Ярилина рукопись Козинаки Марина
– А вы что хотели? Не надо было в прошлом году подмешивать Сон-траву в чай Эбониту Павловичу.
– Да не мы это были! – воскликнул Митя.
– Правда, не мы. Это Федор Кощеевич сделал. Вы же сами знаете, как они друг друга недолюбливают, – спокойно произнес Сева, изо всех сил пытаясь сдержать предательскую улыбку.
– Овражкин, как тебе не стыдно! Они лучшие друзья. Ты ври, но не завирайся. На вот, возьми перчатки. И ты держи, – Дарья Сергеевна протянула колдунам две пары перчаток из толстой плотной ткани.
– Зачем это? Нам придется все отмывать руками? – удивленно спросил Митя.
– Я не способна на такую жестокость, – усмехнулась Лиса. – Но только волшебство вам в этот раз мало поможет. Нам придется прихватить еще и вот это ведро со специальным раствором. Видите ли, сок дикой асперулы очень клейкий. Он быстро засыхает и впитывается в поверхность. Я перепробовала все чистящие заклинания, которые знала, но ничего не вышло.
– А почему Вера Николаевна не попробовала избавиться от сока?
– Вера Николаевна, слава Даждьбогу, еще не видела, в каком состоянии находится ее гостиная. Она временно отсутствует. Поэтому к ее возращению в Белую Усадьбу вы должны все исправить.
– Но почему опять мы… Почему не кто-нибудь еще? Мы же не одни ведем себя плохо.
– Ну, насчет тебя еще можно поспорить, а вот Сева уж точно ведет себя хуже всех, – сказала Лиса.
Сева, тем временем натянувший перчатки и оценивающе рассматривавший свои руки, обернулся:
– Это почему?
Дарья Сергеевна лукаво сверкнула желтыми глазами:
– Ты сам знаешь почему. Сам знаешь, кто мог жаловаться на тебя. Колдуньи… С ними нельзя поступать, как захочется. Однако я тебя в чем-то понимаю, памятуя о твоем происхождении…
Сева отвернулся с угрюмым выражением лица.
Митя прошел по комнате и остановился возле кресла, на котором, свернувшись, спал маленький зверек.
– Котенок?
– Да, – ответила Лиса, с умилением наблюдая за тем, как ее черный пушистый питомец сонно зажмурился. – Мне его подарили.
Сева подошел к креслу и поднял одной рукой черного котенка, на передней лапе которого светилось белое пятно круглой формы.
– И впрямь, просто кот. Я уж подумал, что вы шутите, и на самом деле это новорожденный мерек. Как назвали?
– Рыцарь.
– Рыцарь? Почему такое… странное имя?
– Ну, сначала я, конечно, собиралась назвать его… – Лиса помахала в воздухе рукой, как бы вспоминая имена, – Апполинарием, Вергилием… Севастьяном, в конце концов. Но потом… Ладно, хватит нам время тянуть. Пойдемте.
Гостиная Велес находилась совсем недалеко, по соседству с комнатой Дарьи Сергеевны. Митя решительным движением распахнул дверь и вошел внутрь, но в следующую же секунду выскочил обратно в коридор с позеленевшим лицом и громко выругался, зажав пальцами нос.
– Что за!.. Откуда эта вонь?
– Ах, да, – пролепетала Лиса. – Забыла предупредить, что сок дикой асперулы, мягко говоря, неприятно пахнет. Ну-ка, иди сюда.
Митя послушно подошел к наставнице. Она провела пальцами левой руки по его переносице.
– Запах шоколада подойдет?
Митя кивнул, почувствовав насыщенный сладкий аромат шоколадных конфет.
– Этих чар хватит приблизительно на час, потом надо будет повторить. Хотя они не помогают полностью избавиться от запаха сока асперулы, все же с ними гораздо легче находиться в комнате. Сева, ты сам справишься?
Сева дотронулся до своей переносицы и кивнул.
– И что у тебя за запах? – спросил Митя.
– Угадай, – отозвался Сева.
– Даже не буду пытаться. Наверняка это что-то ужасное вроде теплого молока!
Вторая попытка войти в гостиную главной наставницы оказалась более удачной. Митя немного побледнел, но мужественно прошел вдоль подоконников и стола, на которых бурыми пятнами выделялся засохший сок, и поставил тяжелое ведро с раствором на ковер. К аромату шоколада подмешивался тошнотворный запах растения.
Полчаса друзья провели под присмотром Лисы, оттирая со всех горизонтальных поверхностей липкое красно-коричневое вещество, совершенно не желавшее исчезать. Севино заклинание слабело с каждой минутой, и он стал различать вонь сока асперулы, перебивавшую свежий запах озона, который он себе наколдовал. Сева молчал и думал о Ярилиной рукописи. «Правильно ли Митя сделал, отдав сестре волшебный ключ, открывающий любые замки? Ключ этот, скорее всего, являлся собственностью Веры Николаевны, потому что на нем была точно такая же жар-птица, как и на воротах ее дома. Велес, возможно, доверила ключ Илье Пророку, у которого его и стащили. Куда они с Митей отправили девочек? Гамаюн не причинила им вреда, но вот Рарог… Рарог – птица гораздо более агрессивная. К тому же, если верить легенде, колдун, получивший в руки книгу, может сойти с ума. Нет, это было опрометчивым поступком. Нельзя было позволять Муромцу отдавать сестре подсказку».
– Дарья Сергеевна, – произнес Сева, потому что неожиданная идея посетила его голову. – Где вы живете?
– Хочешь зайти в гости? – без какого-либо выражения отозвалась наставница.
– Нет. Просто мне интересно, как обозначен ваш дом.
– Странный интерес.
– Вы не поняли, – Сева улыбнулся. – Все дома в Росенике обозначаются по-разному. И мне интересно, от чего это зависит, я почему-то никогда не думал об этом раньше. Вот, например, дом одной моей знакомой обозначен номером, на доме же моих соседей изображена Саламандра. А особняк Муромцев отмечен руной Солнца.
– У меня дом под номером два, – ответила Лиса. – А зависит это много от чего. Я вообще-то никогда глубоко в это не вникала. Знаю только, что старые дома обозначены различными существами вроде Саламандры, а рунами – древние постройки, чуть ли не самые первые в Росенике.
– Да? И что, они все сохранились?
– Ну откуда же я знаю, все или нет. Митино поместье ведь цело и невредимо, значит, и остальные могут еще стоять. Мне кажется, парочка точно сохранилась. Вот, например, у Горынычей на шпиле возвышается Дракон.
– А что за здание обозначено руной Марса, вы не знаете?
– Марса? Знаю, конечно. Дом Велес Веры Николаевны. А что? Что с вашими лицами?
Лиса с удивлением смотрела то на Митю, то на Севу, которые повернулись друг к другу с выражением крайнего ужаса в глазах.
– В чем дело?
– Закрывайся! – Митя услышал Севин голос в своей голове и тут же почувствовал, будто кто-то посторонний роется в его мыслях.
Перед глазами, как назло, всплыла картина подземелья и Анисьи с Василисой, шагающих в дом… в дом главной наставницы Заречья. Так! Надо закрыть свои мысли! Что для этого делать? Как там Сева учил? Нужно отвлечься, подумать о чем-нибудь другом. Итак, о чем? Анисья с Василисой, ничего не подозревая, идут в дом Велес. Нет-нет-нет! Они не идут, не идут… Они, возможно, уже пришли! Черт! Надо думать о другом! О другом! Но ведь на воротах дома Велес была изображена жар-птица… Всегда жар-птица, никакого Марса. На посуде, канделябрах, портьерах… Жар-птица… О, Перун! Да это не жар-птица! Это Рарог! И Анисья с Василисой… так… Василиса! Василиса идет по подземелью, нет-нет! Просто Василиса. У нее рыжие волосы. Длинные и очень красивые волосы. Да, это подходит. Такие длинные и такие красивые волосы.
– Так-так, ребята, – Лиса смотрела строго. – Что вы скрываете?
– Ничего, – буркнул Сева.
– Тогда вы бы не прятали своих мыслей.
– Но залезать в чужую голову нечестно! – возразил Митя.
– Честно, если это касается наставников Заречья. В особенности Велес, – отрезала Лиса. – Ну, вы мне ничего не скажете?
– Нет, – Сева покачал головой. – С наставниками все в порядке.
– Ладно, – Дарья Сергеевна на секунду прикрыла глаза. – Ладно, я вам поверю. И надеюсь, что мое доверие вы оправдаете.
Друзья мрачно переглянулись.
– А волосы у нее и правда красивые, – добавила Лиса, поглядев на Митю, который тут же залился краской.
– У кого, у Велес? – не понял Сева.
Снова очутившись в кромешной тьме, девочки побежали назад по туннелю, к двери, за которой их ждала птица Рарог. Василиса потрогала рукой ребристую деревянную поверхность и прошептала:
– Странно, с этой стороны двери есть скважина. Я попробую открыть ключом, – голос ее дрожал.
– Ты слышала это, Вася, слышала? – задыхаясь, проговорила Анисья.
Василиса кивнула. Щелкнул замок, и послышался легкий скрип. Гнетущая темнота мигом рассеялась, разрушенная золотым блеском огненных крыльев.
– Та к ты узнала, как нам заполучить обратно свою силу? – пискнула Анисья, стараясь произносить слова как можно тише. Ее не покидал страх.
– Да, – ответила Василиса, но тут же прибавила: – Точнее, нет.
– Что? Как нет?
– Я задала книге этот вопрос и прочитала появившуюся фразу, но я не уверена, что…
– Какая фраза, Василиса?
– Лишь смелым откроется дорога вперед, и тот, кто кровью отмечен, умрет. Мы должны что-то сделать? Показать свою смелость? – Василиса недоверчиво взглянула на Рарога.
Анисья издала непонятный звук, сильно смахивающий на рычание, ухватила Василису под локоть и потащила навстречу огненной птице – медлить было нельзя.
– Нися, ты что! Ай! – Василиса зажмурилась, оказавшись в сантиметре от пылающих крыльев, но через секунду открыла глаза.
Сияние языков пламени осталось за спиной, зато в груди и в руках появилась легкость и приятное щекочущее чувство, будто по венам заструился прохладный эфир.
– Сила, – улыбнулась она. – Как ты догадалась, Анисья?
– Ну а как мы могли еще показать свою смелость? Броситься обнимать скелет в углу? Все, теперь пора домой… – Анисья замолчала и уставилась вперед, туда, где должна была находиться обратная дорога к поместью Муромцев. Но теперь она раздваивалась.
– Ого, так здесь тоже развилка, – отозвалась Василиса, заметив наконец вход во второй туннель. – Откуда мы пришли? Из этого туннеля?
– Нет, кажется, из другого.
– Как и перед Вратами Велеса, здесь есть две надписи! Только плохо видно, – Василиса сотворила слабый светящийся шар и подняла голову.
- Коль жаждешь ученья, незнания мрак
- Расступится, будь хоть мудр, хоть дурак.
- Коль смутные мысли несешь в голове,
- Навеки погрязнешь во мраке и тьме.
– Коль выбрал ты Солнце, оставив Ярмик, то Лев отныне – твой проводник, – закончила она вслух. – Все правильно! Если верить карте, один туннель ведет к Белой Усадьбе, так что строчки про «ученье» и «мудрость» скорее всего, относятся к этому направлению.
– А Солнцем обозначен наш дом. И покинули мы место, отмеченное руной Марса, – Ярмиком! – обрадовалась Анисья. – Выходит, нам нужен вон тот коридор, над которым начертана руна Льва!
Девочки облегченно вздохнули и со всех ног кинулись по сырой утоптанной земле. Запыхавшиеся от быстрого и долгого бега, остановились они только тогда, когда появилась и исчезла загадочная птица Гамаюн.
– Почему Гамаюн не заставляет нас отдавать ей свою магию?
– Потому что ты из рода Муромцев, я думаю.
– Да? Значит, будь ты одна, то должна была бы выполнить какое-то условие, чтобы пройти?
– Возможно. Вон, погляди! Над дверью что-то написано.
И действительно, над входом в подвал особняка были выгравированы буквы, но они не светились, как предупреждение Рарога, а еле заметно темнели на фоне бурой стены. Анисья создала маленький сгусток света в своих ладошках и постаралась прочесть надпись:
«Кто же ты, путник, откуда идешь? Отдай Гамаюн все, что с собою несешь».
– Что значит «все»? – сказала Василиса. – Я бы, например, отдала сначала самоцветы, амулеты, одежду, в конце концов.
– Нет, – странным голосом сказала Анисья. – Нет! О, как же тут все связано!
– Что ты имеешь в виду?
– Пошли скорее, я покажу тебе кое-что! Надеюсь, за нами никто не гнался!
Анисья, поманив Василису нервным движением руки, толкнула тяжелую дверь. Им потребовалось буквально полминуты, чтобы преодолеть весь путь от подземелья до семейной библиотеки Муромцев, над входом в которую висела табличка из потемневшего золота с выведенными на ней словами:
«ЗНАНИЕ – это ВСЕ, что ты можешь отсюда унести».
– А, барышни, вот вы где! – Анисья с Василисой вздрогнули от неожиданности и обернулись. Неподалеку стоял дворецкий Муромцев. Было видно, что он запыхался, будто ему пришлось бегать вверх и вниз по лестнице много раз.
– Виктор? Ты нас искал? – спросила Анисья. В ее голосе слышалась досада, точно она собиралась поговорить о чем-то важном с Василисой, но теперь их так некстати прервали. Василиса перевела взгляд с таблички на дворецкого, не понимая, как реагировать на все это.
– Прибыл ваш отец вместе со Львом Долгоруким. Они ожидают вас в малой гостиной на чай. Я должен был сразу догадаться, что вы спустились в библиотеку.
– Вместо этого ты искал нас на верхних этажах? – догадалась колдунья, понуро следуя за дворецким и ведя за собой Василису. Как теперь им обсудить все то, что произошло?..
– Да, бестолковая моя голова.
Девочки дошли до конца коридора и, обогнав Виктора, побежали по лестнице.
– Кто такой Лев Долгорукий? – шепотом спросила Василиса.
– Отец Марьяны, Митиной невесты.
– О! Может… мне следует пойти домой?
– Не глупи, Вася! Мы пойдем пить чай вместе!
Василиса понимала, что Анисье было страшно остаться сейчас одной. Очень трудно скрыть от отца, что она только что побывала в подземельях под городом, буквально час назад видела перед собой Ярилину рукопись, к своему ужасу, слышала…
– А вот и наша красавица! – раздался раскатистый бас и добродушный смех с лестничного пролета. – И еще одна юная барышня у нас в гостях!
Василиса посмотрела вверх и увидела внушительную фигуру старшего Муромца. Она хотела вежливо улыбнуться ему, но до сих пор не могла унять внутреннюю дрожь. Губы ее не слушались, у нее не получилось даже самой слабой улыбки.
Василиса опустила голову и засеменила вслед за Анисьей.
– М-м-мы были в библиотеке! – тут же выпалила Анисья, хотя Василий Ильич даже не успел спросить, где она пропадала. – Василисе очень нужно было найти одну… притчу. Мы потратили на это несколько часов, – голос ее выдавал волнение, но старший Муромец, словно ничего не заметив, без лишних вопросов провел девочек в маленькую гостиную, где за накрытым столом уже сидел невысокий полный колдун с чашкой в руке.
Анисья поздоровалась со Львом Долгоруким и представила свою подругу, после чего обе девочки сели друг напротив друга и молча принялись за чай.
– Ну что, волнуетесь перед завтрашним днем? – попытался разговорить их Долгорукий, с лица которого не сходила доброжелательная улыбка.
Анисья в ответ сдавленно хмыкнула, а Василиса быстро кивнула.
– Виктор нашел их в библиотеке! – рассмеялся Василий Ильич, придвигая к себе тарелку с внушительным куском торта.
– Вот уж не могу сказать, что в их возрасте я был таким же прилежным колдуном! – в ответ хохотнул Лев Долгорукий. – И уж последний день Зимних праздников я бы точно не просиживал в библиотеке.
Анисья натянуто улыбнулась.
– А почему вы не едите торт?
Василиса покосилась на несколько слоев воздушного крема и фруктов на тарелке Василия Ильича и поняла, что не способна затолкнуть в себя даже маленький кусочек. Казалось, похожие чувства испытывала и ее подруга: она положила на блюдце кусок торта, но так и не притронулась к нему.
– Не слышно ничего от Ирвинга? – вернулся к теме прерванного разговора Долгорукий.
– Завтра утром я встречаюсь с ним и профессором Звягиновым. Надеюсь, наконец-то прояснится хоть что-то.
– М-да, неспокойное нынче время. – Лицо колдуна приобрело несколько встревоженный вид, но это длилось лишь пару мгновений, после чего Лев Долгорукий снова улыбнулся и обратился к Василисе, которая только что обменялась взволнованными взглядами с Анисьей: – Юная барышня, ваше лицо кажется мне знакомым. Но все не могу припомнить, где я мог вас видеть… Может быть, на приеме у Нарышкиных? – добродушный колдун внимательно изучал девочку.
– Нет, – воскликнула Анисья, стараясь обойти стороной нежелательную тему незнатного происхождения своей подруги. – Василисы точно не было на приеме у Нарышкиных. Наверное, вы ее с кем-то путаете.
Тут, к счастью Анисьи, в комнату вошел дворецкий. Он сообщил, что скоро прибудут Евдокия Рюриковна и Эльвира Елизаровна.
– Василий Ильич, думаю надо обсудить поставку дополнительной партии энерговиков в Зорник до прихода дам. Иначе они не дадут нам и рта раскрыть, – усмехнулся Долгорукий.
– Да-да, вы правы. Не будем мешать девочкам – пусть пьют чай с тортом. А мы можем продолжить разговор у меня в кабинете.
Пока в гостиной сидел отец с гостем, Анисья запрещала себе даже думать о том, что произошло в подземелье, где хранилась Ярилина рукопись. Теперь же, когда они вышли, мысли и воспоминания лавиной ворвались в ее голову. Анисья вновь услышала голоса за стеной. В ту минуту она завертелась в поисках места, куда можно спрятаться, но ничего подходящего в комнате не оказалось. Голоса звучали уже совсем близко, а девочки не знали, что делать: без своей силы, отданной Рарогу, они были беспомощны. Подруги в ужасе смотрели друг на друга, в углу таинственно мерцали страницы Ярилиной рукописи. Василиса схватила Анисью за руку и притянула к стене, они прижались к холодному камню, со страхом думая о том, что через несколько секунд их обнаружат. Что это за голоса? Кому принадлежат? Слышались они все отчетливее, хотя и половины слов разобрать было невозможно, словно говорившие сознательно старались произносить их все тише и невнятнее.
– Убьют… и ее… и всех остальных, ясно? Из-за кольца, – сказал один голос. – Если кто-то узнает… тот, кто узнает, немедленно станет целью… у нас много способов это выяснить. Она даже не заметит, несмотря на всю свою силу.
– Ясно-ясно, молодой человек, – отозвался второй голос, более мягкий. – Я вижу, у меня нет выбора.
И, к удивлению Анисьи и Василисы, голоса постепенно стали удаляться: двое мужчин прошли мимо. Девочки посмотрели друг на друга и, не сговариваясь, выскочили из таинственной комнаты, забыв про книгу.
Теперь же они сидели за столом в малой гостиной Муромцев, и ничто им больше не угрожало. Однако каждая ощущала внутри себя мучительный страх.
– Василиса… – начала Анисья. – Эти люди в подземелье… они говорили об убийстве?
– Кого-то могут убить из-за какого-то кольца. – Рыжеволосая колдунья собрала вместе услышанные обрывки фраз. – Может быть, нам надо было рассказать обо всем твоему отцу?
– Я не знаю… – все так же тихо ответила Анисья. – Один из голосов мне знаком! Но я никак не могу понять, кому он принадлежит.
Небольшая гостиная, заставленная старинной мебелью, с наступлением сумерек погрузилась в полумрак. Но колдун не спешил зажигать свечи или создавать световой шар – словно темнота помогала скрыть те ужасы, которые свалились в последние дни на главу Светлого сообщества.
Ирвинг сидел с полуприкрытыми глазами в глубоком кресле и размышлял. Имело ли сокровище, хранившееся в подземелье, ту цену, которую за него уже заплатили? Святогор был невероятно могучим колдуном, главой Дружины. И если бы не просьба Ирвинга… он остался бы жив. А теперь пришла очередь Эдуарда. Не было сомнений, что похищение друга также связано с тремя кольцами и той тайной, которую они так тщательно должны были охранять. Но почему Темные решили похитить его? После того как они одолели Святогора, справиться с пожилым профессором им не составило бы труда… Между бровями Ирвинга залегла глубокая складка. Ему казалось, что нечто очень важное ускользает от его внимания. Но что?
Теперь у Темных уже два кольца. Колдун посмотрел на поблескивающий старинный перстень на своей руке. Долго ли он сможет его носить? Может, в словах Святогора был здравый смысл? Что, если передать это кольцо Муромцам? Их сокровищница охраняется так, как ни одно другое место в Росенике.
Огненный колдун вспомнил свою последнюю встречу с Василием Муромцем. В глазах Земляного колдуна читалась растерянность. Как раз в тот миг, когда они осознали, что причина, по которой Звягинов не явился на встречу с ними, не связана ни с забывчивостью, ни с рассеянностью последнего.
Нет, он больше не мог подвергать опасности кого-то другого! Судьба сокровища, спрятанного так надежно, что, казалось, до него невозможно добраться, теперь полностью в руках Ирвинга. Но как долго сможет он защищать его от Темных? И что будет, если оно попадет к ним? Об этом даже страшно подумать.
Тускло мерцающий шар возник перед колдуном, вырвав его из темноты. «Вече старейшин готовится к собранию», – услышал Ирвинг голос у себя в голове. Сразу после этого информационный шар растаял в воздухе. Ирвинг тяжело вздохнул, встал и задумчиво направился к выходу…