Открытие ведьм Харкнесс Дебора

– Мы не знаем, когда Диана и Мэтью вернутся к нам. – Он не сказал «вернутся ли», но это витало в воздухе. – Если кто-то из де Клермонов отправляется в долгое путешествие, в мои обязанности входит привести в порядок его дела. Диана, например, не оставила завещания.

– Да мне и завещать нечего… машины и той нет.

– Это не совсем так, верно, Мэтью?

– Дай-ка мне, – с неохотой сказал тот, и Хэмиш вручил ему толстую пачку листов. – Я составил это, когда последний раз ездил в Оксфорд.

– Еще до Ла-Пьера, – вспомнила я.

Мэтью кивнул:

– Это, можно сказать, наш брачный контракт. Согласно ему, к тебе переходит треть моего состояния – даже в том случае, если ты уйдешь от меня.

Он так решил еще до приезда домой, до того, как мы по вампирским обычаям заключили союз на всю жизнь.

– Я никогда тебя не оставлю, и твоего состояния мне не надо.

– Ты даже не знаешь, что сюда входит. – Мэтью пододвинул контракт ко мне.

Входило туда столько, что глаза разбегались. Ошеломительные денежные суммы, дом в центре Лондона, квартира в Париже, вилла в окрестностях Рима, Олд-Лодж, дом в Иерусалиме, недвижимость в других городах от Венеции до Севильи, самолеты, автомобили…

– У меня есть постоянная работа, и ничего такого мне не нужно. – Я отодвинула документ.

– Тем не менее это твое, – ворчливо заметил Мэтью.

Хэмиш сначала дал немного опомниться, а потом снова огорошил:

– Итак, вы единственная наследница Мэтью, а после смерти Сары вам отойдет ее дом – при условии, что Эмили сможет в нем жить. Как видите, вам есть чем распорядиться, и мне нужно знать как.

– Не хочу говорить об этом.

Воспоминания о Сату и Жюльет были еще свежи, смерть затаилась где-то совсем близко. Я встала, но Мэтью удержал меня за руку:

– Ты должна, mon coeur. Не надо обременять этим Сару и Маркуса.

Я опять села и задумалась, как поступить с баснословным богатством и ветхим фермерским домом.

– Я хочу поделить все поровну между нашими детьми. Это подразумевает всех детей Мэтью, вампирских и биологических, – тех, кого он создал сам, и тех, которые могут родиться у него от меня. Им же после Эмили достанется и дом Бишопов.

– Я обо всем позабочусь, – заверил Хэмиш.

Оставшиеся документы лежали в трех конвертах. Два из них были скреплены печатью Мэтью, третий обернут черной с серебром лентой. На ней висел черный восковой диск величиной с десертную тарелку – оттиск большой печати рыцарей Лазаря.

– Осталось распорядиться делами братства. Отец Мэтью основал орден Рыцарей Лазаря для защиты тех, кто сам себя защитить не может. Мало кто из созданий помнит о нас, но мы все еще существуем и продолжим существовать, даже когда Мэтью с нами не будет. Завтра Мэтью официально сложит с себя должность Великого магистра и передаст ее своему сыну Маркусу.

Хэмиш отдал Мэтью два конверта с его личной печатью, а третий, с большой, вручил Натаниэлю. Мириам вытаращила глаза.

– Как только Маркус примет на себя новые обязанности (что он сделает незамедлительно!), – сказал Хэмиш, сурово глядя на Маркуса, – он позвонит Натаниэлю, который дал согласие занять в нашей фирме пост одного из восьми местных магистров. Вскрыв печать на конверте со своим назначением, Натаниэль станет рыцарем Лазаря.

– Нельзя же принимать в братство все новых и новых даймонов! – ужаснулась Мириам. – Как, собственно, Натаниэль будет сражаться?

– А вот так… – Даймон пошевелил пальцами. – На компьютере. – Он свирепо взглянул на Софи и не менее свирепо добавил: – Я не позволю, чтобы мою жену или дочь постигла участь Дианы.

После общей ошеломленной паузы Хэмиш сел, переплел пальцы и сказал:

– Это еще не все. Мириам думает, что война будет, но я с ней не согласен. Война уже началась.

Теперь все смотрели только на Хэмиша. Он был прирожденным лидером – стоит ли удивляться, что его хотели выбрать в парламент и что Мэтью сделал его своим заместителем.

– Все присутствующие здесь понимают, почему стоит сражаться на этой войне. Причина в Диане и в тех преступлениях, на которые готова пойти Конгрегация, чтобы разгадать тайны унаследованной ею силы. Вторая причина – «Ашмол-782», который, попав в руки колдунов, будет утрачен для нас навсегда. Третья – наше общее убеждение, что любовь между созданиями различных рас запрещать нельзя.

Хэмиш обвел нас взглядом, проверяя, достаточно ли внимательно мы слушаем.

– Узнав о нашем конфликте – а это скоро произойдет, – люди поневоле вынуждены будут признать, что среди них живут даймоны, вампиры и колдуны. Именно тогда нам и придется собрать тайный круг, о котором говорила Софи. Нашей – круга и рыцарей Лазаря – задачей будет помочь людям разобраться в происходящем в атмосфере истерии и смятения. И свести смерти и разрушения к минимуму.

– Изабо ждет вас всех в Сет-Туре, – спокойно уведомил Мэтью. – Это, пожалуй, единственное место, куда не посмеют вторгнуться другие вампиры. Сара с Эмили попытаются сдержать колдунов. Возможно, тут поможет имя Бишопов. Софи с младенцем воспользуется защитой рыцарей Лазаря.

– Значит, разъедемся кто куда, – кивнула Сара, – и вновь соберемся у де Клермонов. Там и решим, что делать дальше, – решим сообща.

– С Маркусом во главе. – Мэтью поднял наполовину полный бокал. – За Маркуса, Натаниэля и Хэмиша. Долгих и честных лет.

– Давно я не слыхала этого тоста, – сказала Мириам.

Маркуса и Натаниэля порядком смутила оказанная им честь, утомленный Хэмиш принял ее как должное. Все трое, надо сказать, выглядели чересчур молодо, чтобы задумываться о долголетии.

Эм собрала на кухне грандиозный обед. Мы толклись в семейной, оттягивая момент прощания.

Первыми отправились Софи с Натаниэлем. Маркус погрузил их скудные пожитки в багажник своей синей машины. Пока он и Натаниэль совещались, сдвинув белокурые головы, Софи прощалась с Сарой и Эм. Меня изгнали в гостиную, чтобы избежать нечаянного физического контакта.

– Мы ведь не навсегда расстаемся, – сказала мне Софи из холла.

На перила лестницы упал солнечный луч, мой третий глаз раскрылся, и я увидела нас обеих – мы обнимались.

– Конечно нет, – подтвердила я.

Софи кивнула, будто и ей открылось нечто подобное.

– А я что говорю. Может быть, ребенок уже родится к твоему возвращению. Помни: ты ее крестная!

Мэтью и Мириам тем временем расставили вдоль подъездной дорожки приготовленные к празднику тыквы, и Сара мановением руки зажгла их. До сумерек было еще далеко, но зато Софи могла представить, как ее творения будут смотреться на Хеллоуин. Она захлопала в ладоши, сбежала с крыльца, обнялась поочередно с Мэтью и Мириам. Последнее объятие предназначалось Маркусу, бережно усадившему ее рядом с мужем.

– Спасибо за машину! – крикнула она, восхищенно трогая натуральное дерево приборной панели. – Натаниэль раньше быстро ездил, а теперь ползает, как старушка, – из-за ребенка.

– Вот и хорошо, – сказал Мэтью тоном заботливого папаши. – Позвоните, когда будете дома.

Мы помахали им вслед, Сара погасила тыквы, и все ушли в дом. Остались только мы с Мэтью.

– У меня все готово, Диана, – сказал, выйдя на крыльцо, Хэмиш.

Он ехал в Нью-Йорк, чтобы оттуда вылететь в Лондон.

Я подписала завещание в двух экземплярах, Сара и Эм засвидетельствовали. Хэмиш свернул один экземпляр, спрятал в металлический тубус, закрепил черные с серебром ленты на обоих концах, оттиснул на воске печать Мэтью. Проделав это, он учтиво простился с Мириам, а Эм и Сару поцеловал и пригласил остановиться у него на пути в Сет-Тур.

– Звоните, если что-то понадобится, – сказал он, напоследок сжав руку Сары. – Телефоны я вам оставил.

Дошла очередь и до меня. Хэмиш поцеловал меня в одну щеку, потом в другую.

– До свидания, Хэмиш. – Я поцеловала его в ответ. – Спасибо за все. Благодаря тебе Мэтью стал гораздо спокойнее.

– Это моя работа, – сказал он с наигранной веселостью и добавил, понизив голос: – Помнишь, что я тебе говорил? На помощь ты не сможешь позвать, даже если захочешь.

– Не захочу, – ответила я.

Мэтью ждал у черной машины, взятой Хэмишем напрокат. Мотор завелся, и вскоре уже красные огни исчезли вдали.

Расстроенный из-за отъезда гостей, дом шумно двигал мебель и стонал, когда мы переходили из комнаты в комнату.

– Мне будет их не хватать, – посетовала Эм, принимаясь готовить ужин.

Дом отозвался сочувственным вздохом.

Сара забрала у нее нож и скомандовала:

– Ну, марш! В Сет-Тур и обратно. Как вернешься, нарежешь салат.

После долгих споров мы выбрали для путешествия ту ночь, когда я нашла в библиотеке Мэтью «Происхождение видов».

Но перенести Мэтью в Сет-Тур оказалось гораздо трудней, чем я ожидала. Он держался за мою талию, поскольку руки у меня были заняты тремя необходимыми предметами – его ручкой и двумя книгами. А потом мы застряли.

Будто невидимые руки не давали мне шагнуть в Сет-Тур. Чем дальше в прошлое мы уходили, тем плотнее оплетали нити времени мою ногу, тем упорнее цеплялись за Мэтью.

В конце концов мы все же оказались в его кабинете. Здесь ничего не переменилось: в камине горел огонь, на столе стояла бутылка без этикетки.

Я бросила свою ношу на диван, вся дрожа от изнеможения.

– Что-то не так? – спросил Мэтью.

– Слишком много прошлых слились воедино – я никак не могла пробраться и боялась, что ты меня выпустишь.

– А я ничего такого и не заметил. Чуть дольше прежнего, но я думал, что так и надо, учитывая время и расстояние.

Мы выпили немного вина и обсудили, стоит ли спускаться. Желание увидеть Изабо с Мартой перевесило все прочие доводы, и я пошла в спальню переодеться. Мэтью помнил, что в тот вечер я была в синем свитере, который нам подходил идеально: высокий ворот скрывал бинт на шее.

Когда я спустилась, Мэтью с улыбкой сказал:

– Такая же красивая, как тогда. Даже еще красивее. – За этим, конечно, последовал поцелуй.

– Осторожно, – засмеялась я. – Ты тогда еще не решил, любишь меня или нет.

– Очень даже решил, только тебе пока не сказал. – Он снова меня поцеловал.

Обе женщины сидели там, где им полагалось, – Марта с детективом, Изабо с газетами. Разговор, возможно, получился не совсем тот же, но это большого значения не имело. Труднее всего мне пришлось, когда Мэтью танцевал с матерью. Он кружил ее с задумчивой грустью и на этот раз сгреб в объятия, когда танец закончился. Потом он пригласил меня. Я тихонько пожала ему руку, выражая сочувствие.

– Спасибо, – шепнул он мне на ухо и поцеловал меня в шею, чего в прошлый раз тоже не делал.

Вечер завершился, как и тогда: Мэтью объявил, что отведет меня спать. Мы пожелали Изабо и Марте спокойной ночи, зная, что прощаемся с ними надолго. Обратное путешествие прошло почти так же, но теперь я уже не паниковала, чувствуя сопротивление времени, и думала только о том, что должна помочь Эм. Салат я действительно успела нарезать.

За обедом Сара и Эм развлекали вампиров рассказами о моем детстве. Когда они выдохлись, Мэтью стал припоминать катастрофические сделки с недвижимостью, которые заключал Маркус в девятнадцатом веке, огромные инвестиции в сфере технологий, на которых тот погорел в двадцатом и его слабость к рыжеволосым красоткам.

– Вот почему ты мне сразу понравился. – Сара пригладила собственную рыжую шевелюру и подлила Маркусу виски.

Настало ясное утро тридцать первого октября. В наших лесах на Хеллоуин может и снег выпасть, но сегодняшняя погода ничего такого не предвещала. Маркус и Мэтью гуляли дольше обычного, я засиделась за чаем и кофе с Сарой и Эм.

Когда зазвонил телефон, мы все подскочили. Трубку взяла Сара, и по ее репликам мы поняли, что этого звонка она не ждала.

Поговорив, она вернулась в семейную (мы опять стали помещаться за маленьким столом) и сказала:

– Это Фэй. Они с Дженет сейчас у Хантеров. Совершают осенний вояж в своем автофургоне и зовут нас с собой – сначала в Аризону, потом в Сиэтл.

– Богиня зря времени не теряла, – с улыбкой заметила Эм (они с Сарой уже несколько дней обсуждали, как бы уехать из Мэдисона, не вызвав сплетен). – Прекрасно все вышло. Поедем с ними, а потом отправимся к Изабо.

Мы загрузили старенькую машину Сары едой и другим багажом. Когда в зеркале заднего вида отражались уже одни только пакеты и сумки, тетушки принялись отдавать распоряжения.

– Конфеты на кухонном столе, – разъясняла Эм. – Мой костюм висит на двери буфетной с той стороны – тебе будет как раз. Чулки не забудь, детям они очень нравятся.

– Не забуду, – пообещала я. – И шляпу тоже, хотя это просто смешно.

– Обязательно надень шляпу! – возмутилась Сара. – Это традиция. И камин перед уходом не забудь погасить. Табиту надо покормить ровно в четыре, иначе будет скандал.

– Ты же нам записку оставила – там все сказано, – напомнила я, похлопав Сару по плечу.

– Позвоните Хантерам, когда Мириам и Маркус уедут. Дайте нам знать, – попросила Эм.

– Держите. – Мэтью с ухмылкой вручил ей свой телефон. – Свяжитесь с Маркусом сами. Там, куда мы уйдем, нет приема.

– Ты уверен? – засомневалась Эм.

Мы все привыкли считать этот мобильник неотъемлемой частью Мэтью – странно было видеть телефон в руке у кого-то другого.

– Абсолютно. Я стер почти всю информацию, но оставил несколько номеров. Будет что-то нужно – звоните. Увидите что-то странное – тоже. Изабо или Хэмиш заберут вас отовсюду, где бы вы ни были.

– У них вертолеты есть, – шепотом пояснила я, взяв Эм под руку.

Зазвонил телефон Маркуса.

– Натаниэль, – сообщил он, посмотрев на дисплей, и вышел, как всегда делал его отец, – сам он раньше так не секретничал.

Мэтью с грустной улыбкой посмотрел сыну вслед.

Эти двое наживут себе кучу хлопот, но Маркусу хотя бы будет не так одиноко.

– Доехали благополучно, – сказал Маркус, вернувшись, и запустил себе руку в волосы, тоже совсем как Мэтью. – Давайте прощаться, а потом я позвоню Хэмишу.

Эм долго обнимала его, обливаясь слезами.

– Нам тоже позвони, – велела она. – Мы должны знать, что у вас с Мириам все в порядке.

– Будь осторожен. – Сара, зажмурившись, обняла его крепко-крепко. – И не сомневайся в себе.

После более сдержанного прощания с Мириам настал мой черед.

– Мы так гордимся тобой. – Эм, не переставая лить слезы, взяла в ладони мое лицо. – И родители бы тоже гордились. Берегите друг друга.

– Будем беречь, – заверила я, вытирая ее мокрые щеки.

– Слушайся своих наставников, кем бы они ни были, – поучала Сара, держа меня за руки. – Сначала выслушай, а уж потом говори «нет». От природы ты одарена больше всех известных мне колдунов – возможно, больше всех, что когда-либо жили на свете. Я рада, что это не пропадет втуне. Магия – такой же дар, как и любовь. Я вручаю тебе нечто бесценное, Мэтью, – смотри же не подведи.

– Не подведу, Сара.

Наспех поцеловавшись с нами, она помчалась к машине.

– Саре трудно даются прощания, – пояснила Эм. – Тебе, Маркус, мы позвоним завтра.

Она села рядом с Сарой, помахала нам, и автомобильчик, подскакивая на подъездной дорожке, повернул к городу.

Вампиры уже стояли в холле с дорожными сумками.

– Мы решили, что вам нужно немного побыть вдвоем, – сказала Мириам. – Ненавижу долгие проводы. Увидимся, когда вернетесь.

Она спустилась с крыльца, оставив поклажу Маркусу.

Мэтью, покачав головой, взял из столовой конверт и вручил его сыну.

– Никогда не рвался стать Великим магистром, – сказал тот.

– А я, по-твоему, рвался? Филипп взял с меня обещание, что братство не достанется Болдуину – пришлось сдержать слово. О том же я прошу и тебя.

– Хорошо, обещаю. Жаль, конечно, что ты уходишь.

– Прости меня, Маркус. – Сглотнув комок, я дотронулась до его холодной руки.

– За что? – искренне улыбнулся он. – За то, что отец с тобой счастлив?

– За то, что из-за меня оказался в таком положении.

– Если ты о войне, то она меня не пугает. Страшно брать на себя командование после Мэтью – вот в чем все дело. – Маркус взломал печать, и этот незначительный жест сделал его Великим магистром рыцарей Лазаря.

– Je suis a votre commande, seigneur, – склонил голову Мэтью.

Болдуин в аэропорту Ла-Гуардия произнес те же слова, но сейчас они звучали совсем по-другому, потому что были сказаны от чистого сердца.

– В таком случае приказываю тебе вернуться и снова возглавить рыцарей Лазаря, пока я все дело не запорол. Я не француз и уж точно не рыцарь.

– Французской крови в тебе не так уж и мало, притом ты единственный, кому я могу доверить эту работу. Не забывай про свой знаменитый американский шарм. Глядишь, тебе еще и понравится.

Маркус нажал кнопку «8» на своем телефоне.

– Готово. Да, спасибо, – сказал он, а потом повернулся к отцу. – Натаниэль вступил в должность. Оказывается, он здорово говорит по-французски.

Маркус ненадолго отошел, чтобы закончить разговор с даймоном, а потом вернулся.

Отец и сын посмотрели друг другу в глаза. Рукопожатие, хлопок по спине – ритуал, отработанный за многие сотни прощаний. Нежно поцеловав меня и пожелав всего доброго, Маркус ушел.

Я взяла Мэтью за руку.

Мы с ним остались одни.