Чёрный властелин Шеховцов Алексей

Глава 2

Гранит науки под мясным соусом

После баньки у яги были нонче пироги. А у Ягбы Циона, то есть у меня, после кофейка с Йесусом-Моа состоялась ревизия местных кузен. Вообще, в первые дни большинство моих телодвижений были на автопилоте – базовыми инстинктами организма, чей мозг завис от информационного шока. Инстинкт выживания наплёл сказку царю-негусу, выудив сюжет откуда-то из тысяч прочитанных книг. Живот с языком запротестовали против отвратительной пищи, и родился проект «Мясорубка». Разум по-настоящему включился значительно позже, позволяя пока автопилоту действовать как в ролевой игре – подстраиваться под местную реальность, не заглядывая глубже очевидного.

С монастырским кузнецом вышел облом – от кузнеца там были только название и молоток. Монах Микелти занимался починкой утвари и прочей мелочи в свободное от молитвы и плотницких дел время, ещё он изредка промышлял ювелиркой в малых масштабах (нанести позолоту, обрамить икону…). Человек, несомненно, в хозяйстве полезный, но сейчас мне нужен был полнопрофильный кузнец, к которому мы и направились в деревню.

Деревня была довольно близко: сразу за монастырём шли тефовые (Жен оказался также ценным источником местной информации) поля и за ними, минутах в пятнадцати ходьбы, за холмом, расположилась деревня. Дворов так… немало. А ещё с холма был виден лагерь негуса. Шатры, шатры, шатры. Табун лошадей (на удивление небольшой) пасся вдали, там же виднелись стада верблюдов и овец. Я поразился острому зрению принца – после всей моей жизни, проведённой с астигматизмом, это было что-то великолепное. Если бы не повальная антисанитария, можно было бы даже смириться с тем, что я негр. Ещё больше я поразился тому, что негус, похоже, расположился здесь с целой армией. Я приостановился и задумался – не всё чисто в царстве Эфиопском. Какого чернокожего дьявола царь шляется со всей своей армией?

– Жен, а где у нас столица?

– Главный город? Настоятель говорил, что раньше, несколько веков назад, главным был большой город Аксум, но после войны с магометанами народ ушёл из городов. Сейчас негусы, и даже негус нагаст, не живут в одном городе, как магометане, а постоянно обходят свои земли, следя за порядком. А в Аксуме негус нагаст помазался на царствие.

Ой-ё! Кочевники? Причём не конные, а пешкодралом (коней на всю армию видно не было). Вот вам и племенной деспотизм из Европы Универсалис. Не врала компьютерная игрушка. Ну что ж, будем осваивать лавры градостроителя… Аксум, что ли, отстроить? Ладно, сначала мясорубка.

Кузнец Берта (автопереводчик сначала выдавал «сильный», но потом угомонился) своё имя оправдывал. Невысокий негр комплекцией напоминал гориллу, а толщине его рук позавидовал бы и стероидный Брок Леснар. У кузнеца мы засели надолго. Берта довольно быстро оправился от шока (не каждый день к нему крупные феодалы вваливаются) и включился в обсуждение заказа. Точную копию ручной совковой мясорубки получить не светило, так как железо и сталь кузнец не отливал. Но мог отлить из меди или даже из бронзы. Откуда руда, я не вникал, надо будет – расспрошу. Подумав, решили, что бронза предпочтительнее, а вот прототип можно и из меди. Концепция архимедова винта Берте была известна. Труднее было с нарезкой для «намордника». Поскольку практики у кузнеца было мало, решили не извращаться, а сделать что-то типа проволочного зажима. Да, нужно «изобретать» токарные станки. Вообще Берта, несмотря на внешность питекантропа, оказался парнем смекалистым. Концепцию резьбы он оценил и пообещал подумать о том, как её производить. Возьму его на заметку. А если мясорубка не подкачает, то приглашу на котлеты и зачислю в штат. Надо будет поинтересоваться у негуса моими финансовыми возможностями. Принцы разные бывают.

Со сроками кузнец меня жестоко обломал. Изготовление и наладка форм и прочего займут недели две. Это если без сложностей. Потом отливка, возможные переделки… Вместо этого он предложил мне за день сварганить местный инструмент, который используют для измельчения мяса для приготовления кефты (и сюда добралась арабская кухня! Или у них кефта другая?). На безрыбье и рак рыба. Инструмент, как объяснил кузнец, состоял из топорообразной хреновины и корытца к ней. Я стребовал ещё и отбойный молоток на всякий случай – местные кефтосечкой пользоваться умеют, но пусть будет план Б (помнится, как-то отбивал антрекоты, в итоге был почти фарш). Негоже оставлять принца без котлет.

Наконец проект «Мясорубка» был утверждён. Распрощавшись, мы последовали к портному. Жен к этому времени догадывался, что я замыслил пакость, но такова его доля – страдать за царя и отечество. Портной не впечатлил, в отличие от кузнеца. Хлипенький пожилой негр. После уже привычного выведения простолюдина из ступора я выгнал Жена на улицу (нечего сюрприз портить!) и разъяснил заказ. Портняцкие дела прошли намного быстрее, так как то, что мне нужно было, являлось не чем-то революционным, необычным, а достаточно простым для понимания. Портной, в отличие от Берты, обещал сделать заказ завтра к вечеру.

Дело сделал – гуляй смело. Вот только гулять мне совсем не хотелось. Поэтому по дороге в монастырь я принялся за Жена. Для начала порасспросил его о косяках в моей речи. Оказалось на удивление неплохо – кроме самого факта общения с простолюдинами и конструкции мясорубки, автопереводчик успешно сглаживал культурные нестыковки. Думаю, помогало ещё то, что средневековые негры – народ, не заражённый пережитками римского и персидского этикетов. Хотя мои негры поцивилизованнее прочих, людей не жрут… Опаньки, а вдруг жрут? Это же африканские негры! Или нет, христианство людоедство не поощряет… а кто будет приравнивать Святое причастие к людоедству, тот богохульник и получит в бубен. Вот с южными и западными племенами надо держать ухо востро. Там как раз, наверное, жрут человечинку. Ужас, ужас, ужас.

После выяснения моих проколов я стал проверять уровень образования моего… Кстати, кем он у меня считается, не шестёркой же его называть? Не секретарь – кабинета у нас нет… Адъютантом? К чёрту, хватит с меня англицизмов, ещё францужину разводить. Пусть пока будет просто Женом. Должность я ему потом придумаю. Так вот, Жен умел читать и писать. Был обучен счёту (он знал арабские цифры! Написание разнилось, но концепцию, включая дроби после запятой, он знал!), умножение, правда, хромало, и деление было позорное, но умел, умел. Жен также имел общий комплекс знаний монаха об истории страны и культуре. Ещё он говорил по-оромски и по-арабски. Оромо – это, оказывается, один из двух (вместе с амхара) основных народов Эфиопии. Древние кушиты как раз и есть оромы. Когда я попросил Жена изъясниться по-оромски, меня взяла оторопь: из уст отрока полился немного архаичный, но легко узнаваемый английский. Мазефакер. Ну автопереводчик, ну блин…

– Да, оромский я понимаю.

– Так ты же принц, конечно, негус должен знать язык своих подданных.

– Скру ю. – Это я его так послал в пешеходный эротический поход по-английски.

– Принц, за что меня к содомитам?

Да уж. С иноземной англо-американской руганью надо поаккуратнее: у них её мало, и вся она или на богохульстве, или на трахе завязана. Видимо, автопереводчик с англицким справляется хуже, чем с русским.

– Нет, к содомитам я тебя не пошлю. Слушай, а как оромы в задницу посылают? Видно, принцев плохо ругаться учат.

Жен заржал.

– Хорошо вас учат, ты вчера так ругался, что даже Микелти, когда молотком по пальцу засадит, такое не выдаёт.

Ну ёпт, великий могучий, он и в Африке великий и могучий.

– А оромы так и посылают, гоу ту зе эсс. Только они обычно говорят «иди трахни овцу».

Жен ко мне привык, это радует. Да и по возрасту он с принцем примерно одинаковый, даром что мелкий.

По-арабски же Ягба Цион не понимал – бур-бур-бур и изредка проскальзывало что-то узнаваемое. Интересно, языки, наверное, родственные… Амхара – семиты? Ну, в принципе почему нет, трахал же Соломон шебскую царицу, и Аксум торговал с Византией, небось плавали мимо Иудеи или к арабам и девчат оттуда таскали. Или, наоборот, пришли семиты в древние времена, перетрахали кучу негритянок и стали амхара. То-то кожа у меня не очень тёмная, скорее как у американских негров, а не такая, как я у некоторых африканских негрозавров видел. Американские негры за сотни лет рабства были весьма разбавлены белой кровью… рабовладельцы не дураки: симпатичных рабынь можно и поиметь… неоднократно. «Рабыня Изаура» не на пустом месте снималась. Гы. И вообще, зачем далеко ходить? Посмотрите на Барака Обаму.

Ну что ж, Жен, ты даже не представляешь, куда ты попал, – математику я с детства люблю. Начнём, пожалуй, с таблицы Пифагора… Будем прокачивать тебе математический скилл.

Умножение пошло на ура – таблицу Жен выучил очень быстро. Не знаю, или у него талант, или это специфика времени. Помню, читал, что в старые, дописьменные, времена память у людей работала лучше. Гомера передавали устно, да что далеко ходить – даже в моё время некоторые верующие арабы выучивают Коран наизусть. Концепция сложения и умножения в столбик мелкого повергла в трепет, и он начал допытываться, откуда я это знаю, так как в монастыре этому не учат. Пришлось отбрехаться умными книжками, которыми в детстве пичкали принца. А что? У моих учителей вполне мог оказаться трактат Пифагора. Вся школьная геометрия, что я помню, тоже известна с греческих времён, спасибо дедушке Евклиду.

Ещё одна заметка: прошерстить местные монастыри на тему работ греков. Греки – звери, они даже паровую машину изобрели на две тысячи лет раньше срока[4].

Пока я учил Жена приёмам умножения, дело подошло к вечеру и, следовательно, к ужину. На ужин меня затребовал к себе в лагерь негус и прислал лошадей за мной и Йесусом-Моа. На скорую руку я задал Жену перемножить несколько длинных чисел и с тяжёлым сердцем отправился на ужин – мало того что на лошадях ехать (ненавижу лошадей!), так ещё и снова жрать эфиопскую стряпню!

Но человек предполагает, а Бог располагает. С лошади я не навернулся (у тушки остались навыки принца по обращению с копытными вредителями), а на ужин кроме кислятины был суп! Мой грибной суп! Ну, не совсем мой – повар сварил новую порцию, так как абуну понравилось. Естественно, к эфиопской кухне я почти не притронулся. Негус, правда, нашего с Йесусом-Моа восторга не разделил и сухо напомнил, что крестьяне грибы жрут только с полной голодухи и, зачастую, с фатальным исходом. Я отказался останавливать праздник жизни – грибочки купленные, и лучше смерть от них, чем прозябание от эфиопской кухни. Абун меня поддержал, и негус развивать тему не стал – то ли согласился, что грибы хорошие, то ли забил на нас, обжор. Насытившись, я подумал, что «батька» прав и на будущие эксперименты нужен будет дегустатор… которого не жалко.

После хавчика было очередное распитие кофе. Ох, любят эфиопы кофе. На что я был в своё время кофейная душа (ау, Старбакс!), но до них мне пить и пить. Негус поинтересовался первым днём образования, и абун гордо рассказал о том, что он приобщил меня к «Кебре нагаст». Я поднял «батькино» настроение, порассуждав о том, как «Кебра нагаст» пиарит непротивление царской власти (помазанники мы Божьи, ага), но, с другой стороны, открывает окно для переворотов, мол, на царя не мявкни, но если царь плохой, то Бог сам обо всём позаботится и передаст царство более достойному. Абун от циничного анализа религиозных текстов был не в восторге, но, с другой стороны, то, что я текст прочёл внимательно, его радовало.

– Отец, а где сейчас мой брат?

– Удым Арад сейчас с Текле Хайманотом. Я встречу их на пути в северные провинции. Кстати, сын, я выбрал тебе воинов. Кааса, из племён оромо, что живут у озера Абайя. И Берхан, он амхара, как и мы, но родился в самом Аксуме… что редкость для амхара. Завтра я пришлю их к тебе. – Негус задумался. – Сначала я хотел дать тебе двоих из моей личной стражи… Я знаю их, в отличие от большинства воинов в моих полках, и мне было бы спокойнее. Но я решил, что тебе нужны свои воины, а не те, кто давал клятву верности лично мне. Пора молодому львёнку собирать свой прайд. – Кто бы спорил, папа-лев. – Эти двое отличились в последнем походе, и я заметил их. Кааса и Берхан показали себя хитроумными лазутчиками, проникнув в лагерь мятежного вождя. Ещё они показали себя сильными воинами, убив его во время боя и оставшись в живых после этого.

– Как они вообще полезли в лагерь?

Леший с ними, с мятежниками, хотя и неприятно, что таковые есть, но вот неужели у негров есть спецназ?

– Хороший вопрос, сын. Посылая именно этих воинов, я даю тебе и испытание. Они пошли в вылазку без приказа сотника. Они, одновременно, хорошие и плохие воины. Если сможешь обуздать их, ты получишь не просто хороших, а очень хороших воинов. Если же ты их распустишь, то мне придётся дать тебе пока воинов из моей личной стражи.

Прыгай, сыночек, в море, там камни и рыбы зубастые. Ну ничего, выплывешь – совсем большой будешь, а не выплывешь – дам я тебе надувной матрас. Ладно, если кадры качественные, то я не в обиде, чай, мне не семнадцать, как принцу. Главное, чтобы парни не были банальными дураками с инициативой… Хотя негус мужик с опытом. Не должен мне идиотов подкинуть.

– Благодарю тебя, отец.

На этом кофейная церемония подошла к концу, и негус выделил мне слугу проводить до монастыря, видно собрался секретничать с Йесусом-Моа. На улице быстро стемнело, и, как только я вышел из шатра, повеял прохладный ветерок. Слуга раздобыл факел и привёл мою лошадь. Но я был пока не готов ехать.

– Где здесь у вас можно испражниться?

– Что сделать?

Вот блин, простая душа.

– Срут у вас где?

Чем подтираться, думаю, у него спрашивать бесполезно. Рукой тереть зад, как арабы, я отказываюсь!

Сусанин забрался на коня и привёл меня на дальнюю сторону лагеря, где солдаты вырыли выгребную яму. По дороге я остановился нарвать лопухов… а может, и не лопухов, но растений с большими листьями. Кошмар. Ну хоть не в кусты. Над ямой был помост, и воняло… как в открытом сортире, куда какают много негров. Хорошо, хоть ветер сносил часть духана в сторону. Как горный орёл на вершине Кавказа, я гордо сижу на краю унитаза. Ах, если бы это был унитаз или хотя бы смываемый сортир, как в школе. В общем, я не опозорился и не испачкал одежду. Волосатые лопухи (которые я придирчиво «простерилизовал» факелом, – надеюсь, не подхвачу паразитов всевозможных сортов) с работой справились, но всё равно, вернусь в монастырь – совершу омовение. Для мытья рук здесь бадья с водой была, но… сами понимаете, армейский сортир, речная вода… Интересно, негус тоже туда ходит?.. Или у него персональный сортир? Снова кляча, дорога, монастырь.

В монастыре меня встретил Жен и показал решённые задачи. Весело – ученик, только вместо тетради глиняная доска, исписанная углём. Я тут же напряг его организовать кипячёную воду для омовения и посетовал на армейский сортир. Жен проникся и сказал, что монастырский сортир намного лучше – он укрыт от ветра, там меньше пахнет благодаря душистым листьям и благовониям, и ещё сея обитель покоя и облегчения каждый день чистится. Вы себе не представляете, как я рад был это слышать. Ну… В общем, Жен, услышав мою версию «малого боцманского загиба», стоял с открытым ртом, и пришлось ему напомнить о кипячёной воде. Нет, ну почему я не мог потерпеть? Погадил бы как белый человек. Ну ничего, завтра почувствую себя белым. Пока Жен организовывал вечернее омовение, проверил задачки. Молодец мелкий, решил всё правильно. Самородок, блин. Помню, мой брат с испорченным зомбоящиком и американской школой мозгом двух– и трёхзначные числа перемножал со скрипом, а Жен пять знаков на три и четыре на четыре сделал в первый же день после знакомства с методом.

Вскоре подоспели водные процедуры. Очистившись на берегу реки и не раздавив на этот раз слизняков, я почувствовал себя лучше. Я похвалил Жена за успехи в учёбе, вытребовал себе вечерний мисвак (зубную кисточку) и отправился на боковую.

И снится нам не рокот космодрома… Ничего нам не снится. Вторая ночь без сновидений – интересно, это пережитки попаданства? Дома сны мне снились каждую ночь. Возможно, в Африке для меня столько впечатлений, что фантазия отключается. А может, это экологически чистый климат и темнота ночью так действуют. Так или иначе, третье пробуждение в теле негра. Мисвак, некоторое подобие зарядки (холодной ночью я кутался, и затекло тело), утреннее омовение. Перед завтраком я откомандировал Жена устроить жильё и кормёжку для намечающегося пополнения в наших рядах. О своих кадрах надо заботиться, иначе хреновый вы начальник, господин принц. Также я наказал ему встретить их, провести ориентацию по монастырю и после обеда проводить ко мне. Время до обеда я намеревался провести с Йесусом-Моа.

Завтракали мы вместе с абуном. Грибной суп закончился, так что я налегал на овощи, которые, на мой вкус, были чересчур остры. Затем было традиционное испитие кофе, плавно переходящее в лекцию. Я попросил абуна рассказать о стране и населяющих её народах.

– Страна наша очень древняя, принц Ягба. Свои истоки мы ведём от старого Аксумского царства. Аксум был страной нашего народа, амхара. Твой предок, император Менелик, был сыном царя Соломона и царицы страны Шеб. Эфиопию населяет много племён, ходящих под рукой негуса нагаста, твоего отца, но кроме нас, людей амхара, только племена оромо многочисленны и населяют обширные земли. Прочие племена, даже будучи собранными воедино, не могут сравниться с числом людей амхара или оромо…

Лекция выдалась долгой. Абун рассказывал об истории Аксума, часть которой я помнил из Вики, но процентов девяносто его рассказа было для меня новыми сведениями, если вообще не откровением. Он рассказал о губительной для Аксума войне с Джибути, где объединённые армии магометан нанесли тяжелейшее поражение Аксуму, после которого он больше не оправился. Узнал я и много деталей о становлении нынешнего государства, о династии Загве, что собрала эфиопские земли, о становлении моего отца. Естественно, подчёркивались мудрость и дальновидность правителей. Про себя я часто усмехался: курс эфиопской истории абун составлял явно не в расчёте на скептика из будущего.

Интересной была и история оромо, или галла, как их ещё называют. Галла происходит от арабского «сказавшие нет» – молодцы ребята, послали басурман с их религией в своё время, да так, что до сих пор им это припоминают. За века (если не тысячелетия) близкого контакта с амхара ни те ни другие не ассимилировались, и, хотя общая религия сблизила культуры, народы сохранили многие различия, включая и языки… У меня до сих пор сносит крышу от того, что оромский язык я воспринимаю как английский. Слава богу, что автопереводчик не придаёт оромцам карибский или, того хуже, британский акцент – этого я мог бы и не пережить. А так негры, говорящие на нью-йоркской версии английского, были не так уж и непривычны. Дома их было до хрена… Основная часть оромо живёт к юго-востоку от земель амхара, но многие племена расселились и на запад от наших земель или делят земли с племенами амхара. А некоторые племена оромо жили среди амхара ещё со времён Аксумского царства…

Йесус-Моа также описал современную геополитическую ситуацию. К северу от нас расположены земли мамелюков. Они держат под собой то, что в моём времени стало Египтом и большей частью Судана. Судоходная артерия Нила отрезана от нас непроходимыми ущельями Голубого Нила, где он врезается в горное плато и резко ныряет вниз, а также непролазными топями в Южном Судане. К востоку побережье захвачено исламскими странами Джибути и Ифата. К югу от Ифата живут сомалийские магометане, их земли лежат на южной стороне Африканского Рога и простираются примерно до устья реки Джубы, после чего они постепенно переходят во владения полудиких племён суахили. С востока нас ограждают горы, отсекая от большей части Чёрного континента. В минусе – отсутствие портов и контакта с Европой. В плюсе – сравнительная защищённость от вторжения в основном со стороны Джибути, так как мамелюки по Нилу до нас не доберутся, а от земель сомалийцев нас защищают негостеприимные саванна и пустыня. Попробуй доплыви против течения Шебели или Джубы с тысячу километров, а потом перевали через горный хребет!

Естественно, многое из лекции абуна не отложилось – конспект я не писал (надо будет раздобыть пергамент и чем писать – пригодится, так как глиняные таблички с углём меня не возбуждают), но начало положено – пора строить планы, формировать задачи, готовиться к тому, что они могут измениться. А также пора искать кадры, тех, на кого я смогу опереться через несколько лет. Тех, кто потом исподволь сменит сегодняшнюю элиту и составит костяк Концерна по Обеспечению Радостной Жизни Ягбе Циону. Вы думали, я просто так собираюсь тащить негров из недр дикости? Ага, ща-а-а-а-ассс. Просто мне не хочется рисковать старостью в зиндане мусульманского завоевателя, который позарится на мой ватерклозет. Ну и надо чем-то заняться, чтобы не сойти с ума.

Я расспросил абуна о падении Аксума и исходе эфиопов из городов. К сожалению, Йесус-Моа не мог подробно ответить на этот вопрос. Из тех кусков информации, которые у него имелись, я составил следующую версию. В результате неудачных войн с мусульманами Аксумское царство потеряло доступ к морю и торговые пути. Экономический кризис наложился на военное тяжёлое поражение, и Аксумская монархия огребла люлей от соседей, которые раньше боялись мощи Аксума. Какое-то время Аксум держался, но потеря береговых территорий подкосила и агрикультуру (а может, напортачили с земледелием или саранча, кто теперь помнит?), и поддерживать крупное городское население стало нереальным. Как следствие – переход к полукочевому образу жизни. Абун рассказал, что местные лорды-негусы (а негус нагаст, получается, главный феодал, сюзерен негусов помельче) не отличаются излишней покорностью и не отличались ею во времена Аксума. В общем, последние пару сотен лет в Эфиопии царил раздрай, и обстановка более или менее стабилизировалась при царствии Лалибелы, позапрошлого царя, чьи сын и племянник долго воевали друг с другом за трон (ну у них и порядки наследования!) и который в конце концов завещал оный трон моему «батьке».

Не сладко. Для индустрии нужны города. Для городов нужна агрикультура. Надо думать, как развивать прогресс на уровне больших деревень. Нужно обдумать пути поиска капитала. К «батьке» с расспросами про казну лезть неумно. Значит, надо начать с малого и заработать бабла – пока что в голову идёт самогон… буду думать. Да уж, думать… Идеи приходят на уровне «пойти в квест, снять золото с босса подземелья и инвестировать в постройку юнитов».

Пока мы с абуном беседовали, дело подошло к обеду. Так как и я, и Йесус-Моа уже устали говорить, поели быстро, практически молча, и забили на кофейную церемонию. Абун отправился по своим делам, а меня ждал Жен с моими первыми гвардейцами.

Вот и мои гвардейцы. Жен мнётся рядом, видно, что он подавлен внешним видом и авторитетом рубак… Надо будет подумать о зачислении Жена на курсы головорезов под командованием моих чудо-богатырей. Богатыри, хех. С другой стороны, редкий солдат обладает комплекцией Конана-варвара. Ребята довольно разные. Один, с виду помоложе, очень высок, на мой прикид – под два метра. Он был строен и жилист, с овальным лицом и правильными чертами. В глазах пряталась улыбка, а на поясе висели две сабли. Второй производил впечатление сурового сержанта – с виду лет под тридцать, широкий, мощный. Лоб и щеку его пересекали шрамы. В руке он держал недлинное копьё с чернёным наконечником. Волосы у обоих были короткие. У высокого они были похожи на пятисантиметровое недо-афро, а плотный был пострижен «под цезаря».

– Приветствуем тебя, о, принц Ягба Цион. Я Берхан. – Ага, аксумец, значит, второй – орома. – Негус нагаст повелел, что отныне мы будем служить тебе.

– Я приветствую тебя, Берхан из Аксума, и тебя тоже, Кааса, из земель Абайя, – поздоровался я с моими бойцами, причём с Каасой по-английски, то есть по-оромски. – Что вам рассказал мой отец по поводу вашего назначения?

Ребята немного смутились.

– Ничего, принц. Он прислал за нами своего гвардейца с приказом перейти в твоё распоряжение.

Вот зараза. Каких ещё свиней он мне накидал? Кстати, говорит один Берхан, Кааса как язык проглотил.

– Понятно. – Ну что ж, ломать комедию смысла нет, возьмём быка за рога. – Вы знаете, что некоторое время назад я упал с коня?

– Мы были там, принц. – Опаньки, а это интересно. – Наш десяток был среди тех, кого отправили за тобой.

– Продолжай.

– В лагерь прискакал сын раса Арыда и заорал, что принц, то есть ты, упал с коня на охоте. Мы тут же вскочили на коней и поскакали к тебе. Добирались довольно долго, когда прискакали, то увидели, что ты лежишь на земле в крови, а двое твоих друзей отгоняют от тебя гиен.

Весело, мало того что этот осёл ускакал хрен знает куда и упал с коня, так его ещё чуть гиены не схарчили.

– Понятно. Бойцы, у меня для вас две новости, хорошая и плохая, с какой начать?

Воины переглянулись.

– С хорошей, мой принц.

– С сегодняшнего дня вы зачисляетесь в моё личное войско.

– Не в гвардию?

Как там говорил Суворов, удивил – победил?

– Нет, не в гвардию. Телохранителей я мог бы взять у отца, так что стоять и делать морду кирпичом будет весьма малой частью ваших обязанностей. Присягу будете давать вечером, в присутствии абуна Йесуса-Моа. Вопросы и возражения есть?

– Нет, мой принц.

– А теперь плохая новость. После моего полёта с лошади я почти ничего не помню. Так что готовьтесь поработать армейскими наставниками для своего принца. Будете просвещать меня на тему армейского устройства, быта, тактики и стратегии наших войск, воинских обычаев, снабжения, в общем, всего, чем живёт армия.

– Но, принц, мы же всего лишь воины, а не командиры…

– Вы не всего лишь воины, вы воины моего войска. Значит, уметь и знать должны больше обычных командиров. То, что вы не знаете сейчас, вам придётся выучить и потом передать знания мне. Слушайте первое задание. Составить к сегодняшнему вечеру список предметов, которые, по вашему разумению, вы знаете слабо. По этим предметам дадите мне имя человека из воинов отца, который может передать вам нужные знания. Дальше составите отдельный список для снаряжения и животных, которые вам будут нужны для тренировок на следующие три месяца. Послезавтра негус нагаст уезжает, так что завтра нужно будет получить всё необходимое. Вопросы есть?

– Мы будем тренировать тебя, принц?

– Меня? Посмотрим на расписание, вполне возможно. Себя вы тренировать будете точно. Кстати, воины, вы грамоте обучены?

– Нет, мой принц.

– Жен!

Парнишка аж вздрогнул.

– Составь план обучения грамоте для Берхана и Каасы. А вы, бойцы, составьте план обучения Жена основам воинского искусства. Планируйте проводить занятия утром, когда я занят с абуном. С размещением проблем не было?

С размещением проблем не было. Проблемы были у меня. Во время своей «пламенной речи» я осознал, что у меня на данный момент нет денег. То есть я уверен, что где-то они есть: принц без бабла – не верю. Но вот где? А мне ведь надо содержать бойцов, наградить за заказ портного и кузнеца… да и мало ли. Конечно, можно сделать официальную морду и вознаграждать всех «принцевой благодарностью»… но как-то не по-царски это. И вообще, не платить людям за сделанную работу – западло. Наверное, именно в этот момент мой мозг начал отходить от шока и приниматься за дело.

Я оставил Жена с бойцами координировать расписание, а сам царственно свалил искать абуна, который, к счастью, нашёлся в монастыре. Когда я поинтересовался у абуна состоянием принцевых финансов, он развеселился.

– Три дня ты не помнил о злате, что же пробудило в тебе память о нём?

– Воины, которых дал мне отец, и Жен, которого я забрал себе. Теперь я за них в ответе.

– Достойный повод. Тебе повезло, Ягба, я – акабэ сэат. Я не рассказывал пока тебе об этом, но кроме разрешения религиозных споров, – у меня завыла в голове сирена – это же ценнейший (!) кадр, – я начальствую над двором негуса нагаста. Казначей негуса – один из моих подчинённых. Деньги у тебя есть, и немало. Негус щедро одаривает тебя, ты же тратил лишь малую часть своих богатств на себя и подарки своим друзьям.

При упоминании о друзьях абун поморщился.

– Друзья? Почему же ни один из них не проведал меня? Ведь уже третий день как я очнулся.

После паузы абун ответил:

– Твой отец был в великом гневе, когда ты упал с лошади. В страхе перед ним твои друзья… почти все отправились во владения своих родителей. Те же трое, что были с тобой на охоте, отправлены негусом на южные границы усмирять дикие племена.

– Хреново. Скажи мне, абун, эти друзья, они были друзья мне или друзья моему положению?

– Странно, раньше ты не понимал разницы… Позволь мне не отвечать на этот вопрос.

– Да, на некоторые вопросы лучше не отвечать. Спасибо за информацию, Йесус-Моа. Вернёмся к моим финансам. У меня к тебе просьба и вопрос. Пожалуйста, расскажи мне завтра о цене денег в нашей стране и о том, сколько их у меня.

– Цена денег? Как могут деньги иметь цену? Деньги меряют цену прочих вещей.

Да ну, неужели будет польза от диплома?

– Не совсем так, абун. Цену в мире людей имеет всё, даже деньги. В диких племенах на юге используют не золото, а коров. Если коров расплодится очень много, то за невесту нужно будет дать больше коров, но не из-за того, что невесты стали лучше, а из-за того, что коровы потеряли свою ценность. Монеты от коров отличаются только тем, что коровы дают мясо с молоком и размножаются, а монету можно переплавить на украшения. Так что если золота много или люди его не ценят, на монету многого не купишь. А если земля богата на свои дары, а золота, наоборот, мало, то ценность его высока. Так что золото так же подвластно законам спроса и предложения, как и всё остальное.

– Как просто и интересно… Я никогда не думал о золоте как о товаре. Да, я не купец, а ты, принц, говоришь, как будто вырос в купеческой семье. Чудными знаниями наделил тебя Господь. Хорошо, завтра я расскажу тебе о злате и ценах, а ты мне расскажешь об этих законах спроса и предложения.

Да здравствует Адам Смит! Абуну ещё повезло, что в средневековой Эфиопии не практикуют бумажные деньги… тут бы я его пригрузил. Интересно, как это всё звучало по-эфиопски? Хорошо, что я не ляпнул про сапплай и деманд.

– Конечно, только вели слугам принести завтра пергамент. А вопрос мой такой: у кого мне брать деньги на мелкие расходы? Моя казна ведь не спрятана у меня под кроватью.

– Твоя казна лежит в монастырской сокровищнице – негус нагаст распорядился вчера её туда перенести.

А я и не заметил сундуконосцев.

– Твой Жен знает, где она находится.

Одной проблемой меньше. Я распрощался с абуном и помчался к своей команде.

К моему возвращению Жен нашёл общий язык с бойцами – для практически пацана заслуженные воины, которые вдобавок будут его обучать, были сбывшейся мечтой (а кто из нас в детстве не мечтал стать крутым, как Шварценеггер?), а сам он у ребят, похоже, вызвал отцовские чувства, – в общем, с виду они поладили.

– Не заждались, войско? Жен, веди к казначею. Бойцы, за мной.

У казначея я затарился некоторым количеством злата и серебра. Жадного блеска в глазах моих ребят я не заметил, и это меня порадовало. Золото я оставил у себя, а кошель с серебром выдал Жену, с наказом использовать на официальные нужды – зарплату назначу отдельно.

Затем мы направились в деревню – забирать заказ у портного. Ещё мне пришла идея насчёт формы для гвардейцев, но с ней я решил повременить.

У портного Жена ждал сюрприз. Чёрная кожаная фуражка и синяя ременная портупея. Ему я сказал, что это будут символы моих государственных служащих: портупея означает подчинение человека высшим (небо – голубое) интересам, а фуражка – новый отличительный знак чиновника, который не является ни военным, ни церковным. На самом деле я прикололся и сделал парню прикид, как у одного «известного» негра – персонажа русского Интернета. Единственное – надо будет проследить, чтобы парень женился и не стал известен тем, чем славился в моё время персонаж Бена Ганна. Шутки шутками, но к содомитам я отношусь ненамного мягче Гитлера. Лично меня же ждала кепочка, которую я с удовольствием водрузил себе на голову и затянул сзади тесёмкой. Формой она была похожа на те, что носили немцы во время Великой Отечественной, – к таким кепочкам я пристрастился в Штатах – не люблю бейсболки. После принятия обновок я велел портному снять мерки на кепочки с моих бойцов, наказал Жену расплатиться и вышел на улицу, где встретил свою первую в Африке Большую Радость.

– Мяу!

– Кто сказал «мяу»?

– Мяу!

Я посмотрел вниз. Там было Оно. Хитрое котё беззастенчиво ткнулось в мою ногу. Я наклонился и поднял котёнка. Он оказался девочкой, рыжей, с тёмными подпалинами на спине и задних ногах и умильно хитрой физиономией. Я почесал ей за ушком и был вознаграждён довольным мурчанием.

– Беру. С хвостом, ушами и когтями. Пойдёшь на должность главного царского мышелова?

– Мурк.

– Пойдёшь, значит. Имя у тебя есть, чудо?

– Мяк.

– Нет, говоришь… ну, сейчас придумаем… Муркой какой-нибудь – стрёмно, всё же царская кошка будешь… Нарекаю тебя Артемидой, в честь греческой богини охоты.

– Мррум!

С котём на руках я заглянул обратно к портному.

– Жен, организуй миску молока.

– Тебе, принц?

Жен немного охренел. Исполненный изумления негр, в фуражке и портупее, был незабываемым зрелищем.

– Нет, царской кошке. – Я показал новоиспечённую Артемиду.

Молоко нашлось у портного. Испив вкусное подношение, Артемида довольно мурлыкнула и вскарабкалась ко мне на плечо. Коготки ей никто не стриг… Чтобы не терять времени, я заказал у портного хламиду с утолщённым плечом. Портной, дико извиняясь, обещал управиться за три дня… оказывается, сделать принцевскую хламиду не так просто. Ну ничего, потерплю пока.

Я припахал портного изготовить на скорую руку и игрушку для котёнка, и мы направились обратно в монастырь. До ужина оставалось много времени, поэтому я расположился лагерем в монастырском саду на берегу озера. Бойцов я засадил за составление списка, а сам занялся с Женом математикой. Сегодня мы продолжили учиться делению в столбик. К арифметике у парня был талант. Концепцию он понял быстро и перешёл к практике, рисуя свои вычисления палочкой на песке. Я же играл с Артемидой. Идиллия.

Идиллию нарушил Берхан, сказав, что список готов. Несмотря на свои сомнения, парни воинское дело знали хорошо, так как незнакомых областей было мало – требовались лучник, конюх, оружейник, сотник. Под конец эти юмористы приплели генерала. Перечень оборудования был куда как длиннее, но здесь я полагался на бойцов: даже если запросят лишнего – пусть будет. В конце концов, в моё хозяйство идёт.

– Так, генерала нам пока не надо. Оружейник… С утра проверите деревенского кузнеца Берту, может быть, он подойдёт. Остальных стребуем у негуса. Берхан, скажи-ка мне, что ест армия в походе?

Аксумец помялся.

– Обычно мы кормимся с земли. Охотой, у вассалов, или берём пищу у побеждённых. Иногда большая армия ведёт в обозе коз или овец, как сейчас армия негуса.

Как всё запущено… Одно слово – дикари.

– Вы с Каасой в молодости караваны водили?

– Нет, принц.

– Значит, проследите, чтобы конюх разбирался в козах и баранах, или добавьте в список караванщика. Жен, тащи пергамент – запишешь всё. Берхан, Кааса, пройдитесь ещё раз по списку.

– Мой принц, зачем нам погонщик баранов?

– Затем, что бараны в обозе влияют на скорость армии и как следствие на планирование военных кампаний.

– Принц, но раз ты знаешь все эти вещи, то чему мы с Каасой можем тебя научить?

– Берхан, знаешь, что такое теория и практика?

Боец помотал головой.

– Расскажу-ка я тебе историю. Приходит сын к отцу и спрашивает: отец, что такое теория и практика? Отец говорит, позови свою мать. Приходит мать, и отец спрашивает её: ты бы отдалась магометанину за грош? Та его ругает. А за сто золотых, спрашивает отец. Мать говорит, что да. Та же история повторяется с тёщей и тестем. Сын всё это видел. Наконец отец поворачивается к сыну и говорит: получается, сын, в теории у нас с тобой есть триста золотых, а на практике две шлюхи и содомит.

Бойцы казарменный юмор оценили.

– Так вот, в теории я знаю много умных вещей, а на практике не помню, с какой стороны подходить к барану.

– Мяу! – раздалось снизу.

Жен вернулся с бумагой и аккуратно записал перечень необходимых вещей. Тем временем подошёл и вечер. Собрав свою гоп-компанию, я снова разыскал абуна – принятие присяги дело серьёзное. А принятие присяги в присутствии одного из главных священников царства – вообще архисерьёзно. Так что я, честно, не ржал над клятвами сжигать ослов моих врагов (среди прочих обещаний). После торжественной присяги я отправил Жена и бойцов ужинать, велев бывшему монашку к утру приготовить ещё две копии списков (отчётность, отчётность и ещё раз отчётность! – пригодится). Сам же отправился разделить вечернюю трапезу с абуном. Ужин меня не радовал, ну ничего – завтра конец поста и – котлеты! Ох, это волшебное слово «котлеты»! Артемиде я выбил молочка – коты не постятся. Интересно, она у меня рыбная кошка или мясная?

За ужином я поинтересовался у абуна, как мне лучше организовать реквизицию – беспокоить негуса по таким «мелочам» я не хотел. Абун посоветовал отправить одного из моих бойцов к расу Бахыру, одному из командиров армии негуса. Йикуно Амлак собирался оставить мне полсотни солдат на всякий случай, так что перевести в эту полусотню нужных мне людей будет легко. А реквизировать необходимую сбрую я мог и своей властью принца. После ужина было традиционное кофепитие. Абун рассказал мне о царском дворе, который, несмотря на пышность титула негуса, ещё не был отягощён слишком многими ритуалами. Двор негуса нагаста напоминал быт монгольского хана: царь кочевал по своим владениям, и поэтому место придворных занимали генералы-расы – вассалы негуса. Пышность была – куда царю без неё. Но полукочевой образ жизни не давал этой пышности разрастись. Дворы меньших негусов, как рассказал мне Йесус-Моа, были более скромной копией двора негуса нагаста. Редкий вассал царя селился на одном месте, а те, кто селились, опасались раздражать царя чрезмерным шиком.

Вечерний мисвак – и спать. Завтра последний день с «батькой» под боком. Послезавтра утром его армия снимется с места, и я останусь здесь на пару с Йесусом-Моа. Артемида свернулась клубочком около моей головы, пощекотав мне хвостом ухо, и под её мелодичное мурчание я заснул.

Человек был необычным. По виду и запаху он мало отличался от других, разве что немного слабее пах. Но внутри… внутри он был как испуганный котёнок, дыбящий шерсть, чтобы спрятать дрожь в лапках. А ещё он был чужим. Очень чужим. Как будто кот влез в козью шкуру. Как бы человек ни пытался это скрыть, от Неё прятаться было бесполезным, ведь кошки всегда зрят в корень. Не так давно Она сама была так же испугана. Мама взяла Её на ночную охоту, на толстых полевых мышей, и им не повезло. Гиена оказалась тише и скрытнее, мама погибла, защищая Её, и Она успела добежать до селения людей, куда гиена не стала соваться. Вот и сегодня, увидев одинокого необычного человека, Она решила ободрить его, показать ему, что, как бы ни было плохо, жизнь продолжается.

Человек заговорил с Ней на своём человеческом наречии. Как ни странно, Она поняла его. Он звал Её с собой разделить с ним жизнь. Мама учила, что далеко на севере давным-давно люди так же звали кошек и кошки жили с людьми. С тех пор люди изменились и за редким исключением разучились понимать кошек. Она согласилась. Дело не в том, что Ей некуда было идти, – неправда, кошка всегда самодостаточна. Она просто знала, что пойти с этим странным человеком будет Правильно. Он дал Ей смешное человеческое имя. Артемида. Мррум, согласилась Она. Даже лучшие из людей не могут передать кошачьи имена, так же как и редкая кошка сможет произнести человеческое имя… А те из них, что могут, молчат и улыбаются, глядя на людей.

Человек покормил Её молоком, что напомнило Ей о маме. Она взгрустнула, но кошки умны – они знают, что прошлое не изменишь, только будущее. Она провела с ним весь вечер, а потом легла около его головы, отгоняя боль и горечь из его снов.

С добрым утром, дорогие эфиопские принцы. Для вас вещает станция «Кошка Артемида», напоминая, что царской кошке пора бы организовать завтрак! Радиостанция вещала более чем убедительно, используя как передатчик радиоволн острые коготки. Приёмником служила царская грудь. Я зевнул и, не открывая глаз, погладил Артемиду. Вообще-то я люблю спать на животе, но эфиопские кровати настолько суровы, что руки затекают вусмерть. Хотя чёрт его знает, возможно, это просто монастырская особенность, а концепция мягких кроватей давно открыта.

Я встал и озадачил слугу (спят они у меня под дверью, что ли?) утренними ритуалами – мисвак, кипячёная вода для омовения – и добавил к ним миску утреннего молока для Артемиды. Также я предупредил слугу организовать плошку мелко нарезанного мяса котейке на завтрак. Царский мышелов сам мышей гонять не должен – мы Артемиде целую кошкоферму организуем в подчинение, я правильно мыслю, Мяу?

– Мррум, – согласилась Артемида с моей философией и утренним молоком.

Когда мы с кошкой спустились в сад к озеру, Берхан и Кааса уже гоняли Жена. При виде этого у меня у самого в заднице заиграло детство, и я устроил себе полноразмерную зарядку с растяжками и комплексом упражнений. В теле принца зарядка была сплошным удовольствием. В моём прежнем теле силушкой меня Господь не обидел, так что отжимания меня не смущали с детства, но вот многое другое для толстяка проблематично. А сейчас… один полный шпагат чего стоит, подтягивания (чем я давно не мог похвастаться)… и все эти радости даже без намёка на усталость или одышку. Попробовав здоровой жизни, я решил больше не кабанеть, благо что с эфиопской диетой и православными постами обжорство мне вряд ли грозило. После зарядки и омовения сон сняло полностью, и, наказав команде добыть лошадей и встретить меня после занятий с абуном, я отправился на завтрак.

А на завтрак было мясо. Нет, не так. МЯСО. После трёх дней постной эфиопской стряпни мясо для меня было как глоток воды в пустыне. Если бы не абун, я бы смёл со стола всё (чихать, что приготовлено оно было не совсем в моём вкусе, да ещё и с кисловатой лепёшкой вместо хлеба) и затребовал добавки. Но приходилось сдерживаться. Ничего, сегодня я за всё отыграюсь. На обед будут котлеты.

Съев тушку неизвестного мне зверя, мы с Йесусом-Моа углубились в дебри экономики. Абун порадовал меня тем, что я, оказывается, очень состоятельный негр. По его оценкам, моей казны хватило бы на возведение монастыря или на снаряжение десятка-другого богатых караванов, – точнее он сказать не мог, так как не был купцом. Состояние моё исчислялось десятками килограммов золота и самоцветов и многими пудами серебра – золото не было слишком распространено в Эфиопии, и покупательная способность его была весьма велика. Миллионером я был точно. Другое дело, что для моих наполеоновских планов индустриализации мне нужно было стать миллиардером. Но пока не важно, стартовый капитал уже есть.

Со своей стороны я начал давать абуну краткий курс по макроэкономике. Начали мы с концепций предельной полезности, а также графиков спроса и предложения (которые задолбали всех студентов экономики в моём мире, но были передовыми технологиями для средневековой науки). Концепции абун осознал быстро – не дурак. С графиками было сложнее, пришлось отклониться на математику-геометрию и объяснить, на фиг вообще нужны координатные оси. Благо, как образованный человек, он вспомнил и арабское исчисление, и даже Евклида (чем больше я с ним общаюсь, тем сильнее хочу потрясти монастырские библиотеки, особенно в Аксуме). Кстати, Артемида сбежала гулять в самом начале лекции – не будет умная кошка слушать всякую муть. В общем, абун оказался любопытным товарищем, и вместо слушания лекции про Эфиопию, я косил под профессора экономики. Добрались мы аж до такой мути, как эластичность спроса и экономические основы оптимизации, пока Йесус-Моа не осознал, что во многих знаниях – многие печали. А точнее, что от перегруза информацией может заболеть голова. Скажи спасибо, что я не гружу тебя откровенным дерьмом вроде кривой Филлипса и кейнсианской ересью. Кто бы подумал, что единственным местом, где мне пригодится степень бакалавра по экономике, будет средневековая Эфиопия!

Перед тем как Йесус-Моа от меня сбежал, я поинтересовался образованием в Эфиопии. Оказалось, что образовательной структуры вне монастырей и частных учителей в благородных семьях не существует. Ахтунг! Придётся его обработать на тему создания церковно-приходских школ, а также церковных университетов. Чтобы потом вместе уломать негуса нагаста и Текле Хайманота. Вообще, была у меня задумка. Йикуно Амлак, мой «батька», заключил с церковью так называемый священный союз, щедро одарив её землями и слив церковную иерархию с государственной. Церковь была централизована: власть в ней принадлежала Текле Хайманоту и моему абуну. Так как церковь только что пережила значительные позитивные изменения, закостенеть она не успела. Это всё, как я думаю, давало мне шанс перетряхнуть государственное устройство при поддержке церкви. И если церковь в Эфиопии будет толкать науку, вместо торможения оной (как во всём остальном мире), то и без прогрессорства негры смогут показать мусульманам и европейцам кузькину мать. Главное, убедить иерархов, что наука не ересь, а познание творения Господа и что церкви от науки только польза.

Благодаря разрушительному действию продвинутого мозготрахания, коим является экономика, на неокрепший ум абуна закончили мы рано (но что-то мне подсказывает, что абун завтра на мне отыграется). Я нашёл кошку и пошёл проведать свою команду. Этих архаровцев я нашёл при весьма интересных занятиях: Жен, пыхтя, приседал, в то время как Берхан и Кааса старательно выводили на песке буквы. Вот симбиоз! Я похвалил ребят за усердие и велел закругляться и запрягать лошадей – дел много. План у меня был такой: реквизиция, котлеты, кузнец.

С реквизицией мы разобрались весьма легко. Отправив Берхана со списком барахла на склады, я взял с собой Каасу к расу Бахыру. Рас Бахыр напоминал отца (никак родственник), только без «добрых» глаз, и оказался приятным в общении мужиком. Естественно, он знал принца до падения с лошади и даже учил его обращаться с копьём в своё время. Царская кошка оказалась на высоте, произведя на раса неизгладимое впечатление. Похоже, бравый командир в душе скрытый кошатник.

С Бахыром мы разговорились, отправив Каасу организовывать нужный нам персонал с одним из подчинённых раса.

– Да, принц, жаль, что ты позабыл так много.

– Ничего, Бахыр, память – дело наживное. Тем более что в моём положении много плюсов.

– Это каких же?

– Ну смотри. Во-первых, я не помню ничего, за что мне было бы стыдно. Во-вторых, у меня уникальный шанс смотреть на всё по-новому, незамутнённым взглядом. А в-третьих, что-то мне подсказывает, что знакомиться с некоторыми вещами как бы в первый раз будет очень интересно. Например, с девками…

– Да, с девками я бы и сам знакомился хоть каждый день!

Мы с Бахыром весело захохотали.

Бахыр порассказал мне о жизни принца. Он, конечно, старался быть повежливее, но во мне окрепла уверенность, что Ягба Цион был редкостным долбодятлом. Кроме лошадей и оружия, парня не интересовало ничего, даже девки. Только где-то год назад «друзья» ему подсунули наконец девчонку… Ситуация была почти как в анекдоте: «Вот зачем он нужен… а я им рыбу глушил», который я расу тут же рассказал. Над этим анекдотом рас ржал долго. Ещё он рассказал, что мой Кааса – известный мастер эфиопского кунг-фу с копьём, а Берхан – один из немногих, кто отлично владеет мастерством двуручного боя. Эта парочка, оказывается, спелась довольно давно и с тех пор является неизменной головной болью своих командиров. Если бы они регулярно не вершили дела наподобие недавнего устранения мятежного вождя (что вызвало в рядах врагов панику, позволившую с малыми потерями сокрушить мятежников), их бы давно прибили свои же начальники. А так их кидали из сотни в сотню, пока негус не решил убить сразу несколько зайцев, передав их мне. Вот, блин, спецназовцы доморощенные. В общем, с Бахыром мы сошлись.

Бойцы мои вернулись вместе, сияя довольными мордами. Для закрепления отношений с Бахыром я позвал его на обед – ему престиж, а мне лишний подопытный кролик. По дороге к монастырю я расспросил моих ребят об успехах в реквизиции. Оказалось, что бойцы выцыганили всех запрошенных спецов и барахла набрали, пожалуй, сверх нужного – даже самый прижимистый обозный старшина не мявкнет против воли принца. Хомяки. Зато мои хомяки. В монастыре нас ждал Жен. Под его чутким руководством повар со товарищи заготовили вымытой (с кипятком!) посуды и нарубили мелкого фарша из свежеубиенной баранины и телятины (он успел смотаться и забрать сечки и отбивной молоток у кузнеца Берты), также они накрошили мне лука и тефовой лепёшки. Я замочил «хлеб» в молоке и начал месить фарш. Суп – это одно, но котлеты на первый раз я решил сделать (почти) сам. Добавил туда лук, хлеб, разбил несколько яиц… Соль, перец… Лепить котлеты я подрядил повара с Женом.

Жарил я аккуратно, использовав первую пару котлет для определения необходимого времени прожарки – я их, конечно, протушу, но в местной антисанитарии аккуратность превыше всего. Тем более что пересушить котлеты было бы кошмаром. Нажарив по паре партий на трёх сковородках, я передал процесс жарки повару (с грибным супом он ведь справился), а сам организовал процесс тушения. Тушили в керамических горшках, со сметанкой и зеленью. Среди зелени я обнаружил и чеснок, чему возрадовался – ударим по кислому тефу душистым русским (чёрт с вами, эфиопским) чесноком!

Первую порцию я пробую с трепетом – вдруг запорол?! Я же не на современной кухне с газовой горелкой, мясорубкой и миксером. Блаженство! Я сделал это! Настоящие котлеты! Артемида моего восторга не разделила – ей было больше по вкусу сырое мясо. Ну погоди, котейка, доберёмся до моря – будем вместе харчить суши. А котлеты… котлеты – это наше всё. Закончит Берта мясорубку, начну их делать массово и распространять. На радостях я выдал Жену, бойцам и поваренной команде по котлете. По две не дал – нефиг перед обедом наедаться, и вообще, рецепт известен, теперь можно наделать котлет в любой момент. Жалко, свинины нет… ну ничего, может, из бегемотов котлеты будут вкусные.

Обедали втроём с абуном и расом Бахыром. Рас был сначала немного скован от общения с Йесусом-Моа, всё же «меня» он знал с пелёнок, а абун как-никак третье лицо в стране, из высшего духовенства. Но, поскольку Йесус-Моа наш человек, расслабился очень быстро. Котлеты народ оценил. Абун сказал, что их надо обязательно включить в пасхальные и рождественские празднества, а Бахыр обещал что угодно за рецепт. Мы с абуном посмеялись и согласились передать поварёнка, знающего рецепт, Бахыру в распоряжение (заодно и «батька» негус подсядет на котлетки) – до завтрашнего отъезда успеет научить рецепту армейских поваров и даже сделать несколько пробных порций. Кулинарная революция свершилась! О мелочах вроде предстоящего многолетнего труда по развитию рецептур и внедрения новых блюд я скромно промолчу.

За кофейной церемонией я расспрашивал Бахыра об эфиопской армейской организации и вооружении. То, что я услышал, было неутешительным. Негус нагаст и негусы помельче держали свои собственные армии. Армии были постоянными, так как негусы вели кочевой образ жизни, и формировались негусами с детства или наследовались от отцов. Они были довольно хорошо обучены, но не слишком многочисленны – во время войны основную силу составляли ополченцы. Призыв и обучение рекрутов на поток поставлены не были. Высший командный состав набирался из аристократов – расов, таких как сам Бахыр.

С вооружением и тактикой было совсем уныло – сплошные копейщики и лучники. Причём, по словам Бахыра, луки были так себе, хуже вооружения магометан. Сабли и мечи попадались, но их было сравнительно мало – мечник являлся почти редкостью, а двурукий боец вроде моего Берхана – большой редкостью. Брали в основном числом, а не умением, – если постоянные войска были достаточно профессиональны, то ополчение составляли в лучшем случае охотники, а зачастую – просто народ «от сохи». Слабым местом была и сработанность дружин негусов и ополчения. Радовало то, что у местных мусульман с тактикой и организацией было лучше, но ненамного. Местные царьки не имели опыта турок и северных арабов, закалённых в войнах с крестоносцами и Византией. Ну что ж, будем улучшать и армию. Кадры, кадры, кадры, где бы вас найти?

Тем временем кофепитие подошло к концу. Рас распрощался и уехал обратно в войско, а я с командой и царской кошкой направился к кузнецу.

Для кузнеца у меня был очередной проект. Я решил заняться самогоноварением. Производство спирта я планировал в любом случае, но, унюхав медовуху за завтраком (царь, вредина, «сыну» не налил, а спрашивать показалось неуместным), решил не откладывать начинание. Берта всё ещё работал над формами для мясорубки, но время обсудить очередной проект у него было. Когда я объяснил Берте концепцию перегонного куба, Берта меня удивил – оказывается, арабы уже делали подобные аппараты, и Берта был хорошо знаком с их изготовлением. На моё удивление познаниями в общем-то деревенского кузнеца Берта поведал мне свою историю. Оказывается, родился он на северо-востоке, на границах с землями Джибути. Семья его (отец был также кузнец) работала на джибутийского купца, который кроме всего прочего делал товар для алхимиков. Вот там-то Берта и попрактиковался в изготовлении перегонных кубов. В зрелом возрасте Берта почувствовал тягу к земле предков и вернулся в Эфиопию. Будучи отличным кузнецом, он довольно легко нашёл работу при перестройке и восстановлении монастыря Святого Истифания на озере Хайк – нашего монастыря. Здесь он также нашёл себе невесту и осел в деревне.

Я обрадовался и заказал ему сразу пару перегонных кубов. К моей радости, Берта мог их делать без ущерба работам по мясорубке. Был у меня для кузнеца ещё один заказ. Перегонный куб есть изделие несовершенное для разделений комплексных смесей. И если для самогона он более или менее подойдёт, то для разделения нефти или получения высококачественного спирта может быть проблематичен. Даже денатурат с сивухой не так легко отсекать при самогоноварении – дед в своё время научил. То есть в теории-то легко: отрубил хвосты, повторил дистилляцию и отрубил хвосты снова. После тройной дистилляции нормуль. В теории. Ведь точка кипения точкой кипения, но испарение различных продуктов происходит по всему спектру температур, и даже при отсечке перегонный куб даст «спирт», смешанный с денатуратом (ещё бы вспомнить, из чего сей продукт состоит химически) и сивухой. То, чего хватит для самогона, может создать проблемы в топливе, например. Да и сам процесс отсекания хвостов не слишком технологичен и неудобен в индустриальных масштабах.

Для долгосрочной перспективы задумал я фракционирующую колонну. Как же её по-русски… ага, ректификационную (прогрессор копчёный). Да, хрен редьки не слаще. Принцип колонны прост: внизу кипятим, и наверх идут испарения. Сверху вниз пускается конденсат, собирающий пары. На разных высотах стоят точки сбора, и эти точки сбора позволяют с максимальной эффективностью и чистотой выделить конечный продукт без всяких химических ухищрений. Конечно, с первого раза у меня хрен что получится, но коли освоим технологию, то спирт будет производиться массово и качественно. А в перспективе я думал использовать северные вулканы – вместо того, чтобы жечь дрова и уголь, можно для кипячения продуктов использовать геотермалку. Опять же, температуру будет держать куда лучше дровяного костра. Впрочем, всё это я рассказываю скорее самому себе – чтобы вспомнить, что это я задумал и как оно должно работать.

Тут-то меня Берта и обломал, сказал, что трубы в несколько метров он не осилит, разве что сделает котлы-кипятильники. И вообще, от концепции дистилляционной колонны он несколько поплыл. Я сам виноват – в Средневековье физику не учат, нечего грузить неподготовленные умы. Покумекав, я решил попробовать нагрузить колонной местного гончара. Для начала нужны лабораторные колонны, нужно адаптировать конструкцию, довести технологию до ума, определить высоты получения дистиллятов… много чего нужно, и всё будем делать методом научного тыка. Алхимика, что ли, найти себе в ассистенты? Заказав медных и бронзовых трубок помельче (не пропадут в любом случае), я пошёл припахивать гончара.

Гончар согласился протестировать идею – принц заказывает и деньги даёт, как тут не пойти навстречу. Подумав, я сказал делать трубы сегментами – нужен будет доступ внутрь колонны, потом замажем глиной для герметичности. Устанавливать конструкцию решили врыв в холм – меньше проблем со стабильностью. Чую, что разных проблем будет море и перестраивать будем не один десяток раз. Теория теорией, но на практике я действительно не знаю, как подходить к этому барану.

Время до ужина ещё оставалось, так что я решил загрузить Жена и бойцов учёбой, а Артемиду молочком. В монастыре мы разжились лакомством для котейки и уже привычно оккупировали сад. По дороге я начал высматривать, чем занимаются монахи, – мне нужны были образованные помощники для спиртогонной экспериментации. Один Жен всё не вытянет, тем более что он нужен мне для организационных и административных работ. И вообще, пора церкви привыкать к научной деятельности в тесном сотрудничестве с короной. С завтрашнего дня начну капать на мозги Йесусу-Моа.

Мои бойцы снова принялись за грамоту. Должен сказать, что эфиопская грамота была построена весьма нерационально и молила о реформе алфавита. Эти тёмные негры вместо того, чтобы выделить гласные в отдельные буквы, наштамповали клонов согласных «на все случаи жизни». Взойду на трон – сразу же пропихну новый, окультуренный алфавит, а старый оставлю церкви – для «крутости». Если повезёт, то уговорю негуса нагаста, и не придётся ждать вхождения на трон. Тем более что книгопечатание с нынешним ужасом – жёсткий мазохизм.

Я же начал втолковывать Жену концепцию переменных. Дело шло туго, пока парня не озарило.

– Принц, переменная – это как коробочка, да? Внутри может быть что угодно, так?

Вот так вот. Годы школы, институт. Работа в финансах, где эти переменные хоть половником хлебай. А в конце концов чумазый средневековый негр выдаёт аналогию, до которой ваш тренированный мозг сам не может дойти. То ли Жен такой умный, то ли я такой тупой… Ладно, не буду расстраиваться, спишу всё это на инерцию мышления.

– Так, Жен, всё правильно.

После этого прогресс пошёл по нарастающей. К ужину Жен освоил концепцию простых уравнений (пришлось «изобрести» знаки операций и равенства) и тренировался переводу задач в форму уравнений.