Черная Вишня Пожидаева Алиса

— То, как ты шарил в корсете этой Линды, стало последней каплей. — Голос предательски дрогнул. В душе от воспоминаний поднялась такая обида.

— Давно надо было с Альгером поговорить, — непонятно среагировал его светлость, снова притянув меня к груди. — А о чем ты думала, перед тем как нашла меня?

— Это единственное, что тебя волнует? — Я взвилась, выдираясь из объятий и все-таки отшагивая в сторону. Мы как раз добрались до ворот моей излюбленной корчмы неподалеку от лесного источника.

— Вероника, — начал Шер серьезно, — вероятность того, что среди десятков комнат, окружающих большой приемный зал, ты выберешь именно ту, где я э-э-э… у меня была встреча, была исчезающе мала. Это означает, что кольцо тебя приняло как хозяйку и начало проявлять некоторые особенности, например, привело ко мне.

А я обиделась окончательно. Я ему душу изливаю, а он о свойствах артефактов рассуждает.

— Да какое мне дело до кольца, которое я к тому же вернула, если ты не гнушаешься изменять мне направо и налево?!

— Ника, я не… — Ах этот подлый тип еще и спорит. И нечего на меня глядеть так удивленно.

— И Альгера сюда приплел! Скажи еще, что это на самом деле был он! — Я злилась все сильнее.

— Нет, ты видела меня, но… — Шер явно начал раздражаться, но меня уже несло.

— Вот и признался! — заключила с мстительной радостью. Но была эта радость горькой.

— Ты не так поняла…

После этой фразы я едва не захохотала:

— Так на самом деле ты искал у нее в белье ценные документы?

— Но я действительно…

— Мужик, слушай, мы, конечно, солидарны и все такое, но звучит неубедительно, — прозвучало у меня за спиной.

Я обернулась. Из калитки выглядывали двое охранников, с интересом следящих за нашей перебранкой. Только попкорна не хватало. Меня тут же узнали:

— О, так это же Вики! Проходи, нечего щечки морозить.

Прилюдной сцены я тут же устыдилась, но с охраной с улыбкой поздоровалась и прошла во двор, а затем и в теплое нутро заведения. Хозяйка встретила меня приветливым кивком:

— Добрая ночь. Тут поужинаешь?

— Добрая, — с сомнением протянула я. — Нет, мне с собой бы. Как обычно.

— Только в двойном объеме, — кивнула она утвердительно, коротко глянула в большое, выходящее во двор окно, хмыкнула и ушла на кухню.

Мне прямо послышалось в этом хмыканье: «Я так и знала». Но не до возражений стало, во дворе стоял Шер, привалившись к столбику террасы. Второй охранник вернулся к воротам, а старший, Отан, сосредоточенно набивал трубку. Зал был пуст, лишь с кухни доносилось погромыхивание посуды, и это буквально спровоцировало меня подкрасться к входной двери.

— …Вики девица справная, — охранник рокотал совсем близко, у крыльца, — видно, что скорее из ваших, чем из наших. — Похоже, мужики разглядели богатую одежду позднего гостя и сделали выводы. — Нос не задирает, приветливая всегда, словом добрым одарит. Уж вы, господин, не обижайте ее.

Прозвучало вроде как добродушно, но с нажимом.

— Я не собираюсь ее обижать, я собираюсь на ней…

— Жениться, поди? Так на ней добрая половина городских холостяков жениться не прочь. А кое-кто и овдоветь предварительно.

Шер что-то ответил, но совсем тихо и, по-моему, на островном. Отан же добавил:

— Только вот одну окольцевать, чтобы потом по девкам гулять, — это себя не уважать и свой выбор не ценить.

Фраза повисла в воздухе.

— Не собирался я ни по каким девкам, — раздраженно открестился Шер спустя добрую минуту, а я так налегла на створку, что чуть не выпала на низенькую террасу.

— Она явно считает иначе. — Старый охранник пыхнул трубкой и явственно усмехнулся.

— Да. И не слышит, что я говорю.

— Так, может, господин, говорите как-то не так, — обронил Отан, и снова повисла тишина.

Я постояла еще, вслушиваясь в звуки, идущие со двора, но мужчины молчали. Лишь поскрипывали на морозе доски да что-то бряцало на конюшне.

— Не боись, Отан дурного не скажет, — раздался шепот за спиной.

И я повторно чуть не выпала на террасу — Ванда едва удержала меня за воротник. Готовая сумка с припасами уже стояла на столе.

— А говорила, нет полюбовника. — Мне достался укоризненный прищур.

После чего я была отодвинута от входной двери, которую хозяйка все-таки открыла и что-то сказала на улицу. Шер заглянул почти сразу, подхватил увесистую ношу и, сдержанно кивнув, вышел обратно во двор. Я осталась рассчитаться, но на столе уже лежал полновесный золотой. Поплелась следом. Как-то все у нас шло наперекосяк. Муторно на душе, никакого понимания, как себя дальше вести.

Тряхнула головой, разгоняя мысленный сумбур, и тоже выбралась на мороз. Мы снова шли молча. Его светлость обнимать больше не пытался, ширина тропы не позволяла. Зато вытащил откуда-то большие рукавицы, заставил надеть и уверенно пошел впереди — дорогу до источника он явно знал.

Продираться сквозь кусты, когда перед тобой идет кто-то большой и широкий, да еще и ветки придерживает, было не в пример удобнее, чем обычно. Стоило выбраться на поляну, Шер прошелся по небольшому свободному пятачку у обрыва, заглянул вниз, где тихо журчал обледеневший, но не сдавшийся ручей.

— Послушай… — Он обернулся так резко, что я вздрогнула и едва не выронила луковку, в которой меняла настройки для портала на двоих.

— Прямо тут?

— Да, я не хочу, чтобы выглядело, будто в гости набиваюсь.

— А я хочу в тепло и поужинать. — Я нажала кнопку.

Пусть это выглядит как приглашение «на чашечку кофе», пусть мы не можем начать нормальный разговор, но обсуждать это посреди зимнего леса я была решительно не готова.

Портал расплылся в новом месте, между двух кустов.

— Каждый раз на новой точке открывается, — пожаловалась я, приглашающе кивнула и шагнула в темное марево.

Сразу отшатнулась в сторону и обернулась. Несколько секунд ничего не происходило, так что во мне успело пробудиться беспокойство. А ну как этот упрямый тип решит остаться там. С моим ужином!

Но беспокойство мое было беспричинным. Едва он появился, контур портала схлопнулся.

— Это потому что лесной источник Вилена — мерцающий, а то не стоял бы бесхозным даже в таком неудобном месте.

— А ты откуда знаешь?

— Тебе не понравится ответ, — хмыкнул Шер и ушел в сторону кухни.

Когда я заглянула в царство еды, там уже висел Вейшар и подсказывал, что где искать, все-таки я основательно обжилась за последнее время. Поздоровалась, открестилась от назревающих вопросов духа и пошла переодеваться.

Капельки влаги серебрились на коже в полумраке купальни. Решительно обтерлась перед зеркалом после короткого ополаскивания и собиралась надеть домашнее платье, когда тихонько прошуршала дверь, потянуло сквозняком по босым ногам.

— Я начал забывать, какая ты красивая, — прозвучало за спиной.

— А еще стучаться, — огрызнулась я, глянула коротко и опасливо через плечо.

Шер стоял в дверном проеме и вцепился в потемневшее дерево откосов, так, словно это было последнее, что удерживает его на месте. Отвернулась, стараясь не показывать, что меня охватило волнение. Платье путалось, руки дрожали, но, когда я все же справилась с одеждой, шеи коснулись такие знакомые пальцы и… застегнули пуговицу.

Сказать ничего не успела, стояла, не поднимая отяжелевших разом век. Мужские руки огладили спину, спустились до талии и по бедрам вниз. Приласкали щиколотки.

— Обопрись, — прошептал Шер, потянул на себя, вынуждая почти сесть на свое плечо.

Приподнял подол и уверенно натянул мне на ножку меховой домашний сапожок. А следом и второй. От изумления я не нашлась что и сказать, развернулась уже в его объятиях и тихонько пискнула, когда меня подхватили на руки.

— Поставь красоту на место!

Наглый брюнет проделал знакомый уже трюк со сползанием меня с рук, ход разгадала, но, когда он легонько подбросил меня, — машинально вцепилась в шею:

— Что творишь?!

— То, что нужно было сделать уже давно. — Он как раз толкнул плечом дверь.

И понес дальше. Прямо… на кухню. Меня аккуратно водрузили на единственный стул, в тарелке уже источала аромат порция тушенного с картофелем мяса. Глиняная кружка рядом оказалась наполнена молоком.

На столе белела проекция скатерти. Также приметила пятирожковый подсвечник и скромный букетик цветов. Недоуменно потыкала пальцем в последний. Палец провалился, проекция замерцала, но тут же стабилизировалась.

— Приятного аппетита, — с самым невозмутимым видом пожелал его светлость, устраиваясь на чурбаке напротив. И приступил к трапезе.

Я некоторое время недоуменно взирала на Шера, на свою тарелку, на убранство стола. Потом все-таки вооружилась вилкой. Дальше тишину кухни нарушал только стук приборов. Под столом чем-то увлеченно лакомился Протон, поначалу доносилось урчание, но потом и оно стихло. Когда я заглянула вниз, рыжий котик спал.

— Стоит признать, ты меня удивил. — Я сыто откинулась на спинку стула.

Шеру откидываться было не на что, он закончил первым и потому просто сидел за столом, уложив подбородок на сцепленные пальцы, и пристально, едва ли не с умилением, следил, как я доедаю.

— Дело в том, что, пока ты голодная, разговаривать с тобой решительно бесполезно.

— Что?

— Характер портится, — кивнул Шер. — Невообразимо. Я о том периодически забываю, за что и поплатился.

Я вспомнила свой прилюдный срыв, а также более ранние скандалы и вынуждена была признать правоту его светлости. После сытного обеда со мной куда приятнее общаться. Только вот одно дело — признать, другое — признаться в этом. Пока я решала, не обидеться ли, лежащей на столе ладони коснулись пальцы сидящего напротив мужчины. Я подняла глаза, чтобы встретиться с внимательным изучающим взглядом. Ответила таким же. Некоторое время мы просто смотрели друг на друга. Я в который раз любовалась лицом человека, ставшего для меня таким важным. От его прикосновений по телу разливалось приятное тепло.

— Сейчас ты посидишь вот так, а потом спохватишься, что бежать пора, — обронила, не отводя взгляда.

— Мой коварный план провалился, — сокрушенно вздохнул Шер, но глаза смеялись. — Просто не знаю, с чего начать.

— С начала, — привычно ляпнула я и уточнила: — Ощущение, что ты вообще с любовницами своими вне постели не общался.

— Общался, но самое трудное, как правило, было сообщить с некоторой долей деликатности, почему мы не можем больше встречаться и что жениться я не собираюсь.

— Да ты, оказывается, негодяй!

— Мне об этом говорили. Неоднократно. Никого я ни к чему не принуждал, да и обещаний не давал. А провокаций обычно удавалось избежать.

— У тебя под рукой всегда имелась фиктивная невеста? — Я попыталась выдернуть руку, но Шердан удержал, еще и поглаживать начал большим пальцем.

— Вероника, ты же знакома с шаисой. Так получилось, что планка в выборе спутницы жизни у меня задрана очень высоко. И, может, уже перестанем обсуждать мое прошлое?

Разбежался! Впервые удалось вот так на откровенность вывести, не упускать же шанс. Только этот прагматичный подход меня расстроил.

— В том-то и дело, ты умом выбираешь. Да неужели тебе даже в юности влюбляться не приходилось?

— Что ты имеешь в виду под влюбленностью?

Признаться, от вопроса я зависла:

— Ох… ну это когда нравится какая-то девушка, когда хочется улыбаться при одной лишь мысли о ней, быть рядом, радовать всевозможными способами, делать всякие глупости…

— Достаточно, я понял. В общем, вести себя как идиот.

— Шер! — Я снова попыталась выдернуть руку.

— Нет, Ника, раньше такие желания меня не посещали.

— А сейчас? — Как-то даже дышать стало трудно, и пусть голос был ровным, но пальцы дрожали.

— Сегодня, — Шердан подался вперед, перехватывая меня за запястье, — я едва не сделал глупость трижды. Когда наконец попал в «Два тракта» и увидел, как ты танцуешь, чуть не сорвался. Когда он тебя убивал — все-таки потерял контроль.

Я вспомнила, как что-то полыхнуло в зале. Вот, значит, оно как было.

— А третий? — Почему-то мне стало страшно.

— Когда начался аукцион за право танцевать с тобой, я ведь ушел.

Он не произнес этого вслух, но я поняла. Он тогда ушел, чтобы не возвращаться. Никогда.

— Но ты же вернулся…

Шер тем временем поднялся, обогнул стол, потянул и меня вверх, вынуждая встать со стула.

— Больше всего хочется сейчас забрать тебя и спрятать от всего мира. — Он уткнулся лицом в волосы, вдохнул. А вот я напряглась. — Хотя признаю правильность доводов Когрема — сейчас от столицы лучше держаться подальше.

— Как видишь, я спряталась сама. — Голос мой звучал холодно. Ну неужели он не понимает, что опять низводит меня до роли диванной собачки!

— Да уж, еще бы в город не выбиралась — я бы был вообще спокоен. — Вот ему весело. — Ника… Да не зажимайся ты так! Заставила поволноваться, конечно, но я знал, что с тобой все в порядке, пусть и не знал, где ты.

— Я вся обвешана следилками? — отшатнулась.

Заработала укоризненный взгляд:

— Все проще, в отличие от тебя, я не выполнил обязательство. — Его светлость показал запястье, на котором тоненькой вязью проступил рисунок. Как же я забыла про договор. — Чувствую, если с тобой что-то не так. Это не добавило спокойствия, когда ты сбежала, но теперь я знаю, в чем была причина. — Шер говорил и потихоньку притягивал меня к себе, пока я снова не оказалась в его объятиях. — Как бы то ни выглядело, никогда бы не позволил себе с невестой Альгера…

— Эта белобрысая — невеста?

— Бывшая. И Ника, я понимаю, что ты обижена, но она хорошая девушка, преданная, ответственная, увлеченная. Даже слишком.

— Но… Альгер же… — Я, мягко говоря, была удивлена.

— Давай ты сама его спросишь? — Шер поморщился. — Надо будет сказать спасибо Альгеру. — Он подхватил несколько упавших на лицо прядок, заправил их мне за ухо.

— Угу, он был очень решительно настроен. Кстати, на что? — Я подумала и неожиданно для себя самой потерлась щекой о шершавую ладонь, даже глаза прикрыла.

— Не знаю, но мне он сказал, что я недостоин тебя, что не заслужил.

— А ты? — Я оказалась крепко прижата за талию.

— Буду заслуживать. — Пальцами свободной руки Шер зарылся мне в волосы, потянул назад, вынуждая запрокинуть голову.

Поцелуй получился пронзительно нежным. И я упивалась им, гася легкую нотку горечи и недовольства, — главные слова так и не были произнесены. Ни им, ни мной. И это было последней связной мыслью, потому как поцелуй становился все смелее. В какой-то момент осознала себя сидящей на узкой столешнице буфета, отчаянно сражающейся с неподатливым ремнем. А потом все смешалось в калейдоскопе ощущений, движений, стонов.

— Ника, прости меня. — Его светлость сидел у моих ног, понурив голову, горестно вздыхал и просительно поглаживал лодыжку.

— Шер? — Я попыталась высвободить ноги, но он уткнулся в колени лбом и продолжал: — Прости меня, любимая! Я подлец, думал, работа — это важно. Но работа не подаст в старости стакан воды! — Он прижался щекой к бедру.

— Шер, я все понимаю, ты занимаешь нужным любимым делом. — Я снова попыталась высвободиться.

— Нет! Мое любимое дело — это ты! А я уделял тебе так мало внимания. Каким я был слепцом. А теперь ты бежишь от меня.

— Шер, прекрати убиваться. — Я гладила обнаженные плечи, наслаждаясь рельефом, и все более недоумевала.

— Нет, выслушай. — Он наконец поднял лицо с лихорадочно блестящими глазами. — Я решил! Теперь только ты! Мы уедем. Поселимся в уединенном домике, там не будет никаких женщин. Я не хочу, чтобы ты ревновала.

— Но я не хочу уезжать…

— Да… я понимаю, любовь моя, ты больше не сможешь мне верить. — Шер вновь уткнулся лицом в колени. Потом вдруг вскочил: — Тогда надо исключить саму возможность…

У него в руках появился клинок. Ну вот откуда он его постоянно вытаскивает? Только вот вместо хищной стали меча в его руках оказался серп.

— Шердан! Нет! — заорала я, когда он очень характерно замахнулся… и проснулась.

В комнате было темно — сочащийся из окон свет отсекала тяжелая штора, которую я притащила, устав от слепящей снежной белизны зимних гор.

— Чего ж ты так кричишь-то? — излишне участливо спросил Мэтиус, заглядывая сквозь стену. Вейшар тоже просочился из соседнего помещения. — И почему, собственно, нет?

— Это только во сне нет, на деле очень даже да, — прокомментировал Вейшар, и довольные призраки втянулись обратно в стену.

Подушка полетела вхолостую. Несдержанный на язык провидец отрицательно влияет на духа башни.

Я потянулась, пытаясь припомнить тающие уже образы сна. Привидится же такое. Как понимать эти нежданные выверты подсознания? Дальше мысли перескочили на завершение вчерашнего бесконечного дня, по телу пробежала сладкая волна. Похоже, Шер донес меня до постели, уложил спать и сбежал. Почему-то я была уверена, что в башне его не найду. Некоторым усилием воли согнала с лица довольную улыбку, обозвала себя безнадежной доверчивой дурой и поплелась к окну — отодвигать штору. Неожиданная находка ждала меня на маленьком столике, приютившемся у дивана. Там лежала записка, придавленная до боли знакомым колечком.

«Не уверен, вспомнишь ли ты, что я говорил, поэтому пишу. Постарайся ни во что не ввязаться до коронации. На главной церемонии в конце декады тебе придется присутствовать как леди Барас. Я за тобой приду накануне».

Чуть ниже шла приписка: «Оно твое!»

На колечко, зажатое в кулаке, я уставилась с подозрением, даже от сообщения о церемонии отвлеклась. Интересно, вот в башне его работа глушится, а как только я выйду — Шер сразу узнает, где я? С другой стороны, на палец не надел, хотя мог бы, спящей-то. Наконец решил довериться?

Предательская улыбка снова растянула губы. Оставив последние сомнения, позволила перстеньку скользнуть на палец. Тот словно повозился пару секунд, устраиваясь поудобнее, потом руку окутало приятное тепло, и все прошло. Колечко прочно заняло свое место и сниматься больше не собиралось. Полюбовавшись на игру света в темной глубине камня, я оделась и скатилась в портальный зал. Прыгала через две ступеньки, ожидаемо чуть не полетела носом, но вскоре сосредоточилась на разминке. Котенок путался под ногами и носился по помещению, но я на него даже не шикнула. Настроение было исключительно хорошим.

Духи присоединились ко мне за завтраком. Оба расположились за столом, с которого кто-то заботливо убрал ночью посуду, перед обоими появилась призрачная, но вполне аппетитно выглядящая тарелка с отбивной — ученый в последнее время развлекался голограммами.

— Кто победил? — спросила я невзначай.

Мэтиус расплылся в довольной улыбке, Вейшар мрачно глянул на него, обещая реванш:

— С провидцами трудно спорить.

— Ну, в прошлый раз тебе повезло. — Мэтиус заметно побледнел в ходе завтрака, его время вдали от места упокоения даже у источника было ограниченно. — Ладно, с вами хорошо, но пора домой.

И растаял в воздухе.

Эта парочка воистину нашла друг друга, и я была рада, что мне пришла в голову мысль познакомить их. Оба так и не признались, на что спорили, но делали это постоянно, когда не резались в ханскую клетку и не вели неспешные философские беседы.

— Вернешься в город? — уточнил Вейшар, после того как я пересказала вкратце вчерашний день. Он развеял лишний прибор, и теперь мы сидели за столиком вдвоем.

Я доела огромней бутерброд из обнаруженной снеди, запила его компотом и наконец ответила:

— Что-то мне подсказывает, что обещанный выходной сегодня не состоится.

— Шердан просил напомнить — будь осторожна. По-моему, у них там назрел серьезный заговор против законной власти. — Ученый начал формирование портала.

Я ссадила с рук пригревшегося Протона:

— Когда он ушел?

— Почти сразу, как отнес тебя наверх и написал записку.

Я кивнула и нырнула в зев портала.