Переплыть лето Стотан Никола
© Никола Стотан, 2018
ISBN 978-5-4490-1906-6
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Афоризмы
Женщина хочет быть для мужчины первой и последней любовью. Мужчины довольствуются только тем, чтобы быть для женщины первой любовью.
Предать женскую любовь невозможно. Ибо от предательства она становится по настоящему святой и жертвенной.
Раньше у власти в России были случайные Цари, потом случайные Генсеки, нынче же просто случайные люди с улицы.
Юноши ищут свой идеал и в конце концов довольствуются тем, что им досталось.
Девушки изначально берут то, что им досталось и пытаются сделать из этого идеал.
Все беды России проистекают от того, что народ в гораздо большей степени склонен верить, а не думать.
Основной проблемой сайта Стихи.ру является то, что выступая как авторы посетители сайта не знают, что такое «хорошо», а выступая читателями, что такое «плохо».
Российский обыватель не любит не парламент, не правительство. Неудивительно, что обе эти ветви власти также не испытывают к нему симпатии.
Если девушка сообщает вам, что умеет готовить, то не спешите обольщаться.
Возможно она имела в виду умение заваривать чай.
- Красива, но дура? Замечу резонно:
- Умишко потомков в Х-хромосоме.
Известие о том, что наша Солнечная система находится в т. н. Местном пузыре не может не волновать нас как гуманоидов. Ведь возможно где то рядом с этим Пузырём расположена и галактическая Попа.
Америка это страна, где возможно нереальное и нереально возможное.
Россия, это то место, где никак не определятся: что возможно, а что нереально.
Россия, в силу большого пространства, это своеобразная «черная дыра», где время замедляется. Поэтому часть населения все еще живет в ХХ веке, а часть в IXX.
В России выражение «братский народ» не существует в настоящем. Это либо прошлое, либо будущее.
Если красивая девушка выбрала вас, а вы её нет, то всё равно вы обязаны на ней жениться, ибо красота – всегда права.
Две вещи по настоящему изумляют и приводят меня в восхищение. Возможное наличие внеземного разума и признаки разумности на нашей планете.
Читаете подборки стихов и у вас складывается психологический портрет автора. Зачастую это всё.
Глядя на то, как окружающий мир настроен враждебно по отношению к нам, возникает стойкое ощущение, что мы скорее природная аномалия, чем закономерность развития. И природа просто пытается ликвидировать свою ошибку.
Горячие пирожки разлетелись как горячие пирожки.
Если у вас постоянный свист в ушах, но денежки всё таки водятся, значит это тело не ваше.
Если красивая девушка ответила вам отказом, не падайте духом. Попробуйте взять кредит в другом банке.
Магия цифр: с годами поза «69» трансформируется в позу «96».
Примета: если ваша девушка смотрит на вас глазами раненой газели, то это к значительным финансовым затратам.
Если долго слушать классическую музыку, то начинаешь воспринимать реальность как сон.
Если у вас появился свист в ушах – не расстраивайтесь. Возможно, что наконец то вы просто начинаете слышать как летит время.
Женщины хотят завоёвывать и удерживать. Мужчины только завоёвывать.
Девушки гениальны, когда плачут от счастья и бездарны, когда рыдают по иным причинам.
Любовь и Искусство стараются не замечать низменных сторон человеческой натуры. Однако величайшей загадкой является то, что когда они оказываются «по уши» в этом тёмном и низменном, они всё же остаются Любовью и Искусством.
Может ли быть девушка красивой до отвращения?
Может, если она идёт под руку с молодым человеком.
Хорошее мнение о людях – не прибыльно, поскольку люди состоятельные придерживаются в гораздо большем количестве иной точки зрения, чем бедные.
Мы неправильно думаем о представителях этой нации: если девушка, то проститутка, если парень – то строитель.
Очень часто бывает наоборот.
Основа прочного брака – это когда вы переспали с девушкой и у вас осталось о ней хорошее мнение.
Зачастую «рога» мужа это всего лишь красивое дополнение к ослиным ушам.
У них: Если женщина пришла на работу в том же, что и вчера – значит она не ночевала дома.
У нас: если женщина пришла на работу в обновке – значит она снова не ночевала дома.
Может красота и спасёт мир, но зачастую она губит отдельно взятого человека.
Обыватель ненавидит элиту уже только за то, что не принадлежит к ней.
Настоящей сенсацией для России является не факт воровства и коррупции при реализации государственных проектов, а отсутствие оных.
В семейной жизни любовь – это скоростной лифт, который возносит нас в квартиру бесконечного терпения.
Красивая женщина – мечта для многих и приговор одному.
Право называться цивилизацией ограничивают наши возможности.
Для понимания того, что молодость и красота являются товаром девушкам вовсе не нужно экономическое образование.
Настоящий романтик это тот, кто остаётся таковым, когда женщина вечером сама приходит к нему в гости.
Хорошо, когда есть хоть какие то варианты. Плохо, когда вариантов нет.
Если у вас случился приступ любви к власти, то посетите местную поликлинику или пересмотрите свои счета ЖКХ. Через короткое время приступ пройдёт сам собой.
Современная теория возникновения Мира очень сильно приблизилась к божественной версии.
Мы определяем своё местоположение по звёздам, которые мчатся с бешенной скоростью по разным направлениям. Теперь понятно почему мы вечно оказываемся не там и не в то время.
Политкухня
«Год 16-й – недород…»
- Год 16-й – недород.
- Вот 17-й будет богат.
- Так мечтал российский народ
- Сто лет назад.
«Пускают клубы паровозы…»
- Пускают клубы паровозы,
- Пускают пулю юнкера
- И всё ползут через морозы
- Составы с телом Ильича.
- Они ползут через откосы,
- Через штакетины Кремля,
- С клубами пара папиросы
- Дымятся в чубуке вождя.
- Скрипят яловые сапожки,
- Усмешка прячется в усах,
- На Колыме в своей сторожке
- Синхронно сторожа храпят.
«В России всё довольно странно…»
- В России всё довольно странно,
- Забавно также иногда.
- Ни о чём шлёт Посланья Посланник
- в Никуда.
«Кризис мучает который год…»
- Кризис мучает который год,
- И осталось, чтоб жилось нам легче:
- Мужикам для свиста пальцы в рот,
- Дамам – что покрепче.
«Мы на Запад свысока плюём…»
- Мы на Запад свысока плюём,
- Нипочём нам санкций напасти.
- Ведь в России мы всегда живём
- Под жёсткими санкциями власти.
«Пусть будут строгими другие…»
- Пусть будут строгими другие,
- А мы сегодня будем жить.
- Ведь нынче времена такие,
- Что «завтра» может и не наступить.
«Общенья снова с нетерпеньем ждём…»
- Общенья снова с нетерпеньем ждём,
- Хотя итог давно уж всем понятный:
- Народ будет бубнить как плохо он живёт,
- Власть попытается убедить его в обратном.
«Пенсионер!..»
- Пенсионер!
- Не печалься, что дОрог становится
- Гастроном!
- Порадуйся лучше за дочку
- Кейт Миддлтон!
«Поступил нам знак с небес…»
- Поступил нам знак с небес:
- Не совсем всё так, как мы желаем.
- И, так называемый Прогресс,
- Он увы, опять неуправляем.
«Наблюдая сей дурдом…»
- Наблюдая сей дурдом,
- Складывается мнение:
- Что Москве играться с Киевом,
- Просто в наслаждение.
«Недоумения постичь как муку?..»
- Недоумения постичь как муку?
- Разрушен понимания божок,
- Когда дающего кусает руку
- Белены объевшийся Дружок.
«Много сказок правительствами сказано…»
- Много сказок правительствами сказано,
- Но одно лишь истинно поверьте:
- Своё мнение иметь отказано
- Хучь в России, хучь в той же Америке.
«Ликуют хлопцы нагулявшись всласть…»
- Ликуют хлопцы нагулявшись всласть.
- Но логика, увы, неважная,
- Когда меняют продажнейшую власть
- На ещё более продажную.
«Стоит русский мужик и чешет в затылке…»
- Стоит русский мужик и чешет в затылке:
- С одной стороны Меркель,
- с другой Ким Чен Ынкин.
«Прямо вот комедия…»
- Прямо вот комедия
- С этими масс-медиа.
- Из второй древнейшей
- Стали вдруг первейшей.
«Никого не милуют…»
- Никого не милуют
- День и ночь насилуют.
- Раньше вон газете
- Хоть толк был в туалете.
«Опять в Европе санкция…»
- Опять в Европе санкция:
- Оргазма имитация.
«Смысл сакральный этих посланий…»
- Смысл сакральный этих посланий
- Только ночью я осознал.
- Хорошо, что от власти стараний
- Рубль тока бездыханно пал.
«Хотя в России новой мы живём…»
- Хотя в России новой мы живём,
- как лекторат слегка уже засвечены,
- но пить как пили так и пьём,
- а вот в политике, звиняйте, не замечены.
«Не клевета, не баловство…»
- Не клевета, не баловство
- и не зигзаги бартера,
- скажу вам прямо: воровство —
- суть русского характера.
«Не кончены кровавые пиры…»
- Не кончены кровавые пиры,
- Не кончены в пещерах смуты,
- Увы, мы те же дикари,
- Цена цивилизации – минута.
«Циничен властный человек…»
- Циничен властный человек,
- Своё навязывает мнение.
- Мы думали, что ХХI век,
- А он твердит «Эпоха Возрождения».
«Хотя доктора отличными были…»
- Хотя доктора отличными были,
- Но как не верить «Вестям»:
- Опять в Бурденко по ошибке удалили
- Ген веры российским властям.
«Обед, как водится, прохлопав…»
- Обед, как водится, прохлопав,
- Поспорить всё же я готоф:
- Борщ украинский без «укропов»
- Он тоже вроде как неплох.
«Опять в России запарка…»
- Опять в России запарка,
- Ильича сбывается мечта.
- Управляет правда не кухарка,
- А её духовная родня.
«Вновь экономика слаба…»
- Вновь экономика слаба,
- Но мы то нация та ещё:
- По капле давим из себя раба,
- А после продаем желающим.
«От итогов временных грустнею…»
- От итогов временных грустнею,
- Но таков он нынешний цинизм.
- Ничего то власти не сумели,
- Даже возродить капитализм.
«Семь пядей оспинами во лбу…»
- Семь пядей оспинами во лбу,
- Под крики визгливые «Браво!»
- Товарищ Сталин трахнул страну
- Как домработницу Клаву.
- Да что там страну. Округлив глаза
- Весь мир перед ним растерянно
- Ножки раздвинув едва-едва
- Ушёл почти что беременным.
- Глумясь над народом, пьяный отец
- В кровавой жизненной повести
- Всех заставлял совершать инцест
- С ленинско-сталинской совестью.
- Даже сегодня отмыть нельзя,
- Ту ржавеющую окалину,
- Когда на сердцах кровоточит печать
- Рукоприкладства Сталина.
- В клубах дыма прищур тот сидит
- В прищуре гаишника-засранца,
- Когда он из прихоти стопорит
- Любого, кто не понравится.
- Товарищ Сталин, твоя рука
- Тянется и до сегодняшнего момента
- И стискивая ложе чубука
- Ты стискиваешь яйца президента.
- Товарищ Сталин, партийный актив
- Жив ещё и нисколько не прячась,
- Положив в карман партбилет-презерватив
- Пытается с демократией трахнуться
Идентификация женщины
«Поезд твой браслетиком лег на запястье…»
- Поезд твой браслетиком лег на запястье,
- осенью этой славно так быть одной,
- бьется в бутиках раскупленной счастье,
- запонкой мерцая золотой.
- Дым очков приятен. Возбуждает…
- Броситься к ногам твоим готов,
- кислым остроумием блистая,
- всякий вероятный полубог.
- Ты не плачешь. Слезы – те же виски
- и горит горит твоя щека,
- нервы – дрянь, совсем они провисли
- Леской неумехи рыбака.
- Здесь давно испуг энд передышка,
- вперемешку грусть или печаль,
- видно где-то увлеклась ты слишком
- потеряв, как запонку, себя.
- И не надо здесь Ямал буравить,
- псами бешенными желваки кидая зря,
- просто Аня – стерва из Огайо,
- что дырявит шпилькой облака.
- Просто осень леденит ладони,
- вЕтрит губы и кидает в никуда
- письма опустевшего зимовья,
- где напрасно ты его ждала.
«По плечи забросав цветами…»
- По плечи забросав цветами
- весной имею вам сказать:
- пред вами крыльями трещать
- вовеки не устанем.
Она, как улитка, пряталась от него в лабиринте высотных зданий, комнат, офисов. Её постоянно приходилось выковыривать из этого мира вещей. Из всех этих перегородок, машинных салонов, норковых шубок, белья от «Тиффани»…
И даже потом мир вещей не оставлял его в покое, напоминая о ней запахом дорогих возбуждающих бальзамов и элексиров, уколом брильянтовой броши, или запутанной золотой цепочкой.
Он ненавидел этот мир и жутко бесился от своей немочи как то помешать этому, просто повлиять на события.
А мир вещей не оставался в долгу и дьявольски утончённо мстил ему, напоминая о минутах их близости шёлковой вуалькой, или знакомым ароматом в толпе.
«Девушка в кирзе и телогрейке…»
- Девушка в кирзе и телогрейке,
- обычная советская кокетка,
- на бетоне ли, на веялке
- строит глазки, выполняет пятилетку.
- Но вот закончен этап убогий
- пришли другие времена
- настала эра длинноногих
- и независимых весьма.
- Преодорлев все неприятные моменты,
- семейные скинув оковы
- она на ниве менеджмента
- рвёт в офисе своём подковы.
- И всё же они – отдельней
- им много пришлось пережить
- в харизме фотомоделей
- печать пятилеток сквозит.
«Весной хорошо суперменить…»
- Весной хорошо суперменить
- В большом супермаркете судеб,
- Где лучшая вещь – это ты.
- Чтоб шёлк твоих кос и кожи шёлк
- Волной электрической по телу шёл.
- По телу шёл, струился глубоко
- Вибрировал медовой струной
- И шар тяжёлый и золотой
- Налился и треснул сбоку.
«Ночь ванили, руна ли…»
- Ночь ванили, руна ли…
- лампами расцвечена
- клоны что ли мне подсунули?
- идентификацию женщины.
- Клон – акулья голова,
- а надо ль начинать всё снова?
- Она и так танцует в облаках
- свою бесконечную босонову.
- Она и так бессовестно горда
- и ежедневно потерять рискую
- ту, что в ощущеньях мне дана,
- как знак того, что я ещё
- существую.
- Ночь ванили, руна ли…
- участь моя переменчива
- и на кой господь мне подсунул
- идентификацию женщины?
«Окружающих укор неласков…»
- Окружающих укор неласков:
- «Идиёт, ты только посмотри!…
- Ён чужую штуку «баксов»
- всю истратил, сволочь, на цветы».
- А может взаправду, шизею?
- Процесс перегонный во мне
- я точно немного хмелею,
- когда вдруг мыслишкой к тебе.
- Я точно на что-то надеюсь,
- хотя вот поди ж ты подчас
- зубной вдруг пастишкою бреюсь
- и путаю тормоз и газ.
- Опять вдруг вчера очень поздно,
- досягнув своей хрипотцы,
- напрямки домогался к звёздам
- всё читая эти вот стишки.
- а потом голодный, но счастливый,
- в дрань-сандалинах шагая,
- всё спешил не замечая ливней
- и простуды треклятой не замечая…
Рухнула рухлядь ночи
«От ключицы фарфоровый парус…»
- От ключицы фарфоровый парус
- Истончаясь плывёт до щеки.
- Никогда ещё так – ручаюсь,
- С тобой не были мы близки.
- Никогда ещё рук сплетенье
- Не кружило небесный свод,
- Никогда ещё так в смятенье
- Не кривился пунцовый рот.
- Но от взглядов чужих скрываясь
- Мы опять далеки, далеки…
- От ключицы фарфоровый парус
- Истончаясь плывёт до щеки.
«Всё печально, печально на свете…»
- Всё печально, печально на свете
- Угасает с годами весна,
- Поцелуя последний приветик
- Завернула в пакетик она.
- Не правы, не правы острословы,
- У любви очень жёсткий лимит
- И для нас, для двоих, безусловно
- Давно вышел заемный кредит.
- И на наши увядшие души
- Давно брошены прозы венки,
- Убивает, калечит и сушит
- Жизнь прекрасное тело любви.
- Остаются кривляния эти
- И ужимки случайных подруг,
- Но печальны все встречи на свете
- В них заложены мины разлук.
«поцелуями-плетьми исхлёстанной…»
- поцелуями-плетьми исхлёстанной,
- стонами искажая пространство,
- пить бесстыдно губками дёснами
- тела необузданное непостояство…
- быть дьяволицей безумно особенной,
- родинку лаская и трогая,
- рассылать тугие радиоволны
- аж до самого знойного Гонконга…
- острыми коготками гулять неистово,
- на атласе лент меридианы оставляя,
- сладко вонзаясь до крови, мыслимо ли…
- куда же нас выведет эта кривая?…
- дикой быть, никому не обязанной,
- не боясь молвы и оказий
- обожать иметь дело со связанными
- фантазии опустошая…
«Как всё произошло? Случилось…»
- Как всё произошло? Случилось…
- Черёмухой в распахнутом окне
- Твоя красиво некрасивость
- Пришла в полузабытом сне.
- В полутенях проблескивая синькой
- Потупленные снились мне глаза
- Сутулость плеч и угловатость линий,
- Застрявших в паращюте рукава.
- Так не по детски налитые гроздья
- В нирване зрелости невозмутимых Будд
- Твоих волос отжатые колосья
- И сладость жаркая припухлых губ.
- Мне снились кружева твоих серёжек
- Мерцающих в отсвете серебра,
- Тепло запястья и фарфор ладошек,
- Сжимающих бусинки янтаря.
- Ты в этом сне жила и процветала
- И так по детски радостно вздохнув
- Ты кошечкой персидской засыпала
- Доверчиво к плечу прильнув.
«Как трудно все-таки забыть…»
- Как трудно все-таки забыть
- Тебя, и горечью полынной
- Печаль-река, её бы переплыть,
- Да вёсла брошены бессильно.
- Как трудно всё-таки сказать:
- Тебя – не существует…,
- С корнями память вырывать,
- Ласкать другую.
- Как трудно без тебя прожить,
- Когда не в зарубежье,
- А где-то рядом, может быть,
- Ты щеголяешь в скромном «беже».
- Как трудно, трудно без тебя,
- Но от тоски слабея
- Скажу, душою не кривя:
- С тобою быть труднее.
«Всё погубив так неумело…»
- Всё погубив так неумело
- Цинично грубая слегка
- Жизнь, ухмыляясь поимела
- Отнюдь не худшего раба.
- Итог плачевен и неважен,
- Как так случилось? Не пойму…
- Я оказался вдруг посажен
- На сексуальную иглу.
- Я оказался, оказался
- На месте не случайных встреч
- И так доверчиво попался
- На хрупкости девичьих плеч.
- На разговоре нервном странном
- В потоке сладостных флюид,
- Я заблудился вдруг в тумане
- Прикосновений и обид.
- Я заблудился, заблудился
- В кольце мучительных разлук,
- И рафинадом растворился
- На перекрестье нежных рук.
- Итог плачевен и неважен,
- Но всё же, чёрт меня возьми
- Не дайте, милые, однажды
- С иголки сладостной сойти.
«С грацией жирафьей…»
- С грацией жирафьей
- И амбицией антилопьей
- Ты протискиваешься вдоль стены,
- Как протискивают рояль
- Не единой не порвав струны.
- Да ещё сандалина некстати слетает,
- Но это тебя ни чуточку не бесит
- И в воздухе потеряно блуждает
- Улыбки жалкий полумесяц.
- Я сам, держась едва, на самой грани истерики,
- Открываю не острова или какую-то там Америку,
- Я открываю лишь то, что ты хотела,
- А попросту: теплоту твоего тела.
- Спираль галактик тонет в рукавах
- И не туда некстати попадая,
- Я поднимаюсь в собственных глазах,
- Когда вот так «на шару» отлетаю.
- С трудом, но понимаю: здесь не тут
- И я, отнюдь, не на сафари,
- Хоть тельца взыбленная ртуть
- Дрожжит и бьётся в сарафане.
- А лямки вот спадают зря…
- И совсем уже кажется странным
- Зачем и кому для
- Они спадают кожурой банановой.
- Штанины, как стихи сложив,
- Я вижу с удовлетвореньем,
- Как мир затравленно скулит
- Под нашей запертою дверью.
«Так нерасчётлива была она…»
- Так нерасчётлива была она
- Начав сближенье,
- Сошедшая с ума луна
- В магнитном притяженье.
- И оказавшись как бы вдруг
- В пространстве тесной спальни
- Она дрожжит, её испуг
- Почти что сексуален.
- На самый краешек легла
- Зажатая комком,
- Слегка протёртая игла
- Нетерпеливым ртом.
- Так вам хотелось отношений?
- Ну вот заделано из теста
- Лицо с гримассой выраженья
- Воспоминания о сексе.
- А рядом угол локтевой
- И стиснутый недюже
- Прожилкой тонкой сетевой
- Пульс, рвущийся наружу.
- Ещё она обломки фраз
- Роняет, как из милости,
- Что делать? если снова вас
- Хотят лишить невинности.
- Но дьявол, простыней шурша,
- Наверно зря старается,
- Её невинная душа
- Невинной и останется.
«Мы так случайно повстречались…»
- Мы так случайно повстречались
- Два блуждающих параноика,
- Мы в друг друге упорно искали:
- Ты – лучшее, я – новое.
- И мне б давно пора стать нежным
- К таким, моя прелестница,
- Увы, мы знаем: конец неизбежен,
- Мы только по разному бесимся.
- И жизнь наша такая скучная,
- Порою совсем уж хреновая,
- Но всё же я у тебя был лучшее,
- А ты у меня лишь новое.
«Рухнула рухлядь ночи…»
- Рухнула рухлядь ночи
- На гривы облаков-борозд
- И кто-то со всей мочи
- Высыпал угли звёзд,
- Да прямо на небесную сферу.
- Грустно, как после неудачного пари
- И кажется, что под «фанеру»
- Щебечат нынче даже соловьи.
- Всё почему? Ты виновата
- Хотя бы тем, что родилась на свет,
- Что ты ушла и вроде как обратно
- Не собираешься совсем.
- Осталось верить: что-то будет,
- Хотя вокруг всё скрыто мглой,
- Ты вытащишь меня из этих буден,
- Как персик из корзины золотой.
«Ветер холодным насыщен дождём…»
- Ветер холодным насыщен дождём.
- Снопами тоненьких ниток
- Пронизаны спины. Мы тихо бредём
- Под хлёсткой овацией пыток.
- Бросается наземь нагая листва
- И липнет ногтями старухи,
- Под вмятою шляпой чужого зонта
- Вьют гнёзда осенние звуки.
- С обеда хозяйка, включив пылесос,
- Почистила тропки кварталов,
- И всё позабыла, увлёкшись взасос
- Парадом дневных сериалов.
- Сквозь прутья усталая осень вошла,
- Банально расквашены хляби,
- И луж незамутненная чешуя
- Блестит островками печали.
«Метеоритная осень упала…»
- Метеоритная осень упала
- Потрясающим произведением.
- Тем самым земля показала
- Свое внеземное происхождение.
- И струями сплетаясь часто,
- Вернувшийся из дальних странствий,
- Бодрящий холод Марса
- Сменяет дождь венерианский.
- Горячим кофеем залиты,
- Зонтами – кляксами размечены,
- Шагают дерзко Аэлиты
- И едут внеземные женщины.
- С небес мгновенный фоторобот,
- С листвою плазменной прощаясь,
- По лесу атомному ходит
- На паутинках истончаясь.
- И гумоноид полупьяный,
- В своей Центавре отмороженной,
- Зовёт нас искрою багряной
- На бархат мирозданья брошенной.
«Рейтузный рейтар брадобрей…»
- Рейтузный рейтар брадобрей
- И шкипер сонмищ,
- Я вскинул руки жердью рей
- И парусов полотнищ.
- Налитый литерный,
- Немытою поллитрой,
- Рапирой ржавою из эскапад,
- Я следовал чредою неразвитой,
- Как брошенный в прорыв солдат.
- Фривольные фрескались фолны
- О кровенабельный пузатый борт
- И ругани и злобы полный
- Дымил и щерился щербатый рот.
- Рейтузный рейтар, на халяву
- Корсар подвязок и чулок,
- Я добывал в беспечных битвах славу,
- Как добывает камень рудокоп.
- И паруса, о, паруса, как тело
- Покорное всем ласковым ветрам,
- Раскинувшись над волнами летели
- К далёким терпким берегам.
«Беседка – разведка, мы на войне…»
- Беседка – разведка, мы на войне
- И в бронированной ванне
- Желания странны, но странно вдвойне
- Отсутствие всех желаний.
- И берег далёкий за дымкою снов
- И эти смешные напасти
- Упавшие с неба основы основ
- Кусочки разбитого счастья.
- И эти блужданья на минной тропе
- Приносят, увы, лишь увечья,
- Как ранит порою в беспечной игре
- Слово и страсть человечья.
- Но жажду хочется так утолить
- От губ твоих увлажненных,
- И хочется, хочется соблазнить,
- Как хочется быть соблазненным.
«Не вижу – скучаю, увижу – бешусь…»
- Не вижу – скучаю, увижу – бешусь,
- Знакомые состояния.
- Увы, я описывать не берусь
- Угли запорошенного молчания.
- Ну разве расскажешь в несчастной строке,
- Как пальцы в трещотке сомнений
- Отправились в путь, проползти налегке
- К Голгофе твоих коленей?
- Как мечется пламя ночного костра
- И тянет сладкая бездна,
- Как слепо летит на него мошкара
- И вспыхнув взлетает к созвездьям?
- Так пусть же не будет идея странна,
- Но в радости и печали
- Учти: есть обратная сторона
- Твоей образцовой медали.
- Учти эти строки и звуки учти,
- Звуки сердцебиений,
- Застрявшие в хлябях простого пути
- Наглости и сомнения.
- И наше молчанье – затмение днём,
- Аортой разорванной плещется,
- Пожары и войны далёких времён
- Меж нами сегодня мерещатся.
- Меж нами стоит осклабясь сатана
- И в дьявольском этом оскале
- Сцена развязки романа видна
- Не начатого вначале.
«Подносы вязких и ненужных слов…»
- Подносы вязких и ненужных слов
- Поднесены на скатерть встречи чистой,
- Фрагменты мыслей, как части проводов
- В зубах убитого связиста.
- И тёмный надвигается чужой
- Ненужный айсберг на «Титаник»,
- В гостинной бело-голубой
- Нас разделяет только чайник.
- Резинкой от трусов и от кутюр,
- Ты выгибаешься довольно гордо,
- В шелка укутанный бордюр,
- Который вечно набивает морду.
- И в этот затушеванный капкан
- С бедром нагим посередине,
- Я вляпался и полностью пропал,
- Как распоследний простофиля.
- В твоих глазах иероглифы видны,
- И хромосомные наборы
- К наборам гречки сведены
- И нефтяным узорам.
- Твоей рукой начертан план
- И выкурен до половины.
- Удар, пробоина, фонтан
- И равнодушье льдины.
«Упругих губ томительная сладость…»
- Упругих губ томительная сладость,
- Сосущий обод бархатных ресниц,
- И тень распластанная ниц,
- И жаркая пленительная слабость.
- Летящий взгляд горячею резиной
- Щеки касаясь, лишь слегка скользнёт,
- И этот жест таинственный невинный
- Рукой хирурга в сердце мне войдёт.
- И я ныряю дикий обновлённый
- В сжигающем смущении глубин,
- Чтобы достать мерцающий рубин
- Из раковины обнажённой.
«Пригасив обычную мятежность…»
- Пригасив обычную мятежность,
- Как во сне – совсем заворожён,
- В эту ужасающую нежность
- Я тобой по плечи погружён.
- Размягчённый, ласковый, недвижный
- Я плыву в сиянии озёр,
- Грёз твоих пустынник книжный
- И желаний пламенный костёр.
- Необычный, терпкий, обнажённый
- Я пронзаю сладостную глубь,
- Чтобы умиротворённым
- На плече у ангела уснуть.
Слово пастыря
- Зима. И мёрзлая дорога
- И настроение паршивейшее.
- И ночь, как откровенье бога
- По пьяне ангела пришившего.
Новости космической медицины
- – Поехали! – сказала крыша.
Заметка критика
- Поэт в России больше, чем поэт.
- Он член Союза журналистов.
Рецензия
(на пока ещё не снятый Никола-филмз)
- Одна судьба, одно величье
- У стана прокатного и стана девичьего.
С тобой
- В угаре стонет комната
- Жаром вечерних симфоний.
- Близостью переполнены
- Площади потных ладоней.
- Нагло, уверенно кривятся
- Губы дразнящей малины,
- Дерзкие, выпрыгнуть силятся
- Зрачков дельфиньи спины.
- И обнажив стволы рассержено,
- В окне, как внезапный спазм,
- Лес осенний растерзанный,
- Редкий, как женский оргазм.
- Ладьями стучат кровати,
- Мы тянем тяжелое бремя
- И будильника глаз кошачий
- Льёт горячее терпкое семя.
- Но на атласно бархатной пашне
- Пахать уже не в силах,
- Тот, у кого борщом вчерашним
- Стынет кровь в холодеющих жилах.
- Тот, кто опухшее личико
- Прячет за бруствер кровати,
- Когда правят бретельку от лифчика
- Как лямку у автомата.
- И опять, пока красуется
- Жёлтый месяц за стеной,
- Падший ангелок целуется
- С совестливым сатаной.
- ***
- Но вот дойдя до точки,
- Как по башке кирпич,
- Без фиговых листочков
- Проржавленный Ильич.
- Как снимок на комоде,
- Мочалкой борода
- И в караульном взводе
- Застыли два бедра.
«Немыслим мир, немыслимы подобья…»
- Немыслим мир, немыслимы подобья,
- Немыслимы объятья естества,
- Когда горячие тугие гроздья
- Вдруг тронет трепетно рука.
- Когда шелка, протяжные как стоны,
- Вдруг зазвенят серебряной струной
- И тела жар, как взорванный плутоний
- Раздавит нас ударною волной.
- Немыслим аромат душицы,
- Смертельна мятная трава,
- И шепот фибриол ложится
- Росой на влажные тела.
«Твоя любовь прохладных два крыла…»
- Твоя любовь прохладных два крыла
- Два ангела – добра и зла,
- Не разобрать, не различить,
- Что будет ранить, что лечить.
«Рука тяжёлая усталая…»
- Рука тяжёлая усталая
- Ласкает прядь дождём намоченную,
- А ты красивая и шалая
- С глазами порочными, губами порочными.
- А ты, как вишня скороспелая
- Невестою в цветах заснежена
- Порой до безрассудства смелая,
- Порою тихая и нежная.
- Душа восторгом околдована,
- Когда мне самому не верится
- До исступленья зацелована
- Плеч смуглая владелица.
- Когда движеньями ленивыми
- Зеленоглазая красавица
- С ногами стройными и длинными
- Пантерой за добычей тянется
- Она живёт пока целуется,
- Её движения отточены,
- Когда передо мной красуется
- С глазами порочными, губами порочными.
«тебе досталась радость одна…»
- тебе досталась радость одна
- настоящая, без утайки,
- животика моего желтизна,
- да спадающая вечно майка…
- достались также сплетения кос,
- губ ещё вот привкус горький,
- и конечно отблески звёзд
- с недорезанной лунной долькой…
«Вот мой герой. «Хэллоу, допрый фэчер…»
- Вот мой герой. «Хэллоу, допрый фэчер…»,
- Он пьян однако, нынче много пьют,
- Но всё же он припёр на эту встречу
- Корзинку снеди и бутылку «Брют».
- Уселся в кресло, просто страшный случай,
- Хотя не наглый вроде бы совсем…
- Спортивный мачо в упаковке «Гуччо»
- На тарантасе «аудяха семь».
- Совсем не смелый и хороший даже,
- Зовёт уехать в тёплую страну,
- У них там видишь ли… давно мечтает каждый
- Иметь покладистую русскую жену.
- Плейбой с обложки, все подруги сохнут,
- Наперебой они его кадрят,
- Но только нету никакого толку,
- Не замечает он других девчат.
- И снова «Энни, ты уже готофа?…»
- Ведёт в театр, а потом в кафе,
- По русски будет пить до полвторого,
- А после ехать сильно «под шофе».
- Гаишники лишь провожают взглядом,
- Как обгоняет всех авторитет,
- Он – мой герой, сижу я молча рядом
- И думаю: уехать или нет?
«Ты так чиста, наивна и внимательна…»
- Ты так чиста, наивна и внимательна…
- Так непрактична шеи белизна,
- Губить тебя совсем необязательно
- Ты крылья обожёшь себе сама.
- А я пытаюсь пошутить, подначиваю,
- Короче: настоящий onyx,
- Я на тебе невольно оборачиваюсь,
- Как к солнцу обращается подсолнух.
- А я, как чемодан оставленный,
- Всё жду хозяйской ласковой руки,
- Так шут придворный, Борджией отравленный,
- Обязан даже при смерти шутить.
«Я чувствую и даже где-то знаю…»
- Я чувствую и даже где-то знаю,
- Что повторится этот день опять
- Жаль только: я почти что умираю,
- Когда один укладываюсь спать.
- Жаль только: ты сюда послушай,
- Кошмаром давним позабытых снов
- Красивой недоступной шлюхой
- Проходит мимо первая любовь.
- Проходит мимо…
- Я её окликну
- Сожму пустеющий прострелянный карман,
- В который раз проникнусь я и влипну
- В безперспективный розовый роман.
- А силы эти…
- Брать-то их откуда?
- И выхода опять похоже нет
- И бьётся пульс, как разбивается посуда
- О самый в мире безнадёжный парапет.
- Так чувствуя и даже где-то зная,
- Какой бывает жесткою кровать
- Я всё же безнадёжно умираю,
- Когда один укладываюсь спать.
«Когда все звёзды поутру растают…»
- Когда все звёзды поутру растают
- Взгляни, красавица, в окно
- И ты увидишь: мимо пролетают
- Загадочные НЛО.
- И ты узнаешь: рейс Анадырь-Сочи
- Отложен, на дворе зима
- И холодом январским наплывает
- Свинцовая тяжелая тоска.
- Но ты принцессой шествуй в зазеркалье,
- Далёкая и близкая для всех,
- Как вечная волнующая тайна,
- Как этот тающий пушистый смех.
- И наши встречи – всё же избавленье
- От скуки что-ли, мелкого снежка…
- Они, красавица, как украшенье
- На атласе студёном января.
«Грифон кассет брошенных оземь…»
- Грифон кассет брошенных оземь
- Пружин спряженья гнут одно:
- Ты не пришла ни в семь, ни в восемь
- И время жутко напряжено.
- Ты не пришла, дней остроглазьем
- Съедены дочиста страхи, а там
- Призраки серые наглые лазают
- По тёмным аллеям, по тёмным кустам.
- Призраки робких надежд и страданий
- Пулей навылет слуга ваш убит,
- Пулей горячей нескромных желаний
- Ну и конечно горячей любви.
- С кем ты? И где ты? Эти спряженья
- Плавят упрямо тугие мозги…
- С кем ты и где ты? Нить напряженья
- Рвётся в холодной бездонной ночи.
- Над пепелищем кружат грифоны
- Кружат и кружат смертельным огнём
- И сложив крылья падают оземь
- В кровь разрывая сердце моё.
«Стол обглоданный обеденный…»
- Стол обглоданный обеденный,
- Нуждою жизненной объеденный,
- На стакане солнца лучик
- И горячий сладкий супчик.
- Такая вот обрыдлая картина,
- Да ещё в твоих лёгких
- Кораблик лёгкий,
- Плывущий в облаке никотина.
- Да ещё твои глаза,
- Огоньками болотными Эльма
- Зовут и манят меня
- В колдовское логово ведьмы.
- Лягу, лягу тебе назло
- Баластом атомной лодки
- На самое гиблое дно
- В океане вина и водки.
- Станет тело в глубинной толще
- Доступней для ласк и проще.
- Наконец-то станет неприлично
- Лапать бёдра чужие привычно.
- И стол обглоданный обеденный,
- Нуждою жизненной обедненный,
- Плотиком лилового тумана
- Нас вынесет на берег океана.
«Вчера, из глубины веков…»
- Вчера, из глубины веков,
- Вдруг налетела стая облаков,
- Средневековый шум базаров,
- Дыханье динозавров.
- Я вдруг увидел, как в окне
- И наяву, а не во сне,
- По водной глади наискось
- Шагает по делам Христос.
- С небес, с далёкой стороны
- Грозятся слуги сатаны,
- Среди страданий, плача, гула
- Я видел пляски Вельзевула,
- В огне, в дыму, в который раз
- Его восторг, его экстаз.
- И выше непонятный бог
- Не очень стар, но очень плох
- И ангелы скромны, стыдливы
- Короче, что там?! Херувимы!
- И в этом мире, в груде дней
- Я проживаю меж людей,
- Как мессия с небес сошедший,
- То ли ребёнок, то ли сумасшедший.
«Для урожайного лета…»
- Для урожайного лета
- Я зол черезвычайно
- Недостроенностью неба
- И холодом чая.
- Облаков вербовщик дырявый
- Уткнув нос в холмы
- В лес сырой и корявый
- Тащит забытые сны.
- Город – торт недоеденный,
- Так противен и сладок так,
- Отрыжкой послеобеденной
- Тычет в ноздри прогорклый смрад.
- Тоскливая женская очередь
- Мажет взглядом-повидлом,
- А рядом прыщавые дочери,
- Пока не замужем, как видно.
- И эти плети женских рук,
- В сплетенье вен оттянутых,
- Расскажут правду, не соврут
- О днях, как век растянутых.
- В разгар урожайного лета
- И пепла любви вчерашней
- Я зол, и злости приметы
- Подобны всем дням пропавшим.
«Осень, снова эта осень…»
- Осень, снова эта осень,
- Надоевший охровый наряд
- В обнажённых силуэтах сосен
- Меланхолий вертикальный ряд.
- Гул машин, он поутру так зычен,
- Серость неба страшно тяжела
- И по детски чужд и непривычен
- Холод запотевшего стекла.
- Ничего не происходит, вроде,
- Лишь газоны в иней серебря
- Осень вдовушкой печальной ходит
- В жёлтом сарафане сентября.
- Ну, а люди? Всё подай им сухость
- Нежность лета, тёплые края…
- Вообщем обывательская глупость
- Вечная житейская стезя.
- Что же дальше? Будьте милосердней
- Надоела? Это не беда.
- Скоро к нам хозяйкой привередной
- Снизойдёт суровая зима.
«Увы, иллюзий не питаю…»
- Увы, иллюзий не питаю
- Я, в отношении встречающих,
- Всё чаще с грустью замечаю
- Ассимметрию лиц окружающих.
- Всё чаще трудней удержаться
- Не двинуть кому-нибудь в морду,
- Всё чаще быть и казаться
- Становятся антиподами.
- К тому же, давно замечаю,
- (Вот ведь какая оказия!)
- Все реже меня посещают
- Эротические фантазии.
- Всё реже хочу улыбнуться
- И мне – не улыбаются,
- Всё реже хочу обернуться,
- Хочу, да не получается.
- И вот через эти мгновения,
- Как шлейф дирижабля горящего,
- Всё чаще живу сновиденьями,
- Всё реже по настоящему.
«В холодных чистых росах…»
- В холодных чистых росах
- Течёт река из рукава
- Осенний жолтый посох
- Преодолев едва.
- Лёгкие летние вина
- Выпиты тёплым дождём
- Тронуты руки рябины
- Ярким пунцовым огнём.
- Ломит томится и стонет
- Всласть заливая края
- Тёплая сладкая дыня
- Вяло текущего дня.
- Мягкою, мягкою лапой
- Душу дымами пьяня
- Жухлой осеннею мятой
- Стелет багрянец земля.
- Тихо покойно и странно
- Бродит земная печаль
- Двигая осенью плавной
- Хрупкий прозрачный хрусталь.
«Дощатый потолок…»
- Дощатый потолок,
- увядшая сирень
- И лёгкая тоска
- дождём навеяна,
- Мы так легки и даже выпить
- лень
- Бутылку липкую
- дешёвого портвейна.
- Мы – одуванчики и ветром
- снесены
- К вершинам гор
- в заброшенное плато,
- Мы в этот мир, как фрески
- внесены
- И сразу видно: гениален
- автор.
- И кто-то смотрит
- смотрит свысока,
- Сощурив глаз из поднебесной
- сини,
- Как плавают уставшие
- тела
- В сладчайшей заводи
- медовой дыни.
«Солнце выкатив прямо…»
- Солнце выкатив прямо
- Утром из распахнутого окна
- Этот день багряный и пряный
- Наехал нагло на меня.
- Наехал стриженным газоном
- И вечной спутницей косьбы
- Наехал смешанной с бензолом
- Арбузной свежестью травы.
- Так нереально невозможно
- В окне синеет простыня,
- Невнятна и неосторожна
- Чудовищная глубина.
- И бронхиоль вздымая чаще
- Слежу, как плавно за окном
- Пластает этот день на части
- Голубка розовым крылом.
- Так славно мною озадачен
- В своей житейской череде
- Обычный день так много значит
- В безумной звёздной чехарде.
«Роняет мир брильянтовые слёзы…»
- Роняет мир брильянтовые слёзы,
- Под шорох шин летящего авто,
- Мы мчимся километров сто
- Пронзая ночь и звёзды.
- Мы мчимся вдаль. Лишь одиноко,
- Как заплутавший журавель,
- Луны сияющей качель
- Заглядывает сбоку.
- Мы мчимся. Ты молчишь устало,
- Всё сказано сплетеньем рук
- И тени будущих разлук
- На нас нечаянно упали.
- Мы отдаляемся. И скорость
- Обратно скорости любви,
- Мы уступаем без борьбы,
- Так обречённо и так скоро…
- Роняет мир брильянтовые слёзы,
- Гудит мотор, стучат сердца,
- И нету видимо конца
- Разлукам и погасшим звёздам.
«Сомненья вечные нас только портят…»
- Сомненья вечные нас только портят.
- Мы смотримся в свою судьбу,
- Как женщины ревниво смотрят
- На молодость и красоту.
- Где оступился? Всё переиначил,
- Сказал не то, затеял канитель?
- Не ту поцеловал, не ту подначал
- И, наконец, не с тою лёг в постель.
- Оставьте право. Дохлая верига.
- Случайная помарка дневника,
- Хотя учтите: эта книга
- Читается взахлёб или никак.
«Матрицей всех кругов ада…»
- Матрицей всех кругов ада
- В жарком полумраке сладких снов
- На губах твоих размазана помада
- Географией запретных островов.
- На плечах твоих нежнейшая малина
- Манит так забыться и уснуть
- Тянет, тянет васильково-синий
- Омут с наслажденьем утонуть.
- Тянет, дьявол, так чертовски тянет
- Кажется: у этой вот черты
- Небеса разверзнутся и грянет
- Гимн несостоявшейся любви.
- Матрицей всех кругов ада
- В жарком полумраке сладких снов
- На губах твоих размазана помада
- Географией запретных островов.
«О, боже, как печальны и неправы…»
- О, боже, как печальны и неправы
- Дороги смерти траурные тратуары!
- Как неправы страдания и боли
- И немощь старческая всех неправа боле.
- Болезнь, уродство, катаклизм
- И холод бесконечных зим.
- Любовь, за то, что не пришла
- Тысячекратно не права.
- И гениальность мне не дав
- Господь, ты дьявольски не прав.
«Сегодня Луна заблудилась впотьмах…»
- Сегодня Луна заблудилась впотьмах
- И блюдцем разбитым плыла в небесах.
- Плыла одиноко, хотела уйти,
- Но нет для дурёхи иного пути.
- И плакал и капал всю ночь до утра
- Цианистый калий каплей дождя,
- И пачкала сажа ночного окна
- Щекой бархатистой тебя и меня.
- И где-то под крышкой златого ларца
- Бельчонками бились наши сердца.
- Слетали минуты и тихо текли
- В потайные реки, покойные дни.
- Мы плыли бездумно качаясь едва
- Роняя небрежно цветы и слова.
- И синяя птица, ты посмотри,
- Велась и давалась и ела с руки.
«У ауры моей зелёные глаза…»
- У ауры моей зелёные глаза
- И вид довольно растрёпанный,
- Она так ветренна и непостоянна.
- Она всех заедает,
- задавливает,
- задевает,
- Всё целит локтем в глаз и попадает.
- Смеётся нагло так, как негр на Бродвее
- И даже наглее.
- За всяким столом ноги задирает,
- Всегда самонадеянна, всё знает
- И хотя частенько ленится,
- Но зато ужасно любит выпендриваться.
- А как капризна она и изменчива,
- Ранима как и нежна,
- Что кажется: она не просто женщина,
- А трижды пострадавшая вдова.
- Спокойно не даёт пожить,
- Постоянно брюзжит и ропщет,
- А ещё, сволочь, любит тащить
- Обнажённое тело на площадь.
- Хочется ей, чтоб блестела слеза
- И умилялись в ликованье
- Вон те персидские глаза
- Блондинки на диване.
- Вот так живу с ней пока что,
- Героиней новеллы Бокаччо,
- Проделки все терплю и вижу,
- Что я люблю её и ненавижу.
«У снов сомов покой тягуч и вязок…»
- У снов сомов покой тягуч и вязок,
- Желтеет илистый песок
- И где-то здесь, под сенью грустных вязов
- Струится времени поток.
- Мы где-то здесь. Мы так неосторожны…
- Случилась жизнь, мы не готовы к ней.
- Желанья нереальны невозможны,
- Как нереальны сны прошедших дней.
- Слетая с рельс к подножию Олимпа
- И чувствуя его запретный жар
- Офелии глаза желты олифой
- Бесстыдно плавя сладостный нектар.
- И проживая и творя мы где-то,
- Здесь так комфортно ввинчиваться в стресс,
- Здесь, на планете, где живут поэты
- И, слава богу, много поэтесс.
- В безумном барельефе безделушек
- Мир на мгновенье стал нормальным, а потом
- Вновь завертелся и слетел с катушек,
- Как вылетает из ядра протон.
- А мы детьми элитнейшего клана
- Российскою обочиной дорог
- Бредём себе шепча упрямо
- Пороль бессмертных гениальных строк.
«Попав под прицельный огонь этих глаз…»
- Попав под прицельный огонь этих глаз
- Я тут же притих, я тут же погас,
- Под этим прицельным огнём наповал
- Я, насмерть сражённый, с улыбкой стоял.
- Щутя и не целясь, стянув лишь перчатку,
- Владелица чар выбивает «десятку».
- И раненым вепрем по белым снегам
- Я медленно падаю к стройным ногам.
- Вот так начинался тот роковый день,
- А с ним, чёрт возьми! и пожизненый плен.
«Осенним утром сладко вспомнить…»
- Осенним утром сладко вспомнить,
- Как ты со мною рядом шла
- И облака на колокольне
- И золотые купола.
- На синем небе брызги солнца
- В летящем золоте полос
- Насквозь пронзающие бронзу
- Твоих незаплетенных кос.
- Достойным стань или погибни,
- Так завлекая и маня
- Глаза – тропические ливни
- Хлестали наотмашь меня.
- И где-то заскрипев ворота
- Пытались тщетно удержать
- Желаний мощную когорту
- Ласкать тебя и целовать.
- А ты беспечно щебетала,
- На пальце раскрутив очки,
- И с наслаждением вонзала
- В асфальт тупые коаблучки.
Без тебя
«Вечер багров и вальяжен…»
- Вечер багров и вальяжен.
- В комнате безымянной
- Ожиданьем, как ружьём заряжен
- Снится пульс артерии пьяной.
- Снится ей драйв столицы,
- А также железная такса:
- В озёрных зеленых глазищах
- Зелёные новые баксы.
- Куда ты? Жена чужая
- И будущая вдова,
- Задумчиво отрывают
- Кожу календаря.
- Задумчиво смотрят мимо
- На тихий ночной звездопад
- И молча садясь в машину
- Рассеяны невпопад.
- И улиц смазаны слайды
- Фарфоровы, без страстей,
- Тушью замазаны файлы
- Петтинговых скоростей.
- Напрасно луны упитанной
- Ярится широкий лик
- Плотность ночи графитовой
- Стеной за окном стоит.
- Сильными стильными икрами
- Стиснуты плечи носильщика,
- Пылью капронными искрами
- Сыплют на кожу точильщика
«Я брошен тобою. Кричи не кричи…»
- Я брошен тобою. Кричи не кричи
- В холоде непониманий,
- Я брошен монетой в этой ночи
- Монетой в фонтан желаний.
- Набросится небо стаями туч,
- Исхлещет прутьями роща,
- И вихри разборок холодом круч
- Меня на ветрах прополощат.
- Но эти порывы бешенных слов,
- Ладонью замерзшей пристани,
- Я вновь успокоить сейчас готов
- Лишь взглядом одним пристальным.
«Душа – нежный пудель на кончиках сабель…»
- Душа – нежный пудель на кончиках сабель,
- Овца на таинственных пастбищах.
- Душа – пассажирка, а тело корабль
- Плывущий на отмели кладбища.
- Мохнатою лапой хватают неврозы,
- Из мёртвых восставшие идолы
- Пронзают стальной ядовитой занозой
- Того, кого ангелы кинули.
- Того, кто оставил пустеющий берег
- И меря миля за милею
- Смеется и плачет, и искренне верит,
- Что будет гораздо счастливее.
«Вата памяти не виновата…»
- Вата памяти не виновата,
- скальпы дисков едва-едва вертятся
- стёб ломая бесхозный,
- мелодией украденой ничьей
- в пенке лимонно-розовой
- тонуть в сиянии догорающих свечей.
- Лаурой совсем не наивной,
- комплексующей совсем немного,
- слёзы глотать с сигаретным дымом,
- бритвой вены задучиво трогать.
- «Не делай этого, Ань, не делай…»,
- голос сиплый, почти дебелый,
- знаком очень, хотя неизвестно
- кто там прячется за занавеской.
- Мешает «Мартини» со своими хотеньями,
- супермена из себя корчит,
- обзывает «клубничкой с крепко сжатыми коленями»,
- ещё один чокнутый, короче.
- А вата памяти мягка до одури,
- Вивальди стихает, вода журчит,
- я пока рядом, жива пока вроде бы…
- и буду может быть жить.
«Обрывки стран и языков…»
- Обрывки стран и языков,
- Где я бывал и не был
- И мысли – стая облачков
- На грязноватом небе.
- И всё случилось, всё произошло,
- Рожденье, смерть – события едины
- И жизнь, как тучку мимо пронесло
- Одним движением неповторимым.
- И жизнь, как вздох скучающей вдовы,
- Проблеск короткого заката
- Была, но каплями воды
- Ушла на глубину куда-то.
- Осталась сухость, канитель,
- Осадок горечи подобный,
- Разочарований и потерь
- Остался перечень подробный.
- Лишь ты одна, как амулет,
- Сама цены себе не знаешь,
- На чётках полустёртых лет
- Всё также золотом мерцаешь.
«Улица – река игрека…»
- Улица – река игрека,
- Икс блуждает на ней
- Потеряной реей «Тигриса»
- Пузцом парусов-простыней.
- Потерян, потерян нечаянно,
- Рождённый без права на жизнь,
- Во взгляде то боль, то отчаянье,
- То будущий катаклизм.
- Движения скована боязнью
- Тебя потерять и беда
- Накатывает поездом
- И щиплет глаза.
«Допив остывший чай…»
- Допив остывший чай
- Мы разошлись. Мы квиты.
- И слово тихое «прощай…»
- Монетой звякнуло о мраморные плиты.
- Случилось так, что разговор
- Случился ненамеренный
- И вслух произнесенный вздор
- Унес торнадо бешенный.
- Случилось так, что ты ушла,
- Как по весне порой
- Уходит талая вода
- Тушью со слезой.
- И я упёрся в теплый быт
- Саднящей болью,
- Случилось всё, что может быть
- И даже более.
«Мне снился сон: обламывая лопасть…»