Продавец времени. От Атлантиды до Гипербореи Корчевский Юрий

Еще из уроков географии он помнил, что Ладожское и Онежское озера соединены рекой Свирь – она была в южной части озера. А еще – на Ладоге бывают внезапные штормы.

Но обошлось. До вечера до Свири они не добрались, заночевали на берегу. Местность болотистая: редкие деревья, а больше кустарники да трава по пояс.

Варда ушел на охоту, Тот собирал топливо для костра. Веток набралось мало, а Варда вернулся в темноте и вовсе с пустыми руками.

– Место нехорошее, – пояснил он. – Земля влажная, ноги в нее по щиколотку уходят. Живности нет.

Они доели сухофрукты. Для целого дня – очень скромно, но выбора не было. Улеглись спать.

Никита решил сделать остановку днем и в более сухом месте, устроить охоту всеми силами, а Кван пусть ловит рыбу. Они задержатся на день, зато хорошо подкрепят силы.

Спать было неуютно: земля влажная, донимали комары, и только дым от костра немного выручал. Все члены экспедиции не выспались и утром чесались от комариных укусов. Есть было нечего, и потому, умывшись, они сразу отправились в путь.

Вошли в Свирь – она значительно уступала Неве по полноводности, и уже в виду Онежского озера, выбрав сухое место, пристали к берегу.

– До утра будем тут, – сказал Никита, окидывая взглядом окрестности. – Кван, ты рыбачишь, Ида – собираешь ветки для костра, остальные – на охоту.

Эбер оживился. Для него охота была экзотикой, занятием предков. Только вот оружия у него не было. Варда имел пращу и лук, а Тот и Никита – ножи.

Местность, насколько мог судить Никита, была необжитой. Ни тропинок, ни дымов от костров, ни построек. А может, оно и к лучшему? Не хотелось выяснять отношения. Ведь каждое племя охраняет свои земли и зачастую чужих воспринимает агрессивно, как лазутчиков – ведь за ними могут появиться воины. Также охраняют свои территории животные, метя их границы.

Впереди шел Варда, за ним – остальные.

На первых порах Эбер шел шумно, но Никита сделал ему замечание.

Они отошли от берега уже изрядно, километра два. Путь пересекали ящерицы, крысы. Но все это было мелкой дичью, и на них не обращали внимания.

Но вот Варда поднял руку, и мужчины замерли.

Впереди раздался треск сучьев, и на поляну вышел то ли тур, то ли зубр. По мнению Никиты – бык, обросший шерстью и с рогами, причем внушительными.

Варда начал раскручивать пращу. Вот уже засвистел рассекаемый воздух.

Бык насторожился и повернул голову, прислушиваясь. Эбер же от удивления широко раскрыл глаза.

Бац! Камень из пращи угодил животному точнехонько в лоб. Такой удар мог бы размозжить голову человеку, но бык стоял и даже не пошатнулся.

С диким ревом мимо Варды пробежал Тот. На ходу он выхватил меч, с которым не расставался.

Бык тупо смотрел на нечто непонятное, надвигающееся на него. Но все-таки удар из пращи возымел свое действие – бык был явно оглушен и не делал даже малейшей попытки напасть.

Тот с ходу нанес быку два удара мечом в грудную клетку, и животное завалилось на бок.

Тот вскинул окровавленный меч и завопил.

– Тише ты, не привлекай внимание, – попытался успокоить его Никита.

– Да ты полюбуйся, это же груда мяса! Нам его и за неделю не съесть! – радовался Тот.

– Тогда все не понесем, заберем лучшие куски.

Варда приступил к работе. Он ловко орудовал ножом, и Эбер скривился:

– И это вся охота? А где риск? Где преодоление опасности, схватка?

– Считай, что на этот раз нам просто повезло. Не переживай, еще увидишь.

К берегу – к стоянке – возвращались тяжелогружеными: каждый нес на палке, переброшенной через плечо, большой кусок мяса.

Вернувшись, Никита запалил костер. Тот ловко настрогал веток, Варда принялся нанизывать мясо, и через пару часов путешественники уже ели жареное мясо. Каждый ел, сколько хотел. Особенно на еду налегал Тот.

– Это за вчера и за сегодня, – отдуваясь, сказал он.

– Столько есть вредно, – заметил Эбер.

– Еще вреднее совсем не есть, – парировал воин.

А потом подоспела рыба, выловленная Кваном. Но на нее уже ни у кого не оставалось ни сил, ни места в животе, и потому решили съесть ее вечером. А сейчас продолжить путь, светлого времени было еще часа три.

Но едва путники погрузили рыбу и отчалили, из леса вышли несколько человек. Они держали в руках дубины, и глаза их злобно сверкали.

Главарь проводил взглядом удаляющийся парус и сплюнул:

– Им повезло, уходим.

Глава 5

Странный город

Онежское озеро на карте выглядело меньше Ладожского, а в действительности поражало своей бескрайностью.

– Кван, теперь держись левого берега.

Лодка продвигалась на север. Значительно позже, уже при Сталине, озеро соединят с северными морями Беломорканалом, но сейчас его не было.

Никита планировал найти какой-нибудь широкий ручей или реку, впадающую в озеро, и продвигаться на север, пока можно двигаться на лодке, а уж потом идти пешком – ведь сил тащить лодку волоком не было. А самим сооружать волок долго и трудозатратно.

Шли до вечера, когда впереди показался берег. В поисках реки повернули и пошли вдоль него.

Реку нашли – безымянную, и вошли в нее. Наверняка впоследствии река приобрела название, только Никита название это не знал, да и что это изменило бы? От берега до берега реки верных тридцать метров, да и глубина позволяла идти, не осторожничая.

До сумерек успели одолеть километров тридцать. Это радовало – все не пешком.

Когда пристали к берегу, Кван сказал:

– Да тут рыба кишит просто. Не надо на охоту идти, сейчас я сеть заброшу.

Пока путешественники располагались и искали сушняк для костра, Кван крикнул:

– Помогите кто-нибудь!

На помощь к нему отправился Тот, но даже такой силач едва смог втащить сеть с рыбой в лодку.

– Идите посмотрите! Я такого улова не видел никогда!

Все забрались в лодку.

Сеть была полна лосося, видимо, как раз наступила пора нереста.

Никто улов не взвешивал, но в сети было не менее полутонны.

Никита сразу распорядился:

– Выберите крупную рыбу, штуки по три на человека, а остальную – за борт.

– Мне – пять, а лучше даже шесть, – как всегда, пожадничал Тот. Впрочем, с его ростом и весом это не было излишеством.

Впятером они быстро перебрали рыбу прямо в сети. Живая, она била хвостом и даже цапнула за палец Варду. Отобрали немного для ужина, а остальную из сети сбросили в воду – пусть живет. Каждая рыба была полна икры – зачем губить потомство?

Разведя костер, они выпотрошили рыбу и нанизали ее на прутики.

Кван спросил Никиту:

– В первый раз такую рыбу вижу – мясо красное и икра. Она не ядовита?

– Очень вкусная и полезная рыба. А икра, если ее посолить, так просто объедение.

Кван тут же бросил икру в миску, посолил ее на свой вкус, перемешал ложкой и опробовал, прислушиваясь к своим ощущениям. Все с нетерпением уставились на него.

– Просто пища богов! Никогда ничего вкуснее не ел!

Пока жарилась рыба, все только и занимались очисткой и посолом икры. Даже Эбер нагреб себе миску.

– А ты почему не ешь? – спросил он Никиту. – Опасаешься?

– Нет! Когда она немного постоит с солью, даже вкуснее будет. А если бы еще хлеба! Так бы всю жизнь и ел.

Рыбы в реке было много, она даже выпрыгивала из воды. Видел Никита как-то по телевизору идущую на нерест рыбу на Камчатке, даже удивился. А теперь вот увидел воочию.

Они наелись икры досыта, и даже когда рыба уже пожарилась, к ней никто не прикоснулся – не хотелось есть. Один Тот умял пару рыбин.

– Ох и вкуснотища! Так бы и жил все время у такой реки! Красота! Закинул сеть и выбирай себе, какая рыбка больше нравится.

– Обленишься совсем! – подначил его Варда. – А как же охота, азарт?

– Не, не по мне это! – Тот огладил живот. – Благословенный край!

Никита усмехнулся: нерест кончится, и рыбное изобилие исчезнет. Но говорить об этом Тоту он не стал, пусть верит в молочные реки с кисельными берегами.

Поужинав, они улеглись спать, и Никита уже стал засыпать, как вдруг почувствовал, что к нему прижалась Ида.

– Никита, ты совсем на меня внимания не обращаешь. Неужели я некрасива?

– Красива.

– И все? Я смотрю, ты больше с Эбером говоришь. Видно, заинтересовал он тебя, даже глаза горят.

– Он житель другой планеты. Такая встреча раз в тысячу лет бывает. Мне интересно.

– Неужели он тебе интереснее, чем я? – Ида неожиданно прильнула к его губам.

Кровь ударила Никите в голову: все-таки он мужчина, и у него так давно не было женщины… Но и здесь, у костра, когда в двух метрах храпит Тот и вздыхает во сне Варда, заниматься любовью ему было неудобно.

– Ида, вы мне оба интересны. Ты – как женщина, он – как инопланетянин. Но сейчас не время. Оглянись вокруг, ведь рядом мужчины.

– А может, ты глаз на Адель положил? Она моложе и привлекательнее.

– Уймись. Давай спать. – Никита обнял Иду и погладил ее по спине. Хороша чертовка! Только сон отогнала.

Утром Ида уже лежала на своей меховой подстилке. И когда только перебраться успела?

Варда, поглядывая на Никиту, загадочно ухмылялся, наверное, слышал, как они с Идой ночью перешептывались.

Умылись, съели вчерашнюю жареную рыбу. Очень вкусно! Убрав за собой последствия ночлега и остатки завтрака, собрались в путь.

С каждым пройденным десятком километров река становилась уже, временами ветви деревьев смыкались над водой, и лодка двигалась, как в зеленом туннеле.

К концу следующего дня лодка едва протискивалась между извилистых берегов – ни веслами грести, ни парус поставить. Но Кван отталкивался от неглубокого уже дна веслом, используя его как жердь.

И вот наконец настал момент, когда Никита мог мысленно сказать про себя: «Все, приплыли!» Лодка фактически застряла.

– Водное путешествие закончилось, друзья! Забирайте свои вещи. Эбер, не забудь свой костюм, только не надевай его. Кван, оставь сеть, что ты за нее ухватился? Теперь нам хватит и удочки. Варда, выстругай Эберу палочки для ушей.

– Это еще зачем? – удивился Эбер.

– Потом узнаешь. Но если я дам команду, сразу заткни ими уши.

– Понял, командор. – Он еще не знал, что главным оружием их экспедиции был не Тот, а миловидная Ида.

Они разбили бивуак вокруг костра. Лодку оставлять было жалко: она позволяла двигаться быстро, несла на себе груз и давала возможность избегать встреч с опасными животными и дикими, кровожадными племенами.

– Эбер, если возможно, определи координаты лодки и весь трек – нам еще возвращаться домой.

Инопланетянин пробежался пальцами по кнопкам:

– Готово! – И показал Никите монитор, где мерцала голубая точка. Пунктиром был прослежен весь их путь от места первой встречи с Эбером до бивуака.

Рыбы в реке по-прежнему было много, и Кван за полчаса надергал удочкой приличный улов.

Ужин был сытным и вкусным. Чистый воздух, журчание воды и сытый желудок навевали сон. Поэтому все как-то быстро уснули, но в середине ночи Варда разбудил Никиту.

– Проснись, – прошептал он ему на ухо.

Никита с трудом разлепил веки.

– А что такое? – Он осмотрелся.

Все спали, курились дымком угли костра. На черном небе сияли яркие звезды, полная луна излучала холодный свет во всю свою мощь. Тишина и спокойствие.

– Прислушайся. Или мне это кажется?

Никита приподнялся на локте.

Легкий шелест листвы от едва заметного ветерка, далекие вскрики ночных птиц.

– Что тебя так насторожило? – также шепотом ответил он Варде. – Я ничего не слышу.

– Слушай. Звук не всегда слышен.

И в самом деле до Никиты донесся звук – далекий, негромкий, напоминающий чавканье. Раз – и стих. Ну и слух у Варды – как у собаки.

– Что-то он напоминает мне, но что – не пойму. Варда, звук исходит из одного места?

– Да, оттуда. – Охотник показал рукой направление. Но даже при полной луне ее света было явно недостаточно, чтобы что-то разглядеть в темноте.

– Я давно слушаю. И звук приближается. Не быстро, но он становится более отчетливым.

Сонливость у Никиты как рукой сняло. Звук был ему непонятен, и это тревожило. Любая неизвестность таила в себе угрозу, а Никита отвечал за пятерых человек, если считать человеком еще и Эбера. Да, внешне похож, обладает разумом и речью, но человек ли он? Не землянин – это точно.

Звук снова повторился, и снова с прежнего направления, только был несколько более отчетливым. Потом раздался вскрик какого-то животного, причем жалобный, предсмертный. И внезапно с той стороны, откуда доносился звук, возникла и докатилась до людей необъяснимая волна животного страха, ужаса.

Сразу проснулись Ида и Эбер – Тот и Кван пока спали. Наверное, у Иды сработала женская интуиция, но Эбер? Или у него более тонкая, чем у земного мужчины, организация? Ведь он не знает толком земных звуков.

– Вы чего проснулись? – прошептал Никита.

– Тревожно на душе, волнение какое-то. – Ида пожала плечами.

– А я чувствую приближение чего-то непонятного, но явно с недобрыми намерениями, – ответил Эбер. – И впереди «этого» идет волна страха.

А ведь точно сказал.

– Может, сходить посмотреть? – как-то неуверенно спросил Варда.

– Нет. Ночью ты ничего не увидишь, только в беду попадешь. Нам надо держаться вместе. Вот что: будите Тота и Квана, собирайте ветки. Нам надо разжечь большой костер – все животные боятся огня.

– Хотел бы я знать, что это за животное, от присутствия которого у меня мурашки по коже бегают? Я с динозаврами сражался, но такого страха не было.

Народ разбрелся в поисках сухих веток, а Тот и вовсе срубил мечом и приволок в лагерь два сухих дерева.

От угольков зажгли небольшой костер, и все уселись вокруг него. Из темноты по-прежнему накатывались волны ужаса, тревоги, и причем Никита заметил, что те, кто сидел за костром, вели себя спокойнее, чем сидевшие перед костром. Вскоре все пересели за костер, и теперь он отделял, ограждал их от неясной угрозы. Костер развели поярче и в виде полосы, и местность за костром была видна на несколько метров. В дополнение ко всему Тот вытащил из ножен меч и воткнул его перед собой в землю.

Снова раздался чавкающий, хрустящий звук, наводящий на нехорошие мысли.

Ида прижалась к Никите. Эбер вытащил из кармана сигарообразный предмет. Ну да, лазер, Никита его уже видел.

– Что ты хочешь делать?

– У прибора есть инфракрасный режим. Я подсвечу им, и мы увидим глаза зверя, а его ослепим.

– Давай.

Эбер встал и медленно повел перед собой прибором.

– Ничего не пойму. Прибор показывает наличие чего-то живого, но глаз у него нет.

Никите сразу припомнились дьявольские черви, вылезшие из земли, – у них тоже не было глаз. Не они снова встретились на их пути? Людей слишком мало, меч всего один, и потому спокойнее всего им будет в лодке. Нужно вернуться назад, ведь черви не полезут в воду.

– Кван, иди в лодку, приготовь весла. Если что, будем отталкиваться.

Снова послышался непонятный звук, чавканье да еще что-то вроде бульканья, причем все это ближе, чем раньше.

– Эбер, ты говорил – твой прибор может резать?

– Да, командор.

– Тогда попробуй в этом режиме провести лучом по местности за костром – зигзагами.

– Исполняю.

Эбер вытянул руку, и секунду спустя вспыхнул ослепительный белый луч. Метров через пятьдесят он уперся в непонятную, белесоватую, колышущуюся массу. Тут же раздался визг, и масса стала отступать назад, но Эбер продолжал держать ее в зоне действия луча и резал.

Ни одно живое существо не имело такого вида, но оно явно чувствовало боль и реагировало на нее визгом, пытаясь выскользнуть из-под источника боли. А главное, что беспокоило – от этой массы исходил явно ощущаемый людьми фон гнетущей психологической тяжести, необъяснимого страха, способного вызвать ужас и неконтролируемую панику.

– Эбер, побереги энергию.

Инопланетянин продолжал водить перед собой лучом и разрезать непонятную массу на части. Она была в полусотне метров, но окружала людей уже с трех сторон. Если бы не было реки, собственно – уже ручья, масса охватила бы их со всех сторон.

– Энергии хватит надолго, командор. По заверениям создателей, на два года, если ориентироваться по зеленым огонькам на приборе.

– Тогда давай, поджарь эту тварь!

И Эбер снова принялся водить лучом перед собой.

Масса колыхалась, визжала и отползала, оставляя за собой студенистые куски. Черт-те что, но Никита готов был поверить, что эта слизь, этот холодец имеет мозги.

Через четверть часа в небольшом круге света от костра не было ничего подозрительного. Но люди, напуганные происшедшим, по-прежнему держались вместе и не ложились спать. Никита хотел одного – чтобы скорее наступил рассвет, хотя бы посмотреть можно было, что за тварь подбиралась к ним ночью.

Никита, как и другие путешественники, встречался с динозаврами, птеродактилями, питонами, и все они были хищниками – сильными, кровожадными. Но их можно было победить. Они были чрезвычайно опасны и сгубили немало людей, но никогда от них не исходили мощные флюиды ужаса. Это было новое ощущение, и довольно неприятное, шокирующее. Если бы не Эбер с его прибором, то еще неизвестно, чем бы все закончилось.

Забрезжил рассвет, и ночь постепенно уступила место дню.

Когда достаточно рассвело, люди увидели на лугу перед собой бесформенные куски плотной слизи, исходящие гнилостным запахом.

– Эбер, Тот – за мной. Приготовьте оружие. Остальным не отходить от костра.

Они подошли к первому куску, напоминавшему крупное отсеченное щупальце. Кусок был полупрозрачным, а внутри был виден полупереваренный труп небольшого животного – вроде зайца или собаки. Наверное, это его предсмертные крики слышали люди в ночи, а чавкающие звуки издавала дьявольская слизь.

Дальше валялся еще один кусок слизи, и еще…

Как хорошо, что у Эбера оказался лазер! Никита просто не представлял себе, как бы они в ночи отбивались от непонятного студня.

В увиденных ими кусках не было видно никаких собственных органов – ни сердца и сосудов, ни пищеварительной и нервной системы, ни тем более мозга. Но эта тварь явно чувствовала и соображала, потому как действия ее осмысленные. Пусть и на уровне животных инстинктов, но все же… Там, где проползала эта гадость, оставался след – широкий, слегка поблескивающий высохшей слизью. А ведь по ней вполне можно было найти логово, убежище этой твари.

Никита произнес последнюю мысль вслух, и Эбер сразу оживился:

– Да, отличная идея! Это будет настоящая охота! И риск, и опасность, и состязательность! Я согласен!

Тот пожал плечами:

– Лишь бы эта тварь рубилась мечом.

В принципе можно было не преследовать чертов студень: по всей видимости, он выходил на охоту только ночью. Сейчас же впору было позавтракать и двигаться в путь, не теряя времени. Но Никита жаждал отомстить за бессонную ночь, за ужас, пережитый всеми членами экспедиции, и потому махнул рукой:

– Варда, иди сюда.

Варда подошел.

– Хотим найти и уничтожить ночную тварь. Поможешь найти ее по следу?

– Конечно, у меня руки чешутся ее уничтожить.

И Варда пошел по дорожке из засохшей слизи как заправский следопыт, как охотничий пес.

Следы высохшей слизи вели к лесу, а потом поворачивали к скале, и жаждущие мести охотники направились туда.

Небольшая скала, скорее – огромный валун, принесенный ледником, торчал над окружающей его местностью, как одинокий зуб. Однако, обойдя его вокруг, охотники не обнаружили никакого подобия пещеры или даже небольшого углубления. Но ведь след вел сюда, ошибки быть не могло.

Мужчины топтались в растерянности. Студень был довольно велик по объему и не мог забраться в маленькую норку – вроде норы суслика.

Внезапно Тот замер на месте и стал пристально всматриваться в камень.

– Тот, что ты там интересного увидел?

– По-моему, командор, эта тварь на камне…

Тот ткнул мечом в камень, и на глазах его и других членов команды произошло неожиданное: поверхность камня пришла в движение. Конечно, сам камень двигаться не мог, это пришла в движение слизь. Она покрывала камень равномерным слоем со всех сторон, а поскольку была полупрозрачной, камень просвечивал сквозь нее. Своеобразная мимикрия хищника под окружающую среду.

Все разом отскочили: еще свежи были в памяти людей впечатления от увиденных ими не до конца переваренных животных, которых эта слизь поглотила.

– Что делать будем? – спросил Тот.

– Я знаю, – выступил вперед Варда. – Надо собрать веток, обложить камень со всех сторон и поджечь. Надо поджарить эту тварь!

Мужчины кивнули. Даже если порубить ее мечом на куски, порезать лучом лазера, совсем не факт, что куски не станут жить самостоятельно. Может, она даже размножается так, почкованием. Огонь куда надежнее.

Они быстро натаскали сухих веток из леса, обложили камень и подожгли.

Слизь отреагировала на огонь – она подтянула края и собралась наверху камня в огромный, едва ли не с сам камень, студенистый ком.

Тот и Варда продолжали подтаскивать валежник.

Пламя бушевало, поднимаясь метра на три, и камень стал разогреваться.

Студень начал выпускать отростки, похожие на щупальца. Опуская их вниз, он старался найти путь к спасению. Но огонь и высокая температура были везде.

Раздался визг – высокий, как у дисковой пилы. Он звучал так, что у всех присутствующих заложило уши.

– А, не нравится? – заорал от восторга Тот.

– Поддай жару! – крикнул Варда. Он схватил пылающую ветку и ловко забросил ее на вершину, на тело студня.

И студень лопнул. По камню во все стороны потекла жижа. Она попадала на огонь, шипела и издавала невыносимую вонь.

Эбер зажал пальцами нос.

– Какая вонь! – прогнусавил он.

– Уходим, с этой дрянью покончено! – приказал Никита.

Да и без его распоряжений все уже пятились, не в силах оставаться рядом с камнем.

Довольные собой, мужчины возвратились к бивуаку. По пути увидели куски слизи – под солнцем они высохли и потрескались.

Их встретили Ида и Кван. Мужчины, увидев идущих им навстречу членов экспедиции, разом, без команды, вскинули вверх руки.

– Победа! – закричал Варда. – Мы ее одолели!

Пока собирали вещи, вонь дошла до бивуака, и потому они решили не задерживаться. Кван с сожалением смотрел на оставленную лодку – уж больно она пришлась ему по душе. Вернется ли он за суденышком?

Идти пришлось пешком, и скорость передвижения снизилась. На лодке было бы удобнее, а двигаясь по суше, приходилось обходить болота и искать переправы. Здорово выручал Тот, он с легкостью переносил через ручьи Иду и вещи экспедиции.

Впереди, в пределах видимости, шел Варда. Он выбирал удобный путь и мог предупредить о внезапно возникшей опасности.

Но день проходил за днем, а стычек с опасными зверями или враждебными племенами не происходило.

Никита вообще обратил внимание на то, что по мере продвижения на север обжитые места исчезли. Было полное ощущение, что местность совершенно безлюдная. Но Никита знал из легенд, что гиперборейцы обитают именно там. К тому же он уверился в этом после разговора с Эбером. Ведь на снимках, сделанных со спутника, с его слов, явно были видны сооружения искусственного характера.

На девятый день пешего пути, когда путники уже изрядно устали, Варда поднял руку – это был сигнал опасности.