Эффект Врат Орехова Анна

Глава 20. Повышение

Алису сложно было назвать сладкоежкой. Пирожным и тортам она предпочитала горький шоколад или марципан, о существовании сахара только догадывалась, а всяческие сиропы, взбитые сливки и топпинги попросту не переваривала. Однако пакетик с ирбужскими конфетками опустел достаточно быстро. Не то чтобы ей очень уж нравился их вкус, она пробовала норги раньше и могла сравнить их разве что с кашицей из сладких бобов. Дома она бы на такое лакомство и не посмотрела. Но сейчас работающий на износ мозг требовал глюкозу.

Обод Расэка не отвечал, а дверь его комнаты приветливо открывалась всем желающим. Видимо, детектив отправился на Симор, поэтому мозговой штурм приходилось устраивать наедине с самой собой.

Она стояла у панорамного окна, но даже не думала любоваться снежными просторами и, казалось, не замечала проносившиеся по прозрачным тоннелям госковчанские поезда. Алиса размышляла о Мирелке.

Расэк рассказал, что круг подозреваемых сузился до четырёх имён: двое землян, госковчанин и миванец. Любой из них мог зайти в комнату к ирбужскому дипломату и подлить в лекарство яд. Любой. Однако Алиса пыталась смотреть на проблему шире.

К чему ограничиваться четырьмя кандидатами в убийцы? Ведь речь идёт не о потасовке в подворотне: преступление совершено во время межпланетного саммита, и убит самый настоящий дипломат. Разве можно провернуть такое в одиночку? Пожалуй. Однако для этого нужно быть либо отчаянно смелым, либо отчаянно безрассудным. Алиса не исключала ни первого, ни второго, но всё-таки склонялась к версии, что у убийцы был сообщник.

Госковчане с самого начала из кожи вон лезли, чтобы обвинить землян. А ирбужцы при первой же возможности предъявили аудиозапись и потребовали отменить дипломатическую неприкосновенность. Николай рассказал, как именно та запись попала к госковчанам. Он, конечно, обвинял во всём Расэка, но Алиса не сомневалась: детектива подставили, как, впрочем, и её саму. Выходит, и розовокожие, и мохнатые изо всех сил пытаются обвинить землян. Зачем? Ответ может быть вполне безобидным: они уверены, что Мирелка убил Серхат, и добиваются справедливости всеми доступными способами. Или же дело совершенно в другом: убийства с самого начала были совместной акцией ирбужцев и госковчан. А кто из представителей этих рас значится в списке подозреваемых? Гуроу. Видимо, она и выступила исполнителем, а остальные всячески пытаются её прикрыть.

Но зачем им избавляться от Мирелка? И при чем тут Вилеу? Вопрос на миллион долларов, но тем не менее ответ может быть вполне банальным: деньги, власть, технологии… за что ещё нынче убивают?

Алиса смяла пустой бумажный пакетик и отвернулась от окна. Всё-таки сложно устраивать мозговой штурм в одиночку. Присутствие Расэка сейчас было бы очень кстати.

Раздался резкий металлический звук, и тут же стена напротив сделалась прозрачной.

– Явился не запылился, – проворчала Алиса, прикладывая ко лбу обод.

В коридоре стоял Николай.

Она послала команду открыть дверь, но в ответ снова раздался противный металлический звук, дверь же при этом оставалась закрытой.

– Что за чёрт?

Алиса послала ещё одну команду. Никакого эффекта, только резкий звук и недовольный фээсбэшник за дверью.

– Бред какой-то…

Она зашла в адресную книгу, нашла Николая и послала вызов. Спустя секунду в комнате стояла проекция фээсбэшника, а его оригинал по-прежнему находился за прозрачной стеной. Оба Николая раздраженно нахмурили брови.

– Алиса, ну что за детский сад? Так и будем общаться через стену?

Алиса почувствовала, как по коже побежали мурашки. Не могла госковчанская система просто взять и сломаться.

– Дверь заклинило, – пробормотала она. – Не хочет открываться.

– В смысле? – фээсбэшник сложил ладони домиком и попытался вглядеться внутрь комнаты. – Как это не хочет?

– Не знаю… не открывается, и всё тут.

Она прижалась спиной к панорамному окну.

– Они заперли меня, да? Всплыли ещё какие-то улики?

Фээсбэшник нервно поправил галстук.

– Саммит завершился, – негромко сказал он.

Алиса стиснула в ладони серебряный домик.

– Ты же говорил, что до него ещё двенадцать часов?

– Перенесли. Я не стал тебя раньше времени расстраивать. – Он помолчал немного и добавил: – Неприкосновенность отменили.

Сердце отчаянно колотилось в груди. Но тело как будто сделалось ватным и не желало шевелиться.

– Значит, всё? Нас с Серхатом арестуют?

Николай, совсем как Расэк, запустил ладонь в волосы. И Алисе вдруг отчаянно захотелось, чтобы на его месте и впрямь оказался детектив. Он бы наверняка во всём разобрался, сумел найти выход и вытащил бы её отсюда.

– Не знаю… – Пробормотал фээсбэшник.

Он явно хотел добавить что-то ещё, но промолчал, растерянно глядя на Алису.

– Говори, – попросила она. – Хуже уже не будет.

Николай ослабил галстук.

– Земля проголосовала против разведывательной экспедиции.

Алиса опустилась на пол и прижала колени к груди. Всё правильно. Председатель Генеральной Ассамблеи ООН купил себе свободу, а она… надо было соглашаться на сделку, когда представилась такая возможность!

Николай бросил взгляд по направлению к общему холлу.

– Что там? – спросила Алиса, уже прекрасно понимая, каким будет ответ.

– Нюрау. С ним Керберг и ещё двое госковчан.

Расэк запрыгнул в прозрачную капсулу и, не дожидаясь попутчиков, прижал к кабине паспорт. Махина медленно поплыла к восемнадцатому сектору.

– Да быстрей же ты!

Его так и подмывало спрыгнуть на землю и проделать оставшийся путь бегом. Но в госковчанских коридорах совсем не было света, свернешь не туда и больше времени потеряешь, блуждая в потёмках.

С того момента как он покинул Симор, минуты тянулись невыносимо долго. Расэк буквально влетел во Врата, бегом пересек здание Перехода, а потом еще целый час трясся в госковчанском поезде. Уже сидя в прозрачном вагоне, он запоздало вспомнил, что на этот раз даже не подумал об Эффекте Врат. Пересек арку как обычный дверной проем, забыв о былых страхах.

Прозрачная капсула еле плелась.

– Ну давай! – подгонял её Расэк.

Казалось, что тёмным коридорам нет конца. Расэк нервно лохматил волосы и проклинал госковчан за медлительность. Наконец сделалось чуточку светлее, спустя ещё пару минут тьму сменили сумерки и в конце коридора забрезжил свет. Расэк не выдержал, подхватил сумку и выпрыгнул из кабины.

Расстояние до земли оказалось больше, чем он рассчитывал. Ноги стукнулись о твердую поверхность, он по инерции сделал несколько шагов, не устоял и брякнулся на четвереньки. Правое колено пронзила резкая боль.

– Сакатса!

Жалеть себя не было времени. Прихрамывая, Расэк ринулся вперед, уже на ходу натягивая металлический обод. Пересек общий холл, не обратив внимания на изумленные взгляды госковчан, рассевшихся в креслах, влетел в восьмой коридор, остановился у комнаты Алисы и дрожащим пальцем коснулся пульсирующей полоски двери.

Раздался резкий металлический звук. Расэк перевел дыхание. «Она в комнате! – пронеслось в голове. – Я не опоздал». В стене образовалась дверь, а в следующий миг мимолётная надежда испарилась.

В кресле у панорамного окна сидел Керберг. В руках – неизменный бумажный пакетик, на лице – довольная улыбка.

– Детектив Расэк! Я как чувствовал, что нужно подождать вас здесь. Устали? Проходите, не стойте в коридоре!

Расэк шагнул в комнату. Огляделся – Алисы тут точно не было.

– О, вашу подругу уже увели. – Толстяк правильно угадал его мысли. – Ну что же вы застыли? Присядьте, да. Передохните с дороги.

Расэк не шелохнулся.

– Где Алиса?

Голос звучал глухо, он и сам с трудом разобрал собственные слова. Но Керберг, как ни странно, его услышал.

– Как это где? В тюремном секторе. Да садитесь же вы, нам есть что обсудить.

Расэк медленно прошел вглубь комнаты и опустился в кресло.

– Скверная вышла история. – Старик покачал головой. – Я то был уверен, что инициатором убийства выступал Серхат, да. Но, как оказалось, девчонка сама всё провернула.

В горле пересохло. Расэк заметил у кровати голубой рюкзак и стиснул зубы. «Сама всё провернула» – запоздало долетели до него слова Керберга.

– Как это сама?

Старик закинул в рот розовый шарик и, причмокивая, пояснил:

– Оказывается, земляне с самого начала подозревали вашу подругу. Вели собственное расследование, да. Девчонка-то – ярая активистка. Участвовала в митингах против миванцев, вела переписку с сомнительными личностями. Представляете, она со своими друзьями готовила теракт. Они планировали устроить взрыв в одном из лагерей беженцев. Так что хорошо, что всё закончилось здесь, на Госке.

Расэк моргнул. Теракт? Переписка с сомнительными личностями?

– Бред, – пробормотал он.

Керберг закинул в рот ещё один розовый шарик.

– Я тоже так подумал. Но изменил мнение, когда собственными глазами увидел на ободе Вилеу все эти чертежи, да. Каким-то образом к госковчанке попали планы теракта. Наверно, мы уже никогда не узнаем, где она их взяла, да. Но так ли это важно? А потом земляне предъявили фотографии с митингов, где ваша подруга выступает за закрытие Врат на Мивану. А на её телефоне обнаружилась переписка с террористами. – Он тяжело вздохнул и развел руками. – Не вините себя, детектив, она нас всех обвела вокруг пальца.

Расэк покачал головой. Его действительно обвели вокруг пальца, вот только сделала это не Алиса.

– Это вы ускорили саммит? – На смену оцепенению постепенно приходила злость.

Старик вытер ладони о брюки.

– Решил, что так будет лучше. Вы слишком привязались к девчонке, вам было бы тяжело находиться здесь во время ареста.

Расэк хмыкнул. Всё правильно, он бы только путался под ногами.

– Вы же понимаете, что эти фотографии – фальшивка? – Голос звучал на удивление ровно.

Керберг поскреб родимое пятно.

– По мне, так всё выглядит более чем убедительно, да. В любом случае у нас есть убийца, а значит, вас можно поздравить с завершением расследования.

Расэк криво улыбнулся:

– Расследование не закончено. По крайней мере до тех пор, пока я не выясню, зачем Мирелк отправил Вилеу на Коц-Црой. Я раздобыл на Симоре новые улики.

Керберг спрятал пакетик с конфетами в карман.

– Расследование закончено, – отрезал он. – И вы сегодня же возвращаетесь на Ирбуг.

Расэк вздёрнул брови:

– Я только что сообщил вам о новых уликах…

Керберг не дал ему закончить.

– А я только что отдал вам приказ! – прошипел он, наставив на Расэка толстый палец. – Так что извольте подчиниться! Расследование завершено. Убийца арестован, а вы возвращаетесь на Ирбуг. Это ясно?

Расэк стиснул зубы. Не было смысла протестовать, старик заранее всё продумал. Ему не нужен был убийца, ему нужен был козёл отпущения, а на эту роль отлично подходила Алиса.

Керберг поднялся с кресла и уже мягче добавил:

– Я отправил на Ирбуг отчёт. Рекомендовал повысить вас до начальника отдела, да. – Он похлопал Расэка по плечу и улыбнулся. – Вы отлично поработали, детектив. Через пару дней я тоже вернусь домой и позабочусь, чтобы вашей маме выделили квоту. Я же говорил, у меня достаточно для этого полномочий. – Его пальцы чуть сильнее сжали плечо Расэка, а в голосе появились угрожающие нотки: – Не разочаровывайте меня, детектив, ведь моих полномочий хватит и для того, чтобы пресечь любые попытки подобных операций. Мой вам совет: забирайте заслуженную награду и возвращайтесь на Ирбуг.

Он отпустил плечо Расэка и шаркающей походкой двинулся к выходу.

Дверь за стариком давно закрылась, а Расэк продолжал неподвижно сидеть в кресле. Он добился, чего хотел. Мама наконец получит разрешение на операцию. Его повысят до начальника отдела. Зарплаты хватит, чтобы снять квартиру поприличнее и обеспечить маме должный уход.

Расэк закрыл глаза. Он мог бы попытаться убедить себя, что всё закончилось хорошо. Что он никогда по-настоящему не знал Алису, что всё это время она вела двойную игру. Он мог бы заставить себя поверить в реальность тех фотографий. В реальность угрозы теракта и в то, что Вилеу с Мирелком хотели его предотвратить.

Расэк запустил ладонь в карман и нащупал крошечный голубой шарик. Он мог бы обманывать себя, притворяясь, что всего лишь делал свою работу. Что отправился на Землю только для того, чтобы допросить важного свидетеля. Мог бы постараться забыть обо всём. Вот только на душе было невыносимо гадко. Цена оказалась слишком высока. Он получил всё, что хотел, но заплатил за это свободой Алисы.

Глава 21. Кто виноват, или Что делать?

Расэк проснулся от резкого металлического звука. Солнечные лучи слепили с какой-то необъяснимой яростью, перед глазами маячила чёрная точка, под ней пролегала расплывчатая серая полоса. Он несколько раз моргнул и понял, что сидит в кресле посреди матово-серой комнаты. В углу белым сугробом возвышалась кровать-берлога, рядом лежал голубой рюкзак Алисы.

Расэк оперся о подлокотники и попробовал встать. Тело не слушалось. Затекшая шея отказывалась шевелиться, а правое колено выразило протест тупой болью. Кое-как ему всё-таки удалось вылезти из кресла. Прихрамывая, он сделал пару шагов, но тут же споткнулся о собственную дорожную сумку. Снова раздался резкий звук. Расэк помотал головой. Чёрная точка по-прежнему маячила перед глазами. Расплывчатая серая полоса сложилась в надпись: «К вам посетитель».

Расэк протянул ладонь ко лбу и нащупал госковчанский обод. «Разумеется», – буркнул он и повернулся к двери. Умная система услужливо сделала стену прозрачной. По ту сторону действительно находился посетитель. Сложив ладони домиком, он прижимался носом к стене, будто надеялся что-то разглядеть сквозь непроницаемую поверхность.

– Идиот, – бросил Расэк, направляясь в ванную комнату.

Он не собирался открывать. Земной шпион был последним, кого ему хотелось сейчас видеть. Однако Николай Петрович продолжал настойчиво звонить в дверь. Расэк зашёл за перегородку, отделяющую шар с водой, стоило привести себя в порядок, прежде чем отправляться в обратное путешествие на Ирбуг. Здесь он был совершенно бесполезен. Может быть, дома удасться убедить начальство возобновить расследование, тогда он выяснит, что за образцы принесла Вилеу и, возможно, найдёт настоящего убийцу. А Алиса… неужели всё это время ей придётся провести в тюремном секторе? При одной только мысли об этом Расэк яростно сжимал кулаки.

Он наклонился над ванной и вдруг застыл, вспомнив слова Керберга: «Оказывается, земляне с самого начала подозревали вашу подругу. Вели собственное расследование, да..… Я-то был уверен, что инициатором убийства выступал Серхат. Но девчонка сама всё провернула».

Расэк вернулся в комнату. Николай Петрович по-прежнему стоял за дверью.

– Вы здесь! – облегченно выдохнул он, когда Расэк коснулся пальцем черной точки, и в стене образовалось ровное прямоугольное отверстие. – Керберг сказал, что вы покинули планету, но я надеялся, что вы не сдадитесь так просто.

Расэк подошел ближе и внимательно посмотрел на землянина.

– Нам нужно поговорить, – продолжил тот. – Вы, наверное, уже в курсе, что они арестовали Алису?

Расэк кивнул:

– В курсе.

В ушах настойчиво звучал голос Керберга: «…вели собственное расследование… каким-то образом к госковчанке попали планы теракта… на её телефоне обнаружилась переписка с террористами…»

– Она в тюремном секторе, – распинался Николай Петрович. – Думаю, мы могли бы…

Кулак Расэка не дал ему договорить. Удар пришелся чуть выше правого глаза. Землянин охнул и схватился за бровь. Расэк же вернулся к креслам, поднял с пола сумку, обогнул чертыхающегося Николая Петровича и направился к общему холлу.

Его трясло, костяшки горели. Он посмотрел на кулак, с удовольствием увидел следы крови и вытер ладонь о футболку. Колено по-прежнему ныло, приходилось хромать, это делало боль не такой острой.

В креслах в центре холла расположилась группа туристов с Донтока. Видимо, решили осмотреть Госку, пока ещё было на что смотреть. Все, как по команде, повернули головы, провожая Расэка любопытными взглядами. Похоже, вид взъерошенного хромающего ирбужца заинтересовал их гораздо больше экскурсий по планете.

– Подождите!

Чья-то ладонь легла ему на плечо. Расэк развернулся. Николай Петрович прижимал к брови окровавленный платок. На его правой щеке застыли размазанные красные подтёки, воротник белой рубашки был забрызган кровью.

– Уберите руку, – рявкнул Расэк. Неужели землянину мало одного удара?

Николай Петрович отдёрнул ладонь.

– Я заслужил это. – Он убрал платок, демонстрируя рассеченную бровь, из которой стекала струйка крови. – Можете врезать ещё, если вам так хочется!

– С удовольствием! – Расэк сжал кулаки.

Землянин снова приложил платок к брови.

– Тогда не забудьте отвесить и себе парочку ударов. Вы их тоже заслужили!

Расэк заскрипел зубами:

– Так, может, рискнете мне помочь? Или привыкли действовать втихомолку?

Один из туристов достал из сумки камеру и принялся что-то надиктовывать в микрофон.

Николай Петрович подошёл ближе:

– Я рассчитывал вытащить её с Госки. И всё было хорошо, пока вам не приспичило выпендриться перед начальством!

Расэк не любил махать кулаками, но сейчас ему было очень сложно держать себя в руках. Он пристально смотрел на земного шпиона. Тот в ответ буравил его ненавидящим взглядом.

– Нам нужно поговорить, – сквозь зубы процедил Николай Петрович. – Мордобой можно устроить позже.

– С удовольствием! Сообщите мне время и место!

Расэк развернулся, чтобы уйти, но следующая фраза заставила его остановиться.

– Я знаю про телефон.

Расэк обернулся. Он рассказал о телефоне только Кербергу и Алисе. Откуда землянин про него узнал?

– Я знаю, где он. – Николай Петрович говорил тихо, чтобы туристы не могли их слышать. – Продолжим мордобой? Или всё-таки поговорим как взрослые люди?

Глава 22. Мозговой штурм

«Правду говорят: инициатива наказуема», – думал Николай, неуклюже стягивая с себя рубашку. Справляться одной рукой было не так-то просто, но второй приходилось прижимать платок ко всё ещё кровоточащей брови.

Он находился в ванной комнате в номере Алисы. Ирбужец сидел по ту сторону перегородки и терпеливо ждал. Хотя нет, скорее всего, этот гад сгорал от нетерпения, но это были его, гада, личные проблемы. Николай стянул левый рукав, перехватил платок в другую руку и принялся за правый. Наконец процедура была завершена, он осмотрел рубашку и в сердцах швырнул её на пол.

– Вот же ж розовокожий козёл!

Вещь была безнадёжно испорчена.

Николай любил эту рубашку. Не только за превосходное качество: хорошо отстирывалась, легко гладилась, всегда выглядела как новенькая, – нет, он любил её за воспоминания, которые возникали всякий раз, когда он смотрел в зеркало и поправлял белоснежный воротничок. Рубашку подарила Машка, купила с бешеной скидкой в каком-то брендовом бутике, польстившись на яркие витрины. Купила со своей последней зарплаты, перед тем как отправилась в долгожданный декретный отпуск. Кто бы мог подумать, что простая с виду белая рубашка переживёт их брак?

Николай отлепил ото лба госковчанский обод, спрятал его в карман, после чего наклонился над шаром с водой и принялся умываться. Красные капли образовывали в прозрачной воде замысловатые узоры, после чего бесследно растворялись. В другое время он бы даже посчитал зрелище красивым, но сейчас настроение было далеко от романтики.

Ничего напоминающего зеркало в комнате не было, доставать обод из кармана мокрыми руками не хотелось, а потому приходилось действовать на ощупь. Николай умылся, прополоскал платок, вытер лицо чистым краем рубашки и направился в комнату.

Ирбужец с мрачным видом сидел в кресле. Выглядел он неважно: вечно лохматые волосы свалялись и свисали неопрятными прядями, красная футболка была измята, на жёлтых штанах в районе правого колена застыло пятно крови. «Надеюсь, тебе хорошенько досталось», – мысленно позлорадствовал Николай. Он подошел к рюкзаку Алисы и принялся бесцеремонно там копаться.

– Вряд ли ей это понравится, – прокомментировал розовокожий.

Николай не обратил на него внимания. Правила приличия – последнее, о чем он сейчас думал, а вот какая-никакая аптечка у курьера должна быть. И действительно, на дне рюкзака обнаружилась коричневая косметичка, в которой нашлось всё необходимое: йод, ватные палочки, пластыри и даже зеркальце.

Николай подхватил косметичку, плюхнулся в кресло и принялся рассматривать рану. Рассечение оказалось не таким уж серьёзным: над бровью пролегла неровная вертикальная полоса длиной в сантиметр. Кровь уже практически остановилась. Однако внешний вид оставлял желать лучшего: правая бровь распухла и стала почти в два раза больше левой. Но хоть синяка не намечалось, хорош был бы капитан Михеенко с фингалом под глазом. Он обмакнул ватную палочку в йод и прижал к ране. От жжения на глазах выступили слёзы. В зеркальце было видно, как наблюдавший за ним ирбужец содрогнулся. Наверное, прекрасно знал, как болезненны подобные процедуры.

Николай бросил палочку на стоящий рядом столик. После чего заклеил рану пластырем, оглядел своё художество и остался доволен.

– Я видел во втором коридоре свободную комнату, – обратился он к розовокожему гаду. – Надзор ещё не восстановили. Думаю, правильнее будет пообщаться без лишних ушей.

– Разумеется, – ирбужец поднялся с кресла и подхватил свою фиолетовую сумку. – Только для начала я тоже приведу себя в порядок.

– Давно пора, – не удержался Николай. – Выглядите как после атомной бомбёжки.

Расэк остановился, внимательно посмотрел на него, а потом вдруг принялся копаться в сумке.

– Держите! – На колени Николаю упала зелёная футболка. – Думаю, размер вам подойдет.

Николай попытался изумленно поднять брови, но сделать это с пластырем оказалось не так-то просто. А Расэк тем временем уже скрылся за перегородкой, отделяющей шар с водой.

– Комната номер три! – крикнул ему вслед Николай. – Буду ждать там.

– Разумеется, – донесся до него приглушенный голос ирбужского детектива.

– Разумеется, – передразнил Николай и развернул футболку.

«I may be wrong»[1] – гласила крупная белая надпись, Николай довольно улыбнулся, но потом прочитал фразу ниже: «but i doubt it»[2]. Он хмыкнул, но футболку всё-таки натянул. Можно было заглянуть за рубашкой в свою комнату, но последним чистым экземпляром была та, что лежала сейчас на полу в ванной. Чуть великоватая зелёная футболка оказалась самым лучшим вариантом.

Комната номер три по-прежнему оставалась свободной. Да и во всём дипломатическом коридоре вряд ли кто-то был, политики снова заседали в зале для совещаний, на этот раз речь шла о том, как переселять беженцев на другие планеты. Николай с удовольствием откинулся на спинку кресла, впервые после ареста Алисы у него появилась возможность расслабиться хотя бы на пять минут.

Чуть больше часа назад он вернулся из тюремного сектора, точная копия восемнадцатого, только название другое. Общий холл, коридоры, личные комнаты, даже пищевые автоматы с отвратительной едой и госковчанские ободы, чтобы заключенные не померли от скуки. Вот только выход из сектора отгораживала прозрачная стена, пропускающая лишь посетителей. Строго говоря, положение Алисы не сильно-то изменилось. Из восемнадцатого сектора её тоже не выпускали.

На визит Николая она отреагировала примерно как розовокожий детектив: смерила ненавидящим взглядом и назвала двуличной сволочью. Но хоть до рукоприкладства дело не дошло. «Ты просто стоял и смотрел, как меня арестовывают!»

Николай вполне резонно заметил, что вообще-то не имел других вариантов. Но девчонка не успокаивалась. Стояла у панорамного окна, скрестив руки на груди, и делала вид, что одна в комнате. «Я хочу помочь», – в сотый раз повторил Николай.

И это было правдой. Увидев планы теракта, якобы найденные на ободе Вилеу, он понял, что и сам играл во всём этом спектакле второстепенную роль.

Нет, планы были реальными, это бесспорно. Вот только позаимствовали их из уже закрытого дела. Группка активистов действительно собиралась устроить теракт в лагере беженцев, но было это два месяца назад, и все подозреваемые давным-давно находились за решёткой. Несложно было догадаться, каким образом эти планы попали на Госку: люди тоже без дела не сидели, Николай не раз сталкивался с соотечественниками в восемнадцатом секторе и прекрасно понимал, что многие из них лишь прикидываются туристами. Но как они загрузили файлы на обод Вилеу? Без помощи госковчан провернуть такое было очень непросто.

Что же касается переписки, обнаруженной на телефоне Алисы, так тут справился бы любой школьник. Николай и сам знал пару-тройку способов сделать подобное тайком, неудивительно, что девчонка ничего не заметила.

А провокационные фото с митинга… что ж, фото были очень даже настоящими. Об их достоверности Николай знал так же хорошо, как и том, что Алиса попала в кадр случайно. Среди митингующих было немало инопланетян, любителей помахать транспарантами за компанию. И как раз одному из них девчонка доставляла посылку. В момент съёмки она разыскивала адресата в толпе. Николай рассудил, что Алисе лучше не знать, кто именно передал эти фото госковчанам.

«План Б, – пояснило начальство. – Постарайся вывести с планеты обоих. Но ради репутации председателя ООН допустимо пожертвовать девчонкой».

Во время заседания саммита Николай описывал круги в коридоре и надеялся, что Серхату удастся сохранить статус неприкосновенности. Надежды не оправдались. Дипломат первым вышел из комнаты, бросил на ходу: «Ты знаешь, что делать» – и удалился. На тот момент Николай не понимал, чем именно фото с митинга могут помочь, да, они выставляли Алису в дурном свете, но не снимали подозрений с председателя ООН. Однако приказ есть приказ, Николай запустил план Б, и фото отправились к госковчанскому следователю Нюрау.

Спустя десять минут стало известно, что Серхат голосовал против разведывательной экспедиции. Следующим сюрпризом явилась новость о новых уликах: файлах на ободе Вилеу и переписке на телефоне Алисы. Николай понял, что большую часть плана Б провернули без него. Но главной неожиданностью стало то, что госковчане и не подумали арестовывать земного дипломата. Это было более чем странно, ведь как ни крути, улики против Алисы не перекрывали главного: ягоды ей передал Серхат.

«Тут как раз всё ясно, – заключила девчонка. – Он выторговал свободу в обмен на голос против разведывательной экспедиции, а меня отдали госковчанам, чтобы общественность не бунтовала. Убийца в клетке – все довольны».

Но Николай придерживался другого мнения. Во-первых, непонятно, зачем госковчанам вынуждать Серхата голосовать против экспедиции. Почему это для них так важно? А во-вторых, несмотря на весомую политическую роль, даже председатель Генеральной Ассамблеи ООН не мог по собственной воле изменить официальную позицию Земли. Судя по всему, у госковчан имелись в запасе козыри посерьезней ягод кирпи…

Резкий металлический звук вывел его из раздумий. Часть стены тут же сделалась прозрачной, за ней стоял детектив Расэк. Выглядел он гораздо лучше: волосы снова торчали в разные стороны, место красной футболки заняла белая с крупной черной надписью «I’m not perfect but i’m wicked smart»[3], а жёлтые брюки были то ли новыми, то ли розовокожие познали тайну выведения кровавых пятен.

Николай открыл дверь. Расэк, слегка хромая на правую ногу, прошёл вглубь комнаты, плюхнулся в кресло напротив и без лишних предисловий потребовал:

– Выкладывай.

Николай придал лицу удивленной выражение:

– Не помню, чтобы мы переходили на «ты».

Ирбужец с равнодушным видом пожал плечами: