Квадратные мозги Луганцева Татьяна

© Т. И. Луганцева, 2016

© ООО «Издательство АСТ», 2016

Глава 1

Любовь – это состояние души, и когда она проходит естественным образом, душе от этого ни жарко ни холодно. Прошла и прошла… Но вот когда тебя предают, вдребезги разбивают твои чувства, разбивается и душа, и ее осколки ранят сердце.

Именно в таком разбитом состоянии находилась Яна Карловна Цветкова. Она сидела дома, пила чай с зашедшей в гости подругой и то и дело хваталась за сердце. Женщиной Яна была яркой, неординарной – высокая, очень худая, с длинными светлыми волосами, большими голубыми глазами, острым подбородком и небольшим аккуратным носиком. Одеваться она тоже любила ярко, броско: блестящие наряды, леопардовые принты, туфли на высоких шпильках, коротенькие юбки, масса разнообразных украшений – мимо такой красотки не пройдешь.

Кстати, это не говорило о том, что у госпожи Цветковой был дурной вкус. Просто Яне нравилось привлекать к себе внимание. Порой, конечно, она переходила ту грань, за которой начинается безвкусица, но, как ни странно, все ее сумасшедшие наряды, больше подходящие для девочки-подростка, очень даже ей шли.

Впрочем, если того требовал момент, госпожа Цветкова могла одеться и как английская королева – элегантно и модно. Но ей это было скучно, а вот наряжаться в вещи «вырви глаз» – самое то.

Что же касается выбора украшений… Конечно, можно повесить на изящную шейку тонкую платиновую цепочку с крупной морской жемчужиной, достойной королевы, стоимостью в пару миллионов, а можно нацепить массивные бусы из пластмассы или самоцветов в обыкновенном серебре. Недостатка в дорогих украшениях у Яны не было. Ведь некоторое время в женихах у нее ходил настоящий чешский князь Карл Штольберг, осыпающий госпожу Цветкову поистине царскими подарками.

Да что там побрякушки, он и замок мог подарить! Другое дело, что Яна была не меркантильна и больше всего на свете ценила настоящие чувства. Любовь у них с князем была сумасшедшая, но замуж за Штольберга она так и не вышла. Яна поняла, что не сможет жить в ранге великосветской дамы, которой ей пришлось бы стать, выйди она за князя, последнего потомка древнего рода.

Когда Яна встретилась с Карлом, она была замужем за красивым и богатым бизнесменом Ричардом. Причем они умудрились пожениться два раза и два раза развестись. Даже сына родили. Но потом Яна встретила Карла, влюбилась по уши и не смогла обманывать мужа – ушла от него. А вместе с ней ушла и домоправительница Агриппина Павловна, которой Яна доверила воспитание сына Вовочки.

Ричард последний разрыв с Яной переживал очень сильно, он был растерян и подавлен. Жизнь без Яны потеряла для него смысл. Несколько мучительных лет он боролся за то, чтобы вернуть неверную жену, надеялся, что она одумается, но потом понял, что это бессмысленно. Яна с головой окунулась в новое чувство, и бывший муж перестал для нее существовать. Чешский князь стал для нее светом в окне, и Яна не желала больше ничего знать.

Через некоторое время Ричард встретил порядочную женщину, они поженились, и у них родилась милая дочка.

Узнав, что Ричард вступил в новый брак, Яна искренне обрадовалась за бывшего супруга, потому что совесть ее все-таки мучила и она переживала, что так жестоко поступила с любившим ее человеком.

Досталось и Карлу. Не решаясь связать себя брачными узами, Яна замучила князя бесконечными ожиданиями. А Карл очень хотел иметь наследника, и случилось так, что одна женщина от него забеременела. Карл объявил, что признает ребенка, но жениться на его матери не будет. Для Яны же эта история стала последней каплей в их мучительном романе. Карл Штольберг утратил доверие Яны, и она с ним рассталась. Через год князь женился на женщине, подарившей ему наследника, сообщив бывшей возлюбленной, что всю жизнь будет любить только ее одну.

– Как это трогательно! – чуть не расплакалась Цветкова, рассказывая об этом своей подруге Асе Кудиновой. – Как так можно? Любить одну, а жить с другой?

– Легко, – ответила Ася, – многие так и делают. Еще бывает, что любят одних, а женятся на других. Да и предают люди друг друга сейчас совершенно спокойно. Я как адвокат могу сказать, что все ищут выгоду, все друг друга используют. Поэтому, если ты не готова никому помогать, сажать себе кого-то на шею, содержать, ублажать, так лучше остаться одной.

– Ага! И думать о том, что меня все любят, но живут и спят с другими женщинами?.. А ты лежишь одна в холодной постели и греешь себя мыслью, что тебя любят, – с горечью произнесла Яна. – Но у меня-то при этом жизни нет.

– Ты меня, конечно, извини, но все, что случилось в твоей жизни, твоих же рук дело. Ты сама ушла от Ричарда и много лет пудрила мозги Карлу. Сколько они могли ждать? Что характерно, ты любила порядочных мужчин, они уж изменять своим женам не будут, несмотря на то, что, возможно, любовь к тебе была самым сильным чувством в их жизни.

– Да я и сама не буду заводить отношений с женатым мужчиной, – нахмурилась Яна. – Ричард как-то сказал, что я в его жизни словно яркая вспышка, которая мгновенно ослепляет, и потом еще какое-то время ты ничего не видишь вокруг. Но постепенно зрение восстанавливается, и ты начинаешь снова жить…

– Хорошо сказал! – задумалась Ася. – Главное, опять не нарваться на эту вспышку. То-то он особо с тобой не общается… Только через Агриппину Павловну или Вову…

– Не говори, Ася! Ричард в любое время дня и ночи, если что, придет на помощь – и деньгами, и участием, и чем хочешь… Да и Карл сделает то же самое.

– Только ты совсем не обращаешься за помощью к своему заморскому принцу, а к Ричарду крайне редко… и то только из-за сына. Гордая ты у меня, – с нежностью посмотрела на подругу Ася.

– Кто бы знал, чего мне стоит моя гордость, – ответила Яна. – Кто бы знал… Все привыкли: Яна такая веселая, яркая, все у нее в жизни так хорошо, что лучше не бывает. А на самом деле мне иногда от тоски и одиночества выть хочется. Но этого никто не видит.

Ася похлопала длинными ресницами из-под короткой челки.

– Господи, да у тебя депрессия! Что за настроение? Я тебя не узнаю!

– Так я об этом и говорю. Для всех я – фрик! Яна – клоун! Но тебе-то грех так говорить, ты меня лучше всех знаешь. И плохо мне тоже было. После Ричарда и Карла у меня было несколько романов, но все какие-то неудачные. И после каждого из них я расстраивалась все больше и больше.

Ася сдвинула брови на переносице, словно собиралась вспомнить всех ухажеров Яны, а потом заключила:

– Ну и чего об этом вспоминать-то? Было и прошло…

– Это ты так считаешь. А я ведь к каждому серьезно относилась, надеялась на лучшее. Ох, как же я устала от того образа жизни, который веду… Устала от одиночества. Но я поняла одну вещь. Удача покинула меня. Наверное, нельзя было предавать любовь близких людей, делать им больно. Бог устал давать мне один за другим шансы на любовь и отвернулся от меня. Боюсь, подруга, что больше мне не выпадет ничего. У меня уже и возраст такой… Кому я нужна? Стрекоза, которая лето красное пропела… Профукала я свое счастье. А сейчас все мужчины уже с таким багажом, да и дам хотят молоденьких. А если сам молодой, так я должна ему предоставить жилье, машину, гладить по голове и попе и умирать от счастья, что он со мной. А ты знаешь, что это не в моем характере, – продолжала жаловаться Яна.

Ася знала подругу как никто другой и слушала ее сейчас очень внимательно.

– Я поняла. Свершилось чудо! Яна Цветкова не хочет больше быть независимой, она остепенилась, хочет семьи, хочет любящего, заботливого мужчину.

– Да? – удивленно посмотрела на нее Яна. – Я этого хочу? Точно! И когда я была молодая и красивая, у меня все это было, но я не оценила… А сейчас я этого действительно хочу, хочу до отчаяния, только желающих больше нет…

Внезапно Яну привлек какой-то шум на улице. Она встала и подошла к окну.

– Аська, ну ты посмотри! Надо мной будто кто-то издевается… точно. У меня под окном свадьба! Все такие счастливые! Молодые! Куда уж мне-то! – снова завела свою пластинку Цветкова и вышла на балкон.

Она перегнулась через перила и тут услышала резкий хлопок. Затем перед глазами мелькнула какая-то вспышка, словно комета, и тело пронзила резкая боль. Больше Цветкова ничего не помнила.

Глава 2

Когда Яна открыла глаза, она увидела перед собой несколько испуганное и озадаченное лицо слегка небритого мужчины. Кожа у него была бледная, а черные волосы на голове торчали во все стороны.

– Ты кто? – спросила Яна и не узнала собственного голоса.

– Цветкова, ну ты даешь! Ты не узнаешь меня? Ася, все плохо, – еще больше запаниковал мужчина, озираясь по сторонам.

– Что? Что? – Яна покрутила головой, и в поле ее обзора попала женщина с коротко стриженными каштановыми волосами. Яна тотчас узнала милое лицо с большими карими глазами и пухлыми губами.

– Яна! Яна, ты узнаешь меня?

– Ася?

– Правильно, Ася! – обрадовалась подруга.

– А его не узнаю. – Яна скосила глаза в сторону мужчины.

– Как же это? – недоумевал тот. – А разве так бывает? Неужели она меня совсем не помнит?

– Только не заплачь! – ответила ему Цветкова. – Узнала, конечно. Сколько дел мы расследовали вместе, Виталий Николаевич!

– Ну и напугала, – выдохнул наконец майор полиции. – Что? Что ты сказала? Сколько дел мы расследовали? Издеваешься, что ли? Скорее, сколько раз я тебя вытаскивал из всяких передряг и прикрывал твою…

– Мы не в американском кино! – остановила его Яна. – Ладно, согласна, ты помогал мне много раз, иначе меня давно бы уже зачислили в маньяки и посадили. Но я же не виновата, что все время вокруг меня что-то происходит. Я же свидетель или участник, но никак не злодей! – оправдывалась Яна.

– Вот только не говори, что ты белая, пушистая овечка, – вздернула свой курносый нос Ася.

– Хотя сейчас, вся в бинтах, она именно на овечку и похожа, – резюмировал Виталий Николаевич, с особой заботой поправляя повязку на лбу Цветковой.

– Какой ты добрый и ласковый, – протянула Яна.

– Да ладно, чего уж там, – сконфузился майор.

С Виталием Николаевичем они были знакомы уже сто лет, когда госпожа Цветкова была еще абсолютно свободна. На его глазах происходили все ее свадьбы и разводы, встречи и расставания, бесконечные романы, которые ничем серьезным не заканчивались и приносили только разочарование… По воле судьбы Виталий Николаевич оказался словно заложником дружбы с Цветковой. И прошел все степени своих чувств по отношению к этой особе. Он ее то ненавидел, то жалел, а однажды дошел до того, что захотел ее даже убить, так его доконали преступления, которые все время роились вокруг Цветковой словно мухи. Но, естественно, он не осуществил свою затею. В общем, майор испытывал к Яне противоречивые чувства, но уж чего-чего, а отказать этой дамочке в помощи не мог. Он сам не понимал, какую кнопку в нем она умеет активировать, но Виталий Николаевич во всем ей верил и, когда у Яны случались неприятности с законом, всегда спешил на выручку. И теперь как дитя был искренне рад, что с Яной все обошлось.

– Сколько раз ты, Цветкова, стукалась головой? – спросил он.

– То, что я тебя вспомнила, не дает тебе право задавать такие вопросы. Я не помню… – Яна немного помолчала и, вздохнув, добавила: – Много раз прикладывалась… – Она посмотрела на подругу, вид у той был какой-то подозрительный. – А я нормально выгляжу? – забеспокоилась Яна.

– Почему ты спрашиваешь? – пискнула Ася, и глаза у нее почему-то воровато забегали. Это еще больше напрягло Цветкову.

– Ася, дай мне зеркало, – попросила она.

– Здесь нет зеркал, – ответила Ася.

– Так, понятно… Опять я в красивом виде. А что, собственно, произошло?

Яна подняла руку, а затем ногу и осмотрела синие гематомы.

– Так свадьбу ты рассматривала, – вкрадчиво начала Ася.

– Свадьбу помню, – согласилась Яна.

– А свадьбы разные бывают, на некоторых стреляют в воздух, – еще более осторожно добавила Ася.

– И ты хочешь сказать, что я нарвалась именно на такую свадьбу? – удивилась Яна. – То есть высунула дура завидущую и любопытную рожу и схлопотала пулю? Не может быть! Глаза на месте! А что, что у меня не так?

– Да все нормально. Пуля травматическая, прошла вскользь… Так, небольшая контузия, – пояснила Ася.

– Вскользь, говоришь, – задумалась Яна и снова вытянула свою длинную, стройную ногу и внимательно посмотрела на синяки. – А пуля что, шальная была? Чего это меня так изрешетило? – поинтересовалась она.

– Так когда ты схлопотала пулю в голову, ты же упала с балкона, потеряв сознание и, так сказать, ориентацию в пространстве.

– Упала? – задумалась Цветкова, словно мысленно считая этажи.

– Три этажа пролетела, – вздохнула Ася и, не сдержавшись, добавила: – А приземлилась прямо на свадебную машину, на капот, полностью подмяв под себя и кольца, и свадебную куклу. Грохот стоял жуткий! Хорошо, кукла была хоть и большая, но мягкая, из резины. Это спасло тебя.

– А вообще, дуракам и пьяницам везет, – встрял Виталий Николаевич, делая ударение на слове «дуракам».

– Подмяла куклу на капоте? – словно эхо повторила Цветкова.

– Ага! Но никто не обрадовался такой замене, у тебя еще кровь из-за уха текла… Они поняли, что подстрелили не утку и даже не аиста, а тетку на балконе, – пояснила Ася.

– Интересно, а это хорошая примета? Я имею в виду, если меня таким образом «пометили», может, все будет хорошо? Может, и у меня будет свадьба? Или, наоборот, если меня свадьба чуть не убила, то мне даже думать об этом не надо? – размышляла вслух Яна.

Виталий Николаевич и Ася переглянулись.

– Наверное, будет лучше, если ты вообще ни о чем думать не будешь, – несколько скомканно ответила Ася. – Ты отдыхала бы, готовилась…

– К чему? К пенсии? И вообще, чего ты говоришь со мной таким голосом, словно я душевнобольная? – забеспокоилась Цветкова. – Чем больше ты так со мной будешь говорить, тем больше я буду нервничать! – Яна вдруг вспылила, лицо ее покраснело, руки затряслись.

– Яна, ты моя старая добрая подруга…

– Старая добрая, подруга! Ударение на слове «старая»! Да?! Прикольно вам на меня смотреть?! Счастье свое проворонила, теперь не нужна даже простому мужику, не то что князю! Оставьте меня в покое!

– Мы так не считаем, Яна! Ты что?! Мы твои друзья! Успокойся! – повысил голос Виталий Николаевич. – Я хоть сейчас на тебе женюсь! Не зря же ты мне всю жизнь отравляешь! Пора бы уже и ответить за все мои неприятности!

– Не шути так… Я ведь поверю, – ответила Цветкова, но уже более миролюбивым тоном.

– Кстати, о свадьбах! На следующей неделе Людка Климкина замуж выходит, пригласила нас с тобой. Так что поправляйся! – сказала Ася.

Людмила Климкина являлась их общей знакомой еще со студенческих времен. Вернее, училась она в одном институте с Асей, на юридическом факультете, но так как Яна и Ася были фактически неразлучны, то компании у них часто были общие. Судьба у Климкиной сложилась странно. Люся ни дня не проработала по специальности и вообще не работала. Она как-то сразу стала жить с богатым мужчиной, который взял ее на полное обеспечение. Они так и прожили почти восемнадцать лет. Яна не понимала, как можно столько лет сидеть дома и ничем не заниматься. Мало того, отношения были не узаконены, а Люся была спокойна как удав.

«Герман любит меня, и этого достаточно», – отмахивалась она. Детей у них не было, как-то все не получалось. И по этому поводу Люся тоже не парилась. Зато через восемнадцать лет у Германа прекрасно получились близнецы от молоденькой девушки, на которой он и женился. А Люся вместе со всем своим скарбом была выдворена вон. Вот тогда-то на нее и обрушилось небо, правда, без алмазов. Жила она у подруг, по очереди, и все высказывались примерно одинаково:

– Вот теперь понимаешь, почему тебе все говорили, что ты неправильно живешь? Ты полжизни отдала этому негодяю и осталась ни с чем! Даже в законные жены тебя не взял! Сейчас хоть на какое-то совместно нажитое имущество претендовала бы! Нельзя делать ставку только на любовь, особенно в наше время! Видишь, сейчас есть любовь, а завтра ее уже и нет! Просто фокус-покус! И нельзя было сидеть только на его деньгах, ни дня по профессии не проработала! Вот сейчас осталась без денег, и что? Куда тебя возьмут? Трудовой книжки даже нет! А про старость ты подумала?! У тебя же пенсии не будет, и детей нет. Кто тебя будет содержать? Надо было хоть какую-то копейку зарабатывать!

Все старались помочь Люсе, чем могли, но как-то без особого успеха. Люсю устраивали помощником юриста в три места, чтобы она вспомнила, чему ее учили в институте, и постепенно набиралась опыта. Но Климкину больше месяца нигде не держали, говоря, что она «категорически не справляется». Да и сама Люся заявила:

– Юриспруденция – это не мое!

– А пять лет учебы? – оторопела Ася.

– Так молодая была, глупая… Да и надо было учиться, все равно на кого. А потом, я же не работала, чтобы понять, что это не мое. Вот сейчас и поняла! – заявила Люся.

После этого Люсю устроили на кондитерскую фабрику в отдел фасовки, оттуда она в ужасе сама сбежала через неделю.

– У меня мельтешит в глазах, руки дрожат, голова кружится, я схожу с ума на такой работе! Конфеты, конфеты, конфеты! Это какой-то сладкий рай!

Тогда настала очередь Яны взять непутевую домохозяйку к себе в стоматологическую клинику «Белоснежка» администратором. Сиди, красиво выгляди и отвечай на звонки! Все! Но и эта работа оказалась Люсе не по зубам. Она постоянно опаздывала, часто отсутствовала на рабочем месте. Чем счастливее был Герман, тем несноснее становился у Люси характер. Она грубила клиентам, а могла и вовсе не отвечать на назойливые звонки, вечно путала запись, фамилии врачей и пациентов. Однажды Яна была вынуждена вызвать ее к себе в кабинет, потому что не могла не реагировать на жалобы.

– Люся, на тебя опять жалоба!

– Ключевое слово – «опять»! Надоели они все, больно нежные! – сразу же вспылила Люся, хотя на нее еще никто не нападал.

Яна разговаривала спокойным тоном.

– Нет, Люся, я, конечно, все понимаю, но зачем ты сказала господину Тихомирову, что выбьешь ему все зубы, которые он только что у нас вставил за приличные деньги? Или это неправда? Я должна понимать, – сказала Яна, которая стала ловить себя на мысли, что где-то даже начинает оправдываться перед Люсей.

Климкина же сидела надутая словно индюк и зло стреляла глазами.

– Я еще добавила, что выбью ему их легко, с левой ноги, – злорадно процедила сквозь зубы она.

– Но зачем? – удивилась Цветкова. – Он что, к тебе приставал?

– Если бы! Он приставал к медсестре Аньке, все кокетничал, конфетками угощал! А она ему в дочки годится. Небось дома сидит старая жена, а он тут кобелится, а то и того хуже – готовит себе новый аэродром! Я бы ему не только зубы, я бы и голову снесла! – высказалась Люся, и Яна поняла, насколько запущено ее психологическое состояние.

Предательство Германа не прошло, как говорится, бесследно. Но также всем было понятно, что работать с людьми женщина, на которую впору вешать табличку «Осторожно, злая собака», не может. И Люсю уволили. Некоторое время от Климкиной не было ни слуху ни духу, а потом пришла радостная новость, что впервые в жизни Люся выходит замуж за состоятельного человека. То есть опять садится на шею, только чтобы не работать. На этот раз никто из знакомых уже не вел с ней душещипательных бесед… Все понимали, что работа и Люся несовместимы. Хотя бы одну ошибку она все же исправила – официально оформляла отношения.

Каково же было удивление Яны Цветковой, когда она узнала, что избранником Люси стал Борис Тихомиров, именно тот, кому она пообещала выбить зубы, работая у нее в клинике. Как уж они встретились, при каких обстоятельствах, что их привело в загс, оставалось загадкой.

– Ну, все, что ни делается, к лучшему! – решила Яна.

– Свадьба будет в крутом ресторане, – сказала Ася. – Голуби, арки из цветов и трехъярусный торт, все как положено. Люся решила, свадьба так свадьба! Так что к следующей неделе поправляйся. Идем на торжество!

Глава 3

Легко сказать – поправляйся к следующей неделе. А вот как можно так быстро выздороветь после выстрела в голову и падения с балкона на капот свадебной машины, это уже другой вопрос. Голова у Яны постепенно перестала болеть, остались лишь какой-то шум в левом ухе и тиканье в голове, словно там кто-то заложил бомбу с часовым механизмом.

– Это пройдет, это – последствия контузии, – успокаивал Яну лечащий врач.

А вот гематомы на ногах и руках от падения, наоборот, давали о себе знать с новой силой. Хирург, прощупавший ноги Яны, даже предположил, что если дела пойдут так и дальше и огромные синяки не начнут становиться мягче, то они могут загноиться и их придется вскрывать хирургически. Такая перспектива совсем не порадовала Яну, но она все же надеялась, что заживет и без операции. Правда, передвигаться было больно.

Ася навещала ее в больнице каждый день и без умолку жужжала о предстоящей свадьбе.

– Все-таки молодец Люська! Быстро восстановилась! Я даже не ожидала! Она же боготворила своего Германа! Он ей был и мужем, и отцом, и любовником, и братом, и светом в окне! Да, еще и ребенком! Повезло мужику, вся ее нерастраченная любовь ему досталась. Встречала его с тапочками в зубах! Хозяйство вела…

– Ну, во-первых, от такой любви, когда все сошлось на одном человеке, можно устать, – возразила Цветкова. – Когда икру ложками каждый день ешь, захочется и сухарик пососать.

– Вот ему и захотелось! Тут тебе и дети, и молодое мясо рядом, а Люська, всю жизнь на него положившая, получается как домработница, что ли? От такого у любой бабы сердце и нервы не выдержат, – заступалась за невесту Ася. – Я ей, кстати, посоветовала брачный контракт составить. Так как работать она не собирается, то за каждый год совместной жизни, если будет развод по его инициативе, он должен будет ей выплатить приличную сумму. Так она, дурочка, отказалась. Все та же песня: Борис меня любит! Тьфу! Ничему человек не учится! – сокрушалась Ася.

– Если она и хозяйка такая же, как на работе себя вела, даже удивительно, что Герман так долго продержался, – предположила Яна.

– Нет, я у них была, и не один раз, у Люси в доме всегда было чисто, уютно и приготовлена любимая еда мужа. Она даже извинялась всегда, что не знает, что я люблю, но есть будем то-то и то-то, потому что это любит Герман. А он любил итальянскую кухню, поэтому Люся научилась потрясающе готовить пиццу – и на тонком тесте, и на толстом, и макароны со всевозможными подливами. Такие дни итальянской кухни в отдельно взятой московской квартире. Она и вещи ему каждый день наглаживала. «Мой Герман больше одного раза белую рубашку не наденет! Он у меня такой чистюля!» – передразнила ее Ася. – Заставить бы этого «чистюлю» хоть один раз постирать и погладить белую рубашку. Ну ничего! Пусть молодуха теперь гладит. Хотя ей вряд ли до него! У нее двое маленьких детей.

– Чего ты все злишься? – не понимала Яна. – Словно это тебя бросили, в самом деле!

– Да я столько этих несчастных баб брошенных перевидала, – смутилась Ася, работающая адвокатом, – всегда дерусь за них. Если любовь не вернуть, пусть у них хоть что-то материальное останется. Они, дурехи, сначала все плачут: «Ничего мне от него не надо! Так подло поступает со мной, пусть у него на совести все остается!» Да нет у них совести, неужели не понятно? Или: «Ничего мне от него не надо! Мне была нужна только его любовь, деньги мне не нужны, пусть подавится!» А через год-два, когда нервы успокаиваются и боль с любовью – две вечных подруги – отпускают, приходят ко мне и большое спасибо говорят, что не послушала их истерический бред и не оставила ни с чем. А многие еще и за алиментами на детей возвращаются! – тряхнула головой Ася.

– То есть ты у нас такой мужененавистнический адвокат? Горой за женщин? – хмыкнула Яна.

– Я – адвокат, – уточнила Ася, – если надо, и за мужчину-клиента в клочья порву! Он, бедный, трудится днями и ночами напролет на благо семьи, а она, стерва, на его же деньги изменяет ему, да еще и хапнуть побольше хочет! – уже с совсем другой интонацией сказала Ася и Яна рассмеялась:

– Ну и работка у тебя! Ну ты у меня явно хороший адвокат.

– Хвалят, – вздохнула Ася, озорно стрельнув карими глазами, совсем как девчонка.

– Ты только здесь-то так не усердствуй! Словно в здании суда выступаешь. С нашей Люсей все хорошо! Она вон замуж выходит… А если бы не Герман, так и не узнала бы, что такое свадьба, что такое быть невестой! Так что с ней все хорошо. Борис был женат давно, дети есть, по бизнесу на высоте, я наводила справки. Так что никакая опасность нашу Люсю не подстерегает.

– Да… быстро она оклемалась после такого предательства, на моей памяти такого не было, – задумалась Ася.

– Климкина своеобразная женщина, похоже, она не может существовать одна. Такие женщины должны всегда жить при мужчине, они не способны зарабатывать себе даже на пропитание… Поэтому она быстро и притянулась к Борису. Слушай, я поняла, в чем моя проблема! – воскликнула Яна.

– Только одна? – усмехнулась Ася.

– Я же абсолютно самостоятельная! Спокойно зарабатываю деньги, спокойно существую одна. Я и баба, я и мужик. Меня же никто не может переделать под себя, у меня на все свое мнение. Меня ни в чем не переубедить, как со мной жить-то можно?! Вот поэтому ко мне и не притягивается никто.

– Вот уж не знаю… Но на Люсю ты точно не похожа, – согласилась Ася, кокетливо поправляя прядь каштановых волос.

– А у меня к тебе вопрос, – вдруг выдала Цветкова, пристально глядя на подругу.

– Что?

– Кто у тебя появился? – спросила Яна.

– В смысле? – честно распахнула глаза Ася.

– Не юли! И даже не пробуй меня провести. Уж кто-кто, а я тебя знаю всю жизнь. У тебя так блестят глаза только в одном случае – когда ты влюблена. И еще эта загадочная улыбка… Кому повезло? Кто он? – допытывала ее Яна.

– Ничего от тебя не укроется, – смутилась Ася. – Да, я влюбилась, причем очень сильно.

– Поздравляю! Так кто он? – заинтересовалась Яна.

– Я никогда так не любила, – продолжала витать в своих мыслях Ася.

– И?

– Я познакомлю тебя с ним на свадьбе, – пообещала Ася.

«А вот это уже становится очень интересно», – подумала Цветкова. Потому что мужчин у Аси было много, но она никогда не знакомила с ними Яну. А сейчас была готова это сделать… Это означало, что все серьезно.

– Ну хоть что-нибудь расскажешь о нем? – попросила Яна. – Развлеки меня немного.

– У меня дома произошло короткое замыкание. Я вызвала мастера по Интернету. И вот пришел он. И ты знаешь, я сразу почувствовала к этому парню симпатию, а еще почувствовала мужские руки в доме – он начал мне все чинить, прибивать. Мы с дочками просто зажили другой жизнью… – лепетала абсолютно счастливая Ася.

Яна смотрела на подругу с особым пристрастием.

Ася много работала, у нее росли две дочки, одна своя, другая удочеренная, это было осознанное решение Аси. Такое «бабье царство», и, естественно, им не хватало мужика. Почему-то Яна считала, что ее подруга, несмотря на ум, может стать легкой добычей для любого проходимца. Да еще Яна знала, что Ася всегда западает на молодых, симпатичных парней. И она очень надеялась, что на этот раз наконец-то повезет не только Люсе, но и ее дорогой и любимой подруге Асе. Такие мысли настроили Яну на философский лад.

– А чего я все о себе думаю? Словно я королевна какая-то… Сколько женщин с неустроенной личной жизнью! И ничего, не зацикливаются на этом. Вот и ты двоих детей тянешь. Почему я такая эгоистка, что думаю только о себе? Я желаю, чтобы ты была счастлива. И теперь очень хочу попасть на эту свадьбу, чтобы увидеть твоего избранника. Выходит, он простой рабочий? – спросила Яна.

– Почему ты спрашиваешь?

– Ну… ты известный адвокат, у тебя хорошая квартира, карьера… А он пришел проводку чинить?

– Ну и что? Нельзя по этому о людях судить. У него два высших образования, между прочим! – кинулась на защиту своего возлюбленного Ася.

– Да я ничего, я так… – пошла на попятную Яна.

– И, кстати, ты не видишь того, что творится у тебя под носом, – заявила Ася.

– Ты о чем?

– Я о Виталии Николаевиче. Сколько лет вы знакомы? А человек, между прочим, до сих пор не женат… Он же влюблен в тебя, и это очевидно!

– Ася, не начинай. Как будто я этого не знаю. Мы с ним давно закрыли эту тему. И думаю, что и у него все прошло. Столько-то лет! А я воспринимаю Виталия как друга. Да что там друга! Почти родственника! Вступать с ним в какие-то отношения – почти инцест.

– А я бы присмотрелась, – не соглашалась Ася. – Он надежный, верный и простой. А это то, что и надо для бабьего счастья. Хватит тебе уже экстрима!

– Хватит не экстрима, а сентиментальности, – прервала ее Цветкова, которой было не очень приятно говорить на эту тему.

Она никогда не шла вразрез со своими чувствами: если любила, то любила, а если нет, то нет. Ничего против Виталия Николаевича она не имела, но и чувств никаких, кроме дружеских, не испытывала.

– Давай лучше поговорим о предстоящем торжестве. Говорят, зрелище будет небывалое? – спросила Яна, уходя от неприятной для себя темы.

– Ой, я уже все продумала! Все пойдут, сто пудов, в черном или красном, у меня для таких случаев есть выручалочка – ярко-изумрудное платье и золото с изумрудами и бриллиантами, – затараторила Ася. – Естественно, одно большое коктейльное кольцо и классические черные туфли на шпильке. Прическу я сделаю сама, так все вверх приподниму и залачу.

Яна слушала бессвязную речь Аси и сердцем понимала, что дела серьезны. Ася всегда, даже на каких-то светских мероприятиях, придерживалась строгого классического стиля. А тут ее просто понесло в сторону женственности и романтизма. А фраза «коктейльное кольцо» прозвучала из ее уст как взрыв ядерной бомбы. У нее не было таких украшений. Она носила минималистическое золото с мелкими бриллиантами, а когда видела на Яне что-то крупное и яркое, говорила, что это скорее подойдет рождественской елке и что у Цветковой в роду явно были цыгане. Иначе откуда такой извращенный вкус?

– Яна, ты мне одолжишь свое кольцо? – прервала стремительные мысли Яны Ася. – Такое огромное, в виде шара со стразами?

– Которое ты называла самым главным безвкусием, елочным украшением? – спросила Яна, чисто для уточнения.

– Ну… это я так… как всегда, бухтела. Оно очень даже завораживающее! – Ася покрутила рукой перед лицом подруги, словно кольцо уже было на пальце.

– Как же его зовут? – с ужасом спросила Яна.

– Саша! Алек-сандрр, – прорычала совсем невменяемая Ася. – А еще можно по-милому, по-домашнему – Шурик.

– Поняла, – вздохнула Цветкова. – Ты совсем повернулась на своем Шурике? Или что-то еще понимаешь? Я начну ревновать.

– А в чем дело?

– Вот ты на свадьбу собираешься, а я как пойду? Ты подумала? Я же в больнице и хреново выгляжу! А между прочим, врач сказал, что меня не выпишут к свадьбе, но могут выпустить на несколько часов, а потом я вернусь в больницу. А в чем я пойду? Твоими молитвами, похоже, что в больничной пижаме.

– Ой, извини! Что-то я правда не подумала! Яночка, прости. Что ты хочешь, чтобы я тебе принесла?

– Ключи от моей квартиры у тебя есть. Принеси мне лазурного цвета брючный костюм, туфли синие, сумочку синюю. И украшения там подбери.

– Сапфиры? – быстро включилась в предложенную цветовую гамму Ася.

– Сапфиры – это хорошо для моих глаз и цвета кожи, а еще топазы голубые подойдут, – согласилась Цветкова и добавила: – И себе бери, что хочешь.

Наконец настал «день икс». Ася приехала в больницу к Яне Цветковой пораньше. Предварительно она заехала к ней домой, и Агриппина Павловна выдала ей по списку все, что просила Яна.

Подруги стали прихорашиваться. Яна на ночь заплела волосы в косу, чтобы распущенными они выглядели слегка волнистыми. Но лечащий врач уже с утра испортил ей настроение. Он наотрез отказался снимать бинты с головы. А с бинтами какая прическа? И тогда медсестра, видя истерику Яны, предложила ей свой вариант. Она водрузила на голову Яны металлическую сетку, добытую в хирургии, протянула концы волос через дырочки сетки и уложила их красивыми прядями.

Но Яна продолжала беситься:

– Я что, поеду с кастрюлей на голове?

– Яна, этого не видно, наоборот, все красиво, прическа зафиксирована как надо! И бинтов не видно! – уверяла ее Ася.

Цветковой ничего не оставалось, как смириться со своей участью. Внешне и правда выглядело все весьма благополучно. Но ощущения у Яны были весьма неприятные.

– Я словно в шлеме! Тьфу! У меня голова чешется!

– Ничего не трогайте, нарушите прическу, – предупредила ее медсестра.

С брючным костюмом, который привезла Ася, тоже все пошло не так. Дело в том, что из-за гематом Яна не могла ходить прямо, и ноги в коленях как-то сами собой расходились небольшим колесом.

– И куда я такая пойду? – возмущалась Яна. – Ковбой в шлеме!

– Ты сама сказала привезти брючный костюм, – оправдывалась Ася, при этом делая все возможное, чтобы не рассмеяться. Вид у Цветковой был еще тот!

– Я понимаю, что сама виновата, но я не знала, что у меня так разболятся ноги. Мне надо платье, и обязательно с очень длинной широкой юбкой.

– Времени ехать к тебе уже нет. Знаешь что… Рядом с рестораном есть бутик свадебной одежды. Давай мы туда зайдем и подберем тебе красивое платье, как на второй день, – предложила Ася, и Яна поняла, что это ее единственный вариант прилично выглядеть.

Пока они двигались по больничному коридору, Яна старалась не акцентировать внимание на взглядах, которыми ее одаривали проходящие мимо медицинские работники и пациенты. Внизу их уже ждало такси.

До бутика свадебных нарядов они доехали на удивление быстро.

– У нас очень мало времени! – затараторила Ася, едва подруги переступили порог магазина. – Вот даме платье в пол с пышной юбкой, чтобы ног не видно было, а то она ходит словно вприсядку.

Глядя на Яну, продавцы-консультанты еле сдерживались, чтобы не рассмеяться.

– У нас нет длинных платьев с пышной юбкой, есть только с длинной и узкой, – ответила одна из продавщиц. – Или вот свадебное.

– Зачем же мне свадебное? Я же не невеста? – здраво рассудила Цветкова.

– В узкое ты сейчас не влезешь, – отвела глаза Ася. – А есть свадебное, но хотя бы не белое?

– Есть красное…

– Вот! Давайте! Это любимый цвет Яны!

Больше уже никто ни о чем не спрашивал и не предлагал. Вынесли громадное платье настолько ярко-кровавого цвета, что било в глаза. Юбка была такого размера, что туда мог, если что, поместиться ансамбль «Золотое кольцо». Всю эту конструкцию, к тому же на жестком корсете, водрузили на Яну и затянули, потому что она была очень худая.

– Императрица! – хором воскликнули продавцы-консультанты.

– Попрошу без комментариев, – осадила их Цветкова.

Все сотрудники магазина провожали странную парочку: одна вроде как невеста, причем с явно дурным вкусом, другая – ее свидетельница в изумрудном красивом платье, у которой со вкусом все было в порядке.

– Это не платье! Это – клумба! Я отродясь бы такое не надела! – жаловалась Яна. – Я огромное красное пятно!

– Идем, мы опаздываем! – гнула свою линию Ася.

Когда они вошли в банкетный зал ресторана, сразу стало понятно, что его арендовали для свадьбы. Белые голуби в клетках, обилие белых роз и белых орхидей, белые стены, белые скатерти с золотом. Невеста – сама элегантность в скромном по размеру, но не по цене белом платье и фате и… Яна в ярко-красном платье с юбкой клеш в двадцать метров. Все взгляды сразу же приковались к ней, потому что не заметить такое было нельзя. Асю даже и не сразу заметили за этими габаритами.

Подруги все же опоздали, торжественная часть уже прошла, и гости тихо-мирно ели за столами, а потому их приход оказался совсем уж неловким.

– Надо было затеряться в толпе, – прошептала Яна подруге одними губами.

– С тобой? Это невозможно! – прошептала ей Ася. – Мы бы не затерялись и на бразильском карнавале.

– Ого! Это дама-торт? Ее можно есть? – выдал кто-то из гостей под дружное улюлюканье.