Академия Космического Флота: Аромат эмоций Селена Сирена

– Да? Хм-м-м… не знал, что у Вас там настолько тепло, – засомневался мой сосед, всё ещё с интересом разглядывая моих медвежат.

Я натянула одеяло до подбородка.

– Общеизвестно, что Захран – планета с синдромом Кесслера, но все забывают про парниковый эффект в атмосфере, из-за которого климат существенно изменился в последние столетия. Ты это, иди, одевайся, а я тоже оденусь. Давай в гостиной через десять минут встретимся. Хорошо?

– Хорошо, – почесал затылок Натан и отправился к двери. Я облегчённо выдохнула: кажется, смогла отвлечь и загрузить его информацией о родной планете.

Уже в дверях Танеко обернулся ко мне:

– Слушай, так ты это… почему сразу-то не сказал, что на техническое направление собрался?

Я напустила на себя максимально хитрый вид и подмигнула:

– Так ты посмотри, как все эти дни наши знакомые девушки наперебой моего внимания добивались, пытаясь уговорить меня пойти на их направление.

– Шварх, то-о-очно, надо было так же поступить, что ж я сам-то до такого не додумался! – таноржец вцепился руками в волосы и скрылся за дверью, а я перевела дыхание.

Фух, кажется, пронесло! Но в следующий раз надо будет тщательнее проверять, что я закрыла дверь изнутри. Как-то не улыбается мне, если сосед ворвётся в мою комнату тогда, когда я буду переодеваться.

Спасибо ледяному душу, что взбодрил меня и отогнал все беспокойные мысли. Одетый и собранный Натан ждал меня в гостиной, когда я выскочила туда с влажными после душа волосами. Приятель неодобрительно покосился на меня, затем произнёс:

– Как бы ты не заболел с тем, что привык к более тёплому климату.

Меня несколько удивили слова соседа. Я, конечно, тот ещё специалист по отношениям между представителями мужского пола, но мне показалась странной такая забота.

– Ладно, высохнешь, – сам себе перебил Натан. – Стас, побежали, а то опоздаем ещё и на лекции! – и мы рванули с места.

На первой лекции с Натаном мы сели рядом. Пожилой адмирал степенно рассказывал о том, какие объекты бывают в наших вселенных, о звёздах-гигантах и карликах, о том, как устроены кротовые норы. Я слушала, раскрыв рот, не забыв предварительно включить аудиозапись на коммуникаторе. Мне казалось кощунственным открывать ноутбук или планшет, чтобы запечатывать лекцию и, таким образом, пропускать что-то из уст адмирала. Большую часть того, что рассказывал адмирал, я знала, но, тем не менее, слушала с огромным удовольствием.

– Фух, какая скукота, – протянул Натан, когда лекция закончилась. – Я думал, что усну.

Я пожала плечами, так как была не согласна.

– Знаешь, а мне, наоборот, понравилось. Я всю жизнь мечтал изучать космос, а у нас на Захране эта информация засекречена. Я за такую лекцию там, на родине, отдал бы тысячу кредитов, не глядя, – призналась я.

Танеко засмеялся, хлопнув меня по плечу.

– Тысячу кредитов! Ну и выдумщик же ты, Стас! Такое состояние ещё заработать надо. Но теперь мне понятно, почему ты на техническое направление подался. Хороший пилот из тебя выйдет, любознательный.

Я промолчала. На самом деле, техническое направление я выбрала методом исключения. Мне сразу было понятно, что боевое я не потяну по физической подготовке, а гуманитарное не про меня, потому что учить языки – это слишком скучно и нудно. Да, Натан отметил, что ещё не знает никого, кто с моей скоростью выучил общегалактический язык всего за три недели, но от этих слов гуманитарное направление не становилось для меня интересным.

Оставались аналитическое и техническое. Судя по моим текущим знаниям, мне легко далось бы аналитическое направление, на котором преподавали лишь точные науки, но это означало бы, что через какое-то время я стану хирургом, вирусологом, зоологом или просто сотрудником лаборатории. Нет никаких гарантий, что после окончания аналитического направления меня станут брать с собой в рейды на новые планеты. Большинство аналитиков после окончания Академии сидят на безопасных станциях и исследуют материалы, собранные десантными группами и роботами. А вот оконченное техническое направление даст мне целый спектр возможностей. Если получится выучиться на хорошего пилота или штурмана, то я гарантированно смогу летать на боевых и исследовательских кораблях, да и инженер-механик обязателен в штате любой команды. Именно поэтому я выбрала это направление.

Вторая лекция по основам медицины оказалась не менее интересной. Потом был математический анализ, который я знала от корки до корки, и потому немного заскучала, а после него уже в расписании стояла профильная лекция по выбранному направлению. Пришлось попрощаться с Натаном и отправиться в гордом одиночестве в аудиторию с симуляторами кораблей.

Исподтишка, пока все рассаживались за симуляторы, я рассмотрела свою группу. Сорок гуманоидов, среди которых подавляющее большинство составляли шкафообразные ларки и не менее крупные, но более подвижные цварги. Забавно, но их рога по сравнению с рогами командора Киара и адмирала Юлиана Леру показались мне игрушечными, а вот острые шипы на концах хвостов внушали уважение. К моему сожалению, практически все одногруппники оказались парнями. Из девушек в моей группе были лишь Тамара и Дорина, приветственно помахавшие мне руками, и привлекательная, но холодная и неприступная цварга. Черноволосая девушка смерила всех парней, включая меня, надменным взглядом и заняла самый дальний симулятор с таким выражением лица, будто бы она здесь королева. Я разочарованно вздохнула, так как сама хотела занять этот же симулятор, и в итоге села за соседний. Цварга зло зыркнула на меня, пытаясь прогнать взглядом, но я отвернулась и сделала вид, что не заметила её недовольства. Признаться честно, в глубине души девушку я прекрасно понимала. На меня почти так же, как и на неё, косилась подавляющая часть группы. Но если про цваргу сразу же пошли безобидные шуточки, кто первый к ней подкатит, то про меня шутки были гораздо жёстче и неприличнее.

Большинство моих одногруппников никогда не сидело за панелью управления ни шаттла, ни даже флаера, а потому все кнопки, тумблеры и даже штурвал оказались для них в новинку. В каком-то смысле мне повезло больше, чем им, ведь мой отец мог позволить себе целую коллекцию кораблей. Иногда, когда мы с мамой летали вдвоём, мне удавалось выпросить у неё разрешение посидеть за штурвалом. Отчасти именно этот опыт послужил мне подспорьем, когда я рискнула угнать «Тигра». Как бы там ни было, моих знаний с лихвой хватило, чтобы справиться с несложным заданием преподавателя. Шаутбенахт Крагор с лёгким удивлением отметил, что я выполнила упражнение по взлёту с платформы с первого раза и без ошибок, и отпустил с урока раньше остальных. Когда я выходила из класса симуляторов, множество взглядов устремилось мне в спину, среди которых я поймала и задумчивое выражение цварги.

«Через пятнадцать минут в столовой?» – пришло сообщение на коммуникатор от Натана как раз тогда, когда я думала, куда пойти.

«Я уже освободился, буду там через три минуты».

«Тогда займи мне и девочкам стол у иллюминатора», – моментально пришёл ответ.

Я хмыкнула. Никогда бы не подумала, что Натан Танеко тот ещё сердцеед. Достаточно смуглый и с раскосыми карими глазами, он не отличался, на мой вкус, какой-то особенной незаурядной внешностью. Да, как я случайно узнала сегодня, фигура у него, оказывается, очень даже ничего, но все кадеты Космического Флота физически развиты, местных девушек этим точно не удивить. Пожала плечами собственным мыслям о соседе по боксу и устремилась в столовую.

Лишь когда я переступила порог просторного помещения для приёма пищи, я поняла, что не только меня одну отпустили на обеденный перерыв раньше положенного. Здесь уже вовсю толпились у раздатчиков парни с боевого направления. Сразу семеро из них обернулись ко мне с выражением такой брезгливости на лице, что мне захотелось мгновенно телепортироваться на другой конец космоса. Но вместо этого я вздёрнула подборок повыше, взяла поднос из стопки и культурно встала в очередь.

Глупо всюду ходить парой с Натаном и прикрываться им, в конце концов, я в Академии Космического Флота, а не во вражеском тылу. Да, я выгляжу слабой по сравнению с этими образцами мужественности и тестостерона, но я же и не на боевое направление подалась. Со временем учёба покажет, что не так уж я и безнадёжна по большинству дисциплин, а, следовательно, достойна того, чтобы учиться в Академии. Опять же, если бы это было не так, то меня вряд ли вообще взяли бы в это место, ведь у офицеров был шанс отказать мне, сообщив, что я провалила тестирование.

Делая вид, что не замечаю косых неприязненных взглядов, я забрала контейнеры с едой у робота-раздатчика, и направилась к дальнему столу. В тот момент, когда я уже расслабилась и решила, что зря себя накручиваю, дорогу мне кто-то заступил на добрых две головы выше меня. Медленно рассматривая широкую грудную клетку, тёмно-синий форменный комбинезон с золотой звездой и поросль густых волос, торчащих из-под горловины, я поднимала взгляд, пока не встретилась с вертикальными зрачками здоровенного ларка. С холодеющими от паники ладошками рук я поняла, что это как раз один из тех ларков, что летел со мной в транспортнике. Новость о том, что эти громилы поступили на боевое направление, радости мне не придала. Интуитивно обернулась на входные двери, чтобы посмотреть, не пришёл ли Натан, но заметила позади себя двух друзей ларка.

– Что, мамочку потерял? – ухмыльнулся тот, что стоял передо мной.

Я молчала, не зная, что ответить. Главное не выводить их на агрессивные действия и не начинать драку. Пускай шутят, унижают, оскорбляют, последствия от этого пережить гораздо легче, чем от сотрясения мозга или перелома руки.

– Язык проглотил? Или прикидываешься, будто не понимаешь, о чём идёт речь? – ларк позади слегка толкнул меня в спину, вынуждая сделать шаг вперёд. – А там, на платформе Зоннена, ты очень даже бодро поздоровался с капитаном Валлуни и влез в шлюз транспортник, обойдя Тодда, будто пустое место. Мы всё видели!

– Почему капитан отдал документы Тодда тебе? Что в тебе такого особенного, что он предпочёл взять твой хилый тощий зад вместо нормального, обученного боевым искусствам ларка?! – глухо прорычал третий ларк и ткнул меня под рёбра.

Я поморщилась от болезненного тычка, но удержалась от стона и закусывания губ. Сейчас эти шерстяные парни отведут душу и отстанут от меня. В конце концов, обеденный перерыв не бесконечный, у них самих ещё пары впереди.

– Да он просто дебил, общегалактического не знает! Вон у него на ухе переводчик висит. Всё слышит, а вякать в ответ не может, – нашёлся кто-то «умный» из зала.

Переводчик командора я действительно продолжала носить, но скорее по привычке, чем по необходимости, так как за три недели весьма неплохо освоила новый для меня язык. Задумчивый взгляд ларка, что заступил мне дорогу, остановился на моём ухе, он нехорошо ухмыльнулся, обнажив свои белоснежные зубы.

– Может, как раз твой тощий зад и пришёлся по вкусу капитану Валлуни? – он бросил мне гадкое оскорбление в лицо и сощурил глаза с вертикальными зрачками, внимательно наблюдая за моей реакцией.

Наверняка думал, что я не выдержу и сама брошусь на него с кулаками. Именно в таком случае ему и его друзьям всё сойдёт с рук, ведь целая столовая свидетелей подтвердит, что зачинщиком драки выступил кадет Станислав Радонежский.

Не знаю, что именно меня повеселило в этой ситуации – наивная вера туповатых ларков, что я полезу на них троих с кулаками, или что меня действительно могут оскорбить предположения о гомосексуальных связях с капитаном Валлуни, но на мгновение я не справилась с мимикой лица и на моих губах промелькнула ироничная усмешка.

Моя улыбка почему-то окончательно взбесила того ларка, что смотрел на меня в упор. Он резко шагнул навстречу мне и толкнул. Поднос в руках со смачным звуком впечатался в мою грудь, выбив воздух из лёгких, пластиковые контейнеры смялись и частично лопнули, а их содержимое разлетелось в разные стороны, испачкав мою форму. Теперь на моих плечах красовались ошмётки пасты, а на животе темнели крупные пятна жира от сырного соуса. Ушастые гуманоиды противно заржали:

– А здорово макароны у него с ушей и шеи свисают, прямо как будто серьги и ожерелье!

– Дик, смотри, он даже не пытается снять украшения, видать, привык к бабским штучкам, – заулюлюкал один из ларков позади.

Я стиснула зубы и молча нагнулась за контейнером, чтобы стряхнуть с себя макаронины. Шварх! А вот это уже совсем не смешно. Грязная форма Космического Флота, согласно Уставу Академии, – это серьёзное нарушение. Теперь из-за этих стероидных кретинов надо переодеваться… как бы не опоздать на занятия, а самое главное, как отстирать жир с комбинезона? Мало того, что из-за чрезмерно развитого обоняния этой расы часть моих средств уже ушла на покупку не ароматизированного шампуня для волос в вендинговом автомате, так теперь ещё придётся потратиться на пятновыводитель, а у меня кредитов и так кот наплакал. Я планировала приобрести новую плату и реанимировать Анчоуса, как только на станцию будет поставка электроники. Шварх, шварх, шварх! А я так надеялась вернуть HAUS-8 к жизни, всё-таки я с ним практически сроднилась.

– А тебе идёт стоять на коленях, – произнёс Дик. – Что, знакомая поза? Привык сосать именно в ней?

Взрыв смеха сопроводил очередную особо интеллектуальную шутку в мой адрес. И вот не знаю, что меня разозлило в этот момент. Вроде бы ничего сверх того, что я уже о себе слышала, ларк не произнёс, но, видимо, дополнительная порция оскорблений в совокупности с испачканной формой и понимание, что теперь мне не хватит кредитов на ремонт Анчоуса, неожиданно подняли во мне волну протеста.

– Молчишь? Ах да, у тебя же рот занят делом… – продолжал измываться Дик.

Он положил свою огромную ладонь на мою голову, не давая мне подняться с коленей, и сделал недвусмысленное движение бёдрами вперёд-назад. Теперь уже гогот раздавался не только от прихвостней Дика, но и по всей столовой.

Я общалась с двенадцати лет, по сути, только с роботами, а потому понятия не имела, как надо вести себя со сверстниками. У меня никогда не было компании подруг, девчачьих тайн, первой влюблённости и даже лучшей подруги, и той не было. Курсы по психологии и манипуляции людьми – были, а вот реального взаимодействия с гуманоидами, а не искусственным интеллектом – не было. Чисто теоретически я знала, что надо не поддаваться на провокацию, промолчать, стерпеть, а потом спокойно выйти из столовой, дойти до кабинета куратора курса, рассказать о травле и попросить просмотреть случившееся с видеокамер. Ларков накажут, и в следующий раз они ещё несколько раз подумают, прежде чем цепляться ко мне. Но как назло, в момент, когда ты сам становишься центром травли, все правильные мысли просто вылетают из головы, и остаётся лишь злость и жгучая обида на несправедливую ситуацию. Слёзы подступили к моим глазам, ещё несколько секунд – и я расклеюсь на потеху публике, и тогда уже навсегда заклеймлю саму себя как самого слабого кадета, недостойного носить форму Космического Флота.

Я нащупала пластиковый поднос, выпавший у меня из рук, и, развернув его ребром, со всей ярости, которая кипела сейчас у меня в жилах, ударила ненавистного Дика прямо промеж широко расставленных ног. Я стояла практически на коленях, моя голова находилась напротив его паха, а потому это действие далось мне настолько легко и быстро, что никто не понял, что произошло. Парни в столовой всё ещё хохотали, когда Дик, скрючившись от боли, с громким звуком, больше походившим на скулёж побитой псины, стал оседать на пол.

«А ларки – не траски, удар держат послабее», – с мелочной мстительностью подумала я и обернулась на двоих друзей Дика. Один из них сгибался от безудержного смеха пополам, крупные слёзы текли по его щекам, а потому мне ничего не стоило дёрнуть на себя лопнувший пластиковый контейнер, на который он наступил по невнимательности. Я застала его врасплох. Ларк смешно замахал руками в воздухе, пытаясь поймать равновесие, но к моему везению испачканная жирным сырным соусом подошва ботинок заскользила по чистому полу, и массивный гуманоид упал прямо на спину.

К этому моменту третий ларк уже успел заметить, что кадет Радонежский заартачился и решил оказать сопротивление. Он шагнул ко мне с искорёженным от злобы лицом и явным намерением приложить свой кулак к моему уху или скуле. Передо мной находился разъярённый кадет с боевого направления, который много лет тренировался, чтобы стать профессиональным бойцом. Какие шансы были у меня, тощей девчонки девятнадцати лет со средней физической подготовкой против этого огромного и сильного ларка в честном бою? Да никаких. Терции стремительно утекали, ларк замахнулся, а я… нащупала позади себя металлическую вилку, схватила её в кулак и со всей силы воткнула в ногу своего противника, куда смогла дотянуться – в сухожилие четырёхглавой мышцы, располагающейся прямо над коленной чашечкой. Анатомию я ещё в школе сдала на «отлично», рефлексы сами подсказали мне, куда целиться.

Ларк оглушительно взвыл и схватился за ногу, а я вскочила с коленей и зайцем бросилась к дверям столовой. «Если противник сильнее тебя – отвлекай его и делай ноги», – прозвучали в голове слова Рика, который когда-то очень давно учил меня дворовым приёмам. Адреналина в крови было так много, что я не заметила, в какой момент смех за моей спиной стих, а обстановка в столовой резко изменилась. «Бежать, скорее, пока они не пришли в себя!» – суматошно вертелось у меня в голове. Я оглянулась, чтобы убедиться, что ларки не бросились за мной следом, и со всего размаху врезалась в чью-то широкую грудь. Теряя сознание, успела увидеть золотую нашивку командора. «Что же он там под комбинезоном носит, что такой твёрдый?» – было моей последней мыслью.

***

День Киара Лура не задался с самого начала. С утра на построении он планировал раздать индивидуальные планы шести кадетам с его направления, на которые он угробил весь вчерашний вечер и полночи вместо того, чтобы изучить последние результаты анализов старшего брата. Обычно официальную перекличку на торжественной части не делают, но тут случай особый, надо было объяснить шести отщепенцам, почему у них другая программа, и какие дисциплины кто из преподавателей будет вести у них отдельно. Когда дело дошло до кадета Радонежского, то, разумеется, его не оказалось в аудитории. Командор скрипнул зубами. Конечно, за прогул построения из Академии выгнать нельзя, но вот выговор он ему точно сделает. Неужели этот щенок считает, что раз у него есть протекция капитана Валлуни, куратор курса должен бегать за ним лично по всей станции?!

Потом Киар провёл пару лекций по тактике и стратегии ведения боя у старшекурсников, немного успокоился и выкинул из головы младший курс. Майор Аврелия как всегда каким-то неведомым способом выведала, когда у Киара перерыв, и пришла в уже опустевшую аудиторию. Леру как раз удалял зарисовки последнего сражения с горилломами с виртуальной доски. Командор почувствовал, что в аудиторию зашла именно Аврелия раньше, чем, она поздоровалась. Его как всегда накрыло волной обожания, какая исходила от цварги всякий раз, когда она на него смотрела.

– Привет, Киар, – девушка подошла к учительскому столу и облокотилась на него бедром, изогнувшись в соблазнительной позе. – Ты вчера вечером так и не пришёл ко мне, а я скучала… – томно протянула она, следя за тем, как командор выключает питание доски.

– Да, прости. Адмиралы поставили меня на техническое направление. Ты же знаешь, я раньше вёл только боевое, а потому мне пришлось полностью перерабатывать их расписание и вникать, куда и как поставить дополнительные дисциплины тем, кто на индивидуальной программе.

Леру подошёл к девушке, которая провокационно игралась с замочком комбинезона. Аврелия дёргала его вниз, как бы случайно демонстрируя, что под формой на ней ничего нет, а затем вновь утягивала его наверх.

– Прощу, если уделишь мне внимание сейчас. Я посмотрела расписание, эта аудитория в ближайшие два часа свободна, – томно промурлыкала она ему на ухо. – Техническое направление, говоришь? А много ли у тебя девушек учится?

Киар усмехнулся, почувствовав эмоциональный отголосок ревности, исходивший от майора Кларк. Как бы она ни маскировала свои вопросы под любопытство, как бы она ни старалась быть ненавязчивой, Киар смутно ощущал, что Аврелия буквально помешалась на нём. Наверно, лишь благодаря тому, что время от времени он улетал по служебным делам на несколько месяцев на другие планеты, их отношения длились уже пятый год. Периодически, когда командор Леру достаточно долго пребывал в главном филиале Академии Космического Флота, Аврелии становилось слишком много. Нет, она не надоедала ему, не выносила мозг скандалами, не донимала ревностью… но её эмоции делали это за неё. Киар даже для цваргов отличался повышенной восприимчивостью к бета-волнам, а лейтенант, теперь уже майор Кларк, умудрялась испытывать такую гамму эмоций по отношению к командору, что ему порой хотелось от неё отдохнуть. Слишком приторно-сладко становилось во рту, когда девушка долгое время проводила рядом с ним. В бета-волнах майора Киар улавливал искреннее восхищение, любование, щенячий восторг, преклонение перед его заслугами… Всё бы ничего, когда эти эмоции испытывают различные гуманоиды в умеренных дозах, а Аврелия испытывала их постоянно.

Киар поймал ползунок молнии цварги, потянул его вниз до самого пупка и запустил свои руки под комбинезон, трогая нежную женскую кожу.

– Девушки есть, немного. Но таких, как ты, – ни одной, – шепнул ей на ухо.

От цварги пришёл удовлетворённый отклик, ревность в общем эмоциональном фоне понизилась, хотя и не исчезла совсем. Майор ловко запрыгнула на преподавательский стол, широко развела ноги, обнимая ими Киара, и впилась в него глубоким поцелуем. Леру понял затею Аврелии и одобрительно усмехнулся в её полуоткрытый рот. Да, пожалуй, хороший секс, чтобы сбросить скопившееся напряжение, ему сейчас не помешает.

Именно в этот момент, когда Аврелия откинула голову назад, демонстрируя свою пышную грудь и эрегированные соски, в аудиторию без стука ворвался запыхавшийся кадет Пирский с первого курса. Пикси был взволнован и выглядел запыхавшимся, от него фонило растерянностью и страхом, к которым практически моментально добавились шок и ещё большая растерянность. Киар, грязно выругавшись про себя, резко отодвинулся от Аврелии и повернулся к кадету:

– Что случилось?! – рявкнул он на кадета.

Пирский понял, что его план незаметно выйти из аудитории, а затем постучаться и зайти повторно, провалился. Майор Кларк засуетилась, застёгивая молнию на комбинезоне. От неё повеяло раздражением, но Леру проигнорировал её эмоции, так как весь вид кадета Пирского говорил о том, что произошло что-то из ряда вон выходящее.

– Прошу прощения, что помешал, командор Киар Леру! Но если бы не срочность моего дела, поверьте, я бы не стал Вас тревожить… – торопливо заговорил пикси.

– Кадет Пирский, ближе к делу! Что случилось?

– Простите, – кадет побелел от страха и залепетал в два раза быстрее, – в столовой для кадетов, кажется, вот-вот случится драка.

– Кто?

– Там кадет Вашего курса и кадеты боевого направления… – пролепетал Пирский.

– Галактическое скопление им в пятую точку! Неужели даже первый учебный день провести без драк не могут?! – выругался командор и бросился из аудитории, обгоняя растерянного и напуганного пикси.

В голове крутились самые разные обрывки мыслей. Что за драка? Почему сразу несколько кадетов? По идее, они даже познакомиться толком друг с другом не должны были успеть. Пикси сказал, что там есть кадеты боевого направления. Неужели кто-то из старших курсов решил преподать урок новобранцам, узнав, что командор курирует теперь другое направление? Или капитан Валлуни уже успел настроить своих подопечных против его, воспользовавшись тем, что впервые ему доверили физически более сильную группу?

В столовую цварг ворвался как раз в тот момент, когда крупный ларк, один из тех, что был в транспортнике с Зоннена, рукой придавливал голову кадета Радонежского к собственному паху, двое его друзей хохотали рядом, а весь зал смотрел на разворачивающееся шоу, улюлюкая и подначивая участников. В первое мгновение командор Киар Леру хотел вмешаться и надрать уши ларкам. Трое на одного, где это видано? Да и в принципе, любая драка в стенах Академии – это позор для ККФОМ-цев. Однако командор имел собственные претензии к кадету Радонежскому, слишком уж тот его разозлил, проигнорировав утреннее построение. Киар подумал, что несколько секунд унижения от сверстников, а это было именно унижение, а не физический ущерб здоровью, кадету Радонежскому в качестве урока не помешают. Меньше будет зазнаваться. А всё остальное случилось за какие-то доли секунды.

***

Я проснулась на трансформируемом белом кресле в знакомом медицинском отсеке. Голова раскалывалась так, будто бы кто-то ударил по ней молотком, мысли путались, в глазах слегка двоилось.

– Ну, что с ним? – услышала я знакомый низкий голос с нотками раздражения.

– Ушиб, лёгкое сотрясение мозга. Жить будет, – ответил док.

«Лёгкое сотрясение мозга?» – удивилась я, вспоминая, как его заработала. Вроде бы тот третий ларк так и не успел заехать мне в ухо, как намеривался.

– Кадет Радонежский, хватит притворяться спящей красавицей, и так уже дел наделали, будьте добры отвечать за свои поступки, – рявкнул мне кто-то в ухо.

Я распахнула ресницы и уставилась в непроницаемо чёрные глаза командора Киара. О не-е-ет, он-то тут что делает? Неужели это в него я врезалась, когда уносила ноги из столовой? Ещё через секунду меня накрыла паника. А вдруг при ударе у меня сместились гиалуроновые импланты? Или модулятор голоса прошёл в пищевод? Но Леру продолжал хмуро на меня смотреть, чуть приподняв левую бровь, и я поняла, что если бы вскрылось, что никакой я не Стас, на меня смотрели бы по-другому.

– Что испугался-то, кадет Радонежский? Вспомнил, что натворил? – ехидно поинтересовался командор.

– Я… и не забывал, – ответила я хриплым голосом. К счастью, мужским.

– Вы в курсе, что напали в стенах Академии на трёх кадетов боевого направления?!

– Это они на меня напали, – возразила я уверенно.

– Хм-м… Спорное заключение. По факту, у Вас всего лишь лёгкое сотрясение, которое, смею заметить, Вы получили после драки из-за своей неуклюжести. А кадет Эр Ригор находится в реанимационной капсуле из-за трещины в позвоночнике, кадет Ян Трайн получил травму сухожилия, требующего хирургического вмешательства, а кадет Дик Раймон… – Киар махнул рукой, не договорив. – Он происходит из очень богатой семьи, и я бы искренне надеялся на Вашем месте, что он не подаст на Вас в суд.

– Но…но… – я не знала, какие слова подобрать, – посмотрите, в конце концов, записи с камер, это они на меня напали!

– Зачем мне записи с камер, когда я видел всё собственными глазами? – возразил командор Леру, сложив руки на груди. – И я глубоко удивлён тому, что тестирование показало, будто у Вас высокий коэффициент интеллекта. По моему скромному мнению, нельзя измерить коэффициент того, что отсутствует в принципе. Вы чем вообще думали, кадет Радонежский? Вы в курсе, что за драки в стенах Академии наказание одно – исключение?!

У меня запекло глаза от несправедливых обвинений. Чем я думала? Да головой я думала! А что мне ещё оставалось делать?! Стоять на коленях и терпеть издевательства? У-у-у! А этот рогатый цварг ещё и на защиту ларков встал! Ненавижу! Как же я его ненавижу! Не удивлюсь, если он их куратор, а потому и выгораживает. Видел всё своими глазами и не вмешался! Вот же урод…

Мерзкий командор Леру как будто почувствовал, что я не только не раскаиваюсь в содеянном, но и негодую, а потому как будто специально подлил масла в огонь:

– Думаете, раз Вас пригласил в Академию капитан Валлуни, то Вам все законы не писаны? Как бы ни так! Вы будете учиться на тех же основаниях, что и все кадеты! А у ларков, на которых напали, Вы попросите прощения. Вы меня поняли, кадет Радонежский?

– Да, сэр… – проговорила я через плотно сжатые зубы.

Меня мутило, хотелось кричать от жгучей обиды, а в глазах начинало щипать. Почему я вообще решила, что Академия Космического Флота мне подходит?

– Не слышу!

– Да, сэр! – ответила громче.

– Не слышу! – издеваясь, повторил цварг. – Что «да, сэр»?

– Да, сэр. Я всё понял, я буду учиться на тех же основаниях, что и все кадеты. Кадетам Ригону, Трайну и Раймону я принесу свои извинения, – произнесла сквозь силу.

Происходящее мне казалось более унизительным, чем то, что устроили мне в столовой курсанты боевого направления.

– Хорошо. О Вашем наказании поговорим позднее. Док!

– Да? – отозвался Дориан Бланк, который вежливо отошёл в сторону, пока цварг распекал меня.

– Напоить, как показали Ваши тесты, неагрессивного, – цварг выделил это слово интонацией, буравя Дориана глазами, а тот покраснел и отвёл взгляд в сторону, – кадета Радонежского лекарством, восстанавливающим спинно-мозговую жидкость, и отправить ночевать в личный бокс.

– Но как же… а отлежаться… – растерянно развёл руками док, показывая, что не согласен с решением командора.

– А вот так. Потом два раза подумает, прежде чем встревать в драку. Кадет Радонежский? – цварг вновь повернулся ко мне.

– Да? – ответила, когда хотелось сказать: «Что тебе, ублюдок, ещё надо?»

– Вечером на Ваш коммуникатор придёт индивидуальное расписание занятий. Советую на этот раз его не игнорировать. И верните мне, наконец, мою собственность.

Я несколько раз хлопнула ресницами, прежде чем поняла, о чём идёт речь, затем спохватилась, подрагивающими пальцами стянула переводчик с уха и вложила в протянутую ладонь. Высокий мускулистый цварг развернулся на носках и в гробовой тишине покинул медицинский отсек.

Уже в дверях он мне бросил:

– Кстати, помойтесь и почистите свою форму, кадет.

Мне оставалось лишь хватать ртом воздух, словно рыба, выброшенная на сушу. Вот так мне ещё и указали на то, что от меня воняет. Можно подумать, я в этом виновата.

– У Вас всего лишь лёгкое сотрясение, которое, смею заметить, Вы получили после драки из-за своей неуклюжести, – произнесла я противным голосом, слово-в-слово копируя фразу командора, и неожиданно для себя расплакалась.

– Ну-ну, – док подошёл ко мне и похлопал по плечу. – Переставай реветь, а то ещё и плаксой обзовут. Ты в стенах Академии, кадет.

– Он видел… хнык… как надо мной издеваются… хнык… и не остановил это! – сквозь непрерывный град слёз и всхлипы произнесла я. – Какой же он всё-таки урод! Ненавижу! Да ещё и бронежилет зачем-то носит… хнык…

Миттар погладил меня по волосам своей странной перепончатой рукой.

– Во-первых, командор Киар Леру совсем не урод, – произнёс он с лёгкой полуулыбкой. – По крайней мере, если бы это было так, то его никогда бы не выбирали такие женщины. Во-вторых, командор – твой куратор. Не стоит с ним портить отношения с первого учебного дня, тебе ещё десять лет предстоит учиться под его кураторством, если раньше не вылетишь из Академии. Ну, а в-третьих, какой ещё бронежилет? Стас, ты, конечно, сильно головой ударился, но о каком бронежилете идёт речь?

От услышанной информации я даже прекратила реветь. Куратор?! Час от часу не легче! А я так надеялась, что у направления, на которое меня взяли, куратором будет какой-нибудь милый пожилой адмирал или молодая общительная девушка…

– Ка-а-ак какой? На нём бронежилет был. Это из-за него у меня сотрясение, я об его грудь головой ударилась…

– А-а-а, вот оно как получилось, – док задумчиво почесал свой подбородок, а я впервые заметила серебряные прядки в его шевелюре. А ведь док-то, оказывается, уже далеко не молод, несмотря на его подтянутую фигуру и военную выправку! – А я всё пытался понять, почему командор принёс тебя на руках. Ты, Стас, конечно, лёгкий, но, тем не менее, для цваргов проявление заботы – немыслимое дело. Обычно цварги заботятся лишь о своих родных и самых близких друзьях. Любой другой на его месте вызвал бы роботов, которые доволокли бы тебя сюда по полу. Видимо, командор почувствовал себя виноватым, и потому решил донести на руках. Что касается бронежилета, – док усмехнулся, – его нет. У цваргов гораздо выше плотность костей, чем у людей или миттаров, и больше процент мышечной массы, именно поэтому в Космическом Флоте служит так много цваргов.

– О-о-о-о… – потрясённо протянула я. Нёс на руках?! От кадетской столовой до медицинского отсека? Это же, как минимум четверть станции! Сколько же народу нас видело, и какие же теперь обо мне будут ходить шутки в Академии?! Хорошо, что я уже тогда была без сознания, а то точно потеряла бы его от стыда.

– Ну ладно, поболтали и хватит. Сейчас поставлю тебе капельницу, а потом пойдёшь в свой бокс. Твой сосед уже прибегал и спрашивал о твоём самочувствии, но командор прогнал его.

Я откинулась на мягкую спинку медицинского кресла, прикрыв глаза, а в душе почему-то стало теплее от мысли, что Натан Танеко обо мне волновался.

***

Киар шёл по коридорам станции в собственный бокс, а в душе у него разгоралась целая буря противоречивых чувств. Когда он почувствовал, что кадет Радонежский там, в столовой находится на эмоциональном пределе, он устыдился и сделал шаг, чтобы вмешаться, но не успел. Щуплый, неуклюжий, слабый телом, но не духом, Станислав оказался неожиданно ловким и быстрым. Если бы ещё вчера такой кадет попросился бы к командору на боевое направление, то он отказал бы, не задумываясь.

– Шварх! – выругался Киар, вспомнив, что он же сам на собрании высших чинов ратовал за то, чтобы отчислить кадета из Академии.

Киар считал, что кадет не справится, но Радонежский по-настоящему удивил и доказал, как сильно командор заблуждался на его счёт. За какие-то доли секунды Станислав смог уложил троих ларков без чьей-либо помощи! Да, нечестными приёмами, да, с помощью подручных средств, но и ларки честно не нападали – втроём на одного! Сам Киар Леру и не в таких переделках успел побывать по службе, но, тем не менее, драки между кадетами в стенах Академии Космического Флота строжайше запрещены. Это непреложный закон.

Киар Леру впервые с тех пор, как прочитал отчёт капитана Стивена Валлуни, поверил в то, что этот мальчишка действительно выстоял несколько минут против траска.

Когда пацан врезался в Киара и потерял сознание, командор вновь ругнулся. Ему страшно хотелось пойти и накостылять этим тупицам ларкам, чтобы они не думали задирать кадетов с его направления, но пришлось нести Радонежского до медицинского отсека. Чтобы было быстрее, взял на руки, а пока ехал в лифте, почему-то стал рассматривать его лицо. Длинные густые ресницы на несколько тонов светлее волос, кожа на щеках и шее тонкая и нежная, ни следа от щетины. «Неужели люди так медленно взрослеют? Или это особенность конкретно захухрей? Вроде бы у нас учатся несколько таноржцев, но они всё равно выглядят старше, чем этот мальчишка. У Радонежского даже черты лица тонкие, женственные, да и вес больше подобающей девице, вечно сидящей на диетах, чем здоровому парню. Неудивительно, что кадеты взъелись на него, всё-таки Радонежский слишком уж похож на девчонку».

Лифт плавно остановился и открыл двери. Киар вздохнул, покачав головой. Нет, всё-таки что-то не так с этим кадетом Радонежским. Выглядит не как все новобранцы, тощий, хилый, словно его голодом на Захране морили, умудрился за короткий срок влезть уже в две драки, при этом тестирование показало, что часть точных наук кадет знает на уровне выпускника Академии, а самое главное – страх. Так вот он был готов поклясться, что страх, который кадет испытывал сегодня в драке, был существенно меньшим, чем страх, когда командор приволок его за шкирку к адмиралу Юлиану Леру, хотя, казалось бы, всё должно было быть наоборот, если Станислав Радонежский, конечно же, не шпион. Что-то сильно настораживало Леру в этом парнишке, и он никак не мог понять, что именно.

Леру решил, что освободит своё время и лично возьмётся за военную подготовку кадета Радонежского, таким образом, у него появится время, чтобы во всём разобраться. Может, и хорошо, что кадет утром не получил своего индивидуального плана занятий.

Когда Станислав проснулся, Киар почувствовал это сразу. Обернулся к мальчишке и вместо того, чтобы поинтересоваться его самочувствием, стал отчитывать и даже повысил голос. Леру сам не понял, как так вышло, он растерялся. До сих пор он курировал лишь боевое направление, и его ребята, чувствуя себя сильнее, никогда не задирали других кадетов, а остальные же ККФОМ-цы прекрасно понимали, что не стоит приставать к его подопечным, так как исход такой драки заранее предопределён. За все годы курирования кадетов Киар Леру ещё ни разу в жизни не попадал в такое глупое положение, как сегодня. А его секунды бездействия, из-за которых произошло непоправимое, были его собственной ошибкой, признаться в которой Киару перед кадетом Радонежским совершенно не хотелось.

Наверно, отчасти из-за этого командор разозлился на кадета Радонежского и потребовал у него извинений перед ларками. Формально потерпевшей стороной были именно они, и вздумай они написать рапорты, у кадета Радонежского и самого командора Леру, как его куратора, появилась бы масса проблем. Однако это не отменяет того факта, что истинными зачинщиками были именно ларки.

С мыслями о том, что следует связаться с ненавистным капитаном Валлуни и сообщить о случившемся, Киар приложил палец к сканеру на своей двери. Дверь отъехала в сторону, а на его кровати мелькнула обнажённая цварга. В любой другой момент Киар обрадовался бы Аврелии, но сейчас он почувствовал лишь лёгкое раздражение, так как дела с кадетами были ещё не улажены.

– Дорогой, я тебя заждалась. Ну, как там дела с кадетами? Всех построил? – промурлыкала Аврелия, кошкой скользнув на грудь Киару.

– Да… то есть нет… – мысли после случившегося всё ещё немного путались. – Аври, прости дорогая, но мне надо ещё связаться с капитаном Валлуни.

– Мне кажется, ты очень напряжён последние дни, много работаешь и мало отдыхаешь, – произнесла цварга, расстёгивая комбинезон любимого и проводя по его невероятно твёрдой груди влажную дорожку языком.

– Да, это потому что сейчас начало учебного года… – протянул Леру, закрывая глаза и наслаждаясь лаской умелых губ.

Тем временем обнажённая девушка расстегнула тугой ремень и спустилась губами ещё ниже. Киар зарычал от удовольствия. На несколько минут в боксе командора опустилась тишина, и лишь влажные причмокивания и стоны мужчины время от времени её нарушали. Когда Аврелия встала перед командором на колени и провокационно облизала алые губы, смотря на него широко распахнутыми зелёными глазами, Киар уже забыл о том, что собирался делать. Он поднял девушку одной рукой и шагнул к постели.