Покоритесь воле Ночи Кук Глен

– Ты появилась здесь намеренно? – спросил Хект.

– Дедушка хотел тебе передать, что это действительно солдаты из патриаршей гвардии.

Хект и не сомневался. Пока. Но засомневался бы, увидев незнакомые лица.

– Что-то стряслось?

– У Бонифация дела совсем скверно. Хочет тебя видеть.

Видимо, Делари рассказал об этом Кловен Фебруарен.

– Понимаю.

– А еще мне велено передать, что всем вам сегодня вечером нужно приехать к нам в особняк. – Герис посмотрела Хекту прямо в глаза. – Пайпер, это очень важно.

– Желание старика для меня закон.

– И другого старика тоже.

Солдаты из патриаршей гвардии добрались до дома Анны и выстроились у крыльца. К дверям подошел десятник, в руке он держал кошель с посланием.

– Отец, – позвал Пелла.

Написанное нетвердой рукой письмо было коротким. Главнокомандующему надлежало воздать последние почести патриарху Бонифацию VII.

– На этот раз, мой господин, дело дрянь, – сообщил десятник. – Долго не протянет. Так все говорят. Перед смертью хочет вас увидеть.

– Понимаю, – сказал Хект, хотя не понимал ничего. – Анна, возможно, тебе с детьми лучше прямо сейчас отправиться к Делари.

Особняк, конечно, не крепость, но там будет безопаснее, если после смерти Бонифация начнутся беспорядки. Пайпер решил немедленно отправить туда и своих людей.

Он хотел спросить Герис, можно ли Анне с детьми поехать прямо сейчас…

– Просто повернулась и исчезла, – сказала, вытаращив от изумления глаза, Вэли. – Как она это сделала?

– Что это было? – спросила Анна. – Ладно, не важно. Понимаю, надо ехать. Будем надеяться, в наше отсутствие дом не обнесут.

– Не волнуйся, за домом присмотрят. И я пошлю кого-нибудь из своих. Десятник, я только оденусь подобающим образом, и сразу отправимся.

Восьмидесятилетний Хьюго Монгоз казался даже старше, чем был.

– Вон! – проскрипел он. – Все вон!

Патриарх успел заранее договориться с гвардейцами: они тут же вытолкали из комнаты лекарей, прихлебателей и прочую свиту, не слишком церемонясь с недовольными.

– Ты пришел вовремя, – поприветствовал Хекта Бонифаций.

– А вы настоящий упрямец.

– Не позволю, чтобы моя церковь угодила в руки тех, кто озабочен лишь наживой и собственным величием.

Хект не стал спрашивать, почему сам Бонифаций озабочен совсем иным.

– Ты сделаешь так, чтобы моя последняя воля была исполнена?

– Именно поэтому и явился сюда так поспешно из Альтен-Вайнберга. Я знаю Роклина Гласа. Он хороший человек и принесет церкви благо. Но и у него имеются свои затруднения.

– Какие?

– Вы же и сами знаете. Глас – калека и вряд ли надолго вас переживет. И его ненавидят все принципаты, которые жаждут заполучить вашу мантию ради наживы и величия – собственного и своего рода.

– Верно. Нельзя забывать и о пяти кланах. Они уже предложили кандидата вместо Непримиримого?

– Нет, ваше святейшество. Сначала им между собой придется разобраться. Ни одному не удалось очаровать остальных настолько, чтоб его избрали кандидатом.

– Заставь их выполнить мои обещания.

– Заставлю.

– Прижми Конгрегацию. Не дай этой шлюхе из Салпено соблазнить других, как она соблазнила Безупречного.

– Будет сделано. Уже делается.

– Превосходно, превосходно. Я могу спокойно отправиться на тот свет, зная, что оставляю у власти порядочных людей. Подойди. – Голос патриарха слабел с каждым словом.

Хект встал на колени у постели умирающего. От Монгоза пахло чем-то кислым, даже аромат розовой воды не мог перебить этот запах.

– Скажи Кловену Фебруарену: если он за тобой не присмотрит, мой призрак со свету его сживет. – Увидев, как удивился Хект, Монгоз рассмеялся, но смех быстро перешел в приступ кашля. – Да, знаю, он ошивается поблизости. И чем занимается – знаю. Вечно-то везде сует свой нос. И шуточки у него – как у малолетнего мальчишки. Но в глубине души Фебруарен – хороший человек.

– Похоже на то.

– И полезный. К примеру, для тебя.

– Да.

– Помолись вместе со мной.

Хект выполнил просьбу патриарха.

Принципат Делари дождаться не мог – так ему не терпелось утащить Хекта в свою тихую комнату и расспросить об аудиенции в Кройсе.

– Патриарх тебя принял?

– Да, хотел удостовериться, что после его кончины мы выполним его волю. А еще передал кое-что вашему дедушке.

Делари удивленно хмыкнул, вздернув правую бровь.

– Он вроде как о нем знает.

– Интересно, кто еще знает больше положенного? – нахмурился принципат.

В комнату вошла Герис в сопровождении Туркина и Фельски. Слуги были женаты и жили прямо в особняке, вместе с поварихой, госпожой Кридон, которая редко покидала кухню.

– Анна и дети переодеваются к ужину, – сообщила Герис. – Что-нибудь еще нужно?

– У крыльца парочка моих телохранителей. Хорошо бы их как-то разместить.

Мадуковы ребята нагнали его после Кройса.

Герис взмахнула рукой, и Туркин с Фельской поспешно удалились.

– А она становится все увереннее, – сказал Хект, оглянувшись на принципата.

– Это заслуга Девятого Неизвестного. И Модели. На этот раз сможешь задержаться там с нами?

– Постараюсь. Но вряд ли. Я пришел в Брот, чтобы приструнить коллегию. Герис, с чего это вдруг тебе взбрело в голову появляться из ниоткуда в доме у Анны? Мне и так постоянно приходится изворачиваться.

– Я же тебе объяснила – промахнулась. Старик не особенно хороший учитель. В основном до всего дохожу своим умом. Да и бывает он тут редко.

– Вы же говорили, – повернулся Хект к Делари, – что у нас с Герис нет способностей к колдовству.

– Врожденных нет. Камни и то способнее вас.

– В легендах и сказках часто рассказывают о волшебных камнях.

– Вот и я про то же. Но в данном случае дело в Кловене Фебруарене – он обуздал Модель. Именно в ней заключено волшебство. Ты мог бы сам научиться, если б провел несколько месяцев в подземелье и правильно настроился.

– Научиться может каждый?

– Со временем. Если проявит рвение.

– И даже те, кто там служит?

– Да, но тут действуют строгие ограничения. Именно так женщины попадают в подземелье и выходят из него, не потревожив дворцовую стражу. Но довольно.

В комнату друг за другом вошли Анна и дети.

На Анне красовался ослепительный наряд, который ждал ее в гостевой комнате в особняке принципата. Вэли и Лила были одеты поскромнее, но тоже весьма богато.

Хект сдержал смешок.

Пелла вырядился не хуже юного лорда – не забыл шелковые чулки и туфли с загнутыми носами, на которых позвякивали колокольчики.

– Великолепно, – восхитился кто-то.

В комнате успел появиться низенький старик в коричневом плаще – Кловен Фебруарен, Девятый Неизвестный.

– И все же что-то тут не так, – заявил он.

В дверях показалась Фельска.

– Ваша светлость, – обратилась она к Делари, – повариха хочет знать, когда подавать ужин?

– Полагаю, когда у нее все будет готово.

– Вот что не так: дети друг друга не задирают, – почти одновременно с принципатом выпалил Фебруарен. – Братья и сестры обычно как кошка с собакой. Девчонки должны потешаться над тем, как он вырядился.

– Некоторые юные господа воспитаны лучше прочих, – заметил Хект. – Сегодня я видел Хьюго Монгоза. Он вам послал весточку.

– Слышал-слышал. Я с ним лично все обсудил после твоего ухода. Опасаться стоит лишь Бронта Донето.

Хект многозначительно оглянулся на свое семейство – у всех ушки на макушке.

– Донето? Он еще что-то учинил?

Донето раскапывал прошлое Пайпера Хекта. И держал Пинкуса Горта на коротком поводке.

– Дружище Бронт нацелился на патриарший престол.

Если вдуматься, вполне вероятное развитие событий.

– Не слишком ли он молод? – поинтересовался Хект, снова многозначительно покосившись на Анну с детьми.

– Пайпер, можно кое-что и им рассказать, – заметил Фебруарен. – Конечно, чего не знаешь – не выдашь. Но и из-за того, что они многого не знают, могут сболтнуть лишнее.

Слова старика Хекта обеспокоили. Он вообще беспокоился из-за родных. Семья – твое уязвимое место. Враги вряд ли проявят милосердие, потому что он не доверяет свои тайны Анне и детям.

– Мне это все не нравится. Но вам виднее. Полагаюсь на ваше суждение.

– Вот уж спасибо, Пайпер, – усмехнулся волшебник.

– Научили бы Герис лучше целиться.

– Слышал-слышал. Ей просто нужно немного попрактиковаться. И лучше сосредоточиться. Ну вот и они. Похоже, Муно раздобыл нам ягнячью ножку.

В своем доме принципат Муньеро Делари пренебрегал многими фиральдийскими обычаями. Например, позволял детям трапезничать за одним столом со взрослыми. Хотя болтовни за едой не терпел.

Туркин и Фельска внесли первую перемену.

– Дедушка, – обратился к Фебруарену Делари, – мне, как и Пайперу, неспокойно. Но по другой причине. Если хочешь откровенничать, лучше сделать это в тихой комнате, за чашечкой кофе.

– Сдаюсь. Моя вечная оплошность, – согласился Фебруарен и по-мальчишески задорно улыбнулся Анне. – Паранойи мне недостает. Вот часто и влипаю в переплет.

– А еще из-за своих детских шуточек, – добавил Делари.

– Не могу иной раз удержаться и не воткнуть шпильку, – снова ухмыльнулся старик.

– Что там с чудовищем в катакомбах? – поспешил сменить тему Хект. – Сначала мне сказали, что его выследили и убили, а потом – что оно появилось снова.

Как это ни удивительно, принципат Делари покраснел.

– Не хочу себя выгораживать. И ныть тоже не хочу. Но оно воскресает снова и снова – потому что народ в нем нуждается.

– Зачем кому-то понадобилось злобное чудовище? – удивилась Анна.

– Сознательно его присутствия никто не желает, но беженцам просто необходимо бояться темноты. Они явились в Брот из деревни, там Ночь ведет себя весьма недружелюбно. А в городе все иначе. Ночью почти так же безопасно, как днем. Стараниями Пинкуса Горта. Так вот, чудовище им нужно, потому что они боятся темноты. С одним мы покончили, но вера и страх вскормили другое, прежде слабенькое Орудие. Именно вера дает ему силу.

– Вы имеете в виду?..

– Его можно одолеть, – перебил Хекта Кловен Фебруарен, – распустив слухи, из-за которых люди потеряют веру.

И тут вдруг под ногами содрогнулся пол.

– Что за дела? – в ужасе выпалил Туркин.

– Землетрясение, – предположила Анна.

Такой звук Пайпер Хект уже слышал – когда закончилась осада Арн-Беду. Тогда под башню заложили около тонны огненного порошка, но взрыв получился гораздо короче, да и трясло не так сильно.

– Где-то на юго-западе, – предположил Делари.

– Может, рванули склады Крулика и Снейгона.

На «Мануфактуре Крулика и Снейгона» делали огненный порошок и пушки для патриаршего войска. Если взорвалась именно она, это настоящая катастрофа.

– Плохо, – проворчал Кловен Фебруарен. – Тогда тебе придется начинать с самого начала. Если, конечно, ты не на одну карту все поставил.

Фебруарен, Делари и Хект вышли на улицу. В затянутое облаками небо поднимался столб подсвеченного красным дыма.

– Это не в дэвском квартале, – сказал Хект, а ведь именно там располагалась «Мануфактура Крулика и Снейгона». – Гораздо ближе. Да и если бы взорвалась «Мануфактура», горело бы сильнее.

– Пойду проверю. – С этими словами Девятый Неизвестный повернулся и исчез.

На глазах у Анны и детей.

– Тихо! – прикрикнул Хект.

К ним подбежали телохранители. Явился сам Мадук.

– Как считаете, что там стряслось? – спросил его Пайпер.

– Как и вы, мой господин, не имею понятия. Но думаю, где-то на складе с огненным порошком проскочила искра.

Занятно. Всем казалось, что взрыв произошел случайно. А если нет?

Хект обдумывал, как именно такое количество огненного порошка могло попасть в руки кому-то, кто не имеет отношения к патриаршей армии, и тут в небе полыхнуло. Грохот донесся до них лишь через несколько мгновений. «Стандартная бочка огненного порошка на двадцать четыре фунта», – догадался Хект.

– У тебя, мой мальчик, – заявил Кловен Фебруарен, – в загашниках припасено гораздо больше, чем ты готов признать.

Хект так и подскочил. Старик вернулся. Умудрившись при этом не переполошить Мадука, а ведь Мадук всегда с подозрением относился к старику в коричневом плаще.

– Хм…

– Вот и я о том же. Насчет взрыва – взлетела на воздух цитадель Бруглиони. Видимо, у них подвалы были набиты огненным порошком. Особняк рухнул – сначала в подвал, потом дальше в катакомбы.

Трудно было различить в полумраке, но Хект мог поклясться, что старик встревожен.

– Там наверняка никто не уцелел, – продолжал Фебруарен. – Даже хуже, чем тогда с ипподромом.

Принципат Делари поежился. Ведь тот взрыв устроил именно он – когда охотился на чудовище в катакомбах и весьма неудачно разместил бочку с огненным порошком.

– Что нам делать? – поинтересовался Пайпер.

– Если не станем вмешиваться, городские власти только обрадуются, – предположил Мадук.

– Верно, – согласился Делари. – Они и так злятся из-за патриаршего войска. Лучше выждать. Пусть делают свою работу. Они мастера своего дела. Понадобится наша помощь – пусть сами попросят.

Хект кивнул, но весьма неохотно. Он уже привык поступать так, как считал нужным, ни с кем не советуясь.

– Почему бы нам не пойти в дом? – предложила Анна, взяв Пайпера под левый локоть. – Тут вполне может начаться неразбериха.

Как только отвернулись телохранители, Кловен Фебруарен исчез.

– Как он это делает? – спросила Анна.

Дети возбужденно переговаривались, Вэли громче всех.

– Быть может, важнее не как, а что, – сказал Хект.

– Он думает о Модели, – пояснила Герис. – Больше вам пока знать не обязательно. И об этом никому нельзя говорить.

Хект оглянулся на принципата Делари. Его Пайпер ни разу не видел «думающим о Модели». Почему? Умеет ли принципат? Раз это так просто, что даже Герис научилась?

– Сначала закончим ужин, – сказал Делари. – А уж потом разговоры.

Встреча в тихой комнате проходила как обычно, разве что сегодня на ней присутствовала Анна. Раньше ее никогда не приглашали. Самой последней пришла Герис – принесла кофе. Варить этот редкий и баснословно дорогой напиток она умела превосходно.

Муньеро Делари закрыл тяжелую, облицованную камнем дверь и сказал:

– Анна, вы незаурядная особа и, как никакая другая женщина, подходите Пайперу.

– Но?

– Да, именно так, существует одно «но». Я бы предпочел не звать вас сюда. Ваша излишняя осведомленность может навредить всем нам, однако мой дед утверждает, что незнание равносильно смертельной опасности для вас и детей. А вы четверо теперь для нас очень важны.

Что-то новенькое. Хект молча потягивал кофе, время от времени поглядывая на Кловена Фебруарена. Старик снова появился – на этот раз он исчезал всего на несколько минут – и теперь самодовольно улыбался в свою чашку.

Анна оглянулась на Хекта в поисках поддержки.

– Не знаю, куда он клонит, – отозвался тот. – Но бояться не нужно.

– Давайте выложим все карты на стол, – решился Делари. – Герис не только лучший специалист по кофе во всем Броте, но еще и старшая сестра Пайпера.

Хект вздрогнул, а потом понял: это признание объясняет почти все, что Анне следует знать. Она ведь уже осведомлена о биографии Герис.

На целую минуту в комнате повисло молчание.

– Вы все родня. Грейд Дрокер приходился Пайперу отцом. Это многое объясняет, но… – Анна округлившимися от удивления глазами посмотрела на Хекта. – Это же из-за твоего выстрела он и умер.

– Я тогда не знал, кто он. И до сих пор не уверен, что поступил бы иначе, если б знал. Дрокер собирался меня убить. Еще раньше пытался, но в результате лишил жизни двоих моих друзей. Он тоже не знал, кто я. Узнал, лишь когда я поступил в городской полк. И тогда все бросил и занялся моей карьерой.

– А после смерти Дрокера дело продолжил его отец.

Муньеро Делари слегка поклонился Анне и спросил:

– Хочешь еще кофе, Пайпер?

– Я всегда хочу кофе, вы же знаете, я без него жить не могу.

– Вот она – ужасная правда, – сообщил театральным шепотом Кловен Фебруарен, склонившись к Анне.

– Можешь ты хоть иногда быть серьезным? – скривился Делари. – Две сотни лет, самый могущественный волшебник в мире, а дети Анны и то ответственнее тебя.

– Все, я серьезен, Муно. Вспомнил о возрасте, сделал умное лицо.

Делари улыбнулся уголками губ:

– Анна, мой дед в чем-то прав. Вас только что посвятили в весьма опасную тайну. Все, кому о ней известно, сейчас находятся в этой комнате. Есть и другие – взять хотя бы того же эр-Рашаля аль-Дулкварнена из Дринджера, – они знают, что Пайпер не тот, за кого себя выдает. Но вся правда им неведома. Раскопать ее они не сумеют. Все записи уничтожены.

– А клонит он вот к чему, – вмешался Фебруарен, – если правду и узнают, то лишь потому, что проболтается кто-то из присутствующих сейчас в этой комнате. А это ни к чему хорошему не приведет.

– Эй! – возмутился Хект. – Не смейте угрожать…

– Солнце встает на востоке, приливы сменяются отливами, я лишь ссылаюсь на факты. Сухие факты.

– Анна, – сказал Делари, – вы жаловались, что Пайпер не посвящает вас во все подробности своей жизни. Теперь вы знаете все, и обратного пути нет.

Анна, нахмурившись, смотрела на Герис.

– Вы переехали в Брот из Сонсы, – подхватил Девятый Неизвестный, – так велели наниматели вашего бывшего мужа. Вы до сих пор посылаете отчеты в Аль-Кварн?

Хект чувствовал себя все неуютнее. Добром это не кончится.

– Уже два года не посылаю. Они наверняка сбросили меня со счетов, ведь я слишком сблизилась с Пайпером.

– Хорошо, – кивнул Фебруарен. – Мы объяснились. Пайпер, расскажи-ка о своих приключениях.

Девятый Неизвестный и принципат Делари выслушали рассказ Хекта, не перебивая. Хотя большую часть они уже знали – Фебруарен ведь постоянно навещал патриарший отряд. Обоих волшебников весьма заинтересовал Асгриммур Гриммсон.

– Что ты с ним сделал? – поинтересовался Делари. – Я хотел бы с ним потолковать.

– И я, – поддакнул Фебруарен. – Человек, который превратился в Орудие, а потом обратно в человека, – занятно.

– Спрятал его в комнате вроде этой, под Кастеллой. Надеюсь, никто им не заинтересуется. Не знал – куда еще его деть. Асгриммур хочет, чтобы мы помогли ему освободить древних богов – тех самых, которых он запер в отдельной вселенной, когда стал чудовищем. И в результате, сам того не желая, выпустил Харулка Ветроходца. А наш мир теперь – просто рай для подобных созданий.

– Хочешь еще кофе, Анна? – спросила Герис.

– Нет. С меня уже хватит – всего хватит. Мне нужно побыть одной.

Всего за несколько минут мир Анны стал гораздо удивительнее и мрачнее.

Готовясь ко сну, Хект услышал, как Вэли спрашивает Анну:

– Так они тебе наконец рассказали, что происходит?

– Да. И теперь я жалею, что совала нос не в свое дело.

– У дэвов есть такая поговорка: «Не знайся с волшебниками».

– Значит, они гораздо умнее, чем многие думают.

Главнокомандующий отправился осматривать разрушенную цитадель Бруглиони в сопровождении четырех телохранителей и артиллеристского наряда Кейта Рука.

Особняк занимал несколько акров. На земле, обнесенной стеной с башенками, помещались сад, хозяйственные постройки и сама цитадель, служившая Бруглиони домом и штаб-квартирой.

Все это теперь превратилось в гигантскую воронку, засыпанную обломками.

– Мой господин, – прошептал Мадук, – к нам тут его егошество полковник Горт.

В Броте часто высмеивали наряды и деревенский говорок Пинкуса Горта, хотя говорок этот то появлялся, то исчезал по причинам, известным лишь самому Пинкусу. Но вот Пинкусову смекалку при Хекте никто не высмеивал ни разу, разве что сам Пинкус.

– Ты, Пайп, – начал Пинкус, – видать, когти драл вовсю, раз умудрился так быстро доскакать сюда из Альтен-Вайнберга.

– Обязательства, знаешь ли. Что тут стряслось?

– Несчастный случай с огненным порошком. Хочешь верь, а хочешь нет, кое-кто умудрился не протянуть ноги. Уцелели почти все слуги, Джервес Салюда и Палудан Бруглиони. Хотя оба сильно покалечились. Палудан, скорее всего, не выживет. Салюда как раз уходил, когда грянул взрыв. Ему раздробило балкой ноги. Ходить вряд ли сможет. Остальные Бруглиони все еще там. А с ними и весьма дорогие запасы редких вин, как я слышал.

Судя по тону, судьба вина волновала Горта гораздо больше, чем несчастные Бруглиони.

– Когда я там работал, у них был превосходный винный погреб, – сказал Хект. – Это точно несчастный случай?

– Глупость чистой воды. Один свидетель слышал, как тупоголовый племянничек Бруглиони похвалялся, что стащит чуток огненного порошка и устроит фейерверк. Только прихватил он с собой не фонарь, а лампу с открытым огнем.

Хект посмотрел на развалины. В воронке еще клубилась пыль.

– Если это все же не несчастный случай, кто бы от этого выиграл? – спросил он (пусть не скучает Пайперова циничная половина).

– Те же, кто и так выиграет, – оставшиеся четыре клана. Бруглиони-то после такого, считай, крышка.