Отдохните, сударыня! Чемша Юрий

Василий и отнудитель-от-брехни

(Наше фэнтези)

Стою, значит, на балконе, курю. Пепел стряхиваю за перила и наблюдаю, как он неторопливо залетает на балкон соседям снизу. Вообще-то обычно не любят соседей сверху. Но мы с Клавой не любим снизу. Они любят громкий рэп, а мы за это не любим их.

На дворе осень. В этом году ранняя, но пока тёплая. Листья жёлтые, трава жухлая, мухи сонные, собаки озабоченные.

Мне грустно. Во-первых, надо идти к зубному лечить левый коренной. А во-вторых, Клава только что в очередной раз оставила меня. Мне грустно оттого, что я не знаю, с чего начать? То ли с зуба, то ли с Клавы.

Тревожит меня Клава. В последнее время часто стала оставаться после работы. Говорит, занимается с двоечниками. Это по физкультуре-то! Врать не умеет, глаза отводит. Как добыть из женщины правду, если у неё нет мозгов? Решена ли человечеством эта задача?

Обычно Клава говорит, что уходит от меня за непробудную лень. А ведь я ничуть не ленивый. Просто я часто мыслить люблю. Сегодня есть о чём помыслить. Проснулся и нашёл от Клавы записку на переполненном доверху мусорном ведре: «Василий! Я ушла навсегда. Ты никогда, никогда не увидишь меня в своей жизни, пока не вынесешь мусор».

Однажды в такой вот момент размышлений мною был выведен очередной закон природы: во всякое переполненное мусорное ведро всегда можно пристроить ещё одну вещь, если она принадлежит противоположному супругу.

Я подумал и приписал: «Клава, прости меня, я больше не буду», скомкал и пристроил записку в это же ведро. Подумал и всё же решил его вынести. Но прежде зашёл на балкон покурить и ещё раз подумать – выносить или не выносить. То есть возвращать Клаву или не возвращать.

Продолжаю курить и оглядывать двор. Всё то же. Трава жухлая, мухи сонные.

Вдруг возле балкона взбудоражилось какое-то марево, проснулись ближайшие деревья. Но тут же всё утихло, а прямо у перил обнаружилось нечто мне незнакомое. Батюшки! Прилетела летающая тарелка! И прямо мне на балкон. Небольшая, размером с колесо от моего трактора «Беларусь».

Ну как на балкон… Зависла в воздухе рядом с балконом и даже не трепещёт. Из неё протянулся какой-то щупалец и ухватился за перила.

Не показываю, что удивился, курю дальше. Понимаю, что исторический момент для всей планеты. Сейчас за мной наблюдают внеземные цивилизации, и я должен соответствовать. Но чувствую, что к желанию вынести ведро прибавилось ещё и желание забежать по пути в туалет.

Из тарелки вылез зелёный гуманоид. Небольшой, мне по пояс. Небольшой-то небольшой, но я так прикинул – в этой его тарелке, на мой взгляд, ему тесновато.

«Как он, интересно, справляет там естественные надобности? Летел, небось, тысячи световых лет, преодолевал парсеки. А выйти не моги», – подумал я. Вслух же сказал, как читал в книгах моего детства:

– Приветствую тебя, о, неопознанный посетитель моей планеты Земля! Меня зовут Василий, тракторист. Имею три грамоты – за трудовые успехи и моральное поведение в быту!..

«Взаимно, – отвечает инопланетянин, – я из созвездия Андромеда, с планеты Тетлан, маркитант. По-вашему, коммивояжёр. За трудовые успехи имею проблемы».

«Как же он разговаривает? – подумал я, – если рта совсем не раскрывает?»

«С тобой разговаривает мой мыслепереводчик. А зовут меня Йохомнененужномакаронычлучшененаливат».

«Имя чем-то знакомое. Не из наших ли гаражей?» – подумал я. У нас в гаражах по вечерам, если задержаться на часок – с машиной или, там, с моим корешом Крапоглазовым, и не такого гуманоида можно встретить. – А всё же, почему я его слышу, если у него и рта совсем нет?»

«А зачем нам рот, если можно общаться мыслеформами. Это легко, попробуй пошевелить мозгами».

«Резонно», – подумал я и выплюнул окурок. Тот почему-то не полетел вниз, а завис на уровне перил, рядом с тарелкой. Впрочем, что тут удивительного: тарелка вон висит, почему бы не висеть окурку.

Я попробовал пошевелить головой, где, как знал, до этого были мозги. В голове зашумело, забулькало и зазвякало. Оказалось, шевелить мозгами легко. Мы с Крапоглазовым в его гараже примерно так и общаемся.

«Послушай, о, землянин тракторист Василий. У меня такая проблема. За мной гонятся злобные Гончие Псы из одноимённого созвездия. И хотя только за сегодня я преодолел тысячи световых лет, но оторваться так и не смог. Ты должен меня… как это по-русски… скрыть. Можно, я пройду в туалет?»

«Вон, оказывается, как они справляют. К соседям просятся. Справится ли мой унитаз с ихней тысячесветолетней нуждой? – подумал я, а вслух сказал:

– У нас, о, неопознанный Йохомнененужномакаронычлучшененаливат, если правильно по-русски сказать, «скрыть» будет означать – заначить. Связано немножко с денежками, а лучше с чем-нибудь ещё. Я понятно объясняю? От жены, от Клавы, за-на-чить. От тёщи Аввакумовны, ейной мамы, тоже заначить. От Гончих Псов, получается, крепко заначить. Балалайка-жвачка-заначка… Ладно, проходите, неопознанный. И учтите, там цепочки, извиняюсь, нет. Проржавела, я шнурок от ботинка привязал, дёргайте за шнурок. А смывать дважды надо, ибо унитаз покачивается.

Я порадовался за себя, как достойно и вежливо держу марку землянина. «Ибо» я хорошо ввернул. Для достоинства это плюс. Пусть попробует вспомнить, что эта мыслеформа значит.

«Хорошо, заначь меня побыстрее. Но учти, о, землянин Василий, со мной мой верный бластер. Не дури, ибо… Я правильно сказал про “ибо”?.. Ибо, если что не так, то смотри…»

Инопланетянин навёл оружие на окурок, и тот исчез. Я вспомнил слово «аннигиляция», тоже из детских книжек, хороших книжек эпохи наших героических космических полётов.

«Ишь, какой попался… Гуманоид. Быстро он с этим “ибо” справился. И с окурком. Угрожает… А я ещё к нему с приветом…»

По щупальцу инопланетянин перебрался в квартиру. Он прекрасно в ней ориентировался, так как сразу прошел в туалет. Я пока решил потерпеть.

Но не тут-то было.

Вдруг на уровне балкона, чуть подальше от тарелки, зависло какое-то огромное серое сооружение, что-то вроде вагона электрички. Из сооружения неслась ритмичная внеземная музыка (прямо в мозг, разумеется), похожая на тот неприятный рэп, что любили наши соседи снизу и гнали нам с Клавой его прямо в мозги.

Из окна вагона высунулись некие чудища с пёсьими головами. Одно было очень грозное, похожее на бульдога, в чёрном шлеме. Рядом с ним на меня смотрела лисья морда в рыжем платочке. На шее бульдога висел бластер знакомой мне конструкции. Наверно, в космосе был свой концерн «Калашников», штампующий бластеры для всех цивилизаций.

В одной руке бульдог держал потрёпанный черный флаг, а в другой была толстая книжка. Книжка сама перелистывалась и подсказывала бульдогу нужные слова и мысли, в смысле, мыслеформы. На чёрном фоне рваного флага была зелёная мордочка моего знакомого гуманоида Йохомнененужномакаронычлучшененаливата.

Рэп рэпом – неприятно, конечно… Но и гости есть гости.

– Приветствую вас, о, неопознанные посетители моей планеты Земля. Меня зовут Василий, тракторист… – обратился я, уже по привычке и от себя всё-таки добавил, не удержался, парочку мыслеформ, частично противоречащих искреннему звуковому приветствию.

«Послушай-ка, ты, – обратился бульдог с флагом, – мы прилетели издалека…»

«…И эти сейчас на унитаз будут проситься …» – забеспокоился я.

«…Здесь где-то должен был пролетать поганый тетланин. Ты видел его?»