Под сенью короны Уэджерс К. Б.

K. B. Wagers

AFTER THE CROWN

Серия «Sci-Fi Universe»

Copyright © 2016 by Katy B. Wagers

This edition published by arrangement with Orbit, New York, New York, USA. All rights reserved.

© И. Нечаева, перевод на русский язык, 2017

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Э», 2017

* * *

Маме, папе,

Трейси, Саре и Джеффри.

Я люблю вас.

Глава 1

Казни совершались в неприметном здании в правительственном секторе, на другом конце города. Когда я вошла в окружении телохранителей, все притихли. Шепотки замолкли. Прошла неделя с момента неудачного государственного переворота, унесшего жизни слишком многих моих телохранителей, и вся моя свита до сих пор была в замешательстве. Поэтому мои экам и дви, Эммори и Кас, стояли рядом со мной. Зин, Уиллимет и Киса держались позади.

Я была одета в черную военную форму – ни сари, ни траурной пудры на лице. Так я выразила свое отношение к предателям, чью смерть мне предстояло увидеть, – моей двоюродной сестре Ганде и бывшему племяннику Лаабу.

– Ваше величество.

Все присутствовавшие в комнате присели в реверансе или низко поклонились.

– Поднимитесь! – Я прошла по комнате, обменявшись приветствиями с судьей, законниками и полицией.

– Ваше величество, – первый министр Эха Фанин отвесил идеальный поклон и протянул мне руку, – мы рады видеть вас в добром здравии.

– Я тоже рада видеть вас, Фанин. Я с огромным облегчением услышала, что вас не ранило в этом хаосе.

Фанин взмахнул длиннопалой рукой.

– Я был в своем кабинете. К счастью, нас тут же изолировали. Впрочем, не думаю, что я был в списке целей, учитывая незначительность моего положения.

Я не сумела ответить достойно. Технически он – глава Генеральной Ассамблеи, но эта организация создана больше для внешнего эффекта. Фанин не имеет никакой реальной власти в правительстве Индраны. Его задача – успокаивать народ.

И даже если я и планировала это изменить, вслух я бы никогда этого не сказала.

– Ваше величество, – два флотских офицера спасли меня из неловкой ситуации. Фанин пробормотал слова прощания и отступил.

– Капитан Тим Стравински. – Мужчина с седеющими висками и ясными серыми глазами отсалютовал мне и кивнул Эммори.

– Капитан.

Сопровождавшей его девушке едва ли сравнялось восемнадцать. Глаза у нее были темно-синие, а светлые волосы она убрала в аккуратный низкий узел, почти касавшийся форменного воротника. Я узнала ее прежде, чем она назвала свое имя. Моя кузина. Член моей семьи. Как и женщина, которую я собираюсь убить.

– Старший лейтенант Джайя Наиду, мэм, – она также отсалютовала мне.

– Лейтенант. – Младшая сестра Ганды не очень походила на свою вероломную родственницу, но какое-то сходство все же просматривалось. Я почувствовала, как напрягся Эммори.

– Я вызвалась присутствовать здесь, ваше величество, чтобы не причинять боль родителям. Они стерли имя предательницы с семейного древа. Я здесь не для того, чтобы сочувствовать ей или облегчить ее уход. Я всего лишь хочу увидеть, как свершится правосудие, – Джайя резко кивнула.

– Передайте своим родителям мои соболезнования, – сказала я. Пару раз я встречалась с тетей во время заседаний Совета матриархов, но никогда с ней не разговаривала. Дядю я не видела с тех пор, как покинула дом. Единственный брат матери остался у меня в памяти добродушным человеком со спокойным лицом.

– Моя семья верна вам, ваше величество.

– Разумеется… Благодарю вас, – пробормотала я, не придумав ответа лучше. Лейтенант Наиду снова кивнула и оставила меня одну.

Лааба никто не сопровождал, кроме его юриста, склонившегося передо мной в поклоне. Отец моего племянника бежал к саксонцам. Его мать и сестра погибли при взрыве бомбы, которую заложили радикалы из Апджа с помощью Лааба же. Семья Лины давно от него отказалась, чтобы не вызвать неудовольствие трона. Не осталось никого, кто мог бы тихо обвинять его и бормотать заверения в верности. Единственный его родственник теперь – это я, но не далее как сегодня утром я издала указ стереть его имя из наших архивов.

Я заметила Лину Суракеш, когда та, уже по-вдовьи наряженная в белое, проскользнула в дверь. Под глазами жены моего племянника пролегли круги, и она так крепко вцепилась в край своего сари, что костяшки пальцев побелели. То, что начиналось как государственный переворот, превратилось для нее в кошмар. Пробормотав свои извинения юристу Лааба, я подошла к двери и стиснула Лину в объятьях, не позволив ей присесть в реверансе. Она испуганно замерла, но тут же воспользовалась моментом.

– Я оставила Тарана дома, – сказала она, делая шаг назад, – подумала, что его присутствие излишне. Он не понимает, что происходит.

– Мудрое решение, Лина. Он все еще член моей семьи. Что бы он ни сделал, в этом виноват его брат. Мы ни в чем не виним Тарана.

В смати доктора Сатир обнаружились данные, которые подтвердили рассказ Лааб, – индийская бледная поганка Amanita virosa Indus в самом деле была подмешана в лукум, который Таран приносил императрице-матери. Я все время думала, что знала об этом доктор Сатир, но тайна умерла вместе с ней. Записей об исследовании принесенного угощения не сохранилось, и я все сильнее подозревала, что во всем этом участвовал экам матери, которого так и не удалось найти. Поведение Биала оставалось загадкой. Он сбежал на Пашати в день неудавшегося переворота, после того как спас мне жизнь.

– Ваше величество, пожалуйста, не забирайте Тарана, я позабочусь о нем.

– Я и не собиралась, Лина. Я получила прошение твоей матери, но уже и сама решила, что ему лучше держаться подальше от двора. Таран останется с тобой.

– Благодарю.

Взгляд Лины устремился поверх моего плеча к клетке в дальнем конце зала.

– Когда-то я любила своего мужа. Думала, он многого добьется.

– Это не преступление, – ответила я, глядя, как пристав ведет Лааба и Ганду в клетку. – Ты же никогда не видела ничьей смерти?

– Нет, я… нет, ваше величество.

Я слегка приобняла ее за плечи.

– Отворачиваться не стыдно. Этот способ тише большинства других, но все равно – кто-то умрет прямо перед тобой. Такой опыт меняет человека.

– Вы это уже видели.

Я почувствовала, что уголок рта у меня невольно дернулся.

– Чаще, чем нужно.

– Тогда я буду такой же сильной, как вы, ваше величество.

Я не сумела сказать ей, что сила тут ни при чем. Что даже самые сильные просыпаются по ночам, обливаясь потом, из-за жутких воспоминаний. Поэтому я отпустила ее и посмотрела на Уиллимет.

– Если ей понадобится выйти, проводи ее.

– Есть, мэм.

– Ваше императорское величество и прочие присутствующие лица, – судья, высокая стройная женщина по имени Сита Клермон, обратилась к собравшимся, пока техники привязывали Ганду и Лааба к столам в камере. Звук их движений приглушала стеклянная перегородка. – Мы собрались сегодня, чтобы увидеть, как правосудие Индранской Империи свершится над Гандой Ронвен Наиду и Лаабом Альбином.

Лааб держался спокойно. Его темные глаза по-прежнему сверкали фанатичной ненавистью. Ганда нервничала, ее взгляд метался по всему залу, и дышала она часто и с присвистом. Столы слегка наклонили, и мы увидели лица осужденных.

Судья Клермон обернулась к узникам за стеклом.

– Вы оба признаны виновными согласно доказательствам и вашим собственным признаниям. Виновными в финансировании войны против государства, непосредственном участии в убийстве правителя, покушении на правителя и измене. В обращении в суд вам отказано решением императрицы. По желанию императрицы сегодня вы испустите последний вздох, и правосудие Темной Матери свершится над вами.

Ганда дернулась. Лааб и бровью не повел.

– Ваше императорское величество, не желаете ли вы проявить милосердие к этим двум предателям?

Я знала, что судья задаст этот вопрос. Дворец завалили письмами о казни. Я прочитала большую их часть даже лично ответила на несколько звонков. Самым интересным оказался звонок от Галактической Комиссии по амнистии.

В конце концов, я не могла позволить никому и ничему повлиять на свое решение. У нас были письменные признания обоих, подтверждающие их причастность ко многим смертям, и этого вполне хватало для обвинительного приговора, что бы лично я ни чувствовала по этому поводу.

Кроме того, мне не слишком-то нравилась идея оставлять своих врагов в живых. Я научилась этому у По-Сина, главы банды контрабандистов и своего бывшего работодателя, и урок был, мягко говоря, непростым.

– Нет.

– Хорошо, – судья Клермон кивнула, – осужденные, ваше последнее слово?

– Я сделала это для блага Империи… – В голосе Ганды не было такого же убеждения, как в голосе экама моей матери, когда он произносил то же самое. – Императрица продалась саксонцам и разрушила Империю до основания. А теперь на трон взошла эта шваль! Преступница и контрабандистка, и это по ее собственному признанию! Она не заслуживает ни уважения, ни верности.

Я постаралась сохранить невозмутимость. Мне ничуть не стыдно за то, что я делала, покинув дом.

– Ганда, если ты не хотела, чтобы я возвращалась, не нужно было убивать моих сестер. Императрицей должна была стать Цера, или ее дочь, или даже Пас. Любая из них подошла бы на эту роль лучше меня. Это ваши заговоры и измена возвели меня на трон.

– Нет, – Ганда покачала головой, по лицу ее катились слезы, но у нее не нашлось аргументов, способных вызвать хоть чье-нибудь сочувствие.

Лааб поднял подбородок, хотя его заносчивый вид не помог полностью спрятать страх в глазах.

– Вы еще пожалеете об этом, – прошипел он. – Мы смотрим в будущее дальше, чем вы можете вообразить, и наши планы куда величественнее этой жалкой Империи. Ты не переживешь следующего оборота планеты вокруг солнца, бандитская шлюха!

По комнате пронесся изумленный вздох. Я скрестила руки на груди и холодно улыбнулась Лаабу.

– Ты не доживешь до того дня, когда ваши планы рухнут, – ответила я.

Он что-то закричал, но приставы, повинуясь быстрому жесту судьи Клермон, его прервали. Коммутатор отключили, и два техника в камере надвинули на лица шлемы, снова опуская столы.

Тысячелетиями основным способом казни в Империи было удушение азотом. Способ быстрый и безболезненный, но, как я уже сказала Лине, это все равно насильственная смерть.

На стене камеры вспыхнули огни, судья Клермон кивнула, и техники дернули переключатели. Воздушные циркуляторы забрали из камеры весь кислород, заменяя его чистым азотом.

Лааб потерял сознание меньше чем за минуту, Ганда продержалась чуть дольше. Кислород в их легких и крови сменился азотом. Гипоксия способна привести к гибели тканей мозга через несколько мгновений.

Я видела куда более неприглядные смерти и ко многим из них имела непосредственное отношение. Я даже не в первый раз стояла по другую сторону стеклянной перегородки и смотрела, как другие люди умирают, но от этих тихих быстрых смертей холодок все равно бежал по коже. Казнь казалась странной медицинской процедурой. Мне стало неуютно. Я смотрела, как поднимается и опадает грудь Лааба, как дыхание становится все более поверхностным, как замедляется сердцебиение на мониторе над столом. Лааб конвульсивно дернулся, и всхлип Лины эхом отдался во всем зале.

– Уйе маа… Выведи ее, Уилл, – прошептала я, не отводя взгляда от умирающих передо мной людей.

Визг монитора, отслеживающего активность головного мозга, затих, когда Уиллимет вывела Лину за дверь. Лааб, а потом и Ганда замерли. Техники в шлемах обошли столы, проверяя состояние своих пациентов и передавая данные судье Клермон.

– Смерть мозга подтверждена, – объявила та, – остановка сердца произойдет приблизительно через три минуты.

Монитор при этих словах замолк, и мы стояли в тишине, ожидая последних слов техников. Тот из них, что стоял рядом с Лаабом, повернулся и кивнул, но я не выдохнула, пока не кивнул и техник, наблюдающий за Гандой.

– Смерть сердца подтверждена. Казнь проведена в двадцать два часа пятьдесят три минуты по стандартному столичному времени. Запишите, что правосудие свершилось.

– Ваше величество… – Я шагнула к стеклу, и в голосе Эммори послышалось предостережение.

– В воздухе пепел, взлетающий вверх, нет больше солнца, Мать-Разрушительница пришла, – вспомнилась мне строчка из стихотворения. – Кас, мы уезжаем. Прикажи подать машину.

Эммори коснулся рукой моей спины.

– Ваше величество, пора.

Я отвернулась от стеклянной перегородки, будучи не в настроении спорить. Кивнув на прощание собравшимся, я позволила своим телохранителям увести меня с места казни обратно во дворец.

* * *

Пройдя прямиком к бару у камина, я сделала глоток из первой же бутылки, которая попалась под руку. В груди вспыхнуло пламя, растопившее часть скопившегося там льда, так что я глотнула еще и поставила бутылку на место.

– Ваше величество…

– Зин, не нужно сейчас меня ругать.

– Честно говоря, мне даже хочется, чтобы сейчас дежурил не я, – улыбнулся напарник моего экама, – будьте осторожнее. Вы почти ничего не ели за ужином.

Я замерла с третьим стаканом в руке и посмотрела на него.

– Теперь ты и этим занят? Следишь, сколько я ем?

– Это всегда была моя работа. Сейчас я просто говорю это вслух, потому что три стакана каласийского виски на пустой желудок вполне могут свалить вас с ног, ваше величество.

Усмехнувшись, я прихватила стакан и опустилась на диван.

– Я легко тебя перепью, сыщик несчастный.

– Зин, даже не думай об этом, – вмешался Эммори, – во-первых, тебе не следует пить наперегонки с императрицей. Во-вторых, она вполне способна тебя перепить. Ты, конечно, пить умеешь, но все-таки не так, как человек, перепивший целый эскадрон Императорского Флота.

– Я думал, врут, – Зин приподнял бровь.

– Не совсем, – я отсалютовала ему стаканом и подмигнула. – Их было всего двое, и я тоже была хороша. И не воображайте, что я не понимаю, к чему вы ведете.

– Кто, мы? – Зин ухмыльнулся.

– Придется завтра повторить. Видит Шива, не слишком-то приятное занятие.

Хорошее настроение вдруг меня покинуло, и я уставилась на золотисто-коричневую жидкость в своем стакане. По крайней мере, казнь моего бывшего телохранителя не соберет столько публики.

– Да, придется. Это необходимо, ваше величество.

– Легче от этого не становится.

– Я бы не беспокоился за вас, если бы это было легко. – Эммори присел напротив, обхватив руками колено. – Но ведь не только это вас беспокоит?

– Они это заслужили, – заявила я.

Он кивнул.

– Они убили мою мать, моих сестер, Джета, Рамани. И многих других, Эммори. Я не жалею о том, что только что произошло. Клянусь, я найду тех, кто за это ответит!

Стакан опустел, и я поставила его на место с преувеличенной точностью человека, который выпил многовато для себя.

– Ох, етит-твою!.. – буркнула я, нетвердо вставая на ноги. – Молчите оба, никому не слова.

– Что вас тревожит, мэм? – спросил Эммори. – То, что вам не нравится убивать, или то, что нравится?

– В следующий раз я просто сама спущу курок. Это гораздо проще, чем стоять и смотреть, как кто-то другой делает за меня грязную работу.

– Отвечайте! – В его голосе послышались командирские нотки, и я уставилась на своего экама.

– Черт возьми! Да если б я знала! – крикнула я. – Я должна жалеть, да? Ведь так поступают цивилизованные люди, когда у них на глазах кто-то умирает? Особенно если умирающий связан и беспомощен… Я могла бы проявить милосердие. Мы ведь получили от них необходимую информацию. У меня есть власть даровать прощение, и я могла бы позволить им прожить остаток дней в тюрьме. Я всю неделю провела, выслушивая людей, которые убеждали меня так и сделать!.. Но когда я стояла там, то думала только о сестрах. О том, что обещала найти виновных и покарать их. О том, как По-Син сломал мне ногу, когда я повернулась спиной к еще живому якудза. – Эти воспоминания вдруг развеселили меня. – Сначала он его застрелил, а потом преподал мне урок. Я не оставляю за собой живых врагов, Эмми. Никогда.

Зин издал такой звук, как будто я его ударила. Эммори, напротив, затих. Он не отрывал от меня взгляда, но я была уверена, что они сейчас общаются между собой.

Смати, система из пяти микроскопических чипов, вшитых в ключевые области мозга, использует наши нейроны и нейронные связи для создания специального интерфейса. Он позволяет передавать сообщения, записывать аудио и видео, даже фотографировать – если в палец или ладонь имплантирована соответствующая техника. У этого устройства огромная емкость памяти, и оно позволяет установить разные полезные приложения.

Диапазон действия с годами растет. Если первые смати работали на расстоянии пары метров, то современные военные модели могут передавать информацию на километр. Дальше уже нужна система коммуникации.

А Эммори и Зину помогали еще и многие годы совместной работы.

Я позволила им поговорить минуту-другую.

– Вы закончили меня обсуждать?

– Зину не нравятся педагогические методы По-Сина, мэм.

– Не ему первому, – бросила я и присела на подлокотник розового дивана. – Хао был в ярости, а Портис, кажется, собирался его убить. Боль была… – я помялась, подбирая слова, – короче, она меня чуть не убила. Но это был хороший урок. Больше я никогда не совершу этой ошибки. Из меня хреновая аристократка, Эммори, я куда лучше чувствую себя в кабацких драках, чем при дворе.

– Вы императрица Индраны, – тихо сказал он.

– Тем хуже. Я бы с куда большим удовольствием вернулась в банду.

– Нет. – Человек, которого я знала неполный индранский месяц, видел меня насквозь. Я молча уставилась на него.

Того факта, что я решила остаться, не изменили бы никакие пьяные исповеди.

– Ну ладно. Нет так нет. – Я не хотела признаваться, что он прав. Поднимаясь на ноги, я обдумывала, не выпить ли еще стаканчик, но решила, что похмелье мне завтра совсем не нужно. – Я ложусь спать.

– Я пришлю Стасю, ваше величество.

– Не нужно.

Моя горничная была слишком нежной, и мне не хотелось сталкиваться с ней в теперешнем состоянии. Закрыв дверь спальни, я разделась и залезла в постель. Через мгновение я уже спала, но мне снились смерть и боль, так что я проснулась вся в поту. Светила луна.

Я встала, накинула мундир и села на подоконник. Луна стояла высоко, и лучи ее падали прямо в витражное окно.

– Входи, – сказала я, услышав предсказуемый стук в дверь.

– Ваше величество? – Меня, как обычно, охранял Зин, и я даже не взглянула на него, приглашая его в комнату. – Вы в порядке?

– Очередной кошмар. Я уже почти привыкла, – соврала я.

– Не стоит, мэм. Возможно, стоит спросить у доктора Ганджена, нет ли какого-то средства, которое поможет вам нормально спать.

– Я в порядке, Зин, – я отвернулась от окна и улыбнулась.

– Мне прислать Стасю? Принести что-нибудь попить?

– Я хочу знать, что имел в виду Лааб, говоря о «наших планах». – Я поворошила угли кочергой, подкинула в камин еще одно полено и села в кресло. Огонь лизал краешек дерева, постепенно набирая силу. – Еще ничего не кончилось, Зин. И может быть, никогда не закончится.

– Мы все служим очень долго, ваше величество, если вас волнует это.

Я засмеялась, но не отвела взгляда от огня.

– Я не беспокоюсь насчет тебя, или Эммори, или любого из выживших телохранителей. – При мысли о Джете и остальных сердце кольнуло болью, а желудок как будто сжала холодная рука. – Я не знаю, кому верить, Зин. Если предательство распространилось так широко, как утверждал Лааб, то кому можно доверять?

– Не знаю, ваше величество. Но мы этим занимаемся. Все его контакты, все встречи, связи по коммуникатору, все люди, которые подходили к нему ближе чем на два метра, – всё это у нас под колпаком.

Зин опустился на колени рядом с моим креслом.

– Если у них действительно есть план, они попытаются воплотить его в жизнь, и мы к этому готовы.

– Я должна что-то делать.

– Прямо сейчас? Поспите, ваше величество. Вам нужен отдых. – Он встал и протянул мне руку.

– Дхатт! Ты такой же зануда, как Эммори… – Я вздохнула, но взяла протянутую руку и позволила ему проводить себя до кровати.

– Спокойной ночи, ваше величество. Увидимся утром.

Глава 2

– Самой большой проблемой, ваше величество, стало расстояние. Учитывая важность миссии, мои люди обязательно…

– Каспел, если вы не перейдете к сути, я вас пристрелю, – предупредила я, нахмурившись.

Директор Каспел Ганедж, глава Имперской службы галактической безопасности, и ухом не повел. Только усмехнулся тонкими губами.

– Прошу прощения, ваше величество, но вы не вооружены.

Я приподняла бровь и оглянулась через плечо.

– Уверена, Эммори не откажется одолжить мне пистолет. А, Эмми?

– Разумеется, ваше величество.

Каспел улыбнулся.

– Ваше величество, в этом районе неспокойно. Мы не можем полностью довериться адмиралу Шулу. В настоящий момент мне известно только, что губернатор Ашвари покинула планету. Я уверен, что мои оперативники уже везут ее сюда.

– Благодарю, Каспел. Сложно было это сразу сказать?

– Нет, мэм.

– Немедленно сообщите мне, если оперативники выйдут на связь.

– Есть, мэм, – Каспел кивнул и встал.

«Ваше величество, я должен поговорить с вами наедине об адмирале Шуле», – Каспел не замедлил шага, и я с трудом удержалась от того, чтобы оглянуться на него.

«В нашем обычном месте?» – спросила я по выделенной линии смати.

«Да, мэм».

– Альба, кто там следующий? – Я потянулась к чашке.

«Как только смогу, Каспел. Будете мне должны. Не знаю, как я еще держусь на ногах».

«Ваше величество, я бы не просил, если бы не острая необходимость. И мы оба знаем, что вы все равно не заснете».

Я не стала спрашивать, откуда он это знает.

– У нас есть полчаса, а потом вам нужно ехать к Шивану. Матриарх Десаи просит уделить ей пять минут, а матриархи Гоил и Хатри – хотя бы минуту, если она у вас найдется.

– Серьезно? – Я замерла, не донеся чашку до рта. – Очень интересно. Альба, скажи им, что у них есть пятнадцать минут, так что я надеюсь, что они недалеко. Пока я жду, пусть войдет Клара.

Отхлебнув синего чая, я обменялась взглядами с Эммори.

– Ни малейшего понятия, ваше величество, – ответил он на мой немой вопрос.

Матриарх Клара Десаи приводила меня в ужас с самого детства. Она единственная, кроме отца, могла заставить меня вести себя прилично. Сейчас я считаю ее одним из ближайших своих сторонников во всем дворце.

Она вошла в комнату, сопровождаемая женщиной примерно моего роста. Фамильное сходство заметил бы даже слепой. Клара присела в реверансе, а женщина в серой форме низко поклонилась.

– Добрый вечер, ваше величество. Позвольте представить вам мою дочь. Майор Гита Десаи.

– Ваше величество, – та снова поклонилась.

– Рада знакомству, майор. Вы служите в армии?

– В настоящий момент – да, ваше величество.

Я оглядела дочь Клары.

– Что ж, вы меня заинтриговали. Что все это значит, майор?

Майор Десаи опустилась на одно колено.

– Ваше императорское величество, я знаю, что вам нужны телохранители. Я отдам за вас жизнь, если вы пожелаете.

Лицо матриарха Десаи оставалось совершенно бесстрастным. Не знаю уж, что она думала о решении дочери. Я выгнула бровь и посмотрела на Эммори. Он только слегка пожал плечами.

– Это очень великодушное предложение, майор Десаи. – Встав с дивана, я взяла ее за плечо и подняла на ноги. И сразу же вспомнила, что так же было и с Джетом. Мне пришлось на секунду закрыть глаза, пока горе не отступило. – Я с радостью его приму, но вынуждена напомнить, что право окончательного решения остается за моим экамом, и я не стану отменять его приказ, поскольку дело касается моей безопасности.

– Разумеется, ваше величество.

– Майор, Альба отведет вас к Касу, который займется формальностями. Вы уже переговорили со своим командиром? – спросил Эммори.

– Да, сэр. Она поддержала мое решение.

Матриарх Десаи проводила свою дочь взглядом. Сквозь обычно бесстрастную маску проступила грусть, и я положила ладонь ей на плечо.

– Клара, я могу велеть Эммори…

– Пожалуйста, не надо, ваше величество. В армии ничуть не безопаснее, чем рядом с вами. А если она узнает, что не стала вашим телохранителем лишь потому, что я хотела, чтобы она не пострадала, это ее убьет.

– Точно, – пробормотала я, – свою мать я простила за это только через двадцать лет.

Матриарх Десаи снова присела в реверансе.

– С вашего позволения, ваше величество… Я знаю, что Алисе и Заран не терпится поговорить с вами, а у вас очень напряженный график.

Я махнула рукой, отпуская ее. Отряхнув подол своей темно-синей юбки и подхватив с дивана тяжелое белое сари, я подошла к окну комнаты приемов. Утром на казнь Нал я надела мундир, но потом почувствовала, что нужно накинуть что-нибудь потеплее. Завернувшись в сари, я подумала, что теперь чуть лучше понимаю, что пришлось пережить матери. Она знала, как я мечтаю об армии, но хотела, чтобы я оставалась в безопасности, особенно после смерти отца.

Солнце садилось в воды бухты Балим Бэй, и золотые полосы лежали на темно-синем полотне к югу от Кришана. Только белые барашки на волнах немного разгоняли темноту. По оконным стеклам потихоньку полз иней – солнце садилось, и делалось все холоднее. Магха[1] – ужасно холодный месяц, и короткие дни станут длиннее только после Пратимас.

Настроение у меня было такое же тоскливое. Я провела дома едва ли четыре недели, а повидала уже больше смертей, чем за все время отсутствия. А это кое-что значит, если вспомнить, что контрабандистам часто приходится сталкиваться с насилием.

Скрипнула дверь, и я услышала тихое приветствие Эммори, однако не стала оборачиваться. Хотя, конечно, меня очень занимала предстоящая встреча. Видимо, вопрос был достаточно важным, раз матриархи бродили по дворцу, добиваясь моего согласия. Выждав приличное время, я повернулась к ним, и обе женщины низко присели в реверансе.

– Ваше величество.

Алиса Гоил одной из первых среди матриархов (после Клары) признала мое право на трон и оказала мне поддержку. А сопровождала ее новая матриарх Заран Хатри, свидетельские показания которой наверняка позволят заочно осудить ее мать за измену.

Страницы: 12345678 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Билл – IT-менеджер в компании Parts Unlimited. Утро вторника, по дороге в офис его застает врасплох ...
Командир танка Отто Кариус воевал на Восточном фронте в составе группы армий «Север» в одном из перв...
Начало восьмидесятых прошлого века. В Империи Советов окончательно воцарился Маразм. А повседневная ...
Думал ли кто-то об этой части жизни? О том, что между жизнью и не жизнью, о зоне отчуждения, о серой...
Книга посвящена одному из основателей российской конструкторской школы авиационного двигателестроени...
«Когда все потеряно, остается надежда», – утверждает герой одного из рассказов Рэя Брэдбери. И эти с...