Чужой: Нашествие Леббон Тим

2

Роммель

Нора «Гамма-123»

Внешнее Кольцо, октябрь 2692 года

Госпоже Малони:

Эту нору они обозначили, как «Гамма-123». После ее захвата в честь свершений Ярости я назову ее «Нора-один». Мы приближаемся и сейчас находимся в нескольких часах пути от нашей цели. Наконец-то начнется настоящая война.

Все мои войска полностью готовы. Всего сформировано более двух тысяч особей, и в десять раз больше их находится в резерве. Все они жестокие и бесстрашные, смертельно опасные машины убийства. На смену каждой может прийти десяток подобных, поэтому они непобедимы, и их натиск нельзя остановить. Ни у кого еще не было такой армии.

Сегодня мы вершим историю.

Завтра мы начнем ее переписывать.

Ваш генерал,Роммель.

Еще одно задание позади.

Капитан Натан МакБрэйн установил очередной рекорд в свои семьдесят семь лет, когда большинство людей его возраста уже уходят на заслуженный отдых или подыскивают себе другое занятие по душе. А иные выбирают исследования.

Таких называют «путешественниками в один конец». Будучи уже пожилыми людьми, эти космические путешественники обналичивали все свои сбережения и распродавали имущество, чтобы приобрести в собственность корабль и стартовать на нем в бездну. Корабли подобного класса, разработанные специально для таких людей, не отличаются особой прочностью и рассчитаны лишь на то, чтобы немного пережить своих владельцев. На них ставят самые дешевые двигатели и твердотопливные ускорители без сложных систем управления.

Остается только выбрать себе цель в космосе, подождать, пока сгорит топливо – обычно это занимает меньше стандартных суток – а затем вечно лететь с набранной скоростью. Другие считают это изощренной формой самоубийства, но сами «путешественники» называют себя «самыми храбрыми исследователями космоса», потому что вернуться у них уже не получится. Они надеются только на то, что перед смертью им удастся открыть что-нибудь интересное.

Другие покупают себе жилье на коммерческой станции или на поселении где-нибудь в глубине Сферы, и, в основном, пишут мемуары о своих приключениях или смотрят на звезды, мечтая побывать на них еще раз. Но, по сути, их образ жизни – всего лишь тихое и размеренное ожидание последнего вздоха.

Кое-кто предпочитает вернуться на родину, но МакБрэйн не был на Земле более шестидесяти лет, и ему нисколько не хотелось туда возвращаться. Если позволит физическая форма и если разрешит Компания, он бы хотел провести следующие пять лет в полете к следующему пункту назначения и активировать нору «Гамма-124».

Сорок лет Натан прослужил капитаном судна «Гагарин» класса «Титан», и за эти годы его команда соорудила и активировала одиннадцать нор от «Гаммы-113» до «Гаммы-123». Все эти годы МакБрэйн посвятил исключительно работе, а потому жены и детей у него не было, несмотря на то что иногда у него бывали близкие отношения с некоторыми членами экипажа, сменявшими друг друга. Но по-настоящему он был предан только своему призванию – расширять Внешнее Кольцо и пределы исследованного человечеством пространства. Он занимался этим не ради славы или денег. МакБрэйн был просто человеком, которому нравилось исследовать, он гордился своей работой и тем, что достиг как капитан.

– Окончательная проверка должна быть завершена в течение двух суток, – объявил системный администратор Клинток, маленький шустрый человечек с резким чувством юмора, иногда преподносящим сюрпризы. – Но пока все выглядит неплохо. Все системы отмечены зеленым. Поле сдерживания на максимуме, топливные контейнеры надежно защищены, темная материя стабильна.

– Хорошо, хорошо, – кивнул МакБрэйн. Клинток продолжал тараторить, перескакивая с одной серии отчетов и проверок на другую, и все это капитан слышал уже тысячу раз. Он позволил себе немного отвлечься, поскольку чувствовал, что заслужил право на отдых. За последние десять лет он собрал под своим началом великолепную команду, и сейчас они завершали сооружение третьей своей норы. Пускай никто не сомневался в том, что проверки нужны, МакБрэйн прекрасно понимал: если бы что-то пошло не так, они бы об этом уже узнали.

Да какого черта?! Они бы уже были мертвы.

Откинувшись на спинку кресла, он любовался через широкое окно мостика «Гагарина» последним достижением своей команды. Остальные четырнадцать специалистов на мостике приглушенно переговаривались между собой; их лица освещало тусклое сияние экранов.

«Гагарин» был огромным сооружением, состоящим из многочисленных модулей, каждый из которых выполнял свою функцию. Во время межзвездных перелетов модули собирались в единое целое, но за последние четыре месяца они разлетелись на двадцать сферических миль пространства – от центра управления с мостиком, ремонтного дока и кают большинства ученых и инженеров до четырех малых кораблей, обращающихся вокруг недавно сооруженной норы. Также поблизости находились склады и хранилища, госпиталь, центр отдыха, теплица для выращивания пищи и с десяток небольших буксиров для маневрирования и перевозки строительных материалов.

В настоящий момент каждый модуль «Гагарина» занимал установленное положение относительно норы, а буксиры и транспортные корабли перевозили грузы и экипаж с места на место. После официального пуска норы они снова соберутся в один гигантский комплекс. За перемещениями модулей следил искусственный интеллект «Гагарина» – Юрий.

МакБрэйн испытывал удовлетворение от хорошо проделанной работы, но еще больше его радовала мысль о том, что вскоре им предстоит еще несколько лет лететь к следующему пункту назначения.

В окрестностях норы кружили также несколько кораблей Колониальных морпехов. Согласно правилам, любое судно класса «Титан» должны были сопровождать и охранять как минимум два военных корабля. МакБрэйну не раз напоминали о том, какую ценность представляет огромное строительное судно под его командованием и сколько миллиардов кредитов было затрачено на его сооружение. Да ему и самому было спокойнее в присутствии военных, хотя они редко общались. За последнее десятилетие на «Титаны» несколько раз нападали пираты, яутжа или террористы из «Красной Четверки», выступающие против «Вейланд-Ютани», хотя «Гагарину» в этом отношении повезло, и военная помощь ему не потребовалась еще ни разу. С внутренними же проблемами капитан прекрасно справлялся и сам при содействии своих офицеров.

МакБрэйн понимал, что не всем так везет. Он слышал, что несколько «Титанов» были разрушены от взрыва нор при их активации или от столкновения с астероидами; другие корабли опустошали загадочные паразиты, или же их выбирали для своей охоты яутжа.

За судном «Пик» вдоль Внешнего Кольца долгое время следовали пираты, которым на своих захваченных кораблях удалось давать отпор морпехам. В конце концов судну пришлось использовать в качестве оружия против агрессоров свои модули.

Хотя МакБрэйн и восхищался мужеством капитана «Пика» и его команды, описанным в известной повести «Год в аду», их приключениям он нисколько не завидовал. За год «Пик» потерял половину из экипажа в восемьсот человек, а многие выжившие на всю жизнь остались калеками. В конце концов, они были учеными и исследователями, а вовсе не солдатами.

Так что безопасность «Гагарина» и норы «Гамма-123» обеспечивали шесть кораблей Колониальных морпехов. В последние месяцы нападения яутжа на этот сектор Внешнего Кольца участились, и морпехи находились в постоянной боевой готовности. Даже внутри Сферы Людей произошла череда терактов, унесших многие жизни. Все это тревожило МакБрэйна, и потому дополнительная охрана его не раздражала. Военные корабли кружили в десятке тысяч миль от «Гаммы-123», готовые дать отпор любому агрессору, вознамерившемуся приблизиться к «Гагарину».

Но главным объектом на этом участке космоса, притягивавшим всеобщее внимание, была, конечно же, сама нора. МакБрэйну никогда не надоедало любоваться продуктом своего труда.

Она представляла собой идеально круглое сооружение более двух миль в диаметре, состоящее из алмазного волокна весом в пятьдесят тысяч тонн. Производила это волокно особая фабрика, входящая в состав «Гагарина», и сейчас вокруг этого массивного модуля, заканчивавшего свою работу, кипела наибольшая активность. На пике производительности отдача фабрики была феноменальной – тысяча тонн сверхтвердого материала в день. Его грузили на буксиры, доставляли к раме норы и сплавляли с уже существующей конструкцией.

В свете звезд нора мерцала яркими искрами. Использование алмазного волокна было обусловлено тем, что оно являлось самым твердым известным человечеству веществом после тримонита. К тому же приятным побочным эффектом была великолепная способность конструкции преломлять и отражать свет. Под определенным углом она переливалась всеми цветами радуги.

К раме норы в разных местах крепились пять более объемных камер сдерживания – настоящие внутренности всего устройства. Они генерировали особые поля сдерживания, принцип действия которых объяснялся сложными научными теориями. МакБрэйн даже и не пытался постичь его, потому что во всей Сфере Людей этот принцип был доступен для понимания от силы десятку человек. Он только знал, что поля сдерживания – это самое главное в норе, на чем она, собственно говоря, и держится.

С момента изобретения этого непостижимого для простых смертных устройства всего было построено и введено в эксплуатацию более тысячи нор. Примерно сто из них не активировались по не до конца выясненным причинам. Включение нескольких десятков закончилось трагедиями. Только в последнее столетие, ознаменовавшееся постоянным расширением Сферы Людей, в связанных с норами трагедиях погибла дюжина кораблей класса «Титан».

Это была рискованная профессия.

МакБрэйн утешал себя мыслью, что, если когда-нибудь в работе камер сдерживания сооружаемой ими конструкции произойдет сбой, он об этом не узнает. И он, и вся его команда распадутся на атомы, прежде чем поймут, что что-то пошло не так.

– Босс?

– Ну?

– Простите, босс, я и забыл, что настало время вашего послеполуденного сна, – съязвил Клинток.

– Умник хренов.

Клинток улыбнулся.

– Я сказал, что мы готовы к первому переходу. – Он посмотрел на контрольный экран. – Еще один повержен во прах, да, Натан?

– Да уж. Мы живем, чтобы создать еще один день.

На экране отображалось круглое сооружение – пустая конструкция, через которую просвечивали звезды. Но при включении область внутри рамы покроется тьмой, и любой, кто нырнет в нее, одним махом оставит позади множество световых лет.

– Сообщили, кто пройдет первым?

– Еще нет, – ответил Клинток. – Полагаю, как обычно, корабль морпехов.

– Почему бы и нет, – согласился МакБрэйн. – В конце концов, они тут, чтобы брать риск на себя.

– Да и платят им до хрена поболе, чем нам.

– Все трясешься над своими кредитами?

– Конечно. Я же не хочу оказаться в твоем возрасте в самой глубокой заднице пустоты, босс. – Клинток усмехнулся. – Только без обид.

– Все в порядке.

МакБрэйн встал, вздыхая и разминая щелкнувшие в суставах колени. Весь мостик осветило голубоватое сияние предупреждающих огней. Другие члены экипажа невольно сели прямее, отставили кружки с напитками и внимательно вгляделись в свои мониторы и экраны.

Перед панелью управления МакБрэйна прямо с потолка развернулся голографический экран. Широкие обзорные окна по бокам мостика потемнели.

– Это еще что? – спросил МакБрэйн.

– Какой-то корабль вышел из ускорения неподалеку, – ответила офицер связи Эллис – высокая женщина с грубоватым голосом, ответственный и надежный член экипажа.

МакБрэйн сел и откинулся на спинку кресла. Клинток отключил перезвон предупреждающих сигналов, и на мостике воцарилась тишина. На голографическом экране отобразилась схематическая карта окружающего их пространства. Сначала крупным планом «Гагарин», нора и технические корабли, затем пространство быстро съежилось, и «Гагарин» превратился в слабо мерцающую зеленую точку в центре экрана.

Шестью синими точками обозначились позиции шести кораблей Колониальных морпехов. Два из них уже направились через весь экран к верхнему правому углу, в котором загорелась красная точка.

– Эллис? – спросил МакБрэйн.

– Секунду, командир. Я еще получаю информацию, но… э-эээ…

– Выкладывай начистоту, – сказал он, уже зная, что она скажет.

Все остальные затаили дыхание, ожидая ответа Эллис. МакБрэйн прекрасно представлял, какие мысли крутятся у них в голове.

«Яутжа? Здесь?»

Охранявшие «Гамму-123» морпехи рассказали ему о режиме прекращении огня, о котором договорились несколько недель назад, но это еще не означало, что атаки тут же прекратятся. О яутжа МакБрэйн знал мало – только то, что сообщалось в материалах Компании. Да и то, там сообщалось немного. Как вид яутжа непредсказуемы, жестоки и продолжают оставаться загадкой даже после многих лет знакомства с ними.

– Так точно, – прервала молчание Эллис. – Ну что ж, это большой корабль, вышедший из сверхсветового ускорения примерно в миллионе миль отсюда. Компьютер опознал следы его двигателя… но тут какая-то бессмыслица…

– Какая еще бессмыслица? – переспросил он, не скрывая своего раздражения.

– Босс, это судно под названием «Суско-Фоли».

– Никогда не слышал.

– Вряд ли кто-то вообще о нем слышал. Это корабль Файнса, запущенный с орбиты Солнца в две тысячи двести шестнадцатом году.

– Корабль Файнса? – отозвался Клинток. – А что он вообще тут делает?

– Наверное, это ошибка, – сказал МакБрэйн. – Юрий, ты можешь подтвердить информацию?

– Да, Натан, – ответил Юрий. – Все данные говорят о том, что это действительно «Суско-Фоли», хотя корпус его крупнее изначального судна и снабжен дополнительными конструкциями.

– Дополнительными конструкциями?

– Судя по следу от ускорения, он должен был перемещаться со скоростью, превышающей скорость света в тридцать раз.

Кто-то из экипажа не сдержал вздоха изумления.

– Ну что ж, тогда это действительно ошибка, – сказал МакБрэйн. – Ни один созданный людьми корабль не может двигаться так быстро, тем более – построенный четыре с половиной столетия назад. Даже для кораблей класса «Стрела» максимальное ускорение было пятнадцатикратным.

Он бросил взгляд на большой голографический экран перед собой, изображение на котором повторялось на всех других экранах мостика. Четыре из шести кораблей Колониальных морпехов пошли на перехват красной пульсирующей точки, с каждой секундой приближавшейся к «Гагарину».

– Установлена ли связь между этим кораблем и морпехами?

– Только односторонняя, – ответила Эллис. – Морпехи посылают сигналы, но он не отвечает.

Четыре военных корабля приблизились к «Гагарину», образовав вокруг него заградительный щит. При необходимости они откроют огонь на поражение.

– Что это вообще за хрень? – пробормотал МакБрэйн.

– Это не яутжа, – сказал Клинток. – Мы еще ни разу не видели у них настолько больших кораблей.

– А разве они не крадут технологии и не используют их в своих целях? – спросила Эллис.

– Не могу сказать точно, – ответил МакБрэйн. – В любом случае беспокоиться не о чем. Морпехи о нем позаботятся.

Не сводя глаз с мигающих голубых точек, он надеялся, что его слова прозвучали достаточно убедительно.

В общих динамиках послышался треск, а затем прозвучал голос:

– «Гагарин», это «Синий-один». Вы слышите нас, МакБрэйн?

– Я слышу вас, Викар.

Эсминцем «Синий-один», главным кораблем морпехов, командовала женщина, с которой МакБрэйн никогда не встречался. Четыре месяца назад, когда ей приказали охранять «Гагарин», она доложила о прибытии и сообщила, что его экипаж будет в безопасности. С тех пор они почти не общались.

– Вы видели, что на нашем участке появился новый корабль, – продолжила она. – Сейчас мы пытаемся вступить с ним в контакт.

– Вас понял, – сказал МакБрэйн. – Вы ведь уже знаете, что этому кораблю почти пятьсот лет?

Несколько секунд длилось молчание.

– Возможно, это сбой в компьютерах.

– Сразу во всех?

Очередное молчание, прерываемое только статическим шумом.

– Оставайтесь на связи. Мы сейчас…

Передача оборвалась на полуслове. В то же мгновение одна из голубых точек на голографическом экране мигнула в последний раз и исчезла.

– Это еще что такое? – спросил МакБрэйн, невольно повышая голос. – Что случилось?

Сердце его учащенно забилось, но не от страха, а от тревоги. Происходящее ему крайне не нравилось. Он предпочитал решать проблемы по очереди, а не сразу всем скопом.

– Лейтенант Викар, вы меня слышите? Прием!

– Связь прервана, – сказала Эллис и указала на экран, – Смотрите!

К недавно прибывшему кораблю свернула вторая голубая точка. От незнакомца отделились с десяток крохотных красных точек и полетели к морпехам.

– Что, еще корабли? – спросил МакБрэйн.

– Похоже, что да, – ответил Клинток. – Натан, что происходит?

– Скорее всего, мы с вами наблюдаем сражение.

Сердце его забилось еще сильнее, желудок сжался.

– Приказ всем модулям «Гагарина» – рассредоточиться.

– Ты серьезно?

– Что значит серьезно? Ты это видел? – он показал на голографический экран.

Корабль морпехов вилял и менял направление. Три из преследующих его точек замерцали и погасли. Другие корабли морпехов защитным экраном окружили нору и «Гагарин». Сейчас там наблюдают ту же самую картину. Морпехи знают, что их командир погиб вместе со всем экипажем его корабля.

– Теперь он менее чем в полумиллионе миль и быстро приближается, – сообщила Эллис.

Потухла вторая голубая точка.

– Вот дерьмо, – пробормотал кто-то на мостике.

МакБрэйн оглянулся и поймал встревоженный взгляд Клинтока.

– Пираты? – спросил тот. – «Красная Четверка»?

– «Красная Четверка» ни разу не делала ничего подобного, – ответил кто-то на мостике. – Нет, тут что-то совсем другое.

От главного корабля отделились еще красные точки и направились прямо к «Гагарину».

– Вид с экрана, – скомандовал МакБрэйн.

Панорамные окна вокруг мостика из матовых стали черными, на них зажглись искорки звезд, и перед людьми вновь открылся восхитительный вид на нору.

Два корабля морпехов приблизились к ней и заняли позиции с обеих сторон.

«Ну конечно, – подумал МакБрэйн. – У них приказ защищать в первую очередь ее».

Он не обижался, прекрасно понимая, что морпехи следуют указаниям компании «Вейланд-Ютани». Активированная нора представляла гораздо большую ценность, чем все люди, преодолевшие такое огромное расстояние и затратившие столько сил на ее сооружение.

По правую сторону мостика ничего видно не было, хотя именно оттуда к ним приближался неизвестный корабль.

– Расстояние?

– Двести тысяч миль, – ответила Эллис.

Вокруг незнакомца кружили два оставшихся корабля морпехов, стараясь перехватить отделившиеся от него мелкие суда. МакБрэйн подумал, что это истребители или дроны.

– Сигнализируй: «Все в спасательные шлюпки!» – скомандовал капитан.

– Но мы под защитой, – запротестовал было Клинток.

– Мы только что видели, как двоих наших защитников распылили на атомы, – отрезал МакБрэйн. – Сигнализируй.

Эллис не стала возражать. Она передала приказ покинуть корабль, а Юрий проследил за тем, чтобы он был услышан на всех модулях «Гагарина».

МакБрэйн испытал приступ слабости. Ноги его подкашивались.

В ушах его звучали слова, которые ему когда-то, лет двадцать назад, сказала одна его бывшая подчиненная и по совместительству близкая подруга. Мириам Лейн погибла во время взрыва норы в пятидесяти световых годах отсюда. Она всегда сравнивала их с первопроходцами, прокладывающими тропы в дикой, неизведанной местности. Однажды, после нескольких порций спиртного, она пустилась в философствования, положив голову на грудь МакБрэйна: «В том-то и проблема с нами. Мы движемся настолько быстро, что не осознаем пройденное расстояние и не боимся того, что будет дальше. Однажды нас заметит нечто неизвестное».

– Нас заметили, Мириам, – прошептал капитан и тут же увидел первый из кораблей.

Скорее всего, это и был тот самый огромный корабль Файнса, «Суско-Фоли», как определил его компьютер. Он выглядел как яркая точка на ночном небе, похожая на другие звезды, но передвигающаяся на их фоне.

И постепенно эта точка росла.

– Вам тоже лучше уйти, – обратился он к остальным на мостике, но никто не встал со своего места. Они все равно ничего не могли поделать – на «Титанах» не было тяжелого вооружения, а у «Гагарина» отсутствовали даже защитные экраны корпуса. При этом нужно было следить за отправкой и перемещением спасательных шлюпок. Конечно, об этом мог бы позаботиться и Юрий, но члены экипажа хотели сохранять хотя бы видимость контроля над ситуацией.

Глаза МакБрэйна защипало, но все-таки он не позволил себе заплакать.

Один из кораблей морпехов позади «Гагарина», эсминец, направился наперерез приближающимся чужакам. Времени на сомнения и размышления не оставалось. Это был бой.

Перед «Суско-Фоли» показался с десяток кораблей поменьше; они виляли и перелетали из стороны в сторону, выпуская залпы по эсминцу. Большинство снарядов взрывались в стороне, но некоторые пробили лазерную защиту корабля морпехов и взорвались рядом с его корпусом, отчего эсминец завертелся вокруг своей оси.

Корабль морпехов стрелял в ответ, и некоторые малые корабли агрессора исчезали во вспышках, прежде чем окончательно погаснуть.

Тем временем «Суско-Фоли» подобрался достаточно близко, чтобы его можно было четко разглядеть. Из него вылетели еще четыре округлых корабля, направившиеся прямо к «Гагарину».

Корабль морпехов продолжал кружиться, оставляя после себя газовый след – это выходил воздух из пробоины в его корпусе. Если кто-то на его борту и оставался в живых, то он, должно быть, направил корабль по самоубийственной траектории. Не долетев примерно десять миль до атакующего корабля, эсминец взорвался от столкновения с одним из дронов поменьше.

Другой истребитель морпехов устремился на повышенной скорости к «Суско-Фоли», испуская пучки заряженных частиц, которые выглядели как неровные искрящиеся лучи. Один из лучей перечеркнул корабль Файнса.

Ничего не случилось.

Истребитель нырнул под врага и вдруг взорвался от активации своих же мини-ядерных зарядов. Облако от взрыва наполовину заслонило чужака.

– Четвертый, – мрачно произнесла Эллис.

Никто больше не сказал ни слова. МакБрэйну захотелось схватить эти дроны рукой, сжать их изо всей силы и растереть в порошок, но оставалось только наблюдать за тем, как первый из них столкнулся с медицинским модулем «Гагарина» и взорвался.

К этому времени в космос вылетело около дюжины спасательных шлюпок, и облако взрыва поглотило их все.

– О нет, – произнес женский голос.

Кто-то заплакал. Другие запаниковали. «Что же нам делать?» – звучали со всех сторон вопросы.

– Ничего, – ответил МакБрэйн.

Сердце у него сжалось. Люди всегда ждали от него окончательного ответа, а он на этот раз ничего не мог им предложить.

Еще один дрон врезался в теплицу и превратил ее в пылающее кроваво-желтое месиво. Один за другим дроны атаковали отдельные модули, исчезающие в стремительно разраставшихся облаках газов и обломков. Вращаясь, обломки сталкивались друг с другом, запуская цепную реакцию разрушений в пространстве между «Гагариным» и норой.

Два корабля морпехов у норы снялись со своих позиций и начали обстрел врага ядерными мини-зарядами, сосредотачиваясь на одном из четырех округлых кораблей. Тот вскоре разлетелся во все стороны, добавив свои обломки ко всеобщему хаосу.

«Суско-Фоли» подошел ближе – гораздо ближе, – вращаясь по крутой орбите вокруг зоны сражения и испуская все больше дронов и лазерных лучей. Оба судна морпехов одним согласованным движением резко свернули в сторону, прикрывая атаки и отступления друг друга.

Командная палуба содрогнулась. Обломки начали врезаться в главный центр управления «Гагарина». Люди на мостике тревожно всматривались в лицо капитана в ожидании спасения, которое он не мог им предложить.

Это был конец. Все присутствующие провели в космосе долгие годы, но капитан – дольше всех. В космосе опасность присутствует всегда, и каждому приходилось испытывать страх при мысли, что сейчас ты умрешь и что твой труп будет вечно летать в темном, холодном и лишенном воздуха пространстве. МакБрэйн провел более тридцати похорон в глубоком космосе, и каждый раз глубоко задумывался о том, какая участь ждет его самого. Иногда смириться с этим было очень трудно.

– Мне очень жаль, – сказал он достаточно громко, чтобы его услышали все члены команды.

Один из округлых кораблей вылетел из кучи обломков и подошел совсем близко к «Гагарину». Из его открывшихся люков вылетели десятки маленьких, вытянутых торпед. МакБрэйн не видел, как они столкнулись с корпусом, да и не почувствовал столкновения.

– Клинток? – спросил он.

– Шлюзы, – ответил Клинток. – Все семь шлюзов были активированы снаружи.

– Нас берут на абордаж, – сказал МакБрэйн.

– Но кто? – спросила Эллис.

– Камеры наблюдения! – приказал капитан. – Показать отсеки и коридоры у шлюзов.

Снова открылся голографический экран с трехмерным изображением. Пустой коридор. Мерцающий свет. Над двойной дверью шлюза мигали лампы активации. Шипение свидетельствовало о том, что из шлюза выходит сжатый под давлением воздух. На стенах оседали капельки влаги.

Но вот дверь приоткрылась, и из-за нее выступило нечто темное и паукообразное – злобное порождение кошмара. Чудище устремилось по коридору, а за ним последовали другие.

– Ксеноморфы, – прошептал МакБрэйн, не веря своим глазам.

Он слышал истории об этих созданиях, но надеялся и молился, что ему никогда не придется встретиться с ними лицом к лицу.

Молитвы его не были услышаны.

Снаружи разлетелся на атомы последний корабль Колониальных морпехов. Динамики передавали крики ужаса и отчаяния по всему кораблю. МакБрэйн вглядывался в сгустки пламени, облака мусора и несущие смерть корабли у норы.

Он жалел о том, что не вернулся домой.

Госпоже Малони:

Нора-один под нашим контролем.

Сражение длилось недолго, и мы легко его выиграли. Мы потеряли один корабль с двумя сотнями солдат и их погонщиками на борту, но потери врага гораздо больше. Шесть кораблей Колониальных морпехов поначалу оказали незначительное сопротивление, но мы без труда его преодолели. Основные модули строителя нор «Титана» были уничтожены. Я стою на главной летной палубе судна под названием «Гагарин». Члены его экипажа мертвы – наши солдаты разорвали их слабую человеческую плоть. Капитан покоится в кресле со вскрытым брюхом, череп его разбит, мозги разлетелись. Никто из них даже не подумал сражаться. Дальнейшие операции, по всей видимости, будут такими же легкими. Вскоре мы исправим небольшие повреждения нашего корабля и подготовимся к первому переходу вглубь Сферы Людей. Я прокладываю дорогу вам, госпожа Малони.

Знаю, я всего лишь андроид, но я чувствую себя таким… счастливым.

Ваш генерал,Роммель.

3

Жертвы

Квадрант Гамма

Различные места на Внешнем Кольце, 2692 год н. э., октябрь

«Они бомбят нас!»

Рядовой Дэн Манн бежал вместе со своим взводом из казарм по направлению к пляжу. Дюны были невысокими, но рыхлый песок затруднял бег, и, несмотря на то что боевой костюм, работая попеременно на сжатие и растяжение, увеличивал силу, Дэн все равно начинал уставать. Говорили, что атмосфера планеты Прист идеально пригодна для дыхания, поскольку гораздо чище земной и богаче кислородом, но сейчас ему так не казалось.

– Воздух! – крикнул сержант Голден. – Разобрать цели!

– Воздух? – отозвался Манн. – Они сбрасывают на нас долбаные бомбы! Это что, двадцатый век?

– Будьте начеку. Ожидать можно всего, – сказал Голден.

Они как раз выбежали на пляж, когда бомбы упали ярдах в пятистах от берега.

«Прекрасно, – подумал Манн. – Они не только используют устаревшие боеприпасы, но еще и дерьмовые стрелки».

Взвод «Грязевые Змеи» Тринадцатого полка Косморожденных рассредоточился по пляжу и занял оборонительные позиции.

Корабль сделал резкий вираж, ускорился и, прежде чем взмыть вверх, сбросил последние бомбы, которые по спиральной траектории упали в покрытые пеной волны далеко от берега.

Присев за низкою дюной, Манн инстинктивно сжался в ожидании взрыва.

Его комплексная винтовка была полностью заряжена, о чем говорили зеленые огоньки на панели управления. Шесть плазменных гранат, лазер, наноснаряды, да еще старый «Глок-17» за голенищем правого ботинка. Он называл его «последним аргументом». У большинства морпехов всегда имелось в запасе какое-нибудь низкотехнологичное оружие на случай отказа боевого костюма или винтовки, или если закончатся боеприпасы.

Манн чувствовал себя уверенно. Он понимал, что по сравнению с солдатами двадцатого века он все равно что ядерная бомба против ручной гранаты.

Он увлекался военной историей, а на Присте было достаточно времени для чтения. Особенно его интересовали войны двадцатого века, одни из самых разрушительных даже по современным меркам. Именно тогда, шестьсот лет назад, и придумали ковровые бомбардировки.

Манн усмехнулся и посмотрел на море. Из-за горизонта к ним приближался второй корабль.

Около часа назад защитные спутники Приста засекли большой корабль, вышедший из ускорения. Он совершал маневр в опасной близости от планеты, а поскольку в ближайшие три месяца никаких кораблей не ожидалось, система подала сигнал тревоги. Незнакомец выпустил два корабля поменьше, которые тут же вошли в атмосферу и направились к станции Лангелли.

Станция Лангелли выполняла две функции. Во-первых, на ней размещались исследовательские лаборатории ученых Компании, изучавших флору и фауну планеты. Кроме того, планета Прист была ближайшей к норе «Гамма-34», и потому тут расположился гарнизон морпехов с техническим персоналом. Нора была активирована более трех лет назад, и построивший ее «Титан» в настоящее время направлялся за пределы Внешнего Кольца к предполагаемой точке сооружения следующей норы в одиннадцати световых годах отсюда.

«Гамма-34» находилась в миллиарде миль от Приста. Вполне логично, что удобнее и дешевле всего разместить гарнизон, обслуживающий и защищающий высокотехнологичное сооружение, настоящее чудо научной мысли, именно на этой планете.

Спутники наблюдения сообщили о том, что на ночной стороне планеты, в южной ее части, были замечены какие-то вспышки, и с тех пор не удавалось наладить связь с командой, обслуживающей космический лифт.

– Внимание, сверху! – проорал сержант Голден.

Этот толстокожий грубиян командовал взводом Манна вот уже восемь лет. Когда-то ему предложили перейти в Исследователи, но он заявил, что предпочитает стоять на твердой земле. И стоял он довольно крепко. Брат же его стал Исследователем, и примерно полгода назад его отряд одним из первых вступил в стычку с яутжа во время предполагаемого вторжения. Получив ранение, он выжил, а сержант, скрывая под маской грубости несвойственную ему сентиментальность, то и дело хвастался подвигами своего брата.