В строю с волками Зверев Сергей
Позади австрийца стоял «БМВ», за рулем которого никого не было. Значит, он вышел из него. Берса посмотрел вперед. Светофор горел зеленым. Неожиданно нахлынувшая злость вмиг затмила рассудок.
«Сердобольная свинья! – зло подумал он, опуская стекло и просовывая голову в окно. – Какое ему до меня дело?»
Австриец ждал с притворным беспокойством на лице.
– Пошел прочь! – выкрикнул Берса.
Австриец отпрянул.
Алхастов, довольный собой, плюнул, целясь ему на ботинки, и включил передачу. Старенький «Опель» взвизгнул резиной и рванул через перекресток. Берса посмотрел в зеркало заднего вида. Обескураженно глядя ему вслед, австриец доставал сотовый телефон.
«В полицию собрался звонить! – зло подумал Берса. – Ну и пусть!»
Некоторое время он несся по Альзер-штрассе, которая тянулась через весь город. Злость, смешанная с обидой, не проходила. Наоборот, появилось желание свернуть на тротуар и двинуть бампером старуху, тащившуюся с сумкой, а потом нагнать парня в бейсболке и переехать его.
Берса отчетливо представил, как этот австриец услышит сзади звук удара и рев мотора, обернется. Его глаза округлятся, а рот, раззявленный в беззвучном крике, перекосит страх. Люди, охваченные паникой, перестают соображать. Берса был уверен в том, что этот увалень будет улепетывать от него по тротуару, пока не выбьется из сил и не упадет. Он не сообразит, что можно просто отскочить в сторону и укрыться за стволом дерева. Алхастов даже зажмурился, словно машину и впрямь подбросило, как на резиновой кочке. Он отчетливо услышал хруст костей, ломающихся под колесами, стук головы о днище, крики прохожих.
Из безумства разыгравшегося воображения его вырвал протяжный сигнал автомобиля. Берса несся на него, а тот уже стоял. Он ужаснулся, на мгновение, как ему показалось, закрыл глаза, вылетел на встречную полосу и проехал целый квартал.
Берса резко крутанул руль, едва не зацепил грузовик, тащившийся в попутном направлении, и под возмущенные сигналы встал в крайний правый ряд. Теперь точно нужно ждать появления полицейских. Такие выкрутасы для тихой и спокойной старушки Европы – из ряда вон выходящее событие.
Однако Берса на удивление спокойно доехал до дома. Он остановил машину на парковке и еще некоторое время сидел, улавливая шум улицы. Но сирены слышно не было. Чувство вины нашкодившего подростка, возникшее совсем недавно, вновь сменилось злостью.
«А может, это страх?» – неожиданно подумал он, с ненавистью наблюдая за тем, как вдоль дороги, по брусчатке тротуара, бредет престарелая чета.
Сухощавый, рослый, седой старик в сером костюме и бабулька в чопорной шляпке, похожая на одуванчик, снова напомнили ему искусно сделанных кукол. Чистые, аккуратные, они словно только что снялись в рекламе хосписа на фоне игрушечных домов с черепичными крышами и подстриженных газонов.
«Почему эти куклы имеют право на старость, а я нет? – думал он, пытаясь определить возраст старика. – Хотя нет, право на старость мне тоже оставят. Только встречу ее я в камере, а смерть приму на тюремной койке. Конечно, если раньше не убьют».
Берса был уверен – в этот раз будет дорога в один конец. Томсон ясно дал понять, что Украина не интересует Запад. Она, как в свое время Чечня, – разменная монета в геополитической игре.
Берсу хотят видеть только в России. Время не прошло даром, он повзрослел, стал мудрее и давно понял, что изначально вся затея с отделением Чечни и последующее построение халифата от моря до моря была обречена на провал. Не только потому, что Россия больше. Просто сама идея возникла в недрах ЦРУ.
Кому, кроме американцев, которые спонсировали кучку авантюристов, все это было нужно и ради чего? Их руками разожгли войну, побросали в нее тысячи жизней его соотечественников.
Он чудом уцелел, сбежал на Запад, нашел прибежище в Англии. Страшась возвращения, бригадный генерал с головой бросился в создание фонда помощи чеченскому народу и даже насобирал приличную сумму. Однако постепенно интерес обывателя к событиям на Кавказе поутих, а вместе с ним заглохло и дело.
Истратив большую часть средств на себя, Берса все чаще топил чувство вины и угрызения совести в стакане с водкой. В сочетании с дерзким характером и депрессией это однажды привело к скандалу в одном из пабов Лондона, где он порезал ножом посетителя. Сутки, проведенные в участке, закончились появлением Томсона, который гарантировал Алхастову свободу при условии переезда в другую страну. Так Берса оказался в этом маленьком городке, расположенном в альпийских предгорьях.
– Что-то случилось, дорогой? – спросила Сельма и подставила для поцелуя щеку.
Неожиданно для себя Берса ударил по ней ладонью. Произошло это настолько быстро, что он даже не понял, почему женщина оказалась на полу.
– Ты?! – Сельма схватилась за лицо, пытаясь сесть.
Он стоял, смотрел на эту холеную самку, пытающуюся угодить ему во всем, и думал, как вести себя дальше. Броситься извиняться и просить прощения, ссылаясь на неприятности, или перешагнуть через нее и пройти в комнату?
Три года назад он нанял эту женщину убирать квартиру. Не мужское это дело – наводить порядок в двух крохотных комнатах и кухне.
Поначалу австрийка приходила пару раз в неделю. Но так длилось недолго. В один из дней Берса, истосковавшийся по женской ласке, грубо и бесцеремонно повалил Сельму на кровать, сорвал с нее одежду и овладел ею.
Сельма, обделенная мужским вниманием, на удивление легко отдалась горячему чеченцу. Еще бы! Ведь он совсем не походил на кукольных женоподобных австрийцев, пахнущих парфюмерией. Она, которую выворачивало от европейской толерантности к однополой любви, получила то, о чем тихо мечтают европейские женщины, а он обзавелся объектом утоления животной похоти. Не более того. До сих пор их ни к чему не обязывающий союз устраивал обоих.
– За что? – Сельма скривила окровавленные губы.
Он присел на корточки, протянул руку и попытался попросить прощения:
– Извини, случайно вышло.
Неожиданно Сельма с силой ударила его по запястью.
– Ничтожество!
– Что? – прорычал Берса и выпрямился. – Повтори, что ты сказала?!
– Ты ничтожество! – прошипела она.
– У меня большие неприятности, а ты просто…
Он не договорил. Сельма вдруг уперла руки в пол, резко встала.
– Подонок! – выкрикнула она сквозь слезы. – Мерзавец!
– Постой!
– Ты поднял на меня руку! – Сельма стала молотить его в грудь. – Я пойду в полицию!
– Опять полиция! – удрученно произнес он на чеченском, со всего размаху залепил ей кулаком в подбородок и сразу же пожалел об этом.
Глава 3
Крутой поворот
Дневальный напрягся, но не подал виду, когда заметил мужчину, появившегося справа и направлявшегося в сторону проходной. Совсем недавно в центре Грозного террорист-смертник подорвал себя рядом с полицейским постом, и сейчас все еще были, как говорится, на взводе. Дневальный продолжал стоять и смотреть из-под надвинутой на глаза каски прямо перед собой. Однако это спокойствие было только внешним.
Не поворачивая головы, он до мельчайших подробностей разглядел чеченца, идущего вдоль забора. Чуть выше среднего роста, одет в кожаную куртку и джинсы. Нижнюю часть слегка вытянутого лица покрывала густая щетина. Было видно, что этот мужчина бреется лишь пару раз в неделю. Не напряжен, спокоен. Вряд ли от него можно ожидать чего-то плохого.
Между дорогой и забором не было тротуара. Тропинка петляла в траве по дну канавы, взбиралась к самой обочине или вновь прижималась к забору так, что чеченцу приходилось слегка разворачивать корпус, чтобы не задевать плечом бетонных плит. По легкости его движений было видно, что он знает и умеет много больше, чем хочет показать.
«Может, раньше служил у нас?» – подумал спецназовец.
Шамиль Батаев встал напротив дневального.
– Ты к кому, брат? – устало спросил бородатый чеченец.
В каске и бронежилете, надетом на новенький камуфляж, он стоял, широко расставив ноги на фоне ворот с российскими гербами на створках.
– К командиру, – ответил Шамиль, следя за реакцией бойца.
– Здесь много командиров, – равнодушно проговорил дневальный. – Какому именно?
– Самому главному, – уточнил Шамиль и улыбнулся. – Бехо Асланбеков мне нужен.
– Кто ты? – Дневальный нахмурился. – Родственник?
– Я его знаю, – уклончиво ответил Шамиль. – Он меня тоже. Но мы не родственники. Просто хочу поговорить.
– Для этого у нас есть специально отведенное время. – Дневальный оглянулся по сторонам. – Приходи после обеда и возьми с собой документы.
– Позвони ему и скажи, что Шамиль Батаев из Курчалоя приехал, – стоял на своем Шамиль. – Увидишь, он рад мне будет.
– Паспорт покажи, – немного поколебавшись, потребовал дневальный, вынимая радиостанцию из нагрудного кармана разгрузочного жилета.
Он придирчиво пролистал страницы документа, поднес аппарат к губам.
– Янарси, это Хасан, слышишь меня?
– Говори, Хасан.
– Здесь человек пришел. – Дневальный глянул на первую страницу паспорта. – Шамиль Батаев. Говорит, к командиру.
– Проверь его и пропусти ко мне.
Раздался грохот открывшихся дверей, и на крыльце проходной появился еще один военный.
– Оружие есть? – Хасан словно невзначай провел обратной стороной ладони по животу Шамиля.
Тот знал, что это был не просто небрежный жест. Так дневальный удостоверился в том, что на теле визитера не закреплен пояс шахида. Он не обижался. Ничего не поделаешь, служба.
– Сейчас на КПП зайдешь, тебя там досмотрят и решат, что делать, – сказал дневальный и показал рукой на второго спецназовца. – Это Ибрагим. Он проводит тебя.
Через пару минут гость оказался в кабинете командира.
– Здравствуй, Шамиль! – Бехо вышел из-за стола и одернул куртку с погонами подполковника. – Рад видеть тебя!
– Здравствуй, брат! – отвечал Шамиль.
Они обнялись.
– Сколько лет прошло, как мы с тобой виделись последний раз? – Продолжая держать Шамиля за плечи, Бехо выпрямил руки и оглядел его с головы до ног. – Как ты?
– Спасибо, нормально, – проговорил Шамиль, опускаясь на стул за столом для совещаний и оглядывая кабинет. – А ты, я смотрю, большим человеком стал.
– Не преувеличивай. – Бехо улыбнулся в усы. – Всего лишь командир отдельного батальона специального назначения.
– Не скромничай, – предостерег Шамиль и положил руки на стол. – Я наслышан о твоих подвигах. Твой батальон на хорошем счету у министра.
– Это дорогого стоит, – признался Бехо. – Круглые сутки тренировки, занятия, учения. Все на фоне постоянной боевой готовности. Месяца не проходит, чтобы не пришлось выезжать или лететь для проверки в какой-нибудь отдаленный аул. К счастью, чаще всего тревога оказывается ложной. Мало сейчас желающих воевать против власти.
– Чего так? – Шамиль сделал вид, будто удивился. – Неужели перебили всех шайтанов?
– Всех не перебьешь, – возразил Бехо. – Просто люди устали от войны, да и жизнь налаживается. Боевики большей частью сами выходят и сдаются. Много тех, кто возвращается из Грузии и Турции. Уже есть и такие, кто и вовсе родился там.
– Да, летит время. Двадцать лет прошло! Целое поколение выросло.
– Самое страшное, что чеченцев, родившихся на чужбине, там уже успели обработать, – с горечью в голосе проговорил Бехо. – Многие побывали в лагерях подготовки боевиков или в грузинских диверсионных школах. Есть и такие, которые воевали на стороне «Исламского государства» в Сирии или в Ираке.
– У тебя офицеров хватает? – как бы невзначай спросил Шамиль.
– Почему тебя это интересует? – насторожился Бехо.
– Ты знаешь, наверное, что я в милиции до войны работал. – Шамиль перевел взгляд в окно, за которым на плацу, окружив столы с оружием, стояли дети, а рослый спецназовец им что-то рассказывал.
– Слышал, – подтвердил Бехо. – Мы даже встречались. Я тогда в Курчалое жил.
– Веришь, что я мог бандитам помогать? – спросил Шамиль, продолжая смотреть в окно.
– Что ты там увидел? – Пытаясь оттянуть ответ, Бехо проследил за его взглядом. – Ах, вот оно что! – Он вновь сел прямо. – Это мои бойцы рассказывают школьникам про нашу жизнь. У них сегодня урок мужества.
– Ты не ответил на мой вопрос, – напомнил Шамиль и уставился ему в глаза. – Веришь?
– Но ведь я так и не знаю, чем все закончилось. – Бехо виновато отвел взгляд в сторону.
Он, как и большинство чеченцев, не мог и не умел врать.
Много лет назад Шамиль Батаев и его брат Иса служили в Курчалоевском ОВД. В один из дней им и их начальнику Вахиду Джабраилову поступило предложение перейти на службу в ГРУ. Спецназ России остро нуждался в офицерах, знающих менталитет, язык и обычаи чеченского народа. Выбор пал на них.
Чтобы милицейское прошлое не мешало, была разработана и проведена уникальная операция. Даже родственники считали их перешедшими на сторону боевиков, а потом и вовсе сгинувшими в мясорубке кавказской войны. Иса действительно погиб во время одной из спецопераций в Грозном.
Год назад Шамиль с Вахидом вернулись в родной Курчалой. ГРУ и здесь провело целую серию мероприятий, чтобы это прошло безболезненно. Офицеры-чеченцы оказались среди амнистированных боевиков, которые долгое время скрывались в Турции.
Родня и соседи по-разному восприняли их приключения, но никто и представить себе не мог, что было на самом деле. Годы специальной подготовки, командировки на Кавказ, в Африку и даже в Колумбию. Они знали Стамбул, Париж и Лондон лучше тех, кто там проживал с рождения, работали в Афганистане, свободно владели несколькими языками. Огневая, инженерная, физическая, тактическая и специальная подготовка чередовались с актерским мастерством, которое преподавали именитые артисты «Мосфильма».
Каждый из них обладал острым умом, идеальной памятью, способностью ориентироваться в любой обстановке, находить выход из самой сложной ситуации. Грамотное сочетание занятий и тренировок с выполнением реальных боевых задач превратило их в настоящую головную боль любой террористической организации.
Однако ситуация в стране изменилась, и группу расформировали. Часть офицеров продолжила службу на других должностях в аналогичных подразделениях. Некоторые были переведены в режим ожидания с выплатой пенсии.
Всего этого Бехо не знал и наверняка относился к Шамилю настороженно.
– Ну, раз так, то извини, – с досадой проговорил Шамиль и поднялся со стула. – У тебя тут работы без меня, я вижу, хватает.
– Ты так и не сказал, зачем приходил, – осторожно напомнил Бехо.
– За тем и приходил, – Шамиль вновь перевел взгляд в окно. – Узнать, что ты обо мне думаешь.
– Все мы ошибаемся, – стал утешать его Бехо. – Ты же знаешь, даже глава республики успел побывать на той стороне, но вовремя все понял. Ты тоже нашел в себе силы и вернулся. Уважаю. – Он протянул руку для пожатия.
Шамиль возвращался к машине мрачнее тучи. Он ехал к Бехо в надежде на то, что старый друг предложит ему встать в строй своего батальона. Устал сидеть без дела и готов был трудиться даже бесплатно. Лишь бы снова быть нужным.
Звонок сотового телефона вернул его в реальный мир.
«Может, это Бехо? – мелькнула мысль. – Ведь он все понял. Вдруг подумал и решился?»
Шамиль вынул мобильник. Номер не определен. Точно, Бехо!
Однако раздался голос Вахида:
– Здравствуй, брат!
– Здравствуй. – Шамиль подошел к джипу и свободной рукой открыл дверцу.
– Как поживаешь? – допытывался Вахид.
– Спасибо, нормально, – усаживаясь за руль, ответил Батаев. – А у тебя как?
– Тихо, – уклончиво ответил Вахид. – Не скучно?
– Знаешь, не по мне такая жизнь, – заявил Шамиль и закрыл дверцу.
– Я знал, что ты так ответишь. – Вахид отчего-то обрадовался. – Давай встретимся. Разговор есть.
– Что-то мне подсказывает, что наш с тобой отдых закончился. – Шамиль напрягся, почувствовал, как забилось сердце. – Я угадал?
– Узнаешь! – с обнадеживающим задором ответил Вахид.
Они уже давно жили мирной жизнью, но между собой говорили по телефонам, которые побывали в одной из лабораторий ГРУ. Теперь эти «Моторолы» кодировали разговор. Невидимые специалисты, работающие в отделе оперативно-технического наблюдения, находящиеся за тысячи километров, где-то в Москве, каждый месяц меняли ключ.
– Прямо сейчас еду! Только скажи, куда?.. – Шамиль торопливо завел двигатель.
Глава 4
Угроза депортации
Шум воды в трубе, спущенной в унитаз соседями сверху, вернул Берсу в реальный мир.
«А ведь они могли услышать крики и вызвать полицию!» – лениво подумал он, медленно встал с кресла и, осторожно ступая, вернулся в коридор.
Странно, но Сельма даже не изменила своего положения. Она так и лежала на полу, раскинув руки и ноги.
«Неужели убил? – подумал он, глядя на заострившийся нос и волосы, разметавшиеся по полу. – Не может быть. От одного такого удара еще никто не умирал».
Берса подошел ближе и заглянул ей в лицо. Он много раз видел смерть и ощущал ее на расстоянии по непонятному и необъяснимому внутреннему трепету. Сейчас этого чувства не было. Однако имелась проблема в виде этой австрийской сучки, которая, придя в себя, наверняка заявит в полицию.
«А может, это и к лучшему? – неожиданно осенило его. – Точно! Неплохой вариант. Лучше сесть в европейскую тюрьму за нанесение побоев, чем получить пожизненный срок в России».
Берса отчего-то не верил, что умрет. Конечно, это случится, но очень не скоро. Возможно, его просто схватят, когда он будет ранен и уже не сможет отбиваться. Его наверняка сдадут соседи, когда он выйдет из леса, чтобы проведать родных. Так было с братом и сотнями таких же моджахедов, как он.
Берса очень хотел жить и знал, что не будет убивать себя в случае чего. Он не раз примерял на себя роль шахида и прокручивал в голове варианты ее исполнения. Бригадный генерал мысленно оказывался в доме, окруженном со всех сторон кафирами, чувствовал жар горящего дерева, видел солдат, бегущих к нему.
Но вот видение доходило до того момента, когда надо было привести в действие пояс шахида или подорвать себя гранатой, и мысли Алхастова просто перескакивали на другую тему. Странно, но он даже думать об этом не мог. Берса подготовил и отправил в последний путь многих шахидов, но никак не мог представить себя на их месте.
Берса считал, что не грех ради чистых помыслов обманным путем отправлять на гибель других. Показывая свою удаль, он резал головы русским военным на глазах молодых боевиков, считая, что таким образом личным примером вдохновляет их на джихад, расстреливал из засад колонны, подрывал фугасы. Берса любил воевать издалека, заранее просчитывал пути отхода и был уверен в том, что уйдет. Именно страх быть убитым сделал его изощренным диверсантом, отряд которого почти не нес потерь. Он наносил удары исподтишка и исчезал, чтобы напасть в другом месте.
После каждой операции человек, работавший над его имиджем, садился за компьютер. На следующий день ореол славы Берсы Алхастова становился еще ярче.
Берса медленно опустился на колени, осторожно взял Сельму ладонью за затылок и приподнял.
Она застонала.
– Прости! – прохрипел он, беря ее на руки.
– Мой бог! – простонала Сельма и разлепила глаза.
Он с трудом выпрямился, поймал себя на мысли о том, что впервые в жизни держит на руках женщину, и двинул в комнату.
Сельма стонала при каждом его шаге. Одновременно ее взгляд становился осмысленным.
– Все будет хорошо, – пробормотал он.
– Ты злой! – всхлипнула Сельма.
– У меня плохой день, – оправдывался Берса, с трудом подбирая немецкие слова.
Он заботливо уложил Сельму на диван.
– Больно. – Она прижала обратную сторону ладони ко лбу и закатила глаза. – Я тебе не прощу этого.
– Я вызову «Скорую помощь». – Он достал сотовый телефон.
Полиция и медики появились одновременно. Как ни странно, Берсу не стали валить на пол, заламывать руки и надевать браслеты. Полицейский уточнил его фамилию, настороженно заглянул ему в глаза и прошел в комнату.
Берса, удрученный таким оборотом дел, направился следом. Сельма к этому времени уже умылась и теперь сидела в кресле, прижимая к нижней части лица лед, завернутый в полотенце.
– Вы Сельма Шнайдер? – спросил полицейский.
– Да, – едва слышно сказала женщина и кивнула.
– Нам сообщили, что вас ударил муж и вы нуждаетесь в медицинской помощи, – констатировал полицейский.
– Так оно и есть, – подтвердил Берса. – Это я звонил и ударил.
– Вы ее муж? – спросил полицейский и замер в ожидании ответа.
– Нет, мы не состоим в браке! – заявила Сельма. – Я просто навещала его.
– Хорошо. – Полицейский отчего-то обрадовался, выглянул в коридор и продолжил: – Сейчас вас осмотрит врач, а потом мы составим протокол.
– Я виноват, – сокрушался Берса. – Не выдержали нервы.
– Вы из Турции?
– Нет. – Он покачал головой. – Я из России.
– Из России? – Полицейский закатил глаза под потолок. – О да! Я вспомнил. Мы знаем о вас.
– Меня отправят в… – Берса осекся, не зная, как на немецком произносится слово «тюрьма».
Но полицейский догадался, что его волнует, и заявил:
– Скорее вас депортируют.
– Что? – Берса оторопел. – Как это депортируют? Я не ослышался?
– По нашим законам в таких случаях мы отправляем иностранных граждан на родину, – пояснил полицейский. – Или штрафуем.
– Но ведь я сломал ей… – Берса снова замолчал, поскольку не знал слова «челюсть», но тут же нашелся: – Нижняя часть лица фрау сломана.
– Не волнуйтесь, наши законы учитывают финансовое состояние правонарушителей. Суд распределяет выплаты на длительный срок малыми частями, – объявил полицейский, вновь по-своему поняв его беспокойство.
Удрученный перспективой оказаться в России, где он был объявлен в розыск, Берса медленно опустился на диван.
– Как все произошло? – спросил полицейский и перевел взгляд на Сельму.
– Берса вошел в дом, – стала рассказывать женщина. – Я поняла, что он не в духе, и попыталась спросить… – Она всхлипнула. – Потом ничего не помню.
– Вы можете сказать, сколько были без сознания? – Полицейский метнул в сторону Берсы суровый взгляд и вновь уставился на Сельму.
Она неопределенно пожала плечами и посмотрела на Берсу.
– Надо спросить у него.
Глава 5
Домушники поневоле
Вахид повернул ключ, и замок вдруг заклинило. Детали механизма, находящиеся где-то в глубине массивной бронированной двери, словно прикипели друг к другу. На всякий случай он потянул за ручку. Однако дверь не поддалась. Вахид навалился на нее плечом. Безрезультатно. Попытка вытащить ключ также не увенчалась успехом.
– Все пропало! – пошутил он и отступил от двери.
– Что? – Шамиль не сразу понял, в чем дело.
С момента приезда генерала Филиппова в Курчалой оба чеченца не брились и теперь походили на кого угодно, только не на офицеров Вооруженных сил России в том понимании, в каком привык их видеть обыватель.
– Разве неясно? – разозлился Вахид. – Дверь не могу открыть.
– Дай я попробую. – Шамиль всучил ему свою сумку и стал дергать ключ.
– Не получается? – расстроенно спросил Вахид, заранее зная ответ, вернее, видя его.
– Похоже, сюда лет пять никто не заходил, – констатировал Шамиль и провел обратной стороной ладони по лбу. – Что нам теперь делать?
Филиппов дал им ключи от конспиративной квартиры и пообещал приехать следующим утром. Тревожить его сейчас Вахид не хотел. Мало ли какие дела у генерала?
– Придется ехать в гостиницу, – сделал он вывод.
– Давай выломаем, – неожиданно предложил Шамиль и присел на корточки, разглядывая дверной шов. – Все равно ключ застрял. Не оставлять же его так.
– Здесь балкон не застеклен, – вспомнил Вахид.
– Пятый этаж! – Шамиль округлил глаза и выпрямился. – К тому же снег с дождем идет. Я не полезу.
– Интересно, кто живет выше? – вслух размышлял Вахид.
Он не сомневался в том, что все будет так, как ему угодно.
– Ты меня слышишь? – разволновался Шамиль. – Да и кто нас в квартиру таких пустит?
– Придется лезть, – сделал вывод Вахид, словно не слыша Шамиля.
– Я думаю, в этом случае тебе придется ехать в командировку одному, – обреченно сказал Шамиль, искренне жалея, что среди них нет кого-нибудь помоложе.
За дверью напротив что-то скрипнуло. Вахид услышал этот звук уже второй раз. Было понятно, что в глазок кто-то наблюдает. Еще бы, два бородатых кавказца в кожаных куртках возятся с замком соседской квартиры, в которую, судя по всему, уже давно никто не заходил.
– Хорошо, ломаем ключ и уходим, – сдался Вахид, уверенный в том, что где-то на подходе полицейская машина, которую успели вызвать соседи.
– Зачем? – Шамиль удивленно захлопал глазами.
– Тебе сказать, зачем уходим?
– Ключ ломать, – уточнил Шамиль.
– Чтобы никого не смущал, – объяснил Вахид.
Снизу послышались шаги. Одновременно загудел лифт.
– Поднимаемся наверх! – приказал Джабраилов, прекрасно понимая, что если все так, как он думает, и это полиция, то соседи укажут, куда ушли «бандиты».
Конечно, они не совершили ничего противозаконного. Но как сейчас объяснить, зачем пытались вскрыть двери чужой квартиры? Одно упоминание о ГРУ из уст бородачей с Кавказа вначале рассмешит блюстителей порядка, а потом поставит крест не только на операции, но и на службе, которая началась после длительного перерыва.
Они стали бесшумно и быстро подниматься по лестнице.
– Лишь бы выход на технический этаж был открыт, – проговорил одними губами Вахид.
– Может, к кому-нибудь зайдем? – неуверенно предложил Шамиль.
– Ага! – Вахид провел по бороде ладонью. – Воды попить. В противном случае развернемся и пойдем навстречу.
– Не хотелось бы кого-то калечить, – на полном серьезе признался Шамиль.
Читать бесплатно другие книги:
