Шпионские страсти Александрова Наталья

Когда Варваре было тринадцать лет, они с мамашей жили в деревне у дальней родственницы. Мать купила у соседки курицу, но никак не могла ее забить и хотела звать тракториста Мишку.

— Странная ты, мама, — с тяжелым вздохом остановила ее Варя. — Простых вещей не умеешь делать! — И в пять минут решила проблему.

С тех пор у нее осталось твердое убеждение, что все в этой жизни нужно делать самой.

— Как-то неаккуратно у вас, — сказала молодая дворничиха. — Пол, что ли, помыть некому?

Мужчина вместо ответа смущенно пожал плечами.

— Тряпка-то хоть есть?

Варвара помыла полы, потом протерла окна, потом принялась за стирку — но малохольный Василий все не проявлял инициативы. Тогда Варвара стала протискиваться мимо него в узком проходе между кухонной дверью и холодильником и все же добилась своего. Взяла, так сказать, инициативу в свои руки. Василий вяло подыграл темпераментной дворничихе, и они наконец оказались на раскладном полуторном румынском диване.

На диване Василий оказался еще хуже, чем Варвара ожидала, но ей от него было нужно совсем другое. Ей от него были нужны квадратные метры.

И через два месяца, умело изобразив пару приступов тошноты, она сумела привести его в ЗАГС.

У Василия обнаружилась мать, болезненная старушка, которая жила в коммунальной квартире на Васильевском острове. Василий у нее был поздний и единственный ребенок, и она была ради него готова на все, даже переехала на старости лет в коммуналку, чтобы у сыночка была возможность без помех наладить личную жизнь и создать семью. Сыночек по части личной жизни не блистал, и старушка обрадовалась его неожиданной женитьбе. Правда, когда она выяснила, что Васина избранница — дворничиха из провинции, она немного поскучнела, но оживилась, когда сынок намекнул на скорое прибавление семейства. Старушка мечтала о внуках.

После свадьбы приступы тошноты как-то сами собой прекратились, а Варвара на все вопросы мужа и свекрови отвечала уклончиво. Правда, свекровь в их жизнь не особенно вмешивалась, будучи женщиной интеллигентной. Варвара вообще очень любила интеллигентных людей: они дают себя обобрать практически без сопротивления и еще потом рассуждают на тему собственной вины и первородного греха.

Поскольку Вася, как уже отмечалось, не блистал на румынском диване, в доме у молодоженов стал бывать участковый уполномоченный, лейтенант милиции Сифонов Лейтенант был серьезный, обстоятельный мужчина с хорошо развитой практической жилкой, и он очень скоро в задушевной беседе с Варварой намекнул, что тщедушный Василий совершенно не вписывается в их дальнейшие планы. То есть что он совершенно лишний на этой жилплощади.

— Да ты что, Сенечка! — ужаснулась Варвара, чуть не скатившись с румынского дивана. А если поймают?

— Ты, Варвара, говори, да не заговаривайся! — строго одернул ее лейтенант. — Я служитель порядка и никакой уголовщиной не занимаюсь! Я предлагаю решить вопрос строго в рамках закона!

Варвара и сама подумывала о чем-то подобном, поэтому поняла участкового с полуслова.

С этой минуты жизнь Василия в корне изменилась.

Стоило ему не то что повысить голос, а хотя бы громко окликнуть жену или просто громко позвать ее к столу, как она вызывала участкового и жаловалась, что ревнивый муж снова устраивает скандалы и дебоши и угрожает ей рукоприкладством. Если же Василий ненароком выпивал стакан пива, она тут же по знакомству организовывала ему путевку в медвытрезвитель. Когда компрометирующего материала на мужа накопилось более чем достаточно, дворничиха и милиционер приступили к решающей фазе операции.

— Бей, Сеня! — решительно сказала Варвара, встав перед любовником в позе несгибаемой партизанки, — Бей, дорогой!

Лейтенант Сифонов, который проживал в милицейском общежитии и давно мечтал о собственной жилплощади, вложил в удары всю свою нерастраченную любовь к хорошей жизни, и через несколько минут Варвара выглядела так, как будто ее пропустили через барабан для измельчения бытовых отходов.

Когда Василий пришел с работы (надо сказать, что он последнее время не торопился домой, все чаще находя с коллегами в недорогую рюмочную), его ждала избитая жена и суровый участковый.

Ну что ж, Василий, — строго проговорил лейтенант. — Доигрался ты, брат! Это уже не шутки, это — срок, и срок немалый. Нанесение тяжких телесных побоев, да еще отягчающих обстоятельств целая вагонетка… Варя, между прочим, уже и справки получила по всей форме… Покажи, Варюха!

Варя помахала перед носом мужа пачкой желтоватых бумажек, и Василий понял, что жизнь его кончена. Взывать к жалости этих двоих было бесполезно, это он знал из опыта прежних столкновений.

Словно сквозь вату или сквозь толстый слой воды, до него доносились слова участкового:

— А ты еще и в состоянии алкогольного опьянения., это суд тоже учтет.., так что сам выбирай — или на зону, или…

Вася много слышал о тех ужасах, какие происходят на зоне, и твердо знал, что там ему не выжить, и поэтому, услышав, что есть какой-то другой вариант, ухватился за него, как утопающий хватается за соломинку.

— Или — что? — проговорил он со слабой надеждой.

— Или сейчас же выписываешься на жилплощадь своей мамаши, Евгении Васильевны! — прогремел голос участкового, как голос судьбы.

— Но ведь там.., только десять метров!

Меня туда не пропишут!

— А это, брат, уже не твоя забота! — успокоил его лейтенант. — Ну, решай — на зону или на Васильевский?

Василий колебался недолго, и через неделю он переехал в мамину коммуналку. Бедная старушка не выдержала крушения всех своих надежд и вскоре скончалась.

Правда, не только Вася с мамой пережили глубокое разочарование.

Лейтенант Сифонов, который уже радостно предвкушал переезд из милицейского общежития в уютную Варенькину квартирку, неожиданно узнал, что его подруга успела молниеносно обменять доставшуюся ей жилплощадь на равноценную в другом районе города. Узнав это, участковый длинно и цветисто выругался, но ничего другого сделать не мог в том районе его связи не действовали.

Поменяв место жительства. Варвара задумалась и о новой работе. Поскольку никакого образования у нее не имелось, а прежние знакомства после операции с квартирой привлечь было нельзя, ей светила только какая-нибудь вовсе незавидная работенка. Вспомнив свою прежнюю работу и то, что ей приходилось наблюдать в жилконторе, Варвара снова устроилась дворником по новому месту жительства. Начальник жилконторы удивился, узнав, что новому дворнику не нужна ведомственная комната, но удивление его продлилось недолго.

Отработав два месяца. Варвара попросила начальника принять ее по личному вопросу.

Войдя к нему в кабинет, она вкратце изложила все, что успела накопать за время своей работы, и предложила начальнику на выбор или она передает все накопленные материалы в прокуратуру, или он назначает ее паспортисткой, и в дальнейшем они вместе плодотворно трудятся на ниве обогащения.

Начальник немного подумал.

Если Варвара, проработав всего два месяца в незавидной должности дворника, успела так много накопать — способности у нее явно большие, а работа в жилконторе организована из рук вон плохо. Так что стоит прибегнуть к услугам способной женщины, чтобы прекратить утечку информации. Ну а потом., потом можно будет ее саму аккуратно подставить.

Итак, из кабинета начальника Варвара вышла уже паспортисткой.

С виду эта должность кажется незавидной, и зарплата паспортистки вызывает у случайных знакомых сочувственные вздохи. Но способный человек (а Варвара Полуденная безусловно была в каком-то смысле способным человеком) мог извлечь из этой скромной должности огромную пользу.

Варвара тщательно выписала всех проживающих на подведомственной территории одиноких старичков и старушек и следила за их состоянием здоровья, за тем, навещают ли их какие-нибудь родственники, и что эти родственники из себя представляют. Этими бесценными сведениями Варвара понемногу делилась с одним очень опасным человеком, с которым познакомилась в предыдущий период своей жизни через лейтенанта Сифонова.

Опасный человек, который с гордостью носил скромную кличку Градусник, принимал на себя заботу о здоровье и благополучии перспективных старушек, выплатив Варваре вполне приличное вознаграждение. Варвара делилась с начальником жилконторы и жила в свое удовольствие. Начальник жилконторы, убедившись, что новая сотрудница хорошо отрабатывает свою зарплату, оставил мысль отделаться от нее, хотя и придерживал на всякий случай кое-какой компромат.

И все были довольны. Конечно, все кроме одиноких старушек, но кого они интересуют?

И вдруг на фоне этого скромного благополучия, которое Варвара создала, можно сказать, собственными руками, возник призрак быстрого и крупного заработка.

На вверенной жилконторе территории, помимо прочих, находился большой и представительный так называемый сталинский дом.

И на пятом этаже этого дома в так называемой профессорской квартире проживал известный ученый, академик Арифметиков. Квартира академика была непростая, она была объединена из двух трехкомнатных квартир и имела сказочную по Прежним временам площадь. Академик, сухощавый подтянутый старик восьмидесяти пяти лет, бодрый для своего возраста, проживал в этой огромной квартире с женой и домработницей, вызывая восхищенную зависть окружающих. Еще у старика был внучатый племянник Гера, непутевый молодой человек с более чем сомнительными наклонностями.

Варвара за квартирой академика на всякий случай присматривала, но до самого последнего времени больших шансов у нее не было: слишком видной фигурой был Арифметиков.

Но случилось непредвиденное: бодрый старик, два раза в неделю посещавший плавательный бассейн, переходя через улицу, попал под машину.

Его вдова, хотя и была на пятнадцать лет моложе мужа, не отличалась ни его здоровьем, ни рассудительностью. Проще говоря, она была непроходимо глупа и совершенно непрактична. Домработница срочно уехала в Конотоп, где у ее племянницы родился ребенок, а внучатый племянник академика Гера, видимо по созвучию, перешел с легких наркотиков на героин.

Варвара поняла, что наступил ее звездный час.

Прежде чем сообщить Градуснику, она собрала все необходимые документы и навестила безутешную вдову академика. Та была уже в полном маразме и не читая подписала все бумаги.

Только теперь, имея на руках все козыри, Варвара встретилась со своим уголовным знакомым и потребовала гораздо больший, чем обычно, процент от сделки.

Градусник немного поскучнел, но не стал спорить. Он работал с Варварой уже давно и надеялся и в дальнейшем на плодотворное сотрудничество. На это, собственно, Варвара и рассчитывала.

Однако, к ее удивлению, после непродолжительного раздумья Градусник сказал:

— Знаешь, Варя, друган у меня есть, ему как раз такая квартира нужна. Так что я вас с ним напрямую сведу, ты уж свой интерес сама с ним обсуждай. Он человек серьезный, не мне чета, но не жадный.., звать Комель.

То, что неизвестный «друган» еще серьезнее Градусника, немного напугало Варвару, но жадность бурлила в ее сердце, как гороховый суп в кастрюле, и она согласилась встретиться с Комлем.

Комель оказался невысоким мрачным человеком лет пятидесяти, с густыми сросшимися бровями и кривым шрамом, пересекающим рот. Из-за этого шрама казалось, что он все время криво усмехается, и Варвара почувствовала невольный укол тревоги. Однако отменять крупное дело из-за своих предчувствий она не собиралась.

Выслушав Варвару, Комель уставился на нее своим мрачным взглядом и проговорил:

— Ты, это, квартирку-то мне предъяви. Я, это, кота в мешке покупать не привык. Понравится — договоримся!

— Это непременно, это обязательно, — засуетилась Варвара и повела Комля в профессорскую квартиру.

Вдове академика она объявила, что мрачный посетитель — сотрудник Горэнерго, который должен проверить состояние электропроводки. Впрочем, ей можно было сказать все, что придет в голову — что к ней пришел представитель Нобелевского комитета или личный посланец Папы Римского, она поверила бы чему угодно. Тем более что гость явно произвел на нее впечатление.

— А вот мы с супругом в отпуске на Мальте, щебетала престарелая кокетка, подсовывая посетителю альбом с фотографиями. — А вот мы на приеме в Букингемском дворце…

Комель мрачно посмотрел на старуху и попросил:

— Ты, это, если совсем молчать не можешь, хоть громкость убавь.., пока.

Несмотря на разговорчивость вдовицы, квартира ему понравилась.

— Встретимся завтра, — сказал он Варваре и назвал место. — Подсядешь ко мне в машину, принесешь все бумажки, а я тебе — бабки. Как договорились. Мое слово крепкое, без базара!

На следующий день Варвара с самого утра отчего-то нервничала. Ночью ей приснился ужасный сон — будто к ним в жилконтору прямо во время работы, посреди приема посетителей, ворвались какие-то страшные люди в масках и пятнистых комбинезонах, положили всех на пол и обыскали рабочие столы. И у нее, у Варвары, обнаружили в столе десять килограммов конфет «Белочка»!

— Вот оно — вещественное доказательство! — кричал человек в маске, потрясая в воздухе мешком с конфетами. — Получение взятки в особо крупных размерах!

Понятно, что после такого сна Варвара чувствовала себя не в своей тарелке.

Собираясь на встречу с Комлем, она на всякий случай, для конспирации, оделась попроще и засунула папку с документами в просторную хозяйственную сумку. К месту встречи она подъехала на троллейбусе, да еще почти целую остановку прошла пешком. И тут с ней случилась мелкая неприятность.

Навстречу Варваре шла по тротуару полная шатенка средних лет. В руках шатенка несла большую хозяйственную сумку — примерно такую же, как у Варвары. Варвара посторонилась, чтобы пропустить ее, но эта толстая корова отшатнулась в ту же сторону.

Варвара влево — и та влево. Варвара вправо и та вправо, да с размаху и налетела на Варвару!

Обе женщины потеряли равновесие и свалились на тротуар, причем толстая корова, которая сама целиком и полностью была виновата в происшествии, еще и разоралась:

— Смотреть надо, куда идешь! Залила глаза с утра пораньше и налетаешь на людей, пьянь болотная!

Варвара хотела достойно ответить нахалке, уж она это умела! Работа в жилконторе закаляет почище службы на рыболовецком траулере! Однако она вспомнила, какое важное дело ей сегодня предстоит, и сдержала свой естественный порыв. Не дай бог, набегут на скандал любопытные, а там и милиция.., нет, нужно держаться тише воды, ниже травы! — и Варвара, поспешно подобрав свою сумку, тихонько ретировалась с места происшествия.

Комель ждал ее в назначенном месте, сидя в огромном черном «бумере».

Увидев Варвару, он открыл ей дверцу машины и указал на переднее сиденье.

— Ну, где бумаги?

— А где деньги? — в тон ему проговорила Варвара.

Комель вытащил из «бардачка» толстую пачку зеленоватых купюр. Варвара придвинула к нему свою сумку. Комель дернул молнию., и поднял на женщину бешеный взгляд.

Варвара почувствовала, как сердце ее проваливается в пятки. Такой взгляд не предвещал ничего хорошего.

Она опустила глаза на сумку.., и увидела в ней, вместо хорошо знакомой папки с документами, большой пакет с надписью: «Мука пшеничная предпортовая, вес два килограмма».

Варвара вспомнила неуклюжую толстую тетку, с которой только что столкнулась, и поспешно затараторила:

— Извините, господин Комель, накладочка вышло.., это случайно.., я сейчас ее догоню и все вам представлю в лучшем виде…

— Накладочка! — заревел Комель и выхватил откуда-то из-за спины огромный страшный пистолет. — Да я тебя за такую накладочку! Комеля еще никто кинуть не пробовал! А кто и пытался — все по кладбищам отдыхают!

И в это страшное мгновение на машину со всех сторон хлынули люди в черных масках и пятнистых комбинезонах, точно такие, как в страшном Варварином сне.

— Стоять! То есть сидеть! — заорал старший группы, выворачивая руку Комеля с пистолетом — Ну, Комель, не зря я тебя три месяца пас! Теперь не от вертишься! Вот оно — то, что док гор прописал! Оружие — раз, деньги — два, а тут у нас должны быть наркотики.., имеем факт приобретения крупной партии наркотических веществ!

— Какие наркотики!.. — заныла Варвара. Это, дяденьки, обыкновенная мука…

— Мука? — переспросил старший, покосившись на Варвару. — Какая еще мука?

— Предпортовая.

Спецназовец хрипло рассмеялся:

— Это за муку он тебе такие деньжищи отвалил?

Старший прорвал пальцем пакет и попробовал на язык белый порошок. Лицо его недоуменно вытянулось, но тут же снова посветлело:

— А мы что вещество отдадим на экспертизу! Наши спецы поработают и узнают, какая это мука! Зря мы им, что ли, деньги платим?

Он защелкнул на запястьях Комеля наручники и выволок его из машины. Но прежде Варвара успела перехватить взгляд уголовника. Он прожег женщину смертельным зарядом ненависти. Напоследок Комель прошептал так, чтобы услышала его только Варвара:

— Я-то выпутаюсь, а тебе, сука, кранты!

— Сообщницу тоже оприходуем, — распорядился старший опергруппы. — Будем оформлять как наркодилера!

На руках Варвары защелкнулись стальные браслеты. Ей показалось, что это с металлическим лязгом закрылась дверь в прежнюю, счастливую жизнь.

На другой стороне улицы, в густой толпе зевак, стояла полная шатенка средних лет. Пронаблюдав за событиями, она покачала головой: эффект явно превзошел все ожидания!

Тем не менее она вытащила свой заветный разлинованный листочек, нашла в нем четвертую сверху фамилию — Варвара Полуденная и поставила против этой фамилии галочку.

На следующий день без пяти восемь Маркиз сидел в неприметной «девятке» напротив стоматологической клиники. Лола устроилась на заднем сиденье его машины и непрерывно ворчала вполголоса. Все происходящее ее совершенно не устраивало.

За углом, в тихом переулке, в такой же скромной машине дожидался команды Ухо.

Еще две машины с временно привлеченными к делу достаточно надежными людьми несли вахту на небольшом удалении от объекта.

Маркиз покосился на часы, и в это время из двери клиники вышла доктор Неврозова.

Вид у нее был самый невинный — усталая женщина возвращается с работы после напряженного трудового дня.., трудно было поверить, что именно она вчера так ловко и профессионально ушла от слежки, обведя Маркиза вокруг пальца как первокурсника.

Леня щелкнул кнопкой на приборном щитке машины, включая переговорное устройство, и вполголоса проговорил:

— Второй, третий, четвертый! Говорит первый! Птичка вылетела! Готовность номер один! Начинаем операцию «Птицелов»!

— Первый, я второй! Первый, я третий! Первый, я четвертый! — послышались голоса из динамиков. — Вас поняли! Есть готовность номер один!

— В детстве не наигрались в казаков-разбойников? — ехидничала Лола на заднем сиденье. Маркиз предпочел сделать вид, что не расслышал ее реплику.

Женщина села в тот же самый синий «Пежо», что накануне, и поехала в сторону центра. Леня немного выждал и тронулся следом за ней. Она не спешила, сохраняла скорость не больше сорока километров, и Леня тоже еле полз, стараясь держать между своей машиной и синим «Пежо» достаточно большую дистанцию.

На этот раз синий «Пежо» остановился возле большого обувного магазина.

Леня затормозил на углу, откуда хорошо просматривался вход в магазин, и включил рацию:

— Второй, второй, я первый! Птичка в обувном магазине «Центрино» на Второй Советской. Подстрахуй ее возле второго выхода, в параллельном переулке. Имей в виду — она только с виду проста, на самом деле баба очень хитрая!

— Я тебя понял, — отозвался Ухо. — Занял позицию, жду дальнейших указаний.

Леня смотрел то на дверь, то на часы. Прошло уже почти полчаса, а Неврозова все не выходила из магазина, и Ухо не подавал никаких сигналов.

— Интересно, что она там делает столько времени? — протянул Маркиз.

— Действительно интересно, — поддержала его Лола. — Надо будет непременно заехать в этот магазин. Она там явно нашла что-то заслуживающее внимания.

— Второй, второй, ну что там у тебя? — проговорил Леня, не выдержав ожидания.

— Да тихо, нет никого… — отозвался Ухо, и вдруг присвистнул:

— Маркиз, она вышла! Накинула поверх одежды синий халат, типа как будто она уборщица! Садится в серую «Тойоту» номер…

— Второй, следи за ней, не подставляйся, постоянно давай мне координаты!

— Да уж как-нибудь, — проворчал Ухо. — Не первый год замужем…

Теперь уже он вел объект, периодически сообщая Лене, где они находятся. Маркиз держался неподалеку, чтобы в нужный момент подключиться к преследованию. Две запасные машины время от времени тоже включались в погоню, заменяя Ухо, чтобы Неврозова не заметила его машину.

— Она остановилась около кафе «Сластена», — сообщил через некоторое время Ухо. Машину припарковала рядом с входом.., вошла внутрь.., села за столик…

— Откуда ты знаешь? Ты что, за ней вошел?

— Обижаешь, Маркиз! В этом кафе такие окна огромные, все видно как на ладони!

— Ну ладно, объезжай вокруг на тот случай, если она собирается снова повторить трюк с машиной, Сам Леня выехал из-за угла и припарковался на другой стороне улицы, откуда хорошо видно было кафе. Действительно, сквозь огромные окна все помещение отлично просматривалось. Доктор Неврозова сидела за угловым столиком, перед ней стояла только чашка кофе.

Женщина нервно помешивала в чашке ложечкой и то и дело посматривала на часы.

— Лолка, готов спорить на десять банок самых лучших кошачьих консервов, что она кого-то ждет! — проговорил Леня, повернувшись к своей боевой подруге.

— Ага, ты наконец заметил мою скромную особу! — протянула Лола. — Из этого можно сделать вывод, что я тебе понадобилась!

— Ну, в общем, да, — виновато согласился Маркиз. — Хорошо бы послушать, о чем они будут говорить, а для этого нужно подсунуть даме жучок. В общем, нужно сыграть официантку…

— Ну ладно, — тяжело вздохнула Лола. — Как всегда, самая трудная работа падает на хрупкие женские плечи… Так и быть, пойдем трудоустраиваться. Только учти — без твоей рекомендации меня в это кафе не возьмут! У них с кадрами очень серьезно!

— Рекомендация будет, и самая лучшая! успокоил Леня подругу, и они подъехали к арке, ведущей во двор за кафе.

Найти в этом дворе заднюю дверь кафе не представило труда.

Возле этой двери стояла груда ящиков из-под пирожных и с невинным видом прохаживался представительный черный кот. Он явно зашел, чтобы узнать, не требуется ли в этом кафе опытный кот с хорошими рекомендациями.

Хотя бы на временную работу.

— Брысь, коллега! — шуганул кота Маркиз. Мы занимали очередь еще на прошлой неделе!

Кот недоверчиво покосился на пришельцев, но спорить не стал и юркнул за ящик.

Леня открыл дверь и вошел в полутемный коридор, Лола последовала за ним.

Пройдя мимо нескольких запертых дверей, Леня увидел открытую подсобку, из которой выглянула официантка.

— Мужчина, вы тут что делаете? — недовольно осведомилась она. — Если вы туалет ищете, так это не здесь…

— Нет, я ищу именно вас! — радостно воскликнул Маркиз. — Поздравляю вас! Вы выиграли замечательный комплект косметики фирмы «Черный понедельник»!

— Какой еще понедельник? — недоверчиво переспросила официантка. — Какая еще косметика? Ничего мне не надо!

Официантка была девушка разумная и хорошо усвоила, что бесплатный сыр бывает только в мышеловке.

— Замечательная косметика! — не унимался Маркиз. — Отечественная! Поддержим отечественного производителя!

С этими словами он вытащил из кармана серебристый баллончик и выпустил струю в лицо ничего не ожидающей девушке. Та попятилась, ахнула и закатила глаза. Леня едва успел подхватить ее и втащить в подсобку.

— Ну вот, считай, Лола, что ты трудоустроена, — сообщил он вошедшей следом подруге. — Очень своевременно возникла вакансия официантки, так что ты можешь немедленно приступать к работе! Даже рекомендации не понадобились!

— Надеюсь, это не причинит девушке вреда? — осведомилась Лола.

— Абсолютно никакого! — заверил ее Маркиз. — Только два часа здорового крепкого сна!

Производители утверждают, что после пробуждения у нее не будет даже головной боли.

— Врут, наверное, — недоверчиво проговорила Лола.

Она торопливо переоделась в униформу официантки и выскользнула в зал, стараясь не попадаться на глаза персоналу.

За это время в зале прибавилось народу, и доктор Неврозова не сидела теперь в одиночестве. За ее столиком удобно расположилась полная шатенка средних лет, одетая дорог о, но весьма безвкусно. Она прочно утвердила локти на столе и оглядывала зал с самым суровым видом.

Лола поскорее подлетела к ней, чтобы ее не опередил кто-то из официанток. Дама не стала долго рассусоливать, ткнув несколько раз пальцем в меню. Лола прилежно записала, уронила карандаш, а когда поднимала, впихнула жучок под столешницу. Доктор Неврозова заказала еще чашку кофе, даже без сливок. Лола перехватила ее серьезный взгляд и поскорее ретировалась.

— Ну что там? — спросила Лола, запыхавшись. — Работает жучок?

— Да работает, — с досадой ответил Леня, только ничего не слышно, едят да кофе пьют.

— Лопают! — подхватила Лола. — Эта, вторая, толстая, столько сладкого набрала — уму непостижимо! Хотя ей, при ее фигуре, даже думать об этом страшно!

— Тише ты! — шикнул Леня. — Вот вроде прожевали…

Окна кафе были большие, стеклянные, Лола отлично видела, как две женщины сидят за столиком.

— Чего мы сюда приперлись? — вздохнула она. — Только время зря теряем. Ну, сидят подруги в кафе, едят да сплетничают, что тут криминального? Ведь ясно же, что эта, полная, никак не может быть Людоедом.

— Тогда почему же Неврозова перед этой встречей так старательно заметала следы? — отозвался Маркиз.

— Так давно тебя не видела… — раздался голос доктора Неврозовой.

Голос этот Леня уже слышал в клинике и сумел бы узнать из многих. Голос был резкий и сухой, как международные новости, — в самый раз для стоматолога. Леня вздрогнул, отогнав от себя страшное видение — он беспомощно съежился в кресле, а над ним нависает кровожадный доктор с огромной сверкающей бормашиной и скрипучим голосом требует открыть рот.

— Да, знаешь, все как-то некогда было… дела… — усмехнулась подруга докторши, — но я рада, что мы встретились…

— Врут все, — прошептала Лола, — обе врут.

И встрече они не рады, друг друга терпеть не могут!

Леня согласно кивнул, в таких делах он верил Лоле безоговорочно. Лолка большой специалист по части дамских разговоров. Хотя и не дипломированный.

Теперь и он уловил искусственную, наигранную мягкость в голосе доктора Неврозовой, определенно ей что-то было нужно от подруги.

Хотя при таком раскладе их и подругами-то можно было назвать с большой натяжкой.

— Выглядишь, Марго, просто божественно! — пропела Неврозова. — Хоть сейчас на конкурс красоты!

— Что ты, Галочка, ты мне льстишь! — в тон стоматологу отозвалась ее собеседница. —Вот ты — действительно просто на глазах молодеешь! Какая у тебя дивная стрижка! Кто делал Тамара?

— Что ты, Маргоша, я к Тамаре больше не хожу, это не актуально! Меня стрит Артурчик…

— Да что ты говоришь? — Марго, заволновалась. — Артурчик? Что еще за Артурчик? Почему я не знаю?

— Сейчас все стригутся у него! Молоденький мальчик, но очень талантливый! И такой голубой.., прямо до синевы! Такой жеманный, кокетливый, рубашка с кружевами! А гы же знаешь, Маргоша, что самые лучшие парикмахеры — голубые! Никто лучше их не понимает женскую душу!

— И что — ради того, чтобы прослушать эту трепотню, мы приложили столько усилий? — недовольно проговорила Лола. — Ты считаешь, оно того стоит?

— Если она так тщательно уходила от слежки, значит, это не просто дамская болтовня! оборвал подругу Маркиз. — Слушай внимательно, может быть, главное еще впереди…

— Ну слушаю, слушаю…

И как раз в это время доктор Неврозова откашлялась и тем же фальшиво-доброжелательным голосом продолжила:

— Маргоша, золотко, а ты мне кое-что хотела отдать!

Звякнула ложечка — должно быть, собеседница Неврозовой положила ее на блюдце, прежде чем ответить:

— Галочка, душечка, ты и так слишком много для меня сделала! Я тут на досуге подумала и решила, что сама разберусь с этим вопросом..

— Сама? — в голосе докторши прозвучало плохо скрытое раздражение. — Марго, но тебе, в твоем положении, это не слишком удобно!

Мало ли кто тебя увидит, узнает в лицо…

— Да кто меня узнает! — ответила Марго со смехом. — Я же не кинозвезда и не знаменитая теннисистка! И к тому же сейчас меня вообще здесь нету! Я только послезавтра приезжаю!

А сейчас я в Сестрорецке нахожусь на очищении организма! Муж меня отправил, очень за мое здоровье беспокоится!..

— Но как раз кинозвездам и теннисисткам скандалы совершенно не страшны.., наоборот, даже полезны для рекламы, а у тебя совсем другое положение. Представь, что слухи просочатся и дойдут до Глеба Ивановича!

— Глеб Иванович не тот человек, который придает значение слухам! — отрезала Марго довольно сухо.

— Нет, как ты хочешь, а тебе самой нельзя этим заниматься, — не сдавалась Неврозова. Я, как твоя подруга, предложила свои услуги в таком щекотливом деле, а ты, вместо того чтобы с радостью согласиться.., нет, как хочешь, а я тебя не понимаю!

— Как подруга? — холодно повторила Марго. — Я уже начинаю в этом сомневаться! Слишком уж ты, подруженька, беспокоишься о моих семейных делах! Нет ли у тебя в этом личного интереса? Может быть, твоя фамилия тоже присутствует в этой книжечке?

— Моя? — Неврозова фальшиво рассмеялась. — А ты что, Маргоша, еще не дочитала до конца? Ты должна отлично знать, что меня в этой книжке нет! Да как ты только могла подумать!

— Я уже не знаю, кому можно верить! — с пафосом произнесла Марго. —Я много лет верила Глебу! Верила как самая последняя дура!

А теперь вижу, что перечень его любовниц не умещается в книжке! Так что сама посуди могу я теперь верить хоть кому-то?

— Уверяю тебя, — сбавила тон Неврозова. — Мне ты можешь верить! Впрочем, если не хочешь отдавать это мне — твое дело, поступай как знаешь. Я просто хотела немного помочь тебе…

— Не сердись. Галочка, — примирительно отозвалась Марго. — Ты, конечно, права, но мне очень захотелось сделать это самой.., и я тебе скажу — это оказалось удивительно приятно!

Я просто сама этого не ожидала! Совершенно восхитительное чувство!

— Ты хочешь сказать, — удивленно переспросила Неврозова. — Что уже нашла кого-то из списка и что-то сделала?

— И не одного! — восторженно воскликнула Марго. — Я нашла уже четверых!

— У тебя удивительные способности, — настороженно ответила ее собеседница.

— Не зря же я столько лет прожила с Глебом! Я очень многому от него научилась! Не даром же говорят, муж и жена — одна сатана…

— Вот именно — сатана… — негромко повторила Неврозова.