Заклятые супруги. Леди Смерть Эльденберт Марина

Гул голосов стал громче, а аристократическая бледность Евгении еще заметнее.

– И вас, леди Тереза. Счастлив видеть вас и надеюсь, что отдых сполна компенсирует вам недолгую разлуку с воспитанницей.

Краткий миг – и Эльгер уже протягивал руку Евгении.

– Буду счастлив, графиня, если вы окажете мне честь открыть этот бал.

После возвышенной речи Эльгера некоторые чувствительные особы прослезились в надушенные платочки, а танец его светлости с Евгенией, к счастью, немного отвлек внимание от нас. Выждав положенное время, все спешили присоединиться к первому вальсу. У самого входа стояли столы, где распорядители принимали пожертвования за танцы, в обмен на которые выдавали крохотные магические сферы. Как только пара входила в танец, парящий над ними сувенир начинал светиться, окутывал кружащихся в вальсе едва уловимым полупрозрачным шлейфом, напоминающим легкую газовую ткань и тончайший шелк. По поверхности шлейфа бежали искры, чем больше сумма пожертвования – тем ярче сияние. Надо мной и над Анри плыл полупрозрачный алый флер, и, хотя его рука лежала на моей талии, а наши пальцы были переплетены, спокойнее не становилось.

– Вы ему рассказали?

– О таком умалчивать не стоит.

– Разве Эльгеру есть дело до Софи?

– Ему есть дело до Евгении. Не переживай, он просто указал ей место, когда представил нас лично и упомянул о случившемся.

– Уверены, что это не разозлит ее еще больше?

– Уверен, что разозлит. Но Софи она больше не тронет, играть против Эльгера – по крайней мере, в открытую, даже для нее перебор.

Что же, заявление герцога заставит злые языки замолчать. По крайней мере, на этом балу.

По залу струилась магия, сквозь плывущую над нами музыку еле пробивался шелест платьев. Тонкий аромат духов и череда плавных, текучих движений.

Справа сливались воедино небо и сталь, за ними мельтешили остальные.

Я не смотрела на Эльгера и его даму, но от их близости веяло холодом.

Скорее всего, Анри прав. Софи теперь в безопасности, Евгения затаится, но только до тех пор, пока не придумает, как ужалить исподтишка. Выбор у меня прост – каждый день ждать нож в спину или использовать подарочек лорда Фрая. Не зря же, в конце концов, я прихватила пластину с собой и даже ладжеру нарисовала. Все самые опасные откровения случаются в спальнях, а если предположить, что мне удастся установить ее в покоях Евгении…

– О чем это вы так серьезно задумались, миледи?

Музыка стихла, я задумчиво коснулась серег. Неосознанно – тут же отдернула руки и невинно взглянула на Анри.

– Пытаюсь понять, хочу ли я танцевать кантрель.

43

Чем дальше я углублялась в коридоры, чем тише становилась музыка, тем сильнее начинало частить сердце.

Нет, Тереза, так не пойдет.

Если хочешь во всем разобраться, нужно оставаться спокойной, сосредоточенной и хладнокровной. Подняться к себе, взять пластину. Узнать, где покои Евгении, наведаться в гости. Сейчас, когда большинство дам разошлись по комнатам, чтобы переодеться к ужину, ничего подозрительного в этом нет. Главное, потом на самом деле успеть сменить платье, чтобы не возникло ненужных вопросов.

Помимо пластины, захватила зеркальце: мало ли, вдруг пригодится. Разыскала дворецкого – он командовал в столовой, которая по размерам немногим уступала бальной зале. Оформленная в темно-сиреневых тонах, растянувшаяся в длину стола, застеленного белоснежной скатертью, украшенная подвесными люстрами, многочисленными картинами и пейзажами на стенах, она являла собой царство суеты. Звякали приборы, крышки расставляемых на дополнительных столах холодных блюд, сверкали бока цветочных ваз. Лакеи в золотых и синих ливреях раскладывали салфетки и проверяли места с именными табличками по спискам. Месье Леан не сразу меня заметил: он что-то оживленно говорил молоденькому парнишке, указывающему в сторону арки-ложи, где предстояло сидеть его светлости. Место хозяйки наверняка достанется Евгении.

– Прошу прощения, – я поймала усталый, но сосредоточенный взгляд, – месье Леан, мне очень нужна ваша помощь. Дело в том, что графиня д’Ортен назначила мне встречу в личной гостиной, но я совсем запуталась… Не могли бы вы подсказать, как пройти к ее покоям?

– Разумеется, мадам Феро.

И как он всех запоминает?

Дворецкий подозвал одного из молодых лакеев – невысокого, в классическом белом парике.

– Жак вас проводит.

– Большое вам спасибо!

– Не за что, мадам.

Он вернулся к своим обязанностям, а я поспешила за молодым человеком. Мы шли так быстро, что я едва успевала запоминать дорогу. На пути снова попалась галерея, на сей раз пейзажей, в которые я даже не всматривалась толком. Поскольку поднялись мы по боковой лестнице, понять, где находимся сейчас, не представлялось возможным. В Мортенхэйме тоже можно заблудиться, если не знать, куда идти, но сейчас меня волновало другое. Евгению поселили в дальнем крыле? Или мы просто зашли с другой стороны?

– Это здесь, мадам. Вас представить?

– Спасибо, мы с графиней д’Ортен давние знакомые. Обойдемся без церемоний.

Жак кивнул и тут же скрылся за поворотом, а я достала зеркальце.

Лучше бы не доставала, честное слово – комната была нашпигована сигнальными заклинаниями, как лацианский пирог вишней. Чтобы создать копии плетений посреди всей этой суеты, потребуется дня два, не меньше. Не говоря уже о том, чтобы войти туда в отсутствие Евгении, – более чем уверена: она меняет защиту каждый день. Оставалось только одно: встреча. Мадам Венуа считает меня вспыльчивой, неуравновешенной и недальновидной, мягко говоря, особой. На том и буду играть.

Сжала в кулаке пластину. Постучала и сразу вошла, заставив отпрянуть даму в цыплячьем атласе: на фоне бледно-голубой гостиной она смотрелась возмущенной красочной кляксой. Звонкие женские голоса стихли в один миг, словно под пологом безмолвия.

Евгения наградила меня насмешливо-пренебрежительным взглядом: она восседала на диванчике для отдыха, подложив под руку подушечку, чтобы не осталось следов от резного подлокотника. Окружали ее дамы в самых разных нарядах, ни одна из которых тем не менее не могла затмить ее красоты. Хотя я бы сказала – не смели, потому как изо всей свиты только одна позволила себе сесть рядом, остальные устроились либо на пуфиках, либо стояли в сторонке и внимали госпоже.

– Какая бестактность… – начала было виконтесса – а именно она сидела рядом с графиней, но Евгения вскинула руку, и та мгновенно осеклась.

В этот миг я поняла, что даже не придется притворяться: о каком хладнокровии может идти речь, когда все внутри переворачивается, стоит лишь вспомнить бледное личико Софи? И как она плакала от боли, когда пришла в себя.

Графиня же слегка наклонила голову, тень от длинных ресниц скользнула по слегка тронутым румянцем щекам. Наши взгляды схлестнулись словно «мертвая удавка» и «огненная петля». Несмотря на дам, которые готовы были на меня наброситься по первому ее жесту, – причем не уверена, что слово «наброситься» несло в себе поэтический смысл, – мы остались одни. В глубине ее глаз читались явное удовлетворение от того, что я пришла к ней сама, и холодная злоба. Будь ее воля, Евгения прямо сейчас раскатала бы меня тонюсеньким пылающим слоем по ковру.

– Прошу прощения, что прерываю вашу беседу. Могли бы мы переговорить наедине?

Евгения выдержала паузу, достойную театрального антракта: изображала крайнее нежелание со мной говорить и серьезную внутреннюю борьбу, в которой вежливость все-таки победила внутреннее смятение. Все это время виконтесса дырявила меня взглядом, словно надеялась продырявить насквозь. Другие дамы поддерживали ее изо всех сил: смотрели так жестко, как только могли, пытаясь совместными усилиями заставить согнуться и пасть ниц перед графиней.

Но молчали.

Разумеется, ждали, соизволит ли Евгения до меня снизойти.

И она снизошла.

– Дамы. Прошу меня извинить.

Гусеница негласных фрейлин разноцветным ручейком потекла к дверям, а я сразу перешла к делу.

– Как вы посмели обидеть Софи? – спросила холодно, сложив руки на груди.

Края пластины врезались в ладонь даже через перчатку.

– Не понимаю, о чем вы.

– Все вы прекрасно понимаете, мадам Венуа. Мы с Софи очень дружны, но она сбежала, стоило ей оказаться в нашем поместье. А перед этим – вот ведь удивительное совпадение – вы приезжали в Равьенн. Подозреваю, что это случилось не просто так.

Евгения прищурилась.

– Вы можете подозревать все что угодно. Но если девочка наконец-то прозрела, за нее стоит только порадоваться.

– Как. Вы. Посмели? – жестко повторила я, не двинувшись с места.

– Нет, это просто нелепо.

Евгения поднялась. Глаза ее сверкали, словно она собиралась вцепиться мне в лицо. Вместо этого она вздернула голову и скрылась за дверью спальни. Ну… вот и все. Сейчас или никогда.

Я устремилась за ней, рывком распахнула дверь.

– Что вы себе позволяете? Убирайтесь!

– А вы меня заставьте.

Евгения холодно улыбнулась.

– Мне кажется, мадам Феро, или вы нарываетесь?

Я прищурилась.

– Вам не стоило вмешивать Софи во все это.

– Это вам не стоило ее вмешивать, – лицо ее сейчас напоминало ледяную маску. – Не стоило к ней привязываться и позволять ей привязываться к себе. А еще не стоило ссориться со мной. Признайте, для таких игр у вас маловато опыта. А пешки… на то они и пешки, чтобы слетать с доски.

В груди стало горячо, все жилы словно натянулись разом. Эта змея сейчас говорила о моей девочке, как о ничего не значащей игрушке? Гнев побежал по венам вместе с тьмой, сердце забилось сильнее. Я позволила этому чувству завладеть собой целиком, и оно поползло по телу, пуская свои ростки-крючья в каждый его дюйм. Евгения отвернулась, но я перехватила ее за запястье. Тьма полыхнула под пальцами, встречая тонкий, но прочный воздушный щит, а потом язычки пламени лизнули ладонь – тоже тщетно, наткнувшись на серебряную паутину. Графиня была сильна и без магии искажений: я чувствовала, как огненные искры ввинчиваются в узелки защиты, раздирая ее. Еще немного, и перчатка начнет тлеть – так же, как угли в ее глазах.

– Я в родстве с его величеством, а вы скандальная графиня. Его светлость вас принял, но я по-прежнему могу сделать вашу жизнь невыносимой, – процедила она. – Помните об этом, когда в следующий раз решите перейти мне дорогу.

– А вы помните о смерти, – прошептала я, восстанавливая тлеющую паутину снова и снова.

– Вы мне угрожаете?

– Как вам будет угодно.

Я потянула холодные нити тьмы, оставив лишь маленький зазор в защите – слабое место, куда Евгения будет бить. И ударила первой, от души, мощно, вкладывая всю силу и ярость в устремившиеся к ней хлесткие плети, которые встретил мощный полупрозрачный щит, а в следующий миг потоками воздуха меня швырнуло назад, как следует приложило о стену. На пол я рухнула весьма натурально, впечатала передатчик в самый краешек стены и вклеила его намертво заклинанием слияния. Быстро набросила полог отвода – теперь пластину никто не заметит и снова потянулась к тьме.

– Не советую этого делать.

Подняла голову: на ладонях графини танцевало пламя. Крохотные костры разогревали воздух, и он дрожал вокруг ее рук, становясь вязким и густым.

– Убирайтесь. Пока я не вышвырнула вас за дверь.

Евгения смотрела на меня сверху вниз, брови презрительно изогнулись. Я потянула тьму назад, запирая ее за гранью. Начинавшие было собираться под пальцами пульсары растаяли, оставив после себя лишь серебристую дымку. Медленно, по стеночке поднялась, облизнула пересохшие губы.

– Если вы думаете, что наш разговор закончен…

– Вам мало? – Евгения сложила ладони лодочками, позволяя пламени слиться воедино. – Только между нами, с радостью его продолжу. Искушение спалить ваше платье и выставить за дверь нагишом не оставляет.

Надеюсь, выражение моего лица было достаточно зверским. Я вскинула голову и медленно направилась к двери – в ушах слегка звенело, немного кружилась голова.

Пусть считает, что способна поджарить меня до хрустящей корочки.

Пусть думает, что я слабее ее.

Главное, все получилось. Евгения не почувствовала маскирующих заклинаний, потому что воздух был пропитан магией, не почувствовала или не обратила внимания из-за того, насколько разозлилась. Справедливости ради я бы тоже вряд ли заметила: ярость до сих пор струилась по венам настолько мощная, что дрожали руки. Из комнат графини вышла с отчаянным желанием обратить пару-тройку роскошных залов Шато ле Туаре в прах. Возможно, тогда полегчает. А может быть, и нет.

Осталось только понять, где находятся мои покои и в какую сторону идти.

Впрочем, когда за дверью что-то разбилось, мне немного полегчало.

– Заносчивая дура! – прорычала графиня.

Слышно хорошо. Вот только ощущение, что Евгения у меня в голове сидит, упаси Всевидящий.

И да, сама такая.

Оглядевшись, направилась в сторону галереи – лучше вернуться к лестнице, спуститься, а потом привычной дорогой вернуться к себе. Всяко быстрее, чем плутать по этажу через незнакомые переходы, тем более что прислуги здесь с фонариком не найдешь, все суетятся внизу. Длинный коридор заканчивался разветвляющимся поворотом, кажется, мне направо. Ускорила шаг: до ужина осталось всего-ничего, свернула в галерею. За спиной осталась затянутая тяжелыми портьерами ниша и симпатичный, с коралловой обивкой и серебристым узором, диванчик для отдыха. А в следующий миг по стене скользнула быстрая смазанная тень, к моим шагам прибавились чужие.

– Здравствуй, Тесса.

Певучий голос окутал сознание, ударил в самую глубину сердца. Резко обернулась и встретила диковатый, слегка насмешливый взгляд светло-серых глаз: чуть поодаль от меня стоял Эрик.

И улыбался.

– Больше меня не боишься? Приятно-то как!

Отвернулась и быстро зашагала по галерее. Нет, я же не думала всерьез, что герцог посадит сына под замок только потому, что тот чуть не убил нас с мужем и еще троих людей? Глупости какие, честное слово! Для них в порядке вещей игра чужими жизнями, будь то жизнь ребенка или чья-нибудь еще. А главное, Анри почему-то решил не говорить мне, что Эрик будет здесь. Наверное, тоже посчитал это незначительным.

– Тесса! Неужели все еще злишься?

Я не рассчитывала, что он отстанет, поэтому просто пошла быстрее.

– Слышал, вы тут кое с кем не поделили одну малышку… невинную малышку…

Я его не слушаю. Не слушаю. Не слушаю.

– Как знать, кто окажется на ее месте в следующий раз. Но вместе мы можем легко решить эту проблему. Р-раз! – Эрик забежал вперед и хлопнул в ладоши. – И вдовушка повержена! Злючая вдова… злючая-колючая. Рассказать, как посадить осу в банку?

Он вышагивал лицом ко мне, закинув руки за голову, словно собирался прямо сейчас упасть и отдохнуть.

– Оставьте меня в покое, месье Эльгер.

– Ох, как строго. Мы давно знакомы, столько пережили вместе… Можно просто Эрик. Даже нужно.

Для лишенного магии человека Эрик выглядел превосходно: похудевший и осунувшийся, но не утративший присущего ему небрежного лоска. Лицо – с тонкими чертами, бледное, как сама смерть. Только глаза поразительно живые, блестящие словно от лихорадки. Небрежно уложенные волосы, на пальцах – тяжелые перстни. Черный фрак и черные брюки, сиреневый жилет и белая рубашка. Ухоженные, мягкие руки.

Которые так легко причиняют боль.

Вспомнилось, как он запечатывал над Жеромом заклинание-ловушку, и по спине прошел холодок.

– Эрик? – Я мило улыбнулась. – Хочешь попроще? Отлично. Катись к демонам.

Я обошла его, и в спину ударил по-мальчишески звонкий смех.

– За это я тебя и люблю, Тесса. Знаешь?

Сейчас я знаю только то, что мне нужно сменить платье.

– Мы и так посреди демонов. Они здесь повсюду!

Эрик выскочил из-за спины прямо передо мной и замер. Чтобы не налететь на него, резко остановилась.

– Мне обратиться к твоему отцу?

Улыбка сбежала с его губ, взгляд стал жестким. Сейчас он поразительно напоминал Симона, несмотря на видимую хрупкость и яростное безумие, застывшее на дне глаз.

– Эта сучка подписала мне приговор. – В расслабленном, слегка вальяжном выражении лица мелькнуло нечто звериное. – Хочу вернуть долг.

– Возвращай, – холодно отозвалась я. – Только меня в это не впутывай. И не смей больше ко мне приближаться.

Оттолкнула его и быстро зашагала по коридору. Подальше отсюда.

Подальше от этого безумия.

– На твоем месте я бы не спешил отказываться. Солнечный мальчик силен, вот только Евгения ему не по зубам… Она способна превратить вашу жизнь в ад, но с моей помощью…

– Спасибо, обойдусь, – процедила я. – Мне хватило твоей помощи в прошлый раз.

– Ты все равно ко мне придешь! – Эрик больше за мной не шел, хоть какая-то радость. – Слышишь, Тесса? Ты придешь!

Путь до комнат показался мне безумно долгим. Я почти бежала, не замечая попадающихся мне по дороге гостей и прислугу. Влетела в гостиную и замерла: по ней, сложив руки на груди, расхаживал Анри. Потемневшие глаза, воздух разве что искрами не полыхал от ярости и напряжения. Муж быстро шагнул ко мне, схватил за плечи, вглядываясь в лицо.

– Что с тобой произошло? Почему не позвала?

О-ой. Все я учла для встречи с Евгенией, кроме… наших с Анри слитых воедино чувств.

– Столкнулась с Эриком. Между прочим, могли бы предупредить, что он здесь будет.

А вот Вероник на балу не появлялась. Его светлость не пригласил свою воспитанницу? Сомнительно.

– Я не знал, – муж нахмурился, на его скулах заиграли желваки. – Видимо, Эльгер отменил наказание, запрещающее сыну появляться на людях.

– Какой приятный сюрприз! – Я пожала плечами. Анри словно пытался ощупать каждую клеточку моего тела взглядом и убедиться, все ли со мной в порядке. Не знаю, от этого стало настолько тепло или же от его рук, волнительно согревающих плечи. – И перестаньте так смотреть, я жива, Эрик тоже. Лучше помогите выпутаться из одного платья и влезть в другое. Иначе мы опоздаем на ужин, и за нами прочно закрепится слава неуважительного отношения к его светлости.

Переодеться за десять минут, сменить алый шелк на вишневый атлас, спуститься в залу и при этом не выглядеть запыхавшимися? Легко. Мы с Анри явились на ужин далеко не последними. Гости рассаживались, отовсюду доносились голоса и смех, текли по воздуху умопомрачительные запахи блюд. Я заметила Элену де Рианон и ослепительно улыбающегося «племянника», который помогал «тетушке» занять свое место. Ивар скользнул по мне быстрым взглядом и отвернулся – впрочем, сегодня мы с ним уже виделись на балу, во время какой-то там по счету кантрели.

Разноцветный магический флер от множества сфер танцующих протянулся над залом невесомыми лентами. Раджека я заметила сразу, он мне подмигнул, но сойтись была не судьба: мы с ним шли в разных линиях и пересечься, увы, не могли. После случившегося в опере Руале беседовать вне подобного танца значило снова стать темой для сплетен, равно как и глазеть друг на друга за ужином. Что ж, подождем, пока представится возможность.

– Если нас рассадили по разным местам, я буду жаловаться, – шепнула, когда лакей провожал нас к столу.

– Во всеуслышание?

– Разумеется! Вот залезу на этот самый стол и выскажу им все что думаю!

– Пожалей труд поваров, – наклонившись ко мне, так же негромко отозвался Анри. Глаза его смеялись. – Ты же своим шикарным подолом снесешь с десяток подносов разом.

– А обо мне вы подумали? – я капризно надула губы. – Или запеченные гуси вам важнее жены?

– Важнее тебя для меня нет никого.

Странная шутка. Или не шутка уже? Вопреки всему сердце затопила радость. Такая светлая радость, что словами не передать. Непреодолимое глупое желание поднести его руку к щеке и потереться о нее, коснуться губами ладони… Звенящая, тонкая, едва уловимая нежность… Моя или наша?

Которая лопнула как натянутая струна под ударом лезвия шиинхэ. Сначала меня обожгло холодом через Анри. А после взгляд жгуче-темных глаз прошелся по лицу, как плеть раскаленного воздуха в самом сердце пустыни. Короткий, но быстрый и точный, как удар кардонийского стилета: наши места за столом оказались рядом с намийским шейхом. Невысокий плотный мужчина в белом одеянии поднялся навстречу. Сложил ладони у подбородка, склонив голову в знак приветствия, – обязательные для любого жителя Намийи почести, и Анри ответил ему тем же. В стране шейха мне надлежало встать на колени и не подниматься, пока его ладонь не коснется головы, но я решила, что в Вэлее будет достаточно глубокого реверанса, как для его величества.

– Моя супруга, леди Тереза Феро. Его светлость Альмир Райаж Лаухон IV.

Меня удостоили почтительным поклоном и вернулись за стол. Я же вопросительно взглянула на мужа, и он на миг прикрыл глаза.

Значит, очередной мааджари, и еще одно имя.

Отлично.

Нужно будет подробнее о нем расспросить.

За ужином поговорить не удалось – Альмир с мужем обсуждали политическую ситуацию в западных эмиратах. Я же изредка ловила на себе пристальный сухой взгляд, от которого дышать становилось сложно, словно легкие до краев набили песком. Попыток присоединиться к разговору не предпринимала – решила, что пока лучше просто наблюдать. С моей стороны сидело суетливое семейство барона Ришо: он, его супруга и дочь, которые умудрились пересказать мне все модные тенденции, большую часть из которых задавала Хлоя Гренье. К слову сказать, одна из богатейших женщин Вэлеи, но среди присутствующих ее не было. Как и Вероник. А что поговорить за едой не получилось – это даже к лучшему. Под таким взглядом и подавиться недолго.

Герцогская ложа располагалась от нас достаточно далеко, но я все равно была несказанно счастлива, когда ужин подошел к концу. Мы с Анри вместе вышли из залы и вместе направились к лестнице. Вместе шли по коридорам, провожаемые самыми разными взглядами и перешептываниями. После выпада Эльгера на нас глазели все – на графа де Ларне и его диковинную жену из Энгерии. На супругов, которых поселили раздельно, но которые почему-то шли вместе к ее покоям.

– Завтра о нас будут говорить еще больше, – философски заметила я, когда щелкнул замок и Анри остался по эту сторону двери.

– Пусть говорят. Ты моя жена, и никто не заставит меня ночевать отдельно.

– Даже я?

Он подошел ближе.

– Хочешь, чтобы я ушел?

Покачала головой и повторила пальцем контуры его губ.

– Нет. Не знаете, куда подевалась Вероник?

Муж нахмурился.

– Она неважно себя чувствует.

– Из-за…

– Из-за того, что случилось в прошлом, у нее иногда бывают не лучшие дни.

Анри мягко развернул меня спиной и принялся расстегивать платье, а я не стала уточнять. И так понятно, что заклятие магии искажений ничего хорошего в себе не несет. В тишине один за другим клацали спрятанные под тканью крючки.

– Ты сегодня замечательно держалась.

– Неужели? – Я подалась назад, перехватила его руки, поглаживая широкие ладони. – Расскажете мне об Альмире?

– Альмир Райаж Лаухон, повелитель песков. Так его называют: силе, способной поднять или укротить песчаную бурю в считаные минуты, заставить источник забить посреди бесплотных миражей или барханов или же запечатать сухие болота, равной среди его народа больше нет.

Дыхание мужа играло выпущенной из прически прядкой, щекотало шею.

– Почему он смотрел на меня так, словно хотел превратить в песчаную горку?

– Он увлечен Евгенией. – Анри погладил мои плечи и отстранился. Атлас с тихим шорохом пополз вниз. – Не оставляет надежды, что однажды она станет его безоговорочно и навсегда. Ради нее он забыл всех своих жен и проводит в Вэлее гораздо больше времени, чем в Сердце Песчаной столицы.

Второе название Лаадад, одного из главных городов Намийи. Как таковой столицы в стране нет, но этот город – богатейший и крупнейший, негласно считают столицей. А Сердцем Песчаной столицы называют дворец правителя, жемчужину намийской архитектуры, где проходят все важные государственные встречи.

– Если так будет продолжаться, он вылетит из Совета, – задумчиво протянула я. Сняла браслет и перчатки, бросила на диван.

– Альмир – первый советник эмира, родственник падишаха, поэтому Эльгер в свое время остановил выбор именно на нем. Евгения держит его на коротком поводке, но не настолько, чтобы потерять ценного союзника.

Следом за платьем на пол отправились нижние юбки и корсет. Оставшись в одной нижней рубашке и остатках драгоценностей Фрая, я повернулась к мужу.

– Значит, он из тех, кто желает отправить меня… в Энгерию?

Анри кивнул, и фрак тоже полетел на диван. Следом – булавка шейного платка, сам платок и жилет.

– На последнем Совете Альмир предложил от тебя избавиться.

– Что ему ответил Эльгер?

– Что это не обсуждается. Никто не решился его поддержать.

– И много на балу еще нерешительных?

– Остальные не смогли приехать.

Уже лучше.

Что касается Альмира, не могло же все выйти просто и сказочно. Кто-то в Лиге уверен, что в моем лице получит ключ к будущему, который останется только повернуть в замочной скважине мира. Кто-то считает опасной, кто-то на этом играет. Не удивлюсь, если Евгения лично вложила мысль в неокрепшую психику намийского шейха, очарованного ее прелестями.

– Устала? – негромко спросил Анри.

– Самую капельку.

Сердце под моей ладонью билось ровно и сильно. С каждым ударом я становилась все дальше от Эльгера с его зверинцем и все ближе к мужу. Напряжение отпускало, на смену ему и правда пришла приятная усталость. Хотелось забыть обо всем, что осталось за дверью. Забыть, почему я здесь. Забыть, что завтра все начнется снова.

Мы смотрели друг другу глаза в глаза, и Анри завел руки мне за спину. Щелкнула застежка тяжелого колье.

– Тогда пойдем спать.

В этот самый миг в голове с треском хлопнула дверь. Протяжный стон Евгении слился со звериным рыком какого-то мужчины. Впрочем, почему какого-то…

– Ты как звезда, что рассыпает свет над ночной пустыней… – пророкотал бас намийского шейха.

– Возьми меня! – оборвала его излияния графиня.

Только этого еще не хватало!

Резко стянула серьги и швырнула на кресло. Нелегка жизнь шпиона…

С трудом сдерживаясь, чтобы не захихикать, – то ли от пережитого за день, то ли от услышанного, поднялась на носочки и коснулась губами губ. Когда Анри подхватил меня на руки и отнес на кровать, из головы вылетели все мысли. В эту ночь мы снова засыпали в одной постели. Его пальцы перебирали мои волосы, под щекой мирно билось сердце, и жизнь становилась все ярче и ярче до тех пор, пока сны не сомкнули над нами свой полог.

44

Все нормальные леди, просыпаясь рядом с мужем утром, обнимают его и целомудренно целуют в щечку… Хотя о чем я. Нормальные леди не просыпаются рядом с мужьями и не засыпают тоже. И уж тем более не выбираются из-под его руки осторожно, чтобы не разбудить в жуткую рань, в осеннюю зябкую темень за окном – такую, что даже страшный срам скрыть способна. Не заворачиваются в халат и не топают по коврам в гостиную, чтобы собрать все разбросанные там следящие устройства. А потом вместе с ними не наведываются в роскошную, без преувеличения, ванную комнату, где можно проводить скромные приватные балы.

Не знаю, при каждых ли покоях в Шато ле Туаре имелась собственная ванная, но мне с этим повезло. Я задвинула засов и устроилась в кресле перед зеркалом, вставила серьги в уши: в спальне Евгении царила тишина. Судя по ней, в ближайшее время мне ничего интересного услышать не грозило, поэтому я повернула на колье нижний камень так, чтобы звуковой магический слепок воспроизводил ночные разговоры…

Ну, и не только.

Спать хотелось не по-человечески, вот просто уткнуться носом в мягкую теплую подушку, обнять Анри и спать до восхода, вместо этого я слушала страстные стоны, пыхтение и какое-то звериное рычание. Мысленно ругала лорда Фрая с его изобретениями страшными словами и утешала себя тем, что это нужно для дела. Точнее, это нужно для того, чтобы знать обо всех подлянках, которые Евгения захочет мне подложить. Если захочет, конечно. Я надеялась, что обойдется. Пунцовая, что те маки, перебирала пуговички на халате, то и дело щипала себя за запястье, чтобы не свалиться на пол и не заснуть. Хороша же я буду, если Анри меня так найдет – в обнимку с ножками кресла, полуголую, зато при рубинах.

Не знаю, сколько времени прошло, пока укрепление дипломатических отношений Вэлеи и Намийи подошло к логическому завершению.

Шелест одежд и шаги, шорох покрывал. Скрежетнул отодвигаемый стул.

– Как же она меня достала! – раздался, наконец, голос Евгении.

Я мигом взбодрилась: конечно, можно предположить, что графиня говорит о своей камеристке, но…

Снова шаги. На сей раз сильнее, громче.

– Мы можем быстро решить эту проблему. Только скажи.

– Еще не время. Симон совсем на ней помешался.

– Заметно. С чего бы ему разделять их с де Ларне?

Евгения негромко хмыкнула.

– Он хочет ее себе. И заберет, когда наше золотце из-за своей мглы отправится на покой. Ему не нужен их брак, и никогда не был нужен… кроме того, чтобы притащить ее сюда. Симон говорил не только с ее отцом, но и с братом. Предлагал де Мортену династический брак, но этот заносчивый мальчишка отказался… Идиот. У них все семейство как на подбор – гордецы и принципиальные идиоты.

Я сжала руки так, что ногти впились в колени. Наверняка останутся синяки, ну и пусть. Всяко лучше, чем прямо сейчас придушить Евгению во сне.

Страницы: «« ... 1516171819202122 »»

Читать бесплатно другие книги:

Пользовательские истории – это метод описания требований к разрабатываемому продукту. В книге расска...
Эта история о том, как ничего не подозревающая Анна, долгое время жила рядом с волшебством. В свои в...
Книга является Духовным Учением из духовного источника «тонкого» плана. Оба автора являются лишь его...
Сменяются патриархи, полубезумная императрица Катрин пытается переманить к себе искусного полководца...
Какой нормальный человек примет предложение о работе на Совет богов от чертей? Пра-а-а-вильно, норма...
Неприятности в Академии Стихий, разрастаясь как снежный ком, так и норовят рухнуть мне на голову. Ка...