Устранитель зла Басов Николай

Глава 1

Лотар Желтоголовый, драконий оборотень, прозванный Устранителем Зла, осмотрел гимнастическую площадку Ордена серыми печальными глазами. Эта печаль была заметна всем, кто его знал, хотя никто не догадывался о её причине. Невероятным образом Лотару удавалось спрятать эту причину даже от Сухмета.

На большой площадке, разделённой на три сектора — с песком, мелкими острыми камешками и чистыми каменными плитами, работали и новые, и уже опытные орденцы. Их было теперь менее двух десятков. После разгрома Ордена, учинённого цахорами, Лотар ещё больше повысил требования к новым бойцам, и приток вступающих в Орден сократился до двух-трёх в год. Это не шло ни в какое сравнение с прежними временами, когда число орденцев дошло до сорока с небольшим человек.

В центре площадки стоял крытый павильон с наборным деревянным полом. Тут работали в зимнее время, хотя всё реже и реже. Лотар как-то высказался, что ребятам следует согреваться движением, и его идея постепенно находила всё больше последователей.

Желтоголовый очистил сознание, проделал дыхательную гимнастику, которая должна была сделать движение “ки” лёгким и мощным одновременно, а потом стал очень аккуратно разминать каждый мускул, сустав, каждую связочку тела. Если бы он был машиной, то, вероятно, вытащил бы на свет, прочистил, смазал и вставил на место каждый винтик.

Разминка длилась часа три. Потом Лотар перешёл к сложным упражнениям, которые по темпу и скорости мало отличались от настоящего боя. К тому времени его тело уже играло, как огромный оркестр. На взгляд со стороны казалось, что ни один приём не был для него чересчур сложным. Ему удавалось всё.

Но сам он был не всегда доволен, пару раз останавливался и начинал свои головоломные трюки сначала, только с ещё большим ожесточением и сосредоточенностью.

Провернув десяток очень тяжёлых боевых кат, Лотар перекусил, поскольку время близилось ко второму завтраку, и начал работу с мечом. Три или четыре раза он повторил одну и ту же сложнейшую связку приёмов, которую придумал года два назад, а потом принялся пристраивать к ней ещё более сложные движения. Стак, а с ним и недавно ставшие магистрами Ордена Мало, Бородул и Опристак только головой качали, глядя на его работу.

К обеду Лотар перешёл на совершенно новый вид оружия, которое уже давно осваивал и находил всё больше и больше приёмов. Длинная кованая цепочка с кошкой особого рода на конце. Эта кошка вполне умещалась в рукаве широкой куртки, но после броска раскрывалась и могла оплести противника в талии или в ногах или зафиксировать руку и сделать почти беспомощным, если цепочку не удавалось сбросить. Именно сбросить, потому что обрубить её никто не мог. Помимо этого, она была вполне удобным метательным оружием, поскольку имела острый трёхгранный шип впереди. А при правильном применении на небольших дистанциях это устройство вполне заменяло лёгкий кистень, блокироваться от которого было бесполезно.

Лотар учился работать цепочкой сначала левой рукой в комбинации с мечом, потом правой в комбинации с вакизаши, потом двумя руками, когда цепочка становилась гибким подвижным щитом, не пропускающим ни одного удара, зато захватывающим любое оружие, кроме самого тяжёлого, вроде чекана, что позволяло тут же переводить защитные действия в атакующие. Когда он начал пробовать эти комбинации на деревянном манекене, орденцы только головами качали — то, что творил их Учитель, казалось невероятным. Он создавал технику боя, какой она могла быть только у демонов. Человеческого разумения на неё просто не хватало.

Работа с цепочкой и кошкой длилась до обеда. Лотар уже устал. Он всё чаще подходил к ведру с водой, прикладываясь к серебряному черпачку, прикованному к ведру цепочкой, и уже не выкладывался на каждом приёме, как будто от этого зависела жизнь всех его друзей.

Внезапно дверь раскрылась, и на стадион вышел Рубос — один из трёх неорденцев, которому разрешалось входить сюда в любое время дня и ночи. Он что-то знал, потому что источал такую ауру таинственности, что даже Стак, который очень любил мирамца, неодобрительно посмотрел в его сторону.

Потом в окне второго этажа детинца, где находился совещательный зал Лотара, мелькнуло лицо Джа Ди. Фой тут же спрятался за занавеску, но его внезапный интерес к тренировке не укрылся от внимания Желтоголового.

Наконец дверь снова открылась, и в додзе с поклоном вошёл Сухмет, стараясь, чтобы его не замечали. Впрочем, не заметить его было невозможно: он, по своему обыкновению, был разодет в тканную золотом парчу, сверкал самоцветами, богато украшавшими пояс, а в руках держал посох Гурама, который иной раз блеском мог затмить эти самоцветы и всё навешенное на восточника золото.

Тут Лотар приостановился. Он смерил взглядом зрителей и усмехнулся.

Рубос, увидев Сухмета, как бы невзначай подошёл к нему и, стараясь не шевелить губами, прошептал:

— И вот так каждый день все пять лет, которые прошли после победы над цахорами?

— Ну, не совсем, Рубос, — тоже очень тихо ответил Сухмет. — Всё-таки три или четыре раза он принимал заказы на сражение с самыми отпетыми демонами, но и в поездках работал, словно решил убить себя этими тренировками.

— А что демоны? Каково им пришлось? Сухмет улыбнулся сухими, по-стариковски сморщенными губами.

— Он расправился с ними так, что мы этого даже не поняли. Сейчас главную опасность для него представляет он сам, а не какие-то злодеи с магическими способностями.

Рубос, забыв о конспирации, с интересом посмотрел на Лотара в упор.

— Знаешь, Сухмет, я стою тут уже треть часа и могу честно тебе сказать: я не понимаю, что и как он делает. Это подготовка для боя какого-то невероятного уровня. Словно он решил свергать богов.

— Не один ты его не понимаешь. Эти ребята, — Сухмет кивнул подбородком на Стака и остальных, — тоже не понимают, а они смотрят на него все эти пять лет, начиная с момента, когда он только принялся это выдумывать. А каждый из них подготовлен так, что, не задумываясь, принял бы на себя удар небольшой армии и, не исключено, вышел бы победителем.

У Рубоса удивлённо дрогнули брови.

— Даже так? А откуда он вообще черпает идеи для такой работы? Всё-таки, что ни говори, техника боя ограничена человеческими возможностями и потому давно известна. А то, что он делает, это что-то… — Рубос смешался, потом всё-таки закончил: — что-то даже зловещее.

Сухмет кивнул:

— Ты правильно заметил. И орденцев это смущает. Они считают, что мастерство Учителя уже не совсем человеческое. Когда его спросили об этом, он сказал, что учится у Камазоха. Просто вызывает в памяти всё, что видел пять лет назад, и отрабатывает действия и контрдействия, и проигрывает те, прежние бои. Неделю назад Лотар мельком подумал, что способен биться уже с двумя цахорами одновременно. Но он хочет отшлифовать технику боя против четырёх Капюшонов… Ну, как если бы они снова появились.

— Я понимаю. — Рубос выглядел не столько озадаченным, сколько испуганным. — А разве это возможно? Помнить движения противника, с которым бился пять лет назад?

— Я научил его паре магических приёмов, восстанавливающих память, и он как-то признался, что теперь может вспомнить даже движения своих детских лет.

Рубос вздохнул, рассеянно провёл рукой по лбу, словно прогонял неприятные мысли:

— Интересно тут у вас, очень интересно. А в вольном спаринге кто-нибудь решился проверить его технику? Сухмет опять улыбнулся:

— Он отказывается. Говорит, очень важно, чтобы была привычка работать в полную силу, на убой, а значит, орденцы для проверки не подходят.

— Ну, а демоны? Может, подобрать ему кого-то потруднее?

Сухмет посмотрел на Рубоса с некоторым сомнением:

— Я же говорил тебе, что четыре раза он сражался с демонами из породы таких, к кому мы ещё лет десять назад не знали, как подступиться.

Молчание длилось довольно долго. Лишь резкие вздохи орденцев прокатывались над площадкой, да звон стали, да стук шестов, да крики на выдохе во время самых сложных приёмов.

— И что? — спросил наконец Рубос. Сухмет вздохнул:

— Если демоны и насажали ему синяков перед тем, как он их кончил, то я их не лечил.

— Так хорош?

— Хорош — это слово уже не про моего господина, а про Стака, например, или про Мало. Про него нужно говорить как-то иначе.

— Как?

Сухмет опять вздохнул, но уже потому, что, похоже, вопрос, который задал Рубос, он и сам себе не раз задавал.

— Не знаю.

Они посмотрели на Лотара. Тот уже просто размазывался в воздухе — глаза уже не могли уловить его как привычный человеческий силуэт.

— Невероятная скорость, — невольно произнёс Рубос. Сухмет махнул рукой:

— Нет, он уже подустал. Уже, так сказать, не гонит. Рубос только руками развёл:

— А сегодня-то что будет?

— То-то и оно, что Стак — тоже боец с норовом. Да и остальные считают, что их мастерство чего-то стоит. И решили напасть на Учителя. В половину силы, вернее.., — Сухмет подумал и рассеянно дёрнул себя за золотой ошейник, — как получится, конечно.

— И что это даст?

— Когда-то, перед тем как цахоры напали на Лотарию, все орденцы разом завалили Учителя, и он признал себя побеждённым. Они хотят сделать это ещё раз.

— Но тогда их было сорок, а сейчас?..

Он принялся пересчитывать глазами фигуры орденцев.

— Они считают, что эти шестнадцать человек сильнее тех сорока. И опять же хотят подождать, когда он выдохнется.

— А он ничего не знает?

У Сухмета вдруг лопнуло терпение.

— Слушай, тебе же Стак всё это уже растолковал? Потому ты тут и оказался. Чего же ещё? Рубос смущённо отступил на шаг:

— Это у меня нервное. Сухмет успокоился:

— Вот и я нервничаю. Но держись, иначе он почувствует…

Договорить старик не успел, Стак вдруг резко, на одном вздохе что-то проорал на весь зал, и орденцы с тем оружием, которое было у каждого в руках, бросились на Лотара. Его сразу заслонили от зрителей трое орденцев. Они слышали только вопли, удары, хрипы и тяжёлый стук падающих на плиты тел.

Сухмет, уже не скрываясь, посмотрел на окно второго этажа, которое выбрал для наблюдения Ди. Даже с расстояния, что их разделяло, Сухмет без труда увидел выражение изумления и беспомощности на лице фоя. Ди тоже не очень понимал, что происходит в центре схватки.

И вдруг всё разом кончилось. Трое орденцев сжимали сломанные ноги, двое пытались самостоятельно вправить вывихнутые или же сломанные руки. Ещё семеро лежали без чувств. Трое находились в полном сознании, но, распластав руки по плитам, признали, что были условно убиты, а Стак, прижатый к полу ногой Лотара, хрипел, пытаясь освободиться от душащей цепочки с кошкой на конце. Тренировочный меч драконьего оборотня лежал в десятке шагов в стороне, но на исход боя, он, кажется, влияния не оказал.

Сухмет бросился вперёд, подняв руки:

— Господин мой, это была лишь проверка! Лотар расслабился, опустил руку с цепочкой, которую мерно стягивал, не давая Стаку дышать.

— Я понимаю, что это не попытка переворота. Шутка не получилась. Уж очень велики были травмы и потери орденцев. Да и Сухмет испугался не на шутку.

Даже Рубос, который давно уже не пытался лезть в дела Ордена, считаясь с их выучкой и со своим возрастом, покачал головой и пробасил:

— Ну, Лотар, так всё-таки нельзя. Мне случалось даже на настоящем поле боя с настоящими врагами обходиться мягче.

Лотар увидел его, кивнул. Его лицо, некогда улыбчивое, оставалось теперь по-восточному расслабленным, спокойным и даже слегка хмурым.

— Привет. Ты когда приехал?

— Да пару часов назад.

— И сразу сюда?

— Мне Стак сказал, что готовится что-то интересное, ну я и решил посмотреть… Но такого я не ожидал.

Лотар посмотрел на ребят, вокруг которых суетились Сухмет, Ди и трое их учеников.

— Да, я как-то не очень удачно работал. — Он поднял голову к небу, вытер пот с подбородка и добавил: — Зато теперь никакие цахоры не захватят нас врасплох и не перебьют моих учеников. Потому что и я и они всегда готовы. Понимаешь?

Рубос кивнул, подошёл к Лотару, улыбнулся и похлопал его по плечу. В этом жесте было не меньше опаски, чем дружелюбия. Он не решился обнять старого друга, потому что так и не понял до конца, что тут случилось несколько минут назад. И как Лотару удалось — усталому, по словам Сухмета, — за считанные минуты просто и без затей выключить полтора десятка лучших бойцов континента, если не всего цивилизованного мира.

Лотар всё понял. Он уронил цепочку с кошкой, помог Стаку подняться, самолично проверил, нет ли у того сдвига позвонков, и объяснил:

— Я не всегда мог остановиться вовремя. Стак низко поклонился:

— Я был чрезмерно самонадеян, Учитель. Прошу извинить меня или наказать за глупость.

— Наказания не будет, Стак. Вы все бойцы, а бойцам необходимо качество, которое ты неправильно назвал самонадеянностью. Я называю это уверенностью в своём мастерстве, и без него вы бы немногого стоили. Вот только я… Не всегда мог остановиться.

Он взглянул на хмурого и расстроенного Сухмета, который тоже подошёл к ним.

— Трое плохи, остальные через пару недель смогут начать тренироваться.

Лотар вздохнул и посмотрел на солнце:

— Кажется, пора обедать. Сухмет, попроси у всех извинения. Это в самом деле была дурная затея, мне следовало сразу сдаться. — Он начал стягивать куртку, направляясь к небольшому искусственному водопадику, устроенному у дальней стены стадиона. — Пока я буду приводить себя в порядок, накройте стол и ждите меня. Я расскажу вам об одной своей затее.

Глава 2

За столом Лотар просто сидел, думал о чём-то, и по взглядам, которые бросал в его сторону Сухмет, даже последнему ученику академии было ясно, что доступ к мыслям Учителя закрыт.

Это открытие так расстроило Рубоса, что он бросил вилку и стал с раздражением смотреть на тихого, умиротворённого и спокойного Лотара, который сидел рядом с ним в торце не очень длинного стола.

Наконец Лотар вышел из своей задумчивости, оглянулся на Рубоса, взял восточные палочки и поковырялся в рисе.

— У тебя, кажется, нет аппетита? — спросил он. Рубос, привыкший долго не раздумывать перед тем, как высказаться, буркнул:

— Тут не было бы аппетита и у Шува. Лотар мягко улыбнулся:

— Как он, кстати?

— Шлёт тебе привет.

— Хорошо. — Лотар помолчал. — Хорошо, что такие люди шлют мне привет именно сейчас.

— А сейчас какое-то особенное время, господин мой? — подал голос Сухмет.

Лотар отправил в рот десяток рисинок и принялся усиленно жевать. От негодования Рубос только глаза поднял вверх и покачал головой.

— Не особенно, — ответил Лотар, с довольным видом промокнув губы, словно сжевал баранью ногу. — Просто я готов признать одну вещь. — Он подумал, почертил палочками на столе перед собой. — Я готов признать, что достиг в своём мастерстве потолка и выше, вероятно, уже не поднимусь никогда, сколько бы ни тренировался.

— Ну, того, что я видел сегодня, вполне достаточно любому человеку, — запальчиво прогудел Рубос.

— Всё зависит от задачи, — ответил Лотар. Сухмет от волнения положил себе на тарелку солёные овощи поверх рыбы, вываренной в сладком вине. Лотар хмыкнул, увидев такой гарнир, и продолжил:

— Задача моя довольно сложная.

— Ну-ну? — подбодрил его Стак, которому из-за травмы шеи и горла ещё трудно было говорить.

— Я хочу убить Нахаба, — сказал Лотар и снова, взяв палочки, поковырялся в своей тарелке, чтобы не смотреть на собеседников за столом.

Рубос уронил на стол мясной нож, который вертел в пальцах, Сухмет обмяк на своём стуле, как будто разом лишился сил, а Стак привстал, кресло его подалось назад и со страшным грохотом упало на пол.

— Так я и думал, — отчётливо произнёс Сухмет. — Именно это я и подозревал с самого начала.

Лотар мельком посмотрел на сотрапезников. Особенно ему не понравилась Мало. Она была одной из немногих, кто уцелел в драке, признав свою условную смерть после трёх тычков: в висок, в межключичную ямку и в печень. Сейчас она сидела серая, как невыбеленное льняное полотно.

— Мы потеряем тебя, — сказала она наконец. Лотар усмехнулся:

— Мы можем потерять кого угодно и когда угодно. Таковы наши судьбы.

— Только не тебя! — попросила Мало, но, осознав, что её словам не придают никакого значения, поднялась, поклонилась и быстро ушла.

Рубос проводил её взглядом, полным сострадания.

— Она права, мы потеряем тебя.

— Главное — не смерть, — ответил Лотар. — Главное — достижение цели.

— А твоя цель какова — наиболее эффективно покончить с собой?

— Я давно думал, как устранить из этого мира архидемона. — Желтоголовый слабо усмехнулся. — Думал-то давно, да вот никак не мог признать, что пора действовать. Надеялся подработать то приём, то связку, то отшлифовать какую-нибудь комбинацию… Сегодня мне стало ясно: я готов. — Он повернулся к Стаку, который снова сел на своё место. — Вы помогли мне в этом.

— Если бы я знал… — Стак беспомощно развёл руками.

— Нет, нет, всё правильно. Вы оказали мне серьёзную услугу.

— Подождите! — закричал Сухмет и поднял руку вверх. — Это не просто трудно, это невозможно. Понимаешь, господин, это невозможно!

— Почему? — Лотар спокойно повернулся к старику. Тот не стал сразу отвечать. И тогда Желтоголовый продолжил: — Он устроил нападение на Западный континент, который медленно, но верно — не без моей помощи, могу признать — освобождался от засилья его слуг. Мы разрушили его планы и даже устранили Жалына. Тогда он послал цахоров. Они истребили большую часть моих учеников, и мы победили такой ценой, которая и сейчас заставляет меня…

Он опустил голову.

— Это понятно, — сказал Рубос. — Мы всё это знаем.

— Он враг мне и моему делу, — сказал Лотар, справившись с собой. — Мы — враги, и что может быть естественнее, чем выяснение отношений между врагами в прямом поединке? — Ему никто не ответил. — Вот почему я подготовился и намерен отправиться туда, где он находится. И если Кроссу будет угодно, я убью его. Пришла пора ему умереть.

— Это невозможно, — твёрдо сказал Сухмет. Теперь он справился с волнением и стал так же холоден и рассудочен, как Лотар.

В уголках глаз Лотара появились крохотные морщинки.

— Ну хоть признай, что это очень трудно.

— Невозможно, — вдруг отчеканил Ди. — Дело в том, что Нахаб не живёт на одном месте, и ты не можешь к нему отправиться, Учитель. Он живёт в замке, который перелетает с места на место каждую полночь. И следующее место его появления не может предсказать даже Яйцо Несбывшегося.

Лотар повёл подбородком влево:

— А если я просто вызову его на бой?

— Тоже нет, господин мой. В мире столько претендентов на его место… Если бы они имели привычку принимать каждый вызов, то архидемоны менялись бы раз в неделю. Ты представь себе тех, кем он повелевает, представь его слуг, и тебе всё станет ясно.

Сухмет был убедителен, как никогда.

— Хорошо. Тогда нужно идти в этот его летающий замок…

— Неужели ты не понимаешь, что это тоже защита от претендентов? И притом самая эффективная. — Он нервно постучал пальцами по столу, дёрнул за золотой ошейник раба, который, если говорить честно, давно носил не по праву, а в память о своём первом господине — легендарном Харисмусе.

— Погоди. Как я понимаю, архидемон управляет или пытается, по крайней мере, управлять всем миром зла. Он должен получать информацию, чтобы отдавать приказы…

— Чтобы выслушивать доклады, нет необходимости принимать гонцов. Он может принимать их, используя дальнослушание, или, что вернее, у него есть коммуникационные машины, которые накапливают в его замке всю информацию, а он выуживает оттуда всё, что ему нужно, принимает решения и ведёт дела, — веско сказал Ди.

Лотар внимательно посмотрел на него:

— Чтобы принимать доклады, да ещё с помощью дальнослушания, летящий замок — не выход. Ты просто не сможешь каждый день сообщать даже жизненно важную информацию, если меняются условия связи, меняется место. Для надёжной связи нужны стационарные, раз и навсегда отработанные каналы. Кроме того, я думаю, он не обходится рассеянной сетью своих соглядатаев и исполнителей. Должны быть ещё и гонцы, дублирующие наиболее сложные послания, должны быть склады и магазины, куда свозят материальные средства его власти, нужны лаборатории, где проводят магические эксперименты, и нужны тюрьмы, где обрабатывают непокорных… Я некоторое время был администратором и могу сказать, что это непросто. Если учесть масштабы его деятельности, мало города, подобного Лотарии. Но главное всё-таки — информация, сведения, доклады, архивы и самая рутинная канцелярщина. Полагаю, для этого должно быть постоянное место, и оно у него есть. Иначе слишком велика возможность ошибок и сбоев.

Фой чуть растерянно посмотрел на своего учителя — Сухмета. Старый восточник вздохнул и вмешался:

— Ты прав, рассеянной сетью с меняющимися каналами он не обходится. Нужна канцелярия, и такое место действительно есть. По одной довольно старой легенде, в центре мира существует замок, где последние семьсот — восемьсот лет сидит некогда очень сильный серый волшебник Хифероа. Он как раз был мастером по информационным и коммуникативным машинам, и именно они получают, накапливают, обрабатывают, а потом уже пересылают обработанную информацию дальше, на приёмники замка Нахаба.

— В центре мира? — переспросил Рубос. — Это там, где сходятся четыре континента и вздымаются горы, на которых не тают снега?

Сухмет по-фойски кивнул:

— Именно там. — Он подумал, потом добавил: — По легенде, когда-то Нахаб был именно тем существом, которое построило эту крепость. Потом он решил сам править, сверг предыдущего архидемона и принял этот титул по праву сильнейшего. Но чтобы с ним не повторилась та же история, сделал свой новый замок летающим и недосягаемым.

— Но входы в этот замок существуют? — спросил Лотар. — Что-нибудь подобное транспортационным каналам, только гибким, чтобы они прорастали на каждое новое место, куда в полночь переносится этот его замок?

— Каналов нет. Чтобы не было искушения, Нахаб замуровал последний, по которому прошёл сам.

— Но пища, вода, топливо для каминов, наконец! — не выдержал Стак.

— Время от времени замок попадает в такое место, где всё это для него заготовлено. И поверь мне, ему переправляют не только топливо для каминов, но и многое другое, что делает жизнь Нахаба приятной и очень удобной. — Сухмет вздохнул: — Этим объясняется, в частности, исчезновение из нашего мира многих и многих шедевров искусства, да и просто редких вещиц. По мнению старых летописцев, Нахаб был страшным барахольщиком, не думаю, что его характер изменился за те три тысячелетия, которые он правит.

— И он никогда оттуда не выходит? — спросил для верности Рубос, который любил по армейской привычке всё не раз переуточнять.

— Никогда, — подтвердил Ди. — В этом просто нет надобности.

— А птица Сроф? — спросил Лотар.

— Птица выполняет роль единственного гонца, который может безошибочно прилетать туда, где этот замок появляется.

— Значит, если проследить… — начал было Лотар.

— Это невозможно. Птица Сроф — самое быстрое существо в мире. Она способна облететь наш мир за сутки и даже быстрее. К тому же она далеко не безопасна и безусловно предана своему господину. Это, повторяю, единственный гонец, специально задуманный и выведенный для того, чтобы, как ты, господин, сказал, дублировать самые важные послания и донесения.

— Если она так уникальна, как ты говоришь, — задумчиво проговорил Лотар, — странно, что она оказалась тогда в Ашмилоне.

— Значит, исход твоего поединка с Нуриманом интересовал архидемона, — отозвался Сухмет.

— То есть он знал о моём появлении из пустыни? — спросил Желтоголовый.

— Скажем так, ты возник не просто по совпадению непредсказуемых случайностей. Но тут мы приближаемся уже к такой запредельной для нашего понимания игре поистине космических сил, что даже я ощущаю желание отступить перед ними.

Лотар посмотрел на Сухмета насмешливо. Он не понимал, что скрывается за этой восточной велеречивостью — боязнь затронуть космические силы природы или нежелание объяснять сложные и деликатные предметы не сведущему в космогонии профану.

— Значит, у меня нет возможности встретиться с Нахабом?

— Ты понял правильно, господин, — кивнул Сухмет.

— Потому что он живёт в летающем замке, куда я не смогу проникнуть, а сам Нахаб оттуда не выходит, потому что замуровал единственный подпространственный переход, по которому сам вошёл в этот замок?

— Вот именно, — отозвался старый восточник. Лотар улыбнулся и подвинул к себе чашу с разбавленным яблочным сидром, показывая, что сыт.

— Это я всё и сам вычитал в твоих книгах, Сухмет. И это было бы правдой, если бы я своими глазами не видел, как архидемон, по крайней мере, один раз вышел из своего замка.

— Когда? — спросил Рубос.

— Когда отдавал приказ цахорам убить меня. Если ты помнишь, он собрал их в храме птицы Сроф в Поднебесной, и это доказывает, что вход в его летающий и якобы неприступный замок всё-таки существует.

Глава 3

— Это ничего не значит, — громко сказал Рубос и стал навёрстывать упущенное, громко стуча ножом о тарелку. — Это могли быть и эфирные эманации.

Сухмет, вознамерившийся было сжевать кусочек яблока, подавился. Лотар посмотрел на Рубоса, и морщинок в уголках его глаз стало больше.

— Ты в этом уверен?

Рубос перестал жевать и кинул косой взгляд на Сухмета.

— А что? Разве такого не бывает? Сухмет уже вытер случайную слезу и проглотил-таки злосчастный кусок яблока.

— Ты просто хотел сказать, что это могли быть фантомы. Дело в том, Рубос, что эфирная эманация, конечно, бывает, но это что-то такое сложное, что даже я затрудняюсь представить себе.

— Почему? — спросил Рубос.

Среди присутствующих он был, кажется, единственным, кто никогда не пытался обучиться даже азам магии.

— Эфирные сущности — эманации чего-то более плотного, — сдержанно пояснил Ди, — и не могут иметь своих эманаций, как зеркало не способно ничего отразить без исходного предмета.

— Это всё детали. Главное, что вы меня поняли. Обстановка за столом немного разрядилась. Исчезло предубеждение против затеи Лотара, исчезла напряжённость, каждый был внутренне готов хотя бы теоретически рассмотреть проблему. Лотар кивнул:

— Мы поняли тебя, Рубос. — Он подумал, помешал сидр в кружке, отставил в сторону. — Можно мне вишнёвого компота? (Стак сорвался с места, словно пущенная стрела). Только это не были какие-то эманации. Я видел телесное воплощение живых существ, даже я такое чувствую.

Сухмет горестно вздохнул, вытер руки от яблочного сока. Рубос с удивлением понял, что обед в этом доме подошёл к концу. Он поневоле подумал, что с дороги у него ещё кое-что осталось в продуктовом сундучке, и решил больше не раздражать хозяев. Да, очень всё тут изменилось за последние два-три года, и ведь он тут бывал, но как-то наездами, и только сейчас почувствовал все изменения.

— Да, они были живыми, — согласился Ди. — И это загадка.

— Ну вот. Значит, вход есть, как есть и возможность попасть туда. Нужно думать, читать. Вот и думайте, — очень мягко сказал Лотар. — Кстати, Ди, где именно находилась голова Сроф, когда ты сделал свою потрясающую запись?

— У нас в столице Поднебесной есть несколько храмов, которые относятся, так сказать, к малопочитаемым культам. Один из них посвящён Сроф. — Он подумал, но не над вопросом, а над тем, что за ним стояло, и добавил: — Нет, это нам ничего не даст. Если он даже свой дом таскает, как улитка, то вполне может никогда не появляться в таком месте второй раз.

Сухмет кивнул и не без гордости посмотрел на них. В последнее время он очень привязался к Ди и не собирался это скрывать.

— Да, пожалуй, — согласился Лотар, принимая из рук Мало компот.

Она появилась вместе со Стаком, судя по всему, ей стало получше, по крайней мере, бледность исчезла. Зато появилась некая отстранённость, и неизвестно, что было хуже.

Года три назад Мало призналась ему в любви и стала его подругой. Через пару месяцев она попросила его жениться на ней, но Лотар отказался. Наверное, потому, что к тому времени уже решил во что бы то ни стало добраться до архидемона и простодушно полагал, что, исполняя свой план, испортит жизнь девушке. Если бы он лучше понимал природу женской любви, то довёл бы ситуацию до логического завершения.

Потом, когда его тренировки сделались совершенно неистовыми, её отношение к Желтоголовому немного поостыло, и она снова вернулась в девичью казарму, но старалась всегда находиться где-нибудь поблизости. И Лотар был ей за это благодарен.

Его вывел из задумчивости голос Сухмета:

— Вообще-то, господин мой, у нас есть ещё одна проблема. До сих пор я о ней ни разу не заикался, но сейчас поговорить об этом необходимо. Видишь ли, после того как Ди не без твоей помощи избежал нападения Киноза, путешествия по всему Западному континенту и побережью остальных континентов каждый раз контролируются особо.

Лицо Лотара осталось спокойным, лишь стало чуть более бесстрастным, чем мгновение назад. Рубос, жуя что-то, спросил:

— Что это значит, Сухмет?

— Это значит, почтенный Рубос, если в ком-то или в чём-то накапливается аура дальнего странствия, имеющая характерный зелёный цвет, этот человек, животное или предмет вызывает повышенное внимание соглядатаев нашего врага. Проводится расследование, и результаты уходят наверх.

— Куда?

— Вверх по иерархической цепочке. К существам или сущностям, которые принимают решения.

— Но пару раз я плавал на Северный континент, ходили на дела и другие орденцы, — чуть растерянно проговорил Стак. — И никто ничего не заметил.

Сухмет вздохнул. Ему было трудно говорить с немагом.

— И каждый раз вами занимались соглядатаи врага. К счастью, это были грубые, не очень обученные ребята, которые совершали ошибки. По ошибкам-то я и понял, что ведётся слежка.

— Но почему? Зачем это нужно? — спросил Рубос. Сухмет откинулся на спинку кресла, поднял глаза к потолку и деланно-беспечным тоном проговорил:

— Чтобы никто не сумел незаметно подобраться к жизненно важным центрам той сети, которую на мир накинул наш враг.

— Или чтобы никто не смог незаметно подобраться к нему самому? — спокойно спросил Лотар.

— Может быть, и так, — согласился Сухмет. — После гибели цахоров, которые, как я недавно понял, поддерживались силой магии, но и сами подпитывали своего господина по немыслимо сложным каналам жизненной энергией, которую отнимали у прочих существ, он стал слабее. У некоторых его друзей, союзников или слуг могла появиться идея, искус… Вот он и обезопасил себя. Скорее всего, даже не от тебя, господин мой, а вообще — обезопасил.

Рубос наконец решительно отодвинул свою тарелку и налил в большой кубок вина. Потом разбавил его водой. Раньше за ним такого не было. Возраст, как оказалось, требовал умеренности даже от мирамца.

— Есть возможность обмануть эту слежку? — спросил Лотар.

— Если и есть, я её ещё не придумал. Хотя примерно знаю, что следует делать.

— А именно?

— Нужно идти очень маленькой группой — чем меньше, тем лучше. Без лошадей, предпочтительно порознь…

— Лучше вообще не ходить, — буркнул Рубос. Сухмет продолжил:

— Нужно как можно чаще сбрасывать ауру зелёного спектра, если получится, даже на посторонних людей: они не испытают никаких неудобств, кроме мимолётного желания прогуляться, навестить родных… Ещё можно рассеивать её между большим числом оседлых жителей, например в городах — там вообще можно так затеряться, что приборы архидемона или его слуг нас не найдут. Следует взять не очень много предметов, потому что предметы тоже накапливают зелёный спектр, а энергии на его подавление нужно так много, что придётся…