи, а на расстоянии. Ты не сможешь выполнить роль посла. Заткнитесь и повинуйтесь, полковник Деланти.

Рик помолчал мгновение. А потом:

— Есть, сэр. Я заявляю протест, но не знаю, где сейчас находится генерал-инспектор.

Бейкер похлопал Деланти по плечу, затем подошел к Тиму. Если он и понял, что Тим их подслушивал, вида он не показал; — Вас ждут в доме, — сказал он.

Хамнер замигал:

— Ладно.

По-прежнему, держа Эйлин за руку, он пошел к дому. Лишь с недавних пор можно было заметить, что живот Эйлин увеличился в размерах, тем не менее ей уже труднее стало ходить, она спотыкалась, ей приходилось цепляться за руку Тима.

В гостиной находились Джеллисон, Харди и Дан Форрестер. Форрестер передал Тиму вложенный в пластиковый пакет листок бумаги:

— Здесь изложены некоторые мои идеи. У генерала Бейкера тоже есть копии, но…

— Хорошо, — сказал Тим.

— Если у вас появится возможность, разузнайте, как обстоят дела на западном берегу, — сказал Эл Харди. — Нам бы хотелось знать, что там происходит. И вот перечень того, что очень могло бы нам пригодиться.

Тим поглядел на оказавшиеся в его руках бумаги. Сквозь пластик он мог видеть лишь верхний лист. Перечень: оксид железа (разыскать склад, где хранились краски, там найти красную краску. Пусть ссохшиеся комья, лишь бы они имели красный цвет. Кроме того, попытаться разыскать свалку автомобилей, там можно наскрести с кузовов ржавчины где угодно.) Порошкообразный алюминий (искать его в магазинах или на складах красок, его используют для окраски). Гипс…

Список был большим, в большинстве перечисленное в нем казалось ни на что не пригодным. Но Тим знал: на других листах бумаги описывается, как превратить это «ни на что не пригодное» в несущее смерть оружие. Он глянул на Форрестера: — Плохо то, что встречаясь с вами, я начинаю чувствовать себя дураком.

Форрестер смутился:

— Я помню все, что я когда-либо прочитал. А читал я много.

— Вам приходилось когда-нибудь нырять с аквалангом? — спросил Эл Харди.

Странный вопрос.

— Приходилось.

— Ладно, — сказал Харди. — Оказывается, эта идея осенила на только вас и Рэнделла.

— Тем кто поселился в рыболовном лагере, там, у Портервилля, удалось раздобыть снаряжения для подводного плавания. Они согласились продать его нам. Вместе с лодками. — Харди сумрачно глянул на Форрестера. — Эта экспедиция обойдется нам в немалую цену. Вы даже не поверите — в какую большую цену. Нам пришлось и еще придется платить за лодку, а им нужен бензин, которого и так мало. Плюс все эти мешки с добром, которые вы забираете с собой. Первосортные удобрения…

— Я сожалею, — вставил Форрестер.

— Ладно, — сказал Харди. — Хамнер, там в долине были города. Сейчас они находятся под водой. Мы надеемся, что вам или Бейкеру удастся выловить оттуда нужное нам имущество, оборудование и так далее. Оба вы имеете опыт подводного плавания. Но единственный костюм для подводного плавания, который удалось нам купить, оказался малого размера. Не уверен, сможет ли натянуть его на себя Бейкер. А это означает, что нырять придется вам. В бумагах, которые вам передал Форрестер есть еще один список. Список того, в чем мы нуждаемся. Но составленный самим Форрестером список — в первую очередь.

— Кроме того, нам необходима информация, — сказал сенатор Джеллисон. Голос его звучал устало, и Тиму подумалось, что лицо у сенатора совершенно серое — но, может быть, это лишь кажется из-за желтого цвета керосиновой лампы. — У нас был непродолжительный радиоконтакт с теми, кто живет на том берегу моря Сан-Иоаквин, — продолжал Джеллисон. — Там находились места нефтеразработок, обширные нефтяные поля, и многое, похоже, уцелело. При радиоразговоре, жители того берега, вроде бы, были настроены вполне дружелюбно, заранее ничего сказать нельзя. Во всяком случае, разузнайте все, что вы сможете. Может быть, кое-что известно работникам атомной электростанции. Нам могут понадобиться союзники. Бейкер обладает полномочиями заключать соглашения. Вам такие полномочия не даются, но местные условия вам известны лучше, чем Джонни. Ему понадобятся ваши советы.

Тим поразмышлял.

— Все считают, что те, кто остался в ядерно-силовом центре, настроены к нам дружественно, — сказал он. — А если нет? Я вот сам думал, что в моей обсерватории… во всяком случае, что если нет?

— На этот случай Бейкер получил инструкции, — ответил Джеллисон. — Предупредите их насчет людоедов и оставьте в покое: пусть попробуют управиться сами.

— И посмотрите, что из имущества, находящегося в той долине, может быть спасено вами от разрушения и перейти в нашу собственность, — добавил Харди. — Мы не можем понапрасну тратить человеческие ресурсы и горючее.

В дверь просунул голову какой-то фермер:

— Вернулись разведчики. Все в порядке. Лодки — наши.

Харди кивнул.

— Прекрасно. Хамнер, примите на дорогу наши наилучшие пожелания. А я пойду подсчитаю точно, во сколько обойдется нам все это, — сказал он с неудовольствием. И вышел.

Затерявшиеся в черной бороде губы Дана Форрестера сжались в твердую тонкую линию. Форрестер далеко не часто показывал, что он рассержен. И стало видно, как он зол, только сейчас, когда он, прежде чем заговорить помолчал, подбирая слова. Он сказал:

— Отдать на их милость атомную электростанцию было бы не самым лучшим решением.

— Мы спасем ее. Ведь на страже — вы, — и Тим вышел. Ночь была холодна. Еще четыре часа до рассвета.

Когда грузовик отъехал, Маурин движением ресниц смахнула слезы. Она смотрела, как хвостовые огни уменьшались, и наконец, исчезли. Машина уехала по шоссе, ведущему к югу, Маурин под холодным ветром стояла, пока огни грузовика не скрылись из виду.

Все это, безусловно, имеет смысл. Если необходимо послать экспедицию, то логично, что возглавить ее назначили Джонни Бейкера. Он всем известен. Люди должны знать его в лицо, или, по крайней мере, они, наверняка, слышали о нем. Никто иной в Твердыне не подходил в такой мере для задуманного. Джордж и остальные Кристоферы верхами двинутся в восточную часть долины. Они займут позиции на холмах, организуют фермеров, они всех призовут под ружье, чтобы отразить нападение каннибалов. Но никто по ту сторону моря не станет повиноваться Кристоферам. А в то же время все знают Джонни Бейкера. Джонни — герой.

Ей не хотелось уходить в дом. Там Эл Харди и Гарви Рэнделл работают вместе с доктором Форрестером — планируют распорядок работы на завтра, определяют местоположение оборудования и химикатов, в которых нуждается Форрестер. Возможно, и отец Маурин тоже там. А ей не хочется теперь, после всего, видеть Гарви. И отца видеть тоже не хочется.

— Я, черт меня подери, приз в, черт бы его побрал, состязании, — громко сказала Маурин. — Сказка, черт бы ее побрал, оказалась чертовски правдивой. Почему никто никогда не рассказывал, а что чувствует при этом принцесса? — Маурин трудно было возненавидеть отца за то, что он поставил ее в положение сказочной принцессы — хотя она и пыталась вызвать в себе ненависть к нему. Но все, что он делал, оказывалось как нельзя более необходимым, все его действия имели под собой смысл.