Боевой разворот. И-16 для «попаданца» Самохвалов Александр

День пятый

Проснулся же от близких взрывов. Бомб. Определённо. Сначала одна ухнула, поодаль, тут же вторая, поближе, третья совсем близко, с посвистом осколков за окном и их же стуком в стену, четвёртая… Блин, где четвёртая? Я уже под койкой валяюсь, весь из себя в нижнем белье, голову ладонями закрыв, поскольку больше нечем – а её всё нет и нет. По три ж не бросали никогда – две, четыре, пять и более… Высовываю голову из-под свесившейся с пружин кровати простыни – вверху дыра. В потолке. Метрах в трёх. От моей койки. Если перпендикуляр отпустить. Но лучше не надо… Напротив, смотрю, той дыры, что в потолке, аналогично в полу… Вот и четвёртая, судя по всему. Не разорвалась. Ссссука. Везёт дуракам да пьяницам…

Выползаю из-под кровати. В комнате пусто. В смысле, народу больше никого. Моторы немецкие ушли, натурально, зенитки наши затявкали. Как всегда вовремя. Весь кайф, однако, сломали. Фрицы. В смысле разминки и так далее. Ну, раз так – буду лениться сегодня. Тащусь на кухню за горячей, брею морду лица, умываюсь. Потом из-под крана – ледяной. Проснулся. Вроде. Завтрак, и на КП. Там – знакомые все лица. Кроме Фрола. Ну конечно, бомбёры немецкие кто догонять будет, Пушкин? Александр Сергеевич, лично? Поминая нехорошими словами то самое вот чудное мгновенье… Меня не ждали – хотели дать выспаться. Хотя бы часов шесть. Но – раз уж сам пришёл, не отправлять же обратно. Типа, досыпать… Тем более что и время уже к восьми.

Савченко представляет моих ведомых. Расту, блин. Оба мамлеи, Толик и Саша. Фамилии как-то не уловил. Нечётко выговорил. Савченко. Типа, признание заслуг? Наконец-то. Двоих, однако… Это не Батя, определённо. В 123-м всё ещё на троих соображают. Хотя всем с Испании ещё известно – на вираже один отрывается, и хорошо если всего лишь догонять приходится, а то ведь и "мессеры" ловят. Нередко. Взлетать нам минут через полчаса… надо было. А теперь – как только, так сразу. Потому что над аэродромом теперь звено болтается, и то фрицы капитально проредили уже. Один остался, савсэм один. Правда, Фрол с ведомым в воздухе. Ещё.

Быстренько бежим к своим "чайкам". По дороге соображаю, что, наверное, держать дежурных в небе – не лучший вариант. Пожалуй, разумнее было бы дежурное звено на земле, и бдительные посты ВНОС со связью и зенитки. Впрочем, это всё теория. Этим утром немцы действовали по той же схеме, что не прошла у них тогда – скорее отвлекающий налёт "худых" и сразу вслед – "сто десятые" бомбами. Предложив Толику и Саше быть на "ты", чему те скорее удивились, чем обрадовались, пытаюсь хотя бы чуток просечь обоих. Похоже, оба из тех ещё сталинских соколов… уровня "мокрая курица". Впрочем, Саша, кажется, поувереннее на жизнь смотрит. Назначаю его ведущим. Пары. И приказываю болтаться где-то на полтыщи ниже меня. Имел я в виду все эти ихние дурацкие уставы, до войны писаные. И приказы идиотские – тоже. Это Костик начальства боялся. Я же – не погибнуть даже, нет. Это – как карта ляжет. Погибнуть бестолку и глупо. То есть по собственной тупоголовой дурости. Или, тем более, чужой…

Коля отогнал мою "чайку" на общую стоянку, замаскировал, залатал крыло, теперь она вполне готова к вылету. И к бою, если случится. Вырулили на взлётку. С КП ракета – пора. Вообще-то взлетать на "чайке" не вовсе сахар. Обзора никакого. Больно лоб широк. В руководстве рекомендуют при рулёжке и в начале разгона двигаться змейкой, чтоб хоть что-то видеть. Мы проще. Загодя наметили себе полосу среди воронок, что не успели прикопать да затрамбовать, нагружаем винт и вперёд. Чуйствуем потому как птичку. Всем. Салаги взлетают следом. Снова охватывает знакомое по вчерашнему – или сегодняшнему уже, ночному, короче – полёту восхитительное ощущение абсолютного слияния с машиной. Закладываю первый вираж с набором, теперь можно и на землю посмотреть. Обломков, похоже, поубавилось, что ли? Целых машин не видно… замаскировали, надо думать, "пешек" тех всего две остались, из вчерашних трёх. Одну отремонтировали, или как?

Набрав свою где-то трёшку, меняю огрызок предыдущего звена. В лице единственной "чайки". Этого знаю. По полёту. Со 123-го, но пилотирует классно. Из "старичков", надо думать. Вот и уцелел. Сам фрицев заметил, а предупредить-то никак – радио нету. Вот ведомых и проредили. Впрочем, мне так даже больше нравится. В смысле, без радио. Хотя и с ним… Если приказ поступит какой-нибудь… своеобразный, всегда можно сказать – настройки сбились… или ещё что-нибудь в этом же роде.

Помню, пробрались мы раз в Париж. Вот все говорят – Париж, ах Париж! А по мне так деревня деревней. По сравнению с которой родимое Бирюлёво – центр мировой цивилизации. Шутка.

Ага, пара Яков возвращается. Несолоно, по всей видимости, хлебавши. Не больно-то догонишь со взлёта уходящего в пикировании "мессера", что "худого", что "сто десятого".

Хотя – в каждой шутке… Электричка, потом на метро туда, на метро же и оттуда. Словом, поплевать на головы беспечных парижан с Эйфелевой башни не получилось. Впрочем, не вовсе уже беспечных… к тому времени. Сначала, я ещё пацан был, у них там презик поменялся. До того был шустрый такой коротышка, но крепенький. Ушастый, носатый, жестикулировал ещё смешно, и лицо выразительное. Он ещё муслимов поприжал. Слегонца. Потом маятник качнулся. Либерасты местные устыдились. Недемократичности подхода. Выбрали какого то… социалиста. Его потом французы долго… вспоминали. Даже я фамилию запомнил. Оланд. Стала синонимом человека, попавшего – сугубо демократическим путём – гузном в такое кресло, куда ему и шнобеля своего удлинённого совать не следовало. Невыразительное лицо, и будто всё время кому-то что-то должен. При нём всё и вовсе посыпалось. Новых выборов с надеждой ждали. Я уже школу заканчивал, хорошо помню. Сначала несколько кандидатов, но от муслимов один, и те все пришли за него голосовать, до единого, стариков только что из гробов не поподнимали. Прочие же – кандидатов несколько, а кто и вовсе не пошёл. На участок. Потом, правда, когда двое остались, френчи своему большинство сделали. Точнее, своей. Марине Ле Пен. Неслабое. Но! Муслимы-то большей частью в Париже и вокруг кучковались, вот и устроили типа "майдан". Отлились-таки кошке мышкины слёзки. Хотя и мышке от того радости немного уже было, ей-ей… Сначала вроде ничего, потом стали гайки закручивать. Мечети строить, ну, и вообще… Следующие выборы отложили – обстановка, де, сложная. К тому времени противных депутатов запугать уже капитально успели. У кого жена, у кого любовница, дети… Все люди. Полыхнуло, впрочем, лишь летом 20-го, а мы весной. Туда. Мужика одного вытащить надо было. Кто и что – так и не узнал, но судя по тому, что болтал, физик, рулил тем андронным коллайдером. Не в смысле руководил – типа, за главного мозга был. Сам-то прибор накрылся. Землетрясения и прочее… Потом, кстати, виделся с ним… или не с ним – чёрт разберёт. Физиком тем, то есть. Когда шунтовое управление одной ну очень интересной летающей штукенцией отлаживали. С моим, разумеется, участием. Я бы даже сказал, без ложной скромности, под руководством… Чутким. Фокусы с гравитацией и всё такое прочее… Забавно было.

Тогда же я по первому разу с реальными выездными мокрушниками работал. К тому времени уже снова ПГУ[126] КГБ. Нужен был им хороший форточник. То есть, моей где-то комплекции и с навыками скалолазания да промальпинизма. На всякий случай. Которого не случилось. А случилось совсем другое. Чего и не ждали вовсе.

Девица к нам прибилась… в Бельгии ещё. Парижанка. Подарок от нелегалов. Типа проводник, ну и вообще. Местный кадр. Проверенный. Заверили – убеждённый борец, не сдаст. Ага, конечно…

Внешне ничего особенного, тощая, чёрная и злющая, как чёрт. Жанна. По-моему, псевдо. Судя по некоторым… реакциям. Но в будущей Свободной Франции это имя тогда уже самым популярным стало. Что ни малышка, то Жанна. Д'Арк. Она этих вот, своих… Муслимов, так просто терпеть не могла. Зато перекинувшихся натурально порвать готова была… на чём и спалилась, в конце концов. И нас чуть не попалила. У нас, в России, то есть, чёрных ходов не бывает, а там почти как правило, особенно в старых домах. Вот через него она и смылась. По-тихому. У нас-то оружия вообще не было. Чтоб не засветиться до срока. Эта же где-то достала, и ну пулять… В коллаборациониста. У них того добра более чем… хватало. Ещё и живой взять далась… По ТВ увидели. Без малого в режиме реального времени. Командиром у нас был… Кэп. Он так представился. Капитан, наверное. Звание. Сразу засуетился, рацию свою хитрую развернул. Связамшись, загрустил… А потом как-то очень неловко рацию эту самую вдруг взял да и задел. При его-то координации. Выставленным, что забавно, локтем. Которыми вовсе не имел обыкновения по сторонам размахивать. А та, рация, в смысле, прям на пол. Кафельный. Да ещё если б так, а то в развёрнутом состоянии…

Все мы тогда вышли, хоть и малыми группами, и мужика того Кэп вытащил… левыми какими-то маршрутами. Полагаю, через север Африки. Все отморозки оттуда давно в Европу умотали к тому времени, пограбить и так… поразвлечься. Кэп же по-арабски изъяснялся, как на родном… не мог он тех мест миновать, ну никак. Опять же, приличные люди во всякой нации имеются. Даже среди арабов. Наверное.

Потом, когда отчёт писал… по первому разу тогда, всю правду и написал. Как и остальные. Ничего, кроме правды. Радиостанция упала – связи не было. И точка.

Так что рация – не всегда хорошо, а нет рации – не всегда плохо. На этих без малого философских размышлениях наблюдаю тройку "чаек", что сменять нас на взлёт двинулась. Не забывая ну очень внимательно контролировать воздух. Самые большие гадости почему-то обычно под самый конец случаются. Вот и сейчас. С севера – хитро! – четыре крошечных пока точки. Точно неприятности. Но теперь уже не у меня. Коль скоро заметить успел.

Спокойно продолжаю строить из себя лоха. Даже головой не кручу, а так, искоса… поглядываю. Накручивая себе широченные такие виражи. Над аэродромом. С запада ещё несколько точек. Повторяются, господа немецко-фашистские товарищи. Понравилось, значицца… Ну-ну. Ведомые мои пятью где-то сотнями ниже, тож круги накручивают. Сообщить им – никак. Первая пара на меня, вторая сразу на них. Посекут ребят… Пора, однако! Оглядываться бесполезно, в зеркальце не видно ни хрена – всё на интуиции… Резко меняю шаг винта на без малого нейтральный, осаживая ретивую, трассы прошли спереди, шаг резко обратно и ручку слегка на себя, ведущий "худой" в прицеле, моя очередь, тут же от себя и вправо, к ребятам, савсэм "худой" ведомый проскакивает, а у меня в прицеле уже ведущий второй пары, увлечённо долбящий Толика, но далековато до него, а вот ведомый его очень даже в самый раз… снимаю ведомого.

Картина маслом. Толик горит, Саша мечется, как юная разведчица, ведущий первой украсился шлейфом, лёгоньким, впрочем, и на запад, ведомый его пошёл в набор, ведущий второй следом, его-то ведомый совсем внизу уже, ща рванёт… "Сто-десятые" всей шестёркой заходят бомбить. Счетверёнки зенитные им тьфу, а вот я, заходящий навстречу сверху, явно не ндравлюсь. Опять у меня всё будто замедлилось, успеваю и подумать, и сделать всё, что надумал. Контролируя останнюю пару "худых" – глаз да глаз за сволочью ентой нужен – приспосабливаюсь максимально удовлетворить "толстых"… ну, "сто-десятых". Они выцеливают в три пары друг за другом, ведомые чуть правее и сзади, дистанция порядка метров трёхсот. Между парами. Кошерно. Сначала первого, потом, сдвинув нос вправо, второго, потом опять влево – третьего, и так далее, прям качели! Стараясь держаться выше курсов всей шестёрки, поскольку в носы у них много чего понапихано. Неприятного. Первого пугнул – далеко, второго пугнул – опять же, далековато, третьего, похоже, задел, четвёртого определённо, пятому, кажись, ещё круче досталось, шестого же чисто смахнул с неба, четырьмя-то струями в упор, и тут же в боевой разворот, потому как у паскудников этих ещё и стрелки есть, сзади – оп, промазали! "Сто-десятым" определённо не до бомбёжки уже, на ведущего Саша нацелился, мимо, в то время как Толик… оп, вывалился, раскрылся… а на Сашу ушедшая было пара пикирует. Шугаю их трассами издали, те было отвалились, но тут же снова в набор, и теперь уже на меня. Я же пытаюсь изобразить извращённый интерес к… четвёртому, кажется, "сто десятому", вот ведь как бывает, казалось, пятому не в пример больше внимания уделилось, а движок обрезало у четвёртого – судьба-а-а… Тот всё равно быстрее меня – пока – но, главное, "худые" поверили и очень меня хотят. Выдерживая ручкой горизонтальное направление, слегка давлю правую – чтоб ближе к балбесу Саше – кто ж на "сто-десятого" сверху заходит, стрелок у него там – присоседиться – педаль, и машинка моя уходит из-под трасс аккуратным таким скольженьицем, совершенно незаметным со стороны, и пусть пытаются они меня, договоримшись загодя, на сбросе скорости поймать – и у первого, и у второго трассы чу-у-уть слева от меня проходят, потому что сброса нет, а есть скольже-е-ение, и теперь чтоб второго достать, ведомого, то есть, скорость в спешке толком не набравшего – воистину, поспешишь – меня насмешишь – лишь совсем капелюшечку довернуть надо! И абсолютно не усматриваю, отчего бы теперь благородному дону чуток не довернуть… Влево… Оп! Есть…

И всё. Тихо-спокойно. "Мессеры" ушли. Не понравилось. Не все, впрочем. Пара "худых" осталась. Насовсем… вон, и второй чвамкнулся… и "церштёрер", эти чисто мои, ещё одного Саша добил. Таки. Неплохо. Для начала. "Худые" пошли уже "эмили". К чему бы это…. С эмблемой на капоте. В виде геральдического щита, внизу что-то вроде моря, вверху типа как голова неведомого, но явно хищного пернатого вытянулась в направлении полёта. Чёрного цвета.[127] Вполне, на мой взгляд, символично отрубленная в области шеи. Хрен знает, что такое. Никогда не увлекался геральдикой этой самой. Какая, в конце концов, разница, кого сбивать. Непревзойдённому асу симуляторов всех времён и народов. Ясно, однако, что какой-то новый "ягдгешвадер" перебросили сюдоть. Надо думать, из-за того, что предыдущие мы проредили. Не слегка.

Так, вторая смена! В смысле, можно садиться – дежурная тройка набрала уже высоту. Ныряю вниз. Саша следом. Неслабо ему крыло взлохматили, однако. Ничего, дело житейское. До свадьбы точно заживёт. Если она будет. Эта самая свадьба. На параллельной полосе[128] парами взлетают Яки. Всей толпой, в одиннадцать рыл. С Фролом во главе. Интересно девки пляшут…

Сел как обычно, выкатился на стоянку, Саша за мной, не отстаёт, Коля, как положено, встречает. С двумя коллегами – надо думать, Саши с Толиком. Технари. Если Толик особо не дроборазнулся, при приземлении, с парашютом, то есть – самый опасный момент, кто понимает – можно будет ему из лома здешнего и новую машинку собрать. К завтрему, пожалуй. Тут такой конструктор на поле и вокруг. С моделистом впридачу. С чуйством тряхнув Коле правую, с Сашей на КП.

Савченко ждёт. Озабоченный. Яки у нас забрали. В Бобруйск. Называется это теперь 128-й иап. Со знаменем, печатью и прочими необходимыми сексуально полноценной войсковой части причиндалами. В количестве одиннадцати Яков и пяти "ишаков". По нынешним временам немалая сила. По прежним – чуть больше эскадрильи. Командиром Фрол. Зампотехом и вообще – Шульмейстер. У нас же теперь военинженер второго ранга Толманов. Виктор Николаевич. Поручкались. Ничего вроде дядька, в возрасте, а рука крепкая. Последнее время и в свете событий, кстати, со мной куда менее официальными все стали, как заметил. Наподобие как с Фролом. Тот вроде старлей, всего-то навсего, а как в трудный момент нелёгкую ношу комполка на себя – так давай, вперёд. Хотя на новое, следующее, в смысле, задание меня опять ведомым планируют. Слава богу, единственным хоть. К лейтенанту Жидову,[129] впрочем. У которого уже три победы, причём одна – на горящей уже "чайке". Это его мы сегодня утром. Меняли. Представился Гошей. Что ж, Гоша так Гоша… По меркам тогдашних, большей частью безусых даже – не растут-с – ВВС РККА не юноша уже. Лет 25. Среднего роста, худощавый, но ладный. На лице будто застыло выражение печально-удивлённого недоумения. Но двигается хорошо. Координация… Прослеживается. Ямочка на подбородке…

Как выяснилось, подвела связь. Точнее, её наличие. Здесь линия стационарная, телефон, а у моряков Пинской флотилии к тому же и радио имеется. А ещё у них имеется с полдесятка исправных разведчиков. Прирождённых, можно сказать. Р-10. Причём с радиостанциями.[130] И даже со стрелками-радистами, умеющими, худо-бедно, этими радиостанциями пользоваться. Ну точно, вчера ещё заметил, как один из них тут лётал. К фронту. И вот очень желательно стало узнавшему обо всей этой радости командованию уяснить для себя, что же там творится, по тылам немецким. Ну, ежели не вовсе глубоким, так хотя бы ближайшим. Интересно. Насколько помню историю ВОВ, в первые дни жуткая паника была. И бардак. В штабе этого самого Западного Особого. Военного округа. Командующий ВВС застрелился даже.[131] Уже 22-го. Впрочем, мог и там кто-то найтись, толковый, а может, и от менее высокой инстанции указивка пришла. Есть же тут какие-то армии, корпуса и всё такое прочее. Те же флотские, впрочем, и сами могли… они народ придумчивый, не по наслышке… Знаю… Скорость же у этого – по нынешним временам – летающего катафалка как раз под стать нашим "чайкам". Без сопровождения даже по ближним задачам три вылетят – два вернутся. Или вообще. Вот мы этого самого разведчика и будем, натурально, сопровождать. От греха. Пройдём, как выяснилось, до Буга, потом параллельно Бугу, слегонца западнее Бреста, чуток на север, и назад. Если получится. А я как про Брест услышал – сразу ушки на макушке… как у того Мухтара. Вылет через сорок минут. Как раз и мореманы успеют всё подготовить, и Коля мою машинку заобиходит, как проложенно. Потом все смотрели, как Толик с полуторки прыгает. Обгорелый слегка, но весёлый и довольный. Взвинченный. Так часто бывает. Когда коса совсем рядом, да мимо прошелестит. Ладно. Жив, и слава богу. В следующем бою его уже не так легко завалить будет. Может быть.

Двинулся к стоянке. Велел Коле РСы найти, четыре единицы, и поставить… на три секунды – случаи-то, они разные бывают. И ещё бомбы – пару соточек. Оказалось, и такой вариант проходит. Не только или РС, или бомбы. Однако лишь с "сотками".[132]

На удивлённые взгляды Коли и оружейника ответил рассказом про жябу мою. Которая сидит у горла и всё время душит, душит, душит! Чтоб брал побольше и тратил поэкономнее… А ещё таблеток требует, от жадности, и побольше, побольше! Жяба ребятам понравилась, и они шустро установили на ероплан всё, что просил.

Взрыватели, натурально, без замедления. Штатные, то есть. Поскольку что-то там у меня такое, в памяти, то есть, забавное крутится. Насчёт штурма Брестской крепости. Какие-то у немцев, помнится, мортиры там были. Особо крупные.[133] Интересно бы. Посмотреть. На КП про подвески и прочее ничего сказано не было, так что ничто не мешает разыграть из себя идиота. Машинка под масксетью стоит, хрен что поймёшь, а потом – поздно, старик… Взлетать, конечно, тяжеловато будет. Ну да ничо. Движок новый, совсем без малого муха не… сидела.

Гоша кличет. Ненадолго подходим к флотским летунам. Их трое. Пайлот, штурман и стрелок, как положено. Договариваемся, что до Буга пойдём метрах на ста. Целее будем. Гоша немногословен и вроде как грустит об чём-то. Не пойму, то ли это лицо у него такое, вообще, не то предчувствия. Нехорошие. Насчёт ведомого, например. Меня, то есть. Топаем обратно.

Снова внутри крылатого себя. Мотор торжествует, отрывая неподъёмную перегрузом тушку от постылого земного прозябания… надо ж было так обожраться – полная заправка, боезапас, плюс бомбы с РСами. Эх, жадность моя проклятая… Всё для людей да для людей – тех, что в мышасто-сером, на земле. Ничего, полоса длинная… оп! И мы в воздухе. Гоша, однако, просёк мой солидно избыточный прикид. Похоже, сразу, как взлетели. Аж заёрзал хвостом недовольно – а что теперь? Кажись, однако, тоже тот ещё… эксперт. Надо же, заметил задержку отрыва у ведомого и, как только поднялись и пристроились к опекаемому, приотстал, посмотрел, потом нагнал, расположился совсем рядом, повернулся… Как хорошо, что чтение по губам не входит в число моих талантов. И уж совсем здорово, что рации нет. Вот уж точно, не было бы счастья, да несчастье помогло.

Проходим на сотне до границы, килов на восемьдесят южнее Бреста, оттуда где-то как-то на северо-запад, набор высоты – и Р-10 наш как пошёл – по ниточке! Так вот ты какой, оказывается, северный олень… Я и не знал, как фоткают – а оказывается, курс надо держать точнее, чем при бомбёжке на боевом. И дольше. Гораздо дольше. На четырёх тысячах. Как говорится, у всех на виду. Писайте на него, он сумасшедший!

В общем, как только Р-10 двинул по своей по ниточке, Гоша, знамо дело, пристроился за ним, я же, так и не набрав их высоты, шнырь – и в кусты. В смысле, к Бресту. Крепости, то есть. Где меня где-то пяток уже минут спустя ждало жесточайшее разочарование, поскольку никаких супермортир там не было. Такие дуры не заметить с семисот просто невозможно. Метров. Увезли, значит. Очень расстроился. Даже занервничал. Чтобы успокоиться, пришлось пройтись по каким-то ещё, очень кстати подвернувшимся. Тоже мортирам. Но обычным. Буксируемым. Довольно большим.[134] РСами. Получилось неплохо. Хотя немцы, конечно, доки… Орудия разнесены по большой площади, всё оборудовано, укрытия, боеприпасов на позиции – абсолютный минимум. Если пару-тройку уконтрапупил, так и то хорошо… хоть немного душу отвёл. Приятно, однако, что фрицы меня оттуда, с запада, то есть, не ждали. Стрельбы – никакой. Зенитной.

Тут же рванул, с набором, догонять своих. Так торопился, что и бомбы забыл сбросить. Впрочем, вру. Не забыл. Жяба придавила. Душила-душила, и вынудила, сволочь, заставила – так Гоше и скажу, пусть сам с земноводной гадиной этой разбирается. Однако, ай да амфибин сын… или дочь. Ай да молодца! Пролетая, значицца, над железкой, у меня чуть крышу напрочь не снесло… наподобие шляпы у того чеховского, кажется, пассажира. Там такая замечательная суета! Какие-то подъездные пути, усиленные – даже с высоты видно – платформы, непонятные конструкции, под ними что-то такое цилиндрическое солидно болтается, с парой едва ли не тестикул, но совсем не то, о чём нервные барышни мечтают майскими ночами в вышитые подушечки. Ствол. Нет, не так. СТВОЛ! Сверху кажется, коротенький такой огрызочек торчит, но даже отсюда ощущается непомерная тяжесть, сводящая судорогами предельных напряжений тали и прочую разгрузочно-погрузочную канитель, что вдоволь нагородили тут обстоятельные тевтоны. А рядышком – вот же они, красавицы! Обе! Двое! С одной стволик уже снят, на другой в наличии ещё, но демонтажик, похоже, уже проведён. Словом, самый что ни на есть интимный момент.

Просто киваю. Капотом. Из полубочки. Заглубление тут бомбам нафиг не нужно, да и взрыватели у меня стоят… Самое то. Едва успев весь вытянуться в вертикальном пикировании, быстренько навожусь примерно на ту, что со стволом, тут же стряхиваю обе капельки – и сразу вверх! Не успели! Зенитки. А я – успел. Алоисыч[135] будет в диком восторге! Сначала Мёльдерс, теперь ещё и это. Люблю радовать… нелюдей. И снова в набор, к точке рандеву. Взрывом сзади неслабо тряхнуло. Похоже, там ещё и сдетонировало что-то такое. Подходящее. Тонн на несколько.

На душе, впрочем, после короткой вспышки радости, паскудненько как-то стало. В жизни вообще так. Краткий миг удовольствия – а потом в брак. В отходы, то биш… Гоша там один. И этот – по ниточке. Который. Непонятно вообще, на кой чёрт кому-то понадобились эти фотки. Оперативная уже глубина. И оставил-то я их там минут на пятнадцать всего, максимум. Если их собьют – лучше не возвращаться. У Р-10, в отличие от нас, рация есть… Ну ничё, ежли шо, прыгну – партизанить буду. Здесь самые те места.

За этими грустными размышлениями время проходит незаметно – да какое там время, минут пять, четырёх тысяч не набрал даже, и вот уже вижу недотёпистые обводы продолжающего выдерживать свою ниточку "Эр-десятого", метрах в двухстах от него и чуть выше Гошу. А также заходящих на них, со снижением, "худых". Четвёркой. Я уже рядом, но не успеваю. А Гоша, тварь, не видит ни хрена. Как соринку в глазу у подчинённого, так всегда пожалуйста и сразу, а как "мессера" на хвосте, так… биииип! Очередь что ли дать? Поздно. Заметается лишь, а толку? Сам же успеваю перехватить только ведущего второй пары. Как раз на мою очередь нарвётся. Секунд через пару-тройку. Так, высотный корректор пока… не забыть.

Оба-на! Оказывается, не я один умею – с ВИШ. Только что Гошина "чайка" шла где-то на трёхстах км/ч, монотонно эдак и неторопливо, ничего вроде как не замечая и вовсю изображая из себя какого-то совершенно несусветного воздушного лоха, вдруг – будто хорошим пинком под зад – боевой разворот, очередь, и ведущему "мессеру" нехорошо уже.[136] Отстрелялся, то есть. Совсем. А тут и мы. Фрицы-то увлеклись, вот она, добыча, ату её! А и добыча зубасто-клыкастая вся из себя оказалась, да ещё и я сбоку, в роли, типа, лесника. Великолепный ракурс. Для атаки. Почти в хвост по уходящему, но чуть сбоку. Очень короткая очередь. Экономить надо! И тут же бочка, ведомый проскакивает, не успевая мне, ему вслед… не стану. Поезд ушёл.

С виноватым видом, нерешительно так, пристраиваюсь к Р-10. На Гошино место. Так, что у нас? "Десятый" продолжает – что он, картографией решил заняться? Сдуру… "Мессеры" испуганными мухами над горшком вьются в зените. Двое. Остались. Гошин выпрыгнул, раскрылся. Мой – нет. Гоша нагоняет. Лицо его опять не печально. Жизнь, вообще-то, научила меня держдаться подальше от людей, пока у них такие вот лица… говорящие. Хотя слова подходящие, похоже, кончились. Уже. Губы, во всяком случае, не шевелятся. Надолго ли, интересно. Скоро узнаю. Если доживу. В смысле, доживём.

"Худые" ведут себя пэссив. Понятно, оба ведомые. Мальчишки. С грязными теперь уже попками. Ага, основательно поотстав, валятся в пологое пикирование. Мы – ноль внимания, фунт презрения. Контролируем, однако. Ситуацию. Вот уже близко… Сейчас! Нет… Отвернули. Вспомнили, видимо. Или ждут чего. То есть, наверное, и вспомнили, и ждут. Радио. Без малого середина двадцатого. Века. Только не в РККА. Всё Гражданскую довоёвывают, похоже, красны командиры. Понравилось… Медные трубы, ордена Красного Знамени, сабельные походы молодости и всё такое прочее…

Тем временем Р-10 заканчивает, качает крыльями, и со снижением, на предельной для данного уёжища скорости, стремительно отползает на восток. Мы за ним. "Мессеры" следом. Типа кавалькада. Проскочили вдоль Буга и над ним – здесь он протекает почти в широтном направлении. Примерно здесь я недавно… Над мостом тем прошли. Уговорил-таки я его. Аккурат под одну из опор. Не успел на скорости просечь, держатся ли ещё наши. В дотах.

А вот и по наши души. "Мессеры". С запада. Четыре штуки! Здравствуйте, девочки![137] Торопятся. Нагоняют, однако. Выхожу чуть вперёд, чтоб Гоша увидел, как я крылом качаю. И иду в набор. Высоты. Грехи замаливать. Отстаю, естественно. От своих. Пусть меня "мессеры" первого догонят.

На самом деле не всё так страшно. Когда, после десятка где-то секретных лет, шунтовые интерфейсы в народ пошли, из развлекух под них только флайт-симулятор имелся. Модифицированный Ил-2. В смысле, название такое. На самом деле там чего только не летало. От антикварного "таубе" до инопланетной летающей тарелки включительно. В сети настоящий ажиотаж тогда поднялся. И-нет к тому времени уже снова заработал. Быстрее прежнего. Хотя и с некоторыми ограничениями. Снова борьба новых сверхдержав, окопы холодной войны, периодически переходящей в локально горячую, и всё такое прочее. В воздушном пространстве, тем не менее, такой оживляж был – только держись. Виртуальном. Там дерутся, здесь бомбят, а тут штурмуют. Потом целые битвы стали разыгрывать, со сценарием, в составе больших команд. Иногда даже с открытым доступом. Но чаще с закрытым. Впрочем, я к тому времени не только в пилотском деле крутейшим асом стал. Не следует, к тому же, забывать, на какую контору работал. Если по-честному, так точно и не узнал, на какую, но серьёзная – жуть. Доступ – везде! И всюду. Правда и контроль… Интересно, по правде говоря, только года через два где-то стало. Появлялся, эдаким вот свободным художником, и мочил всех. Особенно любил один против шести, восьми, двенадцати даже. И более – хотя какой смысл. Больше шести уже друг другу мешать начинают. Пока не прорежу. Прозвище было даже, типа, мифическое – "Серый призрак". Не я придумал. Просто, чтоб отличали, машинки у меня всегда были самую малость не новые. Как бы подвыцветшие. Слегка. Без малого года три только побеждал. Не считая, разумеется, поломок и нелепых случайностей – симулятор и до такой степени реалистичным был. А уж там-то эксперты были – не чета этим. Когда жизней сколько хочешь, опыт такой накапливается… без потери. И ещё один момент позволяет смотреть в будущее с некоторым, пусть сдержанным, оптимизмом. Симулятор у меня был выставлен на здоровье среднестатистического пилота. Но у поганца Костика на виражах, при которых комп выводил на грань потери сознания, лишь едва только начинает слегка темнеть в глаза.

В общем, поиграем. Горючки осталось минут на пятьдесят. До аэродрома минут пятнадцать лёту. Где-то. Но это без боя. Задача проста. Не пустить никого в догон Р-10 с Жидовым – это раз, выжить самому – это два, постепенно отдрейфовать со всей сворой к своему аэродрому – это три. Собью кого, не собью – дерьмо вопрос. В данном конкретном контексте. Контролирую пространство. Непрерывно. Иначе труба. Что интересно, та пара – ведомые которые – не пошла за разведчиком, а тоже пристраивается выходить на меня. В третью очередь. Если первых двух не хватит. Что, в общем-то, радует. Потому что Гоша с флотскими теперь почти точно дойдут. Ну, и суеты больше будет, с дополнительной парой бестолочей.

Без особого тщания опять изображаю из себя лоха. Повторение – мать учения, и тот Гошин заход вполне в жилу и на сей раз. Действительно, как говаривали в моё время – зачем платить больше? Если по определению проходит один приём, то разнообразие ради одного только разнообразия только во вред. Читал про одного футболиста, так у него, нападающего, в арсенале имелся едва ли не один всего финт – показывал корпусом движение влево, прокидывал мяч, обычно между ног, и уходил вправо, причём нечасто варьировал даже стороны! Но этот единственный финт был отработан у него до того бесподобно, что защитники велись на него раз за разом, причём неоднократно в ходе одного матча и даже зная заранее (а то как же – паренёк тот далеко не из последних был), как именно он будет их обводить. При этом умудрялся обращать в свою пользу не только небольшой рост и худосочное телосложение, далеко не редкие в футболе, но даже и то, что одна нога у него была заметно короче другой.[138] В драке, кстати, аналогично. Лучше иметь одну, но стопудовую коронку, чем знать всё каратэ с кун-фу впридачу… ознакомительным порядком.

Так вот, к чему это я? А, адреналин пошёл – всё замедлилось, а окружающий мир опять приобрёл какую-то удивительную объёмность. Успеваю всё замечать и обо всём подумать, включая даже вообще-то ни капли не интересный мне футбол, потому как вселенная опять не поспевает за мной, и я будто чувствую, как нетерпеливо подрагивает на гашетке большой палец ведущего той пары, что атакует первой, хотя вообще-то он спокоен, опытный, волчара, как разве что не подвывают от азарта остальные трое, волчата, надо думать, притравливаемые вожаком на живца, и даже неуверенность напополам с надеждой у той пары, что всего-то лишь пять минут назад осталась без ведущих, казавшихся такими уверенными в себе, отважными и умелыми… Волчара на лоха не повёлся и определённо знает, что я сейчас буду творить. Подловить мечтает. Надо думать, хочет упредить по направлению виража. У "чайки" вращение винта левое, и вираж она лучше проходит вправо, особенно восходящий. Вот и Гоша тогда вправо крутнулся. Вопрос, лично для меня, в том, достаточно ли хорошо волчара этот знает технику уже пятый день как не вероятного противника? Будем посмотреть….

Пора! Перевожу рычаг газа на взлётную и, дождавшись возмущённой реакции движка, быстро, но плавно нагружаю винт, резко взвившись в боевой разворот. Левый. Немец прямо передо мною, из всех точек ведёт огонь туда, где я был бы, уйди вправо, а мы – вот они тут! Я чуть сбоку, недосягаем для него, немец, наверное, успел понять, что сейчас будет убит, но сделать уже ничего невозможно, а мне хватает неимоверно ускорившегося времени даже на то, чтобы – проскочив совсем рядом, метрах едва ли не в тридцати – самым краем вытаращенного от зверской перегрузки левого глаза полюбоваться, как моя очень-очень короткая – экономить надо! — очередь из четырёх стволов прошивает крохотными отсюда входными закамуфлированный по-летнему, то есть под чешую сверху, борт, начиная от пиковой масти в аккуратном белом ромбике на капоте и до большого чёрного значка "<" сразу за кабиной. Не жилец… Однако, "пиковые тузы". JG53.[139] Это серьёзно. Но мы ещё серьёзнее. Следуя кажущейся, наверное, со стороны лихорадочно-беспорядочной – хотя кому тут смотреть-то – змейкой, умудряюсь не только ни разу не оказаться точно по курсу каждого следующего супостата, но и, кажется, подходяще увидеть шедшего последним, машинально отреагировав мгновенным нажатием гашеток. Жяба моя едва успела, возмущённо вскинувшись из тины, пригрозить указательным когтем правой передней конечности, а я уже снова вхожу в боевой, на сей раз, стандартно, правый, принимая третью смену мерзавцев. Тех, что аутсайдеры. Которые, однако, тут же рванули вверх, не доводя до греха. Нет, трусы и в Люфтваффе редкость. Просто отсутствие уверенности в себе. Точнее, наличие острой неуверенности. Свежеприобретённой. И более чем обоснованной.

Хоть и лечу теперь в нужную сторону, сразу сбрасываю газ и разгружаю винт. Если чем и плох М-63, так это напряжённым тепловым режимом. Ну, и ресурс, конечно… Сначала, разумеется, хорошенько оглядевшись в окружающем пространстве и мазнув глазами по указателю температуры. До красного сектора ещё есть запасец, но небольшой. Именно этот ответственный момент ведущий бывшей четвёрки почему-то выбирает для того, чтобы гулко впендюриться в родимую нашу землицу савейскую. Ещё один из "мессеров" оторвался от стаи и пошёл со снижением на запад, и полоса какая-то за ним тянется. Масло, что ли? Минут на пару тогда ему движка хватит, не более того. Значит, и на того я не зря, получается, патроны потратил. А квакала… Остальные четвёркой следуют выше за мной, ничего не предпринимая. Опять ждут чего-то, похоже на то.

Я же ухожу со снижением к Жабчицам. Высота мне не очень сейчас нужна. Собственно, чем ниже, тем лучше. Опять же, расход горючего. Меньше. На малой. Высоте. Четыре точки. Где-то с юго-запада, пожалуй. Нагоняют. "Худые". Четвёрка сверху рванула вперёд. Передали, выходит. Следующей смене. А сами к Пинску. Аэродром блокировать. Смысл действа становится ясен. Видимо, кто-то из пострадавших заметил номер. Или просто – биплан, гадостно бомбящий с пикирования в самый интересный момент, закономерно вызвал некие ассоциации. Особенно у личного состава доблестной JG51. К которой, насколько понимаю в ихней боевой раскраске, относилась и та четвёрка, которую мы так удачно уполовинили. С Жидовым ещё. И "рыцари неба" решили сделать всё, чтобы покончить, наконец, с шустрым унтерменшем.[140] Ага. Ещё четвёрка спешит с запада. Присоединиться к большинству.[141] Итого восемь. Будет интересно. Причём не только мне. Понимающих зрителей найдётся немало. Поскольку аэродром уже виден, и четвёрка… нет, уже тройка "мессеров" вовсю грызётся с дежурным звеном… в составе, увы, теперь пары… нет, уже единственной "чайки". Которая тоже сшибла ещё одного "худого". А на меня, как всегда – сегодня – изображающего лоха-руссфанера, заходят первой четвёркой. Привычным уже движением ставлю сектор на взлётную, убавив, до поры, шаг.

Лишь мельком глянул назад, чтобы убедиться в том, что неведомое шестое чувство и впрямь меня не обманывает. Эти действительно распределились уже лесенкой ловить меня на правом вираже. Да… По радио всё не передашь, и уж тем более не всегда всё поймёшь. Ещё пару секунд, и, быстро-быстро, в энергичный левый. Боевой разворот. Полный этот самый, как его… нет, не писец. Дежавю. Всё ускорилось, снова ведущий – огонь в никуда, опять очень короткая пачка очередей. Моих. Единственная разница, что в этот раз мелькнуло аккуратненькое такое зелёненькое сердечко. Под кабиной. В слаломе, как в предыдущий раз, нет необходимости, поскольку всей оставшейся тройкой распределились мочить меня в правом вираже. Осталось лишь немножко довернуть, чтобы врезать ещё и ведущему второй пары. Тоже в сердечко. Фатально. Как же они теперь, без обоих-то ведущих-то, ах бедныяяяя, да не местныяяя… Снова разворот к аэродрому, убавляю газ. Движок! И горючка… "Зелёное сердце" – это же, кажется, JG54.[142] Всё смешалось в доме Обломских… Они же должны на севере быть. Или это из-за меня? Действительно, наш полк пятьдесят первую эскадру здорово потрепал, вот и перебросили. Всяких-разных. Впрочем, неважно.

Однако. Организованность немцев заслуживает, как минимум, уважения. Пусть и как врагов. Смертных. Остальная пара споро промчалась дальше, добивать всё ещё бешено крутящуюся над аэродромом "чайку", оставив меня на попечение подошедшей уже очередной четвёрки. И – ещё шестёрка оттуда же, с запада. Через пару минут тоже будут к раздаче. Ничего. Пережили голод – переживём и изобилие. Пара, что оставалась блокировать последнюю "чайку", отвалила на запад. Без повреждений, похоже. Горючка. По дальности "чайка" и "худой" примерно на равных, а вот по времени…

А мне пора. До аэродрома ещё километров пять, но нагоняют. Мой предыдущий фокус они видели, надо придумать что-то новенькое. А вот так! Дождавшись, когда ведущий четвёрки совсем уже почти открывает огонь, ухожу скольжением, снова на максимуме тяги – скользит эта штука, конечно, не так, как Як или МиГ, но и не как Ил тоже, слава богу – очереди проходят справа, восходящая бочка, вражьи очереди проходят спереди, и ведомый второй пары, что собиралась ловить на правом вираже, аккуратненько так в прицеле – бью. Получилось. Эти проскочили, но навстречу уже мчится пара от той "чайки", меня не замечают, только что промахнувшись, и ведущий тут же получает от меня. Тоже удачно. Выходит, мы теперь вдвоём. Натурально, потому что паренёк не стал играть статиста, сходу прошив ведущего той недавно ещё пары, что проскочила мимо меня. Встаём как бы в круг, виражами вправо прикрывая друг другу хвосты. Подоспевшая шестёрка медлит, крутясь чуть выше нас, с большим радиусом левого виража. "Худые" взбесившейся каруселью проносятся мимо, словно вагоны встречной электрички, аж в глазах рябит от чешуйчатого камуфляжа сверху и серо-голубого нижних поверхностей. Потом к ним присоединяется оставшаяся без ведущих тройка, а пара тех, что свежие, уходит вверх. Хорош всё-таки "мессер" в вертикальном манёвре. А в пикировании – бесподобно хорош. Набрав высоту, сваливаются отвесно на нас. Шаблонно действуем, партайгеноссен. На эту античную хитрость попы у нас давно уже отработано кое-что оченно для вас интересное… и с винтом. Снова газ на взлётную, чуть выждав, предел нагрузки на винт, и… не знаю, как назвать эту фигуру. В общем, дикая помесь нечистопородной мёртвой петли с иммельманом и тут же полубочкой, до входа в которую, напрочь сбившую прицел ведомому, успеваю всадить в ведущего – буквально пару пуль, и на выходе увязываюсь за каким-то из каруселивших "худых", высекая его заведомо идущей мимо очередью из общего построения, но со скольжением, и прикрывающий хвост атакуемого "худой" мажет, увязываясь за мною в виражи. После чего началось то, что я просто обожал всегда. Манёвренный воздушный бой. Настоящая "собачья схватка", натурально с цеплянием зубами за хвосты, в которой "чайка" – определённо лучше "мессера"!

Не переставая ощущать себя бипланно-крылатым с без малого уже пламенным – сбрасываем газ, на хрен нужно! – мотором, снова оказываюсь в центре неспешно отыгрывающего банальную для него игру мироздания. Вижу всё. А что не вижу, то чувствую. С приличным таким замедлением развития обстановки. Так… Персонально я, заканчивая какой-то совершенно ненормативный нижний йо-йо, вот-вот словлю в хорошем ракурсе очередного – следующего за вспугнутым – "чешуйчатого".[143] Дружественная "чайка", долго не думая, на полубочке пропускает трассы очередного "карусельщика" впереди и уходит за пикировавшим ведомым, которому теперь совершенно не впрок преимущество в скорости, ибо высоты не так много уже, и надо выводить. Пикировавшему ведущему, кажется, хватило. Не вовсе, но из боя выходит. Вспугнутый мною карусельщик идёт в высоту, промахнувшийся дезориентирован, ещё один пытается укусить за попу меня – говорили же балбесу, не вяжись с "чайками" на виражах. Впрочем, нет. Ещё не говорили. Скорее всего. Но скажут.[144] Точно. Седьмой, видимо, на самом деле первый в каруселившей семёрке, тоже уходит в высоту. С запада, на паре уже тысяч, спешит, пикируя, четвёрка "сто десятых". Судя по курсу, аэродром блокировать. На котором, как мне показалось на вскидку, ничего и нет… во всяком случае, целого, но "церштёрерам" об этом откуда знать? А вот за ними ещё четвёрка, "худые", на шести ещё, но с приличным снижением – это уже к нам. Что ж, милости просим. К нашему шалашу. На где-то тысячу. И в тесноте получится, и в обиду, надеюсь.

Всаживаю короткую сбоку в светлое худое брюхо. Осталось шесть. Как в той детской песенке. Про негритят. Что на море. С выбыванием.[145] Напарник бьёт по выходящему вторым из пике, но как-то неубедительно. Патроны? К БСам у нас всего-то по полторы на ствол. Сотни. Маловато будет! Особенно при недоразвитости персональной жябы. Тем не менее, задел ли его напарник, толи нет, но оба, "зелёных сердца", кажется, намылились уходить. За ведущим хорошая полоса. Моя работа. Очередная смена на подходе.

Без особых проблем – при всей своей скорости, впрочем, как раз таки именно из-за неё, "мессер" довольно неповоротлив в ближнем бою – уворачиваясь от трасс сразу пары всё ещё следующих один за другим "худых", вижу атаку другой пары на потерявшую высоту "чайку". Та, как обычно, выполняет боевой разворот, выходя на встречный курс. Движок позволяет и без запаса скорости. Но не стреляет. И – не отворачивает. Удар, обломки…[146] То, что осталось от биплана, летит в одну сторону, то, что от "мессера", большей частью в другую, остальное сыпется вниз. Проносясь сквозь бренные останки, ловит что-то и ведомый "худой". Не смертельно, но уходит. На запад. Ещё две пары взвиваются ввысь. Похоже, пытаются осознать. То, что только что произошло. Светлая память… Хороший был, видимо, парень. И лётчик отличный. Наверное, мог бы и ещё фрицев понасбивать, размен один в один не для таких, вообще-то. Но! Недаром фашики совсем вскоре уже после начала боялись к нашим ближе сотни метров подходить! А потеря наглости для таких смертельна. Агрессоры. По сути своей, шпана…

Вот и сейчас. Их четвёрка, я один. Но не атакуют, ждут. Когда ещё четвёрка подойдёт. Ничо. Больше народу – меньше кислороду. Однако проблема. Как пел Семёныч, "Бензин, моя кровь, на нуле". Так, четвёрка с запада, а эти, что наверх ушли, выходят на встречный им. Курс. Похоже, хотят одновременно и с двух сторон. А мы в лобовую! Что, свежа память!? Не ндравица! Отворачивают и уходят вверх, не доведя пикирование до атаки. А у меня, благодаря этому, остаётся как раз вдосталь времени на то, чтобы, в который уже раз повторив тот самый, безобразно заигранный сегодня финт с боевым разворотом, убить ведущего вновь прибывшей группы и снова прослаломить между оставшейся тройкой. Похоже, однако, ушедшая от лобовой четвёрка заполучила по радио полновесных, или стыдно стало, но, не набрав толком высоты, они пытаются атаковать на виражах, бестолково, но их, с теми тремя, что тоже вернулись, семеро, и бензин, блин, бензин! К тому же, выдав последнюю куцую очередь, замолкли БСки, а "сто десятые", прекратив блокировать аэродром, присоединились к всеобщей катавасии, ходя кругами чуть в стороне и выжидая момент. Крылатым телом своим бешено вьюсь среди очередей и чешуйчатых камуфляжей, умудряясь избегать попаданий – и только… Мир сузился до пределов, очерченных текущей схваткой, движок засбоил уже разок на особо крутом выверте, будто сердечко при аритмии, вот-вот обрежет. И вдруг – сверху. Угрозы оттуда не ощущалось – никакой! Совсем без малого не задев мне правую плоскость, беспорядочно сваливается что-то непонятное, разбрасывая обломки и пуская дымы. Вот так и гибнут обычно асы – не от особо мастеровитого противника, а волею тупого случая… Не умаляя заслуг Кожедуба с Покрышкиным, им ещё и везло. Было много не хуже них, но – зенитный снаряд с первого залпа, отломившаяся из-за забитых кувалдой болтов плоскость, обычная авиакатастрофа при перелёте пассажиром, как у Мёльдерса в той реальности, или дурацкая бомба, как у него же в этой. Мысли текут неспешно, потому что движок обрезало, и я, успев быстрыми кренами из стороны в сторону уклониться от пары вялых атак, планирую на посадочную. А в небе властвует четвёрка Яков. Неведомо откуда взявшихся, но с хорошими запасами высоты и скорости прошедшихся сначала верхом и теперь, широченным виражом, пробивающих пространство моего воздушного боя насквозь. От недавно ещё гордой шестёрки "худых" – одного я всё же успел вывести из боя той последней куцей очередью – осталась тройка. На всех парах уходящая на запад. Наученные уже горьким опытом "сто десятые" намылились туда же ещё раньше, то есть сразу, как только, и Яки азартно бросаются вдогон.

Я же, выпустив шасси, спокойно сажусь в пологом планировании на в очередной раз – несильно – пострадавшую от бомб ВПП аэродрома Жабчицы. Запущенный адреналином компутер в башке всё ещё пашет, так что умудряюсь точно просчитать не только посадку, но и заезд, по инерции, на родную стоянку. Пижонство, конечно, но – выпендрон нам не чужд, как говаривал один мой приятель в том будущем. Не совсем так, правда, он это излагал… впрочем, неважно.

Когда машина остановилась, некоторое время просто сижу в кабине, наслаждаясь ощущением абсолютной полноты бытия. Как же это всё-таки здорово – жить! Особенно после того, как едва не умер. Затем, отстегнувшись, рывком поднимаюсь с парашюта, откидываю боковую панельку и спрыгиваю по плоскости на землю. Коля уже ждёт и, едва увидев поднятый вверх большой палец моей правой руки, с просиявшей радостью чумазой физиономией бросается к капоту. Я же топаю к КП.

Первым попадается навстречу Жидов. Стоит передо мной – не пройти – и внимательно так смотрит. В глаза. Вид у него при этом какой-то особенно унылый и грустный. Покинутый, что ли. После чего внятно произносит – "А пошёл ты…" – и неспешно утопывает в сторону столовой. На КП рулит новый уже капитан. Раньше не встречал. Довольно рослый и крепкий, лицо мужественное, крупный прямой нос, кажется, пострадал, в драке, что ли, но совсем слегка, взгляд чуть прищуренных глаз внимательный и жёсткий. Представляется – старший политрук Сиротин. Вячеслав Фёдорович. Ну да, у него же шеврон на рукаве… Комиссарский. Звезда. Серпасто-молоткастая.[147] Когда шагнул ко мне, понял, почему не в небе. Ранение в ногу, не тяжёлое, похоже, но летать с таким – только "мессеров" радовать. Доложился, как положено. Пошли вопросы, но излагает спокойно, не матерясь. Совсем. Люблю, когда так. Объясняю для тупых, что забыл переключить, на четырёх тысячах, высотный корректор, из-за чего стал ненормально работать двигатель, решил было вернуться на аэродром, но по дороге вспомнил про корректор и вернулся выполнять поставленную боезадачу. Бомбы и РСы взял с собой тоже по недомыслию, пришлось использовать, по немцам, разумеется. Не конкретизируя. Только факты, по минимуму. Сообщил, впрочем, что Брестская крепость продолжает сопротивляться. Уточнив, уверен ли, и получив в ответ "да", политрук сразу бросился к телефону. Докладывать. Судя по стойке смирно, высоко куда-то. Интересная особенность, давно заметил, когда кадровые разговаривают с вышестоящим, всегда становятся во фрунт, хотя по телефону этого и не видно. Кроме наших. В нас же, в ОРР, наоборот, считалось особым шиком докладывать "строевым" голосом, комфортно развалившись на чём-нибудь сугубо неуставном. У стоящего тут же Толманова, ну, зампотеха, узнаю, что полк, в составе 14 машин и с Савченко во главе, отправлен приказом сверху штурмовать фрицевские колонны. В районе Слуцка. Оставалась только дежурная тройка. Во главе с лейтенантом Рябцевым. Петей. Оказывается, это у него уже второй таран. Железный мужик. Был.[148]

Закончив докладать наверх, Сиротин ещё пару минут терзает Костика, отпущенного мною изображать дурачка, в то время как я, упёршись по-уставному тупым взглядом поверх головы начальствующего, наблюдаю посадку возвращающихся со штурмовки. Четырнадцать вылетало, так, кажется? Вернулось шесть, потом ещё тройка привела подбитого. Пять – ну, четыре с половиной – машин за один вылет – не многовато ли? "Чайка", конечно, самолёт устаревший, и его особо не жаль, но когда, наконец, любители "винтиков" поймут, что ВВС – это не самолёты, а персонал, и в первую очередь – лётный? В смысле, технический тоже готовить долго, может, даже и подольше, для реально классного технаря, но выбывает он не в пример реже. Лётный же – буквально сгорает. Вот и сейчас. Судя по словам и лицам присутствующих на КП, Савченко не вернулся тоже. А ведь классный пилот был. Истребитель! Посади его на Як – такое расстройство для Люфтваффе было бы, и надолго. А потерян при дурацкой (потому что едва ли очень эффективной) штурмовке на малопригодной для этой цели машине. Потому что бомбы и РСы – это ещё не штурмовик. Вот Ил-2 – это да. При всей моей полностью к нему отсутствующей симпатии.

В общем, поскольку на КП явно не до меня, направляюсь сначала проведать свою "чаечку". Выручала меня сегодня не раз и не два, милая птичка. В ней обнаруживаю торчащую кверху Колину задницу в насквозь промасленной х/б комбеза. Его диагноз краток, прост и окончателен. На сегодня, в смысле. Движку абсолютный и полный пушной зверёк. Нет, обрезало и правда по горючке, но более летать на этом нельзя. Несмотря на наличие остатка ресурса аж в 45 ещё часов. Пытается объяснить какие-то свои шаманские штучки, но я в этом деле туповат слегка. Никогда технарём не был. Костик тоже. Даже в техникуме, откуда в училище ушёл в 37-м, по учёбе далеко не отличником был. Путёвку в авиацию активная жизненная позиция дала. Комсомольская. Плюс здоровье, разумеется. Как, впрочем, и из села в то училище. Слишком уж языкаст да приметлив Костик был для тогдашней сельской местности, вот от него таким образом и избавились. В войсках, слышал, тоже такое нередко случалось. Допустим, бестолочь, сволочь и бездарь, или наоборот, чересчур умный да принципиальный, а прищучить не за что – так его на повышение. Или в академию. Так вот и получили, что получили. Без малого половину офицерского корпуса пришлось увольнять, когда началось…

В общем, движок менять надо. Обещает за остаток дня и ночь управиться. На примете уже имеется. Подходящий. Потом, потупившись, скромненько так, вопрос спросил:

— Товарищ лейтенант (младшего опустил, ага – симптомчик, однако), а сколько вы их сегодня… всего?

Возведя очи горе, калькулирую.

— Восемь. "Худых". Это те, что точно. Воткнулись. Без утренних. Подтвердить, впрочем, некому.

Видок у Коли совершенно обалдевший. Потом вдруг расплывается в улыбке:

— Товарищ лейтенант, а знаете, сколько вы дырок привезли?

— Чёрт разберёт… там разве почувствуешь. Ну, пяток, наверное, есть. Вряд ли больше.

Следует театральная пауза, и с шумным выдохом, торжествуя:

— Ни одной!

И смотрит-то как, смотрит… На Христа, наверное, так не смотрели. До распятия, во всяком случае. Хм… Не говорить же ему, что на симуляторе и пожёстче бывало, и с большим количеством сбитых. Вначале. Потом, правда, когда появились реально эксперты, обычно удавалось не быть сбитым самому. Ну, в самом наилучшем случае – пару-тройку. Опускал с небес. Виртуально. Здесь, конечно, уровень куда как пожиже. Улыбнувшись в ответ, хлопаю по плечу:

— Что ж, хоть этой работёнки тебе не добавил. А за движок извиняюсь. Берёг, ей-богу берёг – но не срослось.

— Ну что вы, товарищ лейтенант. Мы – завсегда готовы! Лишь бы вы там, наверху, немцам жару давали. И возвращались, конечно.

Сначала заглядываю на КП. Доложиться. По дороге наблюдаю садящийся Як. С чего бы это он – к нам? Повредили, наверное, или поломка… На КП выяснилось, что свободных машин больше нет, значит, просыхаем до завтрашнего утра. Мы с Костиком.

Сначала в баньку, потом, переодемшись, обедать. Кормят – на убой. Впрочем, на убой и есть. Из первоначального лётного состава ВВС РККА лишь очень немногим до победы дожить… посчастливилось. Новая повариха, тоже серьёзных таких габаритов, смотрит ласково. Ну его на фиг… Себя знаю. После Надежды не скоро смогу снова… уделить внимание даме. Точнее, не скоро захочу. Не физиология – душа. Которой вроде бы как нет, и быть не должно. Но она есть. И болит, болит, сволочь…

Хотя кто знает… На боевом, бывает, день за неделю получается, а то и час за месяц…

После обеда завернул в мастерскую ПДС…[149] или как это здесь называется… неважно. Попросил у сидящего с печальным видом, то есть, в прямом смысле этого слова повесив – довольно неслабый, кстати – нос, гражданского защитные суровые нитки, кусок нетолстого брезента и, при наличии, пяток заклёпок для кожи. Оказалось, в наличии таки, а для меня так и вообще всё-всё. Поскольку я не только здорово сегодня, на глазах у всего аэродрома, показательно выступил, а к тому же ещё таки из Шульмейстерского (!?!) полка. Во народ… Не удивлюсь, если и в ВВС Израиля, когда появятся, будет такой полк. Имени Шульмейстера. Наподобие Нормандии-Неман у французов. Перелетел, кстати, в полном составе. В Свободную Францию.[150] Что получилось у немногих. Заложников брать муслимы издавна большие мастера…

— А кстати, что именно вы таким вот образом намерены исполнить?

Аарону Ицхаковичу – вот так, без заскоков с Василиями и тем более Ивановичами – недолго пришлось объяснять, чего именно я хочу. После чего тот решительно отобрал едва начатую работу, со скоростью без малого лапки швейной машинки замелькали ловкие тонкие пальцы, и уже минут через двадцать слева на груди запасного комбеза, внутри, расположилась тактическая кобура под ТТ, на правом рукаве – кармашек под запасную обойму, и на правой штанине – карман под ножны. С завязочками. Примерил. Натурально, с ТТ, закреплённым хитрым узлом, в Нью-Йорке ещё показанном дедулей. Держит надёжно, хрен вывалится, а выхватывать – как из открытой кобуры. Ковбойской. Наблюдая за моими экзерцизами, Ицхакович скоренько прихватизировал и тот комбез, что я только что снял, и занялся им, бормоча под нос что-то, кажется, на идиш. В смеси с русским. Ещё через где-то полчасика – оппа-па! Нате вам. На этот раз ничего не наличествовало. Поскольку более подходящим словом было бы здесь именно – красовалось. В исполнении уровня "от кутюр". Будет выходной. Для особо значимых, то есть, вылетов. Достал портмоне, там у Костика оставалось кой-чего, пытаюсь расплатиться.

— Молодой человек! Вы меня таки обижаете. Моя мама прокляла бы меня, если б узнала, что я взял эти жалкие презренные бумажки у столь прекрасно воспитанного юноши из ТАКОГО полка. К тому же не далее как сегодня, благодаря вам, даже мои старые глаза смогли увидеть, как горят эти шлимазлы. Мой папа проклял бы меня, если б узнал, но я таки готов даже сам приплатить за такое зрелище.

Бумажки я, разумеется, убрал. Подумав, к тому же, что увидев на мне эдакое вот удобство, очень многие захотят заполучить такое же. К вящему авторитету уважаемого Аарон Ицхаковича. Сообразив, что авторские права мне здесь ни к чему, чужие, к тому же, поделился со специалистом идеей разгрузки. С МСЛ[151] против сердца. Часто приходилось встречать мнение, что технологический прогресс возможен только в комплексе, и чтобы производить, скажем, кажущийся совершенно элементарным автомат Калашникова – который, по сути, действительно прост, как, впрочем, и всё гениальное – требуется куча разнообразнейших производств и конкретно заточенных специалистов в областях металлургии и металлообработки, и не только. В основном, конечно, так оно и есть. Но не всегда. Взять, например, эту самую разгрузку. Как только не изощрялись предки разнообразнейшими портупеями, перевязями, снарягами и прочими исхищрениями – а до такого простого решения докумекал безвестный, что забавно, изобретатель лишь ближе к концу 20-го аж века! Ицхаковича проняло сразу и бесповоротно. Глаза его заполнились мечтательной дымкой, губы зашептали что-то невнятное на неудобоваримой смеси двух языков, а я почему-то сразу стал спокоен за снаряжение бойцов РККА. В будущем, но уже самом что ни на есть недалёком. Таки.

На мою просьбу передавать привет Василию, что трансцедентально, Иванычу, он таки ответил: — Всенепременнейше, молодой человек… Всенепременнейше! Но мысли его уже явно блуждали где-то очень далеко отсюда.

Из мастерской топаю домой. В казарму. Дырку в потолке так и не заделали, впрочем, какая разница. Главное, бомбу убрали. Ещё более расширив отверстие в крыше. Логично – дождей вроде как не ожидается, да и всё равно скоро мотать отсюда. Для немцев, что ли, крышу класть? А вот немцы, кстати, не таковы. Помнится, заезжаем куда-нибудь, на пару недель, наши побросали барахлишко, достали, что нужно, и по бабам. Или насчёт выпивки – каждому, как говорится, своё. Эти же разве что клумбы не обустраивают.[152] Впрочем, в Шабе затесался среди наших один, на три, для начала, месяца – была и клумба.

Разоблачившись, давлю на фазу. С планом до ужина. Солдат спит – служба идёт. Немного, однако, увлёкся этим делом. Просыпаюсь, когда уже темнеть начало.

В столовой обнаруживаю усиленно машущего мне рукою Фрола. В окружении сразу трёх возбуждённо щебечущих девочек. Ромашечек. В форме. Связистки. В начале войны большая редкость. Это потом женского персонала по пол-аэродрома стало. Укладчицы, медсёстры, официантки, связистки, техсостав, даже лётный. Фрол, похоже, собрал собою всё, что имелось – незанятого на данный текущий момент по службе – в наличии. В данном убогом месте нашего грустного пребывания.

Взяв рыбки с картошечкой и чайку с булочкой, расположился напротив. Слегка датый уже Фрол возбуждённо ругает технарей. За движок, отказавший в самый интересный момент. Боя. Что могло стоить жизни. Непревзойдённому асу. Но не стоило. Потому что некоторые великие истребители, недооцененные, увы, прекраснейшей частью населения планеты, умеют выполнять кое-какие фокусы и в планировании. Да, действительно, это надо суметь – с неработающим движком уйти от "мессера" в пикировании с глубоким креном и с хитрющим скользячим переворотом, потом, незнамо как не воткнувшись в землю-матушку, запустить движок, сбить таки увлёкшийся "мессер". Потом снова заглох, "мессеры", слава богу, удирали уже, потом опять запустился. Кажется, картина ясная. Для меня. Но раскрывать её сейчас расфуфырившемуся перед дамами Фролу бестактно, да и ни к чему. Успею.

Тем временем совсем стемнело и народу подсобралось, на огонёк. Много незнакомых. Откуда-то. Не летуны. Ладно, чаю не жалко. Фрол протяжно так смотрит на меня, потом ошарашивает:

— Костик, а гармонь? — буква "г" с хохлятским каким-то таким прононсом. Я сначала не врубился – какая такая гармонь? Хорошо хоть, с давних пор приучен базар фильтровать. А то прокол получился бы. По мелочи, но и курочка по зёрнышку клюёт. Костик у нас, оказывается, гармонист. А я всё думал, что за гробина непременно возле моего спального места оказывается. Заботами не иначе как Петровича, можно предположить. Что ж, пусть Костик и отдувается. Сходимши в казарму – благо, недалеко, притаскиваю струмент, усаживаюсь, под чутким Костика, в уголок обжорки, разворачиваю меха, и Костик начинает хитро так давить по прибору пальцами, в результате чего получается довольно таки ладная плясовая. Ну, так и пусть его…

Я вот никогда ни на каком инструменте не играл. Отец, тот на синтезаторе умел, не так чтобы очень здорово, так… Поколение диско. Подискжокеил пару-другую скачек, на синтезаторе трель исполнил, потом опять записи. Я же вообще… Из поколения безмолвно слушающих mp3. А вот дедуля, тот да. На гитаре. Без малого профессиональный уровень. Даже пел. Довольно прилично. Как, бывало, соберутся у нас его "шестидесятники" – ну, в смысле, поколение, чья молодость на 60-е годы прошлого века пришлась… Потом их всё меньше и меньше становилось. Естественная убыль. Печально, но ничего не поделаешь. Один дедуля стареть не желал. Кстати, бег и прочие усиленные упражнения не уважал. Считал, не полезны. Суставы изнашиваются и вообще. Времени, опять же, много уходит. Нам повезло. Прадедушка, который дед Юра, ну, баб Верин муж, второй, то есть, дедушкин отчим, получается… Помотался по миру более чем достаточно, ещё и до революции, ну, Октябрьской, и чего только не понабрался в своих странствиях. Даже снежного человека встречал. Причём если сказал, что встречал, значит, так оно и было. Врать незачем. И так имелось о чём рассказать. Более чем.

Кстати, по семейному преданию, и умение глаза отводить дед Юра как раз у гуманоида того самого, реликтового, повзаимствовал. Как там на самом деле всё было, чёрт его знает, но штука полезная. Хотя и не панацея. Если человек внимателен и настороже, его никак не минуешь. А вот если просто номер отбывает или отвлёкся чем-то, то запросто. Вгоняешь себя в своего рода транс, и идёшь себе спокойно, а тебя просто не видят. Точнее, не замечают. Впрочем, могут и заметить. Поэтому лучше ночью. Такое ощущение своеобразное… будто паришь над землёй, пусть даже и получетвереньках, невидимый, неслышимый и неощутимый. На самом деле так довольно многие умеют. На интуитивном уровне – сами доходят. В спецназе, к примеру, едва ли не половина таких. Из выживших, разумеется. Серого, вон, ещё тогда, после Таджикистана, пробовал подучить, оказалось – незачем.

Так вот, дедуля никакими такими зарядками не занимался. Напрасная трата времени. Но всегда был в форме. Комплексы. Сложное сочетание медитации, динамических и статических нагрузок. На основе "хатхи-йоги", у-шу и ещё бог весть чего. Я тоже такие себе наработал. Сначала под дедовым и отцовым чутким руководством, потом сам. Сугубо индивидуальная подгонка. Требуется. Каждому. Теперь вот под Костика адаптирую. Научить никак невозможно, только научить-ся.

Дедуля вообще уникум. Был. Теперь не будет. Увы. Старый пенёк всё ещё оставался вполне себе смертельно опасным и в свои за восемьдесят. Выглядел только сморчком убогим. Что особо ценилось в его делах. Умер не в постели. Погиб, как и хотел. В 31-м. Где-то в Конфедерации. Южных, в смысле, штатов. Мне даже поработать с ним довелось.

Нас тогда в Нью-Йорк забросили. Тоже в июне, но 22-го. Года, в смысле. Там к тому времени хоть немного устаканилось всё. В смысле, перестали вовсе уж всё время гасить всех без разбору. В Большом Яблоке этом самом. Червивом. Дедуля нас встречал. Для такого дела сменил обычный облик безобидного сморчка с палочкой, типа "тронь – рассыпется". Поскольку таких в том городе всех поубивали уже. Давно. Предстал перед нами – двадцать шесть рыл нас было, "бакинских комиссаров", как, совершенно в моём стиле, то есть никому непонятно, пошутил дедуля – в образе немолодого, худощавого, но резкого и очевидно опасного шустрого мужичка в ковбойке и джинсах. Непонятно каких средних лет. Было жарко и прилично воняло. Даже по сравнению с канализационным коллектором, из которого только что вылезли. Средь некогда стеклобетонных громад, в основном давно уже перешедших в ипостась "разбитые окна и осыпавшиеся панели – выщербленный бетон", мелкие вихри меланхолично гоняли по почти не растрескавшемуся асфальту какие-то обрывки, то загоняя их под ржавые остовы брошенных автомобилей, то извлекая оттуда. Зачем-то. Воняли преимущественно покойники и дерьмо. Здесь стало принято оправляться прямо из окон и хоронить просто на улицах. Как ни странно, почти не было граффити. Так, местами. Полусмытые. Дождями, надо думать. То ли неинтересно стало так вот самовыражаться, коли некому запрещать и затирать всё это, то ли краска кончилась. Только значки стилизованные повсюду. Черепа, кости, змеи, крокодилы. Эмблемы банд, надо думать.

Меня привлекли как бывшего почти биолога. Биофизика. Как я полагал. Оказалось, не только. Без дедули тоже не обошлось. То есть, решили, что так лучше будет. Наверху. Родственники всё же… Очень долго инструктировали, что именно надо добыть. Дело в том, что когда китайцы Тайвань захватили, Штаты какое-то время выжидали, и пару месяцев невдомёк было – чего? Ну, там, авианосные группы подгоняли, войска перебрасывали, союзников тормошили – это понятно. Но как-то уж очень неторопливо всё это делалось. У меня как раз на это время типа командировочка пришлась. Подзатянувшаяся. Так-то ничего особенного, но для меня всё ж внове было. Тогда. Впервые в тропиках. И, увы, не в последний раз. Сначала в Венесуэле, то же, что в Приднестровье. Ну, денежные дела. А потом Французская Гвиана, поскольку рядом. Космодром Куру был такой.[153] И есть. Американцы тогда собрались было свою космическую группировку усиливать, а нечем… На всякого мудреца, как говорится, довольно простоты. Шаттлы списаны, прочее же зависло в стадии испытаний и разработок, а большей частью и вовсе – согласований да утрясок всяких. Бабло, короче, пилили. Бюджетное. Существует распространённое – не без помощи "демократических" СМИ – заблуждение, будто бы только в РФ принято было. Отнюдь-с. Словом, до поры они в основном нашими носителями пользовались, ну, Арианами ещё. Естественно, после всего, что было в восемнадцатом, на Байконуре им средний палец показали, даже два – Казахстан тоже. Остался Куру. Но там к тому времени наших специалистов немало было. Разнообразнейшего профиля. Штатникам всяко ловить нечего было… Нас для страховки. Влажные тропические леса. Как вспомнишь, так вздрогнешь. Из нашей группы в двенадцать рыл один я без проблем со здоровьем. Повезло…

Так вот, ждали Штаты ждали, да и дождались. Китайского гриппа. Жутчайшая штука. Передача воздушно-капельным путём. Цепляется буквально влёт, лучше даже, чем обычный грипп. Инкубационный период два-три дня. Латентный – порядка двух месяцев. У монголоидов выживание порядка процента. У европейцев больше девяноста, и гибли в основном старики и ослабленные. Что интересно, у негров и индейцев – просто как при гриппе. Наши и не наши северные народы – то же самое. То есть менее процента летальных. Не думаю, впрочем, что и это тоже планировалось. Издержки недоработанности технологии, полагаю. Началось всё, что сразу насторожило, как раз именно на базах Люонин и Сю-шхуа. Межконтинентальных баллистических ракет. Шахтных. Названия до сих пор помню. Потому что шума много было. По этому поводу. Как раз примерно через пару месяцев после захвата Тайваня. Умирать начали. Массово. Но к тому времени, надо думать, инфицирован уже весь Китай был. Вкупе с остальным миром. Ещё у китайцев были мобильные ракеты, железнодорожные и на тягачах, но эти видно было. При развёртывании. Вот их-то, вместе с шахтными, америкосы и секли. Со спутников. Которых не хватало. Никто не знает, то ли действительно китаёзы что-то на огневые вывели, то ли со страху не то вследствие острой спутниковой недостаточности показалось, либо гориллам штатовским уж очень хотелось ещё раз новую погремушку испробовать… Ирана, за пару лет до этого, не хватило… С Индией ещё…

В общем, жжахнуло так, что никому мало не показалось. Включая сами Штаты. Сейсмическим. Оружием, в смысле. Не то что магнитные полюса, ось вращения поменялась. Не сильно, правда. Но системы позиционирования посыпались. В большей или меньшей степени – все. К тому времени все китайские подлодки уже затопили давно. Шумные очень. Были. Кроме одной. Древнющей, как дерьмо мамонта. У неё, как аналитики просчитали потом, видимо, сломалось что-то, легла на грунт, потом очень стрёмно всё стало и суетно, вот про неё и забыли. Цунами то, опять же, и по Атлантике шурануло. Нехило. Какими-то специальными волнами, отражёнными, не то интерферированными. А после она возьми да и всплыви. Пять ракет из двенадцати сумели запустить. Остальные просто не вышли или не пошли. Дрянные очень были, китайские эти ракеты. Даже с Булавой пресловутой не сравнить – куда там… Лодку где-то через пару часов потопили. Оставался ли там кто живой из экипажа к тому времени – кто знает. Две, короче, с концами. Ракеты. Три дошли. Целили, видимо, пара по Вашингтону, одна по Нью-Йорку. Но промазали. И система наведения не так чтобы очень была у них, да и посыпалось всё, поплыло. В общем, моноблоки. Небольшие, по 250 кт. В воздухе рванули. Минимум заражения при максимуме охвата. Над пригородами. Как раз в местах, где пробки обалденные образовались. Народ-то на службу рванул, после цунами. Вышло так, что очень много клерков тогда накрыло. Среднего и низкого уровня. Это и сгубило. Штаты. Обстановочка у них после убийства ихнего презика – якобы куклусклановцами – и без того напряжённой была. Ну, межрасовая, да и вообще. А тут ещё и потеря управления. То есть, президент жив и на месте, конгрессмены, госсекретари и прочие VIP'ы тоже, но ни хрена не работает. Юг сразу конфедерацию вспомнил, Техас – былую независимость "одинокой звезды", Дикий Запад погрузился в дикость, в Алабаме негров принялись рэзать, в Сент-Луисе – наоборот, ну, и так далее. Нью-Йорк какое-то время продержался ещё. Благодаря полиции. Хорошая у них полиция. Была. Но потом пошли проблемы со снабжением…

В общем, когда мы высадились, а точнее, из городского эстуария выбрались, Большое Недогрызенное Яблоко уже хотя бы более-менее стабилизировалось, будучи поделенным между этническими бандами. До этого туда вообще никак невозможно было. Соваться. Угольки, латиносы и мулаты с метисами всех мастей. В основном, то есть, по расовому признаку. А также по уровню дебильности. В центре, куда нам надо было, как раз наиболее отмороженные и обосновались, а нужный нам домик аккурат на границе стоял. Зон влияния. Но контролировался чёрненькими. Приличное такое строеньице, не Эмпайр, конечно, Билдинг, которого так и не увидел, но этажей семьдесят. Или около того. Где аж несколько floor'ов занимал, до всего, офисёнок компанюшки одной хитрой. Кажется, Сайенс энд Текнолоджи Инкорпорейтед. Научно-технологическая корпорация, то есть. Или что-то вроде этого. А в офисе том хранилище, по слухам, имелось. А в хранилище… нет, не яйцо с иглой. Серверная и типа сейф. Единственное, после самоликвидации Форт-Детрика, известное место, где информация. По этому самому хитрому китайскому гриппу и прочим небезынтересным вещам. Это в серверной. А в типа сейфе, неподалёку – образцы. Штаммы. Разные. И разных. Вирусов и прочих всяческих гадов.

Разнюхали же обо всём об этом кубаши. Ну, кубинцы. Они к тому времени на весь карибский бассейн главной силой стали. Включая Флориду. В Яблоке у них агентуры тоже хватало. Более чем. Среди местных латинов, разумеется. Наши же им понадобились постольку, поскольку надо было усиление перебросить, чтоб всё это забрать и вывезти. На Кубу. А штатовская береговая охрана всё ещё действовала. Пресвирепейше к тому же. Да и Navy американский далеко не вовсе накрылся. Опять же, интерес наметился из Канады. Вернувшейся в лоно Британской империи. Над которой опять не заходило солнце. У дедули же друганы были на Кубе с давних, ангольских ещё времён. Вкупе с никарагуанскими.[154] А корефаны те как раз на высшие посты в ихних компетентных, как говорится, органах к тому времени вышли.

В общем, после трёхдневного (а точнее, трёхсуточного – отсыпались в пути) инструктажа загрузили бедных-несчастных задроченных нас в Чкаловском на старикашку Ил-76, потом в Питере на бериевский "альбатрос"[155] и, с посадкой в Бремене, где дозаправились и прихватили немцев, в район севернее знаменитого Бермудского треугольника. Там, прямо в океане, ночью пересели на какую-то мутную ПЛА,[156] уже загрузившуюся кубашами. Разместились все вместе, без общения с плавсоставом. Который, проинструктированный, аж шарахался от нас. Белых и пушистых. Даже название той лодки так и не узнал. Довольно просторная, однако. Для лодки. Подводной. Пока шли к городу – девять дней получилось, со всеми зигзугами и хитрожопинами – успели пообщаться и обо всём договориться. Флотские спецназеры вкратце обучили пользованию своими приборчиками. Замкнутого цикла. Благодаря более чем плотному знакомству с аквалангом – без проблем. Заодно познакомился с последним выпестышем российской оборонки – "Элерон 2Г". С первой версией знаком был не понаслышке, этот же – вообще чудо. Небольшой такой тубус, навроде одноразового РПГ, но покороче и потолще. После разблокировки и взведения нажимаешь кнопку, и из него вылетает, расправляя крылышки, эдакая… сопля, пожалуй. То есть нечто из прозрачных в основном материалов, небольшое, эфемерное, что ли, и довольно странное на вид. Во всяком случае, на летательный аппарат мало похоже. Пакет целлофановый, рваный – в основном где-то так. Куда там умудрились впендюрить электродвигатель, аккумулятор, камеру с тепловизором, приёмопередатчик и блок управления – ума не приложу. Но впендюрили, да ещё в придачу грамм 10 ВВ высокой бризантности. В спецкапсуле. Какая-то особая система кристаллизации материала – прочность необыкновенная, массы почти ноль. Самоликвидатор. Ну, человечка, конечно, тоже приговорить можно. При желании. Опять же, сдетонировать что-нибудь. Взрывчатое. Боеприпасы какие-нибудь, к примеру. Скорость, правда, всего с десяток где-то км/ч, но "Г" – оно и значит – городской. А не то, что первым в голову приходит. Хватает. Маршрут программируемый, с автоматизированным учётом потоков – по розе ветров и планам застройки. Очень уж аппаратик тот к вертам чувствительный. Работа тоже по программе, возвращение к пульту на автомате, отображение информации на дисплее щитка тактического шлема, управление через маааленький такой пультик. В общем, сказка. Была бы. Если б эта хрень ещё и работала. А так – из трёх имевшихся только один, и тот не вернулся. Хотя картинку дал. Пустого – без черномазиков с пушками, то есть – маршрута выдвижения. Впрочем, и то хлеб. Тем более экспериментальная ещё разработка. Была.

С фасадной стороны латиносы из противной банды стрелять принялись, отвлекая, а мы, под шумок, с тыла. "Нормальные герои всегда идут в обход!"[157] Боги благоприятствовали, аж до четвёртого этажа прошли тихо. По двум лестницам. Банда, она есть банда. В Африке, Нью-Йорке – где угодно. Потом наткнулись, сначала параллельная группа, а вскоре и мы. Начался сплошной Doom, с бегом, стрельбой, бросанием гранат, снова стрельбой и прочими радостями. У меня две "Гюрзы" пристроились по бёдрам, плюс родимая "чезетта" за пазухой, и куча гранат, свето-шумовых и всяких-разных, разумеется. В правой "гюрза", в левой граната. Пока с кольцом, поскольку, как спец, во второй линии шёл. Сначала. Лишние стволы, особенно длинные, в таких делах абсолютно ни к чему. Не компьютерная, чай, стрелялка, где бери что побольше и мочи всех. Аккуратно надо. Авангард с дробовиками, на крышу снайперы, прочие же с короткостволом.

Непростая, однако, работа, когда вверх по лестницам. Даже если с одной стороны крутой спецназ, а с другой в нюню обдолбанные черножопые афроамерикосы. Наших шестерых – с концами. На цокольном ещё. Если б не броники новые – из структурированно вспененного псевдохитина – тогда впервые увидел – вообще всех бы посекли. Классная штука. Заодно и спасжилет.

Потом ещё троих. Пока на нужный этаж вышли. Итого тринадцатый. По-ихнему двенадцатый, плюс цокольный. Потом одни спецы по серверам шарили, другие шкафчик с образцами вскрывали. Ничего себе шкафчик. Чёрти сколько уровней защиты, двери железные, кулисы люминиевые, ворота стальные, створы композитные, шлюзы, и так далее. Часа два повозились. Хакеры, и те быстрее управились. Как правило, наоборот бывает. Нужную инфу легко было опознать. Мне. Образование всё же. Пусть и не то что не законченное, а даже едва начатое. Плюс инструктаж. Всё скачать никак не получалось, много очень, а тут ещё парни сверху просигналили про вертушки, что сверху каких-то уродов высадили. Надо думать, в Канаде сидели. Готовились. Узнали про нас – вылетели раньше. Подданные его величества. Джеймсы, блин, Бонды. Хорошо хоть по ним весь Нью-Йорк сразу стрелять начал, просто по привычке, и пара винтокрылых, из четырёх, накрылась по пути. Гостеприимный, в общем, получился город. Из этого некогда Большого Яблока. Сначала стреляют, потом спрашивают. Если осталось кого. Обычно нет. Поскольку палят долго и обстоятельно.

В общем, на лодку нас пятеро вернулось. Я, дедуля, двое наших и один немец, все покоцанные. Тяжёлых и не ходячих, одиннадцать рыл, собрали в один сьют и оставили там. С "эфками", как положенно. Но не без надежды. Поскольку, пользуясь случаем, латиносы продолжили тот билдинг штурмовать. Довольно азартно. Нас же вывезли на Кубу. "Ой, Вань, торчу от попугайчиков!" Судя по прекрасным, впоследствии, отношениям, с кубашами поделились по-честному. Ещё одного предательства они бы точно не простили.

Чудесный остров. Моей мечты. Океан. Пальмы. Прекрасный народ. Реально умеет три вещи. Трахаться, воевать и танцевать самбу. Но зато уж в этих-то трёх – действительно выше всяких похвал. Эксперт на экспертше и экспертёнышем погоняется. Приятная такая национальная целеустремлённость… Ещё медицина у них сильная. Очень.

Чуйка вдруг возвращает мысли в сюда – как-то притих народ странно. Ну ещё бы… Костик, оказывается, с роскошнейшими вариациями выдаёт на гармони "Дом восходящего солнца".[158] Что до этого исполнял, чёрт знает. Упустил я его, задумался. Вот так и в воздухе, не дай бог. Устал, что ли? Немудрено…

С взвизгом сжимаю меха и встаю. Народ, которого здорово прибыло под вечер, явно разочарован. Прибалдели. Надо думать…

— Костик, что это ты сейчас играл? — это Фрол.

— Не знаю. Так, навеяло… Спать пойду. Кстати, знаешь, почему у тебя двигун глох?

— Ага, — с издёвкой, — ты у нас конечно, всё знаешь теперь, так ведь?

— Да нет, просто перед перегонкой технари при мне ругались между собой, ну, те, саратовские. Говорили, у карбюраторного движка при отрицательной перегрузке такое может быть, — ага, поди найди теперь тех технарей, в Саратове.

— Отрицательная перегрузка? Ну-ка ну-ка… Точно, первый раз в нижней мёртвой петле, а второй… хрен знает, что я тогда изобразил, но что-то наподобие. А "худой" почему тогда не заглох? Ну, "хейнкель".

— Какой "хейнкель"?

— Ну, "сто тринадцатый".

— А, "сто тринадцатый"… Технари говорили, нет никакого сто тринадцатого "хейнкеля", а есть "Мессершмитт" Bf.109F.[159] Фридрих, или Фриц его немцы называют. Так там движок другой стоит. С каким-то непосредственным впрыском… Топлива, в смысле. Ну, в цилиндры, имею в виду.[160]

— Фриц, говоришь? Нормально. Фрицы. Так и будем их теперь звать. Нормально. Значит, с движком всё в порядке? Класс! Завтра лечу!

— Слушай, а не знаешь, откуда столько народу набралось? Тут вроде никого не оставалось, кроме наших, флотских и зенитчиков. А теперь откуда-то НКВДшники без малого толпой, пехота…

— Чёрт знает, темнят, как обычно. Пока ты дрыхнул в казарме, целая колонна подъехала. Стрелковый батальон где-то. Сводный. Знакомых встретил, с которыми повоевать успели. Ну, тогда, когда на вынужденную с Илом. Спрашивал – не рассказывают, или не знают. Ну, да у них свои дела, у нас свои.

Вместе выдвигаемся в казарму. Раздевшись, какое-то время ещё не сплю, любуясь крупной голубой звездой в так и не заделанной дыре от бомбы почти прямо над моей кроватью. А может быть, не звезда это, а вовсе даже и планета. Венера, к примеру. Астроном из меня… Север с югом всегда пожалуйста, в любом полушарии, а что-то большее – извините-подвиньтесь.

Ленивые предотрубные мысли вернулись в прошлое будущее. Лично мне тогда было жалко америкосов, ей-богу, хотя очень многие и не думали скрывать злорадства. Даже немцы, и особенно кубаши. Ну, с кубашами всё ясно, а вот наши… Никогда не разделял всеобщей, в годы моей молодости, ненависти к "пиндосам". Совершенно иррациональной, на мой взгляд, со стороны людей, живущих в мире, едва ли не на половину созданном именно штатниками – от "Макдональдса" до интернета включительно. Всегда любил их литературу, обожал музыку, смотрел фильмы… которые не очень мне нравились, если не считать мультиков, разумеется, однако не могу вспомнить ни одного, в котором воспевались бы – открыто или завуалировано – алчность, снобизм, жадность, подлость и прочие гадости. Наоборот. В отличие от очень многих российских фильмов. С расовой терпимостью даже несколько зашкаливало, на мой вкус… Хотя – им лучше знать. Было. Потому что всего этого оказалось недостаточно. Много думал над этим. В своё время. Полагаю, во всём виноват Хрущёв. Выведя из-под контроля высших чиновников, он, в конечном счёте, запустил развал СССР. А от положения единственной сверхдержавы у кого угодно снесёт крышу. Но и тут нельзя не признать – американцы честно пытались что-то с этим делать. Но всё ж таки не хватило. Здоровых сил нации и инстинкта самосохранения. Вообще же страшно представить себе в аналогичной роли СССР или Китай. Или, не дай бог, нацистскую Германию.

Впрочем, и Штаты успели себя показать… У нас кричали всё – коррупция, мол, страшная. В США однако, в то же самое время коррупция была разрешена законом. Лоббированием называлась. Они, конечно, считали, что таким образом, с одной стороны, коррупция урегулируется и даже как бы прекращает существовать, во всяком случае, как преступление, с другой же – учитываются интересы всех заинтересованных сторон. Сообразно деньгам, разумеется. На самом же деле такими методами можно было – при наличии времени, некоторой изощрённости ума и, конечно же, денег – заставить неподкупные американские власти совершать довольно странные телодвижения. К примеру, читал, на косоварах некоторые лоббистские компании и агентства себе состояния составили. Ведь, если реально, нужно ли было собственно Штатам бомбить Югославию? Вошли бы себе те югославы потихоньку в ЕС, потом в НАТО, и все дела. Не были они союзниками России, никогда. Это Россия их "приручила" в своё время, на свою голову. Мы, вроде как, в ответе за тех, кого приручили. Или выручили. А они за нас – нет. В общем результате в Европе появилось ещё одно мусульманское государство с чрезвычайно шебутным населением, а Югославия так и не вступила ни в НАТО, ни даже в ЕС. И что с того поимели Штаты? Помимо боевого опыта, разумеется.

Который им здорово пригодился в последующие годы, когда они исправно выступали в роли дебиловатого громилы, которому нальёшь стаканчик, шепнёшь, намёками, что вон тот вон, мол – нехороший дядя, а тот и рад, и вскоре мчится уже с радостно олигофреническим гоготом втирать фейс редиске, обидевшему хорошего человека, что стакан уже налил, а обещался ещё – аж целых сто грамм.

Саддам Хусейн арабам поперёк горла стоял. Устроил в стране террор – террористов исламских гонял. Конкурент, опять же. И – не слушался, самое главное. Кувейт тоже начал было нос задирать. Вот обеих за один и присест и схарчили. Арабские вёсны – вообще песня. Штаты всё организовали, деньги вложили – в результате же мусульманские режимы, и никакой демократии. Грузия. Был какой-то замшелый договор, который можно было, при желании, понять так, что если Аджария не является российской, то первой, кто имеет право на неё претендовать, является Турция. Ну, а где кусочек – там и целое…

Проваливаюсь в омут…

Очнулся невыспатый, темно ещё…

День шестой

Очнулся невыспатый, темно ещё. Трясут за плечо. Звезда в дыре сменила цвет на красноватый. Или это уже другая звезда? Наползла под дыру… Или над дырой?

— Товарищ лейтенант, на КП, срочно вызывают – горячий шёпоток. В ухо.

Быстро одеваюсь, с удовольствием ощутив ТТшку, удобно улёгшуюся в новеньком нагрудном кармане-кобуре. Наскоро забежав в скудно освещённый умывальник, плеснул в сонную рожу пригоршню воды. Бриться некогда. Ответил на доброжелательное бурчанье Фрола и снова вслед за ним, как бывало… кажется, давным-давно уже, потопал на КП.

Там нас уже ждали ВРИО комполка, Жидов и ещё трое пайлотов. Не пацанов с виду. Двое даже в звании страшного лейтенанта. Диспозиция получилась такая. На аэродром Именин, что под Кобрином, тот самый, до боли знакомый, ночью сел ТБ-3. Зачем, для чего, и с какой такой стати – нас категорически не… касается, скажем так. Поскольку задача встала – вот так, прямо с раннего с ранья – по линии НКВД. Полное молчи-молчи. Должен был и вылететь ночью же, но подзадержался. Так получилось – и всё тут. Наша задача: мчать туда впереди собственного визга всем оставшимся полком и любой – то есть абсолютно любой – ценой обеспечить прибытие данного убогого борта в Могилёв. Далековато, тля…

Летим, однако, впятером на "чайках" плюс Фрол на Яке. Поскольку остальные не имеют достаточного опыта ночных полётов. Уже хорошо. Значит, этот самый капитан, вспомнил, Сиротин, не ссучит сразу ножками, получив приказ сверху гнать всех, а ещё и думает. Похвальное качество. Которого, увы, далеко не всегда хватало у офицеров наших ВС. А у командиров РККА, насколько мог судить по мемуарам и прочему, в особенности. Впрочем, здесь мне таких мало попадалось. ВВС всё-таки. Элита. За мной, кстати, опыта ночных полётов тоже вроде как не числится. Но после прошлой ночи – by default…

А вот теперь – о грустном… Комполка считает, что лететь надо тройкой, в составе старлея, Васи Харитонова,[161] одного из лейтенантов, тоже Васи, но вовсе даже наоборот, Бабкова,[162] и меня, и ещё одной тройкой, в составе Фрола, Жидова и Коли Сахно.[163] Лейтенанта. Блин…

К счастью, Фрол тоже комполка. Пусть и другого, но уровень-то один. Плюс авторитет. Которым Петя сходу начинает давить старинного своего, оказывается, знакомца и друга Славу. И додавливает-таки.

В результате вылетаем тремя парами. В полной ещё темноте. Бабков с Сахно, Жидов с Харитоновым и мы с Фролом. То есть, разумеется, Фрол со мною. И не сразу, а минут через десять после меня. И догоняет. Быстренько договариваемся, что от Кобрина он пойдёт выше, тысячах на трёх, а я – со всеми, но чуть сзади. При атаке остаюсь и пытаюсь связать боем, Фрол долбит зазевавшихся, прочие шкандыбают дальше, прикрывать на пути до Могилёва Далековато всё же… Следующей отстаёт пара Жидова. И так далее. До полного исчерпания сил и средств.

Погонял движок по режимам – не хуже прежнего. Коле респект. После взлёта обозначается узкая светлая полоса на востоке. Луны нет, ориентируюсь по красноватым точкам Васиных выхлопов. Который Харитонов, кажется. Хватает. Лётчиков отбирают. По ночному зрению в том числе. К Кобрину подойдём минут через 20, как раз под утренние сумерки.

Для спецназа самое время. Особенно когда луны нет. А облака на небе – есть. Лучше с дождём. Как тогда, в Норвегии. Ну, вскоре после Нью-Йорка. Потомки викингов до того опаскудились, скисли душами да опрыщавели уже к тому времени, когда всё началось, что муслимы и там уже масть держали. Началось всё с поддержки арабов. В 90-е ещё годы. На почве антисемитизма, не то по каким ещё причинам. Своим. Дешёвая рабсила на нефтяные платформы, и не только. Принимали у себя. Всяких. Поначалу в основном относительно безобидных пакистанцев, потом к ним добавились уже более весёлые сомалийцы, затем косовары и чеченцы, по застарелой добрососедской "любви" к России, обосновались, и пошло-поехало. Эти уже не работали. Пособия получали, некоторые деятельностью всякой занимались, но не на платформах, нет. Норвеги, иные, ворчали, но терпели… Иные, впрочемЮ не терпели. Но в национальном стиле берсеркеров. Круше всех подряд, своих и чужих. Один даже аж чуть не целую сотню положил, на острове, и центр Осло взорвал. Что, впрочем, лишь дало местным либерастам очередной повод к новым раскрываниям объятий. Несчастным и обиженным…

Кажись, какие-то тени вдали мелькнули. Ночники? Не, ближняя помстилась трёхмоторным уродом. По нынешним временам "савойя" либо "юнкерс". Пятьдесят второй. Оба транспортники. Десант? На… в смысле, куда? Не наше, впрочем, дело… Пока.

Да… Вскоре у них уже настоящие центры работали. По уединённым глухим местам, коих в Норвегии более чем достаточно. Для первичной обработки, главным образом. Шахидов и шахидок, в том числе. Для действий, преимущественно, в России. Славянской внешности. Удобно – через Мурманск по гостевой. Визе. Или так. Муслимы же постепенно достигли по численности где-то около четверти населения, причём молодой, активной, к тому же, как оказалось, кой-чему обученной, и, когда началось, принялись благодарно немусульман гнобить. Без малого халифат объявили. Нам это, в общем, без разницы было. Что посеешь, то и пожнёшь. Если б ещё и к нам не лезли. А коли уж так – ну извини… Позвольте представиться – российский спецназ. Спецназ ВДВ. Sorry, что без спросу, и что ногами напачкали… Без тапочек.

Тем временем в утренних сумерках смутно проявляется лётное поле аэродрома Именин. Буквально усеянное по краям остовами разнообразнейшей авиатехники. Включая ТБ-3. Несколько штук, Костику помнится, прилетало перед войной. Учения, что ли, собирались проводить. Да так здесь и остались. Огромными побитыми тушами и циклопическими поломанными крыльями. После пары наших кругов над побоищем одно из бренных тел, однако, задвигалось. Неспешно выбирается на взлётку и, солидно так разогнавшись, к концу полосы поднимается-таки, с видимой натугой, в воздух. Заставив улыбнуться воспоминанию о старинном анекдоте про Боинг-777. Медленно набирая высоту, ложится на курс. При не сказать чтобы очень тонком корпусе и четырёх буквально теряющихся на общем фоне движках гигантское крыло кажется непропорционально размашистым и широкими, с даже на приличном расстоянии заметно толстым профилем. Читал, технари умудрялись внутри них до движков в полёте добираться. Причём даже не в экстренных случаях – так, текущий контроль да ремонт. Очень странно смотрятся головы членов экипажа, непринуждённо и без особых затей торчащие прямо из обширных проёмов по верху фюзеляжа. Спереди спаренный пулемёт, потом лётчик со штурманом… нет, вспомнил, у этого два лётчика, с дублированным управлением, а штурман внизу, под носовой огневой точкой. Сзади ещё две спарки, одна за другой. Зато обзор хороший и не душно. Зимой даже очень не душно. Впрочем, сейчас лето. Длиннющая антенна на довольно высоких штырях, какие-то обтекатели повсюду торчат. В общем, чудо в перьях.

Долго любоваться не дали. Оттёрли взад. Вскоре и Як Фрола нарисовался. На высоте. Всё как договорились. Скорость даже заметно за двести, для "чаек" вполне комфортная. Видимо, из последних серий бомбёр. Фролу, конечно, сложнее. Челноком шныряет, то чуть вперёд, то обратно. Внизу сплошная зелёнка тянется, лишь изредка перерезаемая полосками дорог да ленточками рек. Имея профи штурмана, вдоль железки грех идти. И дольше получится, и служба наблюдения за воздухом у фрицев хорошо поставлена – заложат мигом. Немцы же больше по городам да посёлкам, а те – на железке, преимущественно.

На высоте уже солнечно, бездонная синева развернулась во всё небо и словно всасывает взгляд. Немцев, надо думать, "мессеров", следует ждать с минуты на минуту. Потому что такой вот взлёт тяжеленного бомбовоза с аэродрома в глубине уже оккупированной территории определённо неспроста и без внимания остаться не может. Усиленно кручу головой. Впрочем, как всегда. Очень полезное упражнение. Жизненно.

Так вот, в РФ тогда вовсе иначе всё получилось. Где-то году в 14-м, если память не изменяет. Собственно, спустя пару месяцев всего-то лишь после того, как муслимы потребовали шариатские суды узаконить. Действовали-то они давно уже, но как бы негласно. То ли провокаторы, то ли придурки… Полагаю, и тех, и тех хватало. Как бы и не поровну. Пообещали Москву кровью залить. И залили. Далеко не только Москву. Больше своей, в которой и захлебнулись. Мне тогда впервые… пришлось. Ну, иначе никак было. А ведь до того такой бардак в мозгах имел… Мультикультура и всё такое… Занимайтесь любовью, а не войной!