Альмарион. Тропа памяти Ходаницкий Евгений

У занавески я остановился и прислушался. С улицы доносились приглушенные звуки, громкие голоса и крики детей. За натянутой же тканью была тишина, лишь изредка прерываемая тихим сопением.

– Лиина, ты в порядке? – В полный голос произнес я. Но ответом мне было молчание. – Я вхожу! – На всякий случай предупредил я и взялся за край штопаного полотна с выцветшим рисунком, некогда бывшего одеялом.

Хлопнула дверь, и я, нервно дернувшись, повернулся к входу боком и напрягся.

– Ты куда это собрался?! – Попыталась всплеснуть руками Эйра, при этом едва не уронив корзину со сломанной в месте крепления ручкой. – Девочка не одета, а ты уже тут как тут! И не тревожь ее, спит она. И проспит еще долго, – эмоционально высказавшись, магесса почему-то смутилась и опустила глаза в пол.

Я подавил желание хлопнуть себя по лбу. Мог бы и догадаться, что раненая маркиза не при параде лежит. Но оправдываться не стал. Молча подошел к целительнице и принял у нее с виду увесистый, груз, поддержав под дно.

– Я немного снеди у местных раздобыла. – Женщина вздохнула и, все так же избегая смотреть мне в лицо, с сомнением покосилась на корзину. – Лепешки черствые, солонина не порченая, хотя, что за зверь на нее пошел, сказать не берусь. А в крынке вода, слабо разбавленная вином… Грабители, пять медяков за все затребовали. Будто бы я их из воздуха беру! – Эйра скрестила запястья на животе и отошла в сторону. – Во что я ввязалась, Крис? – спустя полминуты донесся до меня ее тихий вопрос, произнесенный дрогнувшим голосом. – Я понимала, что тут дело не простое. Была готова ко всему. То, что ты королевский бастард, претендующий на трон, или какое-нибудь перерождение великого мага древности я бы восприняла спокойно. Но то, что я поняла из слов этого странного мальчишки…

– Он не мальчишка, – машинально поправил я ее.

– Это я уже давно поняла. Но, что он за маг такой, если может так омолодиться?

– Сомневаюсь, что он просто маг, – качнул я головой, раздумывая, как бы объяснить целительнице происходящее.

Корзина хрустнула, когда я поставил ее на грязный стол.

– Пожалуйста, не спрашивайте меня ни о чем. Я сам теряюсь в догадках. С того момента, как ко мне вернулась память и нормальная внешность, я уже неоднократно ловил себя на мысли, что все происходящее дурной сон. Очень реальный сон, похожий на настоящую жизнь. Я запутался в собственных вопросах и не знаю, кому и чему верить. Так будет лучше и для вас и для меня. – Я замолчал и, вытащив влажную полоску темного мяса, повертел ее в руках.

– Я мясо вымочила уже. Можно есть, – со вздохом произнесла Эйра.

Я кивнул и с огромным трудом отжевал от куска треть. Вкус был не очень, но организм требовал пищи, и выбирать не приходилось.

– А где… он? – Огляделась магесса.

– Ушел по неотложным делам. Надеюсь, скоро вернется, – ответил я и, примерившись, снова впился зубами в еду. – Кштати! – повернулся я к целительнице. – А как вы пожнакомились?

– Долго рассказывать, – поджала губы Эйра.

– А спешить нам пока что некуда, – возразил я, проглотив очередной, плохо пережеванный кусок и жадно запив его кисловатой жидкостью. – Конечно, если вы хотите какие-то детали оставить в тайне, я не настаиваю. Просто очень хочется быть в курсе происходящих событий. В последнее время это, видимо, стало для меня особо актуально.

– Ты ведь не понаслышке знаком с куполом вокруг Земли Прорыва? – немного помолчав, спросила Эйра.

– Не совсем так, – ответил я, ломая суховатую лепешку и делая себе подобие бутерброда. – Я близко знаком с самими Землями Прорыва. Купол я в глаза не видел.

– Главное, что ты видел, от чего он оберегает ближайшие страны, – произнесла целительница, на что я просто кивнул. – Начну издалека. Довольно давно я была одной из магов Ашем-Ран-Илл. Известный тебе полуэльф Сандр по прямому приказу ректора предал меня, заманив в ловушку в виде ритуала построения этого купола… где мне, без моего ведома, отводилась роль стабилизирующего элемента заклинания. В результате я потеряла восемь долей своего магического резерва и оказалась прикована к той местности…

– Вас кто-то удерживал силой? – удивился я. – Простите, что я задаю этот вопрос. Просто я не заметил ничего подобного.

– Много хуже, – произнесла Эйра, отходя в сторону и присаживаясь на мою бывшую лежанку. – Мне на плечи взвалили ответственность за судьбы сотен тысяч людей. Если бы я покинула пределы действия «поводка», купол потерял бы стабильность и баронства, герцогство и даже Рунегрим с Ишрантаром пострадали бы от моего эгоизма…

– Поступить так вы не могли себе позволить, потому что вы целитель, – понял я.

– Именно так, – спокойно подтвердила магесса. – Они неплохо все рассчитали. Но в мою судьбу вмешался случай. Я имею в виду тебя.

Я нахмурился. Скоро гордиться начну, настолько я весь из себя судьбоносный…

– И чем же я вам так помог. – Я судорожно перебрал в памяти, что такого мог сотворить, чтобы повлиять на ситуацию вокруг магессы. Но в голову ничего не пришло.

– Инициация… Правда, послушав ваш с Вереском разговор, я уже сомневаюсь, что это была она. Ты ведь помнишь ритуал?

Я автоматически кивнул.

– Позже, на той поляне, произошло невероятное – там зародился магический Источник. Мне понадобилось время, чтобы выполнить все расчеты и подготовиться к сложному и опасному ритуалу. Шансы на удачный исход задуманного были довольно велики. Я впервые за многие годы смогла перешагнуть через себя и рискнуть собой и всем куполом, накрепко завязанным на меня. Это было нелегко, но мне удалось скинуть на Источник удерживающий меня поводок. При этом я немного пострадала…

– Дайте угадаю – и тут к вам явился Вереск?

– Да. – Эйра кивнула. – Однако причина его появления была не в моем бедственном положении и не в проведенном ритуале. Все дело в том, что я, в отличие от всех жителей Высоких Холмов, не забыла тебя. Видимо, это произошло из-за того, что все мое тонкое тело было так густо опутано заклинанием-поводком, что мощности твоего воздействия просто оказалось недостаточно. А Вереску по какой-то, не ясной мне тогда, причине было необходимо скрыть ряд фактов, связанных с тобой. Он помог мне инсценировать свою гибель и скрыться.

Я едва не подавился и, постучав по груди, сделал несколько больших глотков из крынки.

– О чем вы говорите?! – внутренне холодея, спросил я ее, вычленив из рассказа самое важное для себя: – Что значит «забыть меня»?! Это ведь какое-то иносказание?

– То и значит. Ты исчез из воспоминаний людей, словно тебя никогда и не существовало.

– А Анхор…

– Тоже. И Амия, но с ней получилось немного иначе, чем с другими. Она оказалась очень подвержена твоему воздействию на разум. А когда ты исчез, она начала вести себя странно. Строила какие-то безумные планы. У нее изменился характер и начали проявляться признаки небольшой психической нестабильности. Начала рваться учиться магии в Школу магии. До недавнего времени я удерживала ее, как могла, пока одним утром она внезапно не успокоилась. Вскоре я выяснила, что вместе с ее воспоминаниями о тебе она утратила немалые отрезки сопутствующих фрагментов памяти. В то же время у остальных жителей Высоких Холмов симптомы протекали несколько по-иному – они произвольно занимали пробелы вымышленными воспоминаниями или даже целыми кусками памяти из далекого прошлого, которые подходили к ситуации по содержанию… вот такие вот дела.

Мне стало дурно. Я не мог этого сделать, хотя бы потому, что я этого не делал. Я убежден в этом. Но Эйра говорила уверенно, приведя мне несколько примеров и исходя из того факта, что были выборочно стерты воспоминания именно обо мне. Так что у меня нет иного выбора, кроме как ей поверить.

– Я сразу начала догадываться, что корнем тех проблем с памятью был ты. И я оказалась права. – Эйра подняла на меня спокойный взгляд, продолжив: – Ошиблась я, похоже, только в одном – считала, что ты сделал это намеренно.

Есть мне совершенно расхотелось. Снова начала ныть правая сторона лица.

– Вереск объяснил мне, что это была обычная защитная реакция, исходящая от наложенного на тебя ранее заклинания. Очень мощного, – продолжила свой рассказ Эйра. – Вот только он так и не объяснил мне, что в тебе такого особенного и кто же ты на самом деле. А теперь я, пожалуй, действительно не желаю знать.

– Значит, из всех, близко знакомых со мной людей помните меня только вы?

Целительница медленно кивнула.

– А отец и Амия… я для них вроде как и не существовал?

Снова кивок.

Должен признаться, меня грела мысль, что где-то там есть дом, который я могу считать своим. И есть люди, которым я дорог… был дорог.

– Что с Амией сейчас? – мрачно спросил я.

– Я сдалась под ее напором и отправила ее в Ашем-Ран-Илл, незадолго до своего ритуала. Надеюсь, они не испортят девочку…

– Если вы так переживаете об этом, то могли бы придумать что-нибудь иное. А так, получается, вы ее просто бросили…

– Я бы бросила ее в любом случае. Рано или поздно, – нахмурилась целительница. – Но зная, какой в ней скрывается потенциал, я не могла просто оставить ее прозябать в этой деревне. К тому же специалисты Школы магии могли бы попытаться помочь ей с воспоминаниями. Но, в любом случае, что сделано, то сделано.

– Что сделано, то сделано… – механически повторил я вслед за ней. Похоже, в последнее время меня преследует череда не самых приятных сюрпризов. И услышанная история, наверное, стала той самой метафорической вишенкой на торте.

Получается, что в этом мире у меня больше нет дома… Но все еще есть дом в другой вселенной, дорогу в которую мне только предстоит найти. Буду надеяться, что хоть там все без изменений и, рано или поздно вернувшись, я встречу родных людей, которые не посмотрят на меня как на чужака.

Лурин н’Кор отложил в сторону последний подписанный лист из еще утром высокой стопки и блаженно потянулся. «Все-таки надо будет озаботиться тем, чтобы учредить должность помощника по хозяйственным делам», – подумал он. Или советника по организационным вопросам… с расширенными полномочиями. Документы, работа с которыми занимала у ректора огромное количество времени, были важными бумагами, регулирующими хозяйственную часть учебного корпуса, но, по большей части, отнюдь не секретными. И с каждым годом их становится все больше. Лурин тоскливо оглядел ворох того, что еще следовало прочитать, и оставил в памяти заметку – подыскать подходящую кандидатуру.

Устало потерев переносицу, глава Ашем-Ран-Илл вытянул руку и щелчком пальцев погасил большинство магических светильников, после чего с предвкушением потянулся к запечатанной бутыли крепленого красного вина новой марки. Перед глазами все еще мелькал убористый рукописный текст, так что немного расслабиться было бы очень кстати. Тем более что вино, как ему обещали, обладало действительно незабываемым букетом вкуса.

Внезапно его рука замерла, остановленная слабым тревожным чувством. Ноздри магистра затрепетали, будто он принюхивается. Впрочем, те, кто был в курсе способности магистра, знали, что это всего лишь устойчивый рефлекс. Чтобы ощутить «запах» разлитой в эфире магии, ректору не нужны были органы обоняния, его Дар работал исключительно вне пределов материального мира.

На мгновение магистр ощутил смутно знакомый аромат магического фона, но в тот же миг прикосновение к чужой магии пропало. Кто-то явился на незапланированный прием? Поздновато для посещений. Ректор мельком бросил взгляд в сторону распахнутого настежь окна и тут же, резким рывком, переместился к своему рабочему столу. Предмет мебели не только хранил в своих секретных нишах множество артефактов с защитными и атакующими свойствами, но и сам по себе был превращен умельцами в сложный артефакт. Возле него его хозяину какое-то время не грозила бы даже объединенная атака пятерки магистров. Повторный щелчок пальцев, и недавно погасшие светильники плавно набрали яркость, высвечивая самые укромные уголки кабинета. Ветерок колыхнул ткань штор, и магу почудилось, что у окна мелькнула чья-то тень.

Лурин растерянно огляделся. В первые же мгновения он решил, что, пожалуй, этот аромат Силы был весьма схож с тем, который окружал Криса. Однако сейчас, переворошив пласты своей памяти, он понял, что это не так.

Маг ощутил, как в груди заворочался неприятный холодок. Этот «запах» магии совершенно точно принадлежал другому человеку. И этот человек погиб прямо у него на глазах многие годы назад.

Тем не менее, ректор был абсолютно убежден, что его способность не могла дать сбой! Поэтому, как бы невероятно это ни звучало, но он вынужден был признать, что только что его посетил призрак прошлого. Давно умерший учитель, Кельм Ранхар. И, если это действительно так, значит, в том, что его нет в мире живых, появились большие сомнения.

Очередной порыв ветра породил легкий сквозняк. Маг машинально подхватил поехавший по столу лист бумаги и тут же удивленно поднес его к лицу. Слегка подрагивающими руками ректор нервно расправил находку и всмотрелся в аккуратные, ровные строки почти забытого почерка.

«Здравствуй, Лу.

Понимаю, что тебе трудно поверить, что это письмо написал действительно я, но так оно и есть. Прости, но поприветствовать тебя лично я не смогу. Для этого есть некоторые причины, которые мне трудно будет тебе объяснить.

Я знаю, что все эти годы ты был уверен в моей гибели. Можно сказать, ты был не так уж и далек от истины. Эта участь едва не постигла меня. Но я жив, и я вернулся. А моя цель осталась прежней – исцелить этот больной мир.

Теперь я могу раскрыть тебе, что тот злополучный ритуал, который поломал ваши судьбы и уничтожил сотни безвинных жизней, должен был запустить вспять процесс происходящего глобального разрушения. Возможно, это сейчас для тебя еще не очевидно, но Альмарион гибнет. Первые знамения этого события произойдут уже довольно скоро. И шанс все исправить еще есть. Прошу тебя поверить, как ты верил мне прежде.

Из-за моей ошибки в прошлом все мы заплатили немалую цену. В этом большая доля и моей личной вины, но я хочу, чтобы ты знал – и то, что происходит с миром, и то, что стало причиной срыва ритуала, это чужая воля. Те, кто сотворил преступное и до поры считавшееся невозможным, вероятно, заинтересованы, чтобы опасная для них тайна канула в небытие. Что за тайна, у меня есть только догадки, о которых я умолчу.

Однажды я переоценил свои силы. Теперь я слаб и близок к тому, чтобы мой разум погрузился в Вечность. Но шанс у всех нас все еще есть. И он в руках моего преемника.

Прости, что не могу посвятить тебя в подробности происходящего. На это нет времени. Лишь прошу тебя оставить поиски того, кто известен тебе под именем Крис. Твои действия мешают ему на его пути, а время сейчас дорого. Истинный враг, чья глупая ошибка позволила парню найти себя в этом мире, уже здесь. Чем меньше к Крису будет привлечено внимания, тем больше будет для него шансов найти то, от чего наш общий враг пытался избавиться, тысячелетия назад поставив Альмарион на грань гибели.

Придет время, и, если цель будет достигнута, мы встретимся лично. Тогда, возможно, у нас появится шанс исцелить вас и вернуть то, что делало вас всех людьми. Я обещаю тебе это.

Кельм Ранхар»

Лурин перечитал письмо несколько раз, подмечая туманные оговорки, и вновь обследовал весь кабинет. Те немногие сомнения в личности вторженца, что у ректора еще оставались, таяли с каждым мгновением. Пару раз мелькнула мысль, что кто-то из своих окончательно повредился рассудком, чтобы отколоть такой номер. Но факты говорили строго обратное.

По-хорошему, надо бы было сразу вызвать охрану, но поначалу маг побоялся, что ее присутствие разрушит пропитавший эфир «запах». Теперь же стало ясно, что смысла в присутствии охраны нет. Это был Кельм. И он ушел. Оставив лишь письмо, вернувшиеся болезненные воспоминания и смятение.

Было ли это похоже на попытку избавить своего родственника от внимания Ашем-Ран-Илл? Возможно. Да и как-то уж излишне невероятно звучит все написанное. Впрочем, все, что говорил Кельм Ранхар в прошлом, ни разу не заставляло усомниться в правдивости его слов. Его честность была столь же велика, как знания и Сила. Можно было бы сказать, что он безгрешен. И даже та самая, единственная допущенная учителем ошибка в расчетах, приведшая к катастрофе в Чатране, если верить ему, оказалась чьим-то вмешательством. Злым умыслом неизвестного и невероятно могущественного противника, преследующего свои неведомые цели.

Новая информация, в которую, к слову, несмотря ни на что, трудно было поверить безоговорочно, ломала все планы. Отозвать Бесцветных с задания? Нет. Пожалуй, спешить с этим не стоит. Но вот немного изменить задачу придется. По крайней мере, до тех пор, пока не будет принято окончательное решение.

Лурин закрыл створки окна, прошагал к столу и хлопнул ладонью по хрустальной сфере связи, покоящейся на трехногой подставке из бронзы, покрытой синей патиной. В ожидании помощника он неторопливо вложил лист с посланием в толстый конверт и, достав из ящика стола палочку сургуча, опечатал письмо своим личным перстнем. Подумав немного, ректор решил, что лишними предосторожности не будут, и оплел конверт укрепляющим и охранным плетениями, настроенными на конкретного получателя. Законченным параноиком Лурин не был, но в сложившихся обстоятельствах предосторожности излишними быть не могли.

В полученном от Кельма тексте было много неясностей. Пока что, с полной уверенностью, Лурин мог говорить только о том, что письмо действительно было от учителя. Но его содержание порождало слишком много вопросов.

Дверь осторожно приоткрылась, и в помещение протиснулся Сандр.

– Возьми! – протянул ему ректор конверт. – Отнеси Серому. Скажи, что это срочно и я жду от него результатов как можно скорее.

Сандр подошел к столу, принял белоснежный конверт, поклонился и все так же молча покинул комнату. В его глазах плескалось любопытство. Не часто Лурин н’Кор с такой срочностью лично направляет на анализ какие-то бумаги. Будь такая возможность, полуэльф с радостью заглянул бы в содержимое, но в том, что ректор не защитил его магией, уверен не был. Проверить, конечно, легко, но мастером затирать следы магического воздействия Сандр никогда не был, а рисковать не хотелось. С сожалением окинув письмо взглядом, он засеменил по коридору. Если ректор торопится, значит, лучше не испытывать его терпение. Так будет безопасней…

На улице окончательно стемнело. Шум бурлящей вокруг жизни хотя и не исчез полностью, но утих до того уровня, когда на него можно совсем не обращать внимание. Эйра ушла спать в другой конец домика, за натянутую поперек помещения занавеску. Общаться стало не с кем, и делать до возвращения Вереска было нечего. Я еще недолго поразмышлял о превратностях судьбы и, устроившись на боку, тоже задремал.

Когда я разлепил глаза, за мутным окошком уже начало светать. Пошевелившись, я не сдержал тихий стон. Лицо болело. Не так, чтобы сильно, но достаточно, чтобы утратить над собой контроль, прежде чем мозг перейдет в режим бодрствования.

Как по волшебству, рядом тут же очутилась целительница с очередной порцией лечебного питья. Отказываться я не стал. Лишним уж никак не будет.

Забирая опустевшую посуду, Эйра поймала мой взгляд и опустила глаза. Я запоздало прикрыл правый глаз и немного повернул голову.

– Жутко смотрится? – Я слегка ухмыльнулся, но она пропустила мои слова мимо ушей и положила ладонь мне на лоб.

– Вернулись боли?

– Так, ноет немного.

Магесса ловко создала незнакомый мне конструкт. Я заинтересовался новым плетением и специально закрыл левый глаз, всматриваясь в заклинание приоткрытым правым, который теперь, похоже, видел магические структуры намного четче и подробней. Даже на магический взор переходить не нужно. Работает постоянно. И главное, без какого-либо напряжения с моей стороны.

Плетение, сотворенное целительницей, было довольно компактным, плотным и весьма сложным, но я без каких-либо трудностей смог «прочитать» его структуру и даже часть вложенных настроек. Последнее раньше мне вообще ни разу не удавалось. Хотя, честно говоря, я и не пытался никогда всерьез это провернуть. Считал невозможным. По умолчанию предполагалось, что условия, заложенные волей и желанием мага в нити плетения, расшифровать ни у кого не выйдет. Однако, похоже, что мои возможности, после травмы и перестройки всей энергетической структуры, изменились намного сильнее, чем можно было предположить.

Забавно, вроде бы мой правый глаз теперь и смотрится неприглядно, а приобретение более чем полезное. Хотя, если я планирую таскаться с полумаской на лице, от него маловато толку будет. Но сам факт впечатляет.

В активированном целительницей заклинании я определил хитрый многоуровневый медицинский диагност. Мой, наверное, мощнее будет, но утверждать не возьмусь. Слишком мало у меня опыта, чтобы вот так вот с ходу сравнивать.

Плетение, оказавшееся частично видимым в обычном спектре зрения, развернулось вокруг меня в неправильной формы фигуру, выглядящую как сложный геометрический рисунок. Совершив несколько медленных оборотов вокруг своей оси, оно пробежало по моему телу сверху вниз и обратно, вызвав едва ощутимую щекотку. Затем сияние, наполняющее его линии, сложилось в комок и вытянуло тонкий луч прямо в центр ладони магессы, судя по всему, передавая собранную только что информацию. Эйра прикрыла глаза и пару секунд спустя пожала плечами.

– Очень много посторонних фоновых шумов, но, если не считать твою аномалию, то физически твое тело в полном порядке. Это могут быть остаточные боли. Так бывает после магических повреждений. – Магесса развеяла плетение, красиво рассыпавшееся в воздухе на светлые матовые искры, и расправила мятую юбку. – Ладно. Скоро девочка в себя придет, я пока что за водой выйду. Если вдруг вернуться не успею, не пугай ее! – С этими словами она ткнула пальцем в направлении моего шрама, на что я понятливо кивнул.

Подняв с пола деревянную бадейку с веревочной ручкой, она недовольно осмотрела свою одежду и направилась к двери.

– Постараюсь вернуться поскорее, но тут уж как получится. У ближайшего общественного колодца постоянная очередь.

Вот оно как! В центре города все удобства, а на окраине за водой к колодцам ходить надо и в очередях стоять. Судя по окружающей меня бедности и тому, что я видел, когда Вэйс только привез меня в столицу, это не единственное отличие в условиях жизни между стенами города.

В скучном ожидании, я покрутился у окошка, пытаясь разглядеть что-нибудь сквозь белесую муть того, что заменяло в нем стекло. Затем прошелся из угла в угол, считая шаги. А потом меня прижало по маленькому. Радует, что хоть удобства у нас не на улице, а в предбаннике.

Отхожее место пряталось за невысокой, покосившейся сверх меры, дверью, с несколькими огромными щелями. Прятавшаяся за ней дырка в полу оказалась плотно закрыта надколотой чугунной, как от большой кастрюли, крышкой. И как оказалось, не зря. Только стоило ее снять, как в глазах защипало. Пришлось поторопиться. Местная канализация ограничивалась обычной ямой, из которой, вдобавок, еще и сквозило, из-за чего в воздухе сразу повис тяжкий дух отходов жизнедеятельности.

Сделав все дела, я выполз из уборной и, отдышавшись, открыл дверь в помещение. Зайти сразу не удалось, так как я тут же столкнулся нос к носу с бледной и растерянной Лииной, завернутой в серую простынку. Похоже, девушка, придя в себя, направилась на выход, до которого не дошла всего пару шагов.

Я проследил взглядом, как Лиина беззвучно осела на пол в обмороке, и глухо выругался. Ведь просили же меня! Одно оправдывает – не ожидал. Растерялся.

Поправив на маркизе немного сползшую на притягивающих мой взгляд местах простыню, я, почти не ощутив веса, подхватил ее на руки и вернул на топчан. Неудобно получилось, что ни говори. Зато буду теперь знать, как реагируют молодые дамы на мою неотразимость.

– О! Наша принцесса очнулась? – раздался из-за спины веселый голос Вереска.

– Ага. – Не оборачиваясь, кивнул я. – Только вот ведь незадача, потом встретилась со мной лицом к лицу и снова уснула.

– Эге, – понимающим тоном прокомментировал учитель. – Ну, тогда я немножко опоздал.

– С чем? – Я обернулся. – И где ты был всю ночь?

– Устраивал некоторые дела, обрубал хвосты, плел интриги и вот… – Он протянул мне мою старую котомку с примотанными сбоку старыми сапогами и торчащими наружу незнакомыми рукоятками мечей. – А еще вот! – В другой его руке было зажато черное кожаное нечто.

Я забрал котомку и заглянул внутрь. Моя старая одежда, походная ложка, худой кошель, перевязанные бечевой документы, вероятно, заранее справленные для меня Вэйсом и… все. Метательных ножей и моего дневника не было.

– Это не мое! – продемонстрировал я извлеченные клинки.

– Это подарок. Держи!

Мне в руки упал выуженный из-за пазухи смятый свиток.

– У этого кота просто феноменальный слух! Правда, маг из него так себе.

– Надеюсь, ты ему не навредил? – разворачивая свернутое в трубочку письмо, спросил я. Хоть Вереск и щепетилен в плане непричинения вреда, но, зная взрывной характер кошака, да еще и представив себе, как тот «поймал» неизвестного мальчишку, шарящегося по комнатам магистра Вэйса, можно было предположить многое.

– Нет, конечно, – отмахнулся Вэйс. – Пообщались немножко. Правда, большую часть беседы он не запомнит. А это тебе от него подарок, на память.

То, что это действительно подарок, подтверждало и письмо, которым оказался отданный мне дешевый пергамент. Это действительно был почерк махрала. Его трудно спутать с чьим-либо другим. Наверное, он единственный кошак в этом мире, который пишет как курица лапой. В послании он желал мне удачи и просил заботиться о подаренных каэрэ. Это была вторая пара клинков, созданная им, и он писал, что очень старался сделать их так, чтобы ими можно было гордиться. Также он выражал надежду, что в будущем мы снова встретимся, в чем я был не очень уверен, так как слабо представлял, что меня вообще ожидает. А вот подпись «ка’Эавир» меня зацепила. «Друг Эавир», именно так она переводилась с его языка, на котором он разговаривал редко, и в основном ругаясь. Но моему «внутреннему лингвисту» со временем хватило и этой малости.

Выходит, махрал записал меня в свои друзья. А зная его характер, это многого стоит. Он явно придерживался каких-то правил и табу, о которых никогда не распространялся. Может, какой-то мой поступок, например на королевском балу, заставил его считать меня своим другом. А может, какое-то событие, произошедшее раньше. И хотя я видел в нем только хорошего товарища, понимание того, что Эавир просто так своей дружбой разбрасываться не будет, заставило меня задуматься о моем к нему отношении. Друг? Почему бы и нет! Осознание этого было мне приятно.

– Он сказал, что создал клинки специально для тебя. Они не зачарованные. Пустые, – прокомментировал подарок Вереск, терпеливо держа в вытянутой руке свернутую в трубочку толстую кожу.

– А это…

– Полумаска. Сам сделал!

День подарков, честное слово! Я развернул маску и расправил приклепанные к ней ленты-завязки. Приложив к лицу, я выяснил, что кожа плотно прилегает к лицу, полностью закрывая всю правую сторону, от линии волос и почти до подбородка, не прикрывая рот, так что есть в ней будет удобно. От предложения помочь с завязками я отказался. Потом рядом может никого не быть, так что надо приспособиться делать это самостоятельно.

– Отлично! – Довольно кивнул мне бывший учитель.

– А ты не находил в комнате, в доме Вэйса, мою книгу и метательные ножи? – спросил я, привыкая к новым ощущениям и выкручивая шею, пытаясь при этом понять, как поудобнее смотреть одним глазом.

– Ножи?! Те самые, с которыми ты все время таскался? Нет. Не было. И книг никаких не видел. Вернее видел, но это были какие-то учебники.

Ну, конечно же! Я подавил желание хлопнуть себя по лбу. Я же прятал дневник за панель кровати. Вереск вряд ли додумался бы простукивать пустоты. Взял, что нашел. Ну и ладно. Содержимое я и так помню, а прочитать вряд ли у кого-то выйдет. А вот метательные ножи жаль. Последняя память об Анхоре, пусть сам он меня и не вспомнит, даже если увидит перед собой. Впрочем, с этими потерями надо смириться, так что, все к лучшему, наверное.

– За домом Вэйса следили, – будничным тоном поведал бывший учитель.

– Люди Париона? – догадался я.

– Они самые. – Вереск присел на край топчана. – Не думаю, что тебя ловили. Расклад сейчас не тот. Скорее, хотели вывести на тебя ищеек ректора.

Я вскинул бровь и удивленно воззрился на него левым глазом.

– Они что, теперь заодно?! – Новость не вдохновила.

– Подозреваю, есть у них между собой какая-то договоренность насчет тебя, но в чем она заключается, точно не скажу, потому как не интересовался деталями. Кстати, этой ночью я выиграл для тебя немного времени. Воспользовался кое-каким заклинанием и передал весточку Лурин н’Кору, от старого друга, где просил его приостановить твои поиски ввиду бесполезности твоего участия в задуманном им деле. Он, конечно же, поступит по своему, но пока все взвесит, проверит, оценит риски и возможности, у тебя будет достаточно времени, чтобы скрыться и замести следы. Если повезет, седмица, а то и все две у нас есть.

– Постой! – Что-то у меня в голове не укладывалось. – Ты был лично знаком с ректором?!

– Об этом, может быть, позже. Наша принцесса просыпается.

– Маркиза, – механически поправил я его.

– Маркиза, – легко согласился он со мной.

Несколько секунд спустя веки девушки затрепетали, и она открыла глаза, взгляд которых, едва сфокусировавшись, тут же остановился на мне.

– Крис! – слабо прошептала Лиина и тут же сделала попытку подняться, от чего простыня, естественно, сразу же поехала вниз, лишь ненадолго задержав свой путь на груди. Мы с Вереском четко, как на параде, развернулись на сто восемьдесят градусов. Должен отметить, из нас двоих покраснел только я.

Маркиза охнула и активно зашуршала тканью, видимо, заматываясь понадежней.

– Эм-м, да, это я, – произнес я, глядя в стену и пытаясь справиться со смущением. – На маску не обращай внимания. Получил неприятное ранение.

– Когда я проснулась, мне показалось… твое лицо… – неуверенно начала Лиина, но я ее прервал.

– Ты была сильно ранена и ослабла после лечения, так что не перенапрягайся, – пробормотал я.

Вереск бросил на меня косой насмешливый взгляд, но я его проигнорировал.

– Инга! – вскрикнула девушка, похоже, вспомнив наконец-то, что сестра во время атаки была рядом. – Она в порядке?!

– В полном! – тут же успокоил я ее. – Она в безопасности. За ней присматривают… люди тайной службы? – вопросительно закончил я фразу, покосившись на бывшего учителя, на что тот, молча, кивнул.

– Можете повернуться, – ставшим снова привычно тихим голосом разрешила она из-за спины.

Я обернулся, искренне надеясь, что краснота с моего лица, по крайней мере, с его видимой окружающим половины, сошла, и окинул взглядом уже одевшуюся девушку. Откуда она взяла свое потрепанное, но починенное и отмытое от крови платье, я не понял. Под подушкой, что ли, нашла? Одежда была натянута наспех и вряд ли была полностью застегнута, но девушка выглядела в ней более уверенно, чем когда была просто завернута в кусок ткани.

– Кого мне благодарить за спасение жизни? – спросила Лиина, растерянно поглаживая ладонью напротив места недавнего ранения.

Сзади скрипнула дверь и гулко стукнула об пол плеснувшая водой бадья.

– Всех понемногу, девочка, – произнесла запыхавшаяся Эйра. – Если бы не Крис, ты бы лечения не дождалась. Я тебя залатала, а он, – магесса махнула рукой в сторону уже сидящего на топчане и болтающего ногами Вереска, – когда восстановился после того, как щит над каретой держал, ускорил заживление и шрамы свел.

Лиина бросила недоуменный взгляд на мальчишку. Ну да, мелковат, но, как говорится, мал клоп, да вонюч.

– А вы… – обратилась она к женщине.

– Зови меня просто – целительница или госпожа магесса, как тебе будет удобней. – Эйра бросила предостерегающий взгляд в мою сторону.

Не хочет, чтобы ее имя потом всплыло и попало на слух людей ректора? Разумно.

– Очень приятно! Меня зовут Лиина Вааласская. Маркиза Марэ. – Девушка привычно собралась встать, чтобы изобразить книксен, но, стрельнув глазами в нашу с Вереском сторону, вцепилась пальцами в ворот платья и осталась на месте.

– Ребята, погуляйте, что ли? Мне девушку осмотреть надо. Заодно разъясню, что к чему, да и в порядок себя приведем… обе. – Магесса брезгливо отряхнула с рукава паутину.

– Идем, Крис. – Учитель потянул меня к двери.

– А как же… – начал, было, я, но он отмахнулся.

– Уж глаза людям отвести для меня не проблема. Никто нас не увидит. А поговорить нам надо. Я же обещал. – Хоть я и не видел сейчас его лицо, но тон был куда как серьезен. – А, нет, подожди! – Он внезапно остановился и, развернувшись на пятках, помахал рукой, привлекая внимание дам. – Лиина, могу я задать тебе один вопрос?

– Да… наверное. – Маркиза растерянно посмотрела на растрепанного мальчишку, поведение которого совершенно не вязалось с его обликом.

– Ты ведь в курсе конфликта твоего отца с некими контрабандистами?

– В общих чертах. – Кивнула девушка. – Папа старается ограждать нас от подобной информации, но тут начались далеко идущие проблемы, и я кое-что знаю.

– Значит, ты должна знать суть ультиматума? – спросил Вереск и сжал губы в тонкую линию.

– Они, кажется, требовали вернуть арестованное имущество…

– Что-то конкретное?

– Точно не скажу, но, если я не ошибаюсь, речь шла обо всем конфискованном товаре вообще и о каком-то предмете в частности. Чей-то родовой артефакт или что-то вроде того, – неуверенно сказала Лиина.

– Спасибо! – Улыбнулся мой бывший учитель. – Ты очень помогла.

– Мы идем? – спросил я.

– Да-да. Я узнал все, что хотел, – пробормотал недобог, и мы двинулись на выход.

– Граф! – Магистр Вэйс неспешно вошел в кабинет Париона. – Его вещи пропали.

– Чьи? – не сразу вник в ситуацию глава Тайной канцелярии, только что оторвавшийся от очередного отчета. Но мгновение спустя его взгляд прояснился, и на лбу пролегла глубокая вертикальная складка. – Я так понимаю, Крис возвращался?!

– Я понятия не имею! – Не дожидаясь приглашения, маг тяжело опустился на стул. – Скорее всего, да, но никто никого не видел и не слышал. Домашние охранки не потревожены, мои ученики головами крутят, говорят, ничего необычного не происходило. А часть вещей из его комнаты исчезла. У своих людей сам поинтересуешься. Может, хоть они что-то заметили.

– Что он забрал?

– Свою старую одежду, деньги и выписанные на его имя документы. Лицензию мага и родную. – Магистр ссутулился.

– Документы, это плохо, но не критично, – цыкнул зубом Парион. – Что-то еще?

– Самое важное, по крайней мере для нас, осталось. Я заранее припрятал пару его интересных вещиц…

– Что именно?

– Да… Нас не могут подслушать? – Вэйс окинул стены подозрительным взглядом, но граф отрицательно мотнул головой.

– Что ж, начну с того, что Крис вел записи.

Парион сразу подобрался и зафиксировал немигающий взгляд на собеседнике, вникая в каждое слово.

– Я подтолкнул его к этому занятию, подарив ему чистую книгу. И ничего необычного в том, что он что-то туда вписывает, я бы не увидел, если бы он не стал очень тщательно прятать ее в тайник. Согласись, подозрительно?! Так что, прошлым вечером, после побоища, я первым делом вскрыл тайник и достал это… – Вэйс жестом ярмарочного иллюзиониста извлек из-за пазухи небольшую книгу в кожаном переплете, которую положил на стол и пододвинул к графу. – Открой.

Парион осторожно взял дневник Криса в руки, следя за своими перстнями-артефактами. Реакции на вложенные плетения не обнаружилось. Тогда он неторопливо перевернул обложку, захватив с ней сразу несколько страниц, и всмотрелся в содержимое. С непроницаемым выражением лица перелистнул. Затем еще несколько страниц, переворачиваясь, шелестнули под сухими пальцами, после чего граф осторожно закрыл книгу и положил ее напротив себя. Его лицо мрачнело прямо на глазах.

– Это какая-то тайнопись. Только не говори мне, что мы все дружно прозевали чьего-то агента! – произнес глава Тайной канцелярии, на что Вэйс грустно улыбнулся и вздохнул.

– Вообще-то, одним из моих ранних увлечений были древние языки. Я даже подумывал начать писать работу по интеграции древней символики в ритуальную магию и артефакторику. Так вот, основываясь на моем опыте, я с довольно высокой уверенностью могу тебе заявить, что это не шифр. Это просто другой язык.

– Гость с Дэмхаста? – Глаза Париона округлились.

– Почему сразу с другого континента? Что, других мест мало? – Качнул головой Вэйс. – Я немного знаком с несколькими использующимися там наречиями и письменностью, по крайней мере с теми, что в ходу в прибрежной зоне. Даже близко ничего похожего нет.

– Тогда откуда?

– Честно говоря, не могу сказать. Но гарантирую, что твои аналитики уверенно заявят, что эти записи просто какой-то вид скорописи на неизвестном им языке.

– Иными словами, Крис прибыл очень издалека. И вполне может являться чьим-то человеком, – скривился граф. – Мне совсем не нравится эта ситуация. И так все погано, а тут еще оказывается, что мы, по собственной глупости, шпиона проморгали. А если он тут не один?!

Вэйс пожал плечами и выложил на стол новенький, ни разу не царапанный метательный нож.

– Откуда бы он ни пришел, не стоит забывать, что он жрец и его таланты сильно отличаются от наших. Я все время считал, что, используя наш принцип плетеия заклинаний, умелым магом ему вряд ли удастся стать. В ближайшие полсотни лет точно. Он не притворялся. Мне, как его учителю… – магистр замялся, – было очевидно, что плетения даются ему легко, но при этом создавалось впечатление, будто опытному фехтовальщику в руки дали полено. И при всем при этом его неожиданные решения в ряде методик традиционного плетения оказались просто невероятны! Вполне возможно, что он действовал, основываясь на каких-то своих наработках, отличных от тех, что преподавал ему я. Конечно, этому всегда было объяснение в виде таинственного учителя…

– А это что? – Парион взял в руки нож и рассмотрел со всех сторон.

– А это пример идеальной трансформации материи. Возможно, магический способ, но нельзя отрицать и применение каких-то жреческих сил. Или что-то иное… Определить решительно невозможно. Металл чист настолько, что вокруг него даже естественный фон эфира становится нейтральным.

Граф создал несколько плетений-анализаторов и окружил ими метательный нож. Брови главы Тайной канцелярии медленно поползли вверх.

– Что это за материал?!

– Раньше, судя по всему, был железный нож. Это все, что я могу предположить, основываясь на том, что по форме он идентичен таким же метательным лезвиям из одной перевязи. Но остальные ножи самые обычные. Я проверил.

– Идеальный «чистый» материал! – Взгляд Париона снова стал сосредоточенным. – Я никогда не слышал о подобном! Теоретически этот нож может хранить заряженное плетение вечно…

– И не одно! – согласно склонив голову, добавил Вэйс. – Я полагаю, что на данный момент это единственный современный предмет, способный хранить в себе более одного активного плетения одновременно.

– Более, это сколько?

– Затрудняюсь сказать точно, – пожал плечами маг. – Может три, может пять. Если удастся свернуть покомпактней, конечно. И вот еще что. Совсем недавно… В общем, нет у меня больше ученика.

– В каком смысле? – напрягся граф.

– Это мой перстень временного контракта с Крисом на ученичество. Самые крупные его фрагменты. – Вэйс ссыпал на стол какие-то металлические чешуйки. – Остальное просто превратилось в пыль. У нас с ним более нет обязательств друг перед другом…

Едва мы с Вереском ступили за порог, как нас окружил небольшой зернистый купол, приглушивший звуки и, судя по всему, сделавший нас абсолютно невидимыми для людей снаружи. Невысокие обшарпанные домики за тонкой пленкой барьера, созданного недобогом, смотрелись, словно на экране лампового телевизора. Изнутри магической маскировки местные обитатели, сновавшие вокруг, смотрелись нечетко и походили на мутных и обесцвеченных призраков.

– Небольшой планарный сдвиг, – отреагировал на мой интерес Вереск. – Мы сейчас находимся в моем личном пространстве, которое существует параллельно этой реальности. Нас никто не увидит и не услышит, так что можем поговорить без помех.

– Итак… – Я озадаченно нахмурился. – Кто же все-таки ты на самом деле. Только не рассказывай мне больше сказки о твоей божественной природе. Второй раз я на это не поведусь.

– Чтобы объяснить так, чтобы ты понял, мне придется начать издалека.

– От сотворения мира? – криво улыбнувшись, озвучил я старую шутку.