Играй, гормон! Impetuoso. Цикл «Прутский Декамерон». Книга 9 Амурчик Александр

4

В нашей комнатке на троих было пусто. И это было приятно, можно было спокойно полежать, поразмыслить. В принципе, мои соседи были парни нормальные, но вот их гости… и особенно гостьи. Не раздеваясь, я улегся на свою кровать, сварливо отозвавшуюся на мой вес скрипом.

Едва я стал в уме перебирать детали прошедшего дня, как в дверь постучали. Робко так. Встав, я отпер дверь. За ней оказались две дамочки из тех, что уже бывали в нашей комнате. Одна из них была симпатией Семёна, другая Ивана.

– Ой, извините, а что, Семёна еще нет? А Ивана? – спросила первая, которую, как я помнил, звали Зинаида.

– Пока ещё не пришли, – ответил я.

– А вы не знаете, когда они будут? – спросила Зина.

– Да уж заходите, – сказал я, отворяя пошире дверь, – наверняка ведь они вас пригласили, судя по вашим нарядам.

– Да, знаете, Савва, они нам сказали подойти к этому часу, – сказала вторая мадам, Нина, ткнув пальцем в циферблат своих часиков.

Обеим дамочкам было лет по сорок пять. Ну, из той самой серии, что «баба в сорок пять ягодка опять». Я оглядел их повнимательнее. Одеты они были в платья, на одной было цветастое, в горошек, на другой – в крупный фиолетовый цветок, на шеях и руках у обеих – комплекты дешёвых бус и колец; на ногах туфли на каблучках; одеколон же они использовали один на двоих, очевидно из экономии.

Я отошёл к окну и сел в кресло, предложив дамочкам присаживаться. Нина села прямо на кровать Ивана, Зинаида же, слегка смущаясь, поставила на столик пакет с двумя бутылками местного вина, после чего опустилась на один из свободных стульев. Не зная, о чём говорить с гостьями, я включил стоявший на столе транзисторный радиоприёмник и поймал какую-то танцевальную музыку. К моему удивлению, дамочки сразу же пустились в пляс, и я понял, что они были уже слегка навеселе. Минут через несколько к запаху одеколона, стоявшему в комнате, примешался стойкий запах пота, и я приоткрыл форточку. На дворе была зима, стоял февраль, но в этих краях зима была мягкой, температура днем не превышала 7—8 градусов тепла, хотя ночью иногда и подмораживало.

Развеселившиеся дамочки открыли одну из бутылок и самостоятельно угостились: по стакану полусладкого. Мне тоже предложили, но я отказался. При этом Зинаида уже раза два-три успела пройтись вплотную ко мне своим округлым задом и протереться им о мои колени. Когда это случилось в четвертый раз, я её уверенно и сильно отстранил от себя, давая понять, что со мной заигрывать не следует.

– Ну чего ты такой зануда, Савва? – остановившись и надув губы, спросила Зинаида. – Странный ты, все здесь гуляют и развлекаются, а ты вполне ещё молодой мужчинка, видный и симпатичный, никак себе подругу не найдёшь.

– Да я, Зин, видишь ли, сюда вообще-то приехал всякие разные достопримечательности осматривать, – ответил я. – А насчёт этого… Знаешь анекдот про проститутку, приехавшую на курорт?

– Нет, – одновременно заинтересовались обе дамочки.

– Ну, на одном из курортов, как наш, например, только летом, один мужчина подходит к понравившейся ему дамочке и говорит:

– А почему бы нам с вами не провести этот вечер вместе?

А дамочка его и спрашивает:

– Ты вот кем работаешь?

– Я – рабочим, токарем-многостаночником, – гордо отвечает мужчина.

– Вот и представь себе, – говорит ему женщина, – ты выходишь на пляж, а там станки, станки, станки… Вот и я так же, приехала отдохнуть от того, куда ты меня зовешь…

Ну и я, Зин, тоже здесь на отдыхе нахожусь, если ты меня понимаешь.

К счастью, мои соседи – Семён и Иван – как раз в эту минуту появились в комнате, освободив от необходимости объяснять анекдот. И сразу – смех, объятия, поцелуи. Не желая мешать, я вынул из шкафчика свою куртку с шапкой и вышел из комнаты, Семён на прощание мне понятливо подмигнул. Вернулся я уже достаточно поздно – в первом часу ночи; наших гостий, к счастью, в комнате уже не было, а мужики мирно спали, слышался их неслабый храп.

5

Утром мы втроём завтракали в столовой. Помещение было огромным, и потому нас, отдыхающих, для удобства обслуживающего персонала сажали в огороженном стульями месте, чтобы мы не разбегались кто куда. Столы к нашему приходу были уже накрыты: манная каша стыла в тарелках, а ещё тут были яйца, творог, сыр; какао и кофе официантки разносили всем желающим в чайниках и подливали. Семён с Иваном, чувствовалось, прямо горели желанием рассказать мне о своих вчерашних «подвигах», но я не хотел себе портить аппетит, поэтому попросил их оставить эти подробности на вечер. Плотно перекусив, – когда ещё придется поесть, – я выбрался в фойе. Тут, в большом светлом помещении, скопилось уже около сотни наших туристов, одетых по зимнему – в куртках, пальто, шапках. Они ходили, поглядывая в огромные светлые окна, в которые были видны то и дело заезжавшие на стоянку автобусы. А вскоре и гиды, поочередно входя внутрь, стали выкрикивать свои маршруты. На этой волне и я выбрался наружу, где меня встретило довольно прохладное утро. Воздух снаружи был чистым, свежим и бодрящим, а далёкие горы, едва видимые в дымке тумана, приятно радовали глаз. Таких видов в Молдавии нет, там самый высокий холм расположен на высоте, кажется, 454 метра, и то я не знаю, где это. А тут чего стоила только одна гора Машук высотой почти в километр!

У одного из автобусов я заметил Лину и поспешил к ней.

– Привет, – сказал я, легко пожимая её руку в матерчатой перчатке.

– Доброе утро, – ответила девушка. Лицо её, свежее с морозца, было весьма привлекательным. Чуть розовые щёчки, слегка подкрашенные губы, гордый прямой кавказский нос, не превышавший, впрочем, нормального размера. И глаза – волнующие, красивой и несколько сложной формы бровки, трепетные реснички.

– Какая же красивая ты, Линка, – только и нашёлся я. Конечно, это был простой, но беспроигрышный вариант; кого же обидишь комплиментом.

– У тебя руки без перчаток горячее, чем мои в перчатках, – сказала Лина.

– Это у меня врожденное, – усмехнулся я, влезая следом за ней в автобус. Внутри было тепло и комфортно. Я усадил Лину к окну, сам сел рядом, в несколько следующих минут автобус наполнился туристами, и мы тронулись в путь.

– Сегодня, друзья, нам предстоит посетить прекрасный город Кисловодск, – сказала гид в микрофон. – Наверное, нет в нашей стране человека, который бы не слышал об этом прекрасном городе. А некоторым из вас наверняка повезло там побывать и прежде.

Честно говоря, я из той поездки и из объяснений гида так ничего и не запомнил… Ну, или почти ничего. Зато мы славно пообщались с Линой.

Вернулись из поездки мы рано, было всего четыре пополудни.

– Ёлки-палки, если честно, я так есть хочу, – сказала Лина, когда мы с ней выбрались из автобуса.

– Ну да, точно, обедали-то мы сухпайком, – сказал я. – Бутерброды с сыром и кофе со сгущёнкой. И то это было в двенадцать часов. И до ужина ещё так долго. Короче, я тоже голоден.

Я огляделся по сторонам. Неподалеку от нас у дороги располагалась временнаязабегаловка: столик с весами, около которого дымила шашлышница; рядом крутился молодой парень с ярко выраженной кавказской внешностью, который этими самыми шашлыками заведовал. Одет он был в белую поварскую куртку. Без лишних слов я увлек Лину к этому столику.

– Хади сюда, дарагой, гостем будиш, – приветствовал меня молодой парень, хозяин заведения, делая широкий приглашающий жест.

– А что, уважаемый, шашлыки долго ждать, или у вас есть готовые? – спросил я.

– Абижаеш, дарагой, один минут и всё готовый, – парень в белой куртке в знак доказательства своих слов шевельнул шампурами. Действительно, в шашлычнице виднелись готовые на вид шашлыки вполне симпатичного вида и удобоваримого цвета.

– У вас они поштучно или на вес? – спросил я, поддерживая Лину за локоть.

– На вес, дарагой, на вес.

– Тогда два по триста, пожалуйста, – сказал я. – Ну и конечно, всё что у вас там есть вкусненького – в комплекте, – я кивнул на глубокую тарелку, в которой горкой высились соления, от вида которых у меня во рту потекли слюнки.

Лина дернула меня за рукав.

– Я столько не съем, – шепнула мне она.

– Спокойно, я с тобой, – успокоил её я.

Тем временем грузин (во всяком случае мне пришла на ум эта национальность, судя по акценту парня), выставил на весы две тарелки рядышком, затем на противоположную чашу также две тарелки стопочкой – для противовеса, затем стал накладывать в них мясо, снимаемое им с шампуров. После чего глянул на весы, нахмурился, положил на мясо несколько кусочков хлеба, хотя в ценнике, прикрепленном к весам, было написано, что 100 граммов шашлыка нетто стоят 47 копеек. Но, видимо, и этого продавцу показалось мало, и он щедро добавил в тарелки соленой капусты.

Лина, заметив его неуклюжие уловки урвать с нас побольше денег, вновь дернула меня за рукав, но я сдержанно ей улыбнулся, давая понять, что понимаю все хитрости продавца. Тем временем взгляд «джигита» подобрел, и он положил на тарелки ещё несколько соленых помидоров.

– И всё это по цене мяса? – спросил его я, беря вилку и перекладывая помидоры с капустой на третью тарелку, которую я взял со стола. Теперь на весах замерла цифра 550 гр. Мясо – нетто. Я протянул грузину трешку, потом, подумав, бросил следом еще рубль и он, сглотнув, молча взял деньги и сунул их в карман куртки.

Мы с Линой отошли в сторону, где стояли два высоких столика без стульев.

– Воришка, – наконец вынесла свой вердикт Лина.

– Кавказ – одно слово, – сказал я, вооружаясь вилкой и отправляя в рот первый кусок мяса. Оно оказалось вполне съедобным, хотя и недостаточно мягким.

– И что же теперь, ужинать не пойдем? – спросила меня Лина, закончив свою порцию.

– Не-а, в бар пойдем, – сказал я.

– Нет, Савва, там всё так дорого, – Лина состроила такое умильное лицо, что я не выдержал и рассмеялся.

– Мне это неважно, так как я накануне все отпускные за год получил, – весомо сказал я, хлопнув себя ладонью по карману.

– Ну тогда разве что, – неопределённо произнесла Лина.

6

Вечером, что-то около девяти, мы вновь встретились в фойе. После чего решили подняться в бар. Лина сегодня надела красное шелковое платье, на ногах красные же туфельки, и только плетёный поясок, заколка в волосах, а также миниатюрная сумочка её были черного цвета.

– Честно говоря, я и не думала, что мне этот наряд придется надеть во время отпуска, – сказала девушка, когда мы направлялись к лифту.

– Однако мне это платье очень даже импонирует, – честно сказал я.

– Это потому что оно хорошо гармонирует с твоим красным замшевым пиджаком, – остудила она мои горячие чувства.

– Крепкое пить я не буду, – капризно скривив губы, заявила Лина, когда мы с ней присели за один из свободных столиков, и это прозвучало излишне категорически.

– Хорошо, тогда сделаем акцент на соки, – легко согласился я.

Стакан экзотического сока в этом баре стоил немало, целый рубль, что по нашим временам советским гражданам было ещё непривычно. Я это к тому говорю, что клиенты, которые то и дело подходили к стойке, ознакомившись с ценами, нередко покидали бар, так ничего и не заказав. Что же касается моих земляков, то у нас в Молдавии целый литр вина стоит рубль максимум…

Мы с Линой в течение вечера перепробовали все соки, обозначенные в меню, от чего у меня под конец случилась изжога. Которая, впрочем, скоро прошла.

Под соки мы с ней болтали обо всём на свете, но мозг мой сверлила одна лишь назойливая мысль: готова ли девушка вступить со мной в интимные отношения, потому что лично я был готов как… ну, сами знаете. Меня наша дружба с Линой начинала утомлять, хотелось уже чего-то более существенного. Хотя внешне, не обладая сколько-нибудь зрелыми формами, девушка не была сексуально привлекательна, или, как теперь говорят, не была сексуальна, но меня она буквально завораживала, притягивала к себе.

– Скажи, Лина, ты ведь догадываешься о моих чувствах к тебе… – не сдерживая чувств, начал я. – Могу ли я рассчитывать на ответное чувство, на какую-нибудь близость… Понимаешь, я конечно же ощущаю единство наших душ, биение наших сердец в унисон, у нас с тобой много общего, несмотря на то, что мы очень мало знакомы. Хотя есть моменты, когда мы спорим друг с другом, но это абсолютно нормально. Но при всем этом давай не будем забывать и о том, что мы с тобой инь и янь – словно два полюса: ты – прекрасная представительница женского сообщества, я же – обыкновенный мужчина, мечтающий о слиянии наших душ, сердец, ну и тел, разумеется. Хочется полноценной близости, ты понимаешь меня? Конечно, я знаю что, говоря это, излишне прямолинеен, что шансы мои невелики, а ты ещё отказываешься выпить со мной даже по глотку шампанского. Насилие ты тоже не приемлешь, так что же мне делать, как быть? Я не сумею стать тебе другом, нет, ты меня волнуешь больше как женщина, как прекрасный её образец.

– Савва, я понимаю, что с тобой происходит, – после полуминутной паузы сказала Лина. – Ничего в этом необычного нет, и спасибо за прямоту. Дело тут, скорее всего, во мне. Понимаешь, пару лет тому назад я, наивная и неопытная девушка, влюбилась в одного парня, своего земляка. Я тогда только перешла на второй курс института, а он уже закончил военное училище. Военный летчик-вертолётчик. Офицер. Лейтенант. Красивая форма, воин, победитель. Звали его Максим. Встретились, познакомились, ну и полюбили друг друга. Уже через неделю после знакомства он называл меня своей невестой, и только моя мама всё повторяла мне: подумай, доченька, не спеши, не принимай поспешных решений. Твой муж, если ты выйдешь за него, увезет тебя на Дальний Восток, а потом на Кушку, и лишь спустя двадцать лет – в лучшем случае, – он станет майором или подполковником, и только тогда у вас наступит нормальная, стабильная семейная жизнь. Но никак не раньше. А как до этого жить, работать, растить детей, то и дело переезжая с места на место? Как дом обустраивать, зная, что он не твой, что завтра-послезавтра надо из него уезжать?

Короче, я, послушав маму, сообщила моему возлюбленному, что должна подумать. Пару месяцев, не более того. А его спустя месяц забрали в Афганистан… Интернациональный долг, ну да ты знаешь. А уже спустя две недели он там погиб. Груз 200, как говорится.

Девушка, рассказывая, едва сдерживала слезы, было видно, что, несмотря на время, на годы, прошедшие с тех пор, боль еще не улеглась.