Игра на победу. Как стратегия работает на самом деле Лафли Алан

На вопросы, касающиеся стратегии, нет очевидных ответов, нет ничего конкретного, и ничто не длится вечно. Если у вас есть четкое определение победы, функциональная модель, такая как логическая последовательность создания стратегии, и хорошо продуманный процесс оценки полученных результатов, вероятно, вам удастся упорядочить проработку и анализ возможных стратегических решений. Однако даже в этом случае успех не гарантирован. В конечном счете построение стратегии заключается не в достижении совершенства, а в увеличении шансов на успех.

Как добиться одобрения стратегии: традиционный подход

В ходе типичного процесса создания стратегии все его участники стремятся найти единственно правильное решение, выдвинуть неопровержимые доводы в его поддержку и убедить всю компанию в необходимости его выполнения (см. рис. 8–1). На начальном этапе группа, занимающаяся разработкой стратегии, или независимый консультант, или обе стороны приступают к тщательному анализу всей имеющейся информации, чтобы найти ответы на многочисленные вопросы об условиях ведения бизнеса: что хотят потребители, какова динамика конкурентной борьбы в отрасли и многие другие. Возможно, у такой команды уже есть свой взгляд на то, каким должен быть правильный ответ, поэтому она проводит анализ для подтверждения своей гипотезы. В любом случае работа над стратегией начинается с анализа информации.

Рисунок 8–1

Процесс одобрения стратегии

На определенном этапе на основе всего этого огромного массива данных вырабатывается несколько приемлемых вариантов. Поскольку предполагается, что они должны быть применимы на практике, творческий подход при выработке стратегических решений по умолчанию не поощряется. Команда считает, что ее задача – найти прежде всего осуществимые возможности. Подразумевается, что неожиданные (и даже рискованные) стратегические решения и творческие идеи только замедляют процесс и не приносят никакой пользы, поэтому могут стать опасными, если позволить им набрать силу. В итоге стратеги чаще всего выбирают предсказуемые, непритязательные варианты, достаточно близкие к существующему положению вещей. Затем их оценивают, как правило, по одному критерию – финансовой приемлемости. Для обоснования правильности того или иного выбора часто используют такие показатели, как чистая приведенная стоимость или внутренняя норма прибыли.

На этом этапе очень часто разгораются жаркие споры о том, какой вариант действительно самый лучший. Каждая спорящая сторона в подтверждение своих выводов либо приводит огромное количество результатов анализа, либо вносит некоторые коррективы в предположения, положенные в основу расчета финансовых показателей. Для достижения консенсуса и привлечения на свою сторону ключевых руководителей команда идет на ряд компромиссов. Затем она подает компромиссный вариант на рассмотрение топ-менеджеров (или совета директоров), активно защищая его как единственно верный. Для того чтобы заручиться поддержкой высшего руководства, этот вариант делают еще немного более компромиссным, после чего он получает окончательное одобрение, и начинается внедрение стратегии на всех уровнях организационной структуры компании.

Такой традиционный подход к созданию стратегии сопряжен с множеством проблем. Во-первых, на предварительный анализ всей доступной информации требуются большие затраты времени и денег. Из-за огромного объема данных сам процесс происходит несфокусированно и поверхностно. Кроме того, из-за того что анализ проводится по многим независимым направлениям, не получается увидеть всю картину целиком. Члены команды начинают обижаться, когда кто-то из них выступает в защиту того или иного варианта, или чувствуют себя отвергнутыми, если их предложения не проходят процесс отбора. Поскольку все члены команды чувствуют себя обязанными участвовать в обсуждении, в итоге, вместо того чтобы сделать трудный выбор, они одобряют слабый, компромиссный вариант. Творческий подход не приветствуется, а вынужденная необходимость искать решение на основании существующих данных отрезает путь к возможностям, лежащим за пределами основного пути. Этот длинный и утомительный процесс одобрения стратегии во многих случаях создает только видимость согласия, на самом же деле многие из тех, кто так и не одобрил ее, могут умышленно затягивать реализацию. Помимо всего прочего, топ-менеджеры компании принимают участие в разработке стратегии только на завершающем этапе, когда она уже полностью сформирована, и, получается, их опыт, знания и идеи почти не принимаются в расчет. В общем, это мучительный и непродуктивный процесс, и его итогом редко бывает выбор эффективных стратегических решений. Нечего и удивляться, что менеджеры не испытывают особого энтузиазма по отношению к этому важному делу.

Постановка правильного вопроса

Рекомендации по проведению обратного анализа

Не тратьте слишком много времени на предварительный анализ всей доступной информации, используйте лучше процесс обратного анализа, чтобы сфокусироваться только на том, что действительно необходимо знать.

В первую очередь четко сформулируйте самые важные варианты выбора; постарайтесь сделать так, чтобы это были только реальные и значимые варианты.

Проанализируйте весь диапазон возможностей для поля игры и способов добиться победы, вместо того чтобы с самого начала сокращать этот список, оставляя в нем только те возможности, которые кажутся вам достижимыми. Неожиданные возможности часто оказываются очень интересными и полезными, в противном случае их можно упустить. Извлеките из них урок.

Сосредоточьте внимание на самом важном вопросе («Что должно соответствовать действительности, для того чтобы эта возможность позволила нам победить?»), составив список всех условий, при которых выбор данной возможности действительно будет правильным.

Не забудьте еще раз просмотреть все условия и исключить из списка те, которые вам только хотелось бы иметь; каждое условие в списке должно быть обязательным: если его нельзя выполнить, откажитесь от данной возможности.

Поощряйте скептиков высказывать свои опасения на этапе определения препятствий. Пусть они четко сформулируют причины своего беспокойства по поводу тех или иных условий.

Не предлагайте сторонникам той или иной возможности разрабатывать и проводить тесты; этим должны заниматься скептики. Если результаты тестов их удовлетворят, все остальные тоже согласятся с ними.

В первую очередь проверьте самое серьезное препятствие. Начните с того, что группа считает наименее вероятным. Если это условие не прошло проверки, необходимости в дальнейших тестах нет.

Воспользуйтесь услугами фасилитатора для управления процессом обратного анализа; этот человек обеспечит успешное проведение процесса и поддержку групповой динамики, пока команда занимается решением поставленных перед ней задач.

Самый важный вопрос в стратегии

Рассказывает Роджер Мартин

Порой мы извлекаем важнейшие уроки из самых серьезных ошибок. Что касается стратегии, именно так со мной и произошло. Наиболее ценным уроком стало для меня самое удручающее событие в моей карьере консультанта.

В 1990 году я работал с новым СЕО одной региональной компании по выпуску потребительских товаров. Эта компания (названия которой я здесь не упоминаю по понятной причине) имела доминирующую долю на сравнительно небольшом рынке. В период моей работы там один инвестиционный банк сообщил ее главе о возможности подать заявку на покупку конкурирующей компании, занимающей ведущие позиции в соседнем регионе. Компания, ставшая целью поглощения, была выкуплена несколько лет назад с привлечением заемных средств за 180 миллионов долларов. Теперь ее выставили на торги за 120 миллионов. Заинтересовавшись этим предложением, СЕО попросил меня проанализировать данную возможность.

Тщательно проанализировав ситуацию, моя команда пришла к выводу, что покупать компанию не стоит. Динамика конкурентной борьбы на региональном рынке целевой компании свидетельствовала, что у нее нет перспектив. Хотя она и занимала большую долю на рынке, но быстро теряла свои позиции из-за появления нового игрока, который предлагал недорогие товары и превратил благополучную дуополию в ожесточенную борьбу между тремя конкурентами. Только два игрока в отрасли могли получать достаточно большую прибыль, и целевая компания была, пожалуй, самой уязвимой из троих. Неудивительно, что выкупившая ее в свое время компания пыталась теперь избавиться от нее даже со значительным убытком. Моего клиента привлекала низкая цена, но даже 120 миллионов долларов явно было слишком много. Так мы и сказали ему, отчитываясь в проделанной работе.

CEO поступил в соответствии с нашими рекомендациями и сообщил инвестиционным банкирм, что не воспользуется предложенной возможностью. Пока все шло хорошо. Но примерно год спустя этот клиент позвонил мне и сообщил, что теперь он может купить эту компанию буквально за гроши – за 20 миллионов долларов. Я умолял его не делать этого, пока я не проанализирую эту возможность, и он согласился дать мне для этого выходные. Я снова погрузился в изучение ситуации. Данные о финансовом состоянии и рыночной доле целевой компании еще за один год подтвердили, что она стремительно идет ко дну. Хотя компания и получила прибыль в 1990 году, мои прогнозы говорили о том, что в 1992 году ее ждут убытки. Я не видел ни одного способа остановить или хотя бы замедлить ее гибель.

Я представил клиенту отчет в виде презентации, состоявшей примерно из сотни слайдов. Окончательный вывод был сформулирован лаконично и по существу: «Ваш ответ должен быть "нет" при любой цене. Если вы согласитесь на эту покупку, то уничтожите свою компанию и свою карьеру. Пожалуйста, не делайте этого. Просто откажитесь от идеи».

Но он сказал «да» и купил компанию за 20 миллионов. По мнению того СЕО, при такой цене покупка ведущего игрока с самой большой долей на рынке и самым сильным брендом очень выгодна, и упускать такую возможность нельзя.

А ему следовало бы это сделать. Купленная компания практически сразу же стала убыточной, и объем убытков продолжал быстро расти. Поскольку затраты, которые повлекло бы за собой закрытие купленной компании, были слишком высоки, продать ее не удавалось ни по какой цене. Эффективность деятельности материнской компании резко снизилась, и она начала распродавать хорошо работающие подразделения, чтобы покрыть убытки от поглощения. В 1994 году моего клиента CEO уволили. В 1999 году когда-то сильную и независимую материнскую компанию поглотила более крупная. В конце концов то подразделение, все еще показывавшее ужасные результаты, было продано другому игроку в данной отрасли.

Поначалу я обвинял бывшего клиента в том, что он принял столь неудачное решение. Вопреки очевидному, он не прислушался к разумному совету. Я продолжил работать с другими клиентами, придерживаясь тех же методов, что и всегда. Но теперь мне не давал покоя один вопрос. Почему этот умный и ранее успешный топ-менеджер так поступил? Что заставило его проигнорировать совет, за который он мне заплатил? У меня не было ответа на этот вопрос, но он не давал мне покоя.

В 1994 году я консультировал одну горнодобывающую компанию, которой предстояло принять решение о том, вкладывать деньги в шахту, запасы в которой исчерпываются, или лучше закрыть ее. Мы провели совещание с участием около десяти топ-менеджеров; половина из них представляла шахту, а вторая половина – главный офис компании. Рассматривали множество вариантов, и еще больше было мнений по поводу каждого из них. Вдруг мне вспомнился тот случай с поглощением – и в этот момент я понял, что хотя у меня есть свое твердое мнение о том, какой вариант решения проблемы лучший, на самом деле оно не имеет ни малейшего значения. Я осознал: единственное, что имеет значение, – это мнение людей, сидящих за столом, поскольку именно им придется предпринимать реальные действия, а не мне. К сожалению, присутствующие топ-менеджеры разошлись во мнениях по поводу решения проблемы. Представители шахты и представители главного офиса оказались по разные стороны баррикад: менеджеры из главного офиса отдавали предпочтение закрытию шахты, а ее руководители предлагали самые разные варианты капиталовложений.

Когда ситуация зашла в тупик, у меня появилась одна интересная идея. Вместо того чтобы предлагать им поговорить о том, какие условия, по их мнению, соответствуют действительности в каждом отдельном случае, лучше предложить им определить, что должно соответствовать действительности, чтобы рассматриваемый вариант оказался самым лучшим. Результат превзошел мои ожидания. Столкновение мнений превратилось в сотрудничество, направленное на то, чтобы на самом деле понять логику каждого из возможных вариантов решения проблемы. Участники совещания больше не старались убедить других в преимуществах своего выбора, так как варианты говорили сами за себя. В этот момент я понял, в чем на самом деле заключается роль консультанта: не пытаться убедить своих клиентов в том, что какой-то вариант выбора самый лучший, а так организовать процесс, чтобы они убедились в этом самостоятельно.

Примерно в то же время я консультировал по вопросу стратегии одну компанию, выпускавшую наукоемкую промышленную продукцию. В рамках моей работы ее руководители попросили меня помочь им разобраться с портфелем перспективных разработок. Коэффициент эффективности проектов, входивших в этот портфель, был довольно низким. И самое плохое, некоторые проекты приносили компании большие убытки, прежде чем их закрывали прямо накануне коммерческого внедрения, когда становилось ясно, что реализация нецелесообразна с экономической точки зрения. Руководители компании попросили меня помочь им усовершенствовать процесс.

Вдохновленный своим недавним открытием, я поставил свой любимый вопрос: что должно соответствовать действительности? На начальном этапе исследовательского проекта мы должны поставить вопрос так: что должно соответствовать действительности в каждом блоке логической последовательности выбора, чтобы данный проект оказался успешным с коммерческой точки зрения? Тогда я впервые использовал идею логической последовательности таким способом. Вскоре был получен положительный результат. Некоторые проекты были закрыты, поскольку, определив условия их успешной реализации, команда пришла к выводу, что данный проект не принесет коммерческой выгоды: все эти условия были просто невыполнимы. В порядок работы над другими проектами внесли существенные изменения. Вопрос «Что должно соответствовать действительности?» позволил понять, что некоторые проблемы необходимо решать сразу же, а не после того, как много сил и средств потрачено на решение менее важных вопросов.

Таким образом, я использовал самый важный вопрос в отношении стратегии (что должно соответствовать действительности?) для разработки совершенно новой методики анализа имеющихся альтернатив. Эта методика легла в основу моей консультационной практики и служит единственным способом создания стратегии, который я применяю до сих пор.

Роль внешнего партнера по созданию стратегии

Рассказывает Алан Лафли

Если выполнять работу СЕО должным образом, она носит чрезвычайно изолированный характер. CEO – это своего рода главный внешний директор, и основная его обязанность – превращать значимую информацию, полученную из внешних источников, в стратегию победы для отдельного направления бизнеса или компании в целом. Это подразумевает принятие решения, каким направлением или направлениями бизнеса стоит заняться, из какого бизнеса необходимо выйти и какой следует закрыть. Это подразумевает поддержание равновесия между обеспечением приемлемой доходности существующего бизнеса и инвестициями в направления бизнеса, обеспечивающие стабильный рост и высокую доходность компании в будущем. Это редполагает введение определенных правил деятельности компании и установление высоких стандартов эффективности работы. В отличие от CEO, большинство рядовых сотрудников сфокусированы на внутренних аспектах деятельности компании. Содержание их работы и характер рабочих отношений неизбежно привлекают их внимание к внутренней жизни компании. У CEO тоже может возникнуть желание сосредоточиться на внутренних аспектах работы компании, однако осознанное привлечение нескольких сторонних советников и консультантов помогает ему сохранять и поддерживать чрезвычайно важную сфокусированность на внешних аспектах.

Совет директоров – один из важных ресурсов в этом плане. В P&G тщательный анализ общей стратегии компании был включен в повестку дня его ежегодных заседаний. Одно из таких собраний было полностью посвящено стратегии, а целью его было, получив доступ к многоплановому опыту внешних директоров, воспользоваться их индивидуальными и коллективными суждениями и мудростью. Совет директоров P&G привнес в компанию опыт и знания, накопленные за пределами индустрии товаров широкого потребления. Он привнес опыт определенных областей и направлений бизнеса, а также обеспечил соответствующий уровень объективности и скептицизма, что приносило компании ощутимую пользу.

В P&G придерживались избирательного подхода к привлечению сторонних консультантов по вопросам стратегии. Большая часть стратегического анализа и процесса создания стратегии для тех направлений бизнеса, которые были хорошо знакомы компании, выполнялась собственными силами. Тем не менее время от времени P&G приглашала сторонних консультантов по вопросам стратегии для изучения той или иной возможности. Специалисты McKinsey помогли ей решить важные стратегические задачи при комплексном анализе сделки между P&G и Gillette. P&G необходимо было обеспечить полную конфиденциальность информации об этой сделке, поэтому ей требовался партнер, который мог либо подтвердить, либо опровергнуть самые важные гипотезы и объективно оценить стратегические предположения. Консультанты по вопросам стратегии помогли компании изучить те отрасли, в которые она собиралась войти. В частности, P&G поручила внешним консультантам провести широкий и глубокий анализ отрасли здравоохранения, чтобы выяснить, в каком ее сегменте она может рассчитывать на конкурентное преимущество. P&G нужно было также изучить определенные аспекты сферы обслуживания и бизнес-модели франчайзинга. Кроме того, компания поручила сторонним специалистам проанализировать некоторые свои компетенции, например глобальную систему поддержки бизнеса, систему закупок или стратегическое управление доходами, чтобы выяснить, насколько они выигрышны на фоне компетенций ведущих глобальных конкурентов. Большинство стратегических исследований проводились на уровне бизнес-единиц или функциональных подразделений, и только некоторые – на уровне всей компании.

И все же одним из самых важных принятых мной решений было решение предложить Роджеру Мартину стать моим единомышленником и партнером в вопросах стратегии. Мне нужен был человек, не работающий в P&G, с кем я мог бы постоянно обсуждать стратегию – в любое время, в любом месте. Мне нужен был наблюдатель со стороны, который понимает ситуацию в нашей компании и может мастерски воздействовать на ее неформальную внутреннюю систему и тем самым помочь мне добиться решения важных стратегических задач. И самое важное, мне нужен был тот, кто не преследует личных целей в компании, по крайней мере внутренних политических целей. Мне требовался человек, которому я мог бы безоглядно доверять и который мог бы доверять мне, – с таким человеком я мог бы работать в неформальной обстановке в условиях полной конфиденциальности; человек, чья интеллектуальная целостность не уступает его моральной целостности, эмоциональный интеллект которого соответствует коэффициенту интеллекта, а смелость позволяет сказать королю, что на нем нет одежды.

Когда я стал СЕО P&G, мы с Роджером время от времени выделяли целый день, на протяжении которого могли отвлечься от ежедневников, электронной почты и смартфонов и полностью переключиться на решение стратегических вопросов – по его или моему выбору. Мы постоянно вели список стратегических решений, которые нам предстояло принять, и тщательно их прорабатывали. С некоторыми из них нам удавалось справиться за одну встречу. За другие приходилось браться по несколько раз, прежде чем удавалось решить их. А были и такие, которые остались открытыми – кое-какие даже до сих пор.

Мы с Роджером были решительно настроены на то, чтобы внедрить хорошо отлаженный стратегический процесс во всей компании – его Роджер разработал в свое время в компании Monitor и несколько упростил и адаптировал к требованиям P&G. Я пригласил его на первое заседание совета директоров P&G по вопросам стратегии компании, и он терпеливо объяснил внешним директорам ту методику разработки стратегии, которую мы с ним приняли. Мы хотели, чтобы члены совета директоров поняли, что в основе нашей интегрированной совокупности стратегических решений лежит выбор поля игры и способов добиться победы. С того самого дня каждый раз, когда руководители P&G говорили или писали о стратегии компании или ее бизнес-единиц, они оперировали категориями стремления к победе, поля игры и способов добиться победы, ключевых компетенций и систем управления.

Роджер получил приглашение присутствовать на совещаниях по вопросам стратегии и несколько раз в год посещал их. Он мог в любое время связаться со мной (а я с ним). И еще Роджер построил прочные отношения с руководителями большинства бизнес-единиц и функциональных подразделений. Я рекомендовал руководителям P&G работать над стратегическими проблемами и вопросами непосредственно с Роджером или со мной в режиме реального времени. Роджер умело использовал эти неформальные связи, для того чтобы содействовать развитию руководителей и их подразделений с точки зрения стратегии. Иногда я уделял одному из подразделений компании один-два часа из того времени, в течение которого мы с Роджером работали вместе. Довольно часто стратегические вопросы обсуждались во время личных встреч между президентами подразделений и Роджером или между президентами и мной. Поначалу для обсуждения вопросов стратегии, руководства, а также личных вопросов я встречался с президентами подразделений каждый месяц (а впоследствии один раз в квартал). Все проблемы, включенные в повестку дня наших встреч, мы с главами подразделений решали вместе.

Для руководителей подразделений одним из преимуществ работы с Роджером (а не со мной непосредственно) было то, что многие из них считали его мнение менее субъективным, а ставки, стоявшие на кону в том или ином разговоре, – более низкими. В конце концов, он ведь не подписывал их аттестационные листы, не принимал решений о повышении по службе и не определял размер их вознаграждения. Однако Роджер помогал мне создавать в компании стратегическую компетенцию, обучая сотрудников методам построения стратегии в P&G во время внутренних тренингов, осуществляя коучинг руководителей, «нанимавших» его для оценки и анализа стратегии своих подразделений, а также анализируя и оценивая навыки стратегического мышления и эффективность стратегического управления топ-менеджеров и руководителей подразделений P&G. Мы с Роджером постоянно оценивали отдельных руководителей и сотрудников, а также проводили с ними сеансы коучинга и обучения с целью улучшения их стратегических компетенций. Мы оба были убеждены в том, что стратегии можно научить и научиться. Мы оба также считали, что это требует способности к интегративному, дисциплинированному мышлению, а также готовности сделать трудный выбор и действовать в соответствии с ним.

На протяжении более чем двадцати лет Роджер был моим главным внешним советником по вопросам стратегии. Клей Кристенсен и Марк Джонсон стали моими советниками по вопросам инноваций, Тим Браун – по вопросам дизайна, а Кевин Робертс – по вопросам лидерства и брендинга. Стюарт Шейнгартен, мой психолог и коуч, помог мне выявить слабые места в моем стиле руководства и его эффективности. Стюарт только начал добиваться значимых и ощутимых успехов со своим подопечным, но, к несчастью, скоропостижно скончался, причем, как ни печально, слишком молодым. Финансовый директор Клейт Дейли и технический директор Джил Клойд были моими главными внутренними партнерами по созданию стратегии. Я проводил с ними больше времени, чем с любым другим независимым консультантом. Их советы и мнения учитывались в каждом стратегическом решении и действии. Любое решение о слиянии и поглощении мы с Клейтом принимали вместе, о чем бы ни шла речь, – о покупке или продаже активов или любой другой сделке. Джил был моим неизменным партнером в работе над программой «Соединять и развивать» и над стратегией P&G в сфере инноваций в целом.

Но своими самыми нестандартными стратегическими идеями я делился только с Роджером – этому способствовали наши уникальные личные и профессиональные отношения. Любой глава компании был бы счастлив найти за ее пределами человека, который хорошо знает правила игры и готов неутомимо помогать вам перейти в ней на следующий урвень.

В реальном мире одержать победу не становится легче. Наш мир, как утверждают американские военные, представляет собой среду с характеристиками VUCA (от англ. volatiliy, uncertainty, complexity, ambiguity – изменчивость, неопределенность, сложность, двусмысленность). В этой среде рост замедляется, а темпы перемен растут. Процесс глобализации продолжается, поэтому компании сталкиваются со все более ожесточенной конкуренцией, чем когда бы то ни было раньше. Потребители становятся все требовательнее и активнее, они настойчиво добиваются более высокого уровня эффективности, качества и обслуживания – причем по более выгодной цене.

Однако даже в мире VUCA стратегия помогает одержать победу. Она не гарантирует результат, но существенно увеличивает шансы на успех. Отсутствие стратегии, совершенно очевидно, вас погубит. Возможно, не сразу, но со временем компании, не имеющие стратегии победы, прекращают свое существование. Великое изобретение или идея о разработке продукта может привести к рождению компании, созданию ценности и победе на рынке – только на некоторое время. Для того чтобы жить долго, компании необходимо найти ответы на пять стратегических вопросов, создающих устойчивое конкурентное преимущество.

Задайте следующие вопросы о своей компании и честно на них ответьте:

1. Знаете ли вы, что означает для вас победа и в чем состоит ваше стремление к ней?

2. Приняли ли вы решение о том, где следует играть, чтобы добиться победы (и, не менее важно, где вы не будете играть)?

3. Знаете ли вы, как именно будете добиваться победы на выбранном поле игры?

4. Удалось ли вам определить и создать ключевые компетенции, которые обеспечат вам победу на избранном поле игры выбранными способами?

5. Поддерживают ли ваши системы управления и ключевые критерии оценки результатов перечисленные выше стратегические решения?

Предложенные в этой книге инструменты и модели призваны помочь вам найти ответы на эти пять вопросов и проанализировать имеющиеся возможности. И здесь возникает еще один вопрос: применили ли вы эти инструменты при анализе возможных стратегических решений?

Использовали ли вы логическую последовательность разработки стратегии для того, чтобы понять, какую ценность можете создать в своей отрасли, для канала продаж и клиентов, проанализировать свою относительную позицию по ключевым компетенциям и затратам, а также определить реакцию конкурентов, причем так, чтобы все это поддерживало ваш выбор поля игры и способов добиться победы?

Выполнили ли обратный анализ стратегических возможностей и нашли ли ответ на вопрос о том, что должно соответствовать действительности, чтобы данная возможность обеспечивала самые высокие шансы на победу?

Каскад стратегических решений, логическая последовательность создания стратегии и процесс обратного анализа – все это представляет собой план игры ради победы для вашей компании. Следовать ему непросто; этот путь может оказаться достаточно сложным и извилистым: вам необходимо будет возвращаться назад и пересматривать сделанный ранее выбор. Однако этот план, основанный на предложенных здесь инструментах и моделях (см. рис. З-1), может направить ваше стратегическое мышление в нужное русло и поможет создать истинное, устойчивое конкурентное преимущество.

РИСУНОК З-1

План игры ради победы

Шесть стратегических ловушек

Идеальной стратегии не существует: нет алгоритма, гарантирующего устойчивое конкурентное преимущество в той или иной отрасли или бизнесе. Однако по некоторым сигналам можно определить, что стратегия компании дает серьезный повод для беспокойства. Ниже перечислены шесть самых распространенных стратегических ловушек.

1. Стратегия «все и сразу»: неспособность сделать выбор и присвоение высокого приоритета всем без исключения задачам.

2. Стратегия Дон Кихота: атака на «крепости» конкурентов или прямое противостояние с самым сильным конкурентом. Помните: вы сами выбираете поле игры. Выберите то, где у вас есть хорошие шансы на победу.

3. Стратегия Ватерлоо: развертывание военных действий на многих фронтах и борьба со многими конкурентами одновременно. Ни одна компания не может делать хорошо буквально все. Если вы попытаетесь придерживаться такой стратегии, то будете делать все не самым лучшим образом.

4. Стратегия «все для всех»: попытка охватить все сегменты потребителей, каналы продаж или географические зоны одновременно. Помните: чтобы создать истинную ценность, нужно сосредоточиться только на некоторых субъектах рынка и забыть об остальных.

5. Стратегия несбыточной мечты: выбор настолько высоких стремлений и миссии, что их невозможно сформулировать в виде конкретных стратегических решений для поля игры, способов добиться победы, ключевых компетенций и систем управления. Помните: стремления – это не стратегия. Стратегия – это ответ на все пять вопросов каскада стратегических решений.

6. Стратегия посредственности: готовность довольствоваться самыми обычными отраслевыми стратегиями, в соответствии с которыми все конкуренты ориентируются на одних и тех же потребителей, на одни географические зоны и сегменты рынка, применяя одни и те же методы. Каскад стратегических решений и поддерживающая их система видов деятельности должны быть уникальными. Чем больше ваши стратегические решения похожи на альтернативы конкурентов, тем менее вероятно, что вы добьетесь победы.

Таковы стратегические ловушки, о которых вы должны помнить при создании стратегии для своей компании. Однако по некоторым признакам можно определить, что вы нашли стратегию, позволяющую добиться победы и защититься от конкурентов. Давайте их проанализируем.

Шесть признаков победоносной стратегии

Современный мир очень сложен, поэтому порой бывает трудно точно определить, какие результаты можно отнести к стратегии, какие – к макрофакторам, а какие – записать на счет удачи. Однако некоторые признаки все же показывают, что именно стратегия обеспечивает вам победу. Ниже они перечислены – в контексте как вашего собственного бизнеса, так и бизнеса конкурентов.

1. Ваша система видов деятельности отличается от систем конкурентов. Значит, вы пытаетесь создавать ценность таким способом, который отличается от всего того, что делают они.

2. У компании есть потребители, которые высоко ее ценят, а также люди, которые не пользуются ее продуктами и не понимают, почему другие делают это. В таком случае вы были весьма разборчивы.

3. Некоторые ваши конкуренты получают хорошую прибыль от бизнеса. Значит, ваша стратегия оставила им какое-то поле игры и способы добиться победы, и им не нужно в целях выживания идти в атаку на сердце вашего рынка.

4. В вашем распоряжении больше, чем у конкурентов, ресурсов, которые можно расходовать постоянно. Следовательно, вы разработали успешную формулу создания ценности, а также получаете самую большую разницу между ценой и себестоимостью. Кроме того, у вас есть возможность увеличить расходы, чтобы воспользоваться преимуществами благоприятной ситуации или защитить свои интересы.

5. Ваши конкуренты атакуют друг друга, но не вас. Выходит, вы – самая трудная мишень для атаки в данной отрасли (в широком смысле).

6. Потребители в первую очередь интересуются вашими инновациями, новыми продуктами и повышением уровня обслуживания, которые могут сделать их жизнь лучше. Значит, по их мнению, уникальная позиция позволяет вам создавать для них ценность.

Впрочем, даже те компании, в которых наблюдаются все эти признаки, не должны успокаиваться, поскольку ни одна стратегия не остается эффективной всегда. Каждая компания должна развивать свою стратегию – совершенствовать, оттачивать и вносить в нее изменения, чтобы год за годом добиваться победы. Стратегию необходимо рассматривать как процесс, а не как результат, и вноить в нее коррективы прежде, чем начнут ухудшаться ваши деловые и финансовые показатели; эти индикаторы всегда запаздывают.

Любая стратегия сопряжена с риском. Но гораздо более рискованно работать в медленно развивающемся, быстро меняющемся, высококонкурентном мире без направляющей компанию стратегии. Задача руководителя – руководить, и лучше всего начать это делать с разработки стратегии для компании. Используйте каскад стратегических решений, логическую последовательность создания стратегии и процесс обратного анализа стратегических возможностей для того, чтобы сформировать победоносную стратегию и устойчивое конкурентное преимущество для своей компании. Играйте ради победы.

Вначале трудно поверить в то, что существует только два возможных способа добиться победы – лидерство по издержкам и дифференциация. Многие недоумевают, почему речь идет именно о них и от каких факторов это зависит.

Такое положение дел обусловлено фундаментальными микроэкономическими основами стратегии. Компания может столкнуться только с двумя фундаментальными экономическими условиями: первое требует применения стратегии лидерства по издержкам, а второе – стратегии дифференциации. В микроэкономике существует две основные движущие силы: спрос и предложение, а цена устанавливается в точке равновесия между ними.

Структура спроса

Спрос – это показатель готовности потребителя купить данный продукт. У каждого отдельного участника рынка есть своя кривая спроса: если цена повышается, потребитель покупает меньше; если цена падает, он покупает больше. Практическая ценность продукта для отдельного потребителя определяется тем, сколько денег он готов потратить на него при данной цене, а один и тот же продукт имеет не одинаковую ценность для разных потребителей. Для голодного человека бутерброд с индейкой представляет бульшую ценность, чем для сытого. Следовательно, у каждого отдельного покупателя есть своя кривая спроса. Тем не менее, объединив отдельные кривые, можно рассчитать отраслевой спрос. Кривая отраслевого спрос формируется по тем же принципам, что и кривые отдельных покупателей: она имеет нисходящую направленность, поскольку рост цен приводит к снижению спроса, а их падение – к его увеличению (см. рис. Б-1).

Рисунок Б-1

Структура отраслевой кривой спроса

Структура предложения

Аналогичная динамика наблюдается и в сфере предложения. Каждая компания готова выпустить определенный объем продукта при существующем уровне цен. Для того чтобы обеспечить его производство, требуются определенные затраты. В данном контексте самая важная категория затрат – это переменные издержки на единицу продукции. Некоторые затраты остаются неизменными, например затраты на НИОКР или рекламу, тогда как другие повышаются при выпуске дополнительной единицы продукции, в частности затраты на материалы или прямые затраты на оплату труда. Вторая разновидность издержек оказывает самое большое воздействие на цену продукта.

Рисунок Б-2

Структура отраслевой кривой предложения

Различные компании могут занять свое место на отраслевой кривой предложения в зависимости от величины их переменных издержек производства (используя предельные затраты на выпуск дополнительной единицы продукции), с самого низкого до самого высокого уровня издержек (см. рис. Б-2). Кривая предложения по своей сути имеет восходящую направленность: чем ниже цена продукта на рынке, тем меньше его будет выпущено.

Рисунок Б-3

Пересечение кривых спроса и предложения

Там, где кривая спроса пересекается с нисходящей кривой предложения, пресловутая невидимая рука рынка определяет цену и объем выпуска продукции (см. рис. Б-3). Так обстоит ситуация со всеми категориями продуктов. Однако эти факторы работают по-разному в тех случаях, если компания предлагает обезличенный или уникальный продукт.

Конкуренция на рынке обезличенных продуктов

В классической отрасли сырьевых товаров, такой как золотодобывающая промышленность, работают несколько производителей. Но покупатели воспринимают их предложения как идентичные: одна унция золота ничем не отличается от любой другой унции золота. На таком рынке у производителя нет иного выбора, кроме как согласиться с рыночной ценой. Если один вдруг назначит на свой продукт цену хоть немного выше установившейся на рынке, покупатели массово перейдут к его конкурентам, а он сам ничего не продаст. Если же он установит на свой продукт более низкую цену, чем сложившийся уровень рыночных цен, то просто потеряет часть прибыли, которую мог бы получить.

Таким образом, хотя отраслевая кривая спроса действительно имеет нисходящую направленность (повышение цены на золото приводит к снижению спроса, а снижение цены на золото – к повышению спроса), у отдельных производителей создается впечатление, что у них пологая кривая спроса, так как у них нет никакой возможности повысить спрос на свой продукт путем установлениея более высокой или низкой цены. Цена – цена и есть. Она может меняться с течением времени, но эти изменения не зависят от действий производителя.

На таком рынке только относительная позиция по издержкам определяет конкурентоспособность и рентабельность компании. Цена устанавливается на том уровне, где совокупная отраслевая кривая спроса пересекается с совокупной кривой предложения, а эта кривая формируется под влиянием переменных издержек маржинального производителя – то есть производителя, который при данной рыночной цене покрывает только издержки производства. Когда на рынке устанавливается такая цена, каждая компания получает маржу прибыли, превышающую ее переменные издержки, а их размер определяется относительной позицией компании по издержкам (рис. Б-4).

Рисунок Б-4

Позиция по издержкам определяет конкурентоспособность

В отрасли, показанной на рис. Б-4, компании могут удержаться на рынке только в том случае, если рыночная цена их продукта превышает предельные издержки производства. Следовательно, компании А, Б, В и Г остаются на рынке, а компания Д должна либо сократить издержки, либо покинуть рынок. Самая эффективная компания (компания А) получает неплохую прибыль, несмотря на жесткую конкуренцию. Подобная динамика установления цены и получения прибыли наблюдается во всех отраслях, выпускающих обезличенные продукты, например сырьевые. Цена снижается до тех пор, пока маржинальный производитель не будет покрывать только свои переменные затраты. Если бы покупатели попытались и дальше снизить цены, компания Г вышла бы из бизнеса, а на рынке образовался бы недостаток предложения, что снова привело бы к повышению цен.

И самый коварный момент: компаниям приходится покрывать все свои постоянные издержки и обеспечивать рентабельность инвестиций за счет разницы между их переменными издержками и рыночной ценой. На рис. Б-5 показано, как постоянные издержки влияют на чистую рентабельность в отрасли по производству немелованной бумаги, не содержащей древесной массы, то есть обычной фотокопировальной бумаги. Это данные за 1990-е годы, но принцип с тех пор не изменился.

Рисунок Б-5

Древесная масса и бумага

Пример кривой издержек: отрасль по производству немелованной (фотокопировальной) бумаги без содержания древесной массы в Северной Америке

В этой отрасли у низкозатратной целлюлозно-бумажной компании А переменные издержки составляют 480 долларов на одну тонну. Рыночная цена бумаги, 805 долларов за тонну, обеспечивает маржу прибыли в размере 325 долларов. Из этой прибыли компания должна покрыть постоянные издержки, составляющие примерно 150 долларов за тонну в расчете на весь объем производства бумаги. Это значит, что компания А получает прибыль в размере 175 долларов на одну тонну.

Переменные издержки компании Б тоже позволяют добиться достаточно большой разницы между издержками и ценой, но в этом случае ее постоянные издержки (распределенные на более ограниченный объем произведенной продукции, что отображает ширина столбца) отнимают бульшую часть прибыли, поэтому к концу года компания всего лишь выходит на уровень безубыточности. Тем не менее, поскольку в среднесрочной перспективе эти постоянные издержки останутся, даже если производство бумаги будет прекращено, компании Б лучше продолжить ее выпуск и получать такую маржу прибыли, чтобы хотя бы покрыть эти постоянные издержки. Владельцы компании Б жалуются на иррациональную динамику отрасли, утверждая, что уровень цен в ней слишком низкий для того, чтобы производитель мог заработать хорошую прибыль на инвестированный капитал. К несчастью для компании Б, в этом бизнесе можно заработать хорошую прибыль, но только при условии обеспечения минимального уровня переменных издержек.

Положение компании В еще хуже. Ее переменные издержки высоки, но ниже уровня цены. К сожалению, постоянные издержки на тонну бумаги настолько высокие, что в конце года она терпит значительные убытки. Компания В остается в этом бизнесе, рассчитывая на то, что спрос повысится и изменит кривую спроса так, что она пересечется с кривой предложения в правой части графика и это позволит ей получить прибыль (а компании А – неприлично большую прибыль).

К сожалению, спрос редко повышается так, как рассчитывает компания В. Гораздо чаще происходит следующее: новые игроки наблюдают за такими участниками отрасли, как компания А, видят, сколько можно заработать в этой отрасли, и начинают искать способ заняться этим бизнесом, обеспечив еще более низкие затраты, чем у компании А. Эти новые игроки анализируют все, что она делает, а затем делают это еще лучше, вкладывая больший капитал в обеспечение низких издержек. Появление в отрасли новой компании с низким уровнем затрат (компания х на рис. Б-6) сдвигает всю кривую предложения вправо, вследствие чего кривая спроса пересекается с кривой предложения на уровне более низкой цены, и в итоге она падает для всех игроков.

Рисунок Б-6

Эволюция товарных рынков

Хотя раньше переменные издержки компании Г позволяли ей оставаться на уровне безубыточности, теперь она не может покрыть даже свои постоянные издержки. Компания В находится теперь на уровне безубыточности, учитывая уровень ее переменных издержек. На рынке воздушных перевозок США компания х – это Southwest Airlines, ее выход на рынок и дальнейший рост существенно ухудшил ситуацию, в которой оказались все традиционные авиаперевозчики, жалующиеся на иррациональность рынка. В действительности рынок в высшей степени рационален.

Именно это происходит со стандартизированными продуктами (такими как сырьевые материалы) во всем мире. Выход на рынок нового игрока с низким уровнем издержек приводит к снижению цен, о каком бы игроке ни шла речь – о быстрорастущей компании из южного полушария, производящей древесную массу из эвкалипта, или о перуанских рудниках по добыче никеля. Хотя, по мнению некоторых аналитиков, цены на сырье растут, за последние две сотни лет они существенно снизились, если судить по их реальной цене. На рис. Б-7 показана реальная цена корзины сырьевых продуктов (составленная с учетом доли их мирового потребления) за период с 1801 по 1999 год. В этот период имели место резкие скачки, но очевидно наблюдается долгосрочная тенденция к снижению цен.

Рисунок Б-7

Снижение цен на сырьевые товары

^{Индекс цен на сырьевые продукты в реальных долл. США, 1801–1999 гг.}

Таким образом, конкуренция в товарном бизнесе – плохая идея. Это приведет только к тому, что компании придется обеспечивать как можно более низкий уровень переменных издержек – иначе ей не поздоровится!

Конкуренция на рынке уникальных продуктов

Если компания предлагает продукт, который покупатели считают уникальным, имеет место совсем другая динамика ценообразования и прибыли. Компания-производитель, сама назначает на него цену, а не принимает ту, которую диктует рынок. При этом спрос на уникальный продукт зависит от установленной на него цены: чем она выше, тем меньше спрос, и наоборот. Поскольку в этом случае производитель уникального продукта обслуживает весь рынок, изменение спроса сказывается на нем непосредственно. В отличие от компании, выпускающей обезличенные продукты, для производителя уникального продукта ценообразование представляет собой один из важнейших аспектов стратегического выбора.

Для дифференцированного предложения существует оптимальная цена: при ней предельный доход равен предельным издержкам производителя. Кривая предельного дохода имеет более крутой наклон, чем кривая спроса, поскольку компании необходимо снижать цену для всех покупателей, а не только для маржинального покупателя, если она стремится к устойчивому повышению спроса. Поэтому предельный доход не увеличивается больше чем на цену одной дополнительной единицы продукции. Он увеличивается на эту сумму за вычетом дохода, потерянного на каждой предыдущей единице. В определенный момент предельный доход становится ниже предельных издержек, что означает, что компания слишком высоко подняла цену на свой продукт, как показано на рис. Б-8.

Рисунок Б-8

Максимальное увеличение прибыли от уникального продукта

Два основополагающих пути к победе

Все сказанное выше говорит о том, что существует всего два основополагающих пути к победе. Компания может выпускать продукт, ничем не отличающийся от других, либо уникальный продукт, и в каждом из этих случаев ей необходимо придерживаться одной и только одной стратегии соответствующего типа.

Если компания предлагает обезличенный продукт, то не стоит даже пытаться убедить покупателя в его уникальности. Этот продукт может и не быть сугубо сырьевым, таким как унция золота; это может быть, например, лампочка на 60 ватт, или лист гипсокартона, или даже стандартный ПК. Отличительная особенность ситуации заключается в том, что компания не пытается позиционировать свой продукт как достаточно уникальный, чтобы получить хоть какую-нибудь надбавку к рыночной цене. Если принято такое решение, единственная стратегия, которую компания может реализовать для создания конкурентного преимущества, – это стратегия лидерства по издержкам, то есть стратегия, позволяющая ей находиться в нижней третьей или четвертой части кривой издержек. Если она вынуждена принимать диктуемую рынком цену на свой продукт, это единственный способ достичь устойчивого конкурентного преимущества. В таком случае необходимо сосредоточить все усилия на том, чтобы защитить свое место в третьей части отраслевой кривой издержек, обращая особое внимание на новых игроков, которые могут выйти на рынок с новыми методами и технологиями. Примите к сведению, что хотя нахождение в третьей части кривой обеспечивает довольно высокую рентабельность (по крайней мере в краткосрочной и долгосрочной перспективе), компания по-прежнему уязвима перед возможными действиями игрока, обеспечивающего минимальный уровень издержек. На рынке может быть только один такой игрок, и если у него возникнет желание ускорить темпы роста или превзойти тех, кто находится выше на кривой издержек, он может развязать ценовую войну и заставить всех конкурентов снизить цены на свои продукты. А поскольку у этого игрока самый низкий уровень издержек, ему легче выиграть в войне, чем остальным конкурентам.