Такси заказывали? Ардо Маргарита
Я решила, что нет. Я уже выросла из иллюзии, что ради одной ночи, одного взгляда, одного поцелуя можно разбить себе сердце, а потом хоть трава не расти. Нет уж, дудки! Я в своей личной жизни хотела и траву, и цветочки, и парк с прудиком и двумя лебедями.
А одну незабываемую ночь я лучше проведу в обнимку с подушкой и высплюсь, вместо того, чтобы взращивать в себе комплексы и терзаться, почему он второй раз не позвонил.
Ведь не позвонит же, интуицию не проведёшь!
Поэтому я выскочила из машины у клуба “Barton Blue”, обрадовалась ребятам из драм-кружка и всучила им пакеты с реквизитом. Напоследок я всё-таки не удержалась. Может, оттого, что Мистер Неизвестность опять погрустнел, и в моей душе стало как-то неправильно – наверное, так чувствует художник, который старательно рисовал улыбку на альбомном листе, и она получилась яркой, хорошей, настоящей, но вдруг пошёл дождь, и гуашь потекла струйками с белой бумаги.
В качестве спасения «улыбки» я его и поцеловала. Быстро, как французы при расставании со своими «бизу-бизу». И сбежала. Потому что несмотря на все убеждения и прекрасно выстроенные логические цепочки губы Мистера Элегантность оказались нежными и вкусными, у меня даже голова закружилась.
Самое лучшее место, где можно спастись от иллюзий, – детский театр! Вокруг такой галдёж, что не до смятения – собственных мыслей не слышно.
– Крылья? Где крылья?! – встретила меня Валюха с вытаращенными глазами, обведёнными стрелками а ля индийская танцовщица и с разноцветными блёстками по всеми лицу. Фея, между прочим, а не хухры-мухры!
– В пакете с цветочками, – ответила я. – Вон он, у стены.
Ко мне подскочил Костик, наш чудо-режиссёр, стройный, лысый, страшно симпатичный и с пронзительными глазами Гамлета, узревшего призрак отца. У него всегда такие глаза. Думаю, он высматривает ими Музу, чтобы ухватить её за хвост и записать новый сценарий для пьесы. Или стихи. Кстати, у него хорошие стихи!
– Рога взяла? – спросил он строго.
Перед спектаклем он всегда волнуется.
– А что, Василина ещё тебе не наставила? – хмыкнула я. – Как не заботливо с её стороны!
У Костика вытянулось лицо, а мы дружно рассмеялись.
– Не бойся, есть тут про запас. Для чёрта всё в первую очередь!
– Между прочим, я решил, что это будет не чёрт, а дьяволица… – хитро улыбнулся Костик. – В честь восьмого марта.
– Угу, все мы тут такие, – пробормотала Валюха, залезая в пакет. Извлекла перистое нечто и заорала пробегающему мимо упитанному шестикласснику Грегу: – Отнеси это Люсе беленькой, только не перепутай! Не той, что в памперсе и чепчике!
Дурдом в режиме реального времени…
– Мари, ты выглядишь сегодня потрясающе! – подпорхнула преподавательница немецкого Жанна с двумя косичками на голове, в широкой клетчатой юбке, гольфах и с бюргерским передничком. – Даже для стюардессы из Парижа – супер шик!
– Костик всё переиграл, – сказала я. – Стюардессу будет играть Женечка, а я Мэрилин Монро. Не похоже? – Я развернула юбку-солнце.
– Роскошно просто! Очень похоже!
– Но ведь по сценарию не было Мерилин Монро! – влезла Валюха.
– Я переделал, – заявил важно Костик. – Не будем же мы повторять точка в точку зимнюю пьесу?
Я почувствовала взгляд, подняла глаза и вдруг увидела у входа его!
Лицо у красавца было ошарашенное. Впрочем, такое у многих бывает, кто впервые оказывается в гуще предпоказного ажиотажа, когда все вокруг искрят сумасшедшинкой, входят в роль и просто гойдают туда-сюда, обмениваясь репликами из сценок, прикалываясь друг над другом и хохоча. Среди всего этого театрального хаоса, взбитого смузи из русской и английской речи, текстов песенок и париков очень странно было видеть совершенно нормального мужчину. Красивого, элегантного, в пиджаке и с причёской, далекой от взрыва. Он сделал шаг ко мне.
Костик спросил:
– Шампанское не забыла?
Я мотнула головой, неотрывно глядя на Мистера Нормального и ещё чувствуя его губы на своих губах. С ума сойти! Он пошёл за мной?! Настойчивый однако…
И он, видимо, опомнился. Развернулся и пошёл обратно к выходу.
Да, так лучше. Или догнать? Ох…
Я уже раскрыла было рот и сделала шаг, как меня развернули на сто восемьдесят градусов, и я увидела фотографа Руслана, широкоплечего стильного блондина.
– Привет, Мари! Я тебе машу-машу, а ты ноль внимания. Или мне нужно стать Кеннеди, чтобы мисс Монро меня заметила?
Я глянула в карие глаза и улыбнулась:
– Привет.
На упрёки, даже шутливые я не реагирую, потому что к себе не отношу. Если что-то кому-то не нравится, это же не моя проблема…
Рус фотографирует все мероприятия нашего центра иностранных языков «Ватсон-Клаб» с тех пор, как его нашла организаторски активная Валя. В свои двадцать восемь у Руслана Торцова уже признанное имя, своя студия, очень модная и дорогая, но с тех пор, как в английский драм-кружок ходит его племянница, Валя умудрилась договориться про бартер.
А на этот спектакль мы даже билеты продали, причём не только друзьям и родственникам. Растём!
– Марианна, ты мне сегодня особенно нравишься! – с интригой в глазах сказал Рус.
– Ну так сфотографируй для истории, – рассмеялась я.
– С удовольствием. Давай-ка, залезай на эту тумбу, – подмигнул Рус, прицеливаясь на меня с камерой в руках. Затем обернулся и крикнул в толпу: – У кого был с собой фен? Подуйте на нашу звезду!
– Обойдёмся без ветровых эффектов, – хмыкнула я.
Рус мотнул головой.
– Никак не обойдёмся. Ну, где фен, guys[4]?
Что только не придумает, чтобы заглянуть мне под юбку…
Кто-то из глубины зала голосом Деда Мороза ответил:
– Несу.
А Руслан придвинулся ко мне, уже влезшей на своих безбожных каблуках на тумбу в виде чёрного куба, и посмотрел снизу вверх с видом искусителя. Кажется, он думает, что его зовут Джон Бог Джови… По крайней мере, несёт он себя по миру соответственно, потряхивая художественным беспорядком в светлых волосах, гордый собственной статью и лицом рок-певца.
Нет, он и правда очень даже ничего, но как по мне, ужасно приставучий и самоуверенный. И зачем я в прошлый раз дала слабину и согласилась сходить с ним поужинать? Было мило, но приторно. Мне кажется, всегда чувствуешь химию, если что-то в человеке тебе откликается. А с Русланом всё молчало. Не химия, а ровная «линия смерти» на мониторе. Но у него, видимо, был какой-то свой монитор….
– Все боялись, что ты опоздаешь. И почему ты не попросила подбросить меня? – промурчал он.
– А? – я притворилась подглуховатой.
– Я бы тебя подвёз! – гаркнул он, перекрикивая всеобщий ор.
– Такси – удобная штука! – прокричала я в ответ.
– Со мной бы ты не попала в пробку…
– Ты на вертолёте?
– Почти.
– Здорово, а я думала, что Опели с пропеллерами не выпускают.
– Хм… погоди, ты ещё удивишься. После спектакля обязательно. Отметим же где-нибудь?
– Все вместе?
– Ну зачем? – ощупал меня глазами Рус. – Место есть только для тебя. Я уже заказал столик в одном очень хорошем месте. Восьмое марта можно считать продолжением четырнадцатого февраля, и это праздник для двоих.
– Я больше люблю компанию, – заявила я.
– Замри! Вот так да, свет идеален! – Руслан Торцов как всегда не услышал то, что не хотел слышать, и значит, не оставит меня в покое весь вечер.
И вдруг голос Кости из динамиков заглушил суматоху:
– Время! Time! Все за кулисы! Прогоняем всё от и до! One-two-three…
И понеслось.
Подростки Тоня и Вадик, в рубашках, застёгнутых под горло, бледные и правильные, какой и должна быть самая скучная папа в мире, уселись на стулья посреди сцены. Восьмое марта вместо Рождества. Атака фей в блёстках и с палочками. Канкан стюардесс. Нашествие мультяшных персонажей. Симпсоны и Губка Боб. Не обошлось без звёзд. В том числе и меня.
– I wanna be loved by you, just you, nobody else, but you[5]… – кокетливо играя плечами, пела я сексуальным голосом, песенку из комедии «В джазе только девушки».
Один раз, другой… Да, по сценарию Мерилин «заело»… В третий девчонки, сговорившись, подсунули мне под юбку фен, и эффект Мерилин получился самый что ни на есть настоящий – я ловила юбки, взгляды, смех, аплодисменты и смущалась. Хорошо, что с освещённой небольшой сцены было не видно лиц зрителей в темноте. «Очень скучный муж» упал в обморок, «очень скучная жена» погналась за мной с мухобойкой. Я с кучей американских междометий убегала от неё по сцене и вылетела за кулисы живая и весёлая. Но там меня поймал Руслан и сказал:
– Только ты и я. Будет потрясно! Мари, я не могу дождаться этого чёртового финала!
– Пожалуй, нет, – ответила я, оборачиваясь. – Я планирую остаться с ребятами.
– Возражения не принимаются! Столик заказан. У меня есть для тебя подарок… – возбуждённо шептал Руслан.
И я поняла, что проще сбежать, чем отказаться в двадцать пятый раз. Отбиваться при всех тоже не хотелось. До окончания спектакля оставалось десять минут. Моя роль была отыграна, на поклоне нас будет столько, что зрители отсутствия одной единственной Мерилин не заметят. Я нашла Валюху за сценой и шепнула ей, что мне срочно надо домой.
– А праздновать? – удивилась подруга.
– Жду вас всех завтра у себя. Булочки и пончики съедите без меня. Конфеты достань, они в пакете с бабочками. И шампанское.
– Ну давай, детка! Если надо…
– Очень.
Я подумала, что поищу другого фотографа на следующее мероприятие.
В узкой гримёрке, забитой сумками, вещами и пахнущей пылью, я быстро переоделась в футболку, кроссовки и джинсы. И запихнув в пакет платье, так предавшее Мерилин, выскользнула через служебный вход на улицу.
В лицо пахнуло весенней свежестью, запахом налившихся силой почек, травы и котов. Я перепрыгнула через лужу и, довольная собой, побежала к остановке. Весенний дождь подгонял меня, было хорошо и весело. Наш худой колобок и от дедушки ушёл, и от бабушки ушёл…
Однако ровно через десять минут меня ошарашило смской от Валюхи:
«Дорогая, а почему тебя ищет мой начальник?»
Глава 6
У мамы я сидел, как на иголках. Такого нетерпения я, пожалуй, не испытывал со времён, когда отец сказал, что мы пойдём за велосипедом в воскресенье, то есть… э-э… тридцать лет. Мне снова представилась в тарелке с оливье её солнечная улыбка и ветер в локонах. Мда, три десятка лет назад её даже в планах не было. Боже, а родители этой феи не могут быть моими ровесниками? Меня опять бросило в холодный пот.
– Сашенька, почему ты так смотришь в тарелку? Ты что, таракана там нашёл? – спросила бабушка, возясь в своём кресле. Ей девяносто, она теперь иссушенная копия себя, уменьшенная в два раза. Передвигается с парой палок в каждой руке, но не забывает надевать перстни, брошь на бант шёлковой блузы и красить губы, когда гости.
– Нет, что ты, бабушка! Помилуй, какие тараканы! Тысячу лет их не видел, – улыбнулся я.
Если не считать те, что плодятся в голове моей бывшей…
– Ты что-то плохо ешь сегодня, – сказала мама, слегка обиженно поджав губы. – А я приготовила твои любимые котлеты.
Для моей мамы убить время на кухне приравнивается к подвигу, поэтому не оценить – равно обидеть. Зато она элегантна и привлекательна. Несмотря на возраст, до сих пор ходит в спортзал и тщательно следит за собой. Только в год после смерти папы она изменила своим привычкам, но потом рассердилась на депрессию и на то, что «превращается в развалюху», и снова взялась за себя. Я подарил ей круглогодичный абонемент в фитнес-клуб, и она пропадает там то в бассейне, то в сауне, то в тренажёрном зале, вызывая изумление у молодёжи. Ведь она совершенно не выглядит на свои семьдесят!
Мама называет меня поздним, и кроме меня её баловать некому. Моему брату сорок девять, и он живёт в Финляндии уже лет пятнадцать, а сестра в Москве. Занятая и занудная до ломоты в зубах бизнес-леди, отправившая детей учиться в Англию и считающая, что все должны заглядывать ей в рот и вести жизнь под копирку. В общем, ещё более мозгоедская личность, чем моя бывшая. Они терпеть друг друга не могли, но теперь, уверен, подружатся…
– Котлеты – объедение! Спасибо, мам! – Я чмокнул её в макушку и показательно положил себе ещё пару.
Мама доложила мне третью, чтобы было ясно – пока не съем все продукты её героической борьбы со сковородкой, мне из-за стола не выйти.
Кстати, аппетит у меня хороший. После тренировок так особенно, но сейчас – странное дело: о еде не думалось. Сэндвичи были волшебные?
В соседней комнате что-то громыхнуло – наверное, переносная массажная кушетка об пол. Это готовилась к «действу» всё-таки добравшаяся сюда мадам из салона. Уж не знаю, кто она: парикмахерша, массажистка или стилист. Мне всё равно, хоть тату-мастер, были бы мои дамы довольны.
Громадные букеты, которые я купил у дома, распространяли на всю комнату аромат из китайских ваз. Скользнув взглядом по белым лилиям, я замер с котлетой во рту, вспомнив о складках воздушного платья.
– Не вкусно, Саша? – спросила мама.
– Шкусно, шкусно, – ответил я с полным ртом.
Опомнился, дожевал и решил: нет, мне точно надо идти!
Чтобы не расстраивать маму, я в ускоренном режиме запихнулся котлетами, не оставив ни одной, за что был награждён довольными взглядами. Вытер салфеткой рот, налил шампанского дамам, бабушке – пару капель в сок, и, поднявшись, произнёс по-гусарски краткое поздравление:
– Счастья вам, прекрасные дамы! Моя любовь у вас уже есть.
Они захлопали, сияя, как медные канделябры, начищенные горничной, и потянулись меня целовать с двух сторон. Затем я отставил бокал и сказал, снимая со спинки стула высушенный пиджак:
– Прощу прощения, но мне нужно идти.
– Так скоро? – расстроилась мама.
– Я загляну к вам завтра, а сейчас не хочу отвлекать от СПА на дому, вы ведь так его ждали! – извернулся я с улыбкой.
– Но тебя ждали больше… – буркнула мама. – Ты вечно занят.
– Ну что ты, Аннушка! Мальчику надо, пусть идёт. Только ты, Сашенька, обязательно приходи завтра – посмотреть, какие мы красивые! – благосклонно выставила руку для поцелуя бабушка. Она в прошлом актриса, и весьма востребованная, так что привычку подавать руку поклонникам и мужчинам любого возраста из неё не вытравить даже склерозом.
– Вы всегда красивые! Но я всенепременно приду, – расцеловал их я и ретировался с самым приятным чувством – хоть для кого-то я «мальчик»…
Волнение накрыло меня с головой. Одолели сомнения на минуту, но мурашки во мне победили. Отчего-то казалось, что эта чудо-девушка может куда-то деться, а видеть её в платье, без платья, в пушистом пальто или в образе всех на свете фей мне было жизненно важно.
Не прошло и двух минут, как я уже был внутри клуба. Купил билет у снулой очкастой дамы, стоящей на входе, как вратарь на воротах перед серией пенальти. Сквозь шуршащие чёрные портьеры протиснулся в темень зала.
Честно, я даже не ожидал, что в ночном клубе может быть отделение для такого камерного театра. И тем более не думал, что тот будет заполнен до отказа: народ сидел даже на оббитых чёрным ковролином ступеньках, на приставных стульях и на предметах интерьера, типа кубов по углам. Да и ладно, постою за пятьсот рублей. Я на ВИП-ложе не настаиваю, это же не футбол…
Спектакль шёл полным ходом. Точнее, не спектакль, а хаотическое безобразие с элементами мюзикла. Актёры: от шпендиков лет по восемь до великовозрастных дам, изображающих фей, кажется, получали больше удовольствия, чем зрители. Впрочем, я не придираться сюда пришёл, так что посмотрю.
Я опёрся о дверной косяк, скрестил руки на груди и принялся наблюдать за пёстро-музыкально-многоязычным бурлеском, с нетерпением ожидая, когда покажется Она. Сам не заметил, как постепенно втянулся в действо и в перепалке «ужасно скучной пары» выудил знакомые из собственного семейного опыта фразочки:
– Вчера ты положил свои носки не туда. Я их выбросила.
– А ты наставила столько косметики на полке ванной, что мне в зеркале не видно собственного отражения. Я бреюсь в коридоре!
– Что за претензии?! У тебя в машине целых три зеркала!
…или…
– Мне стыдно за тебя перед Ватсонами, приличные люди такое не надевают.
– Напомни мне, когда придут Ватсоны, я надену этот пиджак наизнанку. Пусть знают, что я окончательно неприличный.
… или…
– А ужин у нас вообще будет?
– Нет, мы на диете.
– Хочешь сказать, ты.
– Нет, мы. Если ты будешь есть, мне тоже захочется, а у меня три лишних килограмма. Я толстая!
– Но с меня и так брюки падают.
– Я отдала тебе лучшие годы моей жизни, а ты не можешь проделать ради жены лишнюю дырку на ремне?!
Зал хохотал. Я вдруг тоже.
Периодически «скучную жену» поддерживала красноречивым жестами дьяволица. Точнее переодетый парень с накладной грудью, рогами и в парике. На платье яркая надпись «Профсоюз вредных жен». Удачная находка!
Но долго ругаться супругам не давали разные феи. Каждая по очереди, причём с командой поддержки. Они же прогоняли вениками дьяволицу. Та колдовала и сопротивлялась, толстея, как на дрожжах от каждой ссоры «скучной пары».
Одна из фей, Тинь-переросток с кучей блёсток на лице, с крыльями ангела, в рыжем парике и пёстро-полосатой хламиде, от которой рябило в глазах, смутно мне кого-то напомнила. Но вряд ли мои знакомые будут участвовать в подобном бедламе. Тем более, что шепелявых среди них и подавно нет…
Всё это было не важно. Я ждал совсем другую фею! А она не появлялась. Я даже засомневался, а не провела ли она меня, как спутника в купе поезда? Вдруг она вообще не выступает и вся её роль заключалась в доставке пакетов?
И тут на сцену выплыла походкой от бедра Мерилин Монро. Моя… Та самая… Она! Стройная, воздушная, манящая. Она шла прямо ко мне из центра сцены. Сердце моё замерло. Я выпрямился, покрылся мурашками и забыл, что вокруг люди и идёт спектакль.
Мерилин остановилась у края сцены, послала всем воздушные поцелуи, рассмеялась игриво и, подмигнув «скучному мужу», начала петь песенку из старого американского фильма. Боже, и без укулеле она выглядела, как богиня! Сексуальный ангел с томным голосом.
Мой мозг выключился и даже не определил, почему Мерилин поёт свою песенку снова и снова с повторяющимися жестами и наклоном всем декольте вперёд. Я почувствовал себя, как юнец наутро. Ведь несмотря на подчёркнутую стройность, грудь у Мерилин была самая впечатляющая. И глаза…
Кажется, они смотрели на меня, угадав в темноте. Кажется, она мне улыбнулась и посмотрела так, что я сделал шаг вперёд. Споткнулся, пнув ботинком пониже спины кого-то сидящего на ступенях. Извинился, покраснел… Поднял глаза, а юбки взлетели…
Я уткнулся взглядом в точёные ножки в самых соблазнительных на свете туфлях. Сглотнул. И понял, что мне нужна именно эта женщина. Прямо сегодня. К чёрту возраст! В конце концов, она сама меня поцеловала! И я её хочу!
Видимо, так подумал не только я, потому что «скучная жена» с мухобойкой погналась за красавицей, а в зале зашушукались и зааплодировали. Мерилин со счастливым визгом побегала кругами и скрылась за сценой, оставив на той бессознательного «скучного мужа», фыркающую «супругу» и дорожку залипших взглядов всех, кто старше пятнадцати.
А я без цветов… Дурак!
Наплевав на приличия, я протиснулся к самой сцене, на этот раз стараясь не пинать посторонних. Судя по развитию действия, наступила кульминация и вот-вот грядет финал. Я должен быть первым, кого она увидит.
Предложу ей «услуги такси», – с улыбкой про себя подумал я, – так и скажу: «Такси заказывали?». Не вижу причин, почему она не согласится. А куда потом?
Я судорожно перебирал в голове названия лучших ресторанов, глянул на всякий случай в «TripАdvisor”. Нужно что-то необычное, чтобы поразить… или наоборот, что-то попроще, чтобы приблизить нас? Она же зачем-то сказала про Порше и скутер?
Так вот, если скутер забросить на крышу или в багажник, будет идиллия. Точно, решено! Не буду её сразу по ресторанам из серии «luxerious», покажу, что я могу быть демократичным.
И тут я запнулся в мыслях: а что, если в таком случае она тоже посчитает меня «жадным козлом»? Чёрт!
Я чуть не сплюнул в сердцах на лысую макушку чьего-то дедушки. Засунул руки в карманы и сделал независимый вид.
Предложу ей выбирать самой. Готов хоть на гамбургер с колой! Или на устрицы в шампанском. Мне без разницы!
В груди наступил покой, в штанах не очень. Спектакль окончился. А Мерилин больше не появилась.
Как это так?!
Я, как судебный пристав, рассматривал с пристрастием всех загримированных, пытаясь отгадать мою Мерилин – может, поменяла имидж и сыграла вон того слона в штанах с лямками?
Я хлопал в ладоши и сверлил актёров глазами. Специально три раза крикнул: «Браво», подначил остальную аудиторию, прям как на тимбилдинге, заставляя артистов возвращаться на сцену. Но Мерилин так и не обнаружил. Вот чёрт!
Я перелез через чёрные кубы, динамики и бросился за кулисы. Каждого возвращающегося со сцены осмотрел ещё раз. Отмахнулся от тётки, заявившей что мне «сюда нельзя».
– Мне можно. Я VIP-член клуба на эксклюзивных условиях.
– Член… – дружно захихикали двое прыщавых подростков.
– The member of the club, – перешёл я на английский, так дружно всеми понимаемый.
И стал всех подряд спрашивать, где Мерилин Монро.
Пёстрая фея от меня шарахнулась и закашлялась, схватила за руку мальчонку, игравшего Микки-Мауса. Неужели у меня вид маньяка? Я попытался улыбнуться раскованно, делая не опасный вид, но рыжая фея уже улизнула в дальний угол. Там уткнулась в телефон и что-то застрочила. Надеюсь, не полицию вызывает?
Досада заключалась в том, что Мерилин никто не видел. Как под землю провалилась. Прячется она от меня, что ли?
И вдруг я услышал справа от себя такой же вопрос:
– Ну и где наша звезда? Где Мерилин? – Это спрашивал какой-то молодой хипстер с фирменной камерой наперевес.
Хм, – нахмурился я. – Это ещё кто? Смазливый, гад.
Я не стал полагаться на случай и пошёл обходить все закоулки, заглядывать в гримёрки, туалеты, буфеты, сразу в лоб с деловым видом опережая собственным вопросом вопрос:
– А вы почему здесь?
Обычно народ от начальственного тона теряется и отвечает. И потом я спрашивал, где Мерилин Монро, она срочно мне нужна. Сработало на всех, кроме одного рыжего пацана, наглого, словно Илон Маск в юности.
– А вы здесь почему? – спросил пацан.
– Ищу Мерилин Монро. По делу, – строго ответил я.
– Мари здесь нет, – ответил пацан, долго с ехидным прищуром меня рассматривая. Затем выдал на английском длинную тираду со множеством имён, ничего мне не говорящих, о пончиках и рогах.
– И что? – не теряясь, спросил я.
– А то, что вы не из наших. И даже не родитель, – ответил юный Шерлок Холмс. – Вам здесь вообще находиться нельзя. Тут дети. – И заорал в сторону: – Костя, тут разве можно быть посторонним? Анна Ивановна! Нателла!
Дьяволица, оказавшаяся лысым мужиком, двинула к нам, но её остановила куча детей. Зато ко мне подошёл тот самый фото-мачо и заявил:
– Посторонним нельзя. Попрошу вас выйти. Здесь много ценного реквизита.
– Я партнёр клуба, – буркнул я. – Мне нужна актриса, исполняющая роль Мерилин. Я хочу сделать ей выгодное предложение!
Взгляд фотографа стал ещё менее дружелюбным.
– Она не рассматривает никакие предложения.
– А почему вы за неё решаете? – таким же жёстким тоном ответил я.
– Потому что я её парень, – заявил холёный дрыщ.
Я мысленно выругался. Пожалуй, пора было остановиться, развернуться, вспомнить о возрасте и дать девушке с её молодым человеком жить своей жизнью, но во мне взыграло неизвестно откуда поднявшееся пеной упрямство. «Ещё посмотрим!» – подумал я и посмотрел на фотографа с вызовом.
К счастью, подслушавшая наш разговор девица с косами, одетая под немку, хмыкнула:
– В мечтах…
Я развернулся к ней, мгновенно надев улыбку.
– Милая девушка, вы слышали наш разговор? Возможно, вы поможете мне найти актрису, так талантливо исполняющую роль Мерилин Монро? Она мне очень нужна!
– У неё есть работа, если вы об этом, – пожала плечами «немка», явно кокетничая со мной. – Но вы можете дать мне свои контакты, и я Мари передам. А она уже решит, звонить вам или нет. Или я вам перезвоню с её ответом…
– А где она сейчас? – спросил я, ухватившись за возможность.
– Не могу знать, – мило улыбнулась «немка».
– Хорошо. Будьте любезны, передайте ей. – Я вложил в ее руку свою визитку. – Буду премного благодарен.
Фотограф посмотрел на меня волком. Тоже мне Отелло! В мечтах…
Я отошёл в сторону. Временное решение меня не удовлетворяло. Видеть создание из солнца и света требовалось немедленно. Просто так исчезнуть, улететь, испариться я ей не позволю!
Я поискал контакты «Barton Blue», но не нашёл – всегда же созванивался через секретаря… визитки тоже не было в бумажнике. Я выругался, прошагал сквозь разномастную и разновозрастную толпу, полную радостного ликования. Что ж, спектакль и вправду был ничего…
Ладно, восьмое марта – не конец света, – решил я и набрал свою ассистентку Валентину.
Она человек серьёзный, поймёт, что я просто так не звоню. Тем более в праздник, в девять вечера. Через неё я созвонюсь с владельцем клуба, узнаю организацию, которая устраивала спектакль, раз мне тут никто толком ответить не может. Мне нужна точная информация. Так я выйду на имя девушки в образе Мерилин Монро, которую зовут Мари…
Зачем? Что я скажу? Причин может быть сколько угодно! Хоть, к примеру, корпоратив, который намечается у нас в следующем месяце…
Продираясь сквозь толпу, я вновь увидел ту рыжую фею в диких блёстках и с макияжем из фильма ужасов. Она стояла ко мне вполоборота. Вот жуть клоунская! И взрослый же человек…
Проходя мимо, я ткнул на кнопку 1 быстрого набора – Валентина у меня человек незаменимый, очень серьёзный и надёжный. Сейчас со всем разберёмся.
И тут я услышал: «Да, Александр Игоревич» со стереоэффектом – из трубки и от страшно-блестящей феи. Я расширил глаза и остановился. Фея обернулась и тоже замерла.
– Так вот какая у тебя тайная жизнь, Валентина… Не знал, – сказал я строго, веселясь при этом в душе.
Теперь я свою Мерилин Монро найду обязательно. По груди расплылось торжество победы. И тут мелкий упитанный школьник, который играл Губку Боба, дёрнул меня за рукав и сказал:
– Это вы нашу Машу, Мерилин Монро ищете? Вот её телефон, – и протянул включённый экран смартфона с надписью Mary Super. – Говорят, вы продюсер? Только вы сделайте Мари звездой, как Леди Гагу. Она очень добрая. Ей надо…
Глава 7
«У вас есть план, мистер Фикс?» – так спрашивал герой сам себя в любимом мультике детей моей бывшей. Кстати, она снова не стала звать ни Асю, ни Юру к трубке, а телефоны их видимо изъяла, как обычно – в наказание за что-то… Что уж говорить о собаке?
Но план у меня был. И даже не такой беспросветно-серой показалась дедова квартира, в которой я обосновался. Надо бы тут привести всё в порядок, а то сам, как дед, среди всех этих советских ковров, антикварной полировки и гроба-телевизора. Даже странно, что я не обратил ни на что внимания за эти три дня. Тут надо всё собрать по ящикам; то что маме дорого оставить, а прочее на мусорку. Ибо я не дед.
«Вчера ты говорил иначе и песочек за собой подметал», – пробурчал вредный внутренний голос тоном моей бывшей. Кстати, это всё она: «Тебе уже под ср… лет, а ты собираешься бегать, как мальчик? Думаешь, понравишься всем этим девицам с модельными попками? И не мечтай!» Вспомнилось, как она рассказывала, не таясь, подруге по телефону, что её знакомая – некая Ксюня специально кормит мужа гусиными яйцами и печёнкой, чтобы был толстым и никому не нужным. «А наши с тобой и без яиц никому не нужны», – прыснула Лиза. И я перестал есть дома. Мы уже тогда перешли из сезона перемирия в активные боевые действия, так что кто его знает, что могло оказаться в моей тарелке. Как минимум, она могла туда плюнуть, а это чревато, ведь та ещё змея.
Я выгладил рубашку, достал пиджак из советского шифоньера. Нюхнул тёплый твид – нет, к счастью, молью и нафталином не пропахся. Надо и мебель поменять, а то живу, как дервиш. Так недолго до майки алкоголички и треников с оттянутыми коленями, и в домино рубиться под «грибок»…
Нет уж, не дождётесь! Решено – меняю всё. Сегодня же сниму номер в гостинице, а сюда найму бригаду – содрать, отремонтировать, перекроить. Даже с учётом, что я тут ненадолго. Я надел пиджак, повязал галстук. В зеркале с винтажной рамой отразился весьма подтянутый я. Провёл рукой по волосам, улыбнулся фирменно – это я умею.
Всё старое: мебель, брак, комплексы прочь! Мне нужен новый старт, новый прыжок. В конце концов, у меня впереди куча перспектив: и соревнования, и то, что нашептали про новую должность, на которую выдвинул меня шеф, и, наконец, она – Мари-Мерилин. И надеюсь, сегодня я её всё-таки увижу!
Я бы не считался самым перспективным из менеджеров российского подразделения, если бы не умел разрабатывать стратегии и стал соглашаться с первым же «Нет». Её побег после спектакля я решил не рассматривать как второе «нет», в конце концов она его не произнесла. Зато поцеловала. Итак, пока ноль-ноль – счёт ровный.
Пообещав Валентине, что выложу её фотографию в блёстках на корпоративном сайте в разделе «Сотрудники вне работы» и больше никто не поверит в статус «железной леди», я взял её на информационный абордаж. Естественно, я не выдал цели моего допроса, хотя она не дура, сама догадалась, судя по изумлённым морганиям.
Читать бесплатно другие книги:
