Сияние Черной звезды Звездная Елена

Вновь повернулась к окну, несколько секунд смотрела на деревья, а затем позвала:

– Эдогар.

Мой верный глава императорской канцелярии подошел мгновенно, уже предусмотрительно держа наготове лист для записей.

И я продиктовала:

– «Именем света, озаряя Эрадарас сиянием своей милости, я, Кари Онеиро Ринавиэль Уитримана из великого рода Астаримана, приказываю вам незамедлительно явиться во дворец его императорского величества Великого Араэдена Элларас Ашеро из рода Архаэров». Число. Место для подписи. Разослать всем владетелям Великих дворцов.

Эдогар напрягся и очень осторожно высказался:

– Ваше пресветлое величество, сияющая императрица, мне бы не хотелось вас огорчать, но, боюсь, власть императора лишь номинальна, и владетели Великих дворцов вправе сохранять нейтралитет и не подчи…

– Исполнять. – Я вновь повернулась к окну.

Едва Эдогар с поклоном удалился, Адрас предпринял осторожную попытку повлиять на мое решение и произнес:

– Катрина, я боюсь, ни один сиятельный лорд не явится по вашему приказанию. Пресветлый Эдогар совершенно верно заметил – они вправе сохранять нейтралитет и не обязаны подчиняться приказам императора Ашеро.

Улыбнулась в ответ. Абсолютно безрадостно. И пояснила:

– Вы сообщили мне гораздо больше, чем осознаете. Я все поняла и сделала выводы.

Затем, обернувшись к своим подчиненным, начала отдавать приказы:

– Эдан, подготовьте тронный зал к приему гостей. Юрданар, подготовьте копии предыдущих посланий с информацией о предательстве, Лео…

Внезапно открылась дверь. Вошел сухонький старичок, которому старательно поклонились все присутствующие, кроме меня. Светлый, откровенно пугающий количеством шрамов на видимых участках тела и тремя поперечными, с рваными зазубринами отметинами на шее, подошел, поклонился мне и, раскрыв имеющуюся у него в руках папку, произнес:

– Пресветлая императрица, меня зовут Эшран, я секретарь его величества. Великий император, как вы и просили, прислал меня для внесения изменений в его расписание. Присядете?

Я отрицательно покачала головой.

– Замечательно, – деловито продолжил самый старый из всех увиденных мной светлых. – Итак, вы просили внести в расписание его озаренного светом императорского величества вашу истерику.

Выдав все это, секретарь кесаря обернулся к деликатно отошедшему, но с интересом наблюдающему за происходящим Адрасу со словами:

– Ваше темнейшее высочество, должен оповестить вас о смене времени проведения военного совета на более позднее.

– Мм-м, – протянул принц Мрака, – и насколько позже будет собран совет?

– Это мы сейчас и выясняем, – заверил его старичок. И повернулся ко мне: – Итак, пресветлая императрица, сколько времени вам потребуется для истерики?!

Я промолчала, прекрасно понимая, что все происходящее не что иное, как форменное издевательство.

– Да, – старик перевернул несколько страниц, – также его императорское величество сообщил, что нам с вами необходимо запланировать время для трех… Я не ошибся, речь идет именно о трех семейных скандалах?

Даже так…

– Вы не ошиблись, – мило улыбаясь, заверила я.

Мой повелитель желает позабавиться? Сейчас позабавимся! За его счет!

– Вы позволите? – исключительно из вежливости произнесла я и быстрым движением с легкостью отобрала ежедневник у одного не в меру ехидного секретаря, который явно пользовался всеобщим уважением, но вот моего пока не заслужил. И после всего этого фарса уже, похоже, не заслужит.

И узрела я, что и ожидала, – абсолютно пустые страницы.

– Ну надо же, как много дел, как много забот, – листая их, язвительно проговорила я.

Мило улыбнулась нахмурившемуся Эшрану, после чего с совершенно пустым ежедневником в руках направилась к своему рабочему месту. По пути вернувшись к раздаче распоряжений:

– Никар, подготовьте мне семь копий основ пресветлого законодательства. Эмирен, обеспечьте неизменность каждой.

Один из моих магов несколько неуверенно заметил:

– Пресветлая императрица, вы опасаетесь, что великие лорды попытаются внести изменения в законодательные сборники?

– Я не опасаюсь, я уверена, – придерживая платье и присаживаясь за стол, ответила ему.

– Боюсь, – светлый с забавным тонким хвостиком несколько замялся, – моих сил и знаний недостаточно, чтобы противостоять великим лордам.

Продолжающий стоять у окна Адрас мгновенно отозвался:

– Я помогу.

– Спасибо огромное, – совершенно искренне поблагодарила я.

Принц Мрака стал настоящим подарком судьбы, и это радовало. На данный момент это вообще было единственным, что радовало.

И я с самым суровым видом взялась за писчее перо и проигнорировала подошедшего секретаря кесаря.

– Ваше императорское величество, – нервно начал эллар.

– Пресветлый Эшран, – моя улыбка из милой трансформировалась в ядовитую, – любой блеф, если уж вы взялись за него, следует доводить до логического конца. Наслаждайтесь процессом.

И я взялась вымещать всю свою злость на кесаря!

Откровенно говоря, о чем-то подобном я мечтала еще со времен правления в Прайде, когда носилась как угорелая с одного совета на другой, а он занимался демоны его знает чем… в смысле, убийство Динара планировал. И говоря еще более откровенно, мне тогда крайне обидно было, что я тружусь изо всех сил, а кто-то денно и нощно пропадает то по любовницам, то в лаборатории, и это при том, что у него в Прайде на окраинах даже рабство имелось… А хотя о чем это я, рабство у его бессмертия вообще везде! Куда ни плюнь – везде рабы! И даже если не плюнешь, в силу воспитания, а все равно одно сплошное рабство! И все потому, что некоторым, похоже, заняться нечем. Сейчас исправим.

– Эдогар, мой ежедневник где? – спросила я, не обнаружив последний на своем столе.

У меня, кстати, ежедневник имелся! В отличие от некоторых.

– Я полагаю, это излишне! – откровенно разозлился старик.

– Рада за вас, – саркастично ответила я.

И начала писать.

В Эрадарасе, в отличие от Рассветного мира, в сутках было двадцать пять часов. То ли по причине любви к красивым числам, то ли из-за особенности их естественного освещения, но двадцать пять, и по сто минут в каждом часе. Точнее, это для меня были минуты и часы, для них капельки и лучи света – как по мне, так поэтично, конечно, но непонятно, поэтому я использовала привычные мне обозначения. В своем ежедневнике я пока не расписывала по минутам и часам все. К сожалению, всего несколько дней правления и отсутствие возможности досконально разобраться в устройстве мира, а также ограничения, наложенные кесарем, не позволяли свести все к привычному точному планированию. Но это что касается меня, а вот на расписании дражайшего супруга я собиралась разгуляться основательно.

Подъем в шесть утра, зарядка, которая полезна даже бессмертным, так что переживет, купание в ледяной реке (хотела написать в пруду с плотоядными рыбками, но не стала), завтрак с бесценным, насильственно вывезенным из другого мира кадром и, самое важное, «планирование сети дорожного покрытия Эрадараса». Далее шло менее важное – планирование военного наступления на Тэнетр, это в качестве запасного плана, если темные выживут после моей торговой экспансии. После чего вновь шло строительство дорог. В конце дня я внесла пять минут на мою истерику и два часа на снятие напряжения в императорском гареме, затем сон, желательно там же, где напряжение снимал.

Читающий все это через мое плечо Эшран уже давно зло сопел, но кто он и кто я – пресветлому приходилось терпеть.

Второй день был расписан куда подробнее, но в основе опять же были дороги! Дороги, дороги и такие нужные мне дороги. Пару часов выделила на «безуспешные попытки преодолеть Эхею». И окончательно обнаглев, четыре часа уделила «поискам Акьяра во имя освобождения из плена вашей паранойи бесценного, насильственно вывезенного из Рассветного мира кадра». После, подумав, добавила час на исследование паранормального явления у гномов. В конце концов, он исследователь, вот пусть и исследует. Затем в обязательном порядке посещение гарема, с припиской: «Порадуйте матушку, не игнорируйте обитель разврата, Эллиситорес волнуется», после чего вновь пожелала спать где придется, в смысле, с кем придется, то есть там, где возляжет с кем-нибудь, там пусть и спит.

После чего, посчитав совершенное достаточным, закрыла ежедневник и торжественно передала его Эшрану со словами:

– Дальше вы сами. И знаете, на будущее я бы посоветовала вам более ответственно относиться к своим обязанностям и не возлагать их на вашу пресветлую императрицу. Да озарит светило путь ваш вон из моей канцелярии.

И улыбнулась.

Очень мило, да.

Пресветлый с достоинством поклонился и последовал туда, куда, собственно, послали.

А я, повернувшись к моим заинтересованным происходящим сотрудникам, спросила:

– Эдогар, послания готовы?

Он принес мне их все, адресованные каждому владетелю определенного дворца. Я подписала каждое, а также, взглянув на часы, указала время – час пополудни. Сейчас была половина. В конце каждого послания поставила только подпись, без соответствующего перечисления моих титулов, не видела смысла повторяться. После чего, вернув Эдогару, приказала:

– Разослать.

Тот взглянул на письма, на меня, поклонился и направился к Литарену, владеющему нужным для соответствующего действия навыком. Далее последовала процедура – Эдогар кладет письмо на серебряный поднос, Литарен сжимает виски, письмо исчезает у нас и появляется перед адресатом. Эдогар кладет следующее письмо, ну и так далее…

Я не стала наблюдать за процессом, у меня и так хватало дел. Мой король преступного мира Юранкар прислал смету на постройку той части города, которую он был готов взять на себя (завысив цену раза в три), что я указала в начале ответного письма, которое взялась писать по ходу дела. Так же темный сообщил, что ночью среди рабов едва не вспыхнули беспорядки – несколько гладиаторов решили, что вполне достойны лучших женщин, и попытались присвоить себе бывших наложниц. Были биты. Наложницами, которые не испытывали никакого желания снова возлагаться на ложе, и их семьями, процессом руководил мастер Соно. У меня все-таки чутье на великолепных предводителей. Юранкар докладывал, что нападавших связали и держат в яме до моего появления.

И вот мне бы сейчас появиться и карающей десницей исполнить свою публично заявленную угрозу, но нет, увы, я вляпалась в ситуацию с Акьяром и теперь вынуждена ждать, кто меня первый убьет – кесарь за своеволие или принц Ночного ужаса, потому что поставил это своей главной жизненной целью! Нет, я, конечно, верю в кесаря и точно знаю, что он разберется с ситуацией, вопрос только – когда?! Потому что мне действовать нужно уже вот прямо сейчас, а я сижу здесь!

В этот момент распахнулась дверь и на пороге появился сияющий секретарь императора. Пресветлый Эшран, патетично выдержав паузу, встал в проходе и удостоился моего насмешливого:

– Да ладно, вползайте уже.

Патетики, пафоса и сияния тут же поубавилось, после чего старик зло прошаркал через всю канцелярию, сдержал желание швырнуть в меня ежедневником, заставил себя поклониться и протянул мне собственно то, ради чего пришел. Поблагодарив милой улыбкой, взяла ежедневник, раскрыла, прочла написанную под со всем тщанием составленным мной расписанием всего одну строку на оитлонском:

«Я буду спать с тобой, нежная моя, и это не обсуждается».

Несколько секунд я печально взирала на данную фразу, постукивая кончиком пера по столу. Хотелось написать что-нибудь издевательское, типа, «только сначала помыться не забудьте», но имелась одна маленькая проблема – мне как бы сейчас нужен был кесарь. Минутки на две, но нужен. В принципе, у меня есть Адрас, он тоже на «А», то есть посильнее всех великих лордов будет, но он один, и я не была уверена, что справится. А вот в кесаре сомневаться не приходилось…

Внезапно прямо рядом со мной открылся портал и оттуда на оитлонском же раздалось:

– Иди ко мне.

Мгновенно поднявшись, шагнула в переход и вышла в темном, достаточно мрачном помещении, декорированном в основном картами, по большей части магическими, по меньшей – отрисованными и воняющими свежей краской, и судя по тому, что я уже достаточно хорошо знала Эрадарас, а местность отраженную не узнавала, это были карты Тэнетра. Также в помещении имелся стол, за которым до моего появления сидели сторонники кесаря, в составе семи сверкающих магией пресветлых, двух песчаных демонов, приветственно махнувшего мне рукой Тэхарса, одного странного вида синего шипастого мужика и двух орлов. Орлам предоставили не стулья, а жердочки. Массивные такие бревна, в смысле, потому как орлы по размеру раза в два меньше дракона в драконьей ипостаси были. И еще здесь присутствовала дева. Внушительная, плечистая, ростом с кесаря дева, с листочками в заплетенных волосах, древесной корой заместо брони и злыми пронзительно-зелеными глазами, дева, к слову, тоже встала, правда после пристального взгляда кесаря. Короче, тут шел военный совет. Причем, судя по лицам, крайне серьезный.

Но, несмотря на всю эту серьезность, на меня император посмотрел с веселой улыбкой, что как-то не вязалось ни с его личностью, ни с обстановкой, и, продолжая говорить на оитлонском, спросил:

– Что ты хотела?

Карты Тэнетра! И желательно не с гарнизонами и прочей военной радостью, а с мануфактурами и иными производственными мощностями. Но говорить я об этом не стала, даже отдавая себе отчет в том, что кесарь и так все слышал, и произнесла:

– Я тут маленькое групповое убийство запланировала. Не согласитесь ли поучаствовать?

Великий усмехнулся, все так же весело глядя на меня, и просто сказал:

– Позовешь.

И никаких вопросов? Серьезно?

– А смысл? – поинтересовался кесарь. – Я тебе полностью доверяю, созидающая моя.

И что тут скажешь? Нет, я бы в принципе сказала, но, учитывая, что весь военный совет простаивает, естественно, промолчала. Разве что не удержалась от вопроса:

– А по какому поводу совет?

– Уничтожение Акьяра, – перестав улыбаться, ответил мой великий супруг.

– Ясненько, – стараясь вообще ни о чем не думать, тут же ответила я. И добавила уже на языке элларов: – Светлых идей вам, замечательных озарений, быстрейшего разрешения проблемы. – И, обращаясь к кесарю: – Мне позволительно вас покинуть?

– Тебе позволительно все, нежная моя, – на языке элларов же ответил кесарь.

Повинуясь скорее интуиции, чем любопытству, я метнула взгляд на древесную деву – ее заметно перекосило после слов императора.

А я, изобразив реверанс, покинула военное собрание через открывшийся портал.

Едва вернулась в канцелярию, рухнула на стул, нервно постукивая пальцами по столу. Мне очень не понравилось происходящее. В смысле – кесарь не солгал, это я понимала совершенно отчетливо, то есть весь этот совет имел целью именно обсуждение уничтожения Акьяра. Насколько же принц Ночного ужаса силен? Мне пора начинать переживать за свою безопасность? Подумала и тут же отбросила эту мысль. За мою безопасность смысла переживать не было, ею занимался кесарь, а значит, я абсолютно и полностью под защитой. Да и проблема не в этом – проблема в том, как много времени император затратит на уничтожение сводного брата. То есть сколько времени потеряю я…

– Катрина, вас что-то тревожит? – Адрас подошел совершенно неслышно.

– Да, – честно ответила я. – Очень тревожит то, сколько времени мне придется безвылазно просидеть в этом дворце, пока кесарь решит проблему с вашим мечтающим убить меня братом.

И мне вот после этих слов просто выть захотелось. Да, я решу все с Великими лордами уже сегодня, минут через десять, главное – Адрас объяснил мне принцип, все остальное теперь дело техники. Я возьму под контроль Эрадарас, это уже не проблема, но я хочу кардинально иного. Мне нужны человеческие города, человеческие мастеровые гильдии, а это требует моего личного присутствия и контроля.

И тут вдруг Адрас осторожно, как мне показалось, задал вопрос:

– Катрина, позвольте поинтересоваться, а что заставило вас полагать, что Кьяр мечтает убить вас?

Погруженная в переживания о судьбе моего народа, я не сразу осознала смысл сказанного. Когда же до меня дошло, я подняла взгляд на принца Мрака и переспросила:

– Что?

Темный подошел, присел на край моего стола, поглядывая на меня сверху вниз, сложил руки на груди и произнес:

– Катрина, я прошу прощения за вопрос, который, вероятно, покажется вам интимным и, возможно, даже недопустимым, но… у вас в принципе были какие-нибудь отношения с мужчинами до брака с моим братом?

Нервный смех вырвался как-то даже против моей воли. Подуспокоившись немного, совершенно честно ответила:

– Вы будете удивлены, но до «отношений» с вашим братом я даже успела дважды выйти замуж. Первый раз по любви и согласию за прекраснейшего из ракардов, второй раз – путем коварного обмана со стороны моего любимого чело… не совсем человека.

Левая бровь Адраса недоуменно изогнулась.

– Долгая история, – пришлось признаться мне. – И да – это никоим образом не повлияло на решение вашего брата выбрать меня в жертвы… в смысле, в жены.

Потрясенно покачав головой, принц Мрака задумчиво произнес:

– Катрина, вы невероятны.

Я безразлично пожала плечами, занятая совершенно другими мыслями. К сожалению, безрадостными. И тут Адрас сообщил:

– Кьяр не собирается вас убивать. Более того, он скорее отдаст свою собственную жизнь, лишь бы с вашей головы не упал ни один волосок. Он влюбился в вас, Катрина. Влюбился настолько сильно, что эта любовь напрочь смела проклятие высшего, исполнив пророчество…

Он не договорил. Он просто не смог договорить, потому что всю императорскую канцелярию огласил протяжный, полный страдания стон. И это был мой стон!

И закончился этот стон моим же:

– Только не пророчество! Мне, к дохлым гоблинам, очередного пророчества не хватало!

Я вскочила с места, взбешенно пнула стул, подошла, пнула еще раз, вымещая всю злость, после обошла его, подошла к окну и, снова сцепив руки за спиной, посмотрела в сад. Там довытаскивали последние обглоданные доспехи и теперь грузили все на телеги, запряженные шипастыми тварями, видимо собираясь вести на переплавку. В озере плескались счастливые, сытые, жирненькие плотоядные рыбки, напрочь отбивая возникшее у меня желание пойти и утопиться в этом милом озере.

– Катрина? – осторожно позвал Адрас.

Я не отреагировала, продолжая смотреть на рыбок и думая о себе плохо, причем очень плохо. Очень, ко всем дохлым гоблинам, плохо! Кесарь предупреждал. Прямо сказал, что чувства темных не то, с чем следует играть, а я в очередной раз подошла к этому миру с мерками моего собственного. И ведь расчет был верен, абсолютно верен, я не просчиталась ни в чем. Я – урод, Акьяр – урод, мы реально мгновенно нашли общий язык, и, происходи дело в Рассветном мире, я получила бы верного соратника и надежного помощника. Но увы! Это треклятый Эрадарас, и итог у невинного флирта плачевен. До безумия плачевен. Я потеряю как минимум месяц, как максимум – три-четыре. Потому что Акьяр фанатичен в деле достижения цели. Кесарь, естественно, фанатичнее, тут даже сомневаться не приходится, но потенциал принца Ночного ужаса огромен, и даже кесарю потребуется время для уничтожения темного брата.

И вот в этот крайне тяжелый для меня момент секретарь императора подал голос, издав осторожное «кхе-кхе». Я обернулась, после чего посмотрела на секретаря, на стол, на валяющийся стул… Стул плавно поднялся и вернулся на свое место.

– Спасибо, Адрас, – искренне поблагодарила я.

– Не за что, – мягко отозвался темный.

Я прошла, села за стол, взялась за ежедневник кесаря и под его строкой «Я буду спать с тобой, нежная моя, и это не обсуждается» так же на оитлонском написала: «Паршиво, конечно, что я опять вляпалась в гоблин его знает какое треклятое пророчество, но по факту на данный момент мы ослабили Тэнетр уже на двух принцев. Адрас с нами, Акьяр, как я понимаю, откололся от семьи как минимум в вопросе моего жестокого убиения. Понимаю, что не мне вам советовать, но, возможно, стоит направить все силы на решение вопроса с преодолением Эхеи и вторжением в Тэнетр? Это как максимум. А как минимум я повторно настаиваю на создании разветвленной сети дорог либо перепоручении решения данного вопроса мне. А так же… раз уж принц Ночного ужаса не собирается меня убивать, как насчет того, чтобы слегка… ослабить мой домашний арест?»

Написав все это, молча передала ежедневник секретарю, который, хмурясь и опять подглядывая, явно был недоволен тем, что ни слова понять не может из написанного.

– Да озарит… – начала было я.

– Да я уже понял, что пошел вон, – огрызнулся пресветлый.

И, собственно, пошел вон.

Когда за ним закрылась дверь, я взяла лист бумаги и начала стремительно писать:

1. Ограничение количества охраны.

2. Всех наследников во дворец в качестве заложников.

На душе было несколько муторно, но террор если и устанавливать, то быстро, решительно и безапелляционно. И церемониться со светлыми я более не собиралась. Я власть этого мира, и пора брать себя в руки.

3. Управление на местах, с практикой ежедневных отчетов.

Над четвертым пунктом я только начала думать, как дверь распахнулась и снова появился секретарь кесаря. Вот только двигался на этот раз пресветлый Эшран как-то дерганно, как марионетка. В руках у него была роза изумительного серебристого оттенка с багряно-алым стеблем и лепестками, а ежедневник, в котором содержалась наша с кесарем переписка, совершенно бесцеремонным образом удерживался секретарем под мышкой.

До меня старик не дошел, что не удивительно. Все великолепно усвоили урок кесаря и на странности в поведении секретаря внимание обратили. В помещении императорской канцелярии одновременно вспыхнули три портала, из двух выступили два воина в серебристых сверкающих доспехах, в третий они оба уволокли пытающегося сопротивляться лорда Эшрана.

Когда порталы закрылись, в канцелярии молчали все. Это было потрясенное и весьма напряженное молчание, но говорило оно о многом.

– Пресветлый Эшран не из тех, кого можно легко подчинить своей воле, да? – поинтересовалась я.

– Да, пресветлая, – хрипло подтвердил Эдогар.

Адрас, продолжавший стоять у окна, отозвался задумчивым:

– Кьяр по силе равен отцу и в любой из схваток превосходил даже Араэна.

Меня посетило желание побиться головой об стол. Какой просчет! Боги, какой же жуткий просчет! Если бы не это дурацкое пророчество, какой бы союзник у меня сейчас был бы! Дохлый гоблин пожри треклятые законы бытия этого мира!

Может, попытаться еще раз? Может…

Блеск портала, вышедший из него молодой светлый, низкий поклон и сообщение:

– Зал подготовлен, пресветлая императрица.

– Благодарю, Эдан.

Еще один портал, и появившийся Литарен сообщил очевидное для меня и явно неожиданное для всех остальных:

– Лорды прибыли, пресветлая императрица.

Я подавила победную усмешку.

Затем приказала Эдану и Эмиру:

– Встретить и сопроводить в тронный зал.

Оба пресветлых, поклонившись ниже обычного, исчезли в порталах, спеша выполнить поручение.

А я вновь посмотрела на составленный список.

Жалость к тем, у кого я сейчас отниму все и даже жизнь в случае сопротивления? Ее не было. Попытки оправдать себя? В оправданиях я не нуждаюсь. Сегодня это будут великие светлые лорды, спустя время я поставлю на колени и темных. Без вариантов, без сомнений, без сожалений. Я власть Сатарэна, кесарь – его сила. Так есть и так будет.

– Эдогар, позаботьтесь о том, чтобы перекрыть все пути отхода Великим светлым лордам, – приказала, поднимаясь из-за стола.

Посмотрела на Адраса, принц Мрака просто молча подошел ко мне, предложив руку. Но прежде, чем он попытался открыть портал, я произнесла:

– Боковой коридор от входа в тронный зал.

Темный удивленно хмыкнул, но исполнил мое пожелание в точности – из портала мы вышли возле служебной двери, по бокам входа; предварительно потыкав воздух, замерли стражники. Там, за дверью, слышались голоса, неизменно с паузами и прочим соблюдением этикета, но все же говорили пресветлые определенно на повышенных тонах. И это не удивительно – они маги и к этому моменту уже должны были определить, что путь из дворца им закрыт, как и возможность использовать порталы. Полагаю, для решения этого вопроса Эдогар обратился к кесарю. Еще искренне надеюсь, что с секретарем кесаря все в порядке. И что я справлюсь.

Отпустила локоть темного, одернула платье, поправила рукава, покров, вскинула голову. Глубоко вздохнула и приказала:

– Открывайте двери.

Я вошла уверенно и решительно. Взгляд направлен четко вперед, плечи расправлены, подбородок слегка приподнят. Никакого страха, никаких сомнений, ни намека на робость. Это я в совет Альянса Прайды входила, каждый раз морально готовясь к схваткам, продумывая стратегии, до последнего сомневаясь в своих решениях, опасаясь сделать неверный шаг… Здесь не боялась. Мир не мой, раса не моя, и мне плевать на Великих пресветлых лордов. Их мнение просто не имеет никакого значения. Я точно знала – будет по-моему, и точка.

По выложенной серебристым камнем дорожке я величественно проследовала к тронам, мысленно напомнив себе в дальнейшем поблагодарить пресветлого Эдана за то, что ныне к обоим тронам вели ступени.

Поднялась не оборачиваясь. Миновав лестницу, развернулась, оправила платье одним четко выверенным жестом и опустилась на свой, немногим более скромный, чем у императора, трон. И вот только после этого обвела внимательным взглядом заметно ошарашенных моим появлением светлых. Светлых, коих присутствовало втрое больше, чем полагалось. Простая арифметика – Великих лордов и, соответственно, дворцов в Эрадарасе семь. Мы с кесарем занимаем Радужный, таким образом, остается шесть. Но из всех присутствующих единственным, кто явился без сопровождения, был удостоившийся моего приветственного полукивка уже знакомый мне лорд Ларвейн-младший, владетель Лунного дворца. Остальные же предпочли прибыть с охраной. К счастью, разгадывать, кто из них кто, не приходилось – лорды Серебряного, Туманного, Золотого, Снежного и Хрустального дворцов выделялись и статью, и блеском серебристых камзолов, на коих лишь кружева имели оттенок рода, и высокомерными взглядами. Я уверенно выдержала каждый из них, отстраненно рассуждая о том, что все светлые на одну морду лица. Красивую, матовую, сверкающую многогранными глазами морду лица. Я не особо видела в них личности. Так, просто серая… в смысле, серебристая масса одинаковых физиономий, на которых за показным высокомерием и выпячиваемой силой отчетливо проявлялись намерения.

Мне даже не потребовалось умение читать мысли, чтобы четко увидеть, что лорд Серебряного дворца, прибывший в сопровождении двух охранников и дочери, эту самую дочь собирается подсунуть кесарю. Я уже достаточно долго находилась в этом мире, чтобы понять, что, к примеру, выточка на третьем верхнем платье, подчеркивающая очертания груди – это практически намек на готовность эллары ко всему. Нет, в остальном все было как и всегда, разве что покров чуть меньше, поэтому открыта большая часть лица и самый верх изящной тоненькой шеи, но ни у меня, ни у Эллиситорес третьи платья ни в коей мере не подчеркивали очертания тела, а в их великой пресветлой книге «Шепот шагов дочери света», пусть я и просмотрела ее крайне поверхностно, не было ни слова об изменениях в нарядах леди после брака. К примеру, у Динара в Далларии такие традиции были, там замужним леди полагалось собирать волосы, в Оитлоне, как в более прогрессивном государстве, ничего подобного не предписывалось, а вот в Хорнии замужние женщины не носили платья светлых тонов. Но в Эрадарасе изменений в нарядах не практиковалось. То есть налицо попытка откупиться дочерью. В Прайде, к слову, подобное срабатывало, и не раз – красивых женщин кесарь любил и не скрывал этого, поэтому нередко за грехи подвластных правителей расплачивались дочери или жены. Видимо, политика «не скрывания интереса к противоположному полу» наличествовала и в мире светлых, так что не удивлена, нет. Удивлен был владетель Серебряного дворца лорд Сагэр. Заметно удивленной и несколько смущенной, но ничуть не испуганной выглядела и его прелестная дочь, а вот я нет. Ни грамма удивления. Вот кто меня действительно удивил, так это владетель Туманного дворца. Лорд Тагран прибыл с сыновьями. Причем ладно бы с законорожденными, но лишь один из четверых имел стандартные элларовские очи, у остальных же со светлолордовских морд на меня взирали драконьи, песочно-белые неясного кого, и совершенно черные с алым зрачком темные глаза. И вот казалось бы, с чего лорду Таграну таскаться сюда с целым выводком отпрысков? Но одно невольное движение плечом занервничавшего от моего задумчивого взгляда законнорожденного сына мгновенно отразилось на трех явно на стороне зачатых. И все с ходу стало ясно. В Истрии практиковалось нечто подобное – вместе с наследником росло трое-четверо друзей-телохранителей, с раннего детства наученных защищать жизнь будущего правителя до последнего вздоха. Светлые, и я уже даже не удивляюсь, пошли еще дальше – тут, похоже, один папашка для начала зачал, а впоследствии и воспитал себе четырех идеальных телохранителей. Не сыну и наследнику, а себе.

Оригинальное отношение к потомству, но, опять же, не удивлена. Скорее, легкий оттенок разочарования на фоне общего безразличия ко всей расе светлых. Владетель Золотого дворца лорд Гейром прибыл с секретарем и двумя телохранителями, чем сразу заполучил мое расположение. Я даже удостоила его пресветлость одобрительной полуулыбкой. Владетель Снежного дворца прибыл в сопровождении двух сыновей и двух дочерей. Причем светлые леди, к моему искреннему изумлению, были выбриты наголо и одеты в мужскую одежду. У каждой имелись ножны, почему-то пустые, и доспехи, скрывающие фигуру полностью. Леди являются воинами? На севере так принято или это личное извращение лорда Вентэра? Не существенно. И я посмотрела на последнего из Великих лордов. Владетель Хрустального дворца лорд Хайтмар прибыл лишь с другом. Насколько я понимаю, также явно владетелем, и, если я правильно определилась с ориентацией по цвету кружев, это был лорд Кеанран, владетель не столь великого, но тоже весьма существенного Гранитного дворца.

Что ж, все были в сборе.

Но начинать я не торопилась. Не то чтобы выдерживала паузу, честно говоря, просто ждала собственного главу императорской канцелярии. Лорд Эдогар подзадержался, и причина его задержки стала ясна, когда торопливо поднявшийся и вставший по левую сторону трона пресветлый передал мне ежедневник кесаря. Открыв, я, с трудом сдержав улыбку, прочла всего одну фразу:

«Ты восхищаешь, нежная моя».

Значит, все мои выводы были абсолютно верны.

Я закрыла ежедневник, передала его принявшему папку с поклоном Эдогару и произнесла то, чего присутствующие ожидали менее всего:

– Я – Кари Онеиро Ринавиэль Уитримана, урожденная Астаримана, законная супруга его пресветлого императорского величества Великого Араэдена Элларас Ашеро из рода Архаэров, отныне и навеки единоличная, полновластная и абсолютная Власть в Эрадарасе!

Великие лорды застыли. Возмутиться, перейти на повышенные тона или просто возразить им не позволял этикет. Необходимость отсчитывать и все такое… Они были скованы рамками воспитания, прописанными в их великих книгах, а для меня рамок и границ не существовало вовсе. И потому я продолжила:

– О том, кто вы, мне известно. Лорд Сагэр, – я посмотрела прямо в глаза владетеля Серебряного дворца и продолжила, последовательно глядя на каждого из называемых: – Лорд Тагран, лорд Гейром, лорд Вентэр, лорд Хайтмар и лорд Кеанран. Как видите, представления излишни.

И тут лорд Сагэр, видимо наименее воспитанный из всех присутствующих, воскликнул:

– Но позвольте!

Так и подмывало ответить «Не позволю», но передо мной был не Илери, а потому никаких пикировок, есть только я и мое решение.

– Я не интересовалась вашим мнением, лорд Сагэр, – осадила владетеля Серебряного дворца. – Как, впрочем, и мнением остальных.

И я повторно оглядела всех присутствующих. Они были даже не то чтобы возмущены – потрясение откровенно читалось на их лицах, и неверие в происходящее отражалось в глазах, но… мне было все равно. Абсолютно все равно. И, холодно глядя на тех, кто называл императора лишь первым среди равных, но дочерей подкладывать под кесаря при этом зазорным не считал вовсе, я продолжила:

– Лорды, я буду предельно откровенна: у вас существует лишь два пути. Первый – полное и абсолютное подчинение сейчас и в дальнейшем, второй – смерть.

Вот практически и все. Далее им оставалось лишь потрясенно осознавать произнесенное мной, мне – внимательно отслеживать их реакцию. В минус ушли абсолютно все, кроме владетеля Золотого дворца, впрочем, это был умный мужик, сразу видно, никто другой даже не потрудился секретаря с собой захватить, а так-же загадочно усмехнувшегося, словно он что-то подобное и предполагал, владетеля дворца Гранитного. И теперь мне оставалось просто ожидать нападения от того, кто станет первой показательной жертвой. Лорда Таграна выдали подергивающиеся от охватившей его ярости крылья носа еще до того, как он подал сыновьям знак, дернув мизинцем.

– Я не рекомендовал бы! – прозвучал от двери голос принца Мрака.

И сыновья владетеля Туманного замка замерли, но лишь на миг – уже в следующий все четверо начали формировать нечто сферическое, зелено-болотное, явно угрожающего вида. Я лишь улыбнулась, глядя на то, от чего побледнели все присутствующие, включая Адраса и попытавшегося закрыть меня собой Эдогара. Народ, откровенно говоря, просто не знал, с кем связывается… а зря.

– Лорды, – сдвинув Эдогара с траектории обзора, произнесла я, – искренне сожалею, что вы не обратили внимания на одну намеренно подчеркнутую мной деталь: я – Власть Эрадараса, но вам не стоило забывать о том, кто его Сила.

И, вольготно устроившись на троне, я мысленно позвала: «Мой кесарь?»

Великий император ослепительной вспышкой появился на соседнем троне. Величественный, великолепный, надменный, замораживающе ужасающий и расслабленно ироничный. Он практически издевательски осмотрел застывших с его появлением Великих лордов, попутно уничтожив зелено-болотную сферу, даже не напрягаясь, затем обратил все свое величественное внимание на меня и с едва уловимой тонкой иронией поинтересовался:

– И кто посмел выказать тебе неповиновение, нежная моя?

О, я понимала причины его иронии, сама с удовольствием поязвила бы на данную тему, но… суть в том, что, как это ни называй, необходимостью или же попыткой избежать жертв в будущем, но по факту мне нужно было вынести приговор. И я его вынесла:

– Лорд Тагран.

Владетельный пресветлый упал как подкошенный. Просто рухнул, и уже на полу из его приоткрытого, словно в смертельном крике, рта потекла тонкая струйка крови. Светлые содрогнулись. Я видела, как потрясенно взглянул на кесаря даже стоящий все там же у двери принц Адрас, Эдогар и вовсе стал невероятно бледен. Казалось, к ним, находящимся в курсе того, что император Араэден вернул себе империю за пару часов всего, осознание силы и мощи кесаря пришло только сейчас.

И на лицах присутствующих отразился панический ужас… я прямо себя как дома почувствовала.

В смысле, в здании совета Альянса Прайды, когда на наши заседания кесарь являлся. Вот тогда у всех айсиров были вот точно такие же выражения на лицах, и я… я понадеялась, что одной показательной казни будет достаточно. Но взгляд на кесаря, и его саркастическая, явно говорящая об обратном усмешка. Да, он был прав, это не Рассветный мир. Эрадарас не прощал даже не то что жалости – намека на нее.

И я последовательно взглянула на тех, кому исключительно из соображений целесообразности следовало бы так же вынести приговор, но озвучить имена… не смогла. Просто не смогла. Особенно после того, как увидела откровенную мольбу о спасении, пусть даже в чуждых мне пресветлых глазах владетеля Хрустального дворца.

– Нежная моя, – кесарь заговорил на оитлонском, – жалость в Эрадарасе недопустима, мне казалось, ты поняла это.

Я поняла, да. Я все поняла, причем очень отчетливо. Так же отчетливо, как осознавала, что лорд Сагэр и лорд Вентэр – это угроза, причем прямая и требующая уничтожения. Но я… я не кесарь. Даже если очень пытаюсь им быть. Я поступлю иначе!

Вновь выпрямившись на троне, я демонстративно брезгливо взглянула на труп лорда Таграна, после чего перевела взгляд на его законнорожденного сына и произнесла:

– Примите мои поздравления со вступлением в наследство, лорд Тагран.

Молодой эллар поднял на меня потрясенные глаза и пробормотал:

– Я нне… не… не нннаследник, по ссстаршинству я…

– Лорд Тагран, – уверенно перебила его, – моей милостью и властью, дарованной мне моим великим супругом, я назначаю вас новым владетелем Туманного дворца. Поздравляю со вступлением в наследство.

И они осознали. Все и разом. Эллары вообще оказались на удивление сообразительными ребятами. Более чем сообразительными. В руке одной из дочерей лорда Вентэра сверкнул синим инеем призванный клинок, а через мгновение он уже окрасился кровью не ожидавшего удара владетеля Снежного дворца.

– Готова служить вам, моя императрица! – рывком извлекая клинок и опускаясь на одно колено, произнесла совершенно лысая эллара.

– Примите мою благодарность и поздравления, леди Вентэр, владетельница Снежного дворца, – скрывая усмешку, ответила я.

Исходя из того, что мне уже было известно об этом мире, я только что нарушила все писаные и неписаные правила Эрадараса, отдав власть женщине. Но судя по тому, как безропотно приняли ее поступок братья и сестра, леди Вентэр определенно была лидером в этой семье. Причем лидером, истово ненавидящим отца… и я даже не хотела знать, что стало причиной этой ненависти. Уж точно не претензии по поводу невнимания со стороны папочки.

– Это анархия! – выпалил вдруг лорд Сагэр.

– Ваше высказывание в корне неверно, – равнодушно отозвалась я. – Это не анархия, лорд Сагэр, это установление абсолютной монархии. Осознаете разницу?

Он осознал. И в следующее мгновение очень медленно, словно каждое движение давалось ему с невероятным трудом, опустился на колени. Сначала на одно, затем на оба, покаянно опустив голову. Он понял, кто является тут следующей показательной жертвой, и предпринял все возможное, дабы избежать этого, надеясь на мою милость.

– Решать тебе, моя императрица, – насмешливо произнес кесарь.

Произнес на языке светлых, и я отметила, как содрогнулся лорд Сагэр.