Крылья Тени: Крылья Тени. Дом Дракона. Свет и Тень (сборник) Демченко Антон

Глава 1. Темных магов вызывали?

Т’мор миновал ворота Драгобужского университета и замер в ошеломлении под насмешливыми взглядами привратной стражи. Три года прошло с тех пор, как арн в последний раз видел подобную толчею, но тогда она не производила на мага школы Разума такого воздействия. М-да. А если учесть, что последние два года Т’мор вообще не видел ни одного живого существа, пребывая в капсуле глубокого сна, где он с неистовством поглощал все доступные знания своих предков, то можно только удивляться, как его не вырубило от сотен тысяч мыслеобразов, витающих над толпой. М-да уж, все-таки трех декад в пути по человеческим землям оказалось недостаточно для акклиматизации… Хотя, с другой стороны, ни в одном поселении, которое встретилось арну по дороге к университету, не набралось бы и сотни жителей, так что подобного ментального кошмара там и быть не могло. Опомнившись, арн выставил мощные мыслеблоки и двинулся вперед, туда, где виднелись исполинские каменные здания самого университета.

Последний день перед началом занятий в университете как всегда суматошен и бестолков. Всюду суета и гам. Как подпаленные, носятся слуги вагантов, растаскивая вещи своих хозяев по отведенным им комнатам, то и дело сталкиваются друг с другом, шарахаются от рыка управляющего и его матерящихся сквозь зубы помощников, готовящих замок к приему учеников. Даже обычно полные достоинства учителя, кажется, поддались общему настроению и передвигаются по двору и галереям университета чуть ли не перебежками. Ну да, все как всегда.

Ректор отвернулся от высокого стрельчатого окна, выходящего на главный двор, залитый светом летнего пока еще солнца, и, усевшись в кресло за массивным столом, окинул изучающим взглядом сидящего напротив него молодого человека в темно-сером плаще с откинутым капюшоном. Бледная кожа, резкие, но тонкие черты лица, спокойный взгляд серых глаз… Лицо визитера ректор Ламов мог бы назвать утонченным, если бы не длинный вертикальный шрам, пересекающий его щеку и стянувший на ней кожу так, что молодой человек, кажется, постоянно чуть заметно усмехается. Ректор перевел взгляд на руки гостя и неопределенно хмыкнул. На длинных алебастровых пальцах не было ни одного перстня, даже родового! Да что говорить о знаке рода, если отсутствовало кольцо школы посетителя! И, судя по всему, эти руки вообще никогда не ощущали тяжести подобных «побрякушек». Ламов нахмурился. Глупость какая-то.

– Уверяю вас, я не самозванец, – ледяной голос гостя заставил ректора нахмуриться еще больше. Ламов не привык к тому, чтобы кто-то читал его эмоции или мысли. А визитер, заметив изменения в мимике собеседника, тут же выставил руки, ладонями вперед. – Оставьте эти подозрения, господин ректор. Просто пока я добрался до вашего университета, мне не раз пришлось столкнуться с подобным недоверием. Почему-то здешние наши коллеги больше полагаются на внешнюю атрибутику, нежели на внутреннее око.

– Что ж, – нехотя кивнул ректор, глянув на собеседника предложенным им образом, – не могу с вами не согласиться, господин Т’мор. Мы действительно несколько закоснели в своих привычках… Но думаю, это вполне поправимо, особенно с вашим появлением в стенах нашего университета.

– В этом вы видите цель моего пребывания в вашем заведении? – Глаза Т’мора сверкнули, и его покореженная улыбка стала отчетливей. Куда только делся мрачный молодой человек, вошедший в кабинет ректора полчаса тому назад?!

– Не только. – Ирония в голосе ректора была слышна не менее отчетливо, но Ламов почти тут же посерьезнел. – Господин Т’мор, я, как и многие наши маги, не желаю, чтобы мои ученики получали образование по указке эйре. Их однобокий подход противен самой природе человека, о чем, к превеликому моему сожалению, стали забывать иные наши коллеги из закатных стран. С другой стороны, мы также против того, во что превратили высокое искусство магии наши соседи по ту сторону Долгого моря. Их так называемый «естественный подход» представляется нам деградацией искусства. Все эти заговоры-наговоры, беседы с лесом… дичайший примитив, не оставляющий простора для мысли настоящего творца! К счастью, наше княжество, в силу определенных причин, может позволить себе особое мнение в отношении первостихий и их адептов. У двуязыких и их приспешников просто нет реальной возможности изменить это мнение. К сожалению, ваш предшественник вынужден был покинуть нас… по личным причинам… Посему я и направил свою просьбу моему старому другу… Правда, не ожидал, что его ответ будет таким скорым. – Ректор прихлопнул рукой лежащий на его столе свиток рекомендательного письма, привезенного претендентом.

– И неожиданным, да? – Собеседник Ламова чуть склонил голову набок.

– Ну, можно сказать и так, – согласился ректор. – Если честно, то я ожидал, что он сам не преминет возможностью покинуть Хороген и, наконец, присоединится к нам. Тем не менее, если мое внутреннее око меня не обманывает, такое его решение хоть и не совпало с моими ожиданиями, но стало скорее приятной неожиданностью. Так что… рад приветствовать нового преподавателя Драгобужского университета.

Ректор встал из-за стола и протянул Т’мору небольшой серебряный кулон на широкой серой ленте. Молодой человек поднялся следом, принял из рук руководителя университета знак преподавателя и, мельком глянув на его магическую составляющую, приложил кулон к груди. Серая лента, словно живая, обвила шею Т’мора, и матово-серебряный кругляш с черненым рисунком чертополоха занял свое место поверх шейного платка, выглядывающего из-под шнуровки ринса.

– А вы, как я посмотрю, всецело доверяете словам мастера, а? – проговорил Т’мор, касаясь рукой медальона, нашедшего приют на его шее, как некогда несколько его собратьев, на данный момент пребывающие в небольшом ларце, на самом дне его походной сумки.

– Так же, как и вы, не так ли? – усмехнулся ректор.

– Уел. – Т’мор поднял руки в жесте сдающегося и договорил уже серьезным тоном: – Осталось решить пару вопросов. Где я могу получить все необходимое для лекций, и где находятся мои комнаты?

– Расписание ваших занятий, список рекомендуемых тем для вагантов, а также иные необходимые бумаги вы найдете в своих апартаментах. Это на втором этаже восходного флигеля… Ваши лаборатории находятся там же, но в подземной его части. Первый этаж предназначен для прислуги, если у вас возникнет желание таковую нанять. Еще вопросы?

– Пока нет, – покачал головой Т’мор.

– Что, вас даже не интересует размер жалованья? – Чуть удивленно приподнял брови ректор.

– Прошу прощения. – Т’мор вздохнул. – Устал с дороги. Совсем из головы вылетело.

– Понимаю, – покивал Ламов. – Ну ничего. Насколько я помню расписание, три дня у вас до первой лекции имеется. Вот и отдохнете, познакомитесь с преподавательским составом и университетом. Насчет жалованья… Оно может показаться вам не слишком большим, всего двадцать крон за декаду, но прошу учесть, что при этом вам не нужно будет тратиться на аренду дома, покупку еды и необходимых в работе материалов. Кроме того, при необходимости, если, конечно, таковая возникнет, мы совершенно бесплатно предоставим вам лечение у наших лучших целителей.

На последних словах ректор заметил, как дернулось лицо собеседника, а рука непроизвольно потянулась к шраму на щеке. Впрочем, парень почти тут же справился с собой и даже улыбнулся Ламову.

– Что ж. Такие условия мне подходят, – кивнул Т’мор.

Ректор попрощался с новым преподавателем, и тот, кивнув в ответ, покинул кабинет стремительным, но абсолютно беззвучным шагом…

Основу университета, расположившегося на огромной территории в пригороде Драгобужа, столицы Староозерного княжества, составили два больших здания готической, или, по-местному, старобранианской архитектуры. Опирающиеся на своеобразный скелет контрфорсов с аркбутанами, удерживающий своды и высокие двускатные крыши, устремленные к небу, украшенные барельефами здания с узкими стрельчатыми окнами произвели на Т’мора сильное впечатление. Расположившиеся на противоположных сторонах круглой «университетской» площади, застроенной стоящими вплотную друг к другу небольшими домиками для вагантов с красными черепичными островерхими крышами, корпуса университета, словно пики, вздымали над городком две высокие башни. Колокольная башня, служившая парадным входом в учебный корпус со стороны университетской площади, предупреждала вагантов о начале и завершении занятий, а Часовая башня, также игравшая роль главного входа для административного здания университета, отмеряла время на квадратной ратушной площади, где разместился небольшой особняк торговой управы города и дома самых уважаемых купцов.

Помимо башен, к каждому корпусу университета прилегало по два соединенных с ними короткими галереями флигеля, ориентированных по сторонам света. У здания с Колокольной башней, где находилось большинство кафедр и учебных зал, флигели расположились с полуночной и полуденной сторон, а у второго здания, отданного под административные службы Драгобужского университета и личные комнаты преподавателей, флигели были пристроены с закатной и восходной сторон. Вот последний из них и был отведен Т’мору для жилья. В принципе, можно было бы попасть в него, не выходя из здания. Достаточно было, покинув кабинет ректора, пройти по длинному коридору, спуститься по одной из боковых лестниц на пару этажей и, миновав короткую галерею, Т’мор оказался бы перед дверью в свои новые апартаменты. Но на ратушной площади его дожидался хаук, а значит, парой лестничных пролетов дело не обойдется.

Вспомнив об оставленном на площади скакуне, навьюченном его пожитками, Т’мор прибавил шагу и спустя пять минут уже имел возможность полюбоваться, как от разъяренно рычащего и бьющего копытом по булыжной мостовой хаука в ужасе пятится какой-то невзрачный тип в напрочь разодранной куртке. Серому не нравилось, когда кто-то пытался взять вещи хозяина, которые тот доверил ему охранять. Так что можно с уверенностью сказать, что незадачливому воришке повезло, что повод хаука был крепко закреплен на специальном брусе под навесом коновязи.

– Хороший мальчик. – Спустившись по широкой лестнице на площадь, Т’мор похлопал скакуна по шее и, поймав ошалелый взгляд незадачливого воришки, ухмыльнулся, начиная разматывать крепкий узел удерживавшего хаука повода. Вор взвизгнул и испарился.

– Кажется, приятель, он принял тебя за сторожевую собаку. – Хохотнул Т’мор, за что тут же получил ощутимый толчок храпа Серого в плечо. Судя по всему, такое сравнение скакуну пришлось не по душе. Впрочем, чего еще можно ожидать от животного, чей род появился на свет благодаря стараниям отъявленных собаконенавистников?

Полюбовавшись на подсвеченные закатным солнцем стены университета, украшенные многочисленными, казалось, оживающими под алым светом барельефами, Т’мор вздохнул. Неожиданно вспомнился совсем другой город с его умопомрачительной магией и красотой, и по лицу парня скользнула печальная улыбка. Впрочем, гомон вагантов, появившихся на узкой примыкающей к площади улочке и неизвестно каким ветром занесенных в университет за день до начала занятий, моментально стер всякое выражение с лица Т’мора, и человек, поправив глубокий капюшон, направился к флигелю, прячущемуся за уже подернутыми осенним золотом кронами деревьев, который и должен был на ближайшее время стать ему домом. Следом за ним мерно зацокал копытами Серый, навьюченный парой седельных сумок. Хитрый зверь каким-то образом учуял нервное настроение человека и не стал выказывать ему свое неудовольствие от долгого ожидания хозяина под навесом коновязи, а может, не счел это достаточным поводом для обиды, тем более что ему удалось «поиграть» с тем воришкой. А подобное происходило достаточно редко. Все-таки большинство двуногих, с которыми за свою жизнь сталкивался Серый, очень неплохо представляли себе, на что способны измененные Тьмой животные, и потому предпочитали не рисковать, связываясь с хауком из-за пары седельных сумок… О том, чтобы кто-нибудь попытался украсть самого скакуна, можно и промолчать. Самоубийц и в Шаэре, и в Хорогене можно было пересчитать по пальцам, и все они предпочитали выбрать какой-нибудь менее экзотический способ свести счеты с жизнью.

Ваганты, выкатившиеся на площадь, проводили удивленными взглядами удаляющуюся фигуру человека, укутанного в длинный серый балахон, и статного скакуна, следовавшего за ним, как послушная собачка за хозяином, без какого бы то ни было поводка, но тут же забыли о странном пришлом и поспешили дальше. Им еще предстояло устроиться в своих комнатах и занять места в маленьком погребке во внешнем круге университета, где вскоре должен был собраться весь цвет старших курсов для празднования начала очередного года их обучения.

Ректор оказался предусмотрительным человеком, так что помимо довольно просторных жилых помещений флигеля, кухни и маленькой лаборатории, Т’мор обнаружил и небольшую конюшню, пристроенную к задней стене. Оставлять хаука на попечение университетских конюхов показалось парню не самой лучшей идеей. А так дело осталось за малым… Точнее, в том, чтобы найти этого самого малого, который мог бы присмотреть за животным, когда новоявленный преподаватель Драгобужского университета будет слишком занят. К сожалению, солнце почти зашло за горизонт, а значит, поиски удальца, который не побоялся бы зайти в денник к его весьма строптивому питомцу, лучше отложить на завтра, а сегодня придется заняться всем самому. Все-таки насколько проще было с этим в Хорогене…

Расседлав и приведя в порядок довольного вниманием хозяина Серого, уже в темноте Т’мор вошел в дом, миновал небольшой холл с ведущими в подсобные помещения дверьми и, поднявшись на второй этаж, скинул объемные вьюки прямо в прихожей своих апартаментов. Осталось исследовать новое жилье…

Парень щелкнул пальцами, и весь второй этаж осветился ровным желтоватым светом подвешенных под потолком светильников. Довольно кивнув, новый хозяин дома двинулся осматривать свои невеликие владения. Обойдя все три комнаты, Т’мор хмыкнул. Оговаривая условия проживания, господин ректор, несмотря на всю свою предусмотрительность, кажется, забыл упомянуть о том, что большую часть обстановки новому преподавателю придется приобретать самостоятельно. Поскольку после отбытия прежнего владельца во флигеле остался самый минимум мебели, и то, как начал подозревать Т’мор, только потому, что вытащить, например, ту же исполинскую кровать с балдахином на улицу можно было, лишь разобрав часть стены. Ни в одни двери эта махина просто не пролезет. Тем более что разобрать саму кровать – дело хоть и возможное, но трудновыполнимое. Уж так строят мебель в этом странном княжестве. Монументально и на века. Одно интересно, как же ее в спальню затащили? Магией разве что…

Кроме чудо-кровати, кстати, без малейших намеков на перины и постельное белье, парень обнаружил здесь же пару несуразно огромных, украшенных затейливой резьбой шкафов для одежды и такой же массивный обеденный стол в гостиной, на котором лежала внушительная стопка бумаг самого официального вида. Третья комната была девственно пуста. Учитывая отсутствие каких-либо драпировок или обоев, прикрывающих серый камень стен, зрелище было несколько… удручающим, да и гуляющее под сводчатыми потолками эхо от ударов каблуков по каменному полу не добавляло новому жилью уюта.

Впрочем, отвыкший за последние два года от роскошных интерьеров парень не стал убиваться по поводу аскетичности предоставленных ему апартаментов, решив устроить на следующий день большой забег по драгобужским лавкам. Благо финансовых проблем он не испытывал, а сегодня… ну что ж, ему не впервой ночевать в спальнике. Так что одну ночь Т’мор как-нибудь переживет. Тем более что ванная комната в здешних апартаментах оказалась на высоте. Может потому, что вытащить из отделанной полированным камнем комнаты тяжеленную бронзовую ванну с артефактным нагревателем было не легче, чем кровать из спальни? Ну да, тогда стоит признать, что забирать с собой унитаз или раковину прежнему владельцу было просто стыдно. Ха!

Определившись с имеющимися в его распоряжении комнатами, Т’мор улыбнулся ходу своих мыслей и, приготовив одежду, отправился в душ.

Утро для арна началось с визита местного ключника. Пришедший познакомиться с новым преподавателем и узнать, не нужно ли тому помочь с набором слуг и заказом мебели, ушлый старик оказался еще тем жучилой. Плавающие на поверхности его сознания обрывки мыслей о возможном наваре на неопытном юнце заставили Т’мора усмехнуться. Вот что значит отсутствие серьезных специалистов школы Разума. Никакой защиты, никаких мыслеблоков. Хотя… У того же ректора хоть какие-то мыслеблоки имелись, пусть и артефактные. Нет, Т’мор не пытался всерьез забраться в голову своему работодателю, но поверхностно прощупать человека, с которым его свела судьба, это же не преступление, да? Так, легкая форма паранойи, не больше…

А ключник Вент неплохо устроился! Большая часть слуг в университете была подобрана именно им, причем из, что называется, «своих» людей. С мебелью же дело обстояло и того веселее. Старик доставал основную ее часть из запасников университета, усилиями пары помощников приводил в порядок и продавал нуждающимся в обстановке своих комнат вагантам… а иногда и преподавателям. Естественно, что мало кто из «облагодетельствованных» таким образом, покидая университет, забирал все купленные у ушлого ключника монструозные предметы интерьера с собой. Вент с удовольствием выкупал их у уезжающих за символическую плату, чтобы с началом следующего года впарить тот же товар новичкам.

Правда, в случае с Т’мором ключника ждало небольшое разочарование. На предложение помощи новый преподаватель откликнулся с живым интересом, вот только слуга ему нужен был не абы какой, а…

Увидев злобно оскалившуюся зверюгу, обосновавшуюся в конюшне при флигеле, Вент шумно сглотнул. О хауках в княжестве слышали, но видеть лично порождение Тьмы ключнику за всю его долгую жизнь не доводилось. Кажется, найти слугу для этого странного юнца будет несколько сложнее, чем предполагал Вент. Ну ладно, зато с мебелью…

Но и здесь ключника ждал большой сюрприз. Привыкший к экономным вагантам, он и предположить не мог, что цены на мебель в Драгобуже, называемые им в полновесных золотых кронах, оставят Т’мора абсолютно невозмутимым.

– Уважаемый Вент, я буду вам весьма благодарен, если вы сможете предоставить мне вместительный фургон и пару помощников для доставки моих покупок в университет. – Одной фразой Т’мор умудрился вернуть старику приподнятое настроение. Как бы то ни было, без пары монет Вент сегодня не останется.

– Разумеется, господин Т’мор. Разумеется. – Старик расплылся в улыбке. – Если пожелаете, я могу вам предоставить не только носильщиков, но и хорошего проводника, разбирающегося в ценах и качестве товаров. Знаете, мой племянник восемь лет проработал приказчиком в одном из торговых домов Драгобужа, но ранение, полученное в стычке с разбойниками, заставило его бросить работу. Дальние путешествия с караванами для него теперь непосильны, а кому нужен приказчик, не способный сопроводить груз? Вот и пришлось ему осесть при университете.

– Хм. Приказчик, говорите? – задумчиво протянул Т’мор. – Ну что ж, думаю, это хорошая идея. Согласен. Пусть после завтрака он ждет меня у флигеля вместе с фургоном и носильщиками.

– Не сомневайтесь. Вы не пожалеете о своем решении. – Ключник хитро прищурился и выбежал из флигеля с удивительной для его возраста скоростью.

– М-да. Кстати, о завтраке. – Т’мор прислушался к своему желудку и, уловив сдвоенное урчание, усмехнулся. – Ну что ж. Отправимся на поиски обещанной ректором бесплатной еды… Хотя если дело с ней будет обстоять так же, как и с мебелью, то, помимо слуги, мне придется еще и кухаря нанять. Ладно, посмотрим.

Глава 2. Поесть и поболтать… можно даже дважды

Поправив ринс, арн затянул его шнуровку и шагнул к выходу, мимоходом прихватив со стола обитую металлическими кольцами походную трость.

Пойманный на выходе из галереи слуга без лишних слов проводил Т’мора в обеденный зал, расположенный на втором этаже административного корпуса, который встретил нового учителя тихими разговорами и аппетитными ароматами, витающими в воздухе.

– Коллеги, позвольте занять минуту вашего внимания. – Вошедший в зал следом за Т’мором ректор Ламов встал рядом с парнем. – Представляю вам господина Т’мора, нашего нового преподавателя основ Тьмы.

Сразу после слов ректора в зале воцарилась полная тишина, а на Т’море скрестились взгляды доброго десятка сидящих за столом людей… и пары торов со знакомыми цветами ленточек, вплетенных в длинные усы.

– Просто господин Т’мор? – чуть глуховатым тоном поинтересовался один из торов.

– Да, – коротко ответил парень.

– Что ж, приятно познакомиться. – Торы одинаково кивнули парню, и тот, что заговорил первым, в свою очередь представился: – Тан Грон ах Корг.

– Тан Архас ах Карр, – представился и второй тор. После чего имена и фамилии преподавателей посыпались на Т’мора как из рога изобилия.

Спустя пару минут арн, перезнакомившийся со всеми присутствующими, устроился за столом, оказавшись между златокузнецом Гроном ах Коргом и преподавателем алхимии Славомиром, молодым человеком, напрочь отказавшимся от официального к нему обращения.

– Тан Грон, просветите меня, пожалуйста. Я правильно понимаю, что раз есть должность мастера-златокузнеца, то в университете готовят в том числе и артефакторов? – осведомился у тора Т’мор.

– Именно так, – с достоинством кивнул тор, отчего длинные ленточки в его усах чуть не окунулись в тарелку. – А вас интересует это искусство?

– О да, – искренне согласился Т’мор.

– Что ж. И я, и мой коллега, глава кафедры артефакторики тан Архас, с удовольствием пообщаемся с вами на эту тему. Да и Славомир, думаю, не откажется поучаствовать в нашей беседе. У него, знаете ли, есть несколько интересных идей по поводу нанесения рун на зачаровываемые предметы.

При этих словах ах Корга сам Славомир мучительно покраснел, а Т’мор отметил для себя, что к разработкам этого человека стоит присмотреться повнимательнее. Уж если скупые на похвалу чужих трудов торы отмечают его работу, значит, это должно быть что-то действительно выдающееся…

– Осторожнее, господин Т’мор. Что Архас, что Грон, настоящие фанатики своего дела. Оглянуться не успеете, как они втянут вас в свои исследования. – Улыбнулась сидящая напротив арна дама. Ирисса Латто, мастер сил школы Огня и второй преподаватель соответствующего предмета в университете, с комичной серьезностью кивнула названным преподавателям.

– О, поверьте, Ирисса, им не придется прилагать для этого чересчур много усилий. – Ламов рассмеялся. – Рекомендатель господина Т’мора в своем письме сообщил, что наш коллега и сам является неплохим артефактором. Так что, думаю, скоро команда наших исследователей получит серьезное пополнение. Не так ли, господин Т’мор?

– Вполне возможно, – не стал отрицать слов ректора тот. – Если, конечно, уважаемых танов и господина Славомира не смутит разница в наших подходах к конструированию и запитыванию артефактов.

Упомянутые торы и человек в ответ только покачали головами. Ирисса же фыркнула. Судя по всему, барышня не очень жалует предметную магию, определил для себя парень. Хрупкая и изящная, госпожа Латто произвела на Т’мора двоякое впечатление. Юное личико, светящиеся наивностью огромные фиолетовые глаза в обрамлении длинных ресниц… и паутина тончайшей защитной вязи невообразимой сложности, огненными блестками окутывающая Узор… Непростая дама, очень непростая.

Вообще, кроме ректора Ламова, главы кафедры Жизни Радова да пары торов-артефакторов, все преподаватели университета оказались на удивление молоды и при этом, как понял Т’мор, очень искусны в своих областях. Это было видно по четкой структуре их Узоров и поддерживаемым щитам, многие из которых если и уступали защите той же госпожи Латто по сложности, то по своей мощи вполне соответствовали ее уровню. Иначе говоря, среди преподавателей не было ни одного чистого теоретика, и каждый из них фактически был как минимум мастером Сил. Впрочем, странно было бы ожидать иного от преподавателей университета, расположенного в непосредственной близости от пустыни Негур и неспокойного пограничья с империей Хань.

– Позвольте вопрос, господин Т’мор, – раздался голос с противоположного конца стола. Глава кафедры Жизни, седовласый мужчина самого что ни на есть аристократического вида, упакованный в богато украшенный жестким шитьем камзол, промокнул губы салфеткой и вперил взгляд в нового преподавателя. – Как вы наверняка заметили, в нашем кругу не принято маскировать свои основные щиты. Могу ли я просить вас об одолжении принять эту нашу традицию?

– С превеликим удовольствием последовал бы вашему предложению, уважаемый мастер Радов, – медленно проговорил арн. – Но увы… Я не держу активных щитов. Так что мне просто нечего демонстрировать в качестве подтверждения своего статуса. Я ведь правильно понимаю смысл подобного действа?

– Хм. Неожиданно. – Радов приподнял бровь. – Но если уж вы раскусили «смысл действа», может, все-таки удовлетворите наше любопытство?

– Желательно без разрушений, – быстро заметил ректор. А судя по взглядам, бросаемым на Т’мора остальными преподавателями, этот вопрос интересовал и их.

– И как вы себе это представляете? – Молодой человек покосился на ректора, единственного человека из присутствующих, кто хоть как-то был осведомлен об особенностях своего нового преподавателя. Но тот красноречивый взгляд Т’мора проигнорировал. – Ладно, попробуем…

Под любопытными взглядами учителей арн вздохнул, и в следующую секунду на его плечи привычно легла прохлада тьмы, а вокруг тела взвился призрачно-черный вихрь.

– Ну вот, как-то так. – Голос, искаженный странной защитой, стал больше похож на змеиное шипение.

– Впечатляет… – под удивленные охи Ириссы и Славомира медленно проговорил Радов, не сводя взгляда с обманчиво-неторопливых потоков темной силы, скользящих вокруг Т’мора. – Но… я не вижу структуры… Где плетение?

– А его и нет. – Пожал плечами молодой человек, отпуская Тьму. – Это же первостихия. Ею нельзя напитать обычные плетения. Разорвет в мгновение ока вместе с носителем, и «мама» сказать не успеет. Потому-то я и интересуюсь артефакторикой. Это один из немногих известных мне способов более или менее упорядоченного воздействия тьмой.

– Э-э… – Радов на мгновение запнулся, и с него тут же слетел весь аристократический лоск. Теперь перед Т’мором сидел ученый, желающий во что бы то ни стало разобраться в непонятном явлении. – Постойте, но ведь для призыва Света или Тьмы нужны направляющие, ограничители… А вы просто оформили призыв, не так ли?

– Разумеется, – кивнул парень. – В этом и состоит суть работы с первостихиями. Прямое волеизъявление – это все, что требуется для призыва.

– Но ведь известно, что без соответствующих ритуалов призыв может быть смертельно опасен! – воскликнул Славомир.

– Несомненно. Если не соизмерять свои силы и пропускные возможности Узора, последствия призыва могут оказаться фатальными. Кроме того, имеет значение и сама воля. Например, любому магу школы Разума, чье сознание максимально структурировано и эффективно, призыв родной стихии дастся куда проще и с большей вероятностью приведет к требуемому результату, нежели тот же призыв, осуществляемый с помощью ритуалов, но без четкого волеизъявления призывающего, – согласился Т’мор.

– Следует ли из этих слов вывод, что вы сами неплохой маг школы Разума? – взвешивая каждое слово, поинтересовался глава кафедры Жизни, прочно взявший лидерство в этом своеобразном допросе новичка.

– Это так, – кивнул Т’мор. – Но на вашем месте я не стал бы сразу ставить крест на идее прямого контроля стихии, только исходя из того, что вы не обладаете необходимым талантом к школе Разума. Да, магам нашей школы изначально куда легче дается этот контроль, но только потому, что для нас четкое волеизъявление, предельная конкретизация мыслеобраза и структурирование собственного сознания – действия уже привычные, они – основа нашего искусства. Но человеку несведущему в школе Разума достаточно воспользоваться некоторыми дисциплинирующими мышление методиками нашей школы, и дальнейшее развитие его таланта прямого контроля родной стихии будет зависеть только от пропускной способности его собственного Узора.

– Это касается только первостихий? – тихо поинтересовался ректор.

– Отчего же? – пожал плечами Т’мор. – Неужели вы никогда не слышали о воплощениях стихий? Воплощение воздуха, воды, огня…

– Ор-Леон! Солнечный лев, – прошептала Ирисса. Кто бы сомневался. Кому, как не магу огня вспомнить о легендарном короле-основателе, согласно той же легенде, бывшему последним воплощением этой своенравной стихии.

– Так, господа! Время не стоит на месте, – вдруг встрепенулся ректор, взглянув на каминные часы. – Предлагаю продолжить нашу увлекательную беседу за обедом. Ваганты уже ломятся в учебные залы… Прошу прощения, Т’мор, но вашу увлекательную лекцию придется прервать. У нас осталось всего пять минут до начала первой лекции.

Кивая на ходу новому коллеге, несколько пришибленные преподаватели потянулись к выходу из зала, а сам парень, удивленный столь странной реакцией на свои слова, вздохнув, вспомнил о затеянной поездке в Драгобуж. Вент наверняка уже приготовил все необходимое. Но как бы парень ни горел желанием поскорее привести свое новое жилище в пристойный вид, ему пришлось задержаться по воле ректора.

– Господин Т’мор… – Ламов в задумчивости побарабанил пальцами по крышке стола. – Даже не знаю, как сказать…

– Прямо, господин ректор, – усмехнулся Т’мор. – И желательно без «господина».

– Хорошо… коллега. Думаю, мы действительно можем обойтись без этого официоза, тем более что так и принято между преподавателями нашего университета, в отсутствие вагантов, разумеется, – согласился Ламов, чуть расслабившись. – Так вот, Т’мор, только что вы говорили об удивительных вещах. Простых, но тем более невероятных. Исходя из ваших слов я могу сделать вывод, что теоретически любой маг может стать воплощением своей стихии, это так?

– В той или иной мере. – Пожал плечами Т’мор. – Это уж зависит от усердия мага, его способностей. И простите, но я не вижу в этом ничего удивительного. Что вас так изумило в моих словах, не понимаю.

– Вижу. – Вздохнул ректор. – Попробую кратко объяснить. Понимаете, для нас, я имею в виду людей, воплощения стихий давно уже стали легендой, можно сказать, мифом. И вдруг появляется некий молодой человек с заявлением, что стать такой легендой способен любой маг. Теперь понятно?

– Не знал, что люди утратили это знание. – Нахмурившись, парень взглянул на ожидающего продолжения ректора и вздохнул. – Я-то учился в Аэн-Море, а хоргам, как и риссам, кстати, это прекрасно известно. Более того, у них Мастером Вязи может стать только маг, показавший полный волевой контроль над своей стихией. Правда, им изначально легче, поскольку каждый хорг или рисс в той или иной степени наделен крохой дара школы Разума, редко настолько большим, чтобы определяющие артефакты выявляли этот дар, но достаточным, чтобы изучение основ защиты мыслей было обязательным для каждого жителя темных земель.

– Но у нас нет и этих крох, – заметил ректор. – Маги разума чрезвычайно редки среди людей. Уж вам ли этого не знать?

– И что? У некоторых хоргов эта способность дальше спонтанной эмпатии не идет, хоть убейся, но это не мешает им практиковать волевой контроль и добиваться неплохих успехов, между прочим. Я уж молчу о том, какие усилия им приходится при этом прикладывать, чтобы усмирить собственное темное начало. Хаос, знаете ли, не большой любитель какого бы то ни было контроля.

– Звучит заманчиво, но… – начал было ректор, но тут же перебил сам себя: – Кстати, вы же владеете необходимыми волевыми техниками, да?

– Разумеется. Хотите попробовать пойти по этому пути? – догадался Т’мор.

– А вы можете предложить другие доказательства своей правоты? – Приподнял бровь Ламов.

– Хм. Ну, если смотреть с этой точки зрения… – Развел руками парень и усмехнулся. – Я принесу вам записи… Но размножать их вам придется самому.

– Размножать? – не понял ректор.

– А вы думаете, остальные наши коллеги пропустили мои слова мимо ушей? – хмыкнул Т’мор.

– О нет… – дошло до Ламова.

Поездка в Драгобуж удалась на славу. Присланный Вентом бывший приказчик действительно оказался неплохим знатоком в своем деле, так что большая часть покупок обошлась Т’мору куда дешевле, чем он сам ожидал. В общем, славный малый, ну а то, что при этом он еще и сумел себя не обидеть, так честь ему и хвала. Риссы научили Т’мора ценить подобные таланты. Да и ленивых грузчиков Брадмир, а именно так звали хромого приказчика, быстро привел в рабочее состояние и внимательно следил, чтобы те по небрежности или раздолбайству не причинили ущерба покупкам.

В общем, коротким путешествием в столицу княжества Т’мор был доволен. Хотя, конечно, основным поводом для удовольствия стала оценка «светлых камней», в свое время полученных им в Лиисте в качестве части оплаты за трофеи. Как оказалось, торы крайне неохотно заглядывают в Староозерное княжество, а уж за море и вовсе носа не кажут, так что приходится купцам самим снаряжать караваны и корабли к полуденному побережью Долгого моря, в единственный портовый город Торинира. Вот и получается, точно как в поговорке росичей, оставшихся в далеком полуразрушенном мире: «за морем телушка – полушка, да рубль перевоз». Так что цены на изделия крепышей в человеческих землях соответствующие, что несказанно порадовало Т’мора, равно как и наличие у людей собственной банковской системы с отделениями во всех крупных городах. Благодаря ее существованию, парню не пришлось таскаться по застроенному старобранианскими зданиями Драгобужу с мешком золота, прилично оттягивающим плечо, и уже через час после сделки с местным купцом, разом выкупившим у Т’мора половину камней, вырученные пять тысяч крон улеглись в банковском сейфе. Главное, чтобы они не повторили судьбу тех денег, что мертвым грузом повисли в одном из хранилищ Хорогена на счету, которым Т’мор вряд ли сможет воспользоваться в ближайшие годы.

Вспомнив об этом, арн поморщился и постарался отвлечься, любуясь окружающими красотами. А посмотреть было на что. Дорога к университету, по которой катился фургон, запряженный парой лохматых лошадок, пролегала через небольшую рощицу, щедро усыпанную багрянцем и золотом листвы. Вскинув голову, Т’мор потянул носом прохладный воздух, напоенный ароматами леса, и, любуясь небесной синевой, пробивающейся через яркую листву деревьев, склонивших над дорогой свои ветви, довольно кивнул. Хорошо. Серый, словно уловив мысли хозяина, поддержал его тихим рыком и чуть прибавил ходу.

Вскоре роща сменилась выкошенным полем, своеобразным поясом окружившим небольшой холм, на вершине которого, в обрамлении красных черепичных крыш, виднелись четкие силуэты высоких зданий университета, а у подножия громоздились высокие стены, ощетинившиеся парой десятков башен.

Миновав подвесной мост над глубоким, хотя и безводным рвом, Т’мор въехал в открытые ворота университетского городка, а следом за ним, громко стуча стальными ободами по брусчатке, на внешний круг вкатился и фургон с покупками. Широкая улица, идущая вдоль всей крепостной стены, торговая часть городка, встретила Т’мора шумом и гвалтом. Занятия уже закончились, и вокруг то и дело мелькали форменные темно-синие камзолы вагантов, снабженные значками своих факультетов, или, как принято говорить в университете, «скамей».

Т’мор почувствовал урчание в животе, к которому тут же присоединились требовательные мыслеобразы Уголька, и завертел головой в поисках отставшего в суете внешнего круга фургона.

– Брадмир, – парень окликнул возницу, и тот вопросительно взглянул на нового преподавателя. – Езжай к моему флигелю, проследи за разгрузкой, а я пойду перекушу… и еще, если не сложно, отведи Серого в конюшню за домом. Договорились?

– Сделаем, господин Т’мор. – Уважительно кивнул бывший приказчик. Ему понравился молодой маг, знающий цену деньгам, и не падкий на бессмысленную роскошь, коей полно на торгу Драгобужа. Все вещи, выбранные новым преподавателем университета, отличались добротностью, не были лишены известного изящества, но при этом оставались предельно функ-цио-наль-ны-ми, что говорило об обстоятельности человека. А уж то, что, понаблюдав за торгом приказчика в лавке старого скупердяя шорника Лешко, Т’мор просто всучил Брадмиру тугой кошель и впредь занимался только выбором необходимых покупок, оставляя споры о цене бывшему приказчику, и вовсе в глазах Брадмира подняло мага на пьедестал. Разглядел же он как-то, что приказчик соскучился по любимой работе, да не побоялся большие деньги доверить. Ну и с оплатой помощи не поскупился. Хороший человек, одним словом. Правда, коняга у него врагу не пожелаешь. Ишь как зубами клацает, того и гляди кусок бочины вырвет. Бр-р.

Бывший приказчик глянул вслед удаляющемуся от повозки магу и решительно направил лошадей на лучевую улицу, придерживая длинный повод идущего рядом с фургоном, недовольного расставанием с хозяином Серого.

Т’мор с трудом вытряхнул из головы залетевшие туда обрывки мыслей Брадмира и, подумав, выставил легкий мыслеблок. Если все окружающие будут так громко думать, то обед точно будет испорчен.

Оглядевшись, парень заметил большую вывеску и, подозрительно прищурившись, прочел название.

– Да, будет чистой удачей, если мне удастся здесь поесть без приключений, – пробормотал Т’мор. – С таким-то названием… хм. С другой стороны, никакой альтернативы поблизости все равно не наблюдается, до ужина в университете далеко, а кушать хотца.

Договорившись сам с собой, парень перехватил поудобнее трость и решительно шагнул к заведению, название которого его так насторожило. Открыв дверь, Т’мор насладился долгим переливчатым звоном и нырнул в полумрак обеденного зала, не собирающийся уступать под натиском не по-осеннему яркого солнца, лучи которого с трудом продирались через мелкие стеклышки в деревянных переплетах узких окон. Хотя это, конечно, не помешало Т’мору хорошенько осмотреться.

«Веселый задира» оказался добротным трактиром, обставленным неподъемно тяжелой и массивной мебелью. Подобный дизайн, должно быть, призван был осложнить ее использование в качестве оружия метательного или ударно-дробящего действия, вот только Т’мор порядком сомневался, что это кого-либо останавливало от попыток навернуть ею ближнего своего по голове.

В зале было почти пусто, наверное, поэтому многочисленные светильники, развешенные под потолком над столами, и не были зажжены. Лишь какая-то воркующая парочка в темно-синих цветах вагантов устроилась в дальнем углу, у открытого по хорошей погоде окна, да за высокой стойкой клевал носом длинный как жердь трактирщик. Впрочем, стоило Т’мору приземлиться за один из широких столов, как рядом тут же нарисовалась пышная розовощекая служанка в длиннополой темно-красной юбке и беленой вышитой блузе с низким вырезом, демонстрирующим немалые достоинства шустрой особы.

– Чего желает достойный маг? – с придыханием проговорила пышка и, правильно поняв удивление проступившее на лице Т’мора, кивнула куда-то в сторону входа в зал. – Определитель на входе.

Парень глянул в указанном направлении внутренним оком и тихо хмыкнул. То, что он принял за дверной колокольчик, оказалось простеньким звуковым плетением, реагирующим на упорядоченный Узор входящего. Оригинальное решение… а вот воплощение подкачало. Такое впечатление, что этот «колоколец» на коленке зачаровывали. Ну да ладно.

– А что может предложить ваше заведение усталому прохожему? – вернулся в реальность Т’мор.

– Все, что угодно господину магу, – недвусмысленно мурлыкнула служанка, чей голос в этот момент удивительно напомнил парню интонации Риллы, отчего Т’мор еле слышно недовольно хмыкнул.

– Кувшин лагра, сразу. Мяса жареного побольше, с кровью, свежие овощи, гранник огневки, – безразличным тоном проговорил парень. Служанка кивнула, повела пухлым плечом и испарилась. Не прошло и минуты, как к столу подошел трактирщик с кувшином душистого пенного лагра, большой керамической кружкой и тарелкой копченого сыра на подносе.

– Благодарю, – кивнул Т’мор. В ответ трактирщик буркнул что-то маловразумительное и, выгрузив содержимое подноса на стол, ушел обратно за стойку. Пригубив лагр, Т’мор блаженно улыбнулся и, вытянув под столом гудящие после долгой ходьбы по драгобужскому торгу ноги, подхватил с тарелки пару ломтиков сыра. Красота!

К тому моменту, когда парень ополовинил кружку, в зале начал собираться народ. В большинстве своем это были вездесущие ваганты, спешащие отпраздновать начало нового учебного года. Но было и несколько птиц совсем иного полета. За соседним столом, например, устроилась весьма колоритная парочка: солидный седой купчина с изборожденным морщинами лицом, но крепкого, совсем не стариковского телосложения, и его более молодая копия, облаченная в укрепленный доспешными пластинами ринс и с тяжелым мечом на поясе. С такой экипировкой он был больше похож на преуспевающего наемника, нежели на папеньку-купца. А дальше, перекрывая подходы к этой парочке от дверей, за столом, стоящим чуть ли не в центре зала, устроилось трое наемников, судя по всему, подчиненных отпрыска купчины, в данный момент сверлящего Т’мора хмурым взглядом.

Парень уже хотел было поинтересоваться, чем он привлек внимание этого господина, но тут рядом возникла давешняя служанка, и ноздри Т’мора затрепетали, почуяв аромат горячего мяса. Взвесив все «за» и «против», парень мысленно плюнул и на купца, и на его подозрительно поглядывающего сынка, и на их охрану, после чего еще раз втянул носом дразнящий аромат и, подвинув к себе огромную тарелку, принялся кромсать истекающее горячим розовым соком мясо. Огневка кометой скользнула в желудок, еще больше распаляя аппетит, следом за ней отправился кусок мяса и хрустящий поджаристой корочкой еще теплый хлеб.

Уголек только что хвостом не бил от радости, а сам Т’мор на какое-то время выпал из реальности. Ровно до тех пор, пока не опустошил тарелки. Довольно крякнув, парень вытер руки салфеткой, потянулся к кувшину, с появлением еды отодвинутому на край стола… и еле успел удержать лагр от падения на пол, когда напротив него, основательно качнув стол, на лавку приземлился здоровый детина в камзоле ваганта.

– Ну ты жра-ать… – прогудел детинушка с деланым восхищением, но тут же заговорил совсем иначе: – Поел? Попил? А теперь освободи стол, подмастерья тоже хотят кушать и пить.

– Вот за что мне это? – с тяжким вздохом обратился к купцу с сыном Т’мор. Те, несколько насторожено следившие за происходящим, на автомате пожали плечами. Т’мор печально покивал, соглашаясь: – И я не знаю. Но надоело до жути. В какой трактир ни зайду, обязательно какая-нибудь гадость происходит.

Т’мор перевел взгляд на недоуменную рожу ваганта.

– Гадость, тебе чего надо? Или ты тоже на статистику работаешь?

– Борзеешь, наемник, – рыкнул детина, сжимая кулаки, а за его спиной возникло еще четверо таких же синекамзольных, молча уставившихся на Т’мора.

– Вот люди, – снова обратился к соседям парень. – Ни поесть спокойно не дадут, ни лагра попить. Тьфу.

– Господин Т’мор! Господин Т’мор! – К столу пробрался непонятно как очутившийся здесь Вент и, не дав налившемуся яростью наглому ваганту вскипеть, затараторил: – Господин Т’мор, госпожа Ирисса просила вас зайти к ней до ужина, а до него всего-то с час осталось. Уж извините, еле вас нашел. Если бы не Брадмир, уж и не знаю, как бы я управился. Извините, господин Т’мор. Я вот, как только она попросила, тут же к вам домой отправился, а вас нет. А Брадмир говорит, он там за грузчиками присматривал, так вот Брадмир и говорит, мол, вы его попросили фургон доставить, разгрузить, да лошадь в конюшню свести, а сами во внешнем круге остались, я сюда, а вас никто не видел, спрашиваю, никто ничего сказать не может. Вот только сейчас и нашел. Вы уж не сердитесь…

– Вент, Вент, постойте, не мельтешите. – Поморщился Т’мор, краем глаза глянув на застывших соляными столбиками вагантов. – Госпожа Ирисса не сказала, зачем я ей понадобился?

– Ох, вот не знаю, право, господин Т’мор, – снова начал набирать обороты Вент, но был тут же остановлен:

– Всё. Всё. Спасибо, господин ключник. Я все понял. Уже иду. – Т’мор повернулся к наблюдавшим всю эту сцену соседям, и, учтиво кивнув, поднялся из-за стола. Те так же молча ответили. Купчина понимающе, а вот в глазах его сына явно проскользнуло разочарование. Ну-ну. Проходя мимо детины, парень услышал его сдавленный шепот.

– Мы еще встретимся, наемник.

– Сколько пафоса. Конечно, встретимся. И гораздо раньше, чем ты думаешь, – усмехнулся ему на ходу Т’мор, но вдруг развернулся и звонко щелкнул по столу ногтем. – Хороший стол. Был.

Следуя за постоянно оглядывающимся ключником, Т’мор добрался до стойки и, выудив пару «белых» – серебряных монет, вручил их трактирщику.

– Это за обед и стол. – На что получил в ответ недоуменный взгляд и пояснил, ткнув пальцем в сторону устраивающихся на его месте вагантов под предводительством все еще пыхтящего от злости детинушки. Как раз в этот момент «отвоеванный» у Т’мора предмет мебели заскрежетал, дрогнул и, немыслимо изогнувшись, вдруг осыпался мелкой трухой. Глаза трактирщика округлились, а Вент только вздохнул. Ваганты взревели, а как отреагировали купец с сыном, Т’мор не увидел, слишком далеко, да и народу в зале значительно прибыло. А уж после ора синекамзольных многие посетители еще и с мест повставали, стараясь рассмотреть, что же произошло у вагантов. А когда разобрались и пришли к выводу, что это сами университетские чего-то не того наколдовали, Т’мор уже шел следом за Вентом по одной из лучевых улиц, ведущих к центру городка.

– Спасибо вам, господин ключник, – проговорил парень у дверей в комнаты Ириссы.

– За что?

– За то, что так вовремя меня нашли… и за то, что так печетесь о своих родственниках. – Скривил губы в страшноватой улыбке Т’мор. – Не хотелось бы мне начинать работу в университете с избиения учеников. Это непедагогично, не находите?

Вент заторможенно кивнул, мысленно пообещав себе всыпать оборзевшему от безнаказанности внуку пару «горячих», и, развернувшись, потопал по своим делам. Может, ему показалось, конечно, но он мог бы поклясться, что за его спиной раздался тихий голос нового преподавателя:

– Раньше надо было. Теперь уж поздновато.

Обернувшись, ключник увидел только пустой коридор и закрытую дверь. Куда он делся? Нет, точно показалось… Но… как этот учитель узнал, что Мечислав Венту родня?!

Глава 3. Светлые… Темные… под грязью не видно!

Апартаменты Ириссы хоть и находились непосредственно в здании университета, почти ничем не отличались от тех комнат, что достались Т’мору. Если не считать обстановки, разумеется. Любой, кто зашел бы сюда, с уверенностью мог бы сказать, что он находится во владениях, принадлежащих женщине. Нет, здесь не было обилия рюшечек, кружавчиков или пошлого розового цвета. Но во всей обстановке чувствовался уют, создать который способна только настоящая женщина. Т’мор огляделся и, не заметив присутствия хозяйки, громко постучал по мощному дубовому косяку двери.

– А, господин Т’мор! Я и не слышала, как вы вошли, – проговорила Ирисса, выходя в холл. – Идемте в гостиную, там нам будет удобнее. Вент вас все-таки нашел, да?

– О да, – усмехнулся Т’мор, следуя за хозяйкой в драпированную темно-зеленой тканью комнату, заставленную массивной, но удобной мебелью. – Удивительно вовремя, надо сказать…

– Я вас сильно отвлекла? – Приподняла бровь Ирисса, усаживаясь в глубокое кресло и жестом предложив Т’мору соседнее.

– О, кажется, мы друг друга недопоняли. – Качнул головой парень, устраиваясь напротив хозяйки квартиры. – Просто, если бы не появление Вента, одним трактиром в городке стало бы меньше.

– Неужели нашелся сумасшедший, рискнувший задеть преподавателя университета? – удивилась мастер Огня.

– Хм. Должен признать, здесь есть доля и моей вины. Утром я забыл надеть медальон. – Вздохнул Т’мор. – А в лицо, как вы понимаете, меня здесь еще никто не знает.

– А! – Ирисса весело рассмеялась, продемонстрировав Т’мору жемчужные зубки. – Это уже, наверное, можно назвать традицией. В свой первый день я тоже забыла медальон, и это закончилось небольшим пожаром и серьезными ожогами ниже пояса одного любвеобильного самца, не понимавшего слово «нет». А чем это закончилось для вашего противника?

– Не поверите, – усмехнулся парень, – кроме одного рассыпавшегося в труху стола, никаких последствий.

– Надо же… И это темный маг. – В притворном негодовании наморщила носик женщина, но тут же улыбнулась. – Признайтесь, вы представляетесь таковым, только чтобы произвести впечатление на окружающих.

– Вы меня раскусили, госпожа Ирисса. Преклоняюсь перед вашим интеллектом. – Вздохнул Т’мор. – Но я надеюсь, что вы не станете открывать этот секрет нашим коллегам?

– Ну что вы, господин Т’мор, – протянула мастер Огня. – Разумеется, я сохраню это в тайне… По крайней мере, постараюсь.

– О? И что же я могу сделать, чтобы ваши старания наверняка увенчались успехом?

– Сущий пустяк, – захлопала ресницами Ирисса. – Ректор просил меня скопировать некие записи…

– Милая Ирисса, вы из меня просто веревки вьете, – усмехнулся Т’мор. – Как насчет того, чтобы получить их после ужина?

– Это было бы просто замечательно, – кивнула собеседница. – А сейчас, если уж мы закончили с вопросами шантажа, может, чаю?

– С удовольствием, – согласился Т’мор.

За беспечным разговором ни о чем подошло время ужина, после которого Т’мор передал Ириссе обещанные записи… и следующую пару дней он проклинал себя за длинный язык. Преподаватели, среди которых откопированные записи разлетелись как горячие пирожки, завалили его вопросами и просьбами «пояснить некоторые моменты», порой сводившиеся к самым натуральным практическим занятиям.

– Ничего. Зато после такой практики занятия с вагантами покажутся вам настоящим отдыхом, – усмехнулся ректор Ламов, когда Т’мор, вломившись в его кабинет, высказал свое мнение о столь активном интересе преподавателей.

– Может быть. Только вынужден предупредить, что с началом лекций я уже не смогу уделять каждому желающему столько же времени, как сейчас. – Нахмурился Т’мор, но тут же расплылся в ехидной, хоть и чуть жутковатой улыбке. – Может, стоит организовать класс из преподавателей, а?

– Кха-х. – Поперхнувшийся чаем ректор смерил Т’мора странным взглядом. Похоже, идея усадить коллег за парты с трудом укладывалась в его голове. – Я подумаю над этим… Когда у вас первая лекция?

– Завтра. – Вздохнул Т’мор, вспоминая, сколько еще работы ему предстоит проделать за сегодняшний вечер, чтобы с утра во всеоружии встретить толпу вагантов, чье внимание еще нужно будет как-то удержать, что было большой проблемой, если, конечно, верить рассказам коллег…

Глядя на свое отражение в тусклом зеркале, Т’мор провел рукой по стягивающему его щеку шраму, и лицо его словно выцвело. Четко обозначились желваки, в серых глазах взвихрилась темная метель, но через мгновение опала, только радужка стала значительно темнее. И все. Казалось бы, ничего серьезного не произошло, но только что живое лицо человека превратилось в каменную маску. Т’мор накинул капюшон своего плаща и, резко развернувшись, так что полы одежды взметнулись за его спиной, вышел из предоставленных ему апартаментов.

Именно таким и увидели своего нового преподавателя ваганты четвертого года обучения, шумной гурьбой ввалившиеся в огромный круглый подземный зал, облицованный гранитными плитами. Голоса будущих магов гулким эхом носились под высоким, прячущимся в густой мгле потолком, поддерживаемым массивными колоннами.

– Тишина. – Негромкий, но требовательный голос, несмотря на стоявший в зале гвалт, услышали все ваганты, так, словно это слово произнесли прямо над ухом каждого из них. Шум утих, и все взоры обратились ко входу в лаборатории. Именно оттуда обычно выходил их прежний преподаватель, и именно там стоял обладатель требовательного голоса.

– Мое имя – Т’мор, для вас – учитель Т’мор. Я здесь, чтобы ознакомить вас с тем, что некоторые «особо умные» личности именуют черной магией. – Фигура в длинном плаще с накинутым на голову капюшоном двинулась вперед, и казалось, что густая тьма, клубящаяся за его спиной, качнувшись, потекла следом, медленной, но неумолимой волной накатывая на сгрудившихся в центре зала учеников. В страхе ваганты одновременно подались назад. Чутье будущих магов если не вопило, то уж точно шептало своим хозяевам, что от этого типа лучше держаться подальше. А учитель тем временем бесшумно шел прямо на них, только глухо ударяла в пол обитая стальными кольцами трость в его руке. Остановившись в центре зала, он замер на месте. Капюшон шевельнулся, словно преподаватель обвел взглядом оказавшихся выстроенными перед ним полукругом вагантов. А потом по залу разнесся абсолютно безэмоциональный голос, ледяной, словно пики Таласса. – Замечательно. Именно так вы и будете стоять на каждом занятии.