Ангел с человеческим сердцем Леваниди Ванда

«Как после всего, что я чувствовала до прихода мамы, я смогла так легко встать? Мне даже хочется пробежать пару километров. Так, соберись…»– я с трудом удерживала паническую атаку, – «…мама ничего не знает, и надеюсь, я найду способ скрыть от нее правду, в которую сама не до конца посвящена, и только потом устрою «разбор полетов».

Направляясь к ней, я уже придумывала ответы на ее вопросы. Сказать, что за мной следил человек, который лишил меня сначала воли, затем сознания, понятное дело, я не могла. Поэтому выговорила первое, что смогла придумать:

– Мамочка, они зря тебя напугали. Мы вчера весело провели время на аттракционах, а потом зашли поужинать. Я настолько сильно устала, что просто не смогла дождаться, когда ребята захотят разойтись. Тем более, у каждого из них была пара, а я была одна и если бы собралась уйти, то испортила бы им вечер. И потом, я давно не была в таких местах с друзьями, поэтому эта прогулка меня утомила. Эмм… я собиралась позвонить из дома, но мобильник оставила на столе в кафе. А дома с трудом добралась до кровати, так сильно хотела спать. Ну прости меня, мамочка!

Меня немного успокаивало то, что из сказанного мной только процентов десять было придумано. Я не любила врать маме, ведь это подрывает взаимное доверие, так похожее на бумагу, которую, помяв один раз уже никогда не сделать идеально гладкой, как ни старайся.

– А как же ты добиралась до дома?

«Вот это вопрос!!! Если бы я только знала как…»

Опустив взгляд, и мысленно перебирая возможные варианты, я отчетливо услышала голос в своей голове, заставивший меня подскочить на месте:

«На машине!».

Я бросила взгляд на подъездную дорожку под окном и увидела свою машину. Удивление, за последние несколько дней, уже успело войти в привычку, поэтому я, не акцентируя на нем свое внимание, под пристальным, изучающим взглядом мамы, выражавшим нетерпение, выпалила:

– На своей машине, конечно же! – стараясь, чтобы голос звучал твердо и уверенно, что было нелегко в ситуации, в которой я сама знала чуть больше мамы.

– Элизабет, мне было страшно! – сдалась она, вновь поддавшись эмоциям, – Обещай, что я всегда буду знать, где ты…

– Ну конечно, мамочка! Прости, пожалуйста! – облегченно выдохнула я в надежде, что допрос окончен.

Мы крепко обнялись и, наигранно улыбнувшись, она направилась к двери, продолжая вытирать слезы платком.

– Я приготовлю завтрак, спускайся, как только будешь готова, – ее голос снова стал ровным и строгим.

– Спасибо!

Я не могла дождаться ее ухода, чтобы снять с себя маску уравновешенности и, наконец, застыть в состоянии шока, но как только она вышла, это желание улетучилось.

– Я знаю, что ты здесь, Дэвид! Тебе придется все объяснить, – прошипела я. В ответ я услышала короткий смешок.

Прежде чем услышать то, к чему я была не готова, как ни крути, мне нужно было смыть с себя прошлую ночь. Я схватила полотенце. Мне стало не комфортно от мысли, что он может видеть меня в душе, но в тоже время радостно от того, что он действительно существует.

«Значит, не сошла с ума!»

Стоя под струями горячей воды, я отчаянно перебирала вопросы в своей голове.

«Кто он? Кто тот человек в кафе? Как я оказалась дома? Кто пригнал машину к дому? И что теперь сказать друзьям?»

Заворачивая мокрые волосы в полотенце, я спустилась на кухню, размышляя о том, что вижу его только ночью, а значит, с наступлением темноты, что бы ни случилось, я должна узнать правду, должна вывести его на разговор.

За завтраком я поведала Мэри о пополнении в нашей компании, в лице Ника. Порадовавшись за меня, она, допила кофе и стала собираться к подруге, предоставив дом в мое распоряжение до самого вечера. Я, недолго думая, позвонила Лорен и, с трудом вставив слово в поток бурного водопада ее речи, пообещала рассказать все при встрече, в надежде что-нибудь придумать к ее приходу. Мы договорились, что она будет у меня около одиннадцати.

«Лорен для меня не дороже остальных ребят, но ближе, поскольку мы с ней выросли вместе и знаем друг друга «вдоль и поперек», включая все недостатки и перлы, относящиеся к детскому возрасту. Но, несмотря на это, сказать ей, что меня преследует то, над чем мы с ней всю жизнь смеялись, не получится. Даже если бы я захотела ей рассказать правду, о которой не имею ни малейшего представления, мне вряд ли позволили бы это сделать те, кому принадлежит эта правда, поскольку, уверена, что я не более, чем случайный свидетель».

Лорен осчастливила своим приходом в 10:45 и, пока я заваривала кофе, она без устали пересказывала все, что случилось в кафе после моего ухода. Я не спешила рассказывать уже заученную наизусть неправду, которая должна была стать оправданием моему поведению вчерашним вечером.

Она вопросительно взглянула на меня, и я поняла, что прослушала большую часть ее пылких речей. Совершенно не зная, каким был вопрос и что ответить, я увильнула:

– Тебе кофе с сахаром?

– Ты меня не слушаешь! О чем ты думаешь? Я чего-то не знаю? – словно видя меня насквозь, спросила она.

Я готова была выложить ей все как на духу, в надежде услышать хоть какое-нибудь предположение или название происходящему, в конце концов, меня ведь никто не предупреждал, что это тайна. И в то же время, я чувствовала, что не имею права рассказывать об этих существах. Уже знакомый голос вмешался в мои душевные терзания, произнеся два весомых слова:

« Не говори… ».

В этих двух словах был большой вес, была тяжесть, было доверие.

Я ответила подруге:

– Да нет, просто плохо спала. Вы вчера сильно испугались? – пошла я ва-банк, меняя тему.

– Да нет, о чем ты! Ты же всегда так делаешь, – она секунду смотрела на меня, не моргая, а затем вскрикнула так, что я чуть кипятком не ошпарила и себя и ее, – Что за вопросы, конечно испугались! Мы место себе найти не могли, пока ты мирно спала у себя дома и не знали, что сказать твоей маме! – парировала она, все больше наливаясь злостью, а злая Лорен вызывает у меня приступы смеха. Я подошла к ней, элегантно развалившейся на стуле, и обняла ее.

– Никогда не думала, что кому-нибудь буду дорога, кроме мамы.

– Больше не стоит так проверять нашу любовь, – рычала она, сжав ручки в кулаки.

– Договорились, дорогая.

Она достала из сумки мой телефон и протянула его, со словами:

– Тебе бабушка звонила, раз пятнадцать наверно.

– Бабушка?!?!?! – мне показалось, что я ослышалась, и встревожено добавила, – Зачем?

С бабушкой мы общались очень редко. Я, конечно, люблю ее, но разговоры с ней всегда имеют тайный подтекст, разгадать который мой мозг просто не в состоянии. Поэтому она не мучит меня своими звонками, а я звоню ей раз в месяц и то без особого желания.

Я извинилась перед Лорен и тут же набрала бабулю:

– Привет, ты…? – озвучить вопрос до конца не получилось.

– Элизабет, – она произнесла мое имя с примесью злости и облегчения что ли.

– Что случилось? Ты в порядке? – я не на шутку испугалась, – Почему на домашний не перезвонила?

– Уже собиралась! Маму твою тревожить попусту не хотелось. Вчера плохой сон о тебе видела и испугалась. Стала звонить, а ты не отвечаешь! Я чуть с ума не сошла, Элизабет!

Я вздрогнула. Знала бы она, что этот сон был «в руку».

– Прости, я вчера в кафе оставила мобильник.

– Я рада, что с тобой все в порядке. Маме передавай привет. Целую.

Она отключилась, как всегда оставив после своего внедрения в мою жизнь кучу вопросов и сомнений.

Лорен накинулась с расспросами, как только я положила трубку:

– Выкладывай, как добралась, почему ушла и что задумала!

Она была решительно настроена выведать у меня все, но интересовали ее совершенно не потусторонние существа, и я решила оправдать ее надежды.

Пока я пересказывала подготовленную мной заранее речь, она слушала, не перебивая, что совсем на нее не похоже, лишь периодически хмуря и поднимая брови. Ее реакция на все была предсказуема, и мне удалось избежать допросов. Довольная концовкой разговора, я подумала о том, что убедить Роба и Сони будет не так-то просто, как получилось с Лорен.

Оставшийся день мы потратили на походы по магазинам, зашли в кафе, в супермаркет и на обратном пути забрали вещи из химчистки. Все это время она оживленно рассказывала о своей жизни в университете; о девочке, с которой они занимаются вместе по пятницам и которая ненавидит ее за то, что парни оказывают ей больше внимания; про эти самых парней, среди которых нет ни одного в ее вкусе, и все в таком духе.

Я старательно изображала согласие и понимание на лице, не встревая лишний раз в ее рассказ, чтоб не выдавать свое невнимание, поскольку мои мысли витали далеко в другом месте.

Мы сидели в кафе, и она, наконец, призналась, что ей понравился Ник. Я искренне порадовалась, отметив, что они очень хорошая пара, но мою радость омрачило последующее ее состояние.

Делясь впечатлениями о нем, она вдруг замолчала, резко согнулась, обхватив себя руками и, задерживая дыхание, застонала от боли. В панике я стала прикладывать ладони к ее лицу и бегать вокруг, спрашивая, что происходит. Не в силах произнести, где именно болит, она сильнее прижала руки к груди и зажмурила глаза.

Вокруг собирались люди. Подбежала официантка и попыталась оказать первую помощь. Я уже набирала 911, но Лорен выпрямилась и сказала, что уже отпускает. Официантка ушла за водой, призывая всех свидетелей разойтись и не толпиться вокруг.

Все происходящее длилось не больше двух минут, но я достаточно испугалась, чтоб задрожали коленки. Когда официантка принесла стакан холодной воды, я по настоянию Лорен убедила ее, что все в порядке и, поблагодарив, попросила оставить нас. Лорен выглядела очень бледной и вымученной. Выпив воду залпом, она опустила голову на стол. Пытаясь придать уверенность голосу, я спросила:

– У тебя что, проблемы с сердцем?

– В том то и дело, что их нет! – выбивая каждое слово, она подняла на меня грустные глаза и сказала со всей присущей ей серьезностью, – Первый раз мы с мамой обошлись подручными средствами, когда повторилось снова, она отвела меня к врачу. Врач сказал, что нет даже подозрений, что сердце давало или может дать сбой. Я здорова, понимаешь?

– Верится с трудом, – проговорила я, – Значит, это не в первый раз?

– Нет, уже в третий и эта боль невыносима!!! – последнее слово она почти прорычала.

– Пойдем на воздух, родная.

Оставив деньги за заказ на столе, я взяла ее за руку и повела к выходу.

– Найдите другого врача, более опытного что ли!– высказалась я, когда мы уже шли по алее к парку.

– О чем ты, Элизабет, мама, испугавшись, что у меня проблемы с сердцем, отвезла сразу к нескольким врачам. И только когда у нее в руках оказалось четыре одинаковых диагноза, она смогла успокоиться.

– Но что же это тогда?! – задала я риторический вопрос, заранее зная, что ответ ни одной из нас неизвестен.

Мы еще немного постояли в парке, и я старалась не быть назойливой, но была наготове, если вдруг это повторится. Съев по мороженому, в попытках спасти испорченный страхом день, мы решили возвращаться домой.

Я подвезла Лорен и, попрощавшись с ней, облегченно вздохнула. Чувство страха, ожидания и любопытства смешались в одно при мысли, что близится вечер. Разгрузив покупки, я отказалась от ужина, сославшись на то, что завтра рано вставать.

В своей комнате я переоделась в черное короткое платье, которое уже стало домашним за сроком давности, и взяла конспекты в надежде занять мысли чем-то полезным.

Смеркалось. В немом ожидании, я ходила из угла в угол, читала лекции, листала журналы, и все бездумно. Сдавшись, я рухнула на кровать и, закрыв глаза, стала собирать крупицы знаний о том, кто сейчас находился ко мне ближе, чем я думала. Это единственное на чем мои мысли согласились сосредоточиться, остановив нелепые попытки объяснить происходящее.

« Среднего роста брюнет спортивного телосложения. Черные, глубокие, очень большие глаза. Вьющиеся волосы, подстрижены не сильно коротко и зачесаны назад. Аккуратные бакенбарды, подчеркивающие скулы и придающие его лицу загадочность. В последний раз он был в белом: спортивные зауженные брюки, футболка, облегающее тело, кроссовки. Каждое его движение излучало жизнь, уверенность, энергию. Он был спокоен. И это внушило мне доверие».

Даже описывая его себе самой, мне было не ясно, почему я не уверена в том, что он человек. Ведь все его внешние данные, поведение, речь были естественны. Не естественно было лишь появление его в моей жизни.

Продолжая мысленно описывать незнакомца, я удивлялась, как я успела настолько подробно его рассмотреть за такой короткий промежуток времени, мы ведь обменялись всего парой слов и закончили разговор, даже толком не начав.

Вздрогнув, я села на кровати. Взгляд упал на часы: 00:10.

Глава 5. Дэвид.

Размышляя, я совсем не чувствовала времени и едва не задремала.

– Дэвид!? – в ответ молчание.

Я уверенно прошла к окну и, отдернув штору, предусмотрительно задернутую мамой, застыла, увидев его, сидящего на том же месте, что и в ту ночь. Свесив одну ногу вниз, и скрестив руки на груди, он занимал весь мой немаленький подоконник. Мне показалось, что он спит.

Я стояла рядом, едва касаясь рукой стены, рассматривая его и боясь пошевелиться. В лунном свете он был таким ненастоящим, наполненным и ярким, ну совсем не похожим на обычного человека, больше на куклу из дорогого фирменного магазина. Все его существо было пронизано лунным светом и его же излучало.

Мне захотелось к нему прикоснуться, хотя бы на мгновение, кончиками пальцев, и в тоже время не шевелиться, как будто можно продлить этот момент навечно, любуясь игрой лунного света на его коже. Но спустя несколько минут любопытство победило.

– Кто ты такой? – прошептала я.

Он не сдвинулся с места и даже не открыл глаза.

– Дэвид, – тихо произнес он.

– Это я уже слышала. Ты же знаешь, о чем я спрашиваю,– я старалась, чтобы он не чувствовал в моем голосе волнения, атакующего мое тело, заставляющего всю мою сущность дрожать рядом с ним. Мне и самой было не ясно, в чем причина такой реакции на его присутствие – то ли в страхе перед неизвестностью, то ли в восхищении его необычностью.

Дэвид спустился с подоконника и сделал два шага ко мне, сократив расстояние между нами.

– Что ты хочешь знать?– спросил он, положив руки в карманы и придав голосу серьезность.

Загипнотизированная неестественной красотой его глаз, я с трудом смогла выговорить:

– А тебе не кажется, что я должна знать все, поскольку это «все» ворвалось в мою жизнь без моего разрешения!

– Это «все» было в твоей жизни, с тех пор, как умер твой отец. Ты нуждаешься в нас! – в его голосе звучала настойчивость и уверенность.

– В ком это – в вас? Что ты знаешь о моем отце? Кто ты? – кипятилась я.

– Присядь, это не короткий разговор, – сказал он.

Я села на край, готовая расплакаться от того, что была затронута запретная болезненная тема, к тому же человеком, которого я вижу третий раз в своей жизни. И человеком ли вообще?

– Твоего отца я никогда не знал. Я просто проинформирован о его жизни чуть больше тебя. Не в этом суть. Ты слышала об энергетических вампирах? – я молчала, не собираясь отвечать, а он продолжил, – Это существа, которые питаются энергией людей, они могут выпить человека до дна, тем самым убив его, и для этого им достаточно просто взглянуть в глаза. Один взгляд – и ты в его власти. Их называют «убивающие взглядом».

– И это Ты… – вместе со словами из груди вырвался смешок недоверия.

– Нет, не я. Ты помнишь мужчину вчера кафе?

По спине побежали мурашки от жуткого воспоминания о дурманящем взгляде. А ведь я смотрела ему в глаза всего один раз! Неужели его слова имеют смысл? Бред же… Мой взгляд выражал недоумение, я растерянно молчала.

– Элизабет, он выпил тебя почти до дна! – он вымученно улыбнулся, и в его голосе явственно послышалось чувство вины, – Обычно вампиры не убивают в городах, они просто подпитываются, вступая в контакт со встречными людьми, чтоб не поддаваться соблазну. Теряя жертву из вида хотя бы на секунду, вампир теряет власть над ней. Но он не собирался оставлять тебя в живых, он нацелено шел за тобой. Знаешь его?

Я отрицательно покачала головой и, немного смягчившись, от трогательного беспокойства обо мне этого здоровяка, спросила:

– Это ты помог? Как ты рядом оказался? Я думала, ты только в моем доме мне на нервы действуешь…

Он улыбнулся. Это было красиво. Я не понимала, почему даже вступив в ним разговор, я не чувствовала его обычным.

– А что делаешь ты?

– Я его антипод. Я могу насыщать человека энергией… – он потер ладони друг об друга. Мне показалось, он ждет моей реакции. Я не верила, что это все происходит со мной в реальности и мне казалось, что я не полностью осознаю те вещи, которыми он делится.

– А причем здесь я? – все его слова казались чужими и доходили до меня с трудом.

– Не только ты. После смерти твоего отца ваша семья стала уязвимой. Появилась так называемая брешь, которая и является лазейкой для вампиров. Уязвимы все кто, потеряв близких, теряет себя, а так же гиперактивные люди, такие, как твоя подружка.

Он присел на корточки прямо напротив меня, и я снова поразилась плавности его движении.

– Лорен?!

– Да, она. Но мы сейчас говорим о тебе, такие, как ты постоянно оставляют энергетический шлейф. Вы с матерью теряете энергию на воспоминания и переживания. Если бы были открытые разговоры на болезненную тему, происходил бы обмен энергией, а не ее потеря. Восполнять ее очень трудно и в основном это происходит во сне. Для обычных людей сна достаточно, чтобы восстановить баланс, а для вышеперечисленных и тебя в том числе, существуем мы – Хранители. Нас присылают для контроля и поддержки уровня вашей энергии.

– Хранители… – растерянно повторила я, – Но ведь моя мама воспринимает потерю отца хуже меня! – возразила я. Мой разум сопротивлялся как мог.

– У твоей мамы пока еще есть свой Хранитель, – произнес он, и я тут же переспросила:

– Что значит «пока еще»? – мне захотелось, чтоб маму никогда не переставали охранять, может, тогда я буду спокойнее относиться к ее безопасности.

– Когда ей исполнится пятьдесят – она перейдет грань и перестанет интересовать вампиров, поскольку энергия потеряет первоначальный вкус и аромат.

– То есть на нее не будет охоты?

– Точно, – он улыбнулся, и от этой улыбки у меня в который раз все внутри перевернулось.

– А чем питаешься ты? – сама удивившись своему интересу, спросила я.

– Лунным светом, – он с интересом заглянул в мои глаза, снова ожидая реакцию.

– Я что сплю? Почему я все это знаю? Я должна жить спокойно и не знать о вашем существовании. Неужели мама тоже знает о существовании ее Хранителя?– я была взвинчена, и слова рвались из меня так быстро, что я не успевала их обдумывать.

– Конечно, нет! – воскликнул он, – Я и сам бы рад знать, почему ты нас видишь. Я думал, что делаю что-то не так, я работаю всего три года, но потом узнал, что дело в тебе. Твой прежний Хранитель сказал, что ты видела и его тоже.

– Видела прежнего Хранителя? Кто он? – меня распирало любопытство, и я на время забыла, о чем мы с ним вообще ведем разговор.

– Это не моя тайна, я не имею права тебе ее рассказывать.

В голове все перемешивалось и завязывалось в трудно распутываемые узелки. Я поняла, что за один раз узнать все, что мне интересно, не получится.

– Ты рискуешь, рассказывая мне все это? – спросила я.

Не хотелось думать, что у него могут быть проблемы.

– По правилам – весьма, но раз все тихо и никто еще не пришел за мной, значит, они пока не знают. Как только узнают – ты все забудешь. Ты меня забудешь.

– Тогда зачем ты все мне рассказал, если потом я все равно забуду? – думать становилось труднее, формулировать вопросы – тем более.

– Чтоб тебе не было страшно! – рассмеялся он, – Поверь, я не хотел напугать тебя вчера ночью, я просто делал свою работу. Обычно люди даже не чувствуют нас, и до появления необходимых способностей мы не сильно заметны, но ты… – он замолчал, – Если бы не этот вампир, ты бы вскоре забыла меня, думая, что тебе все привиделось. Теперь уже поздно что-то менять.

Я вспомнила то чувство удивления, когда войдя в свою комнату, осознала, что целый день не вспоминала о случившемся ночью.

– У тебя сильное энергетическое поле, и я должен был предвидеть, что наши силы не распространяются на твою память с первого раза, но со временем, уверен, ты бы забыла.

Верилось в это с трудом, учитывая то, что я вспоминала о нем довольно часто.

– Это невозможно. За пару минут до его нападения, я вспомнила тебя.

Он медленно встал и, скрывая улыбку, подошел к моему письменному столу, делая вид, что заинтересован учебником по логике.

– Это инстинктивно. Я тут не причем. Ты, наверное, чувствуешь мое присутствие и подсознательно знаешь, что я не враг.

– Значит я под охраной уже месяц? – усмехнулась я.

Он, не поворачиваясь, кивнул в ответ.

– А как же мой прежний Хранитель меня охранял, если я могу вас видеть?

– В первое время ему приходилось днем быть неподалеку, – отложив учебник, сказал он, – а потом, и вовсе влиться в человеческую среду, чтоб не вызывать подозрений, – помедлив он добавил, – По ночам он сначала усыплял тебя, потом проникал в комнату.

– Он был в моей комнате?! – опять непрошеная ярость стала разрывать меня изнутри. Он повторно кивнул:

– Все должно было быть по-другому, ты вообще не должна была ничего узнать и почувствовать, как с … – он запнулся, едва н назвав заветное имя, – … твоим бывшим Хранителем. Просто я пока не имею некоторых способностей, которые могли бы все это предотвратить. Я сожалею…

Глава 6. Прикосновение ангела.

– Какие способности могут быть еще? Разве не достаточно того, что ты питаешься лунным светом и наполняешь людей энергией?

– Я не наполняю людей энергией. Я прикреплен конкретно к тебе. Но если пострадал человек, не имеющий Хранителя, я имею право наполнить и его. Меняя подопечного, мы меняем способности – ненужные пропадают, а необходимые появляются. Поскольку меня к тебе прикрепили всего месяц назад, "твой комплект" появится только со временем. Поэтому следовало быть осторожным и работать на безопасном расстоянии, но мне не хотелось повторять свой неудачный опыт. Я ведь уже пытался один раз наполнить тебя на расстоянии, но ничего хорошего из этого не вышло – я резко перестал тебя чувствовать. Понимая, что что-то пошло не так, я появился в комнате и увидел, что теряю тебя. От сильного сопротивления новому вмешательству в твое сознание незнакомого Хранителя, душа покинула тело. Я виноват, я поспешил с проверкой своих способностей и из-за этого, чуть не убил тебя.

Я вздрогнула и поморщилась, вспоминая свои ощущения:

– Так вот почему я видела себя со стороны…

Удивительно, но на его признание в том, что чуть не умерла из-за него, я никак не отреагировала. То есть я не винила его в этом, даже наоборот, было удивительно знать, что моя жизнь была в чьих-то руках.

– Усыпление на расстоянии и способность жить среди людей, то есть быть видимым днем и уже для всех – это те способности, так сказать, "твой комплект", которые должны появиться со дня на день, – продолжил он, – Обычно мы в них не нуждаемся, но ты их требуешь, потому что видишь меня с наступлением темноты. Если тебе будет угрожать опасность в людном месте ночью, я без них не смогу тебя наполнить или защитить по причине того, что видишь меня только ты.

От мысли, что совершенно незнакомое мне существо готово за меня заступиться, только потому, что я могу в этом нуждаться, внутри все затрепетало.

– По правилам, я всегда должен быть готов объясниться, не раскрывая тайны, а в твоем случае, для этого меня должны видеть. Но я нарушил правила прежде, чем появились способности, – он виновато сжал губы.

– А почему тот Хранитель ушел?

– Ты вызываешь сильный отток энергии, как видишь, даже я не справился. Он давно уже охранял тебя, и захотел отдыха.

– А почему я вызываю такой отток энергии? – я чувствовала себя трехлетним ребенком – «почемучкой».

– Ты переживаешь не об умершем отце, а о живой матери, а это хуже. И чем старше ты становишься, тем сильнее и осознаннее переживания. Отца ты и не помнишь, а мама для тебя очень важна. Потеря энергии от переживаний за мертвых намного слабее, чем за живых.

– Но моя мама… – он не дал мне закончить.

– Твоя энергия моложе, слаще и ароматнее для вампиров, поэтому на тебя больше спрос, – и он улыбнулся одними губами, сложив руки на груди.

– Ты разговариваешь обо мне, как о товаре, – возмутилась я.

– Для нас – Вы – самые ценные существа, но для вампиров вы – еда, в какой- то степени даже товар.

Я постепенно начинала осознавать, что не сплю. Постепенно начала привыкать к его голосу. Стала понимать, что все реально, а его рассказ и он сам – жизнь, параллельная нашей. Где-то есть еще такие, как он. И как оказалось, я знала и знаю еще одного…ХРАНИТЕЛЯ. Я решила, что выясню это немного позже.

– А девушки среди вас встречаются? – после паузы спросила я.

– Это бывает очень редко, но не исключено, – коротко ответил он и уселся на прикроватную тумбу.

– Зачем мы вам? Зачем вы охраняете нас?

Окинув меня взглядом мудреца, гасящего огонь любопытства своего ученика, он ответил:

– Это природная закономерность. Мы созданы для Вас. Не будет Вас – умрем и мы. Исчезнем как вид.

Я почувствовала себя маленькой девочкой под защитой отца, как было двадцать долгих лет назад.

– А как ты меня привез домой? – я совершенно не желала заканчивать разговор.

– Я принес тебя на руках и тебе совсем не обязательно знать, как я передвигаюсь, – отрезал он.

– Что стало с тем…вампиром?

– Он скрылся. Бежать за ним вслед означало потерять тебя.

– А как бы ты с ним справился?

Представить такого аккуратного и интеллигентного Дэвида в схватке, в бою или как это у них называется, было очень трудно.

– Мы похожи на сосуд с ценным веществом, под луной этот сосуд не опустошается, а постоянно держится до краев заполненным. Днем количество нашей энергии ограниченно, по причине отсутствия источника. Следовательно, убить их легче под луной, дающей нам преимущество. Вливая в них свою энергию беспрерывным потоком, мы их сжигаем.

– А почему не сгораем мы, вы же нас тоже ею наполняете?

– В нас энергия хранится в градусе равном температуре на луне днем, то есть +130 С. Температура вашего тела +36,6С, вампиров – -2С. Попадая в вас, энергия успевает снизить свой градус до вашей температуры, не нанося вреда, потому что вы теплее, а вампиры просто не успевают ее переработать и сгорают прежде, чем снизят градус. И к тому же вам не нужно сразу много, вам достаточно четверти сосуда за один раз.

Выслушав его, я представила, как Дэвид пытается убить вампира, но у меня в голове никак не хотела складываться цельная картинка.

– Элизабет, уже поздно, тебе надо поспать, – прервал он мои нелепые фантазии.

Я проигнорировала его слова, не двигаясь с места.

– Что с тобой сделают, если узнают? – этот вопрос на самом деле не давал мне покоя.

– Если коротко, – он улыбнулся, – превратят в вампира, лишив способностей, и я буду брать энергию у людей, чтобы выжить.

– А кто отберет? – заинтересовалась я.

– Зачем тебе ЭТО, ты же обо мне теперь все знаешь, – всплеснул он руками.

– Расскажи, тебе уже нечего терять! – настаивала я.

– Старейшины. Это наши учителя и работодатели, – он устало улыбнулся и снова уселся на тумбу, скрестив ноги, – Хранители появились, когда на земле стали происходить первые войны, уносящие жизни людей.

– Но ведь люди и до воин умирали и теряли энергию от переживаний.

– Тогда человек был сильнее, верил в Бога и ему не требовались помощники, вроде нас. Он не боялся за своих умерших близких, зная, что они попадут в рай, а он не умрет в одиночестве. Сейчас качество жизни намного улучшилось, грехов, искушений и соблазнов стало больше, люди предаются им, окунаясь с головой и забывая обо всем. Они предают родных, ради собственной выгоды. В Бога верят единицы, остальные живут под девизом «жизнь дается один раз». Проще говоря, приобретают хроническое одиночество, жизнь в постоянном страхе, и выплескивают энергию налево и направо. Раньше было больше уверенности, что в беде не бросят на произвол судьбы, а сейчас максимальное количество лиц, которым можно доверять, не больше семи, и то если очень повезет: родители и старики, которые большую часть жизни уже прожили, да брат с сестрой, если таковые есть. Поэтому с сознательного возраста, человек уже заботится о старости, теряя множество возможностей и не чувствуя за переживаниями вкуса жизни. Он находится в постоянном поиске партнера, с которым можно будет разделить финал своего жизненного пути. Людям страшно оставаться наедине с собой, поэтому уход близких из жизни превращается в сплошной отток энергии и потерю собственного спокойствия. А беспокойные люди совершенно не ведают, что творят. Поэтому создали нас, чтоб не было конца света.

– А кто вас создал?

– Ваш создатель.

– Всевышний? – ответ не требовался и спустя несколько секунд, я робко спросила, – То есть ты – мой ангел? – почему-то внутри заныло от этих слов.

Безумно счастливая от того, что такое совершенство делит со мной свои тайны, я была не менее несчастна, от ноющего понимания, что этот ангел послан мне на ограниченный срок.

За окном было темно, глаза от усталости закрывались, но я должны была убедиться, что не сплю. Я встала с кровати, и уверенно шагнула к нему навстречу. От неожиданности он замер.

– Что ты делаешь? – спросил он и снова улыбнулся, как в первый раз – улыбкой, сводящей с ума.

Я остановилась в шаге от него.

Спрыгнув с тумбы, он вытянул руку, но прежде чем прикоснуться, предупредил,– Только не пугайся, в первый раз, возможно, не смогу проконтролировать.

– Проконтролировать что? – на автомате переспросила я, уже предвкушая желанное прикосновение.

– Количество энергии, наполняющей твое тело, мы обычно не прикасаемся к подопечным, нам достаточно просто быть рядом.

– Ты сказал в первый раз… но ты ведь уже прикасался ко мне, – удивленно произнесла я.

– Ты была в одежде, я почти не касался твоей кожи, – нахмурив брови, сказал он.

– Но я была раздета, вчера вечером…

– Ах, ты об этом, – с серьезным видом произнес он, – Если это тебя так тревожит, я тебя не трогал, а использовал свои способности. Я дотронулся только до твоей руки, потому что через прикосновение энергия проникает быстрее. Это было необходимо, иначе ты бы умерла. К наполненному человеку я еще никогда не прикасался, – разглядывая меня, сказал он.

Я предпочла промолчать.

– Можно? – вытянув руку ладонью вверх, спросил он.