Покоритесь воле Ночи Кук Глен

– Нет. И даже близко подобраться не сумел. Старейшие упакованы, что твои оливки в бочке внутри другой запечатанной бочки. Удалось лишь открыть проход между срединным миром и Обителью Богов. Наш мир ведь в северных легендах зовут срединным, потому что именно такое положение он занимает по отношению к другим мирам. Ах да, еще я уговорил элен-коферов помочь вызволить Старейших.

Хект промолчал, хотя на языке у него вертелась достойная благочестивого человека отповедь. В который уже раз Пайпер напомнил себе, что для Ночи любые верования – правда.

Дети заскучали: Девятый Неизвестный не стал, как обычно, в красках живописать свои приключения.

– Столько хороших новостей, – продолжал меж тем Фебруарен, – и вы, конечно же, понимаете, что есть одна загвоздка.

Делари, похоже, тоже слышал эту историю в первый раз.

– Дедушка, пожалуйста, – попросил принципат.

– Ладно. – Слабая улыбка Фебруарена лишь едва-едва напоминала его обычную ухмылку. – Время на вес золота. Портал открыт, и туда снова проникает магия. Элен-коферы смогут отстроить радужный мост в Небесную Крепость. Это у нас получится.

– Но? – нахмурился Делари.

– Но туда уже спешит Ветроходец. И нам никак не попасть внутрь. Последнюю завесу сможет преодолеть лишь тот, в чьих жилах течет кровь Старейших.

– А все те, в чьих жилах течет эта самая кровь, заперты внутри, – догадался Делари.

– Почти все. Я надеялся, вознесшийся справится, ведь в нем обрывки знаний Орднана и Арленсуль. Он сам своих богов и запер, и кажется вполне закономерным, что ему их и вызволять.

– Но нет, – вздохнул Делари.

– Именно. Слишком уж хорошо вознесшийся тогда сделал свое дело. Здесь явно замешан какой-то мифический механизм. Даже свободомыслящий философ вроде меня (а я ведь всю жизнь имею дело с бротской епископальной чалдарянской культурой) никак не разберется. Суть вот в чем: если мы хотим освободить Старейших, чтобы они остановили Ветроходца, сначала нужно найти какого-нибудь их родича, который, образно выражаясь, высадит дверь.

– Судя по тому, что я слышала, – неожиданно вмешалась в разговор Анна, – боги Старейших, спускаясь в наш мир, не пропускали ни одной крестьянки, ни одной дочки дровосека.

– Этих потомков трудновато найти, – усомнился Делари. – Старейшие ведь уже четыре сотни лет ничем подобным не занимались. Кровь слишком перемешалась с кровью смертных.

– Если верить вознесшемуся, есть и другой вариант, – сказал Фебруарен.

– Геданке, – догадался Хект и сам удивился, как это он вспомнил имя.

Может, теперь Пайпер навеки проклят, раз нахватался таких нечестивых знаний?

– Правильно мыслишь, – удивленно покачал головой Фебруарен. – Как узнал?

– Просто догадался. Да еще те события под стенами Аль-Хазена – ведь весь сыр-бор был в основном оттого, что изгнанная Похитительница Павших враждовала с отцом из-за Геданке.

– Сыр-бор был из-за того, что Старейшие взалкали крови Убийцы Богов. Арленсуль просто воспользовалась возможностью и отомстила. Геданке был ее возлюбленным, а не ребенком. Вознесшийся сказал: сам Геданке явился на ту битву – один из тех неупокоенных героев. Что, конечно, еще сильнее разозлило Арленсуль.

Все сидевшие за столом молчали. Хект удивился про себя, почему это Фебруарен вдруг решил обсуждать такие темы за ужином. Обычно важные разговоры откладывали до тихой комнаты. Пайпер вгляделся в темные углы и внимательно посмотрел на Туркина и Фельску.

И тут наконец его осенило. Девятый Неизвестный увидел это, кивнул и с ухмылкой сказал:

– Та часть Арленсуль, что впитал в себя вознесшийся, обладает весьма полезной информацией о своем наполовину смертном незаконнорожденном отродье. Она изо всех сил его оберегала. Когда Похитительница Павших погибла, сын ее все еще был жив.

– Тогда искать проще. Вряд ли в мире найдется много людей старше вас, да еще и таких, что время от времени демонстрируют божественное могущество. У него ведь есть божественное могущество?

– Превосходно, Пайпер. Да, кое-кто есть. Но скорее всего, он сам не знает, что он такое. Мать ему не сказала. Он ее никогда не видел. Видимо, считает себя просто очень необычным сиротой.

– Но что-то же он должен подозревать, – вмешался принципат Делари. – Если хоть немного знает мифы. Ты бы вот, родившись в тех краях необычным и вроде как бессмертным сиротой со странными способностями, ничего бы такого не заподозрил?

– Разумеется, Муно. Насколько мне известно – а частичка Арленсуль внутри вознесшегося не очень-то разговорчива, – этот бастард вполне может оказаться крестьянином или дровосеком-долгожителем откуда-нибудь из северо-восточных пределов Граальской Империи. Младенца подкинули в сакристию одной лесной церквушки в Харльцских горах в Мархорве, это в сотне миль от Грюмбрага.

– А это не тот человек, который притворяется братом Пайпера? – спросила Анна.

Кловен Фебруарен с усмешкой приложил палец к губам: сейчас это обсуждать не следует.

– А откуда вам это все известно? – поинтересовался Хект.

– Вознесшийся знает почти все, что знала Арленсуль. Хотя она не может помочь нам разыскать сына. Или не хочет.

– В каком смысле?

– Даже теперь независимый дух изгнанной Похитительницы все еще жив. Крошечная частичка, но в ней вся сущность того, кем она была.

– Дедушка, работа-то несложная, – снова вмешался Делари. – Просто переместись в ту деревенскую церквушку, а дальше расширяй круги – расспроси каждого встречного, не стукнуло ли ему четыре сотни лет. Как найдешь такого – это он, наш бог-полукровка.

– Какой хитроумный план, Муно. Пайпер, этот паренек вечно пытается пробиться к самой сути через все препоны. Но я придумал более простой и быстрый способ.

– Человек, проживший четыре сотни лет, должен как-то скрывать свой возраст, – предположила Анна. – В противном случае за ним бы уже охотилась куча стареющих мелких вельмож, жаждущих выведать тайну долголетия.

– Или же его проткнули бы колом, – добавила Герис.

– Быть может, легенды о вампирах с него и начались? – спросил Хект.

– Легенды о вампирах начались с вампиров, – отозвался Девятый Неизвестный. – Созданий Ночи, которым по вкусу кровь. А ваш ум, юная госпожа, – Фебруарен кивнул Анне, – сравнится только с вашей красотой. Нет, не следует мне такое говорить, а то получится, вы и вовсе богиня. Остановимся пока просто на уме. Скрывать свое долголетие ему наверняка было весьма нелегко.

– Вы лестью чего угодно добьетесь.

– Если бы. Пайпер, что это у тебя за вид – будто косточку проглотил? Если тебя оскорбляют мои остроты, так и скажи: катись, мол, куда подальше. Возьму свои слова назад.

– Катитесь вы куда подальше, – усмехнулся Хект. – Нет. Вы сказали все, как есть. Она такая. Но у меня появилась одна мысль – насчет того, где искать. Не нужно возвращаться в ту церквушку, которая наверняка разрушена давно.

Пайпер приложил палец к губам. Продолжать разговор здесь он не хотел. Старики и так уже устроили хорошее представление для чужих, будь то люди или создания Ночи. В каждом доме найдется слуга или родственник, всегда готовый подзаработать лишний дукат, торгуя сведениями.

– Тогда поговорим за чашечкой кофе, – согласился принципат Делари. – Дети, что-то вы сидите тихо как мышки. Девочки, расскажите-ка об учебе у Серых Братьев. А Пелла может поведать о своих с Пайпером приключениях. Мне сказали, ты, парень, по уши влюбился в пушечное дело.

После таких ободряющих и лестных слов дети немного рассказали о своей жизни – вернее, о тех безобидных моментах, о которых можно поведать взрослым.

– Я наелась, – объявила Герис, вставая. Ела она действительно от души, хотя и торопливо. – Пойду помогу поварихе приготовить кофе.

Дети вскорости примолкли, и Хект попросил Фебруарена:

– Порадуйте их – расскажите о своих приключениях в стране богов.

Уж Пелла точно с интересом послушает о сказочных краях, которые оказались настоящими.

И Девятый Неизвестный их порадовал. Он старался вовсю, даже безбожно переигрывал, издавая разнообразные звуки и передразнивая голоса героев из своей истории. Корбан Ярнейн в его исполнении напоминал полоумную старую обезьяну. Даже Хекта представление позабавило.

– Надеюсь, вы просто приукрашивали свои испытания, – сказал Фебруарену Хект, когда Герис в тихой комнате протянула ему чашку с кофе.

– Опустил некоторые мрачные подробности, чтобы не расстраивать детей, но так все и было. И акулу они потом съели.

– Почему, интересно, дедушка, твой рассказ вызывает у меня сомнения? – проворчал принципат Делари.

– Потому что, Муно, ты узколобый. И всегда таким был. Нет у тебя в душе ни капли любопытства.

– Вполне возможно. Мне всегда было не до того – подбирал за тобой обломки и старался все исправить, чтоб не развалилось окончательно.

– Прекратите, старые брюзги, – одернула их Герис. – Пайпер собирался что-то обсудить в тихой комнате. Вы же нарочно языки распустили внизу в столовой. Давайте займемся делом, пока шпионы не заволновались, что же на самом деле происходит.

– Она права, – вздохнул Фебруарен. – А я-то только разошелся. Кровь Грейда Дрокера, какие уж тут сомнения. Да и похожа на него.

– Прекратите! Довольно! – рявкнул Хект. – Кловен Фебруарен, вы сказали, у вас есть какой-то план, как найти божественное отродье. Какой? Расскажите, а потом я объясню, почему позвал вас в тихую комнату.

– Еще одно Дрокерово чадо – терпения никакого. Ладно, Пайпер, план у меня проще некуда. Новый патриарх, разлюбезный наш Бронт Донето, а по совместительству еще и самый могущественный волшебник из тех, что сидели на патриаршем престоле за последние два века, натравил на тебя и Муно свои мелкие Орудия. Ходят за вами по пятам. Я специально внизу в столовой порассказал столько всего занимательного. Безмятежный разволнуется и бросит все силы церкви на поиски сына Арленсуль.

– Зачем ему это? Ему-то никакого дела до него нет.

– А вот и есть. Знай он все подробности, может, и не обеспокоился бы. А так, с теми крохами, что мы ему скормили, обеспокоится.

– Потрудитесь объяснить.

– Суть такая: он только что узнал, что я все еще жив. Это его выбьет из колеи. А еще Безмятежный узнает о существовании неоспоримого доказательства того, что его религиозные догмы восторжествовали не до конца. Старейшие, хоть их и не видно, никуда не делись и живы в воображении сотен тысяч селян, которые исправно ходят в церковь по праздничным дням, а потом, чтобы уж наверняка, свершают древние ритуалы. Мало того, Старейших нужно пробудить и укрепить, иначе мир погибнет под натиском еще более древних и злобных Орудий.

– Вы меня совсем запутали, – пожаловался Хект. – Каждую фразу по отдельности понимаю, но как это все связано? Как это все поможет нам найти запропавшего полубога?

– Пайпер, это же проще пареной репы. Элементарно. Ты бы слушал лучше, что я говорю. Я только что до смерти напугал Безмятежного: мало того что я еще жив, так еще и вознамерился отыскать сыночка Арленсуль. А он и так боялся, что Муно ему начнет палки в колеса вставлять. Так что Донето запаникует и бросит все силы церкви на поиски нужного мне человека.

– Умно. Но вы сами себя не перехитрили? Послушайте, я хотел поговорить в тихой комнате вот почему: нужно приглядеться к Феррису Ренфрау. Мы пытались раскопать о нем что-нибудь в Альтен-Вайнберге, разузнали не много, но выплыли довольно странные подробности.

– Например?

– Известным он стал при Йоханнесе, но некто с тем же именем был связан почти со всеми императорами, начиная с самого основания Граальской Империи. Сегодняшний Феррис Ренфрау утверждает, что все те прошлые Ренфрау – его предки. Но мы не смогли разыскать никаких сведений о том, что кто-либо из Ренфрау когда-нибудь женился. Или вообще состоял в каком-то родстве с другим человеческим существом, хоть мужчиной, хоть женщиной.

– Странно.

– А еще он вытворяет необычайные штуки. – И Хект рассказал им, как Ренфрау поведал императрице Катрин о своем участии в битве у Лос-Навас-Де-Лос-Фантас на следующий же вечер после этой самой битвы.

Слушатели заволновались. Принципат сначала вообще отказывался верить.

– Он наверняка просто следил за событиями с помощью Орудий Ночи. Никто, кроме дедушки, не путешествует с Моделью. Разве что теперь еще и Герис. Мы никого не обучаем. Даже не рассказываем никому. Монахи и монахини, которые там трудятся, не знают, зачем на самом деле нужна Модель.

У Кловена Фебруарена вид был более неуверенный.

– Кто-то мог придумать свою собственную Модель, – предположил волшебник и погрузился в размышления, явно пытаясь что-то припомнить.

– Быть может, почти бессмертному полубогу Модель и не нужна? – спросила Герис. – Когда родился этот ребенок? Сколько лет назад?

На этот вопрос никто ответить не мог. Речь ведь шла о мифе.

– Четыре сотни лет назад, а то и больше, – проворчал Фебруарен.

– У вас же есть свидетель, – удивился Хект. – Даже участник тех событий. Внутри у вознесшегося.

– Она молчит. Арленсуль так и не научилась определять время в срединном мире. Среди Орудий Ночи это обычная история. Именно поэтому ты еще и жив. Пока.

– Как бы то ни было, можно начать с Ренфрау, – сказал Хект. – Даже если он не тот, кто нам нужен, Ренфрау, возможно, знает, где искать.

– Вспомнил! – выпалил вдруг Девятый Неизвестный. – Я еще мальчишкой был! Младше Пеллы. Тогда верховодил Шестой Неизвестный. Модель была еще совсем примитивной, но нас коллегия больше поддерживала… Вы бы ее не узнали…

– Дедушка! Ты что хотел сказать?

– Ах да. Тогда внизу трудился один монах, и что-то с ним было не так. Он не просто жутковатый был – многие монахи, особенно аскеты, прирожденные жутики, таковы уж по характеру те, кого привлекает жизнь в…

– Дедушка!

– Да, жутковатые они. Я сказал своему отцу, и дедушке, и прадедушке. Но они и слышать ничего не хотели. Тот брат усердно работал, гнусностей никаких прилюдно не творил. И талант у него определенно имелся.

– А звали его брат Феррис, – закончил за Фебруарена Хект.

– Нет, брат Лестер его звали. Лестер… Темагат! Точно, Темагат. Никого другого не встречал, кого бы еще так интересовала Модель. И Муно в том числе. Разве что Герис. Она в ней как рыба в воде.

– Старый болтун, у меня, вообще-то, планы были на вечер.

– Темагат исчез при обстоятельствах, которые я счел загадочными. Всем остальным было начхать: подумаешь – появился и исчез, эка невидаль. Старичье только разнылось, что замену подходящую не найти такому трудолюбивому монаху.

– Темагат? Лестер Темагат? – спросил Хект. – Вы уверены?

– Конечно уверен, щенок. Я стар, но еще в своем уме. Котелок варит будь здоров. А что?

– Мне это имя знакомо.

– Ага! Выкладывай, юный Пайпер.

– Когда нас держали в плену в Племенце и Феррис Ренфрау устроил нам допрос, Пинкус Горт рассказывал о том, как служил наемником еще в юности. Нанялся к старому герцогу Кларенцы. Кларенцу тогда осадили имперские войска, и шпион императора, по имени Лестер Темагат, якобы однажды ночью прикончил отца Горта и открыл ворота осаждающим. А история эта всплыла потому, что Горт утверждал, что допрашивал нас как раз тот самый Лестер Темагат.

– Весьма занимательно.

– Беда в том, что Пинкус Горт вечно о своем прошлом врет, и всем это прекрасно известно. За один день может поведать две совершенно разные истории об одном и том же событии. Я тогда не стал доискиваться правды, но жители Кларенцы ничего такого потом не припомнили. До сего дня готов был поклясться, что события эти действительно произошли, но только в роли Темагата выступал сам Пинкус Горт.

– Серьезное обвинение, он ведь твой друг.

– Друг, но это ничего не меняет: кое для кого он остается злодеем. И нельзя рассчитывать, что в один прекрасный день не поступит по-злодейски со мной. Особенно если вина поднаберется. Пинкусу только дай вина хорошего выпить.

– А вам только дай поболтать, – сказала вдруг Анна. – Раскопайте о Пинкусе побольше. Если уж только так можно узнать, откуда он свое имечко взял.

– Что?! – хором воскликнули Хект, Фебруарен и Делари.

– А то, что с таким именем он наверняка незаконнорожденный, бастард. Правда, пока что наш. Так, может, он и есть тот бог-полукровка, которого вы ищете?

– Да ему тогда не меньше семи сотен лет. Иначе как бы он успел сотворить все то, о чем хвастает, – сострил Хект, но неудачно – никто не улыбнулся.

– Вот вы с этим и разбирайтесь, – велел Кловен Фебруарен. – А я займусь Небесной Крепостью.

– А это все не одно дело? – спросил Хект.

– Прошлое Пинкуса Горта? Сомневаюсь. Хотя разум мой работает хуже, чем обычно. Утерял беспристрастную точность. На самом деле я немного встревожен.

– Объясни-ка. – Принципата Делари тут же одолело любопытство.

– К нам идет Ветроходец. Нет, не сюда – к вратам в Обитель Богов. Движется он через Андорегию. Узнал, что проход открылся. Еще раньше под Андорежским морем произошел огромный выброс силы. Сейчас ее уже меньше, но кое-что просачивается. Все создания Ночи, кто только может, спешат туда подкормиться.

– И ты думаешь, он сумеет всех одолеть.

– Я опасаюсь, что ему хватит сил заморозить воду между Андорегией и вратами. Тогда мы обречены.

– А не слишком ли кружной получается путь? – спросил Хект, мысленно развернув перед собой карту северных земель. – Гораздо быстрее дойти по южному берегу Мелкого моря, из Фрисландии-то до врат ближе.

– Он не может выйти за пределы скованных льдом земель, а на юге от Мелкого моря вечных льдов нет. Пока нет.

– Дедушка, я плохо помню мифы, – вмешался Делари, – но ведь на Харулка, кажется, наложено заклятие, из-за которого он не может пересекать открытую воду?

– В некотором роде. Через ручьи и лужи он хоть и с омерзением, но вполне способен переступать, не касаясь воды. И даже сумеет перебраться через небольшой поток, если сосредоточится и преодолеет боль. Дайте ему в распоряжение побольше времени, и он заморозит воду вокруг себя на сотню лет. В древние времена с ним так и боролись: отвлекали, когда рядом оказывалась большая водная преграда.

– Что это за бог зимы, который не переносит воду? – удивился Хект. – Какая зима без снега и льда?

– Снег и лед вреда ему не причиняют. Когда он поблизости, все замерзает еще сильнее.

– В воздухе тоже есть вода, – заметила Анна. – Она же испаряется отовсюду. Быть может, именно поэтому этот демон всегда в таком злобном настроении?

– Может. Или, как и некоторые другие, просто родился поганцем.

– Господа, спасибо, что пригласили меня на свои посиделки. – Анна допила кофе и встала. – Но я, пожалуй, пойду проверю, как там дети.

– У дверей остановитесь и медленно досчитайте до десяти, перед тем как открыть засов, – велел Девятый Неизвестный.

Все удивились и продолжали удивляться, пока Анна не досчитала до восьми.

Хект к тому же сильно разозлился: старик нахально пялился на Аннин зад.

Вдруг Фебруарен наставил палец и произнес какое-то слово. Слово это повисло в воздухе, сияя, словно кусок раскаленного железа.

Хект ни с того ни с сего громко рыгнул, а за ним, несказанно смутившись, и все остальные.

В складках Анниной юбки кто-то завыл высоким голосом, потом оттуда показались извивающиеся тени, похожие на человечков ростом в один фут, только со скорпионьими хвостами и лишней парой рук. Тени эти некому было отбрасывать. Мгновение они светились тем же темным светом, который источало летающее в воздухе слово, произнесенное Фебруареном, потом осыпались на пол маленькими кучками черного песка, а песок превратился в черную пыль.

– Еще минуточку, Анна, если позволите, – попросил Девятый Неизвестный. – Герис, смахни-ка эту пыль, только легонько. Там должны быть две янтарные горошины. Анна, терпение.

– Никаких горошин не вижу, только две золотые чешуйки, – сказала Герис, положив находку на стол перед Фебруареном.

– Вот, значит, как.

– Теперь можно идти? – поинтересовалась Анна.

– Разумеется. Ухватите-ка мое слово и тащите за собой. Тогда остальные не смогут проскользнуть сюда через открытую дверь. Потом подтолкните слово – оно будет плавать поблизости и отпугнет других притаившихся тварей. Притаившиеся твари! Прекрасное выражение. Минут двадцать продержится. В смысле, слово.

Анна сделала все, как ей велели, не выразив при этом ни удивления, ни страха.

Дверь за ней закрылась.

– И что это тут у нас? – спросил Хект.

Все уставились на лежащие на столе золотые чешуйки. Хект глотнул еще кофе.

– Бронт Донето хитрит, – наконец сказал Делари.

– Почему ты думаешь, что это он? – спросила Герис.

– Из-за этих золотых ошметков. После истинного создания Ночи осталось бы яйцо. После такого маленького – горошина. А этих существ специально сотворили из созданий Ночи, а потом волшебник их обучил, причем потратил кучу времени, чтобы придать им нужную форму.

– И все это ты узнал из пары золотых чешуек?

– Да. Полагаю, что за ними скрывается много лет кропотливого труда.

– Неужели? – не поверила Герис.

– Талант, дорогуша. – Фебруарен легонько постучал себя по носу. – Талант. Поверь мне на слово. Раз уж у тебя его нету, тебе никогда не понять.

– Зато я отлично понимаю, когда при мне мелют чепуху, – отрезала Герис, она разозлилась, но не сильно, ведь Фебруарен на этот раз не очень важничал. – Разве теперь, когда они исчезли, Донето не поймет, что ты за него взялся?

– Дважды два он сложить сумеет, поэтому именно так и подумает.

– Но он не знает, что ты все еще жив?

– Узнает, когда до него дойдут известия о сегодняшнем представлении в столовой.

– Никакой любви к Бронту Донето не испытываю, зато испытываю почти безграничное уважение, – признался Делари. – Умудрился довести свое мастерство до совершенства, и все втайне. Я до сих пор так и не знаю, что он делал тогда в катакомбах с охотниками на ведьм. Пайпер, берегись его. Он наверняка вычислил, что это вы с Армандом помогли мне сбежать.

– И отступников – охотников на ведьм тоже опасайся, – добавил Фебруарен.

– Отступников?

– Ты же постоянно имеешь дело с Братством Войны, с тех пор как прибыл в Фиральдию. Разузнал, чем те типы занимались в катакомбах? Или в Сонсе, в «Десяти галеонах»?

– Нет.

Хотя Хект и пытался осторожно раскопать это дело.

– Вполне вероятно, об этом никто теперь и не знает. Единственный, кто тогда уцелел, – Бронт Донето. А может, Лила или Вэли чего-то недоговаривают.

– Ничего подобного.

– Можно всегда спросить самого патриарха, – пошутила Герис.

Остальные снисходительно усмехнулись.

– Пайпер, ты когда устремишься в погоню за своей прекрасной мечтой? – спросил вдруг Девятый Неизвестный.

– Что, простите?

– Уверен, ты не устоишь перед льстивыми речами Альтен-Вайнберга. Надеюсь, хоть ненадолго задержишься, чтобы Муно смог связать с тобой Модель.

Хекта передернуло от негодования.

Фебруарен ухмыльнулся, продемонстрировав все свои зубы. Которые, вообще-то, не мешало бы почистить.

– Пайпер, ты больше не в Обители Мира. Это важно.

– Обитель Мира от тебя отказалась, – подхватил Делари.

– Знаю, можете не напоминать. Мне это все равно не нравится, хотя и изгнанником быть тоже не нравится. Уделю Модели столько времени, сколько смогу.

– Заметьте, про Альтен-Вайнберг ничего отрицать не стал, про империю тоже и про двух девиц, что там заправляют, – поддела Пайпера Герис.

– Мы заметили, – кивнул Фебруарен.

У Хекта запылали щеки.

Они завтракали в доме у Анны Мозиллы с Консентом и его семейством. Ноя хлопотала на кухне вместе с Анной. Дети Консента носились повсюду, и казалось, что их вдвое больше, чем на самом деле. Они играли в какую-то игру, а точнее, с визгом убегали от Пеллы, Вэли и Лилы.

Развалившись в удобном кресле, Хект потягивал мятный чай и наслаждался домашней суматохой. Титус устроился в кресле напротив. После завтрака он не произнес ни слова. Просто сидел, прихлебывая виноградный сок из аляповатого бокала кларенцианского стекла. Тоже наслаждался мгновением.

– Мы все-таки едем в Альтен-Вайнберг? – наконец с неохотой спросил дэв.

– Да, – кивнул Хект, – но когда – не знаю. Был в Пенитале и сказал им, что мы согласны, если только императрица все еще желает взять нас на службу.

– Нас?

– Всех – или никого. Прозек решился?

– Тянет время. Он обожает, когда все взрывается и дымит, а если отправится с Братством в Святые Земли, подымить и повзрывать ему не дадут.

– Не хотелось бы его терять. И Кейта Рука тоже. Кстати, там у них новый посол – Баярд ва Стил-Паттер. Фон Вистрича отозвали домой. Его жена чем-то оскорбила императрицу.

– Значит, Баярд. Скверно. Ему не понравилась наша прошлая встреча.

– Все забыто и прощено. Если бы не те события, Катрин не пожаловала бы ему нынешнюю хлебную должность.

– Что вас здесь удерживает?

– Все это. – Хект обвел рукой комнату. – Да еще принципат Делари. Старик заставил меня попотеть.

– Над чем?

– Называет это образованием. Рассказывать мне нельзя.

Нельзя, да и не хочется. После занятий с Моделью Хект чувствовал себя беспросветным тупицей. Герис сказала, что вначале с ней было так же. Это мало его успокаивало, ведь раньше Пайпер без труда осваивал любое новое умение.

– Ладно, подождем. Отправимся, когда придет время. Пока можно и отдохнуть. Боюсь только, что надоем Ное до смерти.

– Понимаю, – отозвался Хект.

Он ощущал неловкость: Титус, похоже, действительно больше не представлял себе жизни без службы в штабе у Пайпера Хекта.

– Кстати говоря, я выяснил, куда перебрались Крулик и Снейгон. Совсем не туда, куда я думал, – сказал Консент.

Он достал из рукава сложенный лист бумаги и протянул Хекту. Тот развернул листок и разгладил его – перед ним лежала нарисованная во всех деталях карта северной части Верского моря. В пустынном горном районе в Восточной Империи красными чернилами был обведен круг.

– Где-то тут, – пояснил Титус. – Я узнал, потому что Крулик и Снейгон набирают для защиты опытных воинов. Кое-кого из моих шпионов пытались нанять, и я велел им согласиться.

– Полагаю, это не все.

– Разумеется. Суровый край, практически безлюдный. Несколько сотен лет назад почти всех скосила чума.

Странное и жуткое было время. Чума пришла в Восточную Империю как раз в самом разгаре Праманского Завоевания. Кое-кто считал, что зараза распространилась из-за того, что люди слишком много переезжали с места на место. Города Восточной Империи настолько опустели, что туда в надежде поживиться устремились селяне. Многие в результате тоже умерли. Обширные земли пришли в запустение, и даже сейчас, сотни лет спустя, там по-прежнему никто не живет.

– Почему именно там?

– Превосходное место: уединенное, но рядом река, широкая и спокойная, – вполне можно сплавляться на небольших судах. Бескрайние древние леса, а значит будет и древесный уголь. Неподалеку залежи руды, не самые богатые, но вполне сносные. Особенно если будет подневольная рабочая сила. Там никто не правит, так что и помешать не смогут. А племенных вождей можно подкупить или запугать. Хотя из-за дикарей им и приходится нанимать солдат. Владельцы собираются при малейшем поводе устроить кровавую резню – эдакую показательную порку. Уже началось строительство. Им нужен огромный завод – будут торговать направо и налево и сказочно разбогатеют.

– Да уж, вполне можно сказочно разбогатеть, делая эффективные орудия массового убийства. А как же сера? Она же нужна для огненного порошка, а там нет серных копей.

– Серу придется ввозить. Если только огненный порошок не производят в другом месте.

– Разумно.

– Буду за ними следить. Но вы же помните, что больше у нас никакой законной власти нет.

– Понимаю. А мы сделаем вид. Будем сами себе закон.

– А еще у нас появилось несколько новых шпионов. И именно из-за Крулика со Снейгоном.

– Да? – оживился Хект.

– Многие бротские дэвы совсем не рады тому, что затеяли Крулик и Снейгон. Особенно те, кто видел, что случается, когда всю вину сваливают на дэвов. Взять хоть беженцев из Сонсы: они уверены, что по милости Крулика и Снейгона на дэвов обрушится гнев всех чалдарян.