Как я училась быть любимой Бельская Валерия

– Деточка, вы любите моего сына?

Я сконфузилась, так как и сама не знала ответа на этот вопрос и только чтобы угодить, больной, утвердительно кивнула.

– Так я и думала. У вас необыкновенное открытое и доброе лицо. И потом, вы абсолютно не пользуетесь косметикой, такая редкость в наше время. Зачем портить естественную красоту, правда?

Ну, по поводу красоты, она, конечно же, погорячилась. Впрочем, всё познаётся в сравнении, на её фоне, я и впрямь была писаной красавицей. Что касается косметики, то не пользуюсь ею потому, что на хорошую нет денег, а от паршивой чешусь как шелудивый поросёнок.

Юра, очень любил мать, а она его. Их отношения, несмотря на недуг матушки, были гармоничны и пронизаны любовью и заботой друг о друге, идущей из глубины души.

– И после этого, ты будешь утверждать, что у него в сексуальном плане полный порядок? – докучала Лёля.

– У него мать больная, парализованная, ты бы её видела. Думаю, ей жить осталось от силы полгода. Юра нежно любит мать, и безумно переживает. У него сейчас очень трудный период в жизни. По мне, так лучше переждать этот момент.

– Ой, умная! Гляньте-ка на неё! Пока ты будешь ждать, другая быстренько охмурит, и в койку затащит. Он не успеет опомниться, как штамп в паспорте стоять будет. А ты, со своими дурацкими принципами на бобах останешься.

Лёля долго обрабатывала меня, убеждала взять инициативу в свои руки и обольстить, в конце концов, целомудренного мужика.

– Глядишь, у него и томление душевное пройдёт, – нашёптывала сводня.

Мы решили, что лучшего момента, чем сегодняшний вечер, не представится. Лёля дала рекомендации, разработала план, прослезившись, благословила на подвиги. Будь я чуть трезвее, быть может, не пошла на эту авантюру, но в тот вечер подогреваемая наперсницей и алкоголем, согласилась.

Подойдя к компании веселящихся гостей, я буквально вырвала Юрасика из толпы. Он не удивился, и покорно последовал за мной. В одноместном номере, снятом для меня одной, тем не менее имелась довольно широкая кровать. Прихватив пару бутылок вина, фруктов, я затащила его в номер, и заперла дверь. Нас никто не беспокоил, гости проявили сообразительность и такт. Честно говоря, что делать дальше я не знала, вернее, знала, но куража не было, но не бросать же на полпути начатое мероприятие.

Сначала заставила выхлебать его полный фужер шампанского, на все отговорки, что шампанского он не пьёт, хохотала неестественно и грозно. Сама же опустошила целых три фужера, вследствие чего открылась активная икота. Тоска и стеснение усилились, но Лёлькино задание должно быть выполнено даже ценой глубокого позора. В конце концов, отбросив ложный стыд, я начала стаскивать с нерешительного мужчины галстук.