Тройные неприятности Александрова Наталья

Когда они в очередной раз застряли в пробке, Ирина не выдержала.

– Теперь мы точно опоздаем! – сказала она, взглянув на часы.

– Нечего на меня так смотреть! – тут же вскипела Жанна. – Я не виновата, что пробки! И вообще, сегодня у меня с утра сплошные неприятности! Нервов уже ни на что не хватает, а тут ты еще смотришь с укором!

– Самолет прилетает по расписанию, Катя выйдет, а нас нет! – Ирина, сама того не желая, тоже повысила голос, и водитель беспокойно дернул головой. Очевидно, ему не нравилось, когда в его машине бабы устраивают крик.

Ирина замолчала, Жанна, перехватив ее взгляд, тоже притихла, но ненадолго.

– Даже если мы и опоздаем к самолету, все равно Катька такая копуша, выйдет позже всех! – уверенно заговорила она. – Пока на таможне, пока багаж найдет… Ты что – Катьку не знаешь, что ли?

Ирина улыбнулась про себя. Катьку она знала достаточно хорошо. Жанну, кстати, тоже. Они дружили много лет, дружили только втроем, никого не пуская в свой тесный круг. И хоть были очень разные, но вполне ладили, хотя встречались не часто. Можно с уверенностью сказать, что дружба их была проверена не только временем, но и совместными трудностями, которые они трое преодолели благодаря той же дружбе.

Ирина снова усмехнулась про себя. Далеко не всякая женская дружба выдержала бы все те серьезные испытания, что выпали на их долю прошлой весной. Взять хотя бы недоброй памяти Владимира… Или его приятельницу Ольгу… Вот тогда они с девочками сумели отбросить все свои мелкие обиды, объединились и выпутались из огромных неприятностей да еще и сумели заработать большие деньги. Так уж получилось, что Ирина до сих пор не понимает, как это им удалось. Правда, Катька, добрая душа, еще тогда говорила, что если бы не она, Ирина, им бы ничего не удалось, якобы Ирина в их компании самая умная, а Жанна хоть и очень деловая, но мысли у нее направлены исключительно на то, чтобы заработать побольше денег. Это не от жадности, просто Жанна твердо уверена, что только деньги дают свободу и независимость. Так-то оно так, соглашалась Катя, но вот Жанна никогда не замечает мелочей. И люди делятся у нее на преуспевающих в жизни и на профессиональных неудачников. Правда, судьба доказала Жанночке, что не стоит мыслить так примитивно… Но кажется, Жанка уже забыла, как ее щелкнули по носу прошлой весной.

Ирина скосила глаза на подругу. Жанна хмурила черные брови. Макияж, как всегда, у нее был безупречный, но вот выражение лица… И вообще, вблизи Ирина заметила морщинки вокруг глаз, да и шея какая-то… Возможно, Жанна просто очень устала, ведь ей действительно приходится много работать, содержать маму и сына. С мужем Жанна развелась очень давно и не поддерживает с ним никаких отношений. Но вообще-то армянские женщины рано стареют. Ирина вспомнила Жаннину маму Беатриче Левоновну. Достойная женщина и готовит совершенно божественно, но ее дородности позавидовал бы сам Тарас Бульба, а на лице главное место занимают густые усы. Разумеется, сейчас Жанка худа как щепка, но говорят же, что с возрастом кровь дает себя знать…

Ирина тут же устыдилась своих мыслей. Они все не молодеют, неизвестно, что сказала бы Жанна, глядя на нее. Хоть Катька и утверждала, что она красавица, но придирчивый глаз всегда заметит признаки уходящей молодости. Ну и что, подумала Ирина, ведь у нее двое детей. И муж, о котором, впрочем, думать совершенно не хочется. Они уже два года живут врозь, то есть детей Ирина отправила к папочке в Англию только нынешним летом. Сын окончил школу и будет учиться в тамошнем университете, а дочка поживет год, выучит в колледже английский и вернется домой оканчивать школу. Такой поворот событий стал возможен, только когда у Ирины появились деньги. Она не стала тратить их на свои прихоти, как Жанка, ей нужно было решить вопрос с детьми. Ведь пока они были здесь, Ирина с трудом могла выкроить время для работы.

Работу она нашла себе сама, никого не просила и ни с кем не советовалась. Сидя дома с детьми, имея мало свободного времени, но зато много мыслей в голове, она решила написать детективный роман. И написала, тайно от всех, даже от подруг и собственных детей, поскольку Ирина очень боялась насмешек. Потом она написала второй, и началось унизительное хождение по издательствам. Терпения Ирине было не занимать, но и оно подходило к концу. А потом один старый приятель нашел ей толкового литературного агента, и дело пошло на лад. Теперь нужно очень много работать, чтобы читающая публика запомнила имя начинающей писательницы детективного жанра Ирины Снегиревой.

Катерина весной уехала за границу – путешествовать, набираться впечатлений. Ей обязательно это было нужно для работы, ведь Катя – художник. И вот когда появились свободные деньги, Катерина бросила все и уехала в Европу бродить по музеям и осматривать достопримечательности. От нее изредка приходили восторженные письма.

Ирина с Жанной за время Катиного отсутствия общались не часто. Жанна была деловой преуспевающей женщиной – нотариусом, много работала. Ирина же в силу своей деятельности сидела в четырех стенах в собственной квартире и тоже много работала.

Водитель, немолодой дядечка весьма скромной наружности, оглянулся на своих пассажирок, его насторожило их долгое молчание.

Ирина внезапно осознала, как она соскучилась по Катьке. Словно в ответ на ее немые мольбы, пробка впереди рассосалась, и водитель плавно тронул машину с места.

– Вот видишь, – сказала Жанна в аэропорту, – ее самолет только полчаса назад как приземлился, у нас еще куча времени, наша тетеха как всегда в самом конце.

Однако она ошибалась. Народу в зале прилета было много, прибыли сразу три самолета. Не успели Жанна с Ириной пробиться через толпу встречающих, как увидели Катьку, которая стремительно выкатилась из таможенной зоны вместе с тележкой, заполненной багажом. Сверху лежал большой ярко-синий пластиковый чемодан, который так и норовил соскользнуть на пол. Ирина приветственно подняла руку, но в это время Катьку заслонил от них высокий худощавый брюнет.

Жанна принялась протискиваться сквозь толпу, энергично работая локтями. Ирина шла в кильватере, раздавая налево и направо вежливые улыбки и извинения. Они вынырнули на свободное пространство и увидели, что Катерина занята беседой с высоким худощавым брюнетом. Брюнет был достаточно молод, лет тридцати, как навскидку определила Ирина, хорошо подстрижен и одет в бежевые брюки и светлую замшевую жилетку. Катька улыбалась, прижимала руки к сердцу и мотала головой.

– Катька! – закричала Жанна, и тогда Катька наконец соизволила заметить подруг. Она всплеснула руками, вскрикнула и рванулась к ним, по дороге чуть не сбив брюнета тележкой с багажом. Синий красавец чемодан не удержался и с грохотом шлепнулся на пол. Катька не обратила на это внимание и повисла на шее у Жанны.

– Ой, девочки, как же я рада!

Толпа предпочитала обтекать их, потому что Катька со своими сумками и чемоданами занимала слишком много места. Они расцеловались с Ириной, после чего Жанна подхватила тележку и ревниво осведомилась, чего хотел от Катьки тот брюнет.

– Ой, вы просто не представляете! Выхожу это я, такая довольная, потому что успела раньше всех багаж схватить – просто повезло, смотрю – мои чемоданы самыми первыми выезжают… так вот, выхожу я, такая довольная, и вдруг подходит ко мне этот мужчина и говорит, что меня ожидают в гостинице «Петергоф». Я сначала, естественно, растерялась, а потом думаю: может, это ты, Жанка, кого послала. Ну и спрашиваю, мол, вы от Жанны, что ли? Он говорит – какая еще Жанна, вас ждут в гостинице «Петергоф». Ну, говорю, молодой человек, вы уверены, что именно меня? Меня, конечно, ждут, только не в гостинице, а дома, то есть не дома… ну в общем, если мне переночевать будет негде, то подруги кров предоставят.

– Катька! – не выдержала Жанна. – Ты опять за свое? Не успела вернуться, как уже выболтала первому встречному все про себя.

– Ну так уж и все! И потом, что я сказала-то? – изумилась Катя. – Я же ему адресов никаких не называла! И почему ты всех подозреваешь? Ну ошибся человек, обознался!

– Правда, Жанка, что ты о ерунде беспокоишься?! – поддержала Ирина. – Катюша, дай я на тебя посмотрю!

Катька тут же отскочила в сторону и принялась вертеться вокруг своей оси. Несмотря на полное отсутствие косметики и какие-то жуткие бесформенные брюки, она выглядела неплохо – просто лучилась доброжелательностью и энергией. Зубы белели, глаза блестели, она не ходила, а бегала и прыгала, как мячик. Из-за брюк не видно было, похудела Катька или нет, но что загорела и поздоровела – это несомненно.

– Ой, как я рада! – Катька снова полезла целоваться. – Как же я рада, что вернулась!

– Надоела Европа? – усмехнулась Жанна.

– Да нет, что ты! Только дома все же лучше.

Ирина с Жанной переглянулись. Вряд ли Катерине покажется дома лучше, учитывая, что вернется она в свою комнату в коммуналке.

– Поехали, девочки! – встрепенулась Жанна. – Водитель ждет давно!

– Что я вижу? – удивленно заверещала Катька, когда увидела на стоянке старенькие невзрачные «Жигули»-«пятерку». – Жанка, а где же твой сказочный «мерседес»?

Когда она уезжала, Жанна как раз купила себе новую игрушку – серебристо-серый двухместный «мерседес SLK» со складным верхом.

– Недолго музыка играла… – вздохнула Жанна. – Влетела я на нем в такую жуткую аварию… Самой-то ничего, а вот он… – В голосе подруги послышались слезы. – В общем, ремонт влетит в копеечку! – Жанна взяла себя в руки и закончила спокойно: – И теперь взяла я у одного знакомого «девятку», потому что не могу же я на работу на метро ездить!

– Точно, – поддакнула Ирина, – на метро никак невозможно…

Жанна подозрительно покосилась на нее, но продолжала:

– И вот, «девятка» эта такой дрянной машиной оказалась! Ни с того ни с сего встает посреди дороги, как осел на перевале! И ничего же с ней, паразиткой, не сделать! Знакомый от этого и отказался на ней ездить, купил себе «ауди». Нет, ну я просто диву даюсь, как люди на таком барахле еще ездить умудряются! – Жанна пнула ногой ни в чем не повинную «пятерку».

Водитель сказал сердито:

– Дамы, вы ехать собираетесь? А то до утра отсюда не выберемся.

– Конечно-конечно, – засуетилась Катя, – вы не беспокойтесь, мы все оплатим!

Она закрутилась, считая вещи. Мест было семь, сама Катька восьмая. В багажнике все ее хозяйство не поместилось, пришлось сумки и какие-то небольшие свертки взять на колени. Жанна ворчала, что это форменное безобразие, что Катька совершенно не умеет упаковывать вещи, что набрала какой-то ерунды, сувениров, на которые никто и смотреть-то не будет через месяц. Катька только загадочно усмехалась в ответ.

Подруги еще раньше решили, что Катя поедет пока к Ирине, но она заартачилась:

– Девочки, домой хочу, по Зое Вениаминовне соскучилась и по комнате своей!

Снова Жанна с Ириной переглянулись и сообщили Катьке, что с ее соседкой по квартире Зоей Вениаминовной ничего не случилось, только после смерти своего любимого кота Тихона она сама стала немного прихварывать и решила продать комнату и поселиться у сестры, что наконец и сделала. Комнату купил какой-то мрачный мужик страшно-криминального вида, поставил железную дверь и сменил все замки, а сам в квартире не живет, так что Катерине нужно будет еще его долго искать, чтобы попасть на свою законную жилплощадь.

Катька заохала было, но тут же махнула рукой и рассмеялась:

– Найдем его как-нибудь, а пока – ладно, Ирка, едем к тебе! У тебя кто дома-то?

– Да никого теперь, только мы с Яшей. Детей летом отправила в Англию учиться, муж по-прежнему там, преуспевает…

– Вы оформили развод? – прямо спросила Катя.

– Да зачем! – Ирина махнула рукой и отвернулась. – Пускай ради детей пока все будет по-прежнему.

Теперь настал черед переглядываться Жанне и Кате. Ирка в своем репертуаре – никогда не скажет все честно и не позволит, чтобы ее жалели. Муж ее несколько лет назад уехал в Англию преподавать да так там и остался. Формально они не ссорились, и он присылал деньги на детей, но перевозить к себе семью не спешил. И если бы Ирка, умница Ирка, не нашла себе интересную и необычную работу, она бы пропала от тоски. Когда прошлой весной они смогли не только вылезти из свалившихся на них страшных неприятностей, но и заработать неожиданно много денег, Ирина сумела повернуть свою жизнь в нужное русло. Дети уехали к папочке, пускай он о них заботится, а вот у самой Ирки, судя по всему, личной жизни как не было, так и нет.

Катя дала себе слово сегодня же вечером поговорить с подругой по душам и выяснить подробности. Так что даже лучше, что она пока поживет у Ирки.

– Вот в этот проезд сверните, пожалуйста, второй подъезд от угла, – сказала Ирина водителю и добавила: – Извините за задержку, мы вам так благодарны…

Жанна фыркнула. Ирка в своем репертуаре – вечно всех благодарит. За что, интересно, нужно спасибо говорить этому типу – за то что подгонял и всю дорогу неодобрительно молчал? Наняли тебя до аэропорта и обратно, так уж, будь любезен, вези и не чирикай! За какую сумму сговорились – так и заплатим, и никакое спасибо тут ни при чем! А в благодарностях рассыпаться можно перед знакомым, если подвез и денег не взял. Хотя она, Жанна, предпочитает не пользоваться услугами знакомых. За деньги-то гораздо проще…

Выгрузили кучу вещей, Катька хлопотливо их пересчитывала. Получалось сначала шесть, потом восемь. Тут замешалась еще Жаннина сумка, Катька рассердилась, снова принялась пересчитывать, водитель в это время получил свою плату и уехал, не попрощавшись.

– Хам какой! – процедила Жанна.

– Может быть, действительно человек торопится, – заступилась Ирина, подхватила синий чемодан и понесла его к лифту.

Жанна сгребла в охапку многочисленные свертки и пакеты и двинулась за ней, Катька поспешала сзади с большой сумкой и длинным рулоном в жесткой оберточной бумаге.

В квартире радостно их приветствовал Яша – рыжий длинноухий кокер-спаниель, которого Ирина взяла в дом прошлой весной при активном содействии Катиной соседки Зои Вениаминовны. Кокер был бездомный, чему Ирина очень удивлялась, потому что Яша оказался очень воспитанной и послушной собакой – никогда не убегал на прогулке, ел, что дают, и хулиганил в пределах нормы. Как получилось, что такого замечательного кокера потеряли хозяева – осталось тайной. Ирина очень привязалась к ласковому песику, и Яша платил ей не менее горячей привязанностью.

Катька тут же бросила вещи и принялась облизывать кокера. Ирина направилась на кухню – по неистребимой привычке всех русских людей встречу праздновали за столом.

Жанна приехала прямо с работы, устала и хотела есть, сама Ирина тоже не успела перекусить перед отъездом, Катьку же плотно накормили в самолете, но поесть она никогда не отказывалась, это подруги помнили хорошо. Ирина быстро сновала из кухни в комнату, накрывая на стол, Жанна скрылась в ванной, а Катька бестолково толклась под ногами, что-то жевала на ходу, рассказывала невнятно про поездку, перескакивая с одного на другое, – в общем, Катька была такой, как всегда, Европа ничуть ее не изменила. Стол был сервирован, закуски расставлены.

– Это даже хорошо, Жанка, что ты сейчас не за рулем, – обратилась Катя к подруге, – у меня есть такой мускат! Он из Сан-Марино, только там его производят и никуда не экспортируют! Совершенно потрясающая вещь, да вот сейчас сами попробуете…

Ирина бросила мимолетный взгляд на Жанну и в который раз поразилась ее умению приводить себя в порядок за самый короткий срок. Казалось бы, только что явились они все растрепанные, нагруженные вещами, и через десять минут Жанна выходит из ванной во всеоружии – свежая, причесанная и подтянутая. Она очень худая, спортивная и одевается в престижных магазинах, конечно, очень хорошо и достаточно дорого, но, на взгляд Ирины, несколько экстравагантно. Вот и сейчас на Жанне ярко-алый брючный костюм – очень обтягивающие брюки и коротенький жакетик. Сама Ирина такое никогда не решилась бы надеть. Правда Жанна – яркая брюнетка, красное ей к лицу, но, убей Бог, эти огромные серебряные серьги совершенно не подходят к такому костюму. Но тут уж ничего не поделаешь, сама Жанна признается, что обожает серебряные побрякушки. Золото она не носит, не потому что не может себе позволить, просто считает, что серебро ей гораздо больше подходит. Вечно навесит на себя разных цепочек и монист, так что звенит при ходьбе, как китайская погремушка. Хорошо, что сегодня одними серьгами обошлась…

Тут Ирина осознала, что занимается злопыхательством, и улыбнулась подруге.

– Куда я ее положила, бутылку эту? – Катька копошилась в сумке.

Жанна села за стол, налила себе минеральной воды, ухватила листик зеленого салата и откинулась на спинку стула.

– Ой! – донесся вдруг Катькин вопль. – А где мой Мамбазимбра?

Подруги переглянулись – похоже, что от перемены часовых поясов Катька начала заговариваться…

Из прихожей послышались звуки разрывания бумаги, какая-то возня и Катькины причитания.

– Что случилось? – Ирина бросилась на помощь.

– Ой, девочки! – У Катьки слезы повисли на рыжих ресницах. – Мамбазимбра пропал! Я его потеря-а-ла!

– Кто такой этот Мамбо… Бумбо… Зимбо… – Жанна критически смотрела на Катерину.

– Мамбазимбра – это негритянский божок, то есть не он сам, конечно, а его статуя.

– И как она выглядела, статуя этого твоего… Мамбазимбры? – мягко спросила Ирина.

Она сумела выговорить сложное негритянское имя без запинки, и подруги воззрились на нее: Жанна – с искренним изумлением, а Катерина – с благодарностью.

– Такой… из черного дерева… – Катька руками показала какой.

Выходило, что сверток, где находился Мамбазимбра, был длиной сантиметров сорок, и как только Катька умудрилась его потерять?

– Катька, ну кто так делает? – не выдержала Ирина. – У тебя была целая куча каких-то свертков и пакетов, нет чтобы все сложить в одну, ну две сумки…

Заметив, что Катерина всерьез рыдает, она осеклась на полуслове.

– Ну не нужно, неужели он такой ценный, этот твой Мамбазимбра? Много денег за него отдала?

– Вы не понимаете, – всхлипывала Катя, – это талисман… ой, что же я наделала!

– Не реви! – прикрикнула Жанна. – Что ты, в самом деле, как маленькая! Найдем мы твоего Мумбо-Юмбо!

– Мамбазимбру… – упрямо поправила Катя. – А как ты его найдешь-то?

– Очень просто! – выдала Жанна. – Ты его забыла в машине, больше негде. Там, на стоянке в аэропорту, ты ведь пересчитывала вещи? И было ровно семь мест, я точно помню. А здесь, у дома, ты запуталась…

– Да еще ты мне свою сумку подсунула! – вспомнила Катя.

– Это не важно, – поморщилась Жанна, – а важно то, что я записала номер той «пятерки», которая везла нас из аэропорта.

– Зачем ты это сделала? – полюбопытствовала Ирина.

– Так просто, сначала запомнила, а потом записала, в силу привычки, – призналась Жанна. – Так что, Катерина, не тушуйся, найдем мы твоего Мордозиру!

– Мамбазимбру! – хором поправили Ирина и Катя.

– Жанночка, а когда ты сможешь выяснить его телефон и адрес? – Катька умильно заглядывала Жанне в лицо. – Понимаешь, он мне очень, очень нужен!

– Завтра на работе все запросто выясню по компьютерной базе данных, – проворчала Жанна. – Ирка, мы будем есть сегодня или нет? У меня уже все от голода подвело!

– Сейчас-сейчас, – спохватилась Ирина, – мясо в духовку только суну разогревать, и начнем…

Мускат и вправду оказался выше всяческих похвал, хоть и полагалось его пить, закусывая только фруктами, и ничем больше.

– Расскажи, что это за Мамбазимбра такая, – попросила Ирина.

– Ой, девочки, вы не представляете! Я купила его в Фигейро-да-Фош на барахолке!

– Где? – хором заорали Ирина с Жанной. – Где ты его купила, повтори?

– В Фигейро-да-Фош, – удивленно повторила Катя. – А что такого? Это город такой в Португалии.

– Катька, как же тебя занесло в Португалию, в этот Офигейро-да-как-его-там? – Жанна с размаху налила себе полбокала муската и хлопнула его залпом, хотя никогда особенно спиртным не увлекалась – привыкла уже, потому что всегда за рулем. – Ты же ехала во Францию…

– И во Францию, и в Италию, и в Испанию, – хладнокровно перечисляла Катя, – а потом решила заехать еще и в Португалию. Кстати, мускат этот так не пьют – стаканами-то. Его смаковать надо.

– Зачем тебя понесло на барахолку? – вставила Ирина, видя, что резкий ответ застыл на губах Жанны. – Что ты там забыла?

– Многое, – вздохнула Катя. – Во-первых, такие базары – это ужасно интересно. А во-вторых, я искала там материал для работы. Вы вообще-то не забыли, что я художник?

Ирина, конечно, помнила, что Катя художник, хотя как правильно назвать то, чем она занималась, она не знала. Катерина собирала разные цветные тряпочки и нашивала их потом на основу. Получались панно, очень красивые, у Катьки, несомненно, был талант и художественный вкус. Жанна только посмеивалась тихонько над Катей, она совершенно не понимала, как можно тратить столько времени на работу, которая не приносит много денег. В этом вопросе подруги не были с ней согласны.

– Ой, девочки, вы не представляете, чего я только там не видела! – захлебывалась Катька. – И накупила столько разного всего, что мне теперь лет на десять хватит! И в голове такие идеи, просто закачаешься! Сейчас разберемся с приездом, запрусь у себя и начну творить!

– А при чем тут твой этот… Квазимодо? – процедила Жанна. – Он тоже тебе нужен для работы?

– Нет. – Катерина потупила очи и зарделась. – Тут совсем другое. Мне его продала одна женщина, старая негритянка с Антильских островов. Она сама ко мне подошла и говорит, что видит, какая я одинокая, и что мне просто необходимо иметь у себя Мамбазимбру. Этот замечательный божок у них там отвечает за то, чтобы ни одна женщина не осталась без мужа, потому что женщине без мужа жить трудно. Так вот, если я буду всегда иметь при себе этого Мамбазимбру, то он посодействует, чтобы в скором времени у меня появился любящий и ласковый муж, вот!

Жанна захохотала так громко, что впечатлительный кокер Яша выскочил из-под стола и удрал на кухню, поближе к духовке, из которой пахло неземным ароматом тушеного мяса. Ирина низко наклонила голову, чтобы скрыть улыбку. Катька верна себе – доверчива до глупости. И наивна до предела, как будто ей не тридцать семь лет, а семнадцать. Хотя как раз семнадцатилетние девицы сейчас очень практичны и уж вряд ли попадутся на удочку Мамбазимбры.

Катерина надулась было, но тут же лицо ее просветлело.

– Смейтесь-смейтесь, а вот как выйду я замуж, не так заговорите! Та женщина сказала, что главное – это верить, и Мамбазимбра обязательно поможет. Так что еще завидовать будете!

– Да с чего ты взяла, что завидовать? – рассердилась Жанна. – С чего ты вообще взяла, что все так и умирают – хотят замуж? Да и сама-то ты, что хорошего ты видела от своих мужиков?

– Ты так говоришь, как будто их у меня сотня была! – вспыхнула Катя. – Просто не попался еще настоящий, вот и все…

Но Жанна в спорах редко слушала собеседника – сказывалась горячая кавказская кровь. Тем более Катерину она никогда не воспринимала всерьез, поэтому только отмахнулась и продолжала в запале:

– Или вот хоть Ирку возьми! Вот она перед тобой – замужняя женщина, и что?

– Я мясо проверю! – Ирина сорвалась с места и выскочила на кухню, как оказалось, очень вовремя, потому что мясо в духовке действительно уже начало сохнуть.

Когда она вернулась, красиво разложив куски мяса на блюде и посыпав зеленью, подруги уже молчали. Катька грозно сверкала глазами, а Жанна притихла. Ирина улыбнулась как ни в чем не бывало и, разлив по рюмкам красное вино, сказала тост:

– За нас! Чтобы все у нас было отлично и у каждой исполнилось самое заветное желание!

Подруги поняли намек – оставить друг друга в покое и просто радоваться встрече, и в дальнейшем вечер прошел без эксцессов. Беседа перепрыгивала с одного на другое, Катерина много рассказывала о поездке, к сожалению, фотографии еще не были напечатаны, но все согласились, что снимки будут изумительные.

К чаю у Ирины был замечательный пирог с начинкой из свежих абрикосов по рецепту из журнала «Лиза». Абрикосы полагалось разделить на половинки и шесть часов держать в сахарном сиропе, с добавленной ромовой эссенцией, после чего положить в форму нежное песочное тесто и разложить аккуратно на нем абрикосы, посыпанные сахарной пудрой. Жанна попросила кофе, сказала, что она жутко сытая и пьяная.

– А теперь подарки! – возвестила Катя, в отличие от сонных и сытых подруг она была полна энергии. – Девочки, я привезла вам кучу замечательных бесполезных подарков!

Жанна хмыкнула, но ничего не сказала, потому что им давно известен был Катькин принципиальный подход: подарки должны быть только бесполезными. Нужную вещь человек сам себе купит, и выберет ее по своему вкусу, так что если подарить что-нибудь нужное, но неподходящее, то вызовешь только досаду. А бесполезный подарок – это просто знак внимания, раздражения он не вызывает, и принимают его с благодарностью. Спорить в этом вопросе с Катькой было невозможно.

Катерина приволокла из прихожей синий чемодан и отыскала в сумочке маленький плоский ключик.

– Сейчас-сейчас, – бормотала она, – встав на колени, – у него всегда замок заедает…

Ключ, однако, совершенно не хотел не только поворачиваться, но даже входить в замок. С огромным трудом Катька впихнула его в щелочку замка, но он застрял там намертво – ни туда, ни сюда. У Ирины появились некоторые смутные подозрения, она хотела было что-то сказать, но Катерина, раздосадованная нелепой задержкой, схватила со стола тяжелую мраморную пепельницу и с размаху шандарахнула по ключу. Ключ выпал вместе с замком, окурки рассыпались по ковру.

– Катька, что с тобой происходит? – удивилась Жанна.

– Да ничего особенного! – весело завопила Катерина. – Надоело мне с этим замком возиться! Теперь, наверное, не скоро за границу поеду, за это время замок починю!

И она картинным жестом откинула крышку чемодана. Ирина заглянула внутрь, и подозрения ее тут же окрепли.

На самом виду поверх одежды в чемодане лежал жуткий оранжевый медведь. Медведь был большой, пушистый, с глазами-пуговицами. Медведь был в клетчатых лиловых штанишках.

Ирина невольно прикрыла глаза, которые начало резать от ужасающего сочетания цветов – апельсинового с лиловым. Катька не могла за четыре месяца так измениться, человек с отличным художественным вкусом просто не может купить такого медведя. Жанна тихонько переступила рядом, до нее тоже дошло, что дело явно нечисто.

– Что это вы так на меня смотрите? – всполошилась Катька и заглянула в чемодан.

– Что это? – раздался ее вопль. – Кто мне его подсунул?

Она скрылась в чемодане и принялась выбрасывать оттуда белье, одежду и разные женские аксессуары.

– Это не мое, девочки, это все – не мое! – вскричала она наконец. – Девочки, это не мой чемодан!

Ирина с Жанной переглянулись. Они и так поняли, что чемодан не тот – уж слишком маленького размера были платья, брюки и белье, к тому же все довольно дорогое, Катька такого никогда не носила. Она вообще была на редкость равнодушна к одежде, могла ходить в каких-то жутких расклешенных сарафанах или цветастых платьях.

– Ну что ты опять ревешь! – начала Жанна. – Обычное дело – перепутала чемоданы. С кем не бывает? Смотреть надо было лучше!

– Я его в Париже покупала, такой хороший чемодан, красивый… – Катерина вовсю шмыгала носом.

– Да? А тебе не пришло в голову, что Париж – очень большой город и что там бывает много русских туристов, которые тоже покупают чемоданы? – не выдержала Ирина. – Тебе не пришло в голову, что такой синий красивый чемодан может быть не только у тебя и что следует, прежде чем хватать вещи, все же проверить багажный талон? Хоть бы ниточку какую-нибудь привязала на него, что ли…

– Надо же… а я-то еще удивилась, что мой багаж приехал самым первым, обычно мне никогда так не везет…

– Ладно, не расстраивайся, – решительно сказала Жанна, – у тебя там было что-то ценное?

– Да так… подарки, одежда… вино и шоколад в этой сумке, а материал для работы я везла отдельным свертком. Художественные альбомы и проспекты тоже в сумке.

– Ну тогда все в порядке! – повеселела Жанна. – На одежду твою наверняка никто не польстится, на подарки бесполезные тоже. Позвонишь завтра в аэропорт, может, твой чемодан и вовсе не забрали. Не все же такие растяпы, как ты!

– Ну и ладно! – Катерина, как всегда, легко утешилась. – Главное, что тряпочки мои целы.

Жанна собралась домой, Ирина убрала со стола, вымыла посуду и погуляла с Яшей. Все это время Катька болтала по телефону с родственниками. У нее в квартире на звонки никто не отвечал.

– Ну что, Катерина, будем ложиться? – вздохнула Ирина. – Что-то я сегодня устала…

– И не думай! – категорически заявила Катя. – Пока не расскажешь, как у тебя дела, спать не пойдешь!

– Тебя что интересует – работа или личная жизнь? – улыбнулась Ирина.

– Все! – твердо ответила Катя. – Меня интересует все.

– Ну что… вышла книжка, а в ней два детективных романа… я тебе ее посылала с дарственной надписью, между прочим. Ты получила?

– Конечно! И можешь себе представить – я их прочитала!

Ирина улыбнулась – Катька вообще-то терпеть не могла ни детективов, ни любовных романов, так что прочтение Ирининой книги для нее можно приравнивать к подвигу.

– Ирка, ей-богу не вру, но мне понравилось! – бурно восхищалась Катя. – Так интересно, и язык хороший! Опять же с юмором…

– Скоро еще одна выйдет, в другом издательстве, и еще я пятый роман закончила…

– Ирка, не морочь мне голову! – решительно прервала Катя. – Разумеется, ты умница, я всегда в тебя верила, что ты найдешь работу по душе и по способностям, так что там все в порядке. А вот как у тебя с мужем?

– Знаешь, он ведь приезжал сюда этим летом, когда мы детей в Англию отправляли…

– Да что ты? – оживилась Катя. – Вот, понимаешь, гусь какой! Пока ты сидела без работы и лелеяла его детей, он и носу не казал, а как только у тебя появились собственные деньги, а стало быть, и независимость, он сразу же всполошился! Ну и что вы решили, разговор-то хоть у вас был?

– Да был! – Ирина махнула рукой и отвернулась. Неохота было пересказывать Кате их долгую и непродуктивную беседу с мужем. – Пока решили оставить все как есть, мне развод совершенно не нужен, ему тоже…

– Вот гляжу я на тебя, Ирка, и думаю, что тебе бы Мамбазимбра тоже не помешал! – решительно заговорила Катя. – Сил нет смотреть, как пропадает такая женщина! Выглядишь ты отлично!

– Вот уж неправда! – рассмеялась Ирина. – Это ты выглядишь отлично – посвежела, загорела… А я от сидячего образа жизни в четырех стенах совсем заплесневела.

– Вот тебе и нужно встряхнуться!

– Ладно, пускай сначала тебе Мамбазимбра поможет, а там посмотрим! – веселилась Ирина.

С этой благой мыслью они обе заснули.

Ксения внимательно следила за транспортером, по которому медленно проплывали вещи пассажиров. Ее синего пластикового чемодана все еще не было. Третий раз проехал по кругу желтый кожаный баул с красной наклейкой, огромная клетчатая сумка, в каких обычно перевозят свой товар «челноки», перегородила на мгновение движение на ленте транспортера, как громоздкая баржа на реке, но потом повалилась на бок и проехала за поворот. Уже почти все пассажиры ее рейса разобрали свой багаж, и Ксения начала нервничать. И тогда наконец появился ее долгожданный чемодан из синего матового пластика, купленный в парижском «Маркс энд Спенсере». Ксения подхватила чемодан и торопливо зашагала по «зеленому коридору».

На выходе из таможенной зоны от толпы встречающих отделился высокий худощавый элегантный брюнет в бежевых свободных брюках и короткой замшевой жилетке.

– Вас ожидают в гостинице «Петергоф», – проговорил он с полуутвердительной интонацией.

– Ничего, подождут еще полчаса, – произнесла Ксения отзыв.

– Давайте, я помогу. – Брюнет протянул руку к чемодану.

– Да нет, я уж сама! – Ксения криво усмехнулась. – Я уж передам ему из рук в руки!

– Как хотите. – Мужчина пожал плечами и направился к выходу.

За рулем темно-синего «форда» их дожидался здоровенный мрачный тип лет сорока пяти с загорелой блестящей лысиной и буграми мышц, выпирающими из-под темной от пота рубашки. Он пробурчал что-то неразборчивое – должно быть, поздоровался, и Ксения не сочла нужным ответить. Ее опасное путешествие приближалось к концу, нервы были напряжены, повсюду мерещилась угроза. Скорее бы добраться до места, встретиться с Борисом и наконец забыть обо всех проблемах!

«Форд» выехал на шоссе и помчался в сторону Пулковских высот.

– Разве нам не в город? – недоуменно поинтересовалась Ксения.

– Нет-нет, – брюнет вежливо улыбнулся, – нас ждут на даче!

Машина съехала с шоссе на узкую грунтовую дорогу, мимо пролетела светлая березовая роща, большое поле, засеянное высокой травой. Из-за поворота дороги показалась маленькая невзрачная деревенька – несколько неказистых бревенчатых домишек, прячущихся от посторонних глаз в густых, запущенных яблоневых садах.

«Форд» остановился перед покосившимися воротами, брюнет вышел, распахнул ворота, и они въехали во двор.

– Это дача? – Ксения удивленно уставилась на полуразрушенный дом под драной толевой крышей. – Куда это мы приехали?

– Дача, дача, – равнодушно проговорил брюнет, открывая дверцу машины, – здесь нам никто не помешает. Выходите! – Вся его вежливость и предупредительность исчезли без следа.

Ксения взглянула на его лицо, увидела пустые озабоченные глаза и поняла, что она глупо попалась, что ее обманули, как наивную девчонку, и что с Борисом она не встретится.

Она забилась в глубину салона, сжалась в комок, но плешивый верзила развернулся к ней, схватил за шкирку, как котенка, и вышвырнул из машины. Снаружи ее подхватил брюнет, обнял за плечи, помог удержаться на ногах и повел к дому, приговаривая:

– Ну зачем же, зачем же так, зачем нам неприятности? Нам неприятности не нужны, мы хотим как лучше. Мы хотим все по-тихому… Ты девочка большая, все понимаешь и не будешь шуметь…

Она девочка большая. Она все понимает. Она понимает, что живой ее отсюда не отпустят. Ей осталось жить самое большее час-полтора.

Закричать? Позвать на помощь? Да кто же здесь услышит! Ее потому и привезли сюда, в эту забытую Богом деревеньку, что здесь нет ни души, что, хотя до города всего несколько километров, здесь можно кричать, стрелять, можно устроить настоящее побоище, и никто ничего не услышит, а если даже услышит – побоится вмешаться…

Ее охватила странная апатия. Она шла, безвольно переставляя ноги, не думая о том, что ее ждет.

– Вот так, вот и славно, – приговаривал брюнет, медленно заводя ее на скрипучее рассохшееся крыльцо, – все по-тихому, ни стуку ни грюку, нам ведь шум ни к чему, правда?

Следом за ними шел потный плешивый мордоворот с синим чемоданом в руке.

Притворив за собой дверь избушки, он швырнул чемодан на пол и грубо прорычал:

– Ключ давай!

– Да, Ксюша, – промурлыкал брюнет, – давай-ка ключик от чемодана! Ты же девочка большая, понимаешь, что все равно мы его заберем…

Почему-то этот брюнет с его ласковыми фальшивыми интонациями казался Ксении страшнее лысого громилы, от его пустых, равнодушных глаз у нее по спине побежали ледяные мурашки.

Она полезла в сумочку за ключом, оба похитителя жадно следили за ее руками.

Брюнет выхватил у нее из рук маленький плоский ключик, сунул в замочную скважину чемодана – и тихо выругался.

– Ты что, – поднял он на Ксению бешеный взгляд, – шутить вздумала? Ты же, мать твою, большая девочка! Ты же понимаешь, что мы с тобой сделаем! Где ключ?

– Это тот самый ключ… – еле слышно проговорила Ксения, и он понял, что она не врет, что она сейчас просто не может врать.

– Почему же, блин, он не подходит?

– Да кому нужен этот ключ? – прорычал лысый и одним ударом кулака сшиб с чемодана замок. – Что ты из всего проблемы делаешь?

Чемодан распахнулся, и из него посыпались незнакомые Ксении вещи – безвкусные юбки, лифчики немыслимого размера, что-то вроде огромного лоскутного одеяла…

– Это не мой чемодан… – проговорила она вполголоса, но похитители не слышали ее, им было не до того – они отдирали ножом подкладку чемодана, искали тайник.

Они не слышали ее и не смотрели в ее сторону.

Ксения внезапно ожила. Она поняла, что сейчас – тот самый момент, когда она должна действовать, что сейчас – ее единственный шанс…

Бандиты стояли между ней и дверью, поэтому она бросилась к окну. Надев сумочку на руку, как боксерскую перчатку, высадила окно и в снопе осколков бросилась в него, как в прорубь. Почувствовав боль от порезов на лице, упала в густые заросли крапивы под окном, вскочила на ноги и припустила по запущенному огороду, петляя как заяц.

– Ты куда, стерва! – послышался сзади злобный хриплый крик лысого бандита, и сразу вслед за этим криком совсем негромко прозвучал револьверный выстрел.

Ксения споткнулась, ноги ее подогнулись, и она упала в густой пыльный бурьян. Перед ее широко открытыми глазами переплетались стебли травы, спешили по своим неотложным делам насекомые. Особенной боли Ксения не чувствовала, только свет в глазах постепенно мерк, и жизнь, пульсируя, толчками покидала ее.

– Ты что же, блин, натворил! – раздался над ней недовольный голос брюнета. – Нам же сказали – если не будет бумаг, тогда ее живую привезти, а ты наповал грохнул! Что теперь делать?

Наутро Катерина проснулась поздно, когда Ирина уже сбегала ненадолго прогуляться с Яшей и сварила кофе. Позавтракали остатками вчерашнего пиршества, позвонили Жанне, но дома никто не отвечал – видно, ушла уже в свою нотариальную контору.