Кожаные капюшоны Басов Николай

Глава 1

Лотар Желтоголовый, драконий оборотень, прозванный Миротворцем, посмотрел серьёзными серыми глазами на кипу бумаг, рукописей, отчётов, графиков и планов, которые лежали перед ним на огромном столе, и вздохнул. Ему не хотелось этим заниматься, но он был тут главным, самым главным, и все стремились узнать его мнение. Он поднял голову и оглядел людей, стоявших перед ним.

Джимескин, бывший банкир, а ныне казначей и хранитель Малой печати, который считал все расходы и утверждал сметы. Слава Кроссу, он взял на себя хотя бы препирательства с подрядчиками по поводу цен за камень, цемент, древесину, гвозди, канаты, рабочую силу и многое другое.

Перспектос, архитектор, — худой, подвижный человек, желчный и крикливый. Он появился как-то вместе с Шивеком и заявил, что мечтой всей его жизни было строительство целого города, а точнее — столицы нового, прекрасного и свободного государства, в котором умеют ценить искусства, в особенности архитектуру, знания и красоту. Он-то и стал строить город, который безо всяких на то причин, по мнению Лотара, стали величать Лотарией, а чуть позже придумали для него герб, кучу привилегий и всего прочего, в чём Лотар уже не очень разбирался.

Но самое удивительное — все окрестные князья и бароны, которым, казалось бы, следовало в первую очередь потребовать ответа у пришельцев, на каком основании они отхватили огромный кус прекрасной и чистой лесной земли и принялись строить свои заставы, деревни и даже столицу, — не предприняли никаких враждебных действий, а многие даже выразили удовлетворение таким соседством. Лотар даже оглянуться не успел, как к нему понаехало множество посольств, и он теперь чуть не половину своего времени должен был тратить на разрешение не только своих проблем, но и трудностей соседних княжеств и городов, чтобы, как говорил Шивилек, не упустить важнейшей информации.

Никакой особой информации Лотар из этих чисто человеческих дрязг всё равно не получал, но целиком перевалить всю дипломатию и внешнюю политику на бывшего адъюнкта философии, а ныне премьер-министра Лотарии — уже не столицы, а целого государства с немалыми доходами, невероятным числом новых людей и очень высоким авторитетом на континенте, — всё-таки не решался. Тем более что без Шивилека, строгого, почти всегда чем-то недовольного, ворчливого и нахмуренного, действительно бывало трудновато. Как-то Сухмет сказал, что плохое настроение премьера проистекает от дурного кровообращения и ему нужно пить что-нибудь с цикорием. Поэтому Лотар распорядился: как только мэтр Шивилек появляется в его кабинете, вручать ему кружку с крепчайшим отваром. По этой ли причине или по какой другой, но в кабинете премьер оттаивал и захаживал, даже когда и не был особенно нужен. Вот как, например, сейчас.

Тут же находился и инженер Вафраш — румяный, очень спокойный, уравновешенный, довольный жизнью, отец кучи разновозрастных ребятишек. Он взял на себя все проблемы по строительству оборонительных сооружений, прокладке водопровода, канализации, дорог, управлению всеми подрядчиками и множество других мелочей. Он очень нравился Лотару, и его-то Желтоголовый был согласен выслушивать всегда, когда инженеру это было нужно.

Лотар постепенно становился зрелым государственным мужем. Он достиг определённого уровня понимания жизни и людей, научился ценить по достоинству даже тех из них, кто, подобно Шивилеку или Джимескину, не радовал его при близком общении. И терпеливо следил за общим ходом вещей.

Город строится вокруг его некогда скромного домика, обнесённого частоколом, — так тому и быть. Стали переселяться “под его руку”, как говаривал Шивилек, люди, ищущие спокойствия, защиты и возможности честно работать, — пусть переселяются. Устроилась как-то вокруг его города некая страна — значит, пусть будет.

Эта способность со многим соглашаться поначалу испугала Сухмета, который решил, что Лотар стал-де перерождаться в пацифиста. Но потом, невзирая на протесты управленцев, Желтоголовый отправился на несколько очень серьёзных дел, за два месяца убрал из этого мира трёх весьма злобных демонов. И восточник успокоился.

Правда, Лотар подозревал, что Джимескин привёл Сухмету главный аргумент, чтобы старик случайно или намеренно не мешал в устройстве новой блистательной державы, — от всех их затей капиталец господина только прирастал, и в последние годы как никогда ощутимо.

Функции главнокомандующего исполнять оказалось некому, но армия как таковая Лотарии была и не нужна. Убедительнее всех кордонов на дорогах, застав на границах, рогаток на мостах её охраняла слава Непобедимого Желтоголового и всесокрушающее преимущество, которое в двух-трёх стычках продемонстрировали всему свету бойцы Белого Ордена. Его главой считался, конечно, сам Лотар, но всеми делами занимался Стак КамЛут, недавно получивший титул Командора Белого Ордена, — отменный боец и лучший после Желтоголового охотник на демонов, слава которого росла.

С этим Лотар тоже примирился легко, хотя каждый раз, когда кто-то из его орденцев решал, принимать или нет ему очередной заказ, он разузнавал все подробности и даже подстраховывал ребят, частенько отправляя с ними Сухмета.

Старик — вот кто был действительно незаменимым. Одно время ему так доставалось, что он даже предложил Лотару вызвать в помощь Илисара. Но Лотар лишь посоветовал ему потренироваться как следует и поднять энергетику до необходимого уровня, с чем Сухмет поневоле и согласился.

Немало дел досталось и на долю Рубоса. Он должен был мотаться, как челнок, между Мирамом, князем-соправителем которого являлся, и Лотарией. От полного истощения его спасло железное здоровье, быстро налаженная между двумя столицами прямая как стрела, очень хорошая мощёная дорога да относительно небольшое расстояние — за три дня хороший всадник вполне мог его одолеть. Со временем ему стало полегче: старшая дочь вышла замуж на Крамиса, капитана Мирамской стражи, и часть дел с полным на то основанием легла на плечи этого очень разумного и преданного юноши… Впрочем, уже не юноши — теперь Крамису было сорок с небольшим.

Лотар снова обвёл глазами присутствующих. В тёмном углу зашевелился Стак. Он не столько рассматривал оттуда чертежи, сколько пытался интуитивно постигнуть все представленные проекты, чтобы дать наилучший совет. Кажется, он принял решение.

— Ну, что скажешь? — спросил его Лотар. Стак, чем-то неуловимо похожий на молодого Рубоса, подошёл к столу. Уверенно вытащил третий лист снизу и расстелил его поверх остальных:

— Вот такой стадион будет лучшим для Белого Ордена и для остальных. Здесь, — он обвёл место в северо-западной стороне, где некогда был выгон, а теперь раскинулась большая мощёная площадь, — мы организуем тренировочный зал для орденцев. Тут, — показал место южнее детинца, — будет заниматься Фехтовальная академия. А посередине — казармы, стрельбище и конюшни. Мне кажется…

— Это неразумно! — горячо заговорил Перспектос. — Между академией и Орденом не такая великая разница, они отлично устроятся под одной крышей…

Но дальше Лотар уже не слушал его, он отвлёкся. Он вспомнил, как с первыми ребятами из Фехтовальной академии занимался в лесу, и странная печаль по ушедшим лучшим дням сжала его сердце. Но он взял себя в руки, тряхнул головой и сосредоточился на споре. Тем более что слово опять взял Стак:

— Хорошо, отвечаю на твой вопрос, Перс. Фехтовальная академия отличается от Ордена так же, как приходская школа отличается от монастыря. Ежегодно в академию приходит до полусотни ребят и девчушек, которые хотят научиться драться лучше, чем обычный человек. Через пару лет они уходят и становятся обычными людьми, только отчётливей понимают, что такое честь, и умеют защищать себя и своих родных. Всё. А Орден — всего сорок душ со мной вместе, и это бойцы, которые профессионально будут служить нашему городу и делу Учителя всю жизнь. В них вложена уйма сил, труда и денег, и я не дам тебе смешивать воедино всех людей, которые в этом городе носят мечи, потому что это разные люди и разные мечи. Понимаешь?

Лотар посмотрел на Стака. Его спокойный, ровный голос, убеждённость и ясность видения мира говорили об отменной школе и “руке” Сухмета. И ведь другие орденцы такие же.

Жаль, он в последнее время мало времени может уделять этим ребятам, но… Кто будет заниматься городом?

В который раз Лотар Желтоголовый подумал было, что нужно бросить это ставшее слишком шумным и людным место, удрать в лес, построить новый дом… Нет, там получится то же самое. К тому же, по восточной идеологии, к которой он, собственно, не принадлежит, но считает правильной, следует пройти свой путь, вот он и старается, идёт… Слушает спорящих.

— Нет, ты не понимаешь, Стак, — снова заговорил Перспектос. — Город — это не только фехтовальный клуб и не плац для разминки твоих меченосцев. Сейчас в городе живёт более десяти тысяч человек, мы знаем мировые столицы, которые начинали с меньшего, например Лондиний. Размеченного и подготовленного места пока нет. А ты оттяпываешь у меня территорию, на которой я могу выстроить прекрасные жилища…

— Ты можешь разметить новое место и строить в стороне что угодно. Жилища прекрасно расположатся и в стороне от замка, а Орден — нет.

— Но ведь вас не будет больше, чем сейчас. Ты сам неделю назад говорил, что мало кто выдерживает тренировки…

— Сколько бы нас ни было, тесноты строений для Ордена я не допущу. Тем более что тебе захотелось…

Внезапно холодная волна окатила Лотара с головы до ног. Он вскочил, автоматически поднял руку к правому плечу, где должен находиться Гвинед. Меча, конечно, не было, но по отрешённости и устойчивому вниманию, которые появились у него в сознании, Лотар понял: он готов.

Для чего? К чему? Что заставило его вскочить?

— Тихо, — прозвучали в его голове слова Сухмета, — не спеши, пока ещё можно не торопиться.

— Что это? — так же мысленно спросил Лотар восточника.

— Не знаю, как ты это почувствовал, я только что получил сигнал от своей тревожной системы: очень сильное демоническое существо пересекло границу нашего государства на западе-юго-западе. Это необычное существо, я даже не вводил данных о нём в свою систему распознавания.

— Кто это?

— Киноз, крылатый охотник на путников.

Лотар набрал побольше воздуха в лёгкие и провёл рукой по глазам, стирая застилавшую делена. Потом громко сказал, обращаясь по-прежнему к Сухмету:

— Нет, колокольчик предупредил об очень близкой опасности — где-то в пределах города, может быть, даже в пределах терема.

— Тогда это не магимат, — ответил Сухмет. — Хотя, если применена очень хорошая маскировочная магия… Не знаю, слишком много вариантов.

Лотар пожал плечами и оглядел всех собравшихся. Как бы он ни уважал достоинства каждого из них в отдельности и всех вместе, теперь они ему мешали. Все, кроме Стака.

— Я сожалею, господа. — Лотар вежливо, но твёрдо указал ладонью на дверь из зала. — Возникли непредвиденные обстоятельства.

Все, кроме Стака, поднялись и отправились к выходу, переговариваясь на ходу. Лотар тоже встал, подошёл к широкому окну. Теперь он отчётливо слышал это звяканье. Он прочертил взглядом невидимую линию по соседним крышам. Звяканье переросло в тихий звон, когда он посмотрел на юг, где почти уже построили здание ратуши. Он повернулся к Стаку:

— Не сочти за труд, принеси мою полётную перевязь и оружие. Я не хочу терять из виду…

Задняя дверь, ведущая в покои Лотара, распахнулась, оттуда появился Сухмет. Он тащил ворох ремней, щитков и Гвинед с Акифом — оба Лотарова меча. Всё приспособленное для той формы тела, которую Желтоголовый давно стал считать наилучшей для полёта.

— Это моя привилегия, господин мой, я её никому не собираюсь уступать.

— Никто не спорит, — ответил Лотар, скидывая слишком тесную куртку.

Мышцы на груди уже наливались силой, руки перетекали в плавные формы крыльев. Лотар поморщился. Даже за четверть века практики он так и не сумел привыкнуть к боли, которая появляется при трансмутациях. А жаль, вот было бы здорово одолеть эту напасть, научиться блокировать болевые центры, когда приступы достигают пика!

Лотар подхватил перевязи, пристроил на себе. Сухмет уже увязывал щитки. Как всегда, в самый раз — не туго и не слишком слабо. И как он умудряется?

— Вот он, — вдруг произнёс Стак.

Лотар шагнул к окну. Прямо над крышей ратуши, почти вровень с их окном, парила странная, полупрозрачная даже для магического зрения фигура. Сухмет тоже впился в неё глазами.

— Крылатый человек. Это не демон, хотя и магимат, конечно. Только ему крылья вместо рук выращивали с самого детства. Поэтому мои сигнальные системы и не сработали. Не удивлюсь, если это даже эрк…

Лотар был готов. Он отодвинул подоконник с частью стены, которые давным-давно были сделаны убирающимися для удобства странного хозяина этого дома. Посмотрел на Сухмета, чуть прищурившись, — и восточнику показалось, что обычно мягкие глаза его господина вдруг блеснули огнём боевой ярости.

— Нужно выяснить: кто он такой, откуда?.. И чего ради заявился в мой город?

Глава 2

Город сверху выглядел чистеньким, ухоженным, словно на планах Перспектоса. Не было видно ни грязи, ни строительного мусора, ни беспорядка… Аккуратные дома, площади, терема, оборонительные башни и стены, речная пристань со складами и неизменными крановыми устройствами, десяток плашкоутов, на которых по этой. части реки возили грузы, широкий дугообразный мост, остатки давнего частокола и очень ровные даже возле самой реки улицы.

В Заречье, где только что свели лес и открылась похожая на лысину поверхность, шло строительство храма Кроссу, главному покровителю страны, чьим именем Лотар и хотел назвать город. Но Кросс оказался не очень понятным для этих мест божеством, вот пройдёт немного времени, решил Лотар, придёт жизнь в норму, тогда люди поймут, что зря отказались от этого названия…

Он усмехнулся, поймав себя на том, что всё время говорит “город”, а не Лотария. Лотар почему-то не мог называть это скопление домов и людей, с их жизнями, надеждами, судьбами, своим именем. Это казалось несправедливым.

Некоторые строители задрали головы, приставив ладони козырьком ко лбу, чтобы глаза не слепило яркое июльское солнце. Лотар сообразил, в чём дело, и попытался быстро, как только мог, накинуть на себя мантию невидимости. Это колдовство он отработал до совершенства и исполнял почти механически, однако сегодня провозился довольно долго, и его заметили.

Люди уже попривыкли к своему князю, и всё чаще даже не поворачивались, когда он представал перед ними то крылатым, то просто трансмутированным монстром. Скорее всего, они примирились с этим, сообразив, что необычные качества их государя обещают им дополнительную безопасность.

Сложнее было с детьми. Лотар так и не отвык тренироваться на лесных полянках, и ребятишки затевали настоящую охоту на него, стараясь поймать во время тренировок с мутированными частями тела и коснуться хоть краешка перепончатого крыла или выращенных на ногах роговых, как у богомола, лезвий для секущих ударов.

Но сейчас ни строители, ни их жёны, ни тем более привыкшие к нему дети, которых с каждым месяцем в городе становилось всё больше, не заботили Лотара. Плохо было то, что он вспугнул эрка.

Летающий человек понял, что его преследуют, и сорвался с края высокого амбара, где сидел, разглядывая терем Лотара. Его крылья, в отличие от крыльев Желтоголового, были устроены как у птицы — с перьями и длинными, красивыми, гибкими закрылками. Эти закрылки позволяли ему развить ошеломительную скорость. Как Желтоголовый ни старался, ему оставалось только измерять взглядом увеличивающееся между ними с каждым взмахом крыльев незнакомца расстояние да скрипеть зубами от досады.

Преимущество противника было так велико, что Лотар отказался от преследования уже через десяток миль, а попытался только набросить на эрка сеть магического слежения. Сделать это тоже оказалось непросто. Сеть, которая до сих пор позволяла ему выслеживать зверя, птицу, человека, растения и даже читать иные мысли или эмоции, соскальзывала с пернатого, как с утки скатывается вода во время редкого дождичка. В который раз Лотар пожалел, что не уделял занятиям практической магией должного времени. Но жалей не жалей, а сейчас Лотару оставалось только повторять и повторять свои попытки с упорством воина.

Эрк окончательно исчез из поля слежения через два часа. Теперь Лотар вообще ничего не чувствовал впереди, только пустоту. Понятно, почему магические сторожевые устройства Сухмета, расставленные по всему периметру Лотарова княжества, не отреагировали на эрка. Поистине удивительно только, как вовремя сработали колокольчики, хотя их сигнал и прозвучал слабо. К тому же Лотар не мог припомнить, чтобы сигнал об опасности в первый раз прозвучал, когда противник подкрался так близко.

Лотар сбавил темп и снова осмотрелся на пределе своих магических способностей. Похоже, что пернатый эрк, почувствовав, что оторвался от преследования, рванул в другую сторону. Было бы вполне логично убегать не туда, где раскинул лагерь, а в противоположном направлении. Кроме того, Лотар ничего не знал об умении эрков воевать. Судя по всему, он был не очень лихим воякой, но их могло оказаться много. С таким умением маскироваться они могли размазаться под любым большим деревом, используя его естественную ауру как маскировочную сеть, и напасть абсолютно неожиданно. А с этими крыльями…

В который раз Лотар подумал, что нужно придумать и отработать что-нибудь по-настоящему эффективное для боя в воздухе. Однажды ему удалось выйти из очень трудной ситуации, потому что он вырастил себе из груди третью руку, но отращивание новых костей оказалось делом мучительным, к тому же новая рука действовала совсем не так хорошо, как природные конечности, и пришлось от этой идеи отказаться. Хотя, может, и зря. Если как следует привыкнуть…

Лес под ним стал густым, тёмным и на удивление высоким. Под этими деревьями могли скрываться любые неожиданности. Лотар прошёлся над небольшой полянкой, образованной вокруг широкого ручья, и подумал, что нужно бы сюда прийти после завершения всех этих неприятностей. Хотелось разведать, что тут и как. Кажется, он никогда тут не был… Он во многих местах не бывал, хотя эти земли теперь находились под его управлением. Так что бродить и разведывать ему теперь предстояло немало.

Он набрал высоту и полетел на юго-запад — примерно в том направлении, откуда Сухмет получил ещё один сигнал. Раз ничего не вышло с эрком, хоть второй сигнал надо проверить. Не зря же махать крыльями в такую даль. Он ещё раз осмотрелся.

Место было безлюдным. Лишь несколько тропок, по которым даже крупной лошади было трудно пройти — настолько плотно росли тут кусты и деревья, — пробивались через этот лес. Впереди уже показались светлые скалы, начало Клевинских гор — естественная граница его владений.

Он поднялся очень высоко, так высоко, что стал даже замерзать, несмотря на энергичные махи крыльями, которые в разреженном воздухе стали замедленными и требовали больше сил. Зато воздух тут был прозрачным и чистым, слегка похожим по вкусу на воду из лесного ручья.

Чуть в стороне он заметил дымок от костров. До него было миль двадцать. Далеко, пожалуй, это не то, что он ищет. Это могла быть одна из тех деревень, где он ещё не успел побывать. Люди действительно очень быстро перебирались в границы Лотаровых владений. Да, дымок был деловитым, скорее всего, из кухонного очага…

В окрестных скалах в изобилии водилась живность — кабаны, косули, даже очень редкие горные олени, о которых на южном побережье мечтают как о величайшем охотничьем трофее. “Нужно будет посоветоваться с Рубосом и не очень заселять это место, иначе они все уйдут, и будет жалко”, — решил Лотар. А место в самом деле превосходное.

Вот только произойти здесь могло всё что угодно… Откуда тревога? Лотар даже круг в воздухе прочертил, стараясь сориентироваться. Так и есть. Что-то, чего он сразу не заметил, потому что его заслоняла недавняя смерть какого-то зверя… Лотар скользнул вниз. Теперь высота только мешала; притяжение неба, как это называлось в одной книге, слишком отвлекало магические силы, чтобы сразу разобраться в происходящем.

Тихо, почти крадучись, он пролетел ещё миль пять. И вдруг оказался перед огромной скалой — настоящим каменным столбом высотой чуть не в триста футов. Он возвышался над небольшой речушкой с невысокими и редкими деревцами по берегам. В основном это были дикие вишни. “Вот бы попасть сюда в пору их цветения”, — подумал. Лотар. Вдоль берега вела удачно проложенная тропинка.

Странно, кто мог её тут проложить? Лотар проследил её дальше на юг и понял, что она вела через один из самых удобных и безопасных перевалов, отделяющих его владения от Задорского нагорья. А за нагорьем находилась центральная часть мира, где сходились все четыре континента, куда вели все дороги, даже морские, потому что до моря оттуда было недалеко. Итак, на взгляд нормального человека, всё было тихо…

Но поблизости будоражил запах крови и смерти, и всеми своими магическими чувствами Лотар не находил тут спокойствия. Что-то ещё помимо убийства привлекло его внимание. Лотар думал об этом, планируя к плоской, как стол, верхушке скалы.

Он опустился на острые камни, неловко ударив крылом по кусту горного бересклета. Его листья протестующе зашумели, Лотар попытался успокоить куст, вытянул к нему крылья и…

Существо сидело на соседнем, чуть более низком пике скалы, едва ли в трёхстах футах от того места, где опустился Лотар. Так что видно его было отлично.

Это был чудовищный зверь, немного напоминающий человека, — с короткими, сильными ногами, мускулистыми руками, плоской, поросшей рыжей шерстью головой и тупой мордой. Его голая кожа отливала влажным блеском. Когда он заворочался, Лотар увидел за его спиной мощные, кожистые, раза в три больше Лотаровых крылья, которые росли из лопаток.

Чудовище подняло одну руку с куском сочащегося кровью мяса, оторванного от крупа только что убитой лани. Пальцев на руках было четыре, их украшали острые, как лезвия восточных мечей, когти. Довольно заурчав, зверь запихнул мясо в пасть и потянулся за следующим куском.

Киноз, летающий демон, охотник на путников, быстрый и неутомимый. Лотар как-то видел рисунок в одной восточной книге и хорошо запомнил выразительное изображение. Ошибиться он не мог. И Сухмет, скорее всего, именно от Киноза получил тот странный сигнал.

Но что делал Киноз так далеко на западе, за кем он последовал сюда? И почему ему пришлось охотиться за ланью и жрать её сырой? Ведь Кинозы, как объясняла та книга, практически не приспособлены для самостоятельной жизни. Деспоты на востоке держат их во дворцах, обслуживают их специально обученные слуги, а об их избалованности рассказывают сказки. Что же заставило это чудище примириться с неудобствами и оказаться в такой глуши?

Вдруг тихий перестук камешков послышался снизу. Прячась за кустом, Желтоголовый перегнулся через край скалы и глубоко внизу под собой между деревьями увидел человека. Он тащил небольшую тележку на колёсиках, которая бодро подпрыгивала на неровностях дороги. На спине человека весело болталась фойская косичка, а в его ауре было что-то удивительно знакомое. Лотар быстро спрятался за край скалы, ему хотелось подумать, прежде чем действовать. Но на обдумывание не было времени.

Чудовищный Киноз взревел, отшвырнул остатки недоеденной лани, вскочил на ноги, развернул крылья… Лотар ещё раз поразился их размаху и силе — с такими крыльями Киноз мог путешествовать на немыслимые расстояния.

А потом охотник на путников вытянул вперёд отлично приспособленные для убийства руки и шагнул к краю. Человек закружился на месте, оценивая опасность, увидел Киноза и выхватил странно изогнутый фойский меч, но он показался жалким веером против такого противника. И тогда Лотар понял, что, если он не вмешается, жизнь путника оборвётся прямо на этом месте, и очень скоро.

Он вытащил Гвинед и постарался быстро уменьшить длину крыльев до минимума, чтобы только не падать камнем вниз, но всё-таки иметь возможность наносить удары.

Глава 3

Пока Киноз плотоядно рассматривал свою жертву, Лотар осторожно коснулся его горячей, злобной ауры. Определённо это был демон. Но демон особого склада. Он хотел не только убивать, он хотел властвовать над людьми, хотел, чтобы они ему служили. И что самое отвратительное, он считал, что так и должно быть — по праву сильного, жестокого и не приспособленного жить без помощи.

Но это было сейчас не самым главным. Важнее было то, что Лотар вдруг нашёл точку уязвимости на теле чудовища — сзади, в основании черепа. Совсем небольшая точка, не больше монетки. Она на удивление напоминала тот провал в мускулах, который есть на загривке быков, куда опытные мясники наносят небрежный, но смертельный удар лёгкого стилета.

Тогда Лотар выставил на левом ножном щитке острый шип, который использовал очень редко, и зафиксировал его, чтобы он не болтался и не поранил его собственные ноги. Это оружие могло скоро пригодиться.

Киноз взревел и ударил себя в грудь мощными кулаками. Громкое эхо прокатилось по долине речушки, грудь отозвалась не хуже иного барабана.

К чести человека внизу, он не испугался, а стал что-то быстро выпутывать из складок своего огромного фойского халата. Но в его движениях всё же была заметна паника. И тогда Лотар решился. Более удобного момента могло и не представиться.

Едва Киноз только вознамерился спикировать на жертву, как Лотар разбежался и понёсся на своего противника, яростно набирая скорость, чтобы демоническое существо не успело подготовиться к неожиданной атаке.

Киноз поднял голову и повернул её, а Лотар уже двумя ногами, выброшенными вперёд, ударил его по отвратительной морде и шее. Удар в шею, впрочем, оказался неудачным: нога скользнула и врезалась в грудь чудовища. Лотару показалось, что он врезался в скалу, — настолько мощным и сильным оказался торс Киноза… А вот от удара в морду голова чудища дёрнулась назад, он коротко проревел, из носа его показалась тёмная нечеловеческая кровь.

Потом чудище соскользнуло вниз, но ненадолго. Полагая, вероятно, что новый противник весьма опасен, он снова поднялся на скалу, медленно взмахивая крыльями. Киноз был очень силён, к тому же привык пренебрегать любым противником. Это Лотар и решил использовать, если уж не удалось сразу нанести ему чувствительных ран.

Киноз что-то проревел. В его голосе Лотару почудилась человеческая речь, но он не стал задумываться, на каком языке могло говорить чудовище. Он просто перехватил Гвинед левой рукой и взмахнул, разогревая кисть и плечо.

Крыло так замедляло движения, что оставалось только надеяться на чудо. Или на явную ошибку Киноза. Но на это надежда была невелика.

А потому Желтоголовый просто шагнул вперёд и нанёс удар, потом ещё. Киноз отшатнулся назад, сохраняя дистанцию недосягаемости. Лотар оттолкнулся от скалы, опёрся о воздух правым крылом, пролетел ярдов пять, взмахнул левым.

Киноз всё ещё раздумывал. Он смотрел на противника внизу “Если он просто удерёт, — решил Лотар, — я его догнать не успею. А изменять крылья для погони, оставаясь не подготовленным для боя, очень опасно”.

Очень осторожно, почти незаметно, Желтоголовый коснулся правой рукой небольшого мешочка на спине и повернулся боком к противнику. Теперь в ней блестело полдюжины небольших сурикенов — таких, которые можно метать практически одним движением кисти. Он выпустил их веером в Киноза, которому давно не случалось видеть такое оружие.

Два сурикена впились в грудь чудовища, один пробил крыло за спиной и засел яркой блёсткой в кости, а три ушли куда-то в сторону. Но Лотар и не надеялся, что все попадут в цель.

Киноз взревел и бросился вперёд, его ярость взяла верх над осторожностью. Это было очень хорошо.

Лотар встретил его тремя ударами меча. Гвинед сухо звякнул о череп чудовища и рассёк кожу, воткнувшись в плечо, а второй раз он задел, кажется, выставленную вперёд руку. И всё-таки сила ударов была недостаточной, чтобы остановить атаку.

Лотар и оглянуться не успел, как руки Киноза сжали его грудь и одну руку… К сожалению, левую, где находился Гвинед. Потом демон напрягся…

У Желтоголового потемнело в глазах. Он попытался выскользнуть вниз — но куда там! Это было так же невозможно, как выбраться из-под камнепада. Тогда он попробовал достать демона локтём правой, но это тоже не особенно получалось, потому что крыло не дотягивалось до важных центров противника, а молотить в эту броню мускулов на боку и слабеть от ударов было и вовсе бессмысленно.

Тогда Лотар попытался двинуть Киноза головой, но голова его достала только до груди, и они как-то так закрутились в воздухе, что сильного удара по-прежнему не получалось. Киноз держал обмякшего Лотара в воздухе без малейшего труда. Сам Желтоголовый даже и не пытался махать крыльями, но земля ближе не становились. Они, пожалуй, даже поднимались.

Вдруг снизу послышались хлопки, и Киноз с воем, в котором смешалась боль и разочарование, отпустил Лотара. Он провернулся на месте так, что Желтоголовый отлетел от него футов на двадцать.

Путник стоял, выставив странным образом довольно длинный стержень с большим жёлтым набалдашником на конце, и прицеливался в Киноза. Потом его посох дёрнулся, раздался хлопок, и на крыле охотника на путников расцвела вспышка света, брызнули капельки крови.

Ещё две неглубокие, но широкие раны Лотар заметил на спине монстра. Вероятно, они были очень болезненными, потому что жёлтая штука в руках фоя вырывала из мускулов здоровые куски размером с Лотаров кулак. Даже для такого мощного зверя, как Киноз, это, должно быть, серьёзная травма.

Тогда Лотар бросился вперёд, чтобы добить противника. Но его Гвинед так и не дошёл до цели. Сзади звякнула тетива, и Желтоголовый с отвращением почувствовал тупой удар в правое плечо, чуть ниже дельтовидной мышцы. Он скосил глаза. Это была арбалетная стрела. Он повернулся в воздухе, почти как Киноз.

Эрк стоял на вершине той скалы, откуда Лотар атаковал Киноза, и целился в Желтоголового из маленького разборного арбалетика. От стрелы, которая лежала на тетиве, исходила густая маслянистая вонь отравленной магии.

“Если такую же отравленную стрелу он воткнул мне в спину, у меня в запасе считанные секунды”, — решил Лотар и бросился вперёд.

Тетива сухо звякнула, Лотар ушёл от стрелы, отравленной до такой степени, что она оставляла в воздухе жёлтый, рассыпающийся искрами след. Взмахнул Гвинедом, чтобы рассечь противника боковым ударом, который при выращенных крыльях получался у него чуть лучше, чем прямые удары, но…

Киноз буквально снял Лотара в атаке. Сила и скорость, с которыми он двигался в воздухе, просто поражала. Желтоголовый попытался развернуться, чтобы долбануть ногой, но и этого не получилось. Киноз перехватил вдобавок ещё и его левую ногу и немного развернулся, стараясь не попасть под очередной выстрел эрка.

Тот всё понял и стал торопливо натягивать тетиву. “Похоже, времени у меня ещё меньше, чем я предполагал”, — решил Лотар. Он стиснул зубы, собираясь с силами, и ударил Киноза ногой с шипастым щитком по махательным мышцам. Потом ещё и ещё раз.

Глаза монстра остекленели, зрачки дрогнули. Боль, должно быть, была оглушающей. Тогда он ударил Лотара сложенной левой рукой, выставив все свои чудовищные, длиной в пять — семь дюймов когти вперёд наподобие секущего кастета.

Лотару удалось встретить этот удар щитком на левом предплечье, а потом он почти сразу подтянулся к Кинозу, на миг ощутив его отвратительное, гнилостное дыхание, и ударил ногой с шипом через плечо в затылок. Он и сам не думал, что сумеет так бить. И это его, похоже, спасло. Потому что следующая стрела просвистела в дюйме от его головы.

Эрк яростно взревел, соскочил со скалы и ринулся к нему Лотар всей своей незащищённой спиной чувствовал это приближение, понимая, что следующий выстрел будет уже в упор. Попытался освободить руку с Гвинедом, взмахнул…

Снова раздался хлопок снизу, эрк вскрикнул от боли. Лотар подивился меткости и хладнокровию человека внизу. По его предположениям, тот уже должен был без оглядки улепётывать, забыв и про Лотара, и про своих врагов. Но парень сделал правильный выбор, и за это Лотар решил сказать ему спасибо… Как-нибудь потом.

А пока он боднул головной пластиной Киноза в лоб и почти сразу ударил его шипастым щитком в основание черепа, стараясь попасть в обнаруженную точку уязвимости. Это дало результат. Киноз ослабел. Он выпустил Лотара и поскорее отпрянул назад, чтобы не попасть под его меч. Лотар повернулся на месте, как юла.

Эрк находился на расстоянии двух саженей, не больше. Его арбалет был уже готов к выстрелу… Скоба ушла вниз, тетива сорвалась с крючка, стрела заскользила вперёд… А маленькие, как у карлика, кисти, выращенные на локтевом сгибе его мощных пернатых крыльев, уже дёрнулись от отдачи тугой арбалетной тетивы…

Лотар заскрипел зубами от напряжения, подняв скорость восприятия и движений до предела, и выставил вперёд меч, повёрнутый плоскостью. В последний момент Гвинед защитил его: остриё стрелы, сочащееся ядом и смертью, ударившись о светлую сталь, раскололось, и стрела ушла вверх.

А Гвинед, дрогнув от этого щелчка, описал, как Лотар и примерялся, плавную кривую над их головами и с хрустом, от которого даже у Желтоголового пробежал холодок по спине, разрубил пернатого человека от плеча до живота.

Тело эрка ещё даже не заскользило вниз, а Лотар уже атаковал Киноза. Теперь демон, похоже, без затей собрался убить фоя и удрать. С Лотаром ему драться не хотелось. Он пикировал, как ястреб на цыплёнка, загородив крыльями всё, что творилось внизу.

Лотар сложил крылья и, выставив ноги вперёд, как уже раз проделал сегодня, тоже ринулся вниз. Это был очень опасный манёвр. Стоит промахнуться — и он просто разобьётся о скалы, но иначе никак не успеть.

Он успел. Его удар ногами между крыльев чудовища, похоже, спас фою жизнь. Тот выскользнул из-под Киноза весь исполосованный когтями, но живой. Зато Киноз теперь потерял своё преимущество. Он оказался внизу, не мог схватить Лотара… и боялся. Эта глыба мяса, костей и магии теперь боялась Лотара.

А Желтоголовый, отбив фоя, не торопился. Он сделал обманное движение влево, вправо, потом отбил лёгкий выпад крыльев Киноза и ударил Гвинедом напрямую. Он не думал, что это удастся, да практически и не удалось, но Киноз, и без того почти прижатый к земле, совсем опустился на какой-то камень. Крылья теперь не помогали, а мешали ему. К тому же сбоку раздался хлопок, и Киноз снова взревел — пятно жёлтого огня и капли крови на миг появились на бедре чудовища.

“Наверное, эта штука всё-таки не смертельна, — решил Лотар. — Вон сколько выстрелов он выдержал”.

Желтоголовый подождал, пока Киноз попробует взлететь, набирая высоту. И демон попробовал. Он вытянул крылья горизонтально, поджал руки, чтобы не мешали, прыгнул вверх…

Лотар снова сложил крылья. Теперь он не мог промахнуться — ведь каким бы великолепным летуном эта тварь ни была, а первые мгновения она совершенно беззащитна, как птенец в гнезде. Удар Гвинедом прозвучал так странно, словно большая корова сорвала толстый мясистый стебель. Кровь брызнула фонтаном.

Киноз, впрочем, был ещё жив. Он повернулся, отбросил Лотара ударом могучего кулака и всё-таки попытался набрать высоту. Но Лотар уже снова сложился для атаки, взмахнув изо всех сил крыльями, втайне молясь, чтобы фой не вздумал сейчас стрелять. Он оказался чуть выше и чуть позади поднимающегося Киноза, как раз над его затылком… И коротко ударил давно зажатым в правой Акифом.

Киноз не издал ни звука. Он рухнул вниз на камни и траву, как спелый колос под серпом. Он был мёртв. А Лотар, шипя от боли, потому что весь бок, в который вошла стрела эрка, уже горел как в огне, опустился, проверил свои клинки и оглянулся.

На миг ему показалось, что мир плывёт у него перед глазами, потому что прямо на него с вежливой улыбкой, за которой таилось огромное напряжение, шёл — кто бы мог подумать! — Джа Ди, Главный досмотрщик великой армии Поднебесной империи, советник Дракона, то есть императора Чан Джан-фо.

“Так вот за кого я бился”, — подумал Лотар. Больше он ничего подумать не успел. Он упал на траву, тщетно надеясь трансмутировать крылья в руки, чтобы встретить ещё и этого противника.

Глава 4

Потолок то появлялся перед самым лицом, то вдруг оказывался на неизмеримой высоте. Потом вернулись звуки, и Лотар услышал рядом тяжёлые вздохи, осторожные шаркающие шаги.

Потом вернулась жизнь. Он почувствовал запах пыли, запах застоявшегося воздуха и собственный запах, тошнотворный из-за несмытых комьев слизи, остающихся на коже после мутации. Но он снова был Лотаром. Кости уже срослись, если и были сломаны…

Нет, это не сломанные кости. Он всё вспомнил. Отравленная магия — жёлтые искры, рассыпающиеся после стрелы эрка, дымящийся след в воздухе…

Он поднялся на локте и огляделся. Рядом, конечно, крутился Сухмет. Он бросился к кровати, как наседка, вытянув вперёд руки:

— Лежи, господин мой, вставать ещё не рекомендуется.

— Кем не рекомендуется? Сухмет не понял:

— Что?

— Мне нужно помыться и, конечно, выпить воды. Побольше, я…

Голова снова закружилась, но Лотар привычно поборол это ощущение. Поднял голову к восточнику и мило ему улыбнулся. Было в его улыбке что-то такое, на что старик ответил уже совершенно страдальческой гримасой. Но выполнять просьбу он бросился со всех ног.

Спустя четверть часа, когда Лотар нежился в мыльне в совершенно обжигающей, размягчающей, обновляющей, как новое рождение, воде, Сухмет, довольный происходящими на его глазах переменами, расхаживал рядом и рассказывал:

— Представь себе, этот Ди сумел довольно ловко устроить из своей тележки что-то вроде перевозных носилок, уложил тебя на них и повёз к нам. Но перед этим он, конечно, совсем неплохо для немага вытащил стрелу, промыл рану и обезболил довольно странными, но вполне действенными снадобьями. Вообще он действовал толково… Ты хочешь что-то спросить?

Лотар разлепил ставшие ватными от жара и удовольствия губы:

— Странно, почему он не добил меня? Или хотя бы не бросил там, чтобы магия эрка сделала своё дело? Ведь некогда он уже пытался… Незаметно, чтобы мы за прошедшие восемь лет стали большими друзьями, чем прежде.

— Наверное, стали, господин мой, ведь направлялся он именно к тебе. Вернее, он говорит, что теперь прибыл по назначению.

Лотар сделал титаническое усилие, чтобы не потерять нить разговора:

— А ты почувствовал, что со мной произошло?

— Я выслал следом за тобой отряд орденцев сразу же, едва ты вылетел за этим эрком. Я знал, что там окажется ещё один. Ведь мои устройства показали что-то ещё в другом месте. К сожалению, они прибыли к месту драки, когда всё кончилось и Ди вполне мирно катил тебя на тележке в Лотарию.

— Что ему тут нужно? Он объяснился как-нибудь?

— Нет, говорит, что разговаривать будет только с тобой. Мы оставили его в покое, он весь день бродит по городу, разговаривает с людьми о строительстве, совершенствуется в языке.

— Весь день? Сколько же я…

— Ты пролежал, господин мой, весь вчерашний день и добрую треть этого. Что ни говори, а помощь тебе была оказана поздновато, яд уже попал в кровь, только так я могу объяснить столь долгий срок выздоровления.

— Да, открытие за открытием. — Лотар подумал, что самым интересным из них, конечно, будет сам фой. — Как тебе Главный досмотрщик великой армии Поднебесной?

Сухмет сделал круглые глаза, подчёркивая то, что собирался сказать:

Бывший Главный досмотрщик Ди лишился своего прежнего титула, иначе не путешествовал бы в таком виде.

Он дружелюбный, очень толковый и весьма любознательный субъект. Он вызывал бы настороженность, но он спас тебя, поэтому я не знаю, что с ним делать.

— Спас? Ты уверен?

— Абсолютно. Если бы он не позаботился о тебе, к тому моменту, когда разъезд со Стаком во главе нашёл тебя, ты был бы мёртв, господин мой, как это ни печально.

Лотар покачал головой:

— Странно, я дрался с самыми живучими демонами мира и остался жив. А какая-то слабенькая стрелка из крохотного, едва ли не самодельного самострела… Предметный урок на недоучёт опасности.

Сухмет строго взглянул на Лотара из-под тонких восточных бровей.

— Ну, если бы ты не бился с этим чудовищем, ты бы не пропустил этот выстрел, и у эрка не было бы ни единого шанса подранить тебя.

Лотар стал намыливаться, Сухмет, увидев его ещё не скоординированные попытки, принялся помогать.

— Скажи, Киноз — это название породы, обозначение ранга? Что это такое?

— Название клана или, если угодно, первое, неличное имя. У них именно второе имя считается личным, но оно секретное. Зная его, ты получаешь огромную власть над этим демоном и можешь даже использовать его в своих интересах, хотя я и не способен объяснить эту зависимость. В истории известны два случая: Киноз Бошихарт и Киноз Вопсадулитвар вынуждены были подчиниться людям. Правда, кончилось это плохо. После смерти господина они забирали с собой душу смертного, чтобы отомстить. У не очень ловких магов такое часто случается. Потому-то наша профессия и выродится когда-нибудь.

— Не совсем понимаю…

— В магии высокие уровни достигаются после трёх-четырёх перерождений, то есть на четвёртый срок жизни. А искушение покорить демона очень сильно. Неопытные дурачки, едва научившиеся колдовать, поддаются, в результате демоны их уносят и перерождений больше не бывает.

Сухмет улыбнулся, подтаскивая таз со свежей, уже прохладной водой.

— А эрк?

— Эрки просто люди, изменённые люди. Кстати, твоего эрка я приказал сунуть в ледник, на случай, если ты захочешь на него взглянуть.

Лотар кивнул:

— Наверняка захочу.

Вымывшись, прихватив кружку чаю, заваренного Сухметом из местных трав, Лотар отправился в ледниковый погреб. По дороге к ним присоединился Стак. Лицо его было непроницаемым, но в сознании Желтоголовый отчётливо прочитал смятение, вызванное внезапной угрозой смерти Учителя.

Лотар даже захотел его подбодрить, но потом решил, что мастеру класса Стака полагается уже уметь справляться с собой, так что пусть думает сам.

В погребе было холодновато и темно. Но слабенькая свечка, не ярче тоненькой лучины, которую принёс с собой Сухмет, была, конечно, излишней. Лотар и без того всё видел отлично. Но Сухмет просто опасался, что отравленное сознание Желтоголового ещё не до конца восстановилось и свет ему всё-таки необходим.

Лотар присел перед эрком, лежащим на холодном каменном полу, и сказал Сухмету:

— Погаси свою свечу, тут ледник всё-таки.

Старик тут же загасил огонёк, довольный, что его опасения не оправдались.

Лотар отфокусировал глаза. Старик был отчасти прав, после этого яда его зрение ещё оставалось не таким, как обычно, ускользали подробности. Кроме того, всё выглядело очень плоским.

Эрк был худощавый, не тяжелее сотни фунтов. Лотара совершенно шокировало, что эрк оказался, по всей видимости, женщиной. Только вот грудь у неё была очень слабой, всё ушло в махательные мускулы.

Теперь Желтоголовый разглядел на её теле то, что удивило его ещё там, на скале, во время боя. Прямо из главной, передней кости был выращен отросток недлинного предплечья, который кончался очень мощной кистью с длинными крупными пальцами. Хотя такими руками многое сделать было нельзя, они всё-таки позволяли стрелять из самострела даже на лету, хотя, конечно, и неточно, потому что махательные движения, что ни говори, сбивали прицел. При желании эти кисти можно было прижимать к передней части крыльев, прятать под жестковатые перья, и они совсем не мешали летать.

Лотару понравилась идея иметь разветвлённые руки, вот только для него — специалиста по рукопашному, а не стрелковому бою — такой способ мало подходил.

К тому же, прощупывая хрупкий костяк под тонкой кожей, покрытой перьями, Лотар понял, что он устроен нежёстко. Кости эрка были не зафиксированы, как у птиц. Вероятно, это тоже помогало работать такими вот ручками, но для него такой вариант не годился.

— А что такое эрк? Тоже первое имя? — обратился он к Сухмету.

Голос его глухо отозвался под тяжёлыми сводами. Он поймал себя на том, что продолжает прежний разговор, словно и не прерывал. Но Сухмет, разумеется, понял:

— Нет, это обозначение вида, породы, название существа.

— Их выращивают специально? Зачем?

— Ну, я знаю только одно их применение. Сорок эрков служат птице Сроф, которую ты уже встречал в Ашмилоне. Ну, тому существу, с пронзительным голосом… Как теперь выяснилось, некоторые из них служат и Кинозам.

Лотар нашёл след от попадания из странного посоха фоя, провёл пальцем по страшной рваной ране, оставленной его оружием. Потом встал, поклонился трупу, сложив пальцы перед собой, прочитал краткую молитву по душе погибшего врага.

Конечно, у эрка могло и вовсе не оказаться души или она была настолько маленькой, настолько слабой, что и не сопоставить с человеческой. Но и в самом Лотаре было что-то, что вызывало сомнения. Если во всём сомневаться, то можно научиться и богов не чувствовать. И какая же тогда надежда останется живущим?

Желтоголовый осмотрелся:

— А Киноз? Почему вы не захватили труп Киноза?

— По словам Ди, Киноз через четверть часа вдруг ожил и, страшно ругаясь по-фойски, улетел в восточном направлении.

— Не может быть! — удивился Лотар. — Я его определённо прикончил… Впрочем, теперь я ни в чём не уверен.

— Ты прикончил его, господин мой, но Кинозы очень живучи. В том, что он ожил и умчался зализывать раны, нет ничего удивительного. Поэтому, в частности, о них так мало известно.

— Но он вернётся? — полуутвердительно спросил Стак.

— Ему, скорее всего, заплатили, — ответил Сухмет. — За голову Ди. И он непременно вернётся.