По следам Гиены Бердникова Татьяна

Глава 12

Звонок застал Доминика в тот момент, когда он скрупулезно изучал карту, называя Ричарду более или менее точные координаты места, где «Гиена» пошла ко дну. Он явился для мужчины полнейшей неожиданностью и, недоумевая, кто в Италии может желать побеседовать с ним, он, без особого желания отвлекаясь от своего дела, поспешил добыть телефон.

Прочитав на экране имя лучшего друга, Конте нахмурился — внезапные звонки никогда не предвещают ничего хорошего, сообщая разве что о каких-нибудь неприятностях.

— Дерек? — он принял вызов и, начиная разговор, перевел взгляд на вмиг насторожившегося брата, — Что такое?

— Ник… — голос Тедерика звучал напряженно, довольно странно; говорил он как будто через силу, но причина этого стала очевидна практически сразу, — Тут, я… А… Альфа хочет встретиться с тобой…

Доминик чуть не выронил телефон и, надеясь избежать этого, сильнее прижал его к уху, глядя на брата с таким выражением, что тот взволнованно подался вперед.

— Чт… — мужчина закашлялся и, внезапно охрипнув, резко бросил, — Где ты?

— Мы… — безжизненно поправил Дерек и, тяжело вздохнув, прибавил, будто сознаваясь в преступлении, — Кафетериа ат Монументо, на проспекте Витторио Эммануэле. Я… пошел гулять, и…

— Об этом после, — оборвал его собеседник и, на миг сжав губы, тихо спросил, — Он рядом?

— Да, — Тедерик, сидящий с внимательно прислушивающимся к его разговору убийцей за одним столиком, напряженно сглотнул, — Ждет…

— Дай мне поговорить с ним, — эти слова Доминика прозвучали как приказ, и молодой человек, вздрогнув, неуверенно сдвинул брови. Затем, помедлив мгновение, неловко протянул телефон преступнику.

— Он… хочет поговорить с тобой.

Альфа ухмыльнулся. Судя по всему, мысль побеседовать с Домиником Конте по мобильному грела ему душу и была вполне приятна. Он легко принял телефон из пальцев бывшего друга и, облокотившись той же рукой, в какой был зажат аппарат, на столик, поднес его к уху.

На губах его расцвела мягкая и очень приветливая улыбка.

— Рад слышать тебя, Доминик Конте, очень рад… — говорил он нарочито медленно, неспешно, давая собеседнику сполна прочувствовать весь ужас положения, — Надеюсь, вскоре порадуешь и личной встречей?

— Не тронь Дерека, — голос Доминика прозвучал глухо, с тихой угрозой в нем, — Я не знаю, сколько нам добираться до Витторио Эммануэле, но не смей причинять вред Дереку, или, клянусь, я приведу с собой наряд полиции! Ты все понял?

— Ты не в том положении, чтобы ставить мне условия, Ник, — Арчибальд, спокойный и холодный, чуть усмехнулся в ответ, — Тедерик останется жив пока — он может развлечь меня, пока мы не встретимся. Мне кажется, здесь не слишком хорошая связь, потому что ты, видимо, меня не расслышал… Добраться до проспекта должен ты, а не вы, Ник, ты один. Мне не нужны лишние свидетели.

— А я не настолько глуп, чтобы в одиночку лезть в пасть ко льву! — Ник нахмурился, стискивая свободную руку в кулак, — Тебе придется смириться со свидетелями, Альфа, я не хочу…

— Весьма польщен сравнением, но твои желания меня мало волнуют, — Молле широко улыбнулся, — Поторопись, Ник, время уходит, а я не особенно терпелив. Мы ждем тебя, — он уверенно отвел телефон от уха и протянул его молодому человеку. Тот, неуверенно приняв аппарат, слыша в нем негодующий голос Доминика, хотел, было, сам сказать что-нибудь, однако, Альфа упредил это и, схватив его руку с телефоном, удержал ее. На губах его мерцала ледяная улыбка.

— Разговор завершен, Дерек, — говорил он ровно, спокойно, но не слушаться его казалось невозможным, — Сбрось вызов.

Юноша сглотнул и, не в силах оспаривать слова своего сумасшедшего собеседника, неловко провел пальцем по экрану, сбрасывая вызов.

Доминик, которого прервали столь грубо и резко, раздраженно чертыхнулся и, едва не швырнув телефон на мостовую, гневно выдохнул через нос.

Марко Галланни, ничего не понимающий, совершенно не имеющий к происходящему отношения послушник, стоял, прижав к груди карту и растерянно переводил взгляд с одного из своих собеседников на другого, не решаясь вымолвил и слова.

Ричард ждал. Из разговора брата он успел выделить главное — понял, о чем идет речь и с кем, собственно, Доминик разговаривает, и теперь безмолвно ожидал от него хоть каких-нибудь слов, указаний, что предпринимать дальше.

— Звони Ежу, — голос Ника звучал хрипло и как-то низко, очень мрачно и решительно, — Пока он играет в бизнесмена, наш старый знакомый может убить и меня, и Дерека, и я не намерен терпеть это! Он хочет, чтобы я встретился с ним… Что ж. Мы встретим его все вместе!

…Альфа расслабленно сидел на стуле, постукивая пальцами по столу и, улыбаясь, медленно пил кофе, не сводя взгляда с напряженного парня напротив.

Дерек, нервно кусая губы и то сжимая, то разжимая кулаки, пасмурно смотрел в стол, не представляя, что сказать или сделать. Его провели вокруг пальца, его снова обманули, подставили — он опять был вынужден заманивать в ловушку своего лучшего друга, он был подсадной уткой, наживкой и, к своему огромному сожалению, не сомневался, что Ник попадется на крючок. В конечном итоге, как сам он был привязан к Конте, так и тот платил ему тем же, оба они ощущали себя почти братьями, оба были готовы рискнуть ради другого всем, включая и жизнь.

В том, что братья Конте — а в том, что Ричард поедет с братом, Дерек не сомневался тоже, — уже несутся сюда на всех парах, он был уверен и, представляя, что ждет их здесь, безумно нервничал, не зная, что предпринять. Если бы была возможность сообщить Карлу! Ах, ну почему, почему он вдруг решил заняться своими телефонными разговорами и не пошел с ним, почему сам Дерек не остался в гостинице, а отправился гулять по Риму!

А теперь расплачиваться за это должен Доминик. Ну почему все так несправедливо?!

Он вздрогнул и, вскинув голову, недоверчиво глянул на сидящего напротив человека. А он, тот, кто был ему лучшим другом когда-то, тот, кому он доверял безоговорочно и в ком не сомневался, неужели он вот так вот возьмет и убьет Конте на глазах у всех, среди улицы? Неужели его безумие разрослось до таких масштабов?..

— Что такое, Тедерик? — Арчи, заметив испуганный и недоверчивый взгляд собеседника, мягко улыбнулся, едва заметно сужая глаза, — Тебя посетила какая-то поразительная мысль, которой ты хотел бы поделиться со мной?

— Вряд ли… — парень сглотнул и, покосившись на собственный, так и нетронутый кофе, попытался немного выпрямиться, — Я… я просто думаю. Неужели ты собираешься просто взять и убить Доминика на глазах у всех, среди улицы?..

— Неужели ты всерьез считаешь меня ненормальным? — в тон ему отозвался Молле и, вздохнув, опустил чашку на столик, — Нет, Дерек, я не сумасшедший. Я совершенно нормален и, если хочу убить Конте по своим личным причинам — я сделаю это, можешь не сомневаться. Но, конечно, не у всех на виду… Здесь много любопытных глаз, это верно. Я не хочу давать людям пищу для пересудов, в конце концов, я не гонюсь за громкой славой, — он пожал плечами и абсолютно будничным тоном прибавил, — Я просто хочу его убить.

— Как же ты спокойно говоришь об этом… — Дерек, ощущая, как к горлу подкатывает тошнота, покачал головой, отодвигая чашку с кофе подальше, — Убить человека, убить моего лучшего друга, почти брата — для тебя все это такой пустяк, ты говоришь с таким спокойствием, что я… я… — он не нашелся, что сказать и с омерзением закончил, — Меня тошнит от тебя!

— В таком случае, не смотри на меня, — последовал совершенно равнодушный ответ, — Мои планы сильно пострадали, Тедерик, что в прошлый раз, что в этот… Все пошло не так, как я думал, как хотел, но, в конечном итоге, повернулось даже лучшим образом. Я ведь был в твоей квартире, Рик, — он широко улыбнулся и, видя в собеседнике не столь изумление, сколь обреченную уверенность, чуть поморщился, — Провел в ней одну чудесную ночь, превосходно выспался в оставленной тобой постели. Но ты, как я вижу, уже знал это… Жаль, я надеялся тебя порадовать.

— Зачем ты издеваешься надо мной?! — парень, терпевший уже некоторое время как, наконец, не выдержал, — Знаешь, как мне неприятно, как больно мне сознавать, каков ты, кем ты стал, оказался, и постоянно мне напоминаешь об этом! Зачем это тебе, Арчи, зачем?! Ты собрался убить моего лучшего друга, убить меня, и вместо того, чтобы дать мне хоть несколько мгновений покоя, непрестанно меня мучаешь! Ты… — взгляд разгневанного юноши случайно скользнул дальше по улице, и он замер.

К кафе, шагая очень быстро и уверенно, стремительно приближался Карл Еж собственной персоной, решительный, жесткий и неотвратимый, холодный и бескомпромиссный, и его появление всколыхнуло надежду в душе Дерека. Карл, заметив его взгляд, быстро поднес палец к губам, давая понять, что лишнего внимания привлекать не следует, и Тедерик попытался сосредоточиться на продолжении собственной гневной речи.

— Я не мучаю тебя, — Альфа, как раз совершенно не желающий ждать ее продолжения, равнодушно повел плечом, — Я веду себя так, как мне удобнее, я не прикидываюсь кем-то другим, как бывало раньше, я — тот, кто я есть, Дерек, и не моя вина, что тебе это неприятно. В мои планы никогда не входило соответствовать твоим запросам.

Молодой человек, в гневе приподнявшийся, было, вновь тяжело упал на место и потрясенно покачал головой.

— Ты и вправду убийца… — теперь голос его звучал тихо, откровенно обреченно, — Такой холодный, такой равнодушный…

— А к чему переживать или нервничать, скажи мне? — Арчибальд одним глотком опустошил собственную чашку с кофе и, откинувшись на спинку стула, расслабленно положил одну руку на карман пальто, где, как догадывался его собеседник, скрывался пистолет, — Все эти треволнения, всплески — все это чушь, никому не нужная трата времени. Финал всегда одинаков — от моей руки или нет, но неизбежен, поэтому переживать не имеет смысла. Я не люблю терять время попусту, друг мой, не выношу этого и в данный момент испытываю некоторый дискомфорт от затянувшегося ожидания. Признаюсь, я спокоен, но не терпелив… Для твоего же блага было бы лучше, если бы Доминик появился как можно скорее.

— Но он же не может примчаться сюда быстрее, чем ездит такси! — Дерек, от присутствия неподалеку Карла мигом ощутивший себя увереннее, слегка всплеснул руками, — К чему эта спешка, Арчи? Ты ждал так долго, неужели не можешь подождать еще чуть-чуть?

Молле заинтересованно склонил голову набок.

— А ты хочешь продолжить нашу беседу? Странно, я думал, тебе неприятно общаться со мной, но если настаиваешь… — на губах убийцы отразилась откровенно насмешливая, ядовитая улыбка, — Может быть, хочешь послушать рассказ о том, как я бежал из тюрьмы? Прежде ты не был любителем фильмов ужасов, но, коль скоро уж я стал главным героем такого фильма… — он прищурился, пытливо изучая побледневшее лицо молодого человека и, вздохнув, неожиданно очень мягко вопросил, — Кто за моей спиной, Дерек?

Парень вздрогнул всем телом, взирая на своего опасного собеседника почти с ужасом.

— В… в смысле?.. — он заикнулся, казалось бы, от неожиданности, однако, Альфа, судя по всему, прекрасно понял истинную причину такой реакции.

— Ты непрестанно косишься на улицу за моей спиной, — хладнокровно уведомил он, даже не пытаясь изменить позу, — Не думаю, что к нам приближается Ник Конте, ибо он скорее подбежал бы, схватил меня за грудки и принялся кричать… Брат его, думаю, начал бы угрожать мне арестом, а приближающийся человек старается пока держаться в тени, выжидает подходящий момент. Это Карл Еж, не так ли?

Ответить Тедерик не успел. Карл, и в самом деле подбирающийся к ним незаметно, неслышно, как леопард к дремлющей антилопе, услышав слова преступника, понял, что скрываться больше не имеет смысла.

— Все верно, — ледяной голос грозного человека показался самому Дереку ушатом ледяной воды, однако на Арчибальда, судя по всему, впечатления не произвел.

— Рад новой встрече, Хеджхог, — он даже не повернулся, задумчиво глядя на пустую чашку перед собой и легонько толкая ее пальцем, — Признаюсь, не ожидал встретить вас, надеялся увидеть Доминика.

— Он вскоре будет, — Еж решительно обошел стул собеседника, вставая рядом со столом так, чтобы быть хорошо виден, — Но свои планы привести в исполнение мы тебе не позволим, Молле, можешь не рассчитывать.

Арчи немного приподнял голову, окидывая нового собеседника долгим взглядом и даря ему мягкую, располагающую улыбку. Он умел разбираться в людях, умел читать их, как открытую книгу, и умение это в тюрьме, на сокамерниках отточил до такой степени, что сейчас даже за непроницаемо-ледяной маской Карла Ежа легко угадывал затаенное опасение, почти страх.

— Не ждал от тебя иного, Карл, — говорил он все так же спокойно, так же безмятежно, хладнокровием ничуть не уступающий, если не превосходящий своего нового оппонента, — Как дела у Пита?

Еж стиснул зубы, огромным усилием воли обуздывая вспышку вполне обоснованного бешенства. Будучи человеком умным, он прекрасно понимал, что ярость при виде Альфы в его душе возникает лишь из-за страха, поскольку для него, не привыкшего сдаваться, единственным способом защиты всегда было нападение. Однако, продемонстрировать сейчас свои чувства противнику значило бы показать ему свою слабость, а уже этого Карл позволить себе не мог.

Он холодно улыбнулся и, медленно выдыхая, уверенно расправил плечи. Гнев был побежден, голова прояснилась, и он мигом почувствовал себя гораздо лучше.

— У него все в порядке, благодарю за беспокойство, — он чуть сузил глаза, не сводя взгляда с собеседника, — Гарантирую, что о тебе так сказать будет некому.

— Но я к этому и не стремлюсь, — мягко парировал Альфа, продолжая лучиться насмешливой, издевательской приветливостью.

Дерек, в данный момент не только ощущающий себя под защитой, но и являющийся невольным свидетелем противостояния двух сильных личностей, увидевший их сейчас вот так, друг рядом с другом, друг против друга, мысленно поразился удивительному контрасту меж ними.

Карл, темноволосый, но светлоглазый, облаченный в светлую, легкую рубашку и не менее легкие льняные брюки, сейчас казался куском льда, тогда как Арчибальд — темноглазый, одетый в черное теплое пальто, небритый, но идеально причесанный напоминал сполох пламени.

Вспомнив о том, как обжигали его пальцы даже сквозь рукав рубашки, парень поежился. Да уж, сравнение с пламенем этому человеку подходит как нельзя лучше… А ведь раньше он подобного за ним не замечал!

Но кто же победит в этом странном противостоянии? Кто, что окажется сильнее — лед или огонь, кому из них уготован триумф?..

Он еще раз окинул взглядом двух преступников и, тихонько вздохнув, незаметно покачал головой, сжимая губы. Огонь, конечно, способен растопить лед, но Карла так просто не сломить, — под толстым слоем его льда скрывается сталь. Однако, и Арчи не прост…

Визг тормозов отвлек его от размышлений, заставляя взволнованно вскочить на ноги.

Из автомобиля, резко притормозившего возле тротуара, практически выпрыгнул взволнованный и злой, как черт, Доминик Конте.

Ричард, распахнув дверь с другой стороны такси, последовал за братом.

Молле широко улыбнулся и, продолжая сидеть с видом все той же удивительно безмятежной непринужденности, легко закинул ногу на ногу, настолько легко, что Дерек, следящий за ним, на какой-то миг усомнился в наличии пули в ней.

— Доминик Конте… — нараспев проговорил он и, сузив глаза, немного склонил голову набок, почти любуясь замершим напротив него гневным человеком, его сжатыми кулаками и сверкающими глазами, видя в нем решимость броситься в бой немедля, сию же секунду, наплевав на отсутствие оружия, и наслаждаясь ею, — Рад наконец-то состоявшейся встрече. Как прошли для тебя эти два года?

— Скучно, — зло бросил Доминик, немного надвигаясь на своего извечного врага, — А ты явился, видимо, чтобы развеять эту скуку.

Дерек, кожей ощущая нагнетающуюся обстановку, неловко отступил, чуть не сшибая стул и напряженно переводя взгляд с одного противника на другого. Карл Еж, замерший неподалеку, заметив это, мельком подумал, что Тедерик все-таки чересчур изнежен для таких приключений, и что, быть может, мать его была права, не желая отпускать сына с ними… Но теперь пути назад уже не было.

Ричард Конте, хмурый, как осеннее небо, решительно выступил вперед, занимая место рядом с братом.

— Арчибальд Молле, именем закона…

— Какого закона? — Арчибальд, неспешно переведя на него взгляд, мягко улыбнулся, — Вы забываетесь, капитан — вы сейчас не на своей территории. Будьте любезны не вмешиваться в мой разговор с вашим братом, — он легко повел плечом и, опять обратив внимание на Доминика, продолжил, — Честно говоря, развеивать твою скуку в мои планы не входило, но планы иногда меняются. Но не здесь, не здесь… Слишком людно, чересчур много любопытных глаз, а в нашей дружной компании итак имеется три лишних свидетеля. Но ты ведь не будешь против отойти со мной в место более закрытое и уединенное, не правда ли, Ник?

— Не правда, — Карл, сдвинув брови, решительно шагнул вперед, немного заслоняя друга собой, готовый принять даже пулю, лишь бы защитить его, — Он не отправится с тобой, Молле, никуда.

Арчи с видимым интересом осмотрел новую фигуру на своем пути. Он по-прежнему продолжал сидеть на стуле, не предпринимал ни малейшей попытки подняться на ноги, не пробовал достать пистолет, но при этом оставался при такой непогрешимой уверенности в собственном превосходстве, что невольно заражал ею и других.

— Ты готов броситься на нож ради него, не так ли, Хеджхог? — задумчиво вымолвил он, — Удивительно. Дерек предпочел смерти звонок, решил позвать сюда Доминика, боясь выстрела, а ты подставляешься под пулю, закрываешь своим телом этого чертова тирваса… Почему вы так преданы ему? — лицо мужчины внезапно ожесточилось, — Что, что в нем такого, скажи мне, Карл? Почему ты рискуешь собой, почему Тедерик в прошлый раз готов был умереть, готов был сносить побои от него, лишь бы защитить его жизнь, почему?! — он резко выдохнул, силясь взять себя в руки, — Впрочем, вряд ли вы сами знаете ответ на этот вопрос. Вы привыкли питать привязанность к нему, не думая, что это, возможно, он, он сам привязывает вас к себе, чтобы сделать из вас живой щит! В чем дело, Конте? Ты решил опять спрятаться за широкой спиной Ежа, решил избежать новой стычки со мною, трус?

— Это не трусость, а благоразумие… — завел, было, Ричард, однако, брат перебил его.

— А ты хочешь отвести меня подальше, чтобы убить без свидетелей, — Доминик неприязненно сморщился, засовывая руки в карманы и недовольно пожал плечами, — А в могилку мне не лечь сразу, чтобы тебе сподручнее было пристрелить меня прямо там?

Арчибальд, как-то быстро остывая, криво ухмыльнулся. При виде Доминика он всегда терял голову, всегда подчинялся лишь жажде крови, ведущей его по жизни, той жажде, которую практически никогда не мог обуздать, и которая сейчас подпитывалась и желаниями мокоя. Однако, ему все-таки удалось немного взять себя в руки.

— Это было бы слишком скучно, — мягко уведомил он, все так же не торопясь подниматься на ноги, — Пуля — излишне предсказуемый и избитый способ убийства, мне он надоел… Охраннику в тюрьме я вырвал кадык, — убийца поднял правую руку вверх, и задумчиво сжал, а затем разжал ее, — Мне понравилось это, и я хотел бы повторить тоже самое с тобой. Мне не терпится увидеть воочию кровь тирваса…

Дерек, не выносящий столь откровенных разговоров на тему убийства, невольно сглотнул, сжимая кулаки.

— Кровь тирваса ценна… — тихо проговорил он, — А ты хочешь пролить ее просто так. Я… мы не позволим тебе!..

Альфа беззаботно пожал плечами и неожиданно легким движением вскочил на ноги, широко улыбаясь.

— Ничего страшного, Рик. В тюрьме я стоял один против пяти, и со мной не могли справиться, а это, поверь, хорошая школа. К тому же, вас всего четверо, а ваше мнение меня волнует мало. Однако… если ты затронул эту тему, я потребую фору, — взгляд его вновь упал на Доминика, — С тобою мы сейчас уйдем, Ник Конте, а через пять минут за нами последуют твои друзья. Если повезет тебе — ты будешь спасен, если повезет мне… — он не стал продолжать и, тонко улыбнувшись, легко взмахнул рукой, — Идем, Доминик!.. Ах, чуть не забыл, — взгляд преступника скользнул по чрезвычайно мрачным людям, которых он, не спрашивая их мнения, вынуждал целых пять минут томиться в беспокойном ожидании, — Надеюсь, кто-нибудь из вас расплатится за выпитый мною кофе?

— Я не позволю тебе!.. — Еж, видя, что Доминик уже собирается шагнуть вслед за отошедшим от столика Альфой, цепко ухватил его за рукав, — Это безумие, Ник, его безумие, не вздумай…

— Это мое безумие, Карл, — голос Конте прозвучал глухо и решительно. Резким движением он высвободил рукав из хватки друга и, сжав губы, уверенно покачал головой.

— Не мешай. Я отправлюсь с этим ублюдком и, если он прав насчет моей удачи… убью его сам. Подходите через пять минут… Уверен, что все уже решится.

…Шли они быстро.

Кафетериа ат Монументо скрывалась из виду, друзья и брат Доминика Конте, беспокоящиеся, переживающие за любимчика судьбы, неловко топтались на месте, то глядя им вслед, то переглядываясь между собою, а они продолжали шагать, рядом, едва ли не нога в ногу, похожие на лучших друзей, а не на злейших врагов.

— Ты хромаешь, — Доминик подал голос лишь когда они отошли уже на достаточное расстояние. Арчибальд равнодушно повел плечом.

— Ты наблюдателен. Я был ранен, у меня в ноге застряла пуля, но не надейся, что это помешает мне.

Конте тяжело вздохнул. Сам он, в отличие от спутника, ненависти не питал, чувствовал разве что злость, вполне обоснованную и оправданную ярость, но не более того, и поведение извечного врага было ему все-таки непонятно.

— Почему ты так ненавидишь меня, Альфа? Только не неси вновь чушь о своей украденной удаче — это слова ребенка, а ты далеко не ребенок. Я даже… — он немного склонил голову набок, всматриваясь в собеседника, — Я даже не считаю тебя вполне сумасшедшим, говоря откровенно. Ты кажешься совершенно нормальным во всем… что не касается меня, но почему?

Молле загадочно улыбнулся, продолжая безмолвно шагать вперед. Он знал, куда направляется, уже видел впереди просвет между домами — небольшой переулок, где намеревался положить конец своему извечному противостоянию с Домиником Конте, и ощущал, что мокой в его душе ждет этого мига с таким же нетерпением, как и он сам.

— Я привык ненавидеть тебя, Ник, — они уже подошли к повороту, оставалось несколько шагов, когда он неожиданно вновь подал голос, — Привык желать тебе смерти, привык пытаться убить тебя… Если не станет этой ненависти, что мне останется? — он остановился и внимательно глянул на явственно растерявшегося спутника, — Убив тебя, я почувствую удовлетворение, Доминик, удовлетворение и… пустоту. У меня есть цель, я иду к ней, но я не знаю, что буду делать, когда цель будет достигнута. Ты спрашиваешь, почему я ненавижу тебя, так вот тебе мой ответ — это привычка. Я не могу от нее избавиться, да и, признаться, не хочу избавляться… Все-таки, — на губах преступника неожиданно сверкнула жестокая улыбка, — Ты и в самом деле украл мою удачу, тирвас.

Доминик не ответил. Он говорил с сумасшедшим, слышал в речах Арчибальда Молле откровенное безумие и, одновременно, испытывал странное ощущение, что Альфа и сам понимает свое сумасшествие, понимает и объясняет его. Причем объясняет вполне логично.

Они свернули в переулок; Конте прошел несколько шагов и, остановившись, резко повернулся к своему извечному врагу.

— Убив меня, ты умрешь сам, — он говорил негромко, но очень весомо, давая понять, что слова его не являются шуткой, — За все, что ты натворил… тебя не отправят больше на пожизненное, Арчи, тебя ждет смертная казнь.

— И прекрасно! — Альфа всплеснул руками, и весьма красноречиво размял кулаки, — Я не хочу возвращаться в тюрьму, Ник, я предпочту смерть заключению. Но убив тебя, я исчезну… меня не поймают, — он решительно шагнул вперед.

Доминик не шевельнулся, внимательно следя за его приближением.

— Я не стану стрелять в тебя — я держу слово, — Арчибальд широко улыбнулся, медленно занося кулак, — Силы наши равны, Ник. Я в тюрьме стал сильнее, а ты… не перестал быть удачливым.

От первого удара Доминик уклонился легко — в конечном итоге, то, как противник поднимает руку, заметить он успел, — и, не желая медлить, поспешил ударить сам.

Альфа увернулся, проскальзывая мимо его кулака и, не тратя больше слов, мгновенно сократил расстояние, стараясь сделать противостояние более тесным, надеясь, должно быть, добраться до горла неприятеля. Последний же, не желая позволять ему этого, отбивался изо всех сил, ускользая от ударов и пытаясь не позволить загнать себя в угол.

Давалось ему это, надо признать, не просто — Молле не лгал, говоря, что в тюрьме прошел хорошую школу, научился драться куда как лучше, чем прежде и, если там он способен был стоять один против пяти, то сейчас выходил один на один с равным себе, но менее искушенным в этом деле противником. Кроме того, на стороне Альфы была застарелая ярость, глухая ненависть, которую он умело облекал в силу, а может и что-то еще, что-то странное, непонятное его противнику, но, вне всякого сомнения, придающее ему дополнительной мощи.

Доминик с бессильной злостью сознавал это, видел, что противник превосходит, теснит его и порою ловил себя на мысли, что дерется сейчас как будто против двоих, а не против одного. Он напоминал себе, что ему надо лишь продержаться до появления друзей, что вчетвером с Альфой они все-таки справятся, но, безнадежно проигрывая, начинал сомневаться, что сумеет сделать это.

Арчибальд был легче, казался не таким сильным и, тем не менее, превосходил его. Конте порой казалось, что этот человек сделан из стали — все его тело чудилось монолитным куском несгибаемой силы и противостоять ей было почти невозможно.

Он неловко дернулся, и руки преступника сомкнулись на его горле. Дыхание сразу перехватило.

Доминик попытался сбросить руки Молле, попытался оттолкнуть его, ударить… все было бесполезно. Темные глаза напротив пылали злым торжеством, сильные руки на шее сжимались все сильнее, звуки вокруг путались и куда-то уплывали, а помощь все не шла.

Мужчина хотел, было, пнуть противника, но почувствовал, что не может поднять ногу, хотел ударить его — и не сумел шевельнуть рукой.

Альфа одерживал верх, Альфа убивал его, убивал в двух шагах от людного проспекта, а он ничего не мог поделать, он не мог даже крикнуть, чтобы позвать на помощь!

Перед глазами потемнело — Доминик терял сознание, Доминик умирал и, сознавая это, не находил уже сил оказать сопротивление, хотя еще отчаянно боролся.

Но прошла секунда — и силы окончательно покинули его. Он еще цеплялся своими холодеющими от страха руками за руки врага, пытался разжать их, он напоминал себе, что надо продержаться… все, казалось, было напрасно.

Он не услышал быстрых шагов по проспекту; не увидел вбежавших в проулок людей. Он не расслышал взволнованного возгласа Дерека, и не сумел различить, как тот, не раздумывая, метнулся вперед и, не заботясь о собственной безопасности, изо всех сил толкнул убийцу в грудь.

Воздух сплошным потоком вошел в легкие. Доминик закашлялся и, хватаясь за освободившееся горло, растирая его, упал на колени, не в силах устоять на подгибающихся ногах, тяжело дышащий и жадно ловящий воздух ртом.

Прямо перед ним замер, выпрямившись, как струна, не менее тяжело дышащий Тедерик, стискивающий руки в кулаки.

Чуть поодаль стоял совершенно растерянный, недоумевающий Арчибальд, пораженно глядящий на собственные руки.

«Кольцо!» — внутренний голос обжег его; тень внутри задергалась, потянула его куда-то, — «Мальчишшка! Мое кольцо! Его рука! Беги!»

Он попятился, плохо понимая, что происходит, практически не сознавая собственных действий, недоуменно переводя взгляд на теряющегося прямо на глазах Дерека.

— Кольцо… — слетел с его губ потрясенный шепот.

«Ухходи!» — мокой тянул его прочь, перехватывал контроль над его телом, и Альфа, отчаянно сопротивляющийся ему, понял, что на два фронта сражаться сейчас он не может.

— Чертов мокой! — сорвалось с его губ злое рычание, и мужчина, не дожидаясь, пока с него потребуют объяснений, бросился прочь, не в сторону проспекта, а в другую, туда, где проулок был перегорожен низеньким заборчиком.

Он ловко уперся рукой в верхнюю доску, перемахнул через него и, забывая о собственной хромоте, игнорируя боль в ноге, бросился прочь.

Доминик, цепляясь за стену, с трудом поднялся на ноги, провожая его растерянным взглядом. Дерек, потрясенный последними словами преступника до глубины души, стоял, приоткрыв рот и не сводил взгляда с заборчика, через который только что тот перескочил.

— Мокой… — прошептал он и, внезапно сообразив, что сейчас есть дела и более важные, взволнованно обернулся к Нику, бросаясь к нему и пытаясь поддержать. Мужчина попытался отмахнуться, шатнулся и, закашлявшись вновь, с хрипом втянул воздух, с трудом затем его выдыхая.

— Еще бы чуть-чуть… — пробормотал он и, тряхнув головой, попытался прийти в себя, — Ричард…

Капитан Конте, ошарашенный произошедшим не менее прочих, поспешил подойти к брату.

— Хорошо, что мы успели, — он слегка покачал головой, — И хорошо, что Дерек решил наплевать на условности и бежать…

— Хотя даже я не понимаю, как ему удалось оттолкнуть Альфу, — Карл, хмуро и недоверчиво созерцающий юношу, покачал головой, — Что произошло? Он отлетел на добрых полметра, смотрел на собственные руки так, будто они подвели его… о каком кольце он говорил? Тедерик?

Юноша рывком повернулся к нему, глядя каким-то полубезумным взглядом. Глаза его горели.

— Мокой! — выдохнул он и, покачав головой, на несколько секунд закрыл лицо рукой.

Друзья его, включая и пришедшего, наконец, в себя Доминика, недоуменно переглянулись — что пытается сказать им молодой человек, никто из них не понимал.

— Дерек… — голос Конте-старшего звучал все еще хрипло, однако, значительно более уверенно и, вместе с тем — растерянно.

Янг медленно опустил руку.

— Когда… — заговорил он, явственно сомневаясь в каждом своем слове, — Когда я искал по просьбе Ника информацию о гиене, связанной с водой… я находил упоминание о морской гиене, о мокое… Но потом узнал, что это не более, чем обычная синяя акула, и решил, что это не имеет никакого значения… А вот теперь Альфа упомянул его, и я совершенно не понимаю, по какой причине!.. И причем здесь кольцо?

— Мокой… — Ричард задумчиво облизал губы, — Не знаю, не знаю… Но что до кольца, Дерек, то, кажется, нам с Ником есть, что рассказать. Покажи руку.

Парень, продолжая недоумевать, не зная, какая рука от него требуется, вытянул обе вперед. Капитан придирчиво рассмотрел их и, схватив правую, немного приподнял ее, демонстрируя всем присутствующим, а особенно — своему брату, — перстень, украшающий мизинец юноши.

— Откуда у тебя это кольцо?

Дерек, настолько свыкшийся со своим украшением — оригинальным колечком в виде морды гиены с пронзительно-зелеными, сверкающими глазами, — что даже переставший замечать его, растерянно заморгал.

— Карл подарил когда-то… — он перевел взгляд на хмурящегося Ежа, — Оно мне нравится, что…

— Кольцо с гиеной, кольцо в виде гиены, — Ричард перевел взгляд на брата и, вздохнув, выпустил руку друга, разводя собственные в стороны, — Ты думаешь о том же, о чем и я, Ник?

— Возможно… — Доминик куснул себя за губу и уверенно кивнул, — Возвращаемся в отель. По пути мы расскажем вам о том, что узнали в Ватикане и дальше думать будем все вместе.

Тедерик активно замотал головой, надеясь остановить друзей.

— В отель нельзя! Если Альфа…

— Альфа сбежал, Тедерик, — в голосе Карла зазвучали усталые нотки, — Где мы остановились, он не знает, и…

— Он живет на два этажа ниже, чем мы! — Дерек топнул ногой, нервно проводя ладонью по волосам, — В том же отеле, «Индиго Рим», он сам сказал мне об этом! Я не знаю…

Братья Конте, совершенно не ждавшие подобных заявлений, быстро переглянулись; Карл сжал губы, напряженно размышляя.

— Успокойся, — Ник, мягко улыбнувшись, легонько потрепал своего молодого друга по плечу, — Мы зайдем, заберем вещи и выйдем. Даже если Альфа и там, сделать нам он ничего не успеет — мы все время будем держаться в поле зрения охраны. И, если наша угроза так близка… Я полагаю, что нам пора отправляться в путь. Мы знаем, где «Гиена» пошла ко дну, и надеюсь, что Альфе это выяснить не удастся.

Глава 13

Арчибальд остановился возле первой попавшейся стены и, тяжело дыша, привалился к ней спиной, непроизвольно касаясь безжалостно болящей ноги. Мокой гнал его вперед, заставлял бежать, удирать и несколько кварталов он не знал отдыха, пока, наконец, не взбунтовался и не потребовал остановки.

Монстр в его душе нервничал, метался, хотел одновременно мчаться вперед и вернуться назад, разрывался между противоречивыми желаниями, заодно разрывая и человека.

На счастье последнего, сам он был довольно силен, тогда как тень — ослаблена, поэтому укротить ее, в конце концов, удалось.

— Какого черта… — Альфа шумно выдохнул и, закрыв глаза, прижался затылком к холодной кладке позади, переводя дыхание. Мысли пока не подчинялись ему, скакали с места на место, путались и он никак не мог понять, что именно хочет сказать подселенцу — обругать ли его за безрассудный побег, или же потребовать объяснений.

«Ты предал меня!» — он гневно выдохнул, медленно выпрямляясь и даря яростный взгляд стене напротив, — «Ты клялся, что будешь помогать, я чувствовал твою силу, но ты предал меня! Чертова морская тварь, гиена, как ты посмел?! Говорил, требовал, чтобы я убивал, обещал помощь, а когда дошло до дела — в кусты? Может, мне тоже отправиться к священнику, чтобы он избавил меня от тебя, как Барракуду?!»

«Тишше…» — мокой виновато вздохнул, как будто съеживаясь, как будто опасаясь гнева человека, — «Не ззлиссь… мальчишшка… его кольцо! Мое кольцо!»

«Твое кольцо должно было сгинуть еще во времена Барракуды», — мысленно отчеканил Арчи, — «Если оно и существовало, то его давно уже нет, оно исчезло, было выброшено на свалку или утоплено в океане! Как оно может быть на руке Янга?»

«Не дано… ззнать…» — в ответе тени зазвучала злость, и мужчина насторожился. Судя по всему, подселенца произошедшее тоже не слишком устраивало и, должно быть, случилось все это не по его воле… Но все-таки что?

«Оно у него…» — тень, не подозревая о мыслях и чувствах человека, не желая замечать их, продолжала размышлять вслух, — «Мое кольцо, мой персстень… на его руке! Он напал, осслабил, одолел! Он…» — мокой сбился на сплошное шипение, без единого внятного звука: должно быть, на его языке это были самые грозные ругательства в адрес бедняги-Янга.

«Другими словами, ты лишился силы, когда Дерек толкнул меня?» — Арчибальд, пользуясь отсутствием людей вокруг, негромко хохотнул, — «Даа, кто бы мог подумать, что какой-то мальчишка сумеет одолеть самого морского дьявола!»

«Ты ссам… дьявол!» — раздраженно огрызнулась тень, — «Не наззывай…»

«Ты и та тварь, что сводила с ума Барракуду, безусловно, одно и то же…» — Молле задумчиво постучал себя пальцем по губам, — «Отец так вообще сказал об этом напрямую, предупредил меня против тебя. Ну, а капитан полагал тебя дьяволом, мокой… впрочем, я тебя таковым не считаю», — он легко пожал плечами, — «Ты просто какая-то тварь, очень умелая и ловкая, но все-таки не сверхъестественная. Однако, тот факт, что Дерек так просто сумел справиться с тобой, безусловно, интригует… Зачем же тебе кольцо, если оно так ослабляет тебя? И откуда оно у Янга…»

«Не ззнаю!» — огрызнулся мокой, — «Тебя… не кассаетсся! Верни мое кольцо, ты… обещщал…»