Промзона. Хроника убийства Лесков Сергей

Глава первая

«Возвращение»

Вот он – первый шаг на воле… по воле…

Солнце светило ярко, слепя глаза, которые он поднял вверх. Синее небо, практически без единого облачка, радовало и создавало необыкновенное настроение, ощущение свободы и радости. Кажется, прошло больше половины жизни, прежде, чем он снова полной грудью вдохнул в себя этот необыкновенный воздух, воздух свободы. А прошло то всего восемь с половиной лет изоляции от этого чувства пьянящей радости.

Звук захлопнувшихся металлических ворот за спиной вернул его к действительности. Почему – то слегка дрожали руки, когда он непослушными пальцами достал из пачки сигарету и пытался прикурить её. Мужчина сделал первую глубокую затяжку, вместе с никотиновым дымом в его грудь и лёгкие ворвался весенний апрельский аромат весны. Далеко не каждому за свою жизнь удаётся испытать это необыкновенное чувство возвращения к жизни, к той жизни, которой ты был лишён по собственной глупости на такой большой период существования в нашем бренном мире. Да это и к лучшему…

Метрах в тридцати впереди от вышедшего из ворот ИТК № 7 мужчины на небольшой площадке стоял отечественный автомобиль ВАЗ – 2110 цвета мокрого асфальта. Открылась водительская дверь десятки, и из машины вышел молодой человек, возраст которого можно определить как средний, или даже относительно юный, лет 22–25. Он несколько секунд рассматривал яростно курившего мужчину, потом негромко окрикнул его:

– Батя, здравствуй!

Мужчина вздрогнул и посмотрел на парня, потом правой рукой загасил об подошву левого ботинка сигарету, бросил её на землю и сделал несколько шагов навстречу молодому человеку:

– Привет, сынок, спасибо, что встретил.

Они обнялись и стояли так около минуты, похлопывая друг друга по спинам.

– Садись в машину, поехали домой, я там уже поляну накрыл, – голос парня немного дрожал, – никого, правда, нет. Вдвоём отметим твоё освобождение.

– Нет, давай сначала к Алесе поедем. На похороны меня не отпустили, в шизо тогда я парился. Денег предлагал, всё без толку.

– Я в курсе. Хорошо, сначала на кладбище. Я предполагал такой вариант, всё взял с собой.

Они сели в Ладу, и сын плавно тронулся с места в сторону Индустриальной улицы. До Ермолинского кладбища отсюда было километров десять, не больше.

– Как себя чувствуешь? – спросил сын, – со здоровьем всё нормально? Смотрю, курить снова начал.

– Да это я так, сегодня только, нервишки шалят, сам понимаешь, не каждый день из таких заведений выходишь. Завтра уже не буду.

Автомобиль на невысокой скорости приближался к Ермолинской дороге, откуда до кладбища было совсем недалеко. Отец с сыном не видели друг друга с момента суда, который определил старшему Викторову Александру Владимировичу восемь с половиной лет лишения свободы, которые он и отмотал от звонка до звонка. Разговор, тем не менее, почему-то не клеился. Они больше молчали. Может быть, причина заключалась ещё и в том, куда они сейчас направлялись. В июне прошлого года погибла, была убита, дочь Александра, младшая сестра Сергея, который и вёз сейчас отца на кладбище, где и нашла последний приют Алеся. Убийца был задержан на следующий день. Им оказался возлюбленный Алеси, друг и одноклассник Сергея Дмитрий Кузнецов. До суда, к сожалению, он не дожил – повесился в камере СИЗО «Белого лебедя» в Новгороде. Перед этим он успел дать чистосердечное признание, искренне во всём раскаявшись. Убийство было не умышленным. По злой иронии судьбы и похоронены они были на одном кладбище, на территории одного квадрата, могилки их разделяли не более пятидесяти метров. Ни отец, ни сын не хотели, да и не могли сейчас говорить об этом, больше молчали.

Вот и кладбище. Сергей свернул налево и заехал на территорию. Проехав совсем немного, заглушил двигатель и вышел из машины.

– Пойдём, пап, здесь недалеко, рядом совсем. Я у неё неделю назад был, прибрался чуть – чуть. Впрочем, порядок здесь. Да, сам сейчас всё увидишь.

Шли они совсем недолго. Могилка, действительно, находилась рядом, недалеко от входа на кладбище. На небольшом песчаном холмике стоял православный крест, к которому была прикреплена фотография Алеси, ещё школьная, на которой она была необыкновенно молода и красива. Сергей положил рядом с крестом четыре красные розы, достал из спортивной сумки непочатую бутылку водки и два стакана. Александр присел на маленькую скамеечку, стоящую здесь же, у края могилки, пока его сын разливал в стаканы водку. На кромку одного из них он положил кусок чёрного хлеба и поставил на холмик среди цветов, второй протянул отцу. Тот, ни слова не говоря, смотрел на фотографию дочери, глаза его недвусмысленно блестели.

– Ты выпей, папа, – Сергей украдкой смахнул с глаз слезу, – помяни Леську нашу. Я дома помяну, сейчас не буду, гаишников сегодня в городе много, рейд, что ли…

Александр одним махом вылил водку в рот, отломил от протянутого сыном бутерброда с колбасой маленький кусочек хлеба, понюхал его и раскрошил по могилке. Помолчали. Затем отец положил руку наверх креста, несколько секунд стоял в таком положении, не отрывая взгляд от фотографии Алеси, потом нагнулся и поцеловал изображение дочери и крест.

– Всё, пошли, дома мне всё подробно расскажешь.

– К Кузнецову не зайдём? – спросил Сергей.

Отец недоуменно посмотрел на сына и коротко, как отрезал, ответил:

– Нет!

Он первым отошёл от могилки и направился в сторону машины. Шёл, слегка сгорбившись, медленно переставляя ноги. Этот сорока восьмилетний мужчина с короткой прической, угрюмым лицом и обтянутыми кожей скулами, создавал впечатление убитого горем пожилого человека. Но достаточно было кому – нибудь заглянуть ему в этот момент в глаза и встретиться с ним взглядом, он в корне поменял бы это мнение. Глаза Александра горели в буквальном смысле, выражая одновременно необыкновенную боль и такую же ярость. Было непонятно, как он мог сдерживать себя, сдерживать рвущиеся наружу крик, слёзы, горе, и с каменным выражением лица двигаться вперёд, практически не осознавая даже направление своего движения. Сергей шёл за ним в трёх шагах, неся в руках сумку, с приготовленными бутербродами и водкой.

Домой отец с сыном приехали через сорок минут. Александр сразу же пошёл в ванную принять душ, чтобы смыть с себя оставшиеся следы шконок, параши, шизо, весь тюремный дух и грязь. Сергей занялся столом. В принципе, всё было приготовлено заранее, оставалось лишь освежить закуску и достать из холодильника водку.

Квартира, где последние восемь с половиной лет проживал Сергей вместе с младшей сестрой без родителей, в народе называлась классической хрущёвкой. Мама умерла давно, когда детям было ещё мало лет, менее пяти Сергею, а Алеси ещё и четырёх не было. Отец восемь с половиной лет назад загремел на нары за ограбление частного ювелирного магазина в областном центре. Хата состояла из двух комнат, раздельного санузла, маленькой прихожей, и ещё меньшей кухни. Досталась она семье Викторовых ещё от дедушки, папиного отца, которого Сергей практически и не помнил. Обстановка в квартире заставляла желать лучшего, но, тем не менее, была вполне пригодна для жилья и отличалась, несмотря ни на что, аккуратностью и чистотой. Сергей не курил, спиртное употреблял в очень ограниченных количествах, вёл благопристойный образ жизни. Алеся при жизни была также очень чистоплотной и порядочной девушкой. Жили они небогато, но брат и сестра учились заочно в Новгородском государственном университете, и оба зарабатывали себе на жизнь самостоятельно, так как помощи им было ждать не от кого. Так что жить было можно. Сергею два года назад даже удалось приобрести относительно недорого трёхлетнюю Ладу десятой модели, на которой он сегодня и встречал отца.

Комнату, в которой жила Алеся, после её гибели Сергей держал закрытой, и никогда не открывал, за исключением, когда органы следствия проводили в ней обыск и какие-то другие следственные действия, которые активно и показательно проделывали работники Следственного комитета, или прокуратуры. Или кто они там теперь. Это было ещё на первоначальном этапе следствия, когда был задержан за убийство девушки Кузнецов Дмитрий, друг и одноклассник Сергея.

Сейчас Сергей решил устроить в её комнате отца. Он за день до его освобождения убрался в комнате, превратил её из девичьей в мужскую, оставив лишь портрет сестры и её любимую гитару на стене. Все вещи Алеси он упаковал в отдельную сумку и, если честно, не знал, что с ними делать. Наконец, решил пока оставить всё, как есть, и закинул сумку на самую верхнюю полку в кладовую комнату, благо таковые ещё имелись в квартирах данной планировки.

Когда Александр Владимирович вышел из душа, стол на кухне был уже полностью сервирован, те блюда, которые должны были быть горячими, такими стали, а водка, выставленная из морозилки, приятно отпотевала и ждала своей участи. Недопитую бутылку с кладбища Сергей не стал выставлять на стол, поставил её в холодильник. Особенно обращали на себя внимание свеженькие огурчики и помидоры, которые сын очень красиво порезал и разложил на тарелке. Здесь же присутствовало любимое отцом деревенское солёное сало.

Александр немного отодвинул стул и присел за столь богатый, хотя и собранный из обычных и повседневных продуктов, стол. Сергей с хрустом свернул пробку с отпотевшей бутылки беленькой и разлил жидкость по гранёным стаканам. Он специально приготовил их для этого момента, считая, что в таких случаях банальные стопочки неактуальны.

– Ну, папка, – он протянул свой стакан и чокнулся с отцом, – за твоё освобождение! Без лишних слов! Я рад, что мы снова вместе!

Александр только кивнул, не сказал ни слова. Они выпили по первой и стали закусывать.

– Как вы жили – то без меня? – спросил старший Викторов, – по письмам много не узнаешь, хотя представление я имел. Расскажи подробнее.

– Да, нормально жили, – Сергей охотно стал рассказывать, одновременно разливая по второй. – Я на «Сплаве» работал, как и до сих пор работаю, механиком уже поставили. Алеська в «Магните» на кассе горбатилась. Денег и ей и мне платили нормально. Учились заочно в нашем университете. Я уже на последнем курсе, сестрёнка на годик позже шла. В-общем, всё нормально было. Не голодали, не бедствовали, я даже машинку сумел неплохую прикупить. Вместе уживались прекрасно. Да, мы с детства с ней в принципе не цапались, всегда находили общий язык, дружили по-настоящему, как брат с сестрой. Не скрывала она от меня ничего практически, как и я от неё. С Димкой они любили друг друга по-серьёзному. Поэтому всё произошедшее для меня, как гром среди ясного неба. Много вопросов и неясностей.

– Подожди, Серёга, – отец несколько удивлённо смотрел на сына, – расскажи мне подробнее обо всём, что там произошло, на этой промзоне, почему Дима задушил её? Вообще, про них расскажи, про их отношения. Ведь я Кузнецова ещё с детства помню. Как вы с ним и Алеськой зимой с вала на модных тогда ватрушках катались. Ведь дружили крепко, неразлучные были.

– Так мы и до последнего времени ими оставались. Вот только, когда они серьёзно стали встречаться, несколько от меня отдалились, в свой мирок ушли. А так всё и было без особых изменений.

– Что же там произошло между ними?

– Надо издалека начать. Я тебе сейчас всё расскажу, но давай сначала ещё выпьем, – предложил Сергей, – без стакана здесь трудно разобраться. Алеся наша тоже со странностями была, царство ей небесное.

Они выпили еще грамм по сто тридцать, закусили, и младший Викторов стал рассказывать:

– Ещё около года назад как-то вечером, когда сестра работала до двадцати двух, прибежал ко мне Димка, весь в мыле, зашуганный какой-то. «Серёга, – говорит, – что мне делать? Алеська заставляет меня, когда мы занимаемся этим делом, душить её. Ну, не совсем, до конца душить, а немного… понимаешь?» Я, конечно, ничего не понял и попросил рассказать его подробнее. Ну, он и рассказал. Оказывается в момент полового акта, когда дело до кульминации доходило, Алеся просила Димку слегка её душить за горло, чтобы перекрывать ей полный доступ кислорода. Она от этого какой-то особый кайф испытывала. Это я тебе сейчас стараюсь нормальными словами всё рассказывать, тогда в нашем разговоре другие слова присутствовали. В интернете мы узнали, что это один из элементом БДСМ, совершенно безвреден и не является извращением. Тем более, самый ответственный момент контролируется обоими партнёрами, и по особому знаку прекращается придушение. Например, влюблённые договорятся, что при малейшем дискомфорте девушка просто щипнёт партнёра за ногу ниже колена, или за живот, например. Вот такая шняга. После интернета мы немного успокоились, выпили по соточке. Я, ещё тогда шутя, сказал Димке: «Смотри в порыве страсти не придуши мне сестру! А то и сам втянешься в это дело, выпьешь лишнего, и не рассчитаешь силёнок!» Как в воду глядел. Вот такие у них особенности любви и страсти имелись. Они об этом никому, конечно, не рассказывали, но на следствии всё, естественно вскрылось. Под ногтями у Алеськи частицы крови и кожи Димкины. У него вся спина исцарапана. Он постоянно после неё исцарапанный ходил. Спина не успевала заживать. Половой акт присутствовал, что подтверждается следами Димкиной спермы. Страстная Алеся была, как кошка царапалась. Вот такая, батя, история. Короче, доказательства вины моего друга и одноклассника, как говорил следователь, железобетонные. Давай ещё по одной, потому что это ещё не всё. Дальше, всё только интереснее. Я тебе дам предсмертное письмо Димкино прочитать. Выводы сам сделаешь.

Александр слушал сына и молчал. Всё новое, что он узнал про свою младшую дочь, ни грамма не шокировало его. Он достаточно прожил на этом свете, знал, что такое любовь, что такое настоящая страсть, сталкивался и с такими вещами, о которых сейчас рассказывал сын. Лучше бы обходиться без этих фишек, но каждые влюбленные сходят с ума по-своему… а это дело уже глубоко личное. Главное, не переходить определённую черту. Но, если в результате этих влюблённых игр, один из партнёров уходит навсегда в мир иной, это уже убийство. И ещё не ясно, умышленное, или нет, как утверждает следствие. Под эту марку можно любое умышленное убийство обыграть как совершенно случайное.

Сергей, тем не менее, достал из холодильника новую непочатую бутылку, свернул ей голову, и разлил по стаканам уже определившуюся порцию по сто тридцать граммов. Они чокнулись и выпили. Под горячую картошечку и курочку сорокоградусная проскочила великолепно. Сергей вышел в комнату и принёс отцу повидавший виды тетрадный листок, на котором мелким подчерком было написано довольно много. Александру пришлось надеть очки, чтобы прочитать всё то, что было изложено на этом измятом листке.

«Серёга, когда ты будешь это читать, я уже буду рядом с Алесей. Без неё мне не жить на этом свете. Я всегда её любил, люблю, и там буду любить! Не верь никому, я не убивал её. Ни случайно, как это хочет представить на суд следователь, и ни как иначе. Найди её подругу – Марину Пешкову, с которой она на кассе подменялась, она что-то должна знать. Они лучшими подругами были, и у Алеськи как-то проскакивало, что Марина про неё знает больше, чем она сама. Как я уезжал на велике за шампанским, а Алеся тогда была ещё жива, видел наш бомж Антипыч, он должен это подтвердить. Когда я вернулся, Алеся уже была мертва. Всё это я говорил следаку, но им это не надо. Ведь у них есть я. Адвокат убедил меня сознаться, что я случайно в момент полового акта не рассчитал силы и случайно задушил Алесю, что мне мало дадут, потом по половинке выйти смогу. Иначе лет пятнадцать, если не больше, точно гарантировано. Я идиот повёлся. Сделал чистуху. Прости меня, Серый. Пожалуйста, найди настоящего убийцу. Ради нас с Алесей сделай это! Я не убивал её. У меня никаких подозрений нет. Да и врагов у неё не было. Прости меня. Постарайся моим родителям всё объяснить. Твой друг, Димон. Прощай!»

– Да, дела… – только и смог выдавить из себя Александр, – получается, не он Алеську нашу…

– Лично я уверен в этом, папа, – подтвердил Сергей, – что не он.

– А ты разговаривал с этой подругой Алеськиной, Мариной, с бомжом этим?

– Да ведь и дело то всё в том, что пропали они. Антипыч вообще куда-то слился, никто найти его не может, а Маринка после похорон Алеси уволилась и уехала куда-то. И никто не знает куда. Вот такие, батя, дела…

Викторов старший молчал и уставился в одну точку на столе. Похоже, что в это время в его голове шёл какой-то мыслительный процесс. Спустя минут пять, он потянулся к бутылке, разлил остатки водки и сделал вывод:

– Всё, Серёга, это последние наши граммы спиртного, пока не разберёмся во всей ситуации. Я тоже прихожу к мнению, что твой Дима не при делах, хотя и тут могут быть варианты. Захотел, например, на тот свет в глазах людей чистеньким уйти и специально такой спектакль придумал. Но это не очень реально. Будем надеяться, что это не так. Но разобраться со всем надо. Завтра на свежую голову поговорим, а сейчас давай допиваем, доедаем, и отдыхаем, спать укладываемся. А откуда, кстати, у тебя послание это?

– А это мне сокамерник Димкин передал, Сысоев Николай, он с ним вместе в Сизо парился. Доверился Димка ему и передал через него это письмо. Выпустили того аккурат после того, как Димка повесился, через день.

– Ты разговаривал с ним? Что он рассказывал про твоего друга?

– Говорил, что мучается он от того, что признался в том, чего не совершал. Что не убивал он нашу Алесю. Все обстоятельства против него, и следствию, как подарок его признание. А уходил он к Алесе не потому, что устал бороться, просто не мог он без неё совершенно, не хотел без неё жить. Так мне этот парень и сказал.

– Слабаком твой Димон оказался. Хотя, не нам судить его. Может быть, действительно, не мог без неё. Ну а нам он задачу конкретную оставил и поставил, давай завтра всё и обсудим. Да, расскажи немного, что из себя эта промзона представляет, и почему там Алеся с Кузнецовым оказались.

– Да ты сам прекрасно всё знаешь. Небось, всё детство своё там проводил. Это, если идти по дороге между заводами, 57-м и 61-м домом по улице Нехинской, в сторону Октябрьской улицы, она и есть. Здесь склады всякие, заводики, цеха, офисы, гаражи… чего только нет. В самом конце перед речушкой Веряжкой остались два жилых двухэтажных дома, справа от них «Ильменьские сети» и какое-то здание, «Новэнерго», кажется. Левее автомобильный агрегатный завод, а вот дальше… и есть маленький рай. Расположен он правее этого агрегатного завода. Там речка делает небольшой поворот, а перед ним и открывается небольшой участок в пределах метров ста – двести, красоты неописуемой. Получается, участок полудикой природы между речкой и комплексом гаражей. Здесь есть небольшие деревья, кусты, поляночки очень приятные и с травой мягкой и, как ни странно, зелёной. Речка рядом журчит. Маленький рай среди промзоны. И что самое главное, городские повесы сюда не ездят. Может быть, просто не знают про это место, может быть, не очень оно их устраивает, да и добираться не совсем удобно. Дороги практически нет, ямы да канавы, сам понимаешь. Только жители этих двух оставшихся жилых домов здесь частенько праздники празднуют: шашлычки там всякие, салютики, водочка, селёдочка, и тому подобная шняга. Летом, когда тепло, местные бомжи сюда собираются. Им здесь тоже раздолье. До властей далеко, построят шалашики и костры жгут под водочку. Это место Димке и Алесе, как и мне, с детства знакомо. Частенько здесь время проводили. А теперь сестрёнка вообще влюбилась в этот участок рая. Они с Димоном даже палаточку маленькую купили, ставили её рядом с речкой, и часто с ночёвкой там оставались. Бомжики их уже знали, любили даже. Димка всегда их чем-нибудь угощал. Не мог с пустыми руками там появляться, считал, что территория эта всё-таки их, бомжей. Говорил, что пусть у них в жизни, хоть какая-то радость сезонная имеется, а то нигде им места нет. Вот такие дела! Ну, а в тот день, насколько мне известно, из материалов дела, Алеся с Димоном также приехали на великах с палаткой. Бомжи их видели, Кузя, так я Димку иногда называл, как всегда чем-то их побаловал. Потом они с Алеськой уединились в палатке на своем месте, у речки. Шампанское пили, всё такое… любовью занимались, конечно. Потом Алеське ещё шампанского захотелось, и она уговорила Димку сгонять на велосипеде в магаз. Он согласился, оставил её в палатке, а сам погнал в город. Именно этот момент, насколько я понял из его письма, когда Алеся его провожала, а он уезжал, и видел Антипыч, который затем куда-то бесследно пропал. А когда Димка вернулся с шампанским, обнаружил Алесю мёртвой с её летним шарфиком на шее. Поорал, порыдал, а потом понял, что его же и загребут за убийство, зассал и дёрнул в бега, идиот. В ментовку, правда, позвонил. Недолго бегал, на следующий день взяли. Да, похоже, он уже и не скрывался, сидел дома пьяный вдрызг, и ждал, когда за ним придут. А через недельку и чистосердечное написал. А дальше ты уже всё знаешь из его письма. Вот и всё, в принципе.

Сергей закончил. Александр продолжал молчать. Знал он прекрасно это место. Сам часто в детстве там бывал, купались с мальчишками в Веряжке. В те годы она была шире и глубже. Хорошее было место! Действительно, маленький рай среди промзоны! Понимал он дочь, сам любил этот маленький участочек счастья. Но и в ужасных снах представить не мог, что здесь его единственная дочь расстанется с жизнью.

– Всё, Серёга, – старший Викторов твёрдо положил правую ладонь на стол, – ложимся спать. Завтра, как договорились, занимаемся нашими делами. Никто, кроме нас с тобой не разберётся, да и не будет разбираться с этим делом. Надо понять, убивал Кузнецов Алесю, или нет. Если нет, то мы должны найти настоящего убийцу, и я лично придушу его так же, как он Алесю, и ни один суд, в том числе и Божий, меня не остановит…

Глава вторая

«Вынужденный отпуск»

Ночь у Сергея проходила беспокойно. Сначала он крепко заснул, но среди ночи проснулся и больше уже спать не мог. Сначала несколько раз ходил на кухню, пил из-под крана холодную воду, все-таки водки вчера у них с отцом выпито было по бутылочке, что для Сергея представляло немаленькую дозу. Хорошо, что он заранее отпросился на работе, взял выходной, предполагая именно такой вариант развития вчерашних событий.

Старший Викторов спал в отличие от сына крепко и безмятежно. Перед тем, как уснуть, в голове у него был уже практически готов предварительный их с сыном план действий по установлению истины гибели его дочери и сестры Сергея.

Утро встретило отца и сына достаточно приветливо. Уже ярко светило солнышко, да и Сергей под утро все-таки снова уснул и сейчас выглядел уже достаточно свежо и прилично. Следов вчерашней выпивки практически не наблюдалось ни у одного, ни у другого. Сергей первый встал и прошёл на кухню, где поставил на газовую плиту чайник, а сам направился в душ. Александр позволил себе ещё немного поваляться в постели, чего не делал с таким удовольствием последние восемь с половиной лет. Затем он сменил в душе сына, и через пятнадцать минут за кухонным столом они мирно пили крепкий чёрный чай и обсуждали планы Александра, который высказывался достаточно конкретно и убеждённо:

– Во-первых, Серёга, тебе придётся взять отпуск на парочку недель минимум. Дел у тебя будет много. Ты когда последний раз пытался найти Антипыча и Марину Пешкову?

– Да уже полгода назад, точно, – Сергей удивлённо посмотрел на отца, – думаешь, с тех пор что-то изменилось?

– Не знаю, – старший Викторов был достаточно категоричен, – во всяком случае, надо обязательно пройтись по второму кругу. За это время всё могло произойти. Тебе для этого надо много времени. Прикинь: сначала надо пройтись по бомжам. Если Антипыч живой, он наверняка где-нибудь за это время засветился, и его кто-нибудь из прежних соратников видел. Потом надо обязательно зайти в магазин, где работали Алеся с Мариной, и поговорить с заведующей. Узнать, с кем была достаточно близка Марина, с кем дружила, у кого была в друзьях в ваших социальных сетях. Всех надо установить и со всеми переговорить. Кто-нибудь уже должен знать, куда она делась. Вот твоя задача на ближайшую неделю. Но сначала реши вопрос с отпуском. Отпустят тебя?

– Думаю, что отпустят. Скажу, что тебе надо на первых порах помочь. Моё руководство знает, что ты вышел. Думаю, всё нормально решится. В крайнем случае, я имею право взять неделю за свой счёт, а там видно будет.

– Отлично. В-общем, ты задачу понял?

– Да, – подтвердил Сергей, – а чем ты займёшься?

– А у меня дел тьма, – Александр даже зажмурился, – для начала в ментовку надо идти со справкой, регистрироваться и документы получать. Затем надо с подельниками моими разбираться. Ведь я за троих один тянул, а моя доля в деле осталась. Пожалуй, настало время забирать её и с друзьями рассчитываться. Чувствую, не очень – то они захотят бабульки возвращать. Один, правда, погиб, на машине разбился, но свято место пусто не бывает. Ну, да это мои проблемы. Решу, есть варианты, и поддержка с зоны имеется. Батянька у тебя какой ни есть, но авторитет. Так что решим все вопросы, не денутся никуда. А деньжата нам, чувствую, понадобятся. Для начала с этого начнём, а там видно будет.

На том и решили. Сергей собрался и отправился на работу, а старший Викторов налил себе ещё кружечку чая и задумался. Невольно вспомнились события почти девятилетней давности, когда они, трое сорокалетних мужиков, никто ранее не судимый, решили элементарно ограбить частный ювелирный магазин, к которому у них имелся неплохой оперативный подход. Иными словами, одна из продавцов магазина была любовницей Михаила, друга Викторова Александра, она же и предложила опустить родной магазин, вернее его хозяина, вора и хапугу, так называемого коммерса. Тот, с её слов, брал всю ювелирку где-то в Питере без официальных бумаг. Не исключено, что часть была ворованной. По большому счёту, и в заявлении в ментовке он не мог указать основную часть похищенного. Так что дело должно было выгореть. Готовились они недолго. Саша, Миша и третий их товарищ – Иван, морально были готовы в такому радикальному поступку, трусости и нерешительности практически ни у кого не было. Кто же знал, что у этого долбанного коммерса, хозяина ювелирной точки, был один очень хитрый секрет. Когда за пару минут, которые они просчитали, весь основной товар был уже в заранее приготовленной сумке, вдруг в зале раздался практически маленький взрыв. В результате Александра придавило какой-то балкой, из-под которой выбраться было невозможно. Друзья пытались как-то помочь ему, но всё было бесполезно.

– Парни, сваливайте, – из последних сил выдавил Викторов, – я всё на себя возьму, сделаю вид, что сознание потерял и куда делся товар, не знаю. Был один. Выйду – рассчитаемся. Удачи!

Когда приехали бойцы вневедомственной охраны, Александр уже в действительности находился без сознания. Так его и доставили после того, как смогли вытащить из-под балки, под конвоем краснопёрых в областную больницу. Затем уже возбудили уголовное дело, определили в Сизо «Белый лебедь», затем суд и, как результат всего мероприятия – восемь лет и шесть месяцев лишения свободы. Он никого не сдал, ущерб возмещён не был. Да и показан потерпевшим был совершенно другой ущерб, намного меньший. Да это и понятно, ведь товар в основном был левым. Опера пытались с ним работать, колоть его, прессовали даже, но всё было бесполезно. Саша знал, что, если не расколется, то после освобождения его ждёт неплохой куш. Это приятно согревало душу. Да и крысой он никогда не был, не сдавал своих, никогда и никому. Парни были уверены в нём и спокойны. Берегли его долю и вложили в общее дело. Уже позже, через несколько лет, он узнал по своим каналам, что Иван погиб в автомобильной аварии, а Михаил занялся строительным бизнесом. Причём довольно успешно. Они специально напрямую не общались, чтобы не вскрылось истинное положение дел, но весточки с воли и грев Викторов получал от Михаила регулярно. Находясь на зоне, Александр сумел положительно решить вопрос о внесении доли в общак за дело, которое, все же считалось успешным, не смотря на то, что сам Саша парился на нарах. В этом ему помог смотрящий по зоне. Михаилу на волю была отправлена сначала определённая малява, затем пришёл человек, который и решил данный вопрос. Миша, естественно, не противился этому. Он всегда отличался благоразумностью и жадным никогда не был. Надо – значит надо! Этим поступком Александр решил несколько проблем: завоевал поддержку законников, настоящих воров, коммерс был отодвинут со своими претензиями далеко и навсегда, ну и авторитет необходимый поимел, который, правда, и так уже за ним определился. Даже погоняло ему дали – «ювелир». Сначала он не принимал его, не нравилось, но потом привык, пусть будет.

Бизнес развивался, друг строил неплохие жилые дома и пользовался в городе уважением, как, впрочем, и его фирма с интересным названием «Форум».

Были небольшие разборки с коммерсом, ещё до внесения доли в общак, этот иуда обещал на зоне завалить Александра через своих людей, грозился киллера нанять, но его быстро поставили на место. Викторов очень скоро завоевал у сидельцев заслуженный авторитет и поддержку смотрящего. Ни одного дня не работал из всех восьми с половиной лет. Так что его положение в этой своеобразной системе изолированных от общества людей, росло не по дням, а по часам. Предлагали даже в законники вступить, но он отказался. Не считал себя настоящим Вором с большой буквы. Хотя все воровские понятия чтил и руководствовался ими в жизни на зоне. И восемь с половиной лет прошли уважительно, хоть и несколько тяжело. Но человек ко всему привыкает. Привык и Александр к зоне, к этому образу жизни, который не очень и отличался от того, который был за другой стороной стены с колючкой. Люди то те же. Страна то та же. Понятия и законы одни. Так что жить можно везде. Человеческую сущность главное не терять, не скатиться на скотство и крысятничество. Если бы не убийство Алеси…

Викторов отодвинул пустую чашку и начал собираться. Сегодняшний день надо начать с родной полиции, не надо с ней заигрывать, да и документы нужно получать. Жизнь ведь новая начинается! Или старая продолжается? Ладно, разберёмся! Он скоренько оделся, на улице уже достаточно тепло, поэтому хватило легкой курточки из старых запасов, которые Серёга выложил на стулья, и серых брюк. Вполне прилично и неброско для похода в правоохранительные структуры!

На заводе Сергею удалось всё решить быстро. Дело в том, что буквально на днях был закончен большой контракт с израильтянами, и в течение месяца никакой срочной работы не предвиделось. По этой причине начальник цеха, где трудился механиком Викторов младший, сам хотел предложить тому идти в отпуск раньше намеченного графика. Всё сложилось как нельзя к лучшему. Две недели законного отпуска Сергей заполучил, совершенно не напрягаясь.

Выйдя из завода, он сел в любимую десяточку и решил начать с «Магнита», где трудились Алеся и Марина. Магазин был расположен на улице Большой Санкт-Петербургской 136, и добираться до него приходилось через весь город. Простояв необходимое время в пробках, и протолкавшись в них также обусловленное время, младший Викторов все-таки через полчаса подъехал к магазину и припарковал десяточку около центрального входа. Он немного волновался. Во-первых, сама задача, поставленная перед ним отцом, заставляла внутренне собраться, а, во-вторых, в этом магазине трудилась его сестрёнка, которой уже нет на этом свете, и его самого здесь знали все работники, которых он уже, кстати, не видел более полугода.

Сергей собрался, перекрестился, и вышел из машины. Магазин был полон народа, хотя время было ещё не самое проходное. На него сначала никто и внимания не обратил, все девушки были заняты клиентами. Здесь глаз да глаз нужен. Некоторые покупатели, рассматривая и выбирая товар, переворачивали его снизу вверх, весь перемешивая и путая. Часто ценники не отвечали после таких клиентов действительности, все упаковки были в одной куче. Отдельная проблема заключалась в воровстве. Даже те клиенты, от которых внешне никогда не будешь ожидать чего-либо подобного, норовили припрятать куда-нибудь палочку колбасы, или бутылочку спиртного. Охраны в магазине не было, поэтому девчонки старались сами следить за этим делом. В противном случае недостача восполнялась из собственного кармана коллектива.

Первой Сергея заметила заведующая, Татьяна Васильевна, приятная молодая женщина не старше сорока лет:

– Серёженька, здравствуй, – приветливо посмотрела на молодого человека ответственная за торговую точку женщина, – что-то давно не заходил к нам. Как дела у тебя? Ты по делу, или закупиться зашёл?

– Да, нормально дела, – Сергей был рад, что она оказалась на месте, женщина нравилась ему, и он всегда с удовольствием с ней общался, хотя и бывало это достаточно редко. – Вчера вот отца встретил с зоны, освободился, наконец. Теперь по-легче будет, а то уже утомился один.

– Это хорошо, привет ему передавай, – Татьяна Васильевна была искренне рада за Викторова старшего, которого хорошо знала ещё из прошлой жизни. Когда-то она дружила с его женой, матерью Алеси и Сергея, хотя и была немного её моложе.

– Передам обязательно, он будет очень рад, уверен. А у Вас как дела, как магазин?

– Да, как видишь, крутимся, – заведующая, разговаривая с Сергеем, одновременно смотрела за своими подчинёнными, не давая тем расслабиться, – у нас нельзя иначе. Дашь слабину, тут же товар недосчитаешься, прибыль упустишь. Короче, вертимся, как юные белочки. Вижу, не просто так зашёл, говори, что хотел?

– Вас не обманешь, Татьяна Васильевна, да и не хочу этого делать. Как на духу, прямо скажу. Мне очень необходимо найти Марину Пешкову. После похорон Алеси она уволилась и пропала. У неё, наверняка, подруги в магазине остались…

– Что-то новое по убийству Алеси появилось? – женщина заинтересованно смотрела на Сергея, – а ведь из наших девчонок никто не верит, что Дима её задушил. Тёмная эта история. Да, Марина лучшая подруга была у Алеси. Возможно, она что-то и может знать. Не зря она сразу же уволилась и пропала куда-то. Но по моим данным она сейчас общается с Леной Кудрявцевой, перезваниваются, в контакте переписываются. Но Лена очень закрытая девочка, даже нам никому ничего про Марину не рассказывает, хотя мы частенько и интересуемся её судьбой. Но попробуй, поговори с ней. Только давай сделаем так: сейчас её не трогай, сам видишь, сколько покупателей в магазине, полный аншлаг. У неё до смены полтора часа осталось. Я предупрежу её, чтобы она с тобой переговорила, а ты дождись её после работы. Заодно и домой подвезёшь, ты ведь на машине?

– Да, на машине, – Сергей даже обрадовался такому раскладу. Всё-таки разговор предстоял серьёзный, и лучше, если он будет происходить не на работе, где бедную девочку задёргали бы и не дали нормально пообщаться. – Конечно, через полтора часа я буду ждать её на выходе. Я помню её, такая симпатичная рыженькая девушка.

– И, кстати, свободная, – с улыбкой добавила Татьяна Васильевна, – присмотрись, очень советую, правильная и умненькая девочка, на кассе у меня сидит, но я планирую продвигать её, заочно учиться направляю. Умница! Всё… Серенький, извини, времени в обрез! Заходи, всегда рады тебе!

К концу их разговора все девушки уже разглядели, с кем разговаривает их заведующая, и почти все нашли возможность приветливо улыбнуться ему и помахать ручками. Сергей вышел из магазина, и решил никуда не уезжать, в городе сейчас уже пробки, лучше поболтаться по району, зайти в другие магазины, выпить где-нибудь чашечку кофе. В-общем, убить время. Это ему удалось с успехом, и уже через полтора часа он ждал у центрального выхода из «Магнита» Лену Кудрявцеву. А ведь она ему, если честно, даже нравилась. Он видел её несколько раз, когда приезжал за Алесей в магазин. Такая миленькая, худенькая, но с ярко выраженными формами, рыженькая девчушка. Она и на поминках присутствовала, и Марину Пешкову она уводила. Это он помнил. Ну, вот и время подошло, пора бы и выходить Леночке на волю. Все-таки в магазине девочек держали очень строго, расслабляться не давали. На время работы даже мобильные телефоны изымали. Курить выпускали только в строго отведенное время и очень редко.

Ага, вот и она…

Господи, за эти месяцы, чуть меньше года, что он её не видел, девушка стала ещё интереснее. Ножки, кажется, немного поправились, сама она вытянулась, или же каблучки такой эффект дают. Волосы прямо огненные, спускаются по плечам, глаза блестят, как огнём горят. Интересно, какого они цвета? Сергей ни разу не был с ней так рядом, чтобы разглядеть их цвет. Надо сегодня не упустить момент и всё внимательно рассмотреть. Очень интересная девушка. У него по телу даже какая-то дрожь небольшая проскочила, когда она вышла из дверей магазина.

– Лена, – он негромко позвал девушку, когда она спустилась со ступенек и подошла ближе к парковке, – здравствуйте! Вы не узнаете меня?

– Почему же, узнаю, – она улыбнулась, – я Вас ещё в магазине узнала. Извините, что не поздоровалась, на кассе постоянно народ суетился. А потом мне Татьяна сказала, что Вы дождётесь меня, что поговорить хотите. Я слушаю Вас. Только, Серёжа, я очень устала, домой хочу, давайте недолго.

– Не беспокойтесь это недолго. И присаживайтесь в машину, я Вас заодно до дома довезу. Вы ведь где-то в западном районе живёте?

– Да, – Лена назвала адрес. Оказалось, это совсем недалеко от его дома.

Он распахнул переднюю дверцу своей Лады и усадил девушку на пассажирское кресло. Лена ни капельки не ломалась. Видно, действительно, очень устала, и возможность доехать до дома на машине вполне её устраивала.

– Ну, и о чём Вы хотели со мной переговорить? – заинтересованно глядя на Сергея, спросила девушка.

– Да, Вы, наверное, уже и сами догадались, – предположил молодой человек, – мне надо как-то наладить контакт с Вашей подружкой Мариной Пешковой. Она ведь была лучшей подругой моей сестры, так?

– Да, дружили мы все втроём, но с Алесей Марина была особенно близка. Как я понимаю, Вы тоже не очень верите, что убийство совершил Дима? – высказала своё мнение Лена, – я права?

– Да, вчера вернулся из заключения мой отец. Мы с ним долго обсуждали эту тему. Мне кажется, что я его в этом тоже убедил, и он решил принять все меры, чтобы установить настоящего убийцу, или же утвердиться, что убил Алесю всё-таки Дима. Мы решили разобраться во всём, не привлекая сюда полицию, прекрасно понимая, что там всё уже расставлено по полочкам, и никто ничего не станет перекраивать. Никому там это не надо. Тем более, что предполагаемый убийца сам находится на Ермолинском кладбище.

– Да, Серёжа, – Лена задумчиво смотрела на дорогу и на автомобили, двигающиеся в попутном направлении, – Вы правы, помощи от полиции в этом вопросе Вам не дождаться. И не только по тем причинам, которые Вы указали. К сожалению, Марины нет в городе, мы с ней общаемся через Контакт, и реже по телефону. Я думаю, она не станет выходить с Вами на связь. На то имеются особые причины. Кое в чём я в курсе. Но, пока я не получу от неё согласия, говорить на эту тему с Вами тоже не буду. Давайте так договоримся. Мы с Вами обменяемся телефонами, адресами контактов, и я переговорю подробно с Мариной. Я постараюсь убедить её, чтобы она поделилась информацией и подозрениями, которые у неё есть. Если она это сделает, то я Вам передам всё то, что получу от неё. Но в одном я уверена, что Марина поставит пару – тройку условий, обязательных Вам для исполнения. Во-первых, она никогда и никому не признается в том, что делилась с Вами какой-нибудь информацией, во-вторых, никаких официальных показаний она давать также не будет. И наконец, в-третьих, о Ваших контактах никто и никогда не должен узнать. Я считаю, что всё будет именно так…

– Леночка, – Сергею почему-то захотелось именно так к ней обратиться, – я и сам хотел предложить ей эти же условия, чтобы убедить её пообщаться со мной. Дело в том, что мы с папой не суд, и не полиция. Нам не нужны юридические доказательства вины, или невиновности Дмитрия. Нам нужна внутренняя уверенность и убежденность в виновности конкретного человека в убийстве Алеси, понимаешь? Поэтому, все эти условия нам также только в помощь. Постарайся убедить в этом Марину. И ещё: мой папа отсидел на зоне восемь с половиной лет не за просто так. За это время он стал достаточно авторитетным в определённых кругах человеком. И, если Марине понадобится какая-то защита в связи с нашим делом, мне кажется, он сможет её обеспечить. Я очень буду ждать от тебя весточки. Когда это примерное произойдёт?

Пока они обменивались номерами мобильных телефонов и адресами социальной сети в контакте, Лена сориентировалась во времени и пространстве и конкретно ответила:

– Я позвоню, или же напишу тебе в контакте, – как-то естественно и незаметно они перешли на «ты», – и назначу тебе встречу. Думаю, это случится послезавтра к вечеру. Я работать буду до половины десятого вечера. Если всё так и сложится, то ты встретишь меня, и там мы уже решим все вопросы. Устраивает?

– Конечно, я буду ждать с нетерпением этого вечера, – Сергей как-то ласково посмотрел на девушку, – и не только потому, что ты сможешь нам помочь по Алесе. Мне кажется, мы не расстались, а я уже начал скучать по тебе.

– А вот этого не надо, – Лена довольно строго посмотрела на Викторова, но Сергей все же заметил мелькнувшую в уголках её губ легкую улыбку. Ей понравилось то, что он ей сказал. Он был в этом уверен и рад безмерно. Лена, действительно, ему очень нравилась, особенно после сегодняшней встречи.

– Жаль, мы уже подъезжаем к твоему дому, – Сергей, правда, расстроился, что они так быстро добрались до места. – Может быть, зайдём куда-нибудь, кофе выпьем?

– Нет, – отказалась Лена, – извини, но я, честное слово очень устала, прямо с ног валюсь. Давай как-нибудь в следующий раз. Останови, пожалуйста, вот здесь, на углу, дальше я сама.

– Боишься засветить свой подъезд? – с улыбкой спросил Сергей.

– Совершенно нет. Подъезд у меня третий, квартира сорок три, живу с хозяйкой. Всё, спасибо, что подвёз, до послезавтра.

– До свидания! Скучать всё равно буду! – Сергей нежно попрощался с девушкой за руку, мягко пожав её, а вот поцеловать постеснялся.

«А глаза у неё зелёные, практически изумрудные, – отметил Сергей, – очень необыкновенное и необычайно красивое сочетание рыжего цвета волос и зелёных глаз!»

Лена вышла из машины и лёгкой походкой, как будто и не работала целый день, зашла за угол своего дома, ни разу не обернувшись. Сергей с улыбкой смотрел ей вслед и начинал понимать, что эта девушка не сможет бесследно промелькнуть в его жизни. Она уже прочертила глубокую царапину в его сердце, что же будет дальше? А вдруг это любовь? За свои двадцать с небольшим лет он, конечно же, влюблялся. Но то, что происходило с ним сейчас, Сергей ещё не испытывал никогда. И это его радовало и волновало.

Конец апреля в этом году выдался не таким уж и тёплым. 17 – го числа ни с того, ни с сего аж снег пошёл, причём довольно крупный. Часам к десяти утра дороги были скользкими, такого гололёда и зимой не всегда дождёшься. Температура воздуха была минус три. Практически снова наступила зима. Сергей радовался, что поленился на днях поменять зимнюю резину на летнюю. Как оказалось, всё правильно сделал.

Сегодня по плану отца он должен заняться поисками бомжа Антипыча, а сам Викторов старший занимался пока своими ментовскими и зоновскими делами, да и бывшего подельника хотелось бы найти сегодня. Время то не ждёт! Пусть занимается, дай Бог всё правильно решит, да и расскажет потом, насколько посчитает нужным. А Сергей решил для начала на своей Ладе посетить промзону. Холодно ещё, Вряд ли он кого – нибудь из бомжей найдёт, но надо же с чего-нибудь начинать.

Промзона жила своей, обособленной жизнью. Она напоминала отдельно взятую страну со своей территорией, огороженной различными заборами, из-за которых слышались часто непонятные звуки каких-то работающих двигателей. Часто открывались и закрывались железные ворота различных фирм, через которые заезжали и выезжали автомобили, грузовые и легковые. Некоторые ворота совсем не закрывались. Через них можно рассмотреть на территории полуразобранные трактора, асфальтоукладчики и другую технику. Тут же находились и офисные помещения и здания, где суетился народ, парковались крутые и не очень иномарки. Короче, жизнь кипела вовсю!

Совершенно отдельной жизнью существовали два жилых небольших двухэтажных дома. Своего рода оазис живой жизни, среди офисов, гаражей и заводов. Младший Викторов поставил свою автомобильную помощницу около Автоагрегатного завода и пошёл бродить пешком по территории. Выпавший снег и небольшой морозец убивали всякую надежду встретить кого-нибудь из бомжей. В такой сезон и такую погоду они прячутся по тёплым подвалам, чердакам и коллекторам. Естественно, никого не найдя, Сергей решил пообщаться с жителями жилого сектора, которые в это время не находились на работе. Вполне вероятно, что кто-нибудь из них и видел в городе местных бомжей, ведь в лицо их знали практически все местные жители. Бомжи здесь обитали постоянные, и многие из них неплохо общались с жителями этих двух домиков.

Начал он с первого подъезда дома, который располагался ближе к офису и гаражу «Ильменьских сетей». В первой квартире, куда он позвонил, ему никто не открыл. Видимо, дома никого не было. И вообще, Сергею было в диковинку, что подъезды дома, вернее, двери в подъездах не были защищены какими-либо кодами, или домофонами. Это, наверное, единственные два дома в Новгороде, двери в подъездах которых находятся в открытом доступе. Похоже, жители эти живут ещё при социализме. Даже завидно! Они, конечно же, прекрасно знают друг друга, скорее всего, дружат между собой, общаются, праздники вместе отмечают. Здорово! Сергею пришлось пройти почти весь дом, результата практически никакого он не достиг. Многие знали бомжей в лицо и по именам, многие знали Антипыча лично, но никто его последние полгода не видел. А вот во втором доме Сергею повезло больше. В первой квартире также никто не открыл дверь на его стук, звонок здесь отсутствовал, а вот в следующей квартире Викторову открыла заспанная женщина средних лет, которая удивленно воззрилась на него и молчала.

– Здравствуйте, – промолвил молодой человек, – извините меня за несколько необычный вопрос. Я ищу местных бомжей, мне очень нужно найти Антипыча, Вы не знаете такого? Он мне очень нужен, как свидетель. Я не полицейский, не беспокойтесь, не доставлю Вам никаких неприятностей. Я даже готов заплатить денег, если поможете найти Антипыча.

При упоминании о деньгах, глаза женщины несколько оживились и заинтересованно уставились на Сергея:

– А сколько дадите денег, если я найду этого Антипыча?

– Ну, рублей пятьсот, хватит?

– Давай тысячу, и приходи вечером, я тебе всё расскажу и покажу, – женщина протянула раскрытую ладонь Сергею.

– Нет, – категорично заявил Викторов, – сначала Вы мне даёте информацию, я убеждаюсь, что это правдивая информация, и только потом я дам Вам деньги. И хорошо, я согласен на тысячу, но информация должна быть верной.

– Уговорил, – женщина с сожалением убрала руку, – приходи сегодня после восьми вечера, муж с работы придёт, он недавно где-то видел твоего Антипыча, расскажет. Но деньги дашь мне, и так, чтобы он не видел. Иначе я не согласна.

– Пойдёт, я готов, – Сергей доброжелательно кивнул женщине, – я приду в половине девятого вечера. Как мужа то зовут?

– Сергеем родители назвали.

– Прекрасно, тёзка значит, я тоже Сергей.

– Что ни рожа, то Серёжа, – резюмировала женщина, – ладно, пока, до вечера! И не забудь, что деньги мне, и чтобы мой Серёга не видел.

– Хорошо…

Викторов вышел из подъезда и пошёл к машине. До вечера ещё много времени, надо домой поехать и пообедать. Батяня должен подтянуться, как там у него дела продвигаются? Странно, но после возвращения отца дело сдвинулось с мёртвой точки. И Марина, кажется, при помощи Лены что-то должна рассказать, и, возможно, какие-то сведения сегодня об Антипыче удастся получить. Сергей начинал верить, что им с отцом удастся раскопать всю информацию об убийстве Алеси. Он был уверен уже на сто процентов, что его друг и одноклассник Димка Кузнецов не убивал его любимую и единственную сестрёнку.

Глава третья

«Долг платежом красен»

А старший Викторов в этот почти зимний, хотя и апрельский день, с утра снова пошёл в родную полицию на улицу Кооперативную, где окончательно решил вопрос с документами, сфотографировался на новый паспорт и встал на какой-то оперативный учёт. Или не оперативный, хрен его знает, но беседовали с ним опера уголовного розыска, затем отправили к участковому. Так называемые профилактические мероприятия были закончены, и его, наконец, отпустили. Александр решил не откладывать встречу с Михаилом в долгий ящик, и отправился к нему в офис, который находился в помещении бизнес-центра, на Большой Санкт-Петербургской улице, строение 39, в торговом центре «Волна». Фирма «Форум» довольно известна и популярна в Великом Новгороде, и найти адрес офиса через интернет не представляло никакого труда.

Офис Михаила находился на третьем этаже. Охранник на входе поинтересовался, куда направляется Александр. Он объяснил ему, что ищет своего друга, владельца и генерального директора строительной фирмы «Форум» Михаила Алексеевича Воробьева. Цербер в полувоенной форме беспрепятственно пропустил Викторова в здание.

Человек, который провёл в местах лишения свободы более восьми лет и который первый раз в своей жизни посещает бизнес-центр, причём довольно высокого уровня для Новгорода, был бы, конечно, немало удивлён размахом и разными для него непонятностями такого учреждения. Многие кабинеты на западный манер были разделены стеклянными стенами с жалюзи, там, куда возможно было кинуть взгляд и что-то рассмотреть, стояли на столах какие-то интересные приборы, названия и назначение которых Александр не знал, компьютеры, мониторы, ноутбуки. По всему основному помещению звучала очень негромко и ненавязчиво тихая музыка, чем-то напоминающая японские напевы. Туда и сюда сновали люди, в основном, молодые и не очень, женщины. Все были чем-то заняты. Праздно сидящего бездельника Викторов среди этой своеобразной суеты так и не усмотрел, хотя ему этого очень захотелось. В такой обстановке Александр присутствовал впервые, и всё это для него было очень удивительно. Никто на незнакомого немолодого мужчину не обращал никакого внимания, словно так и надо, словно это было обычным делом для центрального офиса, и незнакомые люди довольно сомнительной внешности здесь были нормой.

Кабинет Михаила его старый друг нашёл очень быстро, даже спрашивать ни у кого не пришлось. Единственная дверь и комната с нормальными стенами и табличкой: ООО «Форум», Генеральный директор Воробьёв Михаил Алексеевич. Никакой приёмной перед кабинетом не предполагалось, Михаил, похоже, был приверженец демократического управления своим детищем и принципиально отказывался от секретаря. Вопрос, конечно, спорный, но каждый руководитель поступает так, как ему кажется эффективнее и, возможно, экстравагантнее.

Викторов не стал стучать в дверь, он нажал на ручку и открыл её. Михаил сидел за столом, который располагался в глубине кабинета и разговаривал с кем-то по стационарному телефону. На столе стоял ноутбук с открытым монитором, Воробьёв одновременно что-то колдовал пальцами правой ладони на клавиатуре, левой же держал трубку телефона. Увидев Александра, он секунду пытался осознать возникший перед ним образ в реальности, затем резко, не прощаясь, положил трубку телефона на аппарат, встал с места и подошёл к Викторову:

– Ну, здорово, чертяка, – он обнял друга, – ждал, что ты появишься на днях, но почему-то считал, что это произойдёт завтра или послезавтра. Ошибся. Ну, это и к лучшему. Присаживайся.

Он усадил Александра за стол, устроился и сам на прежнем месте. Затем открыл дверцу офисного шкафа, находящегося у него за спиной и достал оттуда початую бутылку импортного коньяка. Тут же на столе появились небольшие пузатые рюмочки и тарелка с нарезанным лимоном.

– Давай, чисто символически, за встречу и твоё освобождение, – предложил генеральный директор, – а вечером это дело отметим в хорошем ресторане, как в былые времена.

– Чисто символически давай, а вот вечером не смогу, – отказался Викторов. – Не обижайся, Миша, мы с сыном слово дали друг другу, пока с одним делом не разберёмся, спиртное откладывается на неопределённый срок.

– Что за дело? – поинтересовался бывший подельник, – это не касается наших прежних дел?

– Надеюсь, что нет. Хотим разобраться с убийством Алеси. Не так там всё гладко и ясно.

– Слушай, а я считал, что убийца задержан. Он же потом в камере повесился, так?

– Всё это так, но сейчас вскрылись новые обстоятельства, позволяющие считать, что он не убивал мою дочь. Вот так…

Михаил разлил коньяк по рюмкам, чокнулся с другом, и они выпили янтарный крепкий напиток, явно отдававший дубовым ароматом. Тут же закусили дольками лимона. Александр отрицательно махнул рукой, когда Михаил хотел разлить ещё по одной рюмашке.

– Хорошо, как скажешь, – сказал хозяин кабинета, убирая бутылку и тарелку с лимоном обратно в шкаф. Туда же отправились и рюмочки. – Я понимаю, сейчас начнётся не очень приятный для меня разговор по поводу моего долга. Я готов, Саня, можешь даже не говорить. Расклад следующий. Мы тогда взяли товара на сумму почти двести тысяч долларов. Сумма огромная, особенно по тем временам. Год мы мариновали товар, чтобы не засветиться. Затем вместе с Ваней отправились в столицу, где у него были кое-какие связи, через которые нам удалось сдать всё, что у нас было, практически на сто пятьдесят тысяч зелёных. Учитывая происхождение предмета нашей сделки, это очень хорошая сумма. Решили вложить в дело. Вложили. Как видишь удачно. Бизнес развивается и крепнет. Не повезло Ивану. Нелепо погиб за рулём собственной девяносто девятой. Был страшный гололёд, а он любил погонять. Вот и погонял. Возвращаясь с объекта из Пролетарки, после Мшаги, не справился с управлением и прямиком в тополь впечатался. Смерть мгновенная. И заметь, был совершенно трезвым. Последнее время он совсем со спиртным завязал. Такие, брат, дела. А мой долг перед тобой я не только признаю, но и увеличиваю твою долю до ста тысяч зелёных, ты ведь парился там за нас. Более того, дам тебе в фирме, в нашей теперь уже, фирме определённый процент. Так что всё будет нормально. Единственно, о чём тебя сейчас попрошу, не требуй от меня сразу всей суммы. Дела идут не совсем по накатанной, определённые трудности имеются, и не хотелось бы вытаскивать из дела сразу такую немаленькую сумму. Я предлагаю тебе выплачивать по тридцать штук зелёных каждые полтора, максимум, два месяца. Как тебя, устроит такой вариант? А учредительный договор мои юристы переделают буквально за парочку дней. Только, Саня, не обижайся, но 51 процент будет у меня, а у тебя 49. Контроль за бизнесом, основной контроль, пока пусть будет на моей совести. Когда ты полностью въедешь в ситуацию, то, если захочешь, можем всё пересмотреть. Потянет?