Два сталкера. Черный судья Левицкий Андрей

Глава 19

Танцующий лес

Кай стоял напротив дома с заколоченными окнами, и ему чудилось, что перед ним смеживший веки монстр, притворившийся спящим. Стоит подойти ближе, и он распахнет дверь-рот, и заглотнет неосторожного гостя.

В Зоне не бывает атеистов, любой сталкер суеверен. Кай потоптался на месте и смекнул, что правильнее проверить строение, например, «щитом». Если там пси-аномалия или скрывается что-то типа кукловода, то артефакт защитит от негативного воздействия. Правда, он нарушает свертываемость крови, но Кай не рассчитывал его использовать дольше минуты.

Поставив рюкзак на землю, он вытащил «щит», а когда перевел взгляд на дом, на миг оторопел, потому что дома больше не было, на его месте стояли две березы, а между ними была натянута паутина, сияющая тысячей маленьких капель.

Между деревьями Кай разглядел огромную нору и принялся медленно отступать, целясь перед собой, – совсем не хотелось знакомиться с существом, которое там спряталось. То ли он топал слишком громко, то ли мутант попросту устал ждать – корни, закрывающие вход в нору, зашевелились, расползлись в стороны, и из-под земли на поверхность полезло что-то черное лохматое. Кай разглядел два красных фасеточных глаза, а между ними еще четыре поменьше, черные мохнатые лапы… Паук размером с медведя!

Эта тварь способна замещать реальность видениями, чтобы жертва попала в паутину. Кая передернуло. Давным-давно, еще когда учился в школе, он рассматривал мамины розы в палисаднике на даче и увидел между красными и розовыми бутонами коричневые, в яркую точку, крылья бабочки павлиний глаз, протянул руку, чтобы поймать ее и показать маме, но заметил, что бабочка сидит как-то странно, кверху лапками, а снизу у нее еще одни лапы, зеленые… Нет, не у нее – в бабочку впился зеленый паук, впрыснул в нее яд, лишил движения, и она медленно переваривалась заживо.

Участь так умереть совсем Кая не прельщала, потому он стрелять не стал, пусть даже очень хотелось насекомые очень живучие, и пуля не остановит огромного паука. Насколько он помнил, у них нет сердца, а вместо мозга ганглии, потому они продолжают некоторое время жить, даже если лишить их половины тела. Не двигаясь, Кай отстегнул от пояса гранату, швырнул в паука, вылезшего наполовину, упал. Выстрел грохнул, когда Кай начал скатываться по склону холма.

Когда он встал, мутант с развороченным брюхом, откуда сочилась желто-коричневая жижа, и переломанными лапами бросался на березу, грыз ее челюстями. Уходить Кай не спешил, потому что движение наверняка привлечет паука. Медленно и плавно он положил артефакт в контейнер. Мутант к тому времени повалил несчастную березу и полез обратно в нору.

Теперь надо поскорее уносить отсюда ноги. Кай побежал назад, постоянно оглядываясь, пока холм не исчез из вида.

Итак, с убежищем ничего не получилось. Еще полчаса, и начнутся судороги, к этому моменту надо подыскать более-менее безопасное место, где не будет мутантов, которые нападут на беззащитную жертву. Теплилась надежда, что приступ не повторится, но Кай привык рассчитывать на худшее. Единственное, что обнадеживало, мутантов тут, на поле аномалий, мало.

За десять минут до шести вечера он заметил холм со скошенной верхушкой, где угадывались какие-то развалины, взобрался наверх, обошел бетонную площадку и три кирпичные стены с проемом окна. Расчистил пол от камней и засохшего цемента, расстелил спальник и каремат, выпил немного воды из фляги и сунул в рот березовую ветку, чтоб не прикусить себе язык.

Ровно в шесть тело пронзила нестерпимая боль, словно Кая сажают на кол, он упал, в глазах потемнело. Боль ненадолго схлынула, зато вторая волна выгнула его дугой, очнувшись, он обнаружил себя лежащим на животе, едва перевернулся, и судороги снова скрутили его. Поначалу он пытался считать накрывающие его волны боли, старался сохранить разум, но вскоре сдался. Сознание то вспыхивало, то гасло, то взрывалось болезненно-яркими галлюцинациями. То Черный Судья виделся ему, то безвинно убиенная блондинка, а потом все его жертвы собрались вместе и смотрели на его страдания со злорадством.

…остроносая морда тычется в лицо. Усы щекочут лоб, глаза-бусины смотрят требовательно, жадно. Кай дернул рукой, пытаясь отогнать болотника, но не смог его ударить, просто отпугнул. И снова сознание утонуло в боли. Когда ненадолго опомнился, болотник обнюхивал его ногу, попискивал, предвкушая обильную трапезу, его лысый чешуйчатый хвост лежал возле самого лица. Не было сил встать, судороги скручивали его снова и снова, он ненадолго забывал о болотнике, а когда приходил в себя, думал, что даже если эта полукрыса-полусобака начнет его жрать, он не почувствует.

Их последних сил он коленом отпихнул пискнувшего мутанта, тот отбежал на полметра и по-собачьи уселся, облизнулся. Или Каю показалось, или на самом деле на морде мутанта была кровь.

«Только бы не вырубиться окончательно», – думал он, ожидая приступ, но боль отступила, лишь звенело в ушах и вместо одного болотника он видел то двух, то четырех. То соединяясь, то раздваиваясь, тварь еще раз облизнулась и двинулась к обессиленной жертве.

«Выхватить нож из ножен на поясе, ударить».

Рука болела адски и слушалась плохо. Кай с трудом разжал челюсти, выплюнул измочаленную палку, уставился болотнику в глаза. Мутант подошел вплотную, готовый вцепиться в бедро. Ладонь сжала рукоять ножа.

У болотников ядовитая слюна, если мутант его покусал, то яд уже должен действовать, лишать сил и движений.

«Болотники чуют аномалии», – пришла чужая отчетливая мысль, словно кто-то внутри головы подсказывал Каю.

«Чуют аномалии, – начал развивать мысль он. – И что с того?»

На поле нет убежищ, желательно выбраться отсюда до темноты, потому что от болотников, нападающих стаей, ночью отбиться будет невозможно. Руки коснулся холодный контейнер, куда Кай положил «щит» и недавно найденный артефакт «хозяин», подавляющий волю живых существ.

«Болотники чуют аномалии».

А что если не убивать мутанта, а поймать и надеть на него ошейник? Тогда можно управлять им и велеть ему показать самый безопасный путь в Танцующий лес. Кай улыбнулся пересохшими губами. Осталось где-то взять силы, которых нет.

Он напряг ноющие мышцы, подобрался и рванулся к болотнику, который не ожидал такой наглости и не успел отпрыгнуть.

Кай вцепился ему в загривок, прижал к земле. Мутант пронзительно заверещал, начал вырываться, но Кай навалился на него всем весом, обхватил за горло, вскинул его башку вверх – чтоб мутант его не укусил, и принялся душить, удивляясь, сколько силы в теле, где нет и тридцати килограммов.

Когда мутант обмяк, Кай вытащил «хозяина», вытянул из контейнера ставший пластичным артефакт, обернул его вокруг шеи болотника. «Хозяин» сам соединился в ошейник, сдавил шею мутанта.

Наконец Кай перевел дыхание, вытер лоб и затем мысленно приказал, заглянув в глаза твари: «Приказываю вывести меня с поля аномалий, избегая ловушки. Далеко убегать запрещается. Запрещается причинять себе и мне вред». Он повторил это еще раз, уже вслух, повелительно и уверенно, стараясь вложить смысл слов в примитивный мозг.

Артефакт засветился зеленоватым, теперь он напоминал кольцо из черных и серебристых веревок. Болотник очухался минут через десять. Поднялся, огляделся, увидел несостоявшуюся жертву и бросился прочь со всех ног, но в пяти метрах остановился, жалобно поскуливая, вернулся, сел перед Каем на задние лапы, как суслик.

– Веди меня в Танцующий лес, обходя аномалии, – повторил Кай, поднимаясь и надевая ощутимо отяжелевший рюкзак. – Туда, – он махнул вперед. – Бежать медленно.

Болотник развернулся и потрусил к черной полосе леса, где уже угадывались отдельные деревья. Кай еле передвигал ноги, обливался потом, голова кружилась. На ходу он сжевал шоколадку, но сил ему это не прибавило, пришлось доставать из контейнера радиоактивную «кляксу», похожую на кусок смолы. Едва Кай сжал ее в руке, его будто толкнуло в грудь, в сердце зажегся огонь, превратил кровь в магму, стремящуюся наружу. Бросило в жар, захотелось бежать вперед, нет – лететь. Неподъемный рюкзак сделался легким, как пушинка, Кай еще три таких рюкзака поднял бы.

Воодушевленный Кай побежал за болотником. Двигались по неописуемой траектории: то по прямой, то полукругом, то зигзагом. Поначалу Кай пытался отыскать невидимые аномалии, которые он обходил, но вскоре расслабился и доверился проводнику.

Интересно, что чувствует болотник? Поначалу он жалобно пищал, сейчас то ли смирился со своей участью, то ли решил, что так и надо, он всегда служил человеку.

Путь к Танцующему лесу затянулся дольше, чем рассчитывал Кай, аномалий тут было гораздо больше, чем в начале пути, сам он до темноты отсюда никогда не выбрался бы.

Когда добрался наконец со сосняка, солнце спряталось за холмами на западе и начало смеркаться. Болотник замер в паре метрах от Кая, повернул голову на сто восемьдесят градусов, ожидая распоряжений, а потом вдруг хрюкнул, завалился на передние лапы, задергался, исходя кровавой пеной.

Видимо, «хозяин» убил мутанта – слишком он маленький и слабый. Интересно, а человек сколько продержится? Долго Кай об этом не думал, потому что скоро стемнеет, и неплохо было бы подыскать место для ночлега. Он огляделся: стволы, стволы, стволы. Вероятность найти заброшенное жилище стремится к нулю. И что делать? Не под открытым небом же ночевать!

Он потер лоб. Вырыть землянку? Нет, мутанты учуют и вытащат его оттуда. Залезть на дерево и организовать там лежбище?

Вспомнилось детство, когда он и дворовые друзья мастерили штаб на кряжистом дубе, росшем между двухэтажными сталинскими домами. Тогда на это ушло дней пять, сейчас у него максимум час, да и сосна – не слишком подходящее дерево, желательно, чтобы ствол раздваивался, как у дуба или ивы.

За неимением такового Кай побрел дальше в лес и вскоре обнаружил две огромные сосны, опершиеся друг о дружку, подумал немного и отмел этот вариант, потому что любой мутант без труда взберется по наклонному стволу.

Выбор его остановился на корявой сосне, растущей на кочке посреди небольшого болотца. Во-первых, пробраться туда можно только по узкому перешейку, во-вторых, фон вокруг болота вдвое превышает норму – даже мутанты радиацию не любят, и в-третьих, вокруг жутко воняло сероводородом, что отобьет запах.

Прежде чем идти к одинокой сосне, Кай насобирал хвороста, нарезал стеблей малины и сложил их кучей. Затем поочередно все отнес к стволу, вскарабкался наверх и принялся плести некое подобие гнезда, распределять малину между ветками. Хворост он положил сверху.

Лежбище получилось слегка наклонным, если вытянуть ноги, они свесятся, так что придется спать, свернувшись калачиком. Забрав рюкзак, Кай наконец спрятал «кляксу» в контейнер и сразу же ощутил себя выпотрошенной тушкой. Наверное, в таком состоянии он способен был заснуть стоя.

Усилием воли заставил себя спуститься и установить растяжки вокруг ствола. Подумал немного и закопал в землю простенький арт, отпугивающий мутантов – на кукловода не подействует, упыря прогонит, на полночи должно хватить.

Чтобы хоть немного восстановиться после судорог и «кляксы», нужно четыре часа здорового сна, иначе Кай рискует не просто ослабнуть, а умереть от усталости или же его попросту выключит в самом неподходящем месте.

Позаботившись о безопасности, Кай взобрался в гнездо и снова поборол желание уснуть прямо сейчас. Он выработал ресурс организма, надо помочь ему восстановиться. Съев рыбную консерву с хлебом, Кай выпил витамины, сжевал батончик для спортсменов, таблетки от радиации запил красным вином.

Выпил всего ничего, граммов двести, но этого хватило, чтоб забыться сном мгновенно, он даже не успел подумать, как ночью будет отбиваться от мутантов.

Проснулся он на рассвете не то чтобы свежим и полным сил, но ходячим трупом он себя больше не чувствовал. Поблагодарил мироздание за то, что остался живым, улыбнулся светлеющему небу, достал из кармана разгрузки мятую фотографию Ники – его флаг, его икону, – поцеловал ее.

Ему уже удалось сделать почти невозможное – в одиночку добраться до третьего круга Зоны. Теперь – преодолеть Танцующий лес, не угодить под выброс, избежать встречи с опасными мутантами. Он сомневался, что будет сложнее, чем на поле аномалий, которое считается непреодолимым.

Позавтракав и собравшись с мыслями, он выглянул из гнезда, убедился, что опасности нет, спустил рюкзак, слез и посмотрел вперед, пытаясь рассмотреть в лесу хоть что-то танцующее и опасное. Лес как лес, сосны немного выше, чем он привык, подлеска нет, зато есть папоротник по пояс, но это нестрашно. Наверное, дальше самое интересное: куски реальности, выпадающие хаотично, порталы, которые непонятно куда ведут, излучение, разжижающее мозги, «северное сияние», делающее пространство непроницаемым.

Ничего, все получится, ведь случались и более странные вещи.

Лес закончился внезапно, словно впереди поработал гигантский пылесос и втянул огромный его кусок, оставив только выжженную солнцем траву, а после проехал гусеничный трактор. С помощью гайки обнаружить опасность не удалось, но Кай долго не решался ступить на поле – вдруг оно таит какую-то неведомую опасность?

Полоса «вырубки» тянулась и тянулась, обходить ее нецелесообразно, Кай потрогал «берцем» почву – она была твердой. Если тут что-то и случилось, то давно, и опасность миновала, но все равно Кай постарался преодолеть «вырубку» как можно быстрее.

В привычном сосняке Кай перевел дыхание и направился дальше, швыряя перед собой гайки. Расслабляться он не спешил, последние дни научили его, что каждый раз, когда он чувствует себя в безопасности, случается что-то плохое.

Дальше лес немного изменился: между сосен стали попадаться дубы с вывернутыми на поверхность корнями, натруженными ветвями и корой, изрезанной не просто трещинами – оврагами. Что-то было в этих дубах неправильное – то ли корни на поверхности, то ли коричневые листья, подрагивающие сами по себе, словно дерево мерзло и мелко дрожало.

Подходить к дубам Кай не рисковал, не нравились они ему. Проходя мимо одного метрах в пяти, он заметил, что в кору будто бы впаяны коричневые извилистые жилы, напоминающие ствол плюща. Кай собрался сделать шаг, но боковым зрением заметил движение и повернул голову. В этот момент одна из жил метнулась в его сторону и пролетела в сантиметре от щеки, ударилась в сосновый ствол и принялась его ощупывать.

На конце щупальца Кай заметил жало, сочащееся ядом.

– Вот ты какое, дерево, – проговорил он и спрятался за сосновый ствол.

Очень хотелось наступить на щупальце, вдавить его в землю, как огромного червя, но Кай сдержал отвращение к мутанту, собрался бросить гайку, но земля у него под ногами вздрогнула, заставила обнять сосну.

Мир пришел в движение. Кай не сразу сообразил, что это не реальность меняется, а маячащие между соснами дубы зашевелились, вытаскивая корни из земли, и двинулись в сторону «вырубки». Шагающие деревья так поразили Кая, что ему захотелось перекреститься. С раскрытым ртом он наблюдал, как, покачиваясь из стороны в сторону, на него движется дуб, трещит ветвями, качает ими, а корни ползут по земле, будто змеи. Казалось, что дуб оседлал клубок змей, и они тянут его.

Дубы были повсюду, двигались они в одном направлении, и спрятаться от них можно разве что на сосне. Залезть на сосну с гладким, без единого сучка, стволом, нереально при обычных обстоятельствах, Кай же буквально взлетел наверх с огромным рюкзаком и опомнился, только когда уселся на ветку и свесил ноги.

Внизу неторопливо плыли макушки шагающих дубов, было в их движении сюрреалистическое величие и неумолимая сила, сходная с энергией прибоя или ветром, треск стоял такой, словно сотня великанов скрежетала зубами. Казалось, что сосна тоже ожила и качает стволом, чтобы сбросить Кая.

Поток шагающих дубов все не кончался, все они шли в одном направлении, у Кая заболела мягкая точка, пока он ждал, когда можно будет слезть. За толстостволыми дубами шагали более молодые, за ними – маленькие.

Подождав, пока последний мутант скроется из виду, Кай наконец слез, потянулся, разминая затекшие руки и ноги, и подумал, что да, он потерял час, зато вряд ли теперь на его пути встретятся привычные мутанты – дубы-колдуны должны их разогнать. Кай не удержался и местность, где он предположительно находился, на карте подписал: «дубы-колдуны».

На месте, откуда дубы доставали многометровые корни-щупальца, оставалась взрыхленная земля.

Но Танцующий лес не за то получил свое название, тут происходили процессы, как на Дачах, где его чуть не засосало во враждебную человеку реальность. Здесь тоже можно попасть в «пузырь», зомбаком не станешь, но будешь блуждать между мирами вечно. Бывало, пропавшие сталкеры находились спустя несколько лет… Было бы здорово попасть в прошлое, не идти в Зону в тот роковой день и Нику не пустить. Он в красках все это себе представил и покачал головой – не стоит себя тешить иллюзиями, у него есть только настоящее, в будущем он мертв.

Минут двадцать Кай шел без приключений, аномалии попадались простые, не встретилось ни одного мутанта. Насторожил его знакомый звук – будто бы рвалась шелковая ткань. Восприятие изменилось, картинка смазалась, словно Кай находился в аквариуме из мутного стекла, почва накренилась так, что он сел на корточки. Потемнело, и он запрокинул голову. Вверху сизые тучи темнели и закручивались смерчем, а в оке циклона сияли рубины, сапфиры, хризопразы неестественно ярких звезд. Хотелось бежать без оглядки, вырываться из накренившегося мира, и Кай рванул туда, где мутное стекло шло помехами, но как он ни старался, стена отдалялась.

Или остановиться? Кай снова запрокинул голову: око циклона расширялось, как зрачок исполина, и сверху смотрела бездна, подсвеченная потусторонним светом. Кай невольно пригнулся – казалось, что его затягивает вверх, это была, конечно же, иллюзия.

Собравшись с силами, Кай снова побежал к границе нормальной реальности и злокачественной – на сей раз ему удалось добежать до стекла, и он прыгнул вперед. Мир мигнул, и подошвы Кая ударились о твердое. Секунда – и он стоит в незнакомом березовом лесу.

Кай протер глаза, достал ПДА, чтобы свериться с картой, но прибор не перенес скачка и то ли поломался, то ли разрядился. Что это за место? Ясно одно – его выбросило непонятно где, хорошо если близко к Сердцу в третьем круге, а если вообще возле Периметра?

Так, не паниковать! Осмотреться! Найти ориентиры, свериться с бумажной картой, которая не разрядится в аномалии.

Компас тоже сдох, и стало непонятно, где запад и восток и в каком направлении двигаться. Кай посмотрел на тучи. Сейчас ориентировочно полдень, солнце должно быть над головой. За тучами его, конечно же, не видно. Но тучи неоднородные, сквозь темные и плотные просвечивают белые перистые. Если долго смотреть вверх, то в разрывах туч можно увидеть бледный солнечный диск…

Ага, вон он над головой. Обычно солнце смещено к западу, значит, следует повернуться налево и идти к Танцующему лесу. Так Кай и сделал. Березовый лес вскоре сменился сосняком, который на две части делила «вырубка», теперь частично заселенная укоренившимися дубами-колдунами. Кай выдохнул с облегчением: далеко его не забросило, и он снова здесь, потерял не больше получаса…

Не успел он додумать, как прямо перед ним начал возникать полупрозрачный кокон, расширяться, пульсировать. Кай бросил в него гайку, но ничего не случилось, и он предположил, что перед ним очередная пространственная аномалия.

Не прошло и двух минут, как кокон с треском лопнул и рассыпал мелких зверьков, похожих на леммингов. Существа сбились в кучу и стали напоминать бело-рыжий ковер с сотнями бусин-глаз. Кай напомнил себе, что в Зоне не бывает безобидных существ, эти твари на вид милые, но вдруг они нападают стаей, и зубы у них острее лезвий? Он представил, как его насмерть загрызают мыши, и предпочел обойти неведомых зверушек.

Теперь по крайней мере ясно, откуда в Зоне твари, которые ни в какие ворота не лезут. Да, одни изменились и превратились в мутантов, но другие – пришли из неведомых далей.

Брошенная гайка вспыхнула и до конца разряжающейся «топки» долетела каплями расплавленного металла, трава вокруг тоже вспыхнула, но было сыро, и дальше огонь не пополз.

И вот снова затрещал шелк. Кай завертел головой по сторонам и увидел в десяти метрах от себя будто бы куб колеблющейся воды, сосновые стволы, торчащие из аномалии, словно были окутаны пленкой, они то делались прозрачными, то снова проступали отчетливо. Кай не нервничал, потому что теперь он находился вне аномалии и наблюдал ее со стороны.

Постепенно вода мутнела, силуэты сосен таяли, шли помехами, мерцали, словно подсвеченные люминесцентной лампой. Куб превратился в непрозрачный кокон, стенки которого начали заворачиваться наподобие вогнутой линзы. Вспышка – и на месте аномалии ничего нет, ни сосен, ни травы. В образовавшуюся воронку натекала вода.

Таких проплешин на пути Кая попадалось множество. Кое-где были засохшие стволы диковинных деревьев, но чаще – просто каменистая почва, какой тут не бывает.

Через полтора часа Кай понял, почему сталкеры старались обходить Танцующий лес стороной: аномалий тут мало, а следовательно, мало артефактов, есть вероятность надолго затеряться, по сути, Танцующий лес – просто ступенька на пути к Сердцу Зоны, сама по себе интереса не представляющая. Только отчаянные искатели приключений тянулись сюда, но чаще всего уходили разочарованными.

Кай попадал в пространственные аномалии дважды, и оба раза его выбрасывало к проплешине, где укоренились дубы-колдуны. Каждый раз он дальше и дальше забирался в лес, потому что увеличивал скорость.

Вернувшись в исходную точку в четвертый раз, он был зол, как черт. Одно ясно: хочешь покинуть заколдованное место – беги, если уложишься в выделенное время, выберешься. И он побежал по своим же следам.

Похоже, его тактика сработала, он успел прежде, чем зародилась аномалия-аквариум, и впереди пространство замерцало наподобие северного сияния. Если верить рассказам бывалых сталкеров, то до Сердца Зоны осталось несколько шагов, надо только преодолеть невидимый барьер. Остановился в паре метров от сияния, попытался разглядеть, что за ним, но картинка плыла. Бросил гайку в сияние, ожидая, что ее расплавит, заморозит или стукнет оземь. Ничего подобного не произошло, гайка будто бы расплылась и упала где-то за этим барьером. Значит, там безопасно.

Идти в сияние Кай не решался долго, смотрел на смутные силуэты деревьев и пытался побороть накатывающую панику. Не верилось, что все вот так просто – иди и бери «респаунт», не бывает так! Или Зона сжалилась над ним и решила помочь?

Хотелось зажмуриться, но Кай шагнул вперед с широко раскрытыми глазами, выставив перед собой руки.

Глава 20

Киллхаус

Гарпия расправила крылья, готовая взлететь, вытянула шею, оскалилась.

– Подствольники не использовать! – распорядился Мулат и скосил ее очередью.

Усиленный эхом грохот выстрелов оглушил Лексуса, бегущего за Мулатом, но даже через звон в ушах он слышал недовольный клекот потревоженных мутантов. Тварь, которую пристрелил Мулат, дергалась в агонии, Лексус решил оббежать ее, но гарпию швырнуло в его сторону, и удар мощного кожистого крыла сбил его с ног. Он едва не упал в кучу экскрементов, вскочил и метнулся в сторону как раз в тот момент, когда сверху на место, где он только что лежал, спикировала гарпия, потрусила к нему, но получила пулю в голову. Удивительно, но это ее не остановило, и она продолжила движение по инерции. Лексус добежал до портала, а она в темноте, очевидно, ударилась о скалы и упала.

Бегущему позади Тайсону пришлось хуже всех, он едва успевал отбиваться от гарпий, раскидывая их мощными ударами, луч его фонарика метался вверх-вниз. Мулат ждал возле портала с автоматом на изготовку. Лексус бросил прощальный взгляд на кишащую тварями пещеру и рыбкой прыгнул в мутное зеркало портала.

Мир будто бы мигнул, и он больно приложился обо что-то твердое, фонарик выпал из руки, ударился и потух. Первым делом Лексус отполз в сторону, чтоб ему на голову не свалился Мулат, ощупал ноющую руку, убедился, что нет вывиха или перелома, и стиснул зубы.

Гулкий удар известил о том, что сюда телепортировался Мулат, мощный налобный фонарь бил прожектором, и Лексус понял, что портал забросил их в другую пещеру, и непонятно, где выход, в каком направлении двигаться. Может, они вообще в лабиринт угодили.

Он нашел свой фонарик, осветил куполообразный свод – темный, со сталактитами… Сорвалась капелька воды на лоб, Лексус вытер ее. Никаких тварей, никакого помета, пахнет сыростью и мхом, неподалеку звенит ручей.

Изнутри пещера напоминала панцирь черепахи: самая высокая точка в середине купола, выход один – круглый, похожий на нору грызуна, шкуродер, уходящий в черноту чуть под уклоном. Лексус посветил туда, опасаясь, что он сужается, и выбраться из-под «панциря» невозможно, но дальше лаз расширялся и заканчивался мерцающим водным потоком. Лексус выпрямился и оглянулся на Мулата, который протянул его фонарик.

Интересно, получится ли у Тайсона отбиться от гарпий?

Долго этот вопрос его не мучил, потому что будто бы ниоткуда на полу материализовался бывший боксер, он лежал ничком без движения, придавленный рюкзаком с оторванным карманом. Шевельнулся, поднялся на локтях и перевернулся набок. Мулат поначалу светил ему в лицо, но, когда Тайсон вскинул руку, защищаясь от света, направил луч в сторону.

Н-да, потрепали Тайсона здорово. Под разорванной рубахой наливались кровоподтеки, правую сторону лица заливала кровь, стекала она, видимо, из рассеченной головы. На правой руке чернели следы от когтей. Недолго думая, Мулат помог Тайсону освободиться от рюкзака, достал аптечку, обработал его руку, затем – голову. Бывший боксер сидел, подтянув ноги к животу, покачивался вперед-назад, его колотило крупной дрожью – видимо, сам не верил, что прорвался, озирался по сторонам, ожидая, что вот-вот тут появятся гарпии. Лексус и сам не верил, что тут безопасно и можно перевести дыхание, но мутанты в портал не совались. Пока не совались.

– Идти можешь? – спросил Мулат у Тайсона, тот кивнул. – Тогда идем, – он указал на лаз.

– Мы хоть знаем, куда? – поинтересовался Лексус, смотрящий на сошедший с ума компас. – Вдруг мы в лабиринте?

– Пока я вижу один путь. Про лабиринт ничего не написано.

Мулат полез первым. Донесся плеск воды и ругань.

– Глубоко? – спросил Лексус.

– По щиколотку. Лучше снять обувь.

Лексус разулся и по-пластунски двинулся вперед, толкая перед собой рюкзак. Мулат принял его, взял автомат, Лексус высунул голову из норы: он свешивался в метре над ручьем, прорывшим ход в скале. Если идти по руслу подземной реки, рано или поздно куда-нибудь да выйдешь, оставалось надеяться, что путь не преградит озеро или вода не уйдет в землю.

Вылезти аккуратно не получилось – Лексус соскользнул в ледяной ручей, отскочил на сухое место и принялся вытирать ноги.

Тайсон воде обрадовался, он словно не чувствовал холода, самозабвенно оттирал кровь, умывался, фыркая и похрюкивая, а после разделся и лег в воду. Лексус понимал его: бедолага с ног до головы искупался в вонючем болоте и после этого не помылся, как мог оттер грязь. К тому же вода отлично снимала стресс.

Плескался он не дольше пяти минут. Вытерся разорванной рубахой, надел чистую и улыбнулся от уха до уха. Давно Лексус не видел ни у кого такой искренней радости.

– Надо выбираться, пока снаружи не начался дождь, – посоветовал Мулат, поглаживая вылизанную водой стену. – Иначе нас попросту смоет.

– Как пойдем, по течению или против?

Мулат глянул на экран ПДА:

– По течению. Времени лучше не терять.

Шли в привычном порядке, иногда пригибаясь, но чаще выпрямившись в полный рост. Неудобнее всех приходилось Тайсону, который даже в самом высоком месте цеплял головой свод пещеры. Лексус понемногу расслабился, он думал о том, сколько прошло времени в привычной реальности, если допустить, что тут время течет иначе. Наверное, расхождение минимальное, ведь если у Мулата есть карта, где отмечены нужные порталы, значит, кто-то вернулся из Сердца Зоны живым.

Русло реки то изгибалось, и забирать приходилось то влево, то вправо, то текло под уклоном, и был риск поскользнуться и съехать, от него в стороны разбегались ходы-норы, и даже если по какой-то причине дальше нельзя будет идти вдоль реки, можно свернуть. Ни мутантов, ни аномалий на пути не попадалось, видимо, Мулат об этом знал и не удосуживался проверять пространство гайками.

В конце концов вышли в огромный зал со сталагмитами в человеческий рост, где стены поблескивали то ли мрамором, то ли самоцветами. Тайсон не удержался, протопал к стене и попытался выковырять кристалл ножом.

– Не отвлекайся, – скомандовал Мулат. – Нам нужно выбраться из пещеры, потом будет пространство, отмеченное как зараженное, что там, непонятно. Через два километра мы выйдем к каким-то постройкам, в четвертом здании справа – следующий портал.

– А здесь какие-то твари есть? – шепотом поинтересовался Лексус.

– Должны быть, – в ответ прошептал Мулат.

Эхо шагов металось по пещере, словно маршировала рота солдат, чужеродный звук держал в напряжении. Темнота была глаз выколи, и, хотя включили три фонарика, невозможно было осветить все щели в стенах, все время казалось, что кто-то наблюдает оттуда, улучает момент, чтобы наброситься.

Опасность выгнала из головы Лексуса мысли с пожеланием смерти Мулату и Тайсону, потому что в одиночку он в таком месте долго не протянет, теперь он желал, чтоб они подохли на обратном пути, чтоб он хотя бы знал, куда возвращаться. Если мыслить логически, убивать сразу же его никто не будет, потому что он – боевая единица, а команда потеряла Кагора. Скорее всего, Мулат расправится с ним позже, чтоб без риска для себя любимого выбраться из Зоны.

Вот только вероятность того, что Мулат помрет там, стремится к нулю. Что так у Лексуса шансов ноль, что эдак. Единственная надежда на чудо и на то, что Зона богата на чудеса.

Когда в конце очередного тоннеля забрезжил свет, Лексус не поверил своим глазам. Неужели удалось выбраться из пещеры без приключений?

Мулат остановился, закрывая обзор. Единственное, что Лексус разглядел – впереди простирался сосновый лес. Если лес живой, значит, заражение не такое уж сильное.

Подземная река вытекала из черной скалы небольшим водопадом. По скользким выступам спустились на вылизанное водой каменное плато и направились к лесу, подступающему к скале. Мулат включил счетчик Гейгера и объявил:

– Радиационный фон в норме, значит, имеет место другое заражение.

– Химическое? – предположил Лексус. – Думаешь, имеет смысл надеть противогаз?

– Лес бы не выжил, – без уверенности сказал Мулат. – Пока идем так. Если почувствуете недомогание, говорите.

Теперь помимо подозрительных шорохов, которых было немного, Лексус прислушивался к ощущениям. Ломило в затылке, немного болело колено, вроде подташнивало, но это скорее от перенапряжения.

Лес как лес. Ветер колышет ветви, где-то скрипит ствол, под ногами скользят иголки, шуршит одежда при ходьбе. Мулат вспомнил про гайки и принялся бросать их вперед, туда, где были сосновые пни, потому что в Зоне не бывает безопасных мест, особенно – на подходе к Сердцу, любая безопасность мнимая, она – затишье перед бурей.

Что-то в этом лесу было неправильным, но что именно, он не мог уловить. Мулат бросил гайку, зашагал к ней, но резко остановился, вскинув руку, вытянул шею, что-то разглядывая перед собой. Тайсон встал рядом с ним, шумно поскреб в затылке. Лексус как ни напрягал зрение, не замечал ничего подозрительного.

Наконец он сообразил, что их так насторожило: наросты на стволах, похожие на куски розоватого теста. То, что он сначала принял за пни, было такими же наростами. Казалось бы, ничего странного: гриб мутировал… или простейшие, и это их колония.

– Тайсон, – распорядился Мулат. – Иди, посмотри, что там.

Бывший боксер повиновался, но Лексус остановил его:

– Не стоит. Не буди лихо, пока оно тихо. Оно нас не трогает, ног и щупалец у него нет. Лучше тихонько пройти мимо.

Его идея Тайсону понравилась, и он с готовностью кивнул:

– Да. Ты прав.

Мулат плюнул под ноги и зашагал вперед, сел на корточки в паре метров от мутанта, бросил в него камешек, не дождался реакции и сказал:

– Видите, оно неопасное. Предположу, что имеется в виду биологическое заражение.

Лексус был уверен, что странный мутант не проявляет себя до поры до времени, и лучше держаться от него подальше. Вскоре он понял, почему так неуютно в лесу. Да, Зона – место очень опасное, но все равно там селились птицы, мелкие грызуны копошились в кустах, изредка завывали волки, здесь царила гробовая тишина.

Задумавшись, Лексус чуть не налетел на спину Мулата, выглянул из-за его плеча: на поляне впереди гнездились те же тестообразные паразиты.

С минуту никто не решился сдвинуться с места, тогда Лексус осторожно спросил:

– Будем обходить?

– Зачем? Оно ж не двигается, – Мулат дернул плечом и направился к странным выростам, торчащим из земли, как кротовины, Тайсон последовал за ним, Лексус чувствовал исходящую от мутанта опасность, но тоже зашагал вперед – иначе Мулат прикажет это сделать, и он не сможет воспротивиться.

Чем ближе подходили к тварям, тем меньше они смахивали на тесто. Скрытые маревом испарений, издали они казались серыми, но при приближении наливались цветами, теперь они были грязно-розовыми с примесью коричневого. Лексус замедлил шаг и прошептал с отвращением:

– Какая мерзость! Хотел бы я знать, что это. Напоминает гнилое мясо.

Мулат замер над мутантом, выпирающим из земли, Лексус не рискнул подходить ближе, но даже издали было видно, как под прозрачной кожицей едва заметно пульсируют голубоватые венки.

– Руками не трогать, – предостерег Мулат. – А то мало ли. Оно мне не нравится.

– Как бы проверить, опасное оно или нет?

Словно услышав Лексуса, мутант отрастил ложноножку длиной с палец, тонкую, как стебель травы. Маленькое щупальце опустилось на землю и укоренилось.

– Похоже, это аморфная масса, – предположил Мулат. – Они тут повсюду, даже на деревьях. Интересно, как перемещаются? Ползают, что ли?

Лексус с опаской оглянулся: никто на него наползать не собирался. Розовые полипы поражали почти все сосновые и еловые стволы. Кое-где паразиты были размером с кулак и выпуклые, кое-где – плоские, внедрившие в здоровую кору сеть щупалец.

– Что-то не хочется мне среди них шастать, – Лексус поежился.

– Отойдите, – проговорил Мулат, отломал от поваленной сосны сухую ветку, похожую на саблю.

Ткнуть паразита собирается, что ли? Подождав, пока Лексус и Тайсон отойдут метров на десять, он размахнулся и ударил мутанта, отпрыгнул в сторону. Палка разлетелась на три части, мутант под ней сплющился и снова принял первоначальную форму.

Тогда Мулат приблизился к Тайсону, издали прицелился в того же паразита и нажал на спусковой крючок. Ничего не случилось, пули оставили маленькие входные отверстия и большие выходные, откуда выделилась буро-красная жидкость. Сами отверстия затянулись на глазах.

– Оно даже не дернулось, – сказал Мулат, задумчиво потирая подбородок. – Ну и мерзость!

Почему-то Лексусу казалось, что мутант больше. Сейчас выскочит монстр, какой-нибудь спрут… И всё. Он понимал, что спрутам тут взяться неоткуда, скорее всего, мутировала местная форма жизни, но все равно его одолевала тревога.

Результат проверки не удовлетворил Мулата, и он выстрелил по мутанту еще раз. При ударе пуль тело мутанта вздрагивало, как студень. Отверстия затягивались быстро.

– Не реагирует, – резюмировал Мулат. – Что и требовалось доказать.

– Давайте лучше обойдем… это, – предложил Лексус. – Вы обратили внимание, что тут нет мутантов, зверей, птиц и даже насекомых? Уж не оно ли их испугало? Мы не знаем, чего от него ожидать.

– Погнаться за нами оно не сможет… Но что-то в нем есть противоестественное, – согласился Мулат.

Лексус подумал, что так же противоестественен вырванный, но продолжающий жить кусок мяса. Наконец Мулат согласился:

– Да, ты прав. Обойдем лесом.

И ста метров не прошли, как снова появились эти твари – три штуки цепочкой, в почве. Соединены они тонкими перешейками, взбухающими из-под земли. Та, что в середине, шевелила ложноножкой, постепенно ложноножка втянулась, появилась внизу, зашарила по стеблю травы. К горлу Лексуса подкатил комок. Он видел много противоестественных тварей, но ни одна не вызывала такого омерзения. Леон.

– Вот вам и в обход, – сказал Мулат, шагая вперед. – Только время потеряли.

Лексус на цыпочках направился следом, успокаивая себя, что оно не выпрыгнет и не схватит щупальцем, оно никого не видит и не чувствует, потому что у него нет нервной системы. Если была бы, мутант хоть как-то отреагировал бы, когда в него стреляли.

Метров двести прошли спокойно, мутантов не было, это давало надежду, что больше их на пути не встретится.

Дорогу преградил бурелом, обходить его не стали, решили продираться. Первым Мулат пустил Тайсона, который пыхтел, как бульдозер, расчищающий завал, трещали иссушенные хрупкие ветки. Мулат и Лексус шли по проторенному пути.

За завалом обнаружилась поляна, до невозможности похожая на ту, где впервые появились паразиты. И, естественно, там были они во всей красе.

– Мулат, мы случайно по кругу не блуждаем?

– Нет, всё правильно.

Розовое, бесформенное, пульсирует… Мерзость. Живая падаль. Очень напоминают мозги, которые выпали из раздробленного черепа и живут себе. Но пахнет рядом с ними не падалью, а на удивление вкусно – свежестью, лесом после грозы.

Мулат пригнулся, чтобы пролезть под поваленной сосной, пораженной паразитами, и тут земля вздрогнула, словно сократилось сердце спящего исполина. Мулат сел на задницу, отполз от мутанта и уставился на уродливые наросты, которые то вспухали, то уменьшались в размерах.

Лексус предпочел дерево обойти, перепрыгнул через паразита в земле. Когда мутанта перепрыгивал Тайсон, ощутимо тряхнуло, и он не рассчитал, упал, рукой коснувшись твари. Вскочил как ошпаренный, уставился на ладонь, выдохнул с облегчением. Мулат заорал:

– Уходим, скорее! Они растут!

Земля вздрогнула – Лексус присел, чтобы удержаться на ногах. И большие, и маленькие твари пришли в движение, вырастили ложноножки, зашарили по земле и начали раздуваться, как тесто на дрожжах. Соприкасаясь, они сливались в единое целое, и их рост ускорялся.

Грязь. Лужи. Папоротники хлещут по лицу. Здоровенные, к ним бы динозавров… Ветви. Стволы. Твари… очень много… растут. Бесконтрольно делятся. Строят огромное тело из органики. Жрут. Они повсюду, преграждают дорогу.

Развернуться и – в другую сторону. Лексус рванул в лес следом за Мулатом. Он бежал, высоко вскидывая колени. Почва дрожала и уходила из-под ног. Лес шипел, хрустел и чавкал, словно одновременно работали тысячи челюстей. Мясо лезло из земли и преграждало дорогу. Заскрипела ель над головой, накренилась и рухнула туда, где секунду назад был Тайсон, словно ей подгрызли корни.

Опять мутант. Размером с прогулочный катер, щупальца – как рука. Нельзя останавливаться! Воздух наполнился треском и скрежетом падающих деревьев. Впереди тварей было меньше, но они тоже росли. Еще чуть-чуть. Только бы хватило сил!

Крупные твари вздрогнули, подтянули ложноножки и начали втягиваться в грунт, земля при этом выворачивалась наизнанку, вверх корнями. Поваленные деревья уходили под землю, как будто они попали в зыбучие пески.

Дальше! Быстрее!

Позади осталось взрыхленное поле, ни хвоинки, ни корешка. На пути кое-где попадались мелкие твари, но они словно впали в анабиоз.

Период активности сменился «спячкой».

Лексус остановился, упершись руками в колени, отыскал взглядом замершего рядом Тайсона. Похоже, опасность миновала. Пока Мулата нигде не было, и Лексус уж обрадовался, что его затянуло под землю, но разочарование не заставило себя долго ждать: целый и невредимый Мулат вышел из леса впереди, с подозрением уставился на Тайсона.

Обливаясь потом, бывший боксер самозабвенно чесал левую руку.

– Ты чего чешешься? – спросил Мулат. – Смотри, до крови расчесался.

Тайсон недоуменно посмотрел на ладонь и оторопел. Лексус подошел ближе, заглянул из-за плеча, чтобы оценить масштаб повреждений, и невольно отступил на шаг: содранная кожа слезла с ладони и болталась лоскутом.

– Где это ты так?