Темные воды Брындза Роберт

49

Выпал и растаял первый снег. Приближалось время рубежного контроля — по многим предметам проводились зачетные занятия. Пришлось сдавать зачет и старому Жуку. На зачете он задал Сашке кучу дополнительных вопросов, нащупал, в чем она была слаба, и заявил:

— Вы, моя дорогая, очень способны, я хотел бы поставить отлично, но надо чуть-чуть подучить отдельные моменты. Придется вам прийти еще раз, я вас жду вечером, после лекций, в четверг, аудиторию узнаете на кафедре, — и Павел Кузьмич погладил, словно невзначай, ее руку…

Сашка вышла и плюнула: «Ну, дождалась благодарности, вот так омолодила его, вдохнула силы».

— Ну что, Сашенька, получила? Слишком баловать преподов нельзя. Зря ты так внимательно слушала его. Сидела бы с нами, получила бы уже зачет, теперь придется тебе еще раз тащиться к нему! — смеялся над нею Саня.

— Круто ты попал на ТВ!

Ты звезда, ты звезда,

Давай народ удиви,

— пропел Стас.

— Издевайтесь, добивайте меня, а еще друзья!..

Назло им Сашка пошла в гости к Лене. Просидела у нее почти до вечера и потом, торопясь домой, быстро шла по грязной, слякотной улице. Вот и метро. Она уже свернула ко входу, как вдруг кто-то крепко взял ее за локоть:

— Ну что, вот и встретились, и искать тебя не надо было, Москва-то маленькая.

Сашка испуганно повернулась и сразу попыталась выдернуть руку — ее удерживал старый знакомый, тот ее похититель, лысый мужик, Семен.

— Не суетись и не вздумай кричать, а то вон милиция стоит у входа, позову ментов, пусть поинтересуются, кто такая, проверят документы, а я подскажу, что это ты замешана в убийстве Лехи.

— Какого Лехи?

— Неужели забыла? Ну, память у тебя короткая, точно девичья. Того самого, с которым ты развлекалась, и который во время этого дела откинул копыта, остался валяться с расстегнутой ширинкой. Что же ты, хоть бы уж застегнула ему брюки, не позорила, сама ведь парня замучила, горячая ты, видать, девочка, если такой самец не выдержал! Плечи ему расцарапала ого-го! Какая ты страстная, а я думал, совсем еще зеленая. Расскажи, что ты с ним делала, чем довела до смерти? Да не дергайся, стой спокойно, а то милиции тоже интересно это знать. Будешь долго объясняться с ними на нарах в СИЗО. Они это могут сделать, устроят тебе каникулы до выяснения всех обстоятельств смерти молодого человека.

— Отпустите меня, я не виновата.

— «Не виноватая я, он сам пришел!» — передразнил он ее. — Вот и посидишь до суда пару лет, пока они будут решать, виновна ты или нет.

— Я ему ничего не делала.

— Почему же он концы отдал так внезапно?

— Я не знаю, я спала, проснулась — лежит…

— А ширинка у него сама расстегнулась после смерти? И что же ты сбежала, если не виновата? Тебе там что, плохо было? Кормили от души, развлекайся, как хочешь, даже мальчики в твоем распоряжении были, всех сортов, не жизнь, а курорт!

— Ничего себе — курорт! Да я там лечить уже не могла, сама скоро ноги бы протянула, каждый день столько больных приводили!

— Ах ты, лентяйка! За весь день поработать пару часов, и тебе это тяжело было? Ну, ты наглеешь, девочка! Ладно, поехали. Да и что это за работа: постоять, руками помахать. Это не стены штукатурить.

Он потащил ее к машине. Сашка пыталась вырвать руку, но не получалось, мужик очень крепко ее держал.

— Не дергайся, золотая рыбка, поймалась, теперь ты наша. Вишь, как оно получается: и не искали тебя, а ты — вот она, значит, судьба! Теперь мы не расстанемся с тобой! — и добавил: — Как в песне «Не расстанусь с комсомолом, буду вечно молодым!» Небось, не была комсомолкой? Эх, молодежь! Люди жаждут лечиться, а ты сбежала. Никакого чувства долга, и кто вас так воспитывает?! — глумился он над нею.

Семен открыл дверцу машины и подталкивал ее внутрь, Сашка беспомощно оглядывалась, мимо спешили люди, не обращая на них никакого внимания. Попасть снова в рабство? Нет, только не это!

— Садись, садись да расскажи, как такого здорового парня угробила…

Она повернулась:

— Да я вам покажу, — и сразу, так же ярко, отчетливо, как и тогда на даче, увидела прямо перед собой сердце этого мужика и мысленно сжала его, тот отпрянул от нее, выпустил Сашкину руку и схватился за грудь.

— Ну, сука, — просипел он, потом начал падать, но, цепляясь за дверцу, все-таки удержался, повис.

Из машины, стоящей рядом, выскочил молодой человек и подхватил обвисшего Семена.

— Я держу его, держу. Ваш отец? Что с ним, девушка, сердце?

— Я не знаю его, просто человеку плохо стало, и я пыталась помочь ему.

Они посадили лысого в машину, он хватал воздух открытым ртом.

— Мне кажется, ему уже лучше, — Сашке хотелось тут же сбежать.

— Может быть, вам вызвать скорую? — спросил парень.

— Нет, уже не надо, спасибо, — промямлил тот.

— С вами побыть немного? — мстительно предложила Сашка, видя его испуг.

— Нет-нет, — торопливо отказался Семен, — спасибо девушка, не надо, я сам посижу, сейчас все пройдет.

— Ну что же, до свиданья. Выздоравливайте, постарайтесь быть осторожнее, берегите здоровье, я вижу, оно у вас такое хрупкое…

— Да, а с виду такой крепкий мужчина, — парень явно заинтересовался Сашкой, ему хотелось продолжить беседу.

Они отошли на пару шагов.

— А мне показалось, вы к нему в машину садились.

— Нет, просто он попросил помочь, а я так неловко его сажала. Плохо себя почувствовал человек.

— Вас подвезти? — спросил незнакомец.

— Нет, я на метро, мне очень далеко, через всю Москву…

Молодому человеку явно не хотелось расставаться с ней, но Сашке было не до знакомств, ее опять начинала бить нервная дрожь: а вдруг они заодно, лучше перестраховаться, сбежать отсюда подальше… Она отошла, приостановилась и на расстоянии «просканировала» Семена. Так, надо немного наладить работу сердца, а то еще помрет в самом деле…

После пережитого стресса ее потянуло к Антону, его внимание и забота так успокаивали. Ей всегда хотелось оказаться рядом с ним после потрясений — ночных посещений Лидии, когда так страшно лежать в темноте, опасаясь, что вдруг она вернется, или после вот таких событий, как сегодня. Антон единственный человек во всем мире, который ее любит и с радостью бы заботился о ней. Выйти, что ли, за него замуж? А вдруг она вообще не способна никого полюбить и будет всегда относиться к мужчинам, как мать?

Она вспомнила подслушанный в детстве разговор матери с подругой, ее в то время уже интересовали отношения полов, вот она и затаилась. Мать всегда жила одна, без мужчины. То, что для других девочек было естественным, — видеть, как мать и отец обнимаются, целуются (все ведь иногда застают своих родителей в неподходящий момент), Саше было незнакомо. Она слушала, как подруга уговаривала мать встретиться с каким-то их общим знакомым. «Ну, если и нет любви, то хоть чисто физиологически будешь удовлетворена», — говорила тетя Люся. На что мать ответила:

— Люсенька, о чем ты говоришь? Зачем мне эта обуза? Я уже испытала радость семейной жизни и эту физиологию хорошо помню. Все отпущенные мне жизнью удовольствие я получила в первый год семейной жизни. Поцелуи, объятия, страсть — все это было захватывающе, но так быстро кончилось. Это у мужиков постоянно физиология так и прет. Придешь с работы еле живая, а ему подавай физиологию! Навалится, пыхтит, дышит перегаром, грубыми руками хватает за самые чувствительные места, и капли пота с его носа падают мне на лицо. Не дай Бог! Я по горло сыта всей этой физиологией!

— А тебе разве никогда самой не хотелось?

— А вот когда мне хотелось, у него не стояло, он же тонкая штучка, по приказу не поднимается! Нет-нет! Ни в коем случае, никакого мужика мне не надо. Да у них и тела отвратительные, с этими глупыми отростками… Не зря художники женщин чаще рисуют.

— Но место для глупых отростков все-таки природой предусмотрено, а раз природа так сделала, надо это использовать, — засмеялась тетя Люся. — Ты просто не любила своего мужа.

— Любила… Но как же я сильно уставала в то время на работе да и забеременела сразу…

Нет, нехорошо выходить замуж за Антона только для того, чтобы он заботился о ней. Но сейчас ей так хотелось покоя и внимания, что она все-таки поехала к нему. 

50

Антон сразу открыл дверь и так обнял, как будто весь день стоял за дверью и ждал ее появления. Видя его нескрываемую радость, Сашка, как всегда, испытала угрызения совести: бессовестно использует парня, не оставляет его в покое, пользуется его хорошим отношением… Но больше ее никто не пожалеет. Похоже, ей встретился единственный порядочный мужчина на планете, почему же она не может полюбить его и вот так же радоваться встречам с ним?

Он был один и с такой страстью целовал ее, что сначала Сашке было неловко оттолкнуть его, но вдруг она и сама потеряла голову. В этот раз не удержала его на зыбкой границе и оказалась с Антоном в постели. Ну что же, когда-то это все равно бы случилось, а никто ведь ей не нравился больше, чем Антон, так уж лучше пусть это будет он…

— Поцелуй меня… — попросил он.

Сашка наклонилась над ним и поцеловала.

— Нет, неправильно, этот раз не засчитывается. Давай снова.

А сам удерживал ее за талию, вдруг еще обидится…

Сашка попробовала еще раз.

— О-о-о! Сашка, у тебя талант! Практически безо всякого опыта и так целуешься! Надо закрепить пройденный материал. — Он смешно подставил ей губы и закрыл глаза.

— Ну, держись!

— Я улетаю! — Антон блаженно улыбался. — Ты просто чудо. Ты лучший в мире специалист по поцелуям, как Карлсон, — он свалил ее на постель, и сам принялся целовать.

— Ты целовался с мужиком?

— С каким мужиком?

— Ну ты сейчас сказал — Карл…

— Тебе, конечно, не читали в детстве книгу «Малыш и Карлсон», там такой смешной человечек все время себя называл лучшим в мире специалистом во всех делах…

— Так ты надо мной издевался?! — она попыталась выбраться из-под него, но Антон крепко держал ее.

— Давай поженимся. Я никого никогда так не любил, как тебя…

— А Ира?

— Ира? С ней никогда такого не было. Мы с нею встречались пару раз в неделю, и мне этого было достаточно, а тебя я все время хочу видеть.

— Всегда — всегда? И на работе? — Сашка улыбалась, переводила разговор в шутку.

— Знаешь, что бы я ни делал, все время думаю о тебе, ты всегда во мне. Люди на сколько процентов состоят из воды, я забыл, на семьдесят? Или это столько процентов занимают океаны на Земле? Ну, все равно, главное, каждая капелька во мне постоянно думает о тебе.

Сашка вдруг вспомнила, как она читала заговор над озером и подумала: сейчас бы она, пожалуй, смогла бы по-настоящему заговорить воду. Теперь, после вынужденной лечебной практики на даче у Семена, она и сама стала верить в свои необычные способности.

— Какой у тебя крестик красивый! Это же бриллиантики? Ты носишь целое состояние! Откуда он у тебя?

— Подарила одна женщина, — и чтобы Антон прекратил допрос, добавила: — Мамина подруга.

Утром они все еще валялись в постели, когда пришла Клавдия Сергеевна. Она открыла дверь своим ключом, прошлась по комнатам, не обращая внимания на разбросанные Антоновы вещи, и тут же заглянула к сыну.

— Антоша, ты дома? Я пришла, — и осеклась, увидев розовую Сашкину попку.

Антон уже не спал, но так боялся потревожить свою Сашеньку, крепко спящую чуть ли не полностью на нем, что, услышав шаги матери, не поторопился накинуть одеяло, а осторожненько тянул его из-под Сашки. Мать захлопнула дверь, даже не извинившись. Только теперь она заметила всюду следы Сашкиного пребывания, это ее вещи валялись по дороге в спальню. Но разве сразу отличишь одни джинсы от других, и свитер девчонки похож на Антошкин. «Его отец даже своей смертью навредил сыну!» — в сердцах подумала она — из-за него Антон познакомился с этой Сашкой, а теперь от нее никогда не избавишься! Главное, Клавдия Сергеевна была уверена, что девушка не любит ее сына. Приходит сюда, ест, спит, пользуется компьютером, библиотекой, но ни разу не навела здесь порядок, не приготовила еду для Антона. Конечно, она сама когда-то не раз отказывалась от ее помощи, они люди обеспеченные, не нуждаются в ее услугах, но все же было бы приятно, если бы Сашка хоть чуть беспокоилась об Антоне, как любая любящая женщина, но нет, эта — истинная потребительница. 

51

В четверг Павел Кузьмич с утра летал орлом. Лекции провел так, словно ему было сорок, и весь день ждал вечера, встречи с Сашкой наедине. Он уже решил намекнуть ей о своих чувствах. Она, конечно, с виду юная, невинная, но он столько раз убеждался, что внешность молоденьких девушек так обманчива.

— Дорогая, я уверен, что вы все уже выучили, можно и не спрашивать, — он взял ее за руку. — А не хотели бы вы подработать? Мне нужно набрать текст… Студенткам всегда нужны деньги, косметика ведь такая дорогая, а я не обижу вас… Приходите ко мне домой, поработаете на компьютере… Кстати, и вам удобно: я позволю вам набирать и ваши рефераты… Давайте прямо завтра, сразу после лекций приходите ко мне, вместе и поужинаем, составите мне компанию. К семи часам подходите, побалую вас чем-нибудь вкусненьким… А то я уже забыл, когда ужинал в обществе таких юных девушек… — профессор продолжал ласкать ее руку. — А зачетку принесите с собой, там я вам и поставлю зачет, а может быть, и экзамен…

Сашке ужасно не хотелось идти к нему домой, не хотелось сталкиваться лишний раз с подлостью и непорядочностью. Хотя сейчас она была уверена, что справится с любым мужиком, но ведь можно было невзначай лишить старика жизни…

Консьержка в подъезде подозрительно оглядела ее, переспросила пару раз к кому идет, прежде чем пропустить. Профессор ждал ее. Он сразу открыл дверь, помог снять куртку и провел в комнату. На столе стояли розы и торт.

— Дорогая, это для вас, — он достал бутылку вина, — давайте отметим начало нашей совместной работы.

Сашке пришлось чуть-чуть выпить вина, потом они пили чай с тортом, и, к своему удивлению, она вдруг обнаружила, что Павел Кузьмич очень интересный собеседник и время с ним летит незаметно. После чаепития он на самом деле диктовал ей какое-то длинное письмо в редакцию. Кстати, она отметила несколько остроумных высказываний, ей очень понравился его легкий раскованный стиль, у него попадались такие словечки, которые, как она думала, старик и знать-то не должен (слишком уж современные), а профессор их вовсю использовал, молодец!

— Знаете, дорогая, этот раздел надо будет еще доработать, оставьте на полях пометку. Эта тема сейчас для многих мужчин очень актуальна. Видите ли, потребности мужчин и женщин не всегда совпадают, как в анекдоте, слышали такой: туристка плачет над саркофагом, слезинка упала, фараон очнулся и говорит: — «О, женщина! Ты меня оживила, за это я выполню десять твоих желаний! Говори!» — «Не надо десять, — отвечает она, — выполни одно, но десять раз! После седьмого раза фараон снова умер!..»

Сашка смущенно улыбнулась.

— Как вы думаете, милочка, в чем здесь соль?

— Наверное, ни один мужчина не сможет выполнить все желания женщины, даже фараон? Женщины так ненасытны, что любого сведут в могилу? — гадала Сашка.

— Да, рассуждаете вы совершенно верно, желания женщин не всегда совпадают с возможностями мужчин. А наша с вами задача как медиков максимально увеличить потенциал мужчин.

Он на ходу что-то менял в тексте, импровизировал. Другому надо было бы сидеть часами, думать, чтобы так сказать. Очень умен, вот тебе и старик! И не приставал к ней. Конечно, Сашка видела, как ему хочется задержать ее руку, когда он коснулся ее невзначай, но Антибиотик не позволил себе ни одной вольности. Оказывается, он не только умный, но и порядочный. Ну и что же, что он такой влюбчивый, все равно классный дед! После этого визита она стала его уважать. Смешно, что он, в таком возрасте, влюблен в нее, но как ухаживает!

Зачет он ей поставил, впереди еще был экзамен.

Приближались выходные, общежитие пустело прямо на глазах, куда-то все исчезали. Тут всегда так: то полно народу, не найдешь тихого угла, то вдруг пусто, причем, именно тогда, когда хочешь с кем-нибудь пообщаться. Саня и Стас обросли «хвостами» и парились с контрольными работами. Сашка сама запретила им приходить, пока все не сдадут. У Майки к этому времени закрутился очередной краткосрочный роман, любовь в самом разгаре. Сашке становилось невмоготу терпеть одиночество в пустой комнате.

Антон появился после работы, но она не захотела ехать к нему: после случившегося трудно будет удержать парня на расстоянии, а в постель к нему ее совсем не тянуло… Одно дело, когда все произошло стихийно, после пережитого стресса, и то она потом жалела об этом и злилась на себя, а вот так, заранее зная о том, что произойдет, совершенно невозможно идти к нему.

— Ну, в театр можно сходить, — согласилась она на его уговоры.

Как всегда, втроем, вместе с Ирой, пошли на «Юнону и Авось».

Сашку переполняли впечатления, ей все очень понравилось, только она не думала, что Караченцов такой старый. Как такого старика можно было отправить в длительное и опасное путешествие? А Анну Большову он явно не любил. 

52

Через пару недель, выйдя из первого корпуса с толпой студентов, Сашка сразу увидела Антона, он стоял с каким-то высоким красивым парнем. Она не любила, когда Антон вот так встречал ее у института. Конечно, с одной стороны, это немного льстило: симпатичный блондин на шикарной машине в любое время в ее распоряжении — кто же откажется от такого? Но он так по-хозяйски, демонстративно обнимал и целовал ее на виду у всех! В принципе, сейчас все при встречах целовались, но Антон это делал подчеркнуто, всем сразу становилось понятно: у него есть какие-то права на Сашку.

Сейчас у нее было плохое настроение и ей хотелось досадить бедному Антону, она бы назло ему тихонько прошла мимо, пусть стоит тут зря, но этот его собеседник глаз не сводил с нее. Откуда он ее знал — Антон, что ли, их когда-то знакомил? Было неловко пройти, когда вот так, в упор, на тебя смотрят. Что-то в нем угадывалось знакомое, но Сашка никак не могла вспомнить, кто же это, и, пока подходила к ним, напряженно думала. И тут ее осенило — это же брат Антона, у него еще какое-то странное имя, автомобильное, Пежо, что ли, а нет, Рено!

Антон повернулся, увидел ее и просиял так, что Сашке стало стыдно своих намерений шмыгнуть мимо. Конечно, он тут же обнял ее и чмокнул в щеку. Ну, это еще куда ни шло, терпимо. А сама она тем временем глаз не сводила с его брата, чем-то он сейчас поразил ее.

Летом, на той даче, Саша не особенно разглядывала его, да тогда она вообще никого не видела, а уж мужчин и вовсе. Поскольку Антон с ней хотя бы разговаривал, а Рено нет, она на него толком и не смотрела. Сейчас он ей показался красавцем, таких парней в реальной жизни не бывает, только на картинке или в рекламе можно увидеть. Этот образец мужественности стоял перед ней и так же, как она, ошарашено смотрел на нее — он тоже был очень удивлен.

Рено запомнилось какое-то убогое, забитое существо, вечно в темном уголочке, с затравленным взглядом, а тут — интересная девушка! В первый момент, увидев ее в толпе, он не узнал Сашку, но невольно вернулся к ней глазами. Высокая, нос великоват, но глаза потрясающие, такой взгляд не забудешь.

— Невероятно! Неужели это и есть Саша?! Ты же была совершенно другой! Антон, ты, случаем, не подменил ее?

— Саша, а ты узнала Рено?

— Нет, я бы прошла мимо.

— Вот видишь, дарагой, тебя тоже не узнали, — Антон заговорил с кавказским акцентом.

Там, на даче, он тоже вот так дурачился со своим братом.

— Интересно, вы вроде бы братья, но ты — русский, а Рено — грузин… — спросила позже Саша.

— Да он такой же грузин, как и я. Его бабушка Софико наполовину грузинка, мать на четверть, а в нем грузинской крови — одна восьмая, какой он грузин?! Это мы просто так шутим… Хотя ради его бабушки даже я в детстве учил вместе с ним грузинский язык.

— Ну, поехали, там Клавдия Сергеевна уже занимается обедом, остынет — будет сердиться.

— Чтобы мама готовила сама, должно случиться что-то из ряда вон выходящее, например, приезд Рено, любимого сына. Теперь начнет мне весь вечер ставить его в пример. Представляешь, Саша, вот так было всегда. Вместе играем, но мама всегда найдет, за что похвалить Рено: «Видишь, Антон, Рено не испачкал свои ботинки, а ты?!» А что, я виноват, если постоянно куда-то проваливался!

— А я всегда его вытаскивал — то из лужи, то из проруби, а то он как-то сел в чан с винным суслом! Ты помнишь это?

— Конечно! Я слезал со шкафа, не помню, что я там делал, но пока я на нем сидел, кто-то придвинул чан с бродившим виноградом. Я же не видел, что он там стоит, слезал задом, чуть попятился, ну и сел в него! Скорее всего, Рено и придвинул этот чан. И этот предатель потом так хохотал, что дед услышал и выглянул, а я сижу в чане! Дед сначала вытащил меня, потом ремень из брюк и огрел по спине!

— Ну, во-первых, не по спине, а ниже, а во-вторых, и вовсе не стеганул — он только погрозил, а вытащил тебя я. Антошка все с перепугу перепутал и додумал!

Они оба так смеялись, что Сашка тоже не смогла удержаться от улыбки. Рено сидел сзади и она все время чувствовала на себе его взгляд.

— А где твоя собака? — повернулась она к нему.

— Бонифаций со мной, я с ним не расстаюсь. Бабушка не может его выгуливать. Приходится кого-то просить, нанимать, так что лучше с собой возить. Тем более что я сейчас надолго приехал.

— А я думала его звать Бонни…

— Это сокращенно от Бонифация.

У Антона они пообедали, и Антон с братом, споро убрав посуду со стола, стали ее мыть. Заметив Сашкин удивленный взгляд, Клавдия Сегеевна пояснила:

— Бабо Софико так их приучила: поели — сразу за собой надо убрать. Они и готовят вдвоем хорошо, Рено все умеет. Это я Антона тут избаловала, самой некогда да и его жалела. Питаемся полуфабрикатами, посуду складываем в посудомоечную машину…

— Как бабушка? Как ее нога? — спросила она у Рено.

— Уже лучше, ходит с костылем.

— А что с ней? — Сашка вспомнила его бабушку.

— Ногу сломала, измучилась, бедная, в таком возрасте кости плохо срастаются, но самое страшное уже позади.

Рено все поглядывал на Сашку и Антона. Он видел: младший брат по уши влюблен в эту девушку: ловит каждое ее слово, каждый взгляд. Раньше такого за ним не замечалось, хотя он и собирался жениться на Ире.

Рено и Антон с Клавдией Сергеевной продолжали разговаривать, предаваться воспоминаниям, чему-то смеяться, и Сашка ушла в кабинет — ей надо было заняться переводом. Антон немного помялся и пошел следом:

— Ну, что? Мучаешься?

— Так много задали…

— Давай я тебе покажу электронный словарь, сейчас сканером снимем текст и включим переводчик… — Антон показал ей, как все это делается.

Не очень-то переводчик помог, получалось что-то вроде «класть вода на лопата», а попавшееся слово «поезд», компьютер почему-то перевел как «длинный шлейф платья». В общем, Сашке работы хватило надолго.

— Ты видишь, что происходит? Вот так всегда следом за ней ходит, как привязанный. Он просто одержим этой девчонкой! Иру жалко, Антон говорит, что давно ее не видел… — рассказывала Клавдия Сергеевна, пока Антон помогал Саше.

— А почему вы так против Саши? Она такая интересная девушка, своеобразная, что-то в ней есть притягательное… Москва ее сильно изменила.

Клавдия Сергеевна подозрительно взглянула на него:

— Ну, ты-то не влюбись…

Она скоро ушла домой, и Сашка тоже засобиралась, Антон неловко попросил: «Останься!», — но она категорически отказалась, и братья вдвоем пошли ее провожать. По дороге уговорили девушку зайти в ночной клуб, и Сашка не устояла: да что, перевод-то готов.

Они забрели на Арбат и там выбрали кафе «Хард-рок». Прошли наверх, на третий этаж, сдать вещи в гардероб, а потом вернулись на второй. Спускаясь, Сашка разглядывала вывешенные по стенам лестничной шахты в стеклянных витринах вещи звезд — Мадонны, Оззи Осборна, Шер, еще чьи-то. Столики все были заняты, и они прошли к барной стойке, бармен подал им бокалы и попросил отодвинуться. Он освобождал стойку, на нее уже поднимались девчонки — официантки. Было так забавно смотреть, как они там танцуют, потом музыка увлекла Сашку, и, забыв об официантках, она сама стала танцевать вместе с ребятами. Иногда Антон или Рено приносили Сашке бокал воды или коктейля, но Сашка и без алкогольных напитков пьянела от оглушающей музыки, шума толпы. Она двигалась и двигалась, ребята все время были рядом.

Вдруг зазвучала музыка медленного танца, Рено тут же ее пригласил. Они танцевали, и Сашка в его объятиях все время пыталась скрыть дрожь, охватывающую от его прикосновений. Когда танец закончился, она почувствовала слабость и поторопилась сесть. Рено провожал ее к диванчику, как какую-то принцессу: он шел сзади и руками с двух сторон предохранял ее от толчков веселой толпы. Никто бы так не сумел проводить ее — ни Саня, ни Стас, ни даже Антон… Какой он… После этого танца Сашка старалась не смотреть на Рено и тем более не дотронуться случайно: она боялась, что со стороны будет видно, как он действует на нее…

Дома, уже лежа в постели, Сашка все вспоминала танец с Рено и то, как он ее провожал, и ей хотелось еще раз испытать те ощущения — непередаваемую смесь надежности и чувственности. Никогда руки Антона не приводили ее в такой трепет… 

53

Всю неделю Сашка усердно занималась, не хотела пропускать лекции, вечерами сидела над конспектами. Стас и Саня не могли вытащить ее погулять, они безуспешно уговаривали ее до тех пор, пока кому-то из них не пришла идея съездить на воскресенье в Петербург. Сашка радостно изумилась, неужели это возможно?! Побывать в Петербурге, здорово! Итак, они едут. Майку тоже позвали с собой, но она такие вопросы обсуждала с родителями. Вот и сейчас, она замялась, сказала, что ей надо позвонить и вряд ли она поедет… Сашка, как всегда в таких случаях, испытала какую-то горечь: ей не у кого было отпрашиваться. Мальчишки затеребили:

— Пошли сразу за билетами, пока не передумала.

— Куда? Сейчас уже десять, касса закрыта.

— Поедем на вокзал, там кассы до двенадцати точно работают, а может, и круглосуточно.

Сашке не хотелось никуда выходить, лучше всего было бы завалиться на кровать, но тут ведь все равно поспать не дадут, в общежитии в это время только начиналась жизнь. Она влезла в свои тяжелые бутсы.

— Ну и кто мне будет шнурки завязывать, долго мне так стоять? — спросила она.

Саня тут же кинулся было к ее ногам, но потом вдруг смутился и начал хохмить: так, не вставая, снизу, залаял на нее. Сашка испуганно шарахнулась, он — за ней с лаем, на четвереньках. Сашка так натурально пугалась, что все расхохотались. Она бросилась убегать, а Саня догонял и хватал зубами ее джинсы. Вышло так смешно, что все в комнате лежали от хохота. Сашка влезла в ботинках на стул, а Саня, устав бегать на четвереньках за ней, завязал ее шнурки.

— Стас, давай ее куртку.

Они вдвоем, как маленького ребенка, одели смеющуюся Сашку. От смеха она ослабла и не могла сопротивляться. Так и вышли. На улице она совсем проснулась и уже веселая и бодрая побежала с ними на вокзал. Билеты взяли в плацкартный вагон, места достались боковые: туда — два внизу, один наверху, а назад наоборот — два наверху, один внизу, но тоже боковые. На следующий день, абсолютно без всякого багажа, они отправились в путешествие.

У нужного вагона толпились несколько человек, проводница проверяла билеты. Сашка стояла у самого края платформы, Стас заботливо отодвинул ее:

— Не надо тут изображать Анну Каренину.

— Да у меня и не получится, масла с собой нет, нечего лить на рельсы…

— Толстой обошелся без масла, это Булгакову смазка потребовалась… — Стас говорил абсолютно серьезно, без улыбки, ждал, когда Сашка сама сообразит, что сморозила глупость.

— Вы о чем? — вмешался Саня.

— Да вот вспоминаем, куда Аннушка масло разлила…

— Вы трамвай спутали с поездом…

Еще не сев на свое место, Стас запел:

— Я не буду, я не буду целовать

Холодных рук.

В этой осени никто не виноват, не виноват.

Ты уехал, ты уехал в Петербург,

А приехал в Ленинград.

И когда закончил, ему дружно зааплодировали все пассажиры. Стас не был избалован, такого успеха он еще не знал, и потому воспользовался случаем и пел от души для благодарной публики все, что знал и не знал. В ответ от попутчиков они получили обширнейшую информацию: что где находится, что можно увидеть, где обязательно надо побывать, иначе визит в Петербург будет считаться недействительным.

Весь день бродили по Петербургу, заходили только пару раз в дешевые кафе перекусить и чуть-чуть посидеть, отдохнуть. Прошлись по Невскому, побывали в Эрмитаже и в Исаакиевском соборе, на Васильевском острове, в Кунсткамере и в Летнем саду. Зашли в недавно отреставрированный собор Спаса — на — крови, напомнивший Сашке Собор Василия Блаженного в Москве, а к вечеру, усталые, сели на речной трамвайчик и прокатились по каналам… День прошел просто изумительно, им было так весело втроем, люди с улыбками смотрели на веселящуюся молодежь.

В вагоне Сашка решила сразу завалиться спать, она устала не только ходить, но и смеяться, аж скулы сводило. Ребята еще сидели, разговаривали, а она влезла на верхнюю полку. Там отвернулась к стене, чтобы в глаза не бил свет от дежурной лампочки, всю ночь горящей у купе проводника, и тут же крепко-крепко заснула.

— Вот мы и встретились, Сашенька, — услышала вдруг за спиной голос Лидии.

Как она могла забыть о ней! Вся мгновенно покрывшись холодным потом от ужаса, поспешно проверяя свой «стаканчик» и готовясь дать отпор, Сашка резко повернулась к ней и… всем телом, плашмя, не успев даже протянуть руки, упала с верхней полки. Очнулась ото сна уже на полу. Разумеется, Лидии рядом не было. В первый миг девушка не почувствовала никакой боли. Несколько секунд она лежала не шевелясь, просыпаясь, освобождаясь от ночного кошмара, приходя в себя. Дальше все было похоже на дурной сон наяву. Из носа хлестала кровь, ребята кинулись к ней, подняли и положили на нижнюю полку. Вскочили соседние пассажиры, которые еще не спали, на шум прибежала проводница. Кровь из носа текла, не переставая. Все вокруг — и наволочка, и футболка, и полотенца уже были перепачканы кровью. Нос, по-видимому, был сломан, пульсирующая боль отдавалась в висках, болели и грудь, и колени, и шея, как будто она повредила шейный позвонок. Сашку вырвало, она явно получила сильное сотрясение мозга.

— Да сколько раз у меня алкаши летали на пол, ни у одного даже кровь из носа ни разу не потекла, никто не разбивался, а девчонка вся покалечилась! — переживала проводница.

К утру нос распух, глаза затекли, почти не открывались, белки были красными. Поезд прибыл в Москву, ребята помогли девушке выйти из вагона и, пока Саня поддерживал ее, Стас побежал ловить такси. Проводница сокрушенно покачивала головой, глядя на них из тамбура. Пассажиры, выходя из вагона, все как один, оглядывались на Сашку: теперь каждый расскажет дома о таком запоминающемся событии — о том, как у них в вагоне девушка упала с верхней полки и как она разбилась.