Под сенью короны Уэджерс К. Б.

Глава 4

Я спокойно выспалась. Без паники, без слез. Быстро взглянув на время на своем смати, я обнаружила, что проспала почти шестнадцать часов, и первое из солнц Пашати уже вставало. Свет Насатьи, главной звезды, затмил свет Дасры. Второе солнце ушло по своей орбите на дальний край системы. Пройдет еще десять лет, пока оно не вернется обратно и не принесет с собой зловещие зимние сумерки и удушающую летнюю жару. Сейчас Дасра казалась всего лишь тусклой звездой рядом с солнцем. А большую часть времени ее вообще не было видно.

Я чувствовала себя примерно так же, как эта звезда. Плыву по течению, следуя путем, которого не знаю и сама.

– Проклятье, – пробормотала я и сильно потерла лицо руками. Заснула я одетой – хоть что-то хорошее. Прокралась к окну, тихо ступая ногами в носках.

Несколько недель назад я храбро нырнула в хаос и теперь знала, что это было верное решение. Хотя внешне я казалась спокойной, на самом деле я металась от одного дела к другому в отчаянной надежде, что люди вокруг не позволят мне налажать слишком сильно.

«Не драматизируй, Хейл», – прозвучал в голове низкий веселый голос Портиса. Я не обратила внимания. Пусть себе смеется. Все равно он умер, и снова услышать его голос я могу только в своем воображении. Портис был моим лучшим другом, моим возлюбленным и тем человеком, которого мои бывшие телохранители послали за мной, когда я ушла из дома.

Все это время он старался охранять меня. Сообщал домой обо всех моих поступках – хотя временами сильно редактировал свои рассказы.

«Я скучаю по тебе, придурок».

«Это не сложнее, чем управлять кораблем, сама знаешь. Так что кончай сомневаться и вперед».

– В сутках слишком мало часов… – Меня взбесил собственный ноющий голос, я зашипела и отвернулась от окна. В сутках столько же часов, сколько всегда, и остальные люди вполне справляются.

У окна в гостиной стоял Эммори и смотрел на море. Губы его шевелились, и я слышала тихий шепот – он разговаривал по смати. Повернувшись ко мне, он улыбнулся.

Внезапно мой смати задребезжал сигналом тревоги – приближалась ракета. Я не успела даже закричать, как окно взорвалось пламенем, и Эммори исчез.

Я проснулась с криком, рванулась вперед и свалилась с кровати. Ударилась коленями об пол, судорожно дыша и все еще чувствуя запах дыма. Я прижалась лбом к гладкому дереву, и из глаз потекли слез.

– Это сон. Просто-напросто сон, Шива его побери! Соберись, Хейл…

На краю поля зрения плавали часы, и я поняла, что проспала шестнадцать часов. Как и в этом кошмаре. Я вскочила и вышла из спальни.

Эммори стоял у окна, но, в отличие от сна, прервал свой разговор, как только я вошла.

– Я перезвоню. Ваше величество?

– Отойди от окна. – Я знала, что это глупо, но все же схватила его за руку и оттащила к двери спальни. – Это… я… у меня… ты погиб…

Я осела на пол, и Эммори опустился рядом со мной.

– Это был сон, ваше величество. Кошмары – один из побочных эффектов фрина. Вы сами это знаете.

– Он был такой реальный, – я спрятала лицо в ладонях, плача и ненавидя себя за это. – Как глупо. Я не могу позволить…

– Вы шли вперед с того дня, как вернулись на эту планету. Вас едва не закололи, едва не застрелили, едва не отравили и едва не взорвали. Хейл, слабого человека любая из этих вещей подкосила бы и заставила сдаться.

Странно было слышать, как он произносит мое имя. В прошлый раз это случилось сразу после взрыва на площади Гаруды. Я посмотрела на него и вытерла слезы.

– Почему ты всегда находишь правильные слова?

Уголок его рта дернулся в улыбке.

– Это дар свыше, ваше величество.

– Я чувствую себя так, как будто вообще не спала.

Эммори помог мне встать.

– Вы спали, и спали хорошо. За исключением последней пары минут. Я велю Стасе принести поесть, пока вы принимаете душ. Это должно помочь.

– Надо спешить, наверняка мы…

– Я отменил все встречи на сегодня, ваше величество. Альба перенесет все, что сможет, а остальные потерпят без вас денек. – Он взял меня за плечи и посмотрел мне в глаза. – Вы совершенно измотаны, ваше величество. Хватит фрина. В этот раз мы зашли слишком далеко.

– Я в порядке…

– У вас чуть сердце не остановилось.

Я моргнула, услышав металлические нотки в голосе Эммори, и кивнула.

– Хорошо, договорились. – Рассмеявшись при виде его удивления, я ткнула Эммори кулаком в грудь и вывернулась из его рук. – Думал, я буду спорить? Эмми, мы приложили слишком много усилий, чтобы сохранить мне жизнь. Глупо будет, если я надорвусь и подохну, просто пытаясь управлять этой Империей. Раз уж я тут надолго, надо найти подходящий способ справляться со всем этим.

– Для начала я велел Альбе сократить ваше расписание. Мы просмотрим его, когда вы придете в себя, и решим, что можно поменять.

– Может быть, просто отдать Империю тебе, Эмми?

– Ни за что на свете, ваше величество.

Смех помог прогнать страх, и я пошла в ванную. Душ, чистая одежда – и последние следы кошмара истаяли.

– С кем ты разговаривал? – спросила я Эммори, откусывая печенье.

– Генерал Саито собирается поговорить с сыщиками Пехе и Уинстон через два дня, и я выяснял, буду ли свободен и смогу ли присоединиться к ней.

– Новостей о Биале нет?

– Откуда бы, ваше величество?..

Биалриарн Малик был экамом моей матери. До сих пор неизвестно, участвовал ли он в заговоре, поскольку он сбежал сразу после того, как спас мне жизнь.

Только тогда мой собственный экам сообщил мне, что Биал был из сыщиков. С ним и его сестрой – сразу после того, как их объединили в пару, – произошел несчастный случай: девушка погибла, а Биал впал в кому. Это уберегло его от безумия, от которого часто страдали сыщики.

– Что ты ей сказал?

– Что все зависит от того, как ваше величество себя чувствует.

– Эммори, мне не нужна нянька. – Я подняла стакан и посмотрела на него. – По закону я уже могу пить и все такое.

Пытаться рассмешить его оказалось забавнее, чем я думала. Эммори усмехнулся и покачал головой.

– Ваше величество…

– Серьезно. Я бы лучше сама послушала, что они говорят. Полагаю, у нас достаточно охранников?

– Я полностью одобрил кандидатуры Изы, Гиты и Индулы. Если ваше величество не возражает.

– Ты же знаешь, что нет. Мне нравятся Иза и Индула. С Гитой я пока не слишком хорошо знакома, но доверяю твоему опыту.

Иза Хаджуман служила в полиции и находилась на площади Гаруды во время взрыва. Спокойно действуя под огнем, она оставалась с нами во время нападения на дворец. Я была рада, что она приняла приглашение Эммори и перешла на работу ко мне.

Помимо Гиты, представители еще шести благородных домов Империи предложили мне услуги телохранителя, но только ее кандидатуру одобрил Эммори.

Индула был темной лошадкой. Он, очевидно, совершил что-то, чтобы заслужить доверие Эммори. Я уверена, что дело не только в том, что он был телохранителем моей матери. Кроме того, он помешал Биалу взять меня в заложники, когда мы вернулись во дворец и столкнулись с моей кузиной.

– Я поставлю Гиту в Команду-один с Зином и Кисой. Иза, Индула и Уилл будут в Команде-два. Еще остается много телохранителей, чтобы набрать остальные команды, но мне нужно время, чтобы проверить их.

– Сколько угодно. Я тебе доверяю.

– Приятно слышать, ваше величество, – улыбнулся Эммори.

– Ну, я имела в виду, что ты еще ни разу не попытался меня убить, – я показала ему язык, а потом пожала плечами. – Ты знаешь, что нам нужно для обеспечения безопасности. И я совершенно уверена, что в какой-то момент пообещала тебе и носа в это не совать. Да и вообще, у нас в распоряжении все время мира.

Глава 5

Очень странно было ничего не делать весь оставшийся день. Эммори был прав насчет моего расписания и насчет фрина. Когда через несколько часов после отмены препарата у меня разболелась голова, я поняла, как часто в последнее время превышала дозу.

Пару часов я подремала, но проснулась, снова увидев кошмар. Потом долго копалась в Ханси и других социальных сетях, читала бесконечный поток писем.

После обеда передавали экстренные новости, так что я даже села на диване.

– Альба, выведи новости на стену.

Молоденький репортер стоял перед парком – кажется, в паре километров от дворца.

– …Протестующие начали драку около семнадцати часов по стандартному времени. Хотя большинство в конфликт не вступали и до сих пор не ясно, кто его инициировал, полиция Индраны все же вмешалась. Участники драки были арестованы, но полиция не раскрывает подробностей.

– Ох, етит-твою, – буркнула я, – что опять случилось?

– Насколько мне известно, ваше величество, группа сторонников Апджа вышла на демонстрацию в районе Парка Фонарей. Они столкнулись со своими противниками, и ситуация несколько накалилась.

– Мы знаем зачинщиков?

– Нет, мэм. Я запросила в полиции список арестованных. Посмотрим, когда придет ответ.

– Если через час ты его не получишь, скажи мне.

– Да, мэм. – Альба нахмурилась и безуспешно попыталась спрятаться за планшетом.

– Что такое? – Я нахмурилась.

– Ничего, ваше величество.

– Альба, черт возьми, да в чем дело?

– Возможно, лучше будет просто оставить это дело полиции.

– Правда? – Я посмотрела на Эммори поверх ее головы. Тот пожал плечами:

– Это их юрисдикция, мэм. Короне лучше не вмешиваться.

Я засмеялась и встала.

– Эммори, кого ни спроси, мы уже вмешались. Я же читаю новости. Я не то слишком снисходительна к Апджа, не то не прислушиваюсь к их разумным предложениям.

– Даже если и так, ваше величество, существуют определенные законы. Если власть начнет лезть не в свое дело без особой на то причины, это принесет больше проблем, чем решит.

Я снова посмотрела на экран, где повторялась запись драки. Скорчив гримасу, я махнула рукой и выключила ее.

– Хорошо, пока оставим это, но, пожалуйста, держите меня в курсе.

– Конечно, мэм, – Альба кивнула.

Прошел остаток дня и следующее утро, пока меня снова не охватила жажда деятельности. После обеда мы со Стасей попытались разобрать кабинет отца. Она предложила сделать это сама, но я чувствовала, что должна принять участие.

– Я все проветрила и закрыла ставни, ваше величество.

Я кивнула и сделала шаг прямиком в прошлое.

– Мама заперла кабинет, когда он умер. Здесь двадцать лет ни к чему не прикасались.

Старый стол и полки были накрыты чехлами от пыли, но пол она покрыла толстым слоем. В пыли виднелись отпечатки ног.

При виде массивного папиного стола из светлого дерева в пятнах грязи у меня перехватило дыхание.

– Я сидела вот тут, – я коснулась края стола слева от тяжелого кожаного кресла, – и перечисляла ему планеты Империи, пока он работал. Я вспомнила все, и тогда он повел меня на пляж.

Голос у меня дрогнул, и я села в папино кресло и потянулась к старомодной фотографии в тяжелой деревянной рамке.

Отец – моложе, чем я сейчас, – улыбался и обнимал за плечи двоих парней. Его лучшие друзья, с которыми он вместе учился в академии. Я никак не могла вспомнить их имена. Оба погибли в аварии перед самым началом войны.

– За день до его смерти я сидела здесь и готовилась к экзамену для поступления на флот, – продолжила я, возвращая фотографию на стол. – Он всегда предпочитал сидеть у камина. Мы собирались поговорить с мамой, чтобы она позволила мне начать учиться раньше срока.

«Хейли, детка, уходи», – папин голос был еле слышен по смати, а его кровь стекала по моим рукам.

«Я тебя не брошу», – я сжала его ладонь.

«Я не хочу, чтобы ты это видела. Иди. Люблю тебя».

«И я тебя люблю», – ответила я мысленно, не доверяя собственному голосу. Мои телохранители увели меня прочь.

– Ваше величество, вы в порядке?

Я вытерла глаза и заставила себя улыбнуться.

– Уф-ф… Стася, оставим мебель и книги. Остальное упакуй и отправь на хранение.

– Да, мэм.

Когда мы закончили с уборкой, я села за стол почитать сводки. Но к вечеру мне снова стало неуютно, и я бродила по кабинету, пока Зин тихо стоял у дверей.

На стену транслировались новости – бесконечный повтор известий о бунте, который время от времени прерывался информацией о суде над генералом Праджапати. В зал суда пресса не допускалась, но это им совершенно не мешало. Вина генерала ни у кого не вызывала сомнений – она призналась слишком во многом. Но при этом ее любили, а работа ее никогда не вызывала нареканий. Народ уже требовал королевского помилования.

– Черт возьми, и как мне ее казнить? – пробормотала я.

– Ваше величество?

– Праджапати, – я скривилась и ткнула пальцем в изображение на стене, – я просто не могу ее казнить. Она мне нужна. К тому же ее юристы выдвигают отличные аргументы. Она поддерживала то, что считала более полезным для Империи. А у нас нет никаких доказательств ее участия в остальном.

– У нас тут не демократия, мэм, – оскорбленно ответил Зин, и я прикрыла рот ладонью, чтобы не рассмеяться.

– Слава Шиве! И без того ничего не понятно…

– Что значит, «она нужна вам»?

Я закрыла новости и открыла досье генерала Праджапати.

– В Мумбаи она училась лучше всех. В Военно-космической академии поставила рекорд в ежегодных военных играх, который уже пятьдесят лет никто не может побить. Во время войны она выбила саксонцев с четырех планет. Я не могу избавиться от такого профессионала, будь она хоть трижды предатель. Пусть лично меня она ненавидит. Все равно это глупо. Если не случится чуда, мы окажемся в состоянии войны с саксонцами до конца следующего года.

– Но вы не сможете доверять ей.

– Понимаю. Остается надеяться, что саксонцев она ненавидит больше… Ну или хотя бы что она говорила правду и желает для Империи лучшего. Я докажу ей, что лучшее – это я, – я пожала плечами. – А пока приставим к ней кого-нибудь с приказом стрелять в голову при любом намеке на измену.

Зин ничего не сказал, только выгнул бровь.

– Мне нужно пройтись. – Я потянулась. – Попроси у Стаси плащ.

– Ваше величество, мы не готовились к вашему выходу из дворца.

– Дхатт! – Я подняла руки. – Мне нужно выйти отсюда, Зин, я слишком долго тут торчу. Ты правда думаешь, что в меня опять будут стрелять? Так скоро?

– Мы всегда этого ждем, – ответил он.

– Ты прямо как Эммори, – я скривилась. – В библиотеку хоть можно? Я почти уверена, что мы сумеем сохранить мою жизнь за время этого путешествия.

Зин кивнул.

Я сгребла серое шерстяное сари, которое бросила на пол несколько часов назад, и накинула поверх зеленых штанов и чоли[2]. Когда я вышла в коридор, трое моих телохранителей тихо что-то обсуждали. Киса и Гита поклонились.

– Ваше величество.

Я кивнула в ответ.

«Не спешите со встречей. Обещаю, что не покину дворец. Мы будем в библиотеке, когда закончим», – я отправила Эммори сообщение, хотя была совершенно уверена, что Зин тоже сделал это, едва я вышла из кабинета.

Дворец гудел. Когда я проходила мимо, люди кланялись или приседали в реверансах, иногда я останавливалась поговорить с теми, чьи лица были мне знакомы. Вместе с Зином я постояла в дверях библиотеки, пока ее осматривали другие телохранители. Для широкой публики библиотека была закрыта, но некоторым дозволялся доступ к определенным материалам.

В нашем цифровом мире бумажные книги до сих пор процветали, но большая часть записей все же велась в электронном виде. Здесь хранилось редкое собрание печатных работ. Мама пополняла его часто, но бессистемно, скупая книги по всей Империи, в Солярианском Конгломерате и в других местах. Однажды я спросила папу, зачем она это делает, и он ответил, что ее это радует.

Я вдохнула знакомый успокаивающий запах старой бумаги и подошла к массивному кожаному креслу у огромного камина. В детстве библиотека была моим любимым убежищем – после папиного кабинета. Я сворачивалась в кресле с бумажной книгой или с каким-нибудь текстом в смати и пряталась от всего мира и от мамы.

От приступа ностальгии я даже покачнулась. Зин поддержал меня под локоть.

– Ваше величество?

– Все хорошо. Просто воспоминание.

В камине лежали дрова. Я взяла с каминной полки зажигалку и наклонилась. Гита тут же дернулась.

– Ваше величество, позвольте…

Я остановила ее одним взглядом.

– Я императрица, Гита, а не инвалид.

– Да, мэм. Прошу прощения.

– Ты привыкнешь, – утешила ее я и подожгла дрова. Через несколько минут пламя охватило поленья, а очистители воздуха сразу засекли изменение уровня углекислого газа в зале. Я откинулась на пятки, потом встала.

– Зин, новостей от Таза нет?

– Утром он прибыл во дворец, ваше величество. Альба приготовила комнату для Шивана в гостевом крыле. Мы постараемся включить его в расписание.

– Будет много шума, если я позову его сюда? – я невинно взглянула на Зина.

– Ваше величество, он – второе лицо в Апджа…

– Которое прибыло сюда по моему приглашению. Я уверена, что его обыскивали и просвечивали несколько раз. Можешь даже еще раз его обыскать, когда Альба его приведет. – В дверь библиотеки постучали, и я кивнула Зину.

Гита смотрела на нас, распахнув карие глаза. Киса улыбнулась и пошла к двери вслед за Зином.

– Ты привыкнешь, – проходя мимо, она похлопала Гиту по руке.

Я забралась в кресло с ногами и завернулась в серую ткань. Пламя в камине плясало и потрескивало.

– Ваше величество.

Я улыбнулась Тазу, но он не улыбнулся в ответ.

– Садись. Выпить чего-нибудь хочешь?

– Не откажусь. Чаю, пожалуйста.

– Альба?

– Да, ваше величество. – Она вышла.

Таз сел в кресло напротив меня. Он был одет в темно-синий жакет неру[3] и свободные кремовые штаны.

– Прошу прощения за такой неформальный костюм, ваше величество. Ваш приказ застал меня врасплох.

– Ты прекрасно выглядишь. А «не против ли ты поговорить?» – это не приказ.

– Приказ, если исходит от императрицы.

– Откуда такая неприязнь? – Я села прямее. Альба вернулась, громко цокая каблуками по твердому полу, и поставила поднос на маленький столик. Я кивнула ей и взяла чашку с чаем.

Я изучала Таза сквозь поднимающийся над чашкой пар. После первой встречи мне показалось, что мы сможем снова дружить, как будто последних двадцати лет и не было. Но его настороженный взгляд сказал мне, что я полная идиотка.

– Спасибо, – Таз улыбнулся камергеру, когда она подала ему чай.

Я заставила себя молчать. Добавив в чашку столько молока и сахара, что хватило бы на целый школьный класс, он выпил почти половину, а потом посмотрел на меня.

– Вы научились терпению, ваше величество, – сказал он с кривой улыбкой.

– Жизнь научила.

Я по-прежнему читала его, как открытую книгу. На его лице промелькнуло удивление – он пытался понять, шучу ли я.

– Вы арестовали моих людей, – сказал он.

– Я никого не арестовывала.

– Хорошо, моих людей арестовала полиция. Что вы предпримете по этому поводу?

Мне не нужно было смотреть на своих телохранителей, чтобы узнать их реакцию. Вздох Гиты оказался недостаточно тихим, а взгляд Зина пронзил воздух, как лазерный луч. Я поставила чашку и уставилась на Таза.

Повисла тяжелая тишина, но наконец он опустил глаза и пробормотал:

– Прошу прощения, ваше величество, я вышел за рамки приличий.