Тени истины Сандерсон Брендон
– Искренние вопросы никогда не оскорбляют, человек, – ответствовала Ме-Лаан, – ибо долг твой заключается в поиске правды. В ответ на истинные вопросы ты услышишь лишь истину.
Ее кожа замерцала и сделалась прозрачной, как уже случилось однажды, но вдобавок приобрела еще и калейдоскопические переливы. Кандра распростерла руки, и ее блузка каким-то образом распалась и съехала с плеч, обнажив прозрачный торс с изумрудным скелетом, который заблестел в свете фонарей.
Мараси моргнула. Ну и ну, такого она не ожидала. Стоявший рядом Арадель резко вдохнул, а потом будто вовсе перестал дышать, взирая на открывшееся ему зрелище. Голова Ме-Лаан – полностью прозрачная – чуть склонилась набок, и в глазах появилось подобие материнского чувства.
– Говори, – прошептала кандра.
– То… – Арадель снова прочистил горло. – То, что мне рассказала констебль Колмс, – правда? На самом ли деле за этим стоит одна из вас?
– Паалм – заблудшая душа, измученная сломленным разумом и извращенным духом. Да, она одна из нас, человек. Задача твоя нелегка, но мы окажем тебе помощь в минуту отчаяния.
– Отлично. Кажется… кажется, я получил подтверждение, которого хотел. – Арадель поколебался. – А вы бы случаем не могли замолвить за меня словечко перед Гармонией?
– Твои поступки и есть слова, что свидетельствуют в твою пользу, человек. И твой Бог о них знает. Ступай и защити этот город. Тревожься не за себя, но за своих соратников.
– Да, точно. Значит, займусь-ка я делом. Если только вы не хотите мне еще что-то сказать…
– Твой храп оглушителен.
– Мой… что?
– Он звучит так, словно сотня злобных колоссов удирает от оползня. Ибо! От такого и мертвец восстанет, да.
– Понятно… – проговорил немного сбитый с толку Арадель.
– Ступай же, человек, – велела Ме-Лаан.
– Как прикажете. Лейтенант Колмс, можно вас на минуточку?
Арадель склонил голову перед Ме-Лаан, обошел ее стороной, с трудом оторвав взгляд. Справедливости ради, у Мараси это тоже вышло не без усилий. Ме-Лаан ошеломляла, даже когда не была прозрачной и наполовину обнаженной. Кандра кивком отпустила Мараси.
Когда они одолели половину лестницы, Арадель перевел дух:
– Ну что ж, это было странно.
– Как я и предупреждала, – заметила Мараси.
– Это верно. Что касается храпа… полагаю, это была метафора. Но метафора чего? Может, мы, констебли, ведем себя слишком шумно? – Он задумчиво кивнул самому себе. – Мы должны служить людям, но те жалуются на жестокость и на то, что офицеры всеми командуют, как лорды… Да, я понимаю. Мне придется кое-что изменить. Как думаете, она это имела в виду?
– Не знаю, – осторожно проговорила Мараси. – Но встреча с ней и впрямь способна потрясти до глубины души.
– Чистая правда. – Арадель замешкался на ступеньках и повернулся, словно собирался вернуться на крышу, но сдержался. – Мой прежний вопрос остается в силе. На свободе бессмертная убийца, которая предположительно пытается свергнуть правительство. Как, во имя Охранителя, нам сразиться с таким существом?
– Вам и не придется. С кандрой справится лорд Ваксиллиум. Наша задача – уберечь город от взрыва.
Арадель кивнул:
– Нужно, чтобы вы сделали кое-что еще.
– Сэр?
Они стояли на лестничной клетке, освещенные одинокой электрической лампочкой на потолке.
– Вы упомянули лорда Ладриана, – продолжал Арадель. – Похоже, он вам доверяет.
– За последний год мы стали хорошими друзьями.
– Он джокер, лейтенант. Я ценю его работу, но методы… скажем так, мне бы не помешало знать немного больше о том, что и когда он делает.
– Вы просите меня за ним шпионить?
Другой бы смутился оттого, что ему бросили подобное в лицо, но Арадель лишь пожал плечами:
– Не буду лукавить, Колмс. На мой взгляд, есть еще одно направление в работе нашего департамента, где вы можете быть полезны. Моя задача – следить за соблюдением закона в этом октанте; и будет несравнимо лучше, если меня станут держать в курсе относительно дел лорда Ладриана. По меньшей мере, я смогу заранее готовить нужные ордера и – если понадобится – извинения.
– Понимаю.
Арадель ждал чего-то еще. Мараси почти слышала, как он вот-вот прибавит: «Вы констебль, лейтенант. Это ваша работа. Выполняйте приказ».
– Вы могли бы его просто попросить, – осторожно заговорила она. – У лорда Ладриана официальный статус. В строгом смысле слова, он ваш подчиненный.
– Думаете, я не пытался? Он вечно обещает отчет. Если мне везет, таковой состоит из записки, в которой говорится, где лорд Ладриан оставил подозреваемого подвешенным за лодыжки – помните тот случай? – или представляет собой краткую сводку о предмете его охоты, где в качестве резюме просит меня выделить кое-какие средства. Я не собираюсь превращать вас в его дуэнью, но, честное слово, было бы чудесно получать больше информации.
Мараси вздохнула:
– Я буду писать для вас еженедельные отчеты. Более частые – в ходе расследования. Но я сообщу о том, чем занимаюсь, лорду Ладриану.
– Великолепно. Превосходно. – Продолжая говорить, Арадель начал быстро спускаться по ступенькам. – Ступайте в особняк губернатора и передайте ему, что мне требуется правительственное распоряжение о введении военного положения этой ночью, чтобы очистить пивные. Предложите ему разослать такие же распоряжения в каждый октант. Потом проверьте, как там ваш друг Ладриан, и сообщите мне все, что он узнал об этой бессмертной, которая решила, что может победить весь наш город.
Главный констебль достиг нижнего этажа, решительным шагом направился в главный зал и потребовал, чтобы ему доложили, сколько констеблей удалось вызвать на экстренное дежурство этой ночью. Мараси едва за ним поспевала – на ноги ей словно нацепили стофунтовые оковы.
«Есть еще одно направление в работе нашего департамента, где вы можете быть полезны…»
Мараси прекрасно понимала, что получить должность ей помогло участие в делах Ваксиллиума. Не присоединись она к его охоте за Стожильным Майлзом – не приобрела бы достаточной известности. И все же до сегодняшнего дня предполагала, что более важную роль сыграли ее познания в истории криминальной статистики, рекомендательные письма и собеседования. Но вот сейчас засомневалась. А имели ли они вообще хоть какое-то значение? А вдруг Арадель выбрал ее, а не кого-то вроде Редди, потому что она была знакома с Ваксиллиумом? Учел ли он вообще ее образование?..
В задумчивости Мараси выскользнула через черный ход из участка и прижалась спиной к стене, ожидая Ме-Лаан. Ржавь… ну неужели все на свете должно быть связано с Ваксиллиумом? Разумеется, подобные мысли заставляли ощущать себя ребенком, который позавидовал тому, у кого больше кубиков.
Через некоторое время в переулок, всколыхнув туман, неспешной походкой вышла Ме-Лаан:
– Ну? Как я справилась?
– «Мы окажем тебе помощь в минуту отчаяния», – процитировала Мараси.
– Эй, он ведь этого ждал.
– Он, возможно, но не я.
– Божественный облик я могу обрести в любой момент. У меня было мно-о-о-ого времени на тренировку, – хмыкнула Ме-Лаан.
– Тогда почему вы не разыгрываете это представление перед остальными?
– А кто сказал, что сейчас ты видишь не представление? – заглянув Мараси в глаза, поинтересовалась Ме-Лаан. – Может, мой долг как одной из слуг Гармонии – показывать людям то, что необходимо, – что в наибольшей степени принесет им покой. Каков человек – таково и представление.
Мараси вдруг пробрал внезапный озноб. Не от слов, а от взгляда Ме-Лаан, чьи глаза сделались почти прозрачными, словно кандра хотела ей… о чем-то напомнить?
Ме-Лаан запрокинула голову и расхохоталась:
– Эй, малышка, я просто ржавлю тебе голову. Ну, устроила эту показуху для Араделя. А думаешь, легко с непроницаемым лицом изрекать все эти «ибо» и «дабы».
– Отсюда и шпилька про храп? – догадалась Мараси.
– Ага. Пришлось наведаться к нему, когда Гармония только начал искать Паалм. Твой босс храпит, как самый натуральный паровоз. Серьезно. Ну так что, куда мы теперь?
– В особняк губернатора.
– Значит, в путь, – провозгласила Ме-Лаан, разворачиваясь к выходу из переулка.
– Мы остановились, – рассказывал Шапау, ссутулившись возле своего «баррингтона», припаркованного рядом с салоном гашения. – И я услышал внутри кареты странные звуки. Мне не понравилось, каким он вышел из той церкви – руки у него были… совсем красные.
Вакс присел возле задней части кареты, прислушиваясь и одновременно аккуратно разворачивая узел из темной ткани. Фонарь на боку экипажа давал достаточно света, но превращал туман в светящееся марево. Законник по-прежнему ощущал прикосновение гасильщика из ближайшего здания, но теперь куда менее отчетливо. Вакс стал почти самим собой, и это было и хорошо, и плохо, поскольку ничто не помогло справиться с отвращением, которое он испытал, когда развернул узел и увидел окровавленный молоток. Именно с его помощью кандра-убийца загнала штыри в глазницы отца Вина.
– Я не должен был заглядывать в карету, – продолжал Шапау. – Он ведь предупредил, что не надо. Но я не смог сдержаться. Медленно повернулся и заглянул в щель для извозчиков – ну, она нужна для того, чтобы проверить, не рвет ли человек внутри обшивку или что-то в этом духе.
Я увидел, что везу не человека, а чудовище. Туманного призрака, у которого все кости и сухожилия на виду и лицо из натянутых мышц и оскаленных зубов. Оно посмотрело на меня, ухмыляясь от уха до уха, и рванулось к щели. Прижало к ней свой обнаженный глаз и… начало меняться. Меняться! На лице наросла кожа, совсем как моя. Я увидел искаженную, изломанную версию себя.
Шапау снова начал плакать. Вакс полностью развернул узел, в котором оказались кости – останки приверженца Пути, которого Кровопускательница имитировала, чтобы убить отца Вина. Выбеленные, обглоданные дочиста, а под ними – охапка одежды. Наряд миссионера Пути? Да, цвета были именно те.
– Руки совсем красные… – прошептал Шапау.
– Потом ты сбежал? – спросил Вакс, аккуратно раскладывая кости.
– Нет, поехал дальше. Я хлестал и хлестал лошадей и вез это демоническое отродье в своей карете. Как будто со мной ехал сам Железноглазый. А какой толк бежать? У него моя душа. Гармония… у него моя душа!
– Нет, это ловкач, который меняет лица, Шапау. Ты ведь сам сказал, лицо было искаженной версией твоего?
Ме-Лаан говорила, что кандра постарше нередко могли изобразить чужое лицо, но без настоящих костей разница всегда была заметна.
– Ага. – Извозчик еще больше ссутулился. – Я знаю, о чем ты думаешь, законник. Я убил этого священника сегодня ночью, верно? Я сошел с ума и убил его, и те окровавленные руки – мои. Надо было мне покончить с собой, спрыгнуть с моста…
– Нет, – снова возразил Вакс. – Тебя обманул шарлатан, Шапау. Это был не ты.
Извозчик лишь всхлипнул.
Вакс продолжил методично раскладывать улики, в глубине души задаваясь вопросом, есть ли от этого толк. Неужели традиционные детективные навыки могли хоть чем-то помочь в борьбе с подобной тварью? Как сражаться с мифическим существом, если ты вооружен микроскопом? Гармония… а если и впрямь удастся найти ключ к разгадке? Только сумеет ли он ее выследить? Сможет ли вообще победить подобное создание?
Глядя на кости, Вакс покачал головой. Надо послать за специалистами по обследованию места преступления, чтобы все проверили. Ему же следует отправиться в особняк губернатора и проверить, как там дела.
«Стоп, а это что? – Законник подался вперед. – Вот это, на краю одеяния? Что это такое?»
Он прикрыл фонарь, заставив Шапау застонать и попятиться.
С приглушенным светом Вакс заметил это отчетливее. Край одеяния излучал собственное свечение синеватого цвета, которое можно было легко упустить из виду. Вакс наклонился, подцепил с ткани немного вещества, растер. Какой-то порошок? А какой порошок светился собственным светом, пусть и очень слабым?
– Ты видел, чтобы в карете что-то светилось, Шапау? – поворачиваясь к извозчику, спросил законник.
Пришлось опять открыть фонарь. Но даже тогда Шапау смог лишь растерянно покачать головой.
– Куда ты его отвез?
– На площадь Лестиб, – прошептал Шапау. – Где мне было приказано высадить эту тварь. Потом я зажмурился и стал ждать. Оно… оно забралось ко мне, прежде чем уйти. Положило руки на плечи, опустило голову рядом с моей, наши щеки соприкоснулись. Я почувствовал запах крови, хотя пятен на рубашке не осталось. Оно… оно прошептало: «Я тебя освобожу». Когда я открыл глаза, оно исчезло, оставив кости в пассажирском отделении и небольшую кучку монет. Я решил, что точно сошел с ума.
Вакс осушил флакон с металлами, чтобы восстановить свои резервы, потом вытер его насухо и взял образец порошка.
«Площадь Лестиб, названная в честь лорда Рожденного Туманом. Совсем рядом с особняком губернатора…»
– Не переживай. Я иду по следу этого существа и намереваюсь его остановить.
– Оно сказало, что освободит меня, – проговорил Шапау. – Если я не сошел с ума, значит… значит эта тварь была настоящей!
– Так и есть.
– Честное слово, сэр, лучше бы я умом тронулся.
Вакс со вздохом выпрямился и подтолкнул Шапау к карете:
– Это существо, по всей видимости, не собирается тебя убивать.
– По всей видимости?
– Наверняка не скажешь, – признался Вакс, проверяя боеприпасы. – Но готов спорить на деньги, что она этого не хочет, – по крайней мере, твоя смерть ей нужна не больше, чем смерть остальных горожан. Скорее всего. Хотя могу только догадываться, чего именно она добивается.
Судя по виду, Шапау замутило. Проклятье. Вакс считал, что последние слова должны были его утешить.
– Ступай домой, – сказал законник и бросил извозчику несколько банкнот. – Или найди себе комнату в отеле. Выспись. Она не придет за тобой.
Ей предстояло выслеживать куда более крупную дичь.
16
Вакс устроился на опоре высоковольтной линии, откуда открывался вид на губернаторский особняк – чистое белое здание, озаренное лучами прожекторов. Обычно их не включали на полную мощность, и сегодняшняя необычная яркость словно подчеркивала обеспокоенность Иннейта. Толпы не рассеивались. По улицам бродили люди, и, похоже, их становилось все больше, хотя часы пробили полночь вскоре после того, как Вакс покинул салон гашения.
Он ненадолго заглянул домой, чтобы заново перевязать рану, проглотить обезболивающие таблетки и забрать шляпу, короткоствольный дробовик и набедренную кобуру. Подумывал, не послать ли кого-нибудь за лордом Хармсом, но потом решил, что чем дальше будет находиться от своего будущего тестя, тем тому безопаснее. Пусть лучше остается на крыше. Вообще-то, Вакса так и подмывало отыскать Стернс и подобрать для нее столь же надежное укрытие, но время, к несчастью, поджимало. Оставалось лишь надеяться, что констебли, которые ее охраняют, сумеют удержать местонахождение в тайне.
Из дома Вакс вышел пешком и немного прогулялся по улицам, прислушиваясь. Люди гневались на правительство. Злились на приверженцев Пути. И к этому недовольству – что само по себе ничего хорошего не сулило – примешивалось нечто еще более тревожное. Ярость была рассредоточенной. Протест – общим. Мужчины ворчали за пивом, юнцы на улицах швыряли камни в кошек. Где-то среди всего этого, точно лев в траве, пряталась убийца.
Вакс опасался худшего – покушения на Иннейта, совершенного в его отсутствие. Однако особняк губернатора выглядел спокойным.
«Она загнала меня в угол, – размышлял законник; легкий ветерок колыхал ленты его туманного плаща. – Я не могу остаться и защищать губернатора, потому что должен идти по следу и пытаться разгадать ее план. Но и не могу вести эту охоту эффективным образом, поскольку неустанно тревожусь из-за того, что оставляю без защиты Иннейта».
Сумеет ли он убедить губернатора спрятаться?
Под ногами невидимой рекой по висевшим в воздухе проводам бежало электричество – словно духи, которые, подобно алломантам, перепрыгивали от здания к зданию…
«A-а, законник, – раздался знакомый голос, и в мысли Вакса точно вбили гвоздь. – Вот ты где!»
Законник потянулся к Виндикации и закрутил головой. Кровопускательница где-то близко! Где? Она откуда-то за ним наблюдает!
«А ты знаешь, как замечательно устроена оборона ваших тел? Внутри у вас есть мельчайшие частицы, которые невооруженным глазом не разглядеть. Даже лекари о них не знают, ибо они слишком малы. Нужен утонченный вкус, чтобы их различить, чтобы их познать. Как там любит говорить твой приятель? Никто не знает корову лучше мясника?»
Вакс спрыгнул со своего «насеста», замедлился, оттолкнувшись от брошенной кем-то крышечки от бутылки. Вокруг заклубился привлеченный алломантией туман.
«Если миниатюрный захватчик проникает в кровь, – продолжала Кровопускательница, – тело целиком сосредоточивается на нем, чтобы сразиться, чтобы разыскать и устранить. Оно посылает легион таких же крошечных, похожих на тысячи язычков тумана солдат. Но еще интереснее, когда тело обращается против самого себя и эти солдаты начинают бесчинствовать. Когда они делаются свободными…»
– Где ты? – вслух спросил Вакс.
«Близко. Слежу. За тобой и за губернатором. Мне придется его убить, ты же знаешь».
– Мы можем поговорить? – чуть тише спросил Вакс.
«А разве мы не этим занимаемся?»
Вакс развернулся и двинулся прочь от резиденции губернатора. Или Кровопускательнице придется последовать за ним – и это может позволить уловить движение в тумане, – или он окажется достаточно далеко, чтобы она не смогла его услышать и ответить, и это даст возможность определить направление поисков.
– Ты собираешься меня убить? – задал следующий вопрос Вакс.
«А чего я добьюсь, убив тебя?»
– Значит, хочешь поиграть.
«Нет. – Голос Кровопускательницы сделался покорным. – Никаких игр».
– Тогда в чем же дело? Зачем тратить столько сил на этот эффектный спектакль?
«Я их освобожу. Всех. Я возьму этот народ и открою ему глаза».
– Как?
«Кто ты такой, Ваксиллиум?» – спросила Кровопускательница.
– Законник.
«Это наряд, который ты носишь в данный момент, но он не отражает твоей сути. Я знаю. Господь свидетель, я видела, какой ты на самом деле».
– И какой же? – Вакс продолжал двигаться сквозь туман.
«Не думаю, что смогу объяснить. Возможно, сумею показать…»
Кровопускательница будто бы не испытывала сложностей с тем, чтобы его слышать, хотя Вакс еще понизил голос. Алломантия? Или просто она могла создавать уши, которые работали лучше человеческих? Он продолжил поиски. Может, какое-нибудь из темных окон в правительственном здании неподалеку? Вакс направился туда.
– Так ты из-за этого нацелилась на губернатора? Хочешь с ним расправиться и освободить людей от притеснений правительства?
«Ты же знаешь, он просто еще одна пешка».
– Не знаю.
«На этот раз я не с тобой разговаривала, Ваксиллиум».
Он замешкался в тумане. Впереди возвышалось служебное здание, чьи окна казались сотней пустых глаз. Большинство было закрыто – обычное дело по ночам. Не стоило приглашать внутрь туман. Религия могла твердить что угодно, и многие в это верили, но туман все равно заставлял чувствовать себя неуютно.
«Вон там», – подумал Вакс, выбрав открытое окно на втором этаже.
«Очень хорошо, – похвалила Кровопускательница, и Вакс заметил в проеме выбранного им окна едва различимое шевеление. – Сыщик он и есть сыщик».
– Вообще-то, я не очень хороший сыщик. В Дикоземье дела чаще решаются с помощью пары славных пистолетов, а не детективных навыков.
«Это смешная ложь. Ты рассказываешь ее на вечеринках юнцам, которые прочитали слишком много историй о Дикоземье? Им же не понравится слушать о том, как ты допрашивал членов семьи какого-нибудь сбившегося с пути бедолаги? Или выслеживал оружейников, чтобы узнать, кто из них починил бандиту винтовку? Или копался в старом кострище после того, как целый день провел в дороге?»
– Откуда тебе известны такие подробности? – спросил потрясенный Вакс.
«Я выполняю домашние задания. Это свойство всех кандра – полагаю, Ме-Лаан объяснила. Что бы ты ни заявлял, ты хороший следователь. Может, даже отличный. Пусть даже по определению ты пес, который гоняется за собственным хвостом».
Вакс подошел вплотную к зданию, и туман между ним и Кровопускательницей поредел. Она притаилась прямо за окном, футах в десяти выше. Ее лицо, хоть и поглощенное тенями, показалось Ваксу неправильным. У него была странная форма.
– Ты его спросил? – прошептала с высоты Кровопускательница, и этот едва различимый в ночи голос оказался тем самым, хриплым и сухим, что слышал в своей голове Вакс.
– Кого?
– Гармонию. Ты спросил, почему он не спас Лесси? Шепот в правильный момент, подсказывающий вам не разделяться. Предупреждение где-то на задворках разума, приказывающее не забираться в тот туннель, а обойти вокруг? С его подсказками ты бы мог так легко спасти Лесси.
– Не произноси ее имя, – прошипел Вакс.
– Он же вроде как Бог. Он мог щелкнуть пальцами – и Тэн рухнул бы замертво, где стоял. Он этого не сделал. Ты спросил почему?
Миг спустя в руках Вакса оказалась Виндикация, нацеленная на то окно. Другой рукой он ощупывал пояс в поисках мешочка со шприцами.
Кровопускательница коротко рассмеялась:
– Как всегда, быстр с пистолетом. Будешь снова разговаривать с Гармонией – задай ему вопрос. Знал ли он о том, как на тебя влияла Лесси, о том, что лишь она удерживала тебя в Дикоземье? Знал ли он, что ты никогда не вернешься сюда – где нужен ему, – пока она жива? А не хотел ли он, случаем, чтобы она умерла?
Вакс выстрелил.
Не для того, чтобы попасть в Кровопускательницу. Ему просто было нужно услышать треск в ночи. Знакомый звук, который раздается, когда пуля рассекает воздух. Она оставила в тумане след и с хлопком ударилась в стену рядом с Кровопускательницей, выбив осколки кирпича.
Ржавь… Вакс весь дрожал.
– Прости меня, – прошептала Кровопускательница. – Но я не могу поступить по-другому. Когда очищаешь рану, боль зачастую сильнее, чем при самом порезе. Ты все увидишь и поймешь, как только освободишься.
– Нет, мы…
Туман заволновался. Вакс попятился, взмахнул пистолетом вслед расплывчатому пятну, которое пронеслось мимо, оставив после себя коридор из клубящегося тумана.
Кровопускательница. Она двигалась с ферухимической скоростью.
К губернатору.
Ругнувшись, Вакс выстрелил в землю, потом применил мощный алломантический толчок и понесся сквозь туман к ослепительно освещенному губернаторскому особняку; пролетел над воротами, спугнув стаю ворон, которые разлетелись от него во все стороны.
В темноте послышалось два выстрела. Пересекая примыкающий к особняку парк, Вакс увидел на парадном крыльце одетую в алый плащ до пола Кровопускательницу. У ее ног лежали неподвижные охранники. Свет электрических ламп упал на лицо кандры, и Вакс понял, что с ним не так, – лицо закрывала черно-белая маска Меткого Стрелка. Та самая сломанная маска…
Больше не используя ферухимическую силу, кандра нырнула в здание. Вакс приземлился рядом с телами охранников. Времени проверять, действительно ли они мертвы, не было, поэтому он с рычанием ворвался в дом, держа наготове пистолет. Проверил правую сторону, потом левую. В этот момент раздался крик дворецкого, грохот упавшего подноса, и Кровопускательница скользнула по коридору из вестибюля в гостиную.
Вакс кинулся следом. Парадная дверь, сорвавшись с петель, вылетела наружу, когда он применил алломантический толчок, чтобы быстро и едва касаясь пола пересечь вестибюль. Ворвался в гостиную и крутанул барабан Виндикации до гнезда, в котором лежал особый туманный патрон. Он предназначался против громил, включал утяжеленную пулю и обладал максимально возможной убойной силой.
Комната, в которой оказался законник, была обставлена с безупречностью, характерной лишь для особняка с большим количеством помещений. Согласно плану здания, под ней располагалось убежище губернатора.
«И опять пистолет. – С этими словами Кровопускательница прыгнула через диван, направляясь к стене, за которой скрывалась ведущая в убежище лестница. – Бесполезно. Меня такой штукой не убить».
Вакс поднял Виндикацию и прицелился. Потом выстрелил и толкнул пулю алломантией, прибавив ей скорости. Пуля попала в Кровопускательницу, когда та как раз коснулась пола.
Прямо в лодыжку.
Кость треснула. Кровопускательница попыталась устоять на здоровой ноге, но потеряла равновесие и начала падать. Кандра повернулась к Ваксу – сквозь дыру в маске было видно, как ее губы растянулись в сердитом оскале.
Вакс всадил пулю в одно из двух отверстий для глаз.
«Это бессмысленно…»
Шагнул вперед и выстрелил в руку, когда кандра попыталась поднять собственный пистолет. Вакс вытащил шприц, собираясь толкнуть его алломантией к телу преступницы, но та зарычала и превратилась в расплывчатое пятно. Вакс попытался за ним уследить – однако именно в этот момент стена комнаты взорвалась, открыв спрятанную лестницу, и оттуда высыпала группа мужчин в черных костюмах с дробовиками наперевес. Особая охрана губернатора.
Едва они открыли стрельбу, Вакс отскочил в сторону и прижался спиной к боковине массивного кресла. В гостиной началось настоящее безумие: едва уловимая человеческим зрением Кровопускательница перемещалась среди противников, расстреливая одного за другим. Те пытались стрелять в ответ, но причиняли больше вреда своим товарищам, чем ей.
Все закончилось к тому моменту, когда у Вакса перестало звенеть в ушах от первого выстрела. На полу лежали истекающие кровью охранники, а Кровопускательница проскользнула сквозь дыру в стене и кинулась вниз по лестнице. Стиснув зубы, Вакс оттолкнулся алломантией, направляя себя через комнату Приземлился, поскользнулся в луже крови и прыгнул в лестничный колодец. Следующий алломантический толчок позволил ему полететь вниз, не касаясь ступеней.
От стен узкого лестничного колодца отразились звуки выстрелов, раздавшихся прямо впереди. Вакс выстрелил в пол, замедлился и приземлился перед истекавшей кровью горсткой охранников.
Расправившаяся с ними Кровопускательница стояла перед дверью в убежище. Она улыбнулась Ваксу и снова превратилась в расплывчатое пятно. Однако ее ускоренность продлилась лишь долю секунды. Едва начав черпать силу из метапамяти, кандра опять замедлилась, поэтому Вакс смог увидеть, как она достала ключ, повернула его в замке и легким изящным движением распахнула дверь в убежище губернатора. Оглянулась на Вакса и покачала головой. Безумная кандра явно считала, что по-прежнему движется с невероятной скоростью. Так оно и было.
Просто Вакс ее догнал.
Одно из упавших тел закопошилось, и Уэйн сдвинул с лица шляпу, демонстрируя ухмылку. Вакс поднял руки, держа в каждой по пистолету, и наградой ему стало выражение безграничного потрясения на лице Кровопускательницы, которая уже отрастила себе новый глаз, хотя по маске по-прежнему текла кровь. Ведь пока Вакс за ней гнался, разговаривал… все время казалось, что происходящее под ее контролем!
До этого момента.
Вакс выстрелил с обеих рук. Вообще-то, стрелять, когда находишься внутри скоростного пузыря, – не самая хорошая идея. Покидая ускоренное время, пули меняют траекторию, и потому точность прицела оказывается под большим вопросом.
В такие моменты следовало быть не точным, а дотошным. Стернс бы им гордилась.
Породив какофонию, Вакс опустошил обоймы. Воспользовавшись шоком Кровопускательницы, бросил пистолеты, вытащил из кобуры под мышкой еще один «стеррион» и выпустил все заряды. Затем настал черед короткоствольного дробовика из кобуры на бедре – оружие извергало пули и грохот, пока Вакс продвигался к краю скоростного пузыря.
Достигая границы, пули вылетали в нормальное время и их скорость болезненно замедлялась. Однако Кровопускательницу и границу уэйновского пузыря разделяло меньше фута. Бросив дробовик, Вакс достал второй шприц и толкнул алломантией, надеясь, что оглушенная пальбой кандра не заметит, что именно в нее летит.
Когда Кровопускательница повернулась, чтобы бежать, первая пуля достигла цели. За ней, словно град, посыпались другие. Половина прошла мимо, но Вакс выстрелил почти двадцать раз. Многие угодили в Кровопускательницу, заставив ее сбавить ферухимическую скорость. Она двигалась точно во сне, пытаясь укрыться от ливня из пуль, и безмолвно взмывающие брызги крови походили на семена, которые сдувает с одуванчика.
Кандра споткнулась о порог, и один из зарядов дроби угодил ей в затылок, проломив череп, и, пройдя насквозь, разбил маску. Укутанная в красный плащ Кровопускательница схватилась за дверную раму, но руки поползли вниз, и она обмякла.
Игла, подгоняемая алломантией Вакса, летела, буравя воздух, но – как и в случае с пулями – край скоростного пузыря изменил траекторию, и она вонзилась в дверную раму в какой-то паре дюймов от Кровопускательницы.
Спустя секунду кандра вновь обрела равновесие и ускорилась, раны ее исчезли. Она даже не посмотрела на Вакса, когда, выпрямив спину, решительно вошла в убежище. Однако перед этим не забыла смахнуть застрявший в дверной раме шприц – тот, медленно кувыркаясь, полетел на пол.
Выхватив из кошеля на поясе горсть патронов, Вакс выскочил из скоростного пузыря. Мир словно перевернулся. Раздался тихий хлопок, подкатила тошнота, но Вакс был готов. Ему уже приходилось выныривать из скоростных пузырей.
Из убежища раздался единственный выстрел.
Вакс в спешке пересек расстояние до двери, бросая перед собой пустые патроны и готовясь толкнуть алломантией, чтобы нанести удар по Кровопускательнице. Однако, оказавшись внутри, позволил зарядам упасть на пол. Кандры в комнате не было; открытая дверь в противоположной стене вела наружу – предположительно в туннель, через который можно было попасть в парк, примыкавший к особняку.
Роскошное убежище – круглое, с книжными полками на стенах – имело небольшой бар с водопроводным краном и освещалось уютными лампами для чтения. Губернатор стоял на коленях, держа истекающего кровью Дрима и отчаянно пытаясь остановить кровь, которая хлестала из шеи телохранителя.
Вакс метнулся через комнату к двери в туннель.
– Законник! – вскричал Иннейт. – Помоги. Прошу тебя… ох, Гармония. Помоги!
Вакс колебался, вглядываясь в пустой и темный туннель. Тот напомнил законнику другой, похожий – пыльный и укрепленный подпорками по бокам. Одновременно гробница и сцена…
В комнату ввалился Уэйн и бросился помогать Иннейту. Вакс по-прежнему стоял у двери в туннель, катая в ладони несколько патронов.
– Он меня спас, – со слезами на глазах проговорил Иннейт. Он был весь в крови своего телохранителя. Рубашку он снял, пытаясь с ее помощью остановить кровотечение. – Дрим прыгнул вперед как раз в тот момент, когда раздался выстрел убийцы, – продолжил Иннейт. – Скажи мне, что сможешь… Прошу…
– Его больше нет, – отодвигаясь от бездыханного тела Дрима, сообщил Уэйн.
– Наверху есть другие жертвы, Уэйн, – сказал Вакс, указывая туда.
Потом с неохотой закрыл дверь в туннель. Он не мог броситься в погоню, ведь это бы означало, что губернатор останется один.
Уэйн поспешил прочь из комнаты, чтобы проверить тех, кого подстрелили наверху. Вакс подошел к губернатору, который по-прежнему стоял на коленях перед трупом своего телохранителя. Он никогда не видел Иннейта настолько человечным, как в тот момент: плечи ссутулились, голова опущена. Изможден, совершенно без сил. Мог ли кто-то изобразить такое?
Однако Вакс все равно решил проверить:
– Дрожжи на песке.
Иннейт поднял на него блуждающий взгляд. У Вакса екнуло сердце, но потом губернатор вздохнул и ответил:
– Кости без бульона.
Он знал фразу-пароль. Это действительно был Иннейт.
Вакс опустился на колени рядом с губернатором, окинул взглядом труп Дрима. Пусть телохранитель временами раздражал, такой судьбы он не заслуживал.
– Мне жаль.
Читать бесплатно другие книги:
