Волшебный театр Гримгора Охотников Сергей

45

Своя гравитация

Мастер Гримгор шел быстрым шагом, и дети едва за ним поспевали. Оливия даже попробовала жаловаться:

— Пап, не гони так! Мы за тобой не успеваем.

— Нужно спешить. Нельзя, чтобы Смерть застала нас в дороге! — отмахнулся колдун и прибавил ходу.

Ник пытался по пути рассматривать роскошные вышитые и вязаные пейзажи. Здесь было красиво, не то что в рабочих кварталах. Впрочем, скоро путешественники добрались до лифта и поехали вниз. Кабина спускалась так долго, что Ник понял, куда направляется мастер Гримгор, и не на шутку испугался. Вдруг колдуну понадобится кукла для варева.

Вот лифт остановился, и двери открылись в черный кожаный, отблескивающий зеленью, коридор. Сам того не замечая, Ник вжался в стену лифта.

— Идем! Сегодня мы не будем готовить печенье, — проговорил мастер Гримгор и подмигнул Николасу. Мальчик глубоко вздохнул и пошел за колдуном. Так они добрались до зала с котлом. Палача нигде видно не было, и это не могло не радовать. Мастер Гримгор подошел к желобу с ядовито-зеленой жижей, макнул палец, облизал, покачал головой:

— Неплохо. Отменная крепость, прекрасный букет.

Ник и Оливия одновременно скривились. А колдун спустился вниз по течению к залу с формами и подозвал парочку деревянных кукол.

— Ну-ка, снимите котел, молодцы! — велел он. Куклы пожали плечами и подчинились. Внизу под котлом была не печь или жаровня, а просторный зал, откуда бил яркий изумрудный свет.

— Мы вниз, только тссс, — колдун приложил палец к губам и подмигнул деревянным слугам. Потом мастер Гримгор зашел в свет и стал спускаться по веревочной лестнице, да еще прикрикнул:

— Чего стали? Лезьте за мной.

Ник перекрестился и последовал за колдуном. Они оказались в невероятном, невиданном месте. Из потолка здесь рос светящийся кристаллический цветок с красным стеблем и зелеными лепестками. Он опускался почти до половины высоты зала. Вокруг цветка со всех сторон на равном расстоянии висели в воздухе светящиеся письмена. А под самым цветком в капле изумрудного света парила фигура в белом плаще. Стены странного помещения терялись в темноте, под ногами стелилась плотная коричневая трава. Не иначе как кусок медвежьей шкуры.

Оливия спрыгнула с лестницы и восторженно воскликнула:

— Ух ты! Где это мы?!

— В заклинании, — усмехнулся колдун. — Это магия, на которой держится весь театр.

— А кто там висит? — поинтересовался Николас.

— Сейчас увидим, кем он стал… — Мастер Гримгор рассмеялся, как будто это была хорошая шутка, а потом добавил: — Оливия, доченька, сейчас все будет зависеть от тебя.

— Да, папочка! Что я должна сделать? — с готовностью воскликнула принцесса.

— Сейчас я освобожу эту душу, и ты займешь ее место…

Оливия покосилась на изумрудный свет, но ничего не ответила. Колдун продолжал:

— Ты как будто превратишься в театр. Сможешь видеть и слышать, что творится на каждом этаже, в каждой комнате. Главное, не паникуй, дыши ровно, не пытайся что-то делать…

— Да, папочка… — неуверенно проговорила Оливия. — И долго мне там висеть?

— Как только ты станешь театром, — начал объяснять мастер Гримгор, — Смерть почувствует, где тебя искать, и направится сюда. Когда она зайдет в центр заклинания, я тебя освобожу. Спустишься на пол — и сразу убегай. Смерть попадет в энергетический центр и в нем увязнет.

— Отличный план! — воскликнула Оливия.

— Хотелось бы верить, — колдун прошептал это очень тихо, но Ник услышал.

Мастер Гримгор подошел ближе к кристаллическому цветку и воздел руки. Полы его плаща поднялись. Шляпа спрыгнула с головы и попыталась улететь. Колдун поймал ее и отбросил прочь. Волосы у него были длинные, чуть вьющиеся темно-русые с сединой.

— Осторожней здесь. В центре заклинания своя гравитация. Притягивает вверх, — пояснил колдун и вернулся к начатому. Зеленый свет осторожно потянулся к мастеру Гримгору и начал впитываться в ладони. Через несколько минут изумрудная капля лопнула и освободила своего узника. Тот повис в воздухе. Колдун притянул его сначала магией, а потом ухватил за край плаща и оттащил от кристаллического цветка.

— Он так похож на тебя, папочка, — удивилась Оливия.

И действительно, кукла в точности повторяла колдуна, за исключением цвета. Плащ и шляпа узника были белоснежными, а из-за высокого воротника выбивалась белоснежная седая прядь.

Тут пол и стены содрогнулись. Ник едва устоял на ногах.

— Оливия, скорее! — воскликнул колдун. Девочка сделала шаг к центру заклинания. Ее волосы встали дыбом, потянулись к кристаллическому цветку, как щупальца. Оливия оглянулась на папу. Мастер Гримгор коротко кивнул, и девочка пошла дальше. Еще два шага, и ее ноги оторвались от пола. В воздухе Оливия замахала руками, как крыльями, и рассмеялась. Изумрудный свет закружился вокруг нее и быстро скрыл внутри яркой капли. Театр успокоился и перестал дрожать.

Мастер Гримгор покосился на своего двойника. Тот стоял на одном колене и мелко тряс головой. Кажется, он еще не пришел в себя. Тогда колдун решил заняться Николасом:

— Ты, я вижу, смышленый парень. И даже обучился местной магии.

Ник кивнул.

— Об этом поговорим позже… Скоро тут начнется, — мастер Гримгор не уточнил, что именно начнется, просто сказал: — Не думаю, что твоя помощь понадобится. Но все возможно. Вот, выбери что-нибудь подходящее для боя.

Колдун распахнул плащ, и разноцветные пуговицы уставились на Ника. Самые смелые подмигивали отблесками. Мальчик увидел, что они не пришиты, а висят на крохотных железных крючочках. Такие же крючки имелись на перчатках колдуна. Ник сразу же взял себе серую дымчатую пуговицу привидосов, потом голубую электрическую. И фиолетово-серую, которую мастер Гримгор недавно использовал для телекинеза.

Колдун кивнул, одобряя выбор, но заметил:

— Молнией в Смерть стрелять не советую. Она слишком хорошо проводит электричество — всех вокруг шандарахнет, а ей хоть бы что.

— Понятно, — ответил Ник.

Тем временем белый двойник поднялся на ноги. В его глазах горел безумный красный огонь.

— Сволочь! Как ты мог! — воскликнул он и швырнул в мастера Гримгора искрящийся электрический шар.

Колдун парировал атаку и мягко проговорил:

— Спокойно, дружище.

— Это ваш брат, мастер Гримгор? — спросил Николас, осторожно отступая.

— Я и есть Игнатий Гримгор! — воскликнул белый плащ и снова атаковал. Колдун уклонился от разящей белой молнии:

— Ты всего лишь часть моей души. Мне пришлось пожертвовать ею, чтобы заклинание заработало, так что мы просто части одного целого.

Николас понял, что решительно ничего не понимает, и отступил на шаг.

— Чушь! — кричал белый колдун. — Ты отвратительный злодей! У нас нет ничего общего! Он обрушил на мастера Гримгора серию магических атак, и колдун отразил их не без труда.

— Ты замучил столько кукол! Перевел на печенье! — кричал белый колдун, разя молниями.

— Я? — удивлялся темный колдун, защищаясь. — Театром управляли бургомистр и генерал. У меня просто времени не было лезть в их дела.

— Да ну?! — возмущался белый. — Ты намеренно притащил в театр этих проходимцев и не мог не знать об их злодеяниях.

— Послушай, — отзывался темный, — я спасал нашу дочь и еще сотни жизней!

И так далее, и тому подобное. Ник уселся на мягкую коричневую траву и наблюдал за поединком. Силы противников закономерно были равны.

46

Вся жизнь — театр

Как и обещал папа, Оливия стала театром. Она видела и слышала все, что творилось вокруг. Сначала поток картинок и голосов совершенно оглушил девочку, но всего через пару минут она обрела новое чувство. Оно было сродни осязанию и помогало понять, откуда именно исходит видение или звук. А еще, если сосредоточиться на нем, можно было приглушить все, что исходит из других мест. Так получалось стать зрителем в определенном месте театра.

Сначала Оливия рассматривала далекие уголки, где никогда не бывала, наблюдала за куклами. Они все куда-то спешили. Заполонили лифты и коридоры, толкались и бранились. Убегают от Смерти — догадалась девочка. Оливия пошарила своим новым чувством по театру и нашла Смерть. Как же она постарела! Фарфор под глазурью пошел мелкими темными трещинками. Особенно заметно это было на руках. Смерть шла по вышитой улице. Вот она распорола саблей дверь одного из домов. Пожилая патлатая кукла пыталась бежать, но Смерть одним касанием убила ее. Оливия закричала:

— Нет! Папа, она убивает кукол! Так нечестно!

Мастер Гримгор ее не слышал. Он сражался со странным белым колдуном. Взгляд Оливии стремительно вернулся к вышитой улице. Смерть вломилась в следующий дом. Под номером тридцать пять. Там на кровати, застеленной лоскутным одеялом, сидел Якоб Иогансон.

— Добрый день, вы не знаете, почему все убегают? — спросил актер.

Незваная гостья ничего не ответила.

— Говорят, в театре завелась смерть, — продолжал Якоб. — Странно, да? А зачем тогда убегать? От смерти ведь не убежишь.

Смерть кивнула и собралась уже уходить, как вдруг заметила Оливию. Девочка сразу почувствовала пронизывающий холод и испытала сильнейшее желание спрятаться. Но не может ведь спрятаться театр. Смерть подняла голову и посмотрела прямо в глаза Оливии. А потом вышла из дома уже другой, решительной и быстрой походкой. По ее фарфоровому лбу пролегла толстая синеватая трещина.

— Все, теперь идет сюда! — прошептала Оливия.

И неожиданно ей ответили:

— Ты вернулся, чудесный голос! Скорее поговори со мной! Здесь все такие дураки, их невозможно слушать!

Оливия посмотрела в ту сторону и увидела голову с кривым, некрасивым ухом на лбу.

— Ты кто? — от неожиданности спросила девочка.

— Я Кевин! Меня несправедливо обвинили! А я всего лишь хотел передать людям твои слова! — закричала голова. И тут вокруг нее зашумели и загалдели другие головы. Сделалась жуткая какофония.

— Потерпи еще немного, Кевин, — ответила Оливия. — Мы победим Смерть, а потом тебе поможем.

И девочка поспешила вернуться к наблюдению за Смертью. Та спускалась в лифте.

— Скоро пожалует, — пробормотала Оливия.

И действительно, минут через десять Смерть уже была на черном кожаном этаже, но сдвигать котел и спускаться вниз она не спешила. Остановилась, огляделась по сторонам. Потом высоко подняла руки и взмахнула ими над ручьем зеленого вара. Подчиняясь движению, жижа вышла из берегов, растеклась по полу. Стала просачиваться вниз, через щели и потайные ходы. Какое-то время ничего не происходило. А потом стены вдруг содрогнулись. Оливия как будто сама получила удар и громко ойкнула. Затрещали швы, пол в зале с формами для печенья пошел вниз. И через дыру на свет выбралось нечто ужасное. Это была огромная гусеница, слепленная из множества кукольных ножек и ручек. Она ползла, шипя и скрипя. А спереди, вместо глаза, красовалась безумная голова охотника на ведьм.

— Колдовство! Его нужно уничтожить! Всех на костер! — кричала она.

Смерть молча указала чудовищной гусенице на котел. Тварь с разбегу смела тяжелый чан, измазалась в светящемся варе, пару мгновений стояла, впитывая его, а потом поползла вниз навстречу изумрудному свету.

47

Последние слова Смерти

Николас первым заметил чудовище. Оно свисало из люка странной жуткой гирляндой.

— Смотрите! — закричал мальчик, указывая наверх.

Мастер Гримгор и его двойник, впрочем, могли его только слышать. Ник предусмотрительно пришил к животу серую пуговицу и сделался невидимкой. Колдуны прекратили поединок, огляделись и заметили чудище. Как раз в это время появилась Смерть. Она спускалась по воздуху медленно, легкой пушинкой. Жуткая гусеница вилась вокруг нее кольцами.

— Ты червяка, я костлявую! — закричал мастер Гримгор, глядя на своего белого двойника. Тот промедлил недолго, а потом коротко кивнул.

К тому времени Смерть и ее питомец спустились на пол. Жуткая гусеница закружилась по полу, как будто не знала, чем заняться. Смерть пошла прямиком к Оливии, мастер Гримгор остановил ее мощным заклинанием телекинеза. Смерть подбросило, завертело по воздуху, но она вновь проявила чудеса левитации и, чуть отдалившись, плавно опустилась на пол. Гусеница взревела и бросилась в атаку на мастера Гримгора. Белый колдун пошел наперерез, паля с обеих рук яркими молниями. Тварь резко развернулась и бросилась на него. Электрические удары каждый раз выбивали из нее парочку кукольных ручек или ножек. Гусеница не обращала на это внимания и летела на колдуна. Тот попытался отступить, но замешкался, получил сильнейший удар головой, отлетел и упал на коричневую траву. Мастер Гримгор снова отшвырнул Смерть от изумрудной капли и пальнул в гусеницу огненным шаром. Ревущее пламя врезалось в уродливое тело, но разрушительного эффекта не произвело. Отдельные кукольные конечности занялись. Чадя вонючим дымом, гусеница пошла на мастера Гримгора.

Ник закашлялся, оглянулся по сторонам. Никто не обратил на кашель невидимки ни малейшего внимания. Мальчик отполз подальше от облака ядовитого дыма и продолжил наблюдение.

Воспользовавшись передышкой, белый колдун поднялся на ноги и вновь взялся за гусеницу. На этот раз он не только бил молниями, но и постоянно отступал, держа тварь на расстоянии. Мастер Гримгор тем временем не подпускал смерть к Оливии, но и повредить ей ничем не мог. И, кажется, даже не пытался. Так бой продолжался минут десять или больше. Белый колдун дразнил гусеницу шаровыми молниями и отступал. Темный — не допускал Смерть к дочери. Потом мастер Гримгор подал своему двойнику какой-то знак и указал на гусеницу. Тот кивнул. И, когда в очередной раз мастер Гримгор отбросил Смерть, колдуны атаковали гусеницу одним мощным заклинанием. Перекрещенные молнии, лиловая и алая, слились в единый пульсирующий поток. Малиновое пламя охватило чудовище. Оно заревело, встало на дыбы, задрожало всем телом, а колдуны продолжали ее поджаривать. Они совершенно упустили из вида Смерть. Та, только коснувшись пола, вдруг взлетела в воздух с неимоверной скоростью. В ее руке блеснула сабля.

— Осторожно! — закричал Ник.

Но было поздно. Приземляясь, Смерть обрушила сокрушительный удар на белого колдуна и просто перерубила его пополам! Половинки чуть постояли и рухнули на пол. Тут охваченная малиновым пламенем гусеница взорвалась. Во все стороны полетели кукольные конечности, а из брюха твари извергся поток ярко-зеленой жижи и обрушился на колдуна. Мастер Гримгор попытался уклониться, но не успел. Вся его правая половина тела покрылась зеленым варом. Шипя и раздуваясь, она начала превращаться в печенье. Колдун зашатался и упал навзничь. Смерть, как ни в чем не бывало, направилась к Оливии. В центре зала она открыла рот так широко, что казалось, фарфоровое лицо вот-вот треснет. Бьющий вокруг девочки зеленый свет устремился в пасть Смерти.

— Это конец! — подумал Ник.

Мгновение мальчик наблюдал, как тает изумрудная капля вокруг Оливии, а потом ему в голову пришла идея. Николас осторожно пополз по коричневой траве, подкрался к Смерти сзади и достал из потайного кармашка заветную жестянку. Нитка уже была вдета в иголку, и мальчик сразу приступил к работе. Следовало наложить как можно больше стежков и при этом соблюдать осторожность. К счастью, Смерть была поглощена своим делом и остановилась, только когда выпила весь изумрудный свет до капли. Тогда Оливия открыла глаза и посмотрела на свою Смерть, хлопая роскошными беличьими ресницами. В останках колдунов произошло какое-то шевеление, но на него никто внимания не обратил. Ник нащупал фиолетово-серую пуговицу и приготовился к последнему сражению.

Смерть улыбнулась, впервые в своей жизни, и сделала шаг вперед. Но ее черные бархатные штанины были сшиты девятью стежками плотной нити. Так что шаг не получился — Смерть споткнулась, упала и начала медленно подниматься в воздух. Ник почувствовал — что-то тащит его вверх. О ужас! Мальчик понял, что случайно пришил к штанине Смерти собственный рукав. Николас подумал было хорошенько дернуть рукой, но сразу опомнился. Нельзя! Так ведь он может утащить Смерть от притяжения цветка. И тогда все будет напрасно! Делать нечего, Ник посильнее сжал фиолетово-серую пуговицу. Ладонь наполнилась странной распирающей энергией. Оливия беспомощно болталась в воздухе, и Смерть уже почти дотянулась рукой до ее ножек. Фарфоровая ладонь совсем растрескалась и стала голубовато-серой от морщин. Николас высвободил магическую энергию, и заклинание телекинеза отшвырнуло Оливию. Девочка вылетела из гравитации кристаллического цветка и свалилась в коричневую траву. Смерть обернулась и в упор посмотрела на Ника. Мальчик был уверен — его невидимость больше не действует. Тогда Николас оттолкнулся ногой от пола. Так мальчик и Смерть угодили в самый центр заклинания. Их с силой потянуло вверх. Смерть извивалась всем телом, как змея, но изумрудный свет спеленал ее как ребенка. Он заполнил собой все вокруг. На мгновение Ник ослеп, а потом начал видеть все как будто со стороны. Мальчик понял, что стал театром. Причем навсегда. Ведь мастер Гримгор погиб, и теперь некому раскрыть изумрудную каплю и вызволить Ника.

Николас тяжело вздохнул, но грустить было некогда. Голоса, картинки, новое странное чувство навалились скопом. Отбиться от всего сразу было невозможно. Ник увидел Якоба. Актер неумело пытался починить разрезанную дверь. Грустно вздохнул и вернулся на свое лоскутное одеяло. Потом внимание мальчика привлекла сцена. Режиссер созывал актеров на репетицию, и это совершенно невзирая на разруху в декорациях и безжизненные тела солдатиков! Все куклы-актеры попрятались или вовсе полегли от смерти. Рядом с Мак Аленом стояла лишь пожилая дама актриса, все эти обстоятельства, казалось, вовсе не смущают режиссера.

— Выходите, трусливые марионетки! — кричал он. — Без сцены вы и так мертвы! Лучше умереть живым, чем жить мертвецом!

Ник только головой покачал. Ему эти рассуждения были непонятны. И тут мальчик ощутил чье-то присутствие. Конечно же! Смерть тоже стала театром и сейчас наблюдала за сценой. Николас неожиданно понял, что ей интересно. Она смотрит на Мак Алена с уважением. Какое-то время мальчик и Смерть наблюдали за происходящим в театре, затем Николас услышал странный голос, стальной и в то же время мелодичный:

— Если хочешь, можешь уходить. Я останусь с театром.

Ник не сразу понял, что это говорит Смерть, а когда понял, то от удивления спросил:

— Почему?

— Здесь то, что я всегда искала. Красивый итог. Маленькая смерть каждый день, — отвечала Смерть.

— Как мне отсюда выбраться? Выпустишь меня? — наконец-то Ник перешел к действительно важному.

— Да. Театру нужна только одна душа.

Зеленый свет вокруг мальчика начал рассеиваться. И вот Ник уже выплыл на чистый воздух и повис над полом. Рядом в изумрудной капле парила Смерть. Теперь она походила скорее на юную девочку или на мальчика. Фарфоровое лицо подозрительно кого-то напоминало.

— Так бы выглядел брат-близнец Оливии или сестра. После долгой опасной болезни, — понял Ник. Смерть подмигнула мальчику и закрыла глаза. Николас огляделся по сторонам. С Оливией все было в порядке. Девочка стояла возле папы. Мастер Гримгор выглядел поразительным образом: вся левая половина его тела была темной, а правая — светлой. Между ними пролегла тонкая полоска зеленой жижи. Колдун каким-то образом склеился из двух частей!

— Смотри-ка, наш друг вернулся! — воскликнул мастер Гримгор и не без труда поднялся на ноги.

— Ты настоящий герой, Ники! Ты нас всех спас! — закричала Оливия. Ник болтался в воздухе, и его переполняла гордость.

— Сними его оттуда, дочка. У нас полно дел, — проговорил колдун и опустился на пол. Видимо, чувствовал он себя еще неважно. Оливия оставила папу и подошла к Нику. Подпрыгнув, принцесса схватил мальчика за ногу и потащила вниз. Так они выбрались из гравитации кристаллического цветка, а потом со смехом покатились в коричневую траву. Никогда еще Ник не чувствовал себя таким счастливым.

Эпилог

Работы действительно оказалось много. Оливия ухаживала за папой и отдавала распоряжения по ремонту театра. Ник целыми днями штопал кукол. Пришил голову Кевина и других казненных. Пытался найти привидосов, но у него ничего не получилось. А еще каждый день ходил к Якобу на репетиции. Актерский состав сильно сменился, Мак Ален ставил новую пьесу «Дурачок и Смерть». Выбор тематики никого не удивил, но только один Николас догадывался, кто заказчик пьесы. Бургомистра и генерала с позором выгнали из театра. За порядок временно отвечал капитан Зенден. Потом обещали сделать демократию. Впрочем, мальчика это не особенно интересовало.

В общем, прошло почти две недели, прежде чем мастер Гримгор расколдовал Ника. Вновь оказаться в собственном теле было так странно. Мальчик на пробу двигал руками и ногами, а когда подошел к зеркалу, не узнал себя. Он выглядел на пару лет старше. Даже щетина пробивалась на румяных щеках.

— Это ведь я сам себе пришил. Внешность хотел изменить, а щетина прижилась! — воскликнул Ник.

Но особенным потрясением было увидеть Оливию. Девочка была еще красивей своей куклы! Мастер Гримгор после сражения со Смертью изменился. Одна половина его головы была полностью седой, а другая лишь серела проседью. Глаза тоже стали разные — один зеленый, другой красный. Иногда колдун начинал спорить сам с собой увлеченно и зло. На третий день после превращения мастер Гримгор отвел Ника в сторону и серьезно сказал:

— У меня к вам предложение, достопочтенный Николас Гонт. Становитесь моим учеником.

Ник опешил от неожиданности. Он никогда не хотел быть колдуном. За это сжигали на костре и закидывали гнилыми помидорами.

— Буду учить тебя вместе с Оливией.

Тут Николас совершенно забыл про низкий престиж колдовской профессии и воскликнул:

— Конечно же я согласен! Это большая честь для меня.