Неправильная последовательность Комарова Ольга

Пролог

Представьте себе аудиторию, полную студентов. В ней человек сто, а может, двести, кто знает. И тут лектор объявляет о начале. Ну а мы с Вами, как невидимые наблюдатели, не обязаны его слушать. Лучше посмотрим на юные, жадные до знаний умы. Или же они только притворяются таковыми. Интригующе? Давайте, я объясню.

Часть студентов — надо признать, большая часть — сидит и что-то делает в телефоне. Играет, переписывается — неважно. Главное, они «отсутствуют» на лекции. Некоторые делают вид, что слушают, но их так клонит в сон, что то и дело в разных концах аудитории слышатся резкие всхрапы. Они правда стараются вникать, но их мозг категорически не готов к работе. И лишь небольшая кучка студентов действительно слушает. Что-то конспектирует, задаёт вопросы лектору. Их, как правило, можно заметить на первых рядах. Прилежные ученики ещё со школьной скамьи, отличники. Знакомо? Но есть те, кого в аудитории нет. Как и в самом университете. Они не поступили по причине нехватки баллов. Мы не берём в расчёт какие-то экстраординарные ситуации, считаем сейчас тех, кто просто-напросто плохо сдал экзамены. И в этом году может не спешить к первой паре.

Эта аудитория наилучшим образом отражает концепцию процентного сегрегирования: те, кто не поступил в Университет, и, соответственно, не попал на лекцию — те самые двадцать процентов. От двадцати до семидесяти процентов пытаются делать вид, что им интересен материал. И лишь тридцать процентов по-настоящему работают. Именно они и будут развивать наше общество. А оставшиеся пятьдесят смогут поддерживать условия всех людей в целом на должном, высоком, уровне. Рабочие и учёные. Я бы разделил их на два таких класса.

А Вы что скажете?

Профессор Немунд, 2063 гг.

Выдержка из интервью, посвященного учреждению проекта «Процентная сегрегация».

Глава 1

На дороге рядом с домом снова не горели фонари. Вот уже третий день подряд люди были вынуждены пользоваться запасными генераторами и переносными аккумуляторами для мелкой бытовой техники. Бригада электриков трудилась над старым щитком больше двух часов, но без толку — собиралась на работу Харден без света, лишь по памяти передвигаясь по квартире. Как и соседи, с которыми девушка столкнулась утром в лифте.

Однако старушка миссис Нортон, обычно не упускающая момента поболтать лишний раз, в то утро уже убежала по своим, безусловно, важным делам, на прощанье махнув рукой соседке. А вот девушке пришлось ждать первое попавшееся такси. Брать машину не стала: из-за ремонтных работ на их участке подзарядить транспорт не было возможности, а пополнить запас батареи собственного транспорта накануне Харден попросту забыла.

Направляясь на работу, девушка безучастно рассматривала вид за окном. Серые многоэтажки одна за другой оставались позади, создавая ощущение жизни в каменных лабиринтах. Никакой зелени: сплошной бетон и блики фонарей самых разных калибров. Над головой всё так же находилась чёрная пелена искусственного неба. Бутафория, названная Куполом, несла на себе две задачи: оградить людей от пагубного влияния внешнего мира и имитировать небосвод, в разное время суток горевший разными цветами. Для приближения к реальности, говорило правительство. Чтобы не сойти с ума в замкнутом пространстве, думали люди.

Привычный маршрут до места работы неожиданно прервал звук входящего сообщения. Капитан Андбран коротко сообщил об убийстве на окраине центрального района города. Харден ненадолго задумалась, чувствуя нарастающее волнение. Сообщение было отправлено начальником в общий чат сотрудников, конкретно тех, кто по каким-либо причинам хочет сменить место работы. Капитан Андбран — человек довольно лояльный: всегда идёт навстречу, если того требует ситуация. Даже если сотрудник напрямую говорит о желании перевестись в другую схожую по специфике деятельности структуру.

Пока остальные коллеги раздумывали над предложением отправиться на место преступления, Харден быстро поняла: это её шанс. Тот, которого она ждала уже больше полугода. Тянуть ещё дольше не было смысла. Поэтому девушка оперативно напечатала согласие, заочно обеспечивая себе место на формальной стажировке.

Ответ последовал незамедлительно. Капитан сам перезвонил, намереваясь получить подтверждение увиденному.

— Харден, ты уверена? Будут другие должности, но, если получишь рекомендации сейчас, пойдёшь в следственный департамент. Тебе точно это подходит?

— Будучи следователем, я автоматически получаю уровень С, правильно?

— Это да, но работа с убийствами…

— Это не важно. Спасибо, капитан Андбран. Особенно за поддержку. Но у меня больше нет лишнего времени.

— Как скажешь, — вздохнул мужчина. На заднем фоне послышался стук по клавишам. Девушка улыбнулась: их начальник был ярым любителем старых вещей, в число которых входила кнопочная клавиатура. Сенсорные он не признавал, считая их неудобными и странными. На вопрос «почему?» всегда отвечал: «Я как будто по столу стучу, чувствую себя дураком. Лучше слышать стук клавиш, чем барабанить по столу». В какой-то мере Харден его понимала и переубеждать, как поступали коллеги мужчины, не спешила. — Я отправил подтверждение детективу, с которым будешь работать. Фамилия Андри, и, по отзывам, он весьма… специфический в общении, но, думаю, ты справишься.

— Мне нужны какие-то подтверждающие документы?

— Паспорт и удостоверение с собой?

— Да.

— Этого хватит. Сейчас вышлю материалы на почту. Просмотри их: может, найдёшь что полезное, — капитан немного помолчал и, когда девушка, помня о привычке начальства завершать разговор не прощаясь, уже решила, что разговор окончен, снова заговорил. — И, Харден, удачи. Ты хороший сотрудник, думаю, всё получится.

Ответить она не успела: короткие гудки оповестили об окончании разговора. Девушка покачала головой, сдержанно улыбаясь. Капитан всё-таки хороший человек. За всех сотрудников, особенно только окончивших Полицейскую академию, стоял горой, не позволяя старшим коллегам отпускать подколки.

Пришедший на электронную почту адрес места преступления тут же оказался в навигаторе водителя. И пока такси разворачивалось в противоположную от участка сторону, а Харден недовольно подсчитывала количество нулей на счетчике, которое увидит по прибытии, пришло ещё одно письмо. Первичные материалы дела. В основном, стандартная информация о месте преступления, возможном его характере и редкие заметки о свидетелях. Девушка хмыкнула, смотря аж на три строчки, заполненные незнакомыми именами: как правило, давать показания отказывались даже под страхом временного ареста. Себе дороже лезть в чужие разборки.

*

Уже покидая салон автомобиля, под собственный зубной скрежет расплатившись за поездку и отпустив довольного таксиста на свободу, Харден заметила желтую ограничительную линию вокруг небольшого магазина. Точнее, аптеки. Судя по записям, именно она подверглась нападению в три пятнадцать ночи. Точное время можно было установить с помощью камер видеонаблюдения, но до них ещё нужно добраться.

Показав откровенно задерганным зеваками патрульным удостоверение, Харден спокойно прошла за ограничительную ленту, направляясь прямиком в помещение. Несколько людей в белых халатах суетились над телом, безвольной тушей лежащим по середине крохотного торгового зала. Кровавые пятна успели подсохнуть, но, так или иначе, все равно оставались достаточно заметными, чтобы понять, откуда конкретно появилось столько крови.

Небольшой надрез длиной около пяти-шести сантиметров на левой стороне шеи оказался достаточно глубоким, чтобы задеть крупную артерию. Рот приоткрыт, словно человек пытался сделать спасительный вдох. Остались открытыми глаза. Стеклянный взгляд был направлен в потолок. Или же в лицо убийцы.

— Что здесь произошло?

На её вопрос тут же откликнулся немолодой мужчина, ловко орудующий над пальцами жертвы. Спасибо хоть в перчатках — ничего не подцепит. От одной мысли, сколько на трупе может быть инфекций, девушку передёрнуло.

— А Вы у нас кто?

— Харден Гартерд. На данный момент следователь по этому делу, — игнорировать откровенные недоверие и снисходительность во взгляде криминалиста оказалось проще, чем могло быть. — Вы, как я понимаю, мистер Жольер?

— Так точно, мисс, — кивнул мужчина, поднимаясь на ноги. Он снял одну перчатку и протянул руку для приветственного рукопожатия, на которое тут же ответили весьма неслабой хваткой. Брови криминалиста всего на секунду дернулись в удивлении. — Крепкая хватка. Далеко пойдёте.

— Надеюсь. Так что тут произошло?

— А, это, — кажется, Жольер уже успел забыть о лежащем теле, как и о работе в целом. — Ничего необычного. Мужчина, но это Вы и сами видите. Убит ночью, около двух часов после полуночи. В кармане были документы, звали его Шон Деку, пятьдесят три года.

— Процент ДНК?

— Восемьдесят два.

Руки сами потянулись к холодному жетону, скрытому под слоем одежды. Такому же, какой лежал на полу рядом с покойным. Семьдесят один. Не так много, как ожидалось, но всё равно выше, чем у Харден. Даже немного обидно. Поравнявшись с судмедэкспертом, девушка наклонилась, пытаясь внимательнее рассмотреть детали. Ничего необычного. Колотая рана в области сонной артерии. Тот, кто наносил удар, чётко осознавал последствия ранения, значит, действовал не в первый раз. Ещё бы понять, кто работал.

— Что по наружным камерам?

— С этим Вам лучше обратиться к детективу Андри. Он там, — кивнул мужчина в сторону небольшого служебного помещения, — просматривает материалы вместе с охранником.

Фамилия показалась слишком знакомой, и не из-за слов капитана Андбрана. Где-то она уже слышала эту фамилию, но Харден решила не заострять на этом внимание. Сейчас лучше собрать всю имеющуюся информацию. Даже ту, которая кажется бесполезной.

— Здесь была охрана?

— Как и в любом подобном учреждении, — утвердительно кивнул Жольер. — Правда, этот умудрился проспать и ограбление, и убийство, потому наш детектив находится в крайне нерадушном расположении духа.

— Это Вы так предупреждаете об опасности? — улыбнулась девушка, выпрямляясь.

— Вроде того. Что-то мне подсказывает, вам ещё долго придется работать рука об руку. Постарайтесь найти общий язык.

Послав ещё одну благодарную улыбку, Харден направилась прямиком к служебному помещению, откуда уже на подходе слышались отголоски разговора на повышенных тонах.

Не желая прерывать излишне разгорячённую беседу, Харден осторожно приоткрыла дверь, замирая в проёме. Она склонила голову на бок, опираясь плечом об косяк и с интересом наблюдая за ходом допроса. Весьма своеобразным, надо сказать. Девушка ожидала увидеть что угодно: от разъяренного детектива, кричащего на горе-охранника, до рукоприкладства относительно главного свидетеля. Потому картина, где бедный паренёк в стандартной охранной форме сжался в старом кресле, едва не перетекая тощей тушкой под стол, не стала для неё неожиданностью. На краю стола сидел, как выяснилось чуть позже, детектив Андри. Теперь, глядя на тактику разговора со свидетелем, Харден вспомнила, откуда ей знаком этот человек.

Детектив Редени Андри был известен в кругах следователей как молодой, перспективный, талантливый, но абсолютно не умеющий ладить с окружающими сотрудник. К его сожалению, умение открывать рот, не вызывая при этом желание выбить парочку лишних, на взгляд собеседника, зубов, не было заложено в нём природой. Приходилось выкручиваться, по возможности усмиряя собственный буйный нрав. Выходило не всегда. Как и в тот раз.

— … всё ещё утверждаешь, что ничего не слышал? Ни сигнализации, включившейся всего на несколько секунд, но всё равно рабочей, ни потасовки за стеной? Ничего?

— Да, сэр, — слегка заикаясь и попискивая, затравленно кивнул парнишка, кидая взгляды, полные надежды, на нового участника беседы. Впрочем, это ему не помогло: внимание детектива, оккупировавшего стол, всё ещё было приковано к нему.

— Внутренние камеры работали?

— Понимаете, сэр, тут такое дело… — у детектива нервно задергался глаз.

Харден с трудом подавила желание стукнуть себя по лбу, видя, как окаменели плечи детектива. Как неестественно выпрямилась обтянутая темным пальто спина. Казалось, ещё секунда — и несчастному охраннику не поздоровится. Тогда-то девушка и решила вмешаться.

— Прошу прощения, детектив Андри, — привлекая чужое внимание, она шагнула вперёд, стараясь говорить как можно более дружелюбным голосом, — меня зовут Харден Гартерд. Я здесь, чтобы помочь в расследовании.

Тень облегчения, отразившаяся на лице запуганного парня, определённо стоила этого шага. Оборачиваться детектив не спешил, но Харден не торопила его. Понимала, что присутствие ещё одного следователя вряд ли обрадует того, кто привык работать в одиночку, но и уходить не собиралась.

Медленно, словно надеясь, что это время девушка потратит на исчезновение из комнаты, детектив Андри обернулся, мрачно оглядывая новую коллегу. Она постаралась отразить на лице самую приветливую улыбку из всех. Вышло не очень, если судить по мигом скривившемуся лицу мужчины.

— Нет, — покачал головой Андри, отчаянно надеясь на понимание с полуслова, — мы не будем работать вместе. Езжай в участок, пусть там разберутся. Это какая-то ошибка.

Харден стоически проигнорировала неформальное обращение, хотя никаких предпосылок к нему не было, переходя к объяснению ситуации, без которого, по-видимому, сотрудничать они не начнут.

— Никакой ошибки нет. Сегодня утром мне сообщили детали дела и попросили выехать на место преступления для помощи Вам. Я планирую переводиться в следственный департамент, поэтому мне нужна характеристика для приёма на работу. И поскольку расследование текущего дела — единственный шанс получить рекомендации, придётся нам с Вами как-то работать вместе, — словно простую истину ребёнку объясняла Харден, мягко улыбаясь. — Понимаю, детектив, Вы не привыкли работать с кем-то, но сейчас обстоятельства сложились так, что ни одно дело об убийстве не может вестись одним человеком. Слишком высокий риск. Нужна подстраховка.

— Подстраховка? Это ты, что ли? — насмешливый взгляд серых глаз окинул девушку с ног до головы, от чего Харден невольно передёрнуло. — Слушай, я понимаю, стажёрам нужна практика, но только не за мой счёт, так что…

— Боюсь, мы друг друга не поняли, детектив, — как бы не хотелось расстраивать несчастного ещё больше, пришлось всё-таки достать удостоверение и протянуть его мужчине. На которое тот смотрел сперва как на отраву, а потом на лице отразилась боль всех мук мира. Харден с трудом подавила рвущийся наружу смех. — Давайте с начала. Меня зовут Харден Гартерд. Я следователь из бюро регистрации несчастных случаев, но на данный момент работаю с Вами над этим убийством, чтобы после перевестись в следственный отдел и исчезнуть с Ваших глаз куда подальше. Надеюсь на долгое и плодотворное сотрудничество. Ну, или хотя бы бескровное сосуществование. А ещё Вам на почту должны были прислать подтверждение, что теперь я работаю с Вами: приказ начальства. Проверьте телефон.

От безысходности детектив открыл присланный документ, внимательно изучая детали приказа. Посмотрел на строки письма, затем на Харден. Снова на документ и на девушку. Попробовал в обратном порядке, закрыл и снова открыл файл. Даже текст, напечатанный мелким шрифтом, проверил, но результат остался прежним. Приказ подлинный, Харден никуда не делась, а паренёк-охранник начал подавать признаки разумной жизни.

Глаз Андри задёргался.

— Так, — устало потёр лицо мужчина, спрыгивая со стола и одёргивая полы пальто, — ты, — тычок в сторону охранника, начавшего икать от страха, — едешь с нами в участок. Записи с камер изымаем для дальнейшего просмотра.

— Но, сэр, дело в том…

— Тихо! — чужие зубы клацнули друг об друга, стоило охраннику активно закивать головой. — Ну а ты, — повернулся в сторону Харден, но пальцем тыкать не спешил, — раз уж здесь, то постарайся не мешать расследованию. Будешь делать всё, что говорю — может и поладим.

С этими словами детектив раздражённо дёрнул вниз выглаженные рукава и удалился из помещения, напоследок врезавшись в дверной косяк. Сдавленное шипение, сопровождаемое вырвавшимся смешком Харден, стало идеальным завершением диалога.

Девушка посмотрела на облегчённо выдохнувшего охранника Эдди, — так его звали, судя по небольшому бейджика груди, — затем на застывшего в дверях мистера Жольера. Видимо, пришёл доложить об окончании предварительной работы, но едва не врезался в детектива. На вопросительный взгляд Харден лишь пожала плечами, неловко улыбаясь. Внутри уже зрело предвкушение совместной плодотворной работы. У неё никогда не было желания подстраиваться под кого-то, будь то служба или отношения.

Интересно, кто из них не выдержит чужого присутствия первым?

*

Стекло Гезелла надёжно скрывало вынужденных зрителей допроса от взгляда изнутри комнаты. Вадрик затравленно озирался по сторонам, отвечая на дежурные вопросы следователя. Надо отдать должное: полицейский не давил на парня, не пытался изображать хорошего-плохого копа, а спокойно, методично выполнял свою работу, занося ответы в бланк допроса.

Исходя из услышанного, Харден была больше, чем уверена: легко преступника они не найдут. Камеры не работали в ту ночь, как и пытался всё это время сказать им охранник. Технические неполадки с оборудованием нередко случались, особенно в последнее время. Заменить электронику не представлялось возможным: слишком дорогим было оборудование, особенно для бюджета небольшой аптеки на окраине Центра. Сам парень ничего не слышал, благополучно проспав и ограбление, и убийство фармацевта. Проснулся только из-за приезда полиции и сразу же понял, что не услышал вдобавок сигнализацию.

— Уникальный индивид, — покачала головой девушка, устало проводя по лицу рукой. Шансы на быстрое закрытие дела с каждым услышанным словом приближались к нулю. По всему выходило, что никаких зацепок не было, если только Андри не извлечёт что-нибудь полезное из записей камер. — Куда исчез детектив?

— Никуда, — сопровождая своё появление звонким хлопком двери о стену, в комнату вошёл Редени собственной персоной. Напряжённая поза, хмурый взгляд. Харден внутренне вздохнула, натурально качая головой. Похоже, дела плохи.

— Нашли что-нибудь?

— Нет, — поморщился мужчина, кидая на стол папку. Харден подняла отчет, пробегая взглядом по строчкам, — ничего. Камеры были отключены с десяти вечера до пяти утра. Причем все, снаружи и внутри аптеки.

— А если с соседних зданий?

Андри смерил её недобрым взглядом, но высказывать недовольство не спешил. Понимал всю рациональность вопроса.

— Они не работают уже несколько месяцев. Владельцы говорят, что не могут оплатить ремонт, да и денег на обслуживание рабочей техники нет.

— Выходит, пусто по всем направлениям. Значит, стоит искать среди покупателей.

— Уже сделали запрос на тех, кто получал препараты групп А и Б. Может, это кто-то из клиентов.

— Вы уверены? — явное сомнение в голосе не понравилось Андри, но перебивать он не стал. В конце концов, не развалится, выслушав мнение юной помощницы. — Эта аптека обслуживала шестой сектор периферии. Вряд ли кто-то из тех людей стал бы убивать единственного фармацевта, поставляющего им лекарства.

— Как раз наоборот, — покачал головой детектив, опускаясь на мягкий крутящийся стул. Короткий взгляд в сторону допросной заставил мужчину поморщиться. Не любил он ситуации, где информации ноль, а проблему решать как-то надо. — Тот факт, что эти люди с Периферии, делает их подозреваемыми в первую очередь.

— Из-за процента?

— Это главный жизненный критерий, — пожал плечами Андри, задумчиво глядя на стену перед собой. — Он определяет не только наше будущее, но и то, каким будет сам человек. Внутри.

Харден задумалась. Перечить человеку, с которым ещё предстояло работать неопределенный срок, не хотелось. Даже если его слова отдавались в груди неприятным отголоском несправедливости. Однако подобный циничный поход несколько уменьшал шансы на взаимопонимание.

Не услышав ни слова против, Андри решил, что его мнение разделяют. Настроение заметно улучшилось. Мужчина довольно кивнул, наслаждаясь немым согласием со стороны напарницы. Сама напарница тихо закатила глаза, предвкушая сотрудничество с тем, кто не воспринимает ничьё мнение, кроме собственного. Раньше девушку удивляли слухи о неспособности детектива сработаться с кем-либо. Курсанты строили самые смелые теории относительно коммуникабельности одного из лучших следователей их времени. Самой распространенной версией всегда оставалась гениальность полицейского, на фоне которой остальные сотрудники попросту теряли интерес и тягу к работе.

Реальность оказалась до смешного проста: детектив Редени Андри не умел работать с другими из-за абсолютно невыносимого характера и непомерно раздутого эго. Обидная жестокая реальность. А ведь когда-то Харден мечтала лично познакомиться с этим человеком.

— Завтра должны прислать ответ. Приходи в департамент: возможно, будет пара зацепок. Если, конечно, не передумала работать со мной, — неужели в голосе всё ещё оставалась надежда?

Харден довольно ухмыльнулась, медленно качая головой.

— Никак нет, детектив. Мне очень понравилось работать с Вами. Вы даже не представляете насколько.

Кажется, у него дёрнулась щека. Впрочем, это была неплохая плата за не самое дружелюбное приветствие сегодня утром. К тому же, дело обещало быть интересным, если найдётся хотя бы малейшая зацепка. А она найдётся, в этом Харден не сомневалась. Привыкла доверять шестому чувству. И сейчас оно буквально вопило о грядущих переменах.

*

Стараясь не выронить из пакета стремительно выскальзывающую бутылку молока, Харден спешила домой. Бумажной работы в кои-то веки не наблюдалось, потому весь вечер можно было посвятить себе. И коту. Который точно будет рад отыграться за весь дефицит внимания, накопленный за прошедший месяц.

Однако мистеру Ширме всё-таки придётся подождать, поскольку уже на подходе к парадной девушка заметила миссис Нортон. Бодрая в любое время суток старушка разговаривала с одним из рабочих, чьё выражение лица красноречиво выражало всё, что он думал по поводу чрезмерно активной горожанки в частности и разговора в целом.

Оставлять бедного уставшего мужчину на растерзание соседки Харден не стала. По собственному опыту знала: если миссис Нортон решила что-то узнать, её не остановит даже указ председателя Совета города оставить рабочего в покое. «Вижу цель — не вижу препятствий» — её девиз по жизни. И как только мистер Нортон поспевал за ритмом жизни супруги?

— Добрый вечер, миссис Нортон, — приветливо улыбнулась Харден, — как Ваше здоровье?

— Моё здоровье сейчас должно тебя волновать в последнюю очередь! — потрясая небольшой сумочкой, продолжала негодовать старушка. — Посмотри, что происходит. Сплошной беспредел!

— Мэм, я ещё раз повторяю: это не наша вина и мы ничего не можем сделать с энергообеспечением в вашем доме, — похоже, эту фразу за последний час мужчина повторил далеко не раз. И даже не десяток раз. — Ситуация проясняется, городская станция делает всё возможное, но пока, увы, мы бессильны.

— Так электричества всё ещё нет? — уточнила девушка, тут же шипя от досады: несчастное молоко всё-таки познакомилось поближе с асфальтом.

Рабочий поднял бутылку и протянул законной владелице, получая в ответ благодарный кивок.

— К сожалению, да. Минимум два дня точно, дальше будем смотреть, что можно сделать.

— Тут и слепому ясно, что делать будут, — недовольно поморщилась миссис Нортон, привлекая внимание остальных. — Снова устроят это расселение. Нет, но когда наше правительство не шло по пути наименьшего сопротивления? — она помолчала, задумчиво глядя на огни высоток, что находились в самом центре главного округа. Туда, где жизнь кипела даже ночью. — Посмотрите на них. Нет, чтобы перераспределить тот объём энергии, что уже есть, так им все мало. Помяните моё слово, дети, это начало нового конца.

Она тяжело вздохнула, недовольно морщась и прикладывая руку к груди. Харден беспокойно окинула чужое лицо внимательным взглядом. Похоже, снова проблемы с сердцем. Постояв ещё пару минут, глядя на огни нового города, миссис Нортон направилась в сторону входа, оставляя тяжёлый разговор позади. Лишь несколько слов донеслись до чуткого слуха девушки, впоследствии не раз приходя на ум в самый неподходящий момент.

— … вот только если каждый возомнит себя достойным обладать всем, главное, чтобы рядом не оказалось оружия. Ещё одной жатвы мы не переживём.

*

Новых сообщений от мамы не поступало. Харден неспешно разобрала покупки, с облегчением понимая, что донесла все продукты в целости и сохранности. Под ногами вертелся кот, требуя крупицу положенного внимания. Всё-таки любимая хозяйка вернулась после тяжёлого трудового дня.

Так думала девушка, с любовью поглаживая пушистое тельце. Сам мистер Ширма всего лишь выпрашивал законную порцию еды, так как безалаберная девица, по какой-то нелепой причине живущая на его территории, забыла пополнить водопад еды. Пластиковая конструкция, из которой каждый день в одно и то же время высыпалась порция корма, днём решила посадить животное на внеплановую диету. И теперь оголодавший, а потому излишне ласковый мистер Ширма требовал наполнить тарелку.

— Вот, держи, — она поставила на пол миску с едой, ещё раз поглаживая шёлковую шёрстку. Кот довольно распушил хвост, немедленно приступая к ужину. Интерес к хозяйке тут же пропал. Девушка фыркнула и оставила животное наедине с едой, чтобы не мешать. К тому же, были другие, более важные дела.

Расположившись в гостиной перед выключенным, поскольку электричества всё ещё не дали, телевизором, Харден достала телефон, задумчиво то включая, то выключая блокировку экрана. Ильмики обещала позвонить или написать ещё днём, но время близилось к десяти вечера, а новых оповещений так и не пришло. Тогда девушка решила позвонить ей сама, хотя всё ещё боялась услышать плохие новости. Как случилось месяц назад.

Длинные гудки почти сразу сменились родным голосом. Харден выдохнула, чувствуя, как отлегает от сердца. Если бы что-то случилось, на другом конце провода не молчали бы.

— Мам? Привет, как ты?

— Ох, Харден, — она улыбалась. Девушка слышала это, прекрасно зная все оттенки голоса одного из двух самых дорогих людей, — хорошо. На самом деле, даже очень хорошо. У твоего отца, похоже, стойкая ремиссия. Он стабилен.

— Хорошо, — сердце постепенно успокаивалось, переставая стучать в ушах. Харден плотнее укуталась в плед, чувствуя озноб, хотя отопление в квартире никто не отключал, — хорошо. Что говорят врачи? Прогнозы не изменились?

— Тот же срок: три-четыре месяца у нас есть, а дальше… ладно, это ты и так знаешь, — она немного помолчала, захлёбываясь собственными словами, и поспешила сменить тему, чтобы лишний раз не вспоминать. — Как у тебя дела? С работой и вообще?

— Я получила стажировку в следственном комитете.

В повисшей тишине девушка с затаённым дыханием ожидала реакции мамы. Чтобы не выдать всё разом, закусила палец, отсчитывая секунды до первых слов. Ильмики хватило на шесть.

— Ты сейчас не шутишь? — она спросила полушёпотом, явно не веря происходящему.

Тогда Харден не выдержала. Выпалила всё на одном дыхании. Про следственный департамент и стажировку с не самым дружелюбным, но очень перспективным детективом, послужной список которого был ни много ни мало идеален. Про то, что в случае успешного расследования и получения хороших характеристик она сможет перевестись в ряды следователей, а значит автоматически получит уровень доступа С. Что, в свою очередь, прировняет её и, главное, её семью к касте высококвалифицированных специалистов. Что позволит продвинуть её отца в очереди на пересадку лёгких на несколько пунктов вперед.

— Понимаешь? — её голос дрожал от волнения, каждое слово давалось с трудом, но Харден упорно превозмогала собственный восторг. — Мама, если у меня получится…

— А если нет?

— Что? — как гром среди ясного неба.

— Что если не получится? Харден, пойми, твой перевод — это русская рулетка, — она не хотела говорить это, но надо было. Чтобы дочь понимала: они не живут в сказочном мире. Это реальность, в которой планы не всегда сходятся с тем, что мы получаем. — Пойми, я не пытаюсь тебя отговорить, но если ты себя обнадёжишь, а в итоге ничего не выйдет, тогда…

— Выйдет, — и столько стали было в голосе, что удивилась даже сама Харден. Но отступать не собиралась. — Выйдет, и я сделаю всё, чтобы другого не произошло. Ты только… не сомневайся. Поддержи меня, это всё, о чём я прошу. Остальное сама сделаю. У меня получится, обещаю. Только не говори больше, что у меня ничего не получится.

Ильмики молчала. Харден уже начала думать, что она вновь сомневается, но внезапно услышала тихий смех. Поначалу расстроилась, думая, что мама смеётся над её идеей, но потом поняла — это нечто другое, нечто тёплое, не направленное на желание обидеть.

— Ты вся в отца, — наконец произнесла женщина глухим голосом. Но она не осуждала, скорее, наоборот, смирилась с выбором дочери, — Адальор тоже ведь такой. Настойчивый, уверенный в своей правоте. Правильно говорят: дочери всегда больше похожи на отцов. Даже не знаю, как к этому относиться.

— Мам, папа хоть раз обещал тебе что-то и не выполнял обещанного?

— Нет, — снова улыбнулась Ильмики, понимая, к чему клонила девушка.

— Вот видишь. А я его копия. Как минимум по характеру. Верь мне. У нас всё получится.

Они ещё долго говорили обо всём и ни о чём. Харден хотела бы поговорить и с папой, но его состояние не позволяло этого сделать. Однако мама с удивительной чуткостью сглаживала все неприятные углы, когда речь заходила о тех событиях, которые вся их семья предпочла бы забыть и никогда не проживать заново.

А вообще вечер удался. Завершив разговор около полуночи, девушка обнаружила, что не имеет ни сил, ни желания подниматься с насиженного места. Пригревшийся на коленях мистер Ширма добавил уверенности, что спать она сегодня будет явно не в спальне. И спорить с котом или собственными желаниями девушка не стала. Так и уснула в гостиной, понимая, что утром будет жалеть о столь неудачной позе, но двигаться всё равно не собиралась. Драгоценные минуты в царстве Морфея оказались важнее будущих неудобств.

Глава 2

Второй раз тратиться на такси не хотелось. Зарплата не позволяла регулярно оплачивать подобные средства передвижения, да и некоторые семейные обстоятельства довольно значимо ограничивали возможные траты. Пришлось ехать на автобусе.

Только вот беспрепятственно добраться до участка не удалось. Постепенно нарастающие голоса пассажиров вполне успешно игнорировались с помощью наушников. Музыка заглушала нарастающее возмущение окружающих, и какое-то время максимальная громкость успешно справлялась с поставленной задачей. Только вот радость от эфемерного спокойствия продлилась недолго.

Когда полная дама, стоящая перед Харден, начала активно вертеть головой, постоянно норовя задеть лицо девушки пучком светлых волос, та решила попробовать отодвинуться. Попытка отстраниться так и осталась несбыточной мечтой: плотно стоящие друг к другу пассажиры попросту не дали изменить положение тела.

Только вот постоянные рваные телодвижения остальных пассажиров не лучшим образом сказались на состоянии проводных наушников. Они попросту слетели. Харден возвела глаза к потолку, отчаянно сдерживая мимолетное, но такое острое желание завыть в голос. Руки намертво приклеены к корпусу, в давке не вдохнешь лишний раз. Приходилось терпеть, довольствуясь тихими отголосками знакомых мотивов, доносившихся из выпавших динамиков.

Голоса людей набирали силу, постепенно приобретая тревожные нотки. В какой-то момент большая часть пассажиров с любопытством уставилась в окно, активно что-то обсуждая. Харден устало выдохнула, поворачивая голову туда же, куда смотрело большинство людей. Шансы вернуть наушники на законное место до выхода стремились к нулю, потому девушка решила себя развлечь интересом к праздным делам города.

Долго искать причину волнения горожан не пришлось. Напротив здания администрации города собралась приличная толпа людей, активно размахивающих самодельными плакатами. У многих в руках мелькали рупоры, но с такого расстояния услышать текст лозунгов не представлялось возможным. Однако учитывая постоянно мелькающие нашивки знака мира на одежде трудно не представить смысл. «За отмену процентного деления»; «Против политики расселения Периферии»; «Все люди равны».

— Чего это они вышли на митинг? Вроде всё тихо было, — послышался удивлённый голос из толпы пассажиров.

— Так перебои с подачей электричества, — ответил кто-то совсем рядом. — Снова нехватка, электростанция не справляется.

— Как будто их выступления что-то решат.

— Они не за починку механизмов выступают, — вмешался третий голос. — Знают, каким путём пойдёт Совет, вот и действуют на опережение.

— Снова расселение одного из секторов?

— Если станцию признают неисправной, так и будет. Чинить ту рухлядь всё равно никто не возьмётся. Только больше ресурсов потратят.

Автобус, наконец, тронулся с мёртвой точки: перегородившие дорогу машины смогли разъехаться, давая возможность общественному транспорту проследовать по намеченному маршруту. Провожая взглядом взволнованных митингующих, Харден не могла отделаться от мысли, что не понимает их. Система всегда работала. Всё это время их высокий уровень жизни обеспечивался именно благодаря подобному процентному делению общества на соответствующие слои. И если однажды сложившаяся система рухнет, общество с головой окунётся в анархию.

Неприятный холодок пробежал по спине, утопая в самых дальних уголках сердца. Липкое чувство страха никак не уходило, хотя, казалось, причин для него нет. И тем не менее, тревога всё равно поселилась на задворках сознания, шепча тоненьким, назойливым голоском о грядущих переменах. Которые вряд ли принесут хоть что-то хорошее в размеренную жизнь всего Купола.

*

— Есть новости?

Лучшая тактика по налаживанию дружеских отношений, которые являются неоспоримой базой продуктивного сотрудничества, по мнению многих психологов, считается небольшой утренний презент. Своего рода жест дружбы, первый шаг на пути к хорошему настроению напарника. Харден решила придерживаться подобной тактики, по пути в участок забежав в ближайшую кофейню. Андри не пил кофе, предпочитая горькому напитку зелёный чай, однако просто обожал сладкие черничные пончики из того самого заведения. Об этой маленькой слабости ходили легенды, хотя сам детектив свято верил, что тщательно скрыл от окружающих сей интересный факт. Не хотел мужчина портить собственный суровый образ в глазах коллег и близких.

Наверное, поэтому и отреагировал на угощение не самым дружелюбным образом.

— Будешь есть такое с утра пораньше — к тридцати годам обзор будет загораживать собственное пузо, — проворчал коллега, и ещё тёплая выпечка печально полетела в мусорное ведро.

От взора девушки не укрылось, с какой болью во взгляде следил за полётом пончика Андри, однако говорить ничего не стала. Репутация для него важнее. К тому же, чай подобной участи благополучно избежал, оставшись стоять на краю стола. А значит, пару баллов в карму Харден всё-таки получила.

— А на счёт дела, да, есть новости. Не самые хорошие, но выбирать не приходиться.

— Нет списка пациентов?

— Список-то есть, но в электронной базе данных сейчас творится какой-то бардак, и они не могут отправить его нашим ребятам по почте. Придёться ехать в больницу самим.

— Почему нам? — удивилась Харден. — Нельзя отправить кого-то из рядовых?

— Отправить можно, — со вздохом опуская ноги со стола и принимая вертикальное положение, сказал Андри, — только вот нам бы ещё с лечащим врачом не мешало поговорить. Так что едем сами. Или ты против?

В ответ на не самую завуалированную попытку избавиться от нежелательного присутствия помощника, Харден фыркнула, первой направляясь в сторону выхода из участка. Поэтому не видела пристального взгляда, направленного прямиком в затылок. Равно как и большого глотка из высокого стаканчика, сопровождаемого сытой ухмылкой. С количеством сахара угадала. Точнее, с его отсутствием.

*

Харден не часто бывала в больницах. Те редкие посещения, в основном, по необходимости пройти медицинский осмотр для продолжения обучения в академии, проходили в плановом порядке и затруднений не вызывали. Не приходилось сидеть в длинных очередях и ругаться с теми, кто пришёл «только спросить».

Однако теперь, зайдя не в отдельный корпус, отведенный под профосмотры, а стоя прямиком в приёмном покое, девушка могла поклясться: если хаос имеет форму, то лицезреть её можно прямо сейчас.

Пациенты постоянно возмущались по поводу долгого ожидания приёма. Взмыленный персонал маячил то тут, то там, постоянно одёргиваемый недовольными пациентами. Перманентный писк системы оповещения действовал на нервы, вызывая головную боль. И запах, не только лекарств, но и всевозможных биологических жидкостей от крови до банального гноя, вызывал лёгкую тошноту. Харден поморщилась, стараясь дышать как можно реже. Никогда не видела себя в сфере медицины и искренне не понимала людей, выбирающих данную профессию по собственной воле.

— Так, ты жди здесь, а я пока найду дежурного терапевта. Может, он сможет помочь.

С этими словами, не дожидаясь ответа, Андри ловко затерялся среди посетителей, направляясь вглубь больничного коридора. Девушка задумчиво смотрела ему вслед, решая, как лучше поступить. С одной стороны, не хотелось раздражать мужчину своим присутствием, от которого тот пытался избавиться второй день подряд. С другой — работа есть работа. И коллективный труд никто не отменял. К тому же, вряд ли у детектива имеются широкие навыки ведения переговоров, особенно с человеком, который по долгу службы не имеет права разглашать всю информацию целиком. Врачебная тайна, как никак. И неизвестно, удасться ли Андри разговорить врача, поскольку ордера на руках у них ещё не было.

Всё же желание наладить более или менее дружеские отношения пересилило, и девушка отправилась бродить по коридорам, наблюдая за жизнью людей в белых халатах. Благодаря наличию удостоверения, никто из персонала не задавал вопросов о причине пребывания в стенах больницы. Харден с интересом разглядывала просторные палаты, рассчитанные на десяток людей. А ведь раньше стандартом считалось наличие четырёх коек в помещении. Хотя изменений условий следовало ожидать. Людей всё больше, а больница на весь Купол всего одна.

Около двадцати минут Харден потратила на бесцельное блуждание по этажам, ожидая прихода напарника. Где-то успела помочь расчистить коридор для провоза каталки, кого-то довела до процедурного кабинета. И всё это время не могла отделаться от мысли, что что-то не так. Словно чего-то не хватало в общей картине происходящего. И лишь вернувшись в приёмное отделение, находя Андри рядом с дежурной медсестрой поняла: за всё время хождения по больнице она не видела ни одного пациента с Периферии.

— Прошу прощения, но мистер Довс сейчас в отпуске и не может поговорить с Вами, — сверяясь с данными в терминале, покачала головой женщина. — Боюсь, придёться подавать официальный запрос в письменной форме, но ответ придёт не раньше, чем через две недели.

— А раньше никак? — детектив явно не был доволен перспективой настолько растягивать выяснение всех деталей, потому настроился на поиск возможных альтернатив. Харден полностью разделяла подобное рвение. — Должен же кто-то заниматься пациентами, пока лечащий врач отсутствует.

Медсестра недовольно пробурчала что-то про слишком назойливых полицейских, но всё же вывела на экран необходимую информацию, находя запрашиваемую должность.

— За обновление этого списка пациентов сейчас отвечает доктор Прай. В данный момент он находится в передвижном лагере на границе с Периферией, но, если хотите, могу дать его номер. Позвоните, может быть, сможет помочь сегодня.

— Будем признательны, — кивнул Андри, записывая набор цифр в записную книжку. Бумажную, что было редкостью в их времена.

*

Короткие гудки начинали постепенно раздражать. Они не спешили уезжать с больничной парковки, надеясь дозвониться до Прайя в ближайшее время, но тот не брал трубку. Детектив постепенно начинал терять терпение. Харден понимала: ещё немного, и мужчина пойдёт добывать информацию привычным для себя образом, не самым дипломатичным и достаточно нервным для медперсонала.

Наверное, её внутренние молитвы были услышаны, поскольку на одиннадцатый по счёту звонок Прай всё же соизволил ответить. К огромному облегчению девушки.

— Доктор Прай? Меня зовут Редени Андри, я детектив, расследую дело об убийстве Шона Деку. Могу я задать Вам несколько вопросов?

— Да, меня предупреждали о Вашем звонке. Что Вас интересует?

Благодаря включенной громкой связи Харден прекрасно слышала весь фоновый гул, препятствующий пониманию разговора с первого раза. Голоса, такие же пищащие приборы, как и в больнице и очень сильный ветер. Похоже, Прай специально вышел на улицу, но связь от этого лучше не стала.

— Список тех, кто получал препараты групп А и Б. Конкретно тех, кто живёт на Периферии.

— Почему именно эта выборка? — после недолгого молчания уточнил Прай.

— Потому что я так сказал. Ещё есть вопросы?

Внутренне Харден с силой хлопнула себя по лбу, сетуя на несдержанность напарника. Грубить единственному человеку, который мог в кратчайшие сроки прислать весь нужный материал, было крайне глупо. Однако детектива это ничуть не смущало.

Похоже, доктору общение с недружелюбным Андри также не доставляло никакого удовольствия, потому он решил поскорее закончить диалог. С наименьшими эмоциональными потерями, насколько это вообще было возможно.

— Все необходимые данные вышлю ближе к вечеру. Пришлите адрес электронной почты. Ещё есть вопросы?

Слишком сдержанный тон. То ли работа требовала внимания, то ли личная неприязнь к детективу и его словам, — но вполне дружелюбная манера общения испарилась буквально за несколько секунд. Для себя Харден вынесла одно: не стоит напрямую говорить обо всём, что думаешь. Сколько людей, столько мнений, и не факт, что два человека думают абсолютно одинаково. Есть риск излишней прямолинейностью настроить собеседника против. Что удалось Андри. Талант.

— У мистера Деку были враги? Кто-то, кто мог желать ему смерти?

— Нет, — после недолгой паузы ответил Прай. — Вполне дружелюбный мужчина, душа компании и альтруист по жизни. Хотя присмотритесь получше к ребятам с Периферии. Ко всем секторам. Они же так опасны, мало ли что может прийти в голову этим людям.

Последние слова были сказаны с явным сарказмом, что не укрылось от внимания детектива. Андри скрипнул зубами, но ответить ничего не успел: звонок прервался, оставляя в салоне автомобиля звенящую тишину.

— Может, не стоило так резко? — осторожно сказала Харден, стараясь тщательно подбирать каждое слово. — Он всё-таки часто контактирует с людьми за границей. Лучше их знает.

— Не важно. Информация будет к вечеру, остальное меня не касается. Поехали в участок.

— Зачем?

— Заполнять бумажную волокиту. Значок детектива не избавляет от подобной рутины.

— Так может, я домой поеду? Всё равно ничего не смыслю в ваших отчётах.

— Ну что ты, — улыбнулся Андри. И от того, насколько эта улыбка смахивала на звериный оскал, девушка поняла: ничего хорошего ждать не стоит. Как и всегда, интуиция не подвела, — я с радостью расскажу и покажу, как, что и в какой последовательности заполнять. Как ты там говорила? Мы напарники, верно? Вот и отчёты будем составлять тоже на пару. Все, которые накопились за последние время.

Как позже выяснилось, отчёты по раскрытым делам детектив не составлял последние два месяца.

*

Впрочем, закончить работу с бумагами им не дал очередной вызов. На этот раз не убийство, чему Харден была несказанно рада. Лицезреть трупы всегда тяжело, и вряд ли кто-нибудь может полностью к этому привыкнуть.

Продиктованный адрес привёл их в архив Научно-исследовательского института. Никаких раненых, никакого разбоя, не считая только-только пришедших в себя охранников — бедолаг отправили в царство Морфея газом со снотворным. Только вскрытая дверь и взлом системы безопасности, закрывающих доступ к зашифрованным данным.

— Что они хотели? — подходя ближе к штатному программисту, спросил Андри. Чиркнул колёсиком зажигалки, тут же выпуская тонкую струйку дыма в воздух. Следовавшая за ним молчаливой тенью Харден лишь укоризненно покачала головой, но делать замечание не стала. Бесполезно, да и вряд ли её поддержат. Особенно потому, что программист сам потянулся к предложенной пачке.

— В том-то и дело, — а вот компьютерщик умел выпускать колечки из дыма. Получалось даже эстетично, если опустить явный факт порчи собственных легких. — Судя по всему, все данные на месте. Они ничего не стёрли, не внесли вирусов. Даже не попытались влезть в более глубокие слои системы.