Пансион искусных фавориток. Борьба за жизнь Богданова Екатерина
— Не помню. Что-то знаю, но это тоже не интересно. Сейчас же ты здесь, — подумав, ответил Карай. — А можно тебя обнять?
— Не стоит, — пискнула я, но опоздала — мужчина уже сдавил мои плечи в тисках медвежьих объятий, слегка раскачиваясь и прижавшись щекой к уху.
Попытки вырваться не были даже замечены. Уговоры и строгий приказной тон также не возымели эффекта. Сокрушенно вздохнув, что было проблематично в таком сдавленном состоянии, я попробовала узнать еще хоть что-то полезное, поинтересовавшись:
— А ты не знаешь, император хорошо относится к местным бездарям, людям без магии?
Раскачивания резко прекратились, и Карай замер, словно окаменев. Не успела я опомниться, как мужчина вскочил с дивана и отошел подальше, словно я была источником страшной заразной болезни.
— Проявляете заботу о будущих подданных, ваше высочество? — особо ехидно произнеся мой титул, проговорил он, с усмешкой глядя на меня сверху вниз. — Или ищете союзников в борьбе с существующей властью?
Да, этот человек действительно силен и опасен. Его стойкость и упорство не могут не восхищать. Ведь для того чтобы побороть действие наркотика, необходим четкий контроль подсознания, той части разума, контролировать которую человек в принципе не может. А этот маг смог! Иначе я просто не могла объяснить его упорную борьбу с «пылью».
— Польщена. Не ожидала, что вы такого высокого мнения о моих интеллектуальных и организационных способностях, — ответила в тон магу, уже ничему не удивляясь и воспринимая перепады в его поведении как должное. Только бы это продлилось подольше, чтобы я успела покинуть дом и добраться до людного места. Не станет же такая значимая, известная в империи фигура прилюдно нападать на принцессу другого королевства. Тем более на принцессу, уже получившую статус невесты императора. Вытянуть из него хоть сколько-нибудь значимую информацию у меня уже вряд ли выйдет. Интересующие меня темы заставляют разум этого мужчины высвобождаться из пут дурмана, и уже он начинает исполнять роль экзаменатора, задавая мне весьма нежелательные вопросы, ответы на которые не понравятся ни ему, ни мне самой.
— Не стоит скромничать. Наверняка ваши таланты выходят далеко за рамки постельной игрушки королевских сыновей, — источая яд, изрек советник.
После этой его фразы мне неудержимо захотелось развернуться и молча уйти, чтобы никогда больше не слышать этот голос, не видеть высокомерное выражение лица и взгляд свысока, словно он, чистый и возвышенный, смотрит на копошащуюся в помоях крысу. Но я не ушла; борясь с подступающими к глазам слезами, вздернула подбородок, улыбнулась и ответила как истинная фаворитка:
— Мои таланты выходят за рамки вашего узкого, близорукого сознания, советник Туманный. И молитесь своим туманным сородичам, чтобы вам не пришлось познать их в полной мере.
После чего встала и прошествовала мимо Карая, даже не взглянув на него.
Наивно полагая, что избавилась от скорого на суд, как и все мужчины, мага, я пошла к выходу по тому же пути, что и шла к кабинету. Но, открыв входную дверь, очутилась опять в той же комнате, из которой так гордо и красиво удалилась. Советник сидел на краю стола, сложив руки на груди и с ухмылкой глядя на удивленную меня.
— Порошочек-то оказался слабоват, — небрежным тоном поведал он. — Если бы не смесь с алкоголем, я бы его секунд за тридцать расщепил. Опьянение отвлекало, вот и провозился чуть дольше.
— Опьянение? Не морочьте мне голову, вы выпили всего лишь один бокал вина. А впрочем, меня ваши проблемы с алкоголем не касаются. Вы проявили себя как бесчестный человек, лишив меня воли с помощью магии и развязав тем самым руки. Вы напали, я была вынуждена защищаться.
— Считаете, что нет лучшей защиты, чем предупреждающее нападение? — спросил Карай. — Придерживаетесь политических взглядов вашего венценосного отца? Он, как и его предки, живет и правит по принципу агрессивного подавления. Но не думаете же вы, принцесса, что сможете завоевать сердца и умы наминайских подданных, если они узнают о ваших истинных намерениях.
— Вы бы сначала сами о них узнали, прежде чем судить, — устало ответила, не пытаясь даже что-то объяснять или опровергать какие-либо обвинения. — И прекратите играть со мной! Выпустите, иначе я буду вынуждена поговорить о вашем поведении с его императорским величеством императором Анторином.
— Поговорите, сделайте милость, — согласно кивнул Карай. — Это значительно упростило бы мне процесс объяснения причин, по которым я не могу допустить его брак с такой особой, как вы, даже после подписания договора, с которым вы ознакомились.
— Как же! Пункт о том, что я не имею права заводить фаворитов без ведома и одобрения личного поверенного и советника императора, то есть вас, меня особенно повеселил, — не удержалась я от язвительного замечания. — А третий пункт договора просто неприемлем как с этической, так и с политической точки зрения. Являясь правомочной представительницей Возрении, я не могу позволить себе отдать титул принцессы Возренийской кому бы то ни было, как надоевшую шляпку!
— Не терпится пуститься во все тяжкие? — усмехнулся советник. — И что вас смущает в третьем пункте? Ведь вы не намерены становиться матерью будущих наследников престола, а в этой жизни ничего не бывает бесплатно. Получив титул императрицы, пусть и временно, а также наминайское подданство, вам придется отдать взамен всего лишь право называться принцессой Возренийской. Несоизмеримый с императорским титул, тем более что вам он достался совершенно незаслуженно.
— И кем же я стану после расторжения брачного союза с императором Анторином? Еще одной обитательницей трущоб бездарей, которых травят, как зверье, используя в качестве учебных пособий для юных магов? — возмущенно поинтересовалась я.
— А это уже зависит от вашей прозорливости, принцесса. За время, проведенное подле императора, вы вполне можете найти себе теплое местечко, снискав внимание и опеку кого-то из приближенных к трону, — снисходительно проговорил Карай.
— Уж не себя ли вы имеете в виду? — воскликнула я, закипая от праведного гнева.
Да за кого он меня принимает?! Быть содержанкой, которую выкинут, когда надоест? Не для того я согласилась на эту авантюру с подменой принцессы. Мои подруги на родине с каждым днем приближаются к моменту, когда придется закрывать своим телом никчемных королевских отпрысков от шального ножа или удара в пьяной драке, а я здесь теряю время на бессмысленные споры с обезумевшим от власти и силы магом.
— Не вижу смысла в дальнейших препирательствах. Все вопросы относительно моего статуса и будущего я буду решать непосредственно с императором. Вас же настоятельно прошу впредь не позволять себе подобных вольностей, иначе… Не стоит злить женщину, находящуюся в безвыходном положении, — спокойно, вежливо произнесла я и, развернувшись, вновь попробовала удалиться. Однако вместо улицы опять попала в кабинет, где меня дожидался довольный собой маг.
— Невежливо обрывать разговор, не выслушав точку зрения оппонента, — нравоучительно заявил советник. — А трусливо сбегают только маленькие напуганные девочки. Неужели вас так легко напугать, принцесса?
Мужчина вольготно расположился на диване и откровенно издевался надо мной, играя, как кот с маленькой, загнанной в угол мышкой. Но и у мыши есть коготки и зубки.
Опустила голову, всхлипнула и прошептала:
— Ваша взяла… Говорите прямо, чего вы хотите.
— Так легко? — разочарованно протянул Карай. — Слишком быстро и скучно.
Я неопределенно пожала плечами. Не объяснять же ему, что я еще и не начинала игру, которую он затеял, а только знакомилась с правилами и вырабатывала стратегию.
— Только не нужно разводить здесь сырость и давить на жалость. Все равно не поверю, — брезгливо морщась, произнес советник.
— Даже и не думала. Какой смысл взывать к тем качествам человека, которых в нем в принципе нет, — ответила бесцветным голосом смирившегося со своей участью смертника. Пусть расслабится и уверует в мою безоговорочную капитуляцию.
— Верно подмечено. Я не склонен проявлять сочувствие по отношению к тем, кто сам загоняет себя в тупик, руководствуясь жаждой власти и наживы, — согласно кивнув и растягивая слова, произнес советник. — Так что прекратите устраивать слезливое представление и давайте приступим к делу. Вы не покинете этот дом до тех пор, пока не подпишете предварительное соглашение по брачному контракту.
Вот, значит, в чем дело. Весь этот напор и грубость были только для того, чтобы выбить меня из колеи, дезориентировать и заставить подписать договор! Ну что ж, советник Карай Туманный, я тоже умею давить на психику и выводить из равновесия. Возможно, мои методы не столь жесткие и кардинальные, но, как у всякой истинной женщины, хитрость и коварство у меня в крови. По крайней мере, мне кажется, что советнику удалось их разбудить.
Медленно подошла к столику, трясущейся рукой взяла договор и, прочитав несколько пунктов, уронила документ на пол, простонав едва слышно:
— Как же здесь душно, мне не хватает воздуха!
Заваливаясь на бок, я уже видела сквозь опущенные ресницы, как всполошившийся Карай подскочил и буквально поймал меня на лету.
Маг донес меня до дивана и неожиданно бережно уложил. Я усердно изображала обморок, демонстрируя так вовремя пробудившееся актерское мастерство. Как оказалось, у загнанного в угол человека проявляются спящие доселе таланты.
Наблюдать за суетящимся Караем было весьма интересно. Он налил в бокал вина, спохватился, выплеснул его в корзину для мусора, обрызгав свои брюки и устроив на полу лужу. Затем наполнил освободившийся бокал водой и подошел ко мне.
С трудом сдерживая улыбку, я продолжала изображать бессознательное состояние, гадая, как же он поступит: выплеснет воду мне в лицо или будет пытаться напоить человека в обмороке? Но советнику удалось удивить меня. Он потоптался возле дивана, видимо, тоже обдумывая план действий, но, так ничего и не придумав, сам выпил воду, поставил бокал на стол и уселся на краешек дивана, осторожно отодвинув мои ноги.
— Навербуют впечатлительных девиц в шпионы, а мне потом нянчиться с ними, — проворчал мужчина, задумчиво отбивая барабанную дробь пальцами по спинке дивана.
Когда он положил руку на мое бедро, удержаться от возмущенного восклицания было неимоверно сложно, но я смогла не выдать своего притворства. Бедро тоже удостоилось постукивания пальцами, но, не дождавшись должного звука, как от дроби по дивану, маг прекратил барабанить и попробовал привести меня в чувство весьма своеобразным способом. Я видела, как лишившихся чувств девушек легонько били по щекам, но никогда не слышала, чтобы кого бы то ни было приводили в чувства, похлопывая, скажем так, по нижней части спины. Пришлось срочно приходить в себя, чтобы не выдать обмана истеричным смехом, готовым вот-вот вырваться наружу.
Слабо застонав, я приоткрыла глаза и попыталась сесть, но была остановлена настойчивой рукой мага, толкнувшего меня обратно на диванные подушки.
— Лежите уже, — проворчал он. — Вот, дочитайте. — Мне протянули поднятое с пола предварительное соглашение. — Если что-то не понятно, спрашивайте.
— Опять… — сокрушенно прошептала трагическим шепотом.
— Я только выполняю волю своего императора, — пожал плечами маг. — Мне было велено составить отвечающий сложившимся обстоятельствам документ, ознакомить вас с ним и добиться согласия по всем пунктам.
— Вот вы и добиваетесь… всеми возможными способами, пренебрегая такими понятиями, как мораль и этика, — проговорила слабым голосом и приступила к дальнейшему изучению договора.
По мере прочтения документа у меня крепло впечатление, что советник составлял этот контракт в сильном подпитии или будучи в неадекватном состоянии. Мало того что мне предписывалось согласовывать с ним своих фаворитов, так еще и весь круг моего общения, в том числе и свита, должны были пройти строгий отбор. Отбирать их, очевидно, собирался также Карай. Но на этом абсурд не заканчивался. Мне надлежало изображать императрицу, но подписаться под обязательством: ни при каких обстоятельствах не вмешиваться в политические и экономические дела империи. Свой титул принцессы Возренийской я должна была передать Лелиан, как переходящий по наследству, чтобы ее дочь стала полноправной представительницей Возрении с правом подписи в будущем. Решили вырастить политически толерантного атташе конфликтного соседа в своем семейном кругу!
А мне, отказавшись от титула и подданства, предстояло носить титул императрицы «до появления более приемлемой представительницы Наминайской империи». Подписывать этот абсурдный документ я не собиралась в любом случае, но было весьма познавательно ознакомиться со столь информативным списком того, на что не следует соглашаться ни одной уважающей себя и не желающей становиться жертвой обстоятельств женщине.
— Есть вопросы? — поинтересовался Карай, дождавшись, когда я закончу чтение.
— Нет, все предельно ясно, — заверила его. — Можете смело выбросить договор и передать императору, что свадьбы не будет. Во всяком случае, не на таких условиях. Возможно, для вас это будет новостью, но я не грежу императорским троном и властью над наминайскими подданными. И мне совершенно не интересен этот союз, однако я пошла навстречу императору Анторину, понимая, что это предотвратит конфликт между нашими странами. А вы, советник Туманный, почему-то решили воспользоваться ситуацией и упрочить свою власть в Наминае за мой счет.
— Да как ты… — воскликнул Карай, вскакивая с дивана.
— Не кричите, пожалуйста. У меня еще не прошло головокружение, — тихо проговорила, прижимая пальцы к вискам.
Маг сел обратно и, весьма грубо потеснив мои ноги, поинтересовался:
— Что конкретно не устраивает вас в данном соглашении?
— Все, — честно ответила я.
— Уж не думаете ли вы заключить этот брак вообще без каких-либо обязательств? — сощурившись, спросил советник.
— Почему же, единственный приемлемый пункт в составленном вами документе — это возможность расторгнуть союз в случае невыполнения супружеских обязательств, независимо с чьей стороны, — улыбнувшись, возразила я. — Вот это условие меня вполне устраивает. Более того, я бы сама настояла на данном пункте, не будь он внесен в контракт. Все остальное совершенно необоснованно и неприемлемо. Но вы ведь это и сами понимаете, не так ли, советник?
Мужчина раздраженно передернул плечами, выдернул у меня из рук документ, скомкал его и начал меня грубо выгонять из своего дома. Чего я никак не ожидала, так это того, что он так быстро сдастся. А потому, растерявшись, заявила, что никуда не уйду, пока он не составит устраивающий и его, и меня договор.
— Сумасшедшая! — в сердцах воскликнул маг, захлопывая дверь, через которую я не соглашалась выйти из кабинета.
— А вы на свое неадекватное поведение посмотрите, — обиженно ответила, вновь усаживаясь на диван и закидывая ногу на ногу.
Расправила подол платья, сложила руки на груди и выжидательно уставилась на нервно расхаживающего по комнате Карая.
— А знаешь что, я сейчас свяжусь с доминантами и передам тебя на их суд. Пусть сами решают, что с тобой делать. И обязательно упомяну, что на тебе магическая печать. А туманное вливание они и сами разглядят при желании, — злобно поглядывая на меня, заявил советник. — И не думай, что я поверю в сказочки, будто ты об этом не знала! Сейчас, к сожалению, я не могу взломать печать, не причинив вреда твоему сознанию, но будь уверена, что это произойдет, когда улягутся политические волнения и Возрен наконец-то поймет, что перечить нам себе дороже.
— Угрожаете? — спросила, понимая, что это злоба от бессилия. Советник действительно не может причинить мне какой-либо вред и беснуется оттого, что я не желаю покориться его воле.
— Я не угрожаю, милая, а довожу до твоего сведения. Угрозы — пустое сотрясание воздуха. Когда я начну угрожать, ты это поймешь без уточнений, — прорычал совершенно разозлившийся мужчина, наклонившись надо мной и уперев кулаки в спинку дивана.
Я оказалась в ловушке. Прямо передо мной разъяренное лицо советника, по бокам его же руки, а за спиной — отрезающий пути к отступлению диван.
— Вы бы не могли немного отстраниться, — попросила, уперев указательный палец в его грудь и легонько толкнув, намекая на недопустимую близость.
— Обойдешься, — зло ответил маг.
— Это вторжение в мое личное пространство, — не сдавалась я, надавливая пальчиком сильнее.
— И что ты сделаешь? Папе пожалуешься? — усмехнулся Карай.
Я улыбнулась, убрала палец с его груди, опустила взгляд вниз и сделала то, о чем уже не раз мечтала с момента первой встречи с советником Туманным.
Как же он рычал и шипел на меня, сидя на столике и разминая ушибленную моим острым каблучком ногу!
— Знаете, мы с вами взрослые люди, по крайней мере вы-то уж точно, — посмеиваясь, проговорила, наблюдая за страданиями ушибленного мага. — А ведем себя как дети. Весь этот разговор, ваше поведение и моя на него реакция выглядят сущим ребячеством и не имеют никакого логического обоснования. Верните меня, пожалуйста, во дворец, и все вопросы о замужестве я решу непосредственно с будущим мужем. Возможно, придется привлечь более опытного в подобных делах представителя Возрении, и все нюансы наследования титулов вы сможете согласовать с ним. А что касается моего личного пространства и окружения, так эти вопросы я буду решать исключительно сама и никому не позволю диктовать мне условия. Вас же я бы попросила впредь не проявлять так явно свои чувства ко мне, какими бы они ни были.
— Какие чувства? — вопросил Карай, даже перестав разминать ногу от возмущения.
— А это уже ваше личное пространство, я не осмелилась бы вторгаться в него и делать скоропалительные выводы, — вновь улыбнулась мужчине. — Но ваше предвзятое отношение налицо.
— Женщины… — прошипел маг… и я буквально рухнула на свою кровать во дворцовых покоях, переполошив напуганную моим неожиданным появлением Клеору.
— И что все это значит? — вопросила у пустой спальни, совершенно не понимая логику поведения советника. Одно было очевидно: он считает меня коварной, бесчестной шпионкой, но тем не менее я привлекаю его как женщина. Это-то, видимо, и выводит советника Карая Туманного из психологического равновесия, заставляя совершать необдуманные, алогичные поступки. Ну что ж, в таком положении дел есть свои плюсы. Пожалуй, в крайнем случае я смогу воспользоваться этой неожиданно вспыхнувшей симпатией и извлечь из нее определенную выгоду. А пока подождем ночного вторжения. Думаю, не стоит гнать ищущего моей компании зверя.
— Ты сегодня будешь ночевать в гостиной, девочка, — проговорила, укладывая к себе на колени и поглаживая урчащую вуймору.
Как я и ожидала, после полуночи спальню огласил приглушенный хлопок, и послышалось тихое фырканье. Я лежала не шевелясь и ждала, когда зверь подойдет поближе. Почувствовав его пахнущее ночной сыростью дыхание на своей щеке, осторожно подняла руку и погладила по жесткой шерсти. Рука утонула в густом загривке огромного пса. Зверь вздрогнул, замер, но не сбежал. Спустя пару минут я уже без опасений гладила и трепала большую голову туманного зверя, иногда проваливаясь пальцами в теряющее плотность тело. Его дыхание больше не шевелило мои волосы, потому что зверь не дышал. Видимо, он дул на меня до этого, проявляя таким образом симпатию, сейчас же ему было весьма комфортно и без дыхания.
В какой-то момент моя рука буквально прошла насквозь через голову собаки, и она растаяла дымкой, оставив после себя запах рассветного тумана. За стеной кто-то ударил кулаком по стене и глухо выругался. После чего что-то загремело, словно пнули и сломали стул. Любопытство взяло верх над порядочностью, и я припала ухом к стене, разделяющей наши с Караем покои.
— …туман тебя поглоти! Куртизанка! — удалось мне расслышать окончание нелестного высказывания. Адресовано оно было, по всей видимости, мне. Советник еще что-то простонал, затем хлопнула дверь и все стихло.
Странный все-таки человек этот советник Туманный. Гонишь его пса — ему не нравится, приласкала — тоже недоволен. Пожала плечами, не понимая, что именно его так разозлило, и легла спать.
Как ни странно, но мне впервые за несколько дней никто не помешал выспаться. Поздний завтрак прошел в покое и умиротворении. Мне некуда было спешить и нечем заняться. Все, что я могла сейчас делать, это ждать следующего хода советника Туманного. По здравом размышлении я решила не форсировать события и не искать встреч с императором Анторином. Наверняка советник доложил ему, что я не согласна на выдвинутые условия, и теперь они дважды подумают, прежде чем предлагать мне контракт на выгодных только для Наминайской империи условиях.
После такого же спокойного и размеренного обеда моя уверенность немного ослабла. А к ужину я уже была готова совершить глупость и отправиться на поиски Раниярсы или Лелиан. Ожидание оказалось не столь увлекательным занятием, как активные действия. От необдуманных поступков меня спасло только привитое в пансионе терпение. И наградой за него стал поздний, но не менее приятный от этого визит императорской фаворитки.
— Ты что сделала с Караем? — вместо приветствия возмущенно спросила Раниярса, уперев руки в бока и глядя на меня с явным осуждением.
Я отложила книгу, встала с кушетки и спокойно поинтересовалась:
— Что-то случилось? Я давно не покидала свои комнаты, как мне и было велено, и советника Туманного не видела больше суток.
— Только не нужно притворяться, что не понимаешь, о чем я говорю, — возмущалась Раниярса. — Я конечно же сочувствую твоему положению и не хочу ссориться. Но ты имей в виду — Карай мне как брат, и если ты не перестанешь его изводить, нашей дружбе придет конец.
— Я не притворяюсь, я действительно не понимаю, о чем речь, — призналась Раниярсе. — Неужели советника настолько разозлил мой отказ подписать составленный им предварительный брачный контракт, что он поделился своими чувствами с вами?
— Да ничем он со мной не делился! Он вообще никогда и никому не рассказывает о своих личных проблемах. Но я, знаешь ли, сама догадалась, когда, отбирая у пьяного мага бутылку, услышала весьма интересное высказывание. «Бессовестной возренийской пигалицей» меня еще никто никогда не называл, — взволнованно расхаживая по гостиной, проговорила женщина. — Ты только вслушайся в эти слова: пьяный маг! Это же нонсенс! Мы вообще не употребляем спиртного, магия с ним не сочетается. А алкоголь с туманом — это вообще взрывоопасная смесь в прямом смысле слова. Если бы Карай не обладал полным контролем над своим туманом, могла бы произойти катастрофа! И довела его до такого состояния именно ты. Больше «возренийских пигалиц» в нашей империи нет.
Раниярса устало присела на кушетку, вздохнула и призналась:
— А я с Анторином из-за тебя поссорилась.
— Почему из-за меня? — спросила, устраиваясь рядом с ней.
— Пыталась уговорить его не торопиться с браком и дать тебе шанс доказать, что ты не связана с оппозицией. Но он почему-то уверен, что твоя встреча с лордом Пурсо была не случайной, — поведала Рани.
— С каким лордом? — переспросила я, впервые слыша названное Раниярсой имя.
— Лорд Пурсо, так звали того мужчину, который похитил тебя и отвел в смотровую комнату при зале собраний, — пояснила женщина.
— Да я этого лорда впервые видела! — воскликнула я, но поняв, что только что сказала Раниярса, замолчала и села рядом с ней.
— Что с тобой, ты так резко побледнела, — всполошилась женщина.
— Ты сказала — звали, — прошептала я. — А теперь?
— А теперь не зовут, — пожала она плечами, словно во всей этой истории не было ничего ужасного.
— Что с ним случилось? — спросила я, наконец-то осознав такую непростую для восприятия истину, что маги совершенно не ценят жизнь. Они уважают ум, силу, даже хитрость. Но жизнь того, кто перешел им дорогу или просто неугоден, для них совершенно не значима.
— Да что ты так переживаешь? — удивилась фаворитка. — Его казнили, — так же, как и еще два десятка предателей, ренегатов и иностранных резидентов.
— Да как ты можешь так спокойно говорить о том, что погибли два десятка человек? — Возмущению моему не было предела.
— Вы, право слово, как дитя, принцесса Саминкара, — усмехнулась Раниярса. — В Возрении и за меньшие провинности казнят целыми семьями, мы же практикуем высшую меру наказания только за преступления против империи и правящей семьи. Возможно, у вас и другие моральные устои, но мы, маги, больше всего ценим преданность и доверие, так что предательство — это самое страшное преступление в Наминайской империи.
— Но жизнь… — прошептала я, вспомнив полные слез глаза своей фрейлины, у которой любимый оказался в числе казненных. — Что может быть ценнее жизни?
— Спокойная жизнь и уверенность в завтрашнем дне. Всего двадцать смертей — плата за спокойствие целой империи, — с усмешкой ответила женщина.
Мне оставалось только молча принять то, что она сказала. Мир магов оказался не столь чудесным и ярким, как казалось вначале. Серые краски присутствовали здесь, как и везде. А возможно, и в большем количестве. С несправедливостью и жестокостью я была знакома не понаслышке. Но здесь, в империи, где нет даже воровства, где последнего вора не заточили в темницу на веки вечные, а дали ему второй шанс, такое пренебрежительное отношение к жизни тех, кто, возможно, и не виновен в предъявленных обвинениях, оказалось для меня неприятной неожиданностью. И в этом государстве мне предстоит прожить остаток дней, выйдя замуж за мага, считающего меня пособницей тех, кого он казнил. Перспектива вырисовывалась весьма безрадостная.
Раниярса еще раз пожурила меня за то, что я якобы довела Карая до пьянства, что является величайшей редкостью среди магов, пожаловалась на свою нелегкую долю возлюбленной императора и ушла.
Спустя минуту она вернулась и поведала мне то, что ввергло бы в шок любую девушку. И я не была исключением.
— Кстати, совсем забыла сказать… Анторин на уговоры не поддался, ты выходишь замуж через три дня. Поздравляю, — проговорила женщина не соответствующим словам тоном. Было очевидно, что ей эта новость не по душе.
— Как через три дня? — прошептала я. — А как же контракт?
— Совсем ты меня заболтала, — всплеснула руками Раниярса. — Карай бутылку вина из Возрении притащил, он сегодня был там на переговорах по поводу договора. Контракт подписан полномочными представителями и лично королем Возреном Седьмым. Так что вам, ваше высочество, остается только поставить символический росчерк на уже заверенном и вступившем в силу документе во время брачной церемонии. Через три дня вы станете императрицей Саминкарой Намийской.
Эпилог
Более пышной и шикарной церемонии я никогда не видела. Впрочем, от магов меньшего и не стоило ожидать. Сотни нежно-персиковых и розовых бумажных фонариков, висящих прямо в воздухе над головами гостей, невероятное множество цветов и лиан, растущих прямо на арках и декоративных плетеных заборчиках. Высоко бьющие вверх фонтаны и плавающие в бассейнах грациозные белые и черные лебеди. Большие, заставленные яствами столы. Тысячи гостей и мириады солнечных бликов от высокого стеклянного купола, под которым проходило празднество. И все это было приготовлено всего за два дня, специально для проведения церемонии бракосочетания императора Анторина Намийского и принцессы Саминкары Возренийской, впоследствии императрицы Саминкары Намийской.
Над моим платьем трудились две лучшие кудесницы империи, по крайней мере так утверждала Раниярса. Все три дня, с того момента, как фаворитка моего будущего мужа принесла известие о скорой свадьбе, и до самой церемонии, вокруг меня стояла глухая стена отчуждения. Единственными, с кем я общалась в это время, были Раниярса и верная Авройя, все время поддерживающая меня. Ни Лелиан, ни Карая, ни самого Анторина мне просто не позволили увидеть. С советником я и не горела желанием встречаться, отсутствие принцессы Лелиан Раниярса объяснила наказанием за выходку с разбойником, а на просьбы о встрече с Анторином женщина только развела руками и прошептала, почему-то покосившись на Авройю:
— Он сейчас не в духе, так что лучше не попадаться ему под руку. Даже я стараюсь в течение дня не встречаться с ним. Во дворце Анторин прежде всего император и не щадит даже меня.
Мое требование ознакомиться с брачным контрактом Рани просто проигнорировала. А когда я начала настаивать, посоветовала поговорить об этом с императором при личной встрече. Я оказалась в замкнутом круге — увидеть договор можно было, только встретившись с Анторином, но встречаться с ним нельзя.
— Ну что ж, — картинно вздохнула я. — Значит, на торжественной церемонии все будут ждать, пока я прочитаю договор, прежде чем подписать его.
— А это уже меня не касается, — улыбнулась Рани. — Мне было велено приготовить тебя и доставить к алтарю. За то, что ты будешь делать после этого, я ответственности не несу.
И вот, спустя три долгих дня приготовлений и нервного ожидания в «золотой клетке», я стояла на возвышении с двумя тронами. Вокруг сияли и прыгали солнечные зайчики, мое невесомое платье в их бликах превращалось в поистине волшебное одеяние. Рядом стоял серьезный и молчаливый император Анторин, а перед нами шумело и колыхалось море человеческих лиц и рук, взметающихся вверх с приветственными криками и пожеланиями счастья, детей и прочих семейных благ.
Договор еще не был подписан, но я уже чувствовала себя пойманной в силки птичкой, единственным выходом для которой был осознанный отказ от крыльев навеки. Но какая птица сможет жить без неба? Вот и я не могла отказаться от надежды спасти подруг по пансиону, поэтому стояла, улыбалась и притворялась счастливой невестой.
До начала официальной части бракосочетания оставались считаные минуты, и единственной причиной того, что верховный храмовник Наминая еще не начал обряд, было опоздание короля Возрена Седьмого на свадьбу «собственной дочери».
Но вот воздух на свободном пространстве перед возвышением заколыхался, предвещая скорое появление портала, и все приготовились приветствовать правителя дружественного королевства.
Разверзся зев портала, и из него вышли… Карай и Мордок. Тайный советник проследовал к постаменту, низко поклонился императору Анторину и произнес:
— Их величество король Возрен Седьмой просит извинить и начинать церемонию без него. Сегодня ночью скончалась дражайшая супруга его величества, и он не может присутствовать на столь светлом торжестве по причине глубокой скорби и траура.
Элинария мертва! И она знала, что это случится в скором времени. Малышка Никелла теперь осталась без матери, и я, сама не зная почему, чувствовала себя обязанной позаботиться о маленькой принцессе. Возможно, это было чувство вины, ведь я носила принадлежащий ей по праву рождения титул.
— Возможно, будет уместным отложить церемониал до окончания траура? — спросил Анторин, выслушав советника.
— Ни в коем случае. Его величество просил передать, что не простит себе, если помешает воссоединению двух любящих сердец. Он искренне благословляет вас и желает истинного счастья, в чем бы оно для вас ни заключалось, — нараспев провозгласил Мордок, после чего поклонился и ретировался, затерявшись в толпе.
Анторин едва слышно хмыкнул, бросил на меня косой ироничный взгляд и подал знак церемониймейстеру. Свадьба началась.
Я выполнила свою угрозу и не подписывала договор до тех пор, пока не ознакомилась с каждым его пунктом. Этот вариант контракта меня вполне устраивал, за исключением совершенно неуместного пункта о фаворитах, на которых я вообще не имела права по причине «сохранения мужественной репутации супруга». Более нелепые условия были только в предыдущем варианте соглашения! И я была практически уверена, что к составлению конечного варианта тоже приложил руку Карай.
Однако время шло; все смотрели на меня в ожидании, затаив дыхание и не произнося ни звука. Мне отчаянно хотелось сломать перо и ничего не подписывать. Но рука не дрогнула, выводя красивым каллиграфическим почерком с вензелями «Саминкара Возренийская». Титул все же останется со мной и будет передан только прямой наследнице, если таковая появится в браке с императором Анторином. Но я была уверена как в том, что детей в этом браке не будет, так и в том, что не имею права распоряжаться наследным титулом принцессы Возренийской. Ведь этот титул дает мне право претендовать на трон Возрении в случае гибели, недееспособности или отказа всех претендентов старшего возраста. Законы престолонаследия в Возрении несколько отличались от подобных законов в иных государствах, но один факт был неизменен везде. Правителем становится не тот, чья очередь подошла, а тот, кто обладает более ясным умом, твердым характером и жестким нравом. Большинство наследников по крови зачастую являются неспособными удержать власть. Для таких случаев и было установлено право передачи династического титула более младшему родственнику или прямому наследнику. И я намеревалась отказаться от своего наследного титула в пользу принцессы Никеллы, истинной наследницы Возрении.
Но это будет не скоро, сейчас принцесса еще совсем мала, да и я не могу покинуть Наминайскую империю… пока не могу. Что бы ни говорили мне Карай, Раниярса и Анторин, но я свято верила в правдивость показанного мне малюткой принцессой видения. А следовательно, я обязательно вернусь в Возрению. И сделать это следовало бы как можно раньше.
Оторвав взгляд от соглашения, я обвела взглядом толпу приглашенных и поняла, что большинство из них разочарованы, что я таки подписала договор. В их взглядах читалась явная брезгливость по отношению ко мне и осуждение в адрес императора. Кто бы сомневался, что маги не одобрят брак своего правителя с представительницей «отсталой расы бездарей». Вздернула подбородок, улыбнулась недружелюбным подданным и громко проговорила:
— Почитаемый супруг мой, могу ли я попросить тебя о небольшом свадебном подарке?
— Что пожелает моя императрица? — скрывая недовольство за фальшивой улыбкой, поинтересовался Анторин.
— Не позволите ли вы мне отбыть в Возрению на несколько дней, чтобы поддержать отца в его горе? — еще громче и четче произнесла, чтобы услышали абсолютно все приглашенные.
— К моему величайшему сожалению, государственные дела не позволяют мне сопровождать тебя, супруга моя. А расставаться сразу же после свадьбы я не желаю. Попроси чего-нибудь другого, — тоже ориентируясь на многочисленную публику, ответил император.
— Ну что ж, тогда я попросила бы о сущей безделице. — Выдерживая паузу, отметила заинтересованность в глазах тех, кто еще минуту назад прожигал меня презрительными взглядами. — Подари мне трущобы бездарей! Я хотела бы очистить столицу нашей славной империи от таких грязных и неприятных мест. Намия должна блистать вся, демонстрируя величие магического народа и показывая блеск твоего правления.
— Как пожелает моя императрица, — несколько суховато ответил император, видимо не придумав причину для отказа.
— Так давай же внесем этот пункт в договор как свадебный подарок, — радостно предложила я.
Анторин бросил недовольный взгляд на Карая. Советник демонстративно отвернулся, очевидно не желая иметь со мной ничего общего, и император сдался.
— Хорошо, — устало кивнул он.
Дополнительный пункт был внесен в контракт и документ магически опечатали, предварительно заверив как со стороны Наминая, так и со стороны Возрении.
— Да здравствуют император Анторин и императрица Саминкара Намийские! — провозгласил церемониймейстер.
— Здравия! Здравия! Здравия! — подхватила толпа.
Анторин подвел меня к трону и усадил на него, после чего сам занял свой, продолжая держать мою ладонь в своей руке. А за троном стоял и раздраженно пыхтел Карай. Нелегкая мне предстоит императорская жизнь…
Читать бесплатно другие книги:
