Вопреки Филимонова Таня
Катя это предполагала: он решил изображать преподавателя. Будто ничего не было, и не в его руках вчера она трепетала от страсти. Не его поразила до глубины души своей реакцией.
– Нет, не по лекции.
– Я занят, – отрезал Кирилл, возвращая взгляд к бумагам. – Очень.
– Я подожду, пока ТЫ освободишься, – сообщила девушка, делая акцент на обращении к нему. Ей так быстро это понравилось, хоть и продолжало странно волновать, каждый раз щекоча губы. Она развернулась к двери, с удовольствием замечая его взгляд, повторивший движение юбки, гораздо более заинтересованный, чем мужчина старался показать.
– Катя. Не стоит. Я освобожусь нескоро, – его рваные слова не имели значения, потому что в глазах было совсем другое. Мольба. Надежда. И девушка была уверена, что на этот раз она не ошибается.
Однако ее решимость довольно скоро поколебалась, когда спустя несколько часов Кирилл так и не появился. В окнах аудиторий постепенно гас свет, преподаватели и студенты выходили из здания, спеша домой, а его все не было. Ее одежда, предназначенная для того, чтобы заинтересовать любимого человека, оказалась слишком слабой защитой от усиливающего холода. Катя замерзла, но никак не решалась уйти или дожидаться внутри. Возле гардероба всегда было слишком многолюдно, она боялась не заметить мужчину, потому и стояла невдалеке от его машины. И с каждой минутой ощущала, как стынет все сильнее и не только снаружи, потому что он не спешил к ней. Явно не спешил…
Такой длинный день… Скучный. Однообразный. Пустой… Кирилл ожил лишь в то мгновенье, когда увидел ее перед собой, воздушную, красивую, как сказочную принцессу, упрямо старающуюся с ним поговорить. Только о чем? Он не ждал никаких объяснений. Да и находиться рядом было слишком мучительно. Хотелось гораздо большего, чем просто любоваться ею.
Он нарочно тянул время. Смотрел на разгулявшийся за окном ветер, понимая, что ни один нормальный человек не станет ждать в такую погоду. Катя наверняка уже дома, в тепле, и, скорее всего, злится на него. Ну и пусть, быстрее забудет обо всем, что он позволил себе за недолгое время наслаждения украденным счастьем.
Вышел на улицу, поежившись от ураганом накатившего холода, и невольно вспомнил ее руки на своей шее, вместо шарфа, который он так и не купил. А в следующее мгновенье увидел девушку, стоявшую довольно близко к автомобилю, так, чтобы точно не пропустить его появление. Заметил даже на расстоянии, как она замерзла.
Обрушившихся на него чувств было слишком много. Он испытал одновременно и стыд за то, что заставил ее ждать, и злость на самого себя, и сумасшедшую нежность к этой невероятной девочке. Что же она творит? И зачем?
Катя тихо охнула, когда сильные руки почти втолкнули ее в машину. В лицо ударил горячий воздух: Кирилл включил печку на полную мощность. Но легче не стало: оказавшись в тепле, онемевшая кожа противно заныла. Да и взгляд мужчины не предвещал ничего хорошего.
– Что ты здесь делаешь? Ваши пары закончились два с половиной часа назад!
– Жду… тебя… – оказывается, у нее даже губы замерзли, и вместо слов получился только жалкий шепот.
– Я же предупредил, что освобожусь не скоро!
Она еще никогда не видела его таким недовольным. Почти злым. Но и отступать не собиралась.
– А я предупредила, что подожду.
– Глупая… – мрачно сообщил Кирилл, не отводя от нее взгляда. Если бы только знал, что все это время она простояла у его машины… – С чего ты взяла, что нам нужно о чем-то говорить?
– А разве нет?
Ее глаза напоминали сейчас кристаллы прозрачного льда, внезапно начавшего таять. На ресницах дрожал иней. И губы тоже дрожали. И застывшие руки, которые она пыталась согреть таким же ледяным дыханием.
Он не сдержался, тихо выругавшись, заставив ее побледнеть еще больше.
– Ты на градусник смотрела перед тем, как выйти из дома? Без шапки… И юбка эта совсем летняя… О чем вообще думала, одеваясь подобным образом?
– О тебе… – выдала в ответ Катя и расплакалась.
А он… поступил единственно возможным в данном случае образом. И единственно правильным. Сгреб в объятья, почти вжимая в себя. Закутал собственным теплом, впитывая ее дрожь. Уткнулся лицом во все еще холодные волосы, и принялся укачивать, как ребенка, стараясь сдержать рвущиеся у нее наружу рыдания.
– Зачем я тебе нужен… такой…, глупенькая? – выдохнул куда-то ей в макушку.
Но она, еще крепче прижимаясь к его груди, прошептала:
– Люблю…
Послышалось… Ветер сильно шумит. И мотор. И сердце колотится раненой птицей. Не могла Катя такого сказать… Не должна…
Но то, во что отказывался верить разум, уже приняли руки, сжимавшие дрожащие плечи. Рот впитал соленые капли, показавшиеся самым вкусным нектаром.
Она коснулась все еще ледяными пальцами его лица, погладила морщинки между бровями, скулы, сдавленные напряжением.
– Прости меня…
– За что, маленькая?
Девушка только улыбнулась сквозь слезы, подставляя мокрую щеку жадным губам.
– Я не ожидала… представить не могла… Кирилл! Вот и отреагировала так дико…
– Котенок, это ты меня прости… Я был уверен, что ты обо всем знаешь, иначе даже бы не приблизился к тебе…
Она качнула головой. Угадала. Вся его настороженность, скованность объяснялась именно этим: страхом быть отвергнутым, опаской не найти ответа на чувства, допущенные к жизни.
– Теперь знаю. Только… это ничего не меняет. Ты все равно самый лучший… для меня. И другого не хочу…
Он задохнулся от шквала ощущений и сумасшедших эмоций. Был не готов к такому подарку, но и отказываться от него не собирался. Слишком желанными были тихие слова, проникающие в раскаленное до предела сознание.
Катя ждала ответа, но он не успел его дать. Рука скользнула вниз, пытаясь подтянуть девушку еще ближе, вплотную к себе, задевая разметавшуюся по бедрам юбку. И нежную кожу, гладкую как шелк. Кирилл нахмурился, сминая пальцами тонкую ткань, потянул вверх, обнажая стройные ноги. Но совсем не с целью полюбоваться. Ухватил второй рукой за подбородок, поднимая ее лицо к себе. Процедил сквозь зубы, едва сдерживая закипающую внутри ярость:
– ЧТО ЭТО ТАКОЕ?
Они словно поменялись ролями. Вчера подобный вопрос задала Катя, ввергая его в шок. А теперь сама смотрела в полные возмущения глаза, не осознавая, что происходит.
– Ты знаешь, какой на улице месяц?
– Февраль… Но при чем здесь…
Он закрыл ей рот ладонью, пресекая любые оправдания, а второй рукой обхватил бедро. Прямо над кружевом чулок.
– При вот этом! Ты действительно думаешь, что одета подходящим образом для февраля? Где твоя голова??? Ты простояла на морозе больше двух часов почти голая!
Катя опять попыталась возразить.
– Я не голая! И не кричи на меня!
Кирилл приподнял бровь.
– Разве я кричу?
Было неловко. Очень. Он ведь по-прежнему держал руку… там, где еще никто и никогда не прикасался к ней.
– Не кричишь… Но тебе хочется это сделать… Так что, какая разница…
Мужчина усмехнулся.
– Интересное замечание. Только, милая, ты ошибаешься. Мне не накричать на тебя хочется, а отшлепать, как следует. Странно, что этого не сделал твой отец. Он видел, в чем ты отправилась на учебу?
Видел, только, как всегда, не обратил внимания. Катя была достаточно взрослой, чтобы самой выбирать одежду. Отца мало интересовало, как она выглядит, если при этом не нужно было спешить на важную встречу.
Девушка совсем сникла, уронив голову на плечо мужчины. Это было не слишком уместно в данной ситуации, но вырваться из стальной хватки его рук не получалось.
Кирилл почувствовал ее состояние и моментально сбавил тон:
– Зачем ты это сделала? Котенок?
И правда, зачем? Сейчас собственная выходка казалась глупостью и даже ребячеством.
– Я не нахожу ни одного разумного аргумента… Катя?
– Хотела тебя впечатлить…
Ей показалось, или он в самом деле закусил губу, сдерживая смех?
– Я впечатлен… Более чем… Только в следующий раз, когда тебе захочется выкинуть что-нибудь подобное, советую серьезно подумать. Ты рискуешь… нарваться на крупные неприятности.
Она уткнулась ему в шею. Так было проще: и спрятать лицо, уже пунцовое от смущения, и заодно ощутить любимый запах, приобретающий на его коже совершенно неповторимый оттенок.
– И ты сможешь меня отшлепать? Правда?
– Хочешь проверить? – в голосе послышались хриплые нотки. Сжимающая бедро ладонь скользнула в сторону, словно выводя на коже какой-то причудливый узор. Все ощущения мгновенно сконцентрировались под его рукой.
Ответить Катя не смогла. Закрыла глаза, накрывая губами пульсирующую жилку на шее. Это был даже не поцелуй – гораздо больше: желание получить отзвук его жизни, биения сердца.
– Люблю тебя… – повторила уже смелее, не думая о том, что говорит об этом первой. Она сейчас и не нуждалась в его ответе: вполне хватало этой всеохватывающей нежности, которая растекалась по телу.
Кирилл заставил себя разжать пальцы. Осторожно убрал прядь волос, скрывающую лицо. Он чувствовал себя слишком хорошо, получая от почти невинных касаний гораздо больше удовольствия, чем от всего своего предыдущего сексуального опыта. Даже не раздевая девушку, наслаждался глубиной этой близости, единством чувств, ее откровенностью и открытостью, доверием и зарождающейся страстью.
– Я только прошу тебя, котенок, не надо больше подобных экспериментов… Хорошо? Давай подождем хотя бы весны… если ты снова захочешь впечатлять меня чулками…
Глава 15
– Я попрошу очень серьезно отнестись к выбору темы этой курсовой, потому что в дальнейшем на ее основе вы будете писать дипломную работу, – Кирилл пустил по рядам листок с перечнем тем. – Посмотрите внимательно, если к концу пары у вас возникнет желание, можем обсудить варианты.
Он заранее знал, что именно выберет большинство. Из почти сотни предложенных тем будет задействовано только десять-пятнадцать, самых банальных и легкодоступных для списывания. Остальные студенты доверятся его выбору, признавшись через несколько недель, что никак не могут сами определиться.
А вот что решит Катя, мужчина пока не представлял. В списке было довольно много названий, связанных с произведениями русской классики. Но та давняя история с романом Пушкина до сих пор причиняла дискомфорт самому Кириллу, и он был практически уверен, что и Кате тоже. Так что вряд ли она выберет что-то из этой области.
Девушка остановилась перед его столом после лекции, робко улыбаясь и теребя уже и без того помятый листок. Примерная студентка, почти школьница, перед грозным преподавателем… Не иначе… Со стороны смотрелось именно так. Но только ему была известна истинная причина ее смущения. С их последней встречи в машине пришло уже несколько дней, но поговорить никак не удавалось. Кирилл был занят на семинарах в другом институте, отложив даже часть своих лекций в ее группе, и почти не видел Катю.
Вокруг находилось слишком много студентов, ожидающих своей очереди для разговора. Он бы предпочел встретиться с девушкой в другом месте и с другим настроением, но и отказать не мог, если она решила поговорить именно здесь.
Сегодня Катя была одета в пушистый пестрый свитер и юбку до пола, кажущуюся необычайно мягкой. Шерсть. Совершенно точно. Кирилл улыбнулся, понижая свой обычный тон до шепота.
– На улице опять холодно. Я рад, что Вы оделись соответствующе.
Она вспыхнула, бросив испуганный взгляд на болтающих в нескольких метрах от них одногруппников. Потом укоризненно посмотрела на мужчину.
– Я собиралась поговорить о теме курсовой.
Он кивнул.
– Я так и понял. Присаживайтесь.
Девушка так трогательно смущалась, так волновалась от одного его присутствия, что очень хотелось забыть о собственном статусе преподавателя и стиснуть ее в объятьях. А невозможность этого в данных условиях почему-то вынуждала вести себя как расшалившегося подростка.
– Надеюсь, чулки сегодня не понадобились?
Ее взгляд стал почти умоляющим.
– Кирилл… Александрович…
Пауза перед его отчеством приятно царапнула нервы. Катя непременно сказала бы иначе, будь они не одни. А так оставалась лишь непонятная для окружающих игра словами, возбуждающая ничуть не меньше прикосновений. Мужчина с сожалением подумал о том, что и сегодняшний вечер не сможет провести с ней: слишком много работы накопилось. Значит, остаются только эти драгоценные минуты, даже не наедине. Ничего лишнего, только взгляды украдкой на нежную кожу, покрытую трепетным румянцем, и губы, подрагивающие от волнения.
Девушка все поняла. Маленькие льдинки во встревоженном взгляде растаяли, возвращаясь к нему теплыми лучиками. Замерли на губах, словно Катя коснулась его физически. Сладкая. И такая родная. Он улыбнулся, лаская ее глазами. Скользнул по лицу, задержался на плечах, вспоминая, каково это: обнимать их. И опустился ниже, к темной шерсти, скрывающей стройные ноги.
– Умница. Все правильно…
Девушка опустила перед ним исписанный лист, случайно задевая рукой. Ему хватило этого короткого соприкосновения, чтобы ощутить себя счастливым. Почти по- детски. И то же самое увидеть в ее глазах.
А вот чтобы вернуться к обсуждаемому вопросу, пришлось приложить усилия, да и тема, которую Катя написала, была более чем неожиданной.
– Фаулз? Я удивлен. Не знал, что Вы интересуетесь постмодернизмом.
Она покачала головой.
– Дело не в этом. Я никогда еще ни одну книгу не воспринимала так… сложно. Еще ничего не цепляло настолько…
Составляя перечень тем, Кирилл, естественно, не задумывался над каждым отдельным произведением, всего лишь старался охватить множество направлений, чтобы любой из студентов мог выбрать наиболее подходящий ему вариант. Но сейчас, перечитывая написанные на листке строки, реально растерялся. Не мог представить Катю, увлеченную подобным произведением.
– Что именно зацепило? Этого достаточно для курсовой? А потом – для диплома?
Она даже не раздумывала над ответом, чем удивила его еще больше. Выходит, и в самом деле довольно долго переживала над книгой?
– Был ли у героини шанс спастись? Хотя бы самый маленький, пусть ничтожный? Или она оказалась обречена с самого начала, как только попала в сеть к этому… – Катя замешкалась, подбирая слова, – существу…?
Кирилл задумался. За годы работы через его сознание прошли сотни книг. Классика, современность, знакомые и совершенно новые сюжеты. Что-то затронуло до глубины души, что-то проскользнуло мимо, даже не задев. Об этом романе он как-то вообще не думал. Разумеется, знал его содержание, проверял работы, посвященные творчеству английского писателя, но почти не вникал в то, о чем сейчас говорила девушка. Но сейчас, слушая ее рассуждения, внезапно представил себе юную красавицу, ставшую пленницей сумасшедшего ничтожества, возомнившего себя Богом.
– Всегда есть шанс… главное, обнаружить его… Если бы Миранда продолжала голодать, вероятно, это и заставило бы Клегга пересмотреть свое решение. Или ей стоило довести до конца попытку соблазнения… – он был не слишком уверен в том, что говорил. На самом деле считал, что своей героини автор не оставил других вариантов, кроме смерти, но сказать об этом Кате почему-то не мог.
Она покачала головой, и Кирилл замолчал, с изумлением всматриваясь в дорогое лицо. Сейчас девушка была слишком далеко, где-то за пределами его понимания, погрузившись в собственное восприятие жуткой истории.
– А он ведь ее любил… – сказала так тихо, что мужчина едва расслышал.
– Любил? Разве это извращенное отношение можно назвать любовью?
– С его стороны была именно любовь… Он действительно верил, что предлагает самое лучшее, и она просто не может не быть счастливой, имея все это…
– Я не вижу любви в таких действиях. Одержимость, безумие, что угодно… Но не любовь.
Катя, казалась, не услышала его.
– Это же страшно, Кирилл. Она мечтала любить, быть счастливой, творить свои картины. И вдруг вся жизнь разлетелась в прах просто из-за того, что другому человеку это показалось удобным… Так не должно быть!
Мужчина впервые в жизни не знал, что ответить. Ее слова не были игрой. И речь шла как будто не о книге даже, не о курсовой работе, в которой важно было выразить себя, а о чем-то более глубинном.
Кирилл в очередной раз заметил, как близко ему все то, что она говорит, как сходны их мысли и взгляды. Даже не соглашаясь с Катей в восприятии героев, он все равно понимал, что происходит в ее сознании. Сам слишком часто переживал подобное, вникая в судьбы, запечатленные на бумаге. Да, кому-то это казалось нелепым: чужие жизни, чужое прошлое. Нет, он не стремился с помощью книг убежать от проблем или спрятаться от реальности. Но это тоже был его мир, параллельная вселенная, учебник, к которому приходилось вновь и вновь обращаться. И Катя чувствовала так же. Тоже искала ответы на страницах взволновавших ее произведений, проецируя их на собственную жизнь.
– Вы утвердите для меня эту тему?
Видя, как она разволновалась, мужчина был почти готов отказать. Зная ее ответственность, был абсолютно уверен, что она погрузится в работу целиком. Будет почти непрерывно искать ответ. Пока не найдет… И не хотел, чтобы мысли его девочки были заняты этой мрачной историей с трагическим концом. Для нее предназначались хэппи энды, светлые сказки с вдохновляющими красками жизни.
– Катюш, может быть лучше выбрать что-то более позитивное? Это ведь задача не на один месяц. Есть же множество других тем…
Девушка качнула головой.
– Я хочу разобраться. Очень хочу. Меня преследует ощущение, что это важно. Сама не знаю, почему. Пожалуйста…
Мог ли он сказать «нет» в ответ на подобную просьбу? Лишь пожалел в очередной раз, что их окружают люди, мешающие сплести руки на ее плечах. Наверняка бы удалось заставить девушку изменить решение и забыть обо всем… А так оставалось лишь согласиться с ее выбором.
– Пишите. Если будут какие-то вопросы, сразу обращайтесь. И я бы хотел увидеть план работы в ближайшие дни.
Катя подняла на него благодарные глаза.
– Спасибо. Сделаю до конца недели.
Как бы не хотелось еще немного побыть рядом, девушка прекрасно понимала, что и так заняла слишком много времени, а Кирилла ждали другие студенты. Он бы нашел способ куда-то пригласить ее, если бы мог.
Убрала листок с выбранной темой в тетрадь и уже собралась уходить, как неожиданно ее ладонь накрыла рука мужчины. Он вручил ей сложенный пополам еще один лист, будто невзначай погладив запястье.
– Здесь рекомендации к написанию.
Теперь она уже спешила. Подальше от посторонних глаз, прочитать то, что, естественно, никакого отношения к ее будущему диплому не имело.
«Котенок, ты не представляешь, как мне жаль, что этот вечер не могу провести с тобой. Это было бы слаще и драгоценней любых дел… Но отложить их не могу…»
Как будто наяву услышав любимый голос, улыбнулась, вспоминая, как мужчина пытался подколоть ее разговорами о прошлой встрече. Достала телефон, по памяти набирая номер и несколько слов. Улыбка стала шире, когда девушка представила его лицо, когда он будет читать их в переполненной аудитории. И как можно скорее нажала «отправить», мешая самой себе передумать.
Кирилл потянулся к внезапно запиликавшему телефону, с недоумением открывая сообщение. Что-то случилось? Она же ушла всего несколько минут назад…
Уже в следующую секунду ему потребовалось подняться, прерывая беседу с очередным студентом, подойти к окну, прижимаясь лбом к холодному стеклу. Это помогло… немного… сдержать рвущийся наружу смех и остыть.
«Мне тоже жаль. Когда освободишься, предупреди заранее, чтобы я успела надеть чулки…»
Вернувшись домой, Катя расположилась с книгой прямо в гостиной. Эйфория от допущенной шалости понемногу улетучилась, и девушка вновь окунулась в захватившую ее историю. Почему так важен был ответ, который она никак не могла найти? Где крылся выход из тупика, в котором оказалась героиня?
Из размышлений вырвал звонок в дверь. Катя ждала отца, который обещал вернуться к ужину, но на пороге неожиданно увидела Антона. И отшатнулась назад, невольно вспоминая все детали их последней встречи: никчемную прогулку, до остроты горький кофе… и губы, без разрешения ворвавшиеся в ее мир.
– Солнышко, хорошо, что удалось застать тебя одну… Хотел поговорить.
– Нам не о чем разговаривать.
Действительно, не о чем. Между ними нет ничего общего. Она не сомневалась и обсуждать это не видела смысла.
– Катя, я очень виноват. Мне не следовало спешить.
«Дело не в спешке. Совсем не в ней. Мы – как два полюса, которые не могут, не должны встречаться».
– Антон, я не хочу ни говорить с тобой, ни видеть. Прости.
Он шагнул ближе, и Катя внезапно почувствовала, как окружающее пространство сгустилось вокруг и стало резко не хватать воздуха. Опять захотелось убежать, подальше от него.
– Малыш, я не собирался тебя пугать…
«Если он прикоснется ко мне, я закричу. Мы же не одни в доме… Домработница точно услышит и сделает хоть что-то…»
Антон не прикоснулся. Улыбнулся как-то чересчур виновато и протянул ей букет с… нарциссами. Откуда взял их в феврале? И как она сразу не заметила, когда только открыла дверь? Ведь этот назойливый запах невозможно спутать ни с каким другим.
– Знаешь, я много думал о том, что случилось. Так обрадовался, снова увидев тебя, что не смог сдержаться. Это было лишним… Жаль потерять возможность общаться с тобой только из-за моей поспешности.
Катя не хотела его слушать. И цветы эти, одни из немногих, которые терпеть не могла, брать не собиралась. Все было неправильно. Но он каялся совершенно искренне, даже не пытаясь дотронуться до нее. Что-то говорил о дружбе. Просто дружбе.
Она растерянно проследила взглядом, как парень прошел в глубину комнаты, усаживаясь в удобное кресло. Ей никогда не приходилось выгонять гостей, да и вряд ли отцу понравилось бы, сделай она что-то подобное. Ведь и повода вроде бы нет…
Антон развернул к себе книгу, оставленную девушкой.
– «Коллекционер»? Ты читаешь эту муть?
Катя рассердилась.
– А ты всегда торопишься сообщить свое мнение? Даже когда его не спрашивают?
Подобной реакции он явно не ожидал, и лицо вновь приняло виноватое выражение.
– Солнышко, прости. Что за день такой: никак не получается тебе угодить?
– Не надо мне угождать. Просто оставь в покое.
Антон покорно кивнул, однако уходить не собирался.
– Тебе нравится? – кивнул в сторону книги. – И чем, если не секрет?
Она не верила в то, что ее ответ ему интересен, но все же сказала:
– Правдой. Слишком яркой и жесткой. И любовью.
Парень нахмурился.
– Я ее пролистывал довольно давно и помню только в общих чертах. Какая любовь? Кто там кого любит?
Что можно было ему объяснить? Катя взглянула на раскрытую страницу, где всего несколько минут назад отметила карандашом слова героини: «Мы же не понимаем друг друга и никогда не поймем. И сердца наши воспринимают мир совсем по-разному». Как точно и как будто про нее! Но все-таки ответила, совершенно не рассчитывая, что слова достигнут цели. Этот человек просто не в состоянии осознать то, что кипело сейчас в ее сознании.
– Героиня любила красоту. Свободу. Жизнь. А тот, кто лишил ее всего, любил себя.
Антон пожал плечами.
– Странная ты. Это же все не по-настоящему. Кто-то придумал подобный бред, а ты тратишь время, читаешь, думаешь… Для чего? Поехали лучше, поужинаем вместе. Я нашел замечательный ресторан.
Девушка даже не успела открыть рот, чтобы возразить, как он поспешно добавил:
– Солнышко, это просто ужин. Обещаю вести себя прилично. У меня пока здесь совсем нет друзей, и я безумно устал слоняться в одиночестве. Не отказывай, пожалуйста. Будем говорить про твои книжки целый вечер, если хочешь…
Она не хотела ни о книгах с ним говорить, ни о чем другом. И перспектива провести целый вечер в его обществе вообще не привлекала. Но взгляд, обращенный к ней, был таким жалобным, что девушка не выдержала. Кивнула, отчаянно игнорируя смутное чувство тревоги, для которой не было никаких оснований…
Глава 16
Катя пожалела о том, что согласилась на этот ужин, довольно быстро. Хотя, на первый взгляд, все казалось отличным: замечательная еда, уютный ресторан… Иначе и быть не могло: Антон привез ее едва ли не в самое дорогое место в городе. И скорее всего, специально.
Подобных поступков она не понимала. Парень настолько богат или просто решил подчеркнуть свою исключительность за счет выбора заведения с громким названием?
К последнему девушка склонялась гораздо больше, а разговор с Антоном ее точку зрения только подтвердил. Катя с трудом понимала, как осмелилась обсуждать с ним столь личную тему, но все-таки сделала это, искренне надеясь, что поступает, как лучше. Ей хотелось… даже не помочь (вряд ли он нуждался в помощи!), а, скорее, подсказать, обратить его внимание на то, что было слишком заметно со стороны. Особенно для нее, так чутко и глубоко воспринимающей любые запахи.
– Прости, но можно дать тебе один совет?
Судя по его изумленному лицу, к советам он не привык, однако промолчал, ожидая дальнейших слов.
– Этот парфюм… слишком взрослый. Он был бы уместен для твоего отца, но не для тебя.
Девушка еще скрасила ситуацию. Запах раздражал. Будучи явно дорогим, тем не менее совершенно не сочетался ни с молодостью, ни с красотой парня. Таким ароматом мог пользоваться какой-то магнат зрелого возраста или пожилой адвокат с огромным кожаным дипломатом, но не цветущий, полный энергии молодой человек. Ноты табака и весьма ощутимая горчинка еще и не подходили к его собственному запаху. В итоге получалась жуткая дисгармония, не почувствовать которую было невозможно.
– Кать, ты ничего не понимаешь. Это сейчас самый популярный бренд.
Она попыталась пояснить.
– Возможно. Я не исключаю его достоинства, но отдельно от тебя… Это – не ТВОЙ запах.
Антон нахмурился.
– То есть, ты думаешь, что я не в состоянии выбрать для себя подходящий парфюм? Я произвожу такое впечатление?
Девушка растерялась. Он ее явно не слышал. А если так, был ли смысл что-то доказывать? Зачем? Они поужинают, и все закончится. Какая разница, что и с какой целью он выбирает.
Вместе с тем Катя не могла не признать, что ее спутник не солгал и по отношению к ней действительно вел себя безукоризненно. Как старый преданный друг, не позволяя себе ничего лишнего, ни словами, ни даже намеками. Но при этом ее не оставляло ощущение какой-то неправильности происходящего. Что-то было не так, но что именно – уловить никак не получалось.
И с ним было… скучно. Девушка пыталась поддерживать разговор, но общие темы находились с трудом. Его попытка обсудить прочитанные книги выглядела настолько жалко, что Катя, смеясь, прервала парня. Стоило ли мучить человека, заставляя его говорить о том, о чем он имел весьма скудное представление?
– Почему вы переехали в наш город?
Антон встрепенулся, уловив в ее вопросе некий интерес к собственной персоне, и с воодушевлением принялся рассказывать:
– Открываем новый проект, который давно планировали. Здесь это наиболее перспективно, как нам удалось выяснить. Плюс потенциальное сотрудничество, на котором настаивает твой папа.
Катя об этом не знала. С того момента, когда она отказалась получать образование в соответствии с планами отца, он редко рассказывал ей о происходящем в компании и уж тем более не делился своими намерениями. Так и не простил ее самовольство. Даже в офисе девушка почти не появлялась, следуя его негласному желанию, поэтому информация о расширении бизнеса стала приятной неожиданностью. Не важно, что сама девушка далека от всего этого. Была уверена, что отец рад: он всегда стремился достичь чего-то большего, найти лучшие, более продуктивные варианты в работе. Хорошо, если у него и на этот раз все получится.
Разговор о делах вызвал у Антона заметное оживление, и парень принялся с воодушевлением посвящать Катю в детали. Его осведомленность в вопросах бизнеса была очевидной, и девушка невольно восхитилась тем, как уверенно он говорил. Ничуть не сомневался в предстоящем успехе. Подобных ощущений ей самой слишком не хватало. Она часто, гораздо чаще, чем следовало, сомневалась в правильности собственных поступков, очень боялась ошибиться и совершить что-то непоправимое.
А вот ее спутнику, похоже, такие чувства были вообще не знакомы. Он чувствовал свое превосходство, гордился достижениями, и (что скрывать!) откровенно любовался собой.
Катя тоже не отрицала внешней привлекательности парня. Да, он был красив, причем настолько, что многие женщины в ресторане, даже очевидно замужние, оборачивались в его сторону. Выглядел роскошно, словно сошел с обложки журнала. На улице ждала шикарная машина, наверняка, самая дорогая в округе. Бизнес процветал. И всего этого Антон добился практически сам. С умелой подачи отца, бесспорно, но все-таки сам. Что же он делает сейчас рядом с ней, такой обычной девушкой, влюбленной не в деньги и успех, а в бесхитростные истории книг? И в другого мужчину…
При мысли о Кирилле Кате сразу стало теплее. Она подумала о том, насколько проще и спокойнее чувствовала себя с ним. Не подбирала слова, которые хотелось сказать, не старалась выглядеть лучше, чем была на самом деле. Вела себя совершенно естественно. А сейчас – откровенно скучала, так сильно, что даже общество весьма привлекательного, самодостаточного мужчины не помогало. Как раз наоборот, становилось только тяжелее с каждой минутой. И хотелось… другого общества, других глаз напротив, другого голоса.
– Устала? – Антон щелчком пальцев подозвал официантку. – Принесите нам десерт, пожалуйста.
Катя с содроганием подумала, что десерт ей точно не одолеть. Она была сыта, не только от еды, но и общением с этим человеком. И совсем не хотела сладкого, которое последнее время как-то слишком сильно ассоциировалось с Кириллом.
– Не надо, Антон. Давай поедем домой.
– Солнышко, в этом ресторане десерты совершенно бесподобны. Тебе понравится. Не спорь, ладно? Ты же еще даже не попробовала, зачем отказываться?
Это заявление не понравилось ей еще больше.
– По-моему, от многого и так стоит отказаться. Какой смысл пробовать, если мне это не нужно?
Она имела в виду не десерт. Конечно, нет. Что-то шевельнулось в душе, заставляя задуматься о том, действительно ли Антон готов удовлетвориться одной лишь дружбой. И даже если так, она ведь и в этом не нуждается. Не хочет ни цветов, ни ужинов, ни его самого. Н-И-Ч-Е-Г-О. Они слишком, слишком разные.
– Кать… ну чего ты? Обиделась? Я же хотел, как лучше…
Парень растерянно перевел взгляд на принесенное угощение, потом вновь подозвал официантку. Сказал, предварительно рассмотрев ее бейдж.
– Аленушка, будьте любезны, отнесите десерт вон той мамочке с малышами за крайним столиком. Уверен, они ничего подобного не заказали. Пусть это будет для них небольшим подарком. Мы слегка погорячились с выбором… И принесите счет.
Ему удалось безошибочно выбрать из всех посетителей именно тех, кто наверняка оказался в дорогом ресторане впервые. Катя рассмотрела скромно одетую женщину и троих детей, которых той никак не удавалось утихомирить. На столе стояла всего одна порция, которую, по всей видимости, мать собиралась разделить на всех.
Что это было? Девушка не могла знать наверняка, но в нарядно одетом мальчугане предположила «виновника» скромного торжества. А обручальное кольцо на пальце у матери отсутствовало. Сколько месяцев ей пришлось откладывать деньги, чтобы подарить детям праздник? И сколько еще времени в будущем она станет отказывать во всем самой себе, чтобы расплатиться с долгами? Катя невольно вспомнила своих одноклассниц, высказывающих недовольство, когда ей случалось прийти в школу в новой одежде или встретить кого-то из них возле элитных ресторанов, где она бывала с отцом. Девчонки почему-то считали подобную жизнь вершиной счастья и откровенно завидовали ей. Возможно, эта женщина также пошла на поводу у наивной детской мечты о роскошной жизни…
Созерцание грустной попытки доставить радость никогда не видевшей ничего подобного ребятни отвлекло девушку от ее спутника. Она не заметила внимательного, именно к ней обращенного взгляда и удовлетворенной улыбки. Антон в третий раз махнул рукой официантке, и когда та подошла, сказал очень тихо, однако так, чтобы Катя наверняка услышала:
– Добавьте сумму их заказа к нашему счету. Скажете, что это подарок от ресторана. Или придумайте что-то другое, на Ваше усмотрение.
Он широко улыбнулся растерянной работнице, вкладывая несколько бумажек в карман белоснежного фартука.
– Сдачу оставьте себе. И спасибо, все было потрясающе, – обратившись уже к Кате, уточнил:
Читать бесплатно другие книги:
