Другая Русь. Приказано выжить! Малыгин Владимир
– Взял в руки кельму – работай, – переиначиваю известное крылатое выражение применительно к текущим реалиям. – Ну, что засомневались, рассказывайте.
Рассказывают. Смысл в том, что им нечем со мной рассчитаться, ведь я им оставляю целое богатство – печи, навес, инструмент.
– Я собираюсь перебраться в Плесков, там буду налаживать такое же производство, как здесь, только больших объёмов – город-то большой и работы там будет много. Да и денег там у жителей больше, значит, и заработки будут выше. Приеду, осмотрюсь и начну строительство, и вот тут мне без помощников не обойтись. Предлагаю вам потом перебраться ко мне, кто захочет, конечно. Жильё и оплата будут по совести, а там и в долю войдёте. – Объясняю ребятам свои планы. – А пока работайте и набирайтесь опыта. Может, кто-то из вас и не захочет ехать ко мне.
Смотрю, задумались крепко, глаза загорелись. Будет толк.
Как всегда, точно к ужину подходит Мстиша. Чует он это дело – мудрый воин. Не спеша отдаём должное Любавиной стряпне, и я выспрашиваю об Изборске и Плескове. Меня интересует буквально всё, и дружинник добросовестно отвечает на мои вопросы, что-то уточняет сам, рассказывает о тамошних порядках и правилах. В большей степени меня интересует Трувор, и тут выясняется интересная подробность. Оказывается, десяток меняется осенью. Если есть такое желание, мне лучше подойти к Изяславу и договориться о совместном походе. Наверняка тот не откажет, всё-таки авторитет я тут уже заработал солидный. Эта новость заставляет меня крепко задуматься: во-первых, появляется шанс добраться до Изборска под защитой знакомого отряда, а, во-вторых, Изяслав может представить меня князю, да не может, а точно представит. Наверняка будет докладывать о произошедших событиях и моё имя в докладе должно всплыть хотя бы раз. Если не в связи с нападением, то уж на мастера-печника тот захочет посмотреть точно. Срочно нужно арбалет собирать. Что-то кузнец запропал в своей кузне, даже на обед не появляется, похоже, сюрприз мне готовит. Надо начинать срочно резать ложе.
Благодарю Мстишу за обстоятельный рассказ и толковые советы и провожаю до склона. По пути ещё любопытствую, как работает новая печь, и на меня выплёскивается волна прямо детского восторга, которая заканчивается мощным одобрительным хлопком по спине. Такая вот благодарность мне не очень нравится, от хлопка я делаю несколько шагов вверх по склону – вот же лось здоровый. Окончательно прощаюсь и возвращаюсь к себе, измученный организм требует хорошего отдыха. Надо этот отдых ему предоставить.
С утра навёрстываю пропущенное вчера и делаю основательную разминку. Что интересно, ко мне присоединяются все парни, видимо за ночь надумали что-то. С расспросами не лезу, придёт время, и сами расскажут. Завтракаем, и определяю фронт работ каждому, сам же отправляюсь проведать своего напарника. Что-то он совсем запропал.
Кузня стоит пустая, и я распереживался, не случилось ли что плохое с моим приятелем. Быстрым шагом спешу к избе Головни, почти вбегаю в калитку, и… меня останавливает Любава.
– Погоди, Владимир, не буди мужа, две ночи почти не спал, твои придумки ковал, дай отдохнуть ему. – Требовательно смотрит мне в глаза.
– Я его тоже два дня не видел, испугался, не случилось ли чего, вот, пришёл узнать, – сутившись, оправдываюсь.
– Молочка налью, выпьешь, успокоишься. – Улыбается глазами.
Прямо гора с плеч, очень я испугался, привязался сильно к своему новому другу.
Однако надо срочно ложе сделать, а то мастер не поймёт. Иду к плотнику и договариваюсь о ровной дубовой доске. Тут же намечаю приблизительные контуры, и мне обещают к вечеру вырезать по ним заготовку. Дальше я уже сам.
День пролетел, как всегда – быстрым соколом. Контролировал кладку печи, формовку, подсказывал, где надо. Готового кирпича с сегодняшним обжигом набирается как раз на новую печь. Кто там у нас на очереди, Головня знает – можно будет начинать класть. Все заказчики уже в курсе, что надо разобрать старую печь и очистить фундамент, у кого он есть. Такое у нас было условие – нет времени возиться с разборкой.
Вечером забираю готовую заготовку у плотника и захожу к своему напарнику, может, уже проснулся, всё-таки день проспал. Но у калитки детишки тихонько просветили меня, что тятька ещё спит и мама строго-настрого запретила шуметь.
Завтра встретимся и решим, что будем делать дальше. Ужинаем с ребятами и прощаемся до утра.
Утром опять разминаюсь в компании парней – стараются повторять все мои упражнения, но получается у них пока плохо. Посмотрю, надолго ли этот запал. А ведь мне необходима будет команда верных людей, всё и везде я один не смогу делать – нужны помощники, которым смогу доверить свои секреты.
Задачи остаются прежние, и ребята продолжают работать, а я устраиваюсь под навесом и начинаю обрабатывать ложе под себя. Дуб режется тяжело, но к обеду заготовка принимает более или менее законченный вид. Жаль, что нет рашпиля или наждачки, с ними результат был бы ещё лучше. Рашпиль можно сделать, наверное. Чугун тут уже знаком, литьё только нужно наладить.
А вот наконец-то явление кузнеца народу – со склона быстрым скоком спускается мастер. Радостно всех приветствует и настойчиво зовёт меня в кузню. Значит, есть результат!
Откуда-то из тёмного угла, разворошив разный хлам, достаёт небольшой свёрток и осторожно опускает его на верстак. Бережно разворачивает холстину, позвякивая содержимым, и выкладывает в ряд детали будущего механизма. Примащиваю рядом ложе, и мы начинаем на нём размечать все необходимые отверстия по месту.
Заодно спрашиваю о возможности сделать рашпиль. Подобие напильников-то уже есть, значит, остаётся только сделать насечки покрупнее, и можно будет обрабатывать дерево. Разметили вырез под спусковую скобу, надо будет завтра высверлить и собрать все части в единое целое. Больше всего пришлось повозиться с пружинами, хвастает мастер.
– Так это здорово, – отвечаю. – Теперь нужно совершенствовать процесс и отработать технологию – потом пригодится, а пока ещё штуки три сделаем и хватит.
Головня чешет в затылке, удивляясь мудрёным словам, но молчит.
Отдельно мастер по одному выкладывает болты. Для начала сделал пять штук, остальные тогда, когда увидит результат. Радуется, что удалось решить вопрос с плечами – сомневался, получится ли пружинная сталь. Мне пришлось напрячь память и выложить всё, что знал о производстве такой стали в домашних условиях.
В конце концов, не выдерживаем и отправляемся к плотнику, чтобы вырезать отверстие под спусковой механизм и жёлоб, где и пропадаем дотемна, потому что и плотнику тоже очень любопытно, что это мы придумали. Это радует, у нас появляется ещё один единомышленник, которому я выдаю идею о рашпилях. Под это дело возникший вопрос о древках для болтов и ещё трёх ложах для самострела решается сам собой, единственно, он просит посмотреть на конечный результат. Обещаем позвать на испытания.
Глава 5. Новое оружие. Засада на лесной дороге
Выходим от плотника, и Головня приглашает на ужин. По пути делюсь мыслями о выборе будущего места нашего проживания. В самом городище селиться нет смысла – будет тесно и нам, и нашим планам. А планов хватает. По ним обязательно рядом должен быть хороший ручей или небольшая речка. На недоумённый вопрос мастера: «Да ведь в городище среди людей будет и веселее, и легче жить?» – ответ давно готов:
– Легче-то легче, да не развернуться нам будет в тесноте городища. Нам земли нужно будет много. Смотри. Кузню ставить надо? Надо. Да не одну. Гончарную и плотницкую мастерские? Тоже надо. Кирпичи продолжим делать – сколько земли понадобится? А верфь заложим? Речка рядом обязательно должна быть, если в море выходить собираемся. Почему желательно в стороне от других домов?
Объясняю принцип привода молота и пилы для распиловки досок от водяного колеса. Кузнец задумывается и задаёт неожиданный вопрос:
– Чего тебе дома не сиделось, если в твоей стране столько знаний и разных нужных и хороших мастеров? Ведь там у тебя люди, наверное, очень хорошо живут, если такие полезные вещи умеют делать? Зачем сюда добирался?
Теперь уже мне приходится задуматься:
– Понимаешь, это я там вырос, но мои родители родились здесь, в этих краях. Вот и захотелось посмотреть места, где жили мои предки… А знания… Так это хорошо, что я много узнал там, вот теперь всё делаю для того, чтобы и ты тоже столько же знал. Разве это плохо? По-моему, только хорошо. А если нам эти знания помогут семьи свои прокормить и детей на ноги поднять, от врагов отбиться без потерь, верных друзей и соратников к себе подтянуть? Вместе нам легче будет жить, работать и воевать, если придётся. А там, откуда я… Там больше каждый сам за себя, веры людям мало, всяк норовит одеяло на себя натянуть… Не нравится мне это…
– Тебе только очень осторожным нужно быть, недаром, думаю, твои родители отсюда уехали, значит, причина была серьёзная. И ещё – не советую тебе по отчеству представляться, сразу понятно становится, что не простая кровь в тебе течёт. Сначала разузнать потихоньку о родителях надо, вдруг до сих пор помнят о них и ищут, – тихо советует кузнец.
Вот это я влип. Одно утешает – не знал и не думал об этом, когда языком брякнул. Ничего, выкрутимся, не в первый раз. Благодарю мастера и до дома мы молчим, есть, что обдумать каждому. А в доме я забываю обо всём, детишки не дают задумываться – вопросы, тормошения, мельтешение и рассказы о своих детских проблемах. Маленькая Красавушка не слезает с колен, и я просто сижу и отдыхаю душой.
На вопрос о доме, где жил, начинаю рассказ и не замечаю, как вокруг устанавливается звонкая тишина. Вынырнув из воспоминаний о своём доме, вижу вокруг большие круглые глаза и, наконец-то, обращаю внимание на установившуюся вокруг тишину. Судорожно начинаю вспоминать, о чём я мог проболтаться, пока Любава своим вопросом не успокаивает меня:
– Это ж сколько комнат у тебя было, терем целый получается? Родители знатные, видимо?
Вот и Любава о том же. Сговорились между собой, что ли?
Но отвечать что-то надо, и я, не найдя ничего лучше, просто машу рукой с видимым нежеланием отвечать на вопрос. Да и мастер помог, шикнул на жену тихонько. И быстро переключил разговор на водяное колесо, лесопилку и молот, спасибо ему. Новая тема быстро занимает всех домашних, и мы бурно обсуждаем, какие возможности может принести новое дело. Даже детишки, которые постарше, притихли и внимательно слушают. По глазам видно, что очень им интересно и любопытно. Но молчат, во взрослый разговор не лезут.
Засидевшись допоздна, возвращаюсь домой под свет звёзд, хорошо, что Громчику свет почти не нужен и он прекрасно выводит меня к моей берлоге. Собака тоже довольна, затисканная и закормленная детьми, быстро заваливается спать. А я ещё долго ворочаюсь, шурша высохшим камышом – нужно обмозговать появившуюся информацию. Что-то моё путешествие в Изборск перестаёт быть таким желанным, удавят меня там по-тихому, не спрашивая, на всякий случай, и прощай все мои планы и начинания. Да и не понятно, для чего меня сюда закинуло, должен же быть смысл всему этому? Ничего, разберёмся, просто время, видимо, ещё не пришло.
В голове мешанина из проектов, попыток вспомнить историю из прочитанных книг. Всё это прокручивается по кругу раз за разом, и под утро, с тяжёлой головой, я забываюсь в коротком сне.
А утром все мои страхи и сомнения улетают прочь, и мы приступаем к кладке очередной печи.
Вчера договорились с Головнёй, что он сегодня собирает и подгоняет части арбалета, а мы по его списку идём к очередному заказчику. Продолжаю натаскивать ребят печному делу, и их успехи мне нравятся. Новые знания и умения просто проглатывают. Думаю, печь мы уже сможем сложить такими темпами дней за шесть. Вспомнил и показал, как с помощью бечевы делать пространственный каркас, что очень ускорило работу.
Утром ребята выскочили на разминку без меня, что обрадовало и внушило некоторый оптимизм.
И, смотрю, они как-то внутренне подобрались, серьёзнее стали, смотрят и слушают очень внимательно, знаний не хватает, конечно, но желания эти знания получить – запредельные. Складывается команда, почин положен. Конечно, кто-то останется здесь, но даже если хотя бы один человек пойдёт за мной – будет уже гораздо легче.
Прокрутив в голове и обдумав ночью наш вчерашний разговор в избе кузнеца, решаю сделать себе что-то вроде бронежилета скрытого ношения, так, на всякий случай. Лучше перестраховаться.
Поэтому во время работы размышляю, как лучше сделать для себя незаметную под одеждой защиту. А что? Руки-то отдельно от головы работают.
Опять придется подключать кузнеца – вот он обрадуется, наверное. Хорошо ещё, что работы у него пока мало.
На сегодня работы с печью закончили, пусть сохнет, а мне надо наведаться к плотнику и поговорить с ним. А предлог, вот он – мой заказ на ложи. Предварительный уговор был, но нужно обсудить частности.
С плотником проще, семья у него небольшая, а работы тут практически нет. Каждый мужчина умеет сделать самое необходимое для своего дома и своей семьи. К плотнику обращаются совсем неумехи, а таких тут нет. Очень уж маленькое поселение. Поэтому стоит поговорить с ним, прощупать и предложить работать со мной, обрисовав все трудности и перспективы, благо разговор будет строиться не на пустом месте – результаты всему поселению видны, и отбоя от желающих пристроить своих отпрысков на моё производство уже нет.
Разговор с плотником идёт по намеченному сценарию – осматриваю заготовки, уточняю намеченные контуры, что-то меняю и перерисовываю. Плохо, что нет в селении оружейника – пригодился бы. Разговор плавно перевожу на его умения и желания и убеждаюсь в правильности своих выводов. Вслух якобы размышляю о своих планах по плотницкой мастерской в городе, водяном приводе на лесопилке и производству досок. Мастер удивляется, ведь доски тут рубят топором, только коротыши могут сначала расколоть клиньями, а потом обтёсывают в размер. Рассказываю про рубанки. На этом заканчиваю разговор, достаточно для первого раза. Пора идти в кузню, наверняка там уже всё готово. Захожу внутрь, вижу задумавшегося кузнеца, сидящего на чурбаке. Перед ним на верстаке лежит собранный арбалет. Присаживаюсь рядом, и мастер вздрагивает, очнувшись.
Поворачивается ко мне:
– Вот смотрю, какая вещь получилась. Делал, делал, а как сделал и собрал, обомлел. Вон, гляди, выстрелил для пробы в стенку, что за кузней. Хоть и глиняная стенка-то, а болт её насквозь пробил и улетел, так его и не нашёл. Не видел я такого у нас, даже не слышал. Это ж… – Знакомым жестом лохматит шевелюру и разводит руками. – И это, как ты говоришь, слабый. Что же тогда с сильным будет?
– Вот поэтому я тебе и говорил, что всё в тайне надо держать. Если кто посторонний увидит, скажем, что это я привез с собой, а спрятал в лесу. Разбойники меня грабили, воспользоваться не успел, только в кусты отбросил, а вот сейчас забрал. Сделаем таких же ещё три штуки и хватит. Когда в город переезжать будем, нам они пригодятся, да и там первое время с ними спокойнее, от лихих людей всегда отобьёмся. А вот когда на ноги встанем, тогда и подумаем, что с ними дальше делать. Но, я думаю, надо их оставить для собственной защиты, дел нам много разных предстоит. Может, ещё князю покажем.
– Давай хоть посмотрю, что у нас с тобой получилось в итоге. – Беру в руки готовый арбалет.
Рассматриваю, кручу со всех сторон, пробую спуск, оцениваю усилие взведения. Мне нравится, получилось именно то, что я и хотел. Удобный, достаточно компактный, взвести можно без особых проблем. Завтра зовём плотника на стрелковые испытания, но перед этим нужно будет с ним переговорить, пусть определяется с нами он или нет. От этого его решения будет зависеть, допустим ли мы его до этого, столь великого секрета, как и до многих других, или его дело сторона и он просто проходит мимо. Думаю, после такого разговора в команде появится ещё один умелец, и мои возможности по прогрессорству увеличатся.
Жалко, болтов осталось четыре, надо подумать, где и во что стрелять, чтобы оставшиеся не потерять.
Озадачиваю мастера изготовлением прижимной планки с целиком и кольца с мушкой.
Объясняю, для чего это нужно, и мастер, озадачившись, кивает, что понял и сделает. Помявшись и получив в ответ вопросительный взгляд, начинаю озвучивать мастеру свои мысли после вчерашнего разговора у него дома. Встречаю полную поддержку и прошу наделать несколько десятков тонких пластин с отверстиями под крепёж. Рисую, как и где они будут крепиться, и мастер опять чешет голову, никто такого ещё не делал. Опять объясняю, для каких целей так нужно сделать, и мастер, кивая, полностью со мной соглашается. Ещё уточняю, что пластинки обязательно нужно закалить, на что получаю убийственный ответ:
– Сам знаю, поучи еще!
Приплыли. Хотя, с одной стороны, это и хорошо, если инициатива разумная и творческая. Задумываюсь и прошу кузнеца выковать ещё столько же пластинок без отверстий. На вопрос об оплате получаю недвусмысленный ответ, куда могу идти. Ну да, мы же доход с печей делим поровну, после выплаты всех расходов, и суммы получаются очень хорошие. А по меркам этого поселения мы уже богачи.
Спрашиваю ещё, сможет ли Любава пошить мне особую рубаху с карманами под эти пластины.
И снова мне приходится объяснять, что такое карманы и для чего они предназначены.
Попрощавшись, выхожу на улицу, что-то давно я на воинском дворе не был. Забыл уже, как Изяслав выглядит, да и Мстишу повидать надо бы. Тренировки мои позабросили, выяснить нужно, почему.
На воинской площадке, несмотря на вечер, идёт отработка навыков, и я бочком, чтобы не мешать, прохожу в избу и здороваюсь с десятником. Изяслав встаёт навстречу, и мы здороваемся. Воистину, мой авторитет значительно подрос – в первую нашу встречу он и не думал вставать.
Интересуюсь, как работает печь, всё ли ладно. Доволен десятник, даже жмурится.
– Прибуду в Изборск, обязательно о тебе доложу князю, должны такие чудеса и у него стоять, негоже ему дымом дышать да кашлять.
– Вот об этом я и хотел с тобой поговорить. Надумал я перебираться в город Плесков. Для начала остановлюсь в Изборске, и просил бы тебя представить меня князю. Затем поеду искать место для своего поселения рядом с Плесковским озером, где и буду ставить печи и ямы для кирпича. Народу там больше, а, значит, и заработки будут больше. Вот и хотел спросить твоего разрешения при переезде присоединиться к твоему десятку – так мне безопаснее будет, а тебя я не стесню.
Задумался Изяслав, сидим, молчим.
– Сейчас я не против, но давай к этому разговору позже вернёмся, может, все наши планы ещё и поменяются, – наконец отвечает десятник. – Если с нами пойдёшь, тебе конь нужен будет, справишься ли?
– А я рассчитывал на телеге поехать. – Чешу в затылке озадаченно. У Головни научился, что ли?
– Да ты ж нас опозоришь. На телеге, придумал тоже, – смеётся и возмущается Изяслав. – Да и не поспеешь на телеге за нами.
Вот это проблема, на лошади-то я последний раз в деревне, ещё будучи мальцом, катался.
Сообщаю об этом десятнику и получаю в ответ недоумённый взгляд.
– Ну, не умею и что теперь, не ехать? – теперь уже недоумеваю я.
Как я понимаю десятника, свалился на его голову, покоя не даю, одни заботы и нервотрёпка от меня, хотя и польза тоже есть, вон она – в углу стоит, тепло отдаёт.
В конце концов, договариваемся, что тот же Мстиша будет учить меня верховой езде. Спрашиваю, что давно его не видел, не случилось ли чего с моим товарищем, который даже мои тренировки забросил. Последнее звучит тонким намёком, и Изяслав это понимает:
– В дальнем дозоре он, опять литты зашевелились, поселян спалили на границе, шалить начали, мелкими группами пробираются, налетают, грабят, режут народишко, скот и молодёжь в полон угоняют. А нас тут мало, только по разорённому дыму и ориентируемся. – Сжимает кулаки до скрипа.
– Может, поможешь? Приказать не могу, но людей мало, сам понимаешь. А Мстиша рассказывал, что ты мечом научился владеть хорошо, а ножи кидать – тебе равных тут нет. Нам бы засады расставить на дорогах, так тропы остаются открытыми. Вот посидел бы ты на какой-то тропе, нам бы всё спокойнее было. Снабдим тебя пропитанием, напарника дадим – кого хочешь, да вот Мстишу и дадим. Коня у тебя пока нет? Нет. Вот коня и дадим, правда, с возвратом. Соглашайся, выручишь очень и тебе потом у князя замолвится.
Страшновато, да делать нечего, надо соглашаться. Потом зачтётся. Возьму арбалет, болтов десяток, свои ножи. Может, успею свой бронежилет сделать, тогда вообще хорошо будет.
– Согласен, – коротко отвечаю, что попусту болтать. – Когда выезжать нужно?
– Вот Мстиша из дозора вернётся, отдохнёт, да и пойдёте денька через три. – С облегчением выдыхает десятник.
– Тогда у меня просьба будет. – Вижу, как вытягивается лицо Изяслава, и улыбаюсь. – Сразу, как Мстиша появится, за мной пришлите кого-нибудь.
– Ах ты… – восклицает десятник смущённо. – Уел. Конечно, пришлю дружинника.
На этой оптимистичной ноте мы и прощаемся. Дело не терпит отлагательств, и я решаю зайти домой к Головне – надо ускорить работу с болтами и пластинами. Мне моя драгоценная жизнь ещё пригодится, да и много людей вокруг уже на меня завязано, и я перед ними свои обязательства не хочу нарушать.
Озадачиваю мастера новостями, и договариваемся завтра утречком встретиться в кузнице.
Ухожу к себе, надо успеть поговорить с ребятами, пока не разбрелись по домам.
Собираю короткое производственное совещание, где уточняю работу на завтра и расписываю работы на неделю вперед. Печь мы успеем закончить, и все силы нужно бросить на производство кирпича. Чем больше мы сделаем, тем быстрее будем заказы выполнять. До моего отъезда времени осталось месяца два, нужно успеть. Напоследок рассказываю о своей верше и предлагаю ребятам заниматься в свободное время ловлей рыбы. И из дома меньше продуктов уходить будет, и какая-то независимость появится. Уточняю, думали ли о переезде, разговаривали ли с родителями и выясняю, что из четырех ребят со мной готовы и поедут трое парней. Вот и славно. Поэтому тут же объясняю всем, как отныне будут строиться наши отношения. Все усилия нужно направить на обучение оставшегося ученика, ведь дальше, после нашего отъезда, ему предстоит работать самому. А чтобы ему на первых порах было легче, необходимо сделать хороший запас кирпича. Заостряю внимание теперь уже моей тройки на обязательных утренних разминках и озадачиваю занятиями воинской наукой – нам это понадобится.
На этой оптимистичной ноте заканчиваю свой почти монолог и отправляю ребят на отдых. Да и самому пора на боковую. Только укладываюсь, появляется моя собака. Где носился?
Утро посвящаю разминке и упражнениям, после завтрака – кладка печи, начинаем учёбу остающегося паренька. Ничего, что учёба началась с серединки, будут ещё печи, научится. Тут самое главное – понять принцип, остальное приложится. Обед. Иду в кузню, а там крутится плотник.
Не утерпел, пришёл, значит, будет с нами, никуда не денется.
Уходим втроём в дальний овраг, с собой берём лопату и корзину из тех, что поплоше. Набиваем прихваченную плетёнку песком и ставим под склон. Отхожу метров на двадцать, взвожу, прицеливаюсь и стреляю. Мимо. Головня сделал прицельное – теперь нужно пристрелять. Отдача небольшая, больше тетива хлопает. Откапываю стрелу, еле докопался – ушла в склон сантиметров на тридцать. Поправляю прицел и стреляю. Попал, корзина вздрагивает, и песок летит во все стороны. Как маленькие, несёмся смотреть результат. А он впечатляет. Попал практически туда, куда целился – корзину с песком пробило почти насквозь, с противоположной стороны торчит острие болта.
Головня смотрит на меня, в глазах вопрос и азарт. Киваю головой и передаю ему наше совместное изделие. Сам стою рядом и контролирую. Кузнец делает два выстрела. После каждого, как дети, с плотником бегают смотреть результаты. А я просто радуюсь, мне всё уже понятно, у меня появилось оружие среднего боя. После короткого инструктажа, получив заверения не болтать об увиденном, разрешаю плотнику пострелять. Дали ребёнку долгожданную игрушку – так это называется.
Даже Головня смотрит снисходительно на то, как плотник бережно, словно великую драгоценность, принимает арбалет и ласково гладит по ложе наше общее творение. После стрельб возвращаемся, радостно гомоня каждый о своём. Многострадальную корзину пришлось оставить в овраге, расстреляли её напрочь. В кузне ещё раз напоминаю плотнику о клятве и рассказываю об услышанном от десятника. Никого этим особо не впечатляю, привыкли люди к постоянной угрозе нападения.
Кузнец показывает готовые заготовки для жилета, плотник обещает завтра принести древки для болтов. Вижу, что ему очень интересно расспросить про жилет, но сдерживается. Молодец, будет толк!
Оставляю кузнеца трудиться и вместе с плотником иду в селение. Мне нужен кожевенник – надо заказать какую-нибудь сумку для болтов и чехол для арбалета. Ещё хочу узнать, можно ли сделать жилет из толстой кожи, чтобы застёгивался сбоку.
По дороге плотник пытается расспросить меня о дальнейших планах, о лесопилках и рубанках. Немного рассказываю ему об этих новшествах и уточняю, что всё это буду делать в Плескове, куда уеду по осени.
– Планов много, задумок ещё больше, а людей верных и надёжных, да опытных, не хватает. Мне одному не разорваться, придётся подыскивать кого-то на эту работу, – забрасываю удочку мастеру.
– А платить сколько будешь? – ловится на крючок плотник.
– Решим. Или долю выделю, или, как договоримся. – Уточняю: – Работы будет очень много, сначала придётся затянуть пояса, пока не раскрутимся, зато потом отбоя не будет от заказчиков, ещё и сами торговать поплывём в Варяжское море.
– Эка ты хватил – через море. На чём поплывёшь-то? – Сомневается.
– Ладью мореходную построим, будем сами торговать. Да тебе-то, какая разница, ты всё равно тут живёшь, это мы с Головней переезжать будем в Плесков по осени, – осаживаю плотника. Пусть подумает, помечтает.
Со скорняком быстро решаю все вопросы, благо материал в наличии имеется. Расплачиваюсь сразу же, и мастер уверяет меня, что мой заказ будет готов послезавтра.
Возвращаюсь к себе, присаживаюсь на чурбачок и наблюдаю за тем, как работают мои ученики. А как известно, бесконечно можно смотреть на огонь, текущую воду и на то, как работают другие.
Только я при этом ещё и думаю, а подумать есть о чём. Мне нужна броня на боевые выходы, и просто жизненно необходима такая защита, которую не будет видно под повседневной одеждой.
С первым понятно – есть кожаная куртка, обошьём её железом и пока достаточно. Насчёт второго – думаю, что мне хватит жилета, только пластины я буду нашивать изнутри. А с этим мне поможет Любава – с изнанки нашьёт карманов и вставим туда пластины. Будет бронежилет скрытого ношения.
В дозор нужно приготовить куртку. И ночью будет теплее, да и защиты в ней больше, всё-таки она длинная, до середины бедра.
Определившись, таким образом, со своей пассивной защитой, вздохнул облегчённо и, взяв свою трофейную куртку, опять пошёл беспокоить кузнеца. Ничего, зато сюрприз ему будет.
Подходя к кузне, громко зову мастера:
– Головня, открывай, сюрприз пришёл!
Двери распахиваются, недоумённый взгляд мастера:
– Где сюрприз?
Шутка не удалась, и я вынужден объяснить ему и про сюрприз, и про дурацкие шутки, короче, выгляжу полным бараном. Одно утешение – можно всё списать на моё заморское происхождение. Нужно как-то шутить умнее, что ли.
Быстро переключаю внимание мастера на куртку. Надо её обшить пластинами внахлёст, будет что-то вроде чешуйчатого панциря, только немного легче за счёт более тонких стальных пластин. Посоветовавшись, отказываемся от сплошной обшивки, оставляем сплошную внахлёст только на груди и спине, закрываем живот, бока закрываем через раз – гибкость мне нужнее, в сечу я не полезу. Наручи, поножи тоже не делаем, ну не боец я ещё. Если на меня всё это железо навесить, я ж не встану. Буду стараться, если что, действовать издалека – благо теперь есть чем. Так, споря, обшиваем куртку. Примеряю… Придётся смириться с таким весом, постепенно привыкну. Надо походить эти дни не снимая, потом легче будет.
Пора по домам, расходимся в разные стороны, вот и ещё один день прошёл.
После утренней, уже ставшей обязательной разминки, отправляю ребят докладывать печь. Пусть почувствуют личную ответственность, да и всё сложное уже сделано, а сегодня должны сделать распушку и выдру. Видели, как я делал, значит – сумеют. Пусть стараются, потом проверю, если что – переложим.
Сам ношу свою куртку, привыкаю, весь взопрел уже. А куда деваться, если есть такое волшебное слово НАДО! Сегодняшний день посвящаю тренировке с арбалетом. Надо отработать до автоматизма взведение, заряжание и стрельбу стоя, с колена, сидя, лёжа. Что ещё не назвал? Начнём, а там видно будет. Жизнь покажет и научит, если будет потом кого учить…
Забираю у кузнеца десяток готовых болтов и ухожу в тот же овраг, где стреляли в прошлый раз. Думаю, сегодня добью ту корзину до конца.
В обед устраиваю перерыв и проверяю успехи у моих ребят. Все ещё работают, стараются, поэтому и получается так медленно. Ничего, это хорошо, было бы хуже, если б бездумно спешили.
Подбадриваю молодых уже мастеров и возвращаюсь в лагерь. Быстро перекусываю и, свистнув Грома, ухожу на своё стрельбище продолжать тренировку. Вечером проверяем вместе с кузнецом износ механизма и состояние плеч и тетивы. Механизм притёрся и работает даже лучше, чем в начале. Тетиву тоже решаем пока оставить. Завтра продолжу тренировки и посмотрим, на сколько её хватит. Прошу Головню забрать утром у скорняка готовые изделия и заглянуть к плотнику, пора бы ему тоже закончить наш заказ. Советую заказать ему ещё заготовок для болтов.
Договариваемся встретиться после завтрака в кузнице.
Вот так медленно со скрипом и прошли эти дни до появления вестника. Честно скажу, всё это время сильно волновался, потому и тянулось тягучей патокой время. Правда, старался не подавать вида – не знаю, насколько мне это удавалось. Всё время занимался стрельбой и теперь уверенно поражаю новую корзину шагов с пятидесяти, а уж с тридцати болт укладываю в любую точку на выбор. Про ножи тоже не забыл, и законные тридцать минут в конце дня посвящаю упражнениям по метанию.
Читать бесплатно другие книги:
