Жена на полставки Зимняя Кристина
— Не стоило, — отозвался супруг, расстегивая куртку. Бросив ее на пол, он подошел, сел на край кровати и посмотрел на меня. — Тебе нужно больше отдыхать, солнышко.
Непривычное обращение неприятно кольнуло, но я отмахнулась от него, как от надоедливого насекомого. Разве важно, как именно Грэг назвал меня, когда он такой измученный и печальный? Мне вдруг неимоверно захотелось разгладить морщинку между его бровями, дотронуться до чуть запавшей щеки, обнять. Я рванулась вперед, подняв руки, чтобы обвить ими шею супруга, он тоже подался ко мне… но тут поток холодного воздуха с силой толкнул меня в спину, и я, сама не поняв как, распласталась на полу. Поспешно перевернулась. То ли от резкого движения, то ли от падения перед глазами все плыло. Когда зрение обрело прежнюю четкость, я с изумлением уставилась на склонившегося над кроватью Грэгори. По его плечам бесцеремонно шарили чужие ладони, чужие пальцы скользили по его затылку. Нисколько не стесняясь присутствия жены, мой муж целовал какую-то рыжеволосую девицу.
— Грэг! — возмущенно воскликнула я, но он никак не отреагировал. — Прекрати немедленно, — заорала я, вскакивая.
— Солнышко, я устал, — произнес супруг, отстраняясь от своей рыжей. — Не сейчас, Дилли.
— Что? — выкрикнула я, и мне вторил, словно эхо, другой голос — высокий, мелодичный, но с нотками зарождающейся истерики.
— Кто она? — почти сорвавшись на визг, завопила девица, стукнув Грэгори кулаком по плечу.
— Кто я? Это ты кто! — возмутилась я.
— Ты должен любить только меня, — вцепившись в ворот рубашки мужа, заявила рыжеволосая, в ее темных глазах блеснул узкий зеленый зрачок, а из кончиков пальцев полезли тонкие черные шипы.
Несколько мгновений я в ужасе смотрела, как эти колючие отростки впиваются в шею Грэга, как ручейки крови расчерчивают алыми полосами белую ткань, а потом бросилась на помощь.
— Пусти его, пусти! — вопила я, пытаясь схватить девицу за волосы и оттащить от мужа, но мои руки проходили и сквозь нее, и сквозь Грэгори, словно они были всего лишь иллюзией.
Или это я была иллюзорной? Муж тоже боролся, стараясь вырваться из кровавых объятий, но молчал. Наконец ему удалось разжать шипастые конечности рыжей. Почти так же, как и я чуть раньше, словно отброшенный сильным порывом ветра, Грэг отлетел в сторону и рухнул на пол, а я смогла рассмотреть ту, что располосовала его не хуже бешеной шаеры.
В существе, восседавшем посреди кровати, я с трудом узнала Эдиллию, хотя волосы и имя Дилли были более чем достаточной подсказкой. Болезненно худое тело сверху прикрывал кремовый кружевной пеньюар, а ниже пояса — зеленая простыня. На бледном, нездорового землистого цвета лице яркими пятнами выделялись только запавшие глаза со змеиными зрачками. Их неестественная зелень пугала даже больше, чем окровавленные отростки на пальцах бывшей. А копна роскошных рыжих локонов лишь добавляла жути ее облику. Я отшатнулась и, как и Грэгори, оказалась на полу. На колени Дилли упало что-то блестящее, она протянула руку и подцепила предмет одним из шипов.
— А что это у нас такое интересное? — нарочито растягивая гласные, проговорила она. — А чьи это побрякушки носит с собой наш муж? — Капля крови, соскользнув с острого «украшения» на пальце рыжей, пробежалась по цепочке и шлепнулась на спинку моего серебряного покровителя. Зеленый камень налился чернотой и запульсировал, постепенно увеличиваясь в размерах. — Какая занятная игрушка, — разглядывая подвеску, беседовала сама с собой Эдиллия. — Какая прекрасная идея.
Простыня вдруг стала собираться складками, посреди кровати образовалась темная воронка, в которую Дилли, расхохотавшись, бросила кулон. Ткань вздулась шатром и разлетелась на лоскутки, обнажая черное мохнатое тело огромного паука. Над спиной насекомого возвышался торс рыжей с четырьмя парами длинных и тонких, словно плети, конечностей. Облизнувшись раздвоенным языком, жуткая тварь бросилась вперед и стала шустро опутывать Грэга склизкой зеленоватой паутиной. Я сорвала со стены зеркало и принялась лупить им по голове Эдиллии.
— Пусти, пусти его, — срывая голос, орала я.
— Пусти, пусти эту пакость! — возмущался кто-то, вырывая у меня «оружие». — Вот вцепилась-то!
— А? Что? — отозвалась я, просыпаясь.
— Картинку брось, дурында, — проворчала Хайда. — Нашла с чем к мужу в постель забираться. Ты бы еще куклу в полный рост заказала, чтоб уж точно втроем были. — Я села и потрясла головой, прогоняя остатки кошмара. На покрывале валялся бокал и темнело пятно от пролитой воды, а я все еще сжимала в руках портрет. — Спускайся, тебя внизу дожидаются, — добавила кайра и посоветовала напоследок: — Только умойся сперва!
— Кто? — бросила я ей в спину, но Хайда, не удостоив меня ответом, скрылась за дверью. К ее бесконечному бурчанию я давным-давно привыкла — казалось, что она родилась такой, ворчливой и вечно всем недовольной, — но подобные выходки порой неимоверно выводили из себя.
Однако намек кайры на не лучший внешний вид игнорировать не стоило. Осторожно, хотя хотелось отшвырнуть, как ядовитую змею, стараясь не коснуться вновь изображения, я положила картину на тумбочку и встала. Если честно, я сама была виновата — прикасаться без защиты сафира к зачарованному предмету неясного назначения крайне глупо. Подобная беспечность могла вылиться в нечто похуже кратковременного беспамятства и кошмарных видений. Вот только… действительно ли это лишь ужасный сон? Голос у меня был чуть хрипловатым, как после продолжительного крика, а плечи ныли, словно я действительно размахивала тем огромным зеркалом, пытаясь пристукнуть паукообразную рыжую тварь. Паучок… Рука сама собой скользнула к вырезу и нащупала согретую теплом тела подвеску. Маленькая серебряная Грис была на месте, зеленый камешек не покраснел и не почернел. Я выдохнула с облегчением. Конечно, нелепо было так пугаться возможной потери, но я уже успела привязаться к видоизмененному бабушкиному наследству. Кроме того, наличие кулона на положенном ему месте доказывало, что то был просто кошмар, и ничего более, а ноющие плечи — всего лишь следствие неудобной позы.
Поспешно приводя себя в порядок и натягивая свежую, неизмятую блузку, я размышляла, кто может ждать меня внизу. Время было еще приемлемым для визитов и в теории это мог быть кто угодно. Риада, которая не дождалась завтрашней встречи и рискнула прийти в Брэм, была бы лучшим вариантом. Не потому, что я так уж жаждала ее видеть, а потому, что мне не терпелось наконец прояснить некоторые вопросы. Следующими по желательности шли кузены — я была бы рада видеть как любого из них в отдельности, так и обоих сразу. Эри также присутствовала в списке приятных гостей, но на ней этот самый список и заканчивался. Мысль о незапланированной нравоучительной беседе с теткой не радовала совершенно. Еще менее желанным, а кроме того — опасным, виделось общество Джойса. Завершал перечень вероятных визитеров Коллейн. И самым скверным было то, что отказаться принять кого бы то ни было, не вызывая подозрений, я не могла.
Пока спускалась с третьего этажа, гадала, как когда-то в детстве: Ри, Виг, Дайл, Эри, тетя, Джойс, Лейн. Ри, Виг, Дайл… Последняя ступенька предзнаменовала встречу с Марвейн — далеко не худший вариант. Растянув губы в вежливой улыбке, я распахнула дверь в гостиную.
Не угадала. Совсем!
На диване, распространяя дурманящий аромат, красовалась корзина белых лалий, над которой возвышалась пепельно-русая макушка Алвина Виттэрхольта.
При виде меня глаза Алвина засияли в буквальном смысле этого слова, а над цветами запорхали розово-лиловые бабочки — иллюзии Вину удавались отлично, не зря он именно ими зарабатывал себе на жизнь. К сожалению, восторг, который отразился на лице поднявшегося на ноги мага, был неподдельным.
— Эльза, как я счастлив наконец-то вас видеть! — поставив на пол корзину, воскликнул Алвин и шагнул ко мне.
Не шарахнуться стоило мне большого труда. Я вдруг отчетливо вспомнила, как всего несколько дней назад целовалась с ним в парке после приема, что говорила, как себя вела. К щекам прилила краска, которую чародей, склонившийся к моей руке, наверняка принял за румянец смущения.
— Я тоже очень рада, — высвобождая ладонь, ответила я. — Простите, я на минуточку. — Вернувшись к двери, я выглянула в холл и конечно же обнаружила там кайру, с деловитым видом вытирающую платочком пыль со столика. — Хайда, принеси нам ромашки и что-нибудь к ней! — громко распорядилась я и добавила чуть слышно: — И постарайся из гостиной не выходить подольше. И скажи Исми, чтобы забегала с какой-нибудь ерундой.
Постаравшись хоть как-то обезопасить себя от слишком развязного поведения гостя, я прошла в комнату и уселась в одно из кресел возле камина, знаком указав Алвину на другое. Он послушно устроился на предложенном месте и уставился на меня влюбленными глазами. Я неосторожно положила руку на стол, и Виттэрхольт тут же завладел ею и принялся поглаживать мои пальцы. Глядя на свою последнюю жертву, я вдруг почувствовала себя неимоверно виноватой. Обычно, когда воздействие моего дара достигало такой степени, я уже была увлечена кем-то иным и не обращала на прежний идеал особого внимания, а сейчас имела возможность в полной мере оценить результат навеянной мною влюбленности.
Зрелище было ужасным. Кроме прочего еще и потому, что я отчетливо увидела разницу и могла с уверенностью сказать, что тогда, возле Рассветной башни Виттэрхольт притворялся. Теперь же все было по-настоящему. И я неожиданно тоже решила быть откровенной:
— Вин, зачем вы играли влюбленного?
Он побледнел и некоторое время молчал, не отрывая взгляда от эсты на моей ладони и медленно обводя ее контур кончиком пальца. А когда все же ответил, голос его прозвучал глухо и тихо:
— Мне очень нужны деньги.
Я совсем не была готова к подобной откровенности и глупо воскликнула:
— Что?
— Но это уже не важно, — наклонившись ко мне, принялся горячо оправдываться маг. — Совсем не важно, я больше о них не думаю. Теперь все мои мысли только о вас. О тебе, Эльза!
— Расскажи, — попросила я мягко, поддержав переход на «ты».
Нарушив неловкую паузу, хлопнула дверью Хайда. Алвин мгновенно выпустил мою руку и откинулся на спинку кресла, стараясь не встречаться взглядом ни со мной, ни с кайрой. Составив на столик чашки и заварник, Хайда принялась шерудить кочергой в камине, потом поправлять недостаточно плотно задернутые шторы.
— Хайда, ты можешь идти, — помешав выполнять мои же указания, произнесла я. Кайра фыркнула и, проходя за спиной гостя, состроила гримасу. — Алвин, я действительно хочу это знать, — попыталась вновь вызвать Виттэрхольта на откровенность я.
И он мне не отказал.
История оказалась банальна и безобидна. В семействе Виттэрхольтов Вин был единственным магом, к тому же довольно слабым, и единственным же кормильцем. На его содержании находилось трое младших — сестра и два брата. Став объектом моего внимания, чародей не смог удержаться от искушения — о том, что я богата, знали практически все, и, сколь ни призрачен был шанс удачно (в финансовом смысле) жениться, пренебречь им он не мог.
Исповедь неоднократно прерывалась то Хайдой, то Исми, а я все больше симпатизировала собеседнику. Он так тепло отзывался о семье, так искренне стыдился своих корыстных планов… Провожая через пару часов нежданного гостя до двери, я была рада не тому, что он уходит, а тому, что приходил. И очень надеялась, что, когда навеянная любовь исчезнет, он не будет чувствовать ко мне неприязнь.
То ли разговор с Алвином подействовал умиротворяюще, то ли норма по кошмарам на эти сутки уже была выполнена с избытком, но ночь прошла спокойно. Позавтракав, я решила сразу отправиться в Латию. До встречи с Риадой было еще далеко, но мне совершенно не сиделось дома. Столкнуться на улице с Коллейном или Джойсом я не слишком опасалась, поскольку собиралась всего лишь покружить по городу на Коше и заглянуть в гости к Соэре.
Выезд за пределы Брэм-мола и уже привычная смена рыжего шипа на зеленый прошли гладко. Погода радовала теплом и чистым небом, настроение тоже было безоблачным. Я почему-то вдруг поверила, что сегодня у меня все получится, что, поговорив с крошкой Ри, я наконец-то во всем разберусь. А завтра, когда вернется Грэг, проясню оставшиеся вопросы. Если, конечно, они у меня еще останутся.
Портрет четы Брэмвейл, надежно обернутый сафировой бумагой, покоился в сумке рядом с зеркальцем, и если отдавать Эри сделанный ею артефакт мне совсем не хотелось, то показать чародейке картину просто не терпелось. Утром я снова рассматривала изображение и обнаружила, что сетка трещинок опять сдвинулась, полностью открыв голову Грэгори и скрыв шею Эдиллии. Чары, отражавшиеся в зеркале, тоже изменились, словно потускнев. Возможно, наложенное на полотно заклинание постоянно перемещалось, но мне хотелось убедиться, что я ничего не испортила, ткнув по неосторожности в него пальцем. Да и просто хотелось услышать мнение Соэры, прежде чем устраивать мужу допрос.
На крутом повороте дороги мне почудилась мелькнувшая позади тень. Сперва я не придала этому значения, подумав, что просто пролетела крупная птица, но, огибая небольшой холм, снова уловила какое-то движение. Я обернулась, но, сколько ни всматривалась в даль, дорога была пуста. Увлекшись, я чуть не зацепила боком Коши дерево — такому скверному шиперу, как я, не стоило глазеть по сторонам. Выудив одной рукой зеркальце из сумки, я положила его на выступ чуть сбоку от рукояти управления.
Какое-то время ничего не происходило, только гурановое полотно в отражении обзавелось плотной полупрозрачной пеленой и больше походило на реку из вязкой киселеобразной массы, чем на твердое покрытие. Я перемещала зеркало и наклоняла его, пока наконец не поймала неуловимую «тень». По киселю дороги за мной скользило переплетение белесых нитей, очень напоминающее по форме и размерам обыкновенный двухместный шип. Кто-то следовал за Кошей, и маскировочный амулет у этого кого-то был куда более мощным. Я немного сбавила скорость, надеясь, что неизвестный попытается меня обогнать, но зеркальная поверхность показала, что «сетка» и не думает сокращать расстояние между нами. А когда я попыталась ускориться, чтобы избавиться от преследователя, он сделал то же самое. Тень действительно оказалась тенью. Моей тенью!
До Латии я долетела так быстро, как никогда ранее, чуть не заработав при этом косоглазие — следить одновременно и за дорогой, и за отражением было сложновато. Сердце колотилось в груди, как дверной молоток под рукой особо нетерпеливого гостя. Шип-невидимка ловко пропетлял за мной по лабиринту улиц и улочек и остановился на площади перед Рассветной. Ведомая страхом, я попала как раз туда, куда совсем не собиралась — к ратуше, где вполне могла встретить Коллейна, — но именно здесь, на главной площади, где кипела городская жизнь, мне показалось наиболее безопасно. Покидать салон Коши я не спешила — пусть он не скрывал меня от «тени», но хотя бы ограждал от прочих. Отправляться к кузенам или тем более к Соэре с этим своеобразным хвостом было глупо, хотя кто знает, как давно он следовал за мной повсюду. Я никак не могла сообразить, что делать, и решила: это именно тот случай, когда стоит воспользоваться фонитом. Пусть Грэгори сейчас где-то далеко, но наверняка он скажет, к кому из чародеев я могу обратиться. Рука уже потянулась за сумкой, чтобы отыскать амулет связи, но тут за стеклом купола мелькнуло знакомое лицо. Раздумывала я недолго и, открыв дверцу Коши, негромко позвала:
— Мастер Крю!
Проходивший рядом хозяин «ШИПовника» повернул голову на мой голос, улыбнулся, прищурился, окидывая внимательным взглядом зеленого монстра, подошел вплотную, нагнулся и, оторвав что-то от поцарапанного бока каменного коня, влез в салон.
— Ты где эту пакость подцепила, Элис? — подкидывая на ладони небольшой плоский камешек, спросил он.
— Что это? — мрачно произнесла я, уже зная, что услышу в ответ.
По объяснениям Крю выходило, что невзрачный кругляшок злодейски нейтрализовал действие «лучшего глазоотвода», позволяя тому, у кого находился второй камень, не только видеть Кошу, но и чувствовать направление, где искать, если расстояние между парными амулетами слишком увеличивалось. Поблагодарив за своевременную помощь, я перешла к делу:
— Хочу выкупить этот шип. Сколько ты за него возьмешь?
— Забудь! — отмахнулся мастер.
— Как это? Он мне понравился, и я не хочу его возвращать. Готова заплатить, — настаивала я, — в разумных пределах конечно же.
— Не возвращай, — заулыбался Крю.
— То есть как?
— Я бы мог сейчас стребовать с тебя неплохую сумму, но… — начал он.
— Но что? — перебила я нетерпеливо.
— Но не хочу вспугнуть ту удачу, что ты мне принесла. Да и брать деньги второй раз как-то некрасиво, — рассмеялся мастер.
— Как второй раз?
— Твой муж уже выкупил эту игрушку, — постучав костяшками пальцев по стеклу купола, сообщил Крю.
— Какой муж? — Я напоминала себе ребенка, который повторяет новые слова, не понимая их смысла.
— А у тебя их много, Элис? — совсем развеселился хозяин «ШИПовника» и добавил: — Виттэрхольт!
После чего я поняла, что супругов у меня как минимум два.
В ходе расспросов выяснилось, что почти сразу после меня явился некий мужчина и поинтересовался, что именно продали его жене. В шипарии, разумеется, изобразили недоумение: не знают они никакой жены, и уже дней пять у них ни одной сделки не было. Если каждому мимо проходящему о клиентах рассказывать, то и разориться недолго. Но посетитель, назвавшийся Виттэрхольтом, перешел к угрозам, обещая устроить череду проверок, и был достаточно убедителен. Мастер Крю был вынужден нехотя поделиться описанием Коши и сутью нашего договора. А на следующий день «муж» вернулся и предложил работникам «ШИПовника» перебраться в Латию, да на таких условиях, что только дурак бы отказался.
Рассказ Крю я слушала внимательно, но все равно ничего не понимала. Каким образом Алвин мог бы очутиться в Тонии, узнать, где я была и что делала? Да и зачем ему все это? Описание, данное мастером моему «супругу», и вовсе ничем не напоминало мое последнее увлечение. Осененная внезапной догадкой, я полезла в сумку и, осторожно развернув сафировую обертку, предъявила для опознания портрет, но и тут меня ждала неудача. Таинственный «муж» и с Грэгори не имел ничего общего, кроме цвета волос.
Объявив, что вынужден попрощаться, потому что уже опаздывает, Крю вручил мне небольшую карточку с адресом и витиеватой надписью «ШИПастый змей» и велел непременно явиться, чтобы подправить испорченные амулеты безопасности, после чего выпрыгнул из салона и стремительно зашагал к Рассветной. Проводив его взглядом, я тоже решила покинуть площадь. Медленно подняла Кошу в воздух, медленно пролетела одну улицу, вторую, почти остановившись, приоткрыла дверцу и, швырнув подальше отцепленный мастером от моего шипа камешек, рванула прочь. Кружа по торговой части Латии, я то и дело пристально вглядывалась в зеркальце, высматривая «тень», и пыталась поймать за хвост ускользающую мысль. Убедившись, что больше меня никто не преследует, я направилась к Соэре и только возле самого дома сообразила — описание «Виттэрхольта» почти слово в слово совпадало с тем, что дал Холис. «Супруг», явившийся в шипарий Крю, был тем же, кто заплатил магу за намертво прилипшее к моей руке «украшение».
— Зря ты это затеяла! — протягивая мне чашку, неодобрительно заявила Эри.
Мы препирались уже около часа и все никак не могли прийти к единому мнению.
— Как ты не понимаешь! Мне необходимо выяснить, из-за чего Ри нацелилась на моего мужа, хотя он ей вовсе и не нравится, и что замышляют Коллейн и Джойс, — отстаивала свою правоту я.
— Да соврала она, — убеждала Соэра, так активно жестикулируя, что с пирожного, которое она держала в руке, слетела кремовая верхушка и неопрятным пятном плюхнулась мне на брюки. — Испугалась, что ты ей скандал закатишь, растерялась и разыграла обиженную жизнью несчастную сиротку. Она всегда так делает!
— А если нет? Мне показалось, что она говорила искренне, — возразила я, пытаясь промокнуть жирную кляксу салфеткой.
— Вот именно, что показалось! — веско произнесла чародейка и, выдержав небольшую паузу, воскликнула: — Эль, разве можно такой верить?
— Не знаю, — честно призналась я: — Но как иначе узнать правду?
Хоть Эри и говорила со знанием дела и была куда ближе знакома с лэй Дзи, чем я, но ее доводы меня не убеждали.
— Вернется Брэмвейл, расскажешь ему все, и, если он одобрит твою дурацкую идею доверительной беседы с крошкой Ри, я больше слова против не скажу!
— Но Грэгори возвращается завтра, а Риада будет ждать меня сегодня, — снова возразила я.
— И что? Подождет, никуда не денется! — отмахнулась Соэра. — Давай лучше возьмем Дайла с Люрвигом и осмотрим твой старый дом. Как раз удачно, что мужа твоего нет, — не нужно с ним поездку оговаривать.
— И ты считаешь, что отправляться в другой город неизвестно зачем — безопасней и разумней, чем среди дня в центре Латии обсудить пару вопросов со вчерашней школьницей? — Я никак не могла отделаться от мысли, что столь бурные протесты возлюбленной кузена вызваны исключительно личной неприязнью к давней «подруге».
— Если речь идет об этой конкретной «школьнице», — передразнила меня чародейка, — то да, считаю!
— Так я же не одна пойду! Но если ты боишься, что мы с ней не справимся, давай позовем моих кузенов, — предложила я, невольно улыбаясь тому, как меняется выражение лица подруги. Уверенность в собственной правоте мигом уступила место какой-то детской беззащитности.
— С ума сошла? — возмутилась Соэра. — Да если ты Дайлу про то, что в кафе услышала, расскажешь, он же не на встречу с лупоглазой пойдет, он сразу отправится с ее братцем отношения выяснять, а заодно и с племянничком лэйдара. Тебе родственники надоели?
Обрисованная чародейкой перспектива была более чем вероятной, я и сама понимала, что ни Кардайла, ни Вига не стоит вмешивать в это дело. Оба брата Чарди не преминули бы вступиться за меня, но и Коллейн, и Джойс были противниками совсем не их уровня. Первый — в силу принадлежности к магам, второй — из-за занимаемой его дядей должности. Всерьез напуганная, Эри продолжала и продолжала с излишней горячностью убеждать меня в необдуманности и глупости в шутку высказанной идеи. Из-за этого затянувшегося монолога я совсем позабыла про портрет и вспомнила о нем только когда, разыскивая в сумке ключ от Коши, наткнулась на сафировый сверток, но решила, что покажу его чародейке позже.
Окинув поцарапанные бока шипа недовольным взглядом, Соэра нехотя залезла в салон и устроилась на пассажирском сиденье. Я в общем-то понимала ее беспокойство и нежелание участвовать в затее, но больше обратиться мне было не к кому, а совсем одна я бы вряд ли рискнула пойти на встречу после предупреждений мужа и его просьбы избегать уединенных мест.
— Может, передумаешь? — в который раз спросила Эри. Но я лишь покачала головой и подняла Кошу в воздух. Я почему-то верила, что все будет хорошо, а на самый крайний случай в кармане брюк прятался каменный кругляшок фонита.
ГЛАВА 13
У плохой жены муж рано седеет.
Абхазская пословица
Парк, тянувшийся вдоль ручья, не мог похвастаться ни размерами, ни изысканностью планировки. Две узкие аллеи, соединенные крохотными мостиками, повторяли изгибы выложенного каменными плитами русла. По одну сторону сразу за дорожкой теснились буйные заросли, надежно закрывающие квартал небогатых домов, а по другую — над аккуратно подстриженными кронами то здесь, то там виднелись крыши особняков и проглядывали из-за стволов ограды и калитки.
Место как нельзя лучше подходило для тайной встречи — тут не прогуливались ни скучающие горожане, ни обитатели домов, а одна из калиток вела в сад Дзи-мола. Лавочку, полускрытую гибкими ветвями ивы, мы нашли не сразу. Соэра, прикрепившая к вороту булавку, по ее словам отводящую глаза не хуже того амулета, что был на моем шипе, спряталась в кустах неподалеку, а я уселась ожидать Риаду.
Прислушиваться было бесполезно — журчание воды надежно перекрыло бы не только легкие девичьи шаги, но и топот десятка носящихся сломя голову детишек, — поэтому я старалась не отвлекаться от созерцания дорожки. Но взгляд то и дело сам по себе цеплялся то за причудливый цветочный узор на клумбе, то за пляску солнечных зайчиков на камнях. В результате я чуть не пропустила появление лэй Дзи.
Только увидев спешащую ко мне Риаду, я поняла, что на самом деле не слишком-то рассчитывала на ее приход. Однако крошка Ри сдержала слово. Последние несколько шагов она практически пробежала и на лавку опустилась тяжело дыша. Лицо Риады было взволнованным, а руки нервно комкали платок. В простом домашнем платье, с небрежно заколотыми волосами и ненакрашенным лицом она была совсем на меня не похожа и казалась даже младше, чем была на самом деле.
— Что-то случилось? — с невольным участием спросила я.
— Не знаю, — отозвалась Ри. — Мне почему-то очень тревожно. Может, перенесем разговор?
— Почему? — насторожилась я. — Твой брат ведь на работе?
— Да, он ушел, но… — оборвала на середине фразу собеседница, заметно побледнев и уставившись куда-то поверх моего плеча.
Я повернула голову, чтобы посмотреть, на чем остановился взгляд Риады, и, приглушенно вскрикнув, вскочила со скамейки.
— Какая нежданная встреча! — с улыбкой протянул Коллейн.
Мысли закружились в моей голове, словно подхваченные ветром листья. Сперва я подумала, что Эри была права и что крошка Ри заманила меня в ловушку, но она, судя по побледневшему лицу и судорожно вцепившимся в край скамьи пальцам, была перепугана внезапным появлением братца больше, чем я. Так, может, он следил за сестрой? Подслушал наш разговор там, в подвале кафе? Или просто решил прогуляться в самый неподходящий момент?
Как бы там ни было, бросаться бежать было нелепо. Я решила попробовать свести все к светской беседе — раз предположительно лэй Дзи не приглашала родственника к нам присоединиться, то должна была мне подыграть. А еще ведь незримым помощником пряталась рядом Соэра. Так разве три сообразительных девушки не справятся с одним мужчиной, будь он хоть трижды маг?
— Лейн, ты очень кстати! — заулыбалась я в ответ.
— Неужели? — делано поразился Коллейн, подходя ближе, и церемонно поднес мою ладонь к губам.
Осторожно высвободив руку, я сунула ее в карман и сжала пальцами кругляшок фонита. Прикосновение к его гладкой каменной поверхности немного успокоило, хотя я все равно предпочла бы оказаться где-нибудь подальше. Лучше всего — под защитой толстых стен Брэм-мола.
— Я пыталась объяснить твоей сестре, что Грэгори не лучший объект для увлечения, и мне не помешает поддержка, — заявила я.
Риада издала какой-то сдавленный звук, но мое внимание было приковано к магу, к его реакции на мои слова. Лейн выгнул бровь и покачал головой:
— Не могу с тобой согласиться, Эльза! Выбранный семьей объект не может не быть лучшим.
— Вот как? — спросила я, чтобы потянуть время, непредвиденная откровенность лэйда Дзи сбила меня с уже придуманной в голове речи, и я просто не знала, что говорить дальше.
— Вот так! И прекрати изображать дуру, Эль, тебе неплохо удается, но совершенно не идет этот образ, — заметил Коллейн.
— Неужели? — повторила я недавно сказанное им с почти теми же интонациями.
Интуиция нашептывала, что пора бы отбросить приличия и надежды на соблюдение их собеседником и уходить не оглядываясь. Разговора с Риадой все равно уже не получилось бы, а общаться с ее непредсказуемым братом, да еще и в таком уединенном месте, было слишком рискованно.
— Что ж, тогда я, пожалуй, изображу умную и скажу, что мне пора. — Я сделала шаг назад, надеясь, что Соэра поймет намек и как-то отвлечет мага.
— Действительно пора! — прозвучал еще один мужской голос.
Я вздрогнула и обернулась — на дорожке в паре шагов от меня ухмылялся Джойс Саммермэт, а рядом с ним стояла лэй Жозир.
— Я же говорила, что это плохая идея, — негромко произнесла она, отводя взгляд.
— Эри? — неверяще воскликнула я.
— Гадина! — выкрикнула Риада.
— Ты сама виновата, — пожала плечами Соэра и, поднеся к губам ладонь, сдула мне в лицо какой-то порошок.
Все вокруг завертелось безумной каруселью — лица, голоса. Звук удара и требование прекратить ныть, чьи-то руки, подхватившие меня, какой-то спор. Я сжимала в кулаке фонит и отчаянно пыталась удержать ускользающее сознание, сконцентрироваться, позвать… Наконец в затуманенной голове раздалось удивленное:
— Эльза?!
— Грэг, я… я… — Ослабевшие пальцы разжались, и связь с мужем оборвалась, а вместе с ней — и связь с миром.
— Что вам нужно? — Голос Грэгори звучал странно, словно доносился сквозь толщу воды.
Он стоял спиной ко мне, и я не могла видеть его лица, но почему-то знала, что оно выглядит утомленным, что под глазами мужа залегли синеватые тени, а от крыльев носа к уголкам рта протянулись глубокие складки.
— Дай подумать, — побарабанив пальцами по своему подбородку, отозвался Джойс.
— Сдохни! — влез с собственным пожеланием Коллейн.
— Прямо сейчас? — уточнил Брэмвейл.
— Нет, — ответил ему его заместитель. — На прошлой неделе!
— Не торопи события, Лейн, — улыбнулся Саммермэт. — На прошлой неделе — это слишком рано. Вот пару дней назад было бы в самый раз.
Грэг хмыкнул, но промолчал.
— Впрочем, — продолжил племянник лэйдара, — мы разумные люди и не станем требовать невозможного.
— Сдохни сейчас! — снова вмешался лэйд Дзи.
— Завтра, — поправил его Джойс. — Завтра нас вполне устроит.
— Да не станет он ничего делать, — высказала свое мнение невесть откуда взявшаяся Соэра. — Вы на его равнодушную физиономию посмотрите — ему все равно.
— Он ее не любит, — всхлипнула рядом Риада.
— Что, совсем? — нахмурился Коллейн.
— Точно, как же я мог забыть! — огорчился Саммермэт. — Ну ничего, у нас есть та, кого он любит. — Губы блондина изогнулись в на редкость неприятной ухмылке. — Посмотри, что у меня есть, — противно сюсюкая, произнес он и вытащил из-за спины портрет. В другой его руке блеснула толстая длинная игла. — Если ты не будешь послушным мальчиком, я выколю твоей любимой глазик, — пообещал Джойс, поднося острие иголки к нарисованному лицу Эдиллии.
— Нет, только не это! — воскликнул Грэгори испуганно.
— Ты знаешь, что делать, — веско заявила Эри.
— Ты же хороший муж, — добавил Саммермэт, со скрежетом процарапывая раму.
— Ве-э-эрный муж, — издевательски протянул Лейн.
— Знаю, — согласился Грэг, обхватывая ладонями собственную шею.
Я пыталась закричать, но голос не слушался.
— Так действуй! — скомандовал Джойс.
На пальцах супруга сверкнули лезвия стальных когтей. Всего одно резкое движение, и голова Брэмвейла полетела вниз, обдавая хохочущих зрителей фонтаном крови. Одна капля, описав дугу, шлепнулась мне на грудь, обжигая кожу.
— Нет! — закричала я, открывая глаза.
Голубой потолок с искусно изображенными облаками настолько был похож на настоящее небо, что мне в первый момент показалось, будто я лежу на лугу. Комната, в которой я пришла в себя, была незнакомой и очень странной. В ней не было окон и почти отсутствовала, если не считать кровати и пары кресел, мебель, а на стенах был нарисован огромный змей. Каждая тщательно выписанная зелено-золотая чешуйка была размером не меньше моей ладони, а в распахнутой пасти этого «украшения» с легкостью помещалась черная дверь. Пушистый зеленый ковер и такое же покрывало и подушки довершали картину. Если не всматриваться, то можно было представлять себе, что находишься посреди поля, а вокруг кольцом свернулось желтоглазое чудовище, не то зевающее, не то собирающееся проглотить того, кто забрел в его владения.
Даже если бы я оказалась в этой спальне в обществе мужа, кузенов и десятка охранников, мне и то стало бы не по себе, а очутиться в подобной обстановке одной и в результате похищения было по-настоящему жутко. Впрочем, одиночеству следовало радоваться — оно было куда лучше той компании, на которую я могла рассчитывать в данных обстоятельствах, и позволяло эти обстоятельства оценить. Я не знала, где я и почему, сколько времени прошло с так скверно завершившейся встречи, а главное, никак не могла понять, какова была роль Соэры. Мне настолько не хотелось верить в ее предательство, что я невольно начала подыскивать ей оправдания. Быть может, ее обманули? Заставили? Думать, что она лгала во всем с самого начала, что каждая ее фраза, каждая дружеская улыбка неискренни, было страшно. Я успела привязаться к чародейке — с тех пор, как стала ясна направленность моего дара, у меня совсем не было подруг, и я была так рада нашему общению, так хотела считать ее родственницей, почти сестрой. А как рассказать о вероломстве возлюбленной Кардайлу? Но что, если и он меня обманывал? Что если и он, и Виг тоже каким-то образом связаны с Джойсом и Коллейном? В моей голове теснились бесчисленные вопросы, а ответов не было.
Одно было хорошо — кровавое представление оказалось всего лишь кошмарным сном. Я потрогала обожженную в этом ужасном видении кожу и нащупала подвеску. Расстегнув цепочку, подозрительно уставилась на серебряную Грис — может, и она совсем не то, что я думаю? Похоже, боль, приведшая меня в чувство, была из-за очередной трапезы артефакта. Камешек ярко светился, и я разрывалась между порывом немедленно швырнуть кулон куда-нибудь подальше и желанием надеть покровителя снова. Веры словам Эри о назначении паучка не осталось, но без него было как-то неуютно, и, рассудив, что хуже уже и так некуда, я опять повесила кровожадное насекомое на шею.
После порошка, которым меня усыпили, я чувствовала себя слабой, вялой, но все же осторожно поднялась и прошлась по комнате. Дверь-пасть, как и следовало ожидать, была закрыта, а других не обнаружилось. Возле одного из кресел валялась моя сумка, все содержимое которой, включая портрет четы Брэмвейл, было на месте. Оставалось лишь пожалеть, что я так бездарно использовала единственную возможность позвать на помощь. Хотя, если бы я не переложила фонит в карман, его наверняка нашли бы, пока я спала, и я бы не сумела сделать даже попытку связаться с мужем. А так все же оставалась надежда. Вдруг Грэгори поймет, что что-то произошло, и что-нибудь предпримет. Впрочем, после сюрприза, преподнесенного чародейкой, я бы не удивилась, даже если бы супруг вдруг вошел в змеиную спальню под руку с Соэрой, а то и въехал верхом на калфе.
Обследование выделенных похитителями покоев вызвало новую волну слабости, и я поспешила вернуться на кровать. И очень вовремя, потому что, не успела я улечься и смежить веки, как раздался тихий щелчок замка и приглушенные ковром шаги. Матрас рядом со мной прогнулся, прохладная рука погладила мою щеку, соскользнула на шею, лица коснулось чье-то дыхание. Притворяться спящей дальше становилось не слишком разумно, и я открыла глаза.
— Очнулась, любимая? — ласково прошептал Джойс Саммермэт не требующий ответа вопрос. — Я уже заждался.
— Где я? — Притворяться не пришлось — мой голос дрогнул по-настоящему.
— Это моя старая комната, — как ни в чем не бывало ответил Саммермэт, помогая мне сесть и подпихивая под спину подушки. — Тебе нравится?
Я пробежалась взглядом по обстановке, словно видела ее в первый раз, и осторожно ответила:
— Здесь мило.
— Я знал, что тебе понравится, — улыбнулся Джойс. — В детстве я проводил здесь много времени. — Он поднял мою руку и прижался к костяшкам губами.
Я совершенно не понимала, что происходит и как мне себя вести. Бывший поклонник держался так, словно я добровольно заглянула к нему в гости. И, кажется, ожидал, что и я восприму это так же. Наверное, надо было начать возмущаться и требовать объяснений, но выражение лица Саммермэта — безмятежное и, пожалуй, счастливое — натолкнуло меня на мысль, что он не в себе. Находился ли он под воздействием какого-то вещества или просто сошел с ума — в обоих случаях перечить было бы крайне опрометчиво, и я решила подыграть:
— А почему нет окон?
— Это подземный этаж, — охотно пояснил Джойс. — Мама не разрешила портить жилые комнаты, и дед выделил мне часть подвала.
— Очень… интересно.
— Я играл здесь целыми днями и мечтал о том, как получу покровительство Змея и стану магом, охотником.
— Я… мне очень жаль, — начала я, но Джойс меня перебил:
— Ерунда, недавно я наконец понял, что мне повезло куда больше, чем всем этим змеенышам.
Улыбка его стала по-настоящему безумной.
— Правда? — спросила я, жалея, что под рукой нет ничего тяжелого, чтобы хоть попытаться огреть хозяина странной спальни по голове.
— Правда! — погладив меня по щеке, подтвердил Саммермэт. — А эту комнату мы переделаем в детскую.
— Мы?
— Поженимся, как только ты разведешься, — продолжил за меня Джойс, вставая с кровати. — Или овдовеешь, — добавил он, потянув меня за руку и заставляя тем самым тоже подняться.
— Как это?
— Если Брэмвейл окажется слишком туп, чтобы выбрать правильный путь, ему придется отправиться к предкам, — буднично пояснил Саммермэт, обнимая меня за талию и увлекая в сторону пасти-выхода. — Способ выберешь сама. Пойдем, тебе пора поесть.
Я была так потрясена, что молчала, пока мы шли по длинному, тускло освещенному коридору, поднимались по лестнице и пересекали просторный холл. Саммермэт же в красках расписывал, как мы с ним будем счастливы в самое ближайшее время, и, похоже, даже не замечал, что беседует сам с собой. Очнулась я только после того, как Саммермэт, распахнув резную двустворчатую дверь, втолкнул меня в столовую, где за круглым столом сидели двое незнакомых мне мужчин и Коллейн.
— Присаживайся, дорогая, — подведя меня к свободному месту и отодвинув стул, произнес Джойс. Я послушно уселась, растянув губы в неестественной улыбке. — Это Айз Койл, — устроившись во главе стола, начал представлять мне незнакомцев «жених». Я невозмутимо кивнула что-то жующему рыжеволосому типу лет сорока на вид. — Это Клайр Этис. — Парень с шапкой вьющихся черных волос отсалютовал мне бокалом. Я налила воды в свой и поднесла его ко рту. — А это Эльза Саммермэт, — с гордостью в голосе возвестил самопровозглашенный муж.
Я подавилась и закашлялась. Лэйд Дзи, сидевший слева, тут же принялся не слишком бережно стучать меня по спине. Я отклонилась в сторону и прохрипела:
— Спасибо, мне уже лучше.
— Прости, милая, я немного тороплю события, — повинился Джойс. — Но тебе следует привыкать к новой фамилии.
— Постараюсь, — ответила я, промокая салфеткой пятно от пролитой воды на скатерти. И вздрогнула, ощутив, как по моему бедру скользнула рука Коллейна.
— Ты зачем ее сюда привел? — поинтересовался он и, снова вооружившись ножом и вилкой, принялся терзать кусок мяса на своей тарелке.
— Это мой дом, и место моей любимой женщины — рядом со мной, — пожал плечами Саммермэт.
Он говорил с такой уверенностью, что впору было решить: это не он сошел с ума, а я.
— Но мы собирались обсудить дела, — подал голос рыжий.
— И мы их обсудим. У меня нет секретов от Эльзы, — заверил Джойс и, обхватив мою кисть ладонями, прижался губами к запястью чуть выше края эсты. Я в ужасе смотрела на его светловолосую голову, склонившуюся над моей рукой, а он, медленно закатывая рукав, прокладывал дорожку из поцелуев к мэйму. — Благодаря этой милой безделице, — погладил он красную ленту, — она всегда будет на моей стороне.
— Расслабься, Айз, — вмешался кудрявый. — В любом случае скоро все разрешится.
— Что разрешится? — решилась спросить я.
— Превосходству змеенышей придет конец, — воскликнул счастливо Саммермэт и потянулся к бутылке.
Я осторожно убрала под стол освобожденную из плена руку и покосилась в сторону Коллейна — он слегка скривился, но больше ничем не показал, что уничижительное название чародеев его как-то задело.
— За будущее! — провозгласил рыжий, и над столом зазвенели, соприкасаясь, бокалы.
Я старательно размазывала еду по тарелке, делая вид, что ем, и мечтала оказаться где-нибудь подальше. Я уже сто раз обозвала себя дурой за пренебрежение просьбой Грэгори избегать безлюдных мест, идиоткой — за доверчивость и, наконец, повелительницей невезения — за напрасно испорченный фонит. Если подумать, мне не везло всю мою сознательную жизнь. Я рано осиротела и угодила в радушные объятия жаждущей реванша тетки. Заполучила с ее помощью именно тот дефект психики, который самым скверным образом сочетался с подаренной кровью Повелителей особенностью. И даже брак с Брэмвейлом, который я считала крайне удачным, на деле оказался не так уж хорош — ведь, вероятно, на этом пиршестве безумцев я очутилась именно из-за мужа. Или нет?
А четверка мужчин, обсуждавших ловушки для охотников и шантаж целого ряда других магов, действительно была безумна. Конечно, справиться с чародеями они могли — в конце концов, те, вне зависимости от силы и направленности дара, были всего лишь людьми. Но за спинами «змеенышей» стояли их извечные покровители — бессмертные и всемогущие. И пусть желтоглазые не слишком интересовались жизнью подопечных и никогда не вмешивались в дела лэйдаров, рассчитывать, что они не обратят внимания на попытку изменить существующий порядок, было глупее, чем спрыгнуть в разлом.
Я старалась быть как можно незаметнее, потому что, кроме прочего, совершенно не представляла, как именно должна себя вести под воздействием подарка Джойса, который Грэг, как я полагала, заменил на пустышку. Вот только от деловитого перечисления намеченных жертв, которое затеял Саммермэт, мне стало настолько жутко, что я не удержалась от вопроса:
— А зачем, — слово «убивать» никак не хотело сходить с языка, и я заменила его более мягким, — устранять магов?
Рыжеволосый Айз недобро уставился на меня исподлобья, Коллейн хмыкнул, прикрыв рот салфеткой, кудрявый Клайр рассмеялся открыто, а кандидат в супруги, вновь пленив мою ладошку, с готовностью сменил тему:
— Прости, дорогая! Я так увлекся, что совсем о тебе забыл. А ведь ты как никто заслуживаешь узнать обо всем именно от меня. — Я с трудом улыбнулась, надеясь, что получившаяся гримаса сойдет за поощрение. — Я уже говорил тебе, что в детстве мечтал обладать магией? — продолжил Джойс, и, дождавшись моего кивка, освободил мою руку, поднялся на ноги и принялся вышагивать туда-сюда вдоль торца стола, эмоционально жестикулируя. — Повзрослев, я сперва был в бе… крайне негативно воспринял выпавший мне жребий. Но со временем осознал одну простую истину — нас, наделенных не чарами, а дарами, преступно недооценивают. Ведь что такое маг? Всего лишь сила. У кого-то ее больше, у кого-то — меньше, но она всегда одинакова. А мы… Мы уникальны — каждый из нас особенный, неповторимый!
— И что? — произнесла я, побуждая Саммермэта к дальнейшей откровенности.
— Ну все, теперь он до вечера не заткнется, — закатив глаза, тихонько прокомментировал кудрявый, но Джойс его, кажется, даже не услышал.
— И я, я как никто могу судить об этом! А знаешь почему, любимая?
— Нет, — честно призналась я.
— Мой дар — определять, чем наделила кровь Повелителей других, — заявил Джойс так, словно обладал как минимум возможностью оживлять мертвых. — И если прежде я не видел в этой способности особой пользы, то теперь мне открывается будущее.
Глаза «провидца» неестественно блестели, и весь его вид не внушал никакого доверия. Мне казалось, что он вот-вот сорвется с места и с разбегу запрыгнет на люстру, или пробежится по столу, или выпрыгнет в окно. Если остальные всего лишь вынашивали неосуществимые планы, то Джойс был самым настоящим сумасшедшим. Я сжала в кулаке подвеску-паучка и взмолилась про себя столапой ткачихе судеб, чтобы все, начиная с сегодняшнего утра, оказалось лишь кошмарным сном.
Впрочем, напугана была только я — лица мужчин выражали откровенную скуку. Именно с такими постными минами обычно сидят на нудных лекциях или в сотый раз внимают поучениям родителей. Было видно, что всю эту высокопарную чушь про уникальность они слышат не впервые. Всерьез опасаясь того, что будет после застолья, я решила поощрить оратора и с деланым интересом спросила:
— И что ты видишь в моем будущем?
Читать бесплатно другие книги:
