Сообщество Кирпичиков Ваня
– А что это за клевер у тебя на шее? Никогда раньше не видел такой.
– Моя мать подарила, на удачу. Она часто говорила мне, что удача помогает нам попасть на небеса, прежде чем дьявол узнает о нашей смерти. – Она умерла. – Признался Эш – Охотники убили ее, а мой отец бесследно исчез. Меня растит доктор Оллин, он Бромакс.
– Ого. Извини что спросил. – Извинился Освин – А что такое Бромакс?
– Да нет, ничего. Бромаксы – это народ. Они живут в Акрониме. Доктор классный, но он немного странный, иногда говорит стихами и никогда не снимает своей странной маски и какой-то мешковатой фигни.
– Ты никогда не видел его лица?
– Нет. Он говорит, что из-за чувствительных тканевых клеток, Бромаксы находясь в других измерениях вынуждены защищать свою кожу. Если он будет ходить здесь, также как в Акрониме, то умрет от бактерий или даже простого воздуха. Их кожа здесь, вне Акронима, может что угодно пронести в организм. Я стараюсь не говорить с ним об этом, знаешь, он очень болтлив.
– Значит, никто даже не знает как они выглядят?
– Если ты побываешь когда-нибудь в Акрониме, то узнаешь. Я изучил их историю, и могу смело предположить, что их кожа практически прозрачная. Жуть, правда? Все внутренности, какие бы они у них не были, видны. – Скривился Эш – А где твои родители?
– Мать живет в Олоне. А отца казнили за то что он не хотел принимать усмирение, я практически не знал его.
– А если тебя тоже попытаются усмирить, что ты будешь делать?
– Выберу смерть. – Твердо ответил Освин.
– Хм. – Задумчиво хмыкнул Эш – Может быть, все не так плохо как кажется на первый взгляд. Ладно, мне пора, не хочу снова выслушивать трех часовую лекцию доктора. Увидимся завтра, Освин.
Освин был единственным отреченным среди сверстников, в здании их было также немного, всего около девяти человек. В огромной комнате, с двадцатью кроватями, Освин спал абсолютно один. Той ночью, он впервые почувствовал себя одиноким, это было странное ощущение для него: отсутствие друзей, родителей, только в четырех пусть даже и просторных стенах, ощущалось это странное чувство пустоты внутри. Жалел ли он себя? Нет. Скорее полагал, что заслужил это. Всю последующую ночь мысли не оставляли его в покое, он глядел на звезды, и мысленно говорил с ними. Ему становилось легче, когда он рассказывал о своей боли, пусть даже и звездам. Он действительно верил в то, что они слышат его, и он вовсе не сокрушался об их молчании, ему не нужно было ответа, он желал лишь стать услышанным.
На следующий день, Освин под отдаленным надзором стражей, направился в корпус главного здания. Всех юных сородичей ожидали новые учения, однако до настоящей практики было ещё далеко. Когда Освин вошел в огромный кабинет, то тут же почувствовал себя неловко: все без стеснения осуждающе смотрели на него, сородичи то и дело шептались и беспардонно указывали на него пальцем.
Освину хотелось провалиться под землю, лишь бы избежать осуждающих взглядов. Даже наставница, и та подивилась его появлению. Освин ощущал себя потерянным, ему хотелось затеряться в толпе, однако даже там, ему было не скрыться.
Практически все места были заняты, а те, что были свободны, не внушали Освину доверия: сородичи задвигали свободные стулья, тем самым давая понять, что отреченному нет места среди сородичей.
Освин уже хотел было уйти, однако положение спас добродушный Эш. Невзирая на остальных, и нисколько не побоявшись осуждений, Эш помахал растерянному Освину, и позвал его занять свободное место рядом.
– Двигай сюда! – Позвал его он.
Освин двинулся к Эшу, его поступок, полностью затмил все осуждающие взгляды вокруг. В тот момент, когда Освин сел рядом с Эшом, страх покинул его сердце, и заставил его перестать бояться осуждений. Можно сказать, что Эш изменил его, и хотя он не знал об этом, для Освина этот поступок, был сравним с героизмом. Героизм, в понятии Освина, не был загнан в рамки спасения кого-либо. Не обязательно спасать жизни, чтобы быть героем, достаточно всего лишь оставаться человеком. Хотя в данном случае, правильнее будет сказать: «сородичем».
– Спасибо, Эш.
– Фигня. – Весело отмахнулся Эш – Ничего, скоро они привыкнут. А если нет, то мы уберем их тела в мусоросжигатель.
– Что?
– Это была шутка. От доктора нахватался, он тот ещё «шутник».
– Тихо! – Нервно закричала наставница – Сегодня мы будем изучать правила «Лицедейства», все вы, будете обязаны выучить их! Отговорки не принимаются! Доставайте пергаменты, и записывайте все, что я скажу!
– Почему она такая нервная? – Тихо шепнул Освин Эшу.
– Она же «Амок» – Шепотом ответил Эш – Они те ещё психи…
Сама наставница на вид была довольно мила, однако внешний вид, как говорится, бывает обманчив. Она была черноволоса, довольно стройна, на вид не так уж и стара. У нее было «правильное», овальное лицо, с казалось бы, идеальной кожей. Под её прямоугольными очками, угадывались довольно большие карие глаза, с зеленоватым ободком вокруг. Её строгая одежда, полностью соответствовала постоянно нахмуренному выражению ее лица. Всегда, практически каждые пять минут, она умудрялась отыскивать какие-либо изъяны, которые, как правило, обязательно выводили её из себя.
– Я миссис Стэнли, и отныне, в моем кабинете, я ваш царь и ваш Бог! Никаких жвачек! Никаких шуточек и разговоров! Все мои слова должны быть записаны, а если вы будете отлынивать, то хороших отзывов и оценок вам не видать! Я могу, как и возвысить вас, так и беспощадно уничтожить! Вам все понятно!?
– А ты Эш? – Снова тихо шепнул Освин.
– А что я?
– К какому пути ты принадлежишь?
– Записываем! Правило первое: «Все сородичи сообщества обязаны соблюдать Лицедейство. Несоблюдение правил и законов грозит неминуемой смертной казнью или суровым неоспоримым наказанием.
Эш на мгновенье отвлекся.
– Мания.
– Эй ты! Блондинчик смазливый! – Наставница обратилась к Эшу.
– Я? – Переспросил он.
– Да, ты! Закрой свой рот пока я не вырвала тебе язык, и не запихнула его куда подальше!
– Эм… простите, миссис Стэнли.
– Идиот! – Смеясь воскликнула голубовласая девица.
– Ты тоже закройся, каракатица. – Озлобилась наставница – Все закрыли рты! Записываем второе правило! «Ни при каких обстоятельствах не показывать истинной сущности в местах наиболее крупных скоплений людей. Запрещается раскрывать факт о существовании сообщества кому-либо из людей. Не соблюдение данного правила грозит смертной казнью»
– Кто это такая?
Освин оглядел голубовласую девочку. Она была довольно красива, но ее грубый тон, и довольно хладнокровный взгляд, словно так и кричали: «Не подходить». Кончики ее длинных, голубых волос завивались, а ее негустые, аккуратные голубые брови, прекрасно сочетались с ее красивейшими голубыми глазами, и слегка загнутыми черными ресницами. Все время, пока девочка записывала слова наставницы, она не переставала грызть своих изящных губ кораллового цвета. Впрочем, несмотря на всю ее отличительную красоту, губы были единственным изяществом в ней, и то, ее дурная привычка заметно портила всю «картину».
– Это Морринг Вэйсон… – Нахмурившись прошептал Эш – Она Амок, правда, не такая уж и злая…
– Она довольно симпатичная.
– Забудь. – Пресек Эш – Она слишком… эгоистична и хладнокровна… да и к тому же, она грубая…
– А это кто?
Освин указал на девочку, не менее удивительной внешности: она была красивой, но судя по ее без эмоциональному лицу, все же довольно холодной. У нее были густые волосы фиолетового цвета, которые локонами ниспадали на ее хрупкие плечи, обрамляя тонкие, и удивительно изящные черты лица. Цвет ее кожи, имел не сильно заметный светло-синеватый оттенок, совсем не такой как у других. Ее глаза также были другими: они имели прекрасный, яркий фиолетовый оттенок, несравнимый ни с одним другим. Вокруг ее глаз, красовались две темные, идентичные друг другу татуировки в виде солнца. В каждом ее движении, даже самом малейшем, угадывались невероятные легкость и изящество. Она была подобно загадочной нимфе: хрупкая, невероятно прекрасная и несравнимо изящная. В отличии от Морринг, тон девочки был элегантным и воспитанным. Целое скопление культурности, ощущалось в каждом произнесенным ею слове. Кстати говоря, некоторые отличительные татуировки сородичей, на самом деле являются лишь особой пигментацией кожи, которая приобретается во время ритуала избрания.
При виде девочки, Эш слегка покраснел. Кажется, что он немного смутился.
– Флорайн д’Эсте – Пребывая в мечтаниях, протяжно произнес он – Она тоже принадлежит к Мании… невероятно красива… утончена и тактична…
– Тогда мне все ясно…
– Я… ну знаешь… у меня такой голос… а она такая… пам-пам, тыры-тыры… аминокислоты, адроны, токсины, и наконец, аэробины!
– Эш… – В удивлении застыл Освин – Ты что, только что пел? Или я окончательно свихнулся? А может это наоборот, ты свихнулся?
– Прости. – Тяжко выдохнул Эш – Я всегда пою, когда нервничаю…
– Записываем следующее правило! – Продолжала говорить наставница – «Связи с грязнокровными запрещены! Любой сородич, независимо от своего положения, за нарушение данного правила будет казнен! Все грязнокровные отступники, должны нещадно истребляться!»
– Проклятье Эш, ты меня здорово напугал. Вот что, как только эта мегера замолкнет, сходим прогуляться, кажется, тебе стоит развеяться…
– И правда… – Огорченно шепнул Эш – Я знаю одно интересное место, думаю, тебе понравится.
После окончания занятий, Эш привел Освина в удивительное место. Они стояли на каменном берегу, за стенами Делириума. Впереди был лишь бесконечный темный океан, по поверхности которого плыли облака и звезды. Тихая гладь отражала лунный свет, создавалось впечатление, будто луна потонула в вечном океане, но все же сумела пробиться с самых бездонных глубин. Луна, была в измерении словно солнцем, ее свет был таким ярким, что казалось, будто все вокруг было лишь сказкой.
На небесном горизонте так же виднелись и другие планеты, одна из них: томно серая, была настолько близка, что все ее кратеры и неровности, можно было с легкостью разглядеть издалека. Она занимала большое небесное пространство, но все же, не могла затмить луну. Все небо было усыпано звездами, они словно драгоценные камни, раскинулись по небесам, сверкая разноцветным хрустальным свечением.
Бездонная, бесконечная, вечная красота, несравнимая ни с чем другим.
– Это единственное место здесь, где можно выйти к океану. – Тихо заговорил Эш – Я единственный, кто о нем знает.
– Я никогда не думал, что здесь так красиво. – Осматриваясь признался Освин – Там, где меня заставляют жить все так уныло, что я уже перестал верить в прекрасное.
– Как можно не верить в красоту, когда вокруг ее так много… – А в доброту? Ты все еще веришь в нее? Сородичи отнеслись к тебе… не самым лучшим образом.
– Благодаря тебе, я смог поверить в доброту, а теперь и в красоту. Проклятье, кажется, во мне проснулась сентиментальность.
– В ней нет ничего плохого, Освин. По правде говоря, я рад это слышать. Надеюсь, что я смогу стать тебе другом.
– Ты уже им стал, Эш. Могу я задать тебе вопрос? Ты боишься смерти?
– Если я когда-нибудь погибну, то буду знать, что сделал все возможное, чтобы спасти тех, кто мне дорог. Я не испугаюсь смерти, я уйду из жизни свободным.
– Это вдохновляет. И откуда это только в тебе.
– А почему ты спросил?
– Я много думал, с тех пор как духи не избрали меня. Я размышлял о том, что в будущем мне возможно придется умереть. Я боялся усмирения больше чем смерти, но благодаря тебе, я перестал бояться. И если мне придется умереть, чтобы избежать этого, то я с радостью приму смерть. Как ты сказал: я уйду из жизни свободным.
– Возьми.
Эш снял со своей шеи тот самый клевер, и вытянув ладонь вперед, протянул его Освину.
– Ты хочешь отдать его мне? Но ведь, это подарок от твоей матери… – Я не смогу его взять.
– Возьми его Освин, ты нуждаешься в удаче больше чем я.
Глава вторая
Двое шестнадцатилетних мальчишек неслись по улицам Делириума словно ошпаренные. Они громко смеялись и сносили все и всех на своем пути. Пока недовольные сородичи осуждающе оборачивались, и возмущались взбалмошному поведению, юноши со всех ног неслись к лавке, вывеска на которой гласила: «Лучшие сладости Олона».
На прилавках чего только не было: шоколадные фигурки, тянучки, жвачки, громадные торты, всяческие мармеладки и даже разноцветные желе.
– У меня есть все! – Болтал продавец – Шоколад с лучшими начинками, торты, тянучки и жвачки! Желе, и ещё мороженное!
– Да-да. – Отмахивался Освин – Мы уже поняли.
– Ос. – Тихо шепнул ему Эш – У тебя есть деньги?
– Немного, мать перестала отвечать на мои письма. Разве док не дает тебе на карманные расходы?
– Нет. Это наказание за ту нашу выходку с шампунем миссис Стэнли.
– Бедняжка. – Весело хохотнул Освин – Лысина ей идет.
– Нет денег – нет сладостей. – Вмешался недовольный торговец – Пошли прочь, и не возвращайтесь сюда без денег! Как же мне надоели эти чертовы детишки… вечно приходят сюда без денег… – Ворчал он себе под нос – дышат моим воздухом… ходят по моему полу… лапают мои окна… и никогда не платят… черт бы их побрал… а эти сироты… чтоб их… – Чамберс! Чамберс! Почему ты не почистил пол! Пол грязный! Чамберс!
– Но я уже мыл пол мистер Брэдок… – Послышался замученный голос из подсобки.
– Ты плохо помыл! Я вижу пятно в углу! И зачем я только взял этого балбеса на работу… чертов сирота… ничего не умеет…
– Эш. – Освин покосился на Эша.
– Ос.
Как только Эш сделал подозрительный кивок в сторону Освина, второй неожиданно схватил целую охапку приторных кексов, после чего оба несносных мальчишки тут же пулей выбежали на улицу. Торговец был крайне неуклюж, пытаясь догнать паршивцев, он снес практически все прилавки на своем пути, а уже на выходе умудрился поскользнуться на собственных шоколадных начинках и свалиться прямо на снесенный прилавок.
– Ах вы мелкие засранцы! – Гневался он.
Мальчишки лишь громко хохотали закидывая лавку вечно нервного торговца его же кексами.
– Черти! – Чертыхаясь орал торговец, с трудом поднимаясь с опрокинутого прилавка – Чамберс! Чамберс твою мать! Неси мне ружье! Я простелю башку этим засранцам!
Мальчишки недолго думая, побежали в лабораторно-медицинский отсек доктора Оллина Нотли. Корпус был довольно обширен, однако самого доктора отыскать было довольно легко. Он находился в главной лаборатории, и стоял прямо за громадной исследовательской установкой. Оллин выглядел довольно странно: длинная мешковатая мантия красного цвета, с пышным мехом у воротника. Его желтая маска, закрывающая все его лицо, напоминала нечто похожее на орлиный клюв. Доктор Нотли, предпочитал носить маску так называемых «чумных докторов», которые существовали ещё в далекие времена известной бубонной чумы. На голове Оллин также носил небольшую красную шляпу, а на руках желтые кожаные перчатки. Под всем этим странноватым нарядом, не было видно ни единой части его тела. Все было сокрыто, абсолютно все.
Даже когда в лабораторию вбежал разъяренный торговец с ружьем, Оллин продолжал проводить свои исследования, то и дело бурча что-то с трудом разборчивое себе под нос. Он был абсолютно спокоен и невозмутим, толи это была характерная черта всех загадочных бромаксов, толи он уже просто привык к хулиганским выходкам своего пасынка.
– Ваши чертовы детишки разнесли мою лавку! – Грозно пробурчал торговец.
– Гербициды… нет-нет… должно быть это ошибка… ах, да, вот оно. – Продолжал бурчать Оллин, не обращая никакого внимания на окружающих – Прошлая вивисекция показала уровень… да-да! Нет… ошибки… кто допустил? Ах да, должно быть Гилбер… другой бы сделал правильно… токсины, вычисления… нет-нет, не верно, я должен все исправлять, Гилбер не смог бы…
– Он врет док! Он сам разнес свою лавку, а теперь ещё и хочет пристрелить нас!
– Угрожать детям? – Доктор наконец отвлекся, неожиданно для всех, он выхватил крупнокалиберный пистолет и тут же нацелил его на торговца – Угрозы… стрельба в детей? Нет-нет, доктор не позволит убить детей. Доктор прострелит вам легкое.
– Брось пушку сумасшедший бромакс! – Вспылил торговец – Иначе я пристрелю и тебя!
– Угрозы… вспыльчивость… неадекватное поведение… ах да! – Как заведенный затараторил Оллин – Низкий уровень кортизона, нервозность, чрезвычайная апатия. Пациент требует лечения. Требуется ввод сыворотки… укрепление нервной системы… восстановление клеток… повышение уровня кортизона… нейроны могут быть спасены, хм, доктор проводит принудительное лечение.
Доктор совершил неожиданный выпад: резким выстрелом в ружье торговца, он выбил из его рук оружие, а затем как следует огрев его по лицу, склонил нервозного беднягу на колени. Доктор не долго думая, схватил со стола нечто похожее на шприц, и, незамедлительно воткнув его в шею торговца, ввел в его организм неизвестную зеленую жидкость.
Торговец тут же бессознательно упал на пол, казалось, что он перестал дышать.
– Он что, умер? – Ужаснулся Эш.
– Умер? – Удивленно переспросил Оллин – Нет-нет, доктор никогда не убьет пациента, доктор защищает своих пациентов, доктор хотел помочь. – Пожалуйста, отнесите тело обратно. Пациент скоро очнется, требуется знакомая обстановка. – Доктор должен продолжить, пропаны умножить. Доктор должен вернуться, Гилбер должен заткнуться.
Пока мальчишки тащили бессознательное тело торговца, в главном корпусе уже давным-давно начались учения. Торговец хоть и не был особо крупным, однако после нескольких метров, тело его оказалось довольно-таки тяжелым.
– Я и не знал, что доктор Нотли может такое выкинуть. – Слегка приподняв бровь, подивился Освин – Интересно, все бромаксы такие… странные.
– Док может и не такое. – Не знаю, он единственный бромакс которого я знаю. По-моему, здесь других и нет.
– Мне надоело тащить этого придурка. – Возмутился Освин – Бросим его здесь.
– Ты уверен?
– Эш, он хотел нас убить, не пошел бы он куда подальше…
– Черт! – Громко воскликнул Эш, отпустив руки бессознательного торговца – Сегодня ведь проверяют нашу биоэнергию! Нас должны разделить по командам! Мы уже опоздали! Бросай этого придурка и бежим со всех ног!
Мальчишки бросили торговца прямо посреди улицы, и не особо раздумывая, тут же со всех ног рванули на учения. Как оказалось: опоздали они довольно прилично, биоэнергию большинства сородичей уже успели проверить, к их счастью, все же ещё не у всех.
Силу и направление биоэнергии проверял некий Дин Тёрнс – отлично сложенный сородич, довольно смазлив, чертовски проницателен и молод. Наставник Тёрнс имел не густые каштановые волосы, ничем не примечательные карие глаза, а также легкую растительность на лице, однако в его внешнем виде все же присутствовало нечто завораживающее, нечто, что делало его не только проницательным, но и довольно привлекательным. Взгляд Тёрнса был довольно пристальным, казалось, будто он считывал всю информацию с одного лишь внешнего вида. Возможно, Тёрнс таким образом изучал движения и повадки сородича, тем самым уже имея четкое представление об основах его характера. Все-таки, проницательность входила в его основные обязанности. Наставник Тёрнс должен был подбирать команды из трех человек, всецело основываясь на их характерах и биоэнергетических умениях.
От правильности его решений, отчасти зависела дальнейшая судьба сородичей на главных испытаниях, точнее будет сказать: не только судьба, но и сама жизнь. Опять-таки, лишь отчасти.
– Проходите. – Совершенно спокойно произнес он, жестом позволив опоздавшим мальчишкам войти – Все те, кто остался, я буду вызывать вас по одному, вы в свою очередь называете мне имена и Путь, я вас записываю, и только потом вы показываете мне свою биоэнергию. Не бойтесь, надеюсь, что никто из вас меня случайно не прикончит.
Читать бесплатно другие книги:
