Вопрос цены Васильев Владимир

Повернувшись, Геральт зашагал прочь от заманчивого подкопчика, вдоль забора. Он старался держаться к забору поближе, все ж менее заметен будет издалека. Да и следы на полосе явственнее видны по центру.

Миновав десятка два столбиков, он выбрал подходящий, с более или менее плоской и не слишком увитой колючим железом макушкой. Нашарил в шмотнике металлическую рукавицу и особым образом стукнул ботинком о ботинок. Из подошвы правого (опорная — правая) выщелкнулся короткий металлический стержень.

Далее он действовал быстро, как матерый подвальный кот, ворующий с балкона случайную снедь. Шаг, рука в перчатке на верхушку столбика, стержень правого ботинка — с размаху в дерево, на уровне колена. Подъем словно бы на ступеньку, перенос тяжести на руку (стержень тотчас втягивается назад, в ботинок), мгновенное мышечное напряжение и все. Ведьмак перевалился через столбик, как дельфин через волну, с миллиметровым зазором.

По ту сторону периметра лежал асфальт, усеянный мелкой крошкой, не то каменной, не то цементной. Встречались и металлические компоненты, чаще всего мелкая витая стружка. Приземляться было не очень радостно, но ведьмаки не из тех, кто хнычет от подобных мелочей. Да и та же перчатка выручила.

Геральт вскочил и, не мешкая, побежал к ближайшему строению — длинному рифленому ангару, похожему на половинку гигантской трубы, распиленной вдоль неведомым великаном. Площадка перед ангаром была заставлена заржавленными контейнерами с почти уже неразличимыми надписями.

Секунд через двадцать ведьмак уже хоронился меж этих рыжих металлических чушек, пахнущих кислой заводской пылью и все той же ржавчиной. Еще откуда-то тянуло остро-сухим душком контактной сварки. Наверное, из ближнего цеха — исполинского трехэтажного параллелепипеда, рядом с которым ангар-полтрубы выглядел просто невинным сарайчиком.

Выждал ведьмак не менее получаса, но к заветному столбику так никто и не явился. Похоже, проникновение на территорию прошло незамеченным. Или же просто никого не заинтересовало.

Перчатку Геральт на всякий случай снимать не стал. Так и направился к ангару: ружье на боку, шмотник на спине, рука с перчаткой выставлена чуть вперед. Пригибаясь. Перебежками.

Заводские кланы чужаков не любят. Особенно ведьмаков — наголо выбритых истребителей механических чудовищ. Тех самых чудовищ, что обыкновенно украшают татуированные ведьмачьи лысины.

Внутрь ангара вела овальная дверь; Геральт заметил, что петли кто-то заботливо и регулярно смазывает. Правильно, иначе под осенними дождями они быстро проржавели бы насквозь, как те самые контейнеры. Оглядевшись напоследок, Геральт приоткрыл дверь и скользнул внутрь, в полутьму, едва разбавленную светом нескольких тусклых ламп.

Ангар оказался практически пуст, только у одной стены, постепенно закруглявшейся и плавно переходящей в потолок, были навалены бухты колючей проволоки — не иначе для ремонта ограждения.

Ведьмаку здесь явно было нечего делать. Если кто и наведывается сюда — так либо со скуки, либо за проволокой.

Не стал задерживаться в этом никчемном месте и Геральт. Выскользнул наружу и двинулся от ангара к веренице боксов, крытых потускневшими оцинкованными листами. Громада цеха оставалась в некотором отдалении, а общее направление движения Геральт подгадал так, чтобы одновременно приближаться к месту, где неведомая тварь сигала через заводской забор.

Боксы его тоже мало заинтересовали. У одного дремал старый-престарый грузовичок, из тех, что помнят еще шестьдесят шестой бензин. У второго копошились погрузчик и двойка желтых электрокаров; остальные боксы были просто заперты. Машины не обращали на Геральта ни малейшего внимания, но и тревоги совершенно не проявляли. Прирученные, стало быть.

Вообще обстановка производила впечатление обжитой, дикая машина выглядела бы здесь чужеродно. Но никто из живых по-прежнему не показывался на глаза.

Геральт крался мимо непонятных трехэтажных корпусов с единственным входом, мимо котельных, мимо крытых площадок с грудами железа и штабелями труб. Однажды миновал даже пустую курилку, отгороженную чахленькой порослью дикого винограда. Листья на тонких лозах пожухли и почти облетели, отчего курилка выглядела сиротливой, покинутой чуть ли не навсегда.

Помалу да не поспеху добрался ведьмак и до следа. Того самого следа, ведущего наружу.

Прежде чем перескочить через забор, тварь долго, не один день шастала перед колючкой. Росла, училась. Но здесь, на территории завода, в своем логове, она ничего не разрушала. Зачем разрушать собственный дом?

Полоса асфальта перед колючкой запечатлела несколько глубоких вмятин-отпечатков. Словно чудовищный карьерный экскаватор примащивал здесь свои могучие лапы-опоры. Но экскаватор наверняка продавил бы асфальт, искалечил бы покрытие безвозвратно, а здесь асфальт просто примялся и уплотнился.

«Значит, — подумал Геральт, осматривая следы, — толчок был сильный, но мягкий. А тварь вряд ли тяжелее двадцати тонн». Это уже хоть какая-то информация.

Впрочем, тварь росла, поэтому буквально за пару дней могла вес и удвоить.

Присмотрелся Геральт и к форме вмятин. Овальные; по сравнению с правильным эллипсом — поуже и более вытянуты в длину. К линии прыжка вывернуты градусов на пятнадцать каждая; вывернуты передним краем наружу. Вмятин было больше, чем две, но по свежим фрагментам колючки, царапинам на заборе и недавно взрыхленной полосе стало понятно, что тварь перепрыгнула забор не с первой попытки. Видимо, с четвертой. А вот и следы приземления на обратном пути — приземление только одно. Трехметровая поперечная дуга от посадочной лапы. Сплошная.

Геральт на миг остановился у этой изогнутой отметины в асфальте.

Под три метра в ширину. Как раз под ширину просеки там, за забором, в квартале.

Кроме того, Геральт подметил, что асфальт в местах старта и приземления словно бы подтек, оплавился. Да и потемнел немного. И обычная серая пыль куда-то исчезла.

Отойдя в сторону, Геральт присмотрелся еще раз. Повертел головой.

«Что это мне напоминает? — подумал он, проведя рукой по щеке. — Что? Ракетный выхлоп?»

Медленно провел пальцем по асфальту — тот напоминал гладкую, спекшуюся в единое целое крошку после старта ракеты. После того как дикая стальная сигара вдруг испустила столб огня, встала на него и умчалась в низкое серое небо, что нависает над двухсоткилометровой брешью между Большим Уралом и Большой Алма-Атой. Ведьмаки потом осматривали место старта…

Естественно, тут все было попроще, не те масштабы. Но очень похоже.

«Значит, комбинированная динамика прыжка. Толчок опорами плюс реактивный выхлоп, — предположил Геральт. — Шахнуш тодд, это что-то новенькое!!!»

Даже он, ведьмак, немного мог рассказать о подобной машине. Даже он, видевший, помимо ракеты, и летнюю миграцию большегрузных грузовиков из Европы, и эпидемию бешенства на Чугуевском танковом полигоне, когда окрестные районы были сровнены с землей и погибло несколько тысяч живых, в том числе самый древний род эльфов Евразии, и пресловутые воздушные бомбардировки обоих берегов Днестра, и зародившиеся в шахтах Донбасса машины-убийцы, ужас гномов-угледобытчиков, и даже легендарного призрака московского метро довелось Геральту повидать и умертвить. Не самостоятельно, конечно, с помощью ведьмаков Большой Москвы.

Машины ведь не живые. Они постоянно принимают новые облики.

— Так-так, — пробормотал Геральт. — Запомним.

Чуть в стороне от колючки и забора начиналось длинное складское помещение, вдоль которого тянулись металлические полосы-рельсы. Рельсы уводили куда-то в глубь заводской территории. Секунду поразмыслив, Геральт направился к ним. К складам и рельсам.

Небольшой холмик и полосатая поперечина, знак тупика, венчали эту одноколейную ветку. По ней наверняка бегал небольшой шустрый локомотивчик, влача или толкая перед собой несколько товарных вагонов. Знакомая и виденная не раз картина.

«Мне всего тридцать три, — подумал на ходу ведьмак, — а я все реже и реже встречаю вещи, которых раньше никогда не видел…»

Геральт на миг задумался, как чувствует себя эльф возрастом в несколько тысяч лет, и внутренне содрогнулся.

Он двинулся по метровой высоты приступку, что тянулся вдоль складов. Дно стоящего на рельсах вагона по высоте как раз соответствовало этому приступку, очень удобно для погрузки-выгрузки. Подобное Геральт замечал не раз, в самых разных местах, от перронов па пассажирских вокзалах до вот таких вот безлюдных складов на территориях всевозможных заводов.

Иногда Гсральта мучила острая и неотступная мысль — кто-то ведь все это придумал? Но кто? Какой ученый-демиург, повелитель техники и машин?

Вскоре Геральт набрел па открытую секцию склада. Тяжелая металлическая дверь уехала вбок по полозьям, открывая доступ в душное нутро склада. Окон в таких помещениях, как правило, не бывает.

Не успел Геральт как следует прислушаться к ощущениям — ему вскользь померещилось, что на складе что-то есть, что-то механическое, машина или работающий прибор, — послышался далекий свисток локомотива. Вдали па рельсах зачернело плохо различимое издалека пятнышко. Оно приближалось.

Наскоро оценив степень опасности, ведьмак шагнул через порожек склада — металлизированный паз, по которому, собственно, и скользила ныне открытая дверь. Он чувствовал: сейчас можно смело поворачиваться спиной к таящейся в глубине помещения темноте. Ничто оттуда не выйдет.

Потому что настоящая опасность приближалась по рельсам. Перед ее лицом меркнут и тушуются все прочие, гипотетические.

Геральт, как и все ведьмаки, настоящую опасность чувствовал остро и безошибочно. Природы этого странного чувства он, естественно, не понимал, но сие совершенно не мешало ему беззастенчиво пользоваться полезным даром. Скорее всего обостренная сенсорика была результатом ведьмачьих мутаций, процессов на первый взгляд бесконечно чудовищных. В течение примерно десяти лет из человека последовательно делали нечеловека, и даже не-живого. Все ведьмаки — мутанты. Они не имеют ничего общего с живыми — людьми, эльфами, орками, виргами, гномами, бескудами. Они не отдельная раса. Они просто иные. Мутанты. Чудовища и убийцы чудовищ. Ведь с подобным в состоянии справиться только подобное. И если бы не незыблемый ведьмачий кодекс, страшно подумать, что могли бы натворить несколько десятков ведьмаков, взбреди им худое в голову.

Локомотив приближался; теперь уже можно было рассмотреть: он толкает перед собой платформу с чем-то пока неопознанным. Возможно — со смонтированным на железнодорожной платформе краном или еще какой механической хреновиной, которая сама по себе неподвижна, но требует периодических перемещений с места на место.

Не прошло и пяти минут, как сцепка из платформы и локомотива прокатила мимо открытого склада и проследовала дальше, к тупику. Все, что успел рассмотреть Геральт, — это то, что платформа и впрямь походила на мобильный кран, например, восстановительного поезда, каковые имеются вблизи всех крупных вокзалов.

В тупике, перед самой полосатой поперечиной сцепка замедлилась и остановилась. Ведьмака отделяло от локомотива метров двести или немного больше.

Локомотив свистнул и затих; почти сразу же Геральт уловил где-то в стороне урчание автомобильного мотора. Мотора лощеной легковушки.

Источник звука приближался. Но не к сидящему в укрытии Геральту. К локомотиву.

Тем временем из локомотива выбрался живой, с такого расстояния не разберешь кто, но по повадкам вроде орк или метис с орочьей кровью. Почти сразу оттуда, откуда недавно пришел ведьмак, подкатила и легковушка — прилизанный черный «Князь» родом не иначе из самого центра Москвы. На таких ездят либо шишки районного масштаба, либо абстрактные бандиты с претензией на легальность.

— Ух ты, — тихо-тихо пробормотал Геральт. — Как интересно.

Нужно было подбираться поближе. Но как? Афишировать свое присутствие он не спешил, а незаметно подобраться нет возможности. Ну, почти нет…

Место открытое. Прыгнуть, что ли, на рельсы и вдоль приступка? Так это достаточно эфемерное укрытие. И локомотиву видно, и из кабины, да и «Князь» стоит таким образом, что проглядеть крадущегося по рельсам ведьмака мог только слепой. По складам? Так ведь длинное помещение разделено внутри глухими бетонными переборками через каждые полета метров. «А по крыше? — подумал Геральт. — Чем не мысль?»

Над приступком нависал сплошной козырек, поддерживаемый потемневшими от времени деревянными столбами. Шифер тоже выглядел старым, но если правильно ступать — можно прогуляться даже по столь ненадежной кровле и нигде ничего не повредить.

Кошкой Геральт скользнул к ближайшему столбу; кроясь за ним, потихоньку взобрался на козырек и распластался на усеянном разнообразным мусором шифере. Полежал с минуту, приподнялся и выглянул — ни намека на тревогу. Из «Князя» выбрались двое и о чем-то оживленно беседовали с машинистом локомотива, Еще один живой стоял чуть в стороне, кажется, таращился на платформу-кран.

Без несвоевременной суеты ведьмак перебрался на противоположный скат складской крыши, исследовал открывшуюся территорию, нашел ее свободной от нежелательных наблюдателей и принялся без излишней спешки пробираться в нужном направлении.

Без спешки, но весьма проворно: со скоростью размеренно идущего человека. В положении ведьмака эту скорость можно было счесть вполне приличной.

В конечном итоге ведьмак подобрался совсем близко, настолько, что стал явственно различать голоса говоривших. Внизу спорили.

— …сами поглядите! — вещал тот, кто пригнал сюда локомотив. — Как он через забор переберется? Разве только систему порвет и стену проломит!

— А мне плевать! — зло возражал ему один из пассажиров «Князя». — Там такой тоннель прорыли — мама дорогая! Бульдозер, и тот меньше бы шухеру навел! Причем все это за двадцать минут, не больше! Что вы тут выпустили, шахнуш тодд?

— Да кран, ерш твою медь, обычный кран! Вон, смотри, новехонький совсем, еще смазка не впиталась! Как ожила линия, один кран довелся, еще три в работе! Хочешь — сам в цех пройди и полюбопытствуй!

— И пройду!

— И пройди! Что увидишь — все твое!

«Кран, — подумал Геральт недоуменно. — Какой, к домовому, кран? При чем здесь кран? Кран точно стену не преодолеет, разве что карьерный, шагающий… Да и то вряд ли. Сломает, точно. А эта тварь стены даже не коснулась, только в кварталах бесчинствовала. Тут не кран искать нужно, а что-то совсем новое, несерийное. Скорее всего штучного выроста. Или выпуска, так вроде бы говорят заводчане?»

— А сюда-то ты его зачем притолкал? — нейтрально спросил второй из «Князя».

Машинист локомотива долго не отвечал: верно, и сам не мог понять — зачем? В этом не было ничего удивительного, по крайней мере для Геральта. Ведьмаки прекрасно сознавали, что не только живые управляют машинами. Машины тоже управляют живыми. Руки живых крутят баранку и дергают за рычаги, эманация машин воздействует на желания и поступки живых. В мире все взаимосвязано… Просто не все готовы это признать.

Наконец машинист собрался с мыслями:

— Эта… Далеко ж сюда тащиться. Вот я и приехал.

— А кран зачем зацепил?

— Я его и не отцеплял. Со вчера.

Голос машиниста стал почему-то мрачным, дальше некуда. Геральт вслушивался со все возрастающим интересом.

— Не отцеплял? Замечательно. А на ночь ты где… э-э-э… парковался?

— В смысле? Где ночует локомотив? В ангаре, по-за цехом. Где обычно.

— Ангар запирается?

— Не-а. Зачем? Бывает, ночью куда приходится сгонять, завод-то большой.

— Ну и как? Гонял в эту ночь? — Вопросы снова стал задавать первый. Он слегка успокоился, пока говорил напарник.

— Я — нет, — мрачно ответил машинист.

— А он?

Речь шла, видимо, о локомотиве.

— А он выезжал, — буркнул машинист и смешно захрюкал; теперь у Геральта не осталось сомнений: это либо орк, либо полуорк. — Потому как я его оставлял платформой к тупику, а наутро гляжу — платформой к воротам стоит.

— Значит, — подытожил собеседник, — он вполне мог этот кран сюда ночью притаранить?

— Мог, — скрепя сердце согласился орк. — Да только зачем? Все одно за стену ему не выбраться… Я думаю, они к материальным воротам мотались. По ночам машины вечно там трутся, сколько раз замечал. Погрузка, там, разгрузка… Как раз для крана.

— Ладно, Бонси. Поехали цех поглядим… — вмешался второй из «Князя». — Все равно технику Римасу докладываться. А я о том, чего не видел, не докладываю.

Ему никто не ответил.

Геральт осторожно подполз к самому коньку и выглянул. Стала видна верхушка крана на платформе — длинная решетчатая стрела на рогатой подставке, массивные блоки и скошенный куб кабины. Кран и впрямь выглядел новеньким, блестел на загляденье. И смазка действительно еще не впиталась. А на зеленой дверце кабины отчетливо проступал горизонтальный ромб с тремя буквами — ХТЗ. Буква «Т» была больше остальных и простирала над соседками перекладинки, словно оберегала, заслоняла крыльями от неведомых опасностей.

«Техник, — мысленно повторил Геральт. — А ты, оказывается, в это дело замешан… Если речь, конечно, о том самом технике».

Но что-то подсказывало Геральту: речь именно о том. О технике, который сегодня прогнал стихийную делегацию в лице ведьмака, кобольда-механика и водилы-орка от здания киноцентра.

Скорее всего техник затеял оживить одну из новых технологических линий завода. И оживил на свою голову. А кран тут наверняка ни при чем. Завод породил монстра, техник возмутился, а заводчане для отвода глаз подсовывают злополучную субъединицу железнодорожного восстановительного поезда. Первую попавшуюся под руку машину. Мол, вот, извольте убедиться, завод порождает именно это, а не то, что втихую рушит дома в соседних кварталах — на счастье, кстати, нежилых. Это объясняет все: и то, что техник отмахнулся от ведьмака, и скорых послов на завод, и реакцию заводского клана, приславшего на встречу всего-навсего машиниста. Странно только, что встреча состоялась здесь, буквально на задворках. И странно, что он, ведьмак, тоже оказался в этом месте. Но если уж повезло, нужно пользоваться.

Внизу одобрительно цокали языком.

— Красавец какой! Ты только погляди, Бонси!

— Как есть красавец! — тут же подтвердили снизу, только голос был не Бонси, а орочий. Стало быть, машинист. И Геральт рискнул.

Он иногда действовал так, отрешаясь и как бы наблюдая за собой со стороны. Нагло, отважно и по большому счету безрассудно. Хотя если начинало везти — стоило этим пользоваться, стоило.

Бесшумно спрыгнув с крыши на зады склада, Геральт тотчас шмыгнул к углу, пригнулся и выглянул.

Тупик и колесная пара; в щель между низом платформы и рельсами видны протекторы «Князя». Ничьих ног в поле зрения нет. Вдоль торца, на четвереньках. Вдоль приступочка…

Вот и ноги, четыре пары. Молчаливый зритель из автомобиля присоединился к своим коллегам и орку-аборигену. И стоят, как на заказ, спинами…

Бросок к платформе, контрольный взгляд… Все еще не смотрят. До «Князя» метров семь.

Ну, теперь только бы автомобиль не испугался и не шарахнулся ненароком.

Но у «Князя» оказались воистину княжеские нервы — ведьмака он вниманием не удостоил. Ну и ладно.

Хоронясь теперь за обтекаемым корпусом москвича, Геральт добрался до багажника. Утопил круглую кнопку, стараясь не издавать лишних звуков.

Надо же, не заперто! Лишь бы места хватило, а то не приведи жизнь багажник забит каким-нибудь барахлом.

Привстал — в багажнике наличествовало запасное колесо и картонный ящик из-под водки. Свободного места оставалось как раз для средних размеров ведьмака в походном снаряжении. Багажник Геральт прикрыл так же тихо.

«Авантюра, — с отвращением подумал Геральт. — Чистейшей воды авантюра. Ну да ладно, авось выкручусь как-нибудь…»

Он перетянул шмотник на правый бок, чтобы не давил в спину, и замер, свернувшись калачиком. При этом он случайно толкнул ящик — там ощутимо звякнуло. Видать, и вправду водка.

«Князь» тронулся спустя минут пять. Геральт так и рассчитывал: поговорят еще немного и двинутся. Жаль только, хоть голоса в багажник и доносились, но слов разобрать не смог даже Геральт с его ведьмачьим слухом. Хотя должен был по идее. Видать, у такой знатной машины звукоизоляция еще та. Но зато и Геральта в багажнике никто не услышит, если шевельнется ненароком или тряхнет на ухабе. Хотя, опять же, «Князя» — не тряхнет. Железно.

Едва тронулись, засек время, благо светящиеся стрелки часов увидел бы и подслеповатый бескуд, даром что в багажнике «Князя» было темнее, чем ночью в проявочной.

Одиннадцать минут сорок семь секунд. До полной остановки. Ощутимо клацнули дверцы, раз, другой, третий.

Геральт выдержал короткую паузу, подцепил пальцем тягу запорного механизма и попробовал приоткрыть крышку багажника. Чуть-чуть, чтобы открылась лишь узенькая щель.

В поле зрения попала широкая, мощенная старомодным булыжником аллея с портретами каких-то местных воротил по краям. Метров через полста аллея венчалась круглой клумбой; дальше вставало какое-то здание, этажей не меньше чем в пять — верха Геральт сквозь щель не видел. Имелись в поле зрения и живые: два субъекта, могущих оказаться и людьми, и орками, и кем-нибудь еще, ковырялись в земле посреди клумбы; еще трое шли по аллее. Прочь шли. В данный момент в сторону «Князя» никто не смотрел.

Геральт решительно приоткрыл крышку пошире и вывалился наружу, на миг задержавшись в полувертикальном положении. Разумеется, чтобы закрыть багажник. И, разумеется, проделал все это бесшумно.

Хорошо, когда тело все проделывает самостоятельно, почти без осознанных усилий, на рефлексах.

А в следующий миг Геральт поднялся па ноги и как ни в чем не бывало вышел из-за малонервного «Князя». Или не малонервного, а специально обученного — мало ли кого возили в этом багажнике к ближайшему карьеру или мосту? Чтобы пустить пулю в лоб, столкнуть за край и обрушить поверх несколько тонн земли с крутого склона. Или сунуть ногами в таз, полный отвердителя-мгновенки, и с этой неподъемной гирей — в воду…

Автомобили натаскивают и на это. Не реагировать на смерть живых и на их страх перед смертью, страх, который легко ощутит любая машина.

«Князь» стоял перед зданием, которое кланы обыкновенно называют заводоуправлением, а попросту — когда управой, когда белым домом, когда еще каким-нибудь едким словечком. Главарь клана неизменно селится здесь; здесь же, как правило, располагается самый лояльный к обитателям завода пропускной пункт. Примечательно, что снаружи его проницаемость не ниже, а, наоборот, выше, чем у остальных проходных. Промах.

Геральт ожидал, что Бонси со товарищи, как предлагал орк-машинист, двинутся в цех. А приехали в управу, надо полагать, побеседовать с главарем заводчан. Ведьмаку же куда интереснее было взглянуть на цеховую технологическую линию и на доводящиеся три «изделия», о которых упоминал все тот же орк-машинист.

Конечно, разговор подручных техника с заводчанами тоже представлял интерес, но в управу посторонний человек не проникнет. Сюда и заводчане-то далеко не все за долгую жизнь попадают.

Поэтому Геральт вскользь мазнул взглядом по фасаду управления, по уже знакомой эмблеме с тремя буквами ХТЗ в ромбе и большой вычурной табличке у входа (крупная надпись «Харьковский тракторный завод» и несколько мелких), по смутно виднеющимся сквозь дверные стекла фигурам живых в вестибюле, повернулся и пошел прочь.

Его могли и окликнуть, если следили за территорией. А могли и не окликать, ведь обыкновенно так уж стеречь вход в управу изнутри не нужно. Снаружи — дело другое. И общем, баш на баш, как повезет.

Повезло. Снова повезло — даже странно. Обычно на каждый успех приходится пахать как проклятому, и за каждую улыбку фортуны платить травмами и увечьями, а значит — болью.

Но сегодня ведьмаку подозрительно везло. А если какое-то время подозрительно везет — жди беды.

«Так, — думал Геральт, — главное — не злоупотребить… Главное — не злоупотребить…»

Живые на клумбе, оба просто люди, при его приближении разогнули сутулые спины, поглазели несколько секунд, а потом дружно поклонились. Два продолговатых ящика, стоящих тут же, на клумбе, полнились саженцами каких-то цветов или кустиков. Ботаникой, в общем. Полклумбы уже было засажено, а у ног трудяг-садовников стоял третий ящик, полупустой.

— В каком цехе доводка? — спросил Геральт так, будто имел право спрашивать.

— В сорок третьем, уважаемый, — тотчас ответили оба, хором.

— Вон в том, — добавил один и указал рукой, в каком именно.

Геральт поглядел — это был единственный цех в поле зрения, который выглядел действующим: дымки из труб, вспышки сварки в окнах, въезжающие в многочисленные ворота вагонетки… Можно было и не спрашивать.

Величаво кивнув, ведьмак зашагал в указанном направлении. Молча.

Ведь те, кто имеет право спрашивать, обыкновенно теряют способность благодарить. Разве что кивнуть — чуточку снисходительно, но все равно с нескрываемым чувством собственного превосходства. Обычное дело. Сплошь и рядом.

Не успел Геральт дошагать до цеха, как понял: все плохо. Везение, видать, поструилось и иссякло.

Его заметили издали. Подпустили поближе, а потом у ворот, в которые только что въезжали вагонетки, появились живые; и в них легко угадывались отнюдь не работяги вроде давешних садовников, а тертые и тренированные боевики. Причем и явные заводчане из местного клана (Геральт таких за версту распознал бы, и из свиты техника. Вторые — при костюмах, при галстуках и с легкими припухлостями в области подмышек.

Геральт зыркнул назад: один из садовников держал руку у уха. Не иначе, с кем-то говорил по мобильнику. Вот тебе и везение, ведьмак.

Он рванулся влево, потому что знал: по меньшей мере в одиннадцати минутах неторопливой езды на «Князе» — граница. Система, полоса и стена с колючкой по верху. А как далеко завод простирался в иных направлениях, Геральт представлял плохо. Бежать, конечно, придется дольше, чем одиннадцать минут, да и то лишь если позволят.

Охрана бросилась наперерез, беспорядочной стайкой. Все, и заводчане с ружьями, и свита техника. Уже вооруженная пистолетами, которых еще миг назад ни у кого в руках не было. Некоторые второй рукой умудрялись будить мобильники (или рации) и куда-то звонить. Впрочем, почему куда-то? За помощью, конечно.

Геральт успел пробежать метров двести, когда позади еле слышно заурчал автомобильный двигатель. Но зато впереди, совсем близко, вставал цех — мертвый и безжизненный. Ни отсвета в пыльных окнах, поделенных на квадратики мелких оконцев, ни дымка над плоской крышей, ни единых открытых ворот. И, что в данный момент радовало, — ни души.

От бегущих Геральт оторвался шагов на полста. Все-таки у тех дистанция была самую малость длиннее. Ненамного, но сейчас-то счет шел на вдохи-выдохи. От «Князя», который и по заводскому бездорожью честно выжал свою сотню за десяток секунд, ведьмак оторвался меньше. В основном ввиду того, что «Князю» пришлось подруливать на старте, почти разворачиваться.

За пару шагов до стены Геральт прыгнул, уцепился за криво торчащую из кладки арматурину (ясное дело, замеченную еще на бегу), подтянулся, ударил правой ногой о кирпич, описал коротенький полукруг справа налево и с хрустом ушел в окно.

Голову и незащищенную перчаткой руку посекло осколками, но худшим оказалось не это. Приземляться пришлось на спящий неведомо сколько лет фрезерный станок, а это — если кто не знает — поразительно изобилующая металлическими выступами и неровностями хреновина.

Ушибив колено, ведьмаку все же удалось в каком-то немыслимом кульбите не обрушиться на станок всем весом, а оттолкнуться и со слабым намеком на мягкость срикошетить в сторону.

Прямо на стол с фрезами, заготовками, причудливой формы металлическими деталями, беспорядочно сметая все это па пол и производя жуткий грохот. Вдобавок погоня снаружи принялась швырять в окно камнями и железками — вышибали осколки стекол, чтоб пролезать было безопаснее.

Станок спросонья заверещал приводом. Включился, стало быть. Бешено завращалась фреза. И как раз в этот миг самый резвый и неосмотрительный из преследователей сиганул в окно. Почему-то тоже не глядя. Ногой он угодил под фрезу, верещание станка перешло в утробное хлюпание, и бедолагу мгновенно разодрало от паха и выше. Только Геральт этого не видел. Он уже удирал прочь по проходу между рядами станков, проходу, уходящему, казалось, в саму бесконечность. Глаза заливала кровь из порезов на лысине, но ведьмак чуял по запаху: позади крови пролилось гораздо больше. Станок снова верещал, но глуше, чем раньше. Просыпались и другие станки, повсюду вспыхивал свет, и Геральту вдруг вспомнилась злополучная скадовская дискотека с ее мигающими фонарями и стробоскопами, за миг до атаки дикого грузовика, которого отслеживали от самой Одессы, а он все уходил и уходил, раз за разом, не наводя ужас на все побережье только потому, что умудрялся обгонять молву о себе.

Заминкой у окна Геральт не обольщался: там задержались лишь некоторые преследователи. Остальные окружают, перекрывают ближние и дальние выходы, окна, каждую щель. Если не успеть пронзить здание насквозь, неизбежно обложат, как тот самый грузовик в Скадовске. Где-то за станками уже гремели отворяемые ворота и чуть слышно работал ухоженный двигатель рвущегося внутрь «Князя». Геральт ощущал даже не звук, а вибрацию. Вот уже и фары полыхнули. Правильно, в цехе изначально было темно, жертву надеялись ослепить. Но теперь уже не темно, хотя пыль на светильниках яркости, безусловно, поубавила.

Словно застуканный посреди обеденного стола таракан, готовый юркнуть в любую щель, ведьмак без раздумий пнул дверь с надписью «Котельная».

Лестничная клетка. Куда бежать? Вверх? Вниз? Вверху крыша, а летать даже ведьмаки не умеют. А вот внизу, в подвалах… Тот, кто иногда спит в компании крыс, и сам немножко крыса. Значит, вниз.

Снова дверь. Узкий коридор, поворот, другой, тесный зал с ржавыми котлами, под ногами хрустит шлак, лопата какая-то дурацкая валяется… К стене прижимается квадратная кирпичная будочка, похожая на неправдоподобно высокий сортир, обшарпанный потолок нависает, под самым потолком толстые, одетые в рубашку из толя трубы. В будочке — косо уводящий еще ниже люк, в котором видна вода, противная, тухлая, стоячая, подернутая сплошной склизкой пленкой. Зеленоватой, как жабья кожа. И — дробный нетерпеливый топот на лестнице. Что ж делать-то?

Ведьмак развернулся; под ботинок снова подвернулась лопата, только на этот раз без черенка, лишь металлическая часть, забытая кем-то у уводящего на затопленный ярус люка.

Далее ведьмак действовал снова как в тумане, будто глядя на себя со стороны. Время услужливо растянулось и даже топот на лестнице стал реже и глуше.

Лопату Геральт швырнул в люк, стараясь, чтобы упала плашмя. Та медленно спланировала, кулькнула и затонула, устроив такой желанный разрыв в нетронутой пленке на воде. А сам ведьмак через силу взобрался на будочку, ломая ногти на незащищенной руке. Взобрался, подпрыгнул, в который раз подтянулся, втиснулся в узкую щель между трубами и потолком, поерзал и затих. Унять бы дыхание раньше, чем кто-нибудь подоспеет…

Снизу свое предполагаемое убежище Геральт, понятно, не успел особо рассмотреть. Но по идее с пола его не разглядишь. Могут, конечно, на крышу будочки заглянуть, но и оттуда не должны бы. Разве что следы в пыли остались… А они остались.

Геральт выглянул: даже он, ведьмак, после яркого света снаружи, после тусклого света в цехе, — даже он с трудом различил собственные следы. Но назад пути все равно уже нет.

А вот и погоня. Галдят, суетятся… Это, верно, заводчане. Костюмно-галстучная гвардия техника Римаса попусту шуметь не станет.

— Вы — туда, вы — туда! Даник, в котлы загляни, — властно распоряжался кто-то. — Там что?

— Уголь!

Шаги. Ржавый скрип, должно быть, заслонку котла отворили.

Шаги, шаги, повсюду шаги.

— Здесь! — рявкнул кто-то. — В воду ушел, гад!

Шаги резво стянулись к будочке. Некоторое время преследователи созерцали место, где затонула лопата, так вовремя подвернувшаяся под ногу. Если бы не она — пришлось бы расстаться с верным рюкзачком и всем его содержимым…

— Что там? — спросил властный.

— А хрен его знает, — отозвался кто-то из местных, хрипатый, прокуренный.

— Полезай!

— Туда?

В вопросе — ужас.

— Погоди, — вмешался кто-то. — Нет там выхода, либо вынырнет, либо утонет.

— Точно нет?

— Точно. Мы кабель намедни за цехом вытаскивали, так снаружи колодцы сухие.

— Колодцы, может, и сухие… Думаешь, тут каждая ямка с этой лужей сообщается?

— Воду явно из отопительной системы стравили. И она не ушла, вся тут и стоит.

— И не высохла?

— Сам погляди.

Голоса прервались, и в недолгой тишине отчетливо тюкнула упавшая капля воды.

— Ладно, подождем. А вы пока обшарьте все тут… На всякий случай…

«Только не на будочку!» — мысленно взмолился Геральт.

Но на будочку погоне заглядывать не потребовалось.

— Вон он! — послышался звонкий голос, не то девичий, не то мальчишечий.

Геральт мигом повернул голову в нужную сторону. Неужели его все-таки видно?

На ближнем котле, куда погоня заглянуть просто не успела, стояла чумазая девушка в полукомбинезоне с лямками и указывала прямо на ведьмака.

Снизу его действительно не было видно. Снизу, но не с высокого котла.

Раздумывать Геральт не стал. Шорхнув рюкзачком по близкому потолку, выдрался из щели, прыгнул в свои же следы на крыше будочки, заорал с отчаяния и с полушага сиганул через сущую пропасть, которая отделяла его от ржавого котла…

И преодолел эту пропасть. Погоня изумленно наблюдала снизу, никто даже не выстрелил.

Дуру-девчонку Геральт смел с дороги обыкновенной оплеухой. Перескочил на второй котел и лишь тогда охранники опомнились. Кто-то выстрелил — сначала от входа и котельную, а потом и остальные принялись палить как оглашенные. Да только Геральт успел уже допрыгать до основания толстой кирпичной трубы и спрятаться за ней. Полетела обильная красная крошка.

Из тупика между трубой и схождением двух стен ему открылся невидимый более ниоткуда лаз. В трубу.

Зачем печникам и кочегарам бывает нужно побывать в трубе?

Правильно, чтобы трубу прочистить. А значит, внутри должна быть лестница — скобы какие-нибудь в стене, ступени.

Преследователи уже гремели ботинками по котлам.

Задержать бы их…

Задержим.

Единым движением свободной от перчатки руки Геральт освободил пристегнутую к боку помповуху. Высунулся и выстрелил в самого проворного, прямо в грудь. Того отшвырнуло на менее проворных. Словно доминошки попадали, когда одну кто-то ненароком толкнул…

На какое-то время они попрячутся, нет сомнений.

В трубе и впрямь нашлась лестница из металлических скоб! Внутри трубы!

Даже с помповухой наперевес, которую некогда было пристегивать, к далекому светлому пятнышку над головой ведьмак едва ли не взлетел.

Труба возвышалась над кровлей цеха метров на пять. Как раз когда Геральт перебросил одну ногу через край, слабенький свет, что пробивался внизу через лаз, кто-то заслонил. Заглянул то бишь. Пальнув для острастки еще разок, чтоб не особо висели на пятках, ведьмак сиганул на крышу. В трубе бесновалось не желающее затихать эхо выстрела.

В полете ведьмак заметил, что совсем рядом с цехом проползают уже знакомый локомотивчик и новенький кран на прицепе.

«Не пойму, — успел подумать Геральт, — везет мне сегодня или не везет?»

И кубарем покатился по крыше. Разумеется, в нужном направлении. Тело ныло, но встал ведьмак с очередного кувырка и, не замедляясь, помчался к краю крыши.

До крана было даже ближе, чем от будочки до котла. Кто-то из наружного охранения бестолково пальнул в небо, а Геральт, из последних уже сил, обезьяной перемахнул с крана на крышу локомотива, ворвался в кабину, наставил на ошарашенного орка ружье и ласково приказал:

— Жми, милый!

Тот поднажал, ибо спорить с аргументами нежданного гостя машинисту было попросту нечем. А может, и было чем, да не под рукой оружие, а тут ствол тебя буравит, да такой здоровенный ствол, что хрущ залетит, как в дупло…

Незадолго до тупика — не то того самого, у склада, где вся сегодняшняя чехарда и началась, не то с виду неотличимого — Геральт велел машинисту прыгать. И даже помог. Ощутимым пинком под тощий зад. На этот раз к тупику локомотив вырулил первым, с разгону сшиб легкую полосатую поперечину, испуганно завывая, взрыхлил холмик земли, прогрохотал по асфальту…

И прорвал-таки первую преграду, проволоку-колючку, намертво застряв лишь на взрыхленной полосе у самой стены.

Перепрыгнуть стену со лба чуть накренившегося локомотива смог бы и не ведьмак.

Так или иначе, с территории завода удалось убраться.

Все-таки это был именно тот склад и тот тупичок. Чуть в стороне чернел при дороге обугленный остов «Деспухи», виднелась безобразная просека; группа зевак, живых пятнадцать, как раз осматривала ее минуту назад. Но теперь вес глядели в сторону ведьмака.