Записки выдающегося двоечника Гиваргизов Артур
– Как какая! – не выдержала учительница по географии и вынула из сумочки чугунный глобус, который всегда носила с собой как средство самозащиты. – Вот как глобус!
– Ну хорошо, – усмехнулся Серёжа и показал пальцем на океан, – а почему тогда вода не выливается?
– А Земля её притягивает, как магнит! – снова вскочила раскрасневшаяся от волнения учительница по физике.
– Магнит не притягивает воду, – сказал Серёжа и устало прикрыл глаза. – Я это знал ещё в детском саду.
– Что же, по-вашему, Сергей Сергеевич, – вежливо обратился к Серёже директор школы, – учёные ошиблись, и все жертвы были напрасны?
– Эррарэ хуманум эст – ошибаться – человеческое свойство. Цицерон, – сказал Серёжа и развёл руками. – Я вас понимаю, и, поверьте, мне очень жаль.
– Как-как? – переспросил учитель по истории. – Повторите ещё, я не успел записать. – Эррарэ хуманум кто?
– Эст, – сказал Серёжа.
Разговаривал на уроке
Однажды Серёжа в одной книге про разведчиков прочитал, что надо уметь отвлекать внимание врага.
Ну, мама и папа, конечно, хорошие и не совсем враги, но научиться отвлекать их внимание надо обязательно. Например, от дневника, когда там записано: «РАЗГОВАРИВАЛ НА УРОКЕ!».
Пришёл Сережа из школы и, пока мама не успела спросить про дневник, стал мыть пол. И так сильно отвлёк мамино внимание, что она даже ущипнула себя за ногу, потому что думала, что спит.
А потом Серёжа вымыл посуду и полез белить потолок, и родители про дневник забыли совсем. Они даже забыли, какое сегодня число и как их зовут.
А Серёжа за месяц сделал ремонт в квартире и в подъезде, посадил под окнами двадцать две ёлки… Потому что он разговаривал на уроках каждый день – то на одном, то на другом.
А потом учителя узнали о ремонте и тоже стали просить: кому надо было кухню покрасить, а кому крышу на даче… За это учителя обещали больше не записывать «разговаривает на уроке». Правда, Серёжа уже и не разговаривал, а спал, потому что уставал очень – на работе.
Как директор Серёжу спасал
Однажды Серёжа попросился выйти из класса. Вышел он в коридор, посмотрел вокруг и подумал: «Хорошо-то как! Тихо! Не то что на перемене!» И так ему не захотелось возвращаться в класс, что решил он остаться в коридоре до конца урока. Лёг под батарею, закрыл глаза и представил себя на пляже.
«Эх, почаще надо выходить», – думал Серёжа и переворачивался на другой бок.
А в это ремя по коридору шёл директор школы.
Вдруг директор видит, что какой-то мальчик валяется на полу с закрытыми глазами и еле-еле дышит. Испугался директор, что в его школе что-то случилось с мальчиком, подбежал и стал Серёжу бить по щекам и лить на него нашатырный спирт.
Закричал Серёжа от неожиданности, вскочил и побежал. А директор за ним, чтобы искусственное дыхание сделать.
Бегали они по школе полчаса, пока директор не устал.
Но с тех пор Серёжа никогда больше во время урока из класса не выходил.
Хочешь похудеть?
Серёжа был очень худой, и родители подарили ему – в шутку – большой круглый значок с надписью: «Хочешь похудеть, спроси меня как».
Серёжа – в шутку – прицепил значок к лацкану пиджака и пошёл в школу.
Первой подошла учительница по пению:
– Как? – с волнением спросила она.
Это было неожиданно.
– После уроков объясню, – сказал Серёжа, рассчитывая после уроков незаметно улизнуть.
Потом подошли учительницы по геометрии, по химии, по физкультуре и биологии.
– Всё после уроков, – замахал руками Серёжа. – Сейчас некогда.
После уроков учительницы окружили школу и стали ждать.
Через полчаса из окна актового зала вылез Серёжа. Он был в женском платье (как Керенский), но учительницы его сразу узнали.
– Ну так как?! – спросили учительницы, схватив Серёжу за парик.
– Я не Серёжа-а-а-а! – закричал Серёжа.
– Говори, иначе мы тебе сейчас сделаем больно, – стали пугать учительницы.
Но потом оказалось, что это и правда не Серёжа, а Кошелева из 4 «Г».
– А зачем в окно вылезала? – спросили учительницы.
– Это я играла в побег из тюрьмы, – шмыгнула носом Кошелева.
– А Серёжу не видела? – спросили учительницы.
– Нет, – ответила Кошелева.
На самом деле Кошелева Серёжу видела, но не выдала, потому что в этот момент начала играть в разведчицу.
Как Серёжин велосипед превратился в метлу
Серёжа умеет ездить без рук. Он может даже заснуть в седле, и велосипед сам прикатит его домой. Потому что велосипед чувствует, что Серёжа настоящий хозяин, который просто немножко устал.
Однажды Серёжа ехал по дорожке и наехал на маленькую старушку.
– Здравствуй, мальчик, – сказала старушка добрым голосом. – Куда ж ты прёшь на людей?! Давно по шее не получал!
– Здравствуйте, бабушка, – вежливо ответил Серёжа. – Сама прёшь под колёса! Жить надоело?!
– А я ведь волшебная, – хитро улыбнулась старушка и отхлебнула из плоской бутылочки с надписью «Армянский коньяк», – и могу превратить твой велосипед в метлу.
– Не надо! – заволновался Серёжа. – Я же не нарочно. Я очень люблю бабушек. Я им кефир покупаю.
– Кефир? – удивилась волшебница и отхлебнула ещё пару раз из своей бутылочки. – Ладно, исполни одно моё желание и свободен, как на каникулах.
– Каникулы?! – воскликнул Серёжа. – Сейчас?! Но разве это возможно, ведь учебный год только начался?
– Добрым феям всё возможно, – сказала старушка и прошептала непонятные слова в горлышко опустевшей бутылочки. Бутылочка снова наполнилась какой-то красивой янтарной жидкостью. – Вот видишь.
– Здорово, – согласился Серёжа. – А желание-то какое?
– Да ерунда, – махнула рукой старушка и чуть не упала, потеряв равновесие. – Стань хорошим мальчиком. Ну-у-у… слушайся родителей, не поджигай кнопки лифта, ходи в магазин, пой мосуду, вернее, мой посуду, не езди как сумасшедший и т. д.
– Ого! – испугался Серёжа. – Надо мной все будут смеяться. А вам-то это зачем?
– Мне?! – удивилась фея. – Как зачем? Я же добрая фея ну и должна ну… перевоспитывать плохих мальчиков в хороших. Работа такая.
– Нет, – твёрдо сказал Серёжа, – ни за что! Пусть лучше я потеряю велосипед, чем чувство собственного достоинства.
– Дело твоё, – вздохнула волшебница. – Извини.
Так Серёжин велосипед превратился в метлу, и на нём, то есть на ней, улетела добрая фея.
Шпаргалка на рисовом зёрнышке
Серёжа Гаврилов был мастер. Он сумел выгравировать шпаргалку на рисовом зернышке и на контрольной по биологии открыто ей пользовался, глядя в микроскоп. Новая неопытная учительница думала, что Серёжа смотрит на микробы (на биологии на микробы смотреть можно), а Серёжа смотрел на шпаргалку.
«Ничего не понимаю! – удивлялась учительница, проверяя Серёжин листочек. – Мне говорили, что Гаврилов двоечник… Как же он смог написать такую хорошую контрольную? Да ещё без единой грамматической ошибки!»
Она позвонила учительнице по русскому языку и спросила:
– Елена Николаевна, что у Гаврилова по русскому?
– Два с плюсом, – ответила Елена Николаевна, – он всегда вместо «о» пишет «а». Я ему даже плюс теперь ставлю – за верность принципам.
– Странно, – сказала неопытная Ольга Александровна, – очень странно.
– Ничего странного, – сказала Елена Николаевна, – у него по всем предметам двойки, кроме труда. По труду у него восьмёрка.
– Как восьмёрка?! – удивилась Ольга Александровна.
– Вот так. Разрешили в министерстве, в порядке исключения, когда увидели подкованную Гавриловым инфузорию-туфельку.
– Живодёр! – воскликнула учительница по биологии.
Она очень любила животных с красивыми названиями.
– Мастер, – сказала учительница по русскому.
Одна буква
Однажды Гаврилов Серёжа прочитал на школьном заборе: «Гаврилов, я тебя люблю. ТАНЯ».
«Какая же это Таня?» – задумался Серёжа.
В одном только Серёжином 5 «Б» было четыре Тани.
На следующий день Серёжа пришёл в школу и сосчитал всех Тань. Получилось – тридцать две.
Серёжа стал по очереди подходить к каждой и задавать один и тот же прямой вопрос: «Извини, случайно не ты ли в меня влюбилась?»
И когда все тридцать две Тани (в том числе завуч – Татьяна Васильевна) ответили «Да как ты смеешь!», Серёжа даже заболел.
У него начался насморк и поднялась температура. У него стала подёргиваться правая щека. Серёжа перестал узнавать маму и папу. Он стал громко смеяться, когда по телевизору показывали бокс.
И поэтому на следующий день родители не пустили Серёжу в школу.
А вечером позвонила Кошелева Аня.
– Здравствуй, Серёжа, – сказала Аня. – Ты почему сегодня не пришёл? Без тебя учёба в школе потеряла для меня смысл.
– Я заболел, – ответил Серёжа. – Потому что не знаю, какая Таня в меня влюбилась.
– Это я в тебя влюбилась, – сказала Аня. – Просто кто-то букву «Т» подписал.
– Ах вот оно что! – воскликнул Серёжа. – Тогда я сейчас выйду.
– Давай, – сказала Аня. – Пойдём погуляем, там где загс.
Сон или не сон
Однажды на уроке химии Серёжа уснул. Приснилось ему, что сидит он на уроке химии и вдруг его вызывают к доске. Вызывают к доске, и он выходит и отвечает. Так хорошо отвечает, что учительница ставит ему пятёрку с плюсом и говорит: «Даже я не знала, что Н2О и коричневая нитрокраска при нагревании до 1000 градусов образуют пепси-колу».
Проснулся Серёжа и подумал: «А может быть, это не сон?»
Подошёл он на всякий случай к Вере Петровне, протянул дневник и сказал:
– Вера Петровна, а пятёрку с плюсом? Что ж я зря отвечал, что ли?
– Ах да, – сказала Вера Петровна, виновато улыбнулась и поставила Серёже пятёрку с плюсом.
Последнее время с учительницей по химии – Верой Петровной происходили странные вещи. После того как она случайно перепутала бутылочки и вместо минеральной воды «Нарзан» выпила С2Н6О, у неё в голове стало всё путаться.
Вот и сегодня после урока к ней подошёл Гаврилов Серёжа и попросил поставить ему в дневник пятёрку с плюсом.
«Странно, – думала Вера Петровна, когда ставила пятёрку, – ведь этот Гаврилов двоечник, или я его путаю с Сереберцевой?»
Показывали по телевизору
Однажды Серёжа заметил, что в трамваях, автобусах и троллейбусах у бабушек и дедушек не проверяют билеты. «Ага, – подумал Серёжа, – отличный способ накопить». И когда мама в очередной раз дала деньги на проездной, он вместо проездного купил в театральном магазине бороду и усы.
Отправляясь в школу, Серёжа приклеивал себе бороду и, замаскировавшись таким образом под дедушку, садился в трамвай и не платил за проезд.
Ещё было хорошо, что ему всегда уступали место. А однажды Коля Фролов из 4 «А» перевёл Серёжу через дорогу. Правда, на красный свет.
Так Серёжа ездил целых две недели и уже начал думать, что купить на следующие двести рублей. Но…
Но… Трамвай резко затормозил, девочка ухватилась за Серёжину бороду, борода отклеилась, и все увидели, что Серёжа не дедушка.
Этот случай показывали по телевизору. А контролёры после этого случая стали дёргать всех дедушек за бороды, проверяя, настоящие они или нет.
В месяц ловили по 846 ненастоящих дедушек.
Шифровальщик
Серёжа любил изобретать. И ещё он хотел работать шифровальщиком. Серёжа изобрёл новый способ держать ручку.
Учительница по русскому языку сказала, что так держать ручку – между безымянным и мизинцем – нельзя, что так писать не получится. Но у Серёжи получалось.
– То, что у тебя получается, невозможно прочитать, – сказала учительница.
– Так и надо, – сказал Серёжа, – это шифровка.
– Это диктант по русскому языку, – сказала учительница.
– Я его зашифровал, – сказал Серёжа.
И так они спорили все десять лет, пока Серёжа учился в школе.
А потом, когда Серёжа окончил институт и стал работать в Министерстве обороны шифровальщиком, он надел парадную форму, пришёл к своей старой учительнице и спросил:
– Ну что, кто из нас оказался прав?
– Всё равно так держать ручку нельзя, – сказала упрямая учительница.
Двойная жизнь Серёжи Гаврилова
Ночью внешне Серёжа спал, а внутренне – во сне – делал что хотел: бегал, летал, плавал под водой. И фильм про агента 007 был по сравнению с Серёжиной жизнью во сне передачей «Спокойной ночи, малыши».
Днём внешне Серёжа всё время сидел с открытыми глазами: за обеденным столом, за партой, за письменным… А внутренне он отсыпался – надо было восстановить силы, потраченные ночью.
Однажды во сне, вытаскивая Свету Селезнёву из горящего дома, Серёжа, непонятно почему, пригласил её в Макдоналдс. На этом месте зазвенел будильник.
Ночное происшествие сильно взволновало Серёжу. Он пошёл в школу на десять минут раньше обычного. Очень хотелось увидеть Свету.
– Селезнёва! Селезнёва!
– Что? – смущённо ответила Света и покраснела. – Что?
– Ничего, – глухо сказал Серёжа.
Он ещё раз внимательно посмотрел на Свету и понял, что настоящая жизнь (во сне) похожа на жалкое дневное подобие, как сборная Бразилии на команду шестого «А».
– Ты мне что-то хотел сказать, – смущённо напомнила Селезнёва.
– А, – сказал Серёжа и зевнул. – Как дела? Нормально?
Не выдержал испытания
Однажды Серёжа решил выяснить, может ли он себя считать настоящим спартанцем. (Спартанцы, как известно, спокойно – «по-спартански» – переносили любую боль.) Серёжа надел футболку с короткими рукавами, шорты и пошёл вечером на болото.
Стоит Серёжа на кочке, комары его кусают, а он терпит и даже улыбается.
Многие комары, не привыкшие к таким хорошим условиям, умирали от обжорства и удивления.
Слух о том, что на болоте стоит мальчик, которого можно есть сколько хочешь, за десять минут разнёсся по лесу. И на Серёжу сбежались все, даже черепаха приползла.
Получилась очередь.
Первым подошёл медведь. Только медведь сел на щёку и хотел укусить, как у Серёжи сдали нервы, и он хлопнул по медведю рукой.
Очередь разбежалась, а Серёжа вздохнул и пошёл домой.
– Ну что, выдержал испытание? – спросила мама.
– Нет, – грустно ответил Серёжа. – Не готов я ещё стать спартанцем. Зато я тебе медвежью шкуру принёс.
И Серёжа отколупнул от щеки шкуру и дал маме.
344835 84315525 = 29074944063375. Из учебника по высшей математике
Серёжа мог в уме умножить 344835 на 84315525.
В школу – к Серёже – приезжала комиссия и два дня проверяла ответ. Ответ оказался правильный, и члены комиссии согласились, что Серёжа очень способный и подающий надежды мальчик.
Но однажды Серёжа – как Исаак Ньютон – сидел под яблоней, и ему на голову упало яблоко, а потом скворечник.
После этого в Серёжиной голове что-то сдвинулось, и он забыл всю таблицу умножения. Его спрашивают: «Сколько будет дважды два?» А он стоит и ничего не понимает. Ему подсказывают: «Четыре, четыре». А он стоит и ничего не понимает.
А потом говорит: «Семь!»
Герой
Серёжа считал себя героем.
– Во-первых, – сказал себе Серёжа и загнул указательный, средний и безымянный пальцы на правой руке, – я спас жизнь Селезнёвой.
– Как это ты спас жизнь Селезнёвой? – усмехаясь, спросил себя Серёжа голосом Тарлычёва. – Это надо ещё доказать.
– Очень просто, – ответил Серёжа своим собственным голосом. – Селезнёва тонула в Северном Ледовитом океане, а я её вытащил за волосы.
– И конечно, она потеряла сознание и ничего не помнит, – усмехнулся голос Тарлычёва.
– Помню. Всё помню до мельчайших подробностей, – возразил Серёжа голосом Селезнёвой.
– Слышал? – сказал Серёжа своим собственным голосом.
– Что ж, поздравляю, – ехидно сказал Серёжа голосом Тарлычёва. – Жених и невеста.
– Дурак! – сказал Серёжа голосом Селезнёвой.
– Сама дура! – сказал Серёжа голосом Тарлычёва.
Школьные друзья (Ежедневник, октябрь)
Уважаемая Людмила Петровна!
Зубов два раза подходил к новой учительнице по химии и два раза многозначительно говорил:
– Людмила Петровна, моя мама – стоматолог.
Она или не слышала, или делала вид, что не слышит.
«Может быть, не слышит», – подумал Зубов. Он подошёл к Людмиле Петровне в третий раз и изо всех сил закричал прямо в ухо:
– Людмила Петровна, моя мама – сто-ма-то-лог!
– А?! – спросила Людмила Петровна и подставила к уху ладошку.
– Ребята, – обратился Зубов к классу, – у кого из вас мама – ухо-горло-нос?
– У меня, – поднял руку Мячиков.
– Тогда, Мячик, это по твоей части, – сказал Зубов. – Только проси для всех.
Мячиков подошёл к доске и крупно написал:
Уважаемая Людмила Петровна, у меня мама – ухо-горло-нос. Если Вы мне, Зубову, Кулакову, Чесноковой, Гаврилову, Сереберцевой поставите пятёрки, я поговорю с мамой насчёт Ваших ушей!
Мячиков закончил писать и внимательно посмотрел на Людмилу Петровну.
– Ребята, – обратился он к классу после некоторой паузы, – у кого из вас мама – окулист?
Как настоящая
Иногда Коля забывал, что он сидит на уроке. Ему казалось, что в театре: Вера Петровна – это актриса, которая играет роль учительницы, а Тугунов – актёр, играющий двоечника.
– Браво! – кричал Коля и аплодировал. – Браво!
На что Вера Петровна реагировала криком «Выйди вон!».
– Брависсимо! – ещё больше восхищался Коля. – Как настоящая!
И только подзатыльник Калмыковой возвращал Колю в класс.
Но однажды Коля вместе с Калмыковой пошёл в театр. После первого действия он закричал «Браво!», а Калмыкова автоматически дала ему подзатыльник. «Наверно, я на уроке», – решил Коля.
И когда во втором действии актриса сказала: «Я завтра же уезжаю в Париж», Коля подумал: «Отлично, значит, завтра урока не будет».
Медаль
Однажды Коля нашёл на улице медаль «За спасение учителя». Он нацепил медаль на пиджак и пришёл в школу.
– Покажи медаль, покажи медаль, – стали просить ребята.
Но когда ребята рассмотрели, что на медали написано «За спасение учителя», они возмутились, отошли от Коли подальше и больше с ним не разговаривали.
– Ребята, – растерялся Коля. – Я не спасал. Я её на улице нашёл.
– А зачем тогда нацепил? – строго спросили ребята.
– Ну, думал, как у героя, – стал оправдываться Коля.
– Думал, думал, – вздохнули ребята. – Теперь вот надевай маску вампира и пугай Веру Петровну. Да так, чтобы она завизжала, иначе мы тебе не поверим.
– Я напугаю, – засуетился Коля, натягивая резиновую маску. – Она у меня – ха-ха – в обморок грохнется. Можете быть уверены.
– Ну-ну, – сказали ребята, – хвастаться все умеют, посмотрим.
История
Коля сидел на уроке истории и царапал на парте «Коля».
Когда-нибудь мой внук сядет за эту парту и прочитает имя дедушки. «Дедушка, – спросит внук, – неужели ты тоже был такой же маленький и сидел за этой партой? У тебя что, не было бороды?» – «Да, Коля-второй, – отвечу я. (Мой внук тоже будет Коля.) Да, это – история. А то, что рассказывает Ольга Игоревна, – ерунда какая-то. Вот, например. – Коля нацарапал: “дворянство из доминирующего сословия превращалось в средний класс”. – Тебе интересно?» – «Ерунда какая-то», – скажет внук.
Коля подумал и нацарапал рядом «Трутовский», потому что в классе было ещё восемь Коль – Трирогов, Тихомиров, Троицкий, Третьяков, Томилин, Трубников, Тройницкий и Тульцев.
НИЧЕГО ИНТЕРЕСНОГО НЕ ПРОИЗОШЛО.
Что хуже?
Коля сидел на физике и смотрел в окно. С крыши соседнего дома сбивали сосульки.
«Что хуже: химия или физика? – спрашивал себя Коля. – На химии – Елена Николаевна, на физике – Игорь Семёнович. – Он посмотрел на Игоря Семёновича. – Физика хуже. Правда, может быть, мне так кажется, потому что Игоря Семёновича я сейчас вижу. – Коля достал из кармана фотографию Елены Николаевны. Закружилась голова, запахло азотной кислотой. – Химия хуже и вреднее». – Коле захотелось выйти, подышать свежим воздухом. Он посмотрел на Игоря Семёновича.
Игорь Семёнович задумчиво смотрел на Колю. «Кто хуже, Коля Трутовский или Серёжа Гаврилов?» – думал Игорь Семёнович.
Коля знал, что в задумчивом состоянии Игорь Семёнович очень опасен. «Если вызовет, физика хуже», – решил Коля.
«Пожалуй, Коля Трутовский хуже», – решил Игорь Семёнович и вызвал Колю к доске.
Коля медленно шёл и думал: «Физика хуже».
Читать бесплатно другие книги:
