Главный козырь Рожкова Юлия

– Ну, и ты взял?

Валет усмехнулся кривой такой усмешкой:

– Конечно, взял. А ты бы не взял?

– Взял.

– Ну и вот. Да-а… – Валет почесал в затылке. – Похоже, он действительно свою жизнь налаживает… Молодец.

– А ты того… Не обижаешься на него? – несколько настороженно спросил я.

Валет нахмурился, но лишь на мгновение:

– Вот если бы медкомиссию не прошел – пара ребер у меня неправильно срослись и это… вроде как хронический подвывих челюсти… Но, как тебе сказать, Жора, диагноз – годен. Про эти дела, – Валет сделал несколько энергичных жестов, изображающих мордобой, – никто не знает. – Он глянул на меня остро.

– Могила, – ответил я.

– Ну так вот, чего обижаться-то? Без обид. Да я и не помню уже ничего. И хватит об этом.

Я Вальту не поверил.

Валет уехал. Так и не познакомил я его с Витькой. В тот раз нет. Я не хотел ни с кем делить Вальта, хотя там, в Питере, у него были свои друзья, свой круг общения, своя жизнь. Но здесь, в Москве, мне не хотелось плескать нашу дружбу. Вальту, похоже, тоже.

Опять потекли монотонные студенческие будни. Студенчество – светлая пора? Ну, не знаю. Учеба катилась по привычному кругу. Я еще не успел ни полюбить свою будущую профессию, ни свыкнуться с ней.

Я продолжал писать стихи и даже небольшие очерки, уже не стесняясь кое-что обнародовать.. Однако, мнение Вальта было для меня, по-прежнему, важно – его грубоватый юмор, но очень точные оценки. Но, конечно, главным было не это. Валет откровенно восхищался моей писаниной. Он восхищался тем, что было ему недоступно. И меня это дико радовало. Что я хоть в чем-то его превосхожу. Да, это была взаимная зависть, но зависть ироничная, без черной злобы. Напротив, мы отдавали друг другу дань… Так сказать, не достойно подражания, но достойно восхищения. Иногда Валет взрывал мою серую рутину телефонными звонками – он радостно орал в трубку про какие-то стрельбы, как какой-то пьяный прапорщик вышиб его с лекции, или делился с мрачным сарказмом, что у него в казарме украли деньги и что-то там про паперть и собачьи консервы. И я радовался, злился и огорчался вместе с ним. Мы нуждались друг в друге, он – в моем спокойном пофигизме, я – в его яркой авантюрности.

Вообще, задумывая поделиться всей этой историей, я столько готовил цветастых фраз, столько громких слов держал про запас за пазухой. А сейчас понимаю, что, может быть, и не нужна вся эта цветистость. Но сижу перед диктофоном и говорю… говорю… Знаю, выходит плохо. А, и ладно…

Летом я не виделся с Вальтом – у него были какие-то сборы и работа. Я сам порывался съездить к нему в Питер, всего и делов-то, но не поехал. Я чувствовал, что буду там мешать ему. С ребятами с курса мы ездили на турбазу, сплавлялись на байдарках. Лето промчалось незаметно.

Теперь я думаю, когда же я познакомился с Еленой. В конце второго курса или начале третьего? Моя память так устроена, что я почти всегда хорошо помню события, но не привязываю их к определенным датам. Елена… Если уж подходить совсем строго, она и красавицей-то не была по классическим меркам. Но была в ней какая-то утонченность, что ли. Она перевелась в нашу группу с параллельного потока. Конечно, потоки постоянно пересекались и перемешивались на лекциях и всяких там общественных мероприятиях. Но, откровенно скучая над конспектами в душно натопленных аудиториях, я не замечал ее совершенно. Смотрел и не видел. Пустое место. Но придя к нам в группу, она меня очаровала совершенно. Была в ней легкость и породистость. И некая доля цинизма, которая разбавляла томный образ кисейной барышни. О, Елена умела за себя постоять. Это было не остроумие, а какое-то едкое быстроумие. Свои реплики Елена выцеливала точно, и почти не промахивалась. Стерва? Без всякого сомнения, но все это маскировалось такой хрупкой женственностью, что я просто балдел. Опущу подробности своих ухаживаний, скажу только, что был я совсем не оригинален. То ли фраер, то ли джентльмен. Елена меня искушала и утекала, как вода сквозь пальцы. Мучила она меня ужасно. Я и не подозревал в своей душе таких пылких эмоций. Весной Валет должен был приехать на день рождения отца. Я желал и боялся этой встречи. Разумеется, из-за Елены. Скрывать их друг от друга не имело смысла. Они оба были дороги мне в разных плоскостях. Фу ты, пошлости какие. Нет, не то, чтобы я ожидал какой-нибудь подлости от Вальта, не в коей мере. В Вальте-то я как раз был уверен. А вот Елена… Не знаю любил ли я ее тогда, но влюблен был очень сильно. Увяз по уши. Не то, чтобы она была влюбчива или там ветрена, но силу обаяния Вальта я знал. Может, вы ждете некоего любовного треугольника? Теперь я думаю, что было б лучше, если бы вышло так.

Валет приехал, а я так ничего и не решил – как? что? чего? Ну и нырнул как в омут с головой – пойдем, мол, в кафе, познакомлю с девушкой. Елена была ослепительна в белом свитере, с маленькими жемчужинками в ушах. Коварная, она знала о встрече с Вальтом и решила явиться во всеоружии. Совершенно не помню, о чем мы тогда говорили, Валет что-то рассказывал, мы смеялись, как одержимые. Валет держался молодцом – ни одного похабного анекдота или там шутки ниже пояса – все чинно-благородно. Но он мог вообще ничего не говорить энергия просто перла из него, обволакивала капроновым жгутом. Харизма! Елена глаз с него не сводила, а мне кусок не лез в горло, даже вино проскакивало, не замутняя рассудок, столько адреналина в крови бродило. Но видел, все видел хитрый Валет. Несколько раз он порывался уйти, и, честно сказать, я не возражал. Но Елена обиженно надувала губки и бросала такие реплики, после которых уйти было просто невозможно.

И все-таки Валет поднялся, но тут она его пригласила танцевать. Она – Его! Я тихо сходил с ума и готов был лопнуть от злости. Они медленно покачивались в обнимку, Елена смеялась. Я уже готов был капитулировать, да, просто плюнуть на все и уйти. Ведь с самого начала было ясно, чем кончится эта встреча. Они всегда уходили от меня к нему. Всегда. Я уже начал вставать, когда что-то случилось. Да, я прекрасно помню, Елена что-то сказала Вальту с похабной такой улыбочкой, ей уже было неважно, как она выглядит со стороны. Валет ей что-то ответил. И тут лицо Елены стало меняться. Нет, она не то, чтобы побледнела, но как-то закаменела лицом. А потом дала Вальту по морде. От души так, размахнувшись с плеча. Валет хотел что-то ответить, но не успел. Елена промчалась мимо изумленной публики к выходу. Я как-то обалдел, поэтому кинулся вдогонку не сразу – она уже садилась в такси на противоположной стороне улицы.

Я вернулся в кафе. Валет осанисто сидел за столиком, на его щеке горел красный след.

– Выйдем, Валет… – мрачно предложил я.

– Егор… – начал он.

– Выйдем, мать твою! – заорал я.

– Ладно, – Валет поднялся.

На улице грязный мартовский снег лежал свалявшимися куцыми кучами.

– И дальше что? – спросил Валет.

Но я не ответил, а сразу врезал ему кулаком в челюсть. Валет как-то растерялся, взглянул недоуменно, поэтому пропустил еще один удар. Но через мгновение уже меня слегка нокаутировало слева. Я дрался как сумасшедший, да, наверное, я тогда все-таки слетел слегка с катушек. Я не замечал, что Валет не включает боевой комплекс дзюдо, а наоборот, уклоняясь, лишь пытается перехватить мои руки. Я лупил его и матерился, как истеричный дурак. И тут Валет, поскользнувшись, шлепнулся на землю. Но даже это меня не остановило. Повторяю, я был невменяем. Несколько раз я врезал ему ногами. Да, я бил ногами упавшего Вальта. Недолго, правда. Он сделал мне подсечку и скрутил, навалившись сверху. Вообще, это была не драка, а какая-то глупая потасовка.

– Ты, что, Егор, ох..ел? – спросил он, тяжело дыша мне в лицо.

Я еще немного потрепыхался, но уже остыл.

Потом мы сидели на снегу, привалившись друг к другу плечами. У меня из носа капала кровь, у Вальта на правом глазу наливался роскошный фингал. Из двух пачек сигарет уцелела лишь одна штука, и мы курили ее, одну на двоих, затягиваясь судорожно и торопливо.

– Любишь ее? – спросил Валет.

Я отер кровь и тупо посмотрел на ладонь:

– Нет.

– Нет?

– Я на ней женюсь.

– А… – вроде бы понял Валет.

Я действительно женился на Елене. Не буду рассказывать, как тягостно мы мирились, и как долго я ее уламывал, это неинтересно. Однако, определив дату свадьбы, она поставила вопрос ребром:

– Чтоб Валерки не было.

– Ты что, Ален, он мой лучший друг и вообще…

– Егор, ты слышал что я сказала.

– Ален…

– Нет.

Я всегда ей уступал, но тут уперся, Поссорились мы круто, до истерик. И все же я пригласил Вальта, ну не мог я его не позвать. Я, собственно, позвал его еще раньше, он и приехал ко мне на свадьбу, а тут, блин, война и немцы. Но Валет на месте разобрался оперативно. Как он понял из моих недомолвок, не знаю. Но накануне свадьбы позвонил мне:

– Слушай, Егор, ты не обижайся, салатику поедим в другой раз У меня тут отец заболел, в общем, не могу присутствовать. Ну, и как там говорится: «Горько!»

Не успел я ничего сказать, он повесил трубку. Отец заболел, ну да… Чтобы Леонтий заболел, ну это я не знаю… На моей памяти он даже не чихнул ни разу. Все я оценил – и такт Вальта, и его прозорливость.

Что ж, день моей свадьбы был ничем не омрачен, Елена была довольна. Я тоже был доволен. Почти. Наивный, я и предположить не мог, что долгое время мне предстоит метаться между дорогих людей. Елена строила козни против Вальта тонко и безжалостно. Валет всегда очень холодно и подчеркнуто вежливо справлялся о здоровье моей супруги. А я разрывался на части. Это кому сказать, полный аллее капут! Какой там, блин, любовный треугольник? Так и не сказала мне Елена, из-за чего дала Вальту по морде, он тоже молчал. Но, сдается мне, я и сам об этом догадался.

Родители Елены подарили нам однокомнатную квартиру, мои – «восьмерку», так что наша молодая семья была полностью упакована. Однако, проблемы были и еще какие. Избалованные мальчик и девочка пытаются жить вместе. Класс. Черт его знает, почему мы не разбежались в первый же год. Впрочем Елена, с ее гордостью, не пошла бы на развод. У нее просто установка была на успех, а развод – это, извините, против принципов. Удар по престижу. А потом все как-то притерпелось, покатилось. Елена оказалась прекрасной хозяйкой. Эта ее ненавязчивая напористость проявлялась везде – в институте, в постели, в быту. И, черт возьми, мне это начинало нравиться. Вот этот конкретный деловой подход. Я с самого начала знал, что она стерва, но и любил ее за это, а может быть, даже только за это.

Вопросов у меня было много, а ответов мало. Это Валет интересовался только вопросами: «Зачем?» и «Что дальше?» И очень удачно использовал эти суженные рамки.

Я не думал, что Валет так быстро остепенится. Вообще, Валет как-то не очень вписывался в рамки брака. Свободный художник – да, бродяга – да, боец – да, примерный муж – сомнительно. То есть, по моральным принципам, на роль примерного отца семейства Валет подходил идеально. Вопросы семейного бюджета Валет так же решил бы с честью. Он умел заботиться не только о себе. Однако, для его широкой натуры пространства «ячейки общества» было мало. И все же в конце пятого курса Валет женился на девочке из Тверской области, которая в Питере получала специальность экономиста. Жену Вальта я увидел только у него на свадьбе. Сказать красивая – ничего не сказать. У нее были яркая и экзотическая внешность. Тонко выписанное породистое лицо, темные глубокие глаза, черные тяжелые волосы. А фигура… У нее было редкое имя – Варвара.. С внешностью королевы, она как бы не вполне осознавала свою красоту, поэтому держалась просто, скромно, не жеманясь. Мне она сразу понравилась. А вот Елена просто бесилась и шептана мне в ухо, сужая глаза:

– Ну, нашел твой Валет какую-то цыганку-провинциалку!

Внешне Елена явно проигрывала Валеркиной Варваре, поэтому злилась. И еще мне показалось, что она ревновала Вальта. Да-да, похоже, она все еще его хотела.

Моему приезду Валет обрадовался необыкновенно:

– Здорово, пресса!

– Здравия желаю, медицина!

Свадьба была веселой, шумной и пьяной. Народу тьма. Множество Валеркиных друзей, преподавателей – таких классических военных с аккуратными прическами, выправкой и все такое. Валет развлекал все сборище не хуже заправского тамады. Елена после наших интеллигентных тусовок чувствовала себя неуютно, а я, заразившись хмельным весельем, смеялся и болтал громче всех. Подсел к Вальту:

– Как дальше думаешь, Валет?

– Ребята комнату помогли снять.

– Комнату… – неуверенно протянул я, думая о нашей однокомнатной квартире, которая нам с Еленой, в общем-то, упала с неба. Валет уловил мое напряжение:

– Комнату… так это… Варвара беременна.

Я офигел:

– Ну да!?

– Так точно.

– Ну, ты, Валет, это… силен…

Валерка подмигнул:

– Знай наших!

– А потом? Вот кончишь свою академию, и куда? В Питере останешься?

– Это уж, Жора, куда Родина пошлет! – расхохотался Валет.

– А Варвара?

– Со мной.

– И поедет? – опять удивился я.

– А то.

Мы выпили. Я смотрел на черноволосую красавицу Варвару, на Вальта – красивая пара. И все-таки как-то не подходили они друг другу. Слишком уж оба яркие, светящиеся. Слишком уж оба лидеры, что ли. Валет перехватил мой взгляд:

– Нравится?

– Ты, Валет, такой жены не заслужил.

Он усмехнулся:

– Бился насмерть. Такие парни на Варьку облизывались, ой, блин! Давай-ка, Егор, накатим беленькой за наше с Варей счастье, да за будущего первенца.

– Чего? – вытаращился я.

– А ты как думал, батенька? Детей у нас будет много.

– А Варвара-то в курсе твоих планов?

– Ну, не все сразу.

Из Питера я уезжал в отличном настроении и с легкой завистью в сердце. Молодец все-таки Валет, ух, молодец.

Моя профессия все больше меня захватывала. Все эти очерки, лихие словесные обороты, меткие фразы. Я вовсю ощущал себя этаким заправским журналистом. Пытался даже брать интервью у грязных рокеров, которые, по большому счету, тянули на низкосортных наркоманов. И все равно, я чувствовал свое призвание, мне нравилась шумная тусовка «акул пера». Отгремели госэкзамены, и мы с Еленой получили картонные прямоугольники дипломов об окончании журфака МГУ. Я – синий, Елена – красный. Вообще, если смотреть в перспективу, у Елены было гораздо больше шансов, и ей прочили отличное будущее. Ее очерки сочились искрометным и ядовитым юмором, как отравленным медом. Мои же отличались расхлябанностью и сумбурностью. Разумеется, по окончании университета ей предложили работу аж в трех издательствах. Я остался за бортом, перебиваясь копеечными заработками, строча заметки в десять строк, и ревностно следил за ее успехами.

У Вальта родился сын, Иван. Валет прислал мне фотографию, поскольку они с Варварой уже не жили в Питере. Валет проходил практику где-то в гарнизоне под Нижним Новгородом, то ли в санчасти, то ли в военном госпитале.

Иногда он звонил и радостно кричал по телефону, как растет его Ванька. У меня его рассказы вызывали радость, но и приступы черной меланхолии. У нас с Еленой детей даже не намечалось. Елена была четко ориентирована на карьеру. А я… Расклад был такой – надо. Ну, типа, семья, дети-плети. На самом деле, я и сам вороват – оттягивал этот момент, поскольку, как говорится, не любил и не хотел закрывать тему. То есть, мне казалось, что вот сейчас я просто проживаю некий этап, потом будет другой, более удачный. У меня была Елена, я ее любил, двух мнений на этот счет быть не может. Однако, где-то очень глубоко в подсознании, все же считал, что этот вариант не окончательный. Что, вроде как, я достоин лучшего. То же и работа. Конечно, я надеялся, если не на Пулитцеровскую премию, то где-то близко. Юношеский максимализм, мать его. И конечно, мне казалось, что все эти перемены произойдут сами собой, а мое участие будет опосредованным. Приду и соберу манну небесную. Как же стыдился я этих подлых мыслишек, как боялся их. Ну, и красной нитью тут проходила и другая фишка – боязнь ответственности. Елена была вполне самостоятельна, а вот ребенок… Такой расклад устраивал нас обоих. Правда, до поры до времени. Тем более, что наши предки с обеих сторон наседали, желая получить внуков немедленно, желательно пару-тройку. Моя мать напирала на медицинские показатели, Ленкин отец просто требовал немедленного продолжения рода. Мы держались стойко. Наступила осень. Сыпали мелкие серые дождички. Было холодно и неуютно. Шпиль университета терялся в тумане. А без шпиля МГУ выглядел как всадник без головы. Москва хандрила. Валет приехал неожиданно, как снег на голову. Прибыл со всем семейством. Варвара похорошела необыкновенно, распустившись буйным цветом материнства. Гордый Валет в довольно потертой форме старлея держал на руках крошечного Ваньку. У ярких темноволосых Валерки и Вари мальчик получился беленький и нежный, как снежинка. Они зашли к нам ненадолго, и Елена приняла их холодновато, но довольно сносно. Обстановка была напряженной, и я, кивнув Вальту на Елену, предложил ему встретиться вечерком и посидеть, так сказать, без баб. Валет ухмыльнулся. Не мудрствуя лукаво, устроились в той же «Ксюше», которая не только уцелела, но и здорово раскрутилась. Это вам, господа, не обшарпанные банкетки, да растворимый кофе в пластиковых стаканчиках. Дубовые столы, ковровые дорожки, да официанты в белых рубашках. Налили по первой, Валет закурил:

– Как живешь, Жора?

Хотел я сказать Вальту, что, мол, все хорошо, нормально или там – потянет, да это было неправдой.

– Да, черт его знает. Работы стоящей нет, семьи по сути тоже, как-то мы каждый по себе с Еленой.

– А дети?

– Елена не хочет.

– А ты?

Я сделал неопределенный жест, но Валет истолковал его по-своему:

– Какого тебе рожна надо, Жора? Квартира, машина, Москва? Живи да размножайся. Я рассмеялся:

– Как у тебя, Валет, все просто.

– Ну да, у меня просто, а у тебя, блин, с моста.

– Как сам?

– А… гоняют как вшивого по бане – то стрельбы, то построение, то в госпитале ночные дежурства, то Ванька болеет – голова кругом. Эх, Жора, зря я надел эти погоны, и не сковырнешь, – неожиданно заключил он.

– Не понял? – обалдел я. Вальту погоны не просто шли, по моему мнению, именно Валет, ну или такие как Валет могли поднять престиж российской армии.

– Ну какой из меня военный, Жора?

– По-моему, в самый раз.

Валет меня не слышал:

– Нет, не то, чтобы я не тяну физически, – он расправил широкие плечи, – или там как еще. Но все эти уставы, кодексы чести, блин, дерьмо полное, одна вывеска. Глупый пафос и дешевый патриотизм. В гарнизоне быдло – пьянство, блядство. Попадаются такие отморозки… Есть, конечно, и стоящие мужики…

– Такие, как ты, – нагло вставил я, чтобы оборвать тягостное настроение Вальта.

– Дурак, – бросил он.

– Что-то ты киснешь, Валет. Бросай тогда это дело.

Валет выпустил дым:

– Поздняк метаться. Да и потом, я теперь в такой замазке. Военный госпиталь, где у меня сейчас практика, оттуда так просто не уходят. Пайковые… да звезды новые скоро замаячат. Затягивает.

– Ну, а медицина?

Валет присвистнул:

– Это – мое. Насчет призвания не скажу, но это – мое. Знаешь анекдот, как один хирург оперировал одного генерала… – он хитро прищурился.

Я уже ржал как одержимый – анекдот я знал, но Валет смотрел таким незамутненным взглядом, такой он был Тот. Тот задорный остряк из моего детства, что я просто не мог удержаться.